учимся делать шрамы

Урист и Дорен.

(Предыдущую историю можно почитать здесь)

Последние годы Кезкиг-Телинг вёл изнурительные Муравьиные Войны: прознав её богатстве, через подземные тоннели крепость волна за волной атаковали бесчисленные племена муравлюдов. Хрупкие и слабые по одиночке, собираясь толпами они превращались в разрушительную силу, угрожающую самому существованию крепости.

Для тех кто не встречался с этим экзотическим народом тут нужно пояснить, что муравлюды это молчаливые насекомоподобные гуманоиды с четырьмя руками и строгой социальной иерархией. Большинство из них размером с ребёнка и при первой встрече их трудно воспринимать иначе как схвативших острые палки малышей. Именно так отнеслись к ним жители Кезкиг-Телинга при первом столкновении. "Да, палки у этих ребят острые, и в тёмной подворотне с ними лучше не встречаться," — говорили дворфы друг другу, — "но вы на них гляньте, их же пинком пополам переломить можно". Вот только эти "ребятишки" не ходили поодиночке. Скорее наоборот. И хотя муравлюды не носят брони, каждый из них, благодаря "лишним" рукам, обычно защищает себя сразу несколькими щитами. И в бой их ведут "королевы", размером с хорошего телёнка, только на двух ногах.

Угрозу муравлюдов начали воспринимать всерьёз после первого засадного нападения на сборщиков паутины. Трагическая гибель дюжины мирных жителей стала не просто внутренним горем крепости — Кезкиг-Телинг на долго потерял свою репутацию одного из самых мирных и безопасных городов королевства. А вся армия, на тот момент, составляла три бороды и старого шерифа Иитона, чью историю я уже рассказывал. Мэр Атиис объявил срочный донабор в армию: отряд "Медные бороды" вырос до полного десятка, а для борьбы с летающими муравлюдскими трутнями был сформирован отдельный женский отряд "Орлиных глаз". Но большинство новых рекрутов были на тот момент новичками, едва умевшими держать в руках оружие. Доходило до смешного: Онула "Мокроглазка", спешно призванная в армию, вооружившись заморским моргенштерном и облачившись в полный комплект брони двигалась так медленно и неловко, что просто опаздывала на большинство сражений. И хотя новообразованная армия успешно справлялась с отдельными отрядами муравлюдов, количество этих отрядов раз за разом увеличивалось. Когда стало очевидно, что внешние тоннели надо замуровывать, в них уже кишмя кишели враги. И пока жители верхних уровней вели размеренную, непринуждённую жизнь, внизу защитники города обороняли подходы буквально стоя по колено в трупах.

Троица "старых" солдат (командующий Тун "Затворник", мечник Литаст "Бука" и мастер цепа Монома "Скальд") облачённых в полную стальную броню были практически неуязвимы для оружия муравлюдов и даже в одиночку легко могли разметать больше дюжины муравлюдов, поэтому вначале мэр считал, что новые рекруты нужны просто для поддержки "старой гвардии". Однако потом случилась эта история со старым шерифом, а следом за ним в засаду попал Литаст, зашедший слишком далеко в тоннели. Когда тело "Буки" было найдено, оно представляло собой страшное зрелище. Похоже в какой-то момент ветеран просто рухнул под тяжестью повисших на нём врагов. Его доспех был весь исцарапан и покрыт вмятинами, но муравлюды так и не сумели пробить сталь. Вместо этого они разорвали Литаста на части: вывернули суставы, выломали конечности и утопили в грязи. После этого было решено, что солдаты больше не будут ходить в пещеры поодиночке, а новобранцы должны сражаться только вместе с ветеранами. А ещё к обороне города на постоянной основе привлекли нового шерифа, Уриста Чердачного.

---

Урист попал в Кезкиг-Телинг подростком, вместе с третьей, самой массовой волной переселенцев, в 110-м году в возрасте 17 лет. Он приехал вместе со своим отцом и мачехой. Отец Уриста, Оддом, был известным травником. Бритоголовым, мускулистым, учтивым, но настолько самовлюблённым, что за глаза его часто звали... ну, скажем, "Фигой". Так вот "Фига" родился в Амал-Коган ("Научные Суда"), крепости со знаменитой "Библиотекой Пророчеств". В юности он был довольно популярен у женщин, но одна девушка, Сарвеша, интересовала его больше других. Он обратил на неё внимание, когда она в 19 лет получила должность в администрации города. На следующий год Оддому исполнилось 18, и он сам стал аспирантом в "Библиотеке Пророчеств", но Сарвеша, вместо того чтобы обратить на него внимание, бросила должность и переехала на восток, в недавно основанное поселение Логем-Литаст, "Цветные Факелы". Но Оддом не сдался. В течении нескольких следующих лет он регулярно посещал Цветные Факелы "с исследовательскими целями", и ухаживал за девушкой настолько активно, что в конечном итоге смог завоевать её благосклонность. Всего за пять лет Сарвеша родила ему четырёх детей, но, когда родился последний (Урист), девушка окончательно поняла, что предложения от Оддома она не дождётся и выгнала его вместе с годовалым чадом.

