текст

Зачем цыпленок перешел дорогу?

"Зачем цыпленок перешел дорогу?" Виктор Станчик

Вопрос:
ЗАЧЕМ ЦЫПЛЕНОК ПЕРЕШЕЛ ДОРОГУ?

Первоначальный англоязычный вариант с переводом
WHY DID THE CHICKEN CROSS THE ROAD?

Jerry Falwell: Because the chicken was gay! Isn't it obvious? Can't you people see the plain truth in front of your face? The chicken was going to the "other side." That's why "they" call it the "other side." Yes, my friends, that chicken is gay. And, if you eat that chicken, you will become gay, too. I say we boycott all chickens until we sort out this abomination that the liberal media whitewashes with seemingly harmless phrases like "the other side." That gay chicken should not be free to cross the road. It's as plain and simple as that.
Джерри Фолуэлл: Потому что цыпленок был голубым! Разве не ясно? Люди, вы не видите истины у себя под носом? Цыпленок перешел на "другую сторону". Вот почему они называют это "другая сторона". Да, друзья мои, этот цыпленок - голубой. И если вы его съедите - вы тоже станете голубым. Послушайте, мы должны бойкотировать всех цыплят пока мы не сможем отсортировать все это омерзение, которое либеральные масс-медиа отмывают, используя безобидные на вид фразы типа "другая сторона". Нельзя позволять этому голубому цыпленку переходить дорогу. Это же ясно и просто.

Pat Buchanan: To steal a job from a decent, hardworking American.
Пат Буханан: Чтобы отнять работу у порядочного, трудолюбивого американца.

Dr. Seuss: Did the chicken cross the road? Did he cross it with a toad? Yes, the chicken crossed the road, but why it crossed, I've not been told!
/Цыпленок перешел дорогу? Вместе с жабой? Да он перешел дорогу, но почему он это сделал мне не сказали.

Ernest Hemingway: To die. In the rain. Alone.
Эрнест Хемингуэй: Чтобы умереть. Под дождем. В одиночестве.

Martin Luther King, Jr.: I envision a world where all chickens will be free to cross the road without having their motives called into question.
Мартин Лютер Кинг: Я вижу мир, где все цыплята будут свободно переходить дорогу, не нуждаясь в том, чтобы оправдывать свои действия.

Grandpa: In my day, we didn't ask why the chicken crossed the road. Someone told us that the chicken crossed the road, and that was good enough for us.
Дедушка: В мои дни мы не спрашивали, зачем цыпленок перешел дорогу. Кто-то сказал нам, что цыпленок перешел дорогу, и для нас этого было достаточно.

Aristotle: It is the nature of chickens to cross the road.
Аристотель: Переходить дорогу - это в природе цыплят.

Karl Marx: It was a historical inevitability.
Карл Маркс: Это была историческая неизбежность.

Ronald Reagan: What chicken?
Рональд Рейган: Какой цыпленок?

Captain James T. Kirk: Too boldly go where no chicken has gone before.
Капитан Джеймс Кирк: Слишком смело, идти туда, где до этого не ходил цыпленок.

Fox Mulder: You saw it cross the road with your own eyes. How many more chickens have to cross before you believe it?
Фокс Малдер: Вы видели, что он перешел дорогу своими глазами. Сколько еще цыплят должно перейти дорогу, чтобы вы поверили в это?

Freud: The fact that you are at all concerned that the chicken crossed the road reveals your underlying sexual insecurity.
Фрейд: То, что переход дороги цыпленком вызывает ваше беспокойство, открывает вашу скрытую сексуальную незащищенность.

Bill Gates: I have just released eChicken 98, which will not only cross the road but also will lay eggs, file your important documents, and balance your checkbook. Internet Explorer is an inextricable part of eChicken.
Билл Гейтс: Я только что выпустил пакет еЦыпленок 98, который будет не только переходить дорогу, но и нести яйца, хранить ваши важные документы и сводить баланс чековой книжки. Internet Explorer является встроенной частью е-Цыпленка.

Einstein: Did the chicken really cross the road or did the road move beneath the chicken?
Эйнштейн: /Цыпленок перешел дорогу, или дорога переместилась под цыпленком?

Louis Farrakhan: The road, you will see, represents the black man. The chicken, as you know, represents the white man. The "white man" crossed the "black man" in order to trample him and keep him down.
Льюис Фаррахан: Дорога, как вы увидите, представляет черного человека. Цыпленок, как вы знаете, представляет белого человека. "Белый человек" перешел "черного человека" чтобы попрать и подавить его.

The Bible: And God came down from the heavens, and He said unto the chicken, "Thou shalt cross the road." And the chicken crossed the road, and there was much rejoicing.
Библия: И Бог сошел с небес и сказал цыпленку: "Ты должен перейти дорогу!". И цыпленок перешел дорогу, и была радость великая.

Red Neck: The chicken crossed the road to teach the opossum how to do it. However the opossum is obviously a very slow learner.
Цыпленок перешел дорогу, чтобы научить опоссума как это делать. Однако очевидно опоссум учится очень медленно.

Colonel Sanders: Shit. I missed one?
Полковник Сандерс: Черт. Промазал!

---------------------------

Варианты неизвестного происхождения

Рене Декарт: Чтобы перейти на другую сторону.
Платон: Ради своего блага. Истина - по ту сторону.
Макиавелли: Важный элемент состоит в том, что цыпленок перешел дорогу. Кому какое дело, зачем? Сама по себе цель - перейти дорогу - оправдывает любую причину.
Будда: Задать такой вопрос - значит отрицать свою собственную цыплячью природу.
Торквемада: Всякий цыпленок, переходящий дорогу, и вернувшийся обратно, будет рассматриваться как вероотступник и будет предан в руки святой Инквизиции.
Галилей: И все-таки он перешел...
Дзен: Цыпленок поистине может переходить дорогу, но только Мастеру ведом шелест его тени за стеной.
Свидетели Иеговы: Потому что с его стороны скоро должен произойти конец света.

---------------------------

Русские варианты

Билл Клинтон: Цыплят я не трахал.
Путин: Потому что они являются международными террористами, которые хотят разрушить целостность России и мы будем их мочить в сортирах.
Наркоман: Ути, ути, ути - вот я тащщусь!
Жириновский: Хороший цыпленок - мертвый цыпленок. 
Чехов: В цыпленке все должно быть прекрасно - особенно крылышки и ножки.
Гоголь: Редкий цыпленок долетит до середины Днепра.
Пушкин: Люблю цыпленка я но странною любовью.
Хрущев: Мы им покажем Кузькину мать!
Брежнев: Сегодня цыплята живут лучше чем вчера а завтра будут жить лучше чем сегодня.
Сталин: Потому что они являются английскими шпионами.
Андропов: А почему собственно цыплята разгуливают по дорогам в рабочее время?
Мохамед Али: Я самый молодой, самый быстрый, самый лучший боксер и никакие цыплята никогда меня не победят.
Мусульманин: Значит на то была воля Аллаха.
Ломброзо: Судя по строению их черепа, цыплята способны на все.
Горький: Рожденные ползать летать не могут.
Пикассо: Это мои голуби мира.
Лужков: Что бы на них не упала Останкинская Башня.
Высоцкий: Ой вы цыпаньки мои привередливые.
Зюганов: Цыплята всех стран обьединяйтесь!

---------------------------

Почему цыпленок перешел через дорогу?
(Этот вопрос был задан нашим журналистом наиболее известным обитателям Вавилона 5)

Земляне

Шеридан: Цыпленок перешел дорогу? О, черт!
Гарибальди: Почему я должен думать об этом? Этот цыпленок совершил преступление? Если не совершил, то у меня и без того дел слишком много.
Зак: Эй, послушай: я ничего не знаю, понял? Я здесь просто делаю свое дело. Если ты хочешь знать, зачем цыпленок перешел дорогу, то почему бы тебе не спросить самого цыпленка?
Иванова: Я русская. Наши цыплята дорогу не переходят. Так что спросите Корвина.
Корвин: Я... не... хм... Вам придется обратиться к командору.
Франклин: Я не знаю, почему. Скажите, что вы делаете сегодня вечером?
Маркус: Возможно, он увидел курочку на другой стороне дороги и просто захотел сказать ей, как сильно любит ее?
Бестер: В жизни не видел цыпленка.
Лита: Если вы пытаетесь заставить меня просканировать цыпленка без его разрешения, то простите, я не смогу сделать этого. Возможно, если бы речь шла о черепахе, я бы подумала. Но лишь прошлой ночью я съела цыпленка...
Синклер: Почему каждый из нас переходит дорогу? В жизни должна быть какая-то цель - какая-то высшая задача. Для цыпленка это - клочок земли на другой стороне дороги.

Инопланетяне

Деленн: Все мы должны следовать зову нашего сердца.
Ленньер: Цыпленок поступает так, как поступает цыпленок.
Нерун: Возможно, он поздно осознал, что его судьба ведет его к иной цели? Возможно, в глубине души он всегда был цыпленком с другой стороны дороги?
Затрас: Цыплята. Да. Очень хорошо. Очень хорошо. Затрас не есть цыплят. Никаких цыплят на Эпсилоне 3. Почему цыпленок перешел дорогу? Никаких дорог на Эпсилоне 3. Нет, нет. Никаких дорог. Бедняга Затрас должен бродить повсюду.
Лондо: Цыпленок? Зачем существу, которое плавает по воде, нужно переходить дорогу? Я никогда не понимал земного чувства юмора.
Вир: Что?... Я... я... не знаю. Предполагаю... он... Полагаю, он хотел перейти на другую сторону?
Г’Кар: Когда в течение целых поколений раса страдала под игом угнетателей, что удивительного в том, что она пожелала забрать себе то, что ей принадлежит по праву?
Кош: Мы не интересуемся делами цыплят.
Элрик-техномаг: Не испытывай терпения цыплят, ибо...

---------------------------

Для чего же цыплята переходят дороги?
Лирик знает о силе высокой мечты,
Социолог - о чувстве безотчетной тревоги,
Циник скажет - сначала там дарят цветы.

---------------------------

Варианты из сетки Новосибирск, ул. Лесосечная, д. 5

Это была его кармическая задача
Зачем цыпленок перешел дорогу, зависит от того, что было на другой стороне.
Казанова: Там были цыпочки.
М. Задорнов: На другой стороне была МЕГАхалява-а-а-а-а-а-а!!!!!!! :)))
Ландау-Лифшиц: Подбарьерный переход свойственен любому квантовому объекту.
Статистический физик: У этого события была ненулевая вероятность.
Физик-ядерщик: Распад яйца приводит к выделению большого количества энергии.
Вариант: Цыпленок, излучаемый при распаде яйца, имеет очень высокую энергию.
Эркюль Пуаро (складывая карточный домик): Тот факт, что цыпленок перешел дорогу, должен найти место в общей картине!
Милиционер: Он кого то ограбил и теперь убегает
Дж. Буш-старший: У него еще были ножки
Охранник: Это было не в мою смену
Торгаш: Он нашёл более дешёвый магазин (или наоборот, с высокими ценами на курятину).
Налоговый коп: Он скрывается от налогов.
Кошка: Где, где цыпленок?
Мастер по ремонту холодильников: Цыпленок-то отмороженный!
Зоофил: Поймаю, узнаем.
Некрофил: Ждём-с.
Тетя Мотя: Ой, там пшено дают со скидкой для пенсионеров!
Д-р Спок: Он следовал за курицей.
Житель г. Венеции: Цыплята плавать не умеют!
---------------------------

Гаммы Эридана. Глава 2.

