история 1812

Огонек, 1912 год

Про Мальбрука.

Наша сегодняшняя история начинается на полях сражений Войны за испанское наследство (1701-1714).

Неизвестный художник. «Битва при Мальплаке»

Накануне битвы при Мальпаке (11 сентября 1709) солдаты французской армии узнали, что один из полководцев противника, Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо, погиб. Из-за того, что герцог Мальборо, французами переиначенный в Мальбрука, был виновником недавних неудач, сие известие было встречено с энтузиазмом и ознаменовалось сочинением песни, в которой рассказывалось о том, как жена герцога Мальборо ждёт своего мужа, ушедшего на войну. Прошло много времени, а он всё не возвращается. Весть о смерти герцога приносит паж, который сообщает, что на погребении герцога присутствовали все офицеры, которые несли его панцирь, щит и длинную саблю.

Радость разбилась во время самого сражения, когда выяснилось, что смерть Мальбрука лишь слухи, а он сам жив-здоров. И про песню забыли.

Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо, также Мальбруком называемый.

Новый взлёт популярности песни о Мальбруке случился в конце XVIII века, когда композитор Мартин-и-Солер переработал её для своей оперы Una cosa rara (1786), где мотив песенки, явно записанный композитором на слух, приобрёл новые черты. Опера имела огромный успех и была показана 78 раз. Моцарт процитировал музыку Мартина-и-Солера в ансамбле «O quanto in sì bel giubilo» в финале «Дон Жуана» (1787), тем самым подкрепив новую популярность мотива песни о Мальбруке. Распространению «классического варианта» в немалой степени способствовала королева Мария-Антуанетта. Песенку о Мальбруке пела её сыну привезённая из глухой провинции кормилица, баюкая дофина. Вскоре колыбельную о Мальбруке пели и королева, и король Людовик XVI; затем модную песенку подхватили придворные, а за ними и буржуазные круги.

Французская песня о Мальбруке некоторое время пользовалась популярностью и в России. Во время Отечественной войны 1812 года была переведена на русский язык. В солдатском обиходе слова песни были изменены, приобретя комические и непристойные подробности. Имя полководца Мальбрука при этом сохранилось, но под ним безусловно подразумевали Наполеона. Так, в русском варианте песни о Мальбруке, осмеивавшем его неудачный поход в Россию, полководец погибал не в сражении, как и подобает погибнуть полководцу, а со страху «смертию поносной». Пародию на песню о Мальбруке сочинял А. С. Пушкин с группой приятелей. Песня о Мальбруке упоминается и в «Мёртвых душах» Н. В. Гоголя, когда Ноздрёв развлекает гостей шарманкой, «не без приятности играющей „Мальбрук в поход поехал“».

Также «Мальбрук в поход собрался» напевает старый князь Болконский в романе «Война и мир» Л. Н. Толстого, в то время когда его сын — Андрей Болконский описывает ему военные планы русской армии в походе на Наполеона.

А язык обогатился выражением, взятым с первой строчки песни - Мальбрук в поход собрался - со значением "О чьём-л. разрекламированном начинании, проекте, обреченном на провал."

И напоследок давайте послушаем песню про то, как Мальбрук в поход собрался.

Извержение изменившее то, что мы читаем... среди прочего.

Если вам читать про меня лично и мои убеждения неинтересно, а хочется сразу перейти к странной фигне, то добро пожаловать на второй абзац. А тем, кому интересно... Короче, меня всё время спрашивают: а нахрена ты там ведёшь какой-то телеграм-канал, который никак не раскручиваешь? Ну, начать хотя бы с того, что я этот канал веду скорее для себя. Это такой терапевтический способ смириться с реальностью хаоса вокруг нас. И рассказать о нём другим людям. Ведь большинство из нас, прямо пиздец, как зажато желанием контроля. Идея о том, что мы можем каким-то способом контролировать нашу жизнь, разъедает нас буквально с момента осознания себя. Но, вот я чем больше читаю подобные истории, нахожу странные события, знакомлюсь с деталями... Все эти какие-то факапы, эффекты кобры, неучтённые мелочи приведшие к огромным изменениям истории (коробку от сигар помните?). Я понимаю мозгом, что нет. Нифига нельзя предусмотреть в точности. Но в глубине души это ощущение подвергалось сомнениям — ведь вся наша культура возводит «предусмотрителей» на пьедестал. Нет, не буду говорить, что прогнозы вообще бесполезно. Просто надо учитывать очень широкий спектр вероятностей и делать план исключительно гибким. Вот я всё это к чему. Кто мог предусмотреть что-то подобное тому, что вас ждёт дальше?

