Результаты поиска по запросу "во имя любви музыка"
Глава пятнадцатая: Наемник
“Осталось лиг десять, и я наконец-то смогу покинуть Костлидрэя”, - мог бы сказать Аггриг. Но вид остова сгоревшей гостиницы жестоко портил его планы. Трупов не было, зато кровь была повсюду.
- Что здесь могло случиться? – обратившись к Костлидрэю, спросил Аггриг.
- Эти земли под защитой лорда Клайда – старого, богобоязненного грифона, - нахмурившись, ответил он. – Не думаю, что это он сжег гостиницу. И о войне не слышно. Разбойники… или волки.
- А трупы где? - осматривая гостиницу, недоумевал Девон. – Тут только горелые деревяшки. Еще кровь.
- Ее слишком много, и нет даже обглоданной косточки – если говорить о волках. Очень голодных и очень свирепых волках. Да и где это видано, чтоб волки огнем дышали, - добавил Дольф.
- Что за разбойники такие? Они могут убить и ограбить, даже искалечить, но чтобы такое зверство… - ужаснулся Алин.
- А что за гостиница-то была? – подала голос Миа, испуганная до дрожи.
- “Кривая Эвет”. Раньше называлась “Прекрасная Эвет”, в честь возлюбленной лорда Эрика, - пояснил Костлидрэй. – Этот Эрик считался лордом здешних земель. Но во времена Века Скорби принял не ту сторону и потерял все земли, доходы и голову. А вот его бастард, один из всей сотни, принял нужную. С тех пор назло своему отцу бастард переименовал все земли и владения, напоминавшие о нем. Давайте лучше выдвигаться: помочь мы никому не сможем, а те, что сожгли гостиницу и убили хозяев, найти нас могут.
Отправились они из “Белой и Черной Утехи” две недели назад - спустя два дня, как Аггриг повстречал Костлидрэя. Эти самые два дня, лучшие после гибели его сестры, ушли на подготовку. Костлидрэй постоянно торчал на третьем этаже: договаривался с хозяйкой, как позже выяснялось, они обсуждали продажу Мии. “Рабство запрещено на всем Западе”, - упрекнул его Аггриг, уже готовый вынуть меч. “Я не в рабство ее продаю. Здесь обучают лучших жриц любви, и я ее везу сыну лорда Эстора Рейна– он купил ее в пользование, через год вернется. “Мой сын подрастает. Ему нужен достойный опыт в одном любовном деле”, - так писал его лорд-отец”. Купец занимался этим да поиском наемников для сопровождения.
Аггригу же выпала (для него) нелегкая доля. В первую ночь в той гостинице к нему заглянула незваная Малютка Лия. Как он ее ни упрашивал, она не собиралась уходить – только улыбалась, смотря прямо в глаза Аггригу. “Вы обо мне не спрашивали”, - в ту ночь возмущенно упрекнула его она, юркнув к нему под меха. И даже в тот момент, когда она возбудила его своим ловким язычком, он все говорил: “Нет. Мне не положено. Прошу тебя, уйди”. “Вы первый, кто просит меня уйти из его постели”, - в ответ рассмеялась Лия и оседлала его. В ней было так жарко и мокро, что Аггриг не продержался и трех секунд. Но Лия не слезла с него, - а осталась в нем, и как только его член вновь поднялся, продолжила страстно двигаться на нем. Он извергся в нее раз шесть, и только тогда она успокоилась. Лежа с ним в постели, она крепко прижалась к нему, зарывшись в его гриву серебра и стали. “Вы какой-нибудь опальный лорд? У вас такая красивая грива”. “Не лорд”, - с трудом проговорил Аггриг, еле сдерживая гнев и грусть. Как он мог нарушить свой обет?! Он, капитан королевской гвардии. Теперь ему действительно положена казнь на Алом озере, месте предателей.
Утром Лия была еще с ним. Лишь в тот момент он разглядел, как она красива: шерстка у нее очень мягкая и белая, как облако, с четырьмя черными полосами на шее, язык длинный даже для грифонов, глаза широкие, но смотрят они с улыбкой, талия тонкая и сама она маленькая и гибкая. Когда Лия спит, она словно обнимает какого-то. “Вы проснулись раньше меня”, - сонно промурлыкала она, увидев Аггрига, пристально разглядывающего ее. Он вообще не спал – какой добрый сон предателю, лишь кошмары, - однако кивнул.
Весь тот день он провел в размышлениях, часто кляня себя. “Ты нарушил обет. Ты предал свою принцессу. Теперь ты больше не можешь ее любить. Ты обесчестил девушку, нарушив с ней свои слова. Ты… Твое место на Алом озере, предатель”. Он так часто клял себя, что Стиодэф уж наверняка оставил на нем свою метку. Ну и что? Предатели недостойны жизни. А он – один из них.
Когда наступила ночь и гости разошлись по комнатам, Лия пришла к нему снова, в черном тонком шелке. Его мужское естество сразу напряглось, и она не преминула на это указать. Во вторую ночь Лия ему роздыху не давала, страстно целуя его губы и ублажая член. В ту ночь она была такой бойкой, что ее следовало прозвать Тигрицей, а не Малюткой. Солнце их застало соединенными вместе. “Вы вернетесь за мной? Нам нельзя покидать этот дом… Но... Брианна поймет, какой вы хороший. Я ей все расскажу. Она не станет нас разделять, когда все поймет”, - шептала она ему настолько тихо, словно боясь быть услышанной. Аггриг не ответил, и Лия повторила: “Обещайте вернуться за мной. Обещайте…” Он остался глухим к ее мольбам, к ее поцелуям, к ее желанию любить. Лия не смогла выдержать этого и заплакала. Видя ее слезы, Аггригу хотелось обнять Лию, поцеловать, сказать, как он ее любит… Но все это ложь. Аггриг любит одну женщину: Селестию.
Тем же утром приготовления были закончены. Повозку нагрузили травами, купленными в том же борделе, съестными припасами и одной жрицей любви, Мией. Глядя на нее у всякого мужчины невольно сжималось бы сердце: голубая, как чистый лед, в тон глазам, с высокой грудью, большими ястребиными крыльями и хищной мордочкой. Она считалась незаконной дочерью Линмирна, короля восточных грифонов, и цена за нее была королевской. Что бы сказал король Линмирн, узнав, что его дочь, пусть и незаконная, ложится под западных грифонов? Что бы сделал? Король западных грифонов уж точно хохочет, сидя на троне с золотыми орлами. И голос его отдается от Заоблачного Пика, уходя на восток.
