венеция дож

Бич Государей, или как стать занозой в заднице просвещённой Европы.

 Представьте, читатель, себе журналиста. Не мелкого жёлтого писаку, а настоящего прожжённого журналюгу, способного движением пера подчеркнуть или вычеркнуть что угодно в масштабе общества. Неутомимый, скользкий, пронырливый и всеми буквально ненавидимый - да, именно о таком человеке сегодня поговорим. Что в этом особенного, спросите вы? О, просто он был первым.

 Перенесёмся в жаркую Италию образца 1500 года. Рим, Вечный Город, радует жителей не только папскими буллами и кострами инквизиции, но и реликтами ушедшей цивилизации. Этого добра тут в изобилии - так, например, на углу одной площади веками стоял обдолбыш римской статуи, от которой сохранился лишь торс с культями на постаменте. Жители местного микрорайона прозвали скульптуру Пасквино - по имени учителя, что держал школу напротив. Вечерами школота сиживала у этой статуи и, вдохновляясь, лепила на постамент стихи, шпоры и записки. Шёл последний год славной традиции: в 1501 году один ушлый кардинал углядел в мраморном Пасквино ценность и аккуратно поставил себе перед дворцом.

 То ли великовозрастные римляне не забыли школьных приколов, то ли их шитпост при установке забыли отлепить - но с тех пор уже взрослые дяди стали ходить к статуе и клеить на постамент свою писанину. Вместе с возрастом юзеров Пасквино изменился и характер их публикаций: стихи, памфлеты и дискуссии становились всё более злободневные и обличающие, а участники ввиду крамольности и похабности публикуемого отказались от личной подписи. Так Пасквино по сути и содержанию скатился в Двач, а литература обогатилась жанром “пасквиль”. Для начала XVI века платформа была уже довольно передовая - а затем она и вовсе пережила второе рождение.

 Речь идёт о периоде конца 1510-х, когда мерное угасание стихотворных холиваров было прервано мощным потоком пасквилей. Дерзкие, но от того не менее талантливые нападки водопадом обрушились на высших папских придворных. Пасквино вдруг заплевался как верблюд и заругался как сапожник, на радость читателям - многие знали имя автора и открыто восхищались его смелостью. Как, вы не знаете? Это же Аретино!

 Пьетро родился в семье сапожника (что многое объясняет) городка Ареццо, весной 1492 года. К 14 годам смышлёный паренёк выучился читать и, главное, писать. Он решил стать инфлюенсером - листать трендовый контент, добавлять в друзья знаменитостей и жить на донаты последователей. Куда надо с такими заявками? В ТикТок, Ютуб и Твиттер. А если их ещё не придумали? Это всё усложняет. Придётся, для начала, ехать в другой город - там ты будешь не сын сапожника/горшочника/прядильщика, а загадочный анонимус с туманным прошлым и будущим.

 Далее, введите никнейм. Пьетро в Италии как Петров в Московии, с таким именем максимум вино подносить. Из Ареццо? Будешь Аретино, aka аретинец. Ещё подпись поразмашистей, пару латинских паст на вооружение… Надо быть наблюдательным, адаптивным, остроумным… Этого хватит, чтобы делать ламповый контент - теперь главное найти аудиторию.

 Понаехав после долгих скитаний в Рим, в 1516 году Аретино стал жить у банкира Агостино Киджи. Тот сразу приметил у паренька острый ум и ещё более острый язык, а также полное отсутствие тормозов. Юный Пьетро безошибочно нащупывал самые болезненные места чужого самомнения, после чего с азартом бил по ним шутками, памфлетами и сатирой. Могучая крыша Киджи лишь подстёгивала его нахальство - в результате он и в глаза, и в публикациях беспощадно троллил даже очень, очень солидных персон. Слава о молодом наглеце дошла до Папы Льва X, последнего не-священника на Святом Престоле. Он послушал что говорят, почитал что пишут, от души поржал и взял парня под своё покровительство. Аретино стал сближаться с кардиналами, дипломатами, полководцами…

