чужие сообщения вконтакте

Сказ о том как меня через ВК пытались раскрутить на бабки

Сап, джой! Случилось со мной весьма занятное в последние пару недель. В посте будут фотки голой дамы, уберите от мониторов женщин и беременных детей. 

Написала в личку француженка, мол хочет познакомиться. Я как человек холостой не упустил возможности пообщаться с симпатичной мадамой и тут выясняется что она работала моделью, но босс хотел её поиметь и за отказ уволил и она теперь безработная живет с бабушкой в городе Сен Ло, что недалеко от Парижа. Денег не попросила и мне стало интересно когда же это случится. Отправила мне пару фоток, что через поиск картинке сразу открывает фото порноактрисы Danielle FTV датированные 2015 годом. 

Занятно, что пишет на французском, приходилось вспоминать уроки факультатива 20 летней давности из школьного прошлого, но лень взяла верх и общался при помощи Гугл переводчика.Далее общается очень деликатно, в рабочее время не беспокоит, пишет до полуночи и потом типа идёт спать. Спрашивает о увлечениях, рассказывает о своих, интересуется успел ли я на работе перекусить и шлёт нюдсы с сайта выше перед сном. В общем Девушка-мечта. 

И тут внезапно наступает конец месяца и она просит помощи в покрытии расходов по аренде, она же безработная и ещё бабушку нужно кормить и ещё телефон уронила так, что не работает микрофон и стекло треснуто. В общем скинь мне, мон амур 500-700 евро пожалуйста. Я решил сразу нахуй не слать, т.к. интересно какая схема оплаты у разводил в связи со сложившейся ситуации в РФ. Видимо господа французы не в курсе, что мы без swift’а и начали накидывать варианты через переводы western union, альтернатива от французского мастер карт и ещё какой-то бред. Так же напоролся на сайт где комрады рассказывали как их таким же образом пытались развести. 

Еще спустя пару упоминаний о том что ей нужны бабки и фото-завлекалова утомила меня и была послана.

Приятно, конечно, когда тебе пишут деферамбы какой ты красивый и умный, но тратить время жалко на такое. Будьте осторожны в сети, мои дорогие пидоры и берегите себя и свои кошельки

ЦРУ против советских РЛС: как найти иголку в стоге сена с помощью Луны

 Развитие радиотехники и средств перехвата чужих трансляций шли всегда рука об руку. Подслушать, что происходит в эфире у противника, было разумным желанием любой армии. Но появление новых видов радиотехники, не связанных с передачей информации – радиолокаторов – толкнуло разведки мира к новой необычной задаче: перехвату сигналов вражеских радаров. Задача эта, сколь простая в теории, столь сложная на практике, привела к нескольким неординарным решениям, о которых сегодня и пойдёт речь.

Рыбалка в эфире

 В 1947 году, после реорганизации американского разведсообщества, впервые в истории США техническая разведка была оформлена в отдельное направление – SIGNT (разведка сигналов). При этом внутри SIGINT выделялись три основных вида деятельности:

COMINT — коммуникационная разведка, связанная с перехватом, расшифровкой и анализом зарубежных коммуникаций, осуществлялась преимущественно Агентством Национальной Безопасности (АНБ);

ELINT -радиоэлектронная разведка, связанная с перехватом и анализом сигналов связи между радиоэлектронными средствами, например, радиолокационных и других сигналов;

TELINT — телеметрическая разведка, как правило, получаемая из сбора и анализа телеметрии и прочих неголосовых коммуникационных передач, осуществлялась в основном ЦРУ.

 Все три направления были связаны с перехватом вражеских коммуникаций, но далеко не все из них могли похвастаться значительными успехами. Пока перехваты COMINT обеспечивали разведку свежими данными о СССР и их союзниках, сказать того же про ELINT и TELINT в начале 50-х было сложно. Оба направления были критически зависимы от близости к источникам сигналов – в основном им требовалась прямая видимость объекта изучения для перехвата, что в большинстве случаев было невозможно. Из-за околонулевого выхлопа подразделения, занятые в ELINT/TELINT, были хронически недофинансированы. Кроме того, добавляли проблем и постоянные войны между ЦРУ и АНБ за контроль над обоими направлениями. В ЦРУ отношение к программам ELINT/TELINT было скорее отрицательное, но отдавать в руки АНБ даже очевидный чемодан без ручки агентство не хотело, не только из-за престижа и финансирования, но и из-за всё более мрачных отчётов от аналитиков после полётов самолётов-разведчиков U-2 над СССР.

 Оставаясь вне досягаемости советского ПВО, U-2 мог снимать все районы, которые желало увидеть командование. Но каждый новый полёт приносил всё больше опасений: на самолётах стояла пассивная система фиксации облучения радаром, которая всё чаще отмечала, что самолёт был засечён. Частота срабатываний устройства говорила о том, что советское ПВО увеличивало плотность радарного покрытия, а это уже пугало Пентагон. Все планы ядерной войны США строились на массированном применении бомбардировочной авиации с ядерными бомбами на борту. Шансы на успех такой миссии зависели от плотности советской ПВО и её возможностей засечь угрозу. К концу 50-х стало очевидно, что советская ПВО достигла такой плотности радарного покрытия, что шанс проскочить через него у бомбардировщиков был крайне мал, если не знать слепых пятен в зонах покрытия.

 Эти соображения привели к активизации в 1959 году работ ЦРУ — начались попытки узнать хоть что-то о советских радарах. Для успеха в войне требовалось знать параметры работы радаров, чтобы предусмотреть компенсирующие меры. Но ни перехваты сообщений, ни более классические методы шпионажа не позволяли выудить ни крупицы полезной информации. Тупик, единственным выходом из которого было обратиться ко всеми забытой и забитой ELINT. Кроме того, было и ещё одно соображение, заставившее ЦРУ начать поиски: проект нового самолёта-разведчика OXCART (позднее ставший А-12). Его создатели намеревались сделать самолёт как можно более радиолокационно незаметным, для чего требовалось рассеивать или поглощать большую часть сигнала радара и отражать обратно лишь его меньшую часть, тем самым уменьшая размеры объекта на экране оператора. Но провернуть такой трюк можно было только тонко просчитав элементы конструкции под существующие параметры советских радаров. Без нового самолёта разведывательные полёты над СССР грозили для американских лётчиков в ближайшее время превратиться в игру на выбывание, а лишаться столь ценного источника информации ЦРУ не могло.

Старый пёс, новые трюки

Проблему перехвата сигналов радаров до 1959 года ELINT решала двумя довольно простыми методами:

1) Вывод приёмника на расстояние прямой видимости радара и фиксация его сигналов. Метод с сомнительной эффективностью: так незаметно установить приёмную аппаратуру где-то на пути сигнала радара и в прямой его видимости было проблематично. А так как использовались обычные передвижные радары, то большинство таких перехватов были скорее случайными, нежели результатом спланированной операции. Например, именно таким образом специалистам ELINT в Западном Берлине удалось случайно перехватить в 1959 году сигнал РЛС советского комплекса ПВО С-75.

2) Перехват сигнала, отражённого ионосферой. Перспективный метод, но ещё более зависимый от случайности. Для перехвата такого сигнала, значительно ослабленного при отражении от ионосферы, требовалась установка мощных приёмных антенн в месте наиболее вероятного отражения. Но антенны достаточной для перехвата чувствительности, были только стационарные, а значит, и ловить отражённые сигналы могли только в небольшом секторе обзора. Кроме того, большинство радаров работает на слишком коротких длинах волн, чтобы они успешно отражались от ионосферы. Поэтому ни одного успешного перехвата сигнала от этого метода добиться не удалось.

Ионосфера и электромагнитные волны (КВ и УКВ)

 Решение проблем обоих методов стало приоритетным в работе специалистов ELINT. Первый прорыв в этом направлении связан с Юджином Потитом. До прихода в ЦРУ он работал в BellTelephoneLaboratories в Нью-Джерси и участвовал в испытаниях ракет на мысе Канаверал. Ознакомившись с существующими проблемами перехвата сигналов РЛС, он вспомнил, как во время испытания баллистической ракеты «Тор» радар на мысе Рэй (почти в 3 тысячах километров от мыса Канаверал) случайно поймал сигнал от радара, расположенного в 1500 километров, за горизонтом от мыса Канаверал. В ходе разбирательства выяснилось, что сигнал был отражён от корпуса ракеты.

 Идея, высказанная Потитом, была проста: а что если наводить свои радары на советские ракеты по их радиомаякам и ловить отражённые от их корпусов сигналы советских РЛС? С учётом того, что на дворе у нас начало космической эры, и ракеты взлетают чуть ли не каждую неделю, ЦРУ дало одобрение на разработку оборудования для перехвата. Система получила название MELODY (Потиту просто нравилось это слово). Уже в следующем году установка была перевезена в Северный Иран и установлена на берегу Каспийского моря, как можно ближе к советским ракетным полигонам. Идея себя полностью окупила: с помощью установки удалось поймать сигналы всех советских радаров в радиусе 1500 километров.

 Вторая идея, оказавшаяся прорывной, была в основе своей противоположна первой: чтобы поймать сигнал советского радара, надо не ловить его, а просто заставить его облучить тебя. При облучении радаром самолёта мощность его сигнала не будет столь сильно рассеяна, как при отражении, а значит, для считывания его параметров понадобится оборудование гораздо меньшего размера. На U-2, конечно, такие установки не поместятся, а вот на транспортники C-97 вполне. Установки получили название PPMS – система измерения мощности и развёртки. Самолёты с установленным оборудованием PPMS летали как вдоль границ СССР, так и внутри его зоны ПВО по «берлинскому коридору». Благодаря этим полётам удалось уточнить зоны покрытия советских радаров и установить, что радарное покрытие достаточно плотное даже на небольших высотах. Минусом метода было то, что оборудование из-за высоких требований к весу и компактности не позволяло с достаточной точностью считывать сигналы. Тем не менее сама программа была успешной, но результаты этих полётов военных совершенно не обнадёживали.

Boeing C-97 Stratofreighter — и это ещё не самый пузатый в линейке

 Что система MELODY, что PPMS позволяли лишь одним глазком заглянуть за линию границы, но каких-то внятных данных о радарном покрытии внутренних районов они дать не могли. Тем более, что фоторазведка с U2 установила строительство в глубине территории СССР нового крупного радарного комплекса в районе ракетного полигона Сары-Шаган (Балхашская РЛС), названного разведчиками «Курятник» (HenHouse). Размеры этого радара делали его самым мощным радаром СССР. При этом американцы могли только догадываться об их точном числе, расположении и характеристиках. Требовался срочно новый прорыв, и им стала Луна.

Луна в прицеле

 Свойства Луны как отражателя радиосигналов интересовали учёных ещё в начале ХХ века. Столь близкий и столь таинственный спутник Земли манил своими загадками, но очень понемногу расставался с ними. А радиоволны, казались довольно простым способом достучаться до Луны. Проблема была в том, что отражённый от Луны сигнал был в миллионы раз слабее, чем испускаемый источником. Чтобы уловить такой, нужны были приёмники огромных размеров, на что не было ни денег, ни технических возможностей, потому все попытки экспериментов, начатые в 20-х годах, давали посредственный результат. Развитие радиолокации во время войны сделало возможным в теории такие исследования. Ещё в ходе войны американский флот столкнулся с тем, что иногда его радары фиксировали паразитные сигналы, которые определялись как радары, работавшие в Азии или Европе. Озадаченные таким явлением, инженеры начали рассматривать возможность перехвата сигналов радаров (совершенно независимо от проектов ЦРУ, прошу отметить). В 1948 году инженер Джеймс Трекслер, работавший в Исследовательской лаборатории флота (NRL), впервые предложил использовать Луну, как отражатель для поиска сигналов советских радаров. В отличие от случая отражения от ионосферы, Луна, двигаясь относительно Земли, могла отражать сигналы радаров, рассеянных на большей площади вследствие изменения углов отражения. Этим значительно увеличивалась зона возможного обзора РЛС перехвата. ВМС США одобрили эту идею, назвав проект PAMOR (PassiveMoonRelay).

Всё как всегда: простая, как полено, идея, требующая фантастической проработки при реализации

Построенная в 1949 году установка из двух антенн на площадке BluePlains служила для отработки самой концепции, подтвердив возможность засекания отражённого от Луны сигнала. А в 1950 началось строительство более мощной антенны в Стамп-Нек, штат Мэриленд, на пристройке к заводу ВМФ по производству ракетного топлива IndianHead. К сожалению, о каких-либо успешных перехватах сигналов советских радаров в этот период информации нет. Но опыты с отражением сигналов от Луны натолкнули инженеров флота на совершенно иное использование установок – связь с удалёнными загоризонтными объектами. Проект получил название CommunicationMoonRelay. В отличие от попыток поймать сигнал РЛС для связи через «отскок» от Луны, можно было специально подобрать такие параметры сигнала, чтобы он минимально рассеивался при отражении от поверхности спутника Земли. В итоге изысканий удалось создать довольно компактную (по сравнению с предыдущими антеннами) систему из 10 кВт источника 300 МГц и морского радара SK-2 со всего лишь 16-футовой параболической антенной. 27 ноября 1957 года был осуществлён первый успешный сеанс связи на расстоянии больше 1000 км, а в 1961 впервые была осуществлена связь берег-корабль. После чего ВМФ в течение пары лет ввёл систему в строй, и до конца 1960-х она активно использовалась флотом, пока не была заменена спутниковой связью.

Антенна лунной связи SK-2

Тем не менее и проект PAMOR заброшен не был. В 1959 году Трекслер пришёл к выводу, что существующие антенны не могут удовлетворить нужды для лунного перехвата сигналов, а требуется новая 600-футовая антенна, которая точно будет эффективна для перехвата. Проект такой антенны оценивался в 60 миллионов долларов, но в процессе проектирования и обоснования затрат в Конгрессе общая сумма проекта выросла до безумных 300 миллионов долларов (в нынешних ценах это около 3 млрд. долларов). Таких денег на программу с сомнительной эффективностью Конгресс выделять не хотел от слова совсем, и ВМФ пришлось в 1962 «урезать осетра» до стандартной 150-футовой антенны. Из-за этого проект PAMOR забуксовал. В ЦРУ с интересом следили за работами флотских, эксперименты с отражением сигналов от Луны заинтересовали и специалистов ELINT, которые начали просчитывать варианты использования существующих массивов антенн для такого метода без необходимости строить новые объекты. Так был создан проект Moonbounce («Лунный отскок») ELINT.

Лунный отскок

Как уже указывалось выше, лунный перехват был очень сложной задачей. Кроме того, что сигнал, отражённый от Луны, приходил сильно ослабленным, существовали и другие сложности, препятствовавшие их поимке. Главной проблемой было время наблюдения Луны. Для перехвата сигнала от радара должно было выполняться сразу два условия:

1) Луна должна быть одновременно видна, как радару-источнику, так и приёмнику;

2) Сигнал радара источника должен хотя бы на мгновение попасть в поверхность Луны, и часть его отразиться в сторону радара-приёмника.

