и что самое ужасное, на вкус они отвратительны

Искаженное восприятие запахов и вкусов после короны.

Без перил

Сурс: http://warhammer-empire.com/theforum/index.php?topic=53848.0

Без перил

В дряхлую эпоху тьмы человек должен следить за каждым своим шагом.

Каждый день на миллионах миров и бесчисленных пустотных станциях мужчины, женщины и дети должны ступать осторожно, дабы их не поглотила бездна. Неуклюжее движение может вывести вас из равновесия и отправить в пропасть. Скользкий участок может сбросить вас с края. Пьяная оплошность, минутная рассеянность или игривый прыжок могут закончится для вас криком падения. Внезапный толчок, соседский локоть или предательская подножка – вот все, что нужно для последнего мига. Иногда сильный ветер или тяжелый грохот близлежащих механизмов, взрывы или ульетрясения могут застать вас врасплох и сбросить на верную смерть далеко внизу.

Идти среди творений человечества в мрачной тьме далекого будущего - значит подставлять свое тело зияющей яме, жаждущей вашего падения. Действительно, телесное истощение, плохое освещение или рассеянность могут стать причиной гибели в городах и пустотных сооружениях Империума Человечества, ведь почти повсюду в звездных владениях Императора Терры наблюдается повсеместное отсутствие перил и ограждений на лестницах, крышах и мостах.

На высоте разница между жизнью и смертью - всего лишь мгновение. Внезапное падение может произойти одномоментно, хотя всего секунду назад его не предвидели и не предупредили. Калечащие аварии и смертельные крушения - это вопрос одного неуверенного шага, еще одного узкого прохода или участка ветхого помоста, провисшего под неудачным углом.

Изо дня в день по всей беспечной галактике триллионы людей ступают на пешеходные дорожки без перил. Многие работают всю смену, но находятся в нескольких дюймах от ужасного падения, или живут и спят на краю рукотворных обрывов. Привычка - сильная сила в сознании людей, поэтому мало кто обращает внимание на постоянную опасность. Они уже давно осознали ее, не задумываясь, и научились передвигаться так, чтобы избежать крутого падения. Инстинкты служат им час за часом, год за годом, пока они проживают свою суровую и неблагодарную жизнь. Сколько шагов сделали их ноги по самым краям таких ям, ни разу не дрогнув? Сколько опасных восхождений они совершили без ушибов и переломов?

Но несчастные случаи могут застать врасплох даже самых зорких и внимательных людей, и даже самые бдительные не застрахованы от падения. Среди плебеев Империума, кажется, каждый знает человека, который не хотел переступать через край, но однажды все равно разбился. Так было всегда, это неизбежная часть жизни на протяжении многих поколений. Просто так сложились обстоятельства.

Существует множество причин отсутствия и даже удаления перил безопасности по всему Империуму Человечества. Зачастую, жадные требования тотальной войны заставляют рабочих и простых техников на фронте демонтировать перила и ограждения на драгоценный металл. Также часто проектировщики при расчетах снижают стоимость строительства, обходясь без лишних перил. Иногда включение ограждений в утилитарные и обычные сооружения даже не приходило в голову архитекторам - само понятие просто было чуждо им, их образованию и традициям.

И все же некоторые из самых распространенных причин обычной нехватки перил в человеческих городах и пустотных обителях связаны с верованиями и идеями, ведь разве не правильно и не достойно благочестивых подданных Императора Священной Терры уповать на защиту своего божества? Разве не Император должен судить о том, как уберечь тебя от падения, а не нечистые перила? Разве не добродетельно поощрять бдительность среди масс, особенно среди неблагонадежных низших сословий? Разве это не здоровая евгеника для всего вида, если низшие представители человечества исчезают из генофонда из-за своих собственных слабостей?

Ведь человек создан не для того, чтобы дрожать в страхе перед опасностью, а для того, чтобы смело шагать навстречу изменчивому шансу и отваживаться на риск, который может привести его к гибели. Человек был создан не для трусости, а для смелости и самопожертвования. Человек был создан для того, чтобы полагаться на себя и всегда быть готовым броситься в пасть смерти ради высшей цели. Не посылает ли установка ненужных заборов противоположные сигналы людям? Не будет ли это способствовать появлению жалких бездельников и халтурщиков, воображащих, что им нужны меры безопасности, чтобы осмелиться выйти вперед? Не лучше ли приучить мужчин, женщин и детей к постоянным опасностям и лишениям и воспитать сильное человечество?

В одной из притч Старой Земли говорится о том, что соль улучшает вкус мяса, а слишком много соли портит его. Так и с людьми: страдания улучшают характер, но слишком много страданий разрушает характер, утверждала древняя аллегория. Империум Человечества полностью отвергает это понятие, ибо вместо этого он действует на принципах чрезмерной жестокости, увеличения затрат ресурсов, безразличия к жертвам, призыва к лишениям и доведения человечества до предела и дальше. Пусть сломаются те, кто сломался. Самые ревностные и истинные слуги Его Божественного Величества выстоят благодаря силе своей веры и Его спасительной благодати, ибо выживание отщепенцев и слабаков нежелательно в любом случае. Те же, кто окажется неполноценным, в любом случае станут рядовыми сервиторами или трупными батончиками.