Аггриг не стал смеяться, услышав эту новость от Костлидрэя, видя, что в сопровождение пойдут всего трое. Дольф – тощий, облезлый грифон в ярком, можно сказать, шутовском камзоле, до того потертом, что невозможно было точно определить, сколько сотен владельцев его носило, с острым мечом на правом боку и кинжалом на левом; молодой земнопони, Девон, с россыпью красных, в контраст его зеленой шерстки, прыщей на мордочке тоже не вызывал одобрительной улыбки. И сам Аггриг: не то предательский капитан гвардии, не то безземельный рыцарь, не то наемник. Все они, как один, не внушают ни доверия, ни защиты. Прям шутовской эскорт для толстого с янтарем в носу торговца. Самое смешное, что заметил это сам торговец. “Наемник, шут, прислужник, молодая дева и толстяк. Напоминает начало чьей-то шутки”, - сказал он и рассмеялся.
Провожать их вышли несколько девиц в черных одеяниях и сама Брианна. Немолодая женщина с пергаментной кожей и таким же оперением, но в ней еще сохранились и грация, и красота. Пока девушки в черных шелках перешучивались с Мией, облаченной в белое, и Брианна обсуждала дела с Костлидрэем, Аггриг на прощание взглянул на знаменитый бордель, каменное сооружение с трехэтажной пристройкой к белой пятиэтажной башне. Его взгляд упал на его комнату с окном. Случайно ли, волей сердца ли, волей богов ли это случилось – знать никому не дано, - однако он до сих пор сожалеет, что посмел посмотреть в ту сторону. Лия, вся в слезах, смотрела прямо ему в глаза, точно так же, когда они занимались любовью. Услышав свое имя, Аггриг отвернулся и ступил вперед, больше не смея обернуться назад.
В двух дневных переходах им встретилось пепелище покрупнее. Четырехугольная башня с обвалившейся деревянной надстройкой какого-то мелкого лорда стояла в сердце пепла, обгорелых камней, грязи и трупов. Целой кучи трупов.“Скиталец, как же их много”, - гневно подумал Аггриг, оглядывая сгоревшую деревушку. Сгоревших было мало, в основном зарубленные, заколотые, с отрубленными конечностями и без, попадались такие, словно их загрыз какой-то дикий, безумный зверь. В башне лорда нашлись солдаты в доспехах, несколько слуг, двое ребятишек, дочка и сам лорд. Ему отрубили каждую конечность, а голову так изгрызли, что она походила на сплошное кровавое месиво.
- Старый трус! – выругался Девон, пнув голову лорда, и она разлетелась на кровавые ошметки. – Заперся в своей каменной башне вместе со всем гарнизоном, а деревню без защиты оставил.
- Теперь не поймешь, был ли он старым, - сказал Дольф. – Звери сделали свое дело. Убили и его народ, который он должен был защищать, и его домочадцев, и его самого, и даже его малых детей. Ты посмотри, что они сделали с его дочуркой, - шут указал на отрубленную верхнюю половину трупа. – Забрали только нужное.
- Но как они сюда пробрались? – недоумевал Аггриг. – Железную решетку топорами не пробьешь, и крыша заперта железным люком.
- Наверное, один из латников решил, что если он сдаст своего лорда, то его пощадят, - рассудил Девон. – Или просто желал ему смерти, судя по его трусости.
- Не трусость тому была причина, - горько сказал Костлидрэй. – Дочь – все, ради чего он жил. Я знал старого Престона: он бы не бросил жителей деревни, будь его дочь в другом хорошо защищенном месте.
- Все равно, - храбрился Девон, - он мог бы попытаться организовать оборону.
- Это когда же? – уставился на него Аггриг. – Разбойники не возвещают о своем приближении. Только лорды со своими огромными армиями трубят в трубы и бьют в барабаны. Да и то, когда о них уже известно. Я с тобой согласен: как лорд, он был обязан защитить свой народ, однако он был еще и отцом – и когда вступал в брак, давал такой же обет “защищать”.
Как бы поступил сам Аггриг? Вышел бы и защитил граждан города, или остался бы со своей принцессой? Глупый вопрос. Принцесса Селестия не оставила бы свой народ никогда, и Аггригу выбирать не придется.
- Он мог бы выйти и сразиться с ними, - упорствовал юноша. – Я насчитал двадцать латников. Этого бы хватило.
- Каких там латников, - засмеялся Дольф. – Мужичье вшивое и лишь на троих кольчуги. Можно одеть соломенные чучела и дать им дубинки – и то больше страху. Я помню, как служил лорду Росту. На нас напала одна шайка. Большущая. Тогда Гнилой Лон предложил наделать сотню чучел, - начал рассказывать он, как юноша со злостью глянул на него.
- Лучше умереть храбрым, чем жить трусом, - выпалил Девон и вышел вон.
- Чего это он? – растерялся Дольф. – Я же верно говорю. Чучела порой ценнее каких-то там вшивых мужиков. Гнилой Лон подтвердил бы, и лорд Рой, и Мелкий Зуб, и Шепелявый, и Тучный Пузан, и Дон, и Ларис, и Брук, и Гэлл, и Вэнс… да много еще кто, будь они живы.
- Он просто еще юн, - со слабой улыбкой сказал Костлидрэй. – Все в его возрасте думают, что лорды побеждают разбойников всегда. И что рыцарь – верх благочестия.
“Рыцарь должен быть зерцалом благочестия и справедливости. Таких немного, но есть”, - хотел возразить Аггриг, защитив понятие “рыцарь”, но никак не мог вспомнить хотя бы одного подобного. Даже он, желавший быть истинным рыцарем, нарушил свой обет после долгих и тяжких лет такого пути, не выстояв против соблазна. Верно говаривал его наставник: “Рыцарь – такой же наемник, только с ленточками”.
Ночлег они устроили лишь на следующую ночь – удалившись на почтительное расстояние от сгоревшего поместья. Дольф возражал: “Зачем? Железная решетка цела. Люк цел. Они-то нас сумеют сберечь, в отличие от темного леса, в котором так любят прятаться разбойники. Подумаешь, мертвецы! По мне так, отличная компанию. Лучше, чем самому стать мертвецом”. Алин и Миа на это дружно воскликнули: “Нет!” Костлидрэй решил дело: “Спать с мертвецами дано лишь мертвецам, и дурная это примета. Я не готов всю ночь глазеть на остатки своего друга и труп его дочери, помня, как часто он мне говорил: “Вот подрастет моя Нэя, и можешь брать ее замуж”. Нет, не стану. К тому же, эти звери могут вернуться сюда – может, добычу какую забыли - и неизвестно, как они сюда пробрались. Я настаивать не стану: можешь спать здесь, и твоя служба мне будет окончена, или можешь делать то, что велю я, и твоя служба будет окончена по месту прибытия с той наградой, которую я обещал. Ну так как?”