Одновременное выполнение этих условий было чрезвычайно редким. Так, для объекта в Сары-Шаган полное время наблюдения с помощью «лунного отскока» в случае размещения детектора в Пало-Альто, Калифорния — всего 38 часов в год (для сравнения всего в году 8760 часов). Но это если предполагать, что радар имеет сектор обзора в 360 градусов. Реальный радар в Сары-Шаган (РЛС типа «Днестр») имел поле обзора всего в 32 градуса, что снижало время наблюдения цели до 18 часов в год. Но даже эти 18 часов на практике были малореальными, так как радар работает далеко не всё время.

Антенная решётка загоризонтной РЛС типа Днестр/Днепр

Ещё одна проблема была связана с использованием уже имеющихся РЛС: 150-футовая параболическая антенна РЛС на базе NRL в Чесапикском заливе на восточном побережье и точно такая же антенна в Стэнфордском университете, Пало-Альто, западное побережье. ВМФ потерпели неудачу в своём проекте по причине того, что пытались ловить вообще любой отражённый сигнал, но специалисты ЦРУ считали куда более актуальным заниматься поиском конкретного типа сигнала конкретной частоты. Настройка на определённую частоту позволяла повысить чувствительность и тем самым увеличить шансы на успех. Оставалась одна проблема: частота «Курятника» была совершенно неизвестна.

 Но ELINT на этот раз помог случай. В 1962 году случайно был перехвачен отражённый сигнал РЛС от ионизированного облака после советского ядерного испытания. Сигнал был сильно смазан и искажён, но его анализ позволил определить, что это с высокой долей вероятности был«Курятник». После этого перехвата инженеры начали проводить подстройку параметров радаров под параметры «Курятника», благодаря чему уже в 1964 году удалось осуществить первый перехват его отражённого от Луны сигнала на базе в Чесапике, а в 1965 году этого же добились и в Пало-Альто. В обоих случаях перехватывались сигналы именно Балхашской РЛС, так как её положение специалисты ЦРУ знали и ориентировались на неё.

Советская надгоризонтная радиолокационная станция Днестр, предназначенная для систем контроля космического пространства. Снимок со спутника-шпиона США, 1967 г

Но в процессе наблюдения за Луной, благодаря её движению относительно Земли, стали возможны и перехваты других аналогичных РЛС, благодаря чему ЦРУ сумело установить приблизительные локации их расположения на территории СССР. Подспудную помощь в процессе перехвата оказал тот занятный факт, что советские радары примерно на полчаса в день были нацелены исключительно на Луну в режиме отслеживания (постоянный сигнал, а не импульсный, как в режиме поиска), вероятно, просто в качестве практического упражнения для расчётов. Анализ самих сигналов, позволил ЦРУ сделать выводы о том, что «Курятник» был чрезвычайно продвинутой разработкой. Во-первых, радар имел режим «расширенного спектра», когда спектр сигнала менялся либо для увеличения его дальности, либо разрешающей способности. Во-вторых, сканирующая система радара имела не только режим поиска и слежения за целью, но и комбинированный, способный одновременно искать и отслеживать несколько целей, что подразумевало продвинутую компьютеризацию системы. В-третьих, пиковая мощь радара была оценена в 25 МВт, что делало его одним из самых мощных радаров в мире.

А это обслуживание вычислительного комплекса радара типа Днестр/Днепр. Лампово

Точно также команда ELINT сумела определить параметры работы и расположение другого типа радаров – П-14 «Лена» (названных ЦРУ TallKing), которые начали развёртываться в одно время с «Днестрами». Для ВВС все полученные ELINT данные были очередным мрачным предвестником изменения концепции войны. А вот для ЦРУ, и особенно для ELINT, это была абсолютная победа: «Лунный отскок» дал такие данные о радарах врага, которые не могли предоставить ни одна из других разведывательных программ.

Источники

1) Frank Elliot «Moon Bounce Elint» (Сайт архива ЦРУ: https://www.cia.gov/readingroom/)

2) Gene Poteat «Stealth, Countermeasures, and ELINT, 1960-1975» (Сайта рхива ЦРУ: https://www.cia.gov/readingroom/)

3) David K. van Keuren «Moon in Their Eyes: Moon Communication Relay at the Naval Research Laboratory, 1951-1962» (Сайт истории НАСА: history.nasa.gov)

4) From the Sea to the Stars: A Chronicle of the U.S. Navy's Space and Space-related Activities, 1944-2009 (National Security archive: nsarchive2.gwu.edu)

5) Wyman H. Packard «A Century of U.S. Naval Intelligence» (Google books)

6) Jeffrey T. Richelson «The Wizards Of Langley: Inside The Cia's Directorate Of Science And Technology»

___________________________________________________

Автор: Владимир Герасименко

 Известный гуманист и филантроп Роршах утверждал: «вы боитесь войны с коммунистами и перспективы сгореть в ядерном огне, не замечая, что вокруг вас существуют несоизмеримо большие опасности – маньяки, педофилы, гурманы человеческой плоти. Вы ищите дьявола в проповедях священника и в песнях рок-н-ролльной банды, тогда когда не видите, что Дьявол это вы Сам».
 Таким образом не столь атомная бомба разрушила Хиросиму с Нагасаки, сколь вполне себе приличные люди, с законченным высшим образованием, благодаря которому они её придумали. Разве были ущербными генералы армии США, принимая атомные бомбы на вооружение, затем отдавая приказ к их применению? Отнюдь, это были приличнейшие люди – они драли своих жён в миссионерских позах, ходили в церковь послушать проповедь пастора, пребывая в полной уверенности, что всех их действия, и поступки, одобрены Обществом, Богом и Конституцией Соединённых Штатов.

 В конце концов порох придумал монах Бертольд Шварц, а не какой-то там анархист-радикалист, будто сошедший с агитационных фашистских плакатов. Чем руководствовался божий человек вымащивая благими намерениями дорогу, как он этим самым думал восславить Бога и привнести гармонию в мир, уже неизвестно, но, как всегда, все пути приводят в ад и этот не оказался исключением. Правда, что порох, в своё время, возвысил Европу над всеми остальными цивилизациями, сделав её единственной и неповторимой, а учение Христа стало доминирующим на обоих американских континентах, в Африке и становило серьёзную конкуренцию местным религиозным учениям в Азии. Таким образом можно считать, что де-факто, монарх Шварц славно послужил своему Господину, но началась ускоренная милитаризация общества. Если раньше войны были делом исключительно благородных господ, с небольшой долей привлечения крестьянских и городских ополчений, то порох вывел, крестьян и горожан, в первые ряды на закланье Аресу.

 И это, крестьянам и горожанам же, очень не понравилось. Вся литература эгалитарного направления иллюстрирует полнейшее неприятие войны, солдатскую службу как лишённую смысла, с убогим материальным и моральным содержанием, а войну как кровавую квит-эссенцию военного бытия, чего не скажешь о литературе аристократического направления, с их классическими рыцарскими романами. Не хотело, и до сих пор не хочет, третье сословие быть основным рекрутером на театры военных действий. Не хотел этого, скорее всего, монах Шварц и, уж явно, не хочет этого и Бог.

 Порох благословляли короли за то, что он дал им возможность вывести на поля сражений большие батальоны и свои артиллерийские «последние доводы», порох проклинали аристократы ибо они вложили в подлые руки черни средства поражения, порох предавали анафеме священнослужители ибо войны стали проходить чаще, дольше, а главное интенсивнее и более разрушительные чем войны всех предыдущих эпох. Поэтому поданный Савойской династии химик по имени Асканио Собреро (1812-1888) уже точно знал чего он хочет и какими могут быть последствия, в отличие от монаха Шварца. Не очень богатое и промышленно развитое королевство Сардинии и Пьемонта остро нуждалось в более мощной взрывчатке и альтернативном сырье для оной, чтобы эффективно противостоять агрессивной и хорошо оснащённой Империи Габсбургов. Во врем своих научных исследований Собреро сделал открытие,при котором обработанный азотной кислотой глицерин образовывает маслянистую жидкость под названием нитроглицерин. По взрывной мощности, который, превосходит чёрный порох и даже тротила в 4-5 раза. Фактически, кроме нитроглицерина, до 1945 года более мощной взрывчатки человеческий гений не изобрёл. Естественно это был прорыв, естественно это был выход дьявола на сцену, ибо нитроглицерин сразу же показал свой нрав.

 Как оказалось, чистый нитроглицерин практически невозможно воспламенить от открытого огня. Зажжённая спичка тухла в нём с таким же результатом с каким её можно опускать в обычную воду. Зато нитроглицерин оказался очень чувствительным к ударам и сотрясениям (детонациям), которая была намного выше чем у обычного чёрного пороха. При самом малейшем ударе, в слоях, подвергшихся сотрясению происходило стремительное повышение температуры вплоть до начала взрывной реакции. Маленький взрыв небольших передовых слоёв производил новые удары на более глубоки слои и так до тех пор, пока не происходил взрыв всей массы вещества. Очень часто безо всякого внешнего воздействия нитроглицерин начинал вдруг разлагаться на органические кислоты, темнеть и было уже тогда достаточно самого небольшого сотрясения сосуда, чтобы вызвать ужасный взрыв. После многочисленных несчастных случаев, связанных с производством нитроглицерина, его применение было запрещено практически в каждой европейской стране. Собреро выпустил джина, чтобы он служил будущей Италии и убил всех австрийцев, но джин оказался не покорной овечкой и воинскую присягу давать, никак, не горел желанием.

 В итоге промышленники и светлые химически головы заимели проблему, либо укротить строптивого, либо полностью отказаться от выработки и применения нитроглицерина, пользуясь и далее чёрным порохом, как отцы и деды завещали. Но слишком уж было велико искушение заиметь чудо оружие. Вслед за будущими итальянцами, никак не могущими в открытом бою победить Австрийскую Империю, желанием обладать мощной взрывчаткой загорелись сердца добрых русских людей. Как раз отгремела не слишком удачная Крымская война, вчерашние победители первого Наполеона и бесчисленные победители Османской Империи, русские униженно подписывали Парижский мирный договор на условиях, выставленных уже третьим Наполеоном и, о ужас, в числе победителей также числилась и Османская Империя. Хотя русский химик Зинин Николай Николаевич (1812-1880) начал проводить опыты с нитроглицерином аккурат в канун Крымской кампании, после неё новое оружие было потребностью номер один.

 Но, уже в 1854 году Зинин бессильно опускает руки, не в силах совладать с нитроглицерином. Единственное, что он делает напоследок, на этом поприще, это передаёт одному из своих учеников разработанные им самим правила безопасности: именно Николай Николаевич определил основные свойства нитроглицерина и температурные пределы, в которых он более-менее безопасен для окружающих. Учеником, которому Зимин передал эти правила, был Альфред Нобель. Тот самый неистовый швед именем которого названа та самая премия – Нобелевская.

 Правда в то время молодому Альфреду ни о какой премии не грезилось, он жил по принципу «не до жиру, быть бы живу». После Крымской войны семейство Нобелей если не переживало второй свой финансовый крах, то было очень близко к нему. Военные заказы резко уменьшились, назревали крупные экономические и социальные преобразования, инициируемые новым правительством Александра II, а жить-то на что-то, большой семье и для поддержания бизнеса на плаву, надо было. Бизнес штука такая, что чужих в себя пускать не любит. Если ты сегодня занимаешься оружейным делом, а завтра захочешь лепить вареники есть великая доля вероятности, что тебя съест вареничная мафия с твоей же первой сваренной порцией вареников. Печально, но факт, именно по подобным причинам многие бизнесмены разоряются, уходят из бизнеса обратно в наёмный пролетариат. Кто не хочет, начинает щупать почву на предмет новых товаров на рынке. У Нобелей это оказалось семейной чертой. Забегая вперёд следует сообщить, что именно братья Нобели являются пионерами нефтяной промышленности и в России, и в мире вообще. Кроме них был ещё один такой же сумасшедший в США по фамилии Рокфеллер, который вбухал все свои сбережения «в грязную, жирную и вонючую» заслужив репутацию не самого умного человека в стране. До поры, до времени. Альфред Нобель же решил повершить, неосознанно и авансом, и своих братьев, и чудака Рокфеллера, вбухивая свои скудные сбережения в исследования и укрощения нитроглицерина, будь же он сто раз проклят.

 В 1863 году основанная им фабрика по производству нитроглицерина, в Геленборге, взлетает на воздух вместе с рабочими и родным 20-летним братом Альфреда – Альбертом. Лиха беда начало, сурового шведа так просто не испугать и уже в 1865 году он открывает новые заводы, один в Германии, другой в Швеции. Начинает массированную пиар-кампанию насчёт безопасности использования нитроглицерина, разъезжая с объяснительными лекциями практически по всему миру. Его слушают, одобрительно кивая головой, а в США местным воротилам так удалось закружить голову, что они выдают амбициозному Альфреду патент США и помогают ему основать свою компанию на Восточном Побережье. Казалось бы, успех не за горами, но вот взлетает на воздух завод в Германии, происходят одновременно два крупных взрыва на рудниках в Швеции, в Атлантическом океане взрываются и уходят под воду два судна, перевозящие нитроглицерин в Европу. Это слишком даже для мира 21 века подобные взрывные фаер-шоу за один неполный год, не говоря уж о век 19, хранящий ещё ту неповторимую патриархальную пастораль о которой нео-романтикам уже первой половины 20 века приходилось только мечтать.

 Альфреда кто вежливо, а кто с кулаками, попросили убраться из Америки вон. Свободная демократическая пресса не жалела красок и эпитетов, обзывая его «миллионером на крови», «торговцем смертью», а экзальтированные христианские американские женщины без обиняков стали величать его никем иным как Дьяволом, пришедший вместо Христа на Землю за грехи наши. Если раньше нитроглицерин удостаивался такого именования, если раньше эксперименты с ним носили поэтическое название «укрощение дьявола», то теперь так называли самого Человека, который возился с опасной гремучей смесью. Нобель не вырос, и не мог, в лоне рок-н-ролльной культуры и такое прозвище данное ему было не то, что обидным, а полностью обескураживающим его как личность. Именно в этот переломный момент своей жизни он и выдал свою знаменитую фразу, что «хочет изобрести оружие такой силы и мощности, чтобы человечество ужаснулось и навсегда прекратило войны». Звучит немного наивно и, ясно, что было это озвучено в период кризисного душевного надлома, чтобы хоть как-то оправдаться, хотя бы перед самим собой, и продолжить дальнейшие поиски обуздания нитроглицерина. Несмотря на, фактически, полный запрет данных опытов в каждой европейской стране.

