частные фото в вк

Сказ о том как меня через ВК пытались раскрутить на бабки

Сап, джой! Случилось со мной весьма занятное в последние пару недель. В посте будут фотки голой дамы, уберите от мониторов женщин и беременных детей. 

Написала в личку француженка, мол хочет познакомиться. Я как человек холостой не упустил возможности пообщаться с симпатичной мадамой и тут выясняется что она работала моделью, но босс хотел её поиметь и за отказ уволил и она теперь безработная живет с бабушкой в городе Сен Ло, что недалеко от Парижа. Денег не попросила и мне стало интересно когда же это случится. Отправила мне пару фоток, что через поиск картинке сразу открывает фото порноактрисы Danielle FTV датированные 2015 годом. 

Занятно, что пишет на французском, приходилось вспоминать уроки факультатива 20 летней давности из школьного прошлого, но лень взяла верх и общался при помощи Гугл переводчика.Далее общается очень деликатно, в рабочее время не беспокоит, пишет до полуночи и потом типа идёт спать. Спрашивает о увлечениях, рассказывает о своих, интересуется успел ли я на работе перекусить и шлёт нюдсы с сайта выше перед сном. В общем Девушка-мечта. 

И тут внезапно наступает конец месяца и она просит помощи в покрытии расходов по аренде, она же безработная и ещё бабушку нужно кормить и ещё телефон уронила так, что не работает микрофон и стекло треснуто. В общем скинь мне, мон амур 500-700 евро пожалуйста. Я решил сразу нахуй не слать, т.к. интересно какая схема оплаты у разводил в связи со сложившейся ситуации в РФ. Видимо господа французы не в курсе, что мы без swift’а и начали накидывать варианты через переводы western union, альтернатива от французского мастер карт и ещё какой-то бред. Так же напоролся на сайт где комрады рассказывали как их таким же образом пытались развести. 

Еще спустя пару упоминаний о том что ей нужны бабки и фото-завлекалова утомила меня и была послана.

Приятно, конечно, когда тебе пишут деферамбы какой ты красивый и умный, но тратить время жалко на такое. Будьте осторожны в сети, мои дорогие пидоры и берегите себя и свои кошельки

Тем временем реклама ВК:

Ну что, у вас уже включили батареи?

 Сап котаны. Предполагаю, что почти каждый живущий на территории развалившегося СССР человек знает, что такое центральное отопление. Старые батареи, сезоны включения, связанные с временем года а не погодой, ну и котельная. Обычная такая котельная, большое бетонное квадратное здание, ветка железной дороги, поезда со знаками «радиоактивно» на территорию время от времени подъезжают, ХОЯТ на промплощадке…

 Кто в теме, тот уже понял, о чём сейчас пойдёт речь, а для несведующих скажу: сегодня поговорим об одном интереснейшем проекте, который мог решить проблему теплоснабжения многих городов. Начну, пожалуй, издалека.
 Идея отапливать дома мирным атомом пришла в голову советским учёным отнюдь не из ниоткуда. Например, такие города как Сосновый бор (ЛАЭС), Удомля (Калининская АЭС), Полярные зори (Кольская АЭС), Припять (ЧАЭС) и некоторые другие города атомщиков отапливаются (лись) тёплой водой со станции. По сути своей подобное отопление являлось, в том числе, контуром охлаждения станции, поэтому такая идея убивает сразу двух зайцев: не надо строить котельную и можно тратить меньше ресурсов на охлаждение реактора. В какой-то момент в голову инжинерам пришла идея сделать специальную установку только для нагрева воды при помощи ядерной энергии сугубо для вышеописанной цели.

 В 1975 году учёные провели исследование того, насколько экономически выгодно и целесообразно отапливать город ядерным реактором. Результаты были впечатляющими. Оказалось, что экономится значительное количество угля, мазута или газа, в зависимости от того, чем грели раньше. А ещё уран возить надо реже и в меньших количествах, чем привычное ископаемое топливо, что также очень удобно. Одна атомная котельная в рассчётах была способна решить проблему обогрева 80% большого города миллионника. И напоследок: АСТ в теории должна быть более экологичной, чем обычная ТЭЦ или котельная. Вобщем, одни плюсы. Почти. В итоге партия поручила разработать специальный водо-водяной реактор (привет ВВЭР). В ОКБМ Африкантова под патронажем Курчатовского института и академика Александрова лично началась разработка реакторов АСТ-500, имеющих мощность, соответственно, 500 тепловых мегаватт. Одним из главных требований к реактору была безопасность, томучто станции предполагалось строить в черте города или очень близко к его границе. На бумаге учёные с этой задачей справились, даже с некоторой перестраховкой. Однако, у всей этой красоты имелось две обратные стороны: То, что реактор нельзя полностью заглушить (Тепла может выделяться будет немного, распад будет минимальный, но топливо всё равно будет распадаться даже летом, что не очень приятно) и то, что АСТ предполагалось строить почти в черте города (изначально проблемой это не считалось, но в итоге это похоронит перспективный проект).

 Итак, в 1979 закончились все проектировочные работы, а в 1982 началось строительство двух экспериментальных станций в Горьком (Нижний Новгород) и Воронеже. В конце 1980-х годов ГАСТ имела 85% готовность, начинался монтаж БЩУ двух энергоблоков, а также заканчивался монтаж корпуса реактора. ВАСТ – 65%, вёлся монтаж реакторного оборудования. В 1986, когда над Украиной пронеслось радиоактивное облако, сроки введения в эксплуатацию сдвинули, строительство продолжалось, но вяло. В 1989 говна забурлили и общество сказало : "Не хотим, не позволим!" и так далее. В Новгороде к остановке строительства ГАСТ непосредственно приложил свою руку Борис Ефимович Немцов. Станцию консервируют, а на самом деле считай забрасывают. В Воронеже провели референдум, 96% людей проголосовали против продолжения строительства. Станцию аналогично консервируют. В настоящее время ГАСТ активно распиливает частник, который её выкупил, ВАСТ – сносят по тендеру Росэнергоатома. Так, один из проектов, который мог решить проблемы страны с конечным ископаемым топливом, который мог позволить провести качественное отопление в северные районы, повысить качество жизни людей там и сэкономить кучу тонн нефти (буквально) забросили в долгий ящик. Однако, свет в конце тоннеля виднеется, но об этом как нибудь в другой раз.

На фото: 1. Схема устройства энергоблока с условным обозначением внешних тепловых контуров. 2. Корпус реактора в процессе монтажа. 3. Промплощадка и энергоблок ГАСТ. 4. Промплощадка и энергоблок ВАСТ

Феменистки снесли страницу флика в ВК из-за карикатуры на малолетнюю SJW активистку.

в сообщениях написано что аккаунт удален:

Флик удален из администраторов своего же сообщества. 

Последний отсчет: Коты против Зеро

 За помощь в написании спасибо Ивану Нестерову

 7 декабря, памятный день известный каждому уважающему себя американцу и человеку знакомому с историей. В этот день в 1941 году Японская империя напала на военно-морскую базу США в Перл-Харборе, втянув тем самым США во Вторую мировую войну.

