Результаты поиска по запросу "story%2Bотношения"
-The-Boys-Пацаны-(сериал)-Сериалы-7757456.jpeg "Starlight (The Boys),The Boys/Пацаны (сериал),Сериалы,art барышня,art,арт,Mironishin Story,artist")
Dead West
Грошовый ужастик про оживших мертвецов на Диком западеupd: исправил пробелы
Посреди ночи меня разбудил стук в дверь. Николас,негр-слуга мистера Абернатти, в доме которого я жил, открыл, и в тишине ночи донесся взволнованный голос шерифа Стивенса:
– Николас, позови мистера Макферсона, это важно.
Теперь мне стало казаться, что я слышал сквозь сон выстрелы.
Так уж получилось, что я был экспертом в истреблении живого, и если шерифу нужна была помощь, значит, он не мог кого-то убить.
Когда Николас постучал мне в комнату, я уже надевал штаны.
– Передай шерифу, что я сейчас спущусь.
Я застегнул пояс с револьвером, накинул пальто и снял со стойки винтовку Шарпа – для всего, чему не хватит револьвера. Оставив шляпу дома, я спустился к Стивенсу.
Крайне озадаченный он ждал внизу вместе с двумя помощниками. Я подавил зевок, сделав вид, что приглаживаю усы, кивнул им в знак приветствия и спросил:
– Чем могу помочь, джентльмены?
– Пойдемте, мистер Макферсон, я расскажу по дороге, –сказал шериф.
Шериф был уже немолод, если не сказать стар. Его должность в Элдридж-сити была чисто номинальной, на деле же реальной властью он не обладал и нужен был больше для установленного порядка. Всем заправлял Абернатти, серьезными делами занимался я, шериф только закрывал в кутузку бузотеров и пьянчуг. И, Боже, как повезло этому городу, что Уильяма Абернатти не интересовало обогащение или наслаждение непререкаемой властью – он строил рай на земле в соответствии со своими представлениями о добре и зле, и, надо сказать, они были весьма хороши. Да, он всё контролировал, но деспотом и тираном не был. Кто-то может сказать, что он играл в Бога, но какая к черту разница, если получалось у него хорошо.
Не важно, как он заработал свои деньги, важно, кем он был сейчас. Многие в этом городе оставили позади бурное прошлое, и поклялись встать на защиту друг друга, если оно вернётся. Меня не разыскивали в нескольких штатах только благодаря протекции мистера Абернатти, но и, положа руку на Библию, я мог поклясться, что откровенного зла не совершал, а Абернатти ни разу не посылал меня убить человека.
– Это очень странное дело, мистер Макферсон, – начал шериф. – К миссис Эбнер в курятник залез вор, и когда она попыталась застрелить его, он не умер.
Спичка у меня в руке застыла на полпути к черуте.
-То есть?
-Вы сейчас сами увидите.
Я всё-таки закурил, и, выбросив спичку, сказал:
– Шериф, мне не нравится, куда это идёт.
– Я понимаю не больше вашего.
Мы подошли к амбару, помощники шерифа зажгли лампу.
– Смотрите, – шериф приоткрыл створку двери.
В нос ударил металлический запах. В углу спиной к нам сидела фигура. Помещение больше напоминало бойню – повсюду валялись растерзанные тушки куриц. Человек в углу рвал их на части и отвратительным чавканьем жевал сырое мясо.
– Он не реагирует на оклики, на выстрелы, и не умирает от них. Его как будто вообще ничего не интересует, кроме куриц.
Присмотревшись, я заметил, что вся одежда незнакомца продырявлена пулями.
– Это вы стреляли?
– Да, и миссис Эбнер.
Я вытащил револьвер и взвел курок.
– Если это какая-то шутка, то лучше прекращать сейчас, пока никто не пострадал, потому что я выстрелю в него.
– Стреляйте, ради Бога.
И я разрядил барабан. А потом понял шерифа.
Так не бывает. Люди умирают, если в них стреляют.Фигура шаталась, но не падала.
Я забрал лампу у помощника и осторожно приблизился.К запаху крови добавился запах гнили и разложения.
Нет, так не бывает. Если и винтовка не поможет, то придётся сжечь весь амбар.
Зарядив винтовку, я направил дуло в шею, чтобы выстрелом снести большую часть головы, и спустил курок. Человек упал и больше не двигался.
– Заверните его во что-нибудь, – приказал я,возвращаясь, – утром спросим доктора, как это возможно.
Вернувшись к дому, я увидел стоявшую у дверей Дороти, дочь Уильяма.
– Юджин, что случилось? Я слышала выстрелы.
Я погладил её по щеке.
– Ничего страшного, всё в порядке. Иди спи.
Но она знала, что я соврал. Выстрел из Шарпа слишком громкий, в ничего страшного из него не стреляют.
В комнате я оставил оружие на столе и, вымыв пороховую гарь из носа, снова залез под одеяло, но сон не шёл. Поэтому, как только встало солнце, я почистил винтовку и вышел на веранду с чашкой кофе и револьвером, чтобы продолжить на свежем воздухе. Дороти уже ждала меня.
– Ну?
Я усмехнулся в усы. Её крупноватое лицо выражало крайнюю заинтересованность. Она любила разные приключения. Я даже научил её стрелять тайком от отца.
– Я ещё не знаю, – ответил я, раскладывая инструменты. – Сегодня доктор должен нам с шерифом всё объяснить. А где Уильям?
– Уехал договариваться с железнодорожной компанией.К нам проложат дорогу.
– Не знаю, стоит ли, нам вроде и так хорошо.
– Ты просто очень консервативный. Доброе утро, шериф Стивенс.
На веранду, звеня шпорами, поднялся шериф.
– Мисс Абернатти, мистер Макферсон, – он коснулся края шляпы. – Ко мне приходил преподобный Коллинз, на кладбище кто-то раскопал могилу старины Уэбстера.
– Снаружи или изнутри? – спросил я, со щелчком вставляя барабан на место. – Земля свалена на краю или ссыпается внутрь?
Дороти прерывисто вздохнула, она уже почувствовала азарт приключения.
– Как-то я не догадался такое спросить.
– Давайте тогда послушаем, что скажет доктор Моррисон.
Я поднялся и убрал револьвер в кобуру.
– Можно мне с вами? – спросила девушка. – Я тоже хочу.
– Не надо, – ответил я, надевая шляпу. – Там нет ничего такого, что стоит видеть молодой леди. Всё мерзко и грязно. До скорого.
Она недовольно прищурилась мне вслед.
Помощники шерифа притащили холщовый мешок с останками как раз, когда мы подходили к дому доктора. В окнах на улице начали появляться любопытные взгляды.
В доме тело разложили на столе и сгрудились вокруг,ожидая вердикта Моррисона.
– Я точно могу сказать, что этот человек давно мёртв.
– Спасибо, доктор, – усмехнулся я.
– Вы не поняли, – он бросил на меня строгий взгляд поверх очков. – Вы стреляли в мертвое тело, и, судя по состоянию, стреляли именно вы.
– Тогда нам хотелось бы знать, как это возможно,чтобы мертвое тело забралось в курятник и съело куриц миссис Эбнер живьем.
– Это невозможно.
– И тем не менее это произошло.
Доктор Моррисон задумался. Он не мог просто так заявить, что я вру.
– Как вы говорите, всё произошло? – спросил он,снова начиная осматривать тело.
– Этот кто-то залез в курятник к миссис Эбнер, а когда она в него выстрелила, и ничего не произошло, она пошла за шерифом, потом всё повторилось с шерифом и помощниками, и позвали меня.
– Во время чрезвычайного напряжения человек может не чувствовать боли или даже превысить свои возможности, но из того, что я вижу,многие ранения должны были быть смертельными для живого человека. А по состоянию тела я могу сказать, что оно мертво уже несколько дней. Я не знаю, зачем вам понадобилось стрелять по старику Уэбстеру, но я знаю, что ещё при жизни он очень любил курицу, – грустно заключил Моррисон.
Всё-таки это старина Уэбстер. Даже после смерти тыне нашёл покой.
– Нам не стоит никому ничего рассказывать. Похороним Уэбстера и постараемся забыть...
Но меня прервал раздавшийся на улице истошный вопль.
– Если это то, что я думаю, то вы сейчас сами всё увидите, доктор.
Мы высыпали наружу, держа наготове револьверы. По центру улицы, пошатываясь и издавая нечленораздельные звуки, шёл человек.Точнее, то, что когда-то было человеком. Я выстрелил первым, и следом, как по команде, начали стрелять шериф с помощниками. Впервые улицы нашего тихого городка оглушила стрельба. Мы разрядили четыре револьвера за несколько секунд,но это не произвело никакого эффекта. Я откинул дверцу Абади и быстро прокрутил барабан, вытряхивая гильзы. Зарядил один патрон и выстрелил мертвецу в голову.
Мы застыли. Наступила секунда ужаса. Весь город видел, нашу беспомощность.
– Юджин!
Дороти бросила мне винтовку.
– Она заряжена!
Я поймал её, сунул револьвер в кобуру, и моментально снёс трупу голову.
Только после этого тело без движения упало на дорогу. Гильза выпала из Шарпа с оглушительным звоном. Весь город замер. Весь город осознал, какая нам угрожает опасность. Если эти существа решат перейти от куриц к людям, то мы мало что сможем противопоставить.
Позже мы собрались в участке шерифа, чтобы решить,что делать. Винтовка у меня была только одна, и отдавать я её не хотел.
Среди бела дня...
Я снял со стойки с оружием двуствольное ружьё,раскрыл его и заглянул в казённик.
– Вот это может нам помочь. Набейте патроны крупной картечью, цельтесь в голову и стреляйте сразу из обоих стволов с близкого расстояния. Дежурить будем посменно.
Всех это устроило, поэтому я решил наведаться на кладбище осмотреть могилу Уэбстера и поговорить с преподобным. Одного взгляда хватило, чтобы понять – выкапывались изнутри. Ничего более, однако, это не принесло.
В церкви у дверей меня встретил преподобный Коллинз.
– Добрый день, мистер Макферсон, вы нечастый гость.
– Да, пожалуй. Мне нужно с вами поговорить.
Он жестом пригласил меня внутрь. Сел на скамью сам и усадил меня напротив.
– Я думаю, вы уже слышали, что в городе начали происходить странные вещи.
– Да, разрытая могила, слухи о мертвецах...
– Это не слухи, преподобный. Прошлой ночью мне пришлось застрелить Уэбстера. Сегодня днём был кто-то ещё, не знаю точно кто.Поэтому у меня есть к вам просьба: по возможности успокойте людей, я не занимался ничем подобным со времён, когда я был помощником маршала, но я что-нибудь придумаю. Меньше всего сейчас нужна паника и охота на ведьм.Выкапывать и обезглавливать тела тоже не стоит. Мне нужен ваш совет. Что я должен искать? Я думаю, не ошибусь, если скажу, что происходящее вышло за рамки обыденного, а в подобных вещах лучше всех разбираетесь вы, святой отец.