Автор - Dark Kollen
Жанры: повседневность, школа, фэнтези, приключения, юмор.
Предупреждения: присутствуют элементы толерантности к людям нетрадиционной ориентации, но без постельных сцен и прочего интима.
Описание: Тиверий и Эридан - главные герои моего повествования. Они обычные школьники, за исключением одной их особенности - они умеют управлять растениями и животными. К проблеме поиска себе подобных добавляются ещё и проблемы в школе, с поиском второй половинки, сдачей предстоящих экзаменов и прочие сложности школьной жизни. Однако, им во что бы то ни стало надо найти таких же, как они сами и Эридан решит отважно взять на себя эту роль. Нам же останется лишь пройти весь этот нелёгкий путь от начальных поисков Гамм до находки Омикрона вместе с героями.

Примечания автора: прошу вас по достоинству оценить мой текст и слог, указать на ошибки, и дать конструктивную критику. Я начинающий автор и мне любой совет будет бесценен. Заранее спасибо всем, кто прочитал эту главу. Приятного чтения.



До конца урока я глазел на Эридана, пытаясь придумать оправдание своим действиям с кустом. Хотел сначала отговорить, мол, всё ему показалось, хотел списать на игру света и тени, судорожно представлял насколько странно мои необдуманные действия выглядели со стороны. "Да уж, допрыгался, Тив... Знал же, что этот день настанет, что тебя раскроют, мог бы и заранее придумать, как оправдываться", - корил я себя. Все шестерёнки ы моём мозгу крутились до пара из ушей. Раскрывать правду новичку, да ещё и совершенно незнакомому человеку уж слишком не хотелось; это ведь ненормально - то, что я умею!
Звонок с урока вывел меня из состояния астрала. Я проморгался, огляделся вокруг и обнаружил, что класс уже почти опустел, Эридан собирал тетради и учебники в сумку.
- Очнулся наконец, - не глядя на меня сказал он. - Извини, я слишком резко накинулся на тебя с таким вопросом. - Он поднял на меня голову и виновато улыбнулся. - Не думай, что я от тебя отстану, поговорим об этом во время окна.
Не дав мне возможности и слова вставить парень вышел из класса.
- Мда-а... - Вздохнул я и небрежно скинул учебники в портфель.
Поднявшись и немного пошатываясь, я направился на следующий урок. Всю химию я просидел как в воду опущенный. Смотрел в одну точку и пытался разобраться ч огромным комом мыслей, что целиком занял всю мою голову. Хотелось уйти домой, прогуляв оставшиеся уроки и даже отказаться от окна с Калей, и засесть за компьютер, забыться, смотря сериал или какой-нибудь мультфильм.
Но прослыть трусом я не хотел, поэтому бежать от проблемы сразу отказался. "Попробую соврать всё, что можно и нельзя, а если ни во что не поверит, то придётся сказать правду-матку и пусть думает, что хочет".
Как только раздался звук звонка я мигом выскочил из кабинета и отправился в столовую. "Если Каля придёт первая, - думал я, - то я скажу Эридану, что у меня нет времени говорить с ним". Однако, судьба решила нас есть на меня в этот день по полной и в столовку во всей красе ввалился новенький. Только сейчас я заметил, что он неплохо сложен и одет в стильные вещи, носил сумку через плечо, как немногие в нашей школе. Он сел напротив меня и уставился в глаза.
- Если ты сейчас решишь заливать мне про маленькие лампочки на ладонях, то я конкретно обижусь, - сказал он с улыбкой.
- Мне-то что с твоей обиды? Обижайся сколько влезет, - ответил я, сложив руки на груди.
- Вот как? Но если я обижусь, то все голуби в этом районе решат сопроводить тебя до дома. Ну, и пометить заодно, конечно, - он весело подмигнул.
- Ты угрожаешь мне тем, что меня обосрут голуби по дороге домой? Ты спятил?
- Слушай, - Эридан сделал серьёзный вид, - у нас у обоих есть секрет, о котором не знают даже наши родители, не так ли? Если ты мне не доверяешь, то я раскрою свой секрет первый.
Он встал из-за стола и взял меня за руку, которую я тут же одернул, но тоже поднялся. "Он слишком странный и из-за этого паршивца плакало моё счастливое окно с Калей". Я обречённо вздохнул своим мыслям и отправился вслед за Эриданом. Он привёл меня в крыло младшеклашек и подошёл к окну.
- Подойди ко мне, - он поманил меня пальцем, и я покорно занял место одесную этого интригана.
Подняв руки к окну, Эридан зашептал что-то неразборчивое, его руки объяло серое свечение. Увидев это я раскрыл рот и хотел было что-то сказать, но новичок пальцем поднял мою челюсть на место и, ткнув меня в щёку, отправил смотреть в окно. В пасмурном небе пролетела стая голубей, видимо, очень сытых, потому что окно они засрали знатно. С полминуты я смотрел на этих крылатых Гамазов и в конечном итоге прочитал красивое и лаконичное слово из голубиного дерьма: "Х*Й". Я повернулся к Эридану, еле сдерживая себя, чтобы не вмазать этому генитальному шутнику.
- То есть ты хочешь сказать, что... управляешь птичьим помётом? - Спросил я, сдерживая истеричный смешок.
- Даже не знаю, обижаться мне на тебя, или поржать, - удивлённо глядя на меня отозвался Эридан. - Нет же, балда! Я управляю всей фауной! Мне подвластны все животные!
Я с недоверием смотрел на него несколько секунд, но потом понял наконец, что этот парень может со мной и подружиться, и поделиться информацией о наших силах, а знал он явно больше, чем я. Я протянул ему руку, облегчённо улыбнувшись.
- Я боялся, что один такой. Я управляю всеми растениями, могу лечить их, слышать их голоса, подорожником могу лечить настоящие раны, да и вообще все народные средства в моих руках действеннее.
Только я успел договорить, как Эридан набросился на меня с объятиями.
- Наконец я нашёл второго друида! Девять лет искал и только сегодня мой воробушек тебя заметил! Я так рад!
- Да-да, я тоже рад, что нашёл себе подобного, только слезь с меня, - сказал я, отпихивая нового друга от себя.
- Да, прости, - он отстранился и заинтересованно посмотрел в глаза. - Ну что?
- Что?
- Ну... Ты познакомишь меня с остальными Гаммами, что есть в этой школе?
Я недоумевал и просто моргая смотрел на Эридана.
- Не-е-е-ет, только не говори, что ты ни о ком больше не знаешь! - Капризно протянул мой друг.
Теперь настала моя очередь виновато улыбаться, что я и сделал, пожав плечами.
- Говорю тебе, я думал, что я один такой.
Вздохнув, Эридан с серьёзным лицом посмотрел в окно.
- Девять лет ушло на поиски моей половины, но за это время я нашёл других ребят с подобными силами. Этой школой я ещё не занимался так тщательно, поэтому с сегодняшнего дня я отправлю всех птиц района следить за всеми из нашего класса и с параллели.
- Постой-постой, какую половину ты нашёл? Меня что ли? - Я поднял руки и попятился от новичка. - Не-не-не, чувак, я не из этих. Эридан, лучше поищи себе девушку, ну, или парня, как ты там хочешь, но я...
- Да не тараторь ты так, я просто не совсем верно выразился, - он повернулся ко мне и закусил губу, - как бы понятнее объяснить... Ты, Тив - Инь - спокойствие, умиротворение, твоя стихия неподвижна и созидательная. Я - твой Янь, что неразрывно с тобою связан, как флора и фауна. Моя стихия быстра и осторожна, наблюдательная и опасна. Мы дополняем друг друга.
Я поднял одну бровь.
- Это всё ещё звучит по-гейски и так, словно мы должны стать парочкой.
- Не совсем, - засмеялся Эридан, - мы должны стать союзниками, соратниками. Друзьями в крайнем случае мы обязательно должны стать.
Я облегчённо выдохнул.
- Так бы сразу и сказал, а то половинки какие-то выдумал, дополнения друг друга. Я уж было подумал, что ты из этих, заднеприводных, - я широко улыбнулся другу.
- А может так оно и есть, я же ничего ещё не сказал, - Эридан лукаво прищурился и усмехнулся.
- Не напрягай меня, Эридан, лучше сразу всё выкладывай!
- Не кричи, я всё тебе расскажу, когда мы станем хорошими друзьями, а сейчас пока ещё не время. И кстати, зови меня Эри или Эрик, меня так обычно друзья называют.
- Ну, на Эрика ты точно не похож, - улыбнулся я, - да и весь шарм твоего имени сразу теряется, так что я буду звать тебя Эри. Хотя нет, раз уж мы в какой-то степени друг для друга особенные, то и звать я тебя буду не так, как все. Я буду звать тебя Эдан, идёт?
Эдан удивлённо посмотрел на меня своими зелёными глазами и смущённо кивнул.
- Да, Эдан звучит тоже красиво.
Я хоть и не из этих, но вот глаза его и правда заставляют меня таять. Был бы он девушкой, я бы сразу забыл про Калю.
- Блин, Каля! Я же хотел побыть с ней в окне! - Я ударил себя ладонью по лбу и полубегом отправился в столовую. - Приятно было второй раз познакомиться с тобой, Эдан, - я помахал ему рукой и скрылся за углом.

Гаммы Эридана. Глава 1.

Автор - Dark Kollen
Жанры: повседневность, школа, фэнтези, приключения, юмор.
Предупреждения: присутствуют элементы толерантности к людям нетрадиционной ориентации, но без постельных сцен и прочего интима.
Описание: Тиверий и Эридан - главные герои моего повествования. Они обычные школьники, за исключением одной их особенности - они умеют управлять растениями и животными. К проблеме поиска себе подобных добавляются ещё и проблемы в школе, с поиском второй половинки, сдачей предстоящих экзаменов и прочие сложности школьной жизни. Однако, им во что бы то ни стало надо найти таких же, как они сами и Эридан решит отважно взять на себя эту роль. Нам же останется лишь пройти весь этот нелёгкий путь от начальных поисков Гамм до находки Омикрона вместе с героями.

Примечания автора: прошу вас по достоинству оценить мой текст и слог, указать на ошибки, и дать конструктивную критику. Я начинающий автор и мне любой совет будет бесценен. Заранее спасибо всем, кто прочитал эту главу. Приятного чтения.



