Результаты поиска по запросу «
Подлый адмирал
»
политика песочница политоты девушка с оружием Вторжение в Украину 2022
Знакомьтесь, это снайпер с позывным «Уголек». В армию девушка попала потому, что хотела, чтобы ее младший брат, который тоже служит, гордился ею. В 2017 году «Уголек» попала на службу в один из батальонов морской пехоты. Неоднократно выполняла боевые задания на востоке Украины.
В январе этого года у "Уголька" закончился контракт, и она решила сделать перерыв. Но он был недолгим. Буквально через месяц началась полномасштабная война и "Уголек", взяв свой до сих пор не разобранный рюкзак, вернулась в морскую пехоту защищать свою страну в качестве мобилизованной:
– Мочить их всех надо! Это не люди. Фашисты и те не были такими подлыми, как эти орки. Мы обязательно победим. Лично я буду стоять до последнего! Радует, что некоторые наши люди открыли глаза, и теперь понимают, кто есть кто!
35 отдельная бригада морской пехоты им. контр-адмирала Михаила Остроградского
Warhammer 40000 фэндомы Chaos (Wh 40000) Chaos Warfleet Imperium Imperial Navy перевел сам Wh Starship
Сражение за Нумитор
Готическая война, Скопление Циклопа, 147.М41
Новый сценарий для Готической войны от Уорвика Кинрада.
Сражение за Нумитор было всего лишь одним из многих столкновений, которые происходили в середине Готической Войны, когда имперские флоты отчаянно пытались сдержать волну Хаоса. По большей части имперские флоты были отброшены или осуществили стратегическое отступление вместо того, чтобы встретиться с подавляющими силами врага. Битва за Нумитор была примечательна как редкая победа Империума в эти трудные времена для флота адмирала Равенсбурга.
Силы, дислоцированные в Скоплении Циклопа в течение большей части длительности Готической Войны, находились под командованием адмирала Санкары, самого молодого полного адмирала в штабе Равенсбурга, но уже уважаемого за несколько известных анти-пиратских операций в его восходящей карьере. Теперь его опыт проверялся на деле — он отвечал за защиту суб-сектора, который был поражён заразой пиратских «волчьих стай», включая и Эльдарских «Палачей», уже атаковавших несколько важных планет, включая Моаб.
Основным приоритетом Санкары была защита Мезоа — мира-кузницы и корабельных верфей, на которые относительно снабжения и ремонта опиралась основная часть его сил. После сражения при обороне Чернокаменной Крепости IV в начале Готической Войны, многие крупные корабли суб-секторов были уничтожены или серьёзно повреждены. Некоторые из этих кораблей всё ещё ремонтировались в Мезоа.
Само сражение за Нумитор произошло из-за забот адмирала Санкары о защите Мезоа. Большая часть продовольственных запасов его флота поставлялась конвоями из системы Нумитор. Система Нумитор была домом для двух плодородных сельскохозяйственных миров — Нумитор Прайм и Нумитор Секундус. Когда Нумитор Прайм подвергся вторжению Орков, Санкара отреагировал быстро, перебросив силы Имперской Гвардии для поддержки местных сил планетарной обороны и Адептус Арбитрес. Пока на Нумиторе бушевала наземная война, в которой имперские силы постепенно одерживали верх, ведущиеся там битвы требовали большого количества припасов и людей, переправляемых в систему в основном через Мезоа. Между тем, торговые конвои от Нумитор Прайм должны были идти в противоположном направлении.
Задача по защите этих конвоев была возложена на одного из заместителей Санкары, воинственному Адмиралу Флота Баруху. Под его командованием находились силы из четырёх крейсеров и четырёх эскортных кораблей. Подняв свой флаг на «Минотавре», крейсере типа «Лунный», он развернул свой флот для охраны конвоев и оказания помощи наземным операциям, если это будет необходимо.
События в системе Нумитор не остались незамеченными. Несмотря на то, что нападение Орков провалилось, оно оттянуло на себя значительные ресурсы Империума. Конвои снабжения стали лакомой целью для рейдеров. Если поток конвоев, направляющихся в Мезоа, будет остановлен, то это станет серьезным ударом в подготовке к возможному нападению на Мезоа.
Используя информаторов от разрозненных пиратских групп, о событиях на Нумиторе узнал Владыка Хаоса Генрих Бэйл, державший флаг на линкоре «Вероломный». Бэйл являлся одним из самых верных и компетентных командиров Абаддона и был известен за проведение трехлетней блокады Акры. За его победы ему был предоставлен контроль над собственным флотом из шести крейсеров.
Возможный захват Мезоа принес бы Бэйлу ещё большую славу и Владыка Хаоса приступил к планированию кампании против мира-кузницы. И первый удар сил Бэйла в этой кампании будет нанесён в системе Нумитор.
Обозначив имперские конвои в качестве основной цели, Бейл направил в систему свои крейсера с сопровождающими их рейдерами — их работа будет заключаться в том, чтобы перехватывать и сокрушать имперские транспортные корабли и их сопровождение. Флагман Генриха Бэйла линкор типа «Осквернитель» — «Вероломный» и его эскорт, присоединятся к битве только после того, как путь будет очищен, дабы противостоять любым имперским силам, которые придут на помощь Нумитору.
Появление в системе кораблей Хаоса было воспринято с тревогой на мостике «Минотавра». Дежурная патрульная группа, как обычно поднявшаяся с наземных аэродромов Намуба (самой отдалённой планеты системы Нумитор), засекла группу из трёх крейсеров и трёх кораблей эскортного класса, направляющуюся к маршрутам, по которым следовали транспортные конвои. Однако патрульная группа так и не сумела обнаружить вторую группу, также состоящую из трёх крейсеров и трёх рейдеров.
Корабли Хаоса, действующие двумя группами, направлялись в систему, рассчитывая на богатую поживу с вероятным сопротивлением только эскортных кораблей, сопровождающих транспортные конвои. А тем временем Барух послал приоритетное астро-телепатическое сообщение адмиралу Санкаре в Мезоа, что он столкнулся с противником по меньшей мере равной мощи и собирал свой флот, чтобы выстоять перед его натиском, однако нуждался в подкреплении основных сил флота адмирала Санкары.
Санкара узрел шанс нанести серьезный удар силам Хаоса, действующим в Скоплении Циклопа. В Мезоа он располагал собственными силами, состоящими из его флагмана — «Кровавого Ястреба», линкора типа «Воздаяние», и «Грозного» — крейсера типа «Диктатор». Несмотря на то, что «Грозный» всё ещё ремонтировался из-за повреждений двигателя во время сражения при обороне Чернокаменной Крепости IV, он уже обладал способностью действовать в открытом космосе, хоть и не мог двигаться со своей полной скоростью. Единственным другим основным кораблём, готовым к бою, был старый гранд-крейсер типа «Мщение» — «Ковенантер». Нумитор находился на расстоянии всего одного короткого Варп-прыжка от Мезоа и если мощный флот под командованием адмирала успеет туда добраться вовремя, Санкара мог бы перехватить и, пользуясь превосходящей огневой мощью, уничтожить три вражеских крейсера.
В этот момент адмиралу Санкаре улыбнулась удача — действующий под прикрытием среди докеров Мезоа, Инквизитор Мобиус проявил себя. Он и его круги шпионов проникли в подземный мир Мезоа, откуда, как предполагал Инквизитор, противник получал информацию о перемещениях флота и боевой готовности имперских сил. Санкара желал, чтобы агенты врага были выявлены и казнены, однако Мобиус, обладавший гораздо большей мудростью в вопросах тайных операций, нежели советники адмирала, убедил его скормить соглядатаям Архиврага ложную информацию. Была разработана легенда, что флот отправляется на учения, поэтому все капитаны и офицеры кораблей были проинструктированы именно об этом. Учения «Живой огонь» будут осуществляться вне пределов системы Мезоа должны были восприниматься как подготовка к реальным боевым действиям. Корабли запасались боеприпасами, топливом и припасами как для ведения боевых учений, однако их офицеры не знали, что случится на самом деле.
