списал у друга

Списанная техника инженерных войск 2 (спустя 8 месяцев)

Продолжаем, пасаны. Напоминаю, как всегда, что инфа скопирована из официального ЖЖ автора, и копирайты на фото сохранены. Кому не терпится увидеть всё сразу - переходите туда, и получаете передоз мгновенно... А для тех, кто любит сидеть на тёплом и уютном джое, придётся проявить терпение =)

====   Содержание   ====

Первый пост: Заброшенная военная техника в лесу

Второй пост: Списанная техника инженерных войск

Третий пост: МАЗы и КрАЗы в лесах Подмосковья

Четвёртый пост: Приквел к лесу с ЗИЛками и БТРами

===================

Восемь месяцев тому назад я выкладывала кучу фоток списанной техники инженерных войск. В минувшие выходные вновь довелось оказаться на этой площадке. На сей раз залезли с другой стороны и осмотрели другую часть стоянки.
А когда вылезли и зашли-таки на прежде осмотренную часть, я удивилась тому, насколько меньше техники там осталось... (

Находится вся эта прелесть на пустыре, окруженном еловым и сосновым лесом. Периметр в паршивом состоянии, - а ведь когда-то тут была и КСП, и какие-то датчики




Техника расставлена свободно, ощущения свалки не остается, - будто это просто стоянка и всё хорошо.










В одной из кабин






Всё это - тоже машины инженерных войск. Копалки, рыхлилки, бурилки, хваталки, бульдозеры и траншеекопы.














Зеленая штука (верхний левый угол и далее на фото) вообще новая. Узлы в промасленной бумаге.







Эта похожа на сдиратель железнодорожной линии =] во всяком случае, в моем воображении он именно такой






Неожиданный вездеход, вызывающий ассоциации с гитлером








В какую-то из хваталок я влезла, внутри тесно и очень желтО из-за желтых стекол







Пульт бесподобный, с джойстиками. Хотелось забрать с собой. Воздержалась.







После этого я вылезла, и туда же залез напарник. В это время по территории прошёл солдат с мешком мусора, не заметив нас. Слезли и пошли на выход. Но потом таки решили забежать еще с той стороны, где я уже была.

От огромной шеренги бульдозеров с булыми запасными колесами осталось только два





Роторных траншеекопов тоже всего двое =[









Лодок была целая шеренга, осталось три: две тусклых и одна яркая








На этом осмотр завершили и отправились гулять в другие места.
Мораль такова: новую технику не привозят, зато старую разбирают довольно проворно... кто не успел, успейте слазить =]

Всем спасибо за просмотр! И я буду рад, если вы ответите ещё на один вопрос =)

И снова техника в лесу... Вы же скучали по ней?

Всем привет, держите новую партию вкусняшек. Текст и копирайты автора сохранены. Поехали!

=============================================================

Когда мы подъехали к проходной этой военной базы, у нас возникло желание развернутся и поехать обратно в Москву. Чистый и ухоженный периметр, покрашенные вышки и противотанковые ежи. Создалось ощущение, что базу открыли буквально пару недель назад или на нее должен приехать какой-нибудь важный армейский чин. Мало надеясь на успех, мы все-таки решили прогуляться вдоль забора, чтобы убедиться, что место это неприступно и мы зря сюда приехали.





01. Но стоило зайти за угол бетонного забора, как ситуация моментально изменилась. Бетонный забор волшебным образом превратился в старое, трухлявое и деревянное заграждение. За которым виднелось очередное кладбище военной техники. 



02. Чем дальше мы отдалялись от проходной, тем хуже становилось забору. В нем стали появляться дыры, в которые можно было спокойно пройти даже не пригибаясь. Возле таких отверстий в заборе лежали бутылки из под спиртного и коробки от армейских сухпайков.



03. Оказавшись на территории, мы удивились количеству брошенной техники. 



04. Камазы, ГАЗы, Уралы и ЗИЛы стояли практически везде.



05. 



06. На лобовых стеклах были приклеены бумажки с двумя видами словосочетаний: "подлежит списанию", "ожидание списания".



07. Многие ждут своего списания уже давно.



08. 



09. Большинство машин были закрыты. В открытых же, на удивление, была не абсолютная пустота. 



10. Всегда считал военную технику однообразно окрашенной, а тут попадались машины с разнообразным камуфляжем и разной окраской.



11. 



12. 



13. В кабинах часть оборудования уже демонтирована. 



14. Инструкция о том, как открывать кузов.



15. 



16. До этого случая я ни разу не видел брошенный военный "Камаз"



17. 



18. За прицепом с дизельным генератором виднеются домики. Это соседняя территория с дачными участками. Пройдясь по ней мы увидели очень даже приличные каменные дома с припаркованными возле них иномарками с черными номерами. 



19. 



20. Кабины машин разные, видимо это связано с различным назначением автомобиля.



21. Антенна.



22.



23. Березки, снег и огромное количество военной техники.



24. Ближе к постройкам базы кучность техники возрастает, как и вероятность наткнуться на солдат. 



25. 



26. 



27. Как слоны, которые предпочитают умирать в одном месте, так и эти машины приходят сюда на списание со всех частей России. Этот экземпляр из Воронежа, у него, судя по надписи, отсутствуют тормоза.



28. Понимая, что чем дольше мы находимся на территории военной базы, тем выше вероятность быть пойманными. Причем не патрулями или караульными, а солдатами, которые проходят через эти места в самоволку за алкоголем и продуктами. Поэтому мы незаметно уходим тем же путем, каким попали и уезжаем в Москву.

Большое спасибо за внимание! Если Вам понравилась эта информация, возможно Вас также заинтересуют другие мои посты:

====   Содержание   ====

Заброшенная военная техника в лесу

Списанная техника инженерных войск

Списанная техника инженерных войск 2 (спустя 8 месяцев)

МАЗы и КрАЗы в лесах Подмосковья

Приквел к лесу с ЗИЛками и БТРами

Заброшенный пионерский лагерь с ретро-автомобилями

Заброшка в лесу Подмосковья. Новые фотки

Инфильтрация на завод МиГ

Заброшенная ТЭЦ Мосэнерго

Заброшенный ангар авиа-прототипов

==================

Сап, Джой. Знаю что это не тот сайт, дял подобных обращений, но все же. Суть проблемы такова. Я довольно долгое время играл в, назовем эту ммо "Жопа негра", и нашел там себе консту из 3ех + я человек. В какой-то момент я съебался из этой "Жопы негра", и продал свой аккаунт через зарубежный сайт за 505 баксов. Мой друган, назовем его "Ашот", из консты, увидев это решил тоже продать свой акк из "Жопы негра". В итоге мы смогли оценить его акк в 805 баксов, и нашли покупателя на него. Ашот speak elfish very huevo, поэтому я помог ему с продажей акка выступая в качестве посредника. В какой-то момент покупатель решил заплатить через пэйпал, и поскольку оного не обнаружилось у Ашота, я предложил использовать свой, поскольку я уже продал с помощью него свой акк. Мне перевели 805 баксов, мы отдали эльфийцу акк, затем я перевел эти деньги другану на карту, взяв небольшую комиссию за посредничество. Было это месяца 3 назад. И вот недавно я узнаю, что Ашот вернул свой акк написав в службу поддержки. Я поехал в свой пэйпал(не часто им пользуюсь) и увидел, что с моего счета списали 805 баксов возврата. Я написал Ашоту в вк, предложил ему варианты решения этой проблемы, он сказал что свяжется с эльфом и вернет ему акк. НО я почему-то уже не верю Ашоту, и хочу задать вопрос. Смогу ли я подать на Ашота в суд, и взыскать с него эти бабки? И какую претензию я должен буду написать в иске? И как вообще иск подавать? Ни разу не сталкивался с этой системой. Спасибо всем, кто откликнется, и даже тем, кто назовет меня пидором. Ave Joy.
Картинка для привлечения внимания.