 Но каждому фанату Томкэта он известен не только по этому известному сражению. В 1980 году, за шесть лет до легендарного «Лучшего Стрелка», любимый кот адмирала Тома Конноли стал настоящей кинозвездой снявшись в фильме, нет блокбастере «Последний отсчет» (англ. «The Final Countdown»). По сюжету авианосец Нимиц во время своего плавания попадает в аномальную бурю и переносится во времени в прошлое, как раз за считанные часы до атаки на Перл-Харбор. И перед главными героями встает выбор: действовать по уставу и защищать родину, или стоять в стороне и не нарушать естественный ход истории и пространственно-временной континуум. И все это подано под соусом драмы и приправлено прекрасными воздушными съемками.

 Несмотря на то что фильм изначально не был успешным, со временем он приобрел статус культового, а воздушные съемки в нём, как и сам Томкэт стали легендарными. Опираясь на интервью летчиков и техников принимавших участие в съемках я попытаюсь рассказать о том, как появился на свет этот культовый среди фанатов научной фантастики и авиаторов фильм.

 Идея фильма пришла на ум Питеру Дугласу сыну актера Кирка Дугласа, но долгие годы никто не хотел браться за него. Вы что, с ума сошли? Авианосец, самолеты и путешествие во времени, кому это будет интересно? Где стрельба? Где взрывы? Короче, фильм так бы и пролежал на полке в студии покрываясь пылью если бы не коммандер Эмори Браун. Незадолго до того как стать командиром эскадрильи VF-84 «Jolly Rogers» (рус. «Веселые Роджеры») он услышал об этой идее фильма и предложил командованию флота поддержать проект. Руководству ВМС сценарий сразу же приглянулся и они согласны были выделить средства, но при одном условии что съемки никак не отразятся на боевой подготовке корабля и экипажей самолетов, будут соблюдаться все нормы безопасности и все будет согласовываться «на месте» с консультантом из ВМС Уильямом Миклосом. И да вы нам еще бесплатно(!) документальный фильм снимете о нашем флоте, по рукам? Деваться было некуда и Питер Дуглас, выступая как продюсер фильма, согласился. И фильму который не обещал ничего, был дан старт.

 Режиссер Дон Тейлор и продюсер Питер Дуглас хотели показать не просто авианосец и супер-современные самолеты в антураже Второй Мировой Войны, но и совместить два в одном. В смысле показать воздушный бой современных реактивных сверхзвуковых машин с тихоходными поршневыми железками времен войны. Задумка дотоле неслыханная, подобного в истории кинематографа никто еще не делал как до них так и после. Но именно этим фильм и славен.

 Основной авиабазой для съемок была выбрана солнечная Ки-Уэст во Флориде. Туда летом 1979 прибыли два поршневых учебно-тренировочных Т-6 «Texan», загримированных под истребители японского императорского флота А6М «Zero», которые предоставила Commemorative Air Force (они же «MemorialAir Forces/Памятные ВВС»). И пять реактивных истребителей F-14 Tomcat, два с бортовыми номерами «202», два с номером «203», а еще один запасной готовый нацепить любой номер. И съемки начались. Никто не знал, как два совершенно разных самолета поведут себя при полетах в одном строю. А главное никто не знал, как это снимать, они же летают на совершенно разных скоростях.

 "Это я на фото, и нет, это не фотошоп. За 2 недели съемок у нас было от 5 до 7 таких птичек, все были пронумерованы 202 и 203. В отличие от «Top Gun», мы не летали с этими вонючими синими учебными ракетами :)"

Автор фото: Whamo, авиатехник эскадрильи VF-84.

 Съемочная команда, как и летчики флота не имела должного опыта в проведении воздушных съемок, и первые же попытки снять что-то вразумительное были обречены на провал. Кинодельцы хотели чтобы Томкэты, летали с убранными назад крыльями, для придания им «большей крутости». Это означало что пилотам придется летать быстро. А летчики на Т-6 должны были летать с открытыми кокпитами, что замедляло и без того не очень быстрые самолеты. А кинооператор снимал все это на камеру с вертолета.

 Перед съемками съемочная группа и пилоты обговаривали план полета и съемок, где кому как и в какое время находиться и прочее… Вобщем все как при подготовке обычного полета. Но уже сразу стало ясно, что вертолет, как операторская платформа, никуда не годится. Их Bell 206 «Jet Ranger» был едва способен развивать 120 узлов в час (225км/ч), и если для поршневых Т-6 данная скорость не составляла никаких проблем, то для тяжелого двадцатипятитонного реактивного Томкэта это было на грани сваливания.

 Один из пилотов первый день съёмок описал так:

«Каждая сцена была попыткой забить три бильярдных шара одновременно, попробуйте как-нибудь» (с) лт. Алан «Shoes» Маллен пилот эскадрильи VF-84.

 И при всем при этом съемочная группа не имела возможности просмотреть отснятый материал. Все что сняли за первый день отправили на обработку и так продолжали снимать еще три дня, прежде чем им вернулся материал, отснятый в первый день. И они смогли все это лицезреть. Сразу же стало понятно, что такое никуда не годится, из всего отснятого пригодными оказались лишь несколько кадров.

 Это была бездарная трата времени и сил, потому решено было сделать перерыв, за время которого съемочная группа смогла арендовать бомбардировщик В-25J у «Tallmantz Aviation» более подходящий для воздушных съемок и еще реактивный Learjet 35, принадлежащий частному лицу. Также флот привлек для съемок еще несколько Томкэтов (всего было задействовано 7 машин и все они носили номера «202» и «203») и бомбардировщиков A-6 «Intruder» эскадрильи VA-35, пилоты которой до сих пор гордятся тем, что на короткое время стали «Веселыми Роджерами». Все кадры, в которых крупным планом показывались пилоты в желто черных шлемах с пиратской символикой, были сняты в просторных кабинах их бомбардировщиков, что очень хорошо видно по отражениям на их светофильтрах. Ах, да в этом фильме пилотов играли сами пилоты, все голоса в радиопереговорах принадлежат настоящим летчикам, В ВОЗДУХЕ! И когда капитан корабля говорит «Splash the Zeros», летчики так и делают.

 Бомбардировщик В-25 оказался отличной платформой для съемок. Мало того что он был быстрее вертолета, так еще и был специально приспособлен для такого рода съемок. Рядом с ним пилоты Томкэтов чувствовали себя гораздо комфортнее, потому как он мог поддерживать скорость в 300 узлов и в то же время летать достаточно медленно для съемок импровизированных Зеро.

«Это был переломный момент в съемках, мы могли летать на скоростях 300 узлов и более со сложенными крыльями и это уже было как два бильярдных шара забить что согласитесь гораздо легче» (с) лт. Алан «Shoes» Маллен пилот эскадрильи VF-84.