Таким образом, Империум не потерпит безумцев, боящихся высоты. Человек должен бояться только Бога-Императора и ничего больше. И поэтому миллиарды и миллиарды смиренных подданных Империума по всей галактике Млечный Путь включат стих в свои ежедневные молитвы, прося своего спасителя и повелителя уберечь их, их род и их потомство от падения, от зияющей ямы. Они никогда не наберутся храбрости обратиться к начальству за материальными защитными сооружениями, ибо им хорошо известна отвратительная судьба тех, кто осмеливается советовать ставленникам и хозяевам, не получив на то приказа.

Забудьте обещания материальных улучшений, ибо они были не более чем ересью грешных предков, погрязших в гнилой роскоши и высокомерии. Забудьте их ложь о науке и прогрессе, ибо мы теперь гораздо мудрее. Забудьте их возведение ничтожного человека на пьедестал, ибо истинное предназначение человека в жизни всегда заключалось в том, чтобы трудиться, молиться и умирать, и ничего более.

Никакого милосердия. Никакого раскаяния. Никаких перил.

И поэтому человечество в Эпоху Империума доверяет Императору, дабы он хранил их в безопасности, вместо низменных, мирских ограждений. Каждый шаг может бросить вызов смерти. И все благодатно в Империуме.

На дворе сорок первое тысячелетие, и ничто не в силах остановить падение человека.

Геймплейный ролик для тех, кто не разбежался после предыдущего трейлера.

Результаты двухнедельной оптимизации + новая механика

Эндоскелет

Надеюсь со второй попытки получится нормально. 

Перевел прикольный рассказик с реддита в жанре HFY (Humanity Fuck Yeah! - Человечетсво за**ись!). 

Оригинал:https://www.reddit.com/r/HFY/comments/4i8uah/endoskeleton/

_____________________________________________________________________________________

«Эндоскелет»

Автор: Visser946

Кирик раздраженно тряс своими конечностями в воздухе. Он был уверен, что является одним из лучших бойцов Ямы - подземной арены, куда ксеносы всех видов и наций стекались сражаться з славу и кредиты, и он быстро продвигался по рангам с самого начала своей карьеры. Недавний бой с Гукуду – огромным джиком с панцирем дюймовой толщины – закончился поражением, и он вынужден был биться с кучкой низкоранговых противников, чтобы вернуть себе заслуженное место. И, хотя Кирик знал, что это было необходимо – сражаться с недостойными его соперниками, это все же было слишком. 

- У меня есть стандарты, будь оно все проклято! Что это за хрень? Я должен драться с этой зверушкой? Это абсурд! Только, посмотри на него! У него же нет экзоскелета! Всего две руки! Вы бы еще инвалида на ринг выперли. Это просто позор – драться с этим…

Кирик скрестил обе пары рук, крича на своего тренера. Противником оказался мягкотелый ксенос с четырьмя конечностями и всего двумя глазами, которые могли давать лишь передний обзор. Две из четырех конечностей использовались для перемещения, и Кикик не мог понять, как можно на них балансировать. Ксеносы без защитных панцирей иногда встречались, но обычно они были небольшого размера, и лишь быстрым размножением могли обеспечить выживание своего вида. Некоторые миры с райскими условиями и достатком пищи позволяли развиться мягкотелым разумным особям, однако они редко годились даже для легкой работы, не говоря уже о Яме. Из-за своей уязвимости мягкотелые редко выбирались из колыбели своих родных миров. Кирик, да и кто-угодно из публики, впервые видел одного такого вблизи. Он был одновременно отвратительным и забавным, мягко говоря.

- Да, да, заткнись-ка лучше, понял? Думаешь, после того как ты налажал с Гукуду, мы можем выбирать?

Кирика передернуло от этого замечания. Половина бойцов Ямы знали, что Гукуду использовал нелегальные препараты для увеличения своей впечатляющей массы и силы, что было против правил, но никто к нему не придирался – остальная половина также накачивалась синтетическими гормонами и химическими стимуляторами. Кирик гордился соблюдением чистоты изначального духа поединков. Это должна быть брутальная схватка двух инсектоидов, использующих лишь природные таланты для выживания. В Яме существовало немного правил: никакого искусственного оружия, никаких допингов и, самое важное: никакой пощады.

- Давай, выбирайся туда и размажь эту чертову хрень, чтобы мы смогли закончить этот фарс и продолжить карьеру чемпиона. Ты же хочешь отомстить этому жулику Гукуду?

Кирик злобно кивнул.

