я просто хочу видеть мир в огне

Кольцо Огня (Sgt_Hydroxide)

Нашел неплохой рассказ для перевода, там всего 25 частей.

Если публике зайдёт, возьмусь за остальное.

https://www.reddit.com/r/HFY/comments/3am1ls/ring_of_fire/

Автор: Sgt_Hydroxide

Кольцо Огня

Пятый день Калимара, второй год правления Ее Величества Эльфийской богини Этриилии Справедливой.

Это последнее завещание старейшины Орингена, бывшего Пентарха территории Морданта. Предъявляется для прочтения Ее Величеством и Высшим Советом, после моей казни и погребения.

Именем Моей Богини и Моей Королевы, настоящим клянусь, что данное изложение является точным, насколько это возможно.

Это произошло без предупреждения. Не было никаких предзнаменований. Небо не вспыхнуло кровавым сиянием, боевые вороны не летали кругами, и наши провидцы не заголосили во сне. Никто в нашей империи не был готов в день, когда залив Мордант был разорван пополам.

Я видел это своими глазами. Там, где небо встречалось с морем, ореол света горел, как возвышающееся огненное кольцо, ровно наполовину над водой, а наполовину погрузившись. Оно вращалось, как колесо, создавая водоворот, и вокруг него бурлила масса морской воды.

То, что мы увидели через кольцо, навсегда изменило наш мир.

Вместо горизонта, мы увидели другой пейзаж. Побережье какого-то огромного острова лежало за его пределами, на просторах лазурной воды. И повсюду на нем была огромная серая масса. Конгломерат угловатых форм и мерцающих огней, окутанный маревом жары. Металл и камень.

В моем сердце не было сомнений, когда я, наконец, отложил подзорную трубу. Это серое пространство, это титаническое тело невозможных форм и цветов, было создано смертными руками. Город, лежащий за разломом, появившимся из ниоткуда.

В ближайшие недели город станет центром легенд, сплетен и слухов. Некоторые утверждали, что это были Неувядающие земли, последнее пристанище эльфов и чудовищ. Другие утверждали, что это не более чем иллюзия, созданная для проверки нашей верности богине и нашей культуре. Ибо как такой город может существовать в реальности? Более чем в пять раз больше нашей столицы, с башнями, которые, казалось бы, простираются в небо? Нет, конечно, это была не более чем насмешка над Селентисом. Ибо чьи смертные руки могли построить город, способный соперничать с красотой и изяществом нашей славной столицы, краеугольным камнем нашей бессмертной культуры, самим бастионом цивилизации и цивилизованности в нашем мире?

Мы должны были наблюдать и ждать. Мы должны были проявить осторожность и благоразумие, действуя со спокойным терпением, подобающим народу с жизненным циклом в тысячи лет. Вместо этого мы действовали, как грубые звери, как раздражительные напуганные дети.

И я отдал приказ.

Через два дня после открытия портала король вульфенов запросил аудиенцию со мной.

Он был высок, всего на дюйм ниже меня. Волосатый и пахнущий землей и потом, рыло, дёргающееся в возбуждении, скрытое за маской безразличия. Вульфены всегда с презрением относились к нашему роду, "остроухим", неохотно примиряясь с ролью наших вассалов. Их король был лишен вежливости и почтения, и он обратился с просьбой прямо, без преамбулы.

Он хотел послать в город за кольцом рейдерский отряд. В его мечтах за мистическими вратами лежали богатство и власть. Огромная добыча, и рабы на блюде с золотой каймой. Его фразы можно было грубо перевести как, "забрать без милосердия" и "убить всех, кто сопротивляется".

Я прошу, чтобы меня запомнили вот за что: я изначально отказался. Город, как я утверждал, появился из ниоткуда. Мы ничего о нем не знали, даже не знали, был ли он настоящим или иллюзией. Что, если выход за пределы разлома повлечет за собой мгновенную смерть? Я не мог допустить, чтобы вульфены потеряли двести бойцов из-за глупости в то время, когда их непокорная, дикая орда служила для охраны западной части наших земель. У них был долг и перед богиней.

Он рычал в знак протеста, но я был непреклонен. Он лаял, что это его право, согласно договору, подписанному семнадцать лет назад. Все побережье западных земель принадлежало вульфенам, и врата в город, как он считал, были на его территории. Это была его добыча.

Он огрызался и спорил, рычал и плевался. Но он понимал, сколь опрометчиво действовать без моего согласия. Несмотря на глупость и развращенность своего народа, вульфены крепко держались за память предков. И они помнят, что эльфы есть и всегда были их хозяевами. Мы покорили их народ и уничтожили тысячи. Мы сожгли их деревни и засыпали солью их поля. Мы сломили их и подчинили нашей воле. Они презирали нас, но также понимали, что "остроухие" - их хозяева.

И поэтому вина лежит на мне, и только на мне, когда я дал ему свое согласие.

Флот отплыл на рассвете. Двадцать военных каноэ с отрядами вульфенов направились к разлому. Я смотрел, как они входят в свет вращающегося кольца, пересекая барьер. Я слышал, как доносятся крики дикого ликования в ожидании кровопролития и грабежа.

Так что я принимаю свою судьбу в этот день. Сидя в своей камере, считая часы до моей казни Я посвящаю свою последнюю волю и завещание всем, кто предстанет передо мной, обреченным эльфам, которые унаследуют прах, оставшийся от нашего мира. Легендарный мудрец однажды сказал, что наш взгляд похож на взгляд богов, когда мы смотрим в прошлое. Теперь я вижу проложенный мною путь, крах всего, что мы знали, гибель, постигшую нас, и все это началось с одного рокового налета в неведомый мир столько лет назад.

______________________________________________________________

Заявление, записанное Харуном Тертибом, Инспектур Полиси Сату (первый инспектор полиции) ПОЛСЕК Селат Панджанг, Индонезия, в связи с инцидентом, произошедшим 20 октября 2020 года. Нижеследующее устное заявление транскрибировано и переведено с оригинала на индонезийском, с незначительными исправлениями для большей ясности.

Я до сих пор не знаю, как это случилось, или что случилось. Я оставляю этот вопрос астрофизикам и религиозным лидерам. Уже и так слишком много домыслов. Люди кричат о том, что грядет Киамат [Судный день]. Другие обвиняют в открытии разлома Большого Адронный Коллайдер. Я знаю, именно поэтому вы обращаетесь ко мне за ответами, и поэтому слова простого полицейского теперь тщательно протоколируют. Я также знаю, почему сейчас мне грозит пожизненное заключение.

Все, что я знаю, это то, что я видел. И то, что я сделал.

