к 60 летию великой победе

Хронология Великой Отечественной и советско-японской войны

А что случилось?

В понедельник, 9 мая, в параде, посвященном 77-летию Великой Победы, в Воронеже не будет участвовать военная техника. В проведении мероприятия задействуют около 2,1 тыс. солдат и офицеров. Соответствующую информацию опубликовали на интернет-ресурсах Минобороны РФ.

Корреспондент РИА «Воронеж» обратился за комментарием в пресс-службу городской администрации, но в мэрии попросили адресовать вопрос о проведении парада военным. Получить оперативный комментарий от пресс-службы Западного военного округа не удалось.

По информации Минобороны, военные парады на 9 Мая в 2022 году пройдут в 28 городах России. Всего для их проведения задействуют почти 65 тыс. человек, около 2,4 тыс. образцов вооружения и военной техники, а также более 460 воздушных судов.

В последние годы военная техника была неотъемлемой частью парадов Победы в Воронеже. Исключением стал 2016 год, когда не участвовала авиация.

день победы

Сходил на митинг в своей деревне, дабы передать привет из реальности в воображаемый мир односельчан, в котором "мы обязательно победим", "обещаем быть достойными памяти дедов" и "никому не пожелаем вынести те трудности, которые вынес наш народ ради Победы".

Присоединился к колонне бессмертного полка с фотографией прадеда и табличкой "Мой прадед сражался не ради того, чтобы мы начинали новые войны. Война - это смерть". Потом стоял с ней весь митинг. Большую часть митингующих, как обычно, составляли школьники и бюджетники. Текущую ситуацию, очевидно, старались игнорировать, как, в общем, и меня. Украину упомянули в выступлении лишь местные представители КПРФ и ЛДПР, главы администраций не упоминали вовсе. Видимо, старались не нарушать атмосферу праздника. 40 минут когнитивного диссонанса и, будучи также проигнорирован и представителями правопорядка, я ушёл безнаказанным. По крайней мере, пока.

Надеюсь, хотя бы среди школьников кто-то согласился с моей табличкой, хотя я специально писал так, чтобы не согласиться было трудно. В любом случае, рад, что сходил.

Пока не накрыла ежегодная волна победобесия, многим будет полезно прочитать этот отрывок из воспоминаний: 

"Степан Кашурко — бывший помощник по особым поручениям маршала Ивана Конева, генерал–полковник, Президент Центра розыска и увековечивания без вести пропавших и погибших защитников Отечества: 

В канун 25–летия Победы маршал Конев попросил меня помочь ему написать заказную статью для "Комсомольской правды". Обложившись всевозможной литературой, я быстро набросал "каркас" ожидаемой "Комсомолкой" победной реляции в духе того времени и на следующий день пришел к полководцу. По всему было видно: сегодня он не в духе. 

— Читай, — буркнул Конев, а сам нервно заходил по просторному кабинету. Похоже, его терзала мысль о чем–то наболевшем. 

Горделиво приосанившись, я начал с пафосом, надеясь услышать похвалу: "Победа — это великий праздник. День всенародного торжества и ликования. Это..." 

— Хватит! — сердито оборвал маршал. — Хватит ликовать! Тошно слушать. Ты лучше скажи, в вашем роду все пришли с войны? Все во здравии вернулись? 

— Нет. Мы недосчитались девятерых человек, из них пятеро пропали без вести, — пробормотал я, недоумевая, к чему это он клонит. — И еще трое приковыляли на костылях. 

— А сколько сирот осталось? — не унимался он. 

— Двадцать пять малолетних детей и шестеро немощных стариков. 

— Ну и как им жилось? Государство обеспечило их? 

— Не жили, а прозябали, — признался я. — Да и сейчас не лучше. За без вести пропавших кормильцев денег не положено... Их матери и вдовы глаза повыплакали, а все надеются: вдруг хоть кто–нибудь вернется. Совсем извелись…

— Так какого черта ты ликуешь, когда твои родственники горюют! Да и могут ли радоваться семьи тридцати миллионов погибших и сорока миллионов искалеченных и изуродованных солдат? Они мучаются, они страдают вместе с калеками, получающими гроши от государства... 