- Тогда вытаскивай свой здоровенный толстый панцирь туда и бейся! Постарайся не забрызгать меня его кишками, а не то я лично тебе зад надеру!

Тууг, тренер Кирика, был трехруким гакатанцем с бойцовской карьерой в прошлом. Яркий узор его панциря побледнел с годами, но обороты речи за время тренерства, а тренером он был хорошим, становились все более цветастыми. Кирик был почти в два раза выше, но Тууг все еще был для него кумиром. Тууг удерживал звание чемпиона на протяжении трех циклов подряд до того, как один злобный краик не оторвал ему одну из рук, после чего пришлось распрощаться с ареной.   

- Ладно, пофиг. Насчет не забрызгать кишками ничего не обещаю. - протрещал Кирик своими мандибулами, пробираясь через толпу. 

Он ощутил, как несколько конечностей дотянулись до его пластин, а одна особо отмороженная фанатка чуть не остановила всю процессию, предлагая ему стать отцом ее выводка. Тууг громко выругался и оттолкнул ее с пути. Кирик в качестве извинения доброжелательно покачал своими усиками в сторону явно плохо соображающей фанатки – они принадлежали к абсолютно разным видам. Четыре ноги Кирика быстро несли его по неровной земле вниз к Плите в центре. Грязь была плотно утрамбована миллионами ксеносов, приходивших посмотреть на бои, а высокий потолок был увешан электрическими светильниками, заливавшими желтоватым светом все помещение.

Яма была огромной норой, сокрытой от внешнего мира, и доступной только для посетителей с определенными намерениями и кредитами. Изначально это были палаты Королевы скураков во времена юности планеты, но королева была скорее номинальным правителем, а население пустынного мира ей принадлежало не полностью. Менее половины популяции были скураками, и межвидовые княжества давно стали обычным явлением. Правительство умасливало толпу регулярными поединками, доступными для просмотра всеми желающими, что в свою очередь помогало держать социальную напряженность на более-менее приемлемом уровне. Однако, бои на поверхности не могли в полной мере удовлетворить жажду насилия некоторых личностей. Те бои не шли ни в какое сравнение с Ямой; Яма предлагала кровь. Много крови. Как и на поверхности, два бойца взбирались на Камень; шесть шестиминутных раундов начинались и заканчивались по вою сирены. Изначально Камень был реальным валуном в эпоху первых поединков, но с того времени превратился в стандартный плоский круг, немного приподнятый над уровнем земли. Отличие нелегальных боев заключалось в том, что они обычно заканчивались до того, как шестая сирена оповещала про конец третьего раунда. Почти всегда, только один ксенос сходил с Камня, бойцы зачастую дрались до смерти. Победителя объявляли, когда противник был либо мертв, либо не мог больше продолжать бой, одно другому не мешало. Те, кто проигрывал из-за ранений, оставались в живых лишь благодаря сиренам, оповещающим о конце раунда.

 Кирик взобрался на Плиту, сопровождаемый подбадриваниями преданных фанатов. Он был любимцем толпы до матча с Гукуду и даже после своего позорного поражения. Многие сомневались, что он станет чемпионом теперь, но это лишь раззадоривало их еще больше и даже привлекало новых фанатов. Если среди множества видов и было что-то общее, так это то, что всем нравились истории со взлетами и падениями. Были и такие, что поддерживали любого фаворита или просто преданно болели за одного и того же кандидата. Подняв свои руки и развернувшись к зрителям, Кирик увидел обращенные на него тысячи фасеточных глаз. Сегодня присутствовали представители всех трех групп. Губкоподобный ксенос на противоположной стороне Камня сидел на выступе рядом со стоящим огромным черным мирири, который, как Кирик догадался, был его тренером. При их виде лицо Кирика скривилось, этот мирири явно был небольшого ума, раз решил вложить свое время и средства в такого мягкотелого, даже мысль об этом казалась идиотской. Двое тихо разговаривали, хотя Кирик знал, что такое существо не может надеяться нормально воспроизвести точные щелчки и аккуратное клацанье общего языка, Интерспика.

Под Камнем кипящая масса ксеносов щебетала, стучала и наползала друг на друга в предвкушении битвы. Сверху Кирик увидел, что аудитория была довольно небольшой по сравнению с его обычными боями, возможно, из-за его последнего проигрыша. Хорошо, что, по крайней мере меньше глаз увидит эту насмешку над поединком в Яме. Подвешенный к дальнему потолку и поддерживаемый шелковыми нитями, Арбитр Тквок выглядел, как отвратительно желто-серый панцирь, покрытый множеством, казалось бы, случайно расположенных придатков. Многочисленные крошечные черные глазки смотрели с его миниатюрной головы, висящей на том, что, как догадался Кирик, являлось нижней частью его туловища. Единственным правилом, которое он поддерживал в Яме, были сирены, отмечающие конец каждой схватки. Во времена Тууга не было раундов, но бои были слишком короткими на вкус толпы и с тех пор удлинились, давая бойцам короткую передышку между попытками забить друг друга. Перерывы позволяли болельщикам успокоиться, чтобы продавцы могли пробираться по Яме и продавать еду и прохладительные напитки, а также чтобы работники Ямы делали ставки на бойцов; перерывы более чем в четыре раза увеличили доходы хозяев арены. Арбитр выглядел довольно глупо, или ужасающе, в зависимости от того, как вы смотрели на него, но в многосуставных конечностях он скрывал силу и скорость, достаточную, чтобы обездвижить непокорных бойцов прочными нитями шелка.

