текст

Здесь я описал первый год знакомства с шизофренией. Описывал всё без лишнего преукрашивания.

Всё началось с того, что сидя перед компьютером, поздним вечером, я заметил в шуме работающего комнатного вентилятора едва заметный женский шёпот. Слов было не разобрать. Я не придал ему никакого значения, так как подобные галлюцинации у меня уже были ранее. Но на этот раз всё оказалось иначе - час за часом этот шёпот нарастал.
На второй день я смог различить слова, шёпот говорил: "Счастье...Радость...Любовь...Счастье...радость...". Я продолжал не обращать на него внимания, надеясь, что он сам пройдёт.

Настал четвёртый день.
Я стоял на кухне, грел в микроволновке остывший чай, и тут услышал из своей комнаты: "Денис! Денис! Идём сюда! Мы все здесь, Денис! Иди к нам." Приятный женский голос шёпотом звал меня (а я и не против).
"Мда...Ну вот я и ебанулся" - подумал про себя. Подошёл к своей комнате и снова слышу оттуда: "Мы здееесь...Идём к нам."
"Ну ладно, иду." - ответил я. Мне стало любопытно, что будет дальше. Зашёл в комнату, сел за комп.
Шёпот из вентилятора всё ещё продолжался и был очень громким, словно мне шепчут прямо в ухо: "Счастье...радость...любовь..." Пару часов я терпел, а затем психанул и заткнул уши пальцами...и у меня внутри всё похолодело. Из центра моей головы донёсся голос, словно из старого, сломанного радио: "Денис, ты меня слышишь?! Ответь, если слышишь! Денис! Ты меня слышишь?! ... Я знаааю, ты меня слыыышишь ... хе хе хе ... Это же я, твой одноклассник. Ты меня помнишь?" Это был голос моего бывшего друга.
Вот теперь было уже не до смеха. Я сразу же залез в интернет, нашёл аптеки, где продаётся нейролептик Рисперидон, позвонил матери, сказал ей чтобы по пути домой купила этот препарат, и сел дальше в интернет залипать. Я очень понадеялся на этот препарат, рассчитывал, что он сразу же подействует, поэтому быстро успокоился. Оооо, как же я ошибался!
Пятый день. Сраный нейролептик не действует.
Я лежал на диване и терпеливо ждал действия препарата, выключив "ветродув" и компьютер, так как в их шуме стал слышать и своего "друга". Он всё также продолжал меня звать. "Счастье...радость...Ты меня слышишь?!...Это я!...любовь...счастье...Ответь! Поговорить с тобой хочу!"
И тут, внезапно я ощутил чьё-то присутствие и движение, за диваном у моих ног. Приятный девичий полушёпот оттуда: "Денис! Не смотри, не смотри, Денис! Только не смотри! Закрой глаза! Закрой!"
Ок, закрыл.
*быстрые мелкие шажочки вдоль моего дивана*
"Ну нахер!" – не выдержал я. Спрыгнул с дивана и ушёл на кухню греть чай в микроволновке. Сижу, пью чаёк и замечаю боковым зрением, что рядом со мной кто-то садится на соседний стул. Кладёт руку мне на бедро. Ощущение очень приятное и тёплое. Пригляделся: белые волосы, белая кожа, что-то похожее на белое платье. Ага, девушка!( ͡° ͜ʖ ͡°)
Я: "Бля...я тебя вижу. Так это ты со мной разговаривала? "
Она (неуверенным голосом): "Когда? "
Я: "Все эти дни. "
Она (растерянно): "Нет... "
Я: "Помимо тебя, ещё кто-то есть? "
Она: "Да"
Я: "И сколько вас? "
Она: "Двадцать два"
Я: "Ясно"
Повернул голову в её сторону - никого нет. Отвернулся - снова она сидит.
"Дай руку" - попросил я. На мою ладонь легло что-то очень мягкое, тёплое и хрупкое. Пощупал. "Охуеть."
Протянул свою руку к её лицу - она пугливо отстранилась.

Всё начало стремительно набирать обороты.
Кто-то сел мне на коленки - ещё приятнее, словно опьянел.
Я встал, подошёл к окну, пытаясь собрать мысли в кучу. Ощущаю, что на кухню пришли ещё несколько человек. Кто-то пополз по полу, хрипя и шипя, прикоснулся к моей ноге ледяной рукой.
"Тааак...Ну ладно. Пойду приму душ."
Залез в ванну, за мной, вслед, ещё двое. Некто очень холодный прикасается ко мне и хрипит в ухо.
Начинаю в текстуре кафеля различать иллюзорную картину - себя со стороны. Вижу, что ко мне прикасается и хрипит что-то типа мумии с длинными чёрными волосами, как в японских хоррорах. Ещё рядом маленькая девочка с чёрными волосами до пола, голышом.
Иллюзия движется, показывает меня с разных ракурсов, образ полностью соответствует тому, что я чувствую.
"Вылезай из ванны." - незнакомый мужской голос.
"Зачем?" - я.
"Вылезай из ванны. Считаю до десяти. Один. Два. Три. Четыре..."
Галлюцинации начинают усиливаться. Мне кажется, будто кто-то трогает меня, выглядывает из-за моего плеча, смеётся, бормочет что-то неразборчивое, хрипит, дышит.
Я не выдерживаю и сваливаю обратно в свою комнату.
"Денис, только не смотри! Выключи свет!" - девушка.
"Ну ладно..." - согласился, выключил свет и закрыл глаза.
Чувствую, кто-то лезет по дивану, склоняется над моим лицом. Закрытыми глазами вижу перед собой силуэт.
"Только ты не смотри, ладно? *Резко открываю глаза - никого нет* Ну зачем ты открыл?!...Испугался?"
"Нет" - я.
"Мы любим тебя!"
Весь оставшийся день я провёл на кухне общаясь с родителями. Во время общения галлюцинации стихали. Дождался, пока не захочу сильно спать, пришёл в свою комнату, упал на диван и вырубился.
Шестой день.
Немного привык к галлюцинациям, иногда отвечал им.
Когда я приходил в свою комнату, женские голоса начинали радоваться: "Радость! Радость! Радость!"
Как я позже понял, это слово у них что-то вроде одобрения.
Мне пришла мысль нарисовать их, по крайней мере такими, какими я себе их представлял.
"Денис рисует! Тише-тише...Денис нас рисует...радость..." - замолкли, но не исчезли. Кто-то сидел рядом со мной, кто-то стоял у дивана, я их чувствовал, словно ощущая их ауру.
Нарисовал карандашом простой анимешный портретик.
"ОХ! Маргариту нарисовал! Денис Маргариту нарисовал! ВЕЛИКАЯ РАДОСТЬ! ВЕЛИИИКАЯ РАААДОСТЬ!"
"Это что, я? Такая красивая? Спасииибо! Радость! Ой, радость!" - Маргарита.
Захлопали в ладоши и стали посылать мне воздушные поцелуи.
Мне понравилась такая реакция и я продолжил их рисовать, а они не унимались: "Великая радость! Великая радость!"
И тут я нарисовал ту, которую зовут, как я узнал позже, Вика. У неё был самый няшный голос.
"АХ! ... ЛЮБОВЬ" - Вика, с восхищением.
Затем, стало происходить то, чего я точно никогда не ожидал от шизофрении.

"Ложись на спину" - Вика.
Я послушался, лёг.
Невидимая Вика резко приблизилась ко мне и...
(прошу прощения за откровенность)
Я начинаю чувствовать, как мой член погружается во что-то тёплое, мягкое и скользкое. Меня накрыло эйфорией, всё тело "опьянело", стало так хорошо, что я даже испугался. Лошадиные дозы дофамина, серотонина и эндорфина.
"Любовь...любовь...любовь..." - повторяла Вика.
"Мы тебя любим! Очень сильно любим!...А ты нас любишь?"
"Эм... да, люблю" - я.
Закрытыми глазами я видел силуэт себя, Вики и остальных, наблюдающих.
Я уже было думал, что мне охренительно повезло, но как бы не так.
“А маму ты свою любишь?” – голоса.
“Что?” – я.
“Маму. Маму любишь?”
Мужской голос: “А в попу хочешь?”
Так начался мой АД.

Я вытаращил глаза, вскочил, понял, что доигрался и жёстко влип.
"Может лучше без этого? Давайте просто общаться, всё же нормально было, а?" - я наивный дурак.
"МЕЕЕРЗОСТЬ...мееерзость..." - с отвращением заговорили они.

