Истории

Шарлотта Корде - девушка, развязавшая великий террор

Председатель суда: Кто внушил Вам столько ненависти?

Шарлотта Корде: Мне не надо было чужой ненависти, мне достаточно было своей.

Мари Анна Шарлотта Корде д'Армон (1768-1793) - французская революционерка, убийца «Друга народа» Жан-Поля Марата.

Неизвестный художник. Портрет Шарлотты Корде. Версаль, Музей Lambinet

Девочка родилась в 1768 году в маленьком приходе в Нормандии. Предками Шарлотты были великие люди Франции — драматург Пьер Корнель и философ Бернар Фонтенель. Корде принадлежали к древнему дворянскому роду, однако семья жила довольно бедно — отец девочки, третий сын, не мог рассчитывать на родовое наследство.

Детство Шарлотты прошло на ферме родителей. До смерти матери девочка обучалась у местного кюре, убежденного роялиста, а в 1782 была отправлена на воспитание в бенедиктинское аббатство. В монастыре активно занимались ее образованием, воспитанницам дозволялось читать научные и философские книги — так, Шарлотта познакомилась с трудами Руссо, Вольтера, Монтескье и многих других деятелей Просвещения. По словам воспитателей, наблюдающих за ее развитием, «эта девочка беспощадна к самой себе; никогда не жалуется она на страдания, и надо угадать, что она больна, так твердо переносит она самую сильную боль».

Начало Революции застало Шарлотту еще в монастыре, но в результате декрета о «Гражданском устройстве духовенства» 1790 года аббатство было закрыто. Корде мирно жила у своих родственников и много читала, постепенно все больше проникаясь гражданскими идеями о свободе, равенстве и братстве. Ее героями становились люди, готовые ради общего блага вонзить нож в грудь врага, как завещал ее великий прадед Корнель. «Убить моей рукой приказывала честь» — так говорит дон Родриго в его трагедии «Сид». Республиканская литература знакомила ее и с античными борцами за свободу, где в образе главного тираноборца представал Брут.

Но видела ли Шарлотта исполнение своей мечты о добродетели и свободе в обновленной Франции? Она слышала о смерти коменданта Бастилии, о жестоких казнях роялистов в Нормандии, смотрела на толпы санкюлотов, готовых растерзать любого на их пути. Газеты писали о мятежных настроениях в Вандее, которые вот-вот будут подавлены, ходили слухи о воровских делах депутатов Собрания, лидеры Революции постепенно сами становились ее жертвами — Лафайет оказался в тюрьме, Байи сняли с поста мэра и убрали из политики, Мирабо не дожил до обвинений в предательстве и гильотины… Такой ли должна быть справедливая республиканская Франция? Кровопролитие и революционный террор внушали Шарлотте отвращение. На новость о казни короля Людовика XVI девушка отреагировала с искренней грустью и возмущением:

Будущее, подготовленное настоящими событиями, грозит ужасами, которые только можно себе представить. Совершенно очевидно, что самое большое несчастье уже случилось. 

Люди, обещавшие нам свободу, убили ее; они всего лишь палачи. Так оплачем же участь нашей бедной Франции!

Герои древности стремились к свободе и независимости, одна лишь страсть обуревала их: все для отечества, и только для отечества! Наверное, французы не достойны ни понять, ни создать истинную Республику.

В июне 1793 года в нормандский Кан, где в то время жила Шарлотта Корде, прибыли изгнанные жирондисты, проигравшие борьбу против Национального Конвента. Вскоре этот город стал главным центром оппозиции. Однажды девушка познакомилась с депутатом-жирондистом Шарлем Барбару. Она попросила у него рекомендацию для поездки в Париж и предложила распространять в столице оппозиционные письма и брошюры.

Шарль Жан Мари Барбару, 1767-1794, французский юрист, член Национального Конвента, жирондист

К 8 июля рекомендации были готовы, и девушка бежала в столицу, предварительно сказав отцу, что уезжает в Англию, и уничтожив все компрометирующие ее бумаги. 11 июля Корде прибыла в Париж. Она была одержима идеей праведного убийства лидера якобинцев, чтобы остановить дальнейшее кровопролитие и раздор между партиями. Но кто должен стать ее жертвой? Робеспьер или Марат? Жирондисты называли Марата рвущимся к диктаторскому креслу чудовищем, позорящим род человеческий одним своим существованием. Газета «Друг народа» («L'Ami du Peuple») кричала, что для торжества Революции нужно продолжение кровавой жатвы:

Свобода не восторжествует, пока не отрубят преступные головы двухсот тысяч этих злодеев.

Жан-Поль Марат — французский революционер, врач, журналист, один из лидеров якобинцев

Шарлотта долго разговаривала с Маратом, но дальнейшее содержание диалога осталось неизвестным. Некоторые историки утверждают, что депутат рассказал о своих планах уничтожить роялистов. Некоторые говорят, что именно тогда Корде назвала имена мятежных жирондистов, подведя их под эшафот. И тем более никто не знает, что творилось тогда в ее душе. Но планируемое убийство свершилось — Шарлотта вонзила кинжал в грудь Марата. И вышла в коридор, где добровольно сдалась полицейскому комиссару среди желающей растерзать ее толпы. «Кто справедливо мстит — не может быть наказан», как говорил великий Корнель.

Шарлотта Корде. Картина художника Бодри (1868), создана в период официального культа Корде и осуждения революции при Наполеоне III

- Почему вы совершили это убийство?

- Я видела, что гражданская война готова вспыхнуть по всей Франции, и считала Марата главным виновником этой катастрофы.

- Столь жестокий поступок не мог быть совершен женщиной вашего возраста без чьего-либо подстрекательства.

- Я никому не говорила о своем замысле. Я считала, что убиваю не человека, а хищного зверя, пожирающего всех французов.

- Неужели вы думаете, что убили всех Маратов?

- Этот мертв, а другие, может быть, устрашатся.

В тот же день, 17 июля, Шарлотту приговорили к смертной казни. По постановлению суда ее должны были казнить в красной рубашке — в символе наемных убийц и отравителей. «Одежда смерти, в которой идут в бессмертие» — так ее охарактеризовала обреченная. Девушка отказалась от священника и провела последние часы перед смертью позируя художнику Гойеру. Казнь состоялась на площади Революции вечером в половине восьмого, в час, когда Шарлотта убила Марата. Некоторые свидетели казни утверждали, что плотник, помогавший в тот день устанавливать гильотину, подхватил отсеченную голову Шарлотты и нанес ей удар по лицу. В это время из толпы раздался возглас «Смотрите, она величием превосходит Брута». Позднее Адам Люкс, депутат города Майнца, также поплатился за эти слова головой.

