текст

Пыль в механизме, глава 11(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4696808
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Они дошли до шахты лифта, и Эд с каким-то оттенком гордости щёлкнул рубильником. Старые моторы вздрогнули от неожиданности и принялись поспешно сматывать ржавые цепи. Где-то внизу лязгнула и поползла вверх клетка.
— Работает как часы. — Заявил Эд, заглядывая в шахту. — Только старые и ржавые.
— Эд, — вздохнула Милли, — ты вообще-то знаешь, в чём смысл выражения “работает как часы”?
— Примерно. Что-то вроде… Ой.
— Ой? — Уточнил Зиверт.
Вместо ответа Эд снова щёлкнул рубильником, останавливая клетку. В наступившей тишине раздался странный звук, как будто кто-то пытался языком вытащить из зубов застрявший кусочек еды. Иногда среди хлюпанья и щелчков попадался металлический аккорд, и тогда цепи, на которых висела клетка, принимались дрожать.
— Скребун. — Прокомментировал конструкт. — Заблудился, что ли.
Милли тоже перегнулась через перила и посмотрела вниз.
— Сколько их там?
— Один, кажется.
— Один? — Недоверчиво переспросила девушка. — Тьфу, а чего развёл тогда панику? Поднимай клетку, а мы его встретим.
Она сняла с плеча двустволку и проверила наличие патронов в стволах.
— Вы ведь не встречались с ними... лицом к лицу, так сказать? — Проницательно заметил Эд. Милли уже набрала в грудь воздуха, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, но осеклась и помрачнела. Действительно, ни она, ни Зиверт, понятия не имели о возможностях этих тварей. Убитый ими через дверь экземпляр не выглядел опасным, но это не означало, что он таковым не был.
— Я предлагаю изучить его хотя бы пару минут, — подал голос Зиверт, — мы не можем надеяться, что нашей огневой мощи хватит во всех возможных ситуациях. Нужно понимать, на что они способны, а лучшего случая может и не представиться.
В отличие от ситуаций, требовавших магической квалификации, в вооружённых столкновениях главной становилась Милли. Она посмотрела на Эда.
— Мы можем на него посмотреть? Клетка его остановит?
— Нет. — Ответил Эд. — Мне неизвестно, как именно они атакуют, но это происходит на расстоянии. Атаковать меня они не пытались… специально. Но смотреть на них я избегаю, это… некомфортно.
— Слишком много “но”. — Вздохнула Милли. — Нет, Зиверт, такое мы в полевых условиях изучать не можем.
Тот молча пожал плечами, соглашаясь. В глубине души он считал, что изучать в полевых условиях можно всё, если взять достаточно длинную палку, но спорить не стал. Милли опустилась на одно колено и взяла дробовик на изготовку.
— Поднимай, — кивнула она Эду. — Как только увижу — стреляю, так что готовьтесь.

Клетка медленно ползла вверх. Из-за пола показалась верхушка, к которой крепились цепи. За ней — стенки, украшенные простенькими геометрическими фигурами, в основном, ромбами.
Скребун сидел… хотя, возможно, стоял. Одним словом, находился на выложенном шершавой металлической плиткой полу. Он не выглядел напуганным или растерянным. Сложно было определить, способен ли этот кусок гнилой картошки вообще испытывать какие-либо эмоции. Единственное, что отличало эту особь от убитой в медкорпусе — глаза. Они были повсюду. Пока скребун с рассеянным интересом шарил отростками по стенам клетки, глаза обводили окрестности пустым, стеклянным взглядом. Милли прильнула щекой к прикладу и посмотрела через прорезь целика.
И встретилась с ними взглядом.
Глаза заполняли собой пространство. Каждый — небольшая щель в пустоту, чёрный вихрь, затягивавший всё глубже и глубже. И их становилось всё больше. Стены, пол потолок, всё покрылось чёрными впадинами глаз. Ещё немного и они начнут сливаться друг с другом, и тогда не останется стен и потолка, не останется пространства, только…
Выстрел прозвучал неожиданно. Револьвер в руке Зиверта дымился, а из его носа тонкой струйкой бежала кровь. Тело Милли, так и не дождавшись команды от мозга, отреагировало инстинктивно. Оба ствола плюнули свинцом. Две дымящиеся гильзы звонко зацокали по каменному полу.
Глаза пропали. Время снова пошло.

Милли заморгала. Её рука схватила пустоту на том месте, где обычно висел патронташ. Его там не было, патроны лежали в поясной сумке, и достать их оттуда автоматическим движением не получилось. Она повернулась к Зиверту.
— Ты как? — Тот выглядел слегка оглушённым, но, в целом, вполне прилично. В ответ на вопрос он только неопределённо пожал плечами. — Не чувствуешь необходимости присесть, прилечь, потерять сознание?
— Голова гудит. Хотел бы отрубиться. — Признался Зиверт. — Но почему-то не получается.
Он шмыгнул носом, сплюнул кровью и поморщился.
— Так ты говоришь, — обратился он к Эду, — там таких много? И на тебя они действуют так же?
— Сотни. Возможно, тысячи. Возможно…
— Я понял, понял. А что ты чувствуешь, когда они на тебя смотрят вот так?
— Ощущаю ли я, как что-то вытаскивает меня из физической оболочки и тащит в непроглядную бездну? — Уточнил Эд. — Да. Но они не смотрят на меня специально.
Зиверт, рывшийся в сумке в поисках платка, чтобы остановить кровотечение из носа, удивлённо уставился на него.
— Ты эту строчку про бездну сам придумал?
— Нет. Это из стихотворения, которое я прочитал. Частично из документа.
— Какого документа?
— Стоп-стоп-стоп, — перебила их Милли, поднимаясь на ноги. — Не хочу вас отвлекать от беседы о поэзии, но не могу не спросить: мы точно должны спускаться в какие-то туннели, кишащие подобными тварями? Мне начинает казаться, что мы зря бежали из деревни.
Зиверт развёл руками. Он затолкал в нос платок, и тот постепенно окрашивался в красный.
— Знать бы заранее. — Сказал он гнусаво. — Но с другой стороны, какой у нас выбор? Я не говорю, что в деревне не было бы безопаснее, но там мы можем только сидеть и ждать, надеясь, что кто-нибудь всё сделает за нас. — В конце тирады у него кончился воздух, и он шумно втянул его ртом. — Здесь всё циклично как приливы. Реактор включается и выключается. Зомби приходят и уходят. Сейчас только мы можем вмешаться и нарушить статус-кво.
— А оно нам надо? — Уточнила Милли.
Зиверт пропустил вопрос мимо ушей.
— Кроме того, — продолжил он, — мы не только скребунов не должны встретить, раз реактор выключен, но и обладаем оружием, которое легко их уничтожает — если вдруг всё-таки встретим. Это, безусловно, риск, но взвешенный и оправданный. Ну как я рассуждаю? Логично?
В процессе монолога они плавно, будто невзначай оказались в клетке лифта. Эд одним аккуратным пинком отправил труп скребуна в коридор и задвинул решётку. Лифт вздрогнул и пополз вниз. Сверху посыпалась ржавая пыль.
— Эти маги с их логикой. — Проворчала Милли, стряхивая ржавчину с плечей. — Когда тебе надо, ты что угодно оправдаешь.
— Ну да. — Слегка удивлённо согласился Зиверт, проверяя, остановилось ли кровотечение. — С чего бы мне оправдывать то, что мне не надо?
Некоторое время они ехали в тишине, пока Милли не щёлкнула пальцами.
— Кстати, — вдруг спросила она, — как ты вообще сумел выстрелить?
— С трудом, — признался Зиверт, — всё шумело, плыло. Я думал, промахнусь опять.
— А глаза ты видел?
— Ну да. Он же ими целиком покрыт.
— Нет, на стенах, на потолке. Везде.
Зиверт уставился на неё, вопросительно изогнув бровь. Милли уставилась в ответ, пытаясь понять, притворяется он или правда ничего не видел. Такое зрелище трудно забыть или не заметить. Но недоумение в глазах Зиверта, кажется, было искренним.
— … проехали. — Наконец, махнула рукой Милли, делая мысленную пометку следить за ним повнимательнее. Дальше они ехали в задумчивом молчании.