 Нобеля не зря называют филантропом, не только из-за его пресловутой премии имени самого себя. Она, как будто, незначительная компенсация за все те смерти, что успело принести его детище под названием динамит, гораздо сложнее было найти средство, чтобы максимально обезопасить обращение человека с нитроглицерином. Нобель понимал, что, открыв ящик пандоры, бесполезно закрывать его обратно, коли содержимое уже расползлось по всему миру. Тут оставалось только закатать рукава и разгребсти свои же авгиевы конюшни последствий, дабы не затапливало по самые уши следующих за тобой. И упорным благоволит удача. Совершенно случайным образом было установлено, что кизельгур, особая инфузорная земля, добывающаяся в Ганновере, смягчала детонацию нитроглицерина в несколько раз, настолько, что, когда один сосуд упал на землю при очередной перевозке, нитроглицерин упакованный в кизельгур не взорвался. Проверили ещё раз и открыли, что с использованием кизельгура нитроглицерину теперь не страшны незначительные встряски, бывшие обычно во время транспортировок, ни слабые удары, ни горение. Дальше больше, при всём при этом своей взрывной силы нитроглицерин ничуть не утрачивал помещённый в специальный металлический капсюль, изобретённый всё тем же Нобелем. На этот раз нитроглицерин, помещённый в динамит, взрывался только от очень сильного удара. Чтобы взорваться от огня надо было зажечь динамит массой не меньше 25 килограмм, в другом же случае он просто тихо сгорал синим пламенем, не причиняя никому вреда. Чтобы производить подрыв динамита при помощи детонации Нобель оперативно изобретает гремучертутный капсюльный детонатор.

 Это был прорыв, революция и колоссальная победа. Нобель незамедлительно основывает первые заводы по производству динамита сначала во Франции, затем в Германии, Англии и далее по списку всех значимых стран. С тех пор он становится колоссально богатым человеком, способным скупить всё движимое и недвижимое имущество какое есть на всей Земле. Но речь не о том, как же его обещание насчёт того, что его детище прекратит все войны на Земле? Оно было выполнено лишь наполовину. Тем, что динамит, в целом военным для достижения их целей не подошёл. Уже в первой войне, Франко-Прусской 1870-1871 года, в которой был применён динамит, обнаружились его слабые качества. Моментально выяснилось, что динамит взрывается, будучи простреленным пулей, в определённых случаях особо сильные горения также способны вызвать непредвиденный взрыв. Динамит резко повышает свою чувствительность, когда замерзает, при оттаивании же нитроглицерин выступает на поверхностях капсюля. Его нельзя долго хранить, нельзя прессовать и вообще сколько-либо уплотнять, а это значит, что динамитом нельзя набивать артиллерийские снаряды, мины и торпеды, ибо в мирное время их хранят, десятилетиями, в ящиках, сложенных штабелями. Военные редко и осмотрительно пользовались динамитом только до начала 20 века, покуда его торжественно и триумфально не вытеснил тротил, используемый в военном деле по сей день. К нему Альфред Нобель уже не имеет никакого отношения.

 Зато в хозяйственной сфере динамит оказался по-настоящему нужным и полезным изобретением. Альпы, головная боль всех путешественников, купцов и полководцев, Ганнибал и Суворов сурово плачут в вотановской Вальхалле, наконец-то были сокрушены при помощи нобелевского орудия уничтожения. В частности, он выполнил свою ключевую задачу при прокладке знаменитого Сен-Готардского туннеля, когда было пробито 15 километров сплошной скалы. Горы, перевалы, узкие перешейки суши, всё что предоставляло препятствие на протяжении тысяч лет человеку на земле или кораблям на море, всё пало ниц под воздействием взрывной силы нитроглицерина. Динамит обеспечил прокладку Коринфскому каналу, широко использовался при строительстве канала Панамского, динамитом расчистили русло Дуная, с динамитовской помощью очистили от подводных скал Ист-Ривер в Нью-Йорке. И хоть эпоха классических динамитов давно прошла, тем не менее и сейчас его продолжают использовать в промышленных целях, пусть и не так интенсивно, как до середины 20 века. А Нобелевская премия выплачивается и по сей день. И это хорошо.

___________________________________________

Автор: Владислав Снегов

Фолклендская война: Что это было, чёрт возьми?!

 Вторжение Аргентины на Фолклендские острова в апреле 1982 года спровоцировало одну из самых амбициозных военных операций в истории бывшей Британской империи: Великобритания отправила военно-морскую оперативную группу и 15 000 человек на битву за несколько островов на границе с Антарктикой. Британия вступила в войну с Аргентиной, но её шансы на победу в этот раз не были бесспорными. Британцам пришлось воевать за 8000 миль от дома, в холодных условиях и на открытых вершинах скалистых холмов, тогда как аргентинцы воевали у себя на пороге, а мировая пресса заочно хоронила британские амбиции. Это был один из самых интересных региональных конфликтов XX века, и мы вам постараемся рассказать о нём как можно подробнее.

 Итак, Фолклендские острова — отдаленная Британская заморская территория в Южной Атлантике. Ближайшая материковая страна — Аргентина — находится в 400 милях к западу. Жизнь 2 500 жителей этих островов протекала тихо и спокойно, пока не случилось это.

Вторжение: Пощёчина льву

 Перед вторжением аргентинцы успели неплохо подготовиться в военном плане: купили мощный французский авианосец, в составе своего авиакрыла содержал не только «Скайхоки» с бомбами, но и новейшие французские «Супер-Этандары» с ПКР «Экзосет», имелись эскадренные миноносцы (ЭМ) и фрегаты управляемого ракетного оружия (ФР УРО), а группировка боевой авиации насчитывала до 200 единиц. Военнослужащие и экипаж кораблей были обучены и физически подготовлены, полны решимости и желания показать себя, тогда как «старушка Англия» находилась в процессе перевооружения. Слабостью воспользовались в год избрания нового премьер-министра, о котором мы тоже скажем слово, но чуть позднее.

 Сначала в марте 1982 года на необитаемом острове Южная Георгия как бы невзначай высадилось несколько десятков аргентинских рабочих, спешно поднявших аргентинский флаг. Когда же английские солдаты попытались выдворить незаконных эмигрантов, к тем на помощь ВНЕЗАПНО пришли войска, отбросившие британцев. На том дело не остановилось.

 2 апреля 1982 года началось полномасштабное вторжение— авангард из сотни аргентинских коммандос высадился на Фолклендах с целью захвата столицы, Порт-Стэнли. За ними следовали ещё 2 000 солдат, которые собирались захватить город и заставить местного губернатора заявить о капитуляции.

«Фолклендские острова, Британская колония в Южной Атлантике пала. Об этом говорит Аргентина. Она заявляет, что её войска высадились на берег этим утром для захвата ключевых целей, включая столицу — Порт-Стэнли»
Шестичасовые новости BBC, 2 апреля 1982 года

 Острова защищали всего 69 королевских морских пехотинцев, и сотни наступавших аргентинцев быстро подавили сопротивление этой горстки. Британцы отступили к дому правительства и продолжили обороняться там. Аргентинская бронетехника стала прибывать к последнему оплоту британцев, началась перестрелка.

Из своего дома губернатор островов передал в эфир такое сообщение:

«Они нас окружили и по-настоящему сковали. Но они не пытаются атаковать. Я не собираюсь сдаваться чёртовым аргентинцам, конечно же нет»

Откуда же росли предпосылки ко всему этому? — из XVII века.

Мальвинские острова: Предыстория конфликта

 Острова впервые были открыты англичанами в 1690 году. В течении двух веков две страны претендовали на эти острова. Аргентина контролировала их всего 10 лет, пока в 1833 году британцы не вернули над ними контроль. Аргентинцы называют острова Мальвинскими и заявляют, что они по праву должны принадлежать им. Британское правительство некоторое время подумывало отдать их Аргентине, но островитяне (до 97%, если верить референдумам) не хотели выходить из состава Соединённого королевства, и это делало отказ от островов невозможным. Будущее островов долгое время было неопределённым, пока инициативу в свои руки не взяли аргентинцы.

 В 1981 году к власти в Аргентине пришёл военный — Леопольдо Галтьери. По характеру правления он был типичным диктатором из Латинской Америки: репрессии против политических противников, экономика страны находилась в кризисе, а население начинало охладевать к харизматичному генералу. Ему нужно было найти причину для популяризации своего правления, какая-нибудь победоносная война или успех внешней политики, и Галтьери знал, где этот успех искать. Он также знал, что его люди постоянно об этом думают — в притязаниях на Фолкленды.

 Как он считал, возврат контроля над Фолклендами сплотил бы население Аргентины, и 2 апреля его план по захвату островов претворился в жизнь. Через час после высадки аргентинские солдаты были повсюду, они даже захватили местную радиостанцию. Момент захвата транслировался в эфир, и в тот момент ведущему стали угрожать оружием. У губернатора Ханта не было другого выбора, кроме как сдаться. По тому же радиоэфиру он транслировал своё последнее сообщение:

«Это скорее всего последнее сообщение, которое я смогу вам передать, и я желаю вам всего наилучшего, и будьте уверены — британцы вернутся…»

Морпехи были взяты в плен и отправлены в Великобританию. Рекса Ханта отправили самолетом в Уругвай, где он и пробыл вплоть до окончания войны.

Гражданское население задавалось всего одним вопросом — «что случится дальше?»

«Мы услышали эти громкие удары по задней двери. Нам пришлось выйти и ждать на заднем дворе, и этот аргентинец все время держал свой пулемёт направленным на нас. Мама думала, что нас убьют».
Нил Хэвитт, житель Фолклендов

 На расстоянии 8 000 миль от Британских островов жители остались беззащитны и оторваны от метрополии. Когда появилась новость о том, что британцы сдались, около 200 000 аргентинцев вышли на центральную площадь Буэнос-Айреса, радуясь возвращению в родную гавань освобождению Мальвинских островов. План Галтьери сработал. Пока толпа праздновала, он был уверен, что ответа на агрессию не последует. Он полагал, что раз острова находятся на большом расстоянии от Соединенного Королевства, то они не имеют никакого стратегического значения и Великобритания не станет воевать за них.

 Вскоре новость о захвате островов распространилась по всему миру, и игра началась уже по-взрослому. Ведь аргентинцы не рассчитали тот факт, что маленькая победоносная война в тот момент была смертельно нужна и тогдашнему британскому премьер-министру — Маргарет Тэтчер.

«Если острова захватят, то я точно знала, что нужно делать — их нужно вернуть. Ведь там, на островах, наши люди. Их верность и преданность королеве и стране никогда не подвергались сомнению. И как часто бывает в политике, вопрос состоял не в том, что делать, а в том, как это можно сделать»
Из поздних воспоминаний Маргарет Тэтчер

 На этом успехи Аргентины, в сущности, закончились: буквально на следующий день Фолкленды были блокированы английским флотом, а Совет Безопасности ООН принял резолюцию 502, в которой потребовал вывести аргентинские силы с островов, а также призывал враждующие стороны решить конфликт путем переговоров. Ни одна из сторон отступать уже не собиралась, и особенно это касалось британского премьер-министра.

Новая надежда: Лев сосредотачивается

 В том же году премьер-министром в Великобритании стала женщина — Маргарет Тэтчер. Ей досталась страна в ужасном состоянии: финансовый кризис, безработица превысила отметку в 3 миллиона человек, упадок патриотических чувств и обида за потерянную империю. Это заставляло сомневаться в боеспособности британской армии, но Тэтчер понимала, что малейшее колебание или нерешимость могли еще больше ухудшить положение нового и непопулярного правительства, и требовалось действовать. Она созвала Парламент и дала дерзкий ответ на аргентинское вторжение:

Мы собрались здесь, потому что впервые за много лет Британская территория подверглась вторжению враждебного государства.
Правительство решило, что большая оперативная группа отправится на войну, как только все необходимые приготовления будут сделаны. HMS “Invincible” будет во главе и покинет порт в понедельник.

 Весной 1982 года британский экспедиционный корпус отправился в путь. Впереди были те самые 8 000 миль до островов через Атлантику, которые и порождали у всех сомнения. Всего за время войны эти томительные мили преодолели к 93 корабля, отправленные на выручку заморской территории.

 Во главе флота были два авианосца: «HMS Invincible» и «HMS Hermes». «HMS Hermes» был флагманом и командным пунктом для командира опергруппы — контр-адмирала Сэнди Вудворта. Его флоту понадобилось три недели, чтобы доплыть до своей цели. В это время Британия пыталась найти дипломатическое решение в сложившейся ситуации, в противном случае маленькая армия была бы вынуждена вступить в бой.

 К 17 апреля первая часть корпуса достигла острова Вознесения, ближайшей британской территории, где можно было отдохнуть и дозаправиться. Но впереди было ещё 3 с половиной тысячи миль.

 Корабли были разделены на две группы. К югу — группа Вудворда. Это был головной отряд, состоявший из двух авианосцев и нескольких других боевых кораблей. Их целью была победа в море и в воздухе над аргентинскими ВВС. Как только они достигли превосходства, морпехи и десантники второй группы начали высаживаться. Единственным способом вернуть острова была победа именно на суше, причём имелась важная оговорка: достигнуть победы необходимо до осени, так как дальнейшее промедление лишит британцев инициативы и будет просто непозволительно дорогостоящим.

 Пока флот продвигался всё дальше на юг, дипломаты ООН и США пытались урегулировать конфликт мирно. Ни Британия, ни Аргентина при этом официально войны до тех пор не объявляли, но Тэтчер не собиралась церемониться с теми, кто посмел бросить вызов Британии. И уж тем более тем, кто бросил вызов ей.

Империя наносит ответный удар, или Лев атакует

 Аргентинский гарнизон на острове наблюдал за ответом Британии со всё большим беспокойством. Теперь он начал запасаться вооружением и провиантом, пока британцы их не настигли и не начали в мае свою спецоперацию. Первой пала Южная Георгия, где тактической спецгруппой кораблей была выведена из строя и захвачена аргентинская субмарина «Санта Фе».

 Началось противостояние в воздухе, где у ВВС Аргентины было десятикратное превосходство, и британцы как будто сосредоточились на бомбардировке аргентинских позиций и ВМФ. На деле же качественно превосходили врага именно британские «Си Харриер» (British Aerospace Sea Harrier), а основной задачей первого дня стала высадка британского спецназа.

 Противостояние ВМС оказалось более изматывающим, но по итогу аргентинский крейсер удалось торпедировать. Далее из-за непогоды и доминирования британцев в море аргентинский флот был возвращён на базу, и в войне более не участвовал. Но королевские ВМС потери нести всё равно продолжали из-за неуёмной аргентинской авиации: сама по себе высадка на Фолклендах 21 мая проходит гладко, но уже к 25 мая общее число потопленных английских кораблей достигает четырех единиц, а остальные оказываются в той или иной степени повреждены. Впрочем, это далось аргентинцам не так-то дёшево: ВВС Аргентины лишились до трети имевшихся самолётов.