Я был ошеломлен. Таким я Конева видел впервые. Позже узнал, что его привела в ярость реакция Брежнева и Суслова, отказавших маршалу, попытавшемуся добиться от государства надлежащей заботы о несчастных фронтовиках, хлопотавшему о пособиях неимущим семьям пропавших без вести. 

Иван Степанович достал из письменного стола докладную записку, видимо, ту самую, с которой безуспешно ходил к будущему маршалу, четырежды Герою Советского Союза, кавалеру "Ордена Победы" и трижды идеологу Советского Союза. Протягивая мне этот документ, он проворчал с укоризной: 

— Ознакомься, каково у нас защитникам Родины. И как живется их близким. До ликованья ли ИМ?! 

Бумага с грифом "Совершенно секретно" пестрела цифрами. Чем больше я в них вникал, тем больнее щемило сердце: "...Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых "самоваров", безруких и безногих — 85942". 

— Ну, а теперь взгляни вот на это, — продолжал просвещать меня Иван Степанович. 

"За три дня, к 25 июня, противник продвинулся вглубь страны на 250 километров. 28 июня взял столицу Белоруссии Минск. Обходным маневром стремительно приближается к Смоленску. К середине июля из 170 советских дивизий 28 оказались в полном окружении, а 70 понесли катастрофические потери. В сентябре этого же 41–го под Вязьмой были окружены 37 дивизий, 9 танковых бригад, 31 артполк Резерва Главного командования и полевые Управления четырех армий. В Брянском котле очутились 27 дивизий, 2 танковые бригады, 19 артполков и полевые Управления трех армий. Всего же в 1941–м в окружение попали и не вышли из него 92 из 170 советских дивизий, 50 артиллерийских полков, 11 танковых бригад и полевые Управления 7 армий. В день нападения фашистской Германии на Советский Союз, 22 июня, Президиум Верховного Совета СССР объявил о мобилизации военнообязанных 13 возрастов — 1905–1918 годов. Мгновенно мобилизовано было свыше 10 миллионов человек. Из 2–х с половиной миллионов добровольцев было сформировано 50 ополченческих дивизий и 200 отдельных стрелковых полков, которые были брошены в бой без обмундирования и практически без надлежащего вооружения. Из двух с половиной миллионов ополченцев в живых осталось немногим более 150 тысяч". 

Говорилось там и о военнопленных. В частности, о том, что в 1941 году попали в гитлеровский плен: под Гродно–Минском — 300 тысяч советских воинов, в Витебско–Могилёвско–Гомелъском котле — 580 тысяч, в Киевско–Уманьском — 768 тысяч. Под Черниговом и в районе Мариуполя — еще 250 тысяч. В Брянско–Вяземском котле оказались 663 тысячи, и т.д. Если собраться с духом и все это сложить, выходило, что в итоге за годы Великой Отечественной войны в фашистском плену умирали от голода, холода и безнадежности около четырех миллионов советских бойцов и командиров, объявленных Сталиным врагами и дезертирами. 

Подобает вспомнить и тех, кто, отдав жизнь за неблагодарное отечество, не дождался даже достойного погребения. Ведь по вине того же Сталина похоронных команд в полках и дивизиях не было — вождь с апломбом записного хвастуна утверждал, что нам они ни к чему: доблестная Красная Армия врага разобьет на его территории, сокрушит могучим ударом, сама же обойдется малой кровью. Расплата за эту самодовольную чушь оказалась жестокой, но не для генералиссимуса, а для бойцов и командиров, чья участь так мало его заботила. По лесам, полям и оврагам страны остались истлевать без погребения кости более двух миллионов героев. В официальных документах они числились пропавшими без вести — недурная экономия для государственной казны, если вспомнить, сколько вдов и сирот остались без пособия. 

В том давнем разговоре маршал коснулся и причин катастрофы, в начале войны постигшей нашу "непобедимую и легендарную" Красную армию. На позорное отступление и чудовищные потери ее обрекла предвоенная сталинская чистка рядов командного состава армии. В наши дни это знает каждый, кроме неизлечимых почитателей генералиссимуса (да и те, пожалуй, в курсе, только прикидываются простачками), а ту эпоху подобное заявление потрясало. И разом на многое открывало глаза. Чего было ожидать от обезглавленной армии, где опытные кадровые военачальники вплоть до командиров батальона отправлены в лагеря или под расстрел, а вместо них назначены молодые, не нюхавшие пороху лейтенанты и политруки..." 

