коронавирус италия собака
»коронавирус COVID-19 карантин Италия Украина
Паниковать не стоит, но и отмахиваться тоже не нужно
Некоторые френды, друзья и коллеги говорят мне, что я мол засеиваю страх и панику. Вот что я вам скажу: паника, конечно, лишняя, но вот чтобы люди боялись — нужно. Это критически важно.И я объясню почему (с реальным примером). Отнеситесь к этому серьезно.
Когда люди боятся — они забиваются по домам и сокращают контакты с другими людьми. Тем самым сокращая transmission rate (сколько новых людей заражается от каждого больного). Распространение вируса — экспоненциальная функция. И transmission rate — ее степень. И фокус в том, что даже небольшое изменение степени приводит к огромной разнице со временем.
Так, к примеру при старте с 21 тысячи, разница всего в 0.1, между степенями 1.15 и 1.05 на 61 цикле (днях) приводит к разнице между 1 миллионом и 400 тысячами.
Снижение transmission rate — главная задача по контролю над эпидемией. Это снижает общее итоговое число заболевших, это растягивает эпидемию во времени давая больше времени на поиск вакцины и, главное, снижая нагрузку на систему здравоохранения — в итоге снижая летальность, потому что больше людей смогут получить врачебную помощь (т.к. емкость любой системы здравоохранения очень ограничена и она не может помочь всем в один момент времени).
Поэтому да, люди должны бояться. Вы должны бояться. Не паниковать, но отчетливо понимать что это очень опасно. Все должны очковать и забиваться по углам, сокращать контакты с людьми и внешним миром, переходить на удаленку и т.д. и т.п. Или, как минимум, быть готовыми к этому. Это спасет много жизней.
А теперь к реальному примеру: Италия.
Знаете почему? Потому что они не боялись.
Потому что они забили. Они просрали первичные карантинные мероприятия, информационную кампанию. Знакомая встречала итальянцев уже даже после того как началось — даже тогда они говорили мол «да что там, подумаешь». Вот результат.
Если говорить про конкретные факторы такой ужасной ситуации в Италии то они следующие:
1. Очень старая популяция (как у нас), а именно старики умирают больше всего
2. Они распиздяи и похуисты (как у нас). По словам местных молодые в массе забили хер на все меры безопасности и рекомендации, что привело к очень сильному распространению заболевания.
У Украины с Италией демографически и ментально много общего. Что у нас не общее — так это то, что Италия, по ВОЗу — первая в Европе по уровню медицинского обслуживания. И их система здравоохранения уже сколлапсировала. А на каком месте мы? На котором с конца? Сколько у нас на всю страну коек интенсивной терапии? Сколько аппаратов искусственной вентиляции легких?
Если бахнет у нас — будет еще хуже, чем там.
Нам очень повезло с тем, что мы никому особо не нужны, сюда мало приезжает туристов и нет нелегальных мигрантов. Поэтому до сих пор не бахнуло. Это дает нам запас временни на подготовку. И, хоть у нас МОЗ полон долбоебов, но даже там вроде опомнились и, судя по новостям, начали с кабмином принимать какие-то превентивные меры по контролю. Протоколы анализов, дезинфекция ОТ, ограничения на массовые мероприятия (правда хз как это будет контролироваться) и т.п.
Пока у нас не бахнуло. И чем более превентивные меры будут предприниматься, чем больше люди будут готовы и чем более заранее изменят поведение, запасутся и т.п. — тем легче это все пройдет для нас.
А для этого — да, нужно чтобы люди боялись.
Может и вообще пронесет. Да, мы, за счет задержки, можем выехать на «коллективной защите» соседних стран, вроде того как защищены антипрививочники в условиях коллективного иммунитета. Но надеяться на это не стоит.
гифки Италия коронавирус карантин выгул собак
Выход из дома запрещён, кроме однократного выгула домашних питомцев.
Люди выгуливают игрушки, чтобы немного подышать свежим воздухом и прогуляться.
COVID-19 коронавирус лечение больница здравоохранение BBC
"Как работают врачи в московских Covid-больницах"
Олеся Герасименко, Светлана Рейтер
Би-би-си
Мэрия Москвы еще в двадцатых числах марта попросила столичные больницы оценить, сколько пациентов с коронавирусом они могут принять. На план перестройки и возведение необходимых перегородок им дали пять дней. Из больниц долечиваться домой отправили тысячи человек, оставив только тяжелых больных. Новых пациентов не с коронавирусом перепрофилированные клиники почти не принимают - разворачивают скорые в другие стационары.