Огненное кольцо возникло на границе краю Селат Панджанг за два дня до этого. Удивительно, но мало кто запаниковал. В конце концов, это было через пару дней после китайского Лунного Нового года. Полагаю, многие думали, что это был новый крутой фейерверк, запущенный провинциальными властями.

В тот день я патрулировал. Я и двое моих друзей, Тирто и А Ченг, на маленькой моторной лодке с подвесным мотором. Мы шли вдоль левого борта круизного лайнера. Да, того самого. «Сан Нила Утама», единственный корабль, известный сейчас во всем мире. Его имя сейчас известно всем, как Кеннеди, или Усама, или Гинденбург.

В общем, «Сан Нила Утама» приблизилась к разлому на двадцать, может быть, тридцать метров. Возможно, капитан хотел порадовать пассажиров видом на огненное кольцо. К тому времени многие уже знали, что странная круглая штука в море была не тем, чем казалась. Естественно, им было любопытно. Никаких заявлений от провинциальных чиновников до тех пор не было.

Мы приближались к задней части корабля, примерно в семидесяти метрах от кормы, когда я услышал крики и улюлюканье, как от стаи обезьян.

Вокруг круизного лайнера кружили лодки, деревянные лодки с неглубоким дном и узкими корпусами. Я видел блеск клинкового оружия, похожего на паранги [мачете] при солнечном свете. Десять, может быть двенадцать человек, в лодке. Они кружили вокруг лайнера, как акулы. Мои инстинкты сработали, и я развернул лодку. Первой мыслью было, что это пиратская атака. Тогда я не мог предположить, что эти каноэ пришли из кольца огня.

Я схватил радио и связался с ничего не понимавшим штабом. А Чэн взял руль. Тирто начал заряжать наш револьвер, единственное огнестрельное оружие на троих.

Когда мы приблизились к массе лодок, Тирто сделал один предупредительный выстрел. По нашему опыту, у пиратов в проливе обычно не было огнестрела. Зачем, если мачете отлично справлялись с работой? Их добычей обычно становились невезучие круизные и грузовые корабли. Мы надеялись отпугнуть их. Я увидел около пяти лодок рядом с судном. В каждой лодке один из этих рейдеров прикреплял какой-то крюк к борту корабля, вероятно, чтобы удерживать их лодки на месте. Остальные взбирались на борт. Тогда я не увидел в этом никакого смысла. Корпус был из гладкого металла. Я думал, что они использовали крюки или альпинистское снаряжение. Мне тогда не пришло в голову, что у них были когти. Я еще не понял, что эти твари не были людьми.

Мы приближались. Тридцать метров. Я надеялся, что капитан будет следовать протоколу. Переместить всех гражданских в холл, отдать пиратам, что они хотят. Выполнять их требования.

Потом я посмотрел на палубу и увидел ад.

Эти пираты, эти волосатые чудовища, перерезали глотки экипажу и туристам и выбрасывали их за борт. В процессе они что-то кричали, или, может быть, смеялись. Я никогда не забуду это зрелище. Звук мольбы и криков людей на борту, вид матерей, прижимающих своих детей к груди только для того, чтобы их они были вырваны и выпотрошены. Лезвия, вгрызающиеся в плоть. Кровь, окрашивающая перила, палубу, корпус, море.

То тут, то там, один или два этих зверя хватали молодую женщину или ребенка и тащили их за волосы, рыча и крича, пока как эти женщины, эти дочери, и матери, и сестры, плакали и умоляли о пощаде. Я знал, что с ними происходит, что эти пираты сделают с этими девочками, и я хотел, чтобы они умерли и были избавлены от этого ужаса. Когда я повернулся к Тирто, я увидел выражение его глаз и вспомнил, что случилось с его сестрой три года назад.

- Бангсат, - услышал я его проклятие. «Ублюдки».

Нам троим не нужно было ничего обсуждать. А Ченг подвел моторную лодку к ближайшей лестнице. Я начал кричать по радио, чтобы каждое гребаное полицейское судно и вертолет пришли к нам прямо сейчас, блядь. Тирто поискал под палубой, и нашел запасное весло и длинный нож. Он вручил нож А Ченгу, а весло мне. Потом он зажал револьвер в зубах и начал карабкаться.

Мы не думали о том, что нас было лишь трое против всех этих адских чудовищ, или о том, что около десяти или одиннадцати из них взбирались на корабль всего в метрах от нас безо всякого страха. Я никогда не узнаю, что происходило в голове Тирто или А Чена. Всё, о чём я думал, это то, что я умру, но не осмелюсь встретиться с моим Богом и сказать ему, что я ничего не сделал.

Мы добрались до нижней палубы, где были расположены пассажирские каюты. Я схватил весло в руку и повернулся - как раз вовремя, чтобы впервые увидеть зверолюда поближе.

Он был огромный. Около шести футов в высоту, покрытый мехом, с лицом, похожим на волчью морду. Его руки заканчивались когтями, а не ладонями, а его пасть была окрашена в красный цвет свежей кровью. Он не был похож на человека.

Люди часто спрашивают меня, испугался ли я в тот момент. Зная, что то, на что я смотрю, не похоже на человека, и не из этого мира.

Я не испугался. Вместо этого я почувствовал облегчение. Да, понимаю, это удивило и меня тогда, до тех пор, пока я не подумал об этом в последующие дни. Видите ли, я никогда раньше не убивал человека. За все годы службы в полиции я никогда не отнимал жизнь у человека. Я никогда не хотел. Я не хочу видеть, как жизнь исчезает из глаз, похожих на мои.

Но я убивал собак раньше, когда рос в деревне. Помню, как в двенадцать лет, по дороге домой из школы, я проломил палкой череп напавшей на меня дикой псины.

Я мог убивать собак. А у этого зверя была морда собаки.

Я действовал без колебаний. Не успел он отреагировать, как я врезал веслом ему в голову.

Голова твари буквально взорвалась брызгами крови. Кусочки черепа и мозга. Как пластиковый пакет с отходами. Весло продолжило двигаться по кровавой дуге по инерции.

Я закричал, как в страхе, так и в ярости, когда по обе стороны коридора появилось больше зверолюдей, тащивших с собой несколько женщин. Эти существа застыли, когда увидели нас. Нас мгновенно ударил запах. Запах, который вы чуете, когда рядом с вами дикая собака, или когда буйвол вырвался из своего загона и несется на вас. Запах грязи и надвигающейся опасности. Первобытный спусковой крючок, который заставляет наш звериный мозг кричать: сражайся или беги!