- Вставай, зараза, хватит хлебало плющить!
Так начиналось почти каждое моё утро в школьные годы. Мама скидывала с меня одеяло и включала ослепляющий свет люстры. С трудом продирая глаза, слипшиеся после внезапного ночного кошмара, из-за которого мне пришлось поплакать, и сжимаясь от холода, я принимал на себя очередное зимнее утро. Обняв себя руками и свернувшись в клубочек, дабы получить хоть немного тепла, я почти уже утонул в объятиях Морфея, но вновь из них меня вырывал хабальский жест мамы, которая с криком "Я не по-русски выразилась?! " кидала в меня скомканную одежду. Я нехотя, как и любой ребёнок, садился на кровати и какое-то время тупо пялился в стену. Не знаю зачем я это делал, но уж точно не для того, чтобы осознать реальность. Скорее всего, чтобы просто потянуть время и хоть зад погреть на ещё тёплой кровати.
Скрипя сердцем и зубами я расставался со своим ложем, развешивали одежду на батарею, чтобы залезть после душа в тепленькое, и брёл в ванную комнату. Я ненавижу воду, поэтому моя личная комната пыток встречала меня холодной плиткой и ещё не пропущенной ледяной водой из включенного горячего крана. Глубоко, страдальчески вздохнув, я набрал в ладони едва тёплой воды и плеснул себе в лицо. Сон сняло как рукой. Зачёрпывая постепенно теплеющую воду ладонями снова и снова, я умылся и поднял лицо на своё отражение в зеркале. Редко меня устраивает моя внешность, особенно с утра, но сегодня я показался себе довольно привлекательным. Не отрываясь и не мигая я смотрел в свои ореховые глаза, обрамлённые чёрными ресницами, затем улыбнулся отражению:
- Ладно, сегодня ты красавчик! Возможно, нам даже удастся подольше поторчать с Калей в столовке во время окна.
Ободрённый этой мыслью я наскоро почистил зубы и вылетел из ванной. Влетел в свою комнату, чуть не сбив с ног мать и получив новую порцию брани, я быстро оделся в подогретую школьную форму и накидал в рюкзак учебников с тетрадями. Пока я одевался в коридоре, мама положила мне ланч и пихнула карманных денег в пуховик. Помогая надеть неподъёмную ношу, она шлёпнула меня по затылку шапкой.
- Ма-а-а-ам, ну отстойно же в шапке ходить, у меня ведь есть капюшон, - проныл я, беря в руки связанную ею шапку.
- Я эту дрянь вязала, чтобы ты нос морщил?! Капюшон тебя, может, и спасёт от мороза, но от праведного материнского разноса - только шапка. О тебе же забочусь, - она приняла серьёзный вид и упёрла руки в бока.
Мы оба залились смехом.
- О да, сегодня я почти тебе поверил, моя маленькая актриса (мама ниже меня почти на полторы головы)! - Сказал я, утирая нос кулаком.
Мама потрепала меня по волосам и вкладывая шапку мне в руку с улыбкой сказала:
- Быстро влез в эту колючку (шапка и правда была связана из колючей пряжи и под ней чесались уши и лоб) и чтоб пока за углом не скроешься, не снимал. Прояви уважение к материнскому труду в конце-то концов!
Она подмигнула мне, чтобы уговорить, а я и не думал ей отказывать, так что со вздохом натянул шапку. Мама хоть и грубая почти всегда, орёт матом и любит выпить виски с колой время от времени, но в душе она чудесная и забавная, кроме того не навязывает мне сверх необходимой заботы. Я для неё в основном друг, а уже потом сын. Она же для меня старшая сестра, подруга, а иногда даже дочь, когда я приношу ей мороженое или киндер. В такие моменты она превращается в настоящего ребёнка и мне в ней это очень нравится. Думаю, что лучшей мамы я при всём желании даже представить не смогу.
Темнота февральского утра сожрала меня, как только дверь освещённого подъезда закрылась. Ветра совсем не было, а заиндевевшие деревья блистали золотом в свете оранжевого фонаря. Я глубоко вдохнул морозный сверкающий воздух и побрёл в школу, думая о предстоящей аудиенции с Калей.
Калерия, или Каля - девушка из нашего класса - мой кумир и недосягаемый идеал. До 7 класса она была ничем не примечательной девчонкой, каких много в нашей школе, серой лошадкой и заучкой с косичками. Но 1 сентября в 8 классе я увидел новую Калю. Она распустила косы, отстригла длинные чёрные волосы и сделала стильную причёску. В её гардеробе стала преобладать кожа сдержанных тонов, но однажды она пришла в латексных блестящих и обтягивающих брюках с кучей молний, и тогда, как любой уважающий себя мужчина, я втрескался в Калю по са, ое не балуй. Но изменения в одежде и имидже не повлияли на её характер. Как была она застенчива, но общительная, так и осталась. Сама Каля говорила, что летние курсы за границей так на неё повлияли.
Утонув в своих размышлениях, я не заметил, как добрался до заднего двора школы. Всё же рассеянность - мой злейший враг. Я налетел на заснеженный кустарник и упал в него, с треском поломав несколько ветвей. В этот момент в моей голове раздался болезненный стон, а сердце упало в пятки. Я навредил растению... Быстро поднявшись на ноги я схватил уцелевшие ветки куста.
- Прости, прости меня, дружочек,я не со зла...
Прошептав это, я быстро опустился на колени и, озираясь по сторонам, снял перчатки и положил руки на сломанные ветви. Источая слабый зелёный свет, мои ладони гладили пострадавшие ветки, отчего те, не сильно дрожа, поднимались к местам излома и со скрипом выпрямлялись. Залечив раны, которые нанесло моё неуклюжее тело, я бережно провёл пальцами по верхним веткам. "Спасибо тебе", - сонный голос кустарника раздался в моей голове.
- Что ты, дружок, я сам сплоховал и должен был тебя подлечить.
Отряхнув колени и руки от снега я облегчённо вздохнул и отправился в школу. Толкучка у раздевалки как обычно кипела вплоть до звонка, а я сидел в холле и ждал, пока это буйство уймётся. Только со звонком я добрался до крючка со своим номером и обнаружил, что на моём месте уже висит чья-то куртка. Не желая конфликта, я повесил свою куртку под одежду оккупанта и отправился в класс.
Глаза. Зелёные, как молодая трава, неестественно яркие глаза, они словно пробуждали во мне мои способности к друидизму. Глаза цвета летней лесной лужайки с сочными оттенками зелени - это первое, что я увидел, войдя в класс. Эти глаза смотрели прямо в мои, не мигая, а я ничего не смог сделать, кроме как отвечать этому гипнотизирующему взгляду. Я влюбился в эти глаза без памяти.
- Молодые люди, мы вам, случайно, не мешаем? Может, нам выйти и оставить вас наедине?
За насмешливым голосом учителя Эрнеста по классу пронеслось заговорческое "О-о-о-о!.." и гоготание. Переведя взгляд на Эрнеста я увидел, что тот улыбается.
- Для начала моргни уже наконец, а то ослепнешь на оба глаза. И закрой рот, не хватало ещё школьный пиджак слюнявить.
Я заморгал и невнятно промямлил:
- Извините за... За опоздание, Эрнест.
- Отлично, теперь пройди на своё место, Тиверий, и дай мне представить всем нового ученика.
- У-Ученика?.. - Пробубнил я и опустил взгляд на парня, чьи глаза меня так заворожили. Не веря своим глазам, я машинально коснулся пальцами груди новенького. Раздался смех девушек и истеричное визжание парней, уже готовых упасть на пол со стульев.
- Сисек нет, - вынес я вердикт и, опомнившись, наконец отпрянул от парня, который просто смотрел на меня с улыбкой и кивал.
Залившись густым румянцем, я, под звуки общего визжания и смеха вперемешку с чьим-то прерывистым, словно приступ астматика, дыханием, пролетел через весь кабинет и плюхнулся на последнюю парту у окна. В него и уставился.
Раздались хлопки Эрнеста и смех постепенно стих.
- Ладно, ребята, успокойтесь. Тив вывел нас всех из колеи и развеселил, но теперь я прошу вашего внимания. Я рад представить вам нашего нового ученика и вашего, я надеюсь, друга с прекрасным именем Эридан.
Речь учителя я слушал в четверть уха, думая только о том, на кой чёрт переводиться в другую школу в выпускном классе, да ещё и в конце года! От мыслей меня отвлёк заговорческий шёпот на ухо.
- А я знаю что ты делал.
Резко обернувшись я уставился на лицо новенького, судорожно припоминая, когда это я не задёрнул шторы перед занятием всякими непотребствами, первый этаж как-никак.
- Да? Н-ну и что в этом такого? Все это делают, - легкомысленно ответил я и сложил руки на груди, поднимая с улыбкой одну бровь. - А вот заглядывать в чужие окна некрасиво.
Я сделал лицо победителя в споре и гордился тем, что приструнил и "поймал за руку" малолетнего извращенца. Но парень почему-то закрыл рот рукой и тихо засмеялся. Я нахмурился и впёр взгляд в парту.
- Не лучшее начало дружбы - уличать меня в рукоблудии, - пробубнил я себе под нос.
Не успел я договорить, как рука парня легла мне на плечо, заставляя меня замолчать и посмотреть на него. Я обернулся и увидел, как новенький утирает пальцами слёзы смеха.
- Да я не об этом, но спасибо за откровение, - сказал он, захлебываясь смехом.
Глубоко вздохнув и успокоившись, новичок посмотрел на меня с улыбкой.
- Даю слово, что раскрою этот секрет всем и каждому в этой школе, - он поднял ладонь в знак клятвы, а я возвёл глаза к потолку. - Шучу, - тут же добавил парень, - я просто хотел тебе представиться, ты же наверняка всё прослушал. Меня зовут Эридан, - и он с улыбкой протянул мне руку под партой. Мы обменялись рукопожатиями.
- Красивое имя. И созвездие красивое, - пробубнил я, стараясь не смотреть Эридану в глаза.
- Твоё имя тоже красивое и старинное. Напомни, это же имя царя времён Понтия Пилата?
- Императора. Ты был близок, - я улыбнулся парню, потому что очень редко я встречал людей, которые знают откуда взялось моё имя. Похоже, что он умный и начитанный.
- Тив, когда я говорил, что знаю, что ты сделал, я имел в виду тот куст, который ты сломал и тут же починил обратно.
Я замер в ужасе и почувствовал, как холодок пробежал по спине.
- Ты... Ты всё видел?! - Я рефлекторно вскочил с места, чем привлёк к себе внимание Эрнеста. Учитель строго посмотрел на меня.
- Дай гравитации сделать свою работу и прижать тебя к стулу на время урока. С Эриданом вы можете познакомиться и на перемене.
Я сел на место не сводя глаз с парня, но он лишь беззаботно подмигнул мне и отвернулся к доске.
Как он мог увидеть, ведь вокруг никого не было, иначе деревья бы мне сказали, как и обычно. Может из соседнего дома? Но я был спиной к окнам!

Однажды я для хренодера накрутил целую трехлитровую банку самого ядреного сукаматьего хрена с огороду. Где еще ранее выкидывали всякую околохимическую хню. И вот хрен, взрощенный на этой хне был такой сука ядреный, что я пока докрутил на мясорубке эти три литра, сумел выплакать сука три ж литра слез, оплакивая всех, вплоть до фараона Тутанхамона, пострадавшего от жрецов при попытке ввести культ Амона сука. Потом я закинул эту смесь в банку, заткнул крышкой и оно начало свою собственную жизнь. Там пошел какой-то конденсат, по верху и снизу выделилось нечто желтоватое, напоминающее взрывчатку. Ночами не спал, боясь, что оно начнет шевелитсо и вылезет завоевывать человечество. Тараканы первыми не выдержали и стали звонить в СЭС, ибо хватало одной неосторожной попытки открыть таки эту банку, как оне поняли, что Рейд Мегакилл - это хипстерская дурь, типа вейпа. Да что там тараканы, после этой попытки от нашего городка откочевал табор цыган, косяк журавлей, что двигался на юг, потерял компас и последние кто его видел - белые медведы, с которыми голодающие птицы бились за тушу тюленя.
Прошло 12 лет, я до сих пор боюсь открывать эту хуйню, ибо не враг человечеству. Берегу на черный день, если чо, продам Северной Корее, все страшней их ядерных ракеток.