 Противостояние за Фолкленды длилось всего 74 дня, но с обеих сторон в нём успел поучаствовать десятки тысяч человек, свыше 180 кораблей и судов, 350 боевых самолетов и вертолетов. 27 мая Министерство обороны Великобритании сообщило о потерях в 109 человек, и официально за всю войну были убиты 250 британцев, из которых почти половина пришлась на флот. Аргентинцы же признавали ещё более меньшие потери, но принято считать, что их число доходило до 1000-1500 солдат.

 В июле 1982 года обе страны поочерёдно заявят о прекращении конфликта. Для Британии это была явная победа: Мир увидел, что это не какая-то страна третьего мира, а одна из ведущих держав со своими интересами, экономика наконец-то перестала обваливаться, а Тэтчер стала невероятно популярна в народе. Аргентину же ожидал политический кризис, отставка президента и смена переход от военного режима к демократии. Фолкленды же восстановили, Порт-Стэнли обзавёлся международным аэропортом, а жители островов с тех пор — самые лояльные к Короне верноподданные.

____________________________________________

Авторы: Веселов Андрей и Егор Зибельборд

Джо «Хозер» Сатрапа легенда ВМС США. Часть 2

А хулі-хулі-хулі-хулі-хулі-хулігану

«Мозг летчика истребителя - это глубокий коварный хаос ненасытного веселья и легкомыслия» 

 Точно неизвестно, хотел Джо просто повеселиться или не поделил чего с соседом, но во время ночного перелета в Мирамар (RAG) на F-14 Tomcat (VF-124) наш пилот отлетел подальше от берега, а потом вернулся и прошелся на сверхмалой высоте и сверхзвуковой скорости вдоль побережья разбудив всю Калифорнию, промчавшись словно гром от Сан-Диего до Лос-Анджелеса.
 Важная деталь: Пролет был совершен с одним двигателем на форсаже так что у Томкета горел только один факел, а не два. Затем он вернулся на базу.

 На следующее утро офицеры искали проклятого морпеха на F-8 Крусейдер (у которого был только один двигатель), который остеклил все окна штата ...

*RAG -Replacement Air Group а простыми словами учебная эскадрилья

_____________________________________________________________________________________

 «Ни одна диссертация о современной тактике ведения воздушного боя или о военно-морской авиации вообще не может считаться полной без привязки историй «Хозера». George Hall из книги Top Gun: The Navy's Fighter Weapons School

 Хозер описывает свою методику подготовки летчиков военно-морских сил воздушному бою так. «Посадите их в виртуальную телефонную будку и выбейте все дерьмо из них во время первых полетов». Во время этих тренировок у многих пилотов их эго трещало, а затем перестраивалось когда Хозер учил их своим навыкам. Его девиз: «Ничто так не убивает, как убивают пушки» точка зрения которую он придерживается по сей день. Многие нынешние летчики ВМС США помнят полезные уроки, полученные в своей жизни благодаря нетрадиционным, но эффективным методам обучения Хозера.

 Хозер также знал кое-что об элементе неожиданности. Это случилось во время широкомасштабных испытаний AIMVAL-ACEVAL (на 0:52 и 3:38 засветился сам легенда!), где оценивались боевые возможности истребителей F-15 и F-14 в бою против маневренных F-5 имитирующих самолеты противника. И вот у Хозера был очередной вылет 1v1 против Агрессора на F-5. Но когда два самолета стояли бок о бок на взлетно-посадочной полосе базы Неллис в ожидании разрешения на взлёт, Хозеру стало скучно и посмотрев на своего противника он поднял руку над приборной панелью сделав вид, что перезаряжает пулемет на каком нибудь Спаде времен первой мировой. Пилот F-5 поднял большой палец, что означало хорошо, никаких ракет, только пушки. И они взлетели.

 В зоне полигона они разделились на 20 миль друг от друга для лобового перехвата под управлением наземного контроля. Сближаясь друг с другом на дистанции семь миль и скорости сближения более 1000 узлов(1850км/ч), Хозер молвил по радио «Фокс-1» - условное обозначение пуска ракеты AIM-7 Sparrow (рус. Воробей), никаких шансов на промах. Когда они прошли друг возле друга, пилот F-5 будучи в недоумении сказал: «Что, черт возьми, это было?» «Сожалею, извини я забыл. Давай по новой, только пушка, я обещаю»- сказал Хозер.

 Помнишь Чарли Брауна, Люси и футбол? Опять два самолета разделились на 20 миль и сошлись в лобовой атаке, и снова в семи милях Хозер, передает «Фокс-1». Агрессор был в бешенстве; и у него было мало топлива для еще одного поединка, обычная ситуация на F-5.

По прилету Хозер пошел в Офицерский клуб (О`клуб)пропустить по стаканчику холодненького, когда туда наведался тот Агрессор. «Хозер что черт возьми, с тобой случилось?» орал пилот F-5. «Садись» показывал ему жестом Хозер «это было убийство!». «Но как же доверие?» на что Хозер ответил «Доверие понизилось» показывая палец вниз а «коэффициент побед повысился!» показывая палец вверх.

 Мораль сей басни проста Джо служил в ВМС, а Агрессор в ВВС, ну а наебать ВВС святое дело для любого моряка. К тому же под конец учений девиз Агрессоров плавно перетек из «Будь сдержанным крутой ты сукин сын!» в «Вали их всех ты же ублюдок!», их противники им отвечали взаимностьюстараясь победить любой ценой используя разные хитрости и уловки.

«В бою 1 на 1 или один против 40 ублюдков ожидайте чего угодно, но никогда не ожидайте, что ваш враг будет с вами милым.»

Это самая популярная история в Tопган.

 Пилоты испытательной эскадрильи VX-4 возле истребителя F-14А (BuNo159827/XF-41) Tomcat "Eagle Eater", на его борту нанесено имя Джо Сатрапы, 1976 год. (Джо 6й слева). На откидной части фонаря Томкета можно заметить блоки системы нашлемного целеуказания VTAS-I (Visual Target and Aquisition System) Как самолёт получил это прозвище будет расказано далее.

Индюки против Куриц 2:0

«Вы должны приблизится и прицелиться в фонарь, потому что, если вы не убьете пилота, он вернется, чтобы убить вас»

 Это фото наверное видел каждый кто гуглил «Dogfight F-14», но вряд ли задумывался когда, как, а главное кто автор снимка? А это сам Джо Сатрапа.

 В средине 70-х ВВС и ВМС США организовали ряд испытаний под названием ACEVAL / AIMEVAL цель которых была проверить боевую эффективность их новейших истребителей F-15 Eagle и F-14 Tomcat против F-5 Tiger II. В этих учениях пилотам ВВС и ВМС был дан приказ не устраивать сражений между собой что сильно расстроило обе команды. И вот по окончанию учений терпение обеих сторон достигло предела и два инструктора F-15 из 415-й тренировочной эскадрильи приняли вызов и вышли сам на сам против Котов из VX-4.

 Первым F-14 управляли Джо «Hoser/Шланг/Тормоз…» Сатрапа и РИО Билл «Hill Billy» Хилл. Вторым Дениел «Turk/Индюк» Пентекост и РИО Фрэнк «Fearless/Бесстрашный» Шумахер. Турк не был таким же дерзким, высокомерным и неистовым, как Хозер, но был таким же агрессивным, умным и коварным и летчиком-истребителем.

 Поединок 2v2 происходил на высоте 10 тысяч футов(3000м) и дистанции в 25 миль между противниками. Ракеты ближнего и дальнего боя не учитывались, ТОЛЬКО ПУШКИ!!! ТОЛЬКО ХАРДКОР!!! Широкий крюк позволил Турку и Хозеру разбить бой пополам, так чтобы схватка шла 1v1, Турк был вверху, а Хозер внизу с большим разделением между машинами по фронту.

 Когда Хилл Билли и Хозер поймали в прицел своего Орла, радиообмен был таким:

D-hose: «Где ты Турк?»
Fearless: «Прямо над тобой Хозер»
D-hose: «У нас есть два минуса! Кто впереди?»
Turk (слегка обиженно): «Как ты думаешь?»

 Оба орла были застрелены, «сбиты с ног» как говорили пилоты Томкетов.
По прилету на базу зная что все записи с фотокамер подлежат уничтожению Лабораторией на базе Неллис, пленка была тайно отправлена друзьям в Грумман на обработку.

 После этого боя F-14 BuNo 159827 c бортовым номером «XF-41» получил неофициальное прозвище "Eagle Eater" (рус "Пожиратель Орлов")

 Легенда гласит что спустя месяц 6 декабря в эскадрилью с проверкой прилетел генерал Найт, с двумя подручными, требуя узнать «кто такие Хозер и Турок». «Ваши истребители не знают, как их игривые выходки влияют на важные политические решения!» орал он на офицера Тейлора.

 А дело было в том что Япония заключила контракт на двадцать один F-15, но статья в «Aviation Week» говорила что F-14 превосходит Орла и в статье красовался тот самый снимок которого быть не должно. И Япония стала рассматривать покупку F-14 вместо Орла, но не срослось и дальше разговоров дело не пошло.

 Генерал требовал чтобы на следующий день к 09:00 у него на столе лежали ВСЕ копии фотопленки, кассеты TVSU / VCR и аудиозаписи полета. Он был в ярости, но благодаря смирению и раскаянию провинившихся Турка и Хозера уехал с довольной рожей и снимки забрал. Конечно, ни Хозер ни Турк не хотели смущать сообщество F-15, и они никогда больше не упоминали об этом инциденте ... ДО НАШИХ ДНЕЙ!

 Спустя несколько месяцев Хозер и Тейлор встретились и последний передал ему сохраненную копию снимка которую он сумел спрятать от генерала.

«Turkey» или «Turk» прозвище истребителя F-14 Tomcat в переводе на русский «Индюк». Пилоты прозвали его так за то что он во время посадки на палубу с распластанными крыльями и выпущенными закрылками напоминал им Индюка.

_____________________________________________________________________________________

Индюки против Куриц 4:0

«Тяните за ручку управления пока не услышите свист отлетающих заклепок, а РИО блевать не начнет»

 Все РИО летающие с Хозером после полетов с ним выглядели измученными что говорило о том что он выжимал из машины все на что она способна. Так например во время одного из вылетов TACTS(Тактическая Боевая Тренировочная Система) показала перегрузку в 12.2 G а оператор Хозера Билл "Hill Billy" Хилл травмировал шею и несколько дней был недееспособен (как пилот). На вопросы коллег сколько же ты выжал? Джо ехидно улыбаясь отвечал что 6.5G и не единицой больше. Проверка специалистами компании Грумман не обнаружила никаких повреждений планера, был травмирован только оператор и отлетела пара заклепок. В то время у Томкета еще не было обнаружено такое пагубное воздействие перегрузок как трещины в корневой части крыла и ограничений по перегрузке он еще не имел, впрочем они Хозеру не писаны.

 Так было и в этот день когда Хозер был на авиабазе Ошена (NAS Oceana Вирджиния-Бич) в VF-101 где у них был назначен учебный поединок 2v2 с F-15 с базы ВВС Ленгли что по соседству.

 Но проблема в том что у второго F-14 возникли какие-то механические проблемы и он был вынужден прекратить полет. По правилам из-за этого должен был быть прекращен весь вылет, но Врагу не сдается наш гордый… Хозер не привык отступать и продолжил полет.

 Во время дальнейшего полета в зону он вел радиопереговоры со своим РИО(на заднем сиденье) так вроде бы общался со своим ведомым и РИО докладывал ему высоту, скорость и курс так вроде бы он пилот и летит где то рядом. Таким образом Диспетчерский контроль и пара F-15 слышали переговоры двух пилотов F-14 не замечая подвоха.

Раунд Первый!

 При встрече Орлы видят только одного F-14 и ломая шею, ищут второго Индюка (который в это время возвращается на базу). А тем временем Хозер делает своё дело и заставляет всех сбросить скорость, точно до уровня возможностей F-14. Тогда он разворачивается на пятачке, с крыльями на минимальной стреловидности, с большим углом атаки и уворачиваясь от F-15 сбивает первого, а затем второго прежде чем те смогли понять что произошло.

 Пилоты Орлов очень разозлились, когда узнали, что два их самолета повелись на уловку Хозера и его РИО, они требовали реванш. Теперь это был бой одного очень дерзкого Индюка против двух обозленных Орлов. За штурвалом первого был полковник, а вторым управлял лейтенант-полковник. 

Раунд Второй!

 Хозер расправляет крылья своего Томкета и с выпущенными в автомате закрылками «в посадочной конфигурации» вертится по небу, как Мэри Лу Реттон на стероидах. Сбивая поочередно первого, а затем и второго Орла в 3 и 4 раз.

 Раздается телефонный звонок в офисе Шкипера VF-101. Лейтенант-полковник по телефону хочет знать, что это было, и кто был в том Toмкете, который делал те «противоречащие законам физики маневры?!» Шкиппер смотрит на расписание полетов - видит Хозера и с ехидной улыбкой перенаправляет своих собеседников на личный телефон Хозера. Хозер поднимает трубку и смиренно говорит: «Лейтенант Дж. Г. Сатрапа, Сэр!» (заставляя двух офицеров военно-воздушных сил думать, что они только что огребли от вчерашнего STUDENT PILOT!!) «Благодарю вас, сэр, спасибо, сэр» выкрикивает Хозер, едва сдерживая смех.

 Представьте рожу того полковника который только что узнал, что его сделал вчерашний курсант. Хозер же в то время носил погоны лейтенант-коммандера что по рангу соответствует майору ВВС или армии.

_____________________________________________________________________________________

СКВИРТ

 У Хозера было много хороших идей. Эта история случилась не с ним а с одним из его молодых учеников, когда он был инструктором в VF-101 в NAS Oceana. Во время обучения молодых летчиков стрельбе по буксируемым мишеням он заметил одну вещь. На записях фотокинопулеметов была запечатлена сама стрельба когда было уже непонятно, как и куда студент стрелял. И тут у него возникла очередная гениальная идея, которой на брифинге он поделился со всеми и все его поддержали. Идея заключалась в том, чтобы нажимать на гашетку в пол нажатия еще во время доворота на цель, это активирует фотокинопулемет, а когда мишень будет в прицеле то пилот полностью выжмет гашетку и откроет огонь, таким образом будет заснят весь маневр.

Эскадрилья VF-143 демонстрирует успехи стрельбы по буксируемой мишени.

 Прибыв в зону, Хозер напоминает процедуру запуска фотокинопулемета и вызывает первого ученика. Ладно, парень готовится: выбирает оружие, активирует пушку. Он ловит цель, следит за ней, извиваясь на своем кресле, и когда она находится посреди правой верхней петли ручки катапульты он нажимает на гашетку и ББРррррт! ... Десятки снарядов веером разлетелись по всему небу. Конец миссии! Никто больше не говорил об этой блестящей идее Хозера. Молодой пилот, разрушивший этот гениальный проект, по прилету получил позывной «Squirt» — ну вы поняли.