 В 1521 году Лев X внезапно умер. Разгорелась предвыборная гонка, в топ-3 вышли кандидаты Мантуи, Утрехта и дома Медичи. Киджи поддерживал последних, а значит их поддерживал и Аретино - и устами Пасквино ядовито топил двух остальных лидеров. Кандидат от Мантуи был успешно смешан с грязью и выбыл, а вот второй пробился и стал Папой. Тут же скончался банкир Киджи - Аретино поспешил скрыться из Рима, пока новый Папа не предъявил ему за хейтспич. Подождав годик пока и этот Папа отдал концы, сатирик вернулся. Новым Папой стал тот самый Медичи, которого он поддерживал, под именем Климента VII. В Риме Пьетро продолжил едко охаивать всех подряд, ухитряясь при этом заводить полезные знакомства. Помимо прочих он познакомился с Джулио Романо, любимым учеником Рафаэля. Это знакомство вошло в историю благодаря эпичному мему, который эти двое откололи. Просьба убрать детей от экранов, рассказываю.

 Однажды Папа Климент заказал Джулио расписать зал фресками. Джулио был именитым живописцем, и рассчитывал на честную плату. Однако после окончания работ Папа развёл руками, рассеянно спросил “какие деньги?” и укатил в важную поездку. Тогда обиженный художник решил устроить перформанс на грани акционизма: придя в зал с красками и учеником под предлогом завершения фресок, он разрисовал весь зал… нет, не граффити, но отменной порнографией. 16 совокупляющихся пар многометровой высоты - опыт не пропьёшь, замысловатость поз затмевалась только мимикой лиц. Разумеется, никакой цензуры. Всю кропотливую работу выполнил лично Романо, в то время как ученик делал зарисовки... Зачем зарисовки? Романо хотел обрадовать не только Папу, а кнопки “поделиться” под рукой не нашлось - поэтому ехидные художники издали “Позы” серией гравюр. А Аретино? А Аретино откомментил каждую из гравюр сонетом, юмористически описывающим происходящее. В русском языке такие “сонеты” проходят по разряду похабных частушек. Мем быстро завирусился - отдельные позы и их комбинации стали украшать заборы, фасады домов, резную мебель, посуду и ювелирные украшения…

 И тут вернулся Папа. Помянул Богоматерь, кинул под язык виноградину и стал ожесточённо чистить кэш, повелев сжигать репосты гравюр и сажая за их распространение. Аретино, недавно подрезанный кинжалом одного из своих врагов, решил что Папа будет добивать выживших и бежал из Рима в Венецию. Утащив с собой заветные гравюры и переиздав их там. Книжка разошлась запретной классикой - ещё более 300 лет “позы Аретино” в виде пиратских изданий заменяли европейцам Камасутру. Туда периодически добавляли новые позы, их общее число к концу XIX века достигло 50. Книга очень ценилась элитариями обоего пола вплоть до королей, епископов, Казановы и Александра Пушкина (не шутка).

 Так или иначе, в Венеции Аретино не собирался задерживаться. Подняв кое-какой гешефт на ранних публикациях, он оглянулся в поисках подходящего правительствующего двора, где обитают уязвимые к злословной критике придворные. И - внезапно - не нашёл. Венеция, куда он прибыл волею судеб, оказалась не только европейским центром книгопечатания и сопротивления Папе, но и республикой. Здесь не было погрязших в лицемерии властителей, а свобода цвела настолько ярко, насколько вообще могла в 1526 году. В пакет входил также постоянный поток денег и широчайший выбор удовольствий. Аретино любил свободу, деньги и удовольствия: в Венеции он проведёт остаток жизни, да так что предшествовавшие приключения покажутся ему и окружающим детскими шалостями.