Друг написал рассказ. Кто осилит полностью - критика приветствуется.


Один день из жизни селян




«На третий путь от вокзала прибывает электропоезд, будьте осторожны. На третий путь от вокзала прибывает электропоезд, будьте осторожны.» - пронеслось эхом по всему селу.


Тучная диспетчер убрала палец с кнопки и отхлебнула из кружки с надписью «РЖД навеки».


- «Ой надоела работа эта» - на выдохе произнесла она. «Любаша, ты в выходные че?»


- «Че-че, ниче. Как обычно, дома буду, работы валом» - ответила Любаша или Любовь, как ее называли все остальные.


- «Видела, дядя Толстый себе машину новую купил? Все денег нету у них. Тут по деревне ходить-то некуда, а они машины покупают».


- «Это точно, в магазин да на работу хожу, и то не устаю» - рассмеялась Любаша, показав все секреты своей ротовой полости.




Село расположено на реке, название которой уже никто не помнит. Старожилы еще может быть и знают, но кто их будет спрашивать, «поди знай, что у них там на уме». Прямо на берегу реки стоит водокачка, с которой все село питается водой. От здания осталась только основа, но насосы работают, как и прежде, и даже находятся добрые люди, которые за этим следят на добровольных началах, естественно. Тот элемент здания, что остался от водокачки изнутри представляет собой обгорелые стены, кое какой мусор и пол, поросший травой. Вокруг реки и водокачки лес, конца и края которому не видно. До деревни отсюда минут десять ходьбы.




- «Ты че совсем олень?» - сказал Живчик. Кличку он получил еще в дремучие годы, когда упал с дерева, но героически пережил падение. Это был невысокого роста парень, лысый, практически всегда одетый в черные спортивные штаны и безрукавку. На щеке остался небольшой шрам, свидетельствующий о том самом пресловутом падении, которое и сделало его известным в определенных кругах.


- «Сам ты олень, она рвет, ты обалдеешь» - отвечал ему Баран. Это был очень колоритный парень. Свою кличку он получил от фамилии. То ли баранов, то ли барановский, а, впрочем, какая разница, ибо в селе клички обычно дают без особой выдумки. Он отличался от всех черными волосами, и зубом, как-то неестественно смотрящимся среди остальных зубов. Также это был самый умный, а оттого самый трусливый мальчуган.


- «Да, да, да, рассказывай мне. Слышьте че говорит, «волга» нагреет «ниву». Ты сам то слышишь че говоришь?»


- «Да она инжекторная!»


- «Да хоть бомжекторная. Какая разница то?»


- «Ой да че с тобой спорить» - Баран всегда заканчивал спор так, в отличие от всех остальных, кто заканчивал спор дракой, что и являлось показателем его ума, а то и трусости.


Пацаны шли от водокачки в сторону деревни. С самого утра они обычно слонялись без дела, ходили туда-сюда, сидели то там, то сям и много курили. Сигареты, кстати, Живчик воровал у деда, который их никогда не считал. А если уж совсем повезет, то дед не успеет убрать табак с крыши, где он сушится, и можно нарвать себе немного. А потом завернуть в газету и скурить всем коллективом. Была середина лета, табак еще не успел созреть, поэтому в очередной раз в этот воскресный день курили «Приму». Как говорится, чем богаты.


- «Че куда пойдем то?» - задумчиво произнес Сухарь. Он был очень худым, за что и получил свое прозвище. «Пошлите что ли по деревне прошвырнемся, может встретим кого.»


- «А кого тебе надо то? Все здесь.» - рассмеялся Живчик.


- «Ну мало ли, вон Шуба где-то пропал, не видел его неделю»


- «Во дает, как не из деревни, Шуба уже в СИЗО неделю как»


- «Точно» - протянул Сухарь. «Я и забыл. Ну пошли на вокзале посидим что ли, там лавки есть.»


- «Все равно в ту сторону идем, там ща и остановимся, покурим».


- «Че люлей давно не получал?»


- «Это почему это?»


- «Ну че смелый стал, мамке сказал, что шмаляешь? »


- «А кто нас впалит-то? Дежурка не работает по воскресеньям, а кроме дежурных там нету никого. »


- «А дед с бабкой живчиковские? Вбелят, Живому потом пропишут» - хихикнул Сема. Он был очень высокого роста, отличить от всех его можно было по хорошей одежде, отец его жил в городе, зарабатывал весьма неплохо и содержал, сына, который жил у бабушки.


- «Ой, да родственники эти не видят уже ничерта дальше носа своего.» - огрызнулся Живчик.


- «Какой хороший день…» - пропел Комар. Он выглядел очень слабым, но в драке фору могу дать любому из своих одногодок, а то и тем, кто на пару лет старше.




Если смотреть сверху, село выглядело как большой круг, в центре которого стояла дежурка. И если село представить как большой организм, дежурка была в нем сердцем, ну или как минимум легкими. Здесь всю неделю кроме воскресенья работали четверо дежурных, и вагонники заходили попить чаю или просто посидеть-поговорить, и узнать все деревенские сплетни. Иначе говоря, это было место с необычайной активностью, в отличии от многих других мест в деревне, где не каждый день встретишь людей. Не так давно здание решено было обновить и начался затяжной ремонт, начать должны были с покраски здания, закончить внутренней отделкой и установкой навесных потолков. Вроде не так много работы, а она застопорилась: то рабочие запьют, то чего-то не хватает, потому что, у кого-нибудь в деревне забор станет точно такого же цвета, что и будущий цвет дежурки. Ну а милиции в деревне не было вообще, все решалось самосудом. Как решал обиженный то и получалось. Ну а если происходило что-то серьезное, то милиция приезжала со скоростью, зависящей от тяжести преступления. Убийство – приедут почти сразу, воровство – на следующий день. Ну а по поводу драк даже и не обращался никто.


- «Дай сигарету» - протягивая руку сказал Баран.


- «Да на здоровье» - съехидничал Живчик, который в этой компании всегда являлся носителем сигарет и зажигалки.


- «Это вряд ли» - сострил Баран, прикурил, плюнул в сторону. «Эх, скучно. Вчера то хера рвануло да?»


- «Ваще» - протянул Комар и захохотал, «Все-таки химия страшная наука. Не зря на аэродром хоть мотались. А колесо кто забрал? »


- «Да вроде Татарин у себя во дворе поставил. Надо будет - пойдем да напилим, делов-то. Лучше пока не бахать, а то разволнуются и вызовут ментов, не отмажешься потом.» - задумчиво сказал Сема. «Прошлого раза мало что ли? »


- «Да» - протянул Сухарь. «Шерстили знатно. Мозгов то не хватило в реке поискать. Сыщики именитые, мать их за ногу» - рассмеялся Сухарь.