"Мерзость" - это показатель их неодобрения. Когда я делал что-то им наперекор, они начинали повторять это слово.
Следующие 2-3 месяца прошли в аду. Таблетки не помогали. Я пил и рисполепт, и трифтазин, и галоперидол - ничего не помогало. Даже всё вместе.
Я всё время лежал в постели и пытался спать, чтобы избежать мук, в то время как они делали со мной всё что им приходило на ум. Царапали меня когтями, заставляли сидеть только в комнате, порой запрещали ложиться в постель, чтобы я стоял часами, запрещали включать компьютер (совсем изверги). Если я их ослушивался, приходил так называемый "призрак". У него были длинные прямые когти, похожие на иголки дикобраза и этими когтями он протыкал мне голову, через уши, нос и глаза. Боль была просто инфернальной, совсем не похожей на обычную головную боль. Я чувствовал, как его коготь медленно пронзает мой мозг, доходя до его центра, а затем боль в центре начинала нарастать до бесконечности. Я ни разу до конца её не вытерпел.
Этот "призрак" также приходил и словно по расписанию, обычно в 20:00.
"Денис, скорее ложись спать! Притворись, что спишь! Сейчас призрак придёт, издеваться будет!" - предупреждала Вика.
Очень скоро я морально выгорел.
На третий месяц, я уже спокойно разговаривал с Викой и Маргаритой. Они были подругами. Когда я ложился спать, они устраивались рядом и начинали ворковать шёпотом о чём-то своём. Маргарита всегда мне помогала справиться со стрессом и с шизофреническими ночными кошмарами, жалела меня. Вика заигрывала со мной и отвлекала от остального пиздеца. Стоило мне сесть за стол, испить чаю - она тут-как-тут, у меня на коленках.
"Дай попробовать. Я хочу вон ту конфетку." - её голосок был просто блять волшебный. Таких не бывает. Все анимешные сейю нервно курят в сторонке, а Ханадзава Кана, по сравнению с Викой - рычащий трактор.
Мне приходилось кормить её с рук. Протягивал ей пищу, сам отворачивался и боковым зрением наблюдал, как она ест, ощущая это в том числе и тактильно. Затем, сам съедал предложенную ей пищу.
"Дай мне попробовать ... АМ! *ест* ... Вкусно. А теперь ты!"
Я закрывал глаза, она брала своими маленькими ручками мою руку с печенькой и подводила её мне ко рту.
"Вкусно?" - Вика.
"Ага"
МИЛАШКА.
Но с ней не всё было так гладко - она любила надо мной издеваться.
Спустя 3 месяца у меня, на некоторое время, пропали все галлюцинации, кроме Вики и Маргариты.
Я был в гостях у бабушки, пил чай (да, я капец как люблю чай). Внезапно, в моей голове возникает образ того, как я даю Вике пощёчину.
*жалобный плач*
"Зачем ты меня ударил?" - взмолилась Вика.
"Что? Я не специально, я просто увидел это в своём воображении!" - Я.
*снова образ того, как я бью Вику*
Вика ещё сильнее заскулила. У меня аж слёзы выступили - так жалко её стало.
"Я не знаю почему это происходит! Оно само по себе..."
*Опять этот образ.*
"Очень...очень больно ударил. За что ты меня бьёшь?"
Я не знал, что делать, я даже принял свою вину и возненавидел себя.
"Блять, какой я мудак! Почему я это делаю?! Блять!!!"
И тут вмешивается Маргарита: "Денис, Вика просто издевается над тобой. Не верь ей."
Я: "Эм, ей что, не больно?"
Маргарита: "Нет конечно. Она сама этот образ представляет."
Я: "И зачем?"
Маргарита: "Просто развлекается."
Вика почему-то не слышала наш разговор и продолжала притворятся.
Я:"Тебе же не больно на самом деле." - обращаюсь к Вике.
Вика (растерянно): "ээээээээхехе (не знаю как описать это)...*резко поменяла интоннацию на лукавую, хитрую* Тебе это Маргарита сказала, да?"
Я:"Да"
Вика: "хехе...ну ладно, ладно. Маргарита, значит..."
К Вике мы потом ещё вернёмся, она ключевая фигура. Далее, что было вечером того же дня, когда Вика надо мной жестоко пошутила.
Ко мне внезапно вернулись галлюцинации, в полном объёме, но на этот раз все они шли на контакт.
Был среди глюко-персонажей мудило, по имени Влад. Он меня больше всех бесил, постоянно издевался и угрожал руку сломать, лол. Его голос звучал так, словно он говорил через сломанный микрофон. Я психанул и решил попытаться от него избавиться с помощью медитации и самогипноза. Не буду подробно рассказывать, как я себя гипнотизировал, потому что это тот ещё бред. Если коротко, я полностью расслабившись, успокоившись и сосредоточившись, подбирал разные фразы, которые в той или иной степени влияли на галлюцинации. Я смог добиться того, что Влад стал младенцем и я его (типа) запечатал где-то в глубине бессознательного. Представлял, как закрываю колыбель с ним в сундуках, как матрёшку, и обвиваю цепями, говоря разный бред, вроде: "Теперь Владик будет спокойно спать. Его никогда больше ничего не потревожит. Он будет всегда добрым и довольным." Все остальные персонажи мне вторили с восхищением. Это был триумф! (нет)
Не помню, что произошло дальше...
Помню только, как лежал на животе, а Маргарита мне говорила: "Денис, терпи...Терпи, терпи...Это всё пройдёт."
Я словно своим затылком видел, как отовсюду вылезают адские твари, небольших размеров, примерно с кошку, самых разных видов и ползут ко мне. Не знаю почему, но я не шевелился и чего-то ждал. То ли из любопытства, то ли из-за помутнения сознания.
Женский грубый голос: "Впусти. Впусти в себя."
Они начали залазить, кхм, в мой зад, один за другим.
"Молодец. Повернись на спину."
Меня окружали незнакомые голоса, мужские и женские, все перешёптывались, их внимание было приковано ко мне.
"Получается?" - мужской шёпот.
"да да да..." - тихо ответила женщина с грубым голосом.
Тут я чувствую, что из меня словно что-то лезет.
*детский плач*
"ХОЗЯИНА РОДИЛ!" "ХОЗЯИНА РОДИЛ!!!" "ДАААА!"
Голоса, похожие на Вику залепетали с трепетом: "Хозяин...хозяин. Наш хозяин!"
"Твой сын. Мёртвым родился." - спокойно произнесла женщина с грубым голосом. Её звали Ясмин. Не помню откуда я узнал её имя.
*детский плач*
Я пришёл в себя, лежу в ахуе с вытаращенными глазами. В голове сумятица.
"Убей родителей." - спокойно произнесла Ясмин.
"Что?" - я.
"Иди убей родителей. Заверши ритуал." - всё также спокойно.
Тут то я окончательно осознал себя и показал средний палец. (Ох, как же я был крут xD)
Все смолкли.
"Ты чё, охуел?! Я сказала иди убей родителей, сука! Открой портал!!!" - Ясмин озверела.
"Иди на хуй." - ответил я.
"Жаль... Тогда сдохни." - Ясмин.
И начала быстро, очередью, как из пулемёта произносить непонятное слово: "ТАН-ТАН-ТАН-ТАН-ТАН-ТАН-ТАН...!"
Мне сразу же стало дурно. Всё тело налилось свинцом, сердце застучало как бешеное, затрясло. Мною овладел нестерпимый страх смерти, даже онемели ноги и язык. Стало холодно, особенно ногам, как будто я их в снег сунул. И этот холод от ног стал стремительно подниматься вверх по телу.
"Я что, сейчас умру?" - пронеслась мысль. "Вот так? То есть, всё это было взаправду что ли? Демоны и вправду существуют? Я умру никому об этом не рассказав? Меня убьёт демон...или колдунья?" - эти мысли пронеслись буквально за пару секунд. Во мне вспыхнуло стремление жить, и я вспомнил
слово, которое использовал, чтобы избавиться от навязчивых мыслей - "Отклонение".
Ясмин:"ТАН-ТАН-ТАН-ТАН-ТАН...!"
Я:"ОТКЛОНЕНИЕ-ОТКЛОНЕНИЕ-ОТКЛОНЕНИЕ-ОТКЛОНЕНИЕ...!"
И, к моему удивлению, это стало помогать. Холод начал отступать, а силы возвращаться.
"Чё ещё за отклонение?" - спросила Ясмин и сразу же продолжила свою атаку.
Наша дуэль продолжалась долго, более часа. "ТАН-ТАН-ТАН-ТАН...! "ОКЛОНЕНИЕ-ОТКЛОНЕНИЕ-ОТКЛОНЕНИЕ...!" Если кто смотрел или читал JoJo, наверное, поймёт на что это было похоже.
Периодически кто-то из нас начинал уступать сопернику, но, в целом, силы были равны.
"Ты блять кто такой вообще?!! Ты чё, железный чтоли, сука?!!" - У Ясмин сдавали нервы.
"Тьфу, блять!... ну-ка, твоё отклонение ёбанное попробую." - Ворчала Ясмин.
Ясмин начала повторять за мной, но у неё мой приём не работал.
"Тьфу, хуйня какая-то. ТАН-ТАН-ТАН..."
Я поднажал, полностью подавил холод и расслабился. Решил поиздеваться над горе-колдуньей - взял листок бумаги и начал спокойно рисовать аниме-девочек.
"Ну всё...Победитель. Всё...Безоговорочная победа. *ц ц ц*" - Ясмин.
Мужской голос: "Что он делает?"
Ясмин: "Демонстрирует своё превосходство. Рисует."
Мужской голос: "А что он рисует?"
Ясмин: "Людей...ну, в своём представлении."

Но не тут-то было. Ясмин внезапно усилила атаку, и я понял, что рано расслабился.
Вскоре я попросту устал. Она меня одолевала - холод был уже на уровне солнечного сплетения.
"Всё...всё. Выдохся. Неплохо держался. Неплохо." - Ясмин.
Холод поднялся до шеи.
"Всё, всё." - Ясмин.
Холод поднялся до макушки.
У меня внутри словно лопнула струна.
"Вот и всё. Сейчас я умру" - подумал про себя, скорчив гримасу как у Гарольда.
Перестал сопротивляться.
Жду.
"Стоп. Чё я блять ваще делаю?!" – снизошло на меня озарения.
Мне стало смешно, я всё-таки повёлся на этот бред.
Спрыгнул с дивана, нервно смеясь, пошёл в туалет.
В уборной.
Голос Ясмин: "Так ты экзорцист, я смотрю?!"
Я: "Нет."
Ясмин:"Ой, ладно, заебал ты меня, пойду я."
Я:"Стой! Не уходи."
Ясмин (с недоумением):"Чё???"
Я:"Останься, ты прикольная."
Ясмин (растерянно):"Т-ты ебанулся что ли?"
Я:"С тобой весело, оставайся."
Ясмин:"Ты РУС! Я ненавижу русских!"
Я:"А ты кто?"
Ясмин:"Татарка я..." - мне показалось, будто она смущается.
Я:"Ну так и я на половину татарин."
Ясмин смягчилась:"Ааа...ну это всё меняет. Ладно, побуду ещё."

Ясмин: "А это твоё, как там, "отклонееение" - ты сам его придумал?"
Я: "Да. Я его использовал, чтобы избавиться от навязчивых мыслей."
Ясмин: "То есть, ты интуитивно к этому пришёл. Мда. Талааант...эх, подпооортил ты мне репутацию, подпортил. Не зрелый ты ещё. Вот подожди, созреешь через несколько лет, вот тогда я тобою займусь!"
Я:"Ладно."
Я поставил греться чайник. Холод хоть и ослаб немного, но всё ещё был крайне ощутим - горячий чай бы не помешал. Ясмин в это время медленно повторяла: "Тан...Тан...Тан...*ц ц ц* смотри-ка, не берёт совсем. Тан..."

За чаепитием, Ясмин:" Думаешь твои таблетки тебе помогут? Они помогли бы, но не тот случай!"
*звонок телефона*
Ясмин: "Да. ... Ничего, нормально. ...ну да... Вот, "ТАНились" с ним..." Закончила беседу.
Я:"Это ты чё, по телефону сейчас разговаривала?"
Ясмин:"Ага. (В моём воображении появился телефон-раскладушка в её руках) Хочешь, музыку поставлю? *заиграли татарские народные мотивы* Прикольно, да?"
"Угу"

Далее, уже в комнате:
"И всё-таки, как было здорово тобою играть! Ты бы знал, КАК СИЛЬНО ты мне поддался!"
Я:"В смысле?"
Ясмин:"Ты думаешь, всё, что происходило с тобой это спроста? Ты думаешь, у тебя шизофрения? Эээх... Я тобой уже давно играю!"
Далее она начинает пересказывать разные подробности из моей жизни.
Я: "И зачем ты всё это делала?"
Не помню точно, что она мне ответила, сказала, что ритуал, суть которого в том, чтобы я убил своих родителей, а затем покончил и с собой, откроет портал в ад и это ей то ли репутацию повысит, то ли ещё что.
Я:"А тан - что это такое?"
Ясмин:"Ооо, тан понравился?"
Я:"Нет, просто интересно."
Ясмин:"Тан - это перерезание нити жизни. Если её перерезать - человек умрёт."
Я:"Ясно."
Я лежал на диване в толстовке, в тёплых штанах под одеялом. Батарея рядом горела огнём, но мне всё ещё было адски холодно.
Ясмин (задорно):"Кто-то сегодня будет спать в горячей вааанне. *смеётся*"
Проходит примерно пол часа, я всё ещё не согрелся и дрожу.
Ясмин:"Проголодался бедненький! Бедняжка изголодал. Вернулся. ... Он уже давнооо в тебе живёт."
Я начинаю чувствовать, что кто-то вылезет из-под стола и ползёт по полу ко мне.
Я:"Это кто?"
Ясмин:"Ты его сам однажды призвал."
Нечто приползло к дивану и начинает по нему забираться. В моей голове оживает образ: человек с вентилем вместо головы, из спины которого растёт хитросплетение водопроводных труб.
Я: "Это чё..."
Ясмин:"Вэлв мэн. Это он, твой вэлв мэн."
Вэлв мэн начинает залазить мне в живот, по всему моему телу волнами разливается тепло и меня накрывает спокойствием и умиротворением.
Дальнейший диалог с ней дословно не помню, перескажу своими словами. Но сперва небольшое отступление.

В 13 лет, ночью, сидя перед компьютером в гостях у бабушки, я слушал саундтрек из своей любимой игры HALF-LIFE 2 и рисовал всякую херню мышкой в Tux Paint. Рисовать было неудобно, да я особо и не умел. Пытался рисовать людей, но кисти и головы не получались. Тогда я, от балды вместо головы мужику нарисовал трубу. И вместо кистей и стоп тоже трубы приделал. Идея с водопроводом мне понравилась. Я нарисовал чувака с вентилем вместо головы и ещё бесчисленное множество разных уродцев. Я их назвал valve man'ами, люди-вентили. Придумал, что они существуют в своём VALVe world'е, который представляет из себя чёрную пустоту с парящими в ней экстрамерными пустыми комнатами, из которых можно попасть в бесконечные коридоры. Себя же стал ассоциировать с мужиком с логотипа VALVe (до сих пор на аватарке). Эта идея так въелась мне в мозг, что я холил и лелеял её до совершеннолетия. С того же дня у меня начались галлюцинации в виде неразборчивого шёпота.