Оддом вернулся в Амал-Коган и завёл роман с новой девушкой по имени Мафола Тяжкопьё. Мафола была загадочной женщиной на 9 лет старше Оддома: обаятельной, умеющей слушать, выросшей у самой столицы и часто путешествующей. Оддому льстило, что эта женщина обратила на него внимание. У них закрутился жаркий роман и всего за неполных три года Оддом обзавёлся ещё двумя детьми, забота о которых, однако, легла в основном на его плечи. Чего Оддом не знал, так это того, что Мафола была шпионом. Ну, в смысле разведчиком. Ей нравился Оддом, но настоящая её жизнь проходила совсем не в Амал-Когане, а далеко на юге, в человеческих городах, где её знали совсем под другими именами. И однажды она просто не вернулась.

Сложно сказать как Оддом нашёл Лору. В отличие от предыдущих романов, этот не был спонтанным. О Лоре многие слышали, так как она готовила прекрасный алкоголь, но мало кто с ней общался. Дети называли её "Мойрой" или "Каргой", но не за внешность, а за брань, которой она осыпала тех, кто забирался к ней на винокурню за свежими ягодами. Холодная, грубая, отстранённая Лора мало с кем ладила, хотя те, кто знал её ближе, могли бы сказать, что на самом деле это очень чуткая женщина, только с низкой самооценкой. Но так или иначе они с Оддомом нашли друг друга. Почти пять лет они присматривались друг к другу. Они общались, дружили, но всё время держали осторожную дистанцию. Возможно, это продолжалось бы ещё долго. Но в 100м году в город внезапно вернулась Сарвеша и вышла замуж за ничем не примечательного парня. А потом вдруг возникла Мафола и, как ни в чём не бывало, заявила что собирается немного пожить в городе... Короче так или иначе, но через месяц Оддом "Фига" и Лора "Мойра" не сообщая никому поженились, собрали вещи, детей и присоединились к каравану, направляющемуся в только что основанное поселение Накут-сазир ("Плетёный мост").

А ещё десять лет спустя Кезкиг-Телинг, который к этому моменту уже был известен как богатый и быстро развивающийся город, открыл свои ворота для желающих переехать, и семья снова поменяла место своего жительства. Оддом был снова принят на работу в библиотеку, где и проводил большую часть своего времени, составляя научный труд по ботанике, а Лора с утра до вечера работала на винокурне, скрываясь от общества среди бочек, котлов и запаха забродивших ягод. Так что новоприбывшая семья считалась респектабельной, хотя виделись её члены друг с другом не часто.

Но и тут их жизнь не слишком задалась. Спустя год после переезда погиб Тобул, младший сын Оддома. Он попал в ту самую, первую засаду муравлюдов, с которой начались Муравьиные Войны. В этом же году Уристу, старшему из детей, исполнилось 18 и он переехал в общежитие. Его сестра, дочка "загадочной" Мофолы, и до того обладавшая сложным характером, оставшись одна пустилась во все тяжкие: с кем-то где-то шлялась, дома не ночевала, таскала чужие вещи и постоянно влипала в какие-то скандалы. До ставшего совершеннолетним Уриста больше никому не было дела. Возможно, родители так и не вспомнили бы о нём, если бы в следующем году он внезапно не был назначен новым шерифом Кезкиг-Телинг.

---

Мэр Атиис, по прозвищу "Столп" — не самый приятный в общении дворф, но руководитель от бога. Он знал свои сильные и слабые стороны и выбирая нового шерифа действовал не наугад, а тщательно изучил те досье, которые успел составить предыдущий. Не желая повторения трагедии он искал не столько высокоморального, сколько стрессоустойчивого кандидата с хорошими социальными навыками. В своём досье Иитон характеризовал юного Уриста как "хитрожопого и исключительно проницательного манипулятора". Это заинтересовало Атииса, так как на него самого Урист произвёл впечатление вежливого и доброжелательного юноши с хорошим, хотя и специфическим чувством юмора. К тому же из уважаемой семьи. Но он доверял мнению Иитона. "Если парень смог провести меня, сможет и других," — подумал он, — "Направим его хитрожопость на благое дело".