Чтобы разграничить заразную зону от чистой, в больницах возвели новые стены, рассказывает главврач стационара НМЦХ им. Пирогова Виталий Гусаров. Устроили санпропускники, шлюзы, где сотрудники переодеваются перед входом в красную зону, и шлюзы, где они возвращаются из зоны.
Много сил при переделке клиник уходит на логистику: на каких лифтах будут ездить заболевшие пациенты, откуда будут уходить вылечившиеся, как медсестры будут передвигаться по корпусу, как вывозить медицинские отходы из красной зоны. По-другому теперь приходится даже простыни сдавать в стирку: все белье из covid-отделения проходит дезинфекцию, и только потом его можно везти в прачечную вместе с остальными вещами из больницы.
В коронавирусный корпус Пироговского центра пошли работать неврологи, кардиологи, терапевты, хирурги, травматологи, говорит их главврач. "Мы все были заточены на помощь высокого уровня, - писал в "Фейсбуке" реаниматолог этой больницы, заведующий отделением анестезиологии-реанимации № 1 Борис Теплых. - Где-то слышались реплики, что использовать нас - все равно что микроскопом гвозди забивать. Но увидев в следующие дни бурю, ни у кого не осталось сомнений, что пришло время "засадных полков". Девочки-неврологи плакали, надевали защитные костюмы и шли в красную зону".
Но не все медики морально готовы работать с Covid-19. В центре имени Пирогова говорят о нехватке медсестер и санитарок. Медсестры отказывались из страха заразить своих детей, а многие пожилые санитарки оказались в группе риска из-за возраста.
Согласившиеся лечить коронавирус медики, не имеющие нужной специализации, работают в отделениях, где лежат не самые тяжелые пациенты. Для них, не инфекционистов по профилю, в больнице разрабатывают пошаговые инструкции. По словам Гусарова, их составляют из рекомендаций минздрава, столичного департамента, ВОЗ, общества реаниматологов и других источников.
Работает в красной зоне и сам главный врач НМЦХ им. Пирогова.
- В первую неделю, когда мы открылись, реанимация заполнилась в течение одного дня - и рук перестало хватать. А у меня специальность такая. Надо было и трахеостомию делать, и к ИВЛ подключать, мы пошли помогать ребятам.
- Вы, будучи главврачом, уже так делали?
- Я приходил в реанимационную на пару сложных случаев. Но из-за вала пациентов - нет, такого еще не было. С таким мы столкнулись впервые и остро.
Перед входом в красную зону, где лежат инфицированные коронавирусом, каждый надевает специальный защитный костюм. Он одноразовый. Под него - одноразовый же хлопчатобумажный костюм, какие носят хирурги, шапочка, одноразовые носки, кроксы и бахилы.
"Снимаем с себя всё, оставляем часы, ключи, мобильные телефоны. Никаких предметов быта в зоне. Иногда нательный крестик оставляют, но я бы не рекомендовал на себе хоть что-то носить", - рассказывает Александр Левчук, бывший главный хирург Военно-морского флота, работающий в Пироговском центре уже 14 лет. Левчук - советник по хирургическим вопросам, врач-онколог, профессор кафедры, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ.
Это уже четвертый карантин за карьеру 61-летнего хирурга. Первые три были в военных частях при дизентерии, малярии и холере. В центре он отвечает за сортировку больных, которых привозят скорые. Через четыре часа работы с пациентами костюм надо менять.
В 15-й инфекционной больнице имени О. М. Филатова в санпропускном шлюзе работают около 30 человек, которые помогают врачам переодеваться. "Ещё пока всё это не началось, мы выбирали одного добровольца из коллектива и на него раз двадцать надевали защиту, чтобы запомнить, как, например, респиратор правильно надевать", - рассказывает главврач Валерий Вечорко.
В красной зоне нельзя расстегиваться и ничего снимать тоже нельзя - ни респиратор, ни очки. "В защите жарко, хочется воды, плохо видно. В туалет ходить нельзя, пить и есть тоже. На всякий случай у нас лежат взрослые памперсы, некоторые ими уже пользуются. Но в них под костюмом сразу становится еще жарче, появляются проблемы с кожей, опрелости", - говорит главврач центра имени Пирогова.
На руки медики надевают две пары перчаток и сверху третью - для осмотра пациента. Их сразу выбрасывают, а первые две пары остаются на руках. "Я вам как хирург могу сказать - снижается тактильность. Сложно осматривать. Ну зато слышимость хорошая - костюмы сделаны не из прорезиненной ткани, не то, что в 80-е годы. В тех водолазных костюмах было совсем тяжело работать", - объясняет Левчук.