Кирик вздрогнул от отвращения, когда Арбитр медленно опустился над центром Камня, чтобы лучше наблюдать, затем он и другой ксенос переместились, чтобы стоять под ним. Вблизи он почувствовал, что его противнику также не по себе от ужасной фигуры над головой, и смог рассмотреть ксеноса более подробно. Он был немного выше, чем Кирик, с тонкой коричневой кожей, натянутой на мясистые выпуклости под ней. Как Кирику казалось, под его кожей боролись большие личинки, готовые вырваться в любой момент, и он подозревал, что они лопнут при ударе. На верхушке головы росла черная шерсть, возможно, плесень, а может быть, и естественная растительность. Кирик заметил, что черный пушок рос и над большими глазами ксеноса и в подмышках. Пух слегка покрывал руки и ноги, а странная одежда прикрывала область между талией и коленями. Его гротескные губы были плотно сжаты, слегка изогнуты вверх по краям, в то время как он протянул руку, что Кирик посчитал странным жестом его родного мира.

Сирена внезапно завопила, отмечая начало первого раунда, и, прежде чем шокированный соперник смог оттянуть назад свой придаток, он схватил его и двумя руками подтянул к себе ближе. Используя свой вес, Кирик встретил его ударом плотно стиснутого кулака в лицо. Он наполовину ожидал, что голова противника взорвется при ударе, но, к его чести, ксенос просто упал. Что-то твердое встретило его руку под слоями жира и кожи, и запястье Кирика взорвалось болью. Темная Мирири кричала, чтобы мясистый ксенос поднялся, даже когда Кирик снова сбил его с ног. У противника под глазом появился разрыв, где жесткий кулак Кирика встретил его мягкое лицо, и он был шокирован, увидев, что это не обычная синяя или зеленая, а красная кровь, льющаяся на Камень. Он продолжал наносить шквальные удары своему противнику, каждый раз ожидая, что хрупкая плоть уступит, и каждый раз разочаровываясь. Ксенос пытался откатиться, чтобы избежать ударов и царапин, и несколько раз пытался встать, отталкиваясь парой передних придатков. Кирик легко поспевал за движениями по Камню, сбивая с ног каждый раз, когда тот пытался подняться. Толпа была в истерике, и он слышал, как Тууг кричал, чтобы он перестал дурачиться. Точно так же, как Кирик переводил дыхание для очередного мощного удара по сбитому ксеносу, сирена ознаменовала конец первого раунда.

Кирик повернулся, чтобы вернуться к своему тренеру. Ксеносы всех форм и размеров начали выходить из скрытых туннелей в полу и стенах Ямы, чтобы продавать еду, питье и делать ставки. Он повернулся к Туугу, чтобы попить немного воды, но трехрукий гакаттан толкнул его в грудь.

- Че это, блядь, было? А? Решил выпендриться? Слышишь меня? - Туг насмешливо прислушался к толпе. - Они смеются. Ты должен был быть крутым парнем! Может, забьешь на свою карьеру и устроишься стендап-комиком?! У тебя дерьмо в голове? Что я тебе говорил? Что я тебе, блядь, говорил? Я говорил тебе убить его! Я говорил тебе убрать эту чертову хрень с дороги, но вместо этого ты подыгрываешь? Почему я должен... - тирада Тууга продолжилась, когда Кирик взял напиток из рук фаната.

Кирик плотно закрыл свои жвала, не зная что сказать. Что-то было не так с этим мягкотелым на Камне; для Тууга и зрителей все выглядело, как будто Кирик игрался с противником, но на самом деле он полностью вкладывался в каждый удар. Это просто не имело смысла. Он чувствовал податливость человека под своими руками, и его плоть тряслась и растягивалась при каждом попадании, но она упорно отказывалась лопаться, как ожидалось от мягкотелого гуманоида. Кирик отвернулся от Тууга и направился обратно к центру Камня. Возможно, его кожа была слишком прочной. Да, скорее всего так. Кожа удерживает его от разрыва. Кирик приблизился к оппоненту, поднимая все четыре руки в опасной стойке. Продавцы убрались, и публика предвкушала брутальный второй раунд. Арбитр Тквок тихо наблюдал сверху. Повернувшись к противнику, Кирик увидел, что разрыв на его лице затянулся чем-то похожим, на полупрозрачный гель. Обе его руки были подняты перед лицом, кулаки стинуты. Теперь человек не улыбался.