Ясмин мне объяснила, что valve world - это ад. А Вэлвмэн, соответственно - демон, да не абы какой. Трубы, растущие у него из спины - это энергетические каналы, связующие его с адом, дающие ему бесконечную адскую энергию. Я его случайно призвал в тот самый день, в 13 лет и вступил с ним в симбиотическую связь. Он меня питает неисчерпаемыми запасами адской энергии, благодаря чему я и устоял перед натиском Ясмин, выжил и сохранил рассудок. Якобы, это уникальный случай и у меня безграничный магический потенциал - бесконечная мана и устойчивость против нежити всех сортов. Ясмин мне пообещала, что, когда я созрею, через несколько лет навестит меня снова и возьмётся за моё колдовское обучение. А после, я буду должен методично выпиливать топовых магов для наращивания влияния. Сначала районных, потом городских, республиканских, а за тем "На Москву пойдём!", то есть на государственный уровень. "А там и за океан!" - у Ясмин разыгрались амбиции.
"Мой мальчик! Никому его не отдам!" - хвалилась Ясмин.
Помимо этого, рассказала, что Вика и Маргарита - это суккубы, которых она на меня напустила. Все остальные - мелкосортная нежить: призраки, домовые, бесы и т.д. - тоже её рук дело.

Я решил загуглить слово "Тан". Наткнулся на страницу в википедии про буддистских монахов и прочее.
Ясмин:"Не твой уровень. Тебя там по стенке размажут."
Даже обидно стало. Ну яж симбионт... демон, каналы, бесконечная мана, все дела - как так не мой уровень? т_т
Увы, фентезийная часть на этом оканчивается.
Ясмин стала глючить, её словно подменили, она отупела и начала нести какую-то бессмыслицу. Её бред подхватили все остальные и началась унылая шиза. Следующий месяц, хаотические голоса принуждали меня убить родителей. Маргарита иногда появлялась и успокаивала меня. Вика же, если появлялась, напротив, начинала надо мной издеваться. Я жрал таблетки горстями, домовые орали свои ебанутые песни по нескольку суток, не давая спать, Вика им иногда подпевала, Влад проснулся и обещал мне сломать руку. Всю голову заполняли случайные, бессмысленные образы в виде кривляющихся гримас, каких-то звероподобных чудищ, расчленёнки, порева и просто беспредметных абстракций, и всё это непрерывно метаморфировало, каждую секунду, перетекало друг в друга и рябило. В полумраке повсюду бегали пауки и тараканы, а муравьи закручивались в стройные спирали.
Круглые, мать их, сутки.
Я был уже на грани. Мне казалось, ещё чуть-чуть и я либо покончу с собой, либо действительно сделаю всё, что они мне прикажут. Ощущение реальности притупилось. Я уже не знал, могу ли я доверять самому себе. Может быть, я уже давно лишился рассудка, может быть я натворил что-то ужасное в беспамятстве.
Голос Ясмин:"Денис. Ты уже убил их. Иди, посмотри в зале, там твои мать с отцом лежат мёртвые."
Я боялся идти проверять - настолько я не доверял себе.

Однако, я вытерпел.
Вскоре, галлюцинации пропали. Месяц я отдыхал, попивал таблеточки и пинал балду. И допинался - мне стало скучно. Я всё чаще и чаще стал вспоминать голос Вики, растягиваясь в глупой улыбке. Всё плохое в воспоминаниях отодвинулось на задний план, словно ничего и не было.
Я бросил лекарства. Я начал пить антидепрессант (анафранил), от которого у меня всегда обострялся галлюциноз. Стал медитировать и звать Вику. От такого даже сами глюки охуели.
Наконец-то во время медитации.
Голос Влада: "Ты мне объясни, НАХУЯ ты нас опять позвал?"
Я: "Скучно стало. По Вике с Маргаритой соскучился."
Влад: "Нет...Ты серьёзно скажи...блять..."
Вика (радостно): "Мы думали Денис нас бросил, а он оказывается нас люююбииит!!! Любит, любит!"
Влад: "И зачем они тебе?"
Я: "Просто. Общаться."
Влад: "И всё???"
Я: "Да."
Влад:"...Ты первый, кто нас принял. Ладно, оставляй их себе - подругами твоими будут." - И свалил навсегда. (не навсегда)
Если я ничего не путаю, с апреля до сентября было все ОК.
Я жил - не тужил с Викой и Маргаритой. (Иногда припирались незваные гости, но я их гнал ссаными тряпками.) Им нравились сериалы, особенно "Игра престолов", игра The Binding of Isaac, аниме Тетрадь Смерти и музыка, особенно моего сочинения. Вика любила обниматься, есть сладости и часто просила себя погладить. Также, и сама меня гладила, спрашивая: "Чувствуешь? Приятно?" Иногда пугала меня, притворяясь Ясмин или кем-нибудь ещё. Она умела подражать любым персонажам и менять голос. Они приучали меня общаться с родителями как можно вежливее, в случае чего, делая строгие замечания. Маргарита постоянно говорила: "Денис, найди друзей! Найди работу!". Вика же настаивала, чтобы я нашёл себе девушку. Они меня заставили начать выкладывать свои рисунки в интернет и, благодаря им, я немного поборол социофобию. Но, в целом, ничего особенного в этот период не происходило.

Пока, во время общения с ними, я не осознал: Маргариты нет. И "незваных гостей" не было. И никого нет и, возможно, никогда не было. У меня начинает складываться пазл в голове: всё это время со мной была только Вика. Это только она умеет превращаться в кого угодно и имитировать чужой голос. Это её манера речи то и дело мелькала абсолютно у всех персонажей. Я не растерялся, зашёл на ютуб, нашёл и включил тот самый трек из фильма "Пила", для атмосферы. (это не шутка)
"Так ты понял, значит." - лукаво проговорила Вика. *смеётся* "Да, это всё я."

P.s.: Дальше я не писал. Прошло четыре года с тех пор. С каждым годом уровень безумия нарастал и мне трудно описать некоторые события.

Драсьте)

Помогите пожалуйста найти слова песни и исполнителя.
Все возможные методы, на данный момент, моих интеллектуальных возможностей , увы исчерпаны. Отдельное очень умное ПО совсем не помогает.
Об источнике:
Авторская песня из мода игры GTA: Vice city Long Night.
Радиостанция Hellfish (V-Rock).
Есть там такая песня почти на 8 минут (минус болтовню) - Hellfish - I am wanna try everything.
предположительно исполняет сам Lazlow Jones, так как чаще всего привлекался в проекты RockStar.

Загорск-Кассиопея

Основы православной космонавтики, как известно, заложил в далеком 1958 г о.Наум (Балабандин). Ночами, напилив дров и натаскав своему старцу воды, молоденький рясофорный послушник Николай при свете лампадки работал над своими чертежами и расчетами. Однажды его работа чуть не погибла, когда старец завернул принесенную богомольцами рыбу в бумаги, найденные на аналое послушника. Сейчас в музее при храме Спаса на ракете паломники могут видеть эти пожелтевшие от рыбьего жира листы.

В те годы отец Наум писал: "Планета есть колыбель православия, но нельзя вечно жить в колыбели. Православная иерархия не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство".

В 1959 инок Николай пишет письмо патриарху Алексию Симанскому с предложением запустить первый в мире православный космический корабль. Предполагалась, что реактивную тягу будут создавать специально отловленные бесы, которых старцы привяжут к ракете, а перед стартом покадят ладаном и покропят святой водой, чтобы они быстрее летели. Однако в те трудные годы Церкви было не до развития собственной космонавтики.

В 1974 г. игумен Наум обратился с предложением к патриарху Пимену, но и в этот раз гениальная идея не нашла своего воплощения. И только в 1992 г патриарх Алексий дал генеральному конструктору православных кораблей архимандриту Науму свое благословление.

В небольшой северной обители был сокровенно создан отряд православных космонавтов. В этот отряд вошли: архимандрит Феофилакт (Лопушков), иеромонах Спиридон (Лопатин) и от УПЦ МП прот. Александр. Космонавты непрерывно подвизались в посте и молитве, еще до звона колокола первыми они приходили в учебный центр и последними покидали его, когда служки уже тушили свечи и лампады в барокамерах и центрифугах.

Для первого полета на корабле Спас были выбран архимандрит Феофилакт. Утро 10 января, 06 часов 20 минут. Космодром "Засимова пустынь". Отец Феофилакт в черном скафандре с наперсным крестом идет к мощной ракете "Спас-1", держа под мышкой гермошлем-митру. Фермы, удерживающие ракету, облепили священники с кадилами и кропилами - они по команде придадут привязанным к ракете демонам должное ускорение.

"Отец-председатель Синодальной комиссии, архимандрит-космонавт старший лейтенант Феофилакт к полету на первом космическом корабле-спутнике "Спас-1" готов!"

В этом время в Центре благословления полетов сотни старцев замерли у мониторов. Начался отсчет времени.

- Благослови Владыко кадило на старт!

- Молитвами святых отец наших.

- Благослови Владыко кропило на старт!

- Молитвами святых отец наших.

- "Кедр"! Я "Заря-один"! Кропление!

Из динамика доносится голос Феофилакта:

- Понял вас, благословляется кропление...

- Предварительное!

- Есть предварительное!

- Промежуточное... Главное! Подъём!

Взоры всех обращены на космический корабль. По радио слышно, как Феофилакт говорит: "Ныне отпущаеши раба своего, владыкооооооо!" Ракета с безумным ускорением штопором взлетает, голова первого православного космонавта с обезумевшими глазами болтается внутри стеклянной митры.

- Что происходит?

- Внештатное нестроение! Ракета ушла с благословенной траектории!

Лишь много времени спустя выяснилось что произошло: от сильного ветра капли святой воды быстро высохли и бесы, утеряв страх божий, начали тянуть корабль в разные стороны. Программа полета оказалась скомкана! Вместо торжественного молебна, радиопроповеди и беседы с Патриархом Феофилакт лишь испуганно крестился и шептал: "Свят! Свят! Свят!". Лишь невероятным молитвенным напряжением старцев удалось вернуть корабль на орбиту.

В 08:00 радио "Радонеж" торжественно сообщило:

"10 января 2010 года в Постсоветском Союзе выведен на орбиту вокруг Земли первый в мире православный космический корабль-храм "Спас-1" с иеромонахом на борту.

Пилотом-настоятелем космического корабля-храма "Спас" является архимандрит РПЦ МП майор Феофилакт (Лопушков).

Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно, и после набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-храм начал свое служение на орбите вокруг Земли.

По предварительным данным, период обращения корабля-спутника вокруг Земли составляет 89,1 минуты; минимальное удаление от поверхности Земли (в перигее) равно 175 километров, а максимальное расстояние (в апогее) составляет 302 километра.

С космонавтом архимандритом Феофилактом установлена и поддерживается двухсторонняя молитвенная связь... С помощью радиотелеметрических и телевизионных систем производится наблюдение за состоянием космонавта в полете.

Служение корабля-храма "Спас-1" с настоятелем-космонавтом о. Феофилактом на орбите продолжается".

Спустя 108 минут после старта, в 10 часов 55 минут по московскому времени спускаемый предел "Спаса" начал снижаться. Во время пролета над Валаамским монастырем колокольный звон так напугал бесов, что они рванули в строну и корабль-храм приземлился за границами нашего отечества на канонической территории Римской католической церкви.

Когда Феофилакт вылез из корабля он обнаружил вокруг себя удивленных польских фермеров. "Гниды! Еретики! Обливанцы!" - выкрикнул Феофилакт и подхватив рукой наперсный крест побежал на восток.