 P.S. На сайте Ejection History я нашел пилота лейтенанта Джона «Jack» «Squirt» Уотсона который погиб во время взлета с авианосца 3 мая 1980 в Арабском Море. Внимание мое привлекло то что Джон кроме позывного «Джек» имел позывной «Squirt». Правда неясно тот это Сквирт или не тот, но я два позывных у пилота вижу впервые.

 А еще лейтенант Уотсон возможно управлял одним из 7 задействованных F-14 эскадрильи VF-84 в съемках фильма «Последний Отсчет» летом 1979го.

«Лейтенант Джек Уотсон был моим линейным офицером, и он был лучшим офицером которого я когда-либо знал.»  Джеймс Форс из электронного письма для сайта Ejection History.

_____________________________________________________________________________________

КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ ПОМИЛОВАТЬ

 В жизни инструктора на месте РИО есть несколько трудных моментов: стрельба по мишеням- одна из них, ночная посадка - другая, но нет ничего страшнее ночной дозаправки!
Бедный курсант плавает вокруг корзины, которая ударяет по фонарю, царапает краску, вырывает волокна носового обтекателя и даже гнет трубки Пито (по обеим сторонам самолета!). В каждом случае риск попадания инородного тела в двигатель высок. Хуже всего то, что пилот-стажер должен делать 6 дозаправок за вылет, не 3 или 4 как строевой пилот, А ЦЕЛЫХ 6!! Если парень не может этого сделать, мы должны вернуться и на следующий день продолжить этот кошмар. Инструкторы-РИО ненавидели таких и пытались убежать как можно дальше.
 Однажды вечером F-14 вернулся настолько поврежденным в этом свидании с корзиной что ему потребовался длительный ремонт. Тем не менее, в своем журнале, летчику была поставлена отметка «ОТЛИЧНО».

Шкипер вызывает инструктора, (а это Хозер), отвечающего за подсчет очков, и объявляет: «Извините, когда пилот возвращается на таком самолете, мы не даем отметки ОТЛИЧНО!!!
Хозер: Это ПЛОХО, что посоветуете?.
Шкип: Ах ... Да иди ты...»

_____________________________________________________________________________________

КАПИТАН ВКЛЮЧИЛ ТАБЛО «НЕ КУРИТЬ»

Рассказывает неизвестный РИО

 Однажды вылетев с Пойнт Мугу (на Томкете), мы шли на высоте 35 000 футов , и я учуял запах дыма! (мы не всегда одевали кислородные маски в полете)

— Я чую дым, у нас что какие то проблемы?
— Да сигара чёт не раскуривается, кислороду не хватает (Хозер его дул/направлял из маски на сигару чтоб та горела)

 P. S. На некоторых форумах говорится что это случилось во время полета на F-4 и указывается не высота 350FL, а скорость в узлах (~650км/ч)!

_____________________________________________________________________________________

БЕЙ СВОИХ ЧТОБ ЧУЖИЕ БОЯЛИСЬ

Эта история хоть и не о Хозере, но взята со страниц той же книги "Hoser here… shoot! The Hoser Chronikles"

 Сентябрь 1987 года, Средиземное море. Фоторазведчик RF-4 взлетает с итальянской базы Авиано на учебное задание. Его цель - найти и сфотографировать, а также пройти над авианосцем Саратога(USS Saratoga CV-60 ака "Леди Сара").
 Полет проходит спокойно до встречи с танкером, где во время заправки к Фантому присоединяется F-14A из VF-74. Но он не берет топливо у танкера и держится на расстоянии, очевидно следит за ним. Спустя четверть часа Фантому кажется удается улизнуть от преследования вредного котяры, да и Саратога уже в поле зрения появляется, как БУМ! Самолет сотрясает большой взрыв, он теряет управление и пилоты катапультируются.

 Спустя какое-то время искупавшись в воде они предстают перед капитаном авианосца который говорит им что их сбил F-14...

 Во время расследования ситуация проясняется, F-14 пилотировал лейтенант Том Дорси, а его РИО был лейтенант-коммандер Эд Холланд. Выполняя задание совершенно чуждое и никак не связанное с заданием Фантома они были отозваны для перехвата и удаленного слежения за ним и принятия необходимых мер для предотвращения его полета. Для молодого Дорси это был первый в жизни боевой перехват и эти приказы поставили молодого пилота в некоторое замешательство. И тут еще внезапно от РП звучит команда «warning red, weapons tight». Это сообщение подразумевает, что пилот должен включить "боевой режим" и подготовить таким образом ракеты к стрельбе.
 Дорси который следует за RF-4 на расстоянии менее 1000 м не верит своим ушам: «они хотят чтобы мы стреляли по F-4». Его РИО, же в это время наслаждается видом коптящей жопы Фантома предоставленной системой визуализации TCS, и не видит как его пилот активирует оружие. Он прекрасно понимает что это просто упражнение и не обращая внимания на замечание Дорси отвечает: «Сбивай его».
 Ну сбивай, так сбивай сказал про себя Дорси и выбрав левый Сайндвиндер нажал на гашетку, но вот незадача, ракета не реагирует и не сходит с направляющей, продолжая висеть под крылом. Но Дорси парень не промах, выбрал правую ракету и молвив по радио «Simulated Fox 2» нажал на гашетку. Вжуххх! Ракета помчалась к цели ... РИО внезапно отрывает голову от монитора где во всю пылает жопа у Фантома и восклицает: «Блять, это что сейчас было?!». «Я не знаю», - говорит Дорси.

На фото жертва, RF-4C Phantom II (рег. 69‑0381) из 38-й Разведывательной Эскадрильи, 26-го Разведывательного Авиакрыла. Авиабаза Цвайбрюккен, Западная Германия.

И его убийца F‑14A (BuNo.162707) из VF-74 авианосца Саратога CV-60.

_____________________________________________________________________________________

Правила безопасности надо соблюдать правильно

 Однажды когда в RAG «MOON» Вэнс был шкипером Хозер приходит в комнату предполетной подготовки и на нем что-то похожее на ремень безопасности обмотанный вокруг его талии. Большинство из нас, кто знал Хозера знали что лучше его не спрашивать ... . Но я знал, что это будет веселый день. Кажется старина Хозер получил предупреждение от копов (civcop) накануне за то что тот не придерживается новой инструкции по безопасности базы Ошена (NAS Oceana), которая вступила в силу в понедельник. Поэтому я спрашиваю Хозера "эй что с ремнем безопасности?" Хозер отвечает ... "Боз, ты должно быть не читал Oceana saftey inst. 3654.21-4, в котором четко указано что необходимо носить ремень безопасности все время, когда вы на территории Военно-морской станции Ошена." Он сказал мне, что он отыскал сотрудника полиции (civcop) когда прибыл на базу и показал ему пояс и тот сказал ему, что он был в полном соответствии безопасности. Позднее они изменили инструкцию, указав что ремень безопасности должен быть прикреплен к машине.

*RAG - Учебная Эскадрилья, а «MOON» это позывной командира эскадрильи тобиш шкипера

_____________________________________________________________________________________

Как обмануть ракету

 Во время службы в 4-й испытательной эскадрилье (VX-4) Хозер входил в состав команды, которой было поручено испытать возможности ракеты AIM-9L при фронтальном пуске. По утверждению производителя, фирмы «Рэйтеон», эта модификация ракеты могла обнаружить цель в переднем секторе без маневрирования.

 Пилоту требовалось только услышать звуковой сигнал, знаменитый гул Сайдуиндера, который навёлся на источник тепла, и запустить ракету. Наводиться на хвост самолёта противника не требовалось. Испытания продемонстрировали высокую чувствительность головки наведения… при этом когда мишенью был Хозер, AIM-9L не смогла навестить на него. Ни разу!

 В «Пойнт-Мугу», на базе морской авиации в Калифорнии, запахло жареным. Чем чаще мишенью был Хозер, тем ниже была вероятность поражения у ракеты.

 Хозера расспросили о его технике пилотирования. На что он ответил:

«Ладно. Для начала доводим анемометр (спидометр, используемый для измерения скорости самолёта относительно воздуха) до максимума, а затем фокус-покус. На 10 морских милях отключаем двигатели. Под «отключаем двигатели» понимаем не «снижаем всё до минимума», а полностью ОТКЛЮЧАЕМ двигатели, поворачиваем этот херов ключ, точка! На двух морских милях включаем обратно двигатели. У нас ещё есть 400 узлов (ок. 740 км/ч) скорости, на которых можно маневрировать в вертикальной плоскости».

 Флот так никогда и не включил эту технику в учебные пособия…

____________________________________________________________________________________

Автор: Harmon Rebb

Чернобыль ч.5. Вне АЭС

Предыдущая часть

Мы, конечно, не совсем знали, что делать. Это, как говорится, пока жареный петух не клюнет. Я вообще считаю, что у нас гражданская оборона оказалась не на уровне.
Александр Эсаулов, тогда зампредседателя горисполкома Припяти

Хроника исчезающих поселений

 В припятском горисполкоме об аварии узнали примерно в четвёртом часу ночи. Уже к четырём часам утра на ногах были все – от председателя горисполкома до начальника гражданской обороны. Необходимо было решать, что делать. Решать было непросто – опыта как такового у городского начальства не было: зачастую, учения гражданской обороны не выходили дальше кабинетов, к тому же на всех уровнях прямо заявлялось о невозможности подобной аварии.

 Первым, самым очевидным решением стала мойка города. Однако машин было очень мало – всего четыре, а ввиду срочности первую машину привёз водитель, который управлять ей не умел. Тем не менее, помывку, ставшую, по сути, первой процедурой пылеподавления, организовали.

 Утро и день прошли в состоянии полнейшей неопределённости. О радиационном фоне в городе и произошедшем на станции ничего известно толком не было, по городу циркулировали различные слухи. Однако мероприятия не отменялись – школьники учились, причём уроки физкультуры проводились на улице в том числе. О произошедшем и мерах безопасности жителям Припяти и других близлежащих городков и сёл ничего не сообщили, дабы избежать паники. Впрочем, в школах детям раздали йод, учителя, да и родители позакрывали в домах, школах и детсадах окна.

 К четырём часам вечера 26 апреля было принято решение о перевозке пострадавших из медсанчасти, которая к тому моменту оказалась переполнена, не готова к лечению людей со столь серьёзными дозами, а к тому же начинала «светить», в Москву. Прибывший утром в Припять второй секретарь киевского обкома В.Маломуж поручил возглавить выполнение этой задачи зампреду горисполкома города атомщиков Александру Эсаулову. Сначала приняли решение перевезти самых тяжёлых – пожарных и операторов, работавших на блоке ночью. При этом столкнулись с огромным количеством трудностей. Необходимо было подготовить все документы, истории болезней, личные дела. При этом многое, в том числе важные печати, осталось на станции. В итоге выехали в одиннадцать вечера, а в киевский аэропорт Борисполь прибыли только ночью.

 Приехали. Ворота закрыты. Это было ночью, часа в три, начале четвертого. Гудим. Наконец - зрелище, достойное богов. Выходит некто в тапочках, галифе, без ремня и открывает ворота. Мы проехали прямо на поле, к самолету. Там уже экипаж прогревал мотор.
И еще один эпизод ударил мне прямо в сердце. Подошел ко мне пилот. И говорит: "Сколько эти ребята получили?" Спрашиваю: "Чего?" - "Рентген". Я говорю: "Достаточно. А в принципе - в чем дело?" А он мне: "Вот я тоже хочу жить, я не хочу получать лишние рентгены, у меня жена, у меня дети".
Александр Эсаулов, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

 К утру 27 числа Эсаулов вернулся в Припять, встретив по пути огромную колонну автобусов, предназначавшихся для эвакуации Припяти, и попал из огня да в полымя. Теперь нужно было вывезти остальных поражённых. Маломуж требовал от него совершенно дикой скорости – уже в двенадцать дня больные должны были быть в Борисполе, при том, что разговор об этом шёл в десять утра. В итоге в двенадцать-таки уехали в Борисполь. Пока собирались, поступили ещё несколько человек, поэтому вместо трёх автобусов поехало четыре. Отдельной проблемой стали провожающие:

 Мы уезжали в автобусах 27-го в двенадцатом часу. Объявили посадку и заголосили провожавшие женщины. Я сказал: «Бабы, рано нас хороните». По всем симптомам я осознавал серьезность нашего положения, но, откровенно говорю, думал - жить будем. Не для всех мой оптимизм оправдался.
Удивительно четко работает «сарафанное радио». Сразу за Чернобылем село Залесское, вдоль улицы стоят, подперев ладонью щеку, женщины с жалостью в глазах. А тут казус - Виктору Смагину стало плохо, а врач в другом автобусе, пришлось останавливаться. И быстро у автобуса - толпа женщин, причитают, глядя на нас в больничной одежде.
Анатолий Дятлов

А.Эсаулов:
 Собрали мы эту всю "делегацию", все оформили и выехали аж в двенадцать часов дня. Было три автобуса, четвертый резервный. "Икарусы". Тут жены стоят, прощаются, плачут, хлопцы все ходячие, в пижамах, я умоляю: "Хлопцы, не расходитесь, чтобы я вас не искал". Один автобус укомплектовал, второй, третий, вот уже все садятся, я бегу в машину сопровождения, теперь ГАИ сработало четко, сажусь, жду пять минут, десять, пятнадцать - нет третьего автобуса!
Оказывается, еще трое пораженных поступили, потом еще…
Наконец поехали. Была остановка в Залесье. Договорились, если что - фарами мигать. Едем по Залесью - раз! Водитель резко тормозит. Автобусы стали. Последний автобус от первых - метрах в восьмидесяти или девяноста. Остановился последний автобус. Вылетает оттуда медсестра - и к первому автобусу. Получилось так, что во всех автобусах медработники были, но медикаменты везли только в первом. Подбегает: "Больному плохо!" И вот единственный раз я тогда видел Белоконя. Правда, тогда еще не знал его фамилии. Мне потом сказали, что это Белоконь. Сам в пижаме, он побежал с сумкой оказывать помощь.