 При помощи В-25 удалось снять просто потрясающие сцены, в одной из которых Зеро проходит сквозь облака, а за ним из облаков крадется Томкэт с не очень добрыми намерениями, в другой — Зеро расходятся в разные стороны, а за ними падая с высоты словно хищники, устремляются в атаку F-14

 Одним из самых впечатляющих моментов я бы назвал тот, в котором мы видим вершины облаков и Зеро уходящего от атаки, а за ним, расправляя крылья, гонится Томкэт на большой скорости. Кадр вероятно снят с вертолета если верить словам лейтената Алана Маллена

 Но не все шло так гладко как хотелось. Несмотря на все принятые меры безопасности, случались казусы. Так, во время съемок, например, были армейским способом утрачены две кинокамеры три магнитофона, три портсигара отечественных, куртка...замш.. и два оператора. Не привыкший еще к большому количеству телекамер Котэ растерялся и во время первых же кадров, где крупным планом снималась его величество раскаляющаяся на форсаже жопа, дунул так, что незакрепленная тележка с камерой на которой сидел оператор опрокинулась и улетела куда-то прочь с полосы и оператор вместе с ней. Несмотря на все это, кадры этого взлета снятые для вступительной сцены фильма стали все узнаваемыми. А подарил их нам F-14 с номером 212 (BuNo 160394).

 А во время съемок воздушного боя едва не случилась беда. В момент, когда уходящий от преследования Зеро крутит размазанные бочки, Томкэт пытается их повторить, но его пилот допускает ошибку, клюет носом и уходит в отвесное пикирование из которого вывести самолет удалось у самой воды в 30 метрах от её поверхности. Эту сцену впоследствии фанаты прозвали «смертельный прыжок» пилота, а пронзительный вой форсажа (добавлен в последнем издании фильма) издаваемый F-14 в этот момент, это крик жены пилота обработанный в редакторе, которая увидела этот фрагмент. Это мой самый любимый момент в фильме.

 Кот все продолжал буянить. Во время съемок сцены с мирно летящими Зеро, сквозь порядок которых на большой скорости пролетают Томкэты, последние, пролетая над и под тихоходными самолетами создали настолько сильный поток турбулентного воздуха, что легкие Т-6 раскидало в стороны, а их пилоты на какое-то время потеряли управление и едва не столкнулись друг с другом.  Ведущий пилот при этом потерял наушники с гарнитурой, их вместе с его наручными часами сдуло турбулентным потоком через открытый фонарь. Это привело к суматохе, потому как с пилотом была потеряна связь, и о его состоянии какое-то время никто не знал. На кадрах в фильме видно, как после пролета реактивных машин маленькие легкие самолетики бросает в разные стороны, и они едва не врезаются друг в друга. Избежать катастрофы помог счастливый случай, что самолеты не бросило друг на друга.

 А главным актером и по совместительству главной съемочной площадкой стал авианосец американского военно-морского флота CVN-68 «Нимиц» во всей своей красе. Основная часть фильма была снята на его борту, а за неимением денег на массовку его экипажу пришлось сыграть эту не свойственную для себя роль при чем прямо во время подготовки к предстоящему боевому(!) походу. 48 членов экипажа Нимица которым посчастливилось хоть слово в фильме сказать могли даже увидеть свои имена в титрах.

 На авианосце во время первых же кадров взлета с катапульты Кот свою выходку повторил, и оператор опять улетел вместе с камерой, но в этот раз он оказался не на траве около взлетно-посадочной полосы, а в страховочных сетях за бортом судна.

 В сети также попал и один из самолетов. Несмотря на наличие съемочной группы на борту экипаж авианосца готовился к походу и проводил полеты. И вот тут как нельзя кстати случается аварийная ситуация с одним из самолетов которому срочно требуется аварийная посадка и для него на посадочной палубе авианосца на глазах у съемочной группы разворачивают аварийный барьер, своего рода сеть для ловли самолетов. Естественно мимо такого шоу не мог пройти ни режиссер, ни оператор, и потому к капитану тут же выстроилась вереница желающих на срочный прием с заветными заклинаниями «Ну можно?» и «Ну, пожалуйста!» И кэп разрешил.

 Штурмовик A-7E (BuNo 157510 AJ-412) из эскадрильи VA-86 «Sidewinders» и правда находился в затруднительном положении и не мог нормально совершить посадку на авианосец. У него не выходил тормозной гак, которым он должен зацепиться за один из 4-х тросов аэрофинишера, натянутых поперек посадочной палубы. Увы, причину аварии узнать мне не удалось, но в её пользу, верней в её подтверждение, говорят сами кадры из фильма. Самолет в кадре медленно приближается к посадочной палубе и развернутому на ней аварийному барьеру. При помощи оптической системы посадки и командам офицера на палубе отвечающего за посадку (LSO), пилот мастерски сажает самолет, врезается в барьер и останавливается. Казалось бы всё. СТОП, СНЯТО! Но нет, при по-кадровом просмотре видно что шасси самолета касаются палубы между 1 и 2 тросами аэрофинишера. Кадр меняется и мы видим как самолет всеми тремя опорами шасси мчась по палубе переезжает 1-й трос и въезжает в сеть. Вероятно удалось снять не все кадры с аварийной посадкой и потому, спустя какое-то время, её решено было повторить. Отремонтированный самолет под номером 412 (или другой, но с таким же номером) был поставлен в самую корму авианосца, после чего был обратно загнан в аварийную сеть. Вот этот-то самолёт, при помощи магии монтажа, и переезжает трос номер 1 в кадре, при этом скорость видео такая словно оно идет на перемотке. Вот такой вот интересный киноляп.

 Также, на последующих кадрах аварии, можно заметить то появляющиеся, то исчезающие следы гари на нижней части фюзеляжа самолета, и стертый по ободок правый пневматик основной стойки шасси.

 Так или иначе по официальной информации о фильме авария имела место быть и её съемка несмотря на присутствующие киноляпы, была эффектной в фильме.

 А теперь самая мякотка. В этом фильме, в отличие от Top Gun 1986 года (другой культовый фильм с F-14 и Томом Крузом в главных ролях), все самолеты летали с боевыми ракетами на подвесках, и по желанию военных в фильме была показана боевая стрельба ракетами акурат приуроченая к плановым боевым стрельбам. Конечно, Дон Тейлор у которого бюджета не хватало, был неслыханно рад такому подарку и эту самую стрельбу снял. В Топ Гане также была показана боевая стрельба, но в остальных кадрах самолеты летали с учебными ракетами, в отличии от этого фильма где все было натуральным, даже номера и названия эскадрилий. (В Топ Гане они были выдуманными.)

 И моряки не были бы моряками, если бы как-нибудь да не выделились в этом кино. Коммандер Эмори Браун нанес на свой Томкэт две боевые отметки в виде японского флага, чем деанонимировал свой самолет в кино. С этими отметками в фильме были замечены 200, 202 и 203 борта. Отметки были нанесены за успешную стрельбу по мишеням которые, очевидно, играли роль японских Зеро. Я выше упоминал, что переговоры в фильме принадлежат самим пилотам, так что это «Splash the Zeros» было приведено ими в исполнение буквально и в воздухе!

 А позже и сам лично показал всем какие у него крутые солнцезащитные очки. Вообще такое на флоте не поощряется, но он командир ему можно.

 Сам командующий (CAG) 8-го авиакрыла тоже в фильме отметился своим модным шлемом c надписью ЦАРЬ! CAG-8, усевшись в машину под номером 107 лейтенанта Бена Дювейна.