- «Да уж. Че докурили уже? Живчик пошли к тебе попьем? Может похавать че вынесешь заодно» - сказал Комар, мотнув в сторону дома Живчика головой


- «Пошли»




Дорога к дому Живчика шла мимо дежурки, через небольшой бор. Бор состоял в основном из мелких сосен, которые, как ни странно, до сих пор никто не срубил и не спилил. Все-таки в большинстве случаев в деревне к природе относились бережно. Что касается событий, то в бору редко что-то происходило, все-таки почти центр деревни. Все самые важные события из жизни пацанов происходили в пресловутой водокачке, на окраине. Те же самые взрывы, например. Взрывали там все что взрывается. Баран вел целый дневник рецептов всевозможных взрывчатых веществ. Кое что он узнал с уроков химии, кое что от отчима, кое что от пацанов постарше. Самым распространенным рецептом был рецепт, включающий в себя порох, магний и марганцовку. Эта смесь под влиянием температуры выдавала очень мощную вспышку и взрыв, что всегда радовало друзей и огорчало селян. Люди боялись, что кто-то в пределах деревни стреляет, а может и даже стреляет в кого-то. Что еще было не менее весело, так это в ту самую смесь положить шляпки от мелких гвоздей, чтобы интереснее было убегать и прятаться за каким-нибудь бугром или стеной. Марганцовку брали дома, в деревне почти у каждого она была в наличии, марганцовкой промывали коровье вымя, обеззараживая его после долгой выпаски коровы. С порохом тоже особых проблем никогда не было – каждый уважающий себя мужик имел дома ружье, знал, как его разбирать и собирать, а также как набивать старые гильзы, чтоб не покупать новые патроны. Купить порох было намного дешевле. Единственной проблемой был магний, причем проблема была даже не в том, где его достать, проблема была скорее в транспортировке. Километрах в 20 от деревни находился старый аэродром, где на некоторое время оставляли списанные запчасти от самолетов, потом грузили ими вагоны и отправляли в неизвестном направлении. Здесь можно было всегда украсть диск от самолетного колеса, которое состояло то ли из магния, то ли из сплава с магнием. Проблема была в том, что такое колесо весило килограмм 50 – 70 и в руках его 20 километров не протащишь, нужен был транспорт, которым обладали не так много желающих туда ехать.


- «Опа, смотри, это че за корыто?» - заинтересованно сказал Живчик, подбежав к дежурке. «Ну-ка пошли-ка изучим.»


- «Да пошли уже мимо!» - заныл Баран, понимая, что назревает что-то противозаконное. Трусость его всегда ему о таких делах намекала, но почему-то никогда его не останавливала. Пытливый все-таки он был малый.


- «Не трусить, рядовой Баран!» - отчеканил Сема и направился вслед за Живчиком. Тот подошел к машине и прислонился к стеклу лбом. «Смотри там какая магнитола нехилая, пацаны! Музыку никто не желает послушать?»


- «Ты че, кто узнает – хана нам» - не унимался Баран. «Вон твои дед с бабкой смотрят в нашу сторону»


- «Да не семени ты, бабка меня иногда от деда не отличает.»


- «А дед?»


- «А дед от бабки»


Остальные подбежали к машине и так же прильнули лбами к стеклам вокруг, рассматривая внутренности новоявленного жестяного чуда. Баран все же остался стоять на стреме.


- «И правда магнитола нормальная. У меня у дядьки такая стояла» - сказал Сухарь.


- «А мне розочка нравится на палке» - задумчиво произнес Комар. «Может позаимствуем? Кто узнает?»


- «Ну че там?» - постарался как можно тише крикнуть Баран.


- «Подойди да посмотри, бояка! Кто тут щас пойдет, воскресенье же.»


Немножко обдумав, Баран подошел к машине, присел сзади и тоже принялся разглядывать, что же там внутри.


- «Баранелла!» - воскликнул Живчик и дал ему щелбан. «Че, захватим внутренностей автомобильных малямс?» - предложил он и, не дождавшись ответа, отошел на несколько шагов, поднял с земли кирпич и швырнул им в водительское окно. Оно моментально с треском рассыпалось и через 10 секунд Живчик сидел уже за рулем, изображая водителя. Для верности он даже зажужжал, имитируя работу двигателя.


- «А нам то открыть не хочешь, водила?» - прошептал ему Сема.


Живчик поднял замки на всех дверях и уже вся шайка-лейка сидела внутри машины. Тут же Сухарь, достал перочинный нож и принялся откручивать магнитолу, а Комар откручивать розочку с рычага коробки передач. Живчику надоело рулить, и он тоже принялся обыскивать машину на наличие интересных вещей. Он заглянул в кармашек двери, там оказалось пусто, затем он опустил козырек, защищающий водителя от солнца и тут радости не было предела. Там была воткнута купюра в 5000 рублей, согнутая напополам.


- «Джек пот, братья! Джек пот!» - закричал живчик, радостно тряхнув купюрой, которую видел второй или, может, третий раз в своей жизни. «Да у меня бабка пенсию меньше получает! Теперь точно пора сматывать удочки отсюда».


- «Я давно говорил» - все шептал Баран, понимая, что обратного пути уже нет, и, что он уже стал частью ограбления. Все понемножку приоткрыли двери и «просочились» в них, стараясь как можно незаметнее покинуть место преступления.


И тут случился поворот, который обычно не присущ грабежам.


- «Пацаны, я срать хочу» - хохоча, произнес Живчик.


- «Че прям здесь?» - еле сдерживая смех, спросил Сухарь.


- «А че делать?» - держась за живот, переспросил Живчик.


- «Да давай уже реще. Хуже уже не будет» - шепнул Комар.


Живчик присел у двери и, изнемогая от смеха, приступил к своему черному делу. У него это отняло не больше минуты. «А вы боялись, даже юбки не помялись» - сказал он, надевая штаны.


- «Внатуре ты утка. Сел, шлеп и готово» - произнес Комар.


Все распихали награбленное по карманам и побежали в сторону водокачки. Там, усевшись кругом, принялись рассматривать и делить то, что взяли. А взяли в общем итоге магнитолу, розочку и 5000 рублей.


- «Как деньги то будем делить?» - спросил Баран.


- «Смотри, а лезть то не хотел, а как деньги делить, так он первый!» - сказал Комар.


- «Дак залез же с вами» - обиженно ответил ему Баран.


- «Да завтра поделим!» - высказал свое мнение Комар. «Давай уже курим и в расход.»


Пацаны сели на берегу реки и закурили. Курили молча, думали каждый о своем. Солнце отблескивало по воде, наблюдать за этим было одно удовольствие. Наверняка каждый думал куда денет свою долю. Хотя немало вероятно Баран думал, что теперь будет. Всегда так и было - что-то творили, Баран участвовал, а потом думал, что будет. А было всегда одно – мать давила на него и он сознавался, за что потом получал от матери, а чуть позже от пацанов за донос. Его мать вообще была человеком строгим, но справедливым. Она, как ей казалось, воспитывает сына, хотя и сама нуждалась в воспитании, потому что имела проблемы с алкоголем. Если она касалась губами алкоголя, то это означало, что примерно два-три дня можно о ней не вспоминать. Мысленно Баран пронесся по обычному процессу преступления – дознания – казни и погнал от себя плохие мысли прочь.


- «Ну че пошли уже, куряги» - сказал Баран. Он подтянул штаны и, втянув шею в свою советскую олимпийку побрел в сторону деревни. По очереди парни встали и пошли за ним.


Наступило утро, закукарекали петухи, залаяли собаки, замычали коровы, как обычно гудели провода, стучали рельсы из-за проходящих мимо поездов. По деревне гулко носилось эхо от сообщений дежурных в громкоговоритель. Очередное летнее утро деревни, стоящей на железной дороге.