Феофилакт шел ночами, а днем спал зарывшись в снег. почти ничего не ел, отморозил ноги, но помощи от еретиков не принял и пройдя 600 км достиг канонической территории митрополита Минского, правда его при этом чуть не застрелили дружелюбные белорусские пограничники.

Отмороженные ступни пришлось ампутировать. Оперировал профессор иеромонах Алексий. Он не верил, что о. Феофилакт сможет вернуться в отряд космонавтов. Однако, что бы доказать комиссии, что он сможет летать, о. Феофилакт без костылей совершил Великий Выход с двухпудовым серебряным потиром в руках. Удивленная комиссия дала благословение на полеты.

О. Феофилкту было присвоено звание: архимандрит-космонавт и даровано "отверстие" - право служить с открытым гермошлемом!

Когда Папе Римскому доложили о том, что православные полетели в космос, он ответил: "Зато мы будем первыми на Луне!" Так был дан старт космической гонке между двумя сверх-церквами!

эпопею "Загорск-Кассиопея" создал Давлатов  Сурс

Пыль в механизме, глава 12(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4738119
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961


Милли скептически посмотрела на оторванную голову.
— Живой? Он? Оторванный от тела мозг, запаянный в жестяную коробку? Я что-то сомневаюсь.
Зиверт и сам начал сомневаться. Насколько это вообще возможно? И всё же, всё же…
— Мы должны проверить. — Твёрдо заявил он. — Нужно найти цех, где их собирали и попробовать подключить голову к…
— Ладно, ладно, — перебила его Милли, озабоченно прислушиваясь к чему-то позади себя, — но таскать её будешь ты. Ползи давай обратно. По-моему, эта тварь опять лезет в двери.
С этими словами она развернулась и исчезла в шахте.
Зиверт прошагал по мосткам, почти не замечая высоты.
Когда маг вылез из шахты, его взору открылась странная картина. Милли воевала с огромной лапой, протиснувшейся в дверной проём. Ловкости лапе не хватало, и Милли пыталась ткнуть её ножом.
— Ай! Ах ты дрянь!
В попытках схватить её, лапа извернулась, и Милли отлетела в сторону как пёрышко.
— Почему ты в неё не выстрелишь? — Поинтересовался Зиверт. Он запихал голову автоматона в сумку, которая теперь неуклюже топорщилась, потому что вообще-то была предназначена для документов и всякой мелочёвки. Револьвер из неё пришлось вытащить, и теперь Зиверт пытался закрепить его за поясом.
— Патронов жалко, — отозвалась Милли, поднимаясь с пола и перехватывая нож поудобнее, — они у меня не казённые.
После нескольких удачных ударов ножом, тварь не выдержала и выдернула лапу из комнаты, неуклюже цепляясь за косяк. Милли тут же захлопнула дверь.
— Настойчивая, сволочь, — сплюнула она, вытирая лоб. — Неужели тут во всём подземелье больше некого жрать?
— Вполне возможно, — кивнул Зиверт, — много тут, по-твоему, шляется съедобных придурков?
— По-моему, кроме нас никого. Так что ты предлагаешь? Бегать кругами?
— И умереть уставшими, — подхватил маг. — Нет, надо знать, куда бежать. Было бы здорово выбраться отсюда через другой выход, но, видимо, это не вариант. Хотя в смысле шансов на успех это было бы идеально.
Повисла пауза, во время которой Зиверт задумчиво смотрел на единственную дверь.
— А ты не можешь сжечь её? — Поинтересовалась Милли. — Она ведь горит? И твои ритуалы должны теперь работать, разве нет?
Зиверт тут же вспомнил про потоп и потряс головой, отгоняя воспоминание. Сейчас не до этого.
— Да, — сказал он вслух, — только на такой здоровый ритуал огня у меня энергии не хватит. Да и руны сюда банально не влезут. Не говоря уж о том, что пришлось бы убедить её сидеть в круге смирно и гореть. Но кое-что сделать можно.
Он прошёлся вдоль стены, меряя шагами расстояние.
— Сюда влезет небольшой ритуал удержания. Вроде капкана.
— Но это же здорово! — Воодушевилась Милли. — Приклеим её к полу и свалим.
Зиверт покачал головой.
— Не всё так просто. Руны прикуют её к полу, но целиком она туда не влезет. И ничто не помешает ей просто выдрать из пола кусок бетона. А ещё нам придётся сначала заставить её сунуть в комнату лапу, а потом перелезть через неё и сбежать.
— И это твоя лучшая идея? — Поинтересовалась Милли.
— Это идея… с наибольшими шансами на успех. — Осторожно определил Зиверт. — Из доступных. Есть ещё одна, но она граничит с идиотизмом.
— Значит, давай приступать. — Перебила его Милли. — Если не выйдет, перейдём к следующей. И так до победы или до гибели. Я почти уверена, что кто-то из философов говорил что-то умное на этот счёт.
Пол постепенно покрывался разными символами. Портняжный мелок, который Зиверт носил с собой, почти стёрся, как и многострадальный карандаш.
— Кто бы мог подумать, что это станет проблемой, — ворчал Зиверт, старательно втирая крошки мела в пол.
— Ты бы мог, — заметила Милли. — Вообще-то это твоя работа, разве нет?
— Ритуалистика вообще не моё, — парировал Зиверт. — Надеюсь только, что рисовать своей кровью мне не придётся.
Наконец, руны были закончены, и почти все камни лежали на своих местах. Кроме одного — его Зиверт сжимал в руке.
— Вроде бы готово. — Сказал он, разглядывая руны. — Осталось заставить её засунуть сюда лапу.
Милли не отозвалась.
— Кхм! — Повысил голос Зиверт. — Я говорю…
— Да слышу я, — недовольно отозвалась Милли, сползая с горы земли, нападавшей сверху, — кому ещё быть приманкой.
— Если хочешь, я могу ею побыть. — Предложил Зиверт. — А ты держи камень. Его нужно только положить вот сюда. Но аккуратно. Если внешний контур замкнётся с внутренним…
Милли недовольно застонала и выдернула из земли длинный кусок арматуры.
— Уж лучше меня съедят, — заявила она, шагая к двери.

Дверь приоткрылась, и в коридор высунулся кусок арматуры. Он немного погулял из стороны в сторону, поскрёбся о бетон, постучал о дверь. Никакой реакции не последовало. Дверь открылась пошире. Милли высунула голову и всмотрелась в сумрачный коридор. Видно было плохо, так что она порылась в кармане и вытащила свой фонарик. Тоннель наполнился жужжанием динамо-машинки, но монстр опять никак себя не проявил.
— Да что за дела, — буркнула Милли себе под нос, распахивая дверь до конца.
— Осторожно, руны сотрёшь, — прошипел за её спиной Зиверт. — Есть что-нибудь?
— Ничего. — Отозвалась Милли, шагая за порог с фонариком в одной руке и арматурой в другой. — Может, оно ушло?
— Хорошо, если так. Но будь осторожнее.
Милли неопределённо буркнула, водя лучом света по сторонам. Он освещал только голые стены тоннеля, уходившие в обе стороны. Комната, в которой они с Зивертом прятались, находилась буквально посреди пустого коридора. Возможно, когда-то тут была остановка или платформа, но сейчас осталась только узкая дорожка вдоль стены и больше ничего. Куда мог спрятаться здоровенный монстр? Неужели и правда ушёл. За шиворот к Милли упала мелкая бетонная крошка и оцарапала спину. Она задёргала плечами, пытаясь вытряхнуть её из куртки.
“Совсем уже всё рассыпается”, подумала девушка, направляя фонарик вверх, к потолку.
И встретилась взглядом с четырьмя жёлтыми глазами.
Монстр сидел прямо над дверью. Из-под острых когтей, впившихся в бетон посыпалась ещё крошка, едва не запорошив Милли глаза. Чудовище приоткрыло пасть, и Милли с удивлением обнаружила, что за огромными зубами ничего не было. Внутри монстр был пуст.
— Не удивил, — флегматично сказала девушка, прищуриваясь, — ещё бы слюной мне на голову капнул.
И ткнула монстра в глаз куском арматуры.