Clueless manapunk, глава 5(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4084348
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961
То же самое, но на author.today: https://author.today/work/45021

— Ты уверен, что это сработает? — Спросила Милли. Она поливала огромное полотенце, лежащее на полу, керосином. — У нас больше нет ни полотенец ни керосина.
— В каком смысле “сработает”? — Отозвался Зиверт, присевший у тел, сложенных у стены. Он пытался рассмотреть что-то в тусклом свете гаснущей керосинки, а потому сосредоточенно таращил глаза. Судя по состоянию, тела лежали здесь очень давно. Воздух в подвале был сравнительно сухой, поэтому останки превратились в высохшие мумии. Пыльная одежда выцвела и заскорузла, как скорлупа. Вряд ли они представляли угрозу даже пока были зомби.
— Ну, это её убьёт? Эту штуку?
— Вряд ли. — Пожал плечами некромант. — Тут нужны настоящие отряды зачистки, с противогазами и огнемётами. Нашего одеяла с керосином не хватит. Но, по крайней мере, она хорошенько обгорит и некоторое время не будет представлять опасности. Без источника органики, — он кивнул на трупы, предусмотрительно оттащенные подальше, — ей придётся жрать плесень со стен. А без мышечной и костной структуры она не сможет быстро двигаться.
— Что-то она не выглядит слишком опасной. — Заметила Милли, опустошая очередную бутылку.
— Говорю же, нам повезло. Ещё немного, и она смогла бы оторваться от стены и дойти, — Зиверт кивнул на сухие трупы в углу, — до них. Тогда она, пожалуй, смогла бы и по лестнице подняться. А вообще, размеры массы Лефоше не ограничены ничем. И чем больше она становится, тем быстрее растёт. Я слышал, что лет двадцать назад где-то в горах, на западе, обнаружили сгусток пяти километров в диаметре. Инквизиции пришлось подключить армейские подразделения, которые две недели непрерывно бомбили её зажигательными снарядами, пока маги готовили ритуал огня. Жар был такой, что скалы плавились. Пепелище потом обнесли забором и никого туда не пускают. — Он покачал головой. — Двадцать лет прошло, а они до сих пор не уверены, что сожгли её до конца.
— Раз так, то давай поджигать. — Решила Милли, вытряхивая последние капли из бутылки на влажное одеяло. — Керосин всё. Берись за тот конец и тащи, хватит трупы разглядывать.
Зиверт поднялся на ноги. Он выглядел странно смущённым.
— Сейчас, ещё пару секунд. Только пообещай, что не будешь смеяться.
От неожиданности Милли едва не поперхнулась и не сразу нашлась с ответом. Не дожидаясь, пока она откашляется, Зиверт простёр руки над мёртвыми телами.
— Больше нет препятствий на вашем пути, братья. — Нараспев произнёс он. — Ступайте и не оглядывайтесь. Когда придёт время, мы догоним вас.
Милли перебирала в голове возможные реплики.
— Не знала, что ты в религию ударился. — Наконец выдавила она. Зиверт отмахнулся. Он чувствовал, что краснеет.
— Это были кочевники, мародёры. — Буркнул он, глядя в сторону. — Один из клана моего двоюродного дяди. Других не знаю. Я думал, что забыл формулу отпевания, но вдруг вспомнил, пока смотрел на них.
Милли смотрела на него во все глаза.
— И ты так спокойно реагируешь? — Недоверчиво спросила она. — Откуда они здесь, вдруг это о чём-то говорит?
— Да ни о чём. — Вздохнул Зиверт, берясь за пропитанное керосином одеяло. — Кланы большие, и не все там родственники. Скорее всего тут была ссора из-за находок. Обычное дело. Просто странно было вдруг найти такой привет из прошлого.
— Понимаю. — Задумчиво кивнула Милли. — Из моего прошлого все приветы уже в музеях, наверное. Давай, на счёт “три”.
Они накинули потяжелевшее полотенце на копошащуюся массу. Та отреагировала недовольным урчанием.
— Так. — Милли старательно вытерла руки о штаны. — Керосин горит не очень хорошо, так что я возьму сигнальную ракету.
Она порылась в поясной сумке и вытащила зелёный патрон. Зиверт, которого постоянно подмывало спросить, почему она ходит с двуствольным карабином вместо более удобного или более мощного оружия, не мог не отметить преимущество универсальности. Кроме стандартных боеприпасов с крупной дробью, у Милли имелась мелкая дробь, пули, сигнальные патроны и несколько других, маркировка которых была ему неизвестна.
— Ну ладно, зажми уши, — сказала Милли, замыкая стволы. — Сигналка шумит.
С резким визгом горящий снаряд воткнулся в существо на стене. Оно задёргалось под полотенцем, разбрасывая по стенам перекошенные тени. Зелёный свет сигнального патрона делал картину ещё неестественнее. Наконец, пары керосина, который испарялся всё быстрее, вспыхнули. Пропитанное полотенце быстро разгоралось. В затхлом подвальном воздухе разлился отвратительный запах палёной плоти и хрип страдающей твари. Зиверт поморщился и сплюнул на пол.
— Идём отсюда. — Бросил он, поворачиваясь к скобам, ведущим наверх. — Хватит с меня впечатлений на сегодня.

Кое-как устроившись на холодном полу, они завернулись в спальники и лежали молча. Зиверт ждал, пока отрывки виденных за день картин перестанут вспыхивать перед глазами. Каждый раз, когда он закрывал глаза, водоворот образов вызывал у него головокружение и тошноту, словно он снова перебрал в баре. Милли дремала. Психика у неё была куда крепче. Она не особо любила говорить о своей прошлой жизни, но в ней явно встречались более впечатляющие вещи.
— Милли? — Позвал Зиверт в темноту.
— Ну чего? — Буркнула та сквозь сон.
— Каково это — умирать?
Милли недовольно застонала в темноте.
— Ну ты выбрал время для таких вопросов. Не спится, что ли? Овец там посчитай, не знаю.
— Да нет, я тут подумал: никто ведь не спрашивал тебя. Они проводили тесты, как над очень интересным объектом, но никто не просил тебя просто как человека, вернувшегося с того света.
— Спрашивали. — Зевнула Милли. — Я ничего не помню. Или тебе ощущения интересны?
— Ну, — замялся Зиверт, — да, это тоже. Я могу поднять труп, но это пустая оболочка, она почти ничего общего с умершим человеком не имеет. С ней не поговорить.
Спальник Милли зашуршал, когда она лениво потянулась. Ей хотелось спать, а не отвечать на дурацкие вопросы. К тому же сама тема её не особо волновала, хотя она догадывалась, почему Зиверт её поднял.
— Ощущения, ощущения. — Задумчиво сказала она в потолок. — Сначала, конечно, страх. Обида. Потом вспоминается всё плохое, что с тобой происходило, и становится радостно от того, что больше ничего такого не будет. Со спокойной душой падаешь в темноту, а через сто лет, — она громко фыркнула, — тебя будит какой-то пацан, который испугался разбойников, и тебе нужно выкапываться из ямы и рвать на части незнакомых людей.
— Н-да. — Протянул Зиверт. — Извини.
— Не извиняйся. Я не помню, как там на том свете, но одно знаю — у меня был выбор, когда ты меня позвал. — Милли забралась поглубже в спальник с свернулась в клубок, как кошка. — И раз я здесь, значит, сама так захотела. Всё, спи. Завтра будешь разгадывать загадки мироздания.
Зиверт не стал спорить. Он и сам уже почувствовал, что засыпает.

Ему снилась та самая засада, в которую угодил их караван. Зиверту тогда было лет десять — он и сам точно не помнил. Поход остался в памяти размытым пятном, набором ощущений. Вот он идёт рядом с отцом. Маленький Зиверт хватает его за руку и тот неосознанно сжимает её почти до боли, но вовремя спохватывается. Атмосфера тяжёлая, гнетущая. В караване много больных, а идти ещё далеко. Раздаются крики. Воздух сгущается и почти дрожит от напряжения. Засада. Они окружены. Какие-то люди чего-то требуют. Отец толкает Зиверта под телегу, и тот вцепляется в спицы колеса.
Раздаётся выстрел.
Мальчику под телегой хочется плакать от обиды. Чего хотят эти люди? Почему не могут оставить их в покое? Ему очень хочется, чтобы кто-нибудь пришёл на помощь, защитил их.
И кто-то отзывается.
По пальцам Зиверта проскакивают искры. Размытая земля странным образом трещит и щёлкает. Раздаются недоумевающие возгласы.
Дальше — набор статичных картинок. Зиверт знал, что там произошло, ему рассказывали, да он и сам видел. Но память сохранила только последовательность сцен.
Вот на земле сидит кто-то из каравана, держась за простреленную ногу. Перед ним стоит один из нападавших, а земля у него за спиной взрывается комьями грязи.
Вот он же, но из его груди торчит рука, покрытая ошмётками плоти. Глаза нападавшего непонимающе косят на окровавленное сердце, сжатое костлявыми пальцами.
Крики, вспышки.
Люди из каравана в ужасе сбились в кучу, но существо даже не смотрит в их сторону. Оно убивает только нападавших. И пожирает сердца.
Съеденная плоть питает существо, облекает скелет в кокон алых, чистых мышц. Кто-то пытается стрелять, но оно одним прыжком подлетает, по локоть погружая руки в его грудь, как в масло, и резко разводит их в стороны. Вывернутое тело наизнанку похоже на чудовищный, извращённый цветок. Нервы нападавших не выдерживают, и они бросаются врассыпную, преследуемые жуткой тварью.
Зрелище кошмарное, но звук делает его намного тошнотворнее. Зиверт теряет сознание, но его скованные спазмом руки вцепились в колесо и не дают упасть.
Следующая картина: существо прямо перед ним. Уже не оно, она. Женщина. Абсолютно голая, покрытая чужой кровью, она сидит прямо перед ним на корточках. В её глазах пульсирующий бело-голубой свет. И что-то ещё. Эмоция. То ли усмешка, то ли сочувствие. И, неожиданно для самого себя, Зиверт тянет к ней руки.