— Хватит! — вздохнул маршал, отбирая у меня страшный документ, цифры которого не укладывались в голове. — Теперь понятно, что к чему? Ну, и как ликовать будем? О чем писать в газету, о какой Победе? Сталинской? А может, Пирровой? Ведь нет разницы! 

— Товарищ маршал, я в полной растерянности. Но, думаю, писать надо по–советски.., — запнувшись, я уточнил: — по совести. Только теперь вы сами пишите, вернее, диктуйте, а я буду записывать. 

— Пиши, записывай на магнитофон, в другой раз такого уж от меня не услышишь! 

И я трясущейся от волнения рукой принялся торопливо строчить: 

"Что такое победа? — говорил Конев. — Наша, сталинская победа? Прежде всего, это всенародная беда. День скорби советского народа по великому множеству погибших. Это реки слез и море крови. Миллионы искалеченных. Миллионы осиротевших детей и беспомощных стариков. Это миллионы исковерканных судеб, не состоявшихся семей, не родившихся детей. Миллионы замученных в фашистских, а затем и в советских лагерях патриотов Отечества". Тут ручка–самописка, как живая, выскользнула из моих дрожащих пальцев. 

— Товарищ маршал, этого же никто не напечатает! — взмолился я. 

— Ты знай, пиши, сейчас–то нет, зато наши потомки напечатают. Они должны знать правду, а не сладкую ложь об этой Победе! Об этой кровавой бойне! Чтобы в будущем быть бдительными, не позволять прорываться к вершинам власти дьяволам в человеческом обличье, мастерам разжигать войны. 

— И вот еще чего не забудь, — продолжал Конев. — Какими хамскими кличками в послевоенном обиходе наградили всех инвалидов! Особенно в соцобесах и медицинских учреждениях. Калек с надорванными нервами и нарушенной психикой там не жаловали. С трибун ораторы кричали, что народ не забудет подвига своих сынов, а в этих учреждениях бывших воинов с изуродованными лицами прозвали "квазимодами" ("Эй, Нина, пришел твой квазимода!" — без стеснения перекликались тетки из персонала), одноглазых — "камбалами", инвалидов с поврежденным позвоночником — "паралитиками", с ранениями в область таза — "кривобокими". Одноногих на костылях именовали "кенгуру". Безруких величали "бескрылыми", а безногих на роликовых самодельных тележках — "самокатами". Тем же, у кого были частично оторваны конечности, досталось прозвище "черепахи". В голове не укладывается! — с каждым словом Иван Степанович распалялся все сильнее. 

— Что за тупой цинизм? До этих людей, похоже, не доходило, кого они обижают! Проклятая война выплеснула в народ гигантскую волну изуродованных фронтовиков, государство обязано было создать им хотя бы сносные условия жизни, окружить вниманием и заботой, обеспечить медицинским обслуживанием и денежным содержанием. Вместо этого послевоенное правительство, возглавляемое Сталиным, назначив несчастным грошовые пособия, обрекло их на самое жалкое прозябание. Да еще с целью экономии бюджетных средств подвергало калек систематическим унизительным переосвидетельствованиям во ВТЭКах (врачебно–трудовых экспертных комиссиях): мол, проверим, не отросли ли у бедолаги оторванные руки или ноги?! Все норовили перевести пострадавшего защитника родины, и без того нищего, на новую группу инвалидности, лишь бы урезать пенсионное пособие... 

О многом говорил в тот день маршал. И о том, что бедность и основательно подорванное здоровье, сопряженные с убогими жилищными условиями, порождали безысходность, пьянство, упреки измученных жен, скандалы и нестерпимую обстановку в семьях. В конечном счете, это приводило к исходу физически ущербных фронтовиков из дома на улицы, площади, вокзалы и рынки, где они зачастую докатывались до попрошайничества и разнузданного поведения. Доведенные до отчаяния герои мало–помалу оказывались на дне, но не их надо за это винить. 