В защите невозможно послушать дыхательные шумы и хрипы пациента - вместе с комплектом нельзя использовать фонендоскоп. Приходится ориентироваться на частоту дыхания, лихорадку и данные о насыщенности легких кислородом, говорит Гусаров. "Вообще в защите и в красной зоне оценить пациента сложнее раза в три, чем в обычной обстановке больницы", - рассказывает он.
В реанимации и на сортировке смены длятся по четыре часа, в коечных отделениях - по шесть. К концу смены в защитных костюмах некоторые падают в обморок, но встают и идут работать дальше. "Причем это не изнеженные создания, а, например, наша старшая сестра, которая любому мужчине даст фору по силам и здоровью", - говорит главврач Гусаров. Рассказывает о медсестре, которую накануне в красной зоне вырвало в респиратор от усталости, но она дорабатывала смену, не уходя от пациентов. "Это люди, перед которыми хочется встать на колени", - добавляет врач.
"Я люблю эту работу, я готов делать все, - говорит работающий в приемном покое Пироговского центра Левчук. - Вот я вообще военный хирург, а сейчас - на сортировке больных. Нужно - пойду носилки таскать".
Если соблюдать все санитарно-эпидемиологические нормы с самого начала и до самого конца, заразиться сложно, говорит Левчук. Но обычно, по его мнению, среди врачей заболевают люди, которые первые две недели о правилах помнят, а потом настает период самоуспокоения, и вот тогда совершаются ошибки - небрежно надевают костюм или маску или нарушают правило трех пар перчаток.
Тесты на коронавирус сотрудникам больниц делают раз в неделю. Почти все медики изолировались от семей, Гусаров снял квартиру, большинство других медиков его центра живут в гостинице напротив Пироговки - за них платит больница.
Главврач ГКБ №15 Валерий Вечорко рассказывает, что в больнице для врачей работают два кафе: одно с пальмами на месте старого бассейна, "как в Турции на пятизвездочном курорте", а второе под названием "Звезда" в двух армейских палатках на улице.
Что делают врачи с пациентами в красной зоне? Если человек в удовлетворительном состоянии, то ему нужно только наблюдение, жаропонижающее и обильное питье. Такие пациенты часто бывают недовольны. "Жалуются, что их не лечат. И капельниц не капают", - улыбается Гусаров. Но главная задача пребывания в стационаре - не пропустить ухудшения. Клиническая картина бывает скоротечной, утверждает хирург Левчук: пациенту может стать хуже за два-три часа, и он может оказаться на ИВЛ.
Пациенты в тяжелом состоянии получают противовирусные лекарства и препараты, направленные на уменьшение повреждений внутренних органов. "Мы пробуем тоцилизумаб, который блокирует человеческий рецептор интерлейкин-6. Этот противовоспалительный медиатор вырабатывает наша иммунная система, чтобы повреждать клетки, пораженные вирусом - вместе с тканями органов, куда он попал. В итоге страдают в первую очередь легкие и сердце".
Слишком сильный иммунный ответ на коронавирус и приводит к осложнениям, говорит Гусаров. "Так что распространенное сейчас пожелание сильного иммунитета как раз не очень подходит, - вздыхает он. - Есть ощущение, что все зависит от степени иммунной реакции на вирус. Чем она сильнее, тем хуже проходит болезнь. Препарат, к которому мы присматриваемся, блокирует эту сильную реакцию иммунитета. Но доказательной базы нет, и пока мы идем в потемках".
Весь персонал центра имени Пирогова для профилактики принимает противомалярийный иммуносупрессивный препарат. По поводу ультрафиолетовых ламп, которые сейчас покупают россияне для своих домов, врачи разводят руками: последние данные по ультрафиолету показали, что стандартные рециркуляторы воздуха не воздействуют на вирус.
Главврач больницы №15, после медицинского училища работавший в зоне Чернобыльской катастрофы, говорит, что тогда врачам было понятнее, с чем они столкнулись. "Там был один поражающий фактор, потом чётко отработанная помощь при этом факторе. А здесь, вот эта беда, она как снег на голову свалилась. Мы видели, что было в Китае, Италии, Испании, но никто до конца не понимает, что это за штука. Она очень подвержена мутациям".
"Многие не понимают самого главного - этот возбудитель постоянно мутирует, - согласен с Вечорко бывший военный врач Левчук. - Он становится всё сложнее и сложнее. Это не тот коронавирус, который был описан в 2005-м или в 2015 году. Это вирус, зло протекающий, вызывающий пневмонии, заканчивающиеся летальным исходом".