– Святое писание ничего не говорит о том, что делать с живыми мертвецами, но оно может подсказать, откуда они берутся. Это деяние рук человека и его злой воли. Я не думаю, что кто-то из моих прихожан способен на такое.
– А что вы скажете об индейцах? Я слышал, они могут быть способны на что-то такое. Или может быть земля, на которой построен город?
– Нет, ничего такого я не знаю.
– Спасибо, святой отец.
Коллинз благословил меня в моём начинании, и я направился домой, чтобы немного поразмыслить.
Вечером я пригласил шерифа и его помощников в дом Абернатти. Положил на стол в гостиной карту окрестных земель.
Нам предстояло в ближайшие несколько дней обыскивать территорию вокруг города по все увеличивающемуся радиусу. Должны были собраться добровольцы и взять на себя запад, юг и восток. Каньоны на севере знает Дороти,я буду её подстраховывать. Мы ищем чужака, кого-то не местного, возможно прячущегося, но всё же всех незнакомых сразу линчевать не стоит. Под федеральный суд мы вряд ли его сможем отдать, но самим провести процесс по всем правилам ничего не мешает. Нужно обращать внимание на стоянки, свежие следы,лагеря…
Следующие ночи разрывались выстрелами. Мы научились справляться с мертвецами, теперь оставалось только найти их источник. Люди были напуганы и старались не выходить из домов. Жизнь города почти остановилась.
После дежурств шериф с помощниками собирали свои группы и уходили прочесывать окрестности. Мы с Дороти брали лошадей и ехали на север. Она обвязывала себя веревкой и спускалась в каньон, я шёл чуть на отдалении от края и стравливал или выбирал страховку по мере надобности. Хотя и казалось, что особой необходимости в ней не было – Дороти скакала по уступам,как горная коза, но всё же... Шшух. Руки мгновенно сжали верёвку, грубый канат впился в ладони. "Ой", – донеслось снизу. Вот тебе и ой.
В одну из ночей у меня случился казус. Я заметил движение в конце улицы и направил туда лошадь. По дороге плелось нечто в лохмотьях. Особо не задумываясь, я выстрелил из револьвера, и к моему удивлению оно издало человеческий вскрик и упало. Спешившись, я снял лампу с лошади и подошёл ближе. В тряпье с трудом узнавалась тюремная роба. Я добил безымянного беглеца, и, выругавшись, пошёл к гробовщику, чтобы похоронить его по-человечески. Никто не задавал вопросов, а я особо не распространялся.
Так шёл день за днём, поисковые отряды возвращались ни с чем. Ночью стрельба, а утром кофе, еда и снова в ущелья.
И однажды нам улыбнулась удача.
– Кажется, я что-то нашла.
– Что там?
– Пещера, сейчас. Здесь можно спуститься.
Я осторожно заглянул за край. Сверху вход скрывала нависающая глыба.
Дороти поднялась наверх по узкой тропинке. Мы взяли лампы, девушка надела пояс с револьвером и повела меня к входу.
В нависавшем камне было прилажено что-то вроде подъёмника, снизу на дне ущелья стояла телега. Я немного прикрутил лампу и первым вошёл в пещеру. Некоторое время мы двигались молча. Неприятный запах,исходивший из глубины, всё усиливался.
За спиной раздался резкий вздох, застучал покатившийся камень.
– Кажется, я подвернула ногу, – прошептала Дороти.
– Идти сможешь?
– Пока что да.
Мы вышли в освещенное помещение. Одного взгляда хватило, чтобы понять – это было именно то, что мы искали.
Вдоль стен стояли стеллажи с заспиртованными уродами в банках, органами, искореженными частями тел. Нестерпимо воняло разложением и гнилью.
В дальнем конце у стола копался человек.
Подойдя ближе, я окликнул его. Он обернулся,открывая лежавшую на столе абоминацию. В широко распахнутых глазах застыло порочное злое безумие.
Его ничуть не смущало, что на него направлено два револьвера.
– Я больше не опозорю свой род! Юг снова буд…
Дороти выстрелила первой. Я по-ковбойски разрядил весь барабан, но это было лишним – это был всего лишь человек. Не в силах больше выносить вида лежащего на столе месива, я метнул в него лампу. Быстро занялось пламя.
– Пойдем, быстрее.
Дороти обняла меня за пояс, и мы быстро вышли к входу. Поднявшись наверх, я спустил ей веревку, и она, помогая себе руками и здоровой ногой, вскарабкалась. Я подсадил её на лошадь, и мы направились прочь от этого места. Если бы у меня был с собой динамит, стоило бы его взорвать.
Несколько минут прошло в молчании, но я всё решил спросить:
– Ты как?
– Терпимо, но пару недель будет болеть.
– Я не об этом.
Немного подумав, она ответила:
– Мне страшно, но мне кажется, что я сделала правильную вещь, и это меня успокаивает.
– Все правильно, так и есть.
Когда мы вернулись, у дома стояла лошадь Уильяма.
– И как мы всё объясним моему отцу?
– Не знаю, но это точно будет долгий разговор.
Пробный пост. Как тут с рассказами?
- Сэр, разрешите доложить?Мы обнаружили систему главной последовательности. Несколько газовых гигантов, на краю системы и четыре каменистые во внутреннем поясе. Третья от звезды населена.
- Кем? Муаранцы, менанты? Они, ведь ближе всего.
- Никак нет. Расса неизвестна.
- Ого! Неплохо! Внеочередное повышение мне не помешает.
- Уровень развития?
- Согласно нашим данным, не выше 2го.
- Хмм.. Новая примитивная расса. Всё же, лучше чем ничего. А что планета?
- Много воды, кислородная атмосфера, богата тяжелыми элементами.
- Тогда к чёрту местных. Вышвырнем приживал и заложим базу.
- Сэр.. есть одна странность.
- Да? Какая же?
- На планете 7 миллиардов существ, принадлежащих к доминирующему виду, но признаки разума проявляет лишь небольшая часть.
- Что? Как это?
- Мы собрали внушительную статистику. Согласно отчетам исследовательского отдела, тест Имберга проходят 0,000001% испытуемых. Остальные ведут животный образ жизни. Большую часть суток проводят выполняя работу, которую можно поручить автоматам. Остальное время проводят в местном аналоге интрасети.
- Может, спецы ошиблись, присвоив им 2 уровень?
- Никак нет. Согласно их данным, они уже более 50 циклов как вышли в космос. Визуальные наблюдения, также, это подтверждают. Есть исследовательские механизмы на планетарном спутнике и несколько орбитальных станций.
- Невозможно! Может на планете действуют подавители интеллекта? Как в колониях Дикси? - Ничего подобного не обнаружено.
- Хм... Сворачиваемся.
- Сэр?
- Либо это затянувшийся эксперимент древних, либо тюрьма могущественной расы. Оба варианта мне не нравятся. В, конце концов, во вселенной много нормальных планет. Не будем трогать этот сумасшедший дом.
Вторая версия этого рассказа. (Мне обе нравятся)
- Сэр, разрешите доложить?
Мы обнаружили систему главной последовательности. Несколько газовых гигантов, на краю системы и четыре каменистые во внутреннем поясе. Третья от звезды населена.
- Кем? Муаранцы, менанты? Они, ведь ближе всего.
- Никак нет. Расса неизвестна.
- Ого! Неплохо! Внеочередное повышение мне не помешает.
- Уровень развития?
- Согласно нашим данным, не выше 2го.
- Хмм.. Новая примитивная расса. Всё же, лучше чем ничего. А что планета?
- Много воды, кислородная атмосфера, богата тяжелыми элементами.
- Тогда к чёрту местных. Вышвырнем приживал и заложим базу.
- Сэр.. есть одна странность.
- Да? Какая же?
- На планете 7 миллиардов существ, принадлежащих к доминирующему виду, но разумен лишь один индивид.
- Матка, управляющая гигантской колонией?
- Никак нет. Согласно нашим данным, индивид ничем не выделяется среди рабочих особей. Датчики не зафиксировали других мыслительных процессов на всей планете. Похоже, индивид, не подозревает о сложившейся ситуации. Он ведет стандартную для репликантов деятельность, хоть социальные навыки не очень развиты.
- Хм... Сворачиваемся.
- Сэр?
- Либо это ширма для нас, либо тюрьма могущественной расы. Оба варианта мне не нравятся. Лучше обойти стороной.
(перевеедно Гугл-транслейтом)
Если вы недавно играли в Call of Duty MW II и чувствуете, что в вашем игровом процессе есть несоответствия, я здесь, чтобы сказать вам, что вы правы. Ниже представлено документальное подтверждение того, что Activision активно ослабляет и/или усиливает игроков в режиме реального времени, чтобы убедиться, что вы не слишком хорошо доминируете над другими игроками, но также и то, что вы делаете достаточно хорошо или делаете отличный камбэк в следующий раз. игра, чтобы вы не переставали играть в их игру.
![[0084] In another example, the ‘accuracy of enemy attacks' may call for
modifications provided to high skill level players that involve 'enemy attacks never missing the player', whereas, modifications provided to low skill level players may involve 'enemy attacks sometimes missing the player*.](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748297.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
![[0085] In yet another example, the 'accuracy of player attacks' may call for modifications provided to high skill level players that involve higher or absolute precision in the attack to hit the enemy, whereas, modifications provided to low skill level players may allow player attacks having a](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748298.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
Этот автоматизированный алгоритм также относится к вашей точности. В [0085] этого патента их запатентованная система снизит вашу точность, если вы более опытный игрок, и повысит вашу точность, если вы менее опытный игрок. Другими словами, если вы стреляете во вражеского игрока, шансы попасть в него ниже, если он менее опытный игрок, и выше, если он более опытный игрок.
Это не просто подбор игроков на основе навыков (SBMM), когда игра помещает вас в лобби с игроками, имеющими схожие с вами навыки. Это гораздо, гораздо гнуснее.
Это активное изменение игрового процесса для создания контролируемого и желаемого результата, который игра навязывает игроку и о котором игрок не подозревает. Дальнейшее доказательство этого ниже:
![[0092] Once an assessment is made, the computer program that executes the gaming environment modifies elements of the session and/or gameplay parameters as the session is being created based on the aggregate skill level. In embodiments, session modifications may include, but are not limited to:](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748299.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
![[0093] As a result, instead of having people of the same level teaming up,
embodiments of the present specification enable people of differing levels to work together within gameplay. Therefore, even though the players may all be in the same environment, the various parameters that define death](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748300.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
Если вы думаете, что это плохо… то скоро станет намного хуже.
Представляю вам патент Activision US20160005270A1. В этом патенте описывается, как игра принуждает игроков совершать микротранзакции, изменяя игровой процесс.