Шарлотта Корде в день казни. Гравюра неизвестного художника, сделанная по рисунку Гауэра или миниатюре де Бре 1793 г.

Историк Манфред в книге «Три портрета эпохи Великой Французской революции» писал:

Реакционная историография не одно десятилетие клеветала на Робеспьера, изображая его кровожадным тираном, озлобленным существом, наслаждавшимся жестокостями террора, главным вдохновителем политики кровавых репрессий. Нет более низкой клеветы на Робеспьера, чем эта. Робеспьер был искренним и убежденным гуманистом, выступавшим уже в зрелом возрасте против применения смертной казни вообще. Он встал на путь поддержки революционного террора только тогда, когда тот стал необходимостью, средством самозащиты Республики от контрреволюционного террора внутренних и внешних врагов революции.

Можно по-разному оценивать приведенное выше мнение, находить оправдание якобинскому террору или же считать его кровавым и бессмысленным ужасом. Но один факт остается бесспорным — смерть Марата оказалась выгодной якобинцам. «Друг народа» превратился из пророка Революции в мученика, а Корде была объявлена смертельным орудием Жиронды. Во Франции возник культ Марата — ему посвящали поэмы, в его честь переименовывали улицы, в церквях выставляли его бюсты… А Мадам Гильотина продолжала свою кровавую жатву во славу террора. Пали монархисты, жирондисты, эбертисты… А якобинцы говорили: «Не мы начали эту войну — вы, руками Шарлотты Корде».

Девушка, пошедшая на убийство ради остановки кровопролития, развязала великий террор. Понимала ли она, что фактически воплощает в жизнь идеологию своей жертвы? Скорее всего, нет. Впоследствии, Луи Блан, французский социалист, отметил:

Шарлотта Корде, заявившая на суде, что «убила одного, чтобы спасти сто тысяч», была самой последовательной ученицей Марата: она довела до логического завершения его принцип — принести в жертву немногих ради благополучия всей нации.

Адольф Форестьер (французский художник, 1801-1885). Суд над Шарлоттой Корде

Образ Шарлотты занимал мысли людей весь XIX век. В период Реставрации и Второй Империи она стала национальной героиней. Художники рисовали ее портреты, ей посвящали поэмы и оды, в честь нее назвали головной убор — шарлотту.

В своем стихотворении «Кинжал» А.С. Пушкин сравнил Корде с Эвменидой — древнегреческой богиней мщения:

Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:

Презренный, мрачный и кровавый,

Над трупом вольности безглавой

Палач уродливый возник.

Апостол гибели, усталому Аиду

Перстом он жертвы назначал,

Но вышний суд ему послал

Тебя и деву Эвмениду.

___________________________

Основные источники: 

Луи-Адольф Тьер «История Французской революции»

Елена Морозова «Шарлотта Корде».

Автор - Ирина Будникова

Наземные бомбоубежища

Неизвестно, знал ли эту притчу немецкий архитектор Лео Винкель, но именно это он проделал с привычной нам конструкцией бомбоубежища.

Подземное бомбоубежище имеет массу недостатков. Оно сложное и трудоемкое, требует расчистки большого участка земли, свободной от подземных коммуникаций, выемки массы грунта, укрепления, гидроизоляции. Его может завалить, затопить, но что хуже всего – в случае пробития оно превращается в братскую могилу для всех, кто там находится.

В 1934 году Лео Винкель получил патент на защитное сооружение, которое должно было стать проще, дешевле, а главное – безопаснее привычных подземных бомбоубежищ. Конструкция представляла собой коническую башню из армированного бетона 20 метров в высоту и 6 в диаметре. Верхушка башни надстраивалась толстым бетонным конусом, сведенным на острый угол, благодаря чему бомбы с очень большой вероятностью соскальзывали по нему, а не взрывались. В 1934 году Лео Винкель получил патент на защитное сооружение, которое должно было стать проще, дешевле, а главное – безопаснее привычных подземных бомбоубежищ. Конструкция представляла собой коническую башню из армированного бетона 20 метров в высоту и 6 в диаметре. Верхушка башни надстраивалась толстым бетонным конусом, сведенным на острый угол, благодаря чему бомбы с очень большой вероятностью соскальзывали по нему, а не взрывались. 

Основание башни, усиленное бетонным «фартуком» толщиной до двух метров, должно было гарантированно выдерживать близкие взрывы бомб. Вход в башню осуществлялся через 2 герметичные двери шлюзового типа. Внутри она была разделена бетонными перекрытиями на 9 этажей, из них два подземных, вмещавших примерно 200 человек. Люди размещались в надземной части башни, подземные этажи отдавались преимущественно под технические нужды. В полной комплектации башня оснащалась системой вентиляции с фильтрующей установкой, освещением, аварийным запасом воды и пищи, канализацией и лазаретом.

Макет башни в разрезе

Победа через поражение

«Какой самый живучий паразит? Бактерия? Вирус? Кишечный глист? Идея. Она живуча и крайне заразна.» 

- Доминик Кобб

Ты -  Ян Гус: проповедник из Богемии, уставший от коррупции в Римской Католической Церкви. Ты непобедим: в диспутах никто не может разбить твою аргументацию, тебя поддерживает король Богемии Вацлав, желающий поживиться церковной землицей, у тебя много сторонников среди народа и даже интердикт, наложенный Папой Римским на тебя лично, этого положения не изменил - твои идеи распространяются по другим землям, пока сам ты скрываешься в глуши. Теперь настал момент истины - в 1414 году тебя вызвали на Констанцский собор, где будет главный диспут твоей жизни и ты сможешь доказать свою правоту перед всем католическим миром. 

Но ты уже проиграл.

Но, может быть ты…

…Папа Римский Иоанн XXIII - истинный, каноничный, но один из трёх ныне присутствующих в христианском мире. Ты непобедим. Ты был лихим пиратом, наводившим ужас на юг Италии, потом стал верным слугой папства, стараясь вернуть ему величие и преодолеть столь болезненный раскол внутри РКЦ. Ты победил всех своих врагов внутри курии, наконец сам стал Папой Римским и вот, теперь, ты собрал объединительный собор в Констанце. Ты восседаешь во главе его, твой союзник - Император Священной Римской Империи Сигизмунд Люксембург - слушает твои советы и признаёт твоё главенство в католическом мире. Но ты уже проиграл.