 По-прежнему анонимный и бессовестный, кроме NSFW-контента Аретино привёз с собой связи. Годы в высших эшелонах Рима сделали массу разнокалиберных людей его друзьями и знакомцами - что, вкупе с природной проницательностью, давало ему в руки сеть сбора информации. Пользовался он ею виртуозно - поддерживая множество переписок и филигранно извлекая из них чужое грязное бельё, Аретино заворачивал его в сверкающие рифмы, разрушительные памфлеты и едкий сарказм, после чего сдабривал итальянским матерным и постил на публику. И вскоре обнаружил, что ему это сходит с рук.

 Венеция стала для творчества Аретино чем-то на стыке VPN и даркнета: он мог беззаботно наносить колоссальный ущерб чужой репутации, оставаясь недосягаемым в своей сычевальне. Тыкая поначалу окрестных князей и герцогов, Аретино быстро перешёл на следующий уровень и замахнулся на самых августейших особ что были в наличии. Герцог Падуи похож на булочника? Маркиз Д’Эсте брызгает слюной как последняя псина? Император Священной Римской Империи спит со своей кузиной? Английский король упрятал любовницу в монастырь? Король Франции жаден как еврей? Такие вещи впервые в истории становились достоянием общественности, ржали всем Старым Светом.

 Аретино крайне редко опускался до унылого таблоида-уведомителя - он обладал творческой жилкой и креативно подходил к форме и стилю изложения. Перипетии чужих интриг подавались общественности в формате эссе, пьес, гороскопов, обращений, диалогов... В целом для его публикаций был характерен “клиповый” формат - кликбейтные передовицы и хлёсткие тексты западали в память и разбирались на цитаты, плотно вводя Аретино в интеллектуальную жизнь итальянцев. Он умел искусно чередовать грубые выпады, тонкие шпильки и меметичные сравнения, вызывая восхищение читателей. Ставьте лайки, рассказывайте друзьям, подписывайтесь на новые выпуски...

 Примером оригинальности его стиля может быть, скажем, “Завещание слона” - написанная ещё в Риме работа от лица умершего слона понтифика, о том как престарелое хоботное заколебали придворные интриги. Полноценным жанром стали его ежегодные “предсказания” - рубрика, где Аретино в астрологических выражениях предрекал людям приятные и не очень сюрпризы в грядущем году. Одним он пророчил завоевания и удачные браки, другим - болезни и приключения в чужой постели. Другой пример - вырезки из чата. Аретино сборниками публиковал свои переписки - в них, помимо пикантных подробностей и искромётных пассажей, была даже реклама. Например, известен случай, когда в письмах Аретино расхваливал красоту и изящество ваз из мастерской его приятеля. Фишка удалась - вазы разлетались как пирожки, а в прославленную мастерскую потянулись работать лучшие мастера Италии. Реклама, впрочем, была далеко не основным способом монетизации подписчиков.

 Промышлял Пьетро и фейк-ньюс, и подтасовкой фактов, и преувеличениями - и иной граф, вычитав очередной перл о знакомом, сидел в раздумьях - “Панорама или нет?”. Груз общественного мнения теперь мог одним росчерком пера утянуть чью угодно репутацию на самое дно. Духовный авторитет? Дамская невинность? Дворянская честь? Всё в сюжеты, на потеху толпе! Спасение от этой напасти было одно - деньги.

 В карман Аретино рекой полились донаты, которыми от него откупалась европейская знать. Он не брезговал просить, клянчить, буквально вымогать золотишко, но чаще всего ему платили сами - на всякий случай. За это в высших кругах его прозвали Бичом Государей. Он стал первым в своём роде независимым писателем - не жил ни при чьём дворе и не воспевал чужие подвиги за хлеб с маслом. Десятки влиятельных лиц платили ему постоянную пенсию - среди них Генрих VIII Английский, Франциск I Французский, Император Карл V, плюс вереница фигур помельче. Ещё пестрее был список донатеров, что слали ему дары нерегулярно - туда кроме означенных входили итальянские просветители, германские промышленники, мавританские пираты и даже султан Сулейман. Аретинец, сын сапожника, жил в особняке в центре Венеции, окружённый произведениями искусства и княжеской роскошью. При нём жили десятки любовниц и любовников, его лицо аки бренд украшало утварь в его доме, в его честь называли каналы, породы лошадей, стили интерьера… Завёрнутый в восточные ткани, увешанный золотыми цепями и окружённый свитой, Аретино очень гордился заработанным чистой силой пера. Он закатывал банкеты, наращивал сети информаторов и писал, писал, писал...