Зазвонила сирена, и Кирик почувствовал, как будто валун врезался в его нежные жвала, когда ксенос буквально выстрелил одной из длинных покрытых кожей конечностей ему в лицо. Кирик инстинктивно отступил и потянулся ко рту, чтобы оценить повреждения, но ксенос не отступил. Он шагнул вперед и ударил его снова, на этот раз в сочленение между верхней и нижней левыми руками. Кирик почувствовал удар, но его экзоскелет остался невредимым. Он пригнулся вправо и попытался достать ксеноса несколькими мощными ударами. Только один достиг цели до того, как мягкотелый вновь оказался вне досягаемости. То, что должно было быть хрупким, по ощущениям было как скала. Понимая, что он перестарался, Кирик попытался отступить. Однако, прежде чем он смог задвинуть переднюю часть тела обратно в уравновешенное положение, ксенос уже обошел его слева и приблизился. Удар за ударом мощно ложились между двумя его левыми руками, когда нежный ксенос выстреливал кулаками в одно и то же место. Кирик, наконец, сбросил нападавшего, а в этом месте быстро расцветала боль. Он смог увеличить дистанцию до своего рыхлого противника, прежде чем с трудом встал еще раз.

Кирик осмотрел себя и был шокирован видом пролома между руками, где кулак ксеноса пробил серый хитин. Зеленая кровь медленно вытекала из раны, и Кирик внезапно почувствовал помутнение, осознавая свои раны. Он упал в растекающуюся лужу своей крови, безуспешно пытаясь закрыть дыру руками, но сегментированные пальцы не могли остановить кровотечение. Повернувшись, он увидел ксеноса, возвышавшегося над ним. До звонка сирены оставалось немного, но Кирик понял, что это конец.

Ксенос наклонился и прижал свои гибкие ладони к нанесенной им ране. Его мягкая плоть практически загерметизировала рану, и он начал что-то кричать в толпу на своем непонятном языке. Он вращал головой по сторонам, пронзительно визжа на своем странном наречии, пытаясь как-то компенсировать нанесенный урон. Зазвучала сирена, отмечая конец второго раунда. Перед тем как вырубиться, Кирик успел подумать только об одном. Никто не соблюдает чертовы правила...

Кирик очнулся от нежного прикосновения рук Тууга, жестко вломившего ему между усиками. Разноцветные пятна снова превратились в четкие образы, когда сознание вернулось окончательно. Подняв трясущуюся правую руку, чтобы остановить удары, он попытался пробормотать возражения.

- Засранец! Что во имя шести преисподних это было? Ты почти умер, кусок дерьма! – отругал его Тууг перед тем, как к Кирику вернулась способность говорить. Кирик увидел, как растерянный ксенос что-то втолковывал мирири у края Камня; наверное, сознание покидало его не так уж и надолго. Вспомнив про свою рану, он потянулся своей нижней правой рукой через все тело и нащупал застывшую медицинскую пену, закрывающую пролом. Толпа зрителей в основном рассосалась, не считая некоторых зрителей, ожидающих следующего боя.

 - Пфф бфф клл тк плфт… - Кирик пытался говорить, но его ротовые сегменты не желали нормально двигаться, да и, судя по всему, их стало меньше. Встав, он подошел к своему оппоненту, не обращая внимания на взгляды Тууга. Кирик обошел вокруг Камня и приблизился к угольно-черному мирири, который прекратил беседу с человеком. Тот повернулся к нему и резко встал, чирикая на своем текучем языке. Перед тем, как кто-либо из них смог дотянуться до другого, мирири успел встать между двумя бойцами. Ксенос продолжал бормотать за спиной мирири, поглядывая на Кирика через его плечо.

- Хей, воу, Кирик. Полегче. Слушай, перед тем как ты совершишь какую-нибудь глупость, мой человек просто хочет сказать тебе, что ему жаль. Я пытался объяснить ему, что это часть здешних правил, но этот идиот почти не понимает интерспик. Он говорит, что ему «сорвало крышу» после первого раунда, что бы это не значило, - во время разговора мирири размахивал своими веретенообразными кончностями. – Просто, успокойся, лады? Тепе повезло, что этот дурачок сработал так быстро, иначе тебе бы уже встать, понял? Я надеюсь, ты не будешь начинать еще бой прямо сейчас, правда же?

Кирик решил ничего не говорить, да и не мог особо. Вместо этого он отодвинул здоровяка мирири в сторону и протянул руку бормочущему человеку. Тот прекратил чирикать и крепко сжал руку Кирика своей, легонько встряхнув. Затем он улыбнулся.