К концу сороковых годов в поисках лучшей жизни в Москву хлынул поток обездоленных военных инвалидов с периферии. Столица переполнилась этими теперь уже никому не нужными людьми. В напрасном чаянии защиты и справедливости они стали митинговать, досаждать властям напоминаниями о своих заслугах, требовать, беспокоить. Это, разумеется, не пришлось по душе чиновникам столичных и правительственных учреждений. Государственные мужи принялись ломать голову, как бы избавиться от докучной обузы. 

И вот летом 49–го Москва стала готовиться к празднованию юбилея обожаемого вождя. Столица ждала гостей из зарубежья: чистилась, мылась. А тут эти фронтовики — костыльники, колясочники, ползуны, всякие там "черепахи" — до того "обнаглели", что перед самым Кремлем устроили демонстрацию. Страшно не понравилось это вождю народов. И он изрек: "Очистить Москву от "мусора"!" 

Власть предержащие только того и ждали. Началась массовая облава на надоедливых, "портящих вид столицы" инвалидов. Охотясь, как за бездомными собаками, правоохранительные органы, конвойные войска, партийные и беспартийные активисты в считанные дни выловили на улицах, рынках, вокзалах и даже на кладбищах и вывезли из Москвы перед юбилеем "дорогого и любимого Сталина" выброшенных на свалку истории искалеченных защитников этой самой праздничной Москвы. 

И ссыльные солдаты победоносной армии стали умирать. То была скоротечная гибель: не от ран — от обиды, кровью закипавшей в сердцах, с вопросом, рвущимся сквозь стиснутые зубы: "За что, товарищ Сталин?" 

Так вот мудро и запросто решили, казалось бы, неразрешимую проблему с воинами–победителями, пролившими свою кровь "За Родину! За Сталина!". 

— Да уж, что–что, а эти дела наш вождь мастерски проделывал. Тут ему было не занимать решимости — даже целые народы выселял, — с горечью заключил прославленный полководец Иван Конев." 

Из книги Игоря Гарина "Другая правда о Второй мировой ч. 1. Документы"

Поезд с трофейным оружием из Сирии отправился по России.

Бесы убитых предков. Почему «Русский мир» отрицает свое поражение во Второй Мировой

Источник: http://www.dsnews.ua/society/besy-ubityh-predkov-pochemu-russkiy-mir-uzhe-53-goda-yarostno-09052018220000

Потому что он все еще мечтает о реванше!

Нынешнее 9 мая, как обычно, раскрашено в психоделические цвета "Великой победы". Иногда, как в Украине, их гамма приглушена, и даже разбавлена сине-желтыми красками, в других же местах - таких как ОРДЛО, она смотрится нестерпимо яркой, моментами превосходя даже московское сверкание.  Новых идей в этом году замечено не было. Но зона заражения расширяется:  марши прошли в Европе, в Израиле и даже в США.  Небольшие, по 200-300 человек, они, тем не менее, стали очевидным смотром сил и заявкой на дальнейшее распространение эпидемии.

Феномен победобесия - сложный и многозначный. О нем впору писать многотомный труд по социальной психиатрии. Так что наш обзор будет вынужденно конспективным.

Вначале было слово

Слово "победобесие" придумал в 2005 году профессор Санкт-Петербургской духовной академии, протоиерей Георгий Митрофанов, наблюдая за празднованием "60-летия Великой победы". Надо сказать, что, по сравнению с нынешними праздниками, 60-летие поражения и позора, прикрытого выдуманной "победой", смотрелось скромно, и Митрофанову не откажешь в прозорливости. Не знаю, как потом сложилась его судьба и не поддался ли и он психозу, охватившему россиян, - а ему поддались многие, и даже те, кто, казалось бы, не мог им заразится. Но за свое 13-летней давности прозрение Митрофанов-2005 заслуживает уважения, так же, как, к примеру, заслуживает уважения - несмотря на последующую моральную смерть, Марк Захаров-1988, за пронзительный фильм 

Почему бесы есть, а победы нет?