В большинстве больниц коронавирус уже ставят по результатам компьютерной томографии (КТ), не дожидаясь тестов - их чувствительность не идеальна, говорит главврач ГКБ №15 Валерий Вечорко. "Больной к нам приехал, мы сделали КТ, сразу видно, как изменена ткань лёгочная - по типу матового стекла. Эти очаги, они невооруженным глазом видны. Даже при отрицательном тесте на Covid-19 мы лечим так, как будто он есть", - объясняет он.
Аппарат КТ после каждого пациента дезинфицируют - медсестра моет аппарат антисептиками с хлором и опрыскивает помещение из специального пульверизатора. В красной зоне больницы №15 - три аппарата. В зоне центра имени Пирогова - один., Нагрузка на него колоссальная, но "пока работает". Закупиться впрок сейчас не получится, потому что зарубежные производители в пандемию работают на больницы внутри своих стран, а в России серийного производства томографов пока нет, говорит Гусаров.
На ИВЛ в больницах лежат пациенты возрастом от 25 до 90 лет. "Один из наших молодых пациентов - мальчик с ДЦП. Но по опыту наших коллег, с которыми мы постоянно на связи, на ИВЛ с тяжелой формой много молодых и без сопутствующих заболеваний", - рассказывает Гусаров. Или люди с ожирением и сахарным диабетом, добавляет Левчук. Эти болезни намного утяжеляют состояние. Диабет не позволяет адекватно лечить больного - много осложнений на легкие и почки, говорит врач.
Пациентами, по словам медиков, становятся те, кто столкнулся с заболевшим на работе или в семье, или где-то проехался или кого-то навестил, либо натолкнулся на бессимптомного носителя в магазине. В центре Пирогова лечится семейная пара, которая навестила в самоизоляции родственника-носителя Covid-19. Теперь муж лежит на ИВЛ, а жена в палате этажом выше.
Человек, дышать которому помогает аппарат ИВЛ, не может говорить. Если у него стоит интубационная трубка, введенная через рот, то он, скорее всего, не может переносить это спокойно и его седатируют. Такие пациенты лежат в медикаментозном сне, без сознания. "Закон такой - пациент должен быть спокоен - или сам, или под действием седативных препаратов", - объясняет заместитель главврача больницы №15 Борислав Силаев.
Если заболевшему для поддержания дыхания наложена трахеостома - трубка заведена через разрез на шее ниже голосовых складок - и пациент спокойно это переносит, то его можно оставить в сознании. Тогда он общается с врачами губами, жестами, кивками. Могут сказать "да" или "нет" и даже что-то написать. Такие пациенты могут даже есть привычным способом. Остальных кормят, отправляя питательную смесь прямо в желудок через зонд, или, если состояние тяжелое, есть смеси, которые вводятся прямо в вену, рассказывает Силаев.
Пациентам на ИВЛ чистят зубы, их моют, регулярно меняют белье и перестилают постель. Иногда все это делают по несколько раз в день - и все это силами санитарок и медсестер. Если уход ослабить, то повышается риск бактериальных осложнений. Если они присоединяются к вирусной пневмонии, это делает шансы на выздоровление в разы ниже.
Болеющим коронавирусом легче дышать, лежа на животе. "В больницах это протокольная процедура - если содержание кислорода в легких снижается ниже допустимых пределов, мы переворачиваем пациента на живот, - говорит Силаев. - Они так могут лежать по восемь часов. Чтобы их переворачивать, тоже нужны руки, у санитарки сил не хватает вертеть здоровых мужчин".
Везучие обходятся кислородной маской и на ИВЛ не попадают. Но если у заболевшего стояла трахеостома, то лечение на ИВЛ продлевается на 2-3 недели, рассказывает врач Левчук. "Потому что потом надо научить больного дышать заново, самостоятельно, а это тоже непросто - каждый день уменьшается время работы аппарата ИВЛ, больной на некоторое время от него отключается, тренируется дышать сам. Трудная процедура", - поясняет хирург.
- Им страшно? Ведь врачи должны давать надежду, а вы сами впотьмах передвигаетесь. Ведь, как мы поняли со слов врачей, человек может 10 дней лежать в нормальном состоянии, а потом - бабах и на ИВЛ.
- Ну, во-первых, мы им об этом не рассказываем - что может наступить резкое ухудшение, - отвечает главврач центра имени Пирогова Гусаров. - Мы их ободряем, говорим, что все будет хорошо, объясняем, какой где катетер установлен и зачем какая трубка. Призываем держаться и слушаться медперсонала.