Клетка грохнула о пол и остановилась. Моторы снова замерли.
— Добро пожаловать, — с некоторой театральностью объявил Эд, распахивая решётку. Так или иначе это был его дом.
Зиверт вышел из лифта и осмотрелся. Некоторые лампы всё ещё работали, освещая большой зал, в котором сходились несколько коридоров. В потолке, почти в пяти метрах сверху, зияло квадратное отверстие, из которого спустился лифт. Сейчас он стоял на круглой платформе посреди зала. Зиверт подошёл к краю и посмотрел вниз. Рельсы. Ну конечно, что же ещё. Во всех коридорах, которые были видны отсюда, вдоль стен шли пешеходные платформы, а в центре лежали рельсы. По сути, лифт приехал на некое подобие подземного железнодорожного узла.
— Впечатляет, — сказала Милли. По голосу не было похоже, что она особенно впечатлена. — Но есть два вопроса: как это было вырыто, и зачем это было вырыто.
Зиверт посмотрел на стены, на потолок. Бетонные плиты то и дело переходили в гладкую каменную поверхность — эти туннели были прорублены в скальной породе.
— Не руками, это точно, — сказал он. — Магией? Но я не знаю способа её так применить… хотя, конечно, это не значит, что его нет, — добавил он, подумав немного.
— Эд, ты и поезда здесь пустил? — Спросила Милли, разглядывая рельсы. Конструкт слегка развёл руками:
— Увы. Будь это компактная схема, я починил бы, но тут всё слишком далеко. Не могу быть в двух местах одновременно. Поезда здесь давно не ездят.
— Жаль. — Вздохнул Зиверт. — Но зато нас не собьёт неожиданным составом. Тоже плюс.
Ориентируясь на какие-то одному ему ведомые знаки, Эд повёл Милли и Зиверта к комнате управления реактором. По крайней мере, одной из. Как объяснил конструкт, их было две, и они находились друг напротив друга по разные стороны реактора, прямо под ним. Зиверт вертел головой по сторонам с такой скоростью, что она чуть не отваливалась и регулярно начинала кружиться. Коридоры петляли и пересекались, то и дело попадались то тёмные ниши, в которых за огромными окнами виднелись непонятные комнаты, то люки с торчавшими из них лестницами. Они шли почти двадцать минут, когда Милли вдруг остановилась и подняла руку вверх.
— Всё, — призналась она, — я заблудилась.
Зиверт вдруг с ужасом осознал, что понятия не имеет, где находится и как попасть обратно к лифту. Если бы Эд хотел заманить их в ловушку…
Впрочем, это было бы лишним, он и так мог на них напасть в любой момент.
Но если бы хотел, ничто его сейчас не остановило бы. Дорогу назад знал только он. Как и дорогу вперёд.
— Именно поэтому вам и нужна карта. — Кивнул конструкт. — Мы почти пришли, комната за этим углом. А лифт, если хотите знать, вон там. — Он махнул рукой в сторону огромного завала. Земля просела и один из туннелей оказался завален кучей камней, обломков бетона и покореженными стальными балками.
— Если бы не эти завалы, — сказал Эд, — мы бы пришли уже давно. Пришлось делать крюк почти в километр.
Зиверт с подозрением посмотрел на потолок. Как бы хорошо всё не было построено, опоры ветшают.
— А где скребуны? — Вдруг вспомнил он. — Я думал, тут всё будет изрыто норами.
— Норы не в этом смысле. — Сказал Эд. — Просто сейчас они нас не видят. И мы их тоже. Но они всё ещё здесь.
— Как это? Они за какой-то стеной? Или им мешает вернуться какое-то поле?
— Нет. — Подробно объяснил конструкт.
Зиверт уже набрал в грудь воздуха, но махнул рукой и только выдохнул. В какой-то момент Эд, обычно разговаривавший совсем как человек, доходил до границы своего словаря, и начинал давать лаконичные и абсолютно абсурдные ответы.
За углом и правда обнаружилась дверь. Табличка на ней гласила: “комната управления А”. Зиверт повернул ручку, и дверь, с жутким скрежетом давно не смазанных петель, открылась. Внутри были полки, заставленные книгами, пульт управления с кучей кнопок и одиноко мигавшей лампочкой и пара вентилей. На пульте лежала жёлтая телефонная трубка с жёстким прямым проводом. Вдоль стены были проложены трубы, а наверху сверкнуло в свете “светлячка” толстое стекло. Зиверт подошёл к нему поближе. Это было окно, ведущее в активную зону реактора. Сам реактор — нагромождение труб и котлов — высился посреди неё молчаливой башней. Сейчас он был приглушён, но всё ещё работал. Голубое сияние пропало, но между трубами и стеной периодически вспыхивали молнии. Зиверт потряс головой. Проклятый механизм гипнотизировал, пялиться на него можно было часами.
— Эд, ты знаешь, где тут что лежит, — сказал он, отворачиваясь от окна, — есть какие-то инструкции по работе с пультом?
— Не знаю. — Отозвался тот. — Я сюда почти не ходил.
— Тогда ищем. — Решил Зиверт.
Какое-то время они бродили по комнате кругами, разглядывая стены. Зиверт наугад взял одну из книг с полки, пролистал и с отвращением швырнул обратно.
— Что там? — Полюбопытствовала Милли. — Порнография? Чёрная магия?
— Хуже. — Ответил Зиверт. — Гидродинамика.
На стене рядом с трубами висела табличка с иллюстрированной инструкцией проверки воды в системе охлаждения. Зиверт оживился.
— О, вот это удобно. Можно сначала проверить, не заражена ли вода, а потом набрать её.
Следуя инструкции, он нашёл в шкафчике под пультом ящик с колбами и индикационными таблетками, установил колбу в специальное крепление, и потянул за рычаг. Из трубы вылетела струя воды и мгновенно заполнила колбу. Давление было явно меньше, чем в основной системе, клапан не давал струе разбить стекло. Через секунду рычаг сам вернулся в прежнее положение. Сверяясь с инструкцией, Зиверт взял таблетку и бросил в воду. Та мгновенно вспенилась и окрасилась в бледно-розовый цвет.
— Ну вот. — Сказал маг, прикладывая к колбе цветовой идентификатор. — Довольно чистая. Пить можно. Давай свою флягу.
Чтобы не дёргать каждый раз рычаг, Зиверт заклинил его оторванной от книги по гидродинамике обложкой, сложенной пополам. Вода весело брызнула на пол, разлетаясь по помещению каплями. Милли сполоснула фляги и наполнила их водой. После этого Зиверт выдернул клин. Рычаг остался на месте.
— Э-э-э… — Неуверенно протянул маг. На полу уже образовалась лужа. — Сейчас. Нет. Вот, сейчас.
Он подёргал рычаг, потянул на себя, отпустил. Потом через силу вернул его на место. Какое-то время вода ещё немного брызгала, но потом что-то щёлкнуло, раздалось утробное рычание, как от старого унитаза, и заслонка встала на место. Зиверт протёр лицо и стряхнул воду с рук.
— Всё. — Заключил он.
— Ты бы поаккуратнее с древней сантехникой, — заметила Милли, убирая фляги в сумку. — Ещё прорвёт
— Я нашёл журнал. — Поднял голос Эд, потрясая большой книгой в серой обложке.
— Отлично. — Зиверт ловко ушёл от ответа, схватив её и погрузившись в чтение. Милли пожала плечами и принялась рассматривать систему труб.
Прошла уже четверть часа. Зиверт водил пальцем по строчкам журнала, потом сверялся с пультом, хмурился и возвращался к чтению. Несколько раз он забывал поддерживать магический свет, и, оказываясь в темноте, удивлённо моргал, не понимая, что происходит. Милли пыталась выяснить, что вообще написано в журнале, но маг только отмахивался.
— Так. — Сказал он наконец, с силой захлопывая журнал. — Хорошая новость: реактор можно выключить совсем. Сейчас, пока он в пассивном режиме, без нагрузки. Плохая: он включится обратно по запросу. Кто спрашивал, что в этом журнале? Я помню вопрос. Ты, Милли? — Он посмотрел по сторонам. — Короче, это журнал происшествий. Чаще всего ничего у них тут не происходило, но один раз им пришлось остановить реактор для срочного ремонта. Процедура описана.
— Но? — Уточнила Милли.
— Нет никаких но. Тебе придётся выполнить свою половину последовательности в комнате управления “Б”.
— Мне?
— Эду, как вариант. Всё равно только он знает, как туда попасть. Связь между комнатами через телефонную линию, не по радио. Вон, на пульте трубка лежит. Она должна работать, но проверить можно только опытным путём.
Милли нахмурилась.
— Ладно, я схожу. Тут вроде более или менее безопасно, а по дороге неизвестно, что встретится.
— Ещё кое-что. — Продолжил Зиверт. — Тут есть упоминание о том, что рабочим мерещатся глаза в темноте, шорохи и странные запахи.
— Скребуны.
— Точно. А это, на секунду, было до Разрыва, до всего. Во плоти они им ни разу не явились. О чём это говорит? Понятия не имею, — всплеснул руками Зиверт, — у меня всё.
Некоторое время все трое сидели в тишине, пытаясь представить, что здесь происходило сто пятьдесят лет назад. Первой очнулась Милли.
— Ладно, нечего время терять. — Сказала она, поднимаясь на ноги. — Идём, Эд, показывай дорогу.
Эд, озабоченно что-то подкручивавший в груди, поднялся с пола.
— Время уходит. — Сказал он. — Давайте торопиться, если хотите успеть забрать карту.
Они вышли в коридор, и Зиверт закрыл за ними дверь. Какое-то время можно было слышать жужжание ручного фонарика Милли, а потом оно затихло вдали.
Текли минуты. Зиверт походил туда-сюда, поискал среди книг что-нибудь достойное прочтения. Провёл рукой по пульту, собирая пыль, послушал ровный гудок в телефонной трубке. Наконец, он подошёл к окну, которого упорно избегал, и уставился на реактор. Он притягивал взгляд, хотя ничего особенного из себя, вроде бы не представлял. Но на него всё равно хотелось смотреть, как в тёмную бездну скальной расщелины или просто вниз с большой высоты. Зиверту почему-то захотелось плюнуть на блестящую медную трубку и посмотреть, что будет. Он стоял так до тех пор, пока звонкая трель не заставила его подпрыгнуть. Дрожащей рукой он схватил трубку и крикнул в неё:
— Алло?
— Чего ты орёшь, — недовольно спросила трубка голосом Милли, — я тебя слышу. Связь есть.
— Да, извини. — Выдохнул Зиверт. — Это я от неожиданности. У вас всё нормально?
— Всё в порядке. Давай свои инструкции.
Зиверт распахнул журнал и начал диктовать, попутно сам выполняя те же действия на своём пульте.
— … нет, не зелёную, красную ручку. Она ещё подписана как “СКРТ ОСБТ”. Как нет? Ну слева от большой лампочки. Да. Да, она, точно. Так, теперь на счёт три дёргай за самый большой рубильник. Раз, два…
Комплекс со всеми коридорами и скалой, в которой они были вырублены, ощутимо вздрогнул. Зиверт выглянул в окно. Реактор всё ещё угрожающе нависал над ним, но молнии перестали по нему пробегать.
— Готово. — Выпалил он в трубку. — Возвращайтесь.
Теперь дело было за теми, кто оставался наверху. Заметит ли инквизитор, что купол пропал? Сможет ли вызвать подмогу? Не сожрали ли его странные люди из деревни? Какое-то время Зиверт размышлял об этом, пока его внимание не привлёк скрежет металла. Он повернулся и едва успел пригнуться. Заклёпка вылетела из трубы с такой силой, что пробила книгу, стоявшую на полке. Через мгновение труба разорвалась. Опешивший Зиверт смотрел, как пол быстро заливает вода из системы охлаждения. Когда она подобралась к его сапогам, он опомнился и выскочил за дверь. Навалившись на неё со всей силой, на которую был способен, он щёлкнул замком. Какое-то время она продержится, но не очень долго. Зиверт перевёл дух и бросился в том направлении, куда уходила Милли с Эдом. За углом туннель опять превращался в пять, расходившихся в разные стороны. Зиверт в отчаянии крутил головой по сторонам, пока не заметил слабый свет, идущий из одного из них. Он бросился туда.

— Эй, Зиверт! — Милли помахала фонариком магу, спешившему навстречу. — Ты чего бежишь, что случилось?
— Да… я это… там… — Запыхавшийся Зиверт никак не мог перевести дыхание. Милли внимательно его осмотрела. Ран нет, вроде всё в порядке.
— Ну давай, отдышись. Что такое?
— … — Начал Зиверт, но не успел издать ни одного звука. Что-то чёрное, огромное пролетело мимо него и врезалось в Эда с такой силой, что тяжёлый конструкт оторвался от пола и мгновенно исчез в тёмном туннеле. Огромная тварь, ростом почти до потолка, медленно разворачивалась, цепляясь за стены. Мимо Зиверта со склизким чавкающим звуком прополз длинный хвост. Магический свет выхватил из темноты блестящие стальные бока. Это был вагон поезда. Но обычно у вагонов не было длинных лап, чтобы цепляться за стены туннелей. Не было хвоста, не покрытого кожей, демонстрирующего голые, сокращающиеся мышцы. И уж тем более не было четырёх огромных жёлтых глаз над пастью, полной зубов. Аморфная биомасса создала себе конечности, чтобы охотиться. И именно этим она собиралась заняться. Тварь принюхалась к затхлому воздуху туннеля и издала душераздирающий вопль. Милли врезала Зиверту кулаком в плечо.
— Бежим! — В который раз заорала она.
И они побежали.