И Атиис не прогадал. Не смотря на юность, Урист быстро завоевал среди граждан уважение. Но самое удивительное, что нового шерифа побаивались. Он не был агрессивным, он даже голос не повышал, но стоило этому парню отпустить шутку по поводу чьего-то неподобающего поведения, и хулигану резко переставало хотеться продолжать хулиганить. У Уриста были способы сделать плохо не применяя силы. А когда его привлекли к защите города от муравлюдов, оказалось что и в драке он хорош. Урист не лез вперёд, но и за спинами не отсиживался. Знаменитое копьё "Почётный Стяг", доставшееся ему в наследство от предшественника, разило врагов не хуже, чем в руках Иитона, да и кривой шрам от бодбородка до шеи, едва не стоивший Уристу жизни, теперь намекал, что это настоящий, всамделишный ветеран. Хотя порой происходили "инциденты", типа того случая, когда Рала, капитан отряда "Орлиных глаз", утыкала направлявшегося к городу великана Нонгноба болтами до состояния ежа, но когда он рухнул на землю — внезапно появившийся шериф вогнал меч в глаз монстра и присвоил победу себе. Но кто успел — тот и съел, так ведь говорят?

---

В разгар Муравьиных Войн город буквально стоял на грани уничтожения. С огромным трудом, опираясь на системы фортификаций, тоннель за тоннелем солдаты оттесняли врага, чтобы позволить рабочим перекрыть тоннели. И вот, последний из них был замурован, но не смотря на видимую победу, моральное и физическое состояние солдат было столь плачевным, что казалось загадкой, как кому-то из них удаётся сохранить рассудок. Тем не менее, большинство из них постепенно восстанавливались: кто в больнице, кто в таверне, а кто - в храме. Большинство, но не все. Одного из солдат война сумела надломить. Его звали Дорен Морепалатский по прозвищу "Никто".

Как я уже говорил, квалификация у разных воинов была очень разной. С одной стороны, были такие как "Мокроглазка", которая не получила ни одного ранения потому, что опоздала на все битвы. С другой стороны, был, например, командующий Тун "Затворник", срубивший за свою жизнь полтораста голов, но до сих не получивший ни одного ранения тяжелее синяков. А между этими крайностями были те талантливые рекруты, которым приходилось учиться владеть оружием прямо в бою. Такие как "Мавр", выглядевший к концу войны словно заправский пират: без половины зубов, со свёрнутым носом и шрамом через правый глаз. Дорен тоже относился к этой категории, но был не в пример талантливее "Мавра".

Дорен Морепалатский был очень амбициозным парнем. По первости его прозвали "Никем" потому, что он старался "не отсвечивать". Этот пухлый коротышка средних лет входил в столовую, и вы его просто не замечали. Обычно он садился за стол неподалёку от остальных дворфов и молча слушал. Но тем, кто думал, что это он от скромности довольно скоро пришлось пересмотреть своё мнение. Дорен появился в крепости весной 113 года, незадолго до того, как Муравьиные Войны развернулись на полную мощь, и когда мэр объявил срочный призыв - Дорен вызвался самостоятельно. Обычно Атиис отправлял в солдаты самое отребье, по принципу "кого не жалко", поэтому командующий Тун аж крякнул, увидев резюме Дорена. Этот дворф окончил музыкальную школу, изучал механику и имел опыт работы санитаром. А ещё (старик Тун видел это по глазам) - был готов сворачивать шеи.

— Может тебе лучше в полицию? Твои навыки бы пригодились внутри крепости.

— Я видел вашего нового шерифа. Боюсь под его началом мне ничего не светит. Полагаю, у меня больше шансов занять ваше место, чем его.

— Хм, хм, — командующий кашлянул, ставя печать, — Потом не жалуйся. Хотя, полагаю, кладбище у ворот ты уже успел разглядеть.

Да. Дорен успел. Дорен вообще был глазастый.

Мы не знаем, что именно пошло не так. У Дорена были все шансы стать хорошим солдатом, а то и правда однажды сменить Туна на его посту. Он был дружелюбен, смел, крепок, яростен в бою... Даже молился он только богу смерти. Дорен перебил под сотню муравлюдов и в одиночку располовинил огромную металлическую тварь, вылезшую из тоннелей под конец одного из последних сражений. Тогда он ещё шутил, и на вопрос командующего о том, кто завалил зверюгу, весело ответил "Никто!". Из всех ранений у Дорена были только шрамы от укуса пещерного крокодила, на которого он нарвался, когда был ещё на гражданке. Но судьба распорядилась иначе. В то время, как остальные дворфы приходили в себя, Дорен всё время проводил в казармах, изводя себя бесконечными тренировками. Постепенно он всё больше замыкался в себе, огрызался и хамил всем, кто подвернётся. Однажды во время тренировки солдаты услышали грохот и увидели, как Дорен свалил на землю одну из стоек для брони, выматерился и ушёл из казармы. Дворфы занервничали. Это был плохой признак.

Дорен не был единственным, кто слетал с катушек, но одно дело, когда мальчишка-носильщик вместо работы сидит на центральной площади или не выходит из дома, а другое дело, когда нервы сдают у военного. Все опасались повторения истории с Иитоном и надеялись на то, что это был разовый срыв. Тем не менее на следующий день Дорен не явился на тренировку, а вскоре после этого пронёсся слух, что он свернул шею чьему-то гусю прямо на центральной площади. На Дорена заявили шерифу. Проступки солдата не были серьёзными, поэтому шериф провёл с ним короткую разъяснительную беседу парой ударов под дых. Дорен не сопротивлялся, но на следующий день снова где-то что-то сломал.