Стояла холодная и темная ночь. Однако разжечь костер значило бы дать понять на целую милю, что неподалеку есть жизнь. Путники спали, тесно прижавшись друг к дружке – особенно тесно прижимался Алин к Мие, любивший петь ей песни о девичей красоте и прекрасных принцессах. А к Алину так же тесно прижимался Костлидрэй – и его кинжал неподалеку. Первую стражу нес Девон, угрюмый и молчавший всю дорогу с самого поместья Престона. Аггриг спал бы себе спокойно, если б не та выходка парня и не жестокие слова Костлидрэя о рыцарях. И он так похож на него самого…
- Чьи это были слова? - тихо спросил Аггриг, подойдя к парню, сидящему на повозке. Девон сердито жевал салат, замоченный в отваре, и смотрел вдаль, словно высматривая кого-то.
- Какие? – растеряно произнес он.
- “Лучше умереть храбрым, чем жить трусом”, - процитировал Аггриг.
- А, эти. Моего наставника. Он много чего говорил, но эти мне понравились больше всех.
“Мой тоже много чего говорил”.
- Кто был твоим наставником? Какой-нибудь наемник, как ты?
- Вообще-то я оруженосец, - смущенно возразил парень.
- Оруженосец?! - удивился Аггриг. Кого-кого, но оруженосца в подобной компании он не ожидал встретить. – Как звали твоего сира?
- Сир Бриэм, - сказал он и, немного подумав, обеспокоенно добавил: - Тебе зачем? Он все равно мертв.
- Люблю слушать истории о рыцарях, - прилгал Аггриг.
- Вы же наемник…
- Да… наемник, - скрепя сердце подтвердил Аггриг. – Когда-то хотел стать рыцарь.
- Я тоже, - угрюмо сказал Девон.
- Так что сталось с твоим сиром? Почему он тебя не посвятил в рыцари?
- Не успел. Видите ли, - замялся парень, - я из простых. Отец мой рыбак, мать ягоды продавала. А наша деревушка затерялась в самой что ни на есть глуши. Рыба, ягоды, орехи; медведи, волки и лисы – кратко о моей деревни. Сам понимаешь, что все занимались одним и тем же многие века. Отец хотел, чтобы я стал рыбаком, как он, или, как дед, ходил за пчелами. Да, к счастью, в нашу глушь занесло раненного пони в боевом облачении. Моя мать его выхаживала, а вся деревня кормила, пока он достаточно не окреп, чтобы стать на ноги. Позже выяснилось, что он рыцарь, и зовут его Бриэм. На его земли напал соперник – сжег дома, мельницу, его деревянную башню, убил мужиков и забрал баб. Он ехал к своему лорду, Гриру, и тут засада – лучники попали ему в спину и плечо. Хорошо хоть в ногу не попали, иначе бы он не добрался до нас. Через две недели сир стал крепок, как старый дуб, и собрался в путь к лорду Гриру. Сир имел благодарность к нам за спасение его жизни, и не знал, чем нам отплатить, поскольку все потерял. Тогда он предложил взять к себе одного мальчишку в воспитанники. Устроили состязание: учебный бой на палках. Винс превзошел всех. Здоровый он был, как сейчас помню, больше быка вымахал – куда остальным до него. Каким счастливым он был в тот день: все уши нам заливал, как они с сиром одолеют того злодея, что ранил его и отобрал земли; как они будут разъезжать по всей Эквестрии и вылавливать разбойников; как убьют негодяя Даоариаса и перебьют его шайку; как сама принцесса Селестия пожалует им огромный замок. Назавтра они оставили деревню.
При словах о Даоариасе Аггриг до боли сжал челюсти, скрипнув зубами. Из-за этого подонка его обвинили в предательстве. В предательстве! В том, что он якобы его убил отравленным клином. Такого подонка! Сколько грехов на его шкуре, скольких он убил просто лишь для того, чтобы убить, - а Аггрига обвинили в предательстве, не смотря на то, что он его не убивал. Сейчас он должен быть уже мертв, насколько помнил Аггриг слова сира Дельвина, хотя будь Даоариас еще жив, он бы исправил это дело с удовольствием.
- Разве не тебя сир Бриэм должен был выбрать? – не понял Аггриг.
Девон мотнул головой.
- Жеребенком я хворый был. В состязании не участвовал, отец не пустил, и мать с ним, против обыкновения, была согласна. “Посмотри на себя: желтый весь, глаза бледные, губы дрожат - того гляди с ног свалишься. Какое тебе состязание?” – сказал отец мне, - объяснил он и выплюнул жвачку на землю. – Через три года сир вернулся, застав деревню в запустении. Отец, мать, Вилман, Мил Зеленый, Дил, Бэн, Годри… почти все померли. Некоторые уехали, некоторые остались. Сир хотел сообщить матери Винса, что ее сын погиб от руки Лина – того, который напал на его земли, - однако в их доме он застал несколько мальчишек и девочку – меня, Грэма и Мирту. “Где ваши родители?” - спросил сир, а мы ответили: “Умерли”. Узнав, что нас никто не захотел взять к себе, сир предложил отправиться с ним. Мы, конечно, согласились. Потом умерла Мирт, когда мы достигли Ржаной мельницы – ее лихорадило еще с деревни, вот она и умерла. Сир хотел отдать нас в сиротский приют, но когда умер и Грэм от лихорадки, передумал и решил взять меня в оруженосцы. Пробыл я в них недолго… и все равно вспоминаю, как сир учил меня чистить кольчугу, ухаживать за сталью, держать меч и владеть им правильно. Наставлял он меня, как священник, строго и благочестиво. Сир Бриэм тоже умер от лихорадки, через год после Грэма. Началось с того, что он начал плохо спать, потом побледнел и сделался желтым. Прошло месяцев восемь и его затрясло; лихорадка не давала ему покоя ни днем, ни ночью, и он все бормотал про какие-то долги себе под нос. Незадолго до того, когда мы проезжали по землям лорда Грира, его разум помутился, и, волей Скитальца, нас вывело к лорду Гриру, едущему с охоты. Сир узнал его и напомнил ему, какой он жлоб, трус и негодяй, что прибрал его земли себе вместо того, чтобы вернуть законному владельцу. Лорд тут же приказал его вздернуть, и меня бы тоже… - Девон поник, опустив голову, словно желая спрятаться. – Мне не следовало покидать своего сира. Лучше бы я умер храбрым, чем жить трусом, вспоминая тот проклятый день, - шепотом закончил он.
Что на это сказать? Аггриг не знал. Сам бы он ни за что не покинул своего наставника. Умер бы, но не оставил в трудный час. Зная, что Каль Рега сам не вступил бы в бой, в котором он мог бы проиграть наверняка, Аггриг все же отдал бы за него жизнь.