Вот то, что у нас осталось в качестве напоминания о тех событиях. Но и не только.

Короче, 1815 год. Точнее, 1816. Или взаимосвязи и то, как интересно пересекаются линии случайностей. Как одно пусть и достаточно редкое происшествие может изменить мир, культуру и науку. Итак, корневое событие всего этого куста происшествий случилось на острове Сумбава (ну, Малые Зондские Острова, ну, это где Индонезия, ну... а, короче, сами посмотрите на карте) 5 апреля 1815 года. Местных жителей разбудили глухие взрывы. Оказалось, что вулканчик Тамбора решил проснуться-потянуться. Вскоре над ним начали появляться небольшие огненные столбы. Аборигены какое-то время радовались бесплатному освещению по вечерам, потом вроде как смирились. Гул продолжался несколько дней, мешая спать сельчанам. А 10 апреля внезапно началось настоящее извержение. Сейчас этот катаклизм оценивается эквивалентом в 800 мегатонн (Хиросима — всего 0,18). И он до сих пор считается самым сильным извержением в человеческой истории. Гул от него слышали на расстоянии нескольких тысяч километров. Всё небо заволокло пеплом, столб из жерла взметнулся до уровня стратосферы (40 километров вверх), а потом на местных посыпались град из кусков пемзы размером с человеческий кулак и хлопьев пепла. Со склонов изрядно просевшего (с 4300 метров до 2700) вулкана потекла лава (температурой свыше 200° и обладающая скоростью автомобиля). Так что под ней довольно быстро оказались погребены все деревушки, расположенные неподалёку. Дальше больше — на остров прибыли припозднившиеся волны цунами и ураганный ветер, заполировав то, что уцелело возле побережья. Под тяжестью выпавшего пепла рушились оставшиеся дома, он сыпался ещё две недели, смешиваясь с водой и едой. Те, кто пережил прямые последствия извержения, умерли от голода и жажды. Целая цивилизация аборигенов островов была уничтожена под слоем пепла и лавы, не оставив ничего от 70 тысяч человек. Учёные назвали это событие «современными Помпеями». Казалось бы — жуткая катастрофа, но где она там? Всего лишь какой-то остров. Сколько таких местечек ещё в океане. Но всё только началось...

Как это выглядело по мнению художников.
 
А теперь летим в 1816 год. В историю человечества он вошёл как «Год без лета», «Тысяча восемьсот насмерть замёрзший». Да, сюрприз-сюрприз, всё то, что Тамбора выкинула в воздух, никуда почему-то разлетаться не собиралось. Вся эта гадость просто болталась в атмосфере, значительно снижая эффект от солнечных лучей. Средняя температура во всём мире понизилась на 0.7° Цельсия. Казалось бы, немного, но... зима в этот год длилась аж до конца апреля (в некоторых областях сугробы сошли только в начале мая), да и после этого лето не пришло. Солнце было настолько тусклым, что на него можно было смотреть без защиты и даже видеть на нём пятна. В Европе с мая по август дождь шёл практически без перерыва (в Швейцарии, например, 130 дней осадков подряд — снег, снег с дождём, дождь, дождь со снегом, снежный дождь, дождевой снег). Вы думаете, в августе людям стало полегче? Нет. Природа решила, что люди, наверное, уже как-то соскучились по снегу за лето. Поэтому вот вам ещё немного снежка. Всё это, конечно, повлияло на сельское хозяйство. Запасы зерна прогнили, посевы поражали грибки, да и сажать что-либо в сугробы было не очень удобно. Плюс по замёрзшим рекам перевозить товары было тяжело. Поэтому все цены на всё везде подпрыгнули в десятки раз. Животных забивали, потому что их нечем было кормить и хотелось получить хотя бы немного еды.