 Люди достаточно богатые, чтобы откупаться от него на постоянной основе, были заинтересованы в дружбе с ним - ведь он мог и помочь. Аретино охотно это делал за сверхурочные: словно по волшебству складывались маловероятные альянсы, меняли маршрут многотысячные армии, с грохотом обрушивались чьи-то амбиции… а ушлый аретинец считал дукаты у себя во дворце.

 С сидящим в Венеции Аретино было сложно что-либо поделать. Но возможно. За излишнюю наглость его многократно пытались привлечь к ответу. Случалось, он извинялся. Порой же угрозы воплощали в жизнь - Аретино били и пытались убить, а однажды дело дошло до свалки между парнями английского посла и аретинским секьюрити, с гибелью одного из последних. А ведь Аретино просто намекнул Его Величеству, что тот задерживает пенсию… Впрочем, обычно до насилия не доходило - Республика защищала журналиста, а он взамен “мудро молчал” о венецианских дожах.

 Близкое знакомство одновременно с монархами и художниками позволяло ему нажиться и на таргетированной рекламе. Многие художники - даже знаменитый Тициан - пользовались его услугами, чтобы их работы были представлены королям и императорам. Те также были крайне довольны - им устраивали подгон Тициана “по блату”, не надо было искать и перекупать его у вредных итальянских дворян. Все операции Аретино координировал на удалёнке, письмами, и брал комиссию за труды.

 Всё это рисует Аретино как беспринципного, вероломного оппортуниста. Но это не так. Он был редким эстетом даже по меркам эпохи - обладал явным литературным талантом и художественным вкусом, из-под его злого пера вышли в свет вполне безобидные комедии, пародии, стихи, монументальные “Рассуждения” и набожные жития… Аретино нежно любил своих детей, был верен слову, не скупился на помощь нуждающимся и меценатство - короче, как мудак он себя вёл только на бумаге, ИРЛ вполне приятный мужик.

 Первый журналист творил без малого тридцать лет, проторив за это время дорогу к большинству ныне здравствующих жанров журналистики. Хотя наибольшие дивиденды в виде денег и влияния он получал от пасквилей и прочих срывов покровов, создаваемый им поток контента включал в себя кулинарные обзоры, военную корреспонденцию, пацанские цитаты, художественную критику, политические колонки и советы начинающим писателям. За годы творчества он значимо повлиял на театральную и литературную культуру, отбрасывая зацикленность на античных традициях и разбавляя возвышенные беседы крепким словцом. И почему про него никто не слышал?..

 В 1549 году его профиль набирает критическую массу аристократических дизлайков, и Папа Римский выписывает Аретино пермач. Все его творения вносятся в Индекс запрещённых книг, и их оборот в христианских странах начинает подрезать ПапКомНадзор. Сжигая найденные экземпляры и сажая печатников, по традиции. Объём контента его авторства ощутимо пострадал - но Бич Государей продолжал творить, не обращая на это внимания.

 В 1556 году на очередном пиру Аретино услышал очень хорошую шутку, расхохотался, упал со стула и умер. Сложно представить более подходящую смерть. После смерти маэстро хейтеры окончательно взяли верх, и почти бесследно потёрли его творения со всех страниц. То немногое, что уцелело, тут же оклеветали - в результате веками многие сведения о Пьетро Аретино были весьма противоречивы. Однако мужик, для своего XVI века, был явно очень продвинутый - или это мы такие отсталые, в наш информационный век...

__________________________________________________

Автор: Даня Годес

Чë, котаны, позднеантичная техногенка?

 Сегодня я вам расскажу про крупнейшее наводнение в истории Италии, датированное 589 годом нашей эры. Случившееся, как и принято в этой рубрике, по причине эффективного менеджмента.