Тирто закричал, когда главарь зверолюдей рванул вперед с изогнутым клинком в руке. Когда зверолюд замахнулся, Тирто увернулся и пнул зверя в коленную чашечку. Чудовище упало на одно колено, и Тирто приставил револьвер к его виску и нажал на курок. На другой стороне А Ченг сражался со своим зверочеловеком. У него не было никакого опыта в боевых искусствах. Он размахивал своим длинным ножом, как идиот.

Я отступил от позиции Тирто, чтобы помочь ему, когда стрела попала в грудь А Ченга. Он сжимал древко, торчащее прямо из сердца, хватаясь за оперенный конец. Потом еще двое ударили его в горло.

Я смотрел, как мой друг умирает, ни сказав ни слова.

Я помню, как заорал, как сумасшедший демон, и понесся на них, подняв весло, как боевой топор. Одним ударом я вышиб мозг двоих зверей. Я не знаю, скольких еще я забил. Не помню, когда весло сломалось пополам, и я начал использовать острый зазубренный кусок, чтобы пронзать все, что двигалось. Я также не знаю, когда в меня попали двумя стрелами, одна в руку, а другая отрезала мне ухо.

Тогда я и оглянулся на Тирто. Вокруг него было около семи-восьми зверей, и он был вымазан кровью. Его револьвер лежал на палубе, полностью разряженный, и этот маленький бронзовый человечек полтора метра ростом схватил зверолюда на голову выше себя и бил головой о стену. Она треснула, как яичная скорлупа, и красновато-пурпурная жижа с каждым ударом брызгала на пол. У Тирто было три стрелы в спине. Он был поглощен кровавым безумием. Он не видел грязного зверя, обходившего его со стороны с изогнутым мечом в руке.

Я выкрикнул ему предупреждение, опоздав на полсекунды - лезвие обрушилось на его шею и отсекло голову.

Затем горячая боль ударила меня в бок, и я понял, что меня ударили ножом.

Я медленно, как в тумане, повернулся, схватил зверолюда, который ударил меня обеими руками, и проткнул его лицо острым куском разломанного весла. Я почувствовал мимолетное сопротивление плоти, и кол прошел через кость в мягкий мозг. Я почувствовал, как кровь выплеснулась на мою руку через ноздри, и я позволил твари рухнуть на пол.

Я начал спотыкаться, держась за бок. Повсюду были мертвые зверолюди. Ползали по полу, прижимались к стене, путались в перилах палубы. Кровь повсюду, тут и там кучи внутренностей. Я увидел трех или четырех женщин, забившихся в ниши в стенах, одна из которых прижимала к себе младенца. Мне хочется думать, что мы спасли их. Что мы изменили ситуацию. Что А Ченг и Тирто умерли не зря.

Я упал на мокрую землю и потерял сознание, как только услышал выстрелы вокруг.

Полагаю, именно тогда, наконец, подоспел флот. Говорят, что около половины орды зверей погибло, когда солдаты высадились на корабль с автоматическим оружием. Мне нравится представлять, что эти монстры страдали. Я хочу верить, что наши солдаты загнали их в угол и зарезали без пощады. Я хочу, чтобы их последние моменты были такими же страшными, как и у тех, чьи жизни они оборвали.

Остальные, как я понимаю, сбежали через кольцо огня с той добычей, которую им удалось унести с собой. Вместе с пленными.

Через три дня я проснулся в больнице, весь перебинтованный, с трубкой в горле, и еще одной в члене. Врачи сказали мне, что я больше не смогу служить в полиции. Раньше я каждое утро совершал пятикилометровые пробежки. Теперь, поднимаясь по лестнице, я задыхаюсь. Когда я встаю слишком резко, то могу ненадолго потерять сознание. Награда, которую мне вручили, почти ничего не значит. Я сделал то, что сделал бы любой человек на моем месте. Один холодный факт преследует меня во сне и заставляет проклинать мои раны.

Эти зверолюди, они взяли пленных. Сто пятьдесят восемь мужчин, женщин и детей.

В первую очередь я считаю себя индонезийцем. Всегда считал. Я свободно признаю, что до этого мне не нравились иностранцы. Белые, черные, люди, не такие, как я. Но я провел много времени на больничной койке, пялясь в потолок. Думая о тех людях, которые сейчас за огненным кольцом. Были ли они на самом деле не такими, как я? Только потому, что многие из них были иностранцами? Разве они не были отцами, матерями, сестрами и братьями, сыновьями и дочерьми? Разве они не любили свою семью так, как я люблю свою?

Теперь я осознал, что меня так разозлило. Так взбесило. Потому что, когда эти зверолюди забрали этих людей с корабля, они забрали у меня. Потому что я человек. Человечество должно защищать своих, яростно и бескомпромиссно. Человечество не должно быть таким разобщенным из-за цветов и слов, или драться за то, какому символу мы молимся, или в каком направлении мы преклоняем колени, или ссориться из-за того, кого мы выбираем себе в партнеры. Я думаю, что перемены, которые произойдут во всем мире в ближайшие месяцы, в первую очередь коснулись меня. Резня на борту "Сан Нила Утама", захват ста пятидесяти восьми пленных, потрясли мир. Они заставили нас понять, что есть другой мир. И заставили нас понять, что есть общий враг - тот, который отнял у нас.

Так что, дамы и господа, теперь вы понимаете, почему я сделал то, что сделал.

Почему, когда четверо мужчин пришли явились ко мне темной ночью и рассказали мне свою историю, я прислушался. Я услышал рассказ человека, который дрался за своею жену и дочь только для того, чтобы их вырвали из его объятий и бросили в каноэ, пока он рыдал на борту корабля. Я слушал, как как у двоих из них, братьев, пожилых родителей разрубили на куски прямо на их глазах, как они корчились на своих обрубках, веселя зверолюдей. Я слушал старшего мужчину, чью младшую дочь, перед тем как забрать, изнасиловали эти псины. Все рассказывали одну и ту же историю о беспомощности, о том, что они не смогли спасти тех, кого любили.

Я слушал внимательнее, когда они рассказывали мне о том, что они за люди. Один из них был американцем, морским пехотинцем США, с двумя командировками в Ирак. Старик служил в русском спецназе. Два брата сражались с партизанами в Калимантане во время кризиса 2017 года под командованием Вооруженных сил Малайзии.

Я слушал, как они говорили мне, что они хотят, чтобы я сделал.

И поэтому, дамы и господа, 27 октября 2020 года я открыл арсенал полицейского участка Селат Панджанг и позволил им забрать все, что они могли унести. Поэтому, когда они взяли нашу моторную лодку, я помог им погрузить канистры с бензином в трюм.

Вот почему сегодня меня не страшит возможность провести остаток своих дней в тюрьме. Некоторые борются за мое освобождение. Многие говорят, что сделали бы то же самое, если бы не больше. Я благодарю этих людей. Но что действительно важно для меня, так это не мое наказание.