Допустим, какой-то игрок разбил вас (и вашу команду) из конкретной снайперской винтовки или снайперской винтовки с особыми чертежами. Итак, вы решаете, что вам тоже нужна эта конкретная снайперская винтовка, потому что она была настолько хороша. Итак, вы покупаете Battlepass, чтобы начать процесс его разблокировки. Это по дизайну.
(Я ЗНАЮ, что практически любое оружие можно разблокировать в процессе игры, но просто оставайтесь со мной на секунду, чтобы доказать мою точку зрения).
Теперь я знаю, о чем вы думаете… «но как же так, в COD MW II есть только косметические покупки, которые не влияют на игровой процесс». Вы действительно думаете, что Activision (и другие разработчики игр) вложили всю эту работу в создание этой строго контролируемой и неорганической среды, форсирующей определенный результат, и не применяли ту же самую внутриигровую механику, которая меняет игровой процесс?
![[0033] The microtransaction engine may analyze various items used by marquee players and, if the items are being promoted for sale, match the marquee player with another player (e.g., a junior player) that does not use or own the items. Similarly, the microtransaction engine may identify items to](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748306.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
В этой конкретной части патента говорится, что игровой движок будет сопоставлять новых или низкоуровневых игроков с более высокоуровневыми/более опытными игроками, которые приобрели «предметы», чтобы влиять на новых/низкоуровневых игроков, которые не совершали покупки. Но самое главное, в нем прямо говорится, что он будет «использовать возможности подбора партнеров, чтобы влиять на решения о покупке». Другими словами, если вы продолжаете получать рект от могучих рейнджеров заправки в игре, купивших дополнительный скин, у вас создастся впечатление, что этот конкретный предмет делает вас лучше, и, следовательно, побудит вас купить его.
Теперь я знаю, что многие люди скажут «но эти люди умственно отсталые», и вы будете правы. Но это не меняет того факта, что:
А) этот метод доказал свою эффективность, чтобы заставить массы делать «косметические» покупки;
Б) Эти «косметические» покупки НЕ являются косметическими. В патенте конкретно говорится, что он активно меняет результат игрового процесса, чтобы побудить вас купить больше или создать у вас иллюзию, что ваша покупка была хорошей инвестицией.
Еще одно доказательство этого:
![[0032] For example, in one implementation, the system may include a
microtransaction engine that arranges matches to influence game-related purchases. For instance, the microtransaction engine may match a more expert/marquee player with a junior player to encourage the junior player to make](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748307.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
![034] In one implementation, the microtransaction engine may target particular players to make game-related purchases based on their interests. For example, the microtransaction engine may identify a junior player to match with a marquee player based on a player profile of the junior player. In a](https://img2.joyreactor.cc/pics/post/Call-of-Duty-Игры-манипуляция-7748308.png "Call of Duty,Игры,манипуляция,микротранзакции,длиннопост,текст,Истории,Call of Duty Modern Warfare 2")
Заключить. Современные многопользовательские игры и MW II в этом конкретном примере не являются настоящими многопользовательскими играми, основанными на навыках. Все предназначено для создания неорганического и очень конкретного результата, определяемого их запатентованным внутриигровым алгоритмом, чтобы манипулировать вами, чтобы вы либо продолжили играть, либо что-то купили.
Конечно, было. Но не настолько существенно и в крысу
Новелла моего друга , написанная к 9 мая 2022 г.
Хлоя и чудовищаАвтор просит не искать в тексте исторических аналогий. Чтобы избавить читателя от такого соблазна, автор намеренно запутал обстоятельства, в которых развивается действие.
По общему мнению жителей Кройцбурга, День победы праздновался оглушительно здорово. Торжественное шествие возглавлял оркестр, на маршевый манер исполнявший песенки из популярного репертуара: «Судья назначил срок», «Вернусь не скоро», «Ты изменила мне с мальчишкой» и модную в этом сезоне «Возьми, красотка, в руку, не парься ни о чём».
За оркестром вышагивал местный гарнизон в полном составе. Семьдесят четыре солдата в новеньких сапогах, позаимствованных на пару выходных в соседнем городе, каблуками отбивали асфальт, требовавший к себе пристального внимания уже третий год подряд.
Далее – старшие школьники в военной форме из перешитых карнавальных костюмов, мамочки с колясками и в макияже цветов национального флага, а также рабочие артельных мастерских, интеллигенция (ветеринары, счетоводы, нарядчики), местная буржуазия (в виде лавочников, трактирщиков и ростовщиков) и все остальные прочие.
В самом хвосте плёлся чуть живой от старости танк, украшенный ёлочными гирляндами, которые в Кройцбурге использовали всегда, чтобы прикрыть то, что не могли отремонтировать.
Процессия двигалась от мэрии к Лобной площади, где в стародавние времена сколачивали помост для публичных казней, а теперь установили подмостки и развлекали горожан лучшими номерами художественной самодеятельности: цирковые акробаты, дрессированный медведь в балетной пачке, куплетист с аккордеоном, карточный фокусник и даже заезжая эстрадная знаменитость в люрексовом костюме и с кордебалетом из четырёх потасканных див.
Здесь же шустрили карманники и гадалки; коммивояжёры предлагали со скидкой кофемолки и вафельницы, а приходской священник раздавал девочкам и проституткам «Жития Агафьи Скромницы». И здесь же развернули шатры с дешёвой праздничной снедью: баранина на вертелах, свиная колбаса на шампурах, варёная кукуруза, пироги с рыбой, сахарная вата и дюжина сортов пива. К полудню площадь уже была полна, говорлива и пьяна:
– Мы гнали их, как шелудивых псов!
– Да, брат, как псов!
– Мы топили их в болотах, сбрасывали с гор, отправляли на съедение диким зверям. Мы были безжалостны!
– Да, брат, безжалостны!
– Мы очищали нашу многострадальную родину от их скверны огнём и мечом!
– Да, брат, огнём и мечом!
– Карл, Ульрих, что вы несёте? Вас обоих тогда даже в проекте не было.
– Замолчи, Ангелика! Мы говорим от лица наших павших героев!
– Да, брат, от их лица!
– Наше великое прошлое звучит в наших устах, Ангелика!
– Карл, в твоих устах сейчас звучит то тёмное брозненское, пять кружек которого ты успел выдуть.
– Да, и после этих пяти кружек я всё ещё полон сил, Ангелика. Я хоть сейчас способен повторить подвиг моих славных предков, если предоставится такая возможность. Вот этими руками готов задушить вражью гадину, которая покусится на нашу свободу… И на твою свободу в том числе, глупая Ангелика!
– Карл, в таком состоянии ты не способен даже расстегнуть собственную ширинку, чтобы опорожнить мочевой пузырь, поэтому твоей доброй матушке постоянно приходится краснеть, когда ты, шатаясь и горланя песни, идёшь по улице в обмоченных штанах. Даже твой лучший друг Ульрих это подтвердит. Я ведь не вру, Ульрих?
– Не смей клеветать на Карла, Ангелика! Карл мне почти как брат, и я лучше знаю, на что он способен. Мы хоть и молоды, и не видели свершений наших дедов и прадедов, но в наших душах с пелёнок пылает святая ненависть к врагу. Она питает нас любовью к родине, и когда пробьёт час испытаний, мы не убоимся сложить головы в ратном бою! Да, Карл? Поддержи меня, брат! Мы ведь не убоимся сложить головы в ратном бою? Что скажешь, брат? Но что ты делаешь, брат?! Ты обмочил нас обоих, Карл!!!
Глядя на оконфузившихся неудачников, Ангелика так смеялась, что уронила со стола свою тарелку, а когда подняла её, увидела старуху, торопливо пробиравшуюся сквозь толпу.
– Уважаемая госпожа Хлоя! – позвала Ангелика. – Присоединяйтесь к нам!
Старуха сделала вид, что не услышала.
– Госпожа Хлоя! Разделите с нами праздник! – повторила Ангелика.
Старуха остановилась, намереваясь что-то ответить, но передумала, злобно зыркнула и отправилась дальше.
– Нежное мясо, госпожа Хлоя! Пышные пироги! Для вас всё бесплатно! Во славу победы!
– Чокнулись совсем! – не выдержала старуха. – Совесть потеряли! Пропадите вы пропадом с вашей победой! – презрительно сплюнула, оттолкнула продавца леденцов, который путался под ногами, и исчезла в тёмном переулке.
– Ведьма – она и есть ведьма, – сказал Штефан, кузен Ангелики.
– Она совсем сумасшедшая, – подтвердил сосед Ганс.
* * *
В доме было так же темно, как в переулке. Именно в этот день старуха специально не раскрывала ставен, чтобы не слышать звуков накрывшей город вакханалии. Накормив кота вчерашней котлетой и положив канарейкам мелко наструганной моркови, старуха вымела из кухни крошки, перестелила в спальне бельё, вымыла голову, высушив, уложила волосы в тугую кичку и надела чёрное платье, которое служило ей одновременно похоронным и праздничным. Сварив кофе, разлила его по двум чашкам и вышла во внутренний дворик, где рос семидесятилетний тополь – единственный преданный друг, буквально по дням знавший всю её жизнь, кроме первых десяти лет, которые пришлись на самое её детство.
Война началась, когда Хлое исполнилось пять. Отец погиб на фронте в первые же дни, через три года без вести пропали оба старших брата, а ещё через год не проснулась матушка – она умерла во сне, от голода, и Хлоя в последующей жизни так и не смогла простить себе собственного эгоизма, ведь в самое тяжёлое время, когда город переживал осаду, она день-деньской ходила по дому и хныкала: «Кушать хочу… кушать хочу… кушать…» Ей было уже девять, но она вела себя, как маленькая девочка, старательно делая вид, будто не понимает, что происходит. За этим притворным неведением скрывалось расчётливое желание заполучить лишний кусок, хотя ничего лишнего тогда не было, царил голод, и мать отрывала от себя.
Похоронить её удалось не сразу. Своих сил на это у Хлои не было, а труповозка собирала по городу умерших лишь раз в неделю. Могильщики проходились по домам, попутно мародёрствуя там, где удавалось. Если хозяева были ещё живы, но ослабли настолько, что не могли двигаться, их добивали, чтоб не приезжать сюда дважды, потом обшаривали комнаты, забирая всё ценное, а после закидывали тела в кузов и ехали дальше. Когда увозили мать, Хлою бегло осмотрели и посоветовали ей спать в кухне поближе к входной двери. Хлоя спросила: «Зачем?» Могильщики ответили: «Чтоб в следующий раз не пришлось спускать тебя по этой узкой лестнице».
Под конец войны бои шли самые ожесточённые. Озверение достигло пика, и свои не щадили даже своих. Кройцбург так часто переходил из рук в руки, что для его жителей больше не было разницы, чьи войска находятся в городе. Поэтому, когда туда снова вошли освободители, почти никто не обрадовался. Люди всю ночь прятались в погребах и подвалах, а пьяные солдаты рыскали в поисках предателей, и под подозрение мог попасть каждый, включая беспомощных стариков и малых детей.