- Эй, ты, сын Тквока, какого хера ты делаешь?" Момент мира не продлился долго, Тууг яростно оттащил Кирика от человека. "Ты, безмозглый шут, этот кусок дерьма чуть не убил тебя, а ты возвращаешься, чтобы с ним пообниматься? Тебя слишком сильно ударили по голове или типа того? 

Тууг посмотрел на его лицо, когда они шли к выходу. 

- Неважно. Этот ёбаный ксенос действительно на тебя наехал. Да ладно, блядь, подожди, пока мы не найдем тебе зеркало, у тебя все лицо испорчено. Я удивлюсь, если ты вообще сможешь говорить, как только мы починим твой рот. Алло? Кирик там? Твои мозги сварились или че..." - Кирик не обращал внимания на бурчание тренера, пока они выбирались из Ямы.

Кирик чувствовал себя странно удовлетворенным, несмотря на ужасный день. Его карьера еще не закончилась, благодаря недоработке другого бойца, но про чемпионство можно было забыть. Проигравшие в Яме обычно погибали, поэтому часть призовых денег не была зарезервирована для него, и он подозревал, что потерял добрую часть своих поклонников и все свое достоинство - он проиграл мягкотелому инопланетянину! Понадобится минимум полный цикл на регенерацию экзоскелета, и длинная беспрерывная череда выигранных боев для надежды на восстановление карьеры. Кирик сомневался, что Тууг ослабит тренировки на время исцеления, и его путь к вершине был закрыт этим последним поединком. Тем не менее, несмотря на его постыдное поражение и в общем отвратительный день, он не мог дождаться, чтобы увидеть, что человек сделает с Гукуду.

Знакомьтесь, это Чарли, Чарли Лайтоллер. Чарли прожил ту жизнь, про которую ты мечтал в детстве.

Юрій Гудименко (с)

Лагерь у моря 2. Часть 32

Страничка на фикбуке. 

Док. Небо над пустошью.

 — Ну, хоть занятие себе все нашли, — тихо пробормотал я, глядя на идиллическую картину. Сумерки. Солнце село за горизонт, но темнота ещё только готовится занять своё законное время, вдалеке светится багровая полоса света, а воздух уже пахнет свежестью ночи. Отлично. Жара последнее время такая, что не спасает даже климат-контроль на судне. Тем временем на небе появились первые звезды, всего несколько блестящих точек, но скоро их будет тысячи. Люблю ночь. Пейзаж бесконечного моря, раньше однообразным ковром простиравшийся от горизонта до горизонта, сменила суша. И, пусть она и не отличалась обилием интересных мест, по большей части представляя собой сухую саванну и пустыни, следить за поверхностью теперь было интересно, чем, собственно, и занимался практически весь экипаж. Ульяна нагло уселась на правом бортике дирижабля и вместе с Кэпом и одним из солдат смотрела в бинокль. Рыжая непоседа отвлекалась только на то, чтобы сходить в душ или поесть, любопытные глаза постоянно пялились в окуляры, иногда замечая детали, упускаемые сложным оборудованием и профи. Всё, что она находила интересным, будь то сухое дерево, большая ящерица или куст, тут же удостаивалось громких комментариев.
 «А что, устроилась она со всем комфортом, — подчеркнул Шиза. — Вон, постелила себе плед, и лежит, балдеет. Только зачем ещё ту штуку острую с собой таскает, не наигралась, поди, в китайского полководца? Пойдем к ней?»

 Так я только что оттуда, ещё буквально минуту назад Ульяна сидела у меня под боком. С другого борта смотрели на землю Женя и наш снайпер, не выпускавший из рук оружия. Биноклем ему служил оптический прицел. Хороший мужик, пусть многих и обманывает его угрюмое молчание. Аналитик не сидела на месте, хотя нет, она как раз сидела, но при этом записывала в свой ноутбук все поступающие данные — от карты до проб почвы. И как у неё голова не пухнет? Я лично могу похвастаться такой концентрацией только в режиме ускорения. На плечи девушка накинула лабораторный халат, заранее утеплив его камуфлированным жилетом. Все уже привыкли к дебильному климату этого неба, когда днем жара такая, что земля трескается, а ночью — дубак, что аж зубы сводит. Надеюсь, ближе к земле перепады температуры мягче, иначе Ричарду и девочкам придется несладко. То и дело один из её дронов, с которыми темноволосая управлялась с завидной виртуозностью, срывался вниз и возвращался через пару мгновений с горсткой земли или пойманным насекомым. Парочка дроидов так и не вернулась. Камеры напоследок сняли смазанные тени, нападавшие с веток и раздолбавшие ценные механизмы. Но спускаться и разбираться, что да как, времени и желания не было. Одно ясно: в кронах деревьев встречаются довольно крупные хищники. Мстительно сносить всё на своем пути нет и необходимости: мы наверху — они внизу. На Ричарде был прототип персонального компьютера нового поколения, так что даже без спутника мы его запеленгуем, только надо сократить радиус до нескольких километров. Дальше даже его сенсоры не ловят.
 Джо и остальные наблюдали за обстановкой из капитанской рубки, где был расположен перископ и пульт управления самим судном. Темнокожий боец всё время сидел за штурвалом, а когда спал, то включал автопилот себе на замену, благо лететь можно просто прямо, по курсу, который указал Оракул. Провидец-псих не ошибается: если он сказал, что, следуя в этом направлении, мы найдем наших попаданцев, значит, так оно и есть. Надеюсь, они не столкнулись с местным отребьем, Ричард ещё ладно — перебьет врагов не медля, а вот альтруизм и чрезмерная мягкость Слави однажды её погубят. В Гинзе доброта блондинки чуть не стоила ей жизни.