Комар просунул ногу в одну штанину, затем во вторую, встал и подтянул штаны. Он вышел на кухню, сел за стол и налил себе чай. Зевнул, потянулся и принялся за завтрак. Он скинул полотенце, которым был накрыт хлеб, чтобы тот не засох, отрезал себе кусок и принялся жевать, запивая чаем. Вот так незатейливо позавтракав, Комар накинул футболку, обул кеды и пошел в сторону дома Живчика. Выйдя из дома, он подошел к углу гаража, приподнял кровлю и достал спрятанную пачку «Примы» и спички. Идти было не очень далеко. Деревня была разделена железной дорогой на две части. Комар жил на левой части, рядом с железной дорогой, на другой стороне, пройдя пять-десять минут в сторону дежурки, жил Живчик. Перейдя все шесть путей железной дороги, Комар вышел на дорогу, прямиком ведущую к дому своего друга. Он достал сигарету, подкинул ее, попытавшись поймать ртом, естественно, не поймал и она упала наземь. Выругавшись, он поднял ее и закурил. Приближаясь к бору он бросил окурок и растоптал. Вдруг, из кустов раздался шепот – «Пс! Комар! Комар!». Непонятно зачем, он пригнулся и стал смотреть по сторонам. В кустах он разглядел Живчика.


- «Ты че там делаешь?» - удивился Комар.


- «Не ори ты» - зашипел на него Живчик. «Че разорался? Не видишь шифруюсь тут. Обложили нас, дружище, валить надо.»


- «Кто обложил? Зачем обложили?» - усмехнулся Комар.


- «Во дебил а. Менты обложили, кто ж еще.»


- «Какие менты? За что?» - уже перестал веселиться Комар.


- «Обычные, в семерку лазил?»


- «Лазил»


- «Имущество брал, подсудимый Комар?»


- «Как так быстро то?»


- «Я че пасу?»


- «Делаааа…» - протянул Комар. «Че делать будем?»


- «Побежали на водокачку, посидим, покурим, поразмыслим кто сдал и че делать.»


- «Идея»




Дядя Толстый, как называли его в деревне, или Виктор Иванович Толстов был серьезным человеком в деревенских кругах, можно сказать, «первым человеком на деревне» после председателя сельсовета, конечно же. Все потому что он владел двумя магазинами, а также подрядился ремонтировать дежурку, с бригадой своих рабочих. Он подошел к машине, снял кожаную кепку, протер голову платком и тяжело вздохнул, то ли от лишнего веса, то ли от увиденного. Он увидел то, чего видеть не хотел, и не увидел то, что как раз хотел видеть. В машине не было магнитолы и розочки на рычаге, да еще и стекло было разбито. «Вот же гады а» - произнес он, тяжело выдохнув. «Вот же гады, ой ой ой.» Он покачал головой. Он открыл машину, стряхнул осколки с сидения, закурил и задумался. Думал он куда все делось и кого спрашивать. Магнитола стоила немало. Да и за стекло было обидно, теперь придется искать того, кто смог бы его вставить, да и само стекло где-то нужно было разыскать. «Слава богу документы и деньги не додумались взять, черти» - выдохнув дым, произнес он себе под нос, отогнул козырек от солнца и снова его ждало разочарование. Пяти тысяч, которые он отложил на краску, совершенно не таинственным образом испарились. Он провел рукой по лбу, смахнул пот в разбитое окно и снова тяжело выдохнул. Докурив, он завел машину и хотел было поехать. Он поставил ногу на педаль сцепления, та соскользнула, оставив на педали след. «Да за что же!» - Прокричал дядя Толстый. Он увидел, что вляпался в чьи то экскременты и закричал от злости. «Гады! Сволочи! Убью!». После тирады нецензурной брани, он поехал в сельсовет, там его ждала милиция, которую вызвал председатель. Он сам не любил разбираться в таких делах и всегда вызывал милицию. Ну а те разбирались, раз уж приехали. Хотя по натуре своей председатель был добрым человеком и прекрасно понимал, что в частности этот грех совершили вряд ли взрослые. Конечно деревня умом не блещет, но маловероятно что кому-то из взрослых придет в голову оставлять такие улики. Так как сам он был уже отцом и дедом, в этот раз милицию он вызвал, чтобы просто напугать преступников.


- «Здравствуй, Виктор Иваныч. Видел машину сегодня?» - улыбаясь спросил председатель


- «Видел. Еще как видел»


- «Увидел что-нибудь новое? Может быть тон краски поменять, а?»


- «Да уж, очень смешно, товарищ председатель.»


- «Ну а как? Окна то закрывать не научился? Хотя мне то что, твоя машина, тебе и компенсировать.»


- «Не сомневайтесь, компенсирую» - с некой злобой и таинственностью ответил Виктор Иванович.


- «Ты погоди мне, компенсатор. Сильно не строжи, вон я милицию вызвал, напугаем и все, чтоб не шкодили. Детей не наказывать, а воспитывать надо.»


- «А откуда вы знаете, что это дети?» - удивленно спросил Виктор Иванович. «Поймали кого?»


- «А ты чего, серьезно думаешь, что взрослые могли у тебя возле машины нагадить? А можно поинтересоваться чего украли?»


- «Да немало, магнитолу, розочку на рычаге и 5000 рублей, уроды.»


- «Ну дела. но все равно, стали бы взрослые след то такой оставлять?» - улыбнулся председатель. «Эх ты, Глеб Жеглов» - протянул он и засмеялся.


Под смех председателя Толстов одел кепку и вышел в коридор. В коридоре он столкнулся с женщиной. Та была вся взъерошена, явно куда то торопилась, смотрела прямо под ноги и даже врезалась головой в живот Виктора Ивановича. За руку она тащила ребенка, который явно был чем-то взволнован. В темном коридоре Толстов смог разглядеть свою бывшую одноклассницу Людку и ее сына.


- «Что случилось, Людмила?» - спросил он


- «Председатель там? Пошли, сейчас узнаешь.» - чуть не плача говорила Людмила.


Они вошли внутрь.


- «Товарищ председатель, можно?» - спросила она.


- «Заходи, Люда, садись. Что стряслось? Чего Димку с собой притащила?» - удивленно поинтересовался председатель.


Они сели за стол, точнее за два стола, которые были расположены буквой Т, во главе которых сидел председатель, а Толстов сел в углу.


- «Да это не Димка, товарищ председатель, это вор. Ой стыдно, с ума сойти» - навзрыд сказала она. «Недаром его пацаны Бараном прозвали»


- «Это из-за фамилии» - под нос буркнул Баран.


- «Тихо, Людмила, успокойся. Выпей воды.» - председатель взял стакан, дыхнул в него, протер его кофтой и налил женщине воды. «А что украл то твой вор?»


- «Да пять тысяч рублей домой принес. Я стала спрашивать где взял, говорит нашел. Ну я на него и насела» - снова зарыдав сказала мама Барана. «Он и сознался потом, что в машину Толстова залезли. Товарищ председатель, миленький, что теперь будет то? Я милицию видела, посадят что ли моего дурака? Ой так и знала посадят! Сгинет в тюряге как отец!» - заорала Людмила и залилась слезами. Она вытащила смятую купюру и аккуратно положила ее на стол.