 Сцены с яхтой и вертолетом снимали частично на Флорида Кис и пляже в Ки-Уэст. А сцену с тонущими членами экипажа яхты в гавани Ки-Уэст

А это снято на пляже Ки-Уэст. Но автор(!) считает что это острова Флорида-Кис которые указаны как одна из съемочных площадок фильма.

 «Нас разместили в казармах на другой стороне города, и у нас был школьный автобус который нам выделил ВМФ, для того чтобы ездить туда и обратно, на базу. Однажды днем, по дороге домой, мы проезжали мимо винного магазина «Drive Through» на школьном автобусе ВМФ! И вот, автобус останавливается, а из него вываливаются несколько наших и идут затариваться бухлом на всю нашу толпу. Это было потрясающе! Это был шок для присутствующих там зрителей.

Парни в Голливуде едят хорошо, невероятно хорошо. Кинокомпания нанимала поваров, которые подавали самые удивительные блюда для гурманов. Офицеры и рядовые ели то же самое и мы все набрали вес. Хотел бы я сделать несколько снимков еды, это было невероятно. Whamo авиатехник эскадрильи VF-84

Немного истории о судьбе героев фильма.

 После съемок фильма съемочная группа сошла на берег доснимать своё кино, а авианосец Нимиц со всей своей авиагруппой 10 сентября 1980 ушел в боевой поход. В то время в Иране произошла революция, в результате которой было свергнуто правительство шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, и взяты в заложники 54 работника американского посольства, все граждане США. Президент США Джимми Картер дал разрешение на проведение операции Eagle Claw (рус. «Орлиный коготь»), участие в которой должен был принять и Нимиц. Причем, судя по этим вот идентификационным полосам на крыльях, намерения у американцев были самые что ни наесть серьезные.

 Идентификационные полосы служат для лучшей визуальной идентификации самолетов по типу «свой-чужой» во время ближнего маневренного боя. А учитывая, что на вооружении Ирана были американские самолеты F-4 Phantom II и такие же F-14 Tomcat, то, вступи американцы в бой без этих маркеров, легко бы потерялись, где свои, а где чужие. Но в этот раз до мордобоя не дошло.

А вот череда несчастных случаев с героями фильма всё же случилась

 3 мая 1980 года разбился при взлете с авианосца Нимиц в Аравийском море один из истребителей задействованных при съемке. У F-14 (160380/AJ-201) при старте с катапульты отказал один из двигателей, самолет перевернулся и упал в воду. Пилоты лейтенант Джон «Jack» "Squirt" Уотсон и энсин Джон "Yogi" Грехем катапультироваться не успели и погибли.

«Энсин Грехем был новичком в эскадрилье, и я так и не успел с ним познакомится. А лейтенант Джек Уотсон был моим линейным офицером, и он был лучшим офицером которого я когда-либо знал.» (с) С уважением, Джеймс Форс из электронного письма для сайта Ejection History.

 Учитывая, что в роли 202 и 203 го были задействованы 7 разных машин, возможно, что лейтенант Уотсон и этот 201-й были задействованы в съемках. Да и под своим собственным номером на одну секунду борт в фильме все же засветился в финале.

 3 Ноября 1979 F-14A (160383/AJ-102) из VF-41 во время утреннего полета упал у берегов Испании. Судьба заблудившихся в тумане пилотов коммандера Дэвида «Viking» Формо и коммандера Николаса «Nik» Делелло неизвестна, очевидно погибли.

 Но куда интересней судьба другого самолета, которому тоже посчастливилось в кадр попасть. F-14 под номером 206 стал первым американским Томкэтом принявшим участие в бою. Позже он перейдет в эскадрилью VF-41, где будет числиться под номером AJ-107. Именно на нем 19 августа 1981 года лейтенанты Лоуренс «Music» Мужински (Muczynski) и Джеймс «Luca» Андерсон вступили в бой с Ливийскими Су-22 в заливе Сидра, но об этом в другой раз.
 25 октября 1994 года этот самолет, но уже в составе эскадрильи VF-213 «Blacklions», разбился в 50 милях от побережья Сан-Диего. Пилотом была первая в истории женщина палубный летчик истребитель ВМС США лейтенант Кара "She-Hulk" Cпирс Халтгрин.

 А тот штурмовик A-7E Corsair II с номером «412» благодаря которому в фильме имеются такие уникальные кадры с аварийной посадкой, разбился 20 марта 1985 года в Национальном парке вблизи авиабазы Маккой(McCoy AFB), штат Флорида из-за отказа двигателя.

 И как же я могу не упомянуть 210-й! Самый популярный борт в фильме, сующий морду едва ли не в каждый кадр. В фильме он везде! А так же он очень популярен в других фильмах которые используют видеоряд из Последнего Отсчета, в частности в сериале JAG (Военно Юридическая Служба, рекомендую!), боевике «Воздух-Земля» и прочем ширпотребе 90-х. С 1999 года борт хранится в Техасском музее авиации в ливрее Веселых Роджеров и с номером AJ-200.

Чернобыль ч.5. Вне АЭС

Предыдущая часть

Мы, конечно, не совсем знали, что делать. Это, как говорится, пока жареный петух не клюнет. Я вообще считаю, что у нас гражданская оборона оказалась не на уровне.
Александр Эсаулов, тогда зампредседателя горисполкома Припяти

Хроника исчезающих поселений

 В припятском горисполкоме об аварии узнали примерно в четвёртом часу ночи. Уже к четырём часам утра на ногах были все – от председателя горисполкома до начальника гражданской обороны. Необходимо было решать, что делать. Решать было непросто – опыта как такового у городского начальства не было: зачастую, учения гражданской обороны не выходили дальше кабинетов, к тому же на всех уровнях прямо заявлялось о невозможности подобной аварии.

 Первым, самым очевидным решением стала мойка города. Однако машин было очень мало – всего четыре, а ввиду срочности первую машину привёз водитель, который управлять ей не умел. Тем не менее, помывку, ставшую, по сути, первой процедурой пылеподавления, организовали.

 Утро и день прошли в состоянии полнейшей неопределённости. О радиационном фоне в городе и произошедшем на станции ничего известно толком не было, по городу циркулировали различные слухи. Однако мероприятия не отменялись – школьники учились, причём уроки физкультуры проводились на улице в том числе. О произошедшем и мерах безопасности жителям Припяти и других близлежащих городков и сёл ничего не сообщили, дабы избежать паники. Впрочем, в школах детям раздали йод, учителя, да и родители позакрывали в домах, школах и детсадах окна.

 К четырём часам вечера 26 апреля было принято решение о перевозке пострадавших из медсанчасти, которая к тому моменту оказалась переполнена, не готова к лечению людей со столь серьёзными дозами, а к тому же начинала «светить», в Москву. Прибывший утром в Припять второй секретарь киевского обкома В.Маломуж поручил возглавить выполнение этой задачи зампреду горисполкома города атомщиков Александру Эсаулову. Сначала приняли решение перевезти самых тяжёлых – пожарных и операторов, работавших на блоке ночью. При этом столкнулись с огромным количеством трудностей. Необходимо было подготовить все документы, истории болезней, личные дела. При этом многое, в том числе важные печати, осталось на станции. В итоге выехали в одиннадцать вечера, а в киевский аэропорт Борисполь прибыли только ночью.