Ранним утром, когда вояки угомонились, Хлоя выбралась из своего укрытия, чтобы напиться воды, и услышала приглушённый стон. Она выглянула во внутренний дворик и увидела врага. Молодой капрал противоборствующей армии. Хлоя невольно сравнила его со своими сгинувшими братьями и поняла, что он примерно одного с ними возраста. Капрал сидел, привалившись к стене, и обеими руками зажимал рану.
– У меня сестра такая же, как ты, – сказал он Хлое и закрыл глаза, будто всё страшное осталось позади.
– Как ты сюда попал?
– Дверь была не заперта.
– И ты решил войти, не спросясь?
– Я решил, что здесь никто не живёт.
– Ты не боишься, что я позову солдат?
– Они могут не успеть.
– Тогда я должна торопиться.
И Хлоя быстрым шагом ушла.
Её не было минут десять. За это время капрал успел перебрать в уме все любимые имена и названия и даже попробовал насвистеть мелодию, которую субботними вечерами играл под окнами его квартиры уличный оркестр. Когда Хлоя вернулась, капрал улыбнулся, потому что она держала в руках кувшин и две чистые простыни.
– Рану нужно срочно промыть и перевязать, иначе начнётся заражение, – сказала она. – Но я не могу привести врача. Ты понимаешь, почему.
– Не нужно врача, – ответил капрал. – В соседнем доме, который разрушен, найдёшь моего товарища. Возьми его ранец и принеси сюда.
– Твой товарищ позволит это сделать?
– Позволит. Его вчера убили.
Хлоя дошла до соседнего дома. Там за печкой, на крышке погреба, лежало тело ещё одного врага. Хлоя с трудом отстегнула тяжёлую походную сумку и бегом, стараясь чтоб никто не заметил, вернулась к раненому.
– Что дальше? – спросила она.
– Внутри сбоку лежат шприц и ампулы. Прокипяти его и вколи мне одну, – попросил капрал.
– Тебе это поможет?
– По крайней мере, будет не так больно.
Хлоя всё сделала.
– Ты, наверное, голодна, – сказал капрал. – В ранце есть консервы и хлеб.
– А ты?
– Я не буду. Но ты можешь сварить нам кофе. Там осталось немного, посмотри в кармашке.
Хлоя сварила и почти торжественно, на подносе, вынесла во дворик.
– Почему ты не пьёшь? – спросила она, наблюдая за капралом – тот крутил в руках чашку, будто не решаясь пригубить.
– Мне нельзя. Я просто хочу запомнить запах.
Хлоя заплакала.
– У меня сестрёнка такая же, как ты, – снова сказал капрал. – Может, чуть старше…
– Я помню. Ты уже говорил, – утирая слёзы ответила Хлоя.
– Её назвали Инессой, в честь нашей бабушки. В детстве, когда Инесса плакала, её нос становился похожим на картофелину, как твой.
– Мой не картофелина.
– Картофелина. Ещё она во сне сосала большой палец. Вот здесь на сгибе, – капрал показал на сустав, – всегда была мозоль. Ты сосёшь во сне палец?
– Нет.
– Чтобы отучить Инессу от этой привычки, его намазывали жгучим перцем. Представляешь, как это ужасно – красным жгучим перцем, – капрал поморщился.
– Не пытайся разговаривать со мной, как с маленькой. Ты не сможешь меня рассмешить.
– Почему?
– Потому что вы начали эту войну.
– Да, правда. Но я не хотел этого. Я просто учился в университете. А потом меня поставили под ружьё, и отказаться я не мог, иначе меня бы сочли предателем и расстреляли. Инесса не перенесла бы.
– У меня умерла мама, погиб отец и без вести пропали оба брата.
– Они настоящие герои.
– Ты их знал?
– Нет.
– Ты чувствуешь свою вину?
– Чувствую. Наверное, я должен был что-то сделать, но никому и в голову не могло прийти… Мы ведь с вами почти одно и то же. Даже говорим на одном языке. У всех по обе стороны родственники и друзья. Я часто приезжал сюда, был, как дома…
– Теперь всё будет иначе.
– Теперь будет мир. Это важнее.
– С чего ты взял, что будет мир?
– Уже скоро, поверь мне. Возможно, с сегодняшнего дня. Мы почти разгромлены. Из нашего полка выжил только я. Раненых добили ваши солдаты. Я слышал крики. Мы с товарищем попытались скрыться и угодили в перестрелку.
– Было страшно?
– Было обыденно. На войне лучше сразу смириться с тем, что ты уже покойник.
– Ты смирился? И ни разу потом не испугался?
– Испугался. Я и сейчас боюсь, но стараюсь принять смерть, как данность. Выжил – повезло; не выжил – так даже лучше.
– Почему лучше?
– Потому что внутри у меня всё мертво. Всё, кем я когда-то был, убито в этой войне. Отчасти я сам приложил к этому руку, добивая остатки себя. Я – больше не я. Я теперь кто-то другой, и этот кто-то другой мне не нравится.
– Ты весь дрожишь. Замёрз? На улице май в самом разгаре…
– Ночь была холодной. Всё никак не могу согреться.
– Я принесу одеяло.
Хлоя поднялась в спальню. Снизу послышался грохот. В дверь колотили ногами и прикладами:
– Открывайте! Иначе вынесем к чёртовой матери!
Времени на раздумья не было. Хлоя накинула на голову простыню, ножницами проделала дырки для глаз, спустилась в кухню, сняла засов.
Освободители. Прапорщик и сержант. Конечно, пьяные.
– Что это за привидение в саване?! – с хохотом закричал прапорщик. – Тащи его сюда!
– Если кто-то из вас двоих до меня дотронется, ему тоже придётся надеть саван, – ответила Хлоя.
– Это ещё почему? – спросил сержант.
– Я больна проказой. На меня даже смотреть опасно, не то что прикасаться.
– Тоже мне, нашлась Медуза Горгона! Снимай с неё эту тряпку, – приказал прапорщик.
Сержант сделал три шага вперёд. Хлоя вскинула руку. Сержант отпрянул.
– Она пыталась схватить меня за нос! – сказал он возмущённо.
– Чушь, – сплюнул прапорщик. – Она просто блефует. Сейчас я тебе докажу, что никакой опасности нет.
Хлоя начала медленно, шаркая по полу, надвигаться на вояк:
– Разве вы не видели, что дверь этого дома выкрашена в синий цвет? Это единственная синяя дверь во всём городе. Так здесь указывают на обиталище проклятых. В этом доме жили три поколения прокажённых. Сначала проказа настигла мою бабку, потом – моих родителей, а следом – моих братьев и меня. Они умирали в страшных муках. Их тела запретили хоронить на кладбище, поэтому я зарыла всех здесь, в погребе, прямо под вашими ногами. Скоро и я отправлюсь следом за моей семьёй, но успею передать проклятие вам и тогда смогу упокоиться с миром.
– Проказа не такая безобидная штука, как кажется, – сказал сержант. – Когда я был подростком…
– Хватит меня пугать, – перебил прапорщик. – Шлёпнем маленькую ведьму и спокойно обшарим эту халупу. Тут наверняка есть столовое серебро.
– Столовое серебро? – рассмеялась Хлоя и схватила с полки серебряный подстаканник. – Здесь полно столового серебра! Вот, возьми его прямо из рук прокажённой! Возьми, чего же ты боишься?
– Он может быть заразен, – предупредил сержант, понимая, что прапорщик борется с искушением.
– Два идиота! – засмеялась Хлоя ещё громче. – Здесь всё поражено проказой. Здесь всё проклято. Даже если убьёте меня, вещи этого дома отомстят. Будете умирать долго и мучительно, глядя, как ваши тела превращаются в грязь, приобретают цвет испражнений и воняют гнилью.
– Пойдёмте отсюда. Тут есть и другие дома, – предложил сержант.
– Ты считаешь, я могу струсить? – возмутился прапорщик.
– Нет, ни в коем случае! Вы просто проявите благоразумие, – успокоил сержант.
– Хорошо. Я просто. Проявляю. Благоразумие, – назидательно сказал прапорщик. – Но мы сюда ещё вернёмся.
– Они сюда ещё вернутся, – повторила Хлоя, когда вояки выкатились из дома. Во дворике она укутала капрала одеялом и положила ему под голову подушку:
– Так лучше?
– Лучше, – ответил капрал. – Почему ты это делаешь для меня?
– Разве такие простые вещи нужно объяснять? – спросила Хлоя. И добавила:
– В соседнем доме я видела тележку. Когда стемнеет, погружу тебя в неё и довезу до границы. Там будут ваши. Ты окажешься дома.
– Нет, милая, – запротестовал капрал. – Ты и так рискуешь собой.
– Я позволила умереть своей матери, – сказала Хлоя. – Теперь я просто обязана кого-то спасти, понимаешь?
– Понимаю. Но у границы минные поля и много снайперов. Мы не сможем перейти на ту сторону.
– Но мы можем что-то придумать.
– Можем. Например, сварить ещё кофе.
– И ты опять будешь нюхать чашку?
– И я опять буду нюхать чашку, – улыбнулся капрал.
– Я не могу так больше! – закричала Хлоя. – Ты ранен, в любой момент могут вернуться эти ублюдки, а я ничего не делаю!
– Иногда одеяло и кофе значат больше, чем спасательная операция, – снова улыбнулся капрал. – Скажи мне, как появилась та воронка в углу двора? С какой стороны прилетел снаряд?
– Это не воронка, – ответила Хлоя. – Отец перед войной хотел установить фонтан с глубокой чашей и золотыми рыбками, но успел только вырыть яму. Засыпать её у нас руки не дошли.
– Хорошая яма в хозяйстве никогда не лишняя, – рассмеялся капрал. – Особенно по нынешним временам.
– Даже не смей об этом думать! – разозлилась Хлоя. – Сиди и жди меня!
– Куда ты? – спросил капрал.
– Я больше не намерена с тобой цацкаться! – отрезала Хлоя и ушла.
Она направилась за город – туда, где ещё сутки назад гремела канонада и бой длился так долго, что солдаты потеряли счёт времени. Полками они срывались в атаку за атакой, и всё человеческое, что когда-то отделяло этих людей от одичавших псов, пало в первые же минуты. Выжили только ярость и физическая боль – душевной уже не было, поэтому смерти никто не страшился; смерть была для всех, как дешёвое пойло, бочки с которым от барских щедрот выкатывают на базарную площадь в торжественный день и отливают каждому, направо и налево – черпаками, с пеной, брызгами и криками: «Налетай!»