Потому, что Вторая мировая война закончилась для СССР сокрушительным и позорным поражением.  Хотя поначалу успех казался почти достигнутым. Удачный, если смотреть на него из 1939 года, союз с Германией, затем с Италией, успешный раздел Восточной Европы, разгром Гитлером Франции и британского экспедиционного корпуса, подтвердивший верность выбора союзников, поток технологий, конечно, исключительно военных, которыми Третий рейх и Новый Имперский Рим щедро делились с перспективным союзником, обещавшим стать надежной сырьевой базой. И осторожная подготовка удара в спину Германии, когда та, устав от войны с Британией, будет особенно уязвима. Британия же походила на шлюпку в штормовом море, и до германских парадных коробок, марширующих по центру Лондона, казалось, рукой подать. 

Все погубила жадность и торопливость в сочетании с вечной надеждой на русское "авось". Проглотив Бессарабию, Сталин прихватил, сверх договоренного, еще и уезд Херца, что было расценено как прицел на нефтяные районы Плоешти. Кое-что лишнее было прихвачено и в Прибалтике. В Берлине пригляделись к союзнику пристальнее и поняли, что тот только и ждет момента, чтобы вцепиться им в спину. Прикинули риски и  сыграли на опережение.

Разгром Союза на первом этапе войны был полным.  Кадровая армия Советов сдалась в плен едва не в полном составе,  с техникой, откровенно не желая воевать за ненавистный режим. Сталин уже прикидывал возможности сепаратного мира ради сохранения себя у власти на любых условиях.  Но Берлин немного ошибся в расчетах. Ошибок было две: неготовность эффективно управлять оккупированной частью СССР и переоценка своих союзников.

Зато Великобритания (США тогда еще не вступили в войну), увидев возможность добиться взаимного уничтожения двух людоедских режимов, немедленно выразила готовность союзничать с русскими и реализовала выпавший ей шанс в полной мере. Британии тогда было все равно, кто будет ее союзником в борьбе против Гитлера. Об этом без обиняков заявил Уинстон Черчилль: "Если бы Гитлер вторгся в ад, я, по меньшей мере, благожелательно отозвался бы о Сатане в Палате общин".

В итоге кремлевским бесам удалось спасти свои рога и копыта, расплатившись с союзниками человеческим мясом - на что бесы охотно согласились.  Платить пришлось щедро, поскольку ни воевать, ни хозяйствовать бесы не умели, и могли лишь заваливать немецкие пулеметы горами трупов, что они и делали до последнего дня войны. Потери тщательно скрывались.  Начав с цифры потерь в 7 млн, советские и постсоветские вожди за 70 лет доврались уже до 42. Но и эти данные не окончательные. Вранье продолжается и архивы закрыты. Численность послевоенных  инвалидов засекречена до сих пор.

Иными словами, жители  СССР  были выкошены ради того, чтобы Сталин и его приспешники остались у власти.  Это была победа Сталина и сталинского окружения и одновременно страшное поражение всех народов, которые злая судьба занесла под власть Кремля. 

Создание мифа

Пропасть между геноцидом оболваненной, лишенной воли и  социальных связей  массы, пропущенной перед этим через мясорубку "социалистического строительства", и торжеством бесов, засевших в Кремле, и сумевших ценой гекатомбы в десятки миллионов жизней сохранить свои шкуры, была слишком очевидна.  Многие ветераны  ее видели и в 1945-м. И хотя понимающие, как обычно, были в меньшинстве, широко и официально праздновать День Победы в году, к примеру, 1946-м или даже в 1950-м было невозможно. Это могло спровоцировать такую волну ненависти, которая смела бы кремлевских, как пыль. И "победу" особо не праздновали, ограничиваясь салютами в городах-героях, а с 1948 года 9 мая и вовсе тихонько сделали рабочим днем.  Широко и с помпой праздновали все советские праздники: и 23 февраля, и 8 Марта, и 1 Мая, и 7 ноября, и день сталинской Конституции - 5 декабря, и даже сомнительный с идеологической точки зрения Новый год, а про "Победу" молчали как выдуманные "герои-партизаны" на допросе в гестапо.

Нужно было подождать, пока не вымрут ветераны - те, кто действительно воевал, а не сидел в тылу на теплых местечках и гнал на убой мобилизованный человеческий скот. Двадцати лет вполне хватило.  К 1965 году реальных ветеранов было уже мало, а тех, кто еще были, успели запугать, уничтожив самых опасных. Зато была выращена первая генерация "декоративных ветеранов". В отдельных случаях в эту категорию мог попасть и кто-то из воевавших, оказавшийся достаточно сговорчивым, чтобы в обмен на материальные льготы забыть реалии ада, в котором ему посчастливилось выжить, и поддерживать официально-сусальную версию "Великой Победы".  Но то были отдельные случаи, отнюдь не правило. Большинство же реальных ветеранов к 1965 году уже получило постоянную прописку с видом на корни растущей травы.

