Из воспоминаний моего деда, фронтового разведчика. / сделал сам (нарисовал сам, сфоткал сам, написал сам, придумал сам, перевел сам) :: Истории

Из воспоминаний моего деда, фронтового разведчика...

«Начало»

Сколько вам сейчас? Восемнадцать? Двадцать пять? Тридцать лет?
Когда началась Великая Отечественная, моему деду было двадцать два года. В этом возрасте многие сейчас еще с родителями живут, а он уже был опытным солдатом, прошедшим Советско-Финскую войну. Поэтому уже 23 июня он стоял в строю, в готовности отправится на фронт.
Первый бой с немцами был под Киевом. Именно там, в перепаханном артиллерией и полусгоревшем украинском поселке он впервые повстречался с ССовцем. Это потом, когда дела у Гитлера будут идти все хуже, в СС станут набирать всех подряд, включая мусульман и негров. А тогда это была элита немецких войск, куда набирали только чистокровных арийцев преданных идеям нацизма до мозга костей.
Тот ССовец был эталонным – высокий, светловолосый, с наглой рожей, он шарил по брошенной избе в поисках трофеев, и явно не ожидал столкнуться там с советским солдатом. Геббельсовская пропаганда рисовала русских низкорослыми кривоногими монголойдами, и фриц слегка опешил, увидев перед собой равного ему по росту, крепкого сибиряка в красноармейской гимнастерке, чье «унтерменшское» происхождение выдавало лишь чересчур скуластое лицо доставшееся деду от отца – бурята.
За автомат хвататься было поздно, поэтому оба бросились в рукопашную. Несколько минут противники катались по полу, раскидывая лавки и дубася друг друга так, что постанывали добротные сосновые половицы, а потом деду под руку подвернулся чугунок. Схватив его, он от души треснул немца в висок, потом насел сверху и бил пока тот не перестал трепыхаться.
Потом забрал документы, оружие и выглянул наружу.
В конце улицы стоял бронетранспортер. Возле него, несколько сослуживцев цинично забитого насмерть русским чугунком арийца, дожидались своего увлекшегося грабежом приятеля. Наконец терпение у одного лопнуло, и он громко крича что-то по-немецки, пошел его искать.
Дед оттащил тело за печку, и принялся думать. Нужно было заманить второго в избу. Для этого автомат убитого прислонил к косяку, якобы тот его оставил, чтоб удобнее было шарить по дому, а сам спрятался за распахнутой дверью. Увидев приманку, фриц сунулся внутрь. Дед схватил его за шиворот, долбанул рожей об печь и, для верности, всадил пару раз нож под ребра.
Надеяться, что остальные будут настолько беспечны, что пойдут к нему по одному, не приходилось. Схватив оба автомата, полюс свою трехлинейку, он вылез в окно, и подобравшись к броневику огородами длинной очередью скосил стоявших возле него ССовцев, пристрелил еще одного, выскочившего из соседней избы, и вспрыгнул на капот. Плечо пробила пуля из Вальтера, но дед буквально обрушился на сидевшего внутри офицера и дубасил до тех пор, пока тот не потерял сознание.
Машина была на ходу, однако пытаться прорваться на ней к своим было делом опасным – ежу понятно, как отреагируют солдаты на едущий в их сторону вражеский бронетранспортер. С другой стороны, офицер был ценной добычей, а тащить его с простреленным плечом хотелось еще меньше, поэтому риск того стоил.
Правда на выезде из деревни его чуть не угробил казавшийся подбитым БТ – повезло, что вовремя замелил разворачивающуюся башню, матом доорался до танкистов и предложил подвезти. Этот случай и подсказал, как избежать «теплой» встречи у своих позиций.
Голос, конечно сорвали все, зато прибыли в расположение своих войск с относительным комфортом и подарками. Офицер только изрядно потерял свой лоск – бить его особо больше не били, но потоптались изрядно.
Потом был госпиталь, и перевод во фронтовую разведку, много боев, много вылазок во вражеский тыл, но этого первого в своей жизни «языка» дед запомнил на всю жизнь.