Шпионы заглотили приманку и новости об учениях Имперского флота достигли ушей Бэйла. Убежденный, что корабли из Мезоа, особенно «Кровавый Ястреб», не помешают вторжению в систему Нумитор, он последовал за своими основными силами в Варп.
Теперь, когда на стороне Санкары был элемент неожиданности, он поменялся ролями, хотя всё ещё не знал о присутствии второй группы из трёх крейсеров и «Вероломного» в системе Нумитор. Кроме того, некоторым сюрпризом для его капитанов стало то, что Санкара приказал своему флоту изменить курс в сторону от места учений и направиться к точке прыжка по направлению к системе Нумитор.
Сцена, для предстоящего сражения в системе Нумитор, была подготовлена. Адмиралу Баруху и его крейсерам, к его большому огорчению, было приказано избегать столкновений с противником до прибытия Санкары — он должен был только отслеживать перемещения рейдеров Хаоса. Все конвои были временно остановлены. Барух, не имея авиационной поддержки, использовал свои фрегаты «Огненный Шторм» и эскадрильи, взлетающие с аэродромов Намуба, чтобы следить за крейсерами Хаоса. Кроме того, именно они впоследствии засекли прибытие «Вероломного» и его четырех эскортёров.
Внезапно, положение адмирала Баруха ухудшилось. Его крейсера держали позицию поблизости от Нумитор Прайм, однако слишком глубоко внутри системы и подкреплениям Санкары потребовалось бы много времени, чтобы добраться до него. Если бы Барух вступил в бой, то его силы могли быть уничтожены до прибытия помощи. Приняв типично смелое решение, он двинул крейсеры из системы, взяв курс на внешние пределы системы, на Намуб. Этот маневр был замечен пока не обнаруженной второй группой крейсеров Хаоса и доложен Владыке Бэйлу. Полагая, что Барух выдвигается против «Вероломного» и вызывает его на битву, Бэйл отозвал к себе свои крейсера, которые так и не смогли обнаружить и атаковать транспортные конвои. Они встретятся неподалёку от Намуба. Все группы шли курсом на перехват друг друга.
Первые выстрелы сражения за Нумитор прогремели, когда орбитальный док на Намубе запустил свои бомбардировщики против головного корабля Хаоса — «Железного Когтя», крейсера типа «Убийца», когда тот приблизился к точке рандеву. Две группы крейсеров Хаоса опередили более осторожного Баруха, дабы прибыть к точке рандеву первыми, однако и Барух не отставал. Он вошёл в контакт с второй группой крейсеров Хаоса и, полагая что это Первая, вёл с ней огневую дуэль на дальней дистанции. Однако после того, как сенсоры его кораблей засекли ещё три приближающихся крейсера Хаоса (принадлежащих к Первой группе), Барух изменил курс и разорвал дистанцию, выйдя за пределы радиуса поражения артиллерии кораблей Хаоса. Его ситуация была отчаянной и не улучшилась, когда на поле боя появился «Вероломный», на полной скорости присоединившийся к его преследованию.
Осознавая, что он не может убежать от своих преследователей, Барух развернул свой флот, чтобы дать бой. У него больше не было надежды на выживание — только появление основной боевой группы адмирала Санкары могло спасти его корабли. Пока Барух сражался за свою жизнь, флот Санкары вышел из Варпа и бросился к нему на помощь, однако эскадру задерживали неспособные развить большую скорость повреждённые двигатели
«Грозного». Адмирал Санкара не хотел разделять свои силы, поэтому тащился с максимально возможной скоростью, надеясь, что Барух сможет продержаться до прибытия помощи.
Первым кораблем соединения Санкары, обнаружившим сигнатуру «Вероломного», был «Ковенантер», головной корабль имперского флота — его капитан подал сигнал флагману об угрожающем присутствии вражеского линкора. Его неожиданное появление в сочетании с сообщениями Баруха заставило капитанов Санкары задуматься. Последнее, что им было нужно, это прибыть слишком поздно только для того, чтобы в конечном итоге усугубить поражение и рискнуть потерять больше кораблей во втором неравном сражении. Капитаны кораблей флота Санкары вышли на общую связь. На этом совете большинство капитанов призывали к осторожности, но рассерженный Санкара решительно одёрнул их. Веря, что враг будет занят прикрытием и не будет ожидать его сил, он направил все свои корабли в бой. Они будут атаковать, а приоритетной целью будет сам «Вероломный».
Первое предупреждение Генриху Бэйлу о прибытии «Кровавого Ястреба» и флота Санкары пришло когда волна бомбардировщиков, запущенных «Грозным» с максимальной дистанции, атаковала и тяжело повредила «Кузнец Войны Кхорна», тяжёлый крейсер типа «Гадес», лишив корабль способности к управлению и оставив его безнадежно дрейфовать. Внезапно враг оказался позади его флота и с достаточной силой, чтобы угрожать «Вероломному». По мере того как Бэйл реагировал на возникшую новую ситуацию, «Железный Коготь» получил катастрофический удар снарядом орудия «Нова», выпущенного с «Минотавра». Ужасный взрыв плазменного реактора «Железного Когтя» сотряс «Вероломный», прихватив с собой два эскортёра.
Внезапно преследующий стал преследуемым. Волна обернулась против него и «Кровавый Ястреб» приближался на полном ходу. Флагман Санкары и «Ковенантер» открыли огонь с максимальной дистанции, целясь всеми возможными орудиями в «Вероломный». Осознавая, что его планы нарушены, Бейл реорганизовал свои корабли для прикрытия вывода флагмана из боя. «Смертельный Клинок» прошёл между «Вероломным» и «Кровавым Ястребом», получив ужасающие повреждения, когда «Кровавый Ястреб» дал залп в упор, распылив его своими огромными орудийными батареями, но всё же гибнущий крейсер купил Бэйлу время, чтобы сбежать.
Тем временем Барух, истерзанный, но сражающися подобно старому боевому коню, обменивался ударами. «Звезда Ориона» был уничтожен, «Доблестный» получил тяжелейшие повреждения, а два фрегата из эскадрона «Тот» были уничтожены, однако его флот не остался в долгу. Благодаря продолжающимся авиаударам с орбитального дока Намуб он уничтожил «Языческий Клич» и «Железный Коготь» вместе с большинством рейдеров эскадрона «Кошмары». Когда флагман Бэйла оказался в безопасности, один за другим уцелевшие корабли флота Хаоса вышли из боя, заглушили реакторы и скрылись, прежде чем покинуть систему Нумитор.
Битва за систему Нумитор была громкой победой Империума, за которую оба адмирала получили похвалу Лорда Адмирала Равенсбурга и Печать Терры. Владыка Бэйл потерял «Железный Коготь», «Языческий Клич», «Кузнеца Войны Кхорна» и «Смертельный Клинок», а также семь эскортных кораблей, за что получил презрение своего повелителя, Абаддона. Адмирал Санкара потерял только «Звезду Ориона» и три эскортных корабля. Долгосрочные планы Бэйла по захвату Мезоа были разорваны в клочья, и, несмотря на новые попытки, мир-кузница Мезоа так и не пал на протяжении всей Готической Войны.
Отыгрыш сражения
Вы можете переиграть битву за Нумитор, используя следующий сценарий с силами, представленными выше. В качестве альтернативы, вы можете сыграть в таком же сценарии, используя некоторые или все представленные специальные правила с составами флотов по вашему собственному усмотрению. В этом случае заранее согласуйте очковые стоимости с вашим оппонентом.