За 20 лет также было проделано еще несколько операций, без которых версия "Великой Отечественной войны" была бы невозможной.  Весь предвоенный период 1939-1941 годов вычеркнули из официальной истории. Вклад союзников в военные действия и помощь по ленд-лизу принизили и оболгали. Военные преступления, совершенные немецкой армией, были местами преувеличены, а в ряде случаев просто выдуманы.  Зато военные преступления советской армии - а их масштабы по меньшей мере не уступали немецким, если не превосходили их, причем, это касалось также и преступлений, совершенных по отношению к мирному населению проживавшему на оккупированных немцами советских территориях, были либо замолчаны, либо списаны на "покарание предателей" - которых были сотни тысяч, ибо тот факт, что немецкая оккупация есть куда меньшее зло, чем "власть трудящихся", становился очевиден довольно быстро, либо, без затей, просто повешены на немцев.

И вот, к 1965 году все было готово, и проект "Великая Победа в Великой Отечественной войне" был запущен.  Вместе с юбилейным рублем "XX лет. Победа над фашисткой Германией".

Развитие мифа

Первоначально упор был сделан на страдания "советского народа", причиненные, естественно, кровавым фашизмом. Ради такого случая подкорректировали даже цифру потерь, разом подняв ее с 7 до 20 миллионов и потом еще пару раз накинув по паре миллионов от щедрот, сначала до 22, а затем аж до 24. Несчастным совкам, жившим в изоляции от нормального мира, даже не приходила в голову вся дикость ситуации. Британия, США, Франция, а также Германия и Италия - все страны, участвовавшие во Второй мировой войне, знали цифры своих потерь с точностью до одного человека. И только победители в Великой Отечественной войне никак не могли определиться с числом миллионовпогибших.

Была у мифа о "Великой Победе" и материальная сторона, благодаря воспоминаниям о которой, многие, если не большинство, одержимых победобесием оказались ему столь податливы. В 70-е и почти до конца 80-х годов хрычи с ветеранскими книжками были ценным семейным имуществом. Предъявление такого реликта давало право на льготы, недостижимые для тех, у кого в семье не сохранились эти живые ископаемые. Возможность купить автомашину, мебель, гараж, существенно продвинуться в очереди на квартиру, и целый пакет льгот помельче были важным подспорьем для выживания в нищем Союзе.

Но у проекта обнаружились и минусы. Праздник с элементами мазохизма - "со слезами на глазах" был хорош в условиях советской изоляции. Он был неплох как дополнение к вечной борьбе за мир - "хотят ли русские войны?", и для позиционирования "пострадавшего советского народа" как общности, которой весь мир круто должен. Но с распадом СССР и открытием границ ситуация изменилась. Грубо говоря, российские побирушки - а именно Россия перетянула на себя все одеяло "Великой Победы" - постепенно примелькались, и подавать за страдания им почти перестали - примерно так же, как в известном стишке Слуцкого.

Отношения же с Западом стали портиться, поскольку жить честно новый российский режим был неспособен изначально, ровно в той же мере, что и старый, прямым потомком которого он был. Повторилась межвоенная ситуация, когда в Кремле, возжаждав  большей значимости и влияния на ход мировых процессов,  обнаружили, что развитая часть мира относится к ним безо всякого уважения. Поскольку, с полным на то основанием, видит в России мировую помойку.  К тому же стали заканчиваться "парадные ветераны" ранней генерации.

Тогда проект "Великая Победа" в несколько этапов был модернизирован. Декоративных, но все-таки аутентичных по дате рождения ветеранов заменили ряженые - сначала стыдливо и полуподпольно, а потом и открыто. Скорбь подменили ненавистью, культом милитаризма и жаждой реванша.  Лозунг "Можем повторить", который не укладывался в раннюю парадигму празднования "Великой Победы" , прочно вошел в нее в наши дни, скорбь же была вытеснена как  слабость, недостойная народа-победителя, где для настоящего мужчины пуля в живот - истинное счастье, а естественной смертью является только смерть за Родину, независимо от того, как далеко от Родины она наступила.

