Пыль в механизме, глава 13(1)
Предыдущая часть:
http://joyreactor.cc/post/4738619 То же самое, но на autor.today:
https://author.today/work/70502 Первая часть:
http://joyreactor.cc/post/4052961 Как я и сказал, я на полном серьёзе хотел стать матросом. Всегда мечтал, решил, что надо уж действовать. Уже договорился о ссуде на обучение, обзвонил морские школы, нашёл жильё... и не прошёл по здоровью. А потом началась война, которая заперла бы меня без возможности найти работу. Мне повезло? Одно можно сказать точно: жизнь полна сюрпризов. Ебать их в рот.
Зиверт мерно покачивался в такт движениям поезда. Он вообще любил на них ездить. В окне проплывают пейзажи, а по вагонам разносят всякие напитки. Вот идёт проводница, и можно что-нибудь купить.
— Сок томатный, пожалуйста, — сказал Зиверт.
Проводница отвесила ему подзатыльник.
— Совсем крыша едет? — Спросила она.
Зиверт нехотя вернулся к реальности и заморгал, глядя по сторонам. Приятное видение, где он едет в поезде через южные степи, чтобы попасть к морю, пропало. Он сидел на жёсткой скамье, стены вагона, покрытые красноватой плотью, дышали и пульсировали. Пол был стянут сизыми жилами, а за окнами мелькали хищные лапы, которыми поезд цеплялся за стены тоннеля.
— Не уверен, — признался маг. — Ты видишь то же, что и я?
— Хочешь ещё подзатыльник? — Вместо ответа поинтересовалась Милли. — У тебя вроде бы от них в голове проясняется.
— Не надо, — отказался Зиверт, потирая глаза. — Мне казалось, что я к морю еду. От стресса, наверное.
— Ничего страшного. Можешь начать объяснять, как тебе пришло в голову прыгнуть в пасть этого монстра, когда будешь готов.
Зиверт задумался. В общем-то, ничего конкретного он сказать не мог. Единственное, что заставило его решиться на этот шаг, было то, что поезд был пустой внутри. Не было органов, которыми он переваривал бы жертв. Только зубы. Ну, ещё то, что они были окружены скребунами, и большого выбора у них не было. Так он Милли и объяснил.
— И почему она нас не переваривает? — Поинтересовалась та.
— Кто? Масса? Не может. — Зиверт встал и, с трудом удерживая равновесие на бугрящемся наростами полу, подошёл к стенке. Плоть, покрывавшая её, сокращалась, перемещая лапу. Зиверт ткнул в неё пальцем. Поезд слегка вздрогнул, но не замедлил хода. Больше ничего не произошло.
— Видишь? — Сказал маг. — Это больше не масса. Она перестроила свою структуру, чтобы создать мышцы. Способность поглощать органику напрямую она потеряла.
— И ты заранее об этом знал?
— Нет. Это я на ходу анализирую.
— То есть, — уточнила Милли, — вполне возможно, что мы сейчас медленно поглощаемся огромной живой соплёй, а всё, что мы видим — галлюцинация?
Зиверт медленно осмотрелся. Стальные плиты, составлявшие стены вагона, скреплялись каким-то хрящами, что придавала ему гибкость. Иногда поезд перемахивал через глубокие расщелины и мягко приземлялся на другой стороне — краткий миг невесомости грозил вывернуть желудок наизнанку. Длинные лапы крошили бетон, впиваясь в него когтями. Было холодно, жутко и противно. Попеременно хотелось то есть, то блевать.
— Это возможно, — признал маг после недолгого молчания, — но маловероятно. Думаю, умирающий мозг мог бы выдумать иллюзию поприятнее.
— Тогда зачем она нас сожрал? — Поинтересовалась Милли.
Зиверт только развёл руками.
— Может, инстинкты поезда требуют от него подбирать пассажиров? — Предположил он.
— А так бывает?
— Да чтоб я знал.
Какое-то время Милли переваривала полученную информацию. За окном ничего не менялось, только мелькали серые стены. Не глядя, она выудила из сумки флягу с алкоголем и от души приложилась к ней.
— И куда мы едем? — Спросила она, закручивая крышку.
— На конечную. — Отозвался Зиверт. Он подобрался к динамику, висевшему под потолком, и пытался вызвать какую-нибудь реакцию. Тщетно, поезд молчал.
— А тебя не беспокоит то, что мы заблудились в огромном лабиринте и понятия не имеем, как из него выбраться?