 — Как продвигается сбор анамне… тьфу, привычка… данных? — Мне тоже было нечем заняться, вот я и курсировал от левого борта к правому, на данный момент решив поинтересоваться работой Евгении. Раньше тут стоял раскладной стул, но, беря пример с Ульяны, девушка притащила себе большое теплое одеяло, устроив весьма удобную площадку, на которой и разложила ноутбук с программой управления дронами. Рядом одиноко лежал батончик СП в индивидуальной упаковке, на случай внезапного нападения голода, и колба с водой. Бутылка легко упадет и скатится за борт, а посуда с широким основанием — нет. Женя гораздо предусмотрительнее остальных, её проницательности можно только позавидовать.
 — Радиации нет и следа, но климат слишком влажный, да и температура воздуха больно высокая. В этом мире если и есть зима в умеренных поясах, то она очень мягкая, — Женя сортировала поступающую информацию, одновременно поглядывая на меня. Причем делала это она очень ненавязчиво: глянет, слегка покраснеет, отвернется. Не привыкла, что кто-то, кроме Виолы, интересуется её делами? — Давление воздуха непостоянное, вот погода и шалит. Этот мир ещё исследовать и исследовать.
 «Обычно она всех своим ворчанием на милю отгоняет, а к тебе, смотрю, совсем привыкла. Вон как запросто лялякает, — шепнул в ухо внутренний голос. — А замечательная девочка, как ни посмотри. И сколько таких милашек, что прячутся за масками отчуждения? Определенно, современный социум и общество свернули где-то не туда».
 — И чего нам ждать? — краем глаза смотрю на карту. Женя добросовестно расчертила весь пройденный маршрут. Наверняка работала даже по ночам, о чем красноречиво свидетельствуют мешки под усталыми глазами.
 — Радиоактивного фона я и правда не обнаружила. Нигде. Следов токсинов или прочей химии — тоже, но вот… — Женя замялась, непроизвольно начав крутить пальцем один из своих темных локонов. Сердце девушки стучало быстрее, чем обычно, а дыхание было неровным. Устала она, но долг не позволяет спать. Виола, что ты сказала ей такого, что лентяйка наподобие Жени из кожи вон лезет?
 — Но вот что? — подтолкнул я уставшую девушку к ответу, а то зависла на ходу. Сейчас вытяну всё и потом сразу отправлю её спать: мне тут только полного истощения не хватало для счастья!