Но сейчас всё было спокойно. Синее небо – ровное, без единого облачка. Послеполуденное солнце – майское, почти летнее. Тёплый ветер ласковой ладонью забирается под косынку… Распевается жаворонок…
…И орда жирных зелёных мух, слетевшихся на бесплатное. Место, где раньше высаживали пшеницу, выглядело бескрайней покойницкой – ещё более страшной в этой жизнеутверждающей весенней палитре: сочное импасто листвы, яркие пятна шафрана, всполохи на озёрной глади… И язвами на этой картине смотрелись трупы солдат.
«Этот слишком толстый… Этот слишком худой… Узкоплечий… Коротконогий… Порванный на куски… Залитый кровью…» – осторожно, будто боясь наступить на мину или разбудить спящих, Хлоя шла через поле, внимательно осматривая тела. За последние пять лет она должна была привыкнуть к разным обличьям смерти, однако сейчас её подташнивало. Она видела однажды, как работает мясник, но не могла себе представить, что подобное можно творить с людьми: в предсмертье своём измученные, изуродованные – они были свалены наобум, как попало, иногда даже слоями. Будто кто-то собрался варить гуляш, но после раздумал.
Спустя час Хлоя решила, что искомое, кажется, найдено. Чтобы удостовериться, она перевернула труп очередного солдата, окинула взглядом и отшатнулась, вдруг узнав в погибшем племянника настоятельницы монастыря, Ганса. Лицо этого добродушного, набожного парня было до неузнаваемости искажено злобой и выглядело так, будто с него лепили всех горгулий мира. Ганса призвали всего неделю назад, ему только исполнилось восемнадцать, и понадобилось считанных семь дней, чтобы превратить его в чудовище. «Хорошее воспитание, годами совершаемые добрые дела, воскресные службы, умные книги – как этого, оказывается, мало, чтобы сохранить в себе человека!» – изумилась Хлоя и тут же запретила себе думать, что в такой мясорубке могло бы статься с её отцом и братьями.
Полевая форма Ганса была целой. Парень погиб от выстрела в голову, пуля прошла навылет, поэтому пятен крови на ткани не было. Хлоя раздела труп, узлом увязала снятую с него одежду, коротко помолилась о поминовении усопших и отправилась в обратный путь. Когда она подошла к городу, на Лобной площади уже заканчивались приготовления к казни. Скорый трибунал обрёк на повешение всех коллаборационистов, которых, благодаря бдительности горожан, удалось выявить за ночь. А именно:
библиотекаря. Он запрещал зимой отапливать дома книгами;ветеринара. В голодное время прятал предназначенных к съедению собак и кошек;аптекаря. Транжирил лекарства на безнадёжных больных;священника. Отпускал грехи умирающим врагам;и архивариуса, который отказался изменить городскую летопись, распространяя тем самым сведения непатриотического характера.В перечень приговорённых также вошли три ведьмы, пара мужеложцев, один душевнобольной, объявивший себя мессией, и беспризорник, посмевший стащить кусок хлеба из офицерской столовой.
Публика скандировала «Смерть предателям!» и назначенное наказание считала слишком гуманным. Испытывая духоподъёмную силу победы, люди призывали вернуться к традиционным истокам, которые предполагали умерщвление отверженных более зрелищными способами.
«Все обезумели… – Хлоя протискивалась через толпу и везде, почти в каждом лице распознавала горгульи черты. – Страдания ничему не научили этих людей, – думала она. – Войне всё-таки удалось превратить их в таких же монстров, как несчастный Ганс. Но это так странно: за пять лет люди увидели столько жестокости, что должно было возникнуть её неприятие. Но возникло обратное. Даже теперь, добившись победы ценой страшного горя, они продолжают множить его, будто считают благом».
Свернув в свой переулок, Хлоя заметила на развалинах школы соседских мальчишек: железные котелки на головах и палки вместо ружей. Их предводитель – толстый Андреас – высунулся в оконный проём и замахал рукой:
– Эй, соседка! Мы играем в войну. Нам нужна санитарка. Пойдёшь с нами?
– Я не собираюсь принимать участие в ваших глупых играх.
– Это не глупые игры! – возмутился Андреас. – Так мы выражаем свои патриотические чувства и воспеваем подвиги наших солдат.
– С котелками на головах? Вы бы ещё ночные вазы напялили, – рассмеялась Хлоя. – Если бы мой отец был жив, он бы сказал, что этот цирк пора закрывать, потому что всех тошнит.
– Что ты имеешь ввиду? – не понял Андреас.
– Я имею ввиду, что, если ты хочешь играть в войну, сначала сходи за город и посмотри, как она выглядит.
– Мне незачем это делать, – отрезал Андреас. – Мой отец прошёл её от начала до конца. Он мне всё рассказал.
– Твой отец ничего не видел. Он прятался в госпитале, работал там медбратом, крал у раненных еду, а с погибших снимал цепочки и крестики, которые потом выменивал у скупщиков на сахар и масло.
– Ты нагло врёшь! – покраснел Андреас. – Мы испытывали те же лишения, что и все остальные!
– Да, именно поэтому ты такой румяный и толстый, в то время как другие дети выглядят полуживыми тенями.
– Я пожалуюсь родителям, и они на тебя донесут, – пригрозил Андреас.
– Жалуйся. Заодно спроси у своей матери, зачем к ней наведывается комендант, когда твой отец уходит на ночные дежурства.
– Ах ты ведьма! – разозлился Андреас. – Ты ответишь за свои слова!
Хлоя побежала. Она могла бы запросто навалять этому неповоротливому жирдяю, но решила не связываться, чтобы дракой не привлекать к себе лишнего внимания.
Андреас пыхтел сзади и сыпал проклятиями. Неожиданно из-за угла вывернул военный патруль. Это были прапорщик с сержантом, которых Хлоя по утру так удачно спровадила из своего дома.
– Держите воровку! – закричал им Андреас.
«Чёртов ублюдок», – выругалась Хлоя; если те двое поймают её с формой убитого Ганса, они немедленно учинят допрос, а потом проведут обыск и обнаружат капрала, которого Хлоя уже не могла предать – незаметно для себя она стала думать о нём, как о близком человеке. «Но что я смогу объяснить этим недоумкам? Прочитать им проповедь о сострадании и милосердии? Кого это теперь интересует – особенно в Кройцбурге, особенно среди его освободителей? Они обвинят меня в укрывательстве и коллаборационизме и сегодня же вздёрнут там, на площади», – решила Хлоя и припустила сильнее.
Прапорщик с сержантом были по-прежнему пьяны, поэтому не сразу услышали Андреаса. Ему понадобилось крикнуть «Воровка!» ещё раз, а потом ещё и только после этого до них что-то дошло. Они остановились, покрутили головами, оценивая обстановку (девочка… с каким-то мешком… с узлом одежды… цвета хаки… удирает во все лопатки…) и бросились вдогонку:
– Стой! Стрелять будем!
Домой было нельзя. Перебирая в уме варианты, Хлоя вдруг вспомнила об одной детали, которая ещё несколько часов назад была несущественной, но теперь сулила спасение. Добежав до разрушенного дома, из которого она утром выносила походный ранец, Хлоя скрылась внутри.
Там ничего не изменилось. Убитый товарищ капрала так и лежал за печкой, закрывая собой крышку погреба. Хлоя взяла труп за обе ноги и, не церемонясь, оттащила в сторону. Потом открыла погреб, осмотрелась и спряталась за массивный шкаф.
Спустя несколько секунд ворвались преследователи. Хлоя затаила дыхание и молилась, чтобы приготовленный ею капкан – возмутительный по своей наглости – сработал.
Первым заметил прапорщик:
– Что это в полу? Погреб? Лаз?
– Думаете, она там? – спросил сержант.
– Я не думаю. Я отправляю тебя проверить.
– Мне прямо туда?
– Нет, мне прямо туда! – ухмыльнулся прапорщик. – Исполнять!
– Так точно! – отчеканил сержант и нехотя полез в погреб.
Прапорщик подошёл к самому краю, пытаясь разглядеть, что происходит внизу:
– Ну и? – спросил он нетерпеливо.
– Ничего не видно! – ответил сержант.
– Она там?
– Не могу знать!
– Она может прятаться где-то в углу.
– Хорошо бы керосиновую лампу!
– Ты в своём уме? Где я её найду?
– Я, конечно, могу пошарить в темноте руками, но боюсь, что девчонка укусит меня!
– Чушь! Это просто маленькая девочка, а не ядовитая гадюка.
– Некоторые маленькие девочки бывают даже опаснее! Когда я был подростком…
– Хватит развлекать меня идиотскими баснями! Ищи!
Хлоя слушала эту перебранку и понимала, что её план терпит крах. «Этот прапорщик точно никуда не полезет, – думала она. – Он будет стоять наверху и ждать. А потом, когда второй убедится, что внизу пусто, они оба примутся обыскивать дом и тогда мне конец…»
Она подкралась к прапорщику со спины и пнула под коленки. От неожиданности его ноги подкосились и он, не удержав равновесия, начал падать. Хлоя с силой толкнула его в спину, и он полетел прямо в погреб. Ещё немного, и прапорщик полностью очутился бы там, но в последний момент успел схватиться руками за крышку.
– Ах ты мерзкая, цеплючая дрянь! – разозлилась Хлоя и каблуком придавила прапорщику пальцы. Тот взвыл. – Я же говорила, что кому-то из вас придётся надеть саван! – приговаривала она, с удовольствием оттаптываясь на кистях вояки.
– Ведьма? Ты? – высунул он из ямы голову.
– Угадал, придурок. Я, – ответила Хлоя и с размаху впечатала носком ботинка прямо по его лицу. Прапорщик булькнул размочаленным, кровоточащим ртом и исчез. Следом из погреба донёсся звук упавшего тела и отборная ругань.
Хлоя захлопнула крышку и задвинула засов. «Всё, – решила она, но потом спохватилась. – Нет! Они выберутся оттуда через пять минут». Подошла к шкафу, навалилась на него плечом, пытаясь сдвинуть, но шкаф был настолько тяжёлым и упрямым, что, казалось, врос в пол.
«Люли-люли, люленьки,
Где вы, где вы, гуленьки?
Прилетайте на кровать,
Начинайте ворковать», –
– почему-то вспомнила Хлоя старую колыбельную. Напирая на шкаф изо всех сил и переиначивая слова, она зачем-то подхватила этот простенький мотив сдавленным от напряжения голосом:
– Чёртовые гуленьки!
Где вы там заснуленьки?
Прилетайте трупы жрать,
В бога душу вашу МАТЬ!!!
И на последнем слове шкаф сдался. Он медленно пополз вперёд, а Хлоя при этом орала так, будто ей под лопатки сейчас вгоняли раскалённый штырь. Было мучительно, больно и страшно, однако она продолжала толкать, иногда впустую проскальзывая подошвами по дощатому полу. Но шкаф всё-таки двигался. Вот так – сопротивляясь и кряхтя – он проехал ещё несколько метров и встал, замуровав крышку погреба.