 Приехали. Ворота закрыты. Это было ночью, часа в три, начале четвертого. Гудим. Наконец - зрелище, достойное богов. Выходит некто в тапочках, галифе, без ремня и открывает ворота. Мы проехали прямо на поле, к самолету. Там уже экипаж прогревал мотор.
И еще один эпизод ударил мне прямо в сердце. Подошел ко мне пилот. И говорит: "Сколько эти ребята получили?" Спрашиваю: "Чего?" - "Рентген". Я говорю: "Достаточно. А в принципе - в чем дело?" А он мне: "Вот я тоже хочу жить, я не хочу получать лишние рентгены, у меня жена, у меня дети".
Александр Эсаулов, цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

 К утру 27 числа Эсаулов вернулся в Припять, встретив по пути огромную колонну автобусов, предназначавшихся для эвакуации Припяти, и попал из огня да в полымя. Теперь нужно было вывезти остальных поражённых. Маломуж требовал от него совершенно дикой скорости – уже в двенадцать дня больные должны были быть в Борисполе, при том, что разговор об этом шёл в десять утра. В итоге в двенадцать-таки уехали в Борисполь. Пока собирались, поступили ещё несколько человек, поэтому вместо трёх автобусов поехало четыре. Отдельной проблемой стали провожающие:

 Мы уезжали в автобусах 27-го в двенадцатом часу. Объявили посадку и заголосили провожавшие женщины. Я сказал: «Бабы, рано нас хороните». По всем симптомам я осознавал серьезность нашего положения, но, откровенно говорю, думал - жить будем. Не для всех мой оптимизм оправдался.
Удивительно четко работает «сарафанное радио». Сразу за Чернобылем село Залесское, вдоль улицы стоят, подперев ладонью щеку, женщины с жалостью в глазах. А тут казус - Виктору Смагину стало плохо, а врач в другом автобусе, пришлось останавливаться. И быстро у автобуса - толпа женщин, причитают, глядя на нас в больничной одежде.
Анатолий Дятлов

А.Эсаулов:
 Собрали мы эту всю "делегацию", все оформили и выехали аж в двенадцать часов дня. Было три автобуса, четвертый резервный. "Икарусы". Тут жены стоят, прощаются, плачут, хлопцы все ходячие, в пижамах, я умоляю: "Хлопцы, не расходитесь, чтобы я вас не искал". Один автобус укомплектовал, второй, третий, вот уже все садятся, я бегу в машину сопровождения, теперь ГАИ сработало четко, сажусь, жду пять минут, десять, пятнадцать - нет третьего автобуса!
Оказывается, еще трое пораженных поступили, потом еще…
Наконец поехали. Была остановка в Залесье. Договорились, если что - фарами мигать. Едем по Залесью - раз! Водитель резко тормозит. Автобусы стали. Последний автобус от первых - метрах в восьмидесяти или девяноста. Остановился последний автобус. Вылетает оттуда медсестра - и к первому автобусу. Получилось так, что во всех автобусах медработники были, но медикаменты везли только в первом. Подбегает: "Больному плохо!" И вот единственный раз я тогда видел Белоконя. Правда, тогда еще не знал его фамилии. Мне потом сказали, что это Белоконь. Сам в пижаме, он побежал с сумкой оказывать помощь.

В. Белоконь:
 "Первая партия пораженных уехала двадцать шестого вечером, часов в одиннадцать вечера, прямиком на Киев. Операторов вывезли, Правика, Кибенка, Телятникова. А мы остались на ночь. Двадцать седьмого утром мой врач говорит: "Ты не волнуйся, полетишь в Москву. Получили указание к обеду вывезти". Нас когда на автобусах везли, я чувствовал себя ничего. Даже останавливались где-то за Чернобылем, поплохело кому-то, я выбегал еще и пытался помочь медсестре"

А. Эсаулов:
 "Белоконь побежал, его там за руки хватали. "Куда ж ты, ты больной". Он же пораженный был… Помчался с сумкой Причем самое интересное, что, когда начали копаться в этом мешке, никак не найдут нашатырного спирта. Я тут у этих гаишников из сопровождения спрашиваю: "У вас в аптечке есть нашатырный спирт?" - "Есть". Мы разворачиваемся, к автобусу подскакиваем, Белоконь тому парню раз ампулу - под нос. Легче стало.
И еще один момент в Залесье запомнился. Больные вышли из автобусов - кто перекурить, размяться, тыры-пыры, и вдруг бежит женщина с диким криком и гамом. В этом автобусе едет ее сын. Это же надо? Такая вот стыковка… Ты понимаешь?.. Откуда она появилась? - я так и не понял. Он ей "мамо", "мамо", успокаивает ее.
Александр Эсаулов и Валентин Белоконь, из повести «Чернобыль»

 Но всё же и их привезли в Борисполь, встретив на обратном пути эвакуационную колонну из Припяти.

 Вернёмся обратно в 26 апреля. В 16:00 началось совещание в горисполкоме, руководил Маломуж. Приняли решение проводить все мероприятия в субботу обычном режиме. Кроме того, в доме культуры Энергетик уже с утра начали собираться члены правительственной комиссии по ликвидации аварии. По ходу дебатов было высказано предложение начинать засыпать реактор различными материалами, в том числе песком. Для сбора песка мобилизовали достаточно много народа. Не хватало мешков, а также верёвок для переязки этих мешков. В ход пошёл даже кумач.

 А в это время народ готовился к праздникам и отдыхал – суббота же. Дети гуляли по улице, дачники отправились на дачи, в том числе на так называемые «нахаловки» - самовольно захваченные участки, расположившиеся у хвойного леска, отделявшего Припять от АЭС. Этот лесок уже в первую ночь набрал много радиации и впоследствии порыжел, став одной из самых известных в фольклоре достопримечательностей Зоны.

 А в час ночи приняли решение об эвакуации города в 14:00. Работникам горисполкома пришлось в авральном режиме готовить документы. Позже они так и назовут этот период – война. Из Киева к городу потянулась огромная колонна из тысячи с лишним автобусов, обрекая столицу УССР на транспортный коллапс.

 Кто-то из жителей уехал ещё двадцать шестого апреля, кто-то утром двадцать седьмого. Кто-то окольными путями узнал об эвакуации ночью и начал собираться заранее. Однако в остальном жизнь города пока ещё не омрачилась. Доходило до сюрреализма:

 На воскресенье был запланирован пробег "Здоровье". Педагоги не знали - будет он или не будет. Одна из учительниц звонила в горком: "Я утром детей всех собираю в школу" И когда ей сказали, что уже об эвакуации все кричат, она воскликнула: "Какая эвакуация, ребята? Ведь у нас сегодня пробег "Здоровье"!"
 Представьте: до эвакуации остается полтора часа. В кафе нашем детском, в большом торговом центре, полно родителей с детьми, едят мороженое. Выходной день, все хорошо, все спокойно. С собачками люди прогуливались по городу. А когда мы подходили и объясняли народу - реакция была бурной и недоверчивой: это не ваше дело, мол, что я хожу. Хочу - гуляю. И все. Люди так воспринимали.
 Не знаю, верили нам, не верили. В магазинах много всяких продуктов, праздники на носу, люди закупают продукты, у каждого свои планы - тот на дачу едет, тот туда…
 Помню, Саша Сергиенко, наш второй секретарь, возмущался: "Видел только что - ребенок сидит на песке, а папа его СИУР - старший инженер управления реактором. Ну как он, зная, что авария на атомной станции, мог позволить ребенку сидеть, ковыряться в песке? А улица граничит с этим леском". Он "Рыжий лес" имел в виду…
Анелия Перковская, секретарь припятского горкома комсомола. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

По городу знаменитое объявление об эвакуации 27 апреля в 14:00 на три дня прошло четырежды. Сама эвакуация Припяти прошла организованно, без серьёзных проблем, хотя и не без накладок. Где-то чуть не забыли бабушку, где-то за три часа до эвакуации умер человек, где-то кто-то решил спрятаться и остаться в городе. Таких уклонистов нашлось 20 человек.

