Дверь
Никита ткнул локтем под рёбра, крикнул указывая на стену заброшенного заводского цеха:— Гляди!
На голом, осыпающемся кирпиче с следами бирюзовой штукатурки висит новенькая красная дверь. Тусклый свет играет бликами на тяжелой латунной ручке, дверь утоплена в стену на уровне пояса. Оступаясь на месиве из колотого кирпича и мусора, мы осторожно подошли ближе. Никита закурил, протянул пачку с торчащей сигаретой, я поморщился, увидев бонд сотку, никотиновая жажда пересилила отвращение.
— Как думаешь, чо это?
— Дверь.
— Да не, я не о том. Вчера же ещё не было, мыж вона прямо вот тут и бухали вечерком. Вон даже бутылка валяется.
— Знаешь, кажется мы слишком часто тут зависаем.
— Посвуй, в этой дыре, — Никита сделал широкий жест рукой — пойти больше и некуда, кроме дискотеки, но это уж совсем зашквар. Так думаешь это просто дверь?
Дверь сколочена из широких досок, такие раньше видел у деда в мастерской, под яркой краской угадывается структура дерева. В верхней части крохотный витраж полумесяцем, поставленным на рога, цветные стекляшки источают свет, точно с той стороны светит яркий свет. Волосы на затылке зашевелились, по телу прокатился тревожный озноб, по ту сторону мелькнула тень.
— Ну нах…пошли отсюда.
— Струсил? Да там же дырка на в стене, вот и всё, пошли глянем!
Тяжелые тучи плывут над заброшенным заводом, огромная труба почти касается их, промозглый ветер бросил в лицо водяную пыль. Выйдя из цеха, короткими прыжками по кускам асфальта пересекли лужу и свернули за угол. Никита смачно выругался, сигарета выпала изо рта, коротко шикнула в грязи.
Стена целая, почти не тронутая временем, с тяжёлыми наростами мха и ползучего растения, похожего на виноград.
— Бред…просто бред…
Вернувшись внимательно осмотрели дверь, обычное дерево, обычная краска. Никита поскрёб ножом, на дереве осталась глубокая бороздка. Сев на куски бетона нервно закурили, глядя на дверь.
— Кто-то посреди ночи установил дверь в стену, да ещё поставил под витраж лампочки?
— Нафига?
— А я откуда?
— Может эта…ну художники…исталяция…во!
— Инсталляция, да и на кой в этой глуши её делать? Здесь ведь кроме нас и бомжей никто не ходит.
За витражом вновь мелькнуло, свет ослаб, будто некто встал перед дверью и внимательно наблюдает за нами. Волосы на руках встали дыбом, ледяной комок страха упёрся в сгиб коленей, вытягивая силу.
— Откроем её. — отрывисто сказал Никита.
Он подошёл к двери не выпуская сигарету изо рта, потянулся к латунной ручке. Я подобрал ноги, непроизвольно готовясь к рывку, звуки внешнего мира перекрывает гул крови в ушах.
Пальцы скользнули по латуни, ладонь обхватила ручку и начала проворачивать. Никита обернулся, сделал шаг назад и в сторону…
Дверь осталась на месте, Никита ругнулся и махнув рукой двинулся к выходу:
— Пошли, идиоты приколисты небось скрытую камеру поставили и стригут просмотры на ютубе.
Догнав друга пошел рядом стараясь не оборачиваться, меж лопаток печёт от чувства чужого взгляда. Разом вспомнились детские байки о Живоглоте, крадущемся за спиной и пожирающем обернувшихся…
Заскрипело, звук резанул через ропот начинающегося дождя, мы дёрнулись, как от удара током и обернулись.
Дверь медленно отворяется, на заваленный мусором пол падает расширяющийся конус света.