Почему? Сигизмунду гораздо больше нужно единство церкви, нежели твоя тушка, восседающая на престоле Святого Петра. Ваш союз был скреплён обоюдной выгодой от устранения Яна Гуса: Гус не только попирал основы власти церкви, но и утверждал, что “Власть, нарушающая заповеди Бога, не может быть им признана”, а это было опасно уже для Сигизмунда - заповеди нарушали все, но не против всех могли поднять восстание князья Империи. Поэтому ты вызвал еретика на собор, а Император обманул, предоставив вместо охранной грамоты с гарантиями безопасности обычную подорожную, гарантирующую право прохода. Но ты слишком могуч и влиятелен внутри церкви, слишком амбициозен и можешь не остановиться на объединении церкви, а потребовать признать мирскую власть папства над Империей. Поэтому, когда твои враги распространили среди членов Собора компромат на тебя, Император предпочёл отвернуться от тебя и сделал ставку на более покладистого Папу Римского - интересы СРИ превыше всего. Ты вынужден был бежать, отказаться от своего титула - ты проиграл, но хотя бы жизнь сохранил и то победа.

Но может быть ты…

…Сигизмунд Люксембургский - волею Бога Император Священной Римской Империи, король Германии, Венгрии, Хорватии и Богемии. Ты непобедим. Почти. Ты сумел заполучить трон Венгрии и удержать его в упорной борьбе с магнатами, силой навязал свою власть Хорватии, ты заставил старшего брата Вацлава - короля Богемии - отказаться от Германской короны, а потом путём интриг таки сумел добиться избрания себя королём Германии в 1410 году, но этого было мало. Как король Венгрии, ты уже видел угрозу, надвигающуюся с юга - османов. Они уже завоевали всю Грецию и ворвались на Балканы - непосредственная угроза для Венгрии, но в перспективе угроза всем германским землям. Ты уже устраивал однажды крестовый поход против них, в 1396 году, и еле спасся после поражения под Никополью. Выводы ты делал всегда верные - крестовый поход, поддержанный одним из трёх Пап Римских, обречён на провал, а вот если папство объединить, короноваться в Риме Императором и со сборной Империи и крестовым воинством, призванным Папой, пойти на юг, то шанс был. Поэтому ты организовал вместе с Иоанном XXIII объединительный собор, где в 1418 году РКЦ снова стала единой. Более того, уже через год твой старший брат Вацлав умрёт, оставив тебе трон Богемии. Теперь за твоей спиной стоят князья Империи, поддержка церкви и немалый личный домен - можно начинать готовиться к походу против турок. Но ты уже проиграл.

Почему? Да всё просто - в Богемии Ян Гус и король Вацлав были очень популярны, а вот ты с участием в сожжении первого и борьбе со вторым - нет. Запрос на обновление церкви и избавление от самых ярких перегибов, наложился на недовольство засильем немцев в государственном управлении. Достаточно было самой малости, чтобы гнев народа вылился в нечто большее, нежели глухое недовольство на кухнях да в кабаках. Но ты умудрился сделать всё по высшему разряду - подкинул в склад с порохом зажжённый факел. Ситуация в Богемском королевстве после казни Яна Гуса и так начала выходить из-под контроля, но, когда в 1418 году ты потребовал у Вацлава в ультимативной форме вернуть все приходы католическим священникам, изгнав оттуда гуситских проповедников, всё покатилось в бездну. Ведь новые католические священники прибывали из Германии, тем ещё больше разжигая пламя ненависти, а запрет на причащение хлебом и вином – плотью и кровью Христовыми, стал сродни запрету самой бытности чехами.

Изгнанные из приходов гуситские священники теперь приобрели ореол святых борцов за свободу. Чаша, которой гуситские священники причащали верующих, мгновенно стала символом неповиновения Риму и Императору, пожелавшим диктовать свою волю чехам. И под этим символом в городах быстро возникло движение гуситов-чашников. Бюргеры, университетская интеллигенция и богатая шляхта северной Богемии подняли идеи Гуса, как обоснование борьбы с притеснением немцами и королевской властью. Для них это была борьба за привилегии, зиждущаяся на вере в необходимость реформы прогнившей церкви.

Но совсем иначе дела обстояли в сельской местности. Там, особенно на более бедном юге страны, гуситские священники стали водить многочисленные процессии на горы, чтобы быть ближе к богу. И на одной из таких гор – горе Табор постепенно сформировался целый город радикально настроенных гуситов, не желавших больше подчиняться власти католиков. Так появились табориты – самые жёсткие последователи Гуса, требовавшие кроме причастия хлебом и вином и богослужений на чешском языке, секуляризации земель церкви, запрета поклонения священным реликвиям и уравнивания в правах всех божьих людей. Религиозные «коммунисты» 14 века нашли широкую поддержку среди крестьян и обедневшей шляхты. Для них не стояло вопроса что важнее привилегии или реформация – первое без второго невозможно.

Ты, Сигизмунд, и твой брат, Вацлав, могли договориться – чашники были открыты к диалогу, но для вас все они были еретики-гуситы, посмевшие поднять голос против власти. Не стоит удивляться, что, когда в Праге в 1419 году, не без твоего влияния, начались аресты проповедников-гуситов, народ взбунтовался и изобрёл новый вид развлечений – дефенестрацию (от лат. приставки de (извлечение) и fenestra (окно)) – выкинув из окон ратуши прямо на центральную площадь города бургомистра и членов городского совета. Воодушевлённые религиозным фанатизмом гуситы начали грабить монастыри и церкви, убивая священников и монахов – город оказался в полной власти гуситов, только лишь городская цитадель удерживалась верными королю солдатами. Вацлава от такого развития событий хватил удар, а ты, Сигизмунд, стал королём государства, которое не контролируешь. И в этот момент ты проиграл окончательно, так как больше ни о каком крестовом походе против осман ты не сможешь думать следующие 15 лет. Король не контролирующий своё королевство, Император, который не может поставить на место зарвавшуюся чернь – позор всеевропейского масштаба. Ты проиграл.