Зиверт пожал плечами.
— Беспокоит. Но что мы можем с этим сделать?
— Это не риторический вопрос, — уточнил он после паузы, — мне на самом деле интересно.
Милли внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала, только неопределённо хмыкнула. Очевидно, что, если реактор запустится, это очень сильно затруднит поиски выхода. Но небольшая доля оптимизма не помешает. В конце концов, вполне возможно, что этот поезд-монстр живёт где-то возле выхода на поверхность. Должен же он всё-таки что-то жрать? По ночам он выползает и охотится на заблудившихся путников, а днём…
В этот момент тоннель закончился. Посреди него разверзлась огромная пропасть, и поезд без предупреждения нырнул в неё.
Милли едва успела швырнуть Зиверта на скамью, и прыгнуть туда же. Пол стал стеной, и они вцепились в спинку сидения. Они были примерно в трёх метрах от кабины — или что там служило монстру головой, — и теперь это расстояние превратилось в высоту. Зиверт, не успевший понять, что произошло, ошеломлённо потряс головой.
— Что дальше, — хрипло спросила Милли, — он сделает…
Закончить она не успела, потому что поезд прекратил спуск так же быстро, как начал, нырнув в один из тоннелей в отвесной стене, и они с Зивертом покатились на пол.
— Я начинаю думать, что это была плохая идея, — выдавил Зиверт, когда к нему вернулось дыхание — Милли случайно заехала ему локтем под дых.
— То есть, в какой-то момент идея казалась тебе хорошей? — Язвительно поинтересовалась девушка.
Вопрос остался без ответа.
Тряска усиливалась, хотя больше никаких внезапных поворотов не наблюдалось. Цепляясь за скамью, Зиверт поднялся и выглянул в окно. Тоннель постепенно расширялся, и поезд перестал дотягиваться до стен лапами и перейдя на неровную рысь. Такой способ передвижения меньше подходил к строению его тела, и зверь ощутимо вздрагивал, подтягивая к себе колени. Вагон начал раскачиваться в неровном, дёрганом ритме. Несмотря на это, поезд строго следовал проложенным рельсам.
— Куда он так торопится? — Поинтересовалась Милли снизу.
Зиверт прижался лицом к стеклу, не обращая внимания на розоватые жилки, удерживающие его в окне, и заглянул вперёд, насколько смог.
— Домой, — задумчиво ответил он.
Поезд выскочил из тоннеля и оказался в зале, где сплеталось множество рельсов. Несмотря на свисавшие с потолка остатки кранов и ржавые цепи, помещение было огромным. В центре, освещаемая единственным рабочим прожектором, стояла вышка со стеклянной кабиной. По полу вилось множество путей. Некоторые вели в маленькие тупиковые тоннельчики, явно предназначавшиеся для стоянки и техобслуживания поездов. Другие убегали в темноту, чтобы влиться в сеть дорог, пронизывающих комплекс. Поезд, на котором ехали Зиверт и Милли, забился в один из тупиков и лениво растянулся по полу.
— Конечная! — Выплюнул внезапно оживший динамик под потолком.
Зиверт осторожно отпустил лавку, в которую вцепился, ожидая, что поезд сейчас снова сорвётся с места, но тот лежал неподвижно. Бугристый органический пол немного разгладился. Стены вагонов слегка вздымались, как будто монстр дышал, хотя изнутри было прекрасно видно, что никаких лёгких у него не было.
“Где он этого нахватался?”, мельком подумал Зиверт, щупая на всякий случай забинтованную голову.
— Живой? — Окликнула его Милли. Она посчитала бессмысленным вылезать из-под лавки пока поезд двигался, и поднялась только когда он окончательно замер. Теперь, аккуратно разминая конечности она проверяла, всё ли работает.
— Вроде бы, — отозвался Зиверт. Зрение не помутилось, локти не сгибаются в неожиданную сторону, значит, всё в норме. Планка нормы в походах вообще падает удивительно быстро. — А ты?
— Умерла. — Дежурно отозвалась Милли, удовлетворившись собственной проверкой. — Идём, пока он снова не побежал куда-нибудь. Хватит с меня поездок на всяких тварях. Мне и лошади-то не нравились.
Выхода из вагона не было. То есть, когда-то он, конечно, был, но теперь зарос мышечной тканью. Изнутри она была покрыта неопрятными рубцами, как будто кто-то несколько раз распорол её огромным лезвием. С противоположной от пасти стороны выхода тоже не нашлось, как ни странно, а снова лезть монстру в зубы Зиверт пока не решился. Решено было вылезать через окно.