- Ты был мальчиком, - попытался утешить его Аггриг, видя перед собой этого самого мальчика.
- Верно, - согласился Девон. – Я уже на целый год старше и.. и… и я убью этого лорда Грира. Обязательно! Отомщу за сира Бриэма!
Девон, воспрянув духом, резко вскочил, будто собрался прямо сейчас идти и мстить за сира Бриэма. “До чего мы похожи”, - подумал Аггриг, наблюдая, как парень спрыгнул с обоза и вынул меч.
- Клянусь на своем мече, клянусь Скитальцем и его дочерями: покуда я жив, мой долг не станет уплачен до того момента, пока голова лорда Грира не слетит с его шеи, - прокричал парень слишком громко. – Клянусь! Клянусь! Клянусь!
Кучка путников заворочалась, и из нее поднялся Костлидрэй. Его мордочка не сулила ничего доброго, не скрывая гнев под ложной улыбкой.
- Парень, - мягко начал он, - мне больше пятидесяти. Я успел повидать и западных грифонов с их высоченными горами, и восточных с их красочными городами, побывал на Крайнем Востоке и лицезрел тамошние сказочные рынки, где продается абсолютно все, даже бывал разок в подводных чертогах Водяного короля. Однако я не дожил бы до седой гривы, коль бы так горланил, когда по лесу рыщут звери. Скажи мне, ты меня ненавидишь и желаешь моей смерти, старому Костлидрэю?
- Н-нет. – Девон оторопел и его меч упал. – Простите меня. Я, честно, не хотел. Просто… воспоминания…
- Я слышал, о чем вы с Аггригом говорили. Сира Бриэма я не знал, зато лорда Грира знавал. Старый, вечно подозревающий своих вассалов в измене, порой добрый, порой злой. Нельзя предугадать, что он выкинет. Однако сильно сомневаюсь, что другой лорд поступил бы иначе, когда его называют негодяем при свите. Сир Бриэм сам виноват.
- Он был благороднейшим рыцарем. Теперь таких больше нет. Лорд Грир сам нарушил закон.
- Лорд Грир как дал сиру Бриэму земли, так и забрал их. Его не в чем упрекать.
- Есть в чем, - вступился за парня Аггриг. – Лорд Грир убил рыцаря. В Эквестрии запрещено убивать без согласия обеих принцесс, самое строгое наказание – изгнание, которое положено лорду Гриру. Если об убийстве рассказать принцессе Селестии, она точно накажет лорда за смертоубийство.
- Накажет? – усмехнулся Костлидрэй. – Наша принцесса Селестия добрая и славная, не спорю, но не полная дура, чтобы изгонять лордов, особенно таких могущественных как Грир. Пожурит его, не боле. Тому и примеры есть: лорд Джеральд, один из знаменосцев лорда Аэтия Блада, повесил тридцать мужиков за то, что они его подворовывали. Принцесса Селестия об этом узнала, и знаешь, что она сделала? – при этих словах он задержал взгляд на Аггриге. Его сердце упало. “Я был в тот день с принцессой. Неужто он меня знает?!” – Принцесса велела снять их и сжечь, с лорда – по серебряному биту за каждого убитого. Мечи стоят куда дороже, если не говорить о совсем уж дешевой стали.
- Да… Но… - Девон, видно, не знал, что еще сказать.
- Я не говорил, что твой сир Бриэм злодей, - я говорю, что только дурак станет оскорблять своего господина. Иди лучше спать, пускай Алин несет стражу. Быть может, недосып станет для него уроком, и он, - Костлидрэй показал на певца, который почти забрался на девушку, - перестанет лезть к Мие. Можешь взять из крайней правой бочки одно сонное яблоко, раз тебя беспокоит прошлое. Не больше, они очень ценные, - предложил он и направился к Алину.
Певец ворочался и, как очень осторожный червь, словно взбирался на девушку. Мия сладко спала, отвернувшись от него, и ее будто не тревожили ворочания Алина. Костлидрэй навис над ним, как палач над насильником.
- Не спится? - грозно произнес он. Алин приоткрыл глаза. – Миа – очень ценна. А ты, мне сдается, собираешься ее попортить. Когда мы тебя встретили на Нижнем Перепутье, ты пообещал, что добавишь нашей компании музыку, если мы тебе разрешим присоединиться к нам. Что теперь? Зачем ты к ней липнешь?
- Что вы, что вы. Я просто спал, - сонно пролепетал певец.
- Ты на нее почти забрался, - не поверил Костлидрэй, подозрительно сощурив глаза.
- Плохо сплю. Те ужасы, что мы видели в поместье Престона, тревожат мое воображение.
- Плохо спишь? – раздраженно повторил Костлидрэй. - Ну так ступай, вторая стража твоя.
- Как моя? Ведь должен Аггриг…
- Неважно. Тебя все равно беспокоят кошмары, так зачем понапрасну тревожить Аггрига? Иди, давай.
Алин что-то проворчал, но перечить больше не стал.
- У меня нет меча, - заметил он.
- Он тебе не нужен: просто разбуди нас, если кого-то заметишь.
- Слышал Костлидрэя, возьми сонное яблоко и ложись спать, - обратился Аггриг к Девону. – Неизвестно, сколько нам еще идти и, возможно, звери нам-таки встретятся и завяжется бой. Лучше всего хорошенько выспаться перед смертью.
- Перед смертью?! – Голос Девона дрогнул.
“Если они перебили всю деревню вместе с лордом и его латниками, то такой мелкий отряд им на зубок”, - подумал Аггриг, но страшить парня после тяжелых воспоминаний не желал, зная толк подобным воспоминаниям, и потому сказал:
- Не бойся. Они наверняка понесли потери после всех нападений на округу – мы их обязательно одолеем. – Аггриг помедлил, обдумывая дальнейшие слова. – Если хочешь, я могу научить тебя мастерству меча.
- Ты же наемник, - усомнился Девон.
- Наемник, - в очередной раз подтвердил Аггриг. Если ему еще раз придется подтвердить, что он наемник, вероятно, он больше не сможет солгать. Рыцари вообще не должны лгать. – Разве наемник не может быть таким же искусным мечником, как рыцарь?
- Нет, - без запинки ответил парень.
Нет? Что бы он сказал, увидев, насколько искусен Каль Рега в мече? Однажды он одолел двух минотавров, огромных и злобных, разом, и Аггриг живо это помнил.
- Там увидим, насколько может быть хорош наемник. Ты согласен, или нет?
Скитер Дэвис и печаль
Доброго времени суток. И снова эфир волнуют наше пиратское радио Реактор и ваш ди-джей.
Предыдущий наш эфир ознаменовался неожиданным коментарием (https://fallout.reactor.cc/post/5929726#comment30200622), который наша радиостанция восприняла как заявку на следующий эфир.