Но этот же год превратился в период больших переселений. Люди из засушливой Азии отправились в замерзающую Европу. Люди из замерзающей Европы рванули в голодный Новый Свет. Люди из голодного Нового Света эмигрировали дальше на Дикий Запад. Короче, началось броуновское движение народов в поисках лучшей жизни, которой не было нигде. В Европе — дожди, в Америке и Азии — дикая засуха. Но Индия почему-то решила, что этому миру нужно ещё какое-то развлечение, и подкинула человечеству очередного всадника апокалипсиса. Сезон дождей в Индии, благодаря переполоху в атмосфере немного отменился. Точнее, как. Он случился, но на несколько месяцев позже, чем бывало обычно. Как раз тогда, когда всё, что могло высохнуть, превратилось в сухостой. Животные и люди умирали от голода. А потом пришли запоздалые дожди и смыли все, что осталось от растений, животных и людей в то, что осталось от водоёмов. То есть, во вновь образованных прудах и озёрах плавали трупики и прочий бактериальный перегной. А значит, оттуда бурным цветом попёрла холера... Да, воду-то людям откуда-то брать надо было, да? Эта болезнь и раньше была проблемой Индии, но через Гималаи перевалить не могла. А теперь ослабленные жители, ищущие места в новом мире, стали прекрасным транспортом для вибрионов холеры. И таким образом, через 20 лет эта болезнь перестала быть головной болью для Индии, превратившись в головную боль для всего мира, ежегодно забирая миллионы жизней. В общем, 1816 выдался очень интересным, если вы любите такого рода развлечения.

Ну, не всем, конечно, досталось.

Китай. Ему тоже досталось. Провинция Юньнань пострадала от погоды и теряла урожай за урожаем. Риса не хватало и доведенные до отчаянья крестьяне вынуждены были питаться глиной и убивать своих детей из милосердия или продавать их на рынках. Потом китайцы поняли, что есть более прибыльные культуры как рис. И этой культурой стал... опиум.  Его выращивали в течение десяти лет в этой провинции, а потом импортировали в другие страны. Заложив основание того, что будет известно под названием «золотого треугольника». 

Планируешь, планируешь битву, а затем, за полмира от тебя взрывается вулкан и...

Думаете, всё? Голод, чума... А, забыли. Война. 18 июня 1815 года. К этому времени вещества из Томборы уже витали в воздухе, активно портя все предсказания начинающих метеорологов той эпохи. Но ещё хуже пришлось... вы не поверите... Наполеону. Долгие дожди размыли дороги возле небольшого городка Ватерлоо. И отряд маршала Груши, на который французы делали основную ставку в это бою, пропустил всё веселье. Просто потому, что завязли в грязи неподалёку от поля битвы. Поэтому те, кто говорил, что Год без лета был божественным наказанием за Наполеоновские войны (а такие, естественно, нашлись) был не очень-то и далёк от истины. Поражение Корсиканского чудовища и ужасные последствия для мира были одного поля ягодами.

Вначале все хорошо, а потом прошел дождик...

А теперь к необычному. В 1816 году знаменитый Джордж Байрон решил вырваться от серости города с кучей дождей и уныния куда-нибудь, в деревню, в глушь, в Сарато... в смысле на берег Женевского озера. Составить себе компанию он пригласил приятеля Перси Шеллли и своего секретаря Джона Полидори. Шелли приехал не один, а с любовницей Мэри Уолстонкрафт Годвин. Но, даже в Сарат... возле Женевского озера, погода не давала им развлекаться, как они планировали. Всё тот же дождь и уныние. Поэтому вместо катания на лодочке по живописному озеру под солнечными лучиками и радугой, им пришлось тупить в домике. Под стук дождя, после прочтения книги «Фантасмагория или собрание историй о привидениях духах и фантомах» Байрон в шутку предложил всем присутствующим написать по одной страшной истории. И сам того не зная, этим предложением он навсегда изменил поп-культуру. Навсегда! В домике, от скуки они создали два огромных столпа. Полидори написал новеллу «Вампир» — первое в истории литературы произведение о... ну вы сами догадались о ком. Но Мери Годвин (в будущем Шэлли) смогла переплюнуть это достижение и создала «Франкенштейна» — то, что потом нарекут первым научно-фантастическим романом. 

Мать целого литературного жанра. Нет, понятно, что это мог бы стать кто-то другой. Но, получилось вот так.

Художники не отставали от писателей. 1816 год и последующие вошли в историю как «странные закаты». Благодаря всё тем же частицам пепла в воздухе, небо в этот период играло ярко-оранжевыми, жёлтыми и ярко-красными цветами. Естественно, подобное не могло не воззвать к таланту художников. Они буквально требовали всё это запечатлеть. Их было настолько много, что поздние учёные даже придумали применение этим картинам. Они выяснили, что уровень аэрозолей в воздухе можно легко считывать по цветовой гамме на картинах художников того времени и провести динамику изменений содержания аэрозолей в воздухе.