— А он точно на нас не рассердится? — Спросил Зиверт у Милли, разглядывавшей стекло. Та пожала плечами:
— Откуда мне знать? Попробуем для начала поступить по правилам, раз наш монстр считает себя поездом. Если я правильно помню, в случае аварии нужно выдернуть шнур, а потом выдавить стекло. Может сработать.
— А у нас авария?
— А что, нет? — Вопросом ответила Милли. — Поезд сошёл с рельсов, а выходы заблокированы. Как ни посмотри, это авария. Формально.
Стекло шлёпнулось на бетон и разлетелось на осколки, запрыгавшие в разные стороны с весёлым звоном. Эхо облетело зал и запуталось в свисающих с потолка цепях.
— Ты же сказала, выдавить, — укоризненно заметил Зиверт, выглядывая в окно, — а не выбить.
— Сначала выдернуть, — уточнила Милли, ставя ногу на раму. — Только выдёргивать было нечего. И потом, оно хлюпало. Ты видел, чтобы окна хлюпали?
Зиверт поморщился. Загадочная анатомия живого механизма одновременно вызывала в нём смутное отвращение и жгучий интерес. Но времени на подробное изучение не хватало, поэтому вместо ответа он вылез из окна и спрыгнул на бетонный пол, неловко упав на руки. Милли приземлилась рядом и хлопнула его по спине.
— Итак, где мы? — С напускной бодростью спросила она.
Зиверт поднялся на ноги, отряхивая ладони. Поезд, который притащил их сюда, не подавал никаких признаков жизни и вообще не замечал, как будто не он так настойчиво гонялся за ними по подземелью. Других поездов не наблюдалось, зато было полно каких-то поломанных мостков, цепей, лебёдок и ремонтных ям. Если тут не собирали поезда, то уж точно проводили ремонт и техобслуживание.
— Он притащил нас в своё логово, — вслух подумал Зиверт, — но зачем?
— И как нам отсюда выбраться? — Подхватила Милли, не давая ему погрузиться в размышления и забыть обо всём.
— Выбраться? — Эхом отозвался Зиверт. — Я не думаю, что нам нужно выбираться. Скорее, наоборот. Если только они не воткнули этот цех посреди пути, скорее всего, мы рядом с одной из частей комплекса. Возможно, мы там, где надо.
— Или нет. — Добавила Милли.
— Или нет. — Согласился маг. — Но тут есть электричество, — он кивнул на одинокий прожектор, — вряд ли его подают просто так. Давай осматриваться.
Опасливо косясь на поезд, они разошлись в противоположные стороны. Монстр не пошевелился. С расстояния он вообще выглядел как самый обычный электровоз, загнанный в депо на ремонт. Только слабо покачивавшиеся от “дыхания” стенки вагонов выдавали его. Тихое поскрипывание качающихся вагонов было единственным, что нарушало тишину зала, погружённого в полумрак. Отойдя подальше, Зиверт заметил, как гудят кабеля, проложенные вдоль пола. Судя по всему, здесь уже много лет никого не было, и всё, что могло упасть, уже упало. Жужжание фонаря, который Милли включала, когда не могла что-то рассмотреть в темноте, звучало как рёв цепной пилы.
То и дело перелезая через упавшие остовы ремонтных кранов и горы ржавых цепей, спёкшихся в единую массу, Зиверт шёл вперёд, внимательно глядя под ноги — под них то и дело подворачивались, то трубы, то рельсы, то ещё что-нибудь. Светлячок метался над его головой, подчиняясь мысленным приказам. Наконец, подняв глаза, Зиверт увидел перед собой чёрную пасть тоннеля. Зал закончился, дальше снова начиналась паутина подземных коридоров.
— Ну что, — сказала Милли за его плечом, — нашёл что-нибудь?
Зиверт чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Как ты..? — Начал было он и осёкся. Милли стояла довольно далеко, у диспетчерской вышки и махала ему рукой.
— Хорошая тут акустика, да? — Хмыкнула она. Ей приходилось только слегка повышать голос. — Главное не переборщить. Вот слушай.
Прежде, чем Зиверт успел что-нибудь сказать, Милли вдохнула сухого, с металлическим привкусом, воздуха и свистнула. Звук заполнил всё пространство вокруг и прыгал от стены к стене, постепенно затухая. В своём депо пошевелился поезд, но никуда не пошёл.
