Dungeons & Dragons

"Жрецы, огорчающие своего бога" - вроде бы не так уж и редки.
В Xanathar's Guide to Everything допускается пример клерика-агностика, поклоняющегося некой философии, концепту, или "космической силе" вроде "жизни", "смерти", "любви", "миру" (т.е. пацифизму), и т.д. При том что у множества из перечисленного имеются боги, которые являются прямыми воплощениями этих вещей. Но при этом конкретно данным богам такие клерики не поклоняются, чем и расстраивают.

Монахи, перестающие быть lawful, просто теряют возможность и дальше прогрессировать в уровнях монахов, но сохраняют все свои уже имеющиеся возможности. Для флаффа им можно просто начать представляться "практиками боевых искусств", я хз.

Бардам не обязательно именно что Творить новое. Имеющиеся разученные песни, знания легенд и нарабатывавшаяся годами харизма позволит продолжать быть бардом.

Если Варвар стал способен контролировать собственный гнев, то это не значит, что он больше не способен его в себе пробудить и использовать как обычно. Для этого ему нужно было бы, хз, частичную лоботомию сделать, убрав участок мозга, отвечающий за агрессивность?

Умные Колдуны всегда находятся в поисках путей частичного обхода контракта с собственным Патроном, особенно если тот - злой, и затребовал в качестве платы душу Колдуна, после того как тот издохнет. Иногда Колдуны таки находят эти пути. И в зависимости от того, насколько строг был контракт по отношению к самому Патрону, он даже остаётся вынужден предоставлять свою силу Колдуну.

Друид Круга Звёзд может не любить дикую природу, в смысле заповедные леса и всё такое. Вместо этого он упарывается на красоте звёзд, как части этой самой природы.

... входная дверь распахнулась и в залу ворвались трое с арбалетами наперевес.
— Всем оставаться на местах! Одно движение — и мы стреляем!

Грабители остановились у стойки и с тревогой огляделись. Почему-то посетители не проявили ни малейших признаков беспокойства.

— Черт побери, кто-нибудь, закройте дверь! — прорычал Ваймс.

Стражник, сидящий неподалеку, встал и захлопнул дверь.

— На засов, — добавил Ваймс.

Трое воров снова огляделись. Теперь, когда глаза их немного попривыкли, обнаружилось, что трактир страдает некоторой доспешностью, кое-где отмеченной шлемностью. Но никто не двигался. Все смотрели на грабителей.

— Вы что, новенькие в городе? — осведомился господин Сыр, протирая бокал.

Самый крутой из трех налетчиков сунул ему под нос мешок.

— Гони все деньги, сейчас же! — завопил он. — Иначе, — он обвел арбалетом сидящих, — напитки вам будет разносить трактирщик-зомби!
— Ребятки, в городе полно других баров, — сказал кто-то.

Господин Сыр даже не поднял глаз от бокала, который продолжал протирать.

— Спасибо, констебль Бедрокус, — спокойно откликнулся он. — На твоем счету два доллара и тридцать пенсов.

Воры начали прижиматься друг к другу. В трактирах так себя не вели. Им мерещилось, что со всех сторон доносятся слабые шорохи самого разного оружия, вытаскиваемого из ножен и из-за поясов.

— По-моему, мы где-то уже встречались? — нахмурился Моркоу.
— О боги, это ОН, — простонал один из воров. — Тот самый! Хлебомет!
— Мне казалось, господин Ломозуб отвел вас в Гильдию Воров, — продолжил Моркоу.
— Там вышла небольшая закавыка по поводу налогов…
— Заткнись!

Моркоу хлопнул себя по лбу.

— Налоговые декларации! — воскликнул он. — Наверное, господин Ломозуб беспокоится, что я забыл о них!

Воры так прижались друг к другу, что теперь походили на одного очень толстого человека с шестью руками и большими долгами за шляпы.

— Э… стражникам ведь запрещено убивать людей, правильно? — осведомился один из грабителей.
— Когда мы на дежурстве, да, запрещено, — подтвердил Ваймс.

Самый крутой из воров неожиданно прыгнул, схватил за руку Ангву и вытянул ее из-за стола.

— Мы выйдем отсюда без проблем, или у девушки тоже возникнут проблемы. Все поняли?! — крикнул он.

Кто-то хихикнул.

— Надеюсь, ты никого не убьешь? — спросил Моркоу.
— Вот мы и, посмотрим!
— Это я не тебе, — ответил Моркоу.
— Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — сказала Ангва. Она огляделась, чтобы убедиться, что Шельмы поблизости нет, и вздохнула: — Ладно, господа, давайте кончать с представлением.
— А как же правило «Никогда не играй с едой»? — крикнул кто-то из посетителей.

Послышалось хихиканье, которое, впрочем, быстро оборвалось, когда Моркоу повернулся на своем стуле. Все вдруг разом заинтересовались содержимым собственных кружек.