Третья история, на этот раз - про яичницу. / Реактор читающий

Третья история, на этот раз - про яичницу.

Предыдущие посты: http://joyreactor.cc/post/3476965, http://joyreactor.cc/post/3477120

Я запомнил этот день на всю свою жизнь.
В этот день я решил пожарить яичницу.
Все эти годы я размышлял над странным стечением обстоятельств, приведших меня к этому сумасбродному решению – господа, вы когда-нибудь принимали в жизни сумасбродные решения? Я знаю о них все.
Многие из вас недоумевают, откуда столько патетики по поводу невинного решения вылить на сковороду немного масла, разбить туда пару яиц, посолить, и сложить руки на груди, постукивая по локтю указательным пальцем, пока яйца не достигнут нужной степени готовности. Поверьте мне, это страшно.
Вы ожидаете истории о монстрах, привидениях и прочей нечисти? Истории о несчастных случаях, ожогах маслом, электрических замыканиях? Нет, господа, ничего подобного я не могу предложить вам, ибо действительность проста, как запах вкусной еды, и страшна, как яичница.
Итак, я решил пожарить яичницу. Много лет спустя я пришел к выводу, что последствия, к которым привело это поистине нечеловеческое решение, имело началом факт не менее ужасающий – я проснулся на рассвете, чтобы пойти на работу.
Нет, нет, прошу вас – я знаю, что многие из вас уже этот факт сочтут сумасбродным настолько, что яичница по сравнению с ним покажется невинной манной кашей. Тем не менее, я действительно встал на рассвете с тем, чтобы отправиться на работу, и не говорите мне, что многие из вас втайне не проделывают это по нескольку раз за месяц! Каждый из нас имеет свои маленькие странности, и пусть это не послужит препятствием к тому, чтобы я рассказал вам свою историю.
Утро было чудесным. С улицы доносились мелодичные звуки полицейских сирен, дорожные рабочие весело ломали асфальт, радуясь предрассветному солнцу, и истошные вопли нетрезвого гражданина наполняли округу всеобщим умилением. Я энергично размялся, разбрасывая кошек, забравшихся за ночь ко мне в окно, и отправился в кухню, которая также служила мне ванной. Там я открыл кран, позволив свежей ледяной воде падать с высоты полутора метров в жестяной поддон, элегантно подернутый ржавчиной.
Ничто не предвещало плохого – изумительно прохладный пол приятно сводил ступни судорогой, а с улицы доносился звук мотоцикла, стоявшего на перекрестке, и приветственно порыкивающего двигателем без глушителя.
Я налил в чайник воды, поставил его на плиту, и открыл холодильник, чтобы достать оттуда причину всех моих разочарований. Причин для разочарований оказалось несколько – морозильная камера, произведшая за ночь столько льда, что на ней можно было бы провести с десяток зимних олимпийских игр, кусок лимона, который я бросил бы в чай, если не предпочитал чаю со льдом горячий напиток, и яйца.
Господа, знаете ли вы, что способен сделать с яйцами агрегат, который стоит в моей кухне, то есть в ванной, и скромно именует себя холодильником?
Я, ничего не подозревая, извлек из этого аппарата кусок льда, отдаленно напоминающий упаковку яиц. Уже тогда я ощутил странное желание потратить все свои сбережения на хороший огнемет, но вместо этого я мужественно взял нож и несколькими мощными ударами освободил ото льда то, что еще вчера обещало стать завтраком.
Поставив сковороду на вторую плитку, я сам не осознавал, какую ужасную ошибку совершаю, но в своей слепоте не осознав этого, я вылил на нее немного масла и окунулся в пропасть.
За окном проехала машина, из которой так громко играла музыка, что я прослезился, потрясенный той самоотверженностью, с которой эти прекрасные люди поднялись ни свет, ни заря, чтобы порадовать нас звуками разрывающихся снарядов и воплями умирающих людей. Я решил, что в это утро я буду столь же самоотверженно жизнерадостным, и, решительно занеся нож над вывороченным изо льда яйцом, встретил неожиданную преграду.
Вместо того, чтобы разбиться, яйцо выскользнуло из моих онемевших пальцев, отскочило от стены и закатилось в самый неприступный угол моей кухни, то есть ванной – за холодильник. Пренебрегши этой жертвой, я принялся методично выворачивать изо льда и бить яйца, и, господа, меня ждал успех – одно из десяти, застряв на острие ножа, беспомощно соскользнуло на сковороду! Воодушевленный, я побежал за солью, и тут началось.
Свет погас. В полной темноте я пробрался к электрощиту, это был единственный выход, поскольку вскипающий чайник и сковорода совершенно перегрузили пробки, и, нажав на кнопку, я на несколько секунд вернул освещение. И только.
Следующие четверть часа я провел, стоя у электрощита, прижавшись к пробке, как пьяный прилипает к звонку в чужую квартиру в три часа ночи, и на мгновение даже поверил, что мои злоключения кончились, так как чайник все-таки закипел – но мои надежды полетели прахом.
Я подошел к плите, и обнаружил на сковородке обгоревшую скорлупу и расплавленную вилку, которую я по несчастью оставил, намереваясь перемешать ею злосчастную яичницу.
Мне ничего не оставалось, как, проклиная всех и все, одеться, и, назло всему мирозданию, совершить тот самый сумасбродный поступок, с которого все и началось – отправиться на работу.