Пыль в механизме, глава 11(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4576045
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Пара слов, прежде, чем мы продолжим этот балаган: ЁБ ТВОЮ МАТЬ, ПИЗДЕЦ, БЛЯДЬ.
Спасибо за внимание.

— На самом деле, тут ничего сложного нет. — Заявил Эд, копаясь во внутренностях распределительного щита. — Когда питание отведено, остаётся только заменить пару проводов.
— Я тебя ни о чём не спрашивала. — Сухо заметила Милли.
— Знаю, — вяло отмахнулся конструкт, — это я сам с собой разговариваю.
Починка лифта продвигалась неспешно, но уверенно. Роль Милли в ней сводилась к подаче проводов и запасных клемм. Причём прикинув вероятности и степень захламлённости комнаты, она стала просто зачерпывать первую попавшуюся кучу деталей ведром в надежде, что там попадутся нужные. Пока что эта схема ни разу не подвела.
Эд принёс целый ящик инструментов, но почти ничем не пользовался, кроме огромного кустарного паяльника и собственных рук. Они оказались довольно ловкими, учитывая, что были собраны из подручных деталей. Одна имела более совершенный вид, была покрыта каким-то защитным слоем и отполирована, другая попроще, видимо, самодельная. При этом собранные Эдом инструменты, хотя и выполняли свою функцию, выглядели как магнит, упавший в кучу деталей — хаотическое нагромождение форм и проводов. Кроме этого небольшого диссонанса Милли ничего подозрительного в поведении конструкта не обнаруживала.
— Так это ты здесь всё чинишь и обслуживаешь? — Спросила она наконец.
— Я. — Коротко ответил конструкт, не прекращая работы.
— Но зачем это тебе?
— Надо же чем-то заняться. Я плохо создаю новое, но поддерживать уже построенное в рабочем состоянии могу. Помогает чувствовать себя полезным. Кроме того, если тут что-то ломалось, сюда приходили люди, чтобы это починить. И я им почему-то не нравился. Сразу начинали стрелять. Мне приходилось прятаться, а они пользовались этим, чтобы таскать мои вещи.
Эд ткнул куда-то паяльником и помахал рукой, разгоняя поднявшийся дымок. Он выглядел почти раздражённым.
— Короче, — заключил он, — лучше я сам всё сделаю.
— Приходили? — Уточнила Милли. — Больше не приходят?
Эд задумался.
— Я стараюсь не давать повода, но… нет, не приходят. Присылают тех ужасных автоматонов, но редко.
Он явно не считал себя одним из них. Милли подмывало опять спросить про головы, но она сдержалась. Эд либо не был настроен говорить про них… либо и в самом деле не помнил, что с ними делал. Тем временем конструкт продолжал:
— В какой-то момент что-то случилось. Мне сложно судить о других людях и о группах, к которым они относятся. Но я знаю, что в деревню я мог прийти и поговорить с кем нибудь. Там меня побаивались, но никто не удивился, увидев меня. А потом они как будто меня забыли. Начали говорить в унисон.
Милли скрестила руки на груди, чтобы унять дрожь. Эд ничего не заметил, погружённый в воспоминания.
— И это тупик. — Закончил он. — Для меня. Больше от деревенских ничего не добиться. Я пытался спросить у отца, но он выходит на связь очень… нерегулярно и ненадолго. А добраться до него по туннелям мне не хватает энергии. Почему-то там она расходуется гораздо быстрее.
Эд помолчал, а потом хлопнул в ладоши. На этот раз он довёл жест почти до конца, и кончики металлических пальцев весело лязгнули.
— Но теперь здесь вы. — Сказал он. — Надеюсь, у вас получится что-нибудь выяснить.

Милли заметила низкий, равномерный гул только когда он неожиданно прекратился. В голове сразу прояснилось, скованные мышцы шеи медленно расслабились. Девушка удивлённо провела языком по зубам, прекратившим вибрировать. В воздухе таяло странное напряжение. Неизвестно, что именно почувствовал конструкт, но он тоже обратил на это внимание.
— Реактор выключается. — Сказал он, поднимая голову от щитка. — Скоро появится связь. Зовите мага, Милли, я почти закончил.
Неспешно поднявшись на административный этаж, Милли сразу заметила флаги старой Империи. Не то чтобы новый флаг сильно отличался от старого, просто этим было намного больше лет. Она немного прошлась, разглядывая древние портреты. На одном из них Милли с огромным удивлением обнаружила имперского премьер-министра, который однажды посещал расположение армии в долгой и дурацкой кампании на Островах. Что-то связанное с поднятием морального духа солдат, напоминанием о том, за что они сражаются и всё такое прочее. Конечно, планировалась встреча с героической девушкой-сержантом, героически раненой в лоб. Чтобы не пришлось пожимать ему руку, улыбаясь, как истукан, Милли выпросила себе “очень важную и неотложную” разведывательную миссию и упилась вдрызг медицинским спиртом с санитарами из полевого госпиталя, слушая занудную речь, разносившуюся по окрестным горам, почти в километре от трибуны. Теперь в её памяти круглое лицо министра в маленьких очках было неразрывно связано со жжением во рту и обрывками эха, от которых кружилась голова. Надо сказать, после этой речи, понимать, за что они сражаются, перестали даже те, кто раньше понимал, так что Милли считала, что выиграла втройне.
Рядом с флагом Милли немного замедлилась. Они вызывали в ней противоречивые чувства. На этот этаж попало меньше ядовитого газа, но бесцветные пятна всё равно покрыли когда-то яркую ткань, а сама она расползалась под собственным весом. И тем не менее, это был тот самый флаг, которому она когда-то присягала на верность. Её охватило дурацкое желание отсалютовать, но быстро прошло. Символические жесты для дураков, а Зиверта рядом не было. Валять дурака без аудитории было бы совсем не так забавно.

“Убили его!”, — донеслось издалека. Да, кстати, об этом.

Милли тяжело вздохнула и ускорила шаг.

Архив был наполнен шуршнием сматываемой плёнки. Вошедшая Милли застала Зиверта сидящим за столом перед проигрывателем. Он внимательно следил за тем, как по мере перемотки растёт левая катушка, а правая, соответственно, уменьшается.
— Кого убили? — Громко спросила Милли, чтобы привлечь к себе внимание.
— Не знаю. — Откликнулся маг. Перемотка завершилась, и запись начала проигрываться с начала. Помещение заполнили невнятные шумы и шорохи. Время от времени среди них прорывался чей-то шёпот, временами кто-то вскрикивал, но ни одного слова разобрать было нельзя.
— Очень поучительно. — Кивнула Милли. Зиверт поморщился.
— Это было настолько важно, что кому-то пришло в голову записать это. Почему? Кого они убили?
— Может, это в переносном смысле. — Предположила Милли. — Например, убили веру в светлое завтра.
Зиверт серьёзно задумался.
— Да нет, убили же “его”.
— Тогда желание жить.
Повисло молчание. Маг задумчиво барабанил пальцами по столу под аккомпанемент стонущего проигрывателя. Милли не выдержала:
— Я просто…
— Ты просто дразнишься, — кивнул Зиверт, — я понял. Но вообще-то в этом есть здравое зерно.
Милли пожала плечами.
— Как скажешь. Идём, реактор выключается. Скоро появится связь.
— Я так и подумал, — кивнул Зиверт.
Он остановил плёнку и включил перемотку.
— Эту запись я с собой заберу.
— На кой она тебе сдалась? — Поинтересовалась Милли.
— На всякий случай. К тому же, когда Инквизиция будет нас допрашивать, им придётся проанализировать всю информацию, которую я им предоставлю. Чем больше на это уйдёт времени, тем лучше, так что собирай по дороге как можно больше всяких документов.
— Ты хотел сказать, “если нас будут допрашивать”?
— Когда. — Подчеркнул Зиверт. — Боюсь, их и моя смерть не остановит.
— А моя? — Ехидно поинтересовалась Милли.
— А твоя не остановила даже тебя. — Отозвался Зиверт, снимая катушку с плёнкой и убирая в сумку.
В сумке он на мгновение дотронулся до… чего-то. Грань, обрамляющая отсутствующие воспоминания, вспыхнула и погасла. Зиверт заморгал.
— Да… — Произнёс он растерянно. — Да. Идём. И захвати проигрыватель.

Они ввалились в мастерскую Эда, препираясь на ходу.
— Ты отвлёк меня своими рассказами про Инквизицию, — бурчала Милли, — я эту дуру с собой не потащу.
— Но не бросать же хорошую вещь. — Возражал Зиверт. Идея принести работающий образец старой техники, да ещё такой, что можно сходу пустить в дело, захватывала его всё больше. — Не хочешь тащить, давай…
— Нет, и тебе не дам. Что за идиотизм. Пусть Эд отнесёт его наверх. Эд!
Конструкт обернулся. Он стоял у переговорного устройства, которое издавало мерное шипение.
— Наконец-то. — Перебивая шум радиоэфира, из динамика раздался голос Йора. — Какая часть фразы “у нас мало времени” вам непонятна?
— Обе. — Решительно заявила Милли, и, не давая опомниться, продолжила. — Можешь начать объяснять в любой момент, как будет удобно.
Йор на мгновение запнулся и несколько растерял повелительный тон.
— Ах да, — буркнул он через некоторое время, — ты же тоже здесь. Всё ещё злишься на меня, Милли?
— Немного. — Сдержанно ответила та.
— Из-за моих планов по... вивисекции?
— Что? — Удивилась Милли. — Нет. Подумаешь, вивисекция. Просто ты сноб и зануда, Йор. Не знаю, как Зиверт тебя терпит.
— Мне кажется, мы отклонились от темы, — быстро вставил Зиверт, наклоняясь к передатчику, но повернув лицо к Милли.
— Вивисекции? — Выговорил он беззвучно, одними губами.
— Потом. — Так же тихо прошипела та сквозь стиснутые зубы.
Передатчик коротко всхлипнул и выплюнул кусок слова.
— ...но. — Заключил, видимо, Йор. — Быстро к делу, эта связь вообще не должна работать.
— Сначала… — Начал было Зиверт.
— Сначала главное. — Перебил Йор. — Туннели между комплексами — лабиринт, их перестраивали несколько раз. Без карты заблудитесь, карта была в архивах, но не так давно её оттуда забрали какие-то мародёры. Вам придётся найти сначала их. Насколько я знаю, они оставляли метки в туннелях, следуйте за ними и найдёте их тела. Вам нужен комплекс “Алеф”. — Скороговоркой выпалил он, и, после короткой паузы, продолжил, — реактор протекает, в туннелях полно сырой магии и вихрей. Когда он выключен, меньше, но в некоторых местах она накапливается, так что смотрите под ноги. Я обеспечу пять-шесть часов остановки, если получится — больше, но не гарантирую. Вопросы? — Резко, словно налетев на стену, закончил Йор.
— Что это за комплекс? — Зиверт ухватился за возможность что-нибудь выяснить.
— Имперский, разумеется, — отозвался Йор, — доразрывный. Мы его восстановили.
— Почему здесь следы газа?
— Это долго, следующий вопрос.
— Э… Что генерирует купол снаружи? Его можно отключить?
— Можно, но у вас не получится.
— Э-э-э… — Окончательно растерялся Зиверт. Милли пришла на помощь.
— Чем вы занимались? — Спросила она.
— Фундаментальные исследования природы магии.
— И что произошло?
Йор ответил не сразу. Паузы, который он делал, были слишком короткими, чтобы перевести дыхание, так что, вероятно, он подбирал слова.
— Скажем так, — ответил он, — не сошёлся с руководством в выборе методов.
— Почему здесь столько зомби? — Зиверт вспомнил причину, по которой они вообще сюда прибыли.
— Я же сказал, — раздражённо ответил Йор, — реактор подтекает. Остаточная магия проникает в мёртвые тела и поднимает их.
Объяснение, в принципе, вполне разумное. Но какая-то деталь не давала Зиверту покоя. Что-то очень очевидное, слишком очевидное, чтобы заметить. Он разозлился на себя. Некроманту, даже начинающему, нельзя быть настолько…
— Секунду. — Медленно произнёс Зиверт, поражённый простотой зацепки. — А откуда здесь столько мёртвых тел?
Йор не ответил.
— Йор? Ты здесь? Отвечай!
Молчание. Только шипение эфира. Ещё секунду оно плавно шуршало из динамика, а потом оборвалось. Связь снова пропала.