Хлоя выдохнула.
«Не выберутся», – решила она, слушая глухие стуки, доносящиеся из-под пола, и даже выстрелы.
– Шкаф дубовый, идиоты! – крикнула она. – Он тяжёлый и бессмертный! Не тратьте патроны понапрасну! Оставьте на себя! – и, подхватив узел с военной формой, покинула разрушенный дом.
* * *
– Я отвезу тебя в госпиталь, – сказала Хлоя капралу, когда вернулась.
– Чтобы меня повесили?
– Чтобы тебя вылечили. Я принесла форму солдата нашей армии. Если переоденешься, тебя примут за своего.
– Не примут. Мы хоть и говорим на одном языке, но используем разные слова. Меня раскроют моментально.
– Ты мог бы прикинуться немым.
– А мог бы я просто остаться здесь?
– Но почему?
– Потому что мне здесь спокойно. Стены дворика закрывают меня от мира, искорёженного войной. Больше не хочу этого видеть.
– И всё?
– Нет. Ещё ты напоминаешь мне мою сестрёнку. Я очень скучаю по Инессе.
– Вот вылечишься в госпитале, и я придумаю, как вернуть тебя к ней.
– В прошлом году Инесса умерла от тифа. Мне больше не к кому возвращаться.
– А твои родители? Бабушка?
Капрал молча покачал головой.
– Вот дьявол! – чертыхнулась Хлоя.
– Впервые слышу, как ты ругаешься, – улыбнулся капрал. – Тебе идёт.
– Чтобы принести сюда эту форму, мне пришлось обречь на смерть сразу двоих, – сказала Хлоя. – Я замуровала их в подвале.
– Возможно, они заслуживали этого.
– Никто не заслуживает этого.
– Ты себя винишь?
– Я не хочу превратиться в чудовище. Год назад я сделала всё, чтобы умерла моя мать. Теперь убила ещё двух человек. Ради чего? Я даже не смогла никого спасти.
– Помнишь, я говорил, что сваренный кофе и тёплое одеяло могут значить больше, чем операция по спасению?
– Не пытайся меня успокоить.
– Послушай, что я скажу, – посерьёзнел капрал. – Я не намного старше тебя, но уже знаю, что может происходить в этом мире. Тебе придётся научиться безразличию. Хотя бы чуть-чуть. Иначе сойдёшь с ума.
– Если в душе появляется безразличие, особенно к чужой смерти, человек становится чудовищем, – ответила Хлоя. – Сегодня я видела это своими глазами.
Повисла пауза.
– Тебе не нравится, что я сказала, поэтому ты морщишься? – спросила Хлоя.
– Я морщусь потому, что у меня опять разболелась рана, – сказал капрал.
– Переодевайся, и я отвезу тебя в госпиталь.
– Только не сейчас. Ещё остались те ампулы?
– Остались. Две.
– Вколи мне обе.
– Этого не много?
– Этого в самый раз.
– Такая доза лекарства сделает тебе хуже.
– Куда уж хуже? Мне и так невыносимо. Я больше не могу терпеть.
– На что ты намекаешь?
– Ни на что. Не пугайся, пожалуйста. Я просто усну.
– Ты меня обманываешь.
– Не обманываю. Я очень устал. Посплю немного, наберусь сил, переоденусь, и ты отвезёшь меня.
– Хорошо, но если ты лжёшь…
– Если солгу, сможешь зарыть меня в той яме, которая вместо фонтана, – через силу улыбнулся капрал.
– Как ты смеешь! Я же просила! – рассердилась Хлоя.
– О боже, милая, не тяни, мне очень больно.
– Пусть будет по-твоему, – согласилась она. – Что ещё я могу для тебя сделать?
– Просто посиди со мной.
Хлоя сходила за шприцом, ввела капралу лекарство и присела рядом.
– Можно взять тебя за руку? – спросил капрал.
– Можно.
– Удивительно, она маленькая, как у ребёнка, но сильная, как у взрослого человека. И очень тёплая. Я давно не видел таких тёплых рук.
– Я сейчас подумала, – заговорила Хлоя, сдерживая слёзы, – что после лечения ты действительно мог бы остаться здесь. У меня семьи нет. У тебя тоже. Мы бы жили вместе, как брат с сестрой. Ты бы закончил фонтан, который не успел доделать мой отец. А я бы… Я бы тоже нашла себе занятие – нужно готовить еду, стирать тебе одежду. Но только свои носки и трусы, пожалуйста, сам. Мои братья с детства были к этому приучены. Признаться, я не верю, что они когда-нибудь вернутся, но, если такое произойдёт, ты не будешь чужим. А, кстати, как тебя зовут? Мы весь день разговариваем, но я так и не спросила твоего имени…
Но он не ответил. Крепко спал.
А через полчаса всё было кончено. Капрал всё-таки обманул Хлою.
Отдавать тело могильщикам она не захотела. Она уже видела, как те обращаются с мёртвыми, когда хоронили её мать, поэтому упокоила его в той самой яме в углу двора.
Спустя несколько недель, когда мирная жизнь в городе стала налаживаться и наконец прекратились обыски и репрессии, Хлоя решила установить на могиле памятник, но увидела там пробившийся из-под земли росток. И это было лучше, чем холодный мрамор, и даже лучше, чем деревянный крест.
Хлоя ухаживала за ростком, как за ребёнком, и со временем тот вырос, превратившись в тополь. Теперь это был стройный, статный красавец, который, несмотря на свой семидесятилетний возраст, выглядел по-прежнему молодым.
* * *
– Вот так-то, дружочек, – сказала старуха. Похлопав по стволу дерева, она собрала кофейные чашки на поднос.
День уже скатился к вечеру, стемнело.
– Сейчас эти идиоты начнут палить салютом, – продолжила она. – Представляешь, они до сих пор верят, что по улицам во время войны бегали стаи бездомных собак и пожирали трупы. Чушь! Собак съели в первую очередь. Кроме тех, которых успел спасти ветеринар. А мертвецов закапывали в котлованах на Плесковых пустырях – там, где потом разбили сад с каруселями. Когда я прохожу мимо этого позорища, каждый раз слышу, как хрустят под ногами человеческие кости.
– Вы все чудовища! – прокричала старуха, как только в небе над её головой начали расцветать огни фейерверка. Судя по всему, она обращалась к жителям Кройцбурга, но те, поглощённые праздником, её не слышали. Похоже, чудовища вообще не способны слышать людей.
Посвящается жертвам этой войны.
Май 2022, Санкт-Петербург.
Паладин Летний Эладрин и Бард фея
а вот и новый постик
что-то меня немного съела жизнь и партии в днд, но тем лучше )
что-то меня немного съела жизнь и партии в днд, но тем лучше )
новый арт из партии про маленькую фею барда и немного романтики в этой самой партии
Паладин Эладрин и Бард фея
могу чуть позже покидать еще контента по ним, но если со игрок разрешит ))♥
Паладин Эладрин и Бард фея
могу чуть позже покидать еще контента по ним, но если со игрок разрешит ))♥
Ночи прогресса. Глава 6
Миления медленно приходила в себя. В ушах звенело, а затылок, которым она ударилась о пол, болел.Удивительно, но пространство под этим небольшим столиком оказалось довольно просторным.
— Не ушиблась? — спросила её Мара. — Прости, что пришлось дёрнуть тебя.
— Ух, что это было? — Сигрун тоже потирала очередную шишку на голове.
— А Макото ещё говорила мне: «И зачем тебе котацу с защитой уровня «Дракон», ты что, параноик, Лора?» — пробормотала красная ведьма.
Она осторожно приподняла одеяло. Бушующее пламя тут же попыталось хлынуть под столик, но наткнулось на невидимую преграду. Пахнуло гарью.
— Живое пламя, — покачала головой Лора. — Кто-то решил действовать наверняка. Кто дал тебе этот телефон, Сигрун?
— Я… не скажу точно, — покачала головой Карис. — Какие-то люди организовывали в нашем анклаве телекоммуникации. Они принесли много таких, в дар. Паломницы часто берут их, чтобы оставаться на связи.
— В моём кабинете отключаются все электронные устройства, кроме тех, которым я дала разрешение. Твой телефон работал, значит мог обходить защитные чары. Очень важно, чтобы ты вспомнила хотя бы фирму-производителя.
— Я не помню! Хотя, у них вроде такой запоминающийся логотип в виде дерева с буквой «Т».
— Malus Tech Wonders, — сказала Миления. — Очень популярная марка среди Неодарённых. Хоть их и сильно критикуют, но раскупают как пряный сидр на Йоль.
— Хм, тогда всё серьёзно. Похоже, их использовали для слежки за вашей молодёжью.
— Но почему его сейчас взорвали? — спросила Мара.
— Давай подумаем, — Лора поправила очки. — Устройство начало готовиться ко взрыву сразу после твоего рассказа, о том, как оптимизировать процесс призыва божества.
— Нас подслушивали?!
— Верно. И узнав, что мы напали на след, попытались устранить.
— Проклятье! — Мара ударила кулаком. — Теперь они узнали способ!
— Не кори себя, ты не могла предвидеть. Однако мне тоже не стоило слепо доверять защитным чарам. В любом случае, теперь враг в общих чертах понял, как выполнить возрождение богини. Нам нужно действовать.
Лора снова приподняла одеяло. Огонь никуда не исчез, даже наоборот, казалось, что он только стал сильнее.
— У нас нет времени дожидаться помощи. Эль!
— Мяу! — ответила дракошка.
— Именем нашего союза взываю к твоей истинной сути! Ступай, Атерниэль, и поглоти пламя, что терзает мои чертоги!
— Слушаю и повинуюсь, госпожа! Но потом, с вас вкусняшки! — ответила дракошка.
Или это уже была не она? Животное преображалось с каждым шагом, всё меньше походя на кошку, пускай и не лишаясь её грации. Без опаски она шагнула через барьер в бушующее пламя.
Лора опустила одеяло. Из-за него донеслось приглушённое рычание, вой ветра и… чавканье? Спустя несколько минут всё затихло.
— Можно выходить.
Они выползли из-под котацу. Укреплённые магией стены кабинета выдержали, вот только большая часть мебели и ковры превратились в угли. Выжил только стол начальницы, барельеф и оружейная стойка. Посреди хаоса сидела и облизывалась дракошка. Её желтые глаза горели в полумраке.
Рядом с котацу лежал теневой прислужник, постепенно растекающийся в тёмную жидкость.
— Ассистент… — вздохнула Мара. — Прости, я не смогла защитить тебя. Ничего, восстановлю позже.
Внезапно она повернулась к месту, где стоял теневой манекен, но увидела там лишь обугленный остов кринолина.
— Нет! — воскликнула некромант. — Только не моё парадное платье! Ох, кто-то мне заплатит!