Так что у нас сегодня Скитер Дэвис.
Скитер Дэвис (Skeeter Davis урожденная Мэри Фрэнсис Пеник (Mary Frances Penick); 30 декабря 1931 г. – 19 сентября 2004 г.) - американская певица и автор песен в стиле кантри, которая исполняла песни в стиле кроссовер-поп. Она начала свою карьеру в составе группы Davis Sisters в подростковом возрасте в конце 1940-х годов, в конечном итоге попав на RCA Victor. В конце 1950-х годов она стала сольной звездой.
Дэвис родилась под именем Мэри Фрэнсис Пеник 30 декабря 1931 года, она была первой из семи детей, родившихся у фермера Уильяма Ли и Сары Рэйчел Пеник (урожденной Робертс) в Гленко, штат Кентукки. Поскольку ее дедушка считал, что у нее много энергии для маленького ребенка, он прозвал Мэри Фрэнсис «Скитер» (жаргонное слово, означающее комара), и это имя она носила до конца своей жизни.
Скитер Дэвис в возрасте 10 лет.
Когда Дэвис была еще малышкой, ее двоюродный дедушка был осужден за убийство ее дедушки по материнской линии (его брата) в Индиане. После этого инцидента Дэвис вспоминала, что ее мать стала «горько подавленной женщиной». На протяжении всего детства мать Дэвис предприняла несколько попыток самоубийства, несколько из которых сама Дэвис предотвратила: «Однажды я выбила бутылку Clorox, которую она пила, изо рта и села ей на руки, чтобы она не потянулась за ножом для разделки мяса», — вспоминает она. Однажды ее мать попыталась выпрыгнуть из окна квартиры семьи, держа Дэвис и ее маленького брата на руках. Ее отношения с матерью оставались напряженными на протяжении большей части ее жизни, и, по словам Дэвис, она «казалось, не могла завоевать уважение и привязанность моей матери, [поэтому] я обратила свое внимание на своего папу».
В середине 1930-х годов семья Пеник переехала в Цинциннати, штат Огайо, где они оставались в течение нескольких лет, прежде чем вернуться в Драй-Ридж. Позже, в 1947 году, они переехали в Эрлангер, штат Кентукки. В подростковом возрасте Дэвис вдохновлялась музыкой Бетти Хаттон, а также проявляла интерес к мюзиклам, запоминая песни из таких фильмов, как Stage Door Canteen (1943) и I'll Be Seeing You (1944). Иногда она ставила номера на заднем дворе, танцевала, пела и рассказывала истории о привидениях соседским детям.
Во время учебы в средней школе Dixie Heights в Эрлангере Скитер познакомилась с Бетти Джек Дэвис, и они стали близкими друзьями, сблизившись на почве любви к музыке. Они начали петь песни и играть на гитаре вместе во время перемен в школе, что привлекло внимание их одноклассников, и они выступили в нескольких школьных шоу талантов. Во время поездки в Grand Ole Opry они убедили менеджера сцены разрешить им пройти за кулисы, где они познакомились с Хэнком Уильямсом и Четом Аткинсом.
Во время ее обучения в старшей школе Скитер и Бетти Джек Дэвис выиграли местный конкурс йодлей, призом которого было время выступления в местном дневном телешоу. Эти двое были представлены как сестры Дэвис, а Скитер взяла фамилию Бетти Джек, несмотря на то, что они не были родственниками. Их появление в местной программе привело к тому, что они получили возможность петь на радиостанции Детройта WJR в программе Barnyard Frolics. После окончания средней школы в 1949 году Дэвис переехала в Детройт с Бетти Джек, где они сделали демонстрационные записи для Fortune Records; среди них была песня "Jealous Love", которая была выпущена как сингл в 1953 году.
Продюсер RCA Victor Стив Шоулз услышал их демо и был впечатлен их гармонией. Весной 1953 года Скитер и Бетти Джек встретились с Шоулзом в штаб-квартире RCA в Нью-Йорке, который предложил им контракт на запись. После подписания контракта они покинули Нью-Йорк, чтобы начать запись материала в Нэшвилле, штат Теннесси. 23 мая 1953 года они записали песню «I Forgot More Than You'll Ever Know», которую ранее записал Сонни Джеймс. Сестры Дэвис гастролировали по региону в поддержку сингла в прямых радиопередачах, хотя Дэвис вспоминал, что обе «были настолько неуверенны и неосведомлены о [музыкальном] бизнесе». Сингл имел значительный успех, проведя восемь недель на первом месте в чартах
кантри в 1953 году, а также войдя в двадцатку лучших в поп-чартах. Пластинка занимает 65-е место в Топ-100 кантри-синглов всех времен, по данным историка Billboard Джоэла Уитберна.
кантри в 1953 году, а также войдя в двадцатку лучших в поп-чартах. Пластинка занимает 65-е место в Топ-100 кантри-синглов всех времен, по данным историка Billboard Джоэла Уитберна.
1 августа 1953 года сестры Дэвис выступили на вечернем шоу WWVA в Уилинге, Западная Вирджиния. После полуночи они покинули Уилинг по пути обратно в Ковингтон. Около 7:00 утра 2 августа недалеко от Цинциннати проезжавший мимо водитель заснул за рулем, врезавшись лоб в лоб в машину, в которой ехали Скитер и Бетти Джек Дэвис. Бетти Джек погибла в столкновении, а Скитер получила серьезные травмы головы. Водитель автомобиля также выжил. В газетных бюллетенях того времени ошибочно сообщалось, что обе сестры Дэвис были объявлены мертвыми в госпитале Богоматери Скорби в Цинциннати.
После аварии Дэвис переехала к матери Бетти Джек, Олли, пока восстанавливалась после травм.
Между 1954 и 1956 годами Скитер и Джорджия выпустили в общей сложности девять синглов для RCA как Davis Sisters, которые они записали в Нью-Йорке и Чикаго, и гастролировали по Соединенным Штатам в составе RCA Caravan of the Stars вместе с Минни Перл, Хокшоу Хокинсом и Четом Аткинсом, среди прочих. Синглы, записанные с Джорджией, были заметно менее успешными, чем прежний материал дуэта, с низкими позициями в чартах, хотя Дэвис чувствовал, что «материал был хорош». Они провели трибьют-выступление для Бетти Джек в Grand Ole Opry в 1954 году. В 1955 году Davis Sisters были приглашены на региональный тур вместе с Хэнком Сноу, The Carter Sisters (без Джун) и Элвисом Пресли. Дэвис рассказала о своей дружбе с Пресли в своей автобиографии. Группа The Davis Sisters официально распалась в 1956 году, вскоре после первого брака Дэвис с Кеннетом ДеПью.