- «Да тихо ты, не плачь» - как мог успокаивал ее председатель. «Димка, а ну выйди.» - сказал он Барану, и тот развернулся и вышел за дверь. Как только, дверь захлопнулась, председатель громко рассмеялся.


- «Ой не могу» - в смехе произносил он.


Людмила подняла голову со стола, от удивления она даже перестала плакать.


- «Да кто ж его посадит за это, Люда. Вы ж пришли. Не переживай, не посадят, рассказывай, как что было.» - председатель перестал смеяться и вытер слезы смеха.


- «Да как-как.» - вытирая слезы и шмыгая носом, сказала Людмила. «Говорит шли с пацанами мимо дежурки, увидели машину, решили посмотреть, чего там внутри, вот и полезли.»


- «А кто был из пацанов?»


- «Говорит пятеро их было» - она начала загибать пальцы, - «мой придурок, Живчик, который там рядом с бабкой и дедом живет, еще худой то, с ним все ходит, Комаровых сын, потом длинный, Семенов кажется и еще Пантелеевых сын.»


- «Хорошо, а больше он тебе ничего не рассказывал?» - ухмыляясь спросил председатель.


- «Да вроде нет, говорит залезли взяли деньги, магнитолу там, розочку какую-то, пошли на реку, посидели, да домой пришел.»


- «Понятно», - председатель еле сдерживал смех. «Ладно, ты ступай домой, мы щас сами проведем дознание. Вечером жди своего оболтуса, никто никуда его не посадит, не переживай. Придет домой, никуда не денется. И сильно там его не наказывай, мы сейчас сами спектакль разыграем, он в жизни воровать не захочет.» - он улыбнулся – «Ну все-таки это ж дети, тем более пацаны. Я в их возрасте не такое еще творил. Щас надавим, все принесут.»


- «Ой спасибо, товарищ председатель, дорогой. Ой спасибо, я всем расскажу какой ты человечище.» - опять зарыдала Людмила. «Ой спасибо, я уж покажу этому гаду, из дому выходить будет бояться.» - она встала и выскочила за дверь.


- «Женщины…» - выдохнул председатель. «Вот и виновники торжества» - обратился он сам к себе. «Устроим показательное мероприятие. Зови милицию».


Толстов вышел и вернулся с двумя милиционерами.


«Такс» - начал председатель. «Сейчас давим на того, что в коридоре, потом ищем остальных, ведем туда, они рассказывают, что и как делали, потом тащим всех сюда, устроим им судебное заседание. »


- «Пусть еще следы свои отмывают с педали и с полика.» - обиженно произнес Толстов.


- «Так они ж возле машины наделали то?»


- «Наступил я, не заметил» - уже начал улыбаться Толстов.


Председатель громко рассмеялся




Комар и Живчик перешли реку по камням в мелководье и сидели на лесной полянке. Они курили и обсуждали куда будут убегать.


- «Можно к дядьке моему, в город» - предложил Живчик. «Он там работает в фирме какой-то»


- «Ну и че мы там делать будем? У нас даже паспортов нет еще. А школа?» - перебил его Комар. «Не, все это херня, надо сдаваться идти, будь что будет»


- «Че посидеть захотел?»


- «Да кто нас посадит, мы малолетки»


- «Ну и что? В детскую колонию вон с 12 сажают»


- «Так нас еще никто и не нашел. Вроде вчера никто не видел нас. Надо пойти хоть посмотреть, чего там да как. А то так и будем тут сидеть как грачи»


- «Ой не знаю, вдруг уже все раскрыли и теперь нас рыщут?»


- «Да сдались мы кому, рыскать нас. Что моя бабка, что твоя и не вспомнят до вечера про нас, а то и до утра. »


- «Может и так. Ну давай еще маленько посидим, покурим, подумаем и вернемся»


Они достали сигареты и закурили.


- «Интересно, узнали уже что это мы или нет» - задумчиво произнес Живчик.


- «Лучше бы чтоб нет. Неохота получать от бабки». Комар затянулся. «А магнитолу куда дел?» - спросил он.


- «Да в гараже кинул, мало ли пригодится. А ты розочку?»


- «Да то же самое»


- «А может пойдем вернем?» - предложил Живчик.


- «Рано еще сдаваться, может все обойдется. Мне больше интересно зачем ментов было вызывать из-за такой ерунды»


- «Да наверняка Дядя Толстый подсуетился. Его оказывается машина. Вечно ментов вызывает, козлина.»


- «Ну да, ну да. Ладно, пошли в деревню, посмотрим, чего там да как.»


Они встали с полянки, отряхнулись и пошли в сторону водокачки по тропе. День был таким же солнечным, что и вчера. Дул легкий ветер, шумели листья, шумела река. Пацаны подошли к мели, и перепрыгнули реку по камням. Они поднялись по тропинке на водокачку и увидели монтажника и его сына. Те проверяли насосы. По понедельникам раз в две недели, они приходили их проверять.


- «Здорово, пацаньва.» - крикнул монтажник.


- «Здорово, дядь Серега», ответили они ему.


Сын монтажника, Санька, подошел к пацанам и шепнул «За мной». Они обошли водокачку и начали шептаться.


- «Вы че там натворили, олени?» - шепнул Санька. «Вся деревня на ушах. Барана Мамка в сельсосвет потащила.»


- «А он че?» - забеспокоился Живчик.


- «Да фиг его знает, но выглядел он напугано.»


- «Наверняка сдал уже падла, все время у него так, мамка насядет, и он сдается.» - сказал Комар. «Живой, полетели в дежурку сдаваться, раз уже итак все всё знают.»


- «Точно, надо лететь. Спасибо, Санек.»


- «Да мне то за что» - усмехнулся Санька.


Стремглав пацаны побежали в дежурку. Они пробежали через поле, через засохшее болото и вышли на железную дорогу. Проехал поезд, они подождали и перебежали все железнодорожные пути. Подойдя к дежурке они пригнулись и стали смотреть в из-за угла здания. Они увидели председателя, Толстова, милицию, Барана, Сему и Сухаря. Баран ходил вокруг машины, что-то говорил, а один из милиционеров записывал в блокнот карандашом.


- «Показания дает против нас, гнида» - шепнул Живчик. «Пошли уже, че шифроваться.»


Они встали, и подошли к машине.


- «О, а вот и недостающие криминальные элементы» - сказал председатель. «Здравствуйте, рассказывайте.»


- «Да че рассказывать то, вон Баран уже небось все поведал» - огрызнулся Комар.


- «И то верно, но все, да не все» - усмехнулся председатель. «Да, Толстов? »


- «Ага.» - Толстов кашельнул. – «Украли то понятно, наложили кучу-то зачем?»


- «Да это я» - сознался Живчик и пристыженно опустил голову. «Живот заболел, и я решил»


- «Ну правильно» - сказал председатель, - «В деревне то больше негде. Зачем же природу обижать, да?»


- «Убрать» - сказал Толстов. – «Инвентаря не дам, как хочешь так и убирай»


Живчик отошел от машины и через пару минут вернулся с мокрой тряпкой. Он принялся тереть мокрой тряпкой полик и педаль. Закончив он снова отошел и вернулся уже с веником из сосновых веток. Он принялся тереть ими те же элементы. «Чтобы не воняло» - регламентировал он.


- «Смотри-ка, знаток. Че, Сашка, не в первый раз уже небось прибираешь то? Дома то тоже по углам валишь?»


Живчик промолчал, отошел выкинул веник, вернулся и встал рядом с остальными преступниками.