Он проснулся от собственного дыхания. Сердце заходилось как перегруженный двигатель, а разум туманила паника. Несколько долгих минут Зиверт лежал в темноте, приходя в себя.
— Что, кошмары? — Сочувственно спросила Милли. Она сидела, привалившись спиной к стене, держа на коленях блокнот. Тонкий луч серого утреннего света проникал через неплотно прикрытую ставню и падал прямо на него, заставляя белую бумагу светиться в полумраке.
— Кошмары. — Коротко ответил Зиверт осипшим со сна голосом. Он провёл рукой по лбу и обнаружил, что покрыт холодным потом.
“Торрес что-то знал”, подумал он. “Он не просто так упомянул, что почти не спит. О чём он не сказал мне?”.
В утреннем свете ужас, преследовавший его во сне, отступил. Зиверт обнаружил, что реальные воспоминания о Милли, рвавшей на части грабителей, куда менее тошнотворны.
“Или я себя в этом убедил. Какое же воспоминание настоящее?”.
Он помотал головой. Глупости какие-то лезут в голову.
— Я надеюсь, хоть ты нормально выспалась. — Заявил Зиверт нарочито бодрым тоном, вылезая из спальника. — Будем завтракать?
— Одно название — завтрак. — Пробурчала Милли, убирая блокнот. Замечание про сон она никак не прокомментировала. — Огня-то нет.
Вместо ответа Зиверт призвал шар-светлячок. Сияющий клубок мгновенно возник над его ладонью.
— Кошмары кошмарами, — довольно сказал маг, — а я отдохнул. Огонь из ничего я, конечно, не сделаю, но вот нагреть котелок смогу.
Вода в котелке так и не закипела, хоть и нагрелась. Чай, впрочем, они всё равно заварили.
— Не пойму, в чём сложность, — поморщилась Милли, выцарапывая из банки едва тёплую тушёнку. От питательной плитки она наотрез отказалась. — Когда слышишь про магию, сразу представляешь себе что-то более масштабное, чем разогрев консервов. Разве она не позволяет создавать нечто из ничего?
— Позволяет. — Кивнул Зиверт. Еда приободрила его и он с облегчением почувствовал, что из голоса пропадает жуткий оттенок натужного оптимизма. — Только чем сильнее ты нарушаешь законы природы, тем больше на это уходит сил. Немного подвинуть первое начало термодинамики это одно дело, хотя теперь руки, — он подышал на ладони, — я всё-таки слегка переохладил. Но создать из пустоты настоящее пламя, способное греть и поджигать, — совсем другой уровень. На это способен хороший элементалист или хороший ритуал, который питался бы камнями.
— Понятно. А ритуалы всё ещё не работают.
— Увы. — Вздохнул Зиверт, отпивая чай. — Будем работать с тем, что имеем.
— Поправь меня, если я ошибаюсь, — обличающе ткнула в него ложкой Милли, — но по изначальному плану Академии ты должен выживать, вооружённый такими великолепными способностями, как “светящийся шарик” или “лёгкое нагревание предмета”?
— Ты слегка драматизируешь. — Укоризненно отозвался Зиверт. — Но, в целом, да. Учти, никто не заставляет выпускника бросаться на поиски приключений наперегонки с Инквизицией.
— Кроме Одрика. — Едко заметила Милли.
— Возможно. — Признал Зиверт. — Старик принимает теорию естественного отбора слишком близко к сердцу. Образно выражаясь.
Какое-то время они сидели молча.
— Ладно, что у нас дальше по плану? — Лениво спросила Милли, облизывая ложку.
— Сначала я проверю подвал со светом, — задумчиво сказал некромант. — А потом… не знаю. У нас кончаются места, отмеченные на карте. Остаётся только железная дорога, но она отмечена приблизительно, и, боюсь, отсюда я её не найду. Попробуй пока залезть на крышу, может, оттуда что-то видно.
— Уже. Я залезала туда перед рассветом, хотела узнать, куда деваются зомби. Кажется, они уходят дальше, на север, спасаясь от солнца. Но там нет ничего особенного, только поля и холмы насколько хватает глаз.
— А бинокля у тебя нет?
Милли раздражённо взмахнула руками.
— Представь себе! А должен быть. Он лежал на прилавке, рядом с компасом. Хороший бинокль, морской. Я ещё подумала: "хм, бинокль может пригодиться, надо бы взять". И не взяла, пожадничала. Потому что он стоил как будто из золота сделан.
— Ладно, ладно. — Сказал Зиверт, поднимаясь на ноги. — Нет так нет. Попробуй просто очень сильно щуриться.
— Ха-ха. — Без выражения отозвалась Милли. — Поищи в подвале своё чувство юмора.
В подвале всё ещё стояла вонь от сгоревшей плоти и керосиновых паров. Зиверт спустился вниз, жалея, что не захватил платок — закрыть нос. Стараясь дышать как можно реже, он сотворил светящийся шар. Тот появился легко и был крупнее и ярче, чем обычно.
"Что ни говори", — подумал Зиверт, ощутив мимолётный укол гордости, — "а я становлюсь лучше".
Контроль энергий, вот что важно. В мифах и сказках часто всплывали истории о великих магах, которые могли щелчком пальцев поднять армию мёртвых или сжечь целый город, но не способны были подогреть себе обед. Впрочем, это вопрос приоритетов. Возможно, они постоянно были окружены трупами, так что им проще было заставить греть обед несчастного вурдалака. Или они обожали холодный суп.
Чувства юмора внизу не оказалось. После стольких лет знакомства с Милли, за ним, вероятно, надо было ещё копать и копать. На стене напротив лестницы было чёрное пятно копоти, отмечавшее место, где висела масса Лефоше. Кроме пятна и обрывков обгорелого полотенца от неё ничего не осталось. Зиверт осторожно пошевелил их носком сапога. Даже если что-то уцелело, в ближайшие несколько месяцев оно не представляло угрозы для человека. Всё же, он вернулся к лестнице и начертил на стене руну предупреждения. Кто знает, когда сюда явится кто-то ещё.
На всякий случай оттащив трупы как можно дальше от обгоревших тряпок, Зиверт принялся осматривать подвал. Это было скучное бетонное помещение. В одном углу покоились металлические полки, пустые и ржавые. Больше тут не было абсолютно ничего, только голые стены. Однако, откуда-то шёл небольшой сквозняк, заинтересовавший мага. Сейчас он стал ещё заметнее из-за керосиновой вони, на фоне которой дуновение сырого и плесневелого ветерка казалось глотком горного воздуха. Источник сквозняка долго искать не пришлось, он обнаружился в дальнем углу. Там был проход, вырезанный в бетоне, размером примерно метр на два. В проход была вставлена металлическая рама, а к ней приварен сплошной стальной лист. Зиверт потёр ржавый металл и попытался поддеть раму пальцем. Она сидела прочно. Стальной лист наискосок пересекала металлическая балка. Кто бы не заварил проход, он не предполагал, что его когда-либо откроют снова. Тем не менее, нижний левый угол листа был отогнут, образуя небольшую дырку, куда мог пролезть человек. Из неё дул слабый ветер, заставлявший шар-светлячок плавно покачиваться из стороны в сторону. Присев напротив дырки, Зиверт задумчиво посмотрел на торчащий вперёд кусок листа. Неровные края несли следы сварки, как и люк наверху, но каким инструментом работали сказать было невозможно.
Порыв сунуть голову в проём, Зиверт быстро подавил. В этом не было никакого смысла, пока рядом не будет Милли, чтобы оттащить его за ноги, если вдруг кто-то на той стороне начнёт есть его голову. Оставалась ещё одна мысль, которую он отгонял, как безрассудную, но она продолжала настойчиво крутиться в голове. Вызвать духи погибших мародёров и выяснить, как они сюда попали. Проблема была в том, что связаться с душами людей, погибших настолько давно, было не только трудно, но и почти бессмысленно. Их уносило всё дальше с каждым днём, и через год максимум, что получилось бы из них вытянуть — обрывки эмоций, тени воспоминаний и отголоски самых ярких переживаний последних часов жизни. Как бы Зиверт не пытался себя убедить в важности этих сведений, рациональная часть мозга твердила, что это не то, ради чего стоило бы рисковать, а желание это продиктовано исключительно сентиментальностью.
Он так ничего и не решил, когда со стороны люка раздался грохот. Милли слетела в подвал, едва задевая скобы, заставив их глухо звенеть, словно испорченный ксилофон. Заметив Зиверта, удивлённо смотрящего на неё, Милли нетерпеливо взмахнула руками.
— Ты что, оглох? Я же тебя зову.
— Что случилось? — Не понял Зиверт. Милли выглядела озадаченной, но не слишком озабоченной.
— Да тут такое дело… — Замялась она. — Короче, ты будешь смеяться, но у нас опять проблемы.
____________________________________________________________________________________

И это всё, что у меня есть на текущий момент. Признаюсь, из-за недостатка опыта меня постоянно разбивает паралич, и я в панике заламываю руки, не в силах поверить, что я могу продолжать. Поэтому придётся ждать, пока меня отпустит. Обычно не больше недели. Привет.

Clueless manapunk, глава 5(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4080668
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961
То же самое, но на author.today: https://author.today/work/45021

Ржавая дверь вздрогнула от удара, но не поддалась. Милли прищурилась, словно это было личное оскорбление.
— Милли! — Простонал запыхавшийся Зиверт.
— Погоди-погоди, сейчас.
От второго удара бетонная коробка вздрогнула от основания до крыши.
— Что за…
— Да на себя! Она на себя открывается!
— О.
После непродолжительной паузы дверь заскрежетала несмазанными петлями, и клуб затхлого воздуха порхнул им в лица. Милли и Зиверт ввалились внутрь и потянули за собой дверь. Тусклый свет, лившийся из узких щелей под потолком, выхватывал из полумрака металлические ящики вдоль стен. Пол был завален бумагой, уже поросшей мхом.
— Окна! — Вскинулась Милли и одним прыжком взлетела на ящик. Тот отозвался гулким металлическим звоном. Окна представляли собой щели в голом бетоне, как у почтового ящика, шириной примерно в две ладони. Стальные ставни тоже проржавели, как и всё остальное, но поддавались. У одной петли рассыпались от прикосновения, так что пришлось заклинить её в окне огрызком проволки и каким-то мусором, в спешке найденным на полу. Только закончив вбивать стальную пластинку в раму, Милли спрыгнула с ящика и, пригнувшись, замерла. Зиверт тоже замер. Несколько секунд они напряжённо вслушивались. Стрекочущие машины-жуки продолжали летать по округе, издавая то звон то свист, но звучали они как-то неуверенно, рассеянно.
— Потеряли. — Решила Милли, разгибаясь. — Они не знают, где мы. Подождём с полчаса, а потом можно будет зажечь свет.
Зиверт устало плюхнулся на пол, но тут же вскочил. Там лежало что-то острое. Слепо шаря в темноте руками, он нашёл место, более или менее свободное от арматуры и сырого, некомфортно-мягкого мха, и уселся туда. Из сумки, которую он умудрился не потерять на бегу, Зиверт вытащил трубку и принялся набивать её табаком. Вспыхнувшая спичка осветила его лицо, всё ещё красное от быстрого бега.
— Трубка тебе не идёт. — Заявила Милли. — Выглядишь глупо. Хочешь быть похожим на мага — отрасти бороду лопатой.
— Что ты понимаешь в магах, — отмахнулся Зиверт, раскуривая трубку.