В. Белоконь:
 "Первая партия пораженных уехала двадцать шестого вечером, часов в одиннадцать вечера, прямиком на Киев. Операторов вывезли, Правика, Кибенка, Телятникова. А мы остались на ночь. Двадцать седьмого утром мой врач говорит: "Ты не волнуйся, полетишь в Москву. Получили указание к обеду вывезти". Нас когда на автобусах везли, я чувствовал себя ничего. Даже останавливались где-то за Чернобылем, поплохело кому-то, я выбегал еще и пытался помочь медсестре"

А. Эсаулов:
 "Белоконь побежал, его там за руки хватали. "Куда ж ты, ты больной". Он же пораженный был… Помчался с сумкой Причем самое интересное, что, когда начали копаться в этом мешке, никак не найдут нашатырного спирта. Я тут у этих гаишников из сопровождения спрашиваю: "У вас в аптечке есть нашатырный спирт?" - "Есть". Мы разворачиваемся, к автобусу подскакиваем, Белоконь тому парню раз ампулу - под нос. Легче стало.
И еще один момент в Залесье запомнился. Больные вышли из автобусов - кто перекурить, размяться, тыры-пыры, и вдруг бежит женщина с диким криком и гамом. В этом автобусе едет ее сын. Это же надо? Такая вот стыковка… Ты понимаешь?.. Откуда она появилась? - я так и не понял. Он ей "мамо", "мамо", успокаивает ее.
Александр Эсаулов и Валентин Белоконь, из повести «Чернобыль»

 Но всё же и их привезли в Борисполь, встретив на обратном пути эвакуационную колонну из Припяти.

 Вернёмся обратно в 26 апреля. В 16:00 началось совещание в горисполкоме, руководил Маломуж. Приняли решение проводить все мероприятия в субботу обычном режиме. Кроме того, в доме культуры Энергетик уже с утра начали собираться члены правительственной комиссии по ликвидации аварии. По ходу дебатов было высказано предложение начинать засыпать реактор различными материалами, в том числе песком. Для сбора песка мобилизовали достаточно много народа. Не хватало мешков, а также верёвок для переязки этих мешков. В ход пошёл даже кумач.

 А в это время народ готовился к праздникам и отдыхал – суббота же. Дети гуляли по улице, дачники отправились на дачи, в том числе на так называемые «нахаловки» - самовольно захваченные участки, расположившиеся у хвойного леска, отделявшего Припять от АЭС. Этот лесок уже в первую ночь набрал много радиации и впоследствии порыжел, став одной из самых известных в фольклоре достопримечательностей Зоны.

 А в час ночи приняли решение об эвакуации города в 14:00. Работникам горисполкома пришлось в авральном режиме готовить документы. Позже они так и назовут этот период – война. Из Киева к городу потянулась огромная колонна из тысячи с лишним автобусов, обрекая столицу УССР на транспортный коллапс.

 Кто-то из жителей уехал ещё двадцать шестого апреля, кто-то утром двадцать седьмого. Кто-то окольными путями узнал об эвакуации ночью и начал собираться заранее. Однако в остальном жизнь города пока ещё не омрачилась. Доходило до сюрреализма:

 На воскресенье был запланирован пробег "Здоровье". Педагоги не знали - будет он или не будет. Одна из учительниц звонила в горком: "Я утром детей всех собираю в школу" И когда ей сказали, что уже об эвакуации все кричат, она воскликнула: "Какая эвакуация, ребята? Ведь у нас сегодня пробег "Здоровье"!"
 Представьте: до эвакуации остается полтора часа. В кафе нашем детском, в большом торговом центре, полно родителей с детьми, едят мороженое. Выходной день, все хорошо, все спокойно. С собачками люди прогуливались по городу. А когда мы подходили и объясняли народу - реакция была бурной и недоверчивой: это не ваше дело, мол, что я хожу. Хочу - гуляю. И все. Люди так воспринимали.
 Не знаю, верили нам, не верили. В магазинах много всяких продуктов, праздники на носу, люди закупают продукты, у каждого свои планы - тот на дачу едет, тот туда…
 Помню, Саша Сергиенко, наш второй секретарь, возмущался: "Видел только что - ребенок сидит на песке, а папа его СИУР - старший инженер управления реактором. Ну как он, зная, что авария на атомной станции, мог позволить ребенку сидеть, ковыряться в песке? А улица граничит с этим леском". Он "Рыжий лес" имел в виду…
Анелия Перковская, секретарь припятского горкома комсомола. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

По городу знаменитое объявление об эвакуации 27 апреля в 14:00 на три дня прошло четырежды. Сама эвакуация Припяти прошла организованно, без серьёзных проблем, хотя и не без накладок. Где-то чуть не забыли бабушку, где-то за три часа до эвакуации умер человек, где-то кто-то решил спрятаться и остаться в городе. Таких уклонистов нашлось 20 человек.

 В течение всего утра работников милиции и других должностных лиц инструктировали о порядке проведения эвакуации. Сама эвакуация началась в 14:00, а завершилась в 16:30, в течение которых колонны по 20 автобусов и 5 грузовиков в сопровождении ГАИ забирали людей от подъездов и домов и отвозили в различные сборные пункты. Жители в целом вели себя адекватно и спокойно, хотя и не всегда соблюдали требования должностных лиц, пытаясь забрать коляски и другие громоздкие вещи, выпуская детей на улицы из подъездов вопреки требованиям и предупреждениям: «В подъезде жарко. Попробуйте часами постоять в подъезде».

27 апреля эвакуировали и Чернобыль-2.

 В целом эвакуация Припяти прошла не идеально, но хорошо. А вот об эвакуации окружающих сёл этого не скажешь. Тому есть ряд причин. Во-первых, возрастное различие. Припять была заселена в основном молодёжью, которая хоть и пустила корни в городе, но всё же легче на подъём, не привязана к скоту (не берём в расчёт домашних животных, коих, кстати, забирать не разрешали). А вот сельчане и жители Чернобыля были куда старше, в основном старики. Им идти некуда, они в своих домах прожили всю жизнь, в этих же домах жили предки – словом, корни были слишком сильны. Во-вторых, и это вытекает из во-первых, припятчане были куда образованнее, они понимали всю опасность складывавшейся ситуации. А вот селяне нередко руководствовались принципом «радиации не видно – значит её нет». Иные пытались лечиться водкой, самогоном и другими народными способами обойти сухой закон. Ну и в-третьих, уровень обеспечения информацией горожан и сельчан не то что кардинально отличался, он был словно с другой планеты.

 Если Припять, находившуюся в паре километров от станции, и Чернобыль-2, являвшийся стратегическим объектом, эвакуировали и законсервировали 27 апреля, то сельчане (к ним я буду относить и жителей Чернобыля, который хоть и ПГТ, но всё-таки состоял большей частью из частной застройки) в десятикилометровой зоне (то есть окружности радиусом в 10 км с центром на ЧАЭС) ждали своей очереди неделю. При этом многие сёла, например Копачи или Чистогаловка, попали под первый выброс и оказались сильно заражены. Сельчане плохо понимали, что же произошло, но в силу более низкого уровня образования придавали этому меньше значения. Однако всячески помогали уже обустраивающимся военным в первых мероприятиях ликвидации – сборе песка для забрасывания в реактор. Многие тогда ходили в храмы в Чернобыле и селе Красное. Они молились Господу за благополучие, за то, чтобы помог избавиться от новой напасти, пришедшей на их землю.

 А 2 мая грянул гром – появились первые сообщения о грядущей эвакуации. Если до этого царили простое напряжённое ожидание и надежда на «пронесёт», то после в сердцах селян поселились тревога и страх. Нахлынули воспоминания о страшном 41-м годе, по сёлам прокатилось отчётливое «война!». Положение осложнялось высоким средним возрастом селян - многие старики были уже несколько лет лежачими. Власти, дабы сдержать панику, твердили об отъезде на короткое время, пресловутые три дня. В ночь на 3 мая начали забирать скот. Записывали вес, количество животных – и увозили. А утром уже начали собираться люди. В тот день разом эвакуировали 15 сёл, всего десять тысяч человек. Люди больше туда никогда не вернулись, а самые заражённые вскоре захоронят. В следующие четыре дня эвакуировали Чернобыль и ещё множество сёл (всего 43 населённых пункта), всего 28 500 человек. В некоторые из них уже скоро вернутся самосёлы.

 Нашлись и отказники. Так в селе Чистогаловка в десятикилометровой зоне, попавшем по самый первый выброс, где фон был в тысячу раз больше нормального, до самого разрушения села проживал пожилой мужчина. Он надеялся пережить месяц-два в глубоком подполье до улучшения обстановки. И он был не единственным.

 Самый яркий пример – белорусская деревня Ковшиловка, находившаяся в 43 км от АЭС на западе. Она попала под один из первых выбросов и была жутко заражена как для населённого пункта – фон там был выше, чем в Чернобыле, что в 17 км от АЭС. При нижней границе среднего фона, требующей отселения, в 0.7 миллирентгена/ч (в ~30 раз больше природного) Ковшиловка жила с фоном в 5 миллирентген (данные июля 1986 года). Местные жители отправили детей к родственникам, но сами выселяться отказались. Это обстоятельство привело прибывших туда радиационных разведчиков в шок:

 Словно в какой-то заморской оранжерее — ПРОЦВЕТАЛА в палисадничках Ковшиловки утонченно-благоуханная плоть… А у нас перед глазами еще стоят обычные наши ландшафты: развороченная АЭС, черный пролом реактора, уродливо-огромные машины, робы хаки и других безобразных колеров, военный строй, палатки лагеря — все угловатое, затертое, серое…
И за ЦВЕТАМИ этими, только-только с наших обычных рабочих уровней в зоне — рентгены, сотни миллирентген в час, — мы как-то не сразу сообразили, что мы, собственно говоря, меряем… уже намеряли.
В Ковшиловке было 5 миллирентген в час!
5 мР/ч. — в живом селе! — где люди живут!!! нормальная жизнь идет!!! Когда выселяют уже при 0,7, а в самом Чернобыле-городе (по которому ходят только люди в робах, а некоторые особо перепуганные даже в респираторах) — максимум было 3 (три) миллирентгена в час! — и Чернобыль давным-давно уже — это 30-километровая выселенная закрытая зона, за одно только пребывание в которой зарплату удваивают!..
А тут — далеко от зоны, от самой АЭС километрах почти в полусотне — уровень 5 мР/ч.! А в селе идет обычная жизнь: люди в нормальной одежде, кто-то на огороде возится, ходят по улицам, покупают еду в магазине, едят, пьют, спят… На 5 миллирентгенах в час! без никаких респираторов!.. Да автомобили этого села ПУСО «Рудня Вересня» не выпустило б! И «Рудня Beресня» — это ж еще не последнее ПУСО до выезда из зоны!
5 миллирентген в час! В живом селе!..
Мы ошизели. Почему они живут? Как?…
Сергей Мирный, участник ликвидации последствий аварии, командир взвода радиационной разведки. Живая сила. Дневник Ликвидатора.

 Тем не менее, Ковшиловку всё-таки выселили. Отселение и эвакуация были жуткой трагедией для припятчан, но их страдания не идут ни в какое сравнение с селянами, покидавшими дома, помнившие поколения их предков. Многие не хотели уезжать.

 Мне старики, которым лет по семьдесят пять - восемьдесят, говорят: "Остаемся, батюшка, здесь. Не поедем никуда. Все равно помирать". Я говорю: "Дорогие, вы знаете, ваш день смерти еще не пришел. Зачем же оставаться? Раз нас везут отсюда - значит, надо сделать то, что положено. Ведь мы вскоре назад вернемся". Мы рассчитывали на то, что, может, на месяц, не больше мы едем… Вещей особых никто с собой не брал. Я лично свои вещи оставил - ризы, рясу - все в Красном оставил. <…> И вот вы знаете, когда с людьми по душам поговоришь, они соглашаются. Говорю: «У вас же есть дети, внуки, невестки… Надо вместе ехать, зачем же расставаться?»
Отец Леонид, тогда священник села Красное. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

 Эвакуированных поначалу размещали в близлежащих сёлах, где радиационная обстановка ещё не успела испортиться. Однако по мере продолжения выбросов приходилось отселять и эти сёла и перевалочные лагеря. Сергей Мирный рассказывает о том, как мерил белорусское село Плоское. Тогда, в июле, решалась судьба села – отселять или нет. Осложнялась ситуация тем, что в Плоском помимо его жителей разместились ещё два села, эвакуированных сюда ранее. Новое жильё эвакуированные получат ещё не скоро. А пока драма эвакуации консервировалась внутри временных мест проживания. Люди в целом пережили её достойно, особенно, как ни странно, эвакуированные. Анелия Перковская вспоминает о том, как общалась с родственником одного из работников АЭС:

 Разное было в те дни. Вот мне запомнился один человек. Хочется, чтобы прочитал эти мои слова тот человек, чтобы совесть в нем заговорила. Это было первого мая. Пришла я утром в информационный центр. Еще никого из наших не было. Стоит мужчина лет сорока восьми и говорит: "Ах, так это вы от Припятского горкома партии?" - "Да, это я". - "Дайте мне списки погибших". Я говорю: "Погибло два человека. Шашенок и Ходемчук". - "Неправда". Я говорю: "На каком основании вы со мной так разговариваете?" А он кричит: "Конечно, вы тут красивая, цветущая (а я стою в чужой одежде), вы такая спокойная, потому что вывезли все из Припяти. Вы думаете, мы не знаем? Мы знаем все!"
Мне в этот момент захотелось одного: посадить этого человека в машину, завезти в мою квартиру и там с ним поговорить…
Его сын работал на атомной станции. Поэтому я говорю: "Судя по всему, он находится в пионерлагере "Сказочный" А он опять кричит: "Как вы со мной разговариваете, я шахтер, я заслуженный человек". Я его спрашиваю: "Откуда вы приехали?" Он отвечает: "Из Одессы".
Дали мы ему машину, он поехал в "Сказочный", нашел там сына, как я ему и говорила, потом благодарности огромные, но это все уже не воспринималось. Меня его поведение так выбило из колеи, что я пару часов не могла прийти в себя.

А между тем, на фоне трагедии эвакуации развернулись другие события, которые очень не хочется видеть в реальности.

Когда гласность ещё не пришла

 28 апреля работники шведской АЭС Форсмарк, что в 100 км от Стокгольма, не смогли попасть на работу – их одежда была слишком сильно заражена. Всех сотрудников немедленно эвакуировали со станции. Спустя несколько часов выяснилось, что фон поднялся в 100 раз по всей Швеции, а характер загрязнения однозначно указывал на аварию на АЭС в районе советской Прибалтики. Так мир узнал об аварии на ЧАЭС. Ещё до остальных жителей СССР. Если ранее последствия радиационных аварий в СССР за пределы страны не выходили, что позволяло советскому руководству о них молчать, то теперь пришлось говорить.