Поле битвы
Битва происходит во Внешних Пределах системы. Единственное небесное тело на столе — это маленькая планета Намуб. На Намубе находится имперский орбитальный док. Смотрите карту ниже для позиций, из которых силы Империума и Хаоса выходят на поле боя. Точное место будет варьироваться в зависимости от размера вашего поля битвы. Битва длится неограниченное количество ходов, пока у одного из игроков не останется сил на поле боя. В начале битвы в соответствии с обычными правилами бросьте D6 за каждый корабль или эскадрон для определения показателя Лидерства корабля или эскадрона.
Дополнительные специальные правила«Грозный» был готов участвовать в битве, хотя ремонт его двигателей был ещё не завершен. «Грозный» является стандартным крейсером типа «Диктатор», за исключением того факта, что его скорость снижена до 15 ед. Также в этой битве он не может использовать специальный приказ «Лечь на новый курс!».
Силы сторон
Флот Империума
Флот адмирала Баруха
Адмирал Флота Барух (Лидерство 8 и 2 переброса неудачных тестов на Лидерство) на борту «Минотавра»
«Минотавр» ——— крейсер типа «Лунный» (оснащён орудием «Нова»)
«Доблестный» ——— крейсер типа «Лунный»
«Страж» ——— лёгкий крейсер типа «Неустрашимый»
«Звезда Ориона» ——— лёгкий крейсер типа «Неустрашимый»
«Тот» ——— эскадрон из 4 фрегатов типа «Огненный Шторм»
«Намуб» ——— орбитальный док
Флот адмирала Санкары
«Кровавый Ястреб» ——— линкор типа «Воздаяние»
«Грозный» ——— крейсер типа «Диктатор»
«Ковенантер» ——— гранд-крейсер типа «Отмщение»
«Медулла» ——— эскадрон из 3 фрегатов типа «Меч»
«Беллум» ——— эскадрон из 3 фрегатов типа «Меч»
«Таламус» ——— эскадрон из 3 эсминцев типа «Кобра»
Флот Хаоса
Первая крейсерская группа
«Железный Коготь» ——— крейсер типа «Убийца»
«Чрезмерный» ——— крейсер типа «Резня»
«Безбожный Крик» ——— крейсер типа «Резня»
«Кошмары» ——— эскадрон из 4 рейдеров типа «Язычник»
Вторая крейсерская группа
«Кузнец Войны Кхорна» ——— тяжёлый крейсер типа «Гадес»
«Смертельный Клинок» ——— крейсер типа «Убийца»
«Смертельный Череп» ——— крейсер типа «Бойня»
«Палачи К’либа» ——— эскадрон из 3 рейдеров типа «Язычник»
Флот Генриха Бэйла
«Вероломный» ——— линкор типа «Осквернитель»
«Скованные» ——— эскадрон из 4 эсминцев типа «Иконоборец»
Источник: журнал Battlefleet Gothic №13 (Battlefleet Gothic Magazine №13)
Перевёл: Gross_Darkness
текст story трэш многабукаф песочница
Этот эпичный креатифф нашел где-то мой друг, причем он сам уже не помнит где. Текст находится в файле с емким названием "ПИЗДЕЦ.doc", написан неизвестным науке аффтаром, не ищется по гуглу и, по ходу дела, отсутствует в интернете. Поскольку такое положение дел иначе как непорядок назвать нельзя, а творение должно остаться в вечности, по просьбе друга выкладываю сюда. Если кто-нибудь опознает произведение - прошу откликнуться и предоставить ссылку на первоисточник. Учитывая длинну текста, продолжение в комментах.
Пиздец
Шел 2160 год…
Однажды темной ночью шел по улице домой Адмирал Драпокуров. Он шел пешком потому, что его любимый служебный запорожец был сломан и стоял в ремонте. Адмирал наслаждался ночью и думал про себя, какая же эта ночь перееблизловафлесучезалуполохобляхолихоебучая. Шел дождь, а идти надо было километров 5. Драпокуров думал, что ему будет скучно идти такую даль, но вдруг из заблеванных и обосраных кустов вылез его старый знакомый капитан Буховодкин. Капитан коряво улыбался тремя последними зубами, которые чудесным образом уцелели во время срочной службы в армии и тем самым заставили его остаться служить по контракту. От Буховодкина несло, каким то дерьмовым, дешевым пойлом, а вид его был заблевано-обрыганый, но, несмотря на все радости жизни, перенесенные этим вечером, он все же улыбался. «Приветище тебе морской…э-э-э… хуй!» - сказал обрыганный капитан. «Привет и тебе сухопутное страхонедомандапидопиздище…» - ответил моряк. «Что-то ты выглядишь сегодня друг ты мой закалдырьный прямо как бляхоеблокосонедоебаный злострахосучехуй.» - добавил великий Драпокуров. «Бывало и похуже - ответил офицер, да только недавно решил я побухать во славу десанта, а бухать не с кем, а охота. И вот мой великий армейский интеллект поражающий своей лоходурохуйлохуярой даже меня самого, подкинул мне потрясающую по своей грандиозности мыслю. А не пойти ли мне к стройбатовцам? А почему бы и нет? Как раз сегодня из достоверных источников доложили, что они втихаря таскали все утро из гаража прекрасные прозрачные бутылочки с надписью Водка!…» Внезапно речь капитана была оборвана звуком опорожняющегося желудка. «…ну кто же мог знать о том, что эти лихоеблирогие недосракокосопидары, троезлосракозахуярили в эти бутылки технический спирт». Желудок капитана вновь опорожнился, после чего Буховодкин продолжил разговор «…жалко два литра выпил и все вырыгал… бля…» «Ладно друг мой калдырьный не ной, завтра, будем мы троемохновафельно бухать!» Адмирал Драпокуров пытался утешить старого друга, но потеря столь огромного количества выблеванного спирта огорчала Буховодкина, и он по настоящему плакал.
Когда в жопу пьяный капитан приведенный домой, был отдан на руки мадам Буховодкиной, то до ушей его донеслись только четыре нежных слова произнесенных ею в порыве любви « Ах ты страхохуйлотроеподлихобляходвупиздый страхосучехуесвино-вафлеподмандахер!» После столь ласковых слов капитан отрубился.
Проснувшись утром с большого похмела, капитан приподнял больную голову с подушки, хотя голова его напоминала больше жбан, как по внешнему виду, так и по внутренним ощущениям. Казалось, что что-то гудит в еще не пришедшем в нормальное состояние мозгу. Буховодкин приоткрыл со скрипом один глаз, второй просто отказывался открываться и невнятно произнес «Какое славное сучееблозалупоебучее утро! Так и хочется кому нибудь взалупопересучемедузить… блядь!». Капитан сделал попытку подняться с постели, но нога подвернулась под кровать и он с грохотом упал на пол, как обычно лицом в таз с собственной блевней. «Блядь!» -с досадой повторил Буховодкин и ползком направился в ванную. Блуждая по квартире в поисках заветной комнаты и распугивая попутно местных тараканов «блевотный ихтиандр» размышлял, как прекрасна все же эта жизнь с ее техническим спиртом, вонючими помойками, вшивыми стройбатовцами, зарплатой равной нулю, правительством, которое только и думает «че бы спиздить?» и многим другим говном, которым ежедневно он любуется. Внезапно он передумал ползти умываться, а решил просто пойти и застрелиться. Но, уже запихивая ствол табельного оружия в рот, капитан невольно поднял мутный взгляд, дабы обратиться к всевышнему с молитвою и, увидев на стене фотографию старого друга Драпокурова, вспомнил, что сегодня намечается пьянка. На фото Драпокуров сидел задумчиво на унитазе и попыхивал «план» из своей любимой трубки, сделанной из костей черепа вождя североафриканского племени «вшы-тухлань» по имени Вени-Ту. Счастливо-задумчиво-обкуренно-беспечный вид адмирала говорил капитану, что пьянка будет как обычно мозго-взрывная и поэтому, Буховодкин решил отложить обращение к богу, а вместе с ним и попытку самоубийства. Тяжело вздохнув, офицер захуярил пистолет в конуру и пополз в сторону ванной.