 Большую часть Северной Италии занимает Паданская Низменность, смотри первую карту. Это, преимущественно, бассейн реки По и десятков еë притоков и оттоков, несущих воду из Альп в Адриатику. 500 км в длину и 200 в ширину. Плодородный край, способный кормить всю Италию. Там тепло, много воды, хорошие почвы, а реки создавали естественные системы орошения. Правда, реки иногда вели себя неадекватно, выходили из берегов, меняли русла, сносили города. В общем - рискованное земледелие как оно есть. Но уже в позднереспубликанский период, выкинув отсюда всяких галлов и заселив Цизальпийскую Галлию своими ветеранами, римляне начинают укрощать природу, с любовью создавая огромную и очень сложную систему дамб, дренажных каналов и всего такого. Паданская низменность имеет уклон к морю, поэтому задачка была сложной. Но римляне справились. И уже в имперские времена постоянно развивали и усложняли систему, превратив регион в этакий итальянский огород для всего сапога.

 В общем, творился Адъ и Израилъ. Не совсем уж тотальная резня, канешн (гуннов, кстати, за это и грохнули, за то что они жгли и уничтожали вообще всë, что для практичных варваров-федератов было дико и противоестественно), но ничего хорошего. Одоакр свергает последнего императора, потом остгот Теодорих сносит Одоакра и захватывает всю Италию, затем Юстиниан посылает Велирисария снести остготов, что тот успешно двадцать лет осуществляет. Бардак продолжается, а за плотинами никто не смотрит, они ветшают и всем на них плевать.

 Затем в Италию вламываются лангобарды, отбивают весь север сапога и начинают завоевывать остальное. И вот тут КАК ЕБАНЕТ!

 Тут есть две версии. Либо "оно само" случилось, либо хитрые лангобарды хотели чучуть подкрутить русло одной из рек, чтоб осложнить византийцам переброску войск. Но, в любом случае, при местечке Кукко (современное название Веронелла) что-то пошло ОЧЕНЬ сильно не так, и масса воды и грязи с огромной скоростью понеслась к морю, меняя ландшафт до неузнаваемости. Римское иррагационное наследие настолько обветшало, что по "эффекту домино" сель понесся вниз, прошел около ста километров до побережья и вылился в Адриатическое море, намыв тем самым дополнительные 12 квадратных километров земли (третья карта. На четвертой видно расстояние по прямой, а кружком - то, как наводнение поменяло прибрежную линию).

__________________________________

Автор: Александр Картавых

Пистолет сделанный для Франческо Моризини. Герцог Венеции (1619-1694). Потяните за шелковую закладку, чтобы выстрелить, пока книга закрыта.

Ниразу такого не было, и вот опять!

Каждый год по весне, когда начинает таять снег, Тульский Кремль и прилегающие территории превращаются в филиал Венеции.

И теперь каждый март можно наблюдать за тем, как туристы вслед за экскурсоводом перепрыгивают лужи в Кремле и окрестностях в надежде не сильно промочить кроссовки.

УПЦ заставят выбирать между сатанизмом и мученичеством

Когда в 2014 году умер возглавлявший УПЦ митрополит Владимир (Сабодан) и на его место был избран митрополит Онуфрий (Березовский), один мой знакомый священник сказал, что Блаженнейший Онуфрий принял венец мученика.

Мол, событие ещё не случилось, но такой столп православной веры, как Онуфрий ни на миллиметр не пойдёт на уступки и, в условиях нацистской диктатуры, неизбежно и быстро подвергнется репрессиям.

На сегодня киевский режим репрессировал уже несколько митрополитов УПЦ, но Онуфрия пока не трогают. Не трогают потому, что при нём УПЦ продолжала идти по пути коллаборационизма (если что, это не ругательство, а традиционное, со Второй мировой войны, обозначение согласия на сотрудничество с победившим врагом, иногда даже ради цели, представляющейся коллаборационисту высокой, но большей частью ради призрачной надежды сохранить жизнь и относительное благополучие).