Они провели какое-то время в тишине. Только хрустел табак в трубке и шуршала шинель Милли, когда та отмахивалась от подлетающих клубов дыма. Наконец, Милли щёлкнула пальцами. Зиверт, почти задремавший, вздрогнул от неожиданности. Пустые металлические коробки отозвались в тишине резонирующим звоном.
— Слушай, — прошептала она севшим голосом, и прокашлялась. — Стрёкот прекратился.
Они прислушались. Шума работающих крыльев действительно не было слышно. Летающие машины, откуда бы они не взялись, убрались восвояси.
— Пожалуй, можно зажечь свет. — Решила Милли. — Давай, колдуй своего светлячка.
Зиверт сосредоточился. Привычной последовательностью мыслей он направил магию в точку, но в тот самый момент, когда она должны была завязяться в светящийся шарик, ничего не произошло. Ощущение было не из приятных, как будто под ногой не оказалось ступеньки.
— Не выходит. — Мотнул головой Зиверт, как будто Милли могла его видеть. — Видимо, я ещё не восстановился.
— Ничего, — отозвалась она, залезая в рюкзак. — На этот раз лампа у меня с собой. Дай мне спички, только не кид… Зиверт!
— Прости. — Повинился он. — Я машинально.
Слепо шаря рукой по полу, Милли наткнулась на люк в полу. На нем стояли ящики, но край с приваренной дугообразной ручкой торчал из-под них. Мысленно отметив наличие этого люка, Милли продолжила искать спички. Наконец, нашарив коробок, она зажгла керосиновую лампу. Походная конструкция была предназначена для обогрева, а не для освещения, поэтому огонёк был защищён мелкой металлической сеткой, и света давал немного. Но всё-таки он освещал, и чёрные тени разбежались по углам бетонной коробки.
— Итак, — сказала Милли, туша спичку. — “ТАЛАнки”.
Зиверт, ожидавший вопроса, поперхнулся фразой “понятия не имею”.
— Ты знаешь, что это за штуки? — Спросил он, справившись с собой. Милли пожала плечами.
— ТелеАвтоматический Летательный Аппарат. Я не видела их с тех пор как была ещё жива. Технология была потеряна ещё во время Разрыва, и их оставалось крайне мало. Их применяли в первой хонбайской кампании, а последние несколько штук были сбиты во время Южного похода.
— Первая хонбайская — это Битва за Острова?
— Она самая.
Зиверт потёр виски, переваривая информацию. Хон-Ба был самым большим островом вечно нестабильного региона архипелага Ло. Южный поход — заключительная военная операция Империи, окончившая Войну за объединение. В результате, Империя приобрела современный вид, по крайней мере так утверждали учебники. Так или иначе, выходило, что машин такого вида не создавали уже больше века. И вдруг они обнаруживаются посреди всеми забытого поля боя, да ещё не меньше полудюжины. По всему выходило, что кто-то восстановил потерянную технологию, не поделившись с официальными властями. Кто-то, обладавший не только знаниями, но и производственными мощностями. Судя по всему, этот кто-то был уверен, что даже узнав о его существовании, власти не создадут для него значительной угрозы. Одна мысль о том, чтобы влезть в настолько серьёзные дела, вызывала дрожь в коленях.
И всё же…
Как ни старался, Зиверт не мог отделаться от тоненького голоса в голове, который напоминал о награде, положенной за возврат древней технологии. Этих денег, напоминал голосок, хватило бы чтобы найти, наконец, родителей, всё ещё скитавшихся с караваном по пустошам, построить им какую-нибудь таверну, да ещё осталось бы на безбедную жизнь до старости. Или вложиться в фундаментальные исследования магии, о которых без конца болтал Йор. Или…
— Зиверт, подбери слюни, пол зальёшь. — Мрачно посулила Милли. — Ты явно не о том думаешь.
— Что? А, да-да. Я думаю, наши планы не меняются, так? — Сказал Зиверт, украдкой вытирая подбородок рукавом. — Нам всё ещё нужно найти способ отключить барьер. И если в процессе мы случайно обнаружим какие-нибудь чертежи…
— А ты уверен, что не переоцениваешь свои силы? — Прищурилась Милли. — Насколько я помню, во время побега неизвестно от чего, ты настолько выдохся, что только что не смог создать светящийся шарик. На что ты надеешься?
— Мне просто нужно отдохнуть, — горячо запротестовал Зиверт. — И потом, — добавил он уже спокойнее, — ладно деньги, без них я проживу, хотя, признаюсь, перспектива очень соблазнительная. Но если мы уйдём, не разобравшись, что же тут творится, любопытство меня живьём сожрёт. Наверняка и тебя тоже.
Милли долго сверлила его взглядом. Зиверт изо всех сил старался выглядеть искренне и простодушно. Наконец, Милли вздохнула и махнула рукой.
— Знаешь, — заявила она, поднимаясь на ноги, — иногда я пытаюсь представить, сколько бы ты прожил, не будь с тобой меня. Пока что самое правдоподобное предположение — где-то между неделей и получасом.
Зиверт не стал уточнять, что, не встреть он её, его жизнь сложилась бы совершенно по-другому. К тому же, она всё равно была недалека от истины.

— Итак, — сказала Милли, приоткрыв ставню и оглядывая окрестности, — вечер наступил.
— Что, мёртвые встали? — Спросил Зиверт, разглядывавший ящики при слабом свете керосинки. У некоторых не было дна, зато было множество круглых отверстий. Некромант пришёл к выводу, что это не ящики, а корпуса аппаратуры, давным давно разграбленные мародёрами. Теперь он пытался найти какой-нибудь документ, записку или хотя бы меловую отметку, которые указали бы на изначальное предназначение этих аппаратов, но всё впустую.
— Сам посмотри. Да что ты там ищешь?
— Пытаюсь понять, что это за бункер.
— Спросил бы меня.— Хмыкнула Милли. — Радиовышка это. Бывшая.
— Откуда ты знаешь? — Спросил Зиверт, карабкаясь на пустой корпус, чтобы добраться до окна.
— Тут и знать нечего. Там, в углу, есть дырка, в которую была выведена антенна. А саму вышку снаружи спилили. Странно, что корпуса бросили, поленились, что ли.
— Может, места не хватило. — Предположил Зиверт. — А возвращаться за пустыми корпусами не стали. — Он выглянул в окно и, прищурившись, стал вглядываться в надвигающиеся сумерки.
— Н-нда. — Протянул он через некоторое время. — Откуда же их столько?
Окрестности поля боя были заполнены мертвецами. Некоторые как раз вставали с земли, но большинство уже бродило вокруг, периодически спотыкаясь и сталкиваясь друг с другом. Иногда последние лучи закатного солнца попадали в бесцветные, пустые глаза, и тогда они вспыхивали тусклым светом. Причём толпа становилась всё больше, хотя поле не было завалено телами. Как будто они вылезали откуда-то. Скоро от шатающихся тел начало рябить в глазах. Изредка хаотические движения зомби синхронизировались, и по толпе, словно по пшеничному полю, пробегала волна.
— Чего это они? — Удивилась Милли, смотревшая в соседнее окно.
— Тоже заметила? — Зиверт напряжённо пытался разглядеть что-нибудь в наступившей темноте, но вынужден был сдаться. — Чёрт, ничего уже не вижу. Как будто ветер их качает. Ветер, поток, магия. Да зараза!
Он спрыгнул с корпуса и яростно пнул его ногой. Тот отозвался укоризненным гулом, нога — болью.
— Мне не хватает данных. — Раздражённо проговорил Зиверт, морщась и разминая ушибленную конечность. — Какие-то куски, как будто не можешь край клейкой ленты нащупать. Или нитку вдеть в иголку. Что-то, что-то, что-то совсем рядом, а я не могу за него ухватиться! Как же бесит!
Он опять пнул корпус, на этот раз предусмотрительно нанеся удар пяткой. Раздался глухой, угрожающий рык. Зиверт замер, озадаченный необычной реакцией пустой коробки.
— Он что, зарычал?
— Это не он. — Милли спрыгнула вниз и припала ухом к люку в полу. — Там кто-то есть. — Сообщила она через несколько секунд. — Помоги-ка мне его расчистить.
— Зачем? — Пожал плечами Зиверт. — Если там зомби, то пусть лучше там и остаются.
— Затем. — Коротко объяснила Милли. — Снаружи толпятся мертвецы, а этот бункер единственное место, где мы можем ночевать. Нужно знать, кто рычит у нас в подвале и как минимум убедиться, что они оттуда не вылезут.