 — Местная фауна очень странная, — Женя кивнула на проплывающие внизу кусты. Дирижабль летел невысоко, метрах в пятидесяти над землей. В местах, где было в достатке воды, например, возле рек или озер, жизнь просто кипела. Леса сменялись саванной, болота соседствовали с полями. А вот в остальных района царила засуха. Например, сейчас мы пролетаем над глубоким ущельем. Справа и слева высокие горы, а на земле — широкая река. — Насекомые превосходят размерами все мыслимые и немыслимые пределы. Что тому причина — не знаю, но, скорее всего, изменения климата и позволили им так вырасти. Я сфотографировала муравья размером метра полтора, не меньше, когда мы час назад пролетали над большим холмом, скажу даже больше: подозреваю, что тот холм — это муравейник. Эхолокаторы показывают огромные пустоты под землей, размерами с тоннели метро. Представляешь? А в озере, куда Джо так рвался остановиться на рыбалку? Дроны спустили туда сонар — там рыбины размером с корову! Хотя, кому я рассказываю…
 «Вот-вот, милочка, — согласился Шиза, прокручивая в своей абсолютной памяти самые странные реальности, в которых мы только ни скитались. — Подумаешь, фауна странная. Мы побывали в мире, населенном цветными говорящими пони! Милейшие, кстати, создания».
 — Жизнь удивительна, — я присел рядом с девушкой, которая сразу сделала вид, что поправляет очки. И чего она вдруг застеснялась смотреть в глаза? Краснеет ещё. — Она всегда разная, порой странная, порой пугающая, а порой прекрасна настолько, что от одного только её созерцания невозможно оторваться.
 «Чувак, опять тебя понесло в философию. Лучше бы чаю сварил».
 — Жизнь и смерть, черное и белое, созидание и разрушение. Сочетание противоположностей рождает чудеса, Женя. А любопытство человека не имеет границ. — С легким шелестом аномалия пробуждается. Черная змея переползает на правую кисть, а белая — на левую. Они обретают трехмерную форму, переплетаются, но размерами пока не больше обычных степных змеек. Если надо, моя аномалия превосходит размерами ствол баобаба. Девочка во все глаза смотрела на причудливый танец антрацитовой и светящейся, как свежевыпавший снег, чешуи. Отблески с белой части аномалии играли на коже её лица, отчего оно казалось бледнее обычного. — Ведь именно это тебя толкает к изучению нового и работе аналитика в целом. Я угадал?
 — Д-да, — ответила темноволосая, на этот раз посмотрев мне прямо в глаза. Свет солнца почти полностью пропал, а далеко внизу разносились трели сверчков, которые, если верить Жене, тут должны быть размером с собаку. Солдат, карауливший неподалеку, коротко кивнул и тактично ушел в каюту, не забыв прихватить свою винтовку. — Очень интересно. Знаешь… Я мало кому говорила это, но мне нравится наука, и история, и вообще, почти все исследования и творчество. Нравятся книги, пыльная тишина библиотек, архивы, накопители с самой разной информацией. Подумать только, мне их уже складывать некуда! Поэтому в детстве меня постоянно дразнили. Другие дети бегали и играли на улице, пока я смотрела «В мире животных» и сама себе читала сказки. Мелочь в большинстве своем так жестока, они стараются поддеть всех, кто отличается от привычного им стада. Когда ты непохожа на других, жизнь вовсе не сахар. И портфель рвали, и тетради пачкали, иногда даже били. Однажды выкрали мой личный дневник и зачитывали оттуда стихи прямо в классе. Чуть от стыда в тот день не сгорела! Все смеялись. Как не наложила на себя руки — не знаю. Родителям было наплевать, в жизни дочери их интересовала только отметка в конце четверти. Признаюсь, я всем отомстила. Когда стадо разделяется, оно теряет свою силу.

 — И поэтому ты спряталась за маской злой ворчуньи? Чтобы никто и никогда тебя не больше не задел? — осторожно обнимаю хрупкие плечи. Это дружеская поддержка, Шиза! Не надо пошлостей! — Не бойся. Ты больше не одна. Если кто обидит, за твоей спиной целая армия и я. А это не самая слабая сила в мире.
 — Маска… может быть. — Она улыбнулась! Черт! Я много всего видел, но такую улыбку, пожалуй, вижу впервые. Загадочная, чуть тронувшая уголки губ, одновременно печальная и бесконечно светлая. В глазах девочки отражались далекие звезды, на которые она смотрела. Неожиданно темноволосая макушка ткнулась мне в плечо. Губы тихо прошептали: — Как жалко, что мы познакомились так поздно.Док.
 — Впереди ещё вся жизнь, — пожал я плечами, думая про себя: «Если только Алиса не узнает, что мы тут обнимаемся, и не прибьет нас обоих». — Успеешь. И радоваться, и творить.
 «Гениально! — фыркнул внутренний критик. — Из всех фраз для поддержки ты выбрал самую непонятную».
 — Творить… Было дело. А хочешь, я сочиню стих? Вот прямо сейчас придумаю, талант не пропьешь! — предложила Женя, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что рядом никого нет. — Раньше неплохо получалось, хоть единственным критиком моих произведений была я сама.
 — Спрашиваешь! Момент, — змейки нырнули обратно в тело, и нас накрыло мощное кинетическое поле, свежесть ночи как отрезало, но вместе с ней — и звуки. Плотный щит ничего не впускал и не выпускал. — Теперь хоть петь будем — нас никто не услышит.
 — Это да, — хихикнула в кулак девчонка. — Про твоё пение в организации ходят легенды. Другие аналитики реально предлагали использовать его как оружие, но Виола сказала, что это чересчур жестоко даже против самых отъявленных преступников! Ладно, слушай. Только никому не рассказывай! Даже рыжим. Засмеют! Кха-кхм. — Девушка демонстративно поднялась на ноги, отряхивая халат от несуществующей пыли, откашлялась, и почти пропела:

Однажды ночью на прогулке
Наверх смотрю, нет больше слов.
На небе звезды ярко светят,
Туманным отблеском веков.

Среди незыблемых теней,
Сверкая россыпью алмазов,
Их свет ласкает взор людей
Сквозь необъятное пространство.

Зашла домой, легла в кровать.
Накрылась теплым одеялом.
Сегодня я не буду спать.
Со мной осталась только память.

Когда не вижу их глазами,
Свет звезд почувствую душой.
Он проникает прямо в сердце
Даруя девушке, покой.

Беда пришла откуда не ждали.

Памятка Гвардейца №6