Митрополита Онуфрия трудно осудить. Несмотря на то, что именно при нём УПЦ и бандеровцев начала благословлять на войну с Россией, и, в конечном итоге, заявила о своей канонической самостоятельности, хоть и пытается до сих пор избегнуть слова автокефалия, всё же курс на коллаборационизм был принят ещё митрополитом Владимиром, в совершенно травоядные времена, когда у Кравчука не было времени, чтобы серьёзно поддержать самосвятов из УПЦ КП (слишком быстро его переизбрали), а Кучма и вовсе благоволил к УПЦ МП, да и подавляющее большинство украинских политиков именно в сабодановской церкви окормлялось. Понятно, что сразу после путча у Онуфрия не было возможности развернуть церковный корабль.

Но надо сказать и о том, что за десять лет, прошедших с тех пор, как Блаженнейший Онуфрий возглавил УПЦ, никаких попыток изменить или хотя бы подкорректировать курс сделано не было. УПЦ не только уступала под давлением властей, но, так же как и при Сабодане, пыталась убедить Порошенко, а затем Зеленского в своей лояльности и готовности к полномасштабному сотрудничеству с киевской властью.

Помните сцену из мультика о Малыше и Карлсоне, в которой Карлсон говорит: "Малыш, а как же я? Я же лучше собаки!" Вот так же и УПЦ смотрела на киевскую власть преданными глазами, в которых читалось: "Я же лучше ПЦУ!"

Священноначалие УПЦ не хотело понять одной простой вещи – каноничность, которую они считают своим преимуществом, с точки зрения хозяев киевского режима – большой недостаток. Каноническая церковь служит Богу, а с властями только сотрудничает (бывает, что и вынужденно). В случае, когда требования власти прямо противоречат Священному Писанию, каноническая церковь против власти может быть и не выступит, но и требования её не выполнит (будет саботировать).

Требовались же те, кто будет не только с энтузиазмом выполнять требования Киева и его евроамериканских хозяев, но даже проявлять русофобскую инициативу. Ряженные из УПЦ КП, а затем из ПЦУ, под это требование подходили идеально. У УПЦ не было ни одного шанса как-то договориться, но они десятилетиями пытались убедить киевскую власть, что они лучше самосвятов, полезнее.

Уступая властям во второстепенных (как им казалось) вопросах, УПЦ не заметила, как стала практически неотличимой от ПЦУ. Ибо какая нам разница, благословляет бандеровцев на убийство русских и молится о победе украинского оружия канонический епископ или ряженный, купивший облачение в церковной лавке, а храм захвативший с помощью боевиков? "По делам их узнаете их!" - а не по каноничности. Иисуса вполне канонический синедрион приговорил к смерти.

Но, повторяю, властям Киева нужна полная покорность. Если они сказали, что Православная церковь на Украине должна быть одна – ПЦУ, то никакие высшие соображения священноначалия УПЦ и никакой уровень коллаборационизма их не устроит. Либо переход в ПЦУ, а значит отказ от каноничности – последнего бастиона, всё ещё защищаемого УПЦ, либо мученический венец.

Чтобы руководство УПЦ думало быстрее церковь постепенно выдавливают из Лавр, захватывают приходы и подготовили закон о её полном запрете. Украинская "партия мира", формально возглавляемая Порошенко (по крайней мере, он так думает), которая надеется что ей удастся убедить американцев сместить Зеленского, передать власть порошенковцам и санкционировать заключение с Россией мира на российских условиях, которые при первой же возможности Киевом будут нарушены, пытается саботировать принятие этого закона, чтобы иметь козырь для торговли с Россией.

Но это не надолго, ровно до тех пор, пока США не прикрикнут на распоясавшихся холопов. Как только Вашингтон потребует, всякое сопротивление украинских политиков моментально прекратится. Мы же помним, как усердно пробивал создание ПЦУ Порошенко – ревностный прихожанин УПЦ, по праздникам служивший иподьяконом митрополита винницкого и барского Симеона (Шостацкого), под давлением того же Порошенко перебежавшего в 2018 году в ПЦУ.