Вдвоём они быстро освободили люк от наваленного металлолома. Края крышки были неровные, оплавленные. Тем не менее, когда Милли потянула за ручку, люк со скрипом открылся. Видимо, когда-то он был заварен, а позже вскрыт. Стальные скобы, вбитые в бетонную стену, уходили в темноту.
— Так, — решила Милли. — Я спущусь, а ты сиди тут.
Зиверт почувствовал себя уязвлённым.
— Я тоже пойду. Не настолько я бесполезен.
— Настолько. — Сурово отрубила Милли. — Без магии у тебя остаётся только револьвер, а я не собираюсь устраивать в подвале стрельбу. Потом в ушах будет звенеть до утра.
Она взяла керосинку и нож и стала спускаться вниз, цепляясь за скобы локтями. Зиверт наблюдал, как огонёк спускается всё ниже. Подвал оказался довольно глубоким, метров пять или шесть. Светлая точка покачалась и уплыла в сторону — Милли ушла из-под люка, освещая себе путь. Повисла тишина. Зиверт вслушивался, пытаясь определить, что происходит внизу, но до него доносился только тихий шорох.
— …сь ...да. — Долетел до него неразборчивый голос. Он сунул голову в люк.
— Что?
— Я говорю, спускайся сюда, — повысила голос Милли. — Только… а, дьявол..!
Раздался шум, мерзкий звук, будто кто-то шлёпал по столу куском сырого мяса. Зазвенела упавшая керосинка.
— Милли! — Крикнул Зиверт.
Нет ответа.
Он почти нырнул в люк, когда его встретил голос Милли.
— ...тке. Тьфу! Всё нормально, говорю! Спускайся. И спички захвати.
Зиверт, наполовину торчавший из люка, захлопал руками по карманам.
— Спички, спички… Так вроде они у тебя. — Крикнул он вниз.
Повисла пауза.
— Точно. Тогда просто спускайся. По-моему тут что-то по твоей части.
Где-то внизу снова зажглась керосинка. Зиверт пополз вниз, цепляясь за тронутые ржавчиной скобы.
Внизу чиркнула спичка и от потухшей было керосинки снова разлилось пятно тусклого света. Подняв лампу повыше, Милли помахала Зиверту.
— Иди сюда! Смотри только не запнись.
Подвал был абсолютно пуст, хотя что-то мелкое постоянно попадало под ноги с тихим звоном. То ли гвозди, то ли ещё какой хлам. Стены терялись в темноте, но, судя по эху, комната — почти зал — была довольно обширной. Осторожно прощупывая путь носком сапога, Зиверт подошёл ближе.
— Ну что тут у тебя? — Неприятный запах заставил его сморщить нос. Сладковатый, с гнильцой, он отдавал сырой плесенью и щекотал нос, как статический заряд.
— Да ничего особенного. — С наигранной беззаботностью произнесла Милли. — Зомби, зомби, — она ткнула лампой в два тела, неподвижно лежащие на полу, — и живая сопля на стене.
Неровный свет выхватил из темноты бесформенный ком, прилипший к стене примерно на высоте груди. От неожиданности Зиверт попятился и упал.
— О, нет, — простонал он, когда до него дошло, что он видит. — Нет-нет-нет, только не это!
Расплывшийся по стене комок слизи повернулся на звук. Или, по крайней мере, отреагировал. Человеческое тело, наполовину утонувшее в нём, вытянуло вперёд руку и издало тот самый глухой рык. Черты его лица оплавились, так что невозможно было определить даже пол. Тяжёлые ботинки со стальными носами бессмысленно царапали пол.
— Ты знаешь, что это? — Спросила Милли.
Вместо ответа Зиверт вскочил, выхватил у неё лампу и отбежал в сторону.
— Ничего, — пробормотал он себе под нос, разглядывая стену слева от твари. — И тут ничего.
С другой стороны стена тоже была чистой. Уродливый мешок висел на голом бетоне и не делал попыток сместиться. Зиверт слегка успокоился, но не слишком.
— Милли, сколько у тебя есть керосина? — Спросил он. Она что-то прикинула на пальцах.
— Литра полтора будет. А что?
— Что? — Не понял он. — Ты вообще понимаешь, что это?
— Ага, — язвительно отозвалась Милли. — Всю жизнь изучаю настенные сопли. Разумеется, не понимаю.
Зиверт, уже понявший свою ошибку, замахал руками, чуть не погасив керосинку.
— Ты расслабься немного, — посоветовала Милли. — Что бы это ни было, оно не может пока на нас напасть. Хотя, — добавила она, посмотрев на полурастворённого мертвеца, тянущего к ней руки, — кажется, очень хотело бы.
— В двух словах, — выдавил Зиверт, совладав с собой. — Магия — это жизнь, жизнь — это магия. Можно вдохнуть жизнь и в лакированный комод. Единственное ограничение — в количестве энергии, которую может через себя пропустить маг. Или группа магов. Но есть места, где магия скапливается. Неизвестно, существовали ли они до Разрыва, если и да, то там её точно накапливалось меньше. А сегодня ситуация такова, что магия в некоторых местах хлещет, как вода из дамбы. И вот, — он ткнул рукой в комок слизи, — результат. Каждая клетка этого бедняги обрела подобие самосознания. По сути, это рак. Рак… э-э-э… всего.
— А он был... живой, когда это с ним случилось? — Спросила Милли, опасливо косясь на чудовищное создание.
— Боги, надеюсь, что нет. — Вздохнул Зиверт. — Нам повезло дважды — сначала когда этот… кем бы он ни был, впитал весь накопленный заряд. А во второй раз когда рядом не оказалось ни одного механизма. Поверь мне, ты не хочешь знать, что было бы, найди оно механизм.
Он глубоко вздохнул ещё раз, пытаясь восстановить душевное равновесие. Хлюпанье и неразборчивое ворчание копошащейся на стене массы вызывали жуткий дискомфорт, поскольку сознание, пытавшееся уложить её в привычные рамки восприятия, буксовало и посылало кучу противоречивых ощущений.
— Эта тварь называется масса Лефоше, в честь первооткрывателя, и она жаждет поглощать органику, живую или мёртвую.
— Жаждет?
— Ну, возможно и нет. — Признал Зиверт. — Кто знает, чего она там хочет. Но поглощает, это факт. Вон, доказательство к тебе руки тянет. Это ещё не самый страшный случай, когда нам в Академии показывали слайды, я потом неделю кошмары видел. Короче, — заключил он, — по возможности не играй больше в азартные игры. Кажется, мы израсходовали запас удачи лет на пять вперёд.

Clueless manapunk, глава 4(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4070575
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Плитка по консистенции, да и на вкус, напоминала дверной лак, но Зиверт упорно её жевал, несмотря на опасность остаться без зубов. Как бы то ни было, она неплохо насыщала, и вскоре некромант почувствовал себя немного лучше. Камни, которые он, увлёкшись, швырял в барьер, пролетали насквозь без какого-либо видимого эффекта. Только место слияния на долю секунды искажалось сильнее. Зиверт даже попробовал пройти через барьер с камнем в руке. Как и следовало ожидать, его отбросило назад, а камень, оставшийся на месте, упал на землю. Некромант задумался и, надев сапоги, некоторое время ходил туда-сюда вдоль барьера, задумчиво набивая трубку табаком. Дым тоже свободно проходил через барьер, но в момент пересечения слегка сдвигался влево. Роясь в рюкзаке, Зиверт нашёл моток ниток, и немедленно пустил его в дело. Обвязанный нитью заряженный камень пролетел через барьер без малейшего сопротивления, но вызвал слабую вспышку света в момент пересечения.
Записав все наблюдения в блокнот, Зиверт попробовал пройти через барьер спиной, глядя при этом на лежащий на земле рюкзак и изо всех сил мысленно пытаясь приблизится к нему. За этим занятием его и застала Милли, вернувшаяся с добычей. Она сбросила с плечей два тела и принялась с интересом наблюдать за тем, как некромант пучит глаза на рюкзак и пятится к барьеру.
— Ну что, кудесник, не кудесится? — Насмешливо спросила она, когда Зиверт в очередной раз телепортировался обратно.
— Сопротивления меньше, — отозвался тот, царапая карандашом блокнот. — Что-то связанное с волей и намерением. И со Струнами? Может быть. Немагические объекты проходят свободно. Магические тоже, но вызывают реакцию купола. Одушевлённые… или разумные — не проходят. Или “и”. — Он поднял голову от записей. — А ты разве не уходила?
— Полчаса назад, Соколиный Глаз. — Милли похлопала принесённого мертвеца по спине. — Что выяснил?
— Немного. — Вздохнул Зиверт. — Мне страшно не хватает оборудования. Без замеров можно полагаться только на ощущения, а им, увы, не хватает конкретики. Вот, например, одежда.
— А что одежда?
— Она переносится вместе со мной, хотя вроде бы должна падать на месте, оставляя меня голым. Моя трубка тоже переносится, но не камень. Хотя казалось бы, какая разница? Этот потому что я считаю трубку своей? Частью себя?
Он потёр виски.
— Только сейчас по-настоящему понимаю смысл лабораторных работ с измерителем плотности потока. Идиотское ведро с болтами, как же мне его не хватает. Ладно, что там у тебя?
Один из принесённых трупов был совсем старым, высохшим. Одет он был в какие-то неузнаваемые обрывки тряпок, а одна рука была оторвана по самое плечо. Неизвестно, получил он травму ещё когда был жив, или уже после смерти. Он вяло шевелился, но пересилить Солнце, ползущее по небосводу, не мог. Второй был более свежим, видимо, кто-то из местных крестьян неудачно прогулялся по ночной дороге. Зиверт внимательно осмотрел обоих и кивнул.
— Отлично. Бери вот этого, в тряпье, и кидай его в барьер.
— Давай только от этого места отойдём, — поморщилась Милли, закидывая вяло дёргающегося мертвеца на плечо. — А то тут, где купола накладываются, у меня совсем контрастность пропадает, всё синее.
Они отошли на пару десятков метров. Там, взяв покойника за руку и за ногу, Милли сделала оборот вокруг себя и, резко выдохнув, швырнула его в сторону купола. Зиверт внимательно следил за полётом. Описав в воздухе дугу, тело грузно шлёпнулось за барьером, как мешок с картошкой, не вызвав никакой реакции от купола. Однако, через несколько секунд, зомби довольно резво поднялся на ноги. Бессмысленно поводив по сторонам слепыми глазами, он что-то промычал и довольно быстро заковылял в сторону. Ещё через некоторое время, заряд бодрости у него кончился, и он снова рухнул в траву и затих.
— Интересно. — Пробормотал Зиверт, прищурившись. — Очень интересно. Он даже Солнце смог перебороть на какое-то время. Что же купол с ними делает по ночам?
— А это вообще нормально? — Уточнила Милли. — Они должны так реагировать?
Зиверт покачал головой.
— Не думаю. Наверное, побочный эффект. Тащи второго. На этот раз отойдём ещё дальше от точки пересечения. Может, она помехи наводит.
Отойдя ещё на полсотни метров, они повторили опыт. Тело снова взмыло в воздух и понеслось к барьеру. Но на этот раз, едва приблизившись к незримой границе, оно исчезло. Зиверт, внимательно наблюдавший за полётом, вздрогнул от неожиданности.
— Что за… Куда он делся?
Он начал озираться по сторонам, и почти сразу же обнаружил его. Труп лежал у него за спиной.
— Я этого не ожидал, — признался Зиверт, пиная его ногой. — Чего угодно ожидал, но не такого. Один труп пролетает через барьер, заряжаясь энергией, а другой возвращается назад, словно человек. В чём разница?
— В возрасте? — Предположила Милли. — Тот был старый, а этот куда более свежий.
— Я не труп. — Сказал труп.
— Это не должно так влиять… Что?!
— Я не труп, — повторил лежавший на земле, глядя на них совершенно ясными глазами.
— Простите. — Добавил он, чуть погодя, пока Зиверт пытался оправиться от шока.
— Н-нет, это вы простите, — пробормотал некромант, помогая незнакомцу подняться на ноги. — Мы думали, вы один из тех ходячих трупов.
— Где ты его взяла? — Прошипел он Милли, пока "труп" спокойно отряхивал одежду. — Ты что, живого от мёртвого отличить не можешь?
— Он лежал ничком в грязи, — шёпотом же огрызнулась та, — откуда мне было знать?
Она повысила голос и окликнула незнакомца.
— Ты! Чего ты молчал, когда я тебя тащила?
— Я не хотел разговаривать. — Спокойно объяснил тот. У него был осмысленный, но какой-то отрешённый взгляд. Некоторое время Милли и Зиверт напряжённо ждали продолжения, но его не последовало. Притворявшийся мёртвым человек, видимо, считал это объяснение исчерпывающим.
— Тогда… как вас зовут? — Неуверенно спросил его Зиверт.
— Что? — Не понял тот.
— Имя, как твоё имя, болван! — Рявкнула Милли. Странное поведение этого человека очень быстро выводило её из терпения. Тот хорошенько обдумал этот вопрос.
— У меня нет имени, — сообщил он наконец.
— Прекрасно, теперь тебя зовут Дик. Дик, что ты делал на поле боя в окружении мертвецов?
— Лежал.
Милли всплеснула руками.
— Всё, моё терпение лопнуло. Я иду за дробовиком, и, если к тому моменту, как я вернусь, ты не заговоришь нормально, я вышибу тебе мозги.
Она развернулась через левое плечо и решительно зашагала к оставленным сумкам, прежде, чем Зиверт успел вставить хоть слово. Дик задумчиво проводил её взглядом.
— Я бы не хотел, чтобы мне вышибли мозги, — доверительно сообщил он Зиверту. — Мне кажется, это неприятно.
— Понимаю. — Ответил тот. — Может попробуешь всё-таки ответить на её вопрос?
— Я пытаюсь. Но я не могу. — Он заговорил чуть быстрее. Кажется, он был расстроен, но по тону этого сказать было нельзя. — На эти вопросы у меня нет ответа.
— Ты из деревни? — Попытался помочь Зиверт. — Из… чёрт, как её там… — он замялся, — ну, из той деревни на реке?
Дик обдумал и этот вопрос. Обдумывание, видимо, занимало все ресурсы его разума, потому что в эти моменты он переставал переминаться с ноги на ногу и бесцельно помахивать руками, да и вообще шевелиться, замирая, как статуя.
— Да, — наконец решил он.
— И ты знаешь старейшину, Марка?
На этот раз Дик ответил очень быстро.
— Нет.
Зиверт подозрительно уставился на него.
— Ты же врёшь.
— Вру. — Легко согласился Дик.
— Так ты его знаешь?
— Нет.
Зиверт собирался что-то сказать, но не нашёл слов, поэтому безнадёжно махнул рукой и уселся в траву. Милли уже возвращалась. Прогулка до сумок, видимо, слегка её успокоила, но карабин она несла в руках, а не повесила на плечо.
— Ну что, — крикнула она, приближаясь, — он заговорил?
— Нет. — Ответил Зиверт. — И, по-моему, мы вообще от него ничего не добьёмся. Смотри.
Он повернулся к Дику.
— Скажи мне, ты хочешь, чтобы она, — он ткнул пальцем в Милли, — побила тебя прикладом по голове?
Видя, что Дик снова собрался задуматься, он добавил:
— Это неприятно.
— Нет. — Кивнул тот.
— Тогда расскажи мне о Марке.
— Я не могу.
Зиверт повернулся к Милли и развёл руками. Та вдруг спросила:
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу. — Повторил Дик. Кажется, он слегка обрадовался. — Я знал Марка, но я не знаю Марка. Не могу рассказать.
— То есть, ты знал его, но больше не знаешь. — Уточнил Зиверт. — Почему? Что случилось?
Дик напрягся. У него был вид как у человека, собирающегося перепрыгнуть овраг. Несколько раз он открывал рот, но так и не смог выдавить ни слова.
— Ладно, не страдай, — бросила Милли, вешая карабин на плечо. — Сдаётся мне, что он один из этих деревенских придурков. Один в один тот, у которого я дорогу спрашивала, только более разговорчивый.
— Да, но что у них там происходит? Секта, культ, кружок? Что ты делал в поле, Дик? — Спросил Зиверт. — Только не говори "лежал". Я хочу знать, почему ты вообще оказался там.
— Я хотел… — Пробормотал Дик. Вид у него был почти страдальческий. — Я хотел… попасть домой.
— Домой? — Удивился некромант. —Ты ведь живёшь в деревне, так?
Бедняга обречённо кивнул.
— Я жил. Но я больше не живу. Нет связи. Сначала я потерялся. Потом потерялся. Дверь пропала.
Эта тирада окончательно лишила его сил, и он совсем поник.
— Дверь, значит, — повторил Зиверт. — И что ты сделал?
Дик пожал плечами.
— Сделал дверь. Думал, будет работать. Не работает.
Зиверт вопросительно взглянул на Милли. Та почесала затылок.
— Ну да, там был какой-то мусор на палке, но я внимания не обратила.
— Дверь. — Настаивал Дик.
— Ладно, — решил Зиверт. — Всё равно тут мы закончили, пойдём посмотрим на эту "дверь".