Одна удивительная мысль пришла ко мне, когда я томился в больнице. Когда я подумал о том, как одним ударом обезглавил зверолюда, как Тирто, этот маленький темнокожий человечек, смог голыми руками убить монстра на голову выше себя.

Они слабее нас. Какой бы мир ни родил их, какая бы земля ни лежала за огненным кольцом, она сделала плоть слабой, а кости хрупкими. Правда, их клинки и их стрелы унесли жизни моих друзей и мое собственное здоровье. Мне сорок лет, и я никогда не был в хорошей форме. Я проигрывал соревнования по армрестлингу в академии. Я приходил последним в каждом утреннем забеге. Но в тот день сила зверолюда не могла сравниться с моей. Их кости ломались в моих ладонях. Я мог оборвать их жизнь голыми руками.

Так что, если трое неподготовленных, слабых, почти не вооружённых людей могли забить так много этих зверей...

Только представьте, на что способны четыре хорошо обученных и вооружённых человека.

Сейчас за разломом живут сто шестьдесят два человека. Четверо из них ищут остальных сто пятьдесят восемь. Двое из них ищут своих любимых. Двое ищут мести за тех, кого потеряли. И я знаю, в глубине души, что они убьют всех чудовищ в своем поиске.

Так зачем я это сделал? Это просто.

Потому что я человек.

И что вы теперь будете делать?

________________________________________

Бывший инспектор Харун Тертиб был приговорен к пожизненному заключению без возможности условно-досрочного освобождения. Позднее этот приговор был смягчен до трех лет тюремного заключения и двух лет домашнего ареста под давлением со стороны недавно созданной Глобальной Инициативы «Авангард» в связи с его действиями на борту судна «Санг Нила Утама». Он продолжает получать финансируемую государством медицинскую помощь в связи со значительными проблемами со здоровьем, включая почечную недостаточность, травму плечевого сплетения, хроническую инфекцию среднего уха и анемию.

________________________________________

Приложение А

Четыре человека, которые, по подтвержденным данным, вошли в аномальный портал 27 октября 2020 года — это капитан USMC Чарльз Декстер Финли, майор ФСБ Григорий Абакумов, сержант ТДМ Рехана бин Камарулзаман и капрал ТДМ Низам бин Камарулзаман. Все четверо, как было подтверждено, вооружены и находятся в состоянии взаимного сотрудничества в целях извлечения лица или лиц, которые, как утверждается, были похищены нечеловеческими гуманоидами во время инцидента с «Санг Нила Утама». Согласно прогнозам, их нынешний курс за пределами портала будет пролегать в северном направлении через прибрежную зону, обозначенную как "Массив 8В". Силы Глобальной Инициативы «Авангард» (ГИА) назначили их поиск и безопасное возвращение в качестве второстепенной задачи.

________________________________________

Приложение В

Индонезийский Отряд 88 направил предложение о том, чтобы 20 человек были зачислены в недавно сформированную Бригаду Охотников. В настоящее время в состав этого нового отряда входят 10 человек из российского спецназа, 7 человек из британской САБ и 22 человека из морских котиков ВМС США, при этом ожидают рассмотрения предложения от китайских и малазийских вооруженных сил. Все участвующие страны потеряли своих граждан во время инцидента на борту судна "Сан Нила Утама". Их главная задача заключается в том, чтобы возглавить вторжение в аномальный портал для установления надежного плацдарма человечества. Поскольку инцидент с судном "Санг Нила Утама" представляет собой акт войны на человеческой земле, Бригаде Охотников было разрешено использовать летальную силу для подавления любого встретившегося сопротивления. Ее второстепенной задачей является полная и всеобъемлющая нейтрализация гуманоидов, ответственных за вышеупомянутый инцидент, которые неофициально названы "зверолюдьми". Вследствие этого спасение и эвакуация военнопленных были сочтены неприоритетной целью.

Приветствую реакторчане!

Заранее скажу, что этот пост точно так же как и предшественник имеет лишь условные права на нахождение в столь благородных тегах, а потому, что бы не вызывать народные волнения; все дальнейшие посты из данной рубрики будут публиковаться под не менее благородным "реактор литературный" и под собственным тегом "хищные огни" (рабочее название, изначально были "бледные огни" но Набоков меня опередил)

Для начала хотелось бы поблагодарить каждого, кто прокомментировал предыдущий пост (кстати вот ссылка). Да, реакция была не та, на которую я рассчитывал, но как и отвечал одному из комментаторов – каждое мнение важно и улучшает качество продукта. Без шуток – огромное спасибо. И прошу прощения. Ранее я выказал не достаточное уважение художникам реактора. Говоря откровенно я и вовсе был подвержен точке зрения описанной Solid T, а именно идиотскому предрассудку на вроде: "Ты же любишь рисовать, ну нарисуй мне по братски и за бесплатно пж" за это и извиняюсь. Хотя (я не пытаюсь себя оправдать) в то же время, если бы я хоть немного умел рисовать, то занимался бы этим каждый день. И рас уж речь пошла о рисунках:

Я сумел отыскать электронную копию "забав с карандашом" и совсем чуть-чуть освоится. Электронной доски у меня нет, но представленные на бумаге иллюстрации будут прикреплены уже со следующего поста (я на это надеюсь). Что в свою очередь аннулирует заявление про теги. Как быть? Лично я вижу вариант, писать отдельно в литературный тег и рисовать отдельно в каляки-маляки. Хотелось бы конечно сохранить целостность картины, хотя если и там и там использовать один тег, то вряд ли кто-нибудь запутается. Иллюстрации будут с описанием (ибо хрен поймешь что там нарисовано) точно так же как и главы будут публиковаться с небольшим предисловием и по две штуки за раз (но это не точно).

Первые две главы, которые чуть ниже, НЕ являются первой и второй главой соответственно. Скажем так, первая глава мне самому пока что не нравится за что и будет казнена/переписана, а вот вторую просто нужно чуть подправить. Со следующего поста они пойдут как надо т.е. первый пост 1,2 главы, второй 3,4, ну вы поняли.

Стоит так же сказать, что главы опубликованные сейчас несильно испортят общее впечатление, так как одна из них открывает для читателя трех новых персонажей, что значит – для персонажей эта глава первая, а вторая в свою очередь является второй же для Корнева (дорогой Ahiru  я про вас не забыл, футболка уже в печати), да, немножко спойлерненько, однако я и не планировал нагнетать интригу дольше чем пару глав. Еще отмечу, что главы написанные от лица Корнева будут отличатся от остального повествования, ибо,это как бы он их пишет. Задачка конечно не из легких и я сам вижу что пока невидно особой разницы, но опять же, по ходу дела Корнев будет ехать крыше, а это мне только на руку. Была даже аляповатая идея написать его последние главы на другом (выдуманном) языке с соответствующим шрифтом, эдакие записки зодиака, однако сама идея очень средненькая, да и бесплатный софт для осуществления я так и не нашел.