На самом деле, услышав новости об очередных правонарушениях Дорена, те кто его знал вздыхали с облегчением. Перевёрнутая кровать или побитый пёс были наименьшим из того, что мог натворить ветеран в гневе, да и его самого за такие проступки сильно бы не наказали. Но напряжение росло. Было понятно, что надо что-то делать, ведь солдат явно себя не контролировал и если сегодня кому-то просто придётся наводить за ним порядок, то что будет завтра никто не знал. Многие надеялись, что Дорена заберут на пару месяцев под стражу, чтобы он подостыл. Тюрьма в Кезкиг-Телинг комфортная, с кроватями. Туда даже выпивку приносят. Не смотря на продолжающиеся бесчинства, Дорена любили и не желали ему зла. А вот у Уриста было другое мнение на этот счёт.

Шерифа раздражала эта ситуация. Невменяемость Дорена означала, что на него нельзя было надавить. Ни угрозы, ни наказания не могли помочь Уристу вернуть себе контроль над ситуацией. Его это просто бесило. Сколько бы силы он не вкладывал в удары, то, что мучало Дорена изнутри было сильнее. Но Урист не умел ни сдаваться, ни просить о помощи. Он стал ходить за Дореном повсюду, начал тренироваться в армейской казарме, проверять, где Дорен спит по ночам. Это и спокойного дворфа бы достало, а с постоянно напряжённым ветераном такой подход не смог протянуть и недели. На очередной тренировке Дорен без всяких предисловий набросился на Уриста с кулаками. Они сцепились как две бешеные обезьяны, только в полной боевой экипировке. Но там, где на стороне Дорена была ярость — на стороне Уриста были расчёт и самообладание. Драка кончилась быстро. Никто даже не понял, как это произошло, только Дорен остался на земле крича и прижимая руки к окровавленным глазам. Санитары появились довольно быстро и понесли его в госпиталь, но Уриста к этому моменту уже не было в казарме. Он направился прямо к мэру.

— Нападение на представителя власти, — сказал Урист, — Это серьёзное преступление. Мы не можем его просто игнорировать.

Мэр скорчил кислую мину.

— Ты даже не пострадал.

— Я нет. Но кто знает, кто будет следующим? Вы?.. Баронесса Атира?

Атиис впился в Уриста глазами. Его отношения с баронессой не были официальными, но шериф вряд ли мог о них не знать. Лицо Уриста оставалось невозмутимым. Или всё-таки мог?.. Да уж. Похоже Иитон был прав насчёт "манипулятора"...

— Шериф, у меня нет в запасе ещё одной огромной ядовитой твари, с которой надо разделаться, — Атиис тяжело вздохнул, — Просто... Просто стукни его хорошенько, как ты умеешь.

— Конечно, мэр. Обойдёмся без тварей.

---

Мы не знаем точно всех деталей того, что произошло дальше. В тот же день Дорена обнаружили мёртвым в кровати, прямо в госпитале. Главврач сухо констатировала "смерть от асфиксии". Урист подтвердил, что это его рук дело и что он "исполнял согласованный с мэром приговор". Кто знает, может он действительно просто вбил Дорену кадык в горло, строго придерживаясь буквы закона. А может быть нет - главврач о подробностях не распространялась. Но известно, что Уристу это сошло с рук. А ещё, что с этого момента ему уже точно никто не хотел переходить дорогу.

Продолжаю делать зверо-девушек

Экономист Под Прикрытием и Алиэкспресс.ком

Знакомтесь Тео , цирковой друг Тифлинга

Истирия написанна не мной , а создателем Кота,

Солнечный Бродяга был найден младенцем на западе от Побережья Мечей, в Матцике, внутри клана табакси "Грозовая Туча". Его принесло в корзине течением реки к берегу племени, и он был усыновлен старым табакси по имени Вечерний Бриз. Детство мальчишки в целом проходило беззаботно, он обучался охоте, рыбалке и ремеслам наравне с другими детьми, любил часто уходить далеко в джунгли и горы, слушать истории у костра о далеких землях и таинственных существах.

Своим взбалмошным, но светлым характером, вечно переключающийся с одного объекта внимания на другой, любовью к долгим прогулкам до других кланов и теплым отношением ко всем соплеменникам он и заслужил свое имя среди них - Солнечный Бродяга. Однако имя это он со временем носить перестал. Когда Бродяге исполнилось тринадцать лет, ему приснился сон, в котором он летал над горами и морями, по ощущениям будучи гораздо крупнее, чем должен быть. Спустившись в полете к водной глади он взглянул в свое отражение и увидел дракона, существо из легенд и рассказов тех табакси, что без конца путешествовали и собирали их в дальних странствиях, к которым всегда хотелось приобщиться и ему, не умеющему никогда долго усидеть на месте вечно движимый любопытством и жаждой знаний. Увидев свое отражение в воде, Бродяга не на шутку испугался, проснувшись в тот же момент в холодном поту. Пробудившись он обнаружил на своих предплечьях проступающую чешую золотого цвета, шерсть в этих местах полностью выпала, обнажив пластины. С этого момента все в его жизни изменилось.