Зиверт замахнулся, чтобы врезать кулаком по стене, но остановился на полдороги. Во-первых, бить бетон голыми руками больно. Во-вторых, он задумался над словами Йора. Купол не получится отключить? Почему? Зиверт был на девяносто девять процентов уверен, что его питает реактор. Значит, чтобы отключить купол, нужно отключить реактор. И Йор абсолютно уверен, что сделать это у них не получится. Но так ли это на самом деле? В конце концов, отключив купол, можно будет с чистой совестью умыть руки. Сюда сразу налетит Инквизиция и армейские части. Пусть у них голова болит. Есть даже ненулевая вероятность, что ему объявят благодарность, вместо того чтобы выговаривать за безрассудство.
Эд с любопытством наблюдал, как маг замахивается на стену, но движение замедляется и превращается в сосредоточенное царапанье.
— Как интересно, — сказал он Милли, — мне редко удаётся так близко наблюдать эмоциональные реакции.
— Это он сначала отреагировал, — кивнула та, — а потом мысли его догнали. Я уже сто раз видела, как он так делает. А тебе-то что за задание дали? Только не притворяйся, что никакого.
— И не думал. — Всплеснул руками Эд. Вернее, плечами, до локтей движение не дошло и погасло. — Йор просил меня разведать какую-то аномалию. Он не уточнил, но что-то в его приборах не сходится.
— А где эта аномалия?
— Наверху. Если точнее… — Эд задумался и надолго замолчал. Наконец, он покачал головой. — Точнее не могу сказать. Мы пользуемся разными системами отсчёта. Но он и сам не знает, что я должен найти.
— А как ты выходишь наружу? — Поинтересовалась Милли. — Единственную дверь сюда нам пришлось выломать.
— Зачем? — Удивился Эд.
— Она не открывалась.
— Да? Это странно. Заржавела, может. А вы хорошо её дёргали?
Милли вспомнила ту самую дверь, выломанную её мощным пинком.
— Да. — Не моргнув глазом соврала она.

Зиверт очнулся от задумчивости, чтобы с удивлением обнаружить перед собой стену. Он развернулся к Милли и Эду, и сложил руки на груди, пытаясь выстроить все мысли, клубящиеся в голове по порядку. Милли, избавленная от необходимости рассказывать про дверь, уставилась на него с демонстративным интересом.
— Значит, так, — сказал маг, выдержав паузу, — у меня есть идея, и я хочу знать, что вы о ней думаете. Эд, ты тоже, раз ты тут всё знаешь.
— Говори, — кивнула Милли, — а я скажу, о чём ты забыл.
— Я хочу, — начал Зиверт, покосившись на неё, — отключить реактор. В идеале насовсем, но как минимум на какое-то время. Я почти уверен, что купол снаружи питается от реактора, а значит, Торрес сможет, наконец, послать сигнал о помощи. Даже если она не успеет и купол снова заработает, по крайней мере о нас будут знать. Это возможно?
— Наверняка. — Согласился Эд. — Но я не знаю, как. В архивах никакой информации не было, это точно. Внизу есть комната контроля, а в ней куча рубильников и кнопок. Некоторые отмечены угрожающими символами. Если на них нажать, реактор, наверное остановится.
— Или взорвётся. — Мрачно уточнила Милли.
— О, безусловно. — Почему-то обрадовался Эд. — Обязательно взорвётся. Но работать перестанет. Я-то в основном следил за тем чтобы всё оставалось по-старому. Не подтекало, не искрило, в таком духе.
— Взрывать реактор плохая идея. — Признал Зиверт. — Но, возможно, на месте я смогу что-нибудь придумать. Эд, сможешь отвести нас туда?
— Смогу. — Ответил тот. — Но надолго там задержаться не получится. Мне ещё нужно будет довести вас до карты, а потом отправляться на задание, которое мне Йор выдал.
— Ну конечно, — вздохнул Зиверт, даже не делая попыток что-нибудь выяснить, — как он мог поступить иначе. Хуже всего то, что он, может, и не специально от нас что-то скрывает, а просто полагает это очевидным.
— Кстати, — влезла Милли, — а почему ты сам карту не забрал, если знаешь, где она?
— К тому моменту, как я её нашёл, она была уже мне не нужна. — Эд слегка развёл руками. — А нашёл я её случайно. Кроме того… — Он сделал какое-то странное движение, как будто поморщился или вздрогнул.
— Ну, в общем, сами увидите, — заключил конструкт.
— Значит, решено, — кивнул маг и повернулся к Милли. — Ладно, теперь говори, что я забыл.
— Йор обещал пять-шесть часов остановки реактора. — Сказала она. — Что это значит, по-твоему?
— Что мы доберёмся до него за шесть часов? — Предположил некромант.
— Минимум. Минимум, Зиверт! А что у нас с запасами еды? Ладно, чёрт с ней, можно есть эти отвратительные плитки, но вода? Она заканчивается.
— Ага! — Обрадовался маг. — А я как раз об этом подумал!
Милли уставилась на него с нескрываемым скептицизмом, а он лихорадочно пытался придумать, где взять воду. Конечно, пока её хватало, но любое — малейшее — отклонение от плана несёт угрозу остаться умирать от жажды. И это при условии что Йор радушно встретит их в благоустроенном комплексе с буфетом и кинотеатром. Зиверт почему-то считал, что это само собой разумеется, но теперь он засомневался. Думай, думай. Здесь есть реактор и он должен охлаждаться. Не зря же его построили рядом с рекой...
— Мы наберём воды из системы охлаждения реактора. — Уверенно заявил Зиверт.
Милли сложила два и два намного быстрее.
— Речной воды? — С сомнением спросила она. — Ты уверен, что она чистая?
— Уверен, что нет. — Ответил Зиверт. — Поэтому мы наберём её после охлаждающего контура, когда она назад идёт.
— И это безопасно?
— Абсолютно. Охлаждающий контур с активной зоной не взаимодействует. А если бы там были бреши, хотя бы маленькие, мы бы уже знали. Все бы уже знали. Вся река светилась бы, как восходящее Солнце. Да и море, в которое она впадает, тоже. На этом фоне какие-то зомби никого бы даже не заинтересовали.
— Ты-то откуда знаешь?
Зиверт оскорблённо вскинул брови.
— Вообще-то я работал с реактором на Белги почти полгода! В рамках программы подготовки инженерных кадров. Ты должна помнить. Где я, по-твоему, пропадал всё то время?
— Откуда мне знать? Я думала, ты напиваешься и шляешься по девкам. — Пожала плечами Милли. — Честно говоря, я разочарована.
Зиверт не придумал ничего лучше, чем надуться и замолчать.

Люба

Такого тотального контроля государственного аппарата мир ещё не видел. С каждым годом у простого человека отбирали всё больше свобод под самыми разными предлогами. То что наши отцы считали само собой разумеющимися, для нас становилось невозможной фантазией. Совсем недавно вышел новый закон, запрещающий родителем давать имена своим детям. Теперь каждый новорождённый житель нашей прекрасной страны будет получать своё имя с помощью распределительной машины. "Люди не будут обременены сложностью выбора имён, и будет побеждена проблема слишком редких и слишком частых имён!"
Естественно новый закон, как и тысячи других был принят безмолвной толпой, но не стоит считать нас бездумным стадом, наш человек уже давно понял как выживать в этом мире.
Чем сильнее закручивает гайки машина государства, тем больше в ней появляется дыр. И доступ к этим дырам открывает старая добрая коррупция. Государственные обслуживающие распределительных машин начали замечать некоторые особенности в их поведении и особо одобренные люди с помощью хитрых манипуляций находили способы дать конкретное имя для ребёнка. Обычно у одной конкретной машины удавалось находить стабильный алгоритм только для одного имени, в очень редких случаях двух или трёх. По неизвестным причинам, почти всегда эти имена были женские.
Но даже этого хватило предприимчивым людям создать подпольный рынок продажи имён.
Принцип его работы был невероятно прост. Торговцы именами размещали объявление с именем, которое они могут обеспечить новорождённый ребенку и свой телефон, иногда так же сразу указывался ценник за услугу.
Конечно спустя очень короткое время подобные объявления перестали печатать в газетах, но это не останавливало торговцев.
Наши улицы стали заполняться вот такими объявлениями:

Фотография

https://img-fotki.yandex.ru/get/4814/67700761.1bd/0_f0cb8_ece01ee8_orig.jpg

(текст мой, картинка не моя)

Отецкая нотация испорченным детям

Когда я был ребенком, взрослые часто доводили меня до слез своими нудными воспоминаниями о том, каким трудным было их детство по сравнению с моим... Как им приходилось каждое утро, 7 раз в неделю, тащиться пешком в школу, 15 километров, в ледяную гору, зимой. У них там, в ледниковом периоде, зима стояла круглый год и выходных дней не было совсем! И ещё они таскали в эту гору пару своих младших сестрёнок на плечах и на "закорках". (Я не знаю, что такое "закорки", спросите сами у бабули).