Милли влетела в комнату спиной вперёд, буквально упираясь арматурой в зубы монстра. Едва коснувшись пола, она отпрыгнула в сторону. Морда чудовища не прошла в проём, и от удара, кажется, вздрогнул весь подземный комплекс. Стены покрылись явной сеткой трещин. Челюсти клацнули вхолостую.
С такого расстояния Зиверт мог ясно рассмотреть пасть чудовища. Из живой, пульсирующей плоти торчали зубы из грубо заточенных кусков стали. Но при этом они не выглядели чужеродным элементом, а составляли странно гармоничный образ. Как будто кто-то выгреб всё, что попалось в мусорном баке, и собрал самые подходящие части в мозаику. Монстр пошевелился и вытащил морду из дверного проёма. Стены отчаянно затрещали, но устояли — пока что.
— Ну, что ты возишься? — Прикрикнула на него Милли. — Подай лапу! Лапу подай!
Вместо лапы в дверном проёме возникли огромные жёлтые глаза. Тварь заглянула внутрь, пытаясь рассмотреть источник шума. Послышался скрежет.
А за ним чёткий, хорошо поставленный женский голос:
— Осторожно, двери закрываются.
Зиверт вздрогнул, как от удара. Голос издавал зверь, но этот голос ему не принадлежал. В нём была механическая нотка и следы помех.
— Это… радио? — Удивилась Милли. — Он что, радио съел?
— Не съел, — поправил Зиверт, зачарованно глядя на монстра, — врос.
Масса Лефоше превратила поезд в живое существо, и он ощущал жгучее желание понаблюдать за ним, изучить его повадки, его цели, мотивацию. С одной стороны, масса могла поглощать живых, перенимать их повадки, структуру тел. Поезд живым не был. Но с другой стороны, это не значило, что он не был частью мира, не задевал магических Струн одним фактом своего существования. Что могла перенять от него безмозглая куча живых клеток?
— Пятый - центральной, продолжаем наблюдение, — произнёс тем временем поезд уже мужским голосом. Этот был гораздо менее разборчив, тонул в помехах и каких-то странных звуковых артефактах. — Отбой, отбой!
С этими словами монстр изогнулся и просунул в комнату лапу.
Зиверт отреагировал машинально. Последний камень встал на своё место, завершая ритуальный круг. Формула, вертевшаяся у мага в голове, выстрелила, как пружина. Круг осветился на миг мягким, зеленоватым светом, и тут же погас. Лапа зверя тяжело упала на пол, словно примагниченая.
— Не можем продолжать, — то ли испуганно, то ли возмущённо всхлипнул монстр чужим голосом.
Пол вздрогнул от его попытки оторвать пойманную конечность, но ритуальный круг держал крепко.
— Не замирай, ходу! — Прикрикнула Милли.
Она одним движением перемахнула через лапу и исчезла в дверном проёме. Озадаченный поезд попытался схватить её свободной, но не преуспел. Зиверт поспешил следом, проскользнув под пойманной лапой, и оказался в тоннеле. Милли молча махнула рукой, и они побежали. Чудовище, поняв, что добыча ускользает, издало странный рёв, похожий на длинный звонок, и принялось дёргать лапой. Непрерывно несущиеся звонки сложились в странно знакомый ритм — три коротких, три длинных, снова три коротких.
— Сколько у нас времени? — Крикнула Милли, набирая ход. Зиверт попытался пожать плечами, но на бегу это делать было неудобно.
— Не знаю. — Выдохнул он. — Пока пол не сломается. Куда мы бежим?
— Подальше!
Они бежали, сворачивая в первые попавшиеся тоннели, чтобы оказаться как можно дальше от поезда. Постепенно панический звон радио оставался всё дальше, но так и не пропал полностью, разносимый эхом во все стороны. Милли замедлилась, и Зиверт смог сосредоточиться на окружении, двигаясь трусцой. Тоннели не особенно менялись. То и дело по ходу движения из стены выныривали какие-то трубы, некоторое время ползли вдоль неё, а потом резко ныряли в потолок, реже в пол. С потолка посреди тоннеля свисал рельс, видимо, контактный. Милли наудачу подёргала несколько дверей, попавшихся по пути, но все они были заперты, а иногда заблокированы обвалом или провалившимися балками.
— Переберись ну ту сторону, — скомандовала она Зиверту, — проверяй двери там. Нужно найти, где спрятаться.
— И какие-нибудь указатели не помешали бы, — согласился Зиверт, собираясь спрыгнуть на рельсы. Милли в последний момент поймала его за рукав.
— Стой! Слышишь?
Зиверт прислушался. Где-то капала вода, кряхтели под нагрузкой старые стены, что-то сыпалось.
— Нет, — признался он.
— Именно. Поезд перестал звенеть.
Только сейчас маг заметил, что недовольные сигналы, звучавшие вдали, совершенно пропали. Монстр освободился или просто устал? Да и может ли он вообще-то устать? Никаких звуков, говоривших о том, что он где-то поблизости, не было слышно, но если вспомнить, как бесшумно передвигается эта махина… Зиверт поёжился и кивнул Милли.
— Будем настороже.
Ничего не значащая фраза, конечно. Как всегда. Милли только похлопала его по спине.
На другой стороне рельсов было примерно то же самое. Запертые двери, конечно, можно было бы взломать, будь у них подходящие инструменты, но их не было. А для импровизированного лома стальные запоры выглядели слишком прочными. Один раз попалась ниша, в которой дверь была явно незаперта. Зиверт с надеждой подошёл поближе, но обнаружил, что сквозь огромное окно рядом видны только тонны камней, заваливших помещение. Он вернулся обратно, покачав головой в ответ на немой вопрос Милли.
Сами тоннели тоже то и дело утыкались в завалы. Тогда приходилось возвращаться, настороженно вслушиваясь, чтобы не пропустить подкрадывающегося монстра. Но всё было тихо — пока. В одном месте обрушившийся потолок упал не до конца, и повис на балках в метре от рельсов. Милли немедленно предложила проползти под ним на случай если монстр идёт по их следу. Зиверт полз и старался не думать, что будет, если все эти тысячи тонн горной породы как раз сейчас решат завершить своё падение.
— Как ты думаешь, тут есть ещё такие монстры? — Спросила его Милли, встречая с другой стороны обвала.
— Таких точно нет, — уверенно сказал Зиверт, хватаясь за предложенную руку, — но могут быть другие. Масса Лефоше способна стать чем угодно. Всё зависит от кучи случайных факторов — и от того, какая техника ей попадётся.
— Например, танк?
Зиверт представил себе живой танк и содрогнулся.
— Например, танк. Тогда в нас ещё и стреляли бы.
Какое-то время они шли молча. Милли задумчиво смотрела вдаль.
— Погоди, а чем бы оно стреляло? — Спросила она.
— Сложно сказать. — Вздохнул Зиверт. — Нужно полностью понимать, чем является эта масса, а я не понимаю. И никто не понимает. Но она как-то взаимодействует со Струнами на самом фундаментальном уровне. А так как Струны пронизывают всё, то и стать она может всем. И я имею в виду вообще всем, без ограничений. Статичные неодушевлённые объекты резонируют меньше, движущиеся — намного сильнее. Поэтому текущая вода, реки — природный камертон, так сказать. Но все резонируют. Вещи, животные, мысли, действия. Масса могла бы стать светом. Или уханьем совы. Или этим чувством, когда вот-вот чихнёшь, но почему-то не чихаешь. Чем угодно. Но это в теории, конечно.
Они дошли до очередного перекрёстка и свернули направо. На каждом перекрёстке они выбирали другое направление, чтобы не ходить кругами. Это, конечно, помешало бы вернуться, но возвращаться вроде бы было незачем.
— Так. И? — Спросила Милли.
— И? А, как бы оно стреляло. Ну, как именно, неизвестно. Но факт стрельбы резонирует с танком. Что-то должно куда-то лететь. Оно бы считало это, но как применило — неизвестно. Возможно, такая тварь обгрызала бы стены и плевалась щебёнкой. Наш поезд ведь взял откуда-то идею ног. Скорее всего от какой-нибудь крысы. А попадись ему змея, он бы сейчас ползал.
— А как… Стой!
На этот раз Зиверт услышал сразу же. Этот знакомый звук, как будто жук пытается выбраться из спичечного коробка, но повторённый примерно тысячу раз. Не сговариваясь, они с Милли вскарабкались на платформу и осторожно подошли к очередной ничем не примечательной двери. Она была не заперта — на месте замка зияла рваная дыра. Зиверт вытащил из-за пояса револьвер и проверил барабан. Милли сняла с плеча дробовик. Очень осторожно, стараясь не шуметь, маг наклонился и заглянул в дыру.
И тут же отпрянул назад.
Тоннели здесь складывались в очередной бессмысленный Т-образный перекрёсток, и комната была как раз рядом с углом. В одной стене у неё была пробита огромная брешь, сквозь которую можно было разглядеть перпендикулярный тоннель. И вся комната и тоннель за ней кишели скребунами. Они вяло ползали туда-сюда, натыкаясь друг на друга. Интереса к двери они пока не проявляли.
“Что там?”, одними губами спросила Милли.
Зиверт изобразил руками скребущие движения.
“Много?”, пошуршала пальцами девушка.
Маг помахал ладонью над забинтованной головой.
Милли махнула в сторону завала. Зиверт согласно кивнул. Но как только он сделал шаг назад, дверь распахнулась.
На пороге стоял скребун.
Неизвестно, услышал ли он что-нибудь, или просто бесцельно шатался, но это неважно. Мир тут же начал темнеть и оплывать. Глаза, покрывавшие уродливое тело, распахнули веки, и по стенам поползла бесконечная, затягивающая космическая тьма. Пошатнувшись, Милли сумела собрать достаточно сил, чтобы отвесить скребуну размашистый, широкий пинок. Его отбросило в комнату, а Зиверт тут же захлопнул за ним дверь.
Не то чтобы это принесло какую-то пользу. Из-под завала потянулись длинные белые щупальца, показались бесформенные тела. Два из трёх тоннелей были отрезаны, для побега остался единственный путь.
— Не смотри на них, — крикнула Милли, спрыгивая на рельсы.
— Я не смотрю, они смотрят, — выплюнул Зиверт.
Если не смотреть на скребунов, действительно становилось немного легче, но только немного. Зиверт почти физически ощущал, как по нему шарят сотни взглядов. Спину обожгло как от удара плетью, но он не стал останавливаться, чтобы выяснять, показалось ему или нет. Потом, не сейчас. Сейчас нужно бежать. Вперёд. Туда, где…
Где из темноты им навстречу двигался, цепляясь длинными лапами за стены, чудовищный поезд.
Милли затормозила и яростно выругалась.
— Ладно, — выдохнула она, — ладно. Сейчас, когда он прыгнет, пригнись и попытайся…
— Нет, стой! — Крикнул Зиверт. — Помнишь, я говорил про идиотский план? Нужно прыгнуть ему в пасть.
Поезд приближался. Кажется, он их заметил. Сзади нарастал противный шорох тысяч маленьких лап по бетону.
— Только не задень зубы! Всё будет нормально. Ты мне веришь?
— Зиверт, ты что, идиот..! — Заорала Милли.
— На счёт три! Раз!
— … это же…
— Два!
Поезд уже наклонил свою вытянутую морду и распахнул пасть. Четыре жёлтых глаза слегка светились в темноте.
— Три!
Прыгая, Милли успела подумать, что эти глаза очень напоминают прожекторы.

Они покатились по металлическому полу вагона и врезались в скамейку. Пасть за ними захлопнулась. Поезд по инерции пролетел вперёд, размазывая и раскидывая в разные стороны лёгкие тела скребунов, после чего развернулся на месте и понёсся в том направлении, откуда появился.
— Двери закрываются, — проскрежетало радио под потолком, — следующая станция конечная, конечная!

Пыль в механизме, глава 12(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4698045
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Иногда я спрашиваю себя: нахрена я это затеял?
А иногда не спрашиваю.

Дробный топот разлетался по туннелю, отражаясь от стен. Сердце Зиверта колотилось в висках, а лёгкие горели огнём. Затхлый воздух подземелья как будто перестал насыщать кровь кислородом, какие бы вдохи Зиверт не делал.
— Не смотри назад, — рявкнула Милли, бежавшая чуть впереди. Она почти летела, едва касаясь пола ногами и перемахивая через упавшие балки, пользуясь сумкой как противовесом. — Смотри под ноги!
Естественно, Зиверт тут же оглянулся и немедленно об этом пожалел. Во-первых, он едва не упал, запнувшись о торчавший из пола кусок арматуры. Во-вторых, тварь, как и следовало ожидать, даже не подумала прекратить преследование. Она двигалась по туннелю беззвучно, как в ночном кошмаре, и оттого жутко. Длинные лапы цеплялись за любую подходящую поверхность, то и дело неестественно выгибаясь, чтобы с негромким скрежетом вцепиться в потолок.
— … идеи? — Выдохнул Зиверт. Он уже не чувствовал ног, только железный привкус крови на языке.
Вместо ответа Милли притормозила, схватила пролетевшего мимо неё мага за плечо, и швырнула в боковой туннель. Тварь пронеслась мимо, разочарованно клацнув зубами в воздухе. Уже в который раз они сменили направление, выигрывая время, пока чудовище разворачивалось, благо, запутанная сеть коридоров это позволяла. Но это не могло продолжаться вечно.
— Смотри по сторонам, — крикнула Милли, снова набирая скорость, — ищи щель. Куда оно не пролезет.
Зиверт честно попытался, но боковое зрение ему уже отказывало. Куда бы он не повернулся, он видел длинный туннель, и с трудом понимал, где пол, а где потолок. Отвлёкшись, он не заметил, что давно не слышит шорох когтей по бетону за спиной. Впереди замаячил очередной перекрёсток, и Милли всё сильнее уходила вперёд. Зиверт хотел её окликнуть, но не успел. Тварь выпрыгнула на него откуда-то сбоку, из одного из пяти или шести тоннелей, сходящихся здесь. С некоторым удивлением Зиверт обнаружил себя в воздухе. Лицо обожгла резкая боль. Сквозь пелену крови, застилающей глаза, он ясно видел два огромных глаза, внимательно следящие за ним. Потом внутренности вагона — самые обычные лавочки и окна, только покрытые серой слизью. Эта картина отпечаталась на его сетчатке, и он продолжал её видеть даже когда удар о стену выбил остатки воздуха из его лёгких, а в глазах потемнело. К собственному огромному удивлению, Зиверт не потерял сознания, а потому успел огорчиться, когда кто-то потащил его в сторону. Но это оказалась Милли, и Зиверт полетел не в пасть чудовища, а в чёрную дыру дверного проёма. Швырнув мага, Милли прыгнула следом. Последним в закрывающуюся дверь успел влететь сильно отставший “светлячок”, каким-то чудом до сих пор не растаявший в воздухе. Дверь захлопнулась и наступила тишина.
Зиверт лежал, как упал, только на спину перевернулся. В бок ему упиралось что-то острое, но сил отодвинуться у него не осталось. Шарик магического света прочертил в воздухе нисходящую спираль, и, наконец, растаял. Силуэт Милли возник над Зивертом, перекрыв единственный оставшийся источник света — щель под дверью.
— Так, а ну покажи рожу, — хмуро потребовала она, разгоняя свой фонарик. Рана на голове Зиверта нещадно щипала из-за попавшего в неё пота, но осмотр Милли удовлетворил.
— Нормально, — заключила она, светя ему в глаз, — сотрясения вроде нет. Но рану надо промыть и заштопать.
Зиверт что-то согласно булькнул.
— Ну и отлично. Можешь пока перевести дух.