Он стал чувствовать в себе ранее не ведомые ему силы, которые будто захлестывали его с ног до головы, переполняя, делая все более импульсивным, резким. В племени он стал вести себя еще более непредсказуемо, и ранее всегда добрый к окружающим стал срываться на них по поводу и без, обнажая клыки. Пусть после таких проявлений он всегда искренне извинялся перед собратьями, но отношение к нему стало меняться. Бродяга стал чувствовать плетение магии в мире, который его окружал и внутри себя самого. Сила бурлила, требуя выхода наружу, но как ее высвободить он не знал. Впервые за свою жизнь он почувствовал себя одиноким, в племени не было владеющих магией, и все что он знал о ней - лишь поверхностные знания из рассказов и легенд, рассказанных путешественниками у костра. О своих ощущениях он никому не рассказывал. Бриз же думал, что это все лишь проявление взросления парнишки. По началу он пытался скрывать от соплеменников чешую, но со временем правда вскрылась, после чего из друга клана, которому все рады, парень постепенно стал изгоем в своем племени. В течение года Солнечный Бродяга пытался перетерпеть это все, надеясь, что со временем его снова примут как своего, но ситуация только ухудшалась. От него отвернулись все, кроме Вечернего Бриза, который не смотря ни на что во всем его поддерживал, но не мог ничем ему помочь, кроме своего участия и поддержки. Так прошел еще один год, в муках и рассуждениях о судьбе, о своем будущем месте в мире, природе пока неясной силы, закипающей в нем с каждым днем все сильнее, и странной неясного происхождения чешуе.

Однажды на их деревню напали пираты, которые хотели увести всех стариков и детей в рабство, перебив всех молодых, могущих дать им отпор табакси. Всех табакси до 16-ти лет спрятали в укрытии, но Бродяга сбежал оттуда, чтобы помочь отбиться от нападения. Увидев нападающих он не на шутку испугался, но взял себя в лапы и набросился с когтями на ближайшего противника, который полоснул его скимитаром по лицу, оставив шрам. Кровь залила ему глаза, и тут он почувствовал вскипающую клокочащую ярость внутри, а с ней и снова вырывающуюся наружу силу. В этот момент он заметил как один из разбойников ударил Бриза в плечо рапирой, пробив его насквозь. Кровавая ярость застелила ему взор, и что происходило дальше он помнил смутно. Сила вырвалась из него в виде бушующего пламени из рук, глаз, рта, закружилась в вихре и подожгла всех пиратов, но вместе с ними и пару табакси. Благо рядом была река, и придя в себя Бродяга смог унять пламя на них, однако без ожогов не обошлось, хоть они и остались живы. Осознание того, что он первый раз в жизни убил человека, да еще и нескольких за раз, ранил соплеменников, и наконец смог дать волю бушующему в нему плетению, которое теперь правда казалось лишь чужеродным, приносящим боль и смерть, сломило его. Глаза заполнили слезы, жгучий стыд занял место гнева, и он убежал из племени сломя голову.

Он сидел в гроте глубоко в джунглях у водопада, обняв колени и плача навзрыд, пытаясь когтями раз и навсегда отделить от себя ненавистную чешую, разумеется ничего не получалось, когти лишь стачивались, отчего становилось все более горько и мерзко на душе. Бриз с перевязанным плечом знал, что в это место Бродяга уходил, когда ему было особенно невыносимо и быстро нашел его, обнял по-отечески и стал утешать. Он рассказал, что клан не злится на него, а наоборот горд, что он смог дать отпор захватчикам, и все обошлось без жертв - не считая ран и ожогов, все остались живы. Бродяга сказал, что хочет отречься от своей силы и никогда больше ее не применять, на что старик ответил ему, что он не имеет права так поступать, а должен наоборот развивать ее, научиться контролировать и придавать ей форму, т.к. такой редкий талант должен идти на пользу, а пряча его можно сделать лишь хуже и себе и окружающим. "Ты всегда хотел убраться отсюда, Бродяга, это твой шанс! Тебе нужно учиться. Возможно ты найдешь чародеев в дальнем племени табакси, но маловероятно. Я бы советовал тебе отправиться к берегам Фаэруна, тебе нужно искать учителя. Да и всё равно тебя на одном месте тисками не удержишь, да и ты всегда хотел путешествовать, ничего не бойся и отправляйся в путь, сын". Они долго прощались, плакали, смеялись, вспоминая былое. Вернувшись в деревню он действительно увидел ободряющие взгляды племени, никто его не осуждал. Наоборот, они обняли его, снарядили в дорогу и пожелали удачи в пути. Бриз отвел его в сторону и вручил ему плотную металлическую чешуйку платинового цвета со словами - "Она была с тобой в корзинке, когда ее прибило рекой к моему дому. Я боялся что это плохой знак, но теперь уверен, что зря скрывал ее от тебя, прости меня, она твоя. Следуй за зовом своего сердца и ничего не бойся, сынок! Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь вернуться и навестить меня." С сердца спал тяжкий груз, Солнечный Бродяга снял свои наручи и решил более не прятать свою чешую без крайней надобности и принять свое наследие, пусть оно пока и такое неизвестное. В этот день он дал себе слово, что узнает как можно больше о своем происхождении, магии которая струится в нем и будет учиться. Он выбирает себе новое имя - Тэо. Дойдя до ближайшего портового города Пайта он отправился в путь с ближайшим кораблем до Побережья Мечей.