На улице пахло опавшей листвой и каким-то дерьмом, пахло так потому, что ветер в этот погожий денек дул со всеми любимой в этих краях помойки. Эта великая жопа простиралась как море на бескрайние просторы. Она начиналась прямо за забором военной базы, а где заканчивалась, никто не знал. Откуда она взялась, эта зияющая дыра в человеческой технологии тоже никто не знал, просто после ядерной войны между Россией и США, получилось так, что радиация в сортире обугливала всем жопы, а иногда из очка вылазили страшные твари, видимо мутанты и кусали солдат за яйца. Поэтому срать в толчке солдаты боялись и просто лазили за забор. Сюда же выбрасывался и мусор, так как огромные, величиной с собаку тараканы при включении света в мусоросборнике, щимясь от страха сбивали на бегу мусорщиков, а иногда даже ломали им ноги. Но это не уменьшало оптимизм новобранцев, а только добавляло им смекалки.
Было раннее утро во всю светило солнце, но его не было видно, потому, что стоял зеленый туман, а еще воняло говном и было слышно, как что-то большое, многолапое и покрытое хитином жадно пожирало отбросы за забором. В тишине секретного лагеря отчетливо раздавался лишь звук двух пар шагающих кирзачей. По плацдарму шли два солдата, они шли молча, так как оба слушали плеер. Одного из них звали рядовой Металлов, а другого рядовой Панкухин. Металлов слушал в поношенном плеере любимую кассету Rammsteina, присланную ему милой девушкой и думал о том, как было бы хорошо сейчас оказаться рядом с ней в заветном подземном бункере под номером 13. Панкухин был не таким счастливым, он слушал чудом - уцелевшую кассету «Пургена», которую, собственноручно вытащил у трупа, сидевшего на мотоцикле прямо в центре воронки получившейся в результате взрыва ядерной бомбы. Эта самая кассета уцелела только благодаря тому, что плеер мотоциклиста был прицеплен к свинцовым трусам, защищавшим его будущее потомство от фоновой радиации. Оба солдата не думали о службе, они даже не знали, в каком роде войск точно они служат, потому что давно на все забили. Они слушали музыку и думали о своем, Металлов - о девушке, а Панкухин том, как было бы хорошо отхуячить-отпиздячить какого нибудь америкоса кирзачем промеж рогов.
Вдруг они услышали громкий возглас «Блядь!» и сразу вспомнили, зачем их сюда заслали. А заслали их сюда по приказу адмирала горно-водолазных войск Драпокурова с авоськой пива, дабы предотвратить похмельный синдром капитана Буховодкина и, приведши его в чувство доставить в штаб, для дальнейшего опохмеления. Поднявшись на второй этаж задроченного особняка капитана, солдаты по привычке позвонили ровно 45 раз и стали ждать старого пьяницу. Примерно через полчаса за дверью послышалось сопенье и еле распознаваемая речь офицера, «Какого хуя, твою мать, закрыта дверь, в парашу блядь… ». Услыхав какую-то хуйню, солдаты решили, что это пароль и дружно отрыгнули в ответ. Алканавт открыл дверь, пристально посмотрел на них по очереди, сначала левым глазом, потом, правым, забрал пиво, громко пернул и сказал: «Щ-щщ-щщща!». После чего отправился пить пиво и собираться в штаб к адмиралу.
А в это время на планете 2D154V0 космической системы 23F[we]h происходили следующие события.
Красная луна роняла свой сумеречный свет на берега реки, что несла в своих светящихся в темноте зеленых водах радиоактивные отходы, через замусоренные луга, кишащие какими то необъяснимыми существами. Луга простирались в бесконечную даль, уходящую на юг, где солнце сжигало все живое. По одному из холмов индустриальной свалки, усеянному всякой пакостью, легкой воздушной походкой, напоминающей марширующего мамонта, скатывался вниз, очаровательный мальчик, с правильными, как у бегемота, чертами лица. Ветер не трепал его роскошные волосы, по простой причине - мальчик был лысый, так как от фоновой радиации его шевелюра просто облезла. Его божественную фигуру, напоминающую разве что стиральную машину, сутулые покатые плечи и полностью отсутствующую шею очень эротично облегала фуфайка, валенки и гармошка. У парня было странное русское имя, его звали Серожа фон Ахтунг. На планету он не попал случайно, он просто родился здесь. Этим и можно было объяснить все его мутировавшие в нечто необъяснимое человеческим языком способности. Он летел как подбитый бомбардировщик навстречу своей любимой девушке, которая жила в деревне в сумеречной зоне, в 30 километрах от его родного села. Планета была корявая и поэтому постоянно находилась к солнцу одной стороной, в то время как другая была все время в тени. Темная часть планеты называлась «сумеречной зоной» в ней было очень-очень холодно и страшно. Очаг его любви (её деревня) называлась «разбомбиловка». В оном скоплении человеческой цивилизации жили одни отморозки, были они такими из-за жизни в сумеречной зоне. Серожа повстречал свою любовь на местной попсовой дискотеке, на которую был вынужден приходить издалека, так как в его селе кроме его семьи не было больше никого. Все умерли от укусов местных кровожадных тараканов. Все кроме семьи Фон Ахтунг. По какой то непонятной причине кожу юноши тараканы прокусить не могли. Поэтому он переловил их и убил, тем самым он спас остатки села от смерти. Но есть, было нечего - год не был урожайным и поэтому, единственных соседей пришлось по одиночке убить и съесть. Пока их было пятеро, то после каждого убийства приходилось говорить, что это сделали чертовы тараканы. Но скоро осталась одна женщина, её звали Адели. Тогда семья Фон Ахтунг в составе отца и Серожи, не скрывая своей цели, ворвались к ней в дом, и злорадно улыбаясь убили молодую женщину пятидесятьютремя ударами канделябра. Когда же они ели мясо, срезанное с её нежного молодого тела. То долго смеялись над шуткой отца « -фрикадельки из Адельки…». Серожа несся своей легкой походкой напоминающей поступь хрупкой бульдозероподобной балерины. Он надеялся и верил, что девушка ждет его. Он даже напевал про себя «…мне осталось еще немного, если верить, что ты меня ждешь…». Напевая про себя эту песню, он совсем забыл слова отца « -Смотри внимательно! Сумеречная зона очень опасна, там, на помойках, через которые ты ходишь, живут огромные кровожадные насекомые, я слышал, что одного переселенца разорвали пополам и потом сожрали. Будь очень осторожен, нам итак жрать нечего, если умирать, то дома, что бы не зря… сам знаешь, что мы едим…». Серожа не проявил должного внимания к дыре в куче мусора, подозрительно напоминающей нору жука-падальщика и поплатился за это. Жучара разогнавшись внутри своего убежища, со всей дури врезался головными шипами в тело Фон Ахтунга младшего. Он нанес мальчику серьезные глубокие ранения, но не они стали смертельными. Серожа схватил своими могучими семипалыми руками коварное насекомое и оторвал ему голову. Безголовое тело жука распрямило крылья и словно в лихорадке стало колотить ими по земле, поднимая тучу пыли. Серожа злорадно ухмылялся, любуясь столь великолепным зрелищем. Он был так занят этим, что забыл о том, как сильно привлекает плотоядных насекомых запах человеческой крови, которая обильно стекала ржаво-алыми струйками по его толстой спине. Но скоро он услышал звук заставивший его забыть обо всем, это были крики трех псевдострекоз, которые летели к нему с разных сторон. Он по настоящему испугался, он знал, что теперь ему не выжить. У него не было огнестрельного оружия, а простой палкой, пробить хитин этих тварей было просто невозможно. Он понял, что обречен. Страх скорой смерти делал его тело ватным, он уже ничего не мог сделать. Стрекозы, подлетев к нему, сцепились между собой и начали драться. Они комком рухнули прямо около него, и одна в порыве бешенства ударив передней острой конечностью и промахнувшись мимо своего конкурента, отрубила мальчику по колено правую ногу. Теперь он не мог даже попытаться убежать.