— Ты что, с ума сошла? — Поинтересовался Зиверт, направляясь к вышке. — А что если кто-нибудь услышит?
Милли покачала головой.
— Тут никого нет. Иди за мной.
Она развернулась и зашагала прочь, старательно отмеряя расстояние. Зиверт заинтересованно двинулся следом. Примерно через двадцать шагов Милли остановилась.
— Вот, где-то тут он стоял. — Заявила она.
— Кто?
Вместо ответа Милли повернулась строго на девяносто градусов и пошла вперёд. Непонимающий Зиверт шёл за ней, пока светлячок не высветил лежащее у стены тело.
— А вот сюда прилетел. — Ткнула пальцем Милли. — Видишь след на стене?
На бетоне остались засохшие потёки, как будто с высоты скинули пакет с требухой. Зиверт поморщился, почувствовав, как рот наполняется кислой слюной.
— Он ударился затылком, — безжалостно добила девушка, — и череп лопнул. Сможешь угадать, что его так запустило?
Зиверт покосился на поезд. Тот всё ещё спал.
— Даже гадать не буду. Но кто это? И что он здесь делал? И почему поезд на него напал, а на нас нет?
— Наёмник. — Уверенно сказала Милли. — Возможно, из тех, за которыми нас и посылали. Сейчас сложно сказать. Но он точно тут не слишком давно.
— Вижу. — Коротко сказал Зиверт, присаживаясь на корточки и прикрывая рот рукавом. Труп пах так, как и положено пахнуть трупу двух-трёхнедельной давности.
— Почему поезд на него напал, я понятия не имею, — продолжила Милли. — Может, он первый начал. Или пах неправильно. Или время было неудачное. А вот что он тут делал — это вопрос скорее к тебе.
Зиверт задумчиво кивнул. К кому же ещё.
Он присел и расстегнул куртку на груди покойного, уже почти не замечая запаха. Воображение уже превратило гниющее тело в лабораторный препарат, и Зиверт как наяву наблюдал за тем, как оно превращается в карандашные наброски на желтоватой журнальной бумаге.
Под курткой на покойном была надета обычная хлопчатобумажная рубашка, когда-то светло-зелёная, но сейчас покрытая бурыми пятнами телесных жидкостей. К цепочке, висевшей на шее, были прикреплены потускневшие стальные жетоны. Зиверт подцепил их пальцем и осмотрел. За исключением имперского герба, они были абсолютно гладкими.
— Имени нет, — заключил он. — Заберём жетоны?
Милли пожала плечами.
— Если хочешь. Наёмники не считаются имперскими солдатами, так что мы не обязаны. Но не думаю, что он будет возражать.
Зиверт мгновение поколебался, но оставил жетоны в покое.
— Рубашка… а, чёрт. Милли, дай мне нож.
Заскорузлая ткань резалась плохо, но в конце концов всё-таки сдалась. Запах гниения усилился настолько, что слезились глаза. Зиверт прикрыл рот рукавом и прищурился.
— На плечах синяки… кажется. — Неуверенно сказал он, машинально касаясь тёмного пятна пальцем. Мёртвая плоть неестественно хлюпнула, и маг отдёрнул руку.
— Мог он тащить что-нибудь тяжёлое?
— Запросто. — Кивнула Милли. — Рюкзак, например. Но поблизости ни одного не видно.
— Может, отлетел в сторону. — Предположил Зиверт. — Попробуй поискать, пока я буду его допрашивать.
Милли повела плечами, как бы говоря: “Почему бы и нет”.
Когда-то возможность поговорить с покойными казалась Зиверту ответом на все вопросы. Они ведь должны обретать тайное знание, недоступное живым. О тайнах бытия, о зарытых кладах, и что там ещё положено знать покойникам. На деле это походило на попытку составить представление о личности человека по сгоревшей квартире, в которой он когда-то жил. Хотя Зиверт мысленно сравнивал этот процесс с чтением книги, вырванной из слюнявой пасти собаки. Где чернила расплылись, страницы перепутаны, а найти целое предложение уже удача. Иногда он даже видел мысленным взором эту тощую собаку, которая сидела в углу, обиженно надувшись, не понимая, почему у неё отобрали любимую игрушку. Зиверт привычно простёр руку и погрузился в чужие воспоминания.
- Ну смотри, путник, я иду кормить волков и ты идёшь кормить волков, но есть один нюанс.