 В течение всего утра работников милиции и других должностных лиц инструктировали о порядке проведения эвакуации. Сама эвакуация началась в 14:00, а завершилась в 16:30, в течение которых колонны по 20 автобусов и 5 грузовиков в сопровождении ГАИ забирали людей от подъездов и домов и отвозили в различные сборные пункты. Жители в целом вели себя адекватно и спокойно, хотя и не всегда соблюдали требования должностных лиц, пытаясь забрать коляски и другие громоздкие вещи, выпуская детей на улицы из подъездов вопреки требованиям и предупреждениям: «В подъезде жарко. Попробуйте часами постоять в подъезде».

27 апреля эвакуировали и Чернобыль-2.

 В целом эвакуация Припяти прошла не идеально, но хорошо. А вот об эвакуации окружающих сёл этого не скажешь. Тому есть ряд причин. Во-первых, возрастное различие. Припять была заселена в основном молодёжью, которая хоть и пустила корни в городе, но всё же легче на подъём, не привязана к скоту (не берём в расчёт домашних животных, коих, кстати, забирать не разрешали). А вот сельчане и жители Чернобыля были куда старше, в основном старики. Им идти некуда, они в своих домах прожили всю жизнь, в этих же домах жили предки – словом, корни были слишком сильны. Во-вторых, и это вытекает из во-первых, припятчане были куда образованнее, они понимали всю опасность складывавшейся ситуации. А вот селяне нередко руководствовались принципом «радиации не видно – значит её нет». Иные пытались лечиться водкой, самогоном и другими народными способами обойти сухой закон. Ну и в-третьих, уровень обеспечения информацией горожан и сельчан не то что кардинально отличался, он был словно с другой планеты.

 Если Припять, находившуюся в паре километров от станции, и Чернобыль-2, являвшийся стратегическим объектом, эвакуировали и законсервировали 27 апреля, то сельчане (к ним я буду относить и жителей Чернобыля, который хоть и ПГТ, но всё-таки состоял большей частью из частной застройки) в десятикилометровой зоне (то есть окружности радиусом в 10 км с центром на ЧАЭС) ждали своей очереди неделю. При этом многие сёла, например Копачи или Чистогаловка, попали под первый выброс и оказались сильно заражены. Сельчане плохо понимали, что же произошло, но в силу более низкого уровня образования придавали этому меньше значения. Однако всячески помогали уже обустраивающимся военным в первых мероприятиях ликвидации – сборе песка для забрасывания в реактор. Многие тогда ходили в храмы в Чернобыле и селе Красное. Они молились Господу за благополучие, за то, чтобы помог избавиться от новой напасти, пришедшей на их землю.

 А 2 мая грянул гром – появились первые сообщения о грядущей эвакуации. Если до этого царили простое напряжённое ожидание и надежда на «пронесёт», то после в сердцах селян поселились тревога и страх. Нахлынули воспоминания о страшном 41-м годе, по сёлам прокатилось отчётливое «война!». Положение осложнялось высоким средним возрастом селян - многие старики были уже несколько лет лежачими. Власти, дабы сдержать панику, твердили об отъезде на короткое время, пресловутые три дня. В ночь на 3 мая начали забирать скот. Записывали вес, количество животных – и увозили. А утром уже начали собираться люди. В тот день разом эвакуировали 15 сёл, всего десять тысяч человек. Люди больше туда никогда не вернулись, а самые заражённые вскоре захоронят. В следующие четыре дня эвакуировали Чернобыль и ещё множество сёл (всего 43 населённых пункта), всего 28 500 человек. В некоторые из них уже скоро вернутся самосёлы.

 Нашлись и отказники. Так в селе Чистогаловка в десятикилометровой зоне, попавшем по самый первый выброс, где фон был в тысячу раз больше нормального, до самого разрушения села проживал пожилой мужчина. Он надеялся пережить месяц-два в глубоком подполье до улучшения обстановки. И он был не единственным.

 Самый яркий пример – белорусская деревня Ковшиловка, находившаяся в 43 км от АЭС на западе. Она попала под один из первых выбросов и была жутко заражена как для населённого пункта – фон там был выше, чем в Чернобыле, что в 17 км от АЭС. При нижней границе среднего фона, требующей отселения, в 0.7 миллирентгена/ч (в ~30 раз больше природного) Ковшиловка жила с фоном в 5 миллирентген (данные июля 1986 года). Местные жители отправили детей к родственникам, но сами выселяться отказались. Это обстоятельство привело прибывших туда радиационных разведчиков в шок:

 Словно в какой-то заморской оранжерее — ПРОЦВЕТАЛА в палисадничках Ковшиловки утонченно-благоуханная плоть… А у нас перед глазами еще стоят обычные наши ландшафты: развороченная АЭС, черный пролом реактора, уродливо-огромные машины, робы хаки и других безобразных колеров, военный строй, палатки лагеря — все угловатое, затертое, серое…
И за ЦВЕТАМИ этими, только-только с наших обычных рабочих уровней в зоне — рентгены, сотни миллирентген в час, — мы как-то не сразу сообразили, что мы, собственно говоря, меряем… уже намеряли.
В Ковшиловке было 5 миллирентген в час!
5 мР/ч. — в живом селе! — где люди живут!!! нормальная жизнь идет!!! Когда выселяют уже при 0,7, а в самом Чернобыле-городе (по которому ходят только люди в робах, а некоторые особо перепуганные даже в респираторах) — максимум было 3 (три) миллирентгена в час! — и Чернобыль давным-давно уже — это 30-километровая выселенная закрытая зона, за одно только пребывание в которой зарплату удваивают!..
А тут — далеко от зоны, от самой АЭС километрах почти в полусотне — уровень 5 мР/ч.! А в селе идет обычная жизнь: люди в нормальной одежде, кто-то на огороде возится, ходят по улицам, покупают еду в магазине, едят, пьют, спят… На 5 миллирентгенах в час! без никаких респираторов!.. Да автомобили этого села ПУСО «Рудня Вересня» не выпустило б! И «Рудня Beресня» — это ж еще не последнее ПУСО до выезда из зоны!
5 миллирентген в час! В живом селе!..
Мы ошизели. Почему они живут? Как?…
Сергей Мирный, участник ликвидации последствий аварии, командир взвода радиационной разведки. Живая сила. Дневник Ликвидатора.