И опять к нелинейному повествованию. Я планирую сделать его номинально не линейным. Т.е событие Б будет показано чуть ранее чем событие А. Так к примеру (и это ну очень конкретный пример) в главе Б, нам покажут сотворение такого персонажа как "Чудовище" (краткое описание в предыдущем посте), но в главе А, которая чуть позже, будет рассказываться о том, как именно он был убит, причем повествование будет идти от лица убийцы. Ближе к середине все линии персонажей должны будут сойтись в одну, а хронология устаканиться.

Собственно, и вот мы снова с вами. Отдаю две главы С и Y вам. Прошу, будьте строги(но не так что бы я ушел в запой), особо попрошу придраться к Корневу, и его многолетнему заточению. После комментария от grixa я поправил кое что в устройстве бункера и тем самым дополнил лор. Так же предлагайте свои идеи, я поддерживаю мысль Core-XIV о том что в коллективе намного лучше пишется, пускай и изначальная задумка может видоизменяться.   

П.С. (в последний раз, вот прям честно) Чисто технический вопрос. Когда копируешь/вставляешь большие блоки текста в реакторовский редактор постов, то слова постоянно прилипают друг к другу примерновоттак и лично для меня еще в прошлый раз было гемороем подчищать это дело. Данный же пост по объему (так как в нем 2 полноценные главы) как минимум в три раза больше предыдущего, и вот я к чему. Я конечно постараюсь все исправить, однако если где-нибудь в тексте вы найдете сиамские слова – дайте знать. Вдобавок редактор так же съедает абзацы, их можно проставить вручную, но я жить хочу. И да, все вышесказанное ни в коем случае не относится к запятым, у меня с ними, то там, то тут бывают косяки. Всю (недолгую) творческую жизнь я то и дело пописывал тексты для всяких школьных спектаклей средней руки, в которых порой и играл, из-за чего, наверное, и смог закончить школу… короче говоря, я к тому что в подобного рода деятельности ты очень тесно работаешь не столько с текстом, сколько с голосом. Поэтому всякие: Аааа, так вот оно что! Написанные впопыхах и не проверенные, могут выглядеть как: а вот оно что. В общем, надеюсь, донес мысль. 

Благодарю за терпение.

                                                                                              Потерянные Дети 

- Прошу тебя, давай повернем обратно! – Ника дрожала, не ясно больше от страха или от холода. – Его нет уже! Сгинул, деревом стал, тьфу на него!

- Помолчи.

Идя прямо за братом, Ника все равно чувствовала на себе его холодный взгляд 

- Дурак ты! Они дети деревьев, дети леса! Они должны в лес уходить, нечего этой пакости с нами жить.

- Помолчи, пожалуйста, –голос парня чуть смягчился. – Ты можешь верить во всё, что хочешь, и говорить все, что взбредет в голову; можешь проклинать его и молится до посинения, но не делай этого сейчас, пожалуйста, не делай этого при мне.

Девушка не проронила ни слова в ответ. Дальше они шли молча.

Лес любил играть с людьми. Сейчас он был спокоен, даже листва под ногами почти не шелестела. Лес порой окутывает людей тишиной, заманивая свои объятья. Он может звать людей. Порой манит тихим шелестом и переливами света, а порой звать громко, навзрыд,раздирая душу своими воплями. Его голос сперва звучит в голове, но вскоре эхом отталкивается по всему телу. После этого человек уходит и не возвращается. Лес редко так делает. Те, кто молятся усерднее, вовсе не слышат демонического шепота. Старики, все как один, уходят, дети же… с детьми сложнее. Рожденные в дни, когда люди спокойно ходили по земле, обыкновенные дети, коих так мало –взрослеют и стариками уходят в чащу. Но те, которые родились после, те, которые не смеются - связаны с лесом. Бледные дети. Порой они говорят с деревьями,часами стоят в темноте, не спят ночами и смотрят на луну. Не все из них умирают в лесу. Бывает: пойдет в лес утром, а к вечеру вернется, пара царапин только на коленках. Разведчики говорят, что и старики, и дети, в конце концов, становятся деревьями. Один разведчик клялся, что однажды видел такое дерево. Мол, старик Павел ясенем стал. Наткнулся он на него и заговорил, как ни в чем не бывало.Ноги в землю вросли, части головы уже нет, рука веткой стала, вторая пока шевелится. Все закурить просил. Так, по крайне мере, рассказывали. Это все, что Виктор знал о лесе; не больше остальных.

Братишка Лоуф – один из бледных, – ушел накануне. И ладно, если бы днем, так ночью ушел. В такие ночи ни один ребенок еще не выживал. Виктор не хотел потерять брата, но позволить сестре пойти с ним было большой ошибкой. Как яростно она уговаривала взять её с собой, так же яростно она требовала теперь повернуть обратно. Они оставили лишь короткую записку, в которой уместилось только два слова: "Мы вернемся".

- Ну хватит тебе упрямиться. Подумай о матери, об отце ты подумай, Виктор! – не утихала девушка.

Какое-то время он молчал.Да, парень не был быстрее или сильнее всех, но умел постоять за себя и родных, умел молчать и слушать. Ответственный, рассудительный и спокойный, совсем как отец. Во всяком случае, таким он был до того, как младший брат ушел в лес.

Серый с седыми волосами,глазами цвета пепла Лоуф был человеком, но, как и все ему подобные, лишь отчасти.Новая церковь не даёт им имен, но нарекает их отродьями, бесами, чудовищами и тому подобным, силясь разглядеть в каждом из них человека...

- Мы прошли так далеко не для того, что бы повернуть назад, – произнёс Виктор. И в этот момент его настигло осознание. Он боится куда сильнее, чем сестра. – Ты права. Отец погорюет, но не долго, он справится. Мать не будет горевать вслух, уж это точно. Но в душе она будет проклинать тот день, когда не смогла уберечь своих детей от напасти.

 Помолчав секунду, вслушиваясь в треск под ногами, он продолжил:

– Но знаешь, останься мы дома, она бы все так же горевала. Не по нам, но также горько, так же молча, не выдавая себя, она бы угасала у нас на глазах. По-моему, разница не большая.

Он остановился, оглядывая участок земли, освещаемый тусклым светом факела.

- Это глупо. Ты говоришь глупости!