Внезапно одна тварь получила от другой в голову, с сочным звуком голова треснула, и все вокруг окропилось светло голубой кровью. Оставшиеся твари злобно шипели друг на друга, подбираясь к человеку. Громко взвизгнув, одна из них ухватила мальчика жвалами за целую ногу и хотела взлететь с добычей, но в последний момент, вторая тварь, схватила Серожу передними лапами за плечи, и, сильно дернувшись, рванула его тело в другую сторону. В итоге он был разделен пополам по линии пояса. Стрекозы с кусками тела разлетелись в разные стороны, а на месте недавней драки остались лежать лишь тело третьей стрекозы с лопнувшей головой и инстинктивно подергивающимися лапами и голень Серожи.
Серожин отец, узнав о черной участи своего сына, понял, что жрать ему больше нечего. Его кожу прокусывали тараканы, поэтому он не мог так лихо на них охотиться, как делал это мальчик. Больших же насекомых есть было нельзя, их мясо было очень ядовитым. Фон Ахтунг старший не хотел умереть от голода и поэтому решил утопиться в радиоактивной реке. Стоя на её берегу, он злорадно улыбался. Он думал, что лихо обломил кровожадных тараканов решив отдать свое тело гнойно-зеленой реке. Он поднял Гаусс-пистолет и, направив его себе в грудь, повернулся спиной к реке. Он знал, что ударная сила оружия, сделанного специально для уничтожения бронированных насекомых, отбросит его тело примерно на 15 метров от берега и у него не будет шанса выплыть, так как радиация добьет его быстро, даже если он не умрет от сквозного ранения. Тем временем из светящейся густой воды на него смотрели несколько десятков пар красных, мерцающих глаз, предвкушающих скорый обед. Самоубийца посмотрел последний раз в кроваво красное небо и нажал на курок…
Адмирал Драпокуров с трудом разлепил свои склеившиеся веки и смачно выматерился про себя. Говорить он не мог, потому что его глотка была к ебене фене и к жукам майским посажена выпитым двенадцать, а может быть и больше часов назад литром технического спирта напополам с ацетоном и выкуренными семью косяками. Охуевшим взглядом он начал искать своего кореша, капитана Буховодкина, не отрывая головы от подушки, потому что его волосы намертво были чем-то прилеплены к ней. Увидев своего закалдырьного друга, лежащего в углу посреди лужи с блевотиной, он попытался вспомнить, насколько охуенно-злобучей была вчерашняя пьянка. Поняв, что извилины его не шевелятся хотя бы из-за их полнейшего отсутствия, он попытался позвать Буховодкина. Но в ответ на его усилия из горла вырвалась лишь отрыжка мощностью около 140 децибел, напоминавшая воздушную тревогу, объявляемую в случае налета стаи бешеных воробьев на базу. От такой отрыжки капитан Буховодкин, естественно, проснулся, а так как его организм еще не протрезвел окончательно, он с диким криком «НАЛЁТ!!!ТРЕВОГА!!!ВСЕ ПО МЕСТАМ!!!” - схватил рядом лежащий шланг от пылесоса с трубой, включил агрегат на полную мощность и попытался засосать любимую канарейку Драпокурова. Промудохавшись с ней минут пять, Буховодкин врубился, что ни хрена ему не удастся, потому что птица сидела в бронированной клетке. Сознание постепенно возвращалось к нему. Увидев Драпокурова, лежащего на койке, он отклеил его волосы от подушки, смыв блевню и помог ему встать двумя хорошими пинками. « Знаешь, что мне сейчас нужно?»- спросил капитана Драпокуров. «Освежить дыхание?»- вопросом ответил капитан. «Да ни хуя ты не угадал, щас бы рассольчику…». Спиздив в каптёрке банку огуречного рассола, Драпокуров с Буховодкиным быстренько опохмелились и решили все же вспомнить, что вчера с ними было. Полчаса они угрохали за этим занятием зря, и в конце концов Драпокурова осенила гениальная идея «Знаешь, кто во всем этом виноват? В том, что ты ни хуя не помнишь утром после пьянки, в том, что ты пьешь этот злоебучий технический спирт вместо кристально чистой водки, в том, что у тебя ни хера нету денег?» « И кто же?» спросил Буховодкин, вконец охреневший от такого полета философской мысли. «Правительство! Они захватили все, не оставив нам ни грамма! И я предлагаю тебе…» - тут он понизил голос и оглянулся, как будто кто-то мог их подслушать на этом задристанном , никому не нужном штабе « …я предлагаю тебе устроить переворот!» «Но как?» «Если мы захватим ликероводочный завод, весь этот сраный штаб пойдет за нами хоть на край света! Сейчас мы сядем на танк новейшей модели КЛОП-666, оснащенный четырьмя ядерными боеголовками, лазерной пушкой, самонаводящимися ракетами, мухобойкой с автоматической зарядкой, автономной системой ПВО, системой “Стелс”, химическим оружием на основе продуктов метеоризма и шестиствольным пулеметом. На этом танке мы можем захватить хоть Белый Дом…» - «Ну хорошо…» согласился все еще туго соображавший Буховодкин.
Пиздец
Шел 2160 год…
Однажды темной ночью шел по улице домой Адмирал Драпокуров. Он шел пешком потому, что его любимый служебный запорожец был сломан и стоял в ремонте. Адмирал наслаждался ночью и думал про себя, какая же эта ночь перееблизловафлесучезалуполохобляхолихоебучая. Шел дождь, а идти надо было километров 5. Драпокуров думал, что ему будет скучно идти такую даль, но вдруг из заблеванных и обосраных кустов вылез его старый знакомый капитан Буховодкин. Капитан коряво улыбался тремя последними зубами, которые чудесным образом уцелели во время срочной службы в армии и тем самым заставили его остаться служить по контракту. От Буховодкина несло, каким то дерьмовым, дешевым пойлом, а вид его был заблевано-обрыганый, но, несмотря на все радости жизни, перенесенные этим вечером, он все же улыбался. «Приветище тебе морской…э-э-э… хуй!» - сказал обрыганный капитан. «Привет и тебе сухопутное страхонедомандапидопиздище…» - ответил моряк. «Что-то ты выглядишь сегодня друг ты мой закалдырьный прямо как бляхоеблокосонедоебаный злострахосучехуй.» - добавил великий Драпокуров. «Бывало и похуже - ответил офицер, да только недавно решил я побухать во славу десанта, а бухать не с кем, а охота. И вот мой великий армейский интеллект поражающий своей лоходурохуйлохуярой даже меня самого, подкинул мне потрясающую по своей грандиозности мыслю. А не пойти ли мне к стройбатовцам? А почему бы и нет? Как раз сегодня из достоверных источников доложили, что они втихаря таскали все утро из гаража прекрасные прозрачные бутылочки с надписью Водка!…» Внезапно речь капитана была оборвана звуком опорожняющегося желудка. «…ну кто же мог знать о том, что эти лихоеблирогие недосракокосопидары, троезлосракозахуярили в эти бутылки технический спирт». Желудок капитана вновь опорожнился, после чего Буховодкин продолжил разговор «…жалко два литра выпил и все вырыгал… бля…» «Ладно друг мой калдырьный не ной, завтра, будем мы троемохновафельно бухать!» Адмирал Драпокуров пытался утешить старого друга, но потеря столь огромного количества выблеванного спирта огорчала Буховодкина, и он по настоящему плакал.