— У тебя таких как минимум десять! — возразила Лора
— Да, разных оттенков фиолетового, под настроение! Как мне теперь наряжаться по поводу духовного подъёма?
Лора вздохнула, покачав головой. Она подняла обгоревшие куски бамбуковой ширмы.
— А вот это действительно потеря, таких сейчас не делают. После того, как Япония пошла ко дну, трудно найти мастера и нужный сорт бамбука.
Двери кабинета распахнулись и внутрь ворвалась команда магов, обвешанных защитными талисманами.
— Был обнаружен выброс магии! Что случилось?
— Нападение на сотрудников ВЦ с применением дистанционного проклятия через магический якорь, — отчиталась Лора. — Отражено силами отдела. Немедленно проверить периметр, изъять у сотрудников для досмотра электронные устройства Неодарённых. Искать любые скрытые чары, даже незначительные.
— Вас понял! Приступаем.
Маги немедленно бросились исполнять приказ.
— Вряд ли они что-то найдут, — покачала головой Мара.
— Всё равно, сейчас лучше поднять уровень безопасности, — покачала головой ведьма. — Ты ведь тоже чувствуешь, сестра?
— Да, — некромант кивнула. — Непорядок. Противник уже начал действовать.
— Сигрун, одевайся, — Лора щёлкнула пальцами, открыв ванную. — Домовые уже должны были почистить твоё снаряжение. Миля!
— Да, — ответила друидесса.
— У тебя есть оружие?
— Моё копьё со мной.
Миления прикоснулась к деревянному диску на поясе. Эта деревяшка была связана с её личным дуплом Великого Древа и позволяла мгновенно достать любой предмет, что там хранился. Копьё выглядело не слишком красиво, но она сделала его сама, вырастив деревце и вплетя в его ветви осколок обсидиана.
— Неплохое оружие, — похвалила Мара. — Твоя работа? Чувствуется определённый ацтекский шарм.
— Я предупрежу начальство, — сказала Лора. — Нужно двигаться.
— Но куда?
— Сейчас узнаем.
Этажи ВЦ заполнила тревожная трель сирен.
«Внимание всем сотрудникам! Это не учебная тревога! Обнаружено нарушение Вуали высшего порядка! Всем отделам приготовить средства обороны!»
Миления поёжилась. Такой знакомый могильный холод… Казалось, он окружал здание, пытался ворваться внутрь…
— Ух ты, — Мара схватилась за свою алебарду обеими руками, пытаясь удержать равновесие. — Чувствую небывалый всплеск фиолетового цвета. Не теряют же времени в той корпорации.
— Я связалась с Кассией, — кивнула Лора. — Похоже, телефоны Malus Tech Wonders содержат «якоря», позволяющие использовать их как единую чародейскую сеть. Просто невероятно, что мы прошляпили такое!
— Одарённые редко интересуются техникой, — пожала плечами Миления. — Да, мы используем компьютеры, но в них больше магических, чем технических компонентов.
На удивлённые взгляды, друидесса пояснила:
— Во время своих странствий по Южной Америке, я старалась как можно меньше использовать магические средства связи. Как оказалось, техника Неодарённых не сильно хуже, хоть и имеет ряд серьёзных недостатков.
Сигрун вернулась в своём полном боевом облачении.
— И что теперь? — спросила она.
— Нужно действовать быстро, — Лора выглянула в окно. — Судя по всему, устройства воздействуют на разум владельцев, превращая в безмозглых рабов, а затем высасывают духовную энергию, пока не превратят жертву в пустую оболочку.
— И вся эта энергия перенаправляется в башню мага, чтобы подпитывать ритуал, — кивнула Мара.
Миления и Сигрун тоже выглянули в окно. По улицы стаями носились истекающие духовной энергией жертвы, нападая на людей, пытаясь прикладывать свои телефоны к их головам.
— Какой ужас! Они пытаются поработить даже тех, у кого нет устройств корпорации! — воскликнула друидесса.
— Предполагаю, что цель находится в головном офисе компании, — сказала Лора, сверяясь с планшетом. — Это на Западном Побережье.
— Так далеко? — воскликнула Сигрун. — Даже моя «прогулка по молниям» не донесёт нас туда быстро…
— Поэтому нам нужны «Лесные Тропы», — Лора посмотрела на Милению.
— Но… Но я не умею их открывать!
— Не умеешь или не пробовала? — подняла бровь Мара.
— Мой ранг ещё довольно низок…
— Значит, не пробовала, — кивнула Лора. — Пробуй. Растений рядом с твоим рабочим местом должно хватить. Ты о них хорошо заботишься, пора попросить их об ответной услуге.
Они вышли из кабинета.
Миления обречённо взглянула на офисные растения, стоящие рядком перед стеной. Пускай это и крошечный уголок природы, но, теоретически, их должно хватить.
— Но я даже не представляю, как…
Мара положила ей руку на плечо.
— Расслабься. Сара говорила мне, что важно знать, что ты хочешь сделать, а не то как это сделать. Представь реку. Войди в её русло. Направь его. Позволь нести тебя.
Слова Мары шли вразрез со всем, чему её учили. Если и сравнивать магию с рекой, то нужно было запирать её плотиной и выпускать по мере надобности. Но направлять само русло? Не снесёт ли её тогда потоком? Но смысл в этом… был. Природа непостижима и сильна, она рано или поздно уничтожит и сотрёт все попытки её обуздать. У некоторых на поддержание «плотины» в надлежащем состоянии уходили все силы…
Миления глубоко вдохнула. Она осторожно открыла свою плотину, но не стала безучастно наблюдать, а встала на пути бушующей стихии. Дрожь пошла по её телу, земля стала выходить из-под ног, но, сжав зубы, друидесса смогла сохранить равновесие. «Ты на правильном пути, девочка, — раздался незнакомый голос, чем-то напомнивший ей голос Лоры. — Не препятствуй потоку, пропусти его через себя». Миления подчинилась.
Плотина рухнула и ей показалось, что она стала рекой. Каждая клеточка её тела слилась с потоком, но магия была под полным её контролем. Что это была за сила? Усилием воли друидесса успокоила поток, расширив и укрепив его берега, и, вдруг, её разум заполнился видением мира. Она будто бы взирала на него из космоса, видя каждый лист, каждую травинку, растущую в нём. Сосредоточившись на Западном Побережье, Миления легко нашла главный офис корпорации и подходящие растения рядом.
Миления выдохнула и закашлялась. Открыв глаза, она обнаружила себя и других чародеек посреди сказочного леса. Раздавалось пение чудесных птиц, потревоженный белоснежный единорог поспешил скрыться в чаще.
— Это… потрясающе! — воскликнула Сигрун. — Я никогда не видела ничего подобного! Вот бы поохотиться здесь!
— Нельзя, — тяжело дыша, сказала Миления. — Это священное место.
— Ну… — разочарованно протянула Карис.
Лора достала вибрирующий кристалл связи из сумки.
— Слушаю. Да, применение «Лесных троп» было санкционировано мной. И раз уж вы позвонили, зарегистрируйте прошение о присвоении моей сотруднице Милении Флёр ранга «Оливит», она выдержала экзамен.
У друидессы снова перехватило дыхание. Она-то думала, что её обсидиановый ранг, что аналогично бронзовому серпу кельтского друида, — её предел. Оливит был равен серебряному серпу, а это значительное достижение в её возрасте.
— Хорошо, — Лора положила кристалл в сумку. — Миля, показывай путь.
Секретарша кивнула. На первый взгляд, эта бесконечная чаща была непроходимым лабиринтом, но инстинкт подсказывал ей правильный путь. Она смело двинулась вперёд, ведя за собой остальных.
Чем ближе она подходила к точке выхода, тем сильнее становилась её тревога. Голоса птиц замолкали, звери больше не выбегали из кустов, напуганные появлением чародеек. Лес будто бы… умирал.
— Мощный выброс фиолетовой магии, — подтвердила её опасения Мара. — Настолько сильный, что разъедает даже карманные измерения, имеющие точки соприкосновения с реальностью.
— Нам нужно торопиться! — сказала Лора. — Миля, если магия уничтожит твой «якорь», то мы застрянем!
— Мы почти пришли!
Друидесса указала на рощу бамбука. Выглядела она плачевно, листья увядали, а стволы на глазах покрывались пятнами гнили.
«Потерпите, пожалуйста, — взмолилась Миления. — Мы спасём вас!»
Чародейки зашли в чащу.
Жуткое ощущение холода и смерти объяло секретаршу. За последние сутки она слишком привыкла к этому чувству…
На ходу Миления оторвала от бамбукового стебля одну из немногих уцелевших веточек и спрятала в сумку. Возможно если посадить в землю, она приживётся, и роща продолжит жить.
Они стояли на почерневшей лужайке под закрытым саваном тьмы полуденным солнцем. Маленькая декоративная рощица бамбука около здания компании, что была «якорем» Милении, окончательно лишилась жизни и распалась в чёрный прах.
— Четыре часовых пояса всего за полчаса, — сказала Лора, подстраивая наручный хронометр. — Это прекрасный результат как для первого раза.
Миления тяжело дышала, не столько из-за утомления, сколько потому, что её окружала смерть. Кто бы не творил эти бесчинства, он жадно выпивал энергию из всего живого. Эти щупальца тянулись и к ней, но что-то уводило их в сторону.
— Пока я могу маскировать наше присутствие, — заявила Лора, вытащив из кармана статуэтку кошки, обмотанную алыми волосами. Артефакт излучал ауру магии, но её суть ускользала, стоило только присмотреться к ней внимательней.
— Понятно! — Сигрун кивнула. — Значит, мы сможем напасть неожиданно!
— У этих чар есть предел, — ведьма покачала головой. — Боюсь, что когда мы доберёмся до сути, я не смогу отражать пагубное влияние.
— Я применила пару защитных заклинаний перед нашим прыжком, — сказала Мара, — но всё равно, будьте осторожны. У нас тут выход забытого бога намечается. А мы всего лишь кучка… смертных чародеек.
Офис компании MTW был внушительным прямоугольным зданием из стекла и бетона, отстроенным по последнему писку архитектурной моды. Каждый этаж представлял собой застеклённую террасу, с офисами-студиями и развлекательными площадками. Всё было сделано для удобства работников и продуктивности их работы, за что компания и пользовалась огромной популярностью на рынке труда.
Но сейчас офисы были пусты, а окна разбиты. Мёртвый, пахнущий тленом ветер завывал в помещениях.
— Тут нет охраны, — заметила Сигрун.
— Типичная ошибка начинающего некроманта, — кивнула Мара. — Устроить нашествие орд нежити, но забыть притупить голод у отряда защиты. Наверняка рванули следом за пирующими марионетками.
— Однако это не значит, что он не сможет призвать их назад, когда мы нападём, — предупредила Лора.