Один из образцов искусства того времени

В этот год был, как вы понимаете, некоторая нехватка овса в мире увеличила стоимость содержания лошадей. Расценки на аренду и экипажи выросли и люди задумались, а чем же можно заменить лошадку? И у Карла Дреза появилась идея.  Нет, не дрезина! Он создал первый беговел, который затем превратился в велосипед. Такая себе, конечно, замена для лошадей, но позднее её немного доработали напильником и теперь все, кто паркует своего железного коня возле дома, могут поблагодарить за это Томбору.

Кто-нибудь бы рискнул сейчас на таком проехаться?

Что ещё нам подарил этот год? Вы не поверите, но минеральные удобрения! Именно они стали результатом изучения растений и особенностей их питания немецким химиком Юстусом фон Либихом. Он долгие годы посвятил исследованиям того, как сделать их быстрее растущими, более жирненькими и хорошо питающимися. А что подтолкнуло его на эту скользкую дорожку? Голодное детство, ведь рос он как раз в тот самый Год без Лета и последующие весёлые времена. Юстус тогда поклялся себе, что сможет избавить мир от проблемы голода, и всерьёз подошёл к этому обещанию. Спустя 25 лет, он всё-таки пробил дорогу азотным удобрениям, заменив обычный навоз и перегной на полях. 

Человек, пообещавший избавить мир от голода.

А вот вам более сложная цепочка, которая коснулась уже России. Холера, которая, как мы помним, в этот год вырвалась из Индии, в 1830 добралась уже и до России. Александр Сергеевич Нашевсе как раз буквально на месяц отправляется в Болдино, чтобы развеяться и забыть о жизненных проблемах. А потом, внезапно, карантин, который государство объявило, чтобы избавить страну от эпидемии. И Пушкин, вместо намеченного месяца просидел в поместье целых три. Делать было нечего, никаких привычных ему балов и дуэлей. Поэтому оставалось только писать. И все Пушкиноведы знают этот период как Болдинскую Осень. Именно тогда, в порыве продуктивности, Пушкин наконец-то закончил Евгения Онегина, затем ещё написал Повести Белкина и Маленькие трагедии, плюс ещё целая куча всего по мелочи.

Пушкин, осень, Болдино.

В Америке извержение вызвало засуху, за которой потом последовала скудная июньская зима. И множество фермеров снялось с обжитых мест в поисках лучшей доли на Запад. И вот в Вермонте некто Джозеф Смит-старший отправился в район штата Нью-Йорк. Там он осел в поселении Пальмира вместе со своим маленьким сыном. Возле дома Смитов стоял холм, который впоследствии получит название Кумора, а Смит-младший войдёт в историю как основоположник мормонства. И именно на этом холме, по его словам, он обретёт священную летопись, известную среди адептов религии как Книгу Мормона.

Тот самый холм.

Короче, морали тут не нужно, да?

Зато пусть будут у вас дополнительные источники: 

1. Статья на Smithsonian magazine
2. Книга Tambora:The Eruption That Changed the World
3. Статья на сайте slate.com
4. И на New York Times

Дева под вуалью — статуя из каррарского мрамора, созданная в Риме итальянским скульптором Джованни Страцца (1818–1875 гг.). На ней изображен бюст Девы Марии, лицо которой закрыто прозрачной вуалью. Завеса кажется полупрозрачной, но на самом деле она вырезана из мрамора.

Точная дата завершения статуи неизвестна, но, вероятно, это было в начале 1850–х годов. 

Статуя была перевезена в Ньюфаундленд, Канада, в 1856 году, как было записано 4 декабря в дневнике епископа Джона Томаса Маллока: «Сейф получил из Рима красивую мраморную статую Пресвятой Девы Марии. Её лицо покрыто вуалью, но все её лицо и черты видны. Это настоящая жемчужина искусства ». 

Дева с покрывалом хранилась в епископальном дворце рядом с римско–католическим собором Св. Иоанна до 1862 года, когда епископ Маллок подарил этот шедевр Высшему монастырю Сретения. С тех пор бюст остался на попечении сестер в соборе Святого Иоанна. 

Джованни Страцца был итальянским скульптором 19 века. О нем известно очень мало, кроме того, что он учился в Академии Брера и работал скульптором в Риме и Милане. Страцца вылепил свои невероятные мраморные статуи из цельного куска каррарского мрамора. Чрезвычайно сложная техника «вуалей» в скульптуре известна с древнейших времен в Древней Греции (4 век до нашей эры). Но Страцца довел его до совершенства. 

Другие работы Джованни Страццы можно увидеть в музее Ватикана и во дворце архиепископа в Милане.