Когда в жопу пьяный капитан приведенный домой, был отдан на руки мадам Буховодкиной, то до ушей его донеслись только четыре нежных слова произнесенных ею в порыве любви « Ах ты страхохуйлотроеподлихобляходвупиздый страхосучехуесвино-вафлеподмандахер!» После столь ласковых слов капитан отрубился.
Проснувшись утром с большого похмела, капитан приподнял больную голову с подушки, хотя голова его напоминала больше жбан, как по внешнему виду, так и по внутренним ощущениям. Казалось, что что-то гудит в еще не пришедшем в нормальное состояние мозгу. Буховодкин приоткрыл со скрипом один глаз, второй просто отказывался открываться и невнятно произнес «Какое славное сучееблозалупоебучее утро! Так и хочется кому нибудь взалупопересучемедузить… блядь!». Капитан сделал попытку подняться с постели, но нога подвернулась под кровать и он с грохотом упал на пол, как обычно лицом в таз с собственной блевней. «Блядь!» -с досадой повторил Буховодкин и ползком направился в ванную. Блуждая по квартире в поисках заветной комнаты и распугивая попутно местных тараканов «блевотный ихтиандр» размышлял, как прекрасна все же эта жизнь с ее техническим спиртом, вонючими помойками, вшивыми стройбатовцами, зарплатой равной нулю, правительством, которое только и думает «че бы спиздить?» и многим другим говном, которым ежедневно он любуется. Внезапно он передумал ползти умываться, а решил просто пойти и застрелиться. Но, уже запихивая ствол табельного оружия в рот, капитан невольно поднял мутный взгляд, дабы обратиться к всевышнему с молитвою и, увидев на стене фотографию старого друга Драпокурова, вспомнил, что сегодня намечается пьянка. На фото Драпокуров сидел задумчиво на унитазе и попыхивал «план» из своей любимой трубки, сделанной из костей черепа вождя североафриканского племени «вшы-тухлань» по имени Вени-Ту. Счастливо-задумчиво-обкуренно-беспечный вид адмирала говорил капитану, что пьянка будет как обычно мозго-взрывная и поэтому, Буховодкин решил отложить обращение к богу, а вместе с ним и попытку самоубийства. Тяжело вздохнув, офицер захуярил пистолет в конуру и пополз в сторону ванной.
На улице пахло опавшей листвой и каким-то дерьмом, пахло так потому, что ветер в этот погожий денек дул со всеми любимой в этих краях помойки. Эта великая жопа простиралась как море на бескрайние просторы. Она начиналась прямо за забором военной базы, а где заканчивалась, никто не знал. Откуда она взялась, эта зияющая дыра в человеческой технологии тоже никто не знал, просто после ядерной войны между Россией и США, получилось так, что радиация в сортире обугливала всем жопы, а иногда из очка вылазили страшные твари, видимо мутанты и кусали солдат за яйца. Поэтому срать в толчке солдаты боялись и просто лазили за забор. Сюда же выбрасывался и мусор, так как огромные, величиной с собаку тараканы при включении света в мусоросборнике, щимясь от страха сбивали на бегу мусорщиков, а иногда даже ломали им ноги. Но это не уменьшало оптимизм новобранцев, а только добавляло им смекалки.
Было раннее утро во всю светило солнце, но его не было видно, потому, что стоял зеленый туман, а еще воняло говном и было слышно, как что-то большое, многолапое и покрытое хитином жадно пожирало отбросы за забором. В тишине секретного лагеря отчетливо раздавался лишь звук двух пар шагающих кирзачей. По плацдарму шли два солдата, они шли молча, так как оба слушали плеер. Одного из них звали рядовой Металлов, а другого рядовой Панкухин. Металлов слушал в поношенном плеере любимую кассету Rammsteina, присланную ему милой девушкой и думал о том, как было бы хорошо сейчас оказаться рядом с ней в заветном подземном бункере под номером 13. Панкухин был не таким счастливым, он слушал чудом - уцелевшую кассету «Пургена», которую, собственноручно вытащил у трупа, сидевшего на мотоцикле прямо в центре воронки получившейся в результате взрыва ядерной бомбы. Эта самая кассета уцелела только благодаря тому, что плеер мотоциклиста был прицеплен к свинцовым трусам, защищавшим его будущее потомство от фоновой радиации. Оба солдата не думали о службе, они даже не знали, в каком роде войск точно они служат, потому что давно на все забили. Они слушали музыку и думали о своем, Металлов - о девушке, а Панкухин том, как было бы хорошо отхуячить-отпиздячить какого нибудь америкоса кирзачем промеж рогов.
Вдруг они услышали громкий возглас «Блядь!» и сразу вспомнили, зачем их сюда заслали. А заслали их сюда по приказу адмирала горно-водолазных войск Драпокурова с авоськой пива, дабы предотвратить похмельный синдром капитана Буховодкина и, приведши его в чувство доставить в штаб, для дальнейшего опохмеления. Поднявшись на второй этаж задроченного особняка капитана, солдаты по привычке позвонили ровно 45 раз и стали ждать старого пьяницу. Примерно через полчаса за дверью послышалось сопенье и еле распознаваемая речь офицера, «Какого хуя, твою мать, закрыта дверь, в парашу блядь… ». Услыхав какую-то хуйню, солдаты решили, что это пароль и дружно отрыгнули в ответ. Алканавт открыл дверь, пристально посмотрел на них по очереди, сначала левым глазом, потом, правым, забрал пиво, громко пернул и сказал: «Щ-щщ-щщща!». После чего отправился пить пиво и собираться в штаб к адмиралу.
А в это время на планете 2D154V0 космической системы 23F[we]h происходили следующие события.