Они пошли на север. Дик не сопротивлялся, как только ему перестали задавать вопросы, с его лица пропали даже тени эмоций, и он снова отрешённо уставился в пространство. Втроём они поднялись на странный, ровный холм, опоясывавший поле боя. Зиверт запоздало подумал, что это вряд ли могло быть природным образованием. Скорее, насыпью. Или чем-то ещё. Местность, лежащая ближе к полю боя, была довольно неестественной. Она лежала резкими складками, в два-три человеческих роста. Как будто когда-то земля здесь пошла волнами, да так и застыла.
“Что вполне возможно”, подумал Зиверт, карабкаясь на одну из таких складок. “Кто знает, что за заклинания тут использовались сто лет назад”.
Складки быстро превращались в лабиринт. Деревья или кусты на них не росли, единственной растительностью была редкая и жёсткая, словно щетина, трава. Заблудиться в них было сложно, с гребня складки хорошо просматривались окрестности, но без каких-либо ориентиров найти в них что-то конкретное не представлялось возможным. Даже Милли, обладавшая отличным чувством направления, слегка потерялась и пустила вперёд Дика. Тот, по-видимому забыв, кто кого ведёт, спокойно шёл вперёд, выбирая дорогу, руководствуясь каким-то своими непонятными соображениями. Наконец, за очередной складкой, перед ними возник странный тотем. Он представлял собой три шеста, воткнутые в землю. Их верхние концы были связаны грубой верёвкой, образуя подобие шалаша. Верхнюю часть венчал старый коровий череп с обломанным рогом. Земля вокруг была исцарапана каким-то грубым инструментом, вроде мотыги. Борозды как будто образовывали руны или другие магические символы, но какие именно сказать с уверенностью было невозможно. Зиверт обошёл конструкцию кругом, переступая через бороздки. Он наклонял голову, примеривался углом из указательного и большого пальцев, что-то высчитывал в уме, но в конце концов покачал головой. Скорее всего, эти символы родились в больном воображении Дика. Тем временем Милли подошла к плоскому окопу, вырытому в земле.
— Вот тут я его и нашла, — пояснила она, пинком отправляя в яму комок земли. — Лицом вниз.
— Тут я сплю. — Объяснил Дик. Он следил за действиями Зиверта с вялым интересом, что для него могло считаться почти нервозностью.
— Лицом в землю? — Недоверчиво переспросила Милли. — И как, удобно?
— Нет. — Кивнул тот. Он всегда кивал, вне зависимости от того, соглашался с утверждением, или нет. — Трудно дышать. Вырыл яму для лица.
— А ты не пробовал спать на спине? — Поинтересовался Зиверт.
— Пробовал. Это… неприятно. — Он замялся, пытаясь подобрать слово. — Не… хорошо.
— Больно? — Подсказала Милли. — Обидно? Противно? Страшно?
Дик с облегчением кивнул:
— Страшно.
Уточнять, чего он боится, никто не стал, всё равно ничего вразумительного Дик ответить не мог. Зиверт принялся зарисовывать символы в блокнот. Милли описывала вокруг тотема концентрические круги, уходя всё дальше. Дик, оставленный без внимания, немедленно уселся на землю и замер, уставившись в пространство.
Близость поля боя при полном отсутствии противников сбивала Милли с толку и беспокоила. Наконец она обнаружила, что отошла довольно далеко. Где-то здесь должна была проходить граница барьера, но вдали от места пересечения ничто её не выдавало. Милли вытянула руки вперёд в попытках нащупать хоть что-то и шагнула.
Ничего.
Она сделала второй шаг.
Зиверт в это время пытался получить от Дика чем он тут занимался и с какой целью, почти не надеясь на успех. Пока что он выяснил, что “небо не то”, а сам он, хоть и является человеком и что-то помнит о жизни в деревне, всё же “заперт” и “не может попасть домой”.
— У меня складывается ощущение, что ты надо мной просто издеваешься, — с глухим раздражением констатировал Зиверт. — Что это за тотем лесного племени, откуда ты его взял?
— Я его сделал. — Отвечал Дик.
— Я не… ух-х… А эти символы? Что они означают, зачем ты их выцарапал?
Дик крепко задумался. Наконец, когда он почти родил какую-то мысль и открыл рот, чтобы её озвучить, мир изменился. Они оба это почувствовали. Прокатилась волна, от которой кружилась голова и поднимались дыбом волосы. Воздух на секунду стал колючим и наэлектризованным, а вдалеке раздался сухой скрежет. Выражение лица Дика на мгновение изменилось, став почти испуганным.
— Они идут. — Бросил он.
— Кто идёт? — Успел спросить Зиверт, вскакивая на ноги. Дик, не утруждая себя объяснениями, прямо из положения сидя совершил мощный прыжок. Он нырнул лицом в свою яму и затих. Зиверт растерянно оглянулся.
— Милли! — Крикнул он. Ответа не было. Широкими прыжками взлетев на гребень земляной складки, он заметил голубоватое сияние неподалёку и бросился туда. Милли замерла в полуприсяде, чуть откинувшись назад. Рождавшиеся из воздуха молнии окутывали её, ставшее полупрозрачным, тело, вызывая мягкий синий свет. В левой части груди, где билось сердце, свет становился ярче и мерцал. Сюрреализма происходящему добавляла мирная тишина, разбавленная криками птиц и шорохом травы, качавшейся на ветру. Зиверт подлетел к девушке и, обхватив руками за пояс, рванул назад, прочь от сияния. Они покатились по траве.
— Милли. — Прохрипел маг. — Милли, ты жива?
Неожиданно всё прекратилось. Сияние погасло. Милли распахнула глаза и схватила ртом воздух.
— Чт- что это было? — Пробормотала она, недоумевающе озираясь вокруг. — А, дьявол, всё тело чешется.
Увидев, что она в порядке, Зиверт с облегчением вздохнул.
— Надо убираться. Дик сказал, что “они идут”.
— Кто? — Милли быстро приходила в себя. Она вскочила на ноги, стряхнув движением головы искры, шуршащие в волосах, и помогла Зиверту подняться.
— Понятия не имею. — Ответил он. — Будем выяснять?
— В другой раз. — Понимающе кивнула Милли, перехватывая карабин. — За сумками и назад, к роще. Бегом.
— Я столько не пробегу!
— Тогда уходим на север. Ищем укрытие. От мертвецов и от этих. — Милли ткнула стволами в небо. Там, на горизонте двигались тёмные точки. Воздух наполнился глухим далёким стрёкотом, но с каждой секундой он становился ближе.

Скатившись с насыпи, они практически долетели до сумок. Милли подхватила на бегу свой рюкзак, Зиверт сумку, и, не давая себе передышки, они бросились назад, на север, отклонившись так, чтобы оказать как можно дальше от барьера. Неожиданно стрёкот усилился. Из-за холма вылетела странная, похожая на жука, машина. Размером с автомобиль, она замерла в воздухе, словно разглядывала беглецов. Её дрожащие крылья слились в полупрозрачную дымку, рождавшую громкий стрёкот. Зиверт успел оценить изящество конструкции и золотистый корпус. Милли, менее склонная к мечтательности, резким движением подняла карабин и выстрелила сразу из двух стволов. Мелкая дробь скользнула по корпусу машины, не нанеся ей видимого вреда, но та, видимо из осторожности, поднялась выше и издала звенящую трель. Милли, выбивавшая из ствола отстрелянные гильзы, выругалась. Одним движением она втолкнула в карабин две новые, синего цвета, и выстрелила снова. На этот раз это оказался пулевой патрон, и пуля пробила корпус странной машины. Та перестала звенеть и накренилась, теряя высоту. Милли всадила в падающую машину ещё одну пулю и пихнула Зиверта в спину.
— Бегом, не тормози! — Крикнула она, перезаряжая дробовик. — Потом полюбуешься!
Зиверт на бегу дёрнул её за рукав.
— Туда! — Выдохнул он, указывая рукой на видневшееся вдалеке нечто, слишком правильной формы, чтобы быть холмом или крупным валуном. Воздуха не хватало, маг не привык бегать. Под приближающийся со всех сторон стрёкот, они прибавили шаг.