Странник

Смерти не ведаю, жизни не знаю,
Я не живу, я лишь умираю.
Нет и не будет конца всем мученьям,
Я в этот мир пришел за прощеньем.
Но сбился с пути и иду теперь к богу,
Зная, что выбрал не ту я дорогу.
Нужно идти по пути искупления,
Я же у бога прошу снисхождения.
Нету души и жалости нет,
Смерть мое имя и вот весь ответ.
Души погибших в себе собираю,
Чувствую их и их понимаю.
Не человек я лишь жнец не от бога,
Будет моя очень трудной дорога.
Вижу я смерть, и сам я стал смертью,
Я посетил вселенную третью.
В первых двух уничтожив миры,
Понял я страшную правду игры:
Нету свободы, везде слово бога,
и иллюзорна свободы дорога...
(есть лишь они, кто живет меж мирами,
и посещают наш мир временами...)

Небольшая зарисовка некогда привидившейся картины

Аллея смотрела на восток. Они сидели, взявшись за руки. Он молчал, она тоже. Горизонт медленно алел. Занималась заря. Город спал. Бетонные коробки многоэтажек стояли темными колоссальными коробами за деревьями по краям аллеи. Электричество дадут лишь в шесть утра.
Тишина город мертв и пуст. Им казалось что весь мир умер, остались лишь они и мрак. Он собирался у них за спинами. Они чувствовали их дыхание. Он тянул к ним свои щупальца, его манило их тепло. Он жаждал поглотить их. Растолочь, забрать их жизни и сделать их частью этого мерзкого, мертвого города. Они последний островок жизни. Их любовь последняя искра. Убить. Съесть. Растерзать. Сделать их теми серыми куклами, что живут здесь. Без воли, без желаний и чувств. Существовать лишь потому, что еще не умер. Они знали, что обречены. Что это, возможно, последний их рассвет. от тьмы можно бегать долго, но не вечно. Она всегда настигнет.
Это было своего рода прощание. Они сидели и ждали солнца. Заря ласкала лица теплом, тьма холодила спину. Они знали, что не расстанутся. Зачем. Мужчина и женщина могут жить вместе. Но их душ уже не будет. Тьма погасит их любовь. Они станут серыми стражами каменного лабиринта, Пустыми винтиками системы...

Мы потерялись в темноте,
Не видя света в этом мире,
Мы существуем лишь нигде,
Мы лишь мишень в дешевом тире.
Связали сами мы себя,
Одев ошейники на шею,
Хозяев холя и любя,
Придумав жизнь и греясь ею.
Свободу чуя, но боясь,
Спокойно ей пойти на встречу.
О ней мечтая, затаясь,
Здесь от нее искусно лечат.
Гордимся тем, что мы рабы,
Что - дураки и что нет веры,
И ждем за это похвалы,
Тех, кто не знает чувства меры.
Боимся вольно мы дышать,
И взять чуть больше кислорода,
Стремясь, поглубже в грязь втоптать,
Величие нашего народа.
Тех кто, отчаявшись, встает,
Убьют у нас легко и просто,
Хозяин мертвый не дает,
Рабам развития и роста.
Мы потеряли имена,
И скоро потеряем лица,
И в душах умерших зима,
Зовет взять рюмку и напиться.

Мара

придет во сне, укажет путь,
тому кто жаждет путь увидеть,
и Мару может ненавидеть,
боится кто в нее взглянуть.

Она прекрасна, как луна,
как ночь без тьмы, что дарят звезды,
но словно иней холодна,
как в ночь луны морозный воздух.

ее дыханье это смерть,
для тех кто не готов смириться,
за жизнь пытаясь зацепиться,
пытаясь все вокруг успеть.

но кто готов принять покой,
готов уйти как камень в воду,
увидит в ней свою свободу,
за ней увидит путь домой.

Пророк

Свет свободы дарят речи бога,
Свет огня стоит за ним во мгле,
Направляя ум и речи сброда,
Пастырь видит мир, и он в огне.
Власти нет! - звучат слова у лжепророка,
Есть лишь бог и он един для всех,
Бойтесь раболепия порока,
Скинем власть и ждет нас в том успех.
Серой массой восстают низины,
Жгут дома и отравляют хлеб,
Лжепророк кричит, что бог для всех единый,
Ждет нас всех за смертной тенью свет.
Смрад и гарь, агония гниения,
Хлеба нет и душит голод всех,
Лжепророк кричит о всеспасении,
Стань свободным, ждет тебя успех.
Пала власть, но пали и низины,
Мать у сына отнимает хлеб,
Лжепророк кричит, что бог единый,
Будь один, спасись от массы бед.
Пал последний воин истощенный,
Над бесплодной почвой тьма и дым,
Лжепророк кричит, что люд прощенный,
Примет души бог, что всеедин.
Тьма и страх, огонь и запустение,
Твари тьмы теперь здесь правят бал,
Лжепророк отправил мир в забвение,
Бога своего сюда призвал.
Абаддон - Властитель тьмы и смерти,
В мир вступил, устроив страшный пир,
Души жертв ему приносят черти,
Души проклятых спаливших этот мир.
Лжепророк хохочет, видя это,
Открывая двери в новый мир,
В мире том приходит пастырь в гетто,
Бог один для всех и он един...

Шум далеких битв, звук многих смертей,
Дарует мне память тех давних дней,
Дней, когда мог, дней, когда жил,
когда я сражался, когда я любил,
Когда я сражался, когда умирал,
когда у меня был волчий оскал,
В душе были волки, и сам был я волк,
Когда облик зверя принять еще мог.
Мне имя берсерк, волк мой отец,
Для воина зверя бой славный конец.
Я чувствую страх в сердце врага,
Когда волчьей злобой нальются глаза,
Когда крови зов сильней зова чувств,
Когда ты магистр смерти искусств,
Когда ты споешь врагу смерти песнь,
Изгнав из него гордыню и спесь.
Мне имя берсерк, волк мой отец,
Для воина зверя бой славный конец.

Звезда огня пылает в небе ада,
Звезду огня опутывает мгла,
Но для заблудших душ она услада,
Напоминание, что душа жива.

Звезда огня проигрывает мраку,
Звезда огня одна во тьме небес,
И,предавая души тьме и праху,
Глядит в ее безумие старый бес.

Звезда огня запомнит все, что было,
Когда над пеплом был цветущий сад,
Но гнев богов на тех, кто их отринул,
Убил здесь жизнь и превратил мир в ад.

Звезда огня сильней богов и мрака,
Она была всегда и светит вновь и вновь,
Но старый бес покорный, как собака,
Плюет в нее и проклинает кровь.

Звезда огня ему напоминание,
Он помнит мир до гибели небес,
Тогда он был красив, имел свое призвание,
теперь - погонщик душ, усталый старый бес.

вот такое вот теплое февральское утро...