- Наверное, – он вздохнул, не отводя глаз от точки на севере. Там было нечто, так и манившее пойти в ту сторону.

– Ты можешь идти домой,если боишься. Поворачивай назад, скажи, что это я тебя за собой потянул, соври как-нибудь. – сказал он не оборачиваясь.

Сестра захлопала ресницами, словно, не понимая смысла слов. 

- А ты?

- Я найду братика, мы вернёмся, и всё вернётся на свои места. Он вырастет, и вся эта дрянь уйдет… Всё будет, как раньше, как в детстве, и… – он лихорадочно перебирал в памяти слова.Он не верил в их действительность, но очень хотел, чтобы что-то светлое разогнало густую лесную тьму.

- Ты дурак. И я дура. Ненужно было нам сюда идти! Дурак, – затихла. Она не хотела оставаться одна.

Девушка повернула на месте. Шагая вперёд, удаляясь от брата, она иногда оборачивалась на свет где-то вдалеке. И с каждым шагом он был все меньше, и все слабее светило её собственное, маленькое солнце. Лес живой. Он делится своей жизнью со многими тварями, обитающими в темноте. Но не они убивают заплутавших детей. В самые темные и самые тихие ночи, когда дикие твари забиваются в глубокие норы, все живое поглощает тьма. Густая, липкая, живая тьма, пожирающая все вокруг; она пожирает огонь, человека, их души. И в какой-то момент уже не остается ничего в темноте, ибо даже луна не способна пробиться через могучий потолок древесных крон. В такие ночи тьма оживает.

Холод становился все сильнее. Факел, который раньше хоть и немного, но грел, сейчас и сам жался поближе к ветви, на которую был посажен. Он умирал. Вместе с ним, думала Ника,умру и я. Она стала молиться про себя. Лес не любил молитвы, но огонь от них светил сильнее. Она видела это своими глазами: от томных песнопений тучных священников со свечами в руках, последние светили все ярче и ярче, пока не сгорали, оставляя на руках ожоги.

Но молитвы, спасающие в шумные ночи, были бессильны теперь. Деревня, родная "Осенняя", была далеко,а огонь уже совсем погас. Какое-то мгновение, огарок еще тлел в девичьих, не боящихся ожогов, руках. Но вскоре мир исчез. Пропали кроткие очертания земли под ногами и древесных стволов вдалеке. Осталась лишь тьма. Ноги подкосились.

- Во мне есть свет… и светом мы опаляем... – девушка лепетала слова новых молитв, путая смысл и строки, забывая, кто она, и зачем пришла сюда. – в огне сгорая… покой обретя…

Она уже лежала ниц,прижимаясь щекой к траве, которая шевелилась, то ли по велению лесного бога, то ли от бреда, поселившегося в мозгу. Тьма поглощала, давила своим весом, не оставляя и следа от бывшего человека. Мир исчез окончательно. Не осталось ни чувств, ни воздуха в легких, ни мыслей в голове. Все от макушки до пят заполнилось липкой тьмой, скорлупу, бывшую когда-то человеком, окутала трава.Скоро она станет частью леса.

- Мы плая… и угасаем мыво тьфе… - слышалась чья-та молитва.

Кто это, думалось ей. Неужели,кроме неё, здесь еще кто-то есть? Частица тьмы, частица леса, которая была кем-то другим, до сих пор, не знала ответа. Тьма была едина. Она была везде. От вершин могучих гор, пробивающихся через кроны, до спокойной глади черного озера, где в подобные ночи прячутся русалки. Тьма не ощущала боли прежних жизней, она была едина… Но во тьме все еще кто-то был. Чей-то голос никуда оставался там, подле укутанного в траву кокона. Голос креп в сознании, становился всё громче, возвращал к жизни что-то, забытое миллионы лет назад. Хриплый, он разгонял тьму в самом сердце…

Красное пламя пульсировало над головой. Два красных огонька, живых, но диких. Её трясло.Кто-то подхватил тело и мчался во весь опор. Совсем близко слышались стоны и хрипы. Зрение возвращалось. Вокруг, насколько хватало света от крошечных огней, не было ничего, кроме знакомых тел. Также,как и Ника, они лежали рядом, в охапке огромных волосатых рук и длинных черных с оранжевым прядей. Кто-то нес эту девушку в руках.

- Погаснув однажды, мы разгораемся вновь… - твердил откуда-то голос. Мерное покачивание убаюкивало,встречные ветер наливал легкие жизнью, тихий шепот, погружал Нику в сон. 

                                                                                         Забытый Ученый

12 августа. 1961 года. Антон Корнев. 74 запись. О новом открытии.  

Я не поэт. Те из нас, кто по глупости своей считают себя мастерами в той или иной области, лишь лицемеры, прозябающие на задворках истории. Нет, я не поэт. И, увы, также, как и на литературном поприще, в области своей избранной профессии я потерпел крах. Ученые - пророки завтрашнего дня,храбрые воины на поле, вселенской битвы. В мудрости своей они должны выслеживать и вгрызаться изголодавшимися зубами в теплое нутро истины. Вчера я потерял право именоваться одним из них. Итак, пред очами читателя (надеюсь, что эти записки будут найдены) я лишь ничтожный обыватель, запертый умом в темнице собственных предрассудков, точно так же, как и телом, в казематах бункера. Но,говоря откровенно, не все еще потеряно. Да, моя, пускай и роковая, ошибка, всё же может быть исправлена. Как школяр, нагло переделывающий неудовлетворительную оценку, я намерен обратить на благо своё невежество.

Но сперва, дабы поддержать мнимую иллюзию литературного произведения, я намерен поведать дорогому читателю данных манускриптов, каким же образом разворачивались вчерашние события. Будучи профаном в области практической инженерии, после недавнего инцидента с последним из рабочих генераторов, я не удосужился проверить, в чем заключалась суть поломки.Роковая, как мне показалось, ошибка, в итоговом счете привела меня сюда. Из потемок ослепительного света, в блаженное лоно покойной тьмы. Но вновь, возвращаясь к теме данной записи…

Ровно три дня прошло с момента поломки, как новое горе настигло меня. Лежа на старой армейской двухъярусной кровати, я силился уснуть,ибо мое бедственное положение вынуждало меня держать неустанные очи фонарей всегда открытыми. Но сам я, так как не отношусь к породе забвенно спящих при свете дня, не мог уснуть под гнётом светил. Так как человеку не дано отмерить это время, я уснул через неопределенный промежуток времени. Из снов о мягкой постели и пище, чуть более лучшей, чем навоз (так как лишь отвратные сухпайки оказались припасены в закромах бункера), из этих сладких мечтаний я был вырван,словно сорняк, в гнетущую реальность. Фонарь над головой, ровно, как и лампа,стоящая на тумбе вблизи кровати, мерцали, словно бы подмигивали, предвещая мою кончину. Медлить было нельзя. Я знал, что в любой момент свет может погаснуть,а потому, наученный горьким опытом, я решил не медлить. Выскочив из постели нагой,в одном исподнем, я направился к генератору. Благо, общая спальня, была лучшим пристанищем, чем упомянутый в предыдущей записи кабинет, так как находилась вблизи технических помещений.