Тени сгустились рядом с Марой и издали еле слышный шёпот.
— Ритуал проводится в парке, что находится прямо посреди здания, — сообщила тёмная чародейка. — Увы, больше ничего сказать не могу, мои разведчики и так рискуют.
— Тогда нам остаётся только идти туда самим, — вздохнула Лора. — Как в старые добрые времена, сестра?
Начальница пошла к зданию.
Если честно, у Милении вызывал недоумение тот факт, что Лора не взяла никакого оружия. Тот внушительный арсенал, который секретарша видела вчера в кабинете, так и остался висеть на стойке. Конечно, она могла держать что-то в своей бездонной сумке и карманах костюма, но сейчас, на фоне остальных, начальница выглядела беззащитной.
Они шли по пустом зданию, стараясь не наступать на осколки стекла и техники, и чем ближе они подходили к центру, тем сильнее магия давила на них.
— Мурашки по хвосту идут, — прошептала Сигрун, вздрагивая. — Никогда такого давления не было.
— Я отвожу магию от нас, — ответила Мара. — Однако, ты права, концентрация здесь крайне высока. Миля, ты как?
— Держусь, — секретарша тяжело дышала.
Лора повернулась к ней.
— Успокойся, сосредоточься. Помни про реку. Позволь ей питать тебя, ограждать от вреда.
Миления глубоко вдохнула. Реку можно загрязнить, но пока жив исток, вода смоет грязь и вновь станет чистой.
Выдохнуть.
Давление ослабло. Будто бы каменная стена оградила её от штормовых ветров.
— Другое дело, — кивнула начальница. — Твоё сопротивление растёт. А ты ещё сомневалась, что достойна ранга «Оливит».
— Эти ваши ведьминские штучки, — пробормотала Сигрун. — Я вот ничего такого не чувствую…
Она резко пошатнулась и охнула, едва не упав на колени.
— А вот это уже не хорошо. Похоже, у него начинает получаться…
— Крепись, мы уже пришли, — сказала Мара.
Чародейки вышли в парк, окружённый стенами здания. Это была своего рода зона отдыха под открытым небом, вот только вместо деревьев и газонов здесь было множество кинетических скульптур и дорожек из гладкого камня. В центре стояло огромное металлическое дерево, оно и было центром ритуала, нещадно впитывая энергию душ отовсюду. Оно светилось и переливалось холодным светом, во всполохах которого угадывались очертания тел замученных людей. Подобно плодам с него свисали странные коконы из проволоки, внутри которых кто-то шевелился.
— Это ужасно, — прошептала Миления. — Противоестественно. Отвратительно.
Фигура в тёмном плаще с капюшоном, почти невидимая на фоне дерева, повернулась к чародейкам.
— Ничего вы не понимаете в функциональном искусстве, — заявил незнакомец. — Стальное Древо не только эффективно поглощает духовную энергию, но и раздаёт на всё здание Wi-Fi, имея пропускную способность 15 Гигабит в секунду! А чем могут похвастаться ваши «магические технологии»?
— Признаться, коллега, — заявила Мара, — у вас тут всё неплохо обставлено. Я и не думала, что ещё когда-нибудь увижу Стальное Древо ордена Неодруидов, да ещё и в таком превосходном состоянии. Жалко только, что нам придётся его срубить. Его сила… слишком опасна для смертных.
— Ничего страшного, — под капюшоном зловеще сверкнули очки, — она в самый раз для богини!
Всплеск энергии поднял вихрь, из-за чего кинетические скульптуры начали двигаться особенно быстро, создавая ужасную какофонию скрипа, свиста и грохота. Ветер сорвал с головы некроманта капюшон показав немного полноватое лицо обычного американца лет за 40, лицо человека из толпы, обычное, невзрачное… Но именно такое лицо было у учредителя и менеджера по развитию компании Malus Tech Wonders, Джона Коттса.
— Зачем вам это? — крикнула Миления, пытаясь удержаться на ногах. — Вы — лицо одной из величайших компаний современности! У вас же есть и слава, и богатство!
— Увы, всё совсем не так радужно, — ответил Коттс сквозь завывающий ветер. — Компания уже давно не принадлежит мне, а мой талант и изобретения не получают должного почёта! Я сплёл магию и технологии воедино, а взамен получил лишь почётную грамоту и звание «тот мужик, рекламирующий смартфоны». Корпоративные глупцы ведь даже уже увольняли меня, но стали нести огромные убытки, поэтому приползли, чтобы я снова вытаскивал их из ямы! Но я знаю, что они будут рады избавиться от меня раз и навсегда…
— А причём здесь Ссельда? — крикнула Сигрун. — Зачем тебе наша пустоголовая создательница?!
— Молчи! — рявкнул Коттс и порывы ветра усилились. — Я связался с богиней случайно, с помощью одного из своих экспериментальных устройств. Пускай ум… не является сильной её стороной, но она дала мне много идей, рассказывая о своей прошлой жизни, ещё до вознесения. Многочисленные сервисы, приложения, элементы интерфейса вдохновлены её рассказами, отчего мы и стали лидерами отрасли! Вот почему сегодня она будет призвана в этот мир! Мир, который я создал для неё!
— Я услышала достаточно.
Коттс вскрикнул, с удивлением глядя на лезвие клинка, вылезшее из его груди.
— Кх… как?
Лезвие исчезло так же быстро, как и появилось. Мужчина с глухим стуком упал лицом на каменную плитку. За его спиной стояла Лора. По-прежнему, у неё не было никакого видимого оружия.
— Хорошая работа, Миля, — сказала начальница. — Ты смогла его разговорить, что позволило мне подобраться ближе.
Миления была готова поклясться, что начальница ещё мгновение назад… со скучающим видом сидела на скамейке рядом? Друидесса обернулась и действительно увидела её там, читающую журнал. Но тут этот образ дёрнулся и наваждение пропало.
Со смертью некроманта ветер пошёл на убыль. Кинетические скульптуры замедляли свой ход, прекращая ужасный скрип.
— Учение Красоты, я полагаю? — прокомментировала Мара. — Показывать противнику только то, что он должен увидеть. Ты обманула даже мой духовный взгляд, сестра. Впечатляет.
Лора перевернула тело Коттса. На его лице застыло выражение удивления и боли. Мара подошла ближе.
— Я не чувствую каких-либо филактерий поблизости. Его смерть окончательна.
— Однако у нас ещё есть вот это, — Лора показала взглядом на Стальное Древо, по-прежнему горящее призрачным огнём.
— Да, его действительно нужно уничтожить, — кивнула тёмная чародейка. — Но сначала стоит снять с него этих несчастных.
Теневые слуги Мары быстро разрезали коконы и спустили заключённых в них Карис на землю.
— Сёстры! — Сигрун бросилась к ним. — Они живы, но это дерево высосало очень много их духовной энергии.
— Но этого явно было недостаточно для призыва, — кивнула Мара. — К счастью.
Некромант протянула руку к дереву.
— Какая фантастическая мощь. Даже сейчас, лишившись подпитки, оно готово продолжить ритуал. Хотя, всё равно, не хватает некоего ключевого компонента…
В небе возникла странная тень и Мара с Лорой резко подняли головы.
— Это что, гарпия? — спросила тёмная чародейка. — Но ведь они же вымерли?
— Гарпия, но не та, — покачала головой Лора. — Это одна из мутаций народа Карис.
С небес к ним спускалась женщина с крыльями вместо рук, а за её птичьи ноги держалась Карис в лёгком боевом облачении.
— Бабушка? — воскликнула Сигрун.
— Да, это я, дитя, — спрыгнув на землю, воительница сняла шлем.
Несмотря на двухсотлетний возраст, Первая Сигрун выглядела ненамного взрослее своей внучки, на её лице не было даже ни единой морщинки. Лишь мудрый усталый взор её серых глаз подсказывал внимательному наблюдателю, что это не юная девушка. Гарпия села рядом, обернувшись оперёнными крыльями как плащом и, по-птичьи, дёрнула головой, осматриваясь по сторонам.
— Узнав о твоих проблемах с законом, я прилетела так быстро, как только смогла, — продолжила Первая. — Но мне сказали, что тебя забрала ведьма для выполнения задания. Я понимаю, тут случилось нечто ужасное?
— Бабушка, этот человек, — Сигрун указала на тело Коттса, — хотел призвать в этот мир Ссельду, да будет проклято её имя! Я… была вынуждена попросить этих людей о помощи… Прости, я не знала, что делать…
— Не стоит извинений, дитя, — Первая улыбнулась. — Волею случая, ты обратилась к нужным людям. Лора, моя внучка не доставила вам проблем?
— Ничего такого, с чем бы не справилась хорошая воспитательная беседа, — улыбнулась ведьма в ответ. — Рада тебя видеть, Си.
Они обнялись как старые подруги.
— Вы… знакомы? — удивилась младшая Сигрун.
— Разве мать не рассказывала тебе об алой ведьме, что вытащила её и других моих девочек из секретной лаборатории под Франкфуртом восемьдесят лет назад во время Великой Войны?
— Но я думала… Люди ведь живут недолго и… — младшая покачала головой в недоумении. — Неужели это были вы? Мама рассказывала, что вы не оставили и камня от того бункера, где они были заточены, движением руки вы создавали огромные огненные шары, расчищая путь, и испепеляли злых магов одним взглядом!
— Ей тогда было сколько? Лет шесть? — ухмыльнулась Лора. — У детей живая фантазия. Это была совместная операция с британской разведкой и ковеном Портсмута, я была всего лишь одной из ведьм, приглашённым специалистом по тайным операциям.
— Не скромничай, Лора, — покачала головой Первая. — Именно благодаря разработанному тобой плану никто из моих дочерей не пострадал. Мы недаром считаем тебя почётной сестрой и всегда рады видеть в любом из анклавов.
Первая осмотрела истощённых Карис, всё ещё лежащих без сознания.
— Как же это получилось? — она закусила губу. — А у меня ведь ещё появлялось странное предчувствие, когда этот Коттс расспрашивал об обычаях нашего народа, предлагая наладить коммуникации в анклавах.
Первая подошла к дереву.
— Эта… штука, она действительно способна призвать нашу никчёмную создательницу?
— Сила Стального Древа велика, — Мара кивнула. — И это очень плохая сила. Увы, о ней мало что известно. Шестьсот лет назад одно такое дерево, напитавшись душами умерших от эпидемии, едва не устроило катаклизм мировых масштабов. Этот экземпляр, конечно, не столь силён, но этого хватит на призыв. Однако, здесь всё равно чего-то не хватает для завершения ритуала…
Мара замолчала, глядя на старшую Сигрун. Остекленевшим взглядом она следила за странными переливами магии в кроне.
— Твою же ж… Стой!
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме story%2Bотношения (+1000 постов - story%2Bотношения)
Никогда такого не было и вот опять.