Весь долгий путь на судне он старался тренировать и контролировать свои силы, находить новые источники и формы плетения. В целом все происходило довольно результативно, кроме одного случая, когда пытаясь укротить пламя со свечи он слишком разошелся в увеличении пламени, потерял контроль и случайно поджог стол, но успешно потушил его бурдюком с водой и тряпками. С тех пор, в его душе поселился страх, когда он пытался контролировать пламя, хотя наивысшее удовольствие он испытывал именно при общении с этой стихией. Однако до поры решил отложить знакомство с огненной магией воплощения, чтобы не наделать бед. В корабле была библиотека и Тэо жадно впитывал знания, особенно все что касалось магии, планов и драконов. Знания о Богах тоже очень заинтересовали его, хотя он и не был набожным табакси. Когда в племени его невзлюбили, он обращался с молитвами к Кошачьему Богу, но тот не ответил. С тех пор Тэо решил, что не хочет более никогда молиться и пытаться говорить с богами. Сейчас, когда он все больше узнавал об истории их появления в трудах разных ученых, тем более в его голове складывался образ того, что Боги это просто могущественные дети, которые насоздавали себе игрушек в виде смертных рас, чье могущество напрямую зависит от них. В этой теории Тэо видел верх лицемерия с их стороны. И с тех пор решил для себя, что нет в жизни ничего важнее собственной личной свободы, независимости, возможности делать свой индивидуальный выбор, отрицающей любое преклонение в корне. В пути через море Мечей он познакомился с девушкой-человеком из Пайта по имени Клио. Она тоже хотела повидать мир и посмотреть на далекие земли. Они нашли много общего друг в друге и подружились, решив отправиться на исследование земель вместе.

Выйдя с корабля они наконец обрадовались суше под ногами и шуму города. Для Тэо все было в новинку, все было интересно и любопытно, хотелось изучить все и сразу. Да и приятно было наконец-то избавиться от морской воды и сырости, с водным пространством у него до сих пор все складывается неоднозначно - воды он боится до мозга костей и кончика хвоста, но стоит ему в нее попасть, взъерошиться и отряхнуться, как сразу он начинает чувствовать себя в своей стихии, мгновенно привыкает к ней и может в ней провести долгие часы, радуясь и резвясь как малолетний котенок. Они с Клио обещали себе, что будут бережно относиться к деньгам и экономить, т.к. их у них было немного, и за время плавания они успели даже составить план как потратят их на все необходимое для долгого путешествия. Но конечно же, учитывая их бесшабашный характер, они прокутили почти все в этот же вечер в местной таверне, устроив праздник и веселясь до утра. Трактиры, эль, гулянья, праздники и всеобщее веселье - это было новое приятнейшее открытие для Тэо, и впредь очень часто раздираемый меж двух огней - тягой к знаниям, и тягой к кутежу, впрочем как правило всегда ведомый одной из своей сильнейших черт - любопытством, ему частенько приходилось выбирать меж этих двух. Наутро, закупившись вяленым мясом, пайками и водой на оставшиеся деньги они пошли пешком до следующего города. В пути Клио играла на арфе для проходящих караванов, а Тэо показывал нехитрые магические фокусы, иллюзии и жонглировал сгустками магической энергии, чем они зарабатывали себе на будущие походы. Особенно же ему нравилось выступать для детей, самых благодарных и искренних, чистых зрителей. Еще в Мацтике Тэо очень любил играть с детьми, развлекать их и проводить с ними время, эта черта тоже закрепилась за ним до сих пор, очень уж ему нравилось дурачиться, кривляться, да и самому чувствовать себя ребенком.