Красная луна роняла свой сумеречный свет на берега реки, что несла в своих светящихся в темноте зеленых водах радиоактивные отходы, через замусоренные луга, кишащие какими то необъяснимыми существами. Луга простирались в бесконечную даль, уходящую на юг, где солнце сжигало все живое. По одному из холмов индустриальной свалки, усеянному всякой пакостью, легкой воздушной походкой, напоминающей марширующего мамонта, скатывался вниз, очаровательный мальчик, с правильными, как у бегемота, чертами лица. Ветер не трепал его роскошные волосы, по простой причине - мальчик был лысый, так как от фоновой радиации его шевелюра просто облезла. Его божественную фигуру, напоминающую разве что стиральную машину, сутулые покатые плечи и полностью отсутствующую шею очень эротично облегала фуфайка, валенки и гармошка. У парня было странное русское имя, его звали Серожа фон Ахтунг. На планету он не попал случайно, он просто родился здесь. Этим и можно было объяснить все его мутировавшие в нечто необъяснимое человеческим языком способности. Он летел как подбитый бомбардировщик навстречу своей любимой девушке, которая жила в деревне в сумеречной зоне, в 30 километрах от его родного села. Планета была корявая и поэтому постоянно находилась к солнцу одной стороной, в то время как другая была все время в тени. Темная часть планеты называлась «сумеречной зоной» в ней было очень-очень холодно и страшно. Очаг его любви (её деревня) называлась «разбомбиловка». В оном скоплении человеческой цивилизации жили одни отморозки, были они такими из-за жизни в сумеречной зоне. Серожа повстречал свою любовь на местной попсовой дискотеке, на которую был вынужден приходить издалека, так как в его селе кроме его семьи не было больше никого. Все умерли от укусов местных кровожадных тараканов. Все кроме семьи Фон Ахтунг. По какой то непонятной причине кожу юноши тараканы прокусить не могли. Поэтому он переловил их и убил, тем самым он спас остатки села от смерти. Но есть, было нечего - год не был урожайным и поэтому, единственных соседей пришлось по одиночке убить и съесть. Пока их было пятеро, то после каждого убийства приходилось говорить, что это сделали чертовы тараканы. Но скоро осталась одна женщина, её звали Адели. Тогда семья Фон Ахтунг в составе отца и Серожи, не скрывая своей цели, ворвались к ней в дом, и злорадно улыбаясь убили молодую женщину пятидесятьютремя ударами канделябра. Когда же они ели мясо, срезанное с её нежного молодого тела. То долго смеялись над шуткой отца « -фрикадельки из Адельки…». Серожа несся своей легкой походкой напоминающей поступь хрупкой бульдозероподобной балерины. Он надеялся и верил, что девушка ждет его. Он даже напевал про себя «…мне осталось еще немного, если верить, что ты меня ждешь…». Напевая про себя эту песню, он совсем забыл слова отца « -Смотри внимательно! Сумеречная зона очень опасна, там, на помойках, через которые ты ходишь, живут огромные кровожадные насекомые, я слышал, что одного переселенца разорвали пополам и потом сожрали. Будь очень осторожен, нам итак жрать нечего, если умирать, то дома, что бы не зря… сам знаешь, что мы едим…». Серожа не проявил должного внимания к дыре в куче мусора, подозрительно напоминающей нору жука-падальщика и поплатился за это. Жучара разогнавшись внутри своего убежища, со всей дури врезался головными шипами в тело Фон Ахтунга младшего. Он нанес мальчику серьезные глубокие ранения, но не они стали смертельными. Серожа схватил своими могучими семипалыми руками коварное насекомое и оторвал ему голову. Безголовое тело жука распрямило крылья и словно в лихорадке стало колотить ими по земле, поднимая тучу пыли. Серожа злорадно ухмылялся, любуясь столь великолепным зрелищем. Он был так занят этим, что забыл о том, как сильно привлекает плотоядных насекомых запах человеческой крови, которая обильно стекала ржаво-алыми струйками по его толстой спине. Но скоро он услышал звук заставивший его забыть обо всем, это были крики трех псевдострекоз, которые летели к нему с разных сторон. Он по настоящему испугался, он знал, что теперь ему не выжить. У него не было огнестрельного оружия, а простой палкой, пробить хитин этих тварей было просто невозможно. Он понял, что обречен. Страх скорой смерти делал его тело ватным, он уже ничего не мог сделать. Стрекозы, подлетев к нему, сцепились между собой и начали драться. Они комком рухнули прямо около него, и одна в порыве бешенства ударив передней острой конечностью и промахнувшись мимо своего конкурента, отрубила мальчику по колено правую ногу. Теперь он не мог даже попытаться убежать.
Внезапно одна тварь получила от другой в голову, с сочным звуком голова треснула, и все вокруг окропилось светло голубой кровью. Оставшиеся твари злобно шипели друг на друга, подбираясь к человеку. Громко взвизгнув, одна из них ухватила мальчика жвалами за целую ногу и хотела взлететь с добычей, но в последний момент, вторая тварь, схватила Серожу передними лапами за плечи, и, сильно дернувшись, рванула его тело в другую сторону. В итоге он был разделен пополам по линии пояса. Стрекозы с кусками тела разлетелись в разные стороны, а на месте недавней драки остались лежать лишь тело третьей стрекозы с лопнувшей головой и инстинктивно подергивающимися лапами и голень Серожи.
Серожин отец, узнав о черной участи своего сына, понял, что жрать ему больше нечего. Его кожу прокусывали тараканы, поэтому он не мог так лихо на них охотиться, как делал это мальчик. Больших же насекомых есть было нельзя, их мясо было очень ядовитым. Фон Ахтунг старший не хотел умереть от голода и поэтому решил утопиться в радиоактивной реке. Стоя на её берегу, он злорадно улыбался. Он думал, что лихо обломил кровожадных тараканов решив отдать свое тело гнойно-зеленой реке. Он поднял Гаусс-пистолет и, направив его себе в грудь, повернулся спиной к реке. Он знал, что ударная сила оружия, сделанного специально для уничтожения бронированных насекомых, отбросит его тело примерно на 15 метров от берега и у него не будет шанса выплыть, так как радиация добьет его быстро, даже если он не умрет от сквозного ранения. Тем временем из светящейся густой воды на него смотрели несколько десятков пар красных, мерцающих глаз, предвкушающих скорый обед. Самоубийца посмотрел последний раз в кроваво красное небо и нажал на курок…
Адмирал Драпокуров с трудом разлепил свои склеившиеся веки и смачно выматерился про себя. Говорить он не мог, потому что его глотка была к ебене фене и к жукам майским посажена выпитым двенадцать, а может быть и больше часов назад литром технического спирта напополам с ацетоном и выкуренными семью косяками. Охуевшим взглядом он начал искать своего кореша, капитана Буховодкина, не отрывая головы от подушки, потому что его волосы намертво были чем-то прилеплены к ней. Увидев своего закалдырьного друга, лежащего в углу посреди лужи с блевотиной, он попытался вспомнить, насколько охуенно-злобучей была вчерашняя пьянка. Поняв, что извилины его не шевелятся хотя бы из-за их полнейшего отсутствия, он попытался позвать Буховодкина. Но в ответ на его усилия из горла вырвалась лишь отрыжка мощностью около 140 децибел, напоминавшая воздушную тревогу, объявляемую в случае налета стаи бешеных воробьев на базу. От такой отрыжки капитан Буховодкин, естественно, проснулся, а так как его организм еще не протрезвел окончательно, он с диким криком «НАЛЁТ!!!ТРЕВОГА!!!ВСЕ ПО МЕСТАМ!!!” - схватил рядом лежащий шланг от пылесоса с трубой, включил агрегат на полную мощность и попытался засосать любимую канарейку Драпокурова. Промудохавшись с ней минут пять, Буховодкин врубился, что ни хрена ему не удастся, потому что птица сидела в бронированной клетке. Сознание постепенно возвращалось к нему. Увидев Драпокурова, лежащего на койке, он отклеил его волосы от подушки, смыв блевню и помог ему встать двумя хорошими пинками. « Знаешь, что мне сейчас нужно?»- спросил капитана Драпокуров. «Освежить дыхание?»- вопросом ответил капитан. «Да ни хуя ты не угадал, щас бы рассольчику…». Спиздив в каптёрке банку огуречного рассола, Драпокуров с Буховодкиным быстренько опохмелились и решили все же вспомнить, что вчера с ними было. Полчаса они угрохали за этим занятием зря, и в конце концов Драпокурова осенила гениальная идея «Знаешь, кто во всем этом виноват? В том, что ты ни хуя не помнишь утром после пьянки, в том, что ты пьешь этот злоебучий технический спирт вместо кристально чистой водки, в том, что у тебя ни хера нету денег?» « И кто же?» спросил Буховодкин, вконец охреневший от такого полета философской мысли. «Правительство! Они захватили все, не оставив нам ни грамма! И я предлагаю тебе…» - тут он понизил голос и оглянулся, как будто кто-то мог их подслушать на этом задристанном , никому не нужном штабе « …я предлагаю тебе устроить переворот!» «Но как?» «Если мы захватим ликероводочный завод, весь этот сраный штаб пойдет за нами хоть на край света! Сейчас мы сядем на танк новейшей модели КЛОП-666, оснащенный четырьмя ядерными боеголовками, лазерной пушкой, самонаводящимися ракетами, мухобойкой с автоматической зарядкой, автономной системой ПВО, системой “Стелс”, химическим оружием на основе продуктов метеоризма и шестиствольным пулеметом. На этом танке мы можем захватить хоть Белый Дом…» - «Ну хорошо…» согласился все еще туго соображавший Буховодкин.