По мере моего продвижения через стальные коридоры,фонари то и дело сбоили, оставляя дурака наедине с темнотой и собственными страхами. Тогда, помнится, я рассудил, что не иначе как по воле некой мифической силы, мой темный попутчик не пришел по мою душу. Воистину – блаженны не сведущие. Поравнявшись с генератором (светила в тот миг так же выровняли свою работу), я обнаружил, что никакой поломки нет. В тот же самый миг ко мне пришло осознание. Недавний мой удар, вызвал неминуемое протекание в громадном баке генератора. И все это время жидкий эквивалент света вытекал на пол, капля за каплей. Наскоро забив пробоину лежащим рядом куском холщовой ткани, я направился вниз, к топливным бакам.

Чудовищных размеров звери вновь предстали пред уставшими глазами. Величественные, они уходили вдаль на километры. Резервуары Шухова, поддерживающие жизнь в фонарях, на протяжении стольких лет, казались мне в первые дни заточения источником неисчерпаемым. Как же я был слеп. Проходя все дальше, мимо опустевших баков, сжимая канистру в руках, я то и дело задумывался, каким образом столь чудовищное подземное сооружение может существовать, не вызывая при этом обвала породы. Ответ пришёл ко мне лишь день спустя - сегодня. Одна из записей Пелиховой, мир её праху, разъясняет сполна данную аномалию. Запись эту, переписанную из толстой подшитой сводки, я прикреплю далее к своему рассказу;

"ligno giantis" Приложение А; Выдержка из серии докладов "О таящихся в темноте" А. М. Пелихова;

Со временем, корни этих деревьев, образую плотную, сравнимую лишь с самими деревьями структуру. Это не поддается описанию. Система, подобной которой нет ни в одном животном царстве. Как указано выше; рост зараженных деревьев отличается от подобного у здоровых, повышенной скоростью развития и выработки меристем. Очевидно, что именно последнее в ответе за столь чудовищные размеры. В то же время, произрастание корней, непомерно отличается от оного у обычных представителей лесной флоры. Обычные растения, в обычной среде, стремятся обходить препятствия на своем пути. Наткнувшись на преграду, корень посылает сигнал в ростовой центр и меняет траекторию роста. Корни giantis работают совершенно по-иному. Столкнувшись с крупным препятствием (мы говорим о размерах, соотносимых с giantis) корень стремится отделиться от центра и образовать свой собственный. Со временем новообразование "оплетает" препятствие множеством мелких корней, заворачивая крупные объекты в некое подобие древесного кокона. Как только мелкие корешки окрепнут и процесс "оплетения" будет завершен, кокон переходит в третью фазу – выращивание новой особи. Что удивительно - новые особи, точно так же, как и сами Ligno giantis не нуждаются в пропитании и не лишают землю питательных веществ. Напротив, новообразования обогащают почву, создавая вокруг кокона питательную среду.

Таким образом, мы можем контролировать рост зараженных особей. И даже применять корни giantis в архитектуре и сельском хозяйстве. (прим.– запрос на проведение полевых испытаний подтвержден)

Конец приложения А "ligno giantis";

Конечно, я не могу ничего утверждать. Но мне всё же кажется, что указанное "полевое испытание" было успешным. Иначе я не могу объяснить, каким образом данная конструкция не обвалилась в процессе постройки.

Продолжим.

С каждой пройденной опустевшей цистерной, я воскрешал глубоко погребенные в себе страхи. Но, пересчитав всё дважды, и подойдя к концу помещения, я с благоговеньем взглянул на последнюю цистерну. Последняя из бесконечной гряды близнецов. Примерно через шесть с половиной месяцев, она так же не будет иметь значения, опустошенная потребностью старого глупца в свете и пропитании.

Заверив показатели и наполнив канистру, я побрел обратно к генератору. "Расход всегда разный. Как долго я продержусь? Что будет потом? Может бежать? Но куда? "Осенняя"? "Сливово"? Один грузовик еще на ходу" Я продолжал терзать себя мыслями, покуда мой мир не исчез. Железная канистра упала на пол. Свет красных аварийных фонарей, тускло отбивавшийся от бортов гигантский цистерн, предвещал меня о прибытии кошмара.Ибо там - далеко, у самого дверного проема уже стояла сгорбленная, безликая фигура, замеченная мной не сразу.  

Существо медленно следовало по направлению ко мне. Как выяснилось позже, оно не способно к быстрому передвижению. Неотвратимая, неминуемая,долговязая, черная, покрытая короткой шерстью, безликая смерть.

Признаюсь честно, мне казалось, что в конце все будет не так. Описания, выуженные из книг, красочные рассказы, готовили меня к покою. Умереть, уснуть, и видеть сны.Так я представлял свой последний миг – покойный, блаженный сон. Но, увы. Непринятие, не блаженная улыбка отражалась в тот миг на моем лице, но маска ужаса, да красный свет фонарей. Я не принимал смерть, я отчаянно перебирал варианты. Все человеческое во мне твердило, что чудище огромно, но костляво,возможность если и есть надежда, то в борьбе! Податься вперед, накинуться на чудище, сразить его ударами! Но тот, кто видел порождения леса в деле, знает -спасенья нет. Горящие кости, духи, раздирающие тело изнутри, лисы, заманивающие обученных и экипированных бойцов в болота. Я читал отчеты. Страницы, испещрённые черной краской, повествующие о кошмарах, невообразимых, не людских, немыслимых. Спасенья нет.

Смерть подошла ко мне вплотную. Из-за темноты я не мог различить все детали, однако никогда еще я не видел эту фигуру так близко. Ноги высотой с половину меня (метр минимум). Коротенькое тельце. Руки от самых плеч до пола, крючковатые когтистые пальцы и лицо. На удивление, Смерть не была безлика – множество крошечных, свиных глазок украшали её.

Я не хотел умирать. Я не мог спастись. Я это знал, но отказывался принять судьбу. В тот самый момент, когда сердечный приступ мог бы положить конец моей истории, вселенная решила преподнести мне подарок.