Пражане-гуситы изобретают национальную забаву - дефенестрацию

Но может быть ты…

…Ян Жижка, бывший наёмник, бандит и лидер таборитов, воин, непобедимый на полях сражения тактик. Не от большого счастья ты совершил новацию в военном искусстве – Сигизмунд, получив буллу Папы Римского о крестовом походе против гуситов, собирал мощную армию, основой которой была рыцарская конница, в то время как у тебя рыцарей кот наплакал, а основа войск ополчение, да такие же, как и ты наёмники. Шансов в полевом сражении против тяжёлой конницы у вас нет, но ты ведь и так это знаешь, а потому решаешь играть от обороны, создав полевую фортификацию из того, что всегда при армии - повозок. Повозки, скованные цепями для прочности, закрытые щитами и ощетинившиеся пиками, арбалетами и гаковницами оказалась неприступной формацией для рыцарской конницы и феодальной пехоты. Тебе нужно просто стоять на вершине холма, удобного для обороны, и отбивать атаку за такой, ведь крестоносцы, уверенные в своей победе, сами раз за разом будут приходить к вагенбургу и гибнуть под ним. Даже предательство пражан во время сражения при Кутной Горе в 1421 году не смогло превратить битву в поражение, ты выжил. Но именно из-за своих побед ты проиграл.

Типичные будни гуситов-таборитов - вламывание рыцарям-крестоносцам

Почему? Ты вселил страх в католиков, твои победы над доселе непобедимым рыцарством были нонсенсом – чернь раз за разом истребляет свет европейского рыцарства, взявших на себя христовый обет освобождения богемской земли от еретиков. Если в начале конфликта это была война Сигизмунда против восставшего вассала, и чехи могли надеяться на сочувствие у врагов Императора. То после провала первого крестового похода против гуситов и начала походов таборитов против врагов за границами Чехии, то сочувствия не осталось, а появился ужас – ужас от творимого разорения земли, ужас от убийств католических священников и жутких историй о творимых гуситами сатанинских оргий, ведь не могли христовых воинов победить никак иначе, чем призвав на помощь тёмные силы. Ты научил чехов сражаться и побеждать, но ты же вселил в таборитов веру в собственное военное превосходство, забыв о том, что побед в сражениях недостаточно для победы в войне. Страх будет толкать Сигизмунда и католиков собирать новые крестовые походы против гуситов, разоряя северные и западные пределы Чехии. Никто больше не хотел торговать с чехами, земли приходили в запустенье, деревни сжигались по несколько раз и уже не восстанавливались, гуситы одерживали победу за победой, но конца войне видно не было.

Бюргеры и шляхта из чашников, беднели и начинали винить во всём таборитов, победы над Сигизмундом должны были склонить его к переговорам, но таборитам, кто был никем, а стал всем – защитниками веры и всех чехов, переговоры были не нужны и даже опасны. Поэтому ты и задавил недовольных чашников в 1424 году. Табориты верили в то, что с ними Бог и в то же время здраво понимали, что при любом компромиссе с Сигизмундом они окажутся не у дел – слишком опасные, слишком сильные, чтобы позволить им сохранить хотя бы часть их положения. Ты – непобедимый слепец (лишился одного глаза до войны и второго в процессе, но не перестал командовать войсками), умер, но осиротевшие табориты продолжили твоё дело, дело бесперспективное, так как чем дольше длилась война, тем меньше вас поддерживал народ, а война могла длиться очень долго – против гуситов была вся мощь СРИ, пока вы выносили пару княжеств, десять других успевали восстановиться и направить против вас свои войска. Гуситов не могли победить силой оружия, но их победили экономикой – чашники не могли больше терпеть разорения, а Сигизмунд, чем дольше шла война, тем больше терял авторитет, компромисс был неизбежен и таборитам, «сироткам» в нём места не нашлось. Ты выиграл все битвы, но проиграл войну. В 1434 чашники и имперская армия победили таборитов, Сигизмунд наконец смог стать полноценным, но не полновластным королём Чехии, а чашники формально добились удовлетворения всех своих требований, но по факту же всё было ой как непросто и торжества гуситов так и не произошло.

И всё же, хотя гуситы и проиграли, но Ян Гус победил, когда спустя 102 года после его смерти некий Мартин Лютер опубликует «95 тезисов» …

_________________________

Автор - Владимир Герасименко

Как стать из «Доброго монарха» «Тираном» и просрать все полимеры из-за одного празднования

История хранит в себе немалое количество монархов, начинавших с воодушевленной атмосферы, а закончивших во всеобщем презрении. Французские «Луи Капет», «Король-груша», «недоНаполеон»; российский Павел I … но ни один из них не лишался всей своей репутации и не подрывал свою власть так стремительно и весело, как Кристиан II, король Дании. 

Кристиан, будущий король Дании, на первый взгляд обладал всеми качествами неплохого монарха. Он был превосходно и разносторонне образован, в его венах текла кровь всех трёх королевских династий Скандинавии, а через жену он был родственником ещё и Габсбургам. Вне своих обязанностей он очень любил переодетым накушаться в компании простого люда и послушать, что тот говорит о власть имущих. Не терпел посягательства на свою власть и приструнял чиновников, дворян и священников. Его фаворитка, безродная Дивеке Сигбриттсдоттир (найденная как раз в одном из загулов), немало поспособствовала усилению прав незнатного населения, а потом скушала вишню и скоропостижно умерла, к радости дворян Дании и Габсбургской Империи, и к паранойе короля. В общем, всё вроде бы неплохо: много образования, много родственных связей, много амбиций, щепотка ненависти к дворянству. Но… 

Кальмарская уния, объединение Норвегии, Швеции и Дании, пробыла в относительной стабильности крайне недолго. Из-за жёсткого датского протекционизма все последние 70 лет существования её сотрясали восстания различных масштабов охвата и жестокости. Незадолго до начала событий, приведших к событиям данной статьи, закончилось массовое восстание Норвегии, Швеции и свободного города Любека против датской власти, закончившееся хлипким миром 1513 года. 

Хлипким, поскольку уже в том же году шведы на конгрессе, утверждавшем короля Кальмарской Унии, высказались против Кристиана II. Дескать, мы можем утвердить спокойно, но нас дома знаете ли, убьют за такое, так что лучше тут побунтовать и дома всё будет ок. 

Датчане спокойно «отложили» вопрос до лучших времен. И они не замедлили настать. 