В этой их школе была одна холодная комната, без потолка, туалет там был тоже холодный, во дворе, и до него им надо было ещё добежать. Километр. В ледяную гору. Зимой. Мимо Гитлера. Под обстрелом! В той комнате учились одновременно 10 разных классов, причём у всех там были круглые пятёрки, хотя бумаги и ручек им не хватало... Поэтому они писали карандашами на полях газет с портретами Сталина на каждой странице во весь разворот. Статьи из тех газет они сперва читали вслух, потому что книг тогда тоже нигде не было. А потом использовали в том удалённом, обледенелом туалете, если успевали до него добежать. В ледяную гору. Зимой. Потому что туалетной бумаги тогда тоже ни у кого не было. (И не спрашивайте, мне тоже страшно подумать, чем они там подтирались, если газета кончалась. Зима же, листьев нету).

При этом они каким-то чудом успевали помогать своим родителям убирать коммуналки без пылесосов, мазать всей семье валенки гуталином и драить свои обледенелые сортиры - каждый день! Кроме того, они рубили лес на дрова и щепки, топили щепками свои печки-буржуйки, а дрова сдавали на заводы и паровозы. Ещё они чистили по 5 ведер картошки в день! Потому что тогда, кроме картошки, не было никакой другой еды, но есть чистую картошку им тоже не давали, а сразу забирали: всё для фронта, всё для победы. А ели они тока очистки от этой картошки, траву-лебеду и какой-то "жмых". (Я не знаю, что такое "жмых", спросите сами у бабули).

В свободное время они успевали разгружать вагоны с этой картошкой, гривенник за тонну, и на эти потные копейки покупали те самые обязательные газеты со Сталиным, валенки, гуталин, стёганные ватники и водку на всю свою семью... (Я не знаю, что такое "ватник", спросите сами у бабули). Мыла у них не было, мылись они золой из печки, обливая друг друга ледяной водой из бочки во дворе, но почему-то считали себя чистыми. А в семьях тогда жило по 3 - 4 поколения инвалидных бабушек. Как они успевали сами делать уроки, я и в детстве не понимал, но всегда боялся спросить.

Поэтому я дал себе слово: когда вырасту, ни за что не стану нудить своих детей такими страшными баснями! Я не стану засерать им мозги сравнениями на тему: вам тут сейчас легко, а мне там тогда было тяжко! Однако... теперь я и повзрослел, и поумнел ..., и, оглядываясь вокруг, прихожу в ужас, видя вас - современную молодежь! Вы получаете все слишком легко, мать вашу! Я хочу сказать, что по сравнению с моим детством, вы живете просто в какой-то сраной Утопии! И как бы мне ни было это противно, я просто-таки напросто-таки обязан предъявить вам, детки: вы нагло не цените всего, что имеете!

* * * * *

Когда я был ребенком, у меня не было не только тырнета и мобилы, но даже телика! Если мне надо было что-то узнать, я должен был топать пешком, через весь город, 5 километров, в ледяную гору, зимой, в клятую библиотеку! И сам рыться там в ее каталогах! А в библиотеках тогда не было никаких фильмов! Никаких! Приходилось втыкать только в буквы! Но я не ныл!

A имейл?! Имейла у меня тоже ни фига не было! Если мне надо было кому-то шота написать, я делал это ручкой! По бумажке! А затем мне приходилось топать самому пешком, через весь город, 5 километров, в ледяную гору, зимой, на почту! И уходила ещё целая неделя и больше, пока моё письмишко доходило до адресата! А ответа приходилось ждать другую неделю! Но я не ныл!

А музло?! Я вообще не говорю про МР3 или Нэпстер! Если мне надо было даунлоднуть музло, приходилось самому топать пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой - до магазина "Культ-товары"! (Нет, магазин "Культ-товары" не торговал свечками, иконками и другими фетишами культа, он торговал фетишами масс-культуры). И рисковать там, загружая в штаны огромные черные граммофонные диски под недрёманым оком продавщицы! Но я не ныл!

Мне приходилось ждать сутки, чтоб ночью записать музон на самодельный, катушечный магнитофон с радиоэфира "Голоса Америки" или Би-Би-Си! Причем, всё это специально заглушалось КГБ! А драный пендостанский диск-жокей мог в любой момент начать свою тупую болтовню прямо посреди музыки и это было похуже сраного КГБ! Но я не ныл! (Да, представьте себе, я могу САМ, как какой-нибудь китаец, своими ручками собрать магнитофончик из проволочки, магнитиков и катушечек! Потому что я учился в советской школе, где были уроки физики и труда!)

Хотите ещё послушать про мои трудности? Я не мог вот так запросто, как вы, взять и загрузить порн! Приходилось переть пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой, к пожилому, 30-летнему извращенцу... У которого была коллекция Плейбоя на польском, за 1955 год, с вырванными центральными картинками. Остальные картинки были все заляпаны засохшей спермой нескольких поколений польских и наших онанистов и пограничников. Или какая-нибудь старая дева, за 20, приглашала вечерком "на чашку чая"... Наматывая себе на шею балетные лебединые пёрья и, нажираясь азербайджанским портвейном для расслабона, она гордо показывала мне трофейный "Каталог Белья Немецкой Женщины" за 1935 год. С Гитлером на обложке! И всё! У меня ни хера не было никакого другого порна! Но я не ныл, мля!

А телефон?! У меня не было никаких хитромудрых телефонных прибамбасов! Ни кнопочек, ни второй линии, ни автоответчика, ни спикера, ни редайла! А если было занято, то мне приходилось снова и снова набирать весь номер с самого сначала! По тысяче раз! Рискуя сломать палец в заедавшем диске! Но сперва я должен был приложить трубку к уху одной рукой, и тока потом вертеть этот клятый диск другой! У меня не было даже распознавателя номеров! Когда мне кто-то звонил, я не имел ни малейшего понятия о том, кто бы это мог быть такой! Это мог быть кто угодно! Родители - с любым идиотским поручением! Училка - чтоб настучать родителям о моих прогулах, или даже ментура - чтоб вызвать их для беседы о моем "поведении"! (Ментура? Это такие совковые полицаи, тока худые). Я никогда не знал заранее! Приходилось снимать трубку и рисковать, дамы и господа!! Но я не ныл!

А видухи?! Не было у меня и роскошных видеоигр, типа ваших Плейстэйшнов или Экс-боксов с 3-ди графикой! Я сыграл в свою первую видеоигру в возрасте 25 лет! На работе, на мэйнфрейме ЕС-1040, занимавшем целый этаж, и это был монохромный "Пинг-понг"! На мониторе 5 на 5 сантиметров! И софт дохнул каждые 3 минуты из-за салабонного процессора! Там были ещё "Морской Бой" и "Падение астероидов". Зелёный вектор на черном фоне, никаких виндов, всё в одном окне! Приходилось использовать собственное воображение, чёрт побери! В ту игру невозможно было выиграть, поскольку там был только один уровень сложности - "для Гроссмейстера". И он не регулировался! Проходилось играть всё быстрее и быстрее! Пока не ломалась клава или игрок не дохнул от сердечного приступа! Всё было как в реальной жизни! Но я не ныл и упорно играл все 8 часов своего рабочего дня!

А кино?! В киношках тогда не было амфитеатров, все стулья стояли на одной высоте! Какие такие "сиденья"? Сиденья были в Большом Театре, а нашей киношке стояли ряды стульев, списанных по инвалидности из школ, судов и парткомов. И если перед тобой садилась бабка в расфуфыренной панамке или высокий парень - пистец! Кина не было вообще!

А ТВ?! Кабельного ТВ тогда не было и в помине! У нас было только 2 канала, которые всё время показывали, что старый маразматик Брежнев ещё дышит! А когда он спал, показывали тока Сибирский хор Пятницкого или балет Красной Армии в кирзе! Но я не ныл!

А у вас тут 1000 каналов! Порна завались - есть и Плейбой, и секс-для-медсестёр, и такой, и сякой! И городской, и сельский, и для нормальных, и для всех видов пидарасов, и даже для животных... 2 канала - тока для гольфа, 15 - другие виды спорта...

А мультяшки?! 22 канала мультяшек! 24 часа!! Каждый Божий день!!! А мне, мля, для мультяшек приходилось переть пешком, через весь город, 5 километров в ледяную гору, зимой, в киношку! А когда появились ТВ, то мультяшки показывали тока 1 раз в неделю... 1 раз! В субботу!! Утром!!! Вы слышите, что я вам тут говорю, мать вашу?! Мне приходилось ждать ЦЕЛУЮ НЕДЕЛЮ, чтобы позырить сраную мультяшку, лентяи и бездельники! Но я не ныл!

Вот именно! Я вам об этом уже целый час талдычу! Вам всё достается слишком легко! Клянусь, вы тут все испорчены до мозга костей! Вы бы не выжили в 1970 году и 5 минут!

Добый вечер, уважаемые пидоры и пидорессы!

а помните пару тройку лет назад был мульт про ковбоя который хуёво стрелял, у него была подружка, которая никогда не лгала. В силу неудачного стечения обстоятельств они убили птеродактиля самой смерти (летало оно на нем, такой стремный тентаклемонстр). я знаю что Север помнит, скажите название! (хоть сюжет я в целом и помню и даже куски текста, не смог найти, руки мои крюки..)

Пыль в механизме, глава 10(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4573806
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

— Это? — Переспросил он, когда Зиверт попытался что-нибудь о нём выяснить. — Это оцинкованная пластина. Если не возражаете…
Он забрал пластину у Зиверта и приладил к своему бедру. Слегка изогнутая, она встала туда, как влитая.
— Защищает внутренние механизмы. — Пояснил он, шагая через кучи мусора к шкафу. За фанерной дверцей обнаружилась целая пачка таких же табличек, но, в отличие от первой, абсолютно плоских. — Я набрал их на складе. Вот, возьмите другую.
— А ты не заметил, что на них нарисован план? — Поинтересовался Зиверт, принимая новую пластину из рук конструкта. — Вот здесь линии, видишь?
— А я-то гадал, зачем они нужны. — Отозвался тот. — Нет, не вижу я на них никакого плана. — Он сокрушённо сгорбился, но тут же распрямился. — Сделаю новые глаза, как только смогу. Эти линзы были временным решением, но выплавить хорошее стекло я так и не сумел.
Он немного подумал и добавил:
— Пока что.
— Допустим, — согласился Зиверт, — но что насчёт самой комнаты? Ты на верхнем этаже везде побывал?
— Да. То есть, нет. — Эд задумался и, вроде бы растерялся. — Не могу сказать. Кажется, я что-то там упустил, но что? Не знаю.
— Ладно, спасибо. — Кивнул Зиверт. Всё-таки придётся лезть туда и самому смотреть. Эта комната интриговала его всё больше — в основном тем, что он никак не мог как следует обдумать, чем именно. Каждый раз возникало странное ощущение, как будто он пытался свести два магнита с одинаковыми полюсами. Даже мысли расползались в разные стороны. Зиверт наловчился держать в голове план верхнего этажа, а о комнате думать вскользь, мимоходом, но дальше этого трюка не продвинулся. Милли, которой он показал план, долго не могла взять в толк, о чём он говорит, а когда всё-таки поняла, схватилась за голову.
„Как будто лоб сверлят бормашиной”, заявила она.
По крайней мере, дело было не в его воображении. Убедившись, что загадочное место обязательно требует расследования, Зиверт спрятал план в сумку — от греха подальше — и приготовился слушать Эда, который, наконец, получил возможность рассказать всё, что знал о Йоре.