 А теперь отправимся в Киев тридцатого апреля. Ночью ветер поменял направление, выбросы с ЧАЭС пошли на юг, и в столице УССР начал повышаться радиационный фон. Об аварии в городе узнали ещё 27 числа, но информации было предельно мало, земля полнилась слухами, большинство было вообще не в курсе происходящего. И вот 30 апреля в городе начинает оседать радиоактивная пыль. Среди высших должностных лиц началась тихая паника. С одной стороны над ними висело самое высокое начальство, да и общее понимание ситуации не позволяло им решиться на широкое информирование населения – это, с их точки зрения, грозило паникой, которая в такой взрывоопасной (во всех смыслах) обстановке могла привести к апокалипсису в масштабах как минимум одного из самых больших городов СССР. С другой же стороны присутствовали и чисто человеческие чувства – все мы всё-таки люди. Многие должностные лица различных уровней имели конкретные предложения по информированию населения об аварии, о мерах профилактики, о мерах предосторожности. Однако высшее начальство их отметало. Произойди авария в другое время, может быть (подчёркиваю, может быть), всё сложилось бы иначе. Но завтра первое мая, там запланирован парад. А шестого мая – велогонка Мира. Да и девятое мая не за горами.

 Но кроме обилия дат был и другой, куда более важный фактор – маниакальное стремление номенклатуры сохранять лицо посредством утаивания всего плохого. Советские СМИ об аварии хранили практически тотальное молчание. Первое официальное сообщение появилось лишь 28 апреля в программе «Время». Зато «вражьи голоса» активно гнали в эфир различную информацию об аварии, известную за границей. Да что там «вражьи голоса», даже братская Польша открыто говорила по радио о том, какие меры предосторожности нужно применять, какой где фон. Одним словом, в Киеве царил информационный вакуум, заполняемый слухами и обрывочной информацией. Первомайский парад таки провели, но заметно ограничили количество принявших в нём участие людей (практически вдвое). Отменили ряд мероприятий, сопровождавших велогонку.

 С парадом вообще связано много нехорошего. Высшие должностные лица, в частности, первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, были против его проведения. Однако над любым высшим начальством есть кто-то ещё выше. Москва требовала парад провести, дабы не создавать панику в городе. Щербицкий отдал приказ горисполкому и партийцам высшего уровня привести и усадить на трибуны детей, в том числе своего внука Володю. И тем не менее сам председатель ЦК КПУ до конца продолжал бороться за свою точку зрения. Проблем было несколько – 1 мая в городе был зарегистрирован самый высокий фон за всё время наблюдения (это, правда, выяснится позже); принесённая в город ветром пыль содержала в себе очень опасные элементы, в том числе йод, отрицательно влияющий на организм; конфигурация города была такова, что ветер нёс всю эту гадость с Днепра прямо на Крещатик, где всё это концентрировалось и оседало.

 В 10 часов должны были открывать парад, остается каких-то минут десять, самый ответственный момент, а Щербицкого все нет! Члены политбюро и правительства нервничают, открывать парад должно первое лицо, кроме Щербицкого никто не имел права этого делать. И тут со стороны улицы Городецкого появился автомобиль Владимира Васильевича. Машина не ехала, а летела как пуля. Щербицкий выскочил из нее весь красный от возбуждения. Как он бранился! «Я ему говорю, что нельзя проводить парад на Крещатике, это не Красная площадь, это яр, здесь скапливается радиация! А он мне: я тебя сгною, попробуй только не провести! Да черт с ним, пойдемте открывать парад». Всем стало ясно, что Щербицкий только что говорил по телефону с Горбачевым.
Председатель киевского горисполкома Валентин Згурский, цитируется по статье газеты Комсомольская правда в Украине от 26 апреля 2011 года

 И только шестого мая по республиканскому телевидению к населению обратился министр здравоохранения УССР Романенко с рекомендациями для населения. Рекомендации эти были, безусловно, правильные, хотя и самые простейшие – закрывать окна, так как радиация распространяется в том числе в виде пыли и аэрозолей, по максимум ограничить пребывание на улице, особенно это касалось детей, которых вообще следовало бы вывезти. Вакуум прорвался различными передачами и статьями, да только вот времени прошло слишком много. И произвели эти рекомендации эффект разорвавшейся бомбы – люди погрузились если не в панику, то в очень сильное напряжение. Оно и неудивительно, радиофобия культивировалась среди населения в условиях Холодной войны очень активно. А ведь до Киева доходили слухи о том, что реактор может взорваться ещё раз, что Киев готовятся эвакуировать (и эвакуация реально обсуждалась, хотя пока никакой необходимости в ней не было).

 Шпиономания и секретность вокруг чернобыльской аварии были сколь огромными, столь же и вредными, и в то же самое время бесполезными – на Западе об аварии знали хоть и меньше, чем в СССР, но тоже немало. Только вот там из этого секрета не делали, а сообщали населению. Больше того, вечером 26 апреля спутниковые снимки 4 реактора уже легли на стол Рейгану, который запросил информацию у СССР об аварии через линию связи глав двух государств и не получил ответа.

 У нас же творился подлинный бардак. Население не получало никакой информации о произошедшем, что в зоне привело к излишнему переоблучению в том числе детей. В Припяти, на секудочку, 26 апреля не было объявлено толком ни о каких мерах безопасности, дети ходили на улицу на физкультуру, игрались в песочницах, люди гуляли вместо того, чтобы по максимуму загерметизироваться в квартирах и ждать эвакуации. Понятен мотив – сразу эвакуировать людей было невозможно, а панику поднимать было невероятно рискованно. Это понимали все, даже эвакуированные припятчане подмечали, что если бы им не сказали, что эвакуация «на три дня», то так организовано её бы не провели. В Киеве хоть фон и был всё равно невысоким, но ведь и минимально безопасных доз не бывает, просто чем меньше фон, тем дольше будет копиться реально опасная доза, тем меньше вероятность получить лучевую болезнь, однако даже природный фон может быть опасен. Но совершенно никакого оправдания нет столь длительной задержке эвакуации окружающих сёл и городков. А даже если она была и невозможно, то необходимо было в понятной форме донести до населения все возможные опасности. Простите, 26 и 27 апреля в 500-700 метрах от развороченного реактора ходили поезда, в которых были открыты окна. Люди работали на грядках, дети гуляли и играли.

 Не хочу умалить работу тех, кто организовывал эвакуацию, она была проведена практически образцово. Но в остальном работа ГО была полностью провалена. И это в стране, которая готовилась участвовать в самой настоящей ядерной войне.

Отмечу, пожалуй, что у меня нет и не может быть абсолютно всей информации о тех днях. Я могу судить по достаточно ограниченному, хоть и широкому объёму воспоминаний и литературы. Поэтому я могу быть неправ в своих оценках и мнении.

Ядерная бомба для джихада

 28 мая 1998 года на засекреченном военном полигоне у города Чагай в Пакистане группа из двух десятков военных и гражданских кричали Аллах-Акбар и поздравляли друг друга с успехом. Среди ликующих выделялся высокий немолодой мужчина с орлиным взором, которого чествовали как героя. Для него это был грандиозный финал почти 30-летнего пути, это был триумф – триумф его воли и амбиций. Именно он – Абдул Кадыр Хан подарил ядерную бомбу Пакистану! 6 лет спустя Хан будет лишён всех своих постов и арестован за торговлю ядерными секретами. В этой истории будет всё, что вы любите – шпионаж, некомпетентность, политические сделки, преступления и много-много фраз [ЦРУ отрицает это]. Поэтому присаживайтесь поудобнее – нас ждёт путешествие длинною в 30 лет.

 Как и у любой другой истории, корни у нашей уходят в тьму веков, но поворотным моментом для всех её героев стал 1971 год. Тогда, после индийского вмешательства в бангладешское восстание, Пакистан потерпел унизительнейшее поражение в войне – потерял половину собственной территории, ставшей независимым Бангладеш. Военно-политическому руководству Пакистана стало ясно, что в следующей войне с Индией – а в её возможности никто не сомневался – Пакистан ждёт ещё больший позор: противопоставить людским и материальным ресурсам Индии пакам было просто нечего. Единственный способ обеспечить безопасность Пакистана и нивелировать военное превосходство Индии в тот момент виделся лишь в создании собственного ядерного арсенала. Что интересно, мысль эта посетила ещё одного человека, находившегося за полмира от Исламабада – молодого инженера Абдул Кадыр Хана.

 И так продолжалось почти 10 лет, пока в 1999 году ЦРУ, пытаясь понять откуда у Ирана технологии для обогащения урана, случайно по наводке немцев не вышли на Тиннера и его сыновей. Завербовав их, американцы получили просто вал информации, который их обескуражил. Оказалось, что это Хан продал Ирану центрифуги для обогащения урана, что он же продавал оборудование и материалы для атомных проектов Северной Кореи и Ливии. Но ещё большим шоком было попадание в руки ЦРУшников в 2003 году информации о которой их информаторы (случайно ли?) умолчали(!) – по ним выходило, что ЦРУ недооценивало масштаб сети Хана, и тот продавал оборудование ещё и кому-то на сторону. Из вариантов «кому» самым невинным была Саудовская Аравия, но в уме держали Аль-Каиду. В итоге лишь в 2004 году ЦРУ и МИ-6 после 20 лет работы по сети Хана сумели наконец собрать достаточно данных, чтобы прикрыть всю сеть [ЦРУ отрицает, что знало о сети Хана до 1998 года]. Причём, что забавно, прикрыли сеть Хана вовсе не из-за этого, а потому что после скандала с подделкой разведданных о ядерном оружии в Ираке, ЦРУ нужна была хоть какая-то победа.

 И вот парадокс – по сути за создание крупнейшей сети по торговле ядерными секретами никто так и не ответил, кроме информаторов ЦРУ - Тиннеров. Хан отделался домашним арестом и самоличным признанием по телевидению - всё же он был героем Пакистана, и его нельзя было сажать в тюрьму. Многие поставщики отделались лёгким испугом, так как «мы не знали кому идёт товар, мы просто выполняли контракт». И только Тиннерам за нарушение законов Швейцарии пришлось присесть, даже, не смотря на жесточайшее давление ЦРУ и уничтожение более 3 миллионов уличающих Тиннеров документов [ЦРУ отрицает это], американцы так и не смогли защитить своих агентов от швейцарской фемиды. Вот такое вот преступление без наказания. Между прочим, до сих пор кое-где всплывают документы, распространявшиеся сетью Хана, и кто знает, где они могут всплыть ещё.

_____________________________________________________________________________________

 Американцам вообще очень сильно повезло, что они сумели выйти на семейство Тиннеров в 2001 году. Эти люди стояли во главе контрабандной сети Хана и имели доступ к многим её секретам. Первым на удочку ЦРУ попался младший сын Тиннера – Урс. Он был неплохим инженером, но в сети Хана выполнял задания уровня «подай-принеси». Естественно, никакого признания за выполнение довольно простых, но ответственных заданий он не получал, что и стало крючком, за который уцепился вербовщик ЦРУ – парню просто дали цель и позитивное подкрепление за следование к ней. Ничего сверхъестественного, но Урс с этого момента будет абсолютно лоялен ЦРУ. Когда в середине 90-х Хан захотел организовать сборку центрифуг в Дубае, чтобы поставлять своим заказчикам уже готовые машинокомплекты, Урс стал формальным учредителем подставной конторы, через которую предстояло вести дела. Но в ходе организации предприятия стало очевидно, что в Дубае не хватает квалифицированных рабочих, а выписывать их из-за границы дорого и может привлечь лишнее внимание. Тогда бизнес был перенесён в Малайзию, где на базе завода, производившего ранее конструкции для нефтегазовой сферы, было организовано производство центрифуг. Причём на этот раз Хан, вероятно, после уговоров старшего Тиннера, назначил Урса контролировать размножение чертежей для передачи работникам.

 ЦРУшники были вне себя от радости, когда поняли, что Урс имеет почти прямой доступ к чертежам Хана. Благодаря этому они получили полный комплект документов на новейшие центрифуги, усовершенствованные пакистанцами, а также информацию по многим другим аспектам ядерной программы Пакистана, наработки по которой и продавал Хан. Главной заботой ЦРУ в этот момент было не столько вскрыть всю сеть Хана, сколько замедлить атомные проекты его клиентов – Ирана и Ливии, а в идеальном случае вообще их сорвать. Конечно же одним из первых пришедших в голову вариантов, был такой – просто разбомбить площадки заводов и физически устранить Хана и всех его приспешников, но это была очень “грязная” с точки зрения политических последствий операция. И тогда в ходе мозгового штурма родился план как не только замедлить работы иранцев и ливийцев, но и полностью дискредитировать их в глазах руководства этих стран. ЦРУ привлекло к анализу чертежей, добытых Тиннером, специалистов из военного ядерного центра Ок-Ридж, которые, проанализировав их, дали рекомендации, как можно внести малозаметные изменения в чертежи, чтобы они привели к поломкам оборудования.

 Взяв комплект документации, специалисты-атомщики, внесли несколько сотен незначительных изменений: где уменьшили толщину стенок, где поменяли размеры технологических отверстий или трубок, где сделали лишние выточки. Газовые центрифуги – чрезвычайно сложные объекты, вращающиеся на скорости в тысячи оборотов в секунду (тут не ошибка, именно в секунду), из-за чего требования к точности выполнения деталей огромны. Зачем вообще столь большая скорость вращения? Чтобы отделить более тяжёлые атомы изотопа Уран-238 от более лёгких Уран-235. Внесённые же изменения должны были привести к выходу из строя центрифуг через несколько недель или месяцев из-за нарушения баланса и разрушения ключевых элементов конструкции. Причём в худшем расчётном случае, пошедшие в разнос центрифуги, должны были не только разрушиться сами, но и разрушить весь каскад центрифуг на фабрике. Если бы речь шла о производстве центрифуг на специализированном заводе, то такие изменения в документации довольно быстро обнаружились бы, но на руку агентам ЦРУ играл тот факт, что никто на малазийском предприятии кроме 3-4 человек Хана не знал, что в реальности они производят. А из этих 3-4 человек именно Урс был ответственен за работу с чертежами. Поэтому Тиннер мог потихоньку подменять одни чертежи на другие – рабочие не задавали вопросов, когда что-то в процессе менялось, так как считали, что так и нужно.

 Была лишь одна проблема – ЦРУ не могло знать сколько испорченного оборудования отправится в Иран, а сколько в Ливию, а потому даже примерно оценить время, когда данная диверсия станет критической для атомных проектов стран, было невозможно. Поэтому оставалось только ждать, надеясь, что вскоре количество испорченных центрифуг станет критическим. Но в проведение операции вмешался злой рок, а именно вторжение в Ирак в 2003, когда на ЦРУ обрушился вал критики за враньё, относительно наличия ядерного оружия у Саддама. ЦРУ срочно нужна была какая-то победа, чтобы хотя бы на время смягчить медийный удар, и сеть Хана оказалась как раз такой лёгкой победой.

_____________________________________________________________________________________

 Думали это все истории про ЦРУ и ядерную программу Ирана?