- «Ладно, поехали в сельсовет. Толстов, я поеду с тобой» - сказал председатель, «Остальные, на карете у нас поедут. »


Все вышли на улицу и подошли к двум машинам. Председатель и Толстов сели в одну машину, а милиция и преступники сели в милицейский УАЗ, или как в народе он назывался «Бабон»: милиция сидела на передних сидениях, трое пацанов сели в салон, двое в клетку сзади «Бабона». Машины тронулись и через несколько минут все дружно заходили в зал суда или сельсовет. Начался процесс. Председатель начал сразу с огласки приговора.


- «Подсудимые приговариваются к 3 дням лишения свободы и исправительным работам» - сказал он и обратился к Толстову. – «Ну что, возьмешь себе пятерых рабочих? Это ж тебе целая бригада. Найдется у тебя работенка в дежурке?»


- «Ой найдется» - потирая руки говорил Толстов.


- «Ну и хорошо, всем спасибо все свободны, подсудимых Толстов завтра в 8 утра ждет у места исправительных работ с награбленым.»


- «Еще как жду» - улыбаясь сказал Толстов.


___________________________________________________________________


Работу послал на конкурс авторов. кого интересует - вот ссылка.
http://www.kolesa.ru/2m/article/odin-den-iz-zhizni-selyan

Дубликат. Часть 6

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2956175
Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2967240

III
Отклонение

Женю, на этот раз, разбудил горн. Непривычно громкий, прямо над ухом. А только потом уже щебетание соседки.
— Женя, Женечка. Ты слышала? Все очень даже не плохо. Я так переживала, что не могу Максиму ничего толком показать, я ведь на горне никогда не играла. А еще Максима хотят в наш отряд перевести, Женечка, ты же не против?
— Не против я, не против, — «Господи, только помолчи хоть две минуты!»
— А еще, Женечка, вот, это тебе принесли. Ты знаешь, я прямо тебе завидую, мы третий день в лагере, а тебе уже цветы дарят. А мне никто… И никому из девочек еще… Никто…
Женя, справившись с очками, посмотрела на расчесывающую волосы перед зеркалом Мику, а оттуда, повинуясь жесту соседки, на стол.
— А ты уверенна, что это мне? — подчеркнуто сухо спросила Женя.
— Ну, Женечка, я утром встала пораньше, чтобы послушать, как играет Максим. Еще подумала, не забыл ли он горн у меня в кружке? Потому что, если забыл, значит ему придется срочно бежать в кружок, а ключи только у меня, вожатой и Алисы. А ты же знаешь вожатую и Алису, и Максим их знает, значит он прибежит сюда. И я хотела сразу вернуться в домик за ключами, и тут увидела на крыльце… Женечка, я думала это мне, но это тебе. Мне бы ноты положили…
Действительно, на столе рядом лежали букет ромашек и чистый бланк библиотечного формуляра.
— Женечка, я умываться. Тебя подождать?
— Н-нет. Ты иди, я попозже.
А как только Мику ушла, Женя начала рвать этот формуляр. Пополам, потом еще пополам, потом еще, пока хватало сил в пальцах. Хотела выкинуть букет, но остановилась — цветы ни в чем не были виноваты. Поэтому в пустую молочную бутылку была налита вода и цветы заняли место на столе.
«Сейчас приду в библиотеку, а там еще один букет. А после обеда или после ужина — записка, приглашение на свидание. А вечером, вместо свидания, будут всеобщие смех и веселье над одиноко сидящей Женей».
Женя подошла к открытой дверце шкафа и посмотрела на себя в зеркало. «Потому что кто будет звать такую как я на свидание? А если и будет, то с какой целью? А если действительно на свидание? Кому я нужна такая? Сыроежкину? Плохо, если так. Надо признаться самой себе — он мне нравится. Но здесь есть миллион девочек красивее меня. Нет.» «Этот чернявый, из среднего отряда, как его, Витька пошутить решил? Какая разница? Может мальчики, тут и вовсе не причем. Девочки издеваются еще изобретательнее. Проходили, знаем».
То, что все эти «проходили, знаем» были воспоминаниями других людей, прочитанные, обработанные и записанные системой в память заведующего библиотекой микса, ничего, опять же, не меняло. «Ну хорошо, книги у меня никто не отнимет, в жизни моей ничего не поменялось, так что жаловаться не на что. Стоит еще опасаться испачканных дверных ручек, кнопок на стуле, украденной одежды на пляже...»
На линейку идти не хотелось совершенно, но Женя, решив, что слишком много чести будет для окружающих, если она начнет прятаться, пошла, сжав зубы. «Я жду что люди будут относиться ко мне так, как я к ним отношусь. Мне не надо, чтобы лучше. Мне достаточно так же».

Максим, сидя напротив памятника, ждал начала линейки. Из-за новых обязанностей приходилось, уже второе утро, вставать на полчаса раньше и постоянно следить за временем, но зато эти обязанности освободили его от всех отрядных мероприятий и обеспечили пропуск в старший отряд. Максим, правда, не понял еще, последнее, это хорошо или плохо. С одной стороны, никто не контролировал теперь, как он проводит время и не заставлял ходить строем, а с другой — он уже дважды за сутки успел получить втык от вожатой и от Алисы. От первой за то, что бездельничал: «Ты, кажется, горнист?» — Будто не сама же назначила. «Вот и занимайся, а не валяйся в домике. Или можешь со своим отрядом идти и к смотру строя и песни готовиться!» — Вот уж от чего избавь бог, так это от этого смотра. Пришлось взять кассету и отправляться в музыкальный кружок, к Мику. А в кружке, в присутствии Алисы, назвал Ульяну — Ракетой. А что? Ее все так зовут. Оказалось — не все. «Понимаешь, Максим, — объяснила Алиса уже потом, — ты, у себя в отряде, мог называть нас как хочешь, это было смешно, это вот, как маленькие дети пришивают себе на рубашку нарисованные погоны и воображают себя генералами. А вот, когда взрослый выдает себя за генерала, его за это наказывают. Или ему приходится соответствовать. У нас погон нет, но эти прозвища, это как знаки отличия, которые заслужить надо. Помнишь, я тебе про Семена и Сеньку вчера говорила. Так что и тебе надо еще «Макса» заслужить, и право звать Ульяну иначе, чем Ульяной, заработать».
Мику, вот та оказалась гораздо более приветливой девушкой. Правда настояла, чтобы Максим обязательно попробовал сыграть на… На корнете, так кажется. Других духовых инструментов в кружке не оказалось, был еще тромбон, но его столько раз роняли, что однажды он отказался собираться, и так и стоял в углу на тумбочке, в виде двух половин. Оказалось, правда, что подавать сигналы с помощью горна это одно, а играть, чтобы получалась музыка — совсем другое. Разница примерно как между художником и мастером нанесения дорожной разметки.
Со стороны клубов на площадь вышли Катерина и Витька, сосед по домику. Почти рядом, почти держась за руку. Катерина опять мазнула глазами по Максиму и повернулась к Витьке, о чем-то его спрашивая. Витька ответил глупо улыбаясь, а Катя засмеялась, прикрывая рот двумя пальцами и взяла Витьку под руку. Сердце дернулось, когда Максим перехватил взгляд Кати, но тут же и успокоилось, никак не реагируя на ее спутника. А Катя вдруг перестала смеяться и, продолжая растягивать губы в улыбке, смотрела холодными глазами куда-то в сторону столовой. А потом вдруг отвернулась, что-то сказав Витьке такое, что его лицо удивленно вытянулось, высвободила руку, опять мазнула глазами по Максиму и величественно удалилась. Максим повернулся, чтобы посмотреть, из-за чего так дернулась Катя, и улыбнулся. Со стороны столовой к нему быстрым шагом шла Алиса.
«Ну, что расселся? Цигель ай-лю-лю! Труби сбор на линейку!» — Максим бежал к флагштокам, на свое место, и думал, почему он совершенно не обижается на Алису за ее, казалось-бы, грубость, и вчера, и сегодня? Что-то чувствовалось хорошее за показной резкостью помощницы вожатой.