Этот комплекс раскопала имперская экспедиция около полутора десятков лет назад — и немедленно пришла в экстаз, обнаружив в нем реактор неизвестной модели. Какое-то время здесь кипела работа. Привлекались самые разные специалисты: маги, инженеры. Но при этом в прессе так и не появились восторженные статьи. Зиверт усиленно копался в памяти, пытаясь вспомнить хоть небольшую заметку, но тщетно. Со временем секретность только нарастала. Официальные каналы закрывались, но работа, видимо, не прекращалась ни на день. Йор был последним из тех, кто смог попасть сюда легально, несколько лет назад. После этого о комплексе как будто все забыли, но количество подозрительной активности только возрастало. Стали возникать разного рода личности с очень размытой областью деятельности, вроде того же Мартинеса, какие-то наёмники и прочие авантюристы. Мало кто возвращался. Прояснить подробнее Эд не мог, поскольку Йор воспринимал его чем-то вроде личного журнала, и подробностями себя не утруждал.
— Но зачем он вообще тебе это рассказывал? — Не понял Зиверт.
— Он сказал: “на всякий случай”. — Пояснил Эд. — “Пусть кто-то ещё об этом знает”, сказал.
Некоторое время назад — Эл не смог уточнить, какое, потому что концепция суток для него мало что значила — Йор поставил Эда перед фактом: прибудет некромант Александр Зиверт и его спутница Же…
— Милли. — Поправился Эд под тяжёлым взглядом “спутницы”.
Их необходимо было доставить в главный комплекс. К сожалению, все наземные входы в него были завалены. Оставалась ещё сеть подземных туннелей, но, каждый раз когда запускался реактор, они становились непроходимы.
— В смысле? — Уточнил Зиверт. — Затопляются? Заполняются ядовитым газом?
Эд не знал. Йор, наверное, знал, но не уточнил. Только подчеркнул, что это смертельно опасно. Зная расписание включений реактора, можно было попытаться пройти по туннелям, но тот вдруг начал работать вразнобой, включаясь в самый неожиданный момент.
— А как на это реагируют… как их там… скребуны? — Поинтересовалась Милли.
— Не очень хорошо. — Ответил Эд. — Они живут в туннелях, но каждый раз, когда включается реактор, выползают наверх.
— Как дождевые черви?
— Как кто?
— А… неважно. И что нам теперь делать?
— Нужно поговорить с Йором. — Предложил Эд. — Связь восстановится, как только выключится реактор. Ещё нужно починить лифт.
— А что с ним?
— Я его сломал.
Зиверт и Милли удивлённо уставились на Эда.
— Зачем? — Спросили они почти синхронно.
— Я подумал, что вы полезете вниз, и погибнете там. — Признался он. — А у меня почти сели аккумуляторы. Я ничего лучше не придумал. Говорю же, импровизация не моя сильная сторона.
Милли недоверчиво прищурилась.
— Кстати, — вспомнила она, — зачем ты отрывал головы тем автоматонам? И куда их потом дел?
— Кого? — Не понял конструкт.
— Головы.
— Какие головы?
Милли замолчала и уставилась на Эда. Тот в ответ уставился на неё, выражая самый искренний интерес, на который была способна не обладающая мимикой маска. Наконец, девушка махнула рукой.
— Забудь. Ты не против, если мы тут немного посовещаемся?
— Конечно. — Легко согласился Эд. Странный вопрос он немедленно забыл — или притворялся, что забыл. Не теряя времени, он уселся за стол и принялся что-то подкручивать в собственной руке.

Милли оттащила Зиверта в угол комнаты, подальше от занятого конструкта.
— Я ему не доверяю. — Заявила она без предисловий. — Мне кажется, он что-то скрывает.
— Не обязательно. — Возразил Зиверт. — Если верить ему, он буквально вчера родился. К тому же, Йор велел с ним поговорить.
— Если верить. — Парировала Милли. — А я не верю. И Йор велел поговорить с ним, а про доверие ничего не говорил.
— Хорошо. И что ты предлагаешь?
— Нельзя спускать с него глаз. Я останусь тут. Заодно помогу чинить лифт.
— Ты что, отпустишь меня одного? — Не удержался Зиверт.
— Тебе уже не три года, — хмыкнула Милли, — привыкай к самостоятельности. Ходи на горшок, умывай руки, носи шапку. К тому же, в архивах я тебе в любом случае особо не помогу.
— Ещё та комната. — Зачем-то напомнил маг. Девушка поморщилась.
— Да. Она. Эта вещь. Держался бы ты от неё подальше, а то я и не вспомню, куда ты пошёл.
Зиверт почувствовал, что теряет нить разговора и вот-вот вообще забудет, о чём шла речь.
— Ладно. — Торопливо заключил он. — Если что, я выстрелю из револьвера, это точно будет заметно. Эд!
Автоматон повернул голову, не меняя позы.
— Я хочу сходить наверх, в административный корпус. — Сказал Зиверт. — Там может быть опасно?
— Может. — Согласился Эд. — Но вряд ли. Все входы внизу, а там тупик. Там можно кого-нибудь встретить только если он сейчас по лестнице поднимется.
— Значит, решено. — Заключил маг, направляясь к выходу. — Идите меня искать через час или как только появится связь.
Милли махнула на прощанье рукой и принялась обсуждать починку лифта c автоматоном.

Зиверт поднялся по плохо покрашенной лестнице и попал в кольцевой коридор. Пустые стены и темнота почему-то не столько нагоняли жути, сколько вызывали жуткую, сжимающую сердце тоску. Когда-то здесь ходили люди, работали, стремились к какой-то непонятной цели. А теперь остов комплекса был сух и пуст, как брошенная раковина. Если прислушаться, в гробовой тишине можно было услышать, как гудит за стальными щитами реактор. Зиверт мог только порадоваться, что не сумел тогда открыть один из них. Он стоял, прислушиваясь к мерному гудению, пока снизу не долетел громкий металлический лязг и спутанная эхом ругань Милли. Кажется, они с Эдом не сошлись в выборе метода починки. Это несколько разбавило печальную атмосферу, и, покачав головой, Зиверт пошёл дальше.
Административный корпус, как и следовало ожидать, был пуст. Зато стены там были покрашены, а кое-где даже оставались старые имперские флаги и чьи-то портреты. Зиверт остановился посередине коридора и глубоко вздохнул. Его ужасно сильно тянуло проверить первым делом загадочную комнату. Но он решил, что поддаваться порыву недостойно серьёзного учёного и мага. Сначала нужно взвесить все вероятности, оценить возможные исходы и…
Где-то в этот момент он обнаружил себя бодрым шагом направляющимся прямиком к цели. Зиверт вздохнул и покорился импульсу.
Дважды обойдя коридор по кругу, он всё-таки обнаружил то самое место. Схема никак не помогла, потому что все ориентиры немедленно стирались из памяти. Только сильнейшим напряжением воли, Зиверт сумел найти место, где реальность как будто образовывала зазор. Процесс поиска походил на попытки поддеть край мотка клейкой ленты. Виски ныли от напряжения, но маг не сдавался и упрямо нащупывал проход.
Он схватился за ручку двери. Все ощущения окончательно сошли с ума, как приборы падающего самолёта. Зиверт в одно мгновение забывал, за что держится, вспоминал, поворачивал ручку примерно на градус и снова забывал, что делает. Наконец, когда, кажется, прошло несколько часов, дверь неожиданно распахнулась. Затаив дыхание...
… Зиверт ввалился в огромное светлое помещение.
В маленькую, душную комнатушку.
В гигантский зал с витражами.
В конце коридора стояла резная деревянная урна.
Сверху висела каменная кафедра.
Снаружи раскинулся узкий каменный алтарь.
На ней была приколота записка.
На нём лежала глиняная табличка.
Зиверт прошёл…
… проскользил…
… нырнул…
Схватил рукой документ в картонной папке.
Поднял тяжёлую книгу в кожаном переплёте.
Сунул в сумку берестяную грамоту.
И вспомнил, что уже несколько дней не делал вдоха.

…

Административный корпус, как и следовало ожидать, был пуст. Зато стены там были покрашены, а кое-где даже оставались старые имперские флаги и чьи-то портреты. Зиверт остановился посередине коридора и глубоко вздохнул. Его ужасно сильно тянуло проверить первым делом загадочную комнату. Но он решил, что поддаваться порыву недостойно серьёзного учёного и мага. Сначала нужно взвесить все вероятности, оценить возможные исходы и…
Зиверт снова вздохнул, тихо злясь на себя. Как ни противно признавать, но ломиться к странной и явно неестественной комнате было попросту глупо. Опыт предыдущих дней подсказывал, что вероятность получить очередной магический удар и потерять сознание была слишком уж высока. А это означало, что когда Милли поднимется сюда через час, она найдёт его пускающим слюни и утащит вниз. И шанса взглянуть на архивы у него уже не будет.
“Не говоря уж о магнитных лентах”, напомнил себе Зиверт. В борьбе любопытства и жадности на этот раз победила жадность. Он сверился с планом и направился в архив, стараясь не думать о таинственной комнате.
Что, впрочем, было несложно.
По пути к архиву Зиверт наткнулся на довольно невзрачного вида дверь. Она была в той стене, за которой, по идее, должен был находиться реактор. Табличка на стене гласила: “Обзорная”. Осторожно потянув за ручку, Зиверт приоткрыл щель и заглянул внутрь. Внутри было темно. Рассудив, что, раз его плоть ещё не слетела кусками, значит, утечки здесь нет, он зашёл внутрь. Это была небольшая кабинка с окнами от пола до потолка. Стекло было укреплено металлическими нитями, блеснувшими в свете “светлячка”, а толщина его составляла не меньше четырёх сантиметров. Зиверт подошёл к окну и посмотрел вниз. Там было темно, и он не сразу смог разглядеть хоть что-то, а когда разглядел, почувствовал, как перехватывает дыхание. Внизу огромного колодца в центре комплекса слабо светился бледно-голубым легендарный магический реактор.
Зиверт приник к стеклу, не в силах оторваться. Там, под бетоном и сталью, работал механизм, способный нарушать законы мироздания и перекраивать его под себя. Чудо человеческой мысли. От сжатой, упакованной мощи кружилась голова. Малейший изъян в конструкции — и весь этот комплекс… да что там, всё вокруг, вместе с деревней и, возможно, Альтштадтом, перестанет существовать в мгновение ока. Никто даже не успеет заметить как ткань реальности свяжется в узел и исчезнет. Однако, реактор гудел и светился и секунда за секундой вставали на свои законные места. Наконец, с трудом, Зиверт оторвался от стекла и на негнущихся ногах вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Он чувствовал себя блохой, ползущей по заднице слона, которая вдруг осознала существование Луны и Солнца. Пылью в механизме. Кое-как стряхнув липкое, настойчивое наваждение, он двинулся дальше, незаметно для самого себя покачивая головой.