 Тем не менее, Ковшиловку всё-таки выселили. Отселение и эвакуация были жуткой трагедией для припятчан, но их страдания не идут ни в какое сравнение с селянами, покидавшими дома, помнившие поколения их предков. Многие не хотели уезжать.

 Мне старики, которым лет по семьдесят пять - восемьдесят, говорят: "Остаемся, батюшка, здесь. Не поедем никуда. Все равно помирать". Я говорю: "Дорогие, вы знаете, ваш день смерти еще не пришел. Зачем же оставаться? Раз нас везут отсюда - значит, надо сделать то, что положено. Ведь мы вскоре назад вернемся". Мы рассчитывали на то, что, может, на месяц, не больше мы едем… Вещей особых никто с собой не брал. Я лично свои вещи оставил - ризы, рясу - все в Красном оставил. <…> И вот вы знаете, когда с людьми по душам поговоришь, они соглашаются. Говорю: «У вас же есть дети, внуки, невестки… Надо вместе ехать, зачем же расставаться?»
Отец Леонид, тогда священник села Красное. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

 Эвакуированных поначалу размещали в близлежащих сёлах, где радиационная обстановка ещё не успела испортиться. Однако по мере продолжения выбросов приходилось отселять и эти сёла и перевалочные лагеря. Сергей Мирный рассказывает о том, как мерил белорусское село Плоское. Тогда, в июле, решалась судьба села – отселять или нет. Осложнялась ситуация тем, что в Плоском помимо его жителей разместились ещё два села, эвакуированных сюда ранее. Новое жильё эвакуированные получат ещё не скоро. А пока драма эвакуации консервировалась внутри временных мест проживания. Люди в целом пережили её достойно, особенно, как ни странно, эвакуированные. Анелия Перковская вспоминает о том, как общалась с родственником одного из работников АЭС:

 Разное было в те дни. Вот мне запомнился один человек. Хочется, чтобы прочитал эти мои слова тот человек, чтобы совесть в нем заговорила. Это было первого мая. Пришла я утром в информационный центр. Еще никого из наших не было. Стоит мужчина лет сорока восьми и говорит: "Ах, так это вы от Припятского горкома партии?" - "Да, это я". - "Дайте мне списки погибших". Я говорю: "Погибло два человека. Шашенок и Ходемчук". - "Неправда". Я говорю: "На каком основании вы со мной так разговариваете?" А он кричит: "Конечно, вы тут красивая, цветущая (а я стою в чужой одежде), вы такая спокойная, потому что вывезли все из Припяти. Вы думаете, мы не знаем? Мы знаем все!"
Мне в этот момент захотелось одного: посадить этого человека в машину, завезти в мою квартиру и там с ним поговорить…
Его сын работал на атомной станции. Поэтому я говорю: "Судя по всему, он находится в пионерлагере "Сказочный" А он опять кричит: "Как вы со мной разговариваете, я шахтер, я заслуженный человек". Я его спрашиваю: "Откуда вы приехали?" Он отвечает: "Из Одессы".
Дали мы ему машину, он поехал в "Сказочный", нашел там сына, как я ему и говорила, потом благодарности огромные, но это все уже не воспринималось. Меня его поведение так выбило из колеи, что я пару часов не могла прийти в себя.

А между тем, на фоне трагедии эвакуации развернулись другие события, которые очень не хочется видеть в реальности.

Когда гласность ещё не пришла

 28 апреля работники шведской АЭС Форсмарк, что в 100 км от Стокгольма, не смогли попасть на работу – их одежда была слишком сильно заражена. Всех сотрудников немедленно эвакуировали со станции. Спустя несколько часов выяснилось, что фон поднялся в 100 раз по всей Швеции, а характер загрязнения однозначно указывал на аварию на АЭС в районе советской Прибалтики. Так мир узнал об аварии на ЧАЭС. Ещё до остальных жителей СССР. Если ранее последствия радиационных аварий в СССР за пределы страны не выходили, что позволяло советскому руководству о них молчать, то теперь пришлось говорить.

 А теперь отправимся в Киев тридцатого апреля. Ночью ветер поменял направление, выбросы с ЧАЭС пошли на юг, и в столице УССР начал повышаться радиационный фон. Об аварии в городе узнали ещё 27 числа, но информации было предельно мало, земля полнилась слухами, большинство было вообще не в курсе происходящего. И вот 30 апреля в городе начинает оседать радиоактивная пыль. Среди высших должностных лиц началась тихая паника. С одной стороны над ними висело самое высокое начальство, да и общее понимание ситуации не позволяло им решиться на широкое информирование населения – это, с их точки зрения, грозило паникой, которая в такой взрывоопасной (во всех смыслах) обстановке могла привести к апокалипсису в масштабах как минимум одного из самых больших городов СССР. С другой же стороны присутствовали и чисто человеческие чувства – все мы всё-таки люди. Многие должностные лица различных уровней имели конкретные предложения по информированию населения об аварии, о мерах профилактики, о мерах предосторожности. Однако высшее начальство их отметало. Произойди авария в другое время, может быть (подчёркиваю, может быть), всё сложилось бы иначе. Но завтра первое мая, там запланирован парад. А шестого мая – велогонка Мира. Да и девятое мая не за горами.

 Но кроме обилия дат был и другой, куда более важный фактор – маниакальное стремление номенклатуры сохранять лицо посредством утаивания всего плохого. Советские СМИ об аварии хранили практически тотальное молчание. Первое официальное сообщение появилось лишь 28 апреля в программе «Время». Зато «вражьи голоса» активно гнали в эфир различную информацию об аварии, известную за границей. Да что там «вражьи голоса», даже братская Польша открыто говорила по радио о том, какие меры предосторожности нужно применять, какой где фон. Одним словом, в Киеве царил информационный вакуум, заполняемый слухами и обрывочной информацией. Первомайский парад таки провели, но заметно ограничили количество принявших в нём участие людей (практически вдвое). Отменили ряд мероприятий, сопровождавших велогонку.

 С парадом вообще связано много нехорошего. Высшие должностные лица, в частности, первый секретарь ЦК КПУ Владимир Щербицкий, были против его проведения. Однако над любым высшим начальством есть кто-то ещё выше. Москва требовала парад провести, дабы не создавать панику в городе. Щербицкий отдал приказ горисполкому и партийцам высшего уровня привести и усадить на трибуны детей, в том числе своего внука Володю. И тем не менее сам председатель ЦК КПУ до конца продолжал бороться за свою точку зрения. Проблем было несколько – 1 мая в городе был зарегистрирован самый высокий фон за всё время наблюдения (это, правда, выяснится позже); принесённая в город ветром пыль содержала в себе очень опасные элементы, в том числе йод, отрицательно влияющий на организм; конфигурация города была такова, что ветер нёс всю эту гадость с Днепра прямо на Крещатик, где всё это концентрировалось и оседало.