 В феврале 2000 в почтовый ящик посольства Ирана в Вене неизвестный положил пухлый пакет с бумагами. Внутри пакета лежала записка, в которой некий русский учёный, бежавший из страны, предлагал иранцам купить у него схемы ядерной бомбы, украденные им из ядерного центра в Арзамас-16. Чтобы доказать, что товар настоящий, русский приложил схему советского инициатора ядерной реакции ТВА-480 – это устройство запускает ядерную реакцию в бомбе и является её ключевым компонентом, самостоятельную разработку которого освоили лишь несколько стран. Получение пакета вызвало настоящий переполох в посольстве. АНБ, прослушивающее телефонные линии посольства, зафиксировало значительный рост коммуникаций с Тегераном и изменение расписания нескольких чиновников, часть из которых вскоре отбыли в Иран. Отчёты об этом легли на стол руководителя операции «Мерлин» – это был успех. Иранцы заглотили наживку и, если даже они не выйдут на связь с русским, то уже достаточно и переданных чертежей.

 В 90-е главной заботой ЦРУ стало недопущение появления у недружественных режимов ядерного оружия. Американцы ещё с 80-х знали, что иранцы ведут свой ядерный проект. Знали, что они через контрабандистскую сеть Абдул Кадыр Хана закупают оборудование для неё, но совершенно не имели представления о её масштабах и прогрессе. Оцените всю тщету положения ЦРУ хотя бы по тому факту, что нередко ключевую информацию о прогрессе иранских ядерщиков ЦРУ узнавало не от своих агентов в стране, а из пресс-конференций иранских диссидентов в Нью-Йорке. В теории в Иране действовала как минимум одна фабрика по обогащению урана. В теории у иранцев была схема ядерного заряда, купленного у Кадыр Хана, аналогичного тому, что он продал Северной Корее. В теории ядерной бомбы у них ещё не было, но в перспективе от 1 до 20 лет будет. Можно было, конечно, нанести удар по площадке с помощью израильской авиации, но для этого требовалось выявить все ядерные объекты внутри Ирана, а у ЦРУ не было таких сведений. Тогда что? Ждать и молиться, что иранцы напортачат? А может быть, самим им в этом помочь? С этой мысли и началась разработка операции «Мерлин».

 Операция родилась, как переосмысление многих других подобных операций холодной войны. Промышленный шпионаж был одной из важных для обеих сторон задач, и кража чертежей, с последующим производством по ним тестовых образцов для оценки оружия врага, не была чем-то необычным. Поэтому обе стороны всегда стремились не только не допустить попадания в руки врага чертежей своих вооружений, но и нередко сливали специально испорченные, дабы ввести в заблуждение относительно реальных характеристик или и вовсе заставить потратить кучу денег на реализацию совершенно нерабочей концепции. А последнее было именно тем, что и требовалось ЦРУ. Задумка операции была, в сущности, простой – слить иранцам тщательно испорченные чертежи ядерной бомбы, но так их подредактировать, чтобы иранцы не смогли понять, что бомба по данному проекту просто не взорвалась бы. Это позволило бы полностью дискредитировать иранских учёных и заставить режим аятолл отказаться от их услуг (бросить в тюрьму или повесить, как саботажников), отбросив атомный проект на годы назад.

 Отличный план, надёжный, как швейцарские часы. Но передавать чертежи американской бомбы было преступлением, за которое сесть могут уже ЦРУшники. Как же хорошо, что ещё в 1992 году была запущена Программа совместного уменьшения угрозы (CTR), в рамках которой в бывших советских закрытых атомных городах появились представители научных лабораторий США, которые помогали советским учёным в реализации мирных проектов. Ну… точнее они помогали советским учёным перебраться в США, прихватив с собой как можно больше атомных секретов. Правда за всей этой операцией стоял довольно логичный и понятный мотив – американцы покупали учёных, которых в иной ситуации могли перекупить иранцы, ливийцы или северокорейцы. Ну а то, что они с собой забирали ещё и кое-какие секреты своей родины – то лишь бонус, приятный и небесполезный. Вот об одном таком комплекте чертежей и вспомнили в ЦРУ.

 К работе были привлечены специалисты Лос-Аламосской лаборатории, той самой, где разрабатывались первые ядерные бомбы США. Специалисты-атомщики внесли в схемы десятки изменений, обнаружить которые могли только высококлассные специалисты. Ключевым элементом всего плана был тот самый блок ТВА-480, без которого бомба вообще не заработала бы. Поэтому его и передавали первым, чтобы в случае срыва по той или иной причине передачи остального комплекта, у иранцев остались чертежи этого компонента. Осталось только найти подсадного продавца. В этом случае тоже решили обратиться к одному из перебежчиков по программе CTR, его имя, к сожалению, неизвестно. Он не имел никакого отношения к разработке ТВА-480, но работал в Арзамасе-16 и после переезда в США нигде не был засвечен. Идеальный кандидат. От него требовалось всего лишь сделать вид, что он только сбежал из России и хочет добыть себе стартовый капитал для новой жизни.

 В конце января 2000 года в Сан-Франциско, где проживал русский, приехали трое ЦРУшников с целью уговорить его участвовать в плане. Мотивов сопротивляться у русского особо не было. ЦРУ и так платило ему 5000 долларов ежегодно только за то, чтобы он молчал в тряпочку о своей бывшей работе. А тут ему ещё и предлагали 60 тысяч вечнозелёных за то, чтобы он просто съездил в Вену и передал иранцам чертежи. Был, конечно, нюанс – чтобы русский случайно не проболтался об истинных целях операции его решили использовать втёмную, поэтому ЦРУшники клялись и божились, что у иранцев уже есть чертежи ядерной бомбы, и вся суть операции в том, чтобы выявить иранских ядерных специалистов, которые должны будут с ним встретиться. Всё просто. Вот только русский какого-то чёрта полез в пакет с чертежами и стал их рассматривать, а потом вскрикнул : «Парни, тут ошибка в чертеже!». Никто вообще не предполагал, что чёртов русский разберёт чертёж. Тут бы ЦРУшникам или объяснить русскому истинный план, или вообще свернуть операцию. Но агенты решили продолжить игру и просто сказали: «Всё с чертежами ОК. Верни их в конверт и больше не доставай».

 Стоит ли пояснять, с каким странными ощущениями русский летел в Вену. Он знал, что чертежи были с ошибками, он знал, что успех миссии зависит от того, поверят ли иранцы в подлинность чертежей. И он вообще не понимал самоуверенность ЦРУшников. В итоге, после прилёта в Вену, русский засел за чертежи и за ночь нашёл все ошибки в них и подробно расписал в отдельной записке, где они и как их устранить. После чего вложил эту записку в пакет вместе с остальными документами. Я бы хотел поглядеть на лицо куратора операции в ЦРУ, в тот момент, когда ему на стол среди сообщений об успехе положили маленькую докладную записку русского, где тот с радостью сообщает, что исправил все косяки и теперь иранцы точно поверят в подлинность чертежей. Это был оглушительный провал – ЦРУ само дало иранцам в руки одну из ключевых технологий для разработки ядерной бомбы.

 Операцию постарались как можно быстрее замести “под ковёр”. И если бы это были более инклюзивные времена, то никто, вероятно, и не узнал бы о просёре. Но в 2006 году в продажу выходит книга американского журналиста Джеймсa Райзена - «State of War», где тот со слов неназванного источника в ЦРУ рассказывает и об операции «Мерлин», и многих других неудачах ЦРУ. Когда в Лэнгли прочитали эту книгу, то стали рыть носом землю, так как некий работник спецслужбы слил журналисту такие секреты, выход которых за пределы организации не планировался вообще никогда, так как уж больно много людей могли потом отправиться на нары. Сначала пытались надавить на журналиста, но тот заявил, что лучше отсидит в тюрьме, чем сдаст информатора. Тогда ЦРУшники прошлись по всей цепочке и нашли тех, кто имел доступ к информации и мог её сдать. Так и вышли на Стерлинга, Джеффри Стерлинга.

____________________________

Автор: Владимир Герасименко

Американский химик против своего легендарного изобретения

 Жил да был в университете Иллинойса славный парень Артур Галстон. Учился в аспирантуре, и был настоящим ботаником - в прямом смысле, растения изучал. А ещё немного - химиком. В общем, Артур наверняка хотел сделать этот мир прекраснее. Вот только у армии США на его изобретения были немного другие планы, а Артур стали известен, как создатель самого чудовищного оружия массового поражения второй половины 20 века.

 Всё началось в далёких сороковых. Когда население нашей планеты вовсю и с упоением занималось истреблением себе подобных, Артур занимался собственной диссертацией, посвященной влиянию химических соединений на скорость опадания листьев бобовых культур. В общем, он создал исключительно эффективный гербицид - средство борьбы с растительностью. Благополучно защитившись, он ушел на военный проект по созданию синтетического каучука взамен бездарно потерянного после японского наступления 1941-42 годов.

 И все было бы неплохо, но что его диссертация заинтересовала армию США, которая к тому моменту замучалась выковыривать всё тех же японцев с покрытых зеленью островов в Тихом океане. Не уведомляя Галстона, военные развернули полномасштабное производство "тактических дефолиантов", но правда применить их так и не успели - Япония успела капитулировать до того, как над ней начался "оранжевый дождь". "Официально" нишей их применения должна была стать борьба с густой растительностью, в которой могли прятаться коварные узкоглазые враги. Неофициально - уничтожение посевов риса и других культур. Идея была простая - если противнику нечего есть, воевать он тоже особо не сможет.
 В 1948 году в двери лаборатории Галстона постучали двое его коллег в погонах. Они рассказали удивлённому ученому, что армия оценила его вклад в обороноспособность страны - теперь проклятых комми собираются травить ни чем-нибудь, а темой его диссертации, за что самому Артуру даже полагается премия. Сюрпри-и-из!

 Справедливости ради, сам Артур был в шоке. Выросший в бедной семье в Бруклине, он всё детство мечтал стать врачом. Денег на медицинский колледж у родителей не было, и он поступил с Сельскохозяйственный университет Корнелла. Зарабатывать на обучение приходилось, играя на саксофоне. Там же Артур увлёкся ботаникой и окончательно избавился от мыслей о карьере медика. Он действительно хотел помочь человечеству - уже как ботаник и химик. Но армия США решила сделать его знаменитым немного иначе.

 В 1951 году британцы впервые применяют дефолиант в "боевых условиях" - против партизан в Малайе. Но это были только цветочки - впереди был Вьетнам.
 В шестидесятых годах в Америке появились первые истории о некоем "агенте Оранж", используемом для борьбы с Вьетконгом в Юго-Восточной Азии. С ужасом, Галстон быстро осознал, ЧЕМ КОНКРЕТНО И В КАКИХ КОЛИЧЕСТВАХ американская армия травит местное население. В тот день начался его личный крестовый поход против собственного творения.

"Вы с ума сошли?! Это же страшный яд" - говорил ученый.
"Пока он помогает убивать коммунистов - нам плевать" - отвечал Госдепартамент.
"Но вред экологии ..?! Нам же это столетия разгребать"
"Убивать. Красных. Убивать. Красных"...

Справедливости ради, в тот момент американские военные действительно не знали обо всех чудовищных свойствах "агента Оранж". Они рассматривали его как ещё одно средство ведения войны, пусть и ценой уничтожения всей экосистемы Вьетнама и смерти от голода десятков тысяч людей. Американские солдаты работали с ним без каких-либо средств защиты, буквально "голыми руками" - впоследствии, многие из них сами стали жертвами диоксина, содержавшегося в дефолианте.

 А Галстон продолжал. Во-первых, он публично заявил, что "агент Оранж" - ничто иное, как оружие массового поражения. В течение нескольких лет он посетил множество научных конференций, на которых повторял одно и то же - "во Вьетнаме мы применяем оружие массового поражения. Я это точно знаю, потому что это я его создал".

 В 1966 году Галстон вместе с дюжиной других ученых написал письмо президенту США Линдону Джонсону с требованием прекратить использование дефолиантов. В ответ он получил чудесное сообщение, в котором американское правительство уверяло его, что дефолиант совершенно безопасен, на столько безопасен, что применяется только вдали от населённых районов. В общем, волноваться не о чем.
 Лишь в самом конце шестидесятых годов активная компания, которую развернули американские ученые, привела к тому, что армия решила проверить - а правда ли их любимая игрушка так уж безопасна? Первые же эксперименты на крысах показали правоту Галстона и его товарищей - "Оранж" приводил к огромному количеству мутаций и врождённых дефектов у потомства крыс. Более того, "оранж" содержал в себе тот самый диоксин - опаснейший яд. Практически сразу результаты исследований легли на стол Никсону - и программу по применению дефолиантов начали сворачивать.

 За время войны, армия США использовала во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже свыше 90 миллионов литров различных гербицидов. В 1973 году Мэттью Мезельсон и Роберт Бауман из Гарварда обнаружили множественные следы диоксина в рыбе, выловленной в Юго-Восточной Азии. В то же время среди родившихся во Вьетнаме детей начал наблюдаться огромный всплеск врождённых паталогий.

 А когда многочисленные жертвы "агента Оранж" (как американцы, так и вьетнамцы) попытались добиться справедливости в суде - внезапно выяснилось, что ... в США применение ядовитых гербицидов считается нормальной практикой ведения войны! Вьетнамцам отказали практически сразу, американским военным в большинстве своём предложили смехотворную компенсацию менее чем в 1000 долларов на человека. При этом позиция суда была гениальна: "Оранж" - не может быть оружием, потому что является гербицидом. А то, что он ядовит ... ну, так отличный гербицид, хорошо работает, чего привязались то?

 В том, что касается практики применения дефолиантов, американский суд сослался на опыт британцев. После Малайи же никто не жаловался? Ну вот, значит дефолианты - это не химическое оружие, не о чем и говорить!
 В 2004 году представитель компании "Монсанто", производителя самого знаменитого после "Циклона-Б" ядохимиката заявил, что его применение не несёт последствий для здоровья. Надо сказать, что даже "Фарбениндустри" в своё время до такого не додумалась. 

 Американские корпорации, производившие "агент Оранж" и американское федеральное правительство так никогда и не признали его оружием и всегда оспаривали тот факт, что его применение могло нанести существенный вред здоровью. В отличие от его создателя, до конца жизни стремившегося показать, к чему может привести бесконтрольное применение "нехимического" оружия.

 Черчилль говорил: "война - это слишком серьёзное дело, чтобы доверять его генералам". Артуру Галстону удалось это доказать на практике. Профессор Галстон прожил 88 лет. Его курс по биоэтике в Йельском университете всегда был исключительно популярен.

 "Раньше я думал, что можно избежать участия в антисоциальных последствиях науки, просто не работая над какими-либо проектами, которые могут быть направлены на злые или разрушительные цели. Я узнал, что не все так просто, и что почти любое научное открытие может быть искажено или искажено при соответствующем социальном давлении. На мой взгляд, единственное средство для ученого, обеспокоенного социальными последствиями его работы - это оставаться связанным с ними до конца."

Артур В. Галстон, 1972

_______________________________

Автор: Пагот