Так в пути они однажды наткнулись на фургоны с труппой бродячих артистов самых разных жанров - актеры, жонглеры, фокусники, музыканты. Такая компания была им весьма по душе, они быстро нашли общий язык, и так как компания путешествовала по всем городам Фаэруна, им было по пути. За год они посетили почти все города этой части материка, Тэо упражнялся в магии, стараясь ее постичь с каждым днем стараясь и понимая все больше. Он понимал что чем чаще ее использует, тем меньше она жжет его изнутри, когда находит выход. И с каждым прочтенным заклинанием, он получал все больше радости и удовольствия от этого, со временем почувствовав, что ему хочется владеть большей магией, и глубже проникнуть в ее природу, в саму ее суть. Среди труппы был волшебник Аль Хазим, природа его магии была иной, он обучался ей с самого детства, постигая ее из пыльных талмудов и альманахов, обучался в гильдии магов, подвергая себя жесткой дисциплине. Сначала он отнесся к Тэо с неприязнью, потому что его дар был стихийным, врожденным. Но со временем, видя сколько усилий он прикладывает в своих тренировках, его сердце смягчилось, да и вечера у костра с песнями и элем тоже сделали свое дело. Они подружились и Аль Хазим стал обучать его тому чем мог, подарил ему книги о природе и законах других планов, плетении магии и драконах. Со временем волшебник помог чародею освоить магическую концентрацию, некоторые заговоры и заклинания, а так же помог ему в фокусировке и направлении его растущей магической силы. Маг подарил Тэо магическую фокусировку и показал как ей пользоваться, а также разъяснил суть магических компонентов, особые жесты и постановку голоса во время их прочтений. В целом их отношения со временем стали напоминать братские, как между старшим и младшим. Также он рассказал ему о медитациях, которые помогли табакси успокоить бурлящую магическую энергию в нем, концентрировать ее и сосредотачивать. Однако не смотря на то, что в жизни молодого чародея появлялось все больше дисциплины, его все равно часто уносило в сторону таверн, площадных представлений, праздников и фестивалей. До сих пор неуравновешенность и двойственность его характера не дает Тэо покоя, впрочем пожалуй за это товарищи его и любили. Товарищи, с которыми он нашел для себя вторую семью. На его левом предплечье чешуя уже полностью заменила шерсть, а на правом она покрыла еще и кисть, когти на ней сменили цвет с белого на черный. Его друзья по началу относились к этому с осторожностью, но потом свыклись, и для них это стало обыденным делом. Подозрения сменились на дружеские шутки, а позже они снова вернулись в беззаботное состояние. Со временем между Клио и Тэо начались романтические отношения, и они сильно сблизились, впервые табакси познал что такое любовь. Так прошел еще один год его жизни, в дороге, веселье, любви и постигании магии.

Тэо уже не боялся использовать простейшие заклинания с применением огня, например жонглировал для толпы огненными всполохами и развлекал детей фейерверками и всполохами искр, но это же все несерьезно. Он чувствовал, что может больше, но когда он обращался к огню как к разрушительной силе (а сила самого Тэо росла с каждым днем все больше), внутри него закипало что-то неведомое, как будто вторая неизвестная ему сущность. Не чужеродная, но пока не подчиненная, дикая. Поэтому в случае с огнем он снова приостановился в постижении и сконцентрировался на иных вещах. Все чаще Хазим высказывал свои опасения на его счет, уговаривая его пойти обучаться в гильдию, чтобы не навлечь на себя беды, и научиться как следует контролировать и развивать свои силы под присмотром магистров. Но наслушавшись его же рассказов об этом месте, скучной муштре, постоянной рутине и "бесконечных бесполезных уроках, не имеющим отношения к магии", Тэо решил, что не хочет менять свою веселую жизнь на кабинетный академизм. Хотя порой в душе осознавал, что это было бы разумным выбором, т.к. ни он сам, ни Аль Хазим не справляются с нарастающими внутри его силами, чтобы их обуздать. Однажды их фургоны проходили мимо (прибрежного города) и они наткнулись на стоянку пиратов. Это зрелище что-то всколыхнуло в душе Тэо, его глаза загорелись пламенем, он напал на них, не теряя ни секунды. На тот момент он уже владел заклинанием "Заряд Хаоса", пользовался им крайне редко изза его непредсказуемости, но в душе именно за это он его и любил. Применив его на ближайшего разбойника он почувствовал, что заряд становится огненным и настолько мощным, что он не может его вести. В этот момент он потерял контроль и над собой, как будто в этот момент он стал ком-то иным. Заряд стал концентрироваться и раздуваться на кончике когтя, но до врага не отправлялся. Он рос до тех пор пока не взорвался. Очнувшись среди пепла и дыма, Тэо увидел побежденных пиратов, но так же рядом с ними лежали недвижны Клио и Аль Хазим. Ужас от содеянного исказил лицо табакси, он кинулся к ним и с облегчением обнаружил, что они живы и дышат, но их ожоги были тяжелы. Конечно, их лекари все залечат, но возможно останутся следы. И что если бы заряд вышел бы еще мощнее и задел бы и лекарей? И тут на него снизошло осознание собственной глупости и абсолютной безответственности. Молча он на руках донес обоих до спальников, и стал помогать лекарям растирать их целебной мазью и поить зельями. Как только его друзья стабилизировались, он помог заговором починить повозки и фургоны, успокоил лошадей. После чего отойдя к реке закурил самокрутку, сел на песок и принял решение. Этой же ночью, он написал записку друзьям, где просил у них прощения за свое безрассудство, благодарил за то, что они его приютили, писал о том, что в его жизни никогда не было такой лучезарной и крепкой семьи. Оставил ее на столе в фургоне, обнял и поцеловал спящую Клио в последний раз, обронив слезу, и оставив все свои пожитки, кроме книг и фокусировки, оседлал коня и поскакал согласно карте к ближайшей Гильдии Магов.