Весь страх, ужас и безумие улетучились – покинули мое тело. Немыслимое, не людское разочарование нахлынуло на меня, утопив в океане собственной глупости. Существо всё так же стояло, глядя свысока на меня, рука его пошевелилась, однако она не причинила вреда. Через мгновение, существо все так же неизменно стояло, сжимая в костлявой лапе канистру, уроненную мной ранее.Тогда мой мир озарился. Стоя посреди огромного помещения, залитого переменчивым красным светом, я взирал на свое прошлое. Долгие годы страха и беготни, долгие бессонные ночи, залитые светом.  Страх не позволял мне видеть дальше очевидного. Факт, выстроенный в первые же дни изоляции, когда я узрел существо оказался ложью. Столько лет во мне крепла моя собственная ложь.

Существо, запертое со мной наедине – не опасно. Я засмеялся. Упав на колени, я уже не мог сдерживать ни смеха, ни слез. Мой товарищ по несчастью наблюдал за картиной подлинного счастья недвижимо,предоставляя мне карт-бланш на истерику.  

Покончив со срывом, я встал. Ксенофобия, толика которой таится в каждом из нас, не позволила мне прикоснуться к нему, однако я без затруднений обошел существо с боку. Но через доли секунды красные лампы умолкли, прохладный бетон, вновь принял мои объятья  

Дальнейшие события, увы, вспоминаются мне смутно.Однозначно можно сказать, что горючее было доставлено, однако не использовано.Я очнулся, лежа на втором ярусе вышеупомянутой кровати, глядя (не без толики страха) в глаза своего попутчика. Существо, которое отныне мы будем считать разумным, смотрело на меня без интереса, однако никакой агрессии в крошечных глазах я не смог обнаружить и по сей день. Помню, был миг, когда я боялся пошевелиться,дабы не задеть его, однако вскоре попутчик сам отошел, дав мне тем самым спуститься вниз (ибо стоял он вплотную, прижавшись грудью к кровати). Глаза мои после сна были привыкши, но осознание того факта, что я стою посреди кромешной тьмы пришло ко мне чуть позже.  

Я обнаружил канистру и даже не одну, стоящую подле генератора в окружении своих сестер. Все найденные мною ранее сосуды для горючего были наполнены и расставлены в три ряда (ровно двадцать семь штук). Как вы можете догадаться, я был изумлен. Конечно, возможно и то, что я в полусне или бреду, самолично наполнил и перенес их. Но уверяю вас мой возраст не позволил бы поднять и половины без грубой боли в мышцах, которую я по пробуждении не ощущал. Из чего может следовать лишь один, пускай и невероятный вывод. Мой товарищ сам совершил это деяние. Сейчас, данный поступок кажется мне больше не подарком, но жестом доброй воли, оливковой ветвью, так сказать.

С тех пор мы неразлучны.

 Скажу прямо,делать записи при свете свечи не доставляет мне особого удовольствия. Но никогда еще мое пребывание в застенках этой станции не было так приятно. Даже в дни её расцвета, когда настырные студенты сновали здесь под аккомпанемент моих бывших коллег и неизменно угрюмых солдат, я не был та счастлив. Ибо сейчас я как никогда близок к истине. Доселе человеку еще не удавалось установить союз с представителями разумной лесной фауны. Определенные прецеденты, конечно, были,однако все исследования социальной культуры таких существ как"Русалки" или "Лисы" лишь за редким исключением не опираются на крупицы знаний, полученных из докладов Пелиховой. Я, в свою очередь, уже пронаблюдал как минимум одно выражение социальной адаптивности одного из ранее незамеченных видов. Стоит сказать, что обширный труд, под вычурным названием "О таящихся в темноте" содержится в моей библиотеке лишь частично, и нельзя с полной уверенностью утверждать, что существа схожие с моим товарищем не были внесены в каталог ранее. Но в то же время, если бы мы смогли достичь столь значительного прорыва во взаимодействии с существами, ранее называемыми не иначе как противники, то я бы об этом знал. Из чего следует, что я стою на пороге великого открытия.

На сей ноте, вынужден прерваться. Ранее мне приходилось делать записи, не жалея себя, ибо каждый день мог стать последним.Но сейчас, когда угроза миновала, я со спокойной душой, могу потчевать себя минутой-другой покоя и отдыха.

Конец записи.

Корнев оставил клавиши компьютера. Потянувшись в кресле, он опрокинул голову. Столкнувшись взглядом с существом, он невольно улыбнулся и запустил пальцы в редеющую плешь. Существо не двигалось.

Посидев так несколько минут, он встал и приготовил софу ко сну. С каждым шагом он все сильнее ощущал на себе взгляд крошечных глаз. Убедившись, что попутчик все так же стоит на месте, старый профессор снял сорочку, брюки и очки. Укрывшись простынею, он продолжал краем глаза осматривать чудовище, но довольно быстро бросил это занятие, погрузившись в сон. 

Человек крепко уснул. Стоя над кроватью существо не мигая изучало старого знакомого. При свете маленьких солнц он не видим и не слышим вечно следовал за человеком. Точно также прозрачный, он наблюдал, как из раза в раз несчастный старик мечется в постели, борясь то ли с назойливым светом, то ли с кошмарами. Сегодня его лицо было блаженно. Никогда еще дитя леса не видело людей такими. С самого того дня, когда он, невидимый, забрел в суетливые коридоры, он видел лишь вечную спешку – проклятие людского рода. Он видел эвакуацию. Весь день и часть ночи, когда мощные прожекторы вокруг базы освещали территорию, он наблюдал за тем, как кричащие и напуганные, кто с оружием, кто без, люди хватали все что можно и запрыгивали в уносящиеся куда-то самоходные конструкции. Все, кроме этого человека. В тот день старик вернулся, чтобы забрать пергамент с картинками. С того самого дня, они были неразлучны. Когда военные забрали мощные прожектора, человек мог быть в безопасности лишь в застенках подземного строения. 

Огромная рука оторвалась от пола и неестественно обернулась вокруг своей оси, так, что громадная ладонь оказалась над огнем свечи. В тот самый миг, когда отверстие посреди огромной лапы стало размером с небольшую монету, крючковатые пальцы сомкнулись над огнем, не успев исчезнуть. 

Это был конец главы вот прям - все. Но у меня все еще есть что сказать; во первых благодарю тех кто дочитал до сюда, а во вторых; псссс! Ahiru, я это... не шучу. 

Вооружены, чтобы обездвиживать

Картина каталонского (испанского) художника Жоана Миро «Собака» 1927 г. 

Холст, масло. 64.77 X 81.28 cm. 

Продано Сhristies за $2,2 млн

100 лучших фантастических книг по мнению журнала "Мир фантастики"

Ислам - такая мирная религия. Как же это террористы так неправильно ее понимают?