Электроник грустил на своем уже привычном месте: на берегу между пляжем и пристанью, сидя на принесенном сюда водой сосновом бревне, и бросал в воду камушки. Было плохо. Кажется, Женя ему только что дала четко и ясно понять, что его общество ей не интересно. Когда последний камушек из пригоршни, булькнув, оставил после себя только расходящиеся по воде круги, Электроник пошарил вокруг себя, в поисках новой партии боеприпасов, но ничего подходящего поблизости уже не нашел, а вставать не хотелось из-за слабости в ногах. Как до берега то добрел, вместо того, чтобы на ближайшую скамейку не шлепнуться, непонятно.
Начиналось утро даже и романтично: нужно было подняться в пять утра, пройти на концертную площадку и там, за сценой, нарвать ромашек; спрятаться с букетом около домика Жени и, дождавшись когда внутри начнут ходить туда-сюда обитатели, положить букет на крыльцо, приложив к нему украденный бланк библиотечного формуляра, чтобы девочки не гадали — кому букет. Страшно было не то чтобы просто подойти к Жене и заговорить с ней. Страшно было даже идти с букетом к ее домику. Вдруг увидят. Мысли: «Ну увидят, и что?» — даже не возникало. Электроник переждал, спрятавшись в кустах, пробежавшую мимо Сашу, положил, практически кинул, букет на крыльцо и едва успел спрятаться обратно, когда из домика вышла Мику. После этого кибернетик, пятясь задом, отполз подальше, на тропинку, и там, уже не таясь встал и направился к умывальникам. Сердце колотилось как бешеное, а в голове крутилась мысль, что он сделал все что мог.
На линейку Шурик опять не пошел, сославшись на занятость, и Электронику пришлось одному представлять там кружок. Женя только холодно кивнула на его робкое приветствие, занимая своё место в строю, но это кибернетика нисколько не обескуражило. Потом вожатой было объявлено, что сегодня «День чистоты и порядка», что пионерам предстоит навести эти самые чистоту и порядок на территории лагеря, что кибернетики должны будут навести порядок в кружке, подмести дорожки и пройтись с граблями газоны вокруг кружка. Это Электроник слушал краем уха, фронт работ был ясен и так. Жене досталась библиотека и все вокруг нее. «Вот и прекрасный повод. Пойду и помогу», — подумал влюбленный кибернетик.
И вот, когда Электроник, где-то через час после завтрака, в нервной трясучке прибежал к библиотеке и… Да что теперь вспоминать? В общем отлуп, бессмысленный и беспощадный. «За книгами — приходи, раз уж записывался», — сказано было вдогонку, равнодушно, как к стотысячному посетителю за сегодня. Это если без подробностей, которые вспоминать не хотелось.
Надо было чем-то занять себя. Идеальным было бы запереться в кружке и там что-то мастерить, пока не упадешь от усталости, но для этого надо было пересекать территорию лагеря, а в кружке был еще и Шурик, — людей же видеть не хотелось вовсе. На глаза попался отставший от ствола пласт коры. «Тоже занятие». Электроник окончательно оторвал кору, достал из кармана перочинный нож и, примерившись, начал неспешно вырезать из коры кораблик. Прозвучал, где-то далеко, сигнал горна, зовущий в столовую. На самом деле не «где-то», а здесь же, рядом, из рупора на пристани, но так показалось. Прозвучал и был проигнорирован — идти в столовую и встречаться там с Женей не хотелось. Слишком больно. Никогда раньше в прошлых циклах ни Женя так себя не вела, ни Электроник так не переживал. Что-то сместилось в них, когда Рыжие, в автобусе, пересадили полусонного Электроника на освободившееся место рядом с Женей, а те проснулись на плечах друг у друга.
Сергей вздохнул, вспомнив Женю, как она ровным, тихим и спокойным голосом, без обычных ехидных ноток, вообще без всяких интонаций, попросила его уйти и не тратить свое время, и опять взялся за поделку. Саша, однажды, в один из циклов, похвалила его, когда он помогал с какой-то мелочью девочкам в домике: «Сережа, у тебя очень умные руки. Как бы тебя не отвлекали, они все сделают сами, правильно и красиво». Вот и сейчас, из большого куска коры выходил не просто кораблик, какие дети пускают по лужам. Сергей особо не интересовался кораблями, но конечно видел фотографии и бывал в кино, а от чертежей он никогда не отворачивался. Поэтому то, что вышло из под его ножа больше всего походило на «Эспаньолу» из «Острова сокровищ», с намеченными досками обшивки, окнами на корме, с палубой опущенной ниже уровня бортов и трюмным люком. Электроник повертел бывший кусок коры в руках , отложил его в сторону и отправился к ближайшим кустам, чтобы срезать подходящие сучки — заготовки для будущих мачт и бушприта. «Что вот с ней делать, когда будет готова? В кружке оставить, это только позориться — я могу лучше сделать; подарить кому из малышей — нет у меня друзей среди них. Сейчас доделаю и оставлю на пристани. Кто найдет — того и будет». Электроник оглянулся на берег, на его месте сидела девочка и вертела в руках недоделанную «Эспаньолу». «Оксана, кажется. Из младшего отряда. Вчера, когда я был на поле, они с физруком что-то обсуждали. Вот и подарю ей».
— Нравится?
— Да, очень все здорово. Скажи, а ты научишь меня такие делать? Это же парусник?
— А зачем тебе учиться? Этот забирай, только подожди — я его доделаю.
— Нет, я хочу обязательно сама сделать.
Они еще долго сидели рядышком. Сергей выстрагивал мачты и пристраивал их к корпусу, потом: «Ты же девочка, у тебя должны быть с собой иголка и нитки», — натягивал ванты. А девочка сидела рядом и внимательно следила за руками кибернетика.
— Ну вот, осталось паруса натянуть, и все будет готово. По воде его не пустить — опрокинется, но на полку можно поставить. Может все-таки заберешь его себе?
— А можно? Но я все равно хочу сама сделать.
Электроник задумался. Как-то так выходило, что свободного времени, даже с учетом занятий в кружке, получилось с избытком.
— Тогда приходи завтра в кружок. Или нет, там мы Шурику будем мешать. Приходи сюда. И, если не тайна, скажи зачем тебе это?
— Понимаешь. — Девочка испытующе посмотрела на кибернетика, потом, решив, что он заслуживает доверия, кивнула сама-себе. — Есть один мальчик, который бредит парусами. А после этой смены он всё… в общем, мы можем больше не встретиться. Я все думала, что ему подарить, чтобы он… ну, на память. И вот увидела, и придумала. Только надо обязательно, чтобы я сама все сделала, своими руками, а то все пропадет.