Аморфные и необязательные народные гуляния на 9 Мая превратились в хорошо организованные и щедро снабженные реквизитом агрессивные марши, предваряемые военным парадом. Этому благоприятствовало и то, что  в низах градус завистливой ненависти к реальным победителям, а также к побежденным, сумевшим признать свое поражение, извлечь уроки из прошлого и наладить у себя нормальную жизнь, год от года рос и продолжает расти.

Не спасает и эмиграция, поскольку значительная часть бывших совков и постсовков, оказавшись на Западе, обнаруживает неспособность жить в развитом обществе с его высокими требованиями, и быстро спускается в социальные низы, отчего их комплексы начинают зудеть еще сильнее. Эти лузеры и составляют победобесный контингент в развитых странах. Впрочем социальный типаж, не сумевший приспособиться к постсовестким реалиям и тоскующий по скудноватому, но привычному советскому стойлу, составляет большинство победобесных стад и на всем пространстве бывшего СССР.

Но типаж этот что в России, что за ее пределами труслив и инертен. Чтобы организовать его в хоть сколь-нибудь внятную силу, нужны серьезные затраты, а также немалые усилия пропагандистов и аниматоров. 

Зачем это России?

Россия претендует на мировое влияние, но не имеет реальных рычагов для таких претензий.  Она может торговать только контролем над создаваемым ею же хаосом, включая международную преступность во всех ее видах,  терроризм, сепаратизм и деструктивную оппозицию. 

Одержимые победобесием за пределами России - ее резерв, из которого в перспективе можно вербовать новобранцев в любое из этих направлений: хоть "ополченцами" в ОРДЛО, хоть в "антифа", убивающих на улицах тех, на кого укажут кремлевские кураторы, хоть в ИГИЛ, хоть в наркомафию. Недовольство, комплексы и вечная обида - отличный инструмент управления.  Победобесие, высмеиваемое и отвергаемое вменяемыми людьми, позволяет превратить один из подходящих контингентов в сборище изгоев, для дальнейшей с ним работы. Этот прием хорошо известен в тоталитарных сектах. 

Внутри России победобесие также сплачивает оболваненные массы вокруг паразитирующей на них кремлевской власти, отвлекая их внимание от назревших социальный проблем и позволяя канализировать их недовольство. Оно является также удобным инструментом, при помощи которого Кремль калечит детскую и юношескую психику, превращая подрастающее поколение в агрессивных отморозков, с которыми можно будет повторить, пусть и в меньших масштабах, номер 1941-1945 годов, погнав оболваненную и запуганную толпу на верную смерть.

И, наконец, к "Великой Победе" паровозом цепляют все военные авантюры СССР и России. Участники преступных войн, начиная от Кореи и Афганистана, и заканчивая Украиной и Сирией успешно продвигаются на место вымерших ветеранов.

Сколько их? Кто они?

Разумеется, одержимые победобесием неоднородны. Наиболее податливы старые маразматики, не помнящие войны, поскольку они тогда еще не родились, но помнящие вкус мороженого, салюты и свою хорошую потенцию в 60-70-х. Сами по себе они почти бесполезны для России, но создают массовку, манипулируя которой можно воздействовать на перспективные группы населения. Прежде всего на детей и юношество. 

А дети и молодежь очень уязвимы. В силу возраста у них нет твердых убеждений, зато есть потребности, сильно превышающие возможности, а также тяга к авантюрам. Правильно построенная милитаристская пропаганда способна предложить им готовый набор друзей и врагов, простую и очевидную версию истории и перспективу захватывающих приключений на поле боя, из которых, они, неуязвимые, выйдут обвешанными орденами и овеянными славой. При отсутствии альтернативных предложений, а их в России практически нет, такая пропаганда действует очень эффективно.

Есть также люди не впавшие в маразм, но уже немолодые, придавленные жизнью и уставшие от вечных унижений.  Им победобесие предлагает приобщиться к величию "потомков победителей" а также подсовывает подходящие объекты для ненависти, на которых можно, хотя бы мысленно, выместить неудовлетворенность, наслаждаясь мечтами на тему "можем повторить".