А США уже послали украинским властям и, особенно, оппозиции прозрачный сигнал. С требованием запретить УПЦ выступил Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций.

Структура чрезвычайно интересная. Создан ещё в 1996 году при тогдашнем Госкомрелигий (Государственном комитете по делам религий) Украины. То есть, хоть он и называет себя независимым консультативно-совещательным органом, но изначально сотрудничает с украинскими властями, при содействии которых создан. Поддерживает тесные связи с американскими и канадскими политиками, а также политиками других стран НАТО и Израиля.

А какой у него состав! Загляденье!

Оставим в стороне УПЦ, Римско-католическую церковь, УГКЦ (униатов), мусульман (ДУМ Украины), Якова Дов Блайха с его Объединением иудейских религиозных организаций Украины и даже пресловутую ПЦУ. Они все, вместе взятые, составляют заметно меньше половины совета. Остальные: Всеукраинский союз церквей евангельских христиан – баптистов, Закарпатская реформаткая церковь, Немецкая евангелически-лютеранская церковь, Украинская евангельская церковь, Украинская церковь христиан веры евангельской, Украинская лютеранская церковь, Церковь адвентистов седьмого дня, Украинская христианская евангельская церковь, Украинское библейское общество – протестанты, особо популярные в ЕС и США, но на Украине имеющие скопом прихожан меньше, чем иудеи и мусульмане, не говоря уже о православных.

Даже у ПЦУ прихожан больше, чем у протестантов. Зато у протестантов организаций много, а понадобится, они ещё любое нужное количество наштампуют – собралось вместе три человека – вот и очередная "церковь". Впрочем, американцы, контролирующие, помимо протестантов, ДУМ Украины, иудеев Дов Блайха, УГКЦ, ПЦУ и активно сотрудничающие с РКЦ, и так имеют в совете контрольный пакет.

Итак, как только Рада попыталась затянуть вопрос с принятием закона о запрете УПЦ, проамериканский Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций выступил с требованием к властям срочно запретить "промосковскую церковь". Позиция хозяев Украины ясна – даже если Украины не будет, политически (в изгнании) её должны представлять исключительно проамериканские политики, а духовно – единая, ручная проамериканская ПЦУ.

Митрополиту Онуфрию и его пастве выдвинуто требование отречься от Бога. Согласятся – это уже не коллаборационизм – вынужденное сотрудничество с политической властью, которое можно как-то оправдать, сославшись на "воздай Богу богово, а кесарю кесарево", это – чистой воды сатанизм – переход на сторону богоборческих сил, поставивших князя мира сего, выше Царя Небесного. Откажутся – примут мученический венец.

Спасти их от необходимости сделать выбор может только быстрый крах режима под давлением русской армии. Хоть русская армия и торопится спасать случайно уцелевших в бандеровском заповеднике русских людей, а не обандерившуюся по сути УПЦ, но последней может повезти.

Впрочем и американцы своих киевских лакеев торопят, а последние и сами не прочь оставить после себя только гекатомбы трупов и дымящиеся руины. Сама мысль о том, что недоделанная ими Украина и недосозданные ими украинцы, вновь станут Россией и русскими и будут вспоминать украинский период своей жизни с содроганием, для них непереносима.

Так что до освобождения ещё дожить надо, а, лакействуя перед нацистской властью, рассчитывать на выживание практически невозможно. Пример еврейской полиции Варшавского гетто, добросовестно отправившей на уничтожение всех своих сородичей, после чего отправленной немцами за ними, достаточно убедителен.

Только не для украинцев.

https://ukraina.ru/20240818/1056926843.html

Brotherhood of Venice

Это Коко, 84-летний синелобый амазон.

Привезенный в Нидерланды во время Второй мировой войны, Коко столкнулся со многими трудностями, включая плохое обращение и многочисленные переезды, прежде чем нашел любящий дом.
Новые хозяева смогли превратить его из агрессивного попугая в любимого компаньона.