В 1514 году епископом Шведским был назначен Густав Тролле. Ранее его отец проиграл борьбу за пост регента Швеции Стену Стуре (старшему), и теперь Тролле был полон решимости проводить продатскую политику. А вот нынешний регент, Стен Стуре Младший, и вся «шведская» партия была не в восторге, и Тролле в крепости Стокет был взят в осаду. Кристиан II крякнул, созвал датские войска, расквартированные в Швеции, и получил люлей от шведского ополчения. 

А затем ещё раз, и снова от ополчения, но уже через три года. 

«- Тааак, падажжи,» - подумал, видимо, Кристиан, и нанял наемников со всей Европы, чтобы те усилили необучаемых датчан того времени. И в третий раз, в 1520-ом, он всё-таки разбил шведов несколько раз подряд, а приятным бонусом была смерть Стена Стуре Младшего, который в возрасте 26 лет отправился на небо ждать будущих участников пока ещё не образованного клуба «27». 

Итак, Стуре мёртв. Кристиан рассылает гонцов по всей Швеции, где рассказывает мол, я Кристиан Добрый, ваш законный король, устал от крови и вообще человеколюбив, установлю хорошие порядки, поставлю шведов во главе местной администрации и всё будет хорошо. Приходите на мою коронацию в Стокгольм, будет пир. Этого хватило, чтобы обескровленное и обезглавленное восстание пошло на убыль и почти погасло. 

Представители дворянства и бюргерства стекались на празднества. Так потихоньку и настало 4 ноября. 
Густав Тролле короновал Кристиана как короля шведов, и вся благородная братия отправилась в королевский дворец на трёхдневный банкет. По его итогу король попросил наиболее родовитую знать остаться «на посошок». И в ночь на 8 ноября пред взору гостей предстал вынутый чёрт знает откуда каноник, потребовавшем наказания «еретиков» за посягательство на божественную власть, Церковь и вообще материальный ущерб. Датские солдаты тут же заперли к чёрту дворец, предварительно выгнав всех, кто не входил в «список Тролле», а отужинавших «гостей» препроводили в камеры. 

Уже на следующий день начались быстрые суды, заканчивавшиеся казнями. Когда обвиняемые начали заканчиваться, датские солдаты похватали оппозиционных епископов, и казнили и их, а заодно и наиболее высокопоставленных церковников из их свиты. Тела Стена Стуре Младшего и его сына было выкопано и сожжено по обвинению в ереси. Стокгольм охватила паника, хотя казнили в основном дворян и высшее бюргерство, остальных просто грабили наемники. 

Затем начался обратный путь в Данию, в ходе которого наемники неплохо пограбили страну, а по пути случилось ещё пару малых «кровавых бань». Всего положили около 200 (поименно известно)-500+ человек, из которых половину составляло местное дворянство и церковники. Мало? Да. Но до этого Скандинавия не знала настолько массового террора, да ещё и в праздник, да ещё и при прямом попустительстве короля, обещавшего мир и амнистию. 

Шведы не очень оценили перформанс-коронацию «доброго короля», обещавшего мир и амнистию всем своим противникам, тем более, что и на остальные обещания Кристиан немного положил. Произошедшее поименовали bloodbad - "Кровавая расправа", а в российской историографии закрепилось более грайндхаусовое название - "Кровавая баня". Так вот, уже в 1521 сын одного из казненных дворян, Густав Васа, не приехавший в Стокгольм, поднимает восстание в провинции Даларна, которое быстро перекидывается на всю Швецию. 

Тем временем в Дании у Кристиана всё пошло плохо. Его стремление к абсолютной монархии оттолкнуло дворянство, попытка сделать страну центром балтийской торговли методом завышенных пошлин для Ганзы привела к открытой конфронтации с Любеком, восстания в Швеции и Норвегии потребовали усиления налогообложения. Шведы, поддержанные Ганзейским союзом, за пару лет выбили все датские силы из страны и Густав Васа короновался как король независимой Швеции. Наконец, недовольство Кристианом II вызвало восстание уже в Ютландии. Восставшие разбили королевскую армию и призвали дядю датского короля на датский же трон. Незадачливый король уплыл искать помощи у Габсбургов. Пока искал, король у Дании поменялся (тот самый дядя) и все успокоились. А Кристиан остался без трона. 

Следующие годы он провёл в весьма скромном быту в изгнании, поскольку умудрился рассориться с Карлом V. Его дочки были отобраны, поскольку переписка с Мартином Лютером закончилась принятием лютеранства. Кристиан попытался отыграться, но попытка сыграть на ностальгических чувствах бюргерства и взять власть в унии закончилась разгромом флота у побережья Норвегии 1532 году. 

Бывший король сдался и отказался от всех своих притязаний в обмен на безопасность – и получил её в ироничном виде, оказавшись в заключении на 27 лет. 

Густав Тролле получил свою власть после Кровавой Бани, но сбежал из Швеции, как только начались массовые восстания. В Дании он оставался крайне непопулярной фигурой и наладил связь с бежавшим королем, отправившись с ним на завоевание Норвегии. Там в битве при очень неясных обстоятельствах он и погиб в 1535 году. 

Так закончилась история Кристиана II. Ещё очень долго его проклинали шведы (за Кровавую Баню), норвежцы (за жесткие подавления восстаний) и датчане (не всегда). Возможно, его бы ждал крах и без бойни. Возможно, на бумаге план по ликвидации оппозиции выглядел более аккуратно и чисто, но разгулялись Тролле/датчане/наемники. Так или иначе, в истории он остался как монарх, который одним не очень умным действием рубанул по и без того трещащему суку власти и полетел вниз. 

Впрочем, туда ему и дорога. 

Иллюстрация: портрет нашего гм, героя за авторством Лукаса Кранаха Старшего. Прижизненных портретов Кристиана II сохранилось множество, чем и пользовались потом скандинавские художники при иллюстрации истории с Дивеке.

_________________________

Автор - Александр Саенко

"Индийские вооруженные силы с собственным народом не воюют!"

Итак, представим себе, что Вы - житель какого-нибудь села, расположенного в восточных штатах Индии. Вашу малолетнюю (иногда даже 9-10-летнюю) сестру насильно выдают замуж за дряхлого старика, который умирает через месяц то ли от старости, то ли от попытки консумирования брака. Затем Вашу сестру-девственницу забирают женщины и начинают готовить к обряду сожжения вместе с мужем. Ну, просто потому, что согласно местным верованиям, она тогда станет святой и ее вещи можно будет продать. Кушать-то хочется.