Милли постелила свой френч на пол и выкладывала на него фляги. Смешав в кружке воду и алкоголь, она отхлебнула на пробу получившийся раствор и кивнула сама себе.
— Ложись сюда. — Сказала она, вытаскивая стащенный из аварийной аптечки хирургический набор. — А ты ещё не хотел аптечку потрошить. Что бы мы сейчас делали тогда?
— Зашивали бы моими нитками. — Ответил Зиверт, укладываясь на френч. — И я ничего против не имел, я сказал, что каждую потрошить необязательно.
— Твои же нитки для трупов.
— Но держат-то так же. Ты уверена, что эта тварь сюда не пролезет?
— Уверена.
В этот момент дверь со скрипом приоткрылась. В щель протиснулся длинный гибкий палец и принялся шарить по сторонам. Милли поморщилась и протянула Зиверту кружку.
— Подержи.
Она подошла к двери и от души пнула, прижав палец. Тварь с недовольным шипением отдёрнула лапу, и Милли снова захлопнула дверь. Зиверт рассеянно отпил из кружки и закашлялся.
— Не пролезет, но и не свалит. — Закончила мысль Милли. Маг представил, как чудовищное создание, слепленное из вагонов поезда, сидит с той стороны двери и пытается поймать беглецов лапой, словно котёнок у мышиной норы. Картина забавная, но от этого не менее страшная.
— В следующий раз твоими нитками, без покрытия, буду шить. — Нравоучительно заявила Милли, готовя иглу. — Посмотрим, как тебе понравится их выдёргивать.
— Я вообще не ожидал, что они пригодятся. Скажи спасибо, что бинты взял.
— Сам скажи. — Хмыкнула Милли, протирая руки крепкой настойкой. — Мне-то что. Мне заражение не грозит. Свет сделаешь?
— Спасибо. — Невпопад сказал Зиверт, откидываясь назад. Шарик света возник у него над лицом, и по потолку заплясали длинные тени.
Зиверт шипел и старался не морщиться. Рассечённая кожа над бровью выглядела не слишком красиво, но жизни не угрожала. Милли работала иглой, стягивая края раны. Швы ложились более или менее ровно — учитывая обстоятельства, конечно.
— Не кривляйся, — прикрикнула девушка, — а то… ну вот, отлично. Ты доволен?
Зиверт испугался и замер.
— Что такое? — Осторожно спросил он.
— Не рассчитала с количеством стежков. Да не лезь ты руками!
— Я не лезу, — огрызнулся маг, — я за бинтами тянулся.
— Давай сюда. Ничего, нормально получилось. Будешь перед девками в баре хвастаться.
Зиверт слегка приободрился. Милли накинула ещё один слой бинтов ему на голову, подтянула и завязала.
— Всё. Смотрится героически. Слезай с моей куртки.
— Спасибо. — Ещё раз сказал Зиверт, украдкой щупая повязку.
— Не за что. — Отозвалась Милли, споласкивая руки. — Теперь следующий неотложный вопрос: что дальше делать будем?
Зиверт мрачно уселся на груду камней и принялся искать свою трубку. Положение было действительно паршивое. Эд где-то потерялся, карты не было, где они находятся понять было невозможно. Раскуривая трубку, Зиверт огляделся по сторонам. Когда-то эта комната была довольно большой, вытянутой, с высокими потолками. Но обвалившийся потолок резко сократил свободное пространство. Вдоль стен стояли широкие стальные столы. В центре — то, что Зиверт сначала принял за кучу металлолома. При ближайшем рассмотрении она оказалась чем-то вроде зарядной станции, к которой подключался Эд, только сильно повреждённой. Зиверт встал, прошёлся вперёд-назад. Потом осторожно подошёл к двери и прислушался. Где-то в туннеле капала вода, и эхо разлеталось, отражаясь от стен. Слегка присвистывал ветер, каким-то образом заблудившийся в туннеле. Тихие, невнятные звуки, почти не отличающиеся от абсолютной тишины. Но в эту симфонию вклинивался лёгкий, почти незаметный диссонанс. Зиверт не мог точно определить, в чём он заключался, но он был там. Как будто одно дерево в роще невпопад шумело на ветру. Он не стал искушать удачу и отошёл.
— Ну, что думаешь? — Окликнула его Милли.
— Думаю, думаю… — Эхом отозвался Зиверт, выпуская облако дыма и наблюдая за тем, как оно медленно уплывает куда-то в сторону. — Думаю о вентиляции. Может, мы сумеем выбраться в соседний туннель? Или тут могут быть рельсы за стеной, как наверху.
— Кстати, — вспомнила Милли, — по ним же приезжали автоматоны. Мы не могли по ним добраться до Йора?
— Не знаю. Но он сам даже мысли такой не допускал. — Зиверт пожал плечами. — Вряд ли потому что не подумал. Наверное, не могли.
Они пошли вдоль стен, мимо разделявшей помещение зарядной станции. Потолок обвалился как раз над ней, и пол был завален камнями и кусками бетона. Несколько раз Зиверт едва не упал, неловко поставив ногу. Под одним из столов он обнаружил металлическую кисть руки. Она была довольно искусно сделана, пальцы на ней всё ещё сгибались, несмотря на прошедшие годы. Зиверт покрутил её, пытаясь отыскать какое-нибудь клеймо или код, но ничего не нашёл.
— Иди сюда! — Позвала Милли с другой стороны завала. Зиверт размахнулся было, чтобы швырнуть механическую руку в сторону, но передумал и аккуратно положил её на стол.
Милли стояла перед решёткой, задумчиво тыкая в неё длинным куском металла.
— Что это? — Спросил Зиверт, подходя ближе.
— Вентиляция. Сам не видишь, что ли?
За решёткой виднелись лопасти старого вентилятора. Он давно покрылся пылью и застыл на месте. За вентилятором была шахта, уходившая куда-то вглубь скалы. По ней вполне мог пройти человек, если основательно согнулся бы.
— Нет, что это у тебя в руке?
— А, это. Это предплечье.
Милли приложила металлолом к своей руке. Конструкция оказалась почти вполовину длиннее, чем её рука.
— Вот кость и вот. Не знаю, что у них вместо жил было, но их тут нет. — Она обвела помещение широким жестом, чуть не попав Зиверту по носу. — Судя по всему, это была какая-то промежуточная ремонтная станция автоматонов. Вот бы найти место, где их собирали. Даже мне интересно было бы посмотреть.
— Решётка-то открывается?
Милли рассеянно посмотрела на неё и кивнула.
— Запросто. Тебя только жду. Я её за угол тяну, а она только гнётся. — Она кинула Зиверту запчасть. — Пристрой её вон там, в углу, и жми.

Зиверт нажал. Милли потянула за свой угол голыми руками. Решётка скрипнула и согнулась пополам.
— Не совсем то, но ладно. — Констатировала Милли. — Что там ещё? А, вентилятор.
Прежде, чем Зиверт успел сказать хоть слово, девушка отошла на шаг и отлично отработанным пинком сбила вентилятор с креплений. Он улетел в темноту и загрохотал где-то посреди шахты.
— Прошу, — сказала Милли, делая приглашающий жест ладонью, — извольте заползать.
— А ты? — Удивился маг. Милли только вздохнула.
— Зиверт, я прекрасно знаю, что эта шахта оканчивается тупиком. Ты доползёшь до колодца, а оттуда будут расходиться крошечные каналы, в которые разве что собака пролезет. Если решётку снять.
— А вдруг нет?
— Тогда я сильно удивлюсь и полезу за тобой, чтобы убедиться. Но вдвоём нам там толкаться совершенно необязательно.
Зиверт пожал плечами, выколотил трубку о сапог и полез в шахту.
Ползти было не особенно тяжело. Конечно, вдвоём они бы тут не поместились, но одному человеку места вполне хватало. Тем более что шахта оказалась не особо длинной. Она выходила в бетонный колодец диаметром метра три-четыре. Зиверт выглянул из шахты и огляделся. Вдоль стен были проложены небольшие мостки. Каких-либо ограждений у них не было. Наверху колодец был перекрыт обвалом. Движение породы перекосило один из бетонных цилиндров, из которых он был составлен, и он лежал поперёк колодца. Прикидывая, не полетит ли вся эта масса земли вниз, маг медленно повернул голову. Колодец уходил в темноту, куда-то далеко-далеко. От головокружения спасало то, что точную глубину сложно было представить, но она была явно больше, чем сможет пережить человек, сорвавшийся вниз. Осторожно нащупав под ногами гайку, отлетевшую, видимо, от вентилятора, Зиверт затаил дыхание, бросил её в колодец и прислушался. Через десять невероятно долгих секунд он услышал звон, многократно повторённый эхом.
— Ну, что там? — Позвала Милли. Зиверт от неожиданности чуть не упал вслед за гайкой.
— Колодец. — Бросил он через плечо и быстро пробежал взглядом по стенам. — С каналами. Очень глубокий.
— Так и знала. Вылезти через него можно?
Зиверт ещё раз огляделся.
— Очень теоретически. — Признал он. — Будь у нас верёвка длиной… Сколько? Пятьсот метров? Или…
— Забудь. — Коротко сказал Милли.
— Пытаюсь, не получается, — проворчал Зиверт. Он уже собрался ползти назад, и окинул колодец взглядом в последний раз. В стене напротив выхода из шахты что-то сверкнуло. Шарик света, порхавший вокруг, послушно ринулся туда и подсветил груду металла, явно рукотворного происхождения и явно не задумывавшуюся как часть стены. Когда Зиверт попытался проигнорировать это, часть его мозга, отвечавшая за любопытство, возмущённо задёргалась. Маг обречённо вздохнул.
“Наверняка там ничего нет”, бормотал Зиверт себе под нос, ступая на мостки, “наверняка это… гайка. Или кусок стекла”.
Ворчание помогало не думать о прочности мостков под ногами. Их ширина позволяла идти прямо, но Зиверт на всякий случай держался у стены и старался не смотреть вниз. Спустя, кажется, вечность, он добрался до такой же шахты, но на другой стороне колодца. Первым делом Зиверт забрался на бетон и вздохнул поувереннее. Металл оказался частью автоматона, попавшего под завал. Из-под камней торчала только грудь и голова. Зиверт с надеждой осмотрел завал, но раскопать его не было никакой возможности — по большей части он состоял из бетона и арматуры.
“И ради этого я сюда полз”, раздражённо подумал маг, разглядывая автоматона. Что-то неуловимо отличало его от виденных ранее — даже от Эда. От ударов по голове с неё слетели защитные пластины, и под ними что-то блестело. Пытаясь разглядеть голову получше, Зиверт потянул за неё, и она с хрустом отломилась.
— Где ты там застрял? — Раздался в шахте голос Милли. Следом появилась она сама и заглянула в колодец.
— Ух, м-мать… Ты зачем туда полез?
Зиверт показал ей голову автоматона:
— Разве Эд их не собирал?
Милли прищурилась, пытаясь разглядеть находку с другой стороны колодца.
— Говорит, что не помнит. И таких там точно не было.
— Вот и мне так кажется. — Зиверт задумчиво покрутил голову в руках. На её макушке зияло отверстие, в котором блестело стекло. Когда светлячок переместился так, что свет упал прямо на него, маг с изумлением осознал, что смотрит на…
— Мозги! Милли, в голове автоматона мозги!
— Правильно — мозг. — Заметила Милли.
— Спасибо, профессор. — Язвительно отозвался Зиверт. — Ты хоть понимаешь, что это значит?
— Нет, конечно. Ты же мне ничего не рассказал.
— Это… это..!
Зиверт захлебнулся, не в силах выразить эмоции. В автоматонах содержатся мозги. Зачем? Они человеческие? Наверняка, кто стал бы засовывать туда чьи-то ещё. Они живые? Они помнят себя? Милли внимательно слушала неразборчивую тираду.
— Так спроси их, — предложила она. Зиверт замер. Весь, от головы до пальцев ног.
— В смысле? — Осторожно переспросил он, боясь спугнуть мысль.
— Ну, это же часть человека, так? — Сказала Милли. — Останки. Дотянись и спроси.
Маг смотрел на неё стеклянным взглядом.
— Я говорю… — терпеливо начала Милли, но Зиверт её перебил:
— Точно… Точно! Почему я сам об этом не подумал? Я так и сделаю!
— А ты не хочешь…
— Нет.
— Ты же упадёшь.
Зиверт равнодушно посмотрел в зияющую бездну всего в шаге от себя.
— Вероятно, нет.
— Но…
— Всё, не мешай.
Некромант торопливо раскинул руки над лежащей перед ним головой. Привычно представив в уме формулу, он закрыл глаза и потянулся к душе погибшего, потянул за струны…
И ничего не ощутил.
— В чём дело? — Вырвалось у него.
— Что?
— Ничего! Буквально, я ничего не могу ощутить. Как будто он не настоящий.
Растерянный, Зиверт постучал по лежащей голове костяшками.
— Это значит, что это либо не настоящий мозг, либо…
Повисло молчание. Выждав секунд пятнадцать, Милли не выдержала:
— ...либо?
Зиверт смотрел на неё абсолютно пустыми глазами, в которых застыло непонятное выражение. До неё не сразу дошло, что маг настолько ошеломлён собственной догадкой, что не в силах даже ужаснуться. Пересохшими, непослушными губами, он закончил:
— … либо он ещё живой.