В конце 1950-х годов во время брака с ДеПью Дэвис страдала от депрессии и «вынашивала желание умереть» из-за скорби о смерти Бетти Джек, а также из-за своего «надуманного» брака. Она возобновила сольные выступления, гастролируя с Эрнестом Таббом, и стала соавтором и соавтором песни «Set Him Free» для RCA, спродюсированной Четом Аткинсом. Эта песня принесла Дэвис номинацию на премию Грэмми за лучшую кантри-запись. Где-то в этот период, около 1958 года, Дэвис и ДеПью развелись, и она переехала в Нэшвилл. В том же году Дэвис записала «Lost to a Geisha Girl», ответную песню на хит Хэнка Локлина «Geisha Girl», которая достигла 15-го места в кантри-чарте и стала ее первым сольным хитом. Аткинс работала с Дэвис в качестве гитариста на всех этих сессиях. По предложению Дэвис, Аткинс часто использовала несколько дорожек голоса Дэвис для гармонии вокала, чтобы напоминать звучание сестер Дэвис. Это эхо можно найти в нескольких ее ранних сольных хитах, таких как «Am I That Easy to Forget».
Впоследствии она стала соавтором и записала еще один хит, вошедший в двадцатку лучших, под названием «Homebreaker», который достиг 15-го места в чарте Hot Country Songs в ноябре 1959 года. В том же году Дэвис присоединилась к Grand Ole Opry. В это время она гастролировала с Джун Картер, и они стали хорошими друзьями.
С 1960 по 1962 год Дэвис имела топ-10 хитов с песнями "(I Can't Help You) I'm Falling Too", "My Last Date (With You)", "Where I Ought to Be" и "Optimistic". "(I Can't Help You) I'm Falling Too" ознаменовала первый вход Дэвис в качестве сольной исполнительницы в поп-чарты Billboard в 1960 году и привела к тому, что ее пригласили выступить на American Bandstand Дика Кларка. Песня прошла весь путь до топ-40, неслыханно для кантри-певицы в то время. В 1961 году она добилась второго поп-хита с лирической версией (написанной Скитер) инструментального кантри-поп-хита Флойда Крамера "Last Date" под названием "My Last Date (With You)", которая стала еще лучше, попав в топ-30 поп-чартов. Обе эти песни были исключительно успешны в чартах кантри, достигнув второго и пятого места соответственно.
В 1963 году Дэвис достигла своего наибольшего успеха с хитом кантри-поп-кроссовера «The End of the World».
А сейчас мы прервем рассказ о нашей сегодняшней героине, ведь пришло время послушать музыку. А именно песню, за авторством Артура Кента (музыка) и Сильвии Ди (слова). Сами стихи Сильвия написала в знак печали по умершему отцу.
Итак, уважаемые реакторослушатели к вашему вниманию The End of The World в исполнении Скиетр Дэвис. (не забудьте поблагодарить im_pv за заявку).
Музыка которую вы знаете благодаря каверам.
Герр Маннелиг и рудные бароны
Доброго времени суток, мои дорогие реакторослушатели.
Снова в эфире пиратское радио Реактор и сегодня у нас.... фольклор, а именно баллада.
«Герр Ма́ннелиг» (Herr Mannelig) — средневековая скандинавская народная баллада, наряду с In taberna является одним из самых известных произведений средневековой народной музыки. Впервые записана на шведском языке в коммуне Нючёпинг (Сёдерманланд, Швеция) в 1877 году.
Баллада рассказывает о женщине-тролле, которая была влюблена в рыцаря Маннелига и желала стать человеком. По распространённой в Скандинавии легенде, тролль мог стать человеком, если другой человек полюбит его. Однако, несмотря на все обещанные троллихой волшебные дары, герр Маннелиг отверг её любовь.
У песни есть и сатирический подтекст, поскольку прощание троллихи и рыцаря происходит «ранним утром до восхода солнца», а сама троллиха всю песню умоляет рыцаря жениться на ней, что весьма прозрачно намекает на интимную связь между ними.
Своей кульминации сатира достигает в ответе рыцаря, который отказывает троллихе на том основании, что та не является христианской девой.
В общем, кидалово от рыцаря.
Вы можете спросить, мои дорогие реакторослушатели, не напутал ли в тегах или в заглавии сегодняшнего эфира ваш ди-джей? Нет, не напутал, ведь эта песня в исполнении группы In Externo звучала в Старом Лагере.
Rammstein – Deutschland
Премьера 28.03.2019 22:00 МСК
Как в СССР делали музыкальных монстров.
Так, друзья, сегодня будет интересный и давно обещанный пост про то, как в СССР делали "музыкальных монстров" — советские электрогитары. Эта тема интересна главным образом тем, что на примере электрогитар отлично видно, как функционировали и другие отрасли советской промышленности — сперва подсматривали, что же там делается на "загнивающем западе", а потом пытались сделать что-то похожее в СССР, но получалось как правило во много раз хуже.
Отчасти именно поэтому мне смешны всякие рассуждения о том, что СССР "мог обеспечить своих граждан самыми лучшими товарами" — создание всего, что технологически сложнее выплавки чугунных сковородок и штамповки алюминиевых ложек, требует наличия конкуренции, свободного рынка, частной собственности и защищенности людей от произвола государства — словом, качественно иной свободной среды и всего того, чего не было в СССР.
Итак, в сегдняшнем посте мы узнаем, как в СССР делали музыкальных монстров под названием "электрогитары".
Как всё было на «загнивающем западе»?
Начнём с того, что электрогитару (как и тысячи других полезных вещей) изобрели не в СССР, а на том самом "загнивающем Западе", который в СССР всячески хаялся и порицался. Первый магнитный датчик, названный позже "звукоснимателем", был изобретен в 1924 году Ллойдом Лоэром, который работал в компании Gibson — это привело к целой революции в джаз-бандах 1930-40-х годов и их дальнейшему развитию — появлению рок-групп и целому вееру новых жанров гитарной музыки.
На западе (главным образом, в США) электрогитары прошли большой эволюционный путь, чтобы примерно к 1960-м годам стать доминирующим инструментом в поп-музыке. Занимались этим (и занимаются сейчас) главным образом, две фирмы — Fender и Gibson. Немного расскажу вам про творческий путь создателя одной из этих компаний.
Лео Фендер, "отец гитарной музыки", изобртетатель и предприниматель, родился в 1909 году. С самого детства Лео тяготел к электронике — собирал и разбирал радиоприёмники и любил посидеть с паяльником. В 1938 году Лео открывает свой магазин по продаже и обслуживанию рдиоаппаратуры под названием "Fender Radio Service", куда вскоре к нему стали приходить лидеры местных групп за усилителями и колонками. Помимо любви к технике, у Лео была также предпринимательская жилка и любовь к музыке — и он много думал о том, как же дать новым музыкальным коллективам новый инструмент для творчества.