Казалось бы, подобные обычаи законодательно в Индии запрещены. Вот только полицейский один на 10 сел. Да и полицейского, такого же селянина, всегда можно подкупить. А то он и сам одобряет старые и добрые кастовые обычаи. Словом, государство Вам не поможет. Совсем. Вообще. Выход один - бежать в джунгли и искать страшного человека с ружьем и красной книжечкой.

Наутро, когда бедная девочка, в крови которой алкалоидов и опиатов больше (ритуальные индийские напитки), чем эритроцитов, будет подниматься на дрова для будущего погребального костра, в деревню со всех сторон войдут вооруженные мужчины, которые повесят местного жреца, а рядом с ним - всех, кто принимал активное участие в этом страшном деянии. Все остальные же жители деревни будут смотреть. Насильно. А затем брат и его маленькая сестричка растворятся в джунглях "красного коридора" вместе с теми, кого все называют наксалитами...

Причина, по которой наксалиты вот уже 50 лет ведут свою партизанскую войну, весьма проста - винтовка рождает власть. Основные районы их действия - так называемый "красный коридор" - это наиболее бедные сельскохозяйственные штаты Индии, которые, тем не менее, весьма богаты полезными ископаемыми. За то, что корпорации сгоняют жителей деревень с их общинных земель, общинникам положена компенсация - вот только правительство Индии само не знает, сколько в этой стране живет человек хотя бы плюс-минус миллион. Поэтому "Что? Какая деревня?" является самой часто встречаемой реакцией. Примерно так же весьма часто общинная земля оказывается в собственности у какого-нибудь "помещика", который приезжает и трясет бумагами "плати аренду за 20 лет и пофиг, что на эти деньги можно купить весь внешний долг США на момент 2021 года!". Плюсом к этому идет огромная, просто всепоглощающая коррупция, на прожорливый прокорм которой у нищих крестьян нет денег. А если правды кругом нет никакой, то стоит ли удивляться, что индийцы не выдержали?

Они и не выдержали. С момента восстания в бенгальской деревеньке Наксалбари прошло уже 53 года, однако маоистские партизаны продолжают действовать на территории 12 штатов Индии и на момент 2015 года (новее данных я не обнаружил) насчитывали 30 тысяч активных штыков, вооруженных всем, что может стрелять. От старых винтовок Ли-Энфилд и заканчивая индийскими копиями FN FAL. В 2004 году им удалось основать "красный коридор", который протянулся от самого края полуострова Индостан до Бенгалии и оконечности Гималаев. Несмотря на многомиллионные (как в человеческом, так и финансовом плане) усилия правительства Индии, ликвидировать его оказалось просто невозможно. Просто благодаря тем самым усилиям того же самого правительства, только в сфере экономического развития и общественной безопасности страны. Общий разгул религиозного мракобесия, якобы запрещенный в 1947 году, позволил партизанам-атеистам стать реальной властью там, где никто не может или не хочет заниматься проблемами простых людей. Миллионов простых людей.

О популярности движения говорит хотя бы тот факт, что во время переговоров лидеров наксалитов и властей штата выстраиваются огромные очереди из местных... которые желают передать коммунистам прошение о помощи. Потому что идти им просто больше не к кому. Во время таких переговоров в 2017 году в Хайдарабаде местной полиции пришлось применить водометы и спецтехнику для разгона людей, для которых сидящие напротив зажравшегося премьер-министра люди - единственная надежда.

И да, вооруженные силы Индии, которые охотно мочат мусульманских или сиккимских боевиков десятками, официально отказываются принимать какое-либо участие в боевых действиях против маоистских партизан, равно как и считать их террористами. Потому что, как неизменно повторяет каждый новый начальник индийского Генерального Штаба, "Индийские вооруженные силы с собственным народом не воюют!"...

______________________

Автор - Александр Викторов

Как колумбийская армия отправила своим пленным солдатам зашифрованное сообщение через поп-песню

Когда операцию рассекретили, её соавтор получил «Золотого льва» на фестивале в Каннах

Полковник Эспехо

В середине 2010 года полковник Хосе Эспехо собирался выходить на пенсию после 22 лет военной службы. Но кое-что его никак не отпускало: он не мог уйти, оставив колумбийских солдат в плену у вооружённых партизанских отрядов ФАРК. Эспехо не хотел оставлять своих людей в руках врага. Поэтому, чтобы спокойно уйти в отставку, ему был нужен план. План полковник придумал. За помощью полковник обратился к рекламщику Хуану Карлосу Ортису.

Хуан Карлос Ортис

Ортис — легендарная фигура в колумбийской индустрии рекламы и PR. В 2000 году он стал первым колумбийцем, получившим каннского «Золотого льва» за свой антинаркотический рекламный ролик. 

Успех ролика вызвал не только признание в мире рекламщиков, но и угрозы со стороны ФАРК на родине — организации, которая во многом финансировалась именно за счёт доходов от производства и контрабанды кокаина. Рекламная кампания не понравилась боссам ФАРК, и в адрес Ортиса посыпались прямые угрозы.

Обеспокоенный письмами и телефонными звонками, Ортис купил для своей семьи бронированную машину и даже помог полиции в спецоперации по поимке его шантажистов. Но угрозы не прекратились. Тогда, опасаясь за безопасность своего очень ценного сотрудника, рекламное агентство Leo Burnett перевело Ортиса в свой нью-йоркский офис. Вместе с ним в США переехала и его семья.

По телефону полковник Эспехо объяснил, что ему срочно нужно предупредить пленных колумбийских солдат, что помощь уже в пути — по всей стране полным ходом шли масштабные рейды и спецоперации по устранению партизан и освобождению солдат. Но ФАРК может казнить заложников, как только узнает, что военные близко. Эспехо должен был каким-то образом сообщить пленникам, чтобы они были готовы к побегу и не боялись бежать в лес.

Но как добраться до солдат, находящихся под круглосуточной вооружённой охраной в деревенской глуши или глубоко в джунглях? 

К тому же послание должно быть понятным для заложников и невидимым для похитителей и должно давать пленным надежду и мотивацию на побег.

ФАРК

The Revolutionary Armed Forces of Colombia (FARC) появилась в Колумбии в 1960-х годах. Это была группа крестьян-коммунистов, выступавших против правительства и требовавших трудовых реформ. Всё это происходило на фоне только что завершившегося Ла Виоленсия — десятилетнего вооружённого конфликта в Колумбии, начавшегося из-за противостояние Либеральной и Консервативной партий. К середине 60-х ФАРК начала набирать силу и численность, а к 2010 году количество повстанцев составляло 8 000 — 10 000 человек.