Пыль в механизме, глава 11(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4696808
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Они дошли до шахты лифта, и Эд с каким-то оттенком гордости щёлкнул рубильником. Старые моторы вздрогнули от неожиданности и принялись поспешно сматывать ржавые цепи. Где-то внизу лязгнула и поползла вверх клетка.
— Работает как часы. — Заявил Эд, заглядывая в шахту. — Только старые и ржавые.
— Эд, — вздохнула Милли, — ты вообще-то знаешь, в чём смысл выражения “работает как часы”?
— Примерно. Что-то вроде… Ой.
— Ой? — Уточнил Зиверт.
Вместо ответа Эд снова щёлкнул рубильником, останавливая клетку. В наступившей тишине раздался странный звук, как будто кто-то пытался языком вытащить из зубов застрявший кусочек еды. Иногда среди хлюпанья и щелчков попадался металлический аккорд, и тогда цепи, на которых висела клетка, принимались дрожать.
— Скребун. — Прокомментировал конструкт. — Заблудился, что ли.
Милли тоже перегнулась через перила и посмотрела вниз.
— Сколько их там?
— Один, кажется.
— Один? — Недоверчиво переспросила девушка. — Тьфу, а чего развёл тогда панику? Поднимай клетку, а мы его встретим.
Она сняла с плеча двустволку и проверила наличие патронов в стволах.
— Вы ведь не встречались с ними... лицом к лицу, так сказать? — Проницательно заметил Эд. Милли уже набрала в грудь воздуха, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, но осеклась и помрачнела. Действительно, ни она, ни Зиверт, понятия не имели о возможностях этих тварей. Убитый ими через дверь экземпляр не выглядел опасным, но это не означало, что он таковым не был.
— Я предлагаю изучить его хотя бы пару минут, — подал голос Зиверт, — мы не можем надеяться, что нашей огневой мощи хватит во всех возможных ситуациях. Нужно понимать, на что они способны, а лучшего случая может и не представиться.
В отличие от ситуаций, требовавших магической квалификации, в вооружённых столкновениях главной становилась Милли. Она посмотрела на Эда.
— Мы можем на него посмотреть? Клетка его остановит?
— Нет. — Ответил Эд. — Мне неизвестно, как именно они атакуют, но это происходит на расстоянии. Атаковать меня они не пытались… специально. Но смотреть на них я избегаю, это… некомфортно.
— Слишком много “но”. — Вздохнула Милли. — Нет, Зиверт, такое мы в полевых условиях изучать не можем.
Тот молча пожал плечами, соглашаясь. В глубине души он считал, что изучать в полевых условиях можно всё, если взять достаточно длинную палку, но спорить не стал. Милли опустилась на одно колено и взяла дробовик на изготовку.
— Поднимай, — кивнула она Эду. — Как только увижу — стреляю, так что готовьтесь.

Клетка медленно ползла вверх. Из-за пола показалась верхушка, к которой крепились цепи. За ней — стенки, украшенные простенькими геометрическими фигурами, в основном, ромбами.
Скребун сидел… хотя, возможно, стоял. Одним словом, находился на выложенном шершавой металлической плиткой полу. Он не выглядел напуганным или растерянным. Сложно было определить, способен ли этот кусок гнилой картошки вообще испытывать какие-либо эмоции. Единственное, что отличало эту особь от убитой в медкорпусе — глаза. Они были повсюду. Пока скребун с рассеянным интересом шарил отростками по стенам клетки, глаза обводили окрестности пустым, стеклянным взглядом. Милли прильнула щекой к прикладу и посмотрела через прорезь целика.
И встретилась с ними взглядом.
Глаза заполняли собой пространство. Каждый — небольшая щель в пустоту, чёрный вихрь, затягивавший всё глубже и глубже. И их становилось всё больше. Стены, пол потолок, всё покрылось чёрными впадинами глаз. Ещё немного и они начнут сливаться друг с другом, и тогда не останется стен и потолка, не останется пространства, только…
Выстрел прозвучал неожиданно. Револьвер в руке Зиверта дымился, а из его носа тонкой струйкой бежала кровь. Тело Милли, так и не дождавшись команды от мозга, отреагировало инстинктивно. Оба ствола плюнули свинцом. Две дымящиеся гильзы звонко зацокали по каменному полу.
Глаза пропали. Время снова пошло.

Милли заморгала. Её рука схватила пустоту на том месте, где обычно висел патронташ. Его там не было, патроны лежали в поясной сумке, и достать их оттуда автоматическим движением не получилось. Она повернулась к Зиверту.
— Ты как? — Тот выглядел слегка оглушённым, но, в целом, вполне прилично. В ответ на вопрос он только неопределённо пожал плечами. — Не чувствуешь необходимости присесть, прилечь, потерять сознание?
— Голова гудит. Хотел бы отрубиться. — Признался Зиверт. — Но почему-то не получается.
Он шмыгнул носом, сплюнул кровью и поморщился.
— Так ты говоришь, — обратился он к Эду, — там таких много? И на тебя они действуют так же?
— Сотни. Возможно, тысячи. Возможно…
— Я понял, понял. А что ты чувствуешь, когда они на тебя смотрят вот так?
— Ощущаю ли я, как что-то вытаскивает меня из физической оболочки и тащит в непроглядную бездну? — Уточнил Эд. — Да. Но они не смотрят на меня специально.
Зиверт, рывшийся в сумке в поисках платка, чтобы остановить кровотечение из носа, удивлённо уставился на него.
— Ты эту строчку про бездну сам придумал?
— Нет. Это из стихотворения, которое я прочитал. Частично из документа.
— Какого документа?
— Стоп-стоп-стоп, — перебила их Милли, поднимаясь на ноги. — Не хочу вас отвлекать от беседы о поэзии, но не могу не спросить: мы точно должны спускаться в какие-то туннели, кишащие подобными тварями? Мне начинает казаться, что мы зря бежали из деревни.
Зиверт развёл руками. Он затолкал в нос платок, и тот постепенно окрашивался в красный.
— Знать бы заранее. — Сказал он гнусаво. — Но с другой стороны, какой у нас выбор? Я не говорю, что в деревне не было бы безопаснее, но там мы можем только сидеть и ждать, надеясь, что кто-нибудь всё сделает за нас. — В конце тирады у него кончился воздух, и он шумно втянул его ртом. — Здесь всё циклично как приливы. Реактор включается и выключается. Зомби приходят и уходят. Сейчас только мы можем вмешаться и нарушить статус-кво.
— А оно нам надо? — Уточнила Милли.
Зиверт пропустил вопрос мимо ушей.
— Кроме того, — продолжил он, — мы не только скребунов не должны встретить, раз реактор выключен, но и обладаем оружием, которое легко их уничтожает — если вдруг всё-таки встретим. Это, безусловно, риск, но взвешенный и оправданный. Ну как я рассуждаю? Логично?
В процессе монолога они плавно, будто невзначай оказались в клетке лифта. Эд одним аккуратным пинком отправил труп скребуна в коридор и задвинул решётку. Лифт вздрогнул и пополз вниз. Сверху посыпалась ржавая пыль.
— Эти маги с их логикой. — Проворчала Милли, стряхивая ржавчину с плечей. — Когда тебе надо, ты что угодно оправдаешь.
— Ну да. — Слегка удивлённо согласился Зиверт, проверяя, остановилось ли кровотечение. — С чего бы мне оправдывать то, что мне не надо?
Некоторое время они ехали в тишине, пока Милли не щёлкнула пальцами.
— Кстати, — вдруг спросила она, — как ты вообще сумел выстрелить?
— С трудом, — признался Зиверт, — всё шумело, плыло. Я думал, промахнусь опять.
— А глаза ты видел?
— Ну да. Он же ими целиком покрыт.
— Нет, на стенах, на потолке. Везде.
Зиверт уставился на неё, вопросительно изогнув бровь. Милли уставилась в ответ, пытаясь понять, притворяется он или правда ничего не видел. Такое зрелище трудно забыть или не заметить. Но недоумение в глазах Зиверта, кажется, было искренним.
— … проехали. — Наконец, махнула рукой Милли, делая мысленную пометку следить за ним повнимательнее. Дальше они ехали в задумчивом молчании.