Это были тяжелые и полные дисциплины 2 года в гильдии. Чародеев в ней не было, только волшебники, и Тэо сполна понял, почему Аль Хазим решил покинуть это место, однако он прекрасно понимал, что нуждается в этих стенах. Фокусировка, концентрация, контроль постепенно приходили к нему через бесконечные утомительные занятия и медитации. Больше всего Тэо тянуло в библиотеку к книгам, куда он сбегал каждый раз, когда выдавалось свободное время, изучая все те же темы, что интересовали его и раньше: природу магического плетения, суть устройства планов и возможность путешествовать по ним, Богов, драконов и общую историю мира. В одной из книг он узнал о магии "Драконьей Крови", после чего для него стала яснее природа его колдовства. Все чаще он стал зачитываться книгами о драконах, их истории и происхождении, Бахамут, Тиамат и Ио. В копилке его целей и мечт появилась еще одна - встреча с настоящим драконом. В одной из книг он также прочел о том, что один маг научился контролировать магическую бурю в своей душе не только через медитации и упражнения, постоянно выплескивая из себя Силу, но и через уединение и размышления. Поняв, что Гильдия более не сможет ничего ему дать, он снова решил отправиться в путь, и на этот раз один.

Следующий год он провел в странствиях по материку, упражняясь, медитируя и ища новые знания. Все чаще он замечал в Фаэруне несправедливость и бесконечное количество боли, переполняющей мир, в котором он существует. Тогда он дал себе обещание, что всегда будет защищать слабых, и сам станет сильнее. Но идея о том, что свобода каждого есть самое важное не ушла из его головы. Однажды ему снова снилось, что он летит над горами и морями, и явно не в своем теле. Пьянящее чувство свободы... И бесконечной радости, Силы переполняющей... крылья. И вдруг - полное понимание магического плетения, которое доступно ему на данный момент. Контроль, осознание, поток. И снова отражение в воде. Но на этот раз он не испугался и успел разглядеть себя - дракон, в золотой чешуе, отливающей платиной, в глазах которого мудрость и... Игривое любопытство. "Хмррр.. Может когда-нибудь и я хоть на чуть-чуть приближусь к этой Силе, кто знает?" Тэо проснулся заливаясь хохотом, смеясь своим же глупым самонадеянным мыслям, вот же приснится... Он встал на ноги, сконцентрировался... Огненный снаряд, один другой, третий... Снаряды Хаоса, оба получились огненными. Вышло чисто, красиво, мощно, как никогда раньше! Плечо покрылось золотой чешуей. "Пожалуй хватит с меня скитаний, соскучился я по детскому смеху, прекрасным женщинам, историям у костра и шумным городам. Да и банально по обнимашкам! Не отправиться ли мне в трактир? А там уж будь как будет."

Тэо направился в ближайший город, зашел в ближайший трактир, и... Ну чтож, у него было некоторое количество скопленных денег, в этот же вечер он хорошенько захмелел, потом повторил этот фокус в течении всей недели.

Цели, с которых постоянно перескакивает фокус его внимания:

- Встретиться с металлическим драконом

- Сразить хроматического дракона

- Чувствовать единение с природой, ощущать гармонию и чувство настоящего братства, дружбы

- Искать знаний о планах, драконах и магии

- Знакомиться с новыми людьми, веселиться от души как в последний раз, встречать прекрасных дам

_ Дурачиться и кривляться

- Играть с детьми, защищать дорогих и близких

Внешность:

- Рост 1.90м

- Вес 75кг

- Прическа в виде гривы с вплетенными в нее дредами, в которых кольца и косы

- Шрам через все лицо

- Очки в толстой оправе

- Пышные усы и борода

- Серьги в обоих ушах и бровях, носе

- Худощавый, поджарый

- Вечно нервный или любопытный хвост

- Шерсть в гепардовую расцветку

- Наплечники, рубаха на распашку, наруч и перчатка, если нужно скрыть чешую

- Штаны-шаровары с полосками ткани

- Амулет с платиновой чешуйкой на шее

Придворный Маг. Рассказ найденный в самых недрах, первая и единственная крупная работа. Критика и советы приветствуется.

Короткая экшен сцена моего авторства. Надеюсь вам понравится.

Пишу для тех, кому понравилось написанное мной ранее. Начало тут: http://joyreactor.cc/post/1006284