К тому времени, как в 2015 году ФАРК и правительство Колумбии объявили о прекращении конфликта, эта гражданская война стала одной из самых продолжительных в мире. 

Только за последние десять лет в Колумбии было похищено около 7 000 человек, которых удерживали с целью получить выкуп. Среди них была и одна из кандидаток в президенты Колумбии — Ингрид Бетанкур, которая провела в заложниках шесть лет. А некоторые пленные проводили в заточении до 18 лет. Группировка предпочитала похищать богатых американцев или видных колумбийских деятелей.

Вся незаконная деятельность, связанная с наркотиками, похищениями и добычей полезных ископаемых, приносит ФАРК порядка $600 млн в год. Forbes ставит колумбийских партизан на третье место в списке самых богатых террористических организаций после ИГИЛ и ХАМАС.

Даже после мирного соглашения с правительством часть бойцов ФАРК не отказалась от своей партизанско-террористической деятельности и вернулась обратно в джунгли. Их численность осталась в районе 5000 человек, и сейчас они продолжают контролировать 10–15% отдалённых территорий страны. Правда, теперь они представляют собой не армейские подразделения, а скорее вооружённые коммуны, где сами партизаны являются и властью, и полицией, и судом.

План

После звонка полковника Ортис прибыл в Боготу, где вместе с самим Эспехо и командой лучших рекламщиков Колумбии стал работать над новой задачей. Эспехо вспомнил, что многие вернувшиеся из плена солдаты говорили, что им разрешали слушать радио. Его слушали повстанцы во время долгих переходов через джунгли и включали его пленным, чтобы те меньше думали о побеге.

Вообще, общение с заложниками через радиопередачи — это многолетняя колумбийская практика. На шоу «Voices of Kidnapping» («Голоса похищенных») звонят родственники похищенных и оставляют 30-секундные сообщения своим близким, которые затем появляются в эфире. Создатель программы Хербин Ойос Медина придумал эту идею в 1994 году, после того как его самого похитили на 17 дней.

Ортис предположил, что можно спрятать сообщение в аудиорекламе, а один из членов команды — креативный директор Альфонсо Диас — предложил использовать азбуку Морзе. Именно тогда и родилась идея создать песню и зашифровать послание именно в ней. Эспехо понравилась эта идея: он знал, что многие солдаты были обучены азбуке Морзе, а члены ФАРК были крестьянами, которые вряд ли могли разгадать шифр из точек и тире.

Нечто подобное использовал в 1966 году американский военный летчик Джереми Дентон, находясь во вьетнамском плену. Он появился в телевизионном интервью японскому репортёру: само оно, конечно, было чистой пропагандой — вьетнамцы заранее написали за Дентона все ответы на вопросы.

Когда Дентона спросили об условиях, в которых он содержится, он ответил: «Я получаю достаточно еды, нормальную одежду и медицинскую помощь, когда мне это требуется». Но с помощью только собственных век он смог передать короткое послание для всех союзнических сил. Это было слово «пытки».

Лучшие дни

Команда Ортиса и Эспехо отправилась в небольшую, малоизвестную даже в Боготе звукозаписывающую студию Radio Bemba. Они начали экспериментировать со звуком и через какое-то время пришли к идеальному решению. Текст песни и музыку написали 34-летний продюсер студии Карлос Портела и композитор Амори Эрнандес.

Это была лирическая баллада о жизни пленника, но всё в ней выглядело органично и не вызывало подозрения. Посланию даже предшествует фраза «Слушай это сообщение, брат», а само сообщение закодировано в припеве: «19 человек спасены. Вы следующие. Не теряйте надежду». Послание должно было поднять боевой дух пленных и показать им, что помощь уже близко.

                         Песня «Лучшие дни»

Оставалось лишь выпустить песню в эфир, но коммерческие колумбийские радиостанции крутили в основном только хиты известных артистов. А вот в отдалённых сельских районах многие радиостанции были подконтрольны правительству — именно там и содержалось большинство пленных. Поэтому военные сделали так, что «Лучшие дни» попали в чарты и зазвучали из каждого приёмника даже в глухих джунглях.

Песню воспроизводили на 130 мелких радиостанция, охватив порядка трёх миллионов слушателей в сельских районах, подконтрольных ФАРК. В итоге к декабрю 2010 года «Лучшие дни» эхом разносились по всем джунглям, и план сработал. Как позже выяснилось, многие солдаты смогли расшифровать послание и стали передавать его другим пленным.

Спецоперация привела к тому, что уже в декабре 2010 года ФАРК пошла на мировую и отпустили пять пленных, затем через два месяца — ещё двоих, а к весне 2012 года из плена были освобождены последние десять полицейских и военных заложников. Некоторые из них провели в плену 14 лет.

Правительство рассекретило операцию в 2011 году и разрешило отправить песню на «Каннские львы», и не зря — «Лучшие дни» принесли Ортису его второго «Золотого льва».

Ортис по-прежнему живёт в США и до сих пор поддерживает связь с полковником Эспехо, который всё-таки уволился из армии и теперь работает журналистом (он даже написал книгу El Gran Cartel о деятельности ФАРК).

Пандульф, герцог-мудила: лучшая история о средневековых предательствах

Эта история об одном из самых нелепых изменников в истории, запустившем настоящую машину безостановочного предательства, от которой он сам же и пострадал. Речь о Пандульфе Сицилийском, «Волке из Абруццо» человеке, которого можно назвать эталонным мудилой.

Нормандцы. Запомните этих ребят, они в конце этой истории вломят всем.

Для того, чтобы вы меньше путались, а также для того, чтобы привнести сюда элемент игры, я проставил после каждого предательства его порядковый номер в квадратных скобках. В этой истории их будет действительно много — считайте.

Все происходит в южной Италии приблизительно рядом с Неаполем в 1016-1038 годах. Никаких особых географических и исторических знаний для понимания не нужно — достаточно вспомнить, что тогда Юг страны принадлежал Византии, а остальное — фактически Папе Римскому и императору Священной Римской Империи, то есть, попросту, германцам. На этой-то почве и начался кровавый замес.

Вот Италия начала XI века — слишком много разных сил и все дерутся словно псы.