И, наконец, есть немалое число людей для которых "Праздник Великой Победы" - просто бизнес: торговля пилотками, рекламными баннерами, бутафорскими орденами, готовыми и уже надетыми на палочку одноразовыми дедами на любой вкус для "Бессмертного полка", детскими и взрослыми ветеранскими костюмами, георгиевскими ленточками, и прочей мишурой. Большей частью, включая дедов на палочке, все это завозят из Китая, поскольку производить что-либо самостоятельно совки давно разучились. Сюда же относятся платные пропагандисты, а также провокаторы, в задачу которых входит придание происходящему максимального пафоса и эмоциональности, чтобы стадо ощутило свою значимость и накал борьбы за  "славу предков". 

Эти четыре типажа, в разных сочетаниях, мы и наблюдаем в ходе победобесных шабашей.

Что с этим делать?

Тут тоже все довольно очевидно. Во-первых, надо проникаться пониманием того, что россиян готовят к большой войне, и целью их первого удара станет Украина. То, что окружение Путина хочет лишь торговать кошмарами, не воплощая их в реальность, нас не спасет. Давление в российском котле растет, и его крышку рано или поздно сорвет прочь, вместе с нынешними обитателями Кремля. У тех же, кто придет им на смену, уже не будет ни счетов в зарубежных банках, ни детей в британских школах, а будет только ненависть, которую в них десятилетиями заботливо растили нынешние  кремлевские вожди. 

Иными словами, нам нужно учиться стрелять, а на мишенях уже сегодня надо рисовать опознавательные знаки армии РФ.

Во-вторых,  победобесные шабаши внутри Украины  должны восприниматься как враждебные вылазки. Ссылки на то, что носитель георгиевской ленточки - выживший из ума идиот, не должны быть смягчающим обстоятельством. Нужны ясные рамки допустимого поведения в День памяти и скорби 8 мая, а день 9 мая должен быть объявлен рабочим днем. Особенно беспощадно нужно пресекать все проявления победобесия в школах и вузах. Георгиевская ленточка или пропаганда российской версии Великой Отечественной войны должны быть основанием для немедленно увольнения любого работника, независимо от его заслуг, и для исключения любого студента. Рассуждения о свободе мнений тут неуместны, как неуместны  разговоры о равенстве прав больных и здоровых в чумном карантине.

В-третьих, вырезав опухоль победобесия и отказавшись от советской версии Великой Отечественной войны, нужно чем-то заполнить образовавшуюся пустоту - иначе неизбежен рецидив. А значит, нужна наша версия событий 1939-1945 годов, продвигаемая на государственном уровне и обязательная для всех лояльных граждан Украины. Рассуждения о свободе мнений тут опять-таки неуместны, поскольку против нас работает мощная пропагандистская машина, цель которой - ослабление Украины, с тем, чтобы она не смогла сопротивляться российской агрессии.

Одним из важнейших направлений такой работы должна стать дегероизация, как "Великой Отечественной войны", так и последующих войн, в которых воевали советские "войны-интернационалисты". В общественное сознание нужно внедрять мысль о том, что нет, и не может быть ничего геройского в том, чтобы воевать на стороне преступного режима, даже если режим, против которого шла война, был столь же преступен. 

Ветераны Советской армии должны рассматриваться как жертвы обстоятельств, пострадавшие от войны, но не как герои. Это нужно распространить и на других участников советских военных авантюр, включая войну в Афганистане, которых сегодня куда больше, чем ветеранов "ВОВ".  Черта, отделяющая обязанность государства помочь своим гражданам, пострадавшим от советского милитаризма от права пострадавших  претендовать на  героизацию себя, любимых, должна быть проведена с беспощадной непреклонностью. При этом гражданские акции, направленные на осмеяние победобесов и на продвижение  антипобедобесного взгляда на нашу историю, можно только приветствовать, но государственной политики они не заменят.

Бесы "Великой Победы", пляшущие на костях наших предков, убитых ими, такие же враги Украины, как российские ДРГ.  И если мы не хотим, чтобы наши дети жили в унылом мире, созданном нашим малодушием и неуместной терпимостью ко злу, мы должны безо всякой жалости искоренять эту заразу.