Добравшись до архива, Зиверт наконец-то почувствовал себя более или менее в своей тарелке. Архив был похож на все архивы, в которых он когда-либо побывал. Ряды шкафов, столы. Стена с экраном для проектора — самого проектора не было. Порядок, одним словом.
Впрочем, абсолютно неизвестный Зиверту. Таблички на шкафах куда-то потерялись, а от каталога осталась одна обложка. Наугад раскрыв один из шкафов, он получил ворох непонятных цифр и сокращений. Листы бумаги были, видимо, стандартными бланками, но свинцовая краска, которой они были напечатаны, выцвела, а чернила расплылись. Зиверт рассматривал бумаги с некоторым разочарованием. Он узнавал общие очертания: вот здесь когда-то был заголовок, а здесь, наверное, было подчёркнуто нужное из списка. Или вычеркнуто ненужное.
В поисках чего-нибудь ещё, Зиверт полез под стол и обнаружил там проигрыватель. Он был похож на современные ему проигрыватели для магнитных лент, только куда компактнее и технологичнее выглядящий. Лента уже была установлена. Повозившись с вилкой, Зиверт воткнул её в розетку. К его удивлению, проигрыватель коротко хрюкнул и приготовился к работе.
“Ну да, Эд, наверное, починил эту розетку для себя”, подумал Зиверт. Разобравшись методом тыка с назначением кнопок, он включил перемотку, дождался, пока лента смотается и включил воспроизведение. Запись включилась, и послышался чей-то голос, но слов разобрать было нельзя. Зиверт выкрутил регулятор громкости на максимум, но лучше не стало — лента совсем деградировала за прошедшие годы. Он немного промотал вперёд, потом ещё немного. Потом промотал почти до конца. Везде то же самое. Недовольно цыкнув языком, Зиверт полез искать другие ленты. В столе нашёлся ещё один проигрыватель, идентичный первому, но без плёнки.
“Надо было спросить у Эда, где он их хранит”, запоздало сообразил он, залезая с головой в ящик.
— … УБИЛИ ЕГО! — Истерично взвизгнул чужой голос с рыдающими интонациями. От неожиданности Зиверт отскочил от ящика, ударившись головой. Проигрыватель щёлкнул. Плёнка кончилась.

Пыль в механизме, глава 10(1)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4527975
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Зиверт растерянно постучал по коробочке, как будто надеялся, что Йор ещё там. Ответом было только тихое шипение. Впрочем, он этого даже не заметил. Ясно было только одно.
— Снова никаких ответов. — Заключил Зиверт себе под нос. — Они как будто издеваются.
— Кто “они”?
— Да все! Инквизитор, Йор, — Зиверт раздражённо пнул ближайшую кучу мусора, — весь этот комплекс.
— А ты ожидал, что тебе с порога выдадут все тайны? — Прищурилась Милли. Маг вздохнул.
— Нет. — Признал он. — Но лучше бы они вообще молчали. Столько всего произошло, а я так и не смог понять, что из этого важно, а что просто неудачное стечение обстоятельств. Ладно. Итак, Йор где-то здесь, и он что-то знает. Тут произошла утечка чего-то, а значит, что-то работает. Мне точно скоро понадобится доска, чтобы вешать на неё записки, а то всё это в голове уже не помещается. А кто такой Эд?
Милли покосилась на лежащего в кресле автоматона.
— Если честно, я очень надеюсь, что это он. — Сказала она.
— Почему? — Не понял Зиверт.
— А кто? — Пожала плечами Милли. — Ты тут видел ещё кого-нибудь? И самое главное — мы знаем, что с Эдом нам велел поговорить Арвенсий. Если этот автоматон не Эд, то это просто какой-то подозрительный конструкт, про которого мы знаем только что он очень быстр и способен руками рвать металл.
— Он же выключен. Мы можем его не включать.
Милли только поморщилась.
— Не можем. Во-первых, не факт, что он не включится сам. Во-вторых, если мы упустим шанс что-то выяснить, ты сойдёшь с ума от любопытства и всю кровь мне выпьешь своими неврозами.
Зиверт хотел было возмутиться, но передумал. Милли опять была права, любопытство сожрало бы его за четверть часа.
— Ладно. — Сказал он, поднимая руки в защитном жесте. — Но мы не обязаны сразу брать с места в карьер. Сначала обыщем комнату, может, найдём какие-нибудь подсказки. В конце концов, привяжем его к креслу перед включением.

Примерно через десять минут Зиверт поймал себя на том, что уже довольно долго тупо пялится в кучу деталей, не пытаясь ничего предпринять. Он помотал головой, сбрасывая оцепенение. Вся комната была свалкой, это было заметно с первого взгляда, но хуже всего было то, что в этой свалке явно прослеживалась система. Вот здесь было рабочее место. Сюда приносили детали и что-то паяли. Потом деталей стало слишком много, и рабочее место расползлось в стороны, занимая горизонтальные поверхности на корпусах приборов, притащенных откуда-то ещё. Что-то недоделанное бросили в угол, чтобы начать новую работу. Потом забросили и её, но не до конца. Каждая последовательность событий, которую удавалось выделить среди бардака, немедленно путалсь и переплеталась с другими, и от всего этого очень быстро начинала кружиться голова. Но что-то в той куче особенно цепляло взгляд. Зиверт напрягся и присмотрелся. Из-под груды связанных в пучки обрывков проводов торчал угол деревянной рамки, вроде тех, в которые вставляют фотографии.
Рамка зацепилась за что-то, и в попытках её вытащить Зиверт несколько раз порезался разбитым стеклом, когда-то защищавшим фотокарточку. Наконец, освободив рамку от мусора, он стряхнул осколки и смог рассмотреть фотографию как следует. Карточка неплохо сохранилась, и на ней можно было различить группу людей в лабораторных халатах, очевидно, учёных или инженеров. Они замерли на фоне огромного агрегата неизвестного назначения. Он всё ещё был окружён неказисто торчавшими трубами и обвисшими проводами. Либо его только что достроили, либо, что скорее, только что выкопали откуда-то. Даже на старой фотографии можно было разглядеть гордые позы этих людей. Чем бы они не занимались, результатами своей работы они явно были довольны.
— Милли! — Позвал Зиверт, вытаскивая фотографию из рамки. — Посмотри-ка.
Подошедшая Милли рассеяно уставилась на карточку. Она не сказала ни слова, но чем дольше смотрела, тем сильнее хмурилась. Наконец, после долгого молчания и разглядывания фотографии под разными углами, она яростно щёлкнула ногтем по чьему-то лицу.
— Знаешь, кто это? — Спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Это Марк. Староста деревни.
— Ты уверена? — Переспросил Зиверт, забирая у неё фотографию. Милли кивнула.
— Абсолютно. Видно не очень хорошо, но это точно он. По лбу узнаю. Смотри, как он блестит от вспышки, чуть лицо не засветил. Посмотри, вдруг на обороте что-то есть.
Зиверт перевернул фотокарточку.
На обороте буднично значилось: “Первый запуск реактора за сто лет. 1хх год, май”.
— Это всего восемь лет назад. — Заметил Зиверт. — Фотография-то не старая. А тут имена… Но никого не зовут Марком.
— Значит, он мне соврал. Назвался чужим именем. — Пожала плечами Милли. — Но я тебя уверяю, староста деревни и мужик на этой фотографии — один человек.
— Человек ли? — Мрачно сказал Зиверт. Он вспомнил побег из деревни, и голос, говорящий десятком ртов. Милли интересовало другое.
— Если они так свободно фотографируются, значит, проект не был секретным. А что за реактор? Что-то магическое?
Зиверт кивнул.
— Давняя мечта всех магов. По сути, огромная инженерно-техническая волшебная палочка. Позволяет накапливать энергию, поддерживать постоянное магическое поле, усиливает заклинания. Очень удобно. Вот только единственный рабочий реактор есть на Белги, в столице. Он ещё до Разрыва построен. А после ни одна попытка не увенчалась успехом.
— Почему?
— Отличный вопрос. — Развёл руками Зиверт. — Никто не знает. Чертежи, конечно, потеряли, но Академия пыталась его построить по образцу столичного несколько десятков раз. Плюс, разные частные компании. Плюс, безумные самоучки в подвалах. Каждый раз что-то случалось, но всегда разное. Компании разорялись, прототипы плавились, самоучки случайно ломали шею, упав с лестницы. Теорий заговора на этом построили уйму, одних тайных обществ придумали с полсотни. А что на самом деле, неизвестно. Если хочешь, я тебе потом принесу почитать архив с задокументированными случаями. Придумаешь своё объяснение.
Он вздохнул и ещё раз взглянул на снимок.
— Короче, этих реакторов как собак нерезаных. Ни один пока не заработал как надо. Вопрос в том, что случилось с этим.
Они рылись в мусоре ещё примерно полчаса, пока не стало окончательно ясно, что ничего больше им найти не удастся. Первой сдалась Милли.
— Всё, я сдаюсь, — заявила она, швыряя очередную панель с выбитыми стёклами в стену, — даже если здесь есть ответы на все загадки Вселенной, мы можем их искать… неделю.
— Не слишком внушительный срок. — Заметил Зиверт.
— Всё равно долго. К тому же, неизвестно, есть ли тут что-то вообще. Я предлагаю переходить от обыска к допросу.