Игровые отчеты по EUIV JoyReactor Games Игры Europa Universalis IV длиннопост
3 "И" по-мароккански: Индейцы, Истерика и Индокитай
Тринадцатая сессия - 1700-1731 гг.
Год 1700 от рождества пророка Исы начался для Марокко с ожидания тотального попила - Германии нужна была марокканская Греция, Аравии - Анатолия, Франции - провинции на Берегу Слоновой Кости, Португалии - филиппинские земли, Испании традиционно нужно было вообще всё. Марокканский султан, однако, не стал унывать в столь безрадостной геополитической обстановке и ринулся энергично творить особую дипломатическую магию.
В результате, Германия согласилась некоторое (недолгое) время не отнимать у Марокко Грецию, у Аравии и Франции нашлись дела поважнее войны с Марокко, игрок на Португалии в этой сессии не появился, а от одной Испании султан сумел бы отбиться. Поскольку тотальный распил откладывался, марокканский султан принял решение воспользоваться кратковременной передышкой для наращивания военной мощи страны и собирания земель.
Целью дальнейшей экспансии был выбран Индокитай, а именно Кхмеры, сиротливо зажатые между Аравией, Россией и Португалией. Сжалившись над сиротками, султан недолго думая включил их в состав большой марокканской семьи, заимев таким образом небольшой плацдармик в Индокитае
Этот грандиозный триумф марокканского покровительства сиротам нашёл отражение в культуре и искусстве многих народов мира. О нём было сложено тысячи баллад, возведено сотни памятников и даже снят один документальный фильм под названием "Марокканский султан, следуя заветам пророка ибн Жириновского, плещется в Индийском океане"
Параллельно с этим, Марокко продолжало поддерживать свой имидж великой колониальной державы и наращивало присутствие в Северной Америке. К уже имеющейся марокканской колониальной Канаде добавилась колониальная марокканская же Луизиана. Султан совсем уже было собрался увести у Испании из под носа кучку индейский племён, влачивших жалкое существование в Луизиане, но этим планам не суждено было сбыться.
Ни с того ни с сего среди марокканских правителей началась гонка на катафалках и за короткий срок к праотцам отправилось сразу три правителя. Плюс к этому начали сыпаться наредкость жопашные события на потерю стабильности, легитимности и рекрутов. В связи со всем этим, Марокко погрузилось в состояние "жопа в огне", по всей стране начали восставать тучи повстанцев, затикал таймер какого-то там глобального бедствия, немножко решили побугуртить сословия.
истерично вопил марокканский султан, мечась по стране и решительно превозмогая тяготы и лишения, сопряжённые с наличием марокканского гражданства. Убив кучу драгоценного времени (и драгоценных марокканских подданных) на наведение некоего подобия порядка в стране, султан заметил, что скоростные спуски в могилу марокканских правителей оставили страну под управлением регентского совета, не дающего права объявлять кому бы то ни было войну. В результате, пока султан уныло теребонькал под гнётом регентского совета, испанский монарх самым подлым образом увёл земли луизианских индейцев прямо у Марокко из-под носа
Поняв, что в заснеженных североамериканских жопенях ему больше ничего особого не светит, марокканский султан отправился продолжать завоёвывать Индокитай.
К 1731 году Марокко продолжает существовать на политической карте мира, а марокканский султан с оптимизмом смотрит в будущее, будучи готовым жонглировать мандаринами и приводить индокитайцев к Высшему Благу сорокакратно усерднее прежнего. Марокко стоит! Аллах защитит! No pasaran!
кротовуха новости роспотребнадзор Россия бухло
Кротовуха — опасна, официально. В Роспотребнадзоре посоветовали россиянам не пить спиртовую настойку на кротах.
На днях твиттерский рассказал, что сделал настойку на дохлом кроте. Его история завирусилась и дошла до чинуш: «Употребление продукции, подобной кротовухе, может быть смертельно опасно или привести к инвалидизации», — заявили в Роспотребнадзоре.
Не пьём.
Игровые отчеты по EUIV JoyReactor Games Игры Europa Universalis IV длиннопост
3 "У" по-мароккански: Унтерменши, Университеты и Упорство
Девятая сессия - 1611-1634гг.
Год 1611 от рождества пророка Исы начался для Марокко с создания колониальной автономии в Аргентине. Имея целую одну автономию Марокко по праву считалось одной из величайших колониальных держав, уступая по количеству колониальных автономий только Великобритании.
Не останавливаясь на достигнутом, султан Мухамед быстро и решительно принялся закреплять присутствие марокканского государства в других регионах Америки, неся слово Аллаха и немножко бодрящих пиздюлин всяким индейским унтерменшам. В числе прочих по щщам получили индейские племена Мапучи, Осейджа и Норвегия, каким-то волшебным образом закрепившаяся на берегах Луизианы. Крестовый поход против индейцев нашёл отражение в документальном фильме "Марокканский министр культуры исполняет приветственный танец дружбы при встрече с коренными американцами"
Пополнив казну за счёт грабежа беспомощных папуасов, а также получив щедрые денежные вливания от союзной Великобритании, султан Мухамед принялся строить в стране университеты, дабы выполнить одну из целей Эпохи Абсолютизма. Так же Марокко удалось поучаствовать в войне Пруссии и России против Австрии. Султан Мухамед надеялся в этой войне отжать немножко земель у союзной с Австрией Испании, но Испания бросила Австрию на растерзание и в войну не вступила, поэтому участие Марокко в войне свелось к аутированию в своих африканских жопенях, пока в Европе арийцы выясняли, кто из них более ариистый.
В 1626 году Великобритании призвала Марокко в качестве союзника в войне против Португалии и союзной с ней Аравии.
- Я приведу мою страну к победе! - вскричал султан Мухамед и умер, забрав вместе с собой в страну Вечной охоты весь с трудом накопленный мистицизм, дававший неплохую прибавку к моральному духу армий. Следом за султаном незамедлительно помер советник, дававший бонус к всё тому же моральному духу армий.
Взошедший на престол султан Абдалхак спокойно воспринял все эти мелкие неприятности и своей шестидесятитысячной армией принялся решительно и упорно гонять по Иберии и Магрибу португало-аравийские войска, насчитывавшие в сумме чуть больше жалких 300 тысяч вояк.
Поначалу война шла неплохо, вёрткими многоходовочками удалось одержать несколько убедительных побед над разрозненными ордами противников, но в конечном итоге превосходство в числе и моральном духе аравийской армии над марокканской сделало своё чёрное дело - марокканские войска начали медленно, но верно теснить к столице. Дальнейшая война для Марокко свелась к партизанщине. Этот период был увековечен в короткометражном документальном фильме под названием "Султан Абдалхак, нахватавшийся у британцев шотландского фольклора, упорно повязывает боем неповоротливую аравийскую Машину Войны"
Спустя почти десять лет войны Марокко пребывает в своём традиционном состоянии - почти вся страна захвачена подлыми оккупантами, армия разгромлена, а султан уныло теребонькает, ожидая падения последних бастионов.
К 1634 году Марокко продолжает существовать на политической карте мира, а марокканский султан с оптимизмом смотрит в будущее, будучи готовым жонглировать мандаринами и сковывать противника боем тридцатикратно усерднее прежнего. Марокко стоит! Аллах защитит! No pasaran!
Отличный комментарий!