 В 10 часов должны были открывать парад, остается каких-то минут десять, самый ответственный момент, а Щербицкого все нет! Члены политбюро и правительства нервничают, открывать парад должно первое лицо, кроме Щербицкого никто не имел права этого делать. И тут со стороны улицы Городецкого появился автомобиль Владимира Васильевича. Машина не ехала, а летела как пуля. Щербицкий выскочил из нее весь красный от возбуждения. Как он бранился! «Я ему говорю, что нельзя проводить парад на Крещатике, это не Красная площадь, это яр, здесь скапливается радиация! А он мне: я тебя сгною, попробуй только не провести! Да черт с ним, пойдемте открывать парад». Всем стало ясно, что Щербицкий только что говорил по телефону с Горбачевым.
Председатель киевского горисполкома Валентин Згурский, цитируется по статье газеты Комсомольская правда в Украине от 26 апреля 2011 года

 И только шестого мая по республиканскому телевидению к населению обратился министр здравоохранения УССР Романенко с рекомендациями для населения. Рекомендации эти были, безусловно, правильные, хотя и самые простейшие – закрывать окна, так как радиация распространяется в том числе в виде пыли и аэрозолей, по максимум ограничить пребывание на улице, особенно это касалось детей, которых вообще следовало бы вывезти. Вакуум прорвался различными передачами и статьями, да только вот времени прошло слишком много. И произвели эти рекомендации эффект разорвавшейся бомбы – люди погрузились если не в панику, то в очень сильное напряжение. Оно и неудивительно, радиофобия культивировалась среди населения в условиях Холодной войны очень активно. А ведь до Киева доходили слухи о том, что реактор может взорваться ещё раз, что Киев готовятся эвакуировать (и эвакуация реально обсуждалась, хотя пока никакой необходимости в ней не было).

 Шпиономания и секретность вокруг чернобыльской аварии были сколь огромными, столь же и вредными, и в то же самое время бесполезными – на Западе об аварии знали хоть и меньше, чем в СССР, но тоже немало. Только вот там из этого секрета не делали, а сообщали населению. Больше того, вечером 26 апреля спутниковые снимки 4 реактора уже легли на стол Рейгану, который запросил информацию у СССР об аварии через линию связи глав двух государств и не получил ответа.

 У нас же творился подлинный бардак. Население не получало никакой информации о произошедшем, что в зоне привело к излишнему переоблучению в том числе детей. В Припяти, на секудочку, 26 апреля не было объявлено толком ни о каких мерах безопасности, дети ходили на улицу на физкультуру, игрались в песочницах, люди гуляли вместо того, чтобы по максимуму загерметизироваться в квартирах и ждать эвакуации. Понятен мотив – сразу эвакуировать людей было невозможно, а панику поднимать было невероятно рискованно. Это понимали все, даже эвакуированные припятчане подмечали, что если бы им не сказали, что эвакуация «на три дня», то так организовано её бы не провели. В Киеве хоть фон и был всё равно невысоким, но ведь и минимально безопасных доз не бывает, просто чем меньше фон, тем дольше будет копиться реально опасная доза, тем меньше вероятность получить лучевую болезнь, однако даже природный фон может быть опасен. Но совершенно никакого оправдания нет столь длительной задержке эвакуации окружающих сёл и городков. А даже если она была и невозможно, то необходимо было в понятной форме донести до населения все возможные опасности. Простите, 26 и 27 апреля в 500-700 метрах от развороченного реактора ходили поезда, в которых были открыты окна. Люди работали на грядках, дети гуляли и играли.

 Не хочу умалить работу тех, кто организовывал эвакуацию, она была проведена практически образцово. Но в остальном работа ГО была полностью провалена. И это в стране, которая готовилась участвовать в самой настоящей ядерной войне.

Отмечу, пожалуй, что у меня нет и не может быть абсолютно всей информации о тех днях. Я могу судить по достаточно ограниченному, хоть и широкому объёму воспоминаний и литературы. Поэтому я могу быть неправ в своих оценках и мнении.

Протекционизм курильщика или как НЕ надо вмешиваться в экономику

Начало одного из крупнейших экономических кризисов в истории - Великой Депрессии - в США пришлось на правление предпринимателя, борца с голодом в советской России и создателя акционерного общества Кыштымских горных заводов (которые позже были национализированы советской властью) - Герберта Гувера.

Видимо, чересчур этатистская экономическая политика советов и национализации подарили президенту Гуверу сильнейшую аллергию на все виды государственного вмешательства в экономику на всю оставшуюся жизнь, из-за чего он, изначально, не хотел предпринимать никаких решительных действий по противодействию кризису, ведь ключевым принципом его политики было государственное невмешательство в экономику (по крайней мере, напрямую). Он и не вмешивался - Гувер решил смягчить последствия кризиса стимулированием и поощрением частной инициативы, благотворительности и мер по оказанию гуманитарной помощи, предпринимаемых руководителями на местах, а также попросив бизнесменов не снижать уровень производства и заработную плату, а профсоюзы - не требовать повышения зарплаты рабочим (и вообще не бухтеть и не раскачивать лодку).

Однако кризис набирал обороты и советники президента начали намекать последнему, что пора бы уже перестать рассчитывать только на невидимую руку рыночка и что-то да уже сделать, наконец. И Гувер, скрипя сердцем, таки решился вмешаться в экономику чуток поглубже...

На помощь пришли его товарищи по Республиканской партии - Рид Смутс и Уиллис Хоули (см. фото), которые летом 1930 года внесли в Конгресс закон имени самих себя - Акт Смута-Хоули, известный сейчас как один из ХУДШИХ законов в истории США.

Что же такого они предложили?

А предложили они резко поднять ввозные пошлины (тарифы) на примерно ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ (20 тысяч) товаров, ввозимых в США.

Против принятия закона выступали ведущие американские экономисты, сам Генри Форд метнулся в Белый Дом, чтобы сообщить президенту, что идея с пошлинами - откровенно плохая... Но в конечном итоге, закон все-таки был принят.

По мнению его авторов, закон должен был защитить интересы американских предпринимателей и дать толчок экономике... Ну что ж, в чем-то они оказались правы - толчок действительно произошел, но как пел в одной из своих песен Макаревич: "он взлетел, как взлетала она, но только не вверх, а вниз".

ВНЕЗАПНО выяснилось, что другие страны в ответ на торговые ограничения тоже поднимают пошлины уже на американские товары, так что вместе с импортом в тартарары полетел и американский экспорт, да и вообще вся внешняя торговля.

И импорт, и экспорт США рухнули более чем на 60%. В качестве примера - если в 1929 году американский экспорт в Европу превышал 2 миллиарда долларов, то в 1932 году он составлял менее 800 миллионов...

Разумеется, это не все катастрофические последствия этого закона - банкротство кучи предприятий и фермерских хозяйств, рост безработицы, победа Рузвельта на выборах 1932 года(зачеркнуто)... В общем, Великая Депрессия стала еще более великой и еще больше депрессией.

Но в одном Гувер, наверное, все-таки был прав - государственное вмешательство в экономику (в его случае) только навредило этой самой экономике. Действительно - лучше бы не вмешивался! Ведь подобное решение проблемы гораздо хуже самой проблемы.

- Уилл, ебанёт?

- Хз, вроде не должно...

_______________________________________

Автор - Кузнецов Назаров