Клетка грохнула о пол и остановилась. Моторы снова замерли.
— Добро пожаловать, — с некоторой театральностью объявил Эд, распахивая решётку. Так или иначе это был его дом.
Зиверт вышел из лифта и осмотрелся. Некоторые лампы всё ещё работали, освещая большой зал, в котором сходились несколько коридоров. В потолке, почти в пяти метрах сверху, зияло квадратное отверстие, из которого спустился лифт. Сейчас он стоял на круглой платформе посреди зала. Зиверт подошёл к краю и посмотрел вниз. Рельсы. Ну конечно, что же ещё. Во всех коридорах, которые были видны отсюда, вдоль стен шли пешеходные платформы, а в центре лежали рельсы. По сути, лифт приехал на некое подобие подземного железнодорожного узла.
— Впечатляет, — сказала Милли. По голосу не было похоже, что она особенно впечатлена. — Но есть два вопроса: как это было вырыто, и зачем это было вырыто.
Зиверт посмотрел на стены, на потолок. Бетонные плиты то и дело переходили в гладкую каменную поверхность — эти туннели были прорублены в скальной породе.
— Не руками, это точно, — сказал он. — Магией? Но я не знаю способа её так применить… хотя, конечно, это не значит, что его нет, — добавил он, подумав немного.
— Эд, ты и поезда здесь пустил? — Спросила Милли, разглядывая рельсы. Конструкт слегка развёл руками:
— Увы. Будь это компактная схема, я починил бы, но тут всё слишком далеко. Не могу быть в двух местах одновременно. Поезда здесь давно не ездят.
— Жаль. — Вздохнул Зиверт. — Но зато нас не собьёт неожиданным составом. Тоже плюс.
Ориентируясь на какие-то одному ему ведомые знаки, Эд повёл Милли и Зиверта к комнате управления реактором. По крайней мере, одной из. Как объяснил конструкт, их было две, и они находились друг напротив друга по разные стороны реактора, прямо под ним. Зиверт вертел головой по сторонам с такой скоростью, что она чуть не отваливалась и регулярно начинала кружиться. Коридоры петляли и пересекались, то и дело попадались то тёмные ниши, в которых за огромными окнами виднелись непонятные комнаты, то люки с торчавшими из них лестницами. Они шли почти двадцать минут, когда Милли вдруг остановилась и подняла руку вверх.
— Всё, — призналась она, — я заблудилась.
Зиверт вдруг с ужасом осознал, что понятия не имеет, где находится и как попасть обратно к лифту. Если бы Эд хотел заманить их в ловушку…
Впрочем, это было бы лишним, он и так мог на них напасть в любой момент.
Но если бы хотел, ничто его сейчас не остановило бы. Дорогу назад знал только он. Как и дорогу вперёд.
— Именно поэтому вам и нужна карта. — Кивнул конструкт. — Мы почти пришли, комната за этим углом. А лифт, если хотите знать, вон там. — Он махнул рукой в сторону огромного завала. Земля просела и один из туннелей оказался завален кучей камней, обломков бетона и покореженными стальными балками.
— Если бы не эти завалы, — сказал Эд, — мы бы пришли уже давно. Пришлось делать крюк почти в километр.
Зиверт с подозрением посмотрел на потолок. Как бы хорошо всё не было построено, опоры ветшают.
— А где скребуны? — Вдруг вспомнил он. — Я думал, тут всё будет изрыто норами.
— Норы не в этом смысле. — Сказал Эд. — Просто сейчас они нас не видят. И мы их тоже. Но они всё ещё здесь.
— Как это? Они за какой-то стеной? Или им мешает вернуться какое-то поле?
— Нет. — Подробно объяснил конструкт.
Зиверт уже набрал в грудь воздуха, но махнул рукой и только выдохнул. В какой-то момент Эд, обычно разговаривавший совсем как человек, доходил до границы своего словаря, и начинал давать лаконичные и абсолютно абсурдные ответы.
За углом и правда обнаружилась дверь. Табличка на ней гласила: “комната управления А”. Зиверт повернул ручку, и дверь, с жутким скрежетом давно не смазанных петель, открылась. Внутри были полки, заставленные книгами, пульт управления с кучей кнопок и одиноко мигавшей лампочкой и пара вентилей. На пульте лежала жёлтая телефонная трубка с жёстким прямым проводом. Вдоль стены были проложены трубы, а наверху сверкнуло в свете “светлячка” толстое стекло. Зиверт подошёл к нему поближе. Это было окно, ведущее в активную зону реактора. Сам реактор — нагромождение труб и котлов — высился посреди неё молчаливой башней. Сейчас он был приглушён, но всё ещё работал. Голубое сияние пропало, но между трубами и стеной периодически вспыхивали молнии. Зиверт потряс головой. Проклятый механизм гипнотизировал, пялиться на него можно было часами.
— Эд, ты знаешь, где тут что лежит, — сказал он, отворачиваясь от окна, — есть какие-то инструкции по работе с пультом?
— Не знаю. — Отозвался тот. — Я сюда почти не ходил.
— Тогда ищем. — Решил Зиверт.
Какое-то время они бродили по комнате кругами, разглядывая стены. Зиверт наугад взял одну из книг с полки, пролистал и с отвращением швырнул обратно.
— Что там? — Полюбопытствовала Милли. — Порнография? Чёрная магия?
— Хуже. — Ответил Зиверт. — Гидродинамика.
На стене рядом с трубами висела табличка с иллюстрированной инструкцией проверки воды в системе охлаждения. Зиверт оживился.
— О, вот это удобно. Можно сначала проверить, не заражена ли вода, а потом набрать её.
Следуя инструкции, он нашёл в шкафчике под пультом ящик с колбами и индикационными таблетками, установил колбу в специальное крепление, и потянул за рычаг. Из трубы вылетела струя воды и мгновенно заполнила колбу. Давление было явно меньше, чем в основной системе, клапан не давал струе разбить стекло. Через секунду рычаг сам вернулся в прежнее положение. Сверяясь с инструкцией, Зиверт взял таблетку и бросил в воду. Та мгновенно вспенилась и окрасилась в бледно-розовый цвет.
— Ну вот. — Сказал маг, прикладывая к колбе цветовой идентификатор. — Довольно чистая. Пить можно. Давай свою флягу.
Чтобы не дёргать каждый раз рычаг, Зиверт заклинил его оторванной от книги по гидродинамике обложкой, сложенной пополам. Вода весело брызнула на пол, разлетаясь по помещению каплями. Милли сполоснула фляги и наполнила их водой. После этого Зиверт выдернул клин. Рычаг остался на месте.
— Э-э-э… — Неуверенно протянул маг. На полу уже образовалась лужа. — Сейчас. Нет. Вот, сейчас.
Он подёргал рычаг, потянул на себя, отпустил. Потом через силу вернул его на место. Какое-то время вода ещё немного брызгала, но потом что-то щёлкнуло, раздалось утробное рычание, как от старого унитаза, и заслонка встала на место. Зиверт протёр лицо и стряхнул воду с рук.
— Всё. — Заключил он.
— Ты бы поаккуратнее с древней сантехникой, — заметила Милли, убирая фляги в сумку. — Ещё прорвёт
— Я нашёл журнал. — Поднял голос Эд, потрясая большой книгой в серой обложке.
— Отлично. — Зиверт ловко ушёл от ответа, схватив её и погрузившись в чтение. Милли пожала плечами и принялась рассматривать систему труб.
Прошла уже четверть часа. Зиверт водил пальцем по строчкам журнала, потом сверялся с пультом, хмурился и возвращался к чтению. Несколько раз он забывал поддерживать магический свет, и, оказываясь в темноте, удивлённо моргал, не понимая, что происходит. Милли пыталась выяснить, что вообще написано в журнале, но маг только отмахивался.
— Так. — Сказал он наконец, с силой захлопывая журнал. — Хорошая новость: реактор можно выключить совсем. Сейчас, пока он в пассивном режиме, без нагрузки. Плохая: он включится обратно по запросу. Кто спрашивал, что в этом журнале? Я помню вопрос. Ты, Милли? — Он посмотрел по сторонам. — Короче, это журнал происшествий. Чаще всего ничего у них тут не происходило, но один раз им пришлось остановить реактор для срочного ремонта. Процедура описана.
— Но? — Уточнила Милли.
— Нет никаких но. Тебе придётся выполнить свою половину последовательности в комнате управления “Б”.
— Мне?
— Эду, как вариант. Всё равно только он знает, как туда попасть. Связь между комнатами через телефонную линию, не по радио. Вон, на пульте трубка лежит. Она должна работать, но проверить можно только опытным путём.
Милли нахмурилась.
— Ладно, я схожу. Тут вроде более или менее безопасно, а по дороге неизвестно, что встретится.
— Ещё кое-что. — Продолжил Зиверт. — Тут есть упоминание о том, что рабочим мерещатся глаза в темноте, шорохи и странные запахи.
— Скребуны.
— Точно. А это, на секунду, было до Разрыва, до всего. Во плоти они им ни разу не явились. О чём это говорит? Понятия не имею, — всплеснул руками Зиверт, — у меня всё.
Некоторое время все трое сидели в тишине, пытаясь представить, что здесь происходило сто пятьдесят лет назад. Первой очнулась Милли.
— Ладно, нечего время терять. — Сказала она, поднимаясь на ноги. — Идём, Эд, показывай дорогу.
Эд, озабоченно что-то подкручивавший в груди, поднялся с пола.
— Время уходит. — Сказал он. — Давайте торопиться, если хотите успеть забрать карту.
Они вышли в коридор, и Зиверт закрыл за ними дверь. Какое-то время можно было слышать жужжание ручного фонарика Милли, а потом оно затихло вдали.
Текли минуты. Зиверт походил туда-сюда, поискал среди книг что-нибудь достойное прочтения. Провёл рукой по пульту, собирая пыль, послушал ровный гудок в телефонной трубке. Наконец, он подошёл к окну, которого упорно избегал, и уставился на реактор. Он притягивал взгляд, хотя ничего особенного из себя, вроде бы не представлял. Но на него всё равно хотелось смотреть, как в тёмную бездну скальной расщелины или просто вниз с большой высоты. Зиверту почему-то захотелось плюнуть на блестящую медную трубку и посмотреть, что будет. Он стоял так до тех пор, пока звонкая трель не заставила его подпрыгнуть. Дрожащей рукой он схватил трубку и крикнул в неё:
— Алло?
— Чего ты орёшь, — недовольно спросила трубка голосом Милли, — я тебя слышу. Связь есть.
— Да, извини. — Выдохнул Зиверт. — Это я от неожиданности. У вас всё нормально?
— Всё в порядке. Давай свои инструкции.
Зиверт распахнул журнал и начал диктовать, попутно сам выполняя те же действия на своём пульте.
— … нет, не зелёную, красную ручку. Она ещё подписана как “СКРТ ОСБТ”. Как нет? Ну слева от большой лампочки. Да. Да, она, точно. Так, теперь на счёт три дёргай за самый большой рубильник. Раз, два…
Комплекс со всеми коридорами и скалой, в которой они были вырублены, ощутимо вздрогнул. Зиверт выглянул в окно. Реактор всё ещё угрожающе нависал над ним, но молнии перестали по нему пробегать.
— Готово. — Выпалил он в трубку. — Возвращайтесь.
Теперь дело было за теми, кто оставался наверху. Заметит ли инквизитор, что купол пропал? Сможет ли вызвать подмогу? Не сожрали ли его странные люди из деревни? Какое-то время Зиверт размышлял об этом, пока его внимание не привлёк скрежет металла. Он повернулся и едва успел пригнуться. Заклёпка вылетела из трубы с такой силой, что пробила книгу, стоявшую на полке. Через мгновение труба разорвалась. Опешивший Зиверт смотрел, как пол быстро заливает вода из системы охлаждения. Когда она подобралась к его сапогам, он опомнился и выскочил за дверь. Навалившись на неё со всей силой, на которую был способен, он щёлкнул замком. Какое-то время она продержится, но не очень долго. Зиверт перевёл дух и бросился в том направлении, куда уходила Милли с Эдом. За углом туннель опять превращался в пять, расходившихся в разные стороны. Зиверт в отчаянии крутил головой по сторонам, пока не заметил слабый свет, идущий из одного из них. Он бросился туда.

— Эй, Зиверт! — Милли помахала фонариком магу, спешившему навстречу. — Ты чего бежишь, что случилось?
— Да… я это… там… — Запыхавшийся Зиверт никак не мог перевести дыхание. Милли внимательно его осмотрела. Ран нет, вроде всё в порядке.
— Ну давай, отдышись. Что такое?
— … — Начал Зиверт, но не успел издать ни одного звука. Что-то чёрное, огромное пролетело мимо него и врезалось в Эда с такой силой, что тяжёлый конструкт оторвался от пола и мгновенно исчез в тёмном туннеле. Огромная тварь, ростом почти до потолка, медленно разворачивалась, цепляясь за стены. Мимо Зиверта со склизким чавкающим звуком прополз длинный хвост. Магический свет выхватил из темноты блестящие стальные бока. Это был вагон поезда. Но обычно у вагонов не было длинных лап, чтобы цепляться за стены туннелей. Не было хвоста, не покрытого кожей, демонстрирующего голые, сокращающиеся мышцы. И уж тем более не было четырёх огромных жёлтых глаз над пастью, полной зубов. Аморфная биомасса создала себе конечности, чтобы охотиться. И именно этим она собиралась заняться. Тварь принюхалась к затхлому воздуху туннеля и издала душераздирающий вопль. Милли врезала Зиверту кулаком в плечо.
— Бежим! — В который раз заорала она.
И они побежали.