Если быть совсем достоверным, предательство началось не совсем с Пандульфа, а за несколько лет до этого. Многие местные жители, которые были под византийцами, спали и видели, как придет император-германец и освободит их от жадных греков. Один из местных правителей, Мелус, пытался восстать, хотя сам, вообще-то клялся Византии в верности до гроба [предательство 1] и даже сначала добился успехов. Но получив зуботычины, он бежит на Север. Там его принял и пожалел император германцев, так что сын Мелуса потом прибудет на родину, чтобы отомстить, но предаст свои идеалы и перейдет на сторону греков [а вот и 2].

Главное, что сделал Мелус — умудрился призвать в страну нормандцев. Те были потомками викингов, которые отхватили часть Франции, офранцузились, но остались диковатыми и воинственными. Вот отличный пример: за несколько десятилетий до того, вождь нормандцев принял христианство и в честь этого принес Иисусу Христу в жертву четыреста рабов — немного не разобрался в догматах религии. Исторический спойлер: потом эти нормандцы захватят вообще все: и Юг Италии и Сицилию и раздадут всем в округе по первое число, вплоть до арабов.

Войска Византии.

Бунт подавляют, но семена раздора посеяны — Папа чуть не получил инфаркт, пока армия греков бегала под стенами Рима и решала там свои проблемы. Но более того, его возмутило, что ради Византии его предали любимцы и агенты из крепости-монастыря Монте-Кассино [3]. Он попросил Генриха Святого, императора Священной Римской империи, о том, чтобы тот сделал что-нибудь, желательно кровавое и имперское. Болезный император-импотент Генрих II ел у Папы с рук и, конечно, согласился, хотя больше бы предпочел читать книжечки и сидеть в келье.

Войска Папы и императора пошли на юг навстречу византийцам. Они пришли не воевать, а бряцать оружием и бить себя в грудь перед греками. Это было два стада павианов, которые метают друг в друга дерьмо, бешено орут и потом спокойно расходятся по домам. Попутно германцы захватили город Капую, где и правил Пандульф, который до этого сидел под Византией и горя не знал. Осады почти не было, его сразу же предали горожане [4], которых он достал своим злобным и алчным поведением.

Император (в короне) пленяет Пандульфа.

Вот тут и начался настоящий цирк. Пандульфа повезли на казнь, но сжалились: все же казнить дворянина — это не курицу прирезать. С него взяли клятву о том, что он никогда не будет делать зла империи и Папе и через несколько лет отпустили домой. Как нетрудно догадаться, первое, что он сделал — наплевал на клятву [5] и заново захватил свою Капую. Ему бы не удалось сделать это, если бы не проходившая мимо армия Византии — те просто подошли к городу и тот сдался. Пандульф стал самым злобным правителем в этих местах — прибрал к рукам все вокруг Неаполя, сам Неаполь и некоторые баронства вокруг него, жег, грабил, угрожал и маниакально упивался властью. В общем, стал самой мощной силой на Юге Италии. Штука в том, что формально все это были территории Византии, которой он поклялся в верности и был, как-бы, вассалом. То есть, попросту, он предал их, как только почуял слабину [6]. Когда греки спохватились, было поздно — новым их императором стал слабоумный, и им стало вообще не до того.

Пандульф раздал всем вокруг пинков, затрещин и тумаков, возомнил себя правителем, равным императору и тут же поплатился за наглость. Почти все его вассалы и люди, которые только что дали ему присягу, в первый же удачный момент предали его [7]. Чуть ли не самую большую роль сыграли нормандцы: их супер-способностью было всегда выступать на стороне победителя, и они сразу смекнули что к чему. Пандульфа свергли и он снова остался с носом и едва не в цепях. Правитель Неаполя, который больше всех натерпелся от него, был так восхищен храбростью северных наемников, что дал им вотчину — из разбойников они стали настоящими дворянами. А их глава, Рейнульф, вообще стал зятем герцога Неаполя — настоящая идиллия и дружба народов.

Типичная крепость нормандцев в Италии.

Но Пандульфа не добили и он снова начал набирать силы для рывка. Знаете, что случилось позже? Нормандцы, которые буквально задницей чуяли, кто победит, тут же предали герцога Неаполя [8], того самого, который только что отвалил им земли, дворянский титул и вечную дружбу. Герцог, который был стар и пережил десятилетия интриг был настолько шокирован, что просто ушел в монастырь и умер там от горя (ну, или с чужой помощью). Все, кажется, начали понимать, куда дует ветер: белобрысые лоховатые дуболомы с Севера оказались самыми хитрыми, коварными и дипломатически подкованными в этих местах.

А вот и кульминация. Спустя кратчайшее время Пандульф неимоверно, неистово достает своих подданных, одна и та же история словно в дурацкой комедии повторяется в третий раз — жизнь не учит его вообще ничему. Взрыв происходит, когда он безнаказанно насилует племянницу своего племянника, то есть, попросту говоря, очень и очень молодую родственницу. Его племянник, Гвемар, восстает и, не будь дурак, призывает на свою сторону сразу всех тузов: императора Священной Римской империи, императора Византии и нормандцев. Византия не ответила (там все еще правил маразматик), но остальные среагировали моментально. Нормандцы легко и непринужденно предают Пандульфа [9], ради которого буквально вчера предали Неаполь (а позавчера, как помним, предали и его самого).

А вот Италия после того, как туда решили приплыть нормандцы. Зеленое — их королевство. Досталось всем, даже арабам.

Империя приходят на помощь, Пандульфа свергают, а главой всего итальянского Юга становится молодой красавец Гвемар, его племянник. Теперь уже император попадается на удочку: увидев «простодушных и честных» нормандцев, он повелевает, что отныне они — его личные вассалы. И это — невероятный прорыв: несколько лет назад у них не было ничего, кроме дырявой лодки и ржавого меча, и вот уже они главные любимцы Его Величества. Как вы уже догадались — вот так сюрприз — нормандцы наплюют на это и при первой же возможности предадут империю [10]. Когда-нибудь они захватят все эти жирные земли, выбьют отсюда и сарацин, и греков, и немцев и будут чуть ли не плевать Папе Римскому в бороду. Но это уже совершенно иная и не менее дикая история.

А тем временем, Пандульф бежит к своим давним союзникам, византийцам. Но они уже знают, что это за человек и бросают его в темницу, совершенно спокойно нарушив все договоренности и взаимные клятвы [11]. Вся Италия вздохнула с облегчением.

источник

Короч, готов к очередной волне хейта