Лео Фендер основывает фирму по производству гитар. В послевоенные годы джаз-банды стали постепенно выходить из моды, а новым коллективам нужно было более громкое звучание инструментов (так как размеры танцплощадок стали расти). Также новые инструменты должны были быть более простыми в уходе, настройке, и производстве — именно так появились первые цельнокорпусные электрогитары.
В 1949 году Лео Фендер создаёт свой прототип под названием Fender Esquire — позже эта гитара была переименована в Fender Telecaster, в честь появившегося "новомодного" телевидения. Гитара выглядела очень круто, отлично звучала и при этом была чрезвычайно проста — имела цельную деку и гриф, услиленный анкерным стержнем (чтобы его не "вело" от натяжения струн). Исполнитель мог переключаться междву двумя звукоснимателями гитары — что давало возможность выбирать различный тембр звучания. Несмотря на простоту, на гитару была получена целая куча патентов, которыми были защищены нововведения и изобретения Лео.
В 1953 году Лео Фендер выпускает Fender Stratocaster — который стал, пожалуй, самой массовой и узнаваемой электрогитарой в истории. Гитара имела не один, а два выреза на корпусе (что обеспечивало лучший доступ к верхним струнам), имела анатомические вырезы на корпусе (для лучшего прилегания к телу гитариста), имела не два, а целых три звукоснимателя, более тонкий гриф, а также машинку-"тремоло", что позволяло извлекать из инструмента "плавающие звуки".
Ещё Фендер изобрёл и создал первую массовую бас-гитару — как говорится, ещё один плюс к заслугам.
Про Gibson много рассказывать не буду, скажу лишь — что если гитары Fender традиционно более популярны в легком роке и поп-музыке, то гитары Gibson традиционно чаще используются для музыки тяжелой — всякого там металла и прочего, из-за более "мясистого" и тяжелого звучания.
В этом пункте нам важно понять вот что — в открытом западном обществе электрогитары появились не "из-под палки", а как ответ на потребности населения (в частности — рок-групп). И фирма Fender, и фирма Gibson создавали свои инструменты почти как самолёты — разрабатывали множество прототипов, исследовали звучание той или иной породы и возраста древесины, думали над тем, как улучшить датчики-звукосниматели и т.д., затем получали патенты — это был целый эволюционный процесс, результатом которого стали прекрасные инструменты.
А что было в СССР? А там было всё иначе.
Как не нашли советского Лёню Фендерова.
А теперь давайте посморим, что было в СССР. Собственно, пост начинается только здесь — всё что было написано выше, это просто для представления мировых тенденций. Советская культура развивалась (по крайней мере, старалась это делать) в отрыве от мировой, и всякие там ВИА и рок-группы поначалу считались в СССР "агентами империслистической разведки", которая не мытьём, так катанием хочет развалить СССР изнутри — по вечерам комсомольцы, вместо того чтобы читать переписку Энгельска с Каутским в зелёной обложке, вдруг захотят попрыгать под музыку длинноволосых хиппи — ну куда это годится!
Начнём с того, что электрогитару (как и тысячи других полезных вещей) изобрели не в СССР, а на том самом "загнивающем Западе", который в СССР всячески хаялся и порицался. Первый магнитный датчик, названный позже "звукоснимателем", был изобретен в 1924 году Ллойдом Лоэром, который работал в компании Gibson — это привело к целой революции в джаз-бандах 1930-40-х годов и их дальнейшему развитию — появлению рок-групп и целому вееру новых жанров гитарной музыки.
На западе (главным образом, в США) электрогитары прошли большой эволюционный путь, чтобы примерно к 1960-м годам стать доминирующим инструментом в поп-музыке. Занимались этим (и занимаются сейчас) главным образом, две фирмы — Fender и Gibson. Немного расскажу вам про творческий путь создателя одной из этих компаний.
Лео Фендер, "отец гитарной музыки", изобртетатель и предприниматель, родился в 1909 году. С самого детства Лео тяготел к электронике — собирал и разбирал радиоприёмники и любил посидеть с паяльником. В 1938 году Лео открывает свой магазин по продаже и обслуживанию рдиоаппаратуры под названием "Fender Radio Service", куда вскоре к нему стали приходить лидеры местных групп за усилителями и колонками. Помимо любви к технике, у Лео была также предпринимательская жилка и любовь к музыке — и он много думал о том, как же дать новым музыкальным коллективам новый инструмент для творчества.
Лео Фендер основывает фирму по производству гитар. В послевоенные годы джаз-банды стали постепенно выходить из моды, а новым коллективам нужно было более громкое звучание инструментов (так как размеры танцплощадок стали расти). Также новые инструменты должны были быть более простыми в уходе, настройке, и производстве — именно так появились первые цельнокорпусные электрогитары.
В 1949 году Лео Фендер создаёт свой прототип под названием Fender Esquire — позже эта гитара была переименована в Fender Telecaster, в честь появившегося "новомодного" телевидения. Гитара выглядела очень круто, отлично звучала и при этом была чрезвычайно проста — имела цельную деку и гриф, услиленный анкерным стержнем (чтобы его не "вело" от натяжения струн). Исполнитель мог переключаться междву двумя звукоснимателями гитары — что давало возможность выбирать различный тембр звучания. Несмотря на простоту, на гитару была получена целая куча патентов, которыми были защищены нововведения и изобретения Лео.
В 1953 году Лео Фендер выпускает Fender Stratocaster — который стал, пожалуй, самой массовой и узнаваемой электрогитарой в истории. Гитара имела не один, а два выреза на корпусе (что обеспечивало лучший доступ к верхним струнам), имела анатомические вырезы на корпусе (для лучшего прилегания к телу гитариста), имела не два, а целых три звукоснимателя, более тонкий гриф, а также машинку-"тремоло", что позволяло извлекать из инструмента "плавающие звуки".
Ещё Фендер изобрёл и создал первую массовую бас-гитару — как говорится, ещё один плюс к заслугам.
Про Gibson много рассказывать не буду, скажу лишь — что если гитары Fender традиционно более популярны в легком роке и поп-музыке, то гитары Gibson традиционно чаще используются для музыки тяжелой — всякого там металла и прочего, из-за более "мясистого" и тяжелого звучания.
В этом пункте нам важно понять вот что — в открытом западном обществе электрогитары появились не "из-под палки", а как ответ на потребности населения (в частности — рок-групп). И фирма Fender, и фирма Gibson создавали свои инструменты почти как самолёты — разрабатывали множество прототипов, исследовали звучание той или иной породы и возраста древесины, думали над тем, как улучшить датчики-звукосниматели и т.д., затем получали патенты — это был целый эволюционный процесс, результатом которого стали прекрасные инструменты.