Конструкта быстро примотали к креслу. Кабелей в комнате было с избытком, но все довольно короткие. Милли, критически осмотрев сплетение разноцветных изоляций, скрутила что-то вроде кустарного каната, который и наматывали на автоматон, пока не потеряли счёт виткам, а потом ещё немного. В какой-то момент кресло опасно хрустнуло, и Милли опомнилась.
— Ладно, пожалуй, хватит, — сказала она, отходя на шаг. Конструкт стал похож на клубок шерсти с торчащими из него ногами. — Теперь что?
— Теперь включим этот агрегат. — Ответил Зиверт. — Я бы ещё выключил все электроприборы, но кроме света и этого переговорного устройства я других не вижу.
— И когда он включится? — Поинтересовалась Милли. Зиверт выразительно пожал плечами.
— Откуда я знаю? Когда зарядится, наверное.
С этими словами он взялся за рычаг, и потянул его вверх. Коробка на стене недовольно хрюкнула. Агрегат немедленно заурчал, а свет резко потускнел и стал мерцать в такт гудению.
Медленно текли минуты. Милли, казалось, задремала, сидя у стены и положив ружьё на колени, но из-под опущенных век периодически бросала внимательный взгляд на автоматон. Зиверт вытащил блокнот и пытался выстроить логические связи происходивших событий, рисуя их карандашом. Получалось не очень. В конце концов он отказался от этого занятия, и принялся бродить по комнате, иногда наудачу поддевая ногой то одну, то другую кучу мусора. Из одной выскользнула тонкая металлическая пластина и ткнулась ему в сапог. Зиверт с ленивым интересом поднял её. На ощупь она напоминала обыкновенное ведро. С одной стороны пластинка оказалась абсолютно гладкой, а с другой на ней были выбиты какие-то линии. Зиверт разглядывал их с недоумением, пока до него не дошло, что он смотрит на слека потёртый план комплекса. Искренне заинтересовавшись, он покрутил пластинку в свете ламп, пока свет не лёг так, что можно стало разобрать, что на ней написано.
Это были планы трёх этажей — первого, с длинным коридором, по которому они с Милли сюда вошли, нижнего, на котором находился медкорпус и верхняя часть техкорпуса, и верхнего, административного, куда они так и не попали. Ничего особенно нового эта схема не сообщала, но этаж административного корпуса почему-то казался странным. Зиверт пригляделся, наклонил голову в одну, в другую сторону, потом прищурился. Странность просто ускользала, как будто он пытался поймать мушку в глазу. Прищурившись до рези в глазах и едва не высовывая язык от напряжения, ему удалось локализовать аномалию. Это была одна из комнат на верхнем этаже, но больше ничего понять ему не удалось. Буквы, выбитые на табличке, вероятно, сообщали о назначении этой комнаты, но выпадали из памяти, стоило перевести взгляд на следующую. Попытка определить наощупь тоже ни к чему не привела. Окончательно измучившись, Зиверт повернулся к Милли, чтобы попросить её о помощи. В этот момент агрегат вздрогнул в последний раз и затих. Рычаг с оглушительным ударом вернулся в прежнее положение. Зарядка закончилась.

Конструкт проснулся. Он повёл головой и наткнулся на дробовик, нацеленный прямо в изображавшую лицо маску.
— Не шевелись. — Строго предупредила его Милли. Автоматон послушно замер. — Ты умеешь говорить? Понимаешь меня?
— Да. — Немедленно отозвался он. — И да. На оба вопроса — да.
Голос его оказался совершенно не таким, как можно было бы ожидать. Он не скрежетал и не звенел, как голоса патрульных автоматонов в Альтштадте. Несмотря на странное шипение, похожее на шорох граммофонной иглы, он звучал совершенно по-человечески.
— Ты собираешься на нас напасть? — Задала Милли следующий вопрос. Голос конструкта слегка сбил её с толку, но она не желала терять инициативу. Тот задумчиво повернул голову. Если бы у него были глаза, он бы наверняка покосился на плотно намотанные провода.
— А вам бы этого хотелось? — Уточнил он после короткой паузы.
Милли нахмурилась и постучала по лбу конструкта ружьём.
— Ты не умничай, а отвечай на вопрос.
— Ты Эд? — Вмешался Зиверт. — Йор велел поговорить с тобой.
Конструкт кивнул.
— Так меня зовут. В таком случае вы — Александр Зиверт, некромант. — Он обратил свою бесстрастную маску к Милли. — А вы — Женевьева Дюран, также известная как…
— Милли. — Кисло закончила за него девушка. Она опустила ружьё, но не повесила пока на плечо. — Так меня зовут.
Автоматон с энтузиазмом кивнул.
— Это здорово. Признаюсь, мне не часто выпадает возможность с кем-то поговорить.
— А по тебе не скажешь. — Подозрительно прищурилась Милли.
— Вы слишком добры. — Искренне обрадовался автоматон. — Мне сложно определить, насколько естественна моя речь. Я учился, слушая записи на магнитных лентах, пока они совсем не исчерпали ресурс. После этого я мог поговорить только с жителями деревни и — изредка — с отцом.
Зиверт потёр виски. Магнитные ленты зацепили его слух, но он постарался не подать виду. Эта технология только недавно была открыта заново и страдала от детских болезней.
— Так, — сказал он, переваривая услышанное, — можно ещё раз, но по порядку.
— Конечно. — Согласился конструкт. — Вы не против, если я поднимусь?
— Да, разумеется…
Не дожидаясь, пока Милли размотает провода, Эд просто поднялся с кресла, разорвав их как нитки. Раздался лишь оглушительный аккорд лопающегося металла, и комок проводов шлёпнулся на пол. Это, кажется, удивило его самого.
— О. — Сказал он после паузы. — Вы меня связали?
— Э-э-э… да, — выдавил Зиверт. — Извини.
Эд беззаботно махнул рукой.
— Нет-нет, ничего страшного. Вы же не знали, представляю ли я угрозу. Зато теперь вы убедились, что я не хочу вам навредить.
Милли неопределённо пожала плечами и всё-таки повесила дробовик на плечо.
— Итак, — кашлянул Зиверт, — вопросы.
— Да! — Эд повернулся к магу. Жуткая лицевая маска контрастировала с его дружелюбным поведением, и это сильно сбивало с толку. Кто бы не задумал этот дизайн, он явно не так представлял себе поведение автоматона. — Я слушаю.
— Для начала: что Йор просил нам передать?
— О. — Задумался Эд. — Это сложный и комплексный вопрос. Коротко говоря, я должен был отправить вас к нему. Думаю, он всё ещё этого хочет, но обстоятельства изменились, и многое утратило смысл. Я могу рассказать всё целиком, но лучше в конце.
— Ладно. Тогда…
— Моя очередь. — Встряла Милли. — Кого ты называешь отцом?
— Прошу прощения?— Удивился Эд.
— Отцом. — Нетерпеливо повторила Милли. — Ты сказал, что общался с ним. Кто это?
— О. — Снова сказал автоматон, и, кажется, слегка смутился. — Я не заметил. Надо же.
Он сделал странное, незавершённое движение, как будто хотел почесать в затылке, но на полпути передумал. Вообще, теперь, не привязанный к своему креслу, он часто начинал жестикулировать как человек: порывался развести руками, покачать головой или пожать плечами. Жесты начинались вполне плавно и естественно, но резко обрывались в самый неожиданный момент. Поднятые руки падали тогда, как плети, а спина автоматона выпрямлялась по струнке и оставалась прямой до следующего раза.
— Я имел в виду господина Йорданова.
— Почему? Он тебя собрал?
— Ну, формально…
— Короче. — С нажимом сказала Милли.
— Нет. — Признался Эд. — Но он меня воспитал. Разговаривал со мной. Учил. Можно сказать, он сделал из меня человека. Кто он, как не отец? Пусть и приёмный.
— А ты, значит, человек?
Конструкт красноречиво развёл руками. Милли и Зиверт переглянулись. Вообще-то этом был смысл, по сравнению с другими конструктами Эд говорил и вёл себя вполне по-человечески. Кроме того, относить себя в категорию, состоящую из тебя одного, довольно тоскливо. Если других таких конструктов не было…
— Откуда ты вообще взялся? — Запоздало удивился Зиверт.
— Не знаю. Думаю, лучше спросить тех, кто был этому свидетелем. — Резонно заметил Эд. — С моей точки зрения, в какой-то момент я просто взял и начал существовать.
— И как это произошло?
Конструкт задумался и почти вздохнул. Его плечи слегка поднялись и снова опустились.
— Я помню… темноту. — Сказал он медленно. — Но не могу сказать, помню я её на самом деле, или просто забыл, что там было. А в следующий момент я уже лежу на столе в окружении приборов. И рядом никого. Тогда у меня была только одна рука и…
— Погоди, чего? — Удивилась Милли. — А всё остальное ты откуда взял?
— Собрал сам. — Ответил конструкт с оттенком гордости.
— Одной рукой? Как? И откуда ты знал, как должен выглядеть? В смысле, почему ты не сделал себе шесть рук, если уж на то пошло?
— А это хороший вопрос. — Обрадовался Эд. — Философский. Там были чертежи, но я не умел тогда их читать. Я смутно представлял, какую форму должен принять, но откуда взялось это представление, не знаю.
— А эта чудовищная конструкция с пулемётами у двери? — Вспомнила Милли. — Тоже ты сделал?
Эд дёрнул головой в подтверждение.
— Неудачно получилось, знаю. Мне было страшно, и я хотел защититься. Понимание механики у меня с рождения, но конечный результат не всегда… оптимальный.
Он поднял руку и ткнул пальцем в потолок. Неизвестно, что он хотел сказать этим жестом, но вид получился довольно назидательный.
— Я шатался тут без цели, пока со мной не связался от… Йор. Он не часто давал мне точные указания, обычно мы просто болтали. Но вот о вас он говорил конкретно. Я должен был встретить вас и проводить в основной комплекс. К сожалению, пока вы застревали за стенами и где-то лазили, реактор включился и все туннели заполонили скребуны.
— Так это ты взорвал тот ящик! — Догадался Зиверт. — Я думал, нас пытаются убить.
— Я. — Признался Эд. — Мне пришлось импровизировать, а я пока что в этом не очень хорош. Но вы же не погибли.
Милли пожала плечами.
— Тут ты прав. А что за твари из подвала?
— А, эти. Я назвал их скребунами, потому что они…
— Дай угадаю. — Перебила Милли. — Потому что они скребутся?
— Точно. На меня они не обращают никакого внимания, так что я долго за ними наблюдал. Но ничего другого они не делают. Скоро реактор выключится и они разползутся обратно по норам.
Повисло молчание. Зиверт пытался придумать, что бы ещё спросить, но не мог подобрать слов. Удивляло даже не то, что местный реактор вызывал какие-то непонятные нашествия тварей из подвала, а то, что он вообще работал, но вряд ли Эд мог тут что-то прояснить. Он признался, что какие-то документы оставались в административном корпусе, но он в них так и не сумел разобраться. Оставалось ещё то непонятное место на плане, но и тут конструкт ничем помочь не смог.