К началу второй недели обе реанимации центра Пирогова заполнились, и пациентов стали класть в операционные палаты. Всего здесь 33 реанимационные койки и 33 аппарата ИВЛ, но открыть их все врачи пока не могут: не хватает анестезиологов и медсестер, идет набор.
В крупной Филатовской больнице рук пока хватает, недавно пришли пять новых реаниматологов. "Сегодня у меня нет проблем с медицинскими работниками, а что завтра будет - не знаю, не могу сказать. Одно могу сказать - завтра это не закончится", - рассказывает Вечорко.
Пациентов в больнице №15 стало в два раза больше. Обычно здесь принимают по 150 человек в день, на прошлой неделе - было 300 в сутки. В основном это люди в состоянии средней степени тяжести или совсем "тяжелые" - с дыхательной недостаточностью.
- Сколько все это продлится?
- По тем поступлениям, которые мы видим, а у нас 1,5 тысячи пациентов с вирусной пневмонией, это только самое начало пика, - говорит Вечорко.
- В Москве сейчас 8 тысяч пациентов с Covid-19. Все-таки это не 30 и не 50. Это много? Почему уже сейчас, как говорят в мэрии, все трещит по швам? - спрашиваем мы у главврача центра имени Пирогова.
- Ну вы же понимаете, что пациенты с другими заболеваниями никуда не делись. Это плюс восемь тысяч, которые требуют экстренной медпомощи и работы персонала в принципиально новых для них условиях. Это почти предел. Если поток увеличится, мы перестанем справляться, - отвечает Гусаров.
- Как это будет выглядеть?
- Итальянский сценарий. Интубация на полу. Выбор между молодым и пожилым при переводе в реанимацию. Невозможность нормально осмотреть всех при поступлении: то есть приехали и лежат, а если худшеет - хватай и беги с ним на ИВЛ.
- Как решают, молодой или пожилой? Есть протоколы для такого выбора?
- С точки зрения медицинской этики, таких протоколов нет и не может быть, мы обязаны помогать всем.
- А как тогда?
- Ну как решают во время боевых действий, когда массовое поступление раненых? Идет сортировка по состоянию. Легкораненые оказывают помощь себе сами. Люди с ранениями средней тяжести - группа, которой оказывают особое внимание, чтобы спасти их и вернуть в строй. А тяжелораненые остаются без него.
Бывший военный врач Левчук, работающий на сортировке в центре Пирогова, говорит, что каждый третий их пациент уверен, что у него не коронавирусная инфекция: "У людей очень высокая степень недооценки ситуации. А потом, когда они понимают, что с ними, они уже молчат".
Его коллега Гусаров вспоминает панику в глазах отрицателей коронавируса, когда они попадают в больницу с симптомами ОРВИ и сталкиваются там с тяжелыми пациентами. "Понимаете, здесь это ощущается острее. Они могли вчера все это отрицать, а толку? - вздыхает он. - Мне хочется попросить отрицателей все равно сидеть дома. А если выходите по неотложной надобности, например, с собакой гулять - то не общайтесь ни с кем, разговаривайте со своей собакой. Если этого не делать, здравоохранение захлебнется. Мы не сможем оказывать медицинскую помощь всем нуждающимся, если из-за отрицателей и нарушителей карантина поток будет расти".
И тогда, говорит Гусаров, люди должны быть готовыми к тому, что их будет интубировать травматолог или патологоанатом. И возможно, это будет последняя манипуляция в их жизни, добавляет он."
источник https://www.bbc.com/russian/features-52288837
COVID-19 Россия коронавирус
Россия вышла на третье место в мире по числу зараженных COVID-19
Россия вышла на третье место в мире по числу зараженных COVID-19
За сутки в России выявили 11,6 тыс. новых случаев заболевания, общее число зараженных увеличилось до 221 тыс. С учетом обновленных данных оперативного штаба, страна обошла по этому показателю Великобританию и Италию
Фото: Софья Сандурская / АГН «Москва»
По состоянию на 11 мая общее число зараженных коронавирусной инфекцией COVID-19 в России выросло до 221 344, сообщил оперативный штаб по борьбе с заболеванием. Согласно информации Университета Джонса Хопкинса, больше случаев заболевания выявлено только в двух странах: США (1,3 млн) и Испании (224,3 тыс.).
С учетом обновленных данных оперативного штаба Россия обошла по этому показателю Великобританию, где подтверждено 220,4 тыс. случая заражения COVID-19, и Италию (219 тыс.).
Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/society/11/05/2020/5eb907039a7947529c33f7df?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews
Отличный комментарий!