А что было в СССР? А там было всё иначе.
Как не нашли советского Лёню Фендерова.
А теперь давайте посморим, что было в СССР. Собственно, пост начинается только здесь — всё что было написано выше, это просто для представления мировых тенденций. Советская культура развивалась (по крайней мере, старалась это делать) в отрыве от мировой, и всякие там ВИА и рок-группы поначалу считались в СССР "агентами империслистической разведки", которая не мытьём, так катанием хочет развалить СССР изнутри — по вечерам комсомольцы, вместо того чтобы читать переписку Энгельска с Каутским в зелёной обложке, вдруг захотят попрыгать под музыку длинноволосых хиппи — ну куда это годится!
Позже, когда стало очевидно, что Хор Заслуженных Артиллеристов Имени Пятницкого и хороводы девиц в кокошниках — это совсем не та музыка, которую слушает молодежь, было решено "разрешить" отечественные рок-коллективы — мол, пусть лучше слушают наше, чем буржуйское, а то непонятно, о чём там поют — может, Брежнева и заместителя начальника по кадрам товарища Сулугунина ругают.
Так стали появляться советские ВИА, музыку для которых писали советские композиторы. ВИА должны были на чём-то играть — западные инстурменты покупать было дорого (нужна была валюта), да и как-то некошерно, так стали появляться отечественные электрогитары.
Если вы думаете, что в СССР появился свой Кулибин, какой-нибудь там Лёня Фендеров, то вы сильно заблуждаетесь — для этого нужна была вся свободная эволюционная среда — с конкуренцией, с настоящими радио-чартами, с свободной молодежью — которая была на западе и которой не было в СССР, и появление такого изобретателя в подобной среде было попросту невозможным.
Советские товарищи решили сделать иначе — на многочисленные фабрики балалаек, мясорубок и лодочного оборудования стали идти "партийные разнарядки" по производству электрогитар — партия приказала обеспечить страну "вёслами" — извольте сделать. И многочисленные директора многочисленных фабрик стали думать, что же им предложить советским ВИА.
«Экспериментальная фабрика баянов имени Советской Армии».
Советская власть подошла к производству электрогитар со всей серьезностью, решив победить "вероятного противника" если не качеством, так количеством — а, у них там есть Фендер и Гибсон (небось безродные космополиты, симпатизирующие к тому же израильской военщине)? Что нам их пять гитарок, мы завалим их доселе невиданным количеством
Электрогитара "Урал-650":
И на всевозможных заводах и фабриках по всей стране начали клепать
Электрогитара "Тоника" и одноимённый бас:
Но внешний вид то такое, главное качество. Сказать, что советские электрогитары были некачественными — это не сказать ничего. В школьные годы ваш покорный слуга имел честь поиграть на примерно четырех советских электрогитарах — так вот, играть на "этом" было совершенно невозможно. Во-первых, у всех советский гитар был толстый как полено гриф — анкерный стержень внутрь ставить не научились, и для того, чтобы струны не "повело", приходилось делать гиф невероятной толщины. Часто это полено перевешивало корпус, и гитару при игре приходилось поддерживать.
Электрогитара "Крунк Даблнек":
Во вторых — вся гитарная фурнитура была крайне низкого качества. Лады быстро окислялись и темнели, с хромированных деталей облезало покрытие, всё трескалось и разваливалось, колки не держали строй, машинка-"флойд" скрипела и могла убить внезапно вылетевшей (со скоростью пули) пружиной. Дерево было тоже очень плохое — что-то из мягких пород, совершенно не резонирующее и не звучащее.
Электрогитара "Элгва":
Разумеется, играть на этом всём было совершенно невозможно — гитары были очень "тугие", струны резали пальцы, звукосниматели толком не звучали, вдовесок всё это фонило и имело кучу паразитных шумов и помех. В общем, если вы далеки от музыки — представье себе старый трухлявы "Запорожец", поставленный рядом с "Мерседесом" 2018 года — вот примерно такая же разница была между советскими гитарами и инстурментами от Fender и Gidson.
Электрогитара "Форманта":
В общем и целом — советские электрогитары годились только на то, что а-ля Курт Кобейн разбивать из о сцену. И то, боюсь что в случае с советскими гитарами — пострадала бы не гитара, а сцена.
Это был хитрый план?
Нормальные коллективы и ВИА старались достать себе заграничные инструменты — обычно музыканты на гастролях всеми правдами и неправдами старались достать инструмент от Fender или (реже) от Gibson — доходило даже до того, что исполнители покупали в музыкальных комиссионках отдельные части фирменных гитар — гриф, деку, звукосниматели, и после чего собирали уже с Союзе более-менее приличный инструмент. Таких "переделок" ходило очень много в годы Перестройки — к примеру, известный светлый "Fender Telecaster" Вячеслава Бутусова из ранних выступлений "Наутилуса" оказался не фирменным инструментом, а переделкой — от фирменной гитары там был только гриф и датчики.
А что было делать ансамблям, у которых не было возможности купить себе фирменную западную гитару? Можно было довольствоваться инструментами из стран соцлагеря (Iolana, Musima или LedStar), но и их было достать сложно — и поэтому ребята были вынуждены играть на советских "дровах".
И я не исключаю, что именно в этом и был хитрый план советской власти — мол, попробуете поиграть на наших говногитарах, расхотите музицировать — и "западной заразы" в виде рок-групп у нас в стране будет меньше, останется только сводный заслуженный орденоносный хор трубачей-пожарных.
Выпуск 42
Некоторые навоззти:1. В группе ВК добавил клавишу для донатика через QIWI и PayPal. Если кто-то (вдруг) захочет поблагодарить меня материально - кликаем на кнопочку и ловим мои лучи счастья и любви.
2. Из-за новой учёбы и работы стримить буду реже и позже по времени, извините. Время стримов будет чисто рандомным.
3. Если кто-то захочет играть со мной, то милости прошу добавлять ник "iwanttokillmysel" на РУ сервере.
4. Я буду и дальше переводить, просто мне кроме времени нужно ещё и желание (кстати, желание переводить появляется, когда я вижу плюсики, комменты и донатик).
5. Если у кого возникнут вопросы, пожелания, требования и т.д., то пишите на почту iwanttokillmyself@inbox.lv, здесь в личку на Джое, в личку ВК или даже в личку в лаунчере ЛоЛа. Всем пис и ловите новый переводик.
Место, где можно следить за всеми моими действиями - https://vk.com/yanbyan
Место, где можно слушать мой голос онлайн - https://www.twitch.tv/therealyanbyan
Место, где можно сказать мне спасибо - https://www.paypal.me/yanbyan
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме во имя любви музыка (+1000 постов - во имя любви музыка)
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!