Алиса, как всегда в этот день, командовала средним отрядом. Сорок два бестолковых пионера должны были подмести дорожки, пристань и автобусную остановку, подкрасить, гипсовых пионеров у ворот, если нужно, то и сами ворота, ничего не поломать и не перемазаться в краске сами. Как правило, к четырем часам все заканчивали, но приходилось устраивать дополнительный банный день, особенно для мальчиков, возможностей рукомойника явно не хватало. «А ты то почему устала? Не ты же с метлой танцевала? Назначь участки, обозначь фронт работ, и только ходи и контролируй». Вы не пробовали проконтролировать сорок две Ульянки сразу. Нет, не сорок две, конечно, Ульянка, она была уникум, в этом плане, но у нее уже тогда были мозги. А у этих… Вот и приходится носиться по всей территории, пресекать, где надо, и заставлять, тоже где надо. Да иногда за кусты отзывать и физическим воздействием угрожать. Тогда понимают, какое-то время. И это еще они спят и алгоритмами управляются. А что будет, когда они проснутся? А тут еще Катька откровенный саботаж начала и других к тому же подбивала. В общем, Алиса набегалась за сегодня на неделю вперед и сейчас сидела в тренерской у Семена и Ульяны вытянув ноги и опиваясь чаем. У Алисы много чего крутилось на языке с прошлого цикла, но спрашивать и самой рассказывать она пока не была готова. Поэтому спросила о другом, о волейболе. И, когда все с энтузиазмом подхватили идею, а Ульяна умчалась с загоревшимися глазами: «А в самом деле, давно не играли, с прошлого цикла! Алиса, беги переодевайся, я за Леной, Мику и Сашей сбегаю». Только тогда Алиса решилась чуть приоткрыться.
— Сенька, я понимаю, почему ты ничего про Шлюз не рассказываешь. Но знаешь, как мне теперь перед тобой стыдно.
— Алиса, я не…
— Да знаю я, что ты «не». Мне не за то стыдно, что ты мог меня голой увидеть, хоть ты и «не», я тебе доверяю, а за то своё скотское состояние. Ладно, побегу переодеваться. Через полчаса на площадке.

В кружке кибернетики не было никого. Сыроежкин с Оксаной разговаривали на берегу о романтических отношениях между мальчиками и девочками, и женской и мужской психологиях. Поскольку познания у них были исключительно сказочные, то разговор был интересен для обоих, не смотря на почти двукратную разницу в возрасте. А Шурик, обойдя здание клубов, сидел у его задней стены, спрятавшись ото всех между стеной и кустами барбариса, и пытался сосредоточиться и составить план работы кружка кибернетики. Получалось плохо. После того, как они с Сергеем утром протерли пыль со всех приборов и Сергей отпросился в библиотеку, Шурик, оставшись один, достал из ящика стола общую тетрадь, достал остатки второй версии кошкоробота, вытащил на верстак все имеющиеся в наличии радиодетали, болты, гайки и всякий механический хлам, и замер. Нет, конечно, с самого начала было ясно, что из этого барахла ничего хорошего создать не удастся, а тем более вторую Яну. Они и первую, непонятно как создали, выпаивая детали из списанных приборов. Шурик посмотрел на туловище кошкоробота, на отдельно лежащую голову. Тут же, в тетрадке, набросал техзадание. Представил себе алгоритмы поведения робота. Потом взгляд его упал на кучку печатных плат — некондиционную продукцию предприятия-шефа. «Да, чтобы из этого сделать что-то достойное, нужно быть супергением», — подумал. И тут же получил ответ: «Не обязательно. Но из этого, действительно, ничего сложнее ультразвуковой пугалки — мышей гонять, не спаяешь». И опять Шурик, сначала мысленно согласился, а потом уже вздрогнул в испуге. «Надо, надо к доктору», — уже второй раз подумалось. И после этого не думалось ничего.
Шурик сходил на обед, удивился, не встретив там Сыроежкина, и опять вернулся в кружок к прерванному занятию. Ничего не получалось, хоть плачь. С такой ситуацией Шурик еще не сталкивался. Стоило занести ручку над тетрадным листом, как в голове, всплывала эта фраза: «Ничего сложнее пугалки не спаяешь». «Звучит словно проклятие, — подумал Шурик, — может зря я Сергея отпустил? Может с ним вдвоем что-нибудь и придумали бы?» Опять кто-то легкий пробежал по краю крыши, на Шурика сверху посыпался мусор, но Шурик не отреагировал, незаметно для себя он задремал. Сон, на этот раз, был несвязный. Может быть там, во сне, внутренняя логика и присутствовала, но вот запомнился он разрозненными фрагментами.
Вот полигон, где падают с неба горящие мишени и догорают уже на земле.
Вот тот же самый полигон, только по нему бегает маленький, с пятилетнего ребенка, алюминиевый человечек. Все военные недоуменно переглядываются, а Сыроежкин стоит тут же, у раскрытого ящика, и довольный улыбается.
А вот автобусная остановка, на которой стоят удивительно похожие друг на друга женщина, лет тридцати пяти и десяти-одиннадцатилетняя девочка. Женщина, по случаю прохладной погоды в легком свитере, а девочку заставили надеть куртку, чем она крайне недовольна. Они удивительно похожи: легкие как пух волосы, которые шевелит слабый ветерок, у женщины пепельные, а у девочки еще природные — светло-русые; большие голубые глаза; небольшие, чуть вздернутые носики; рты чуть большие, чем нужно по пропорциям; острые подбородки. Они обе стоят и не шевелятся, девочка радостно улыбается Шурику, а женщина пытается спрятать улыбку под строгой маской. Во сне Шурик знает что их зовут Яна и Яна. Во сне Шурик знает, что сами они не заговорят — к ним надо подойти, знает и то, что не надо к ним подходить. Но сдерживаться нет сил и Шурик подходит.
— Здравствуй, Саша. — Женщина смотрит в глаза Шурику и по ее щеке стекает слеза. Только что сдерживала улыбку и вот уже плачет. — Ты опять нарушил своё же обещание.
— Привет, Па! — Кричит девочка. — Как тебя долго не было! А мы сейчас к бабушке едем!
Шурик не отвечает, только молча смотрит на них обеих. Тогда опять говорит женщина.
— Пожалуйста, не приходи больше. И не пытайся нас вызывать. Все, что было в системе ты уже вытащил. А сейчас… Даже то, что мы с тобой говорим, это только твоё воображение.
Из-за угла слышен шум мотора. Как обычно в этом сне. Пора расставаться. И Шурика, независимо от его желания, относит от обеих Ян.
Сквозь сон Шурик слышит горн — сигнал к ужину и тут же Шурика будит пришедший за ним Сыроежкин. Какое-то время сон еще сохраняется в памяти, но через несколько минут уже все забывается.
«Ультразвуковая пугалка? — Азартно подумал Шурик. Оцепенение последних двух дней сняло как рукой. — А если не пугалка?» «Ай!» — Кто-то испуганно воскликнул в его голове.
— Сергей. — Шурик повернулся к Сыроежкину. — А не замахнуться ли нам на тайны мозга? Что ты знаешь об ультразвуке?

— Все готово к дискотеке? — Наклонившись, чтобы, не повышая голоса, пробиться сквозь шум столовой, спросила вожатая.
— Не знаю, Ольга Дмитриевна. — Алиса легкомысленно, соответственно настроению, пожала плечами. — А что к ней может быть не готово?
Вообще, день сегодня оказался не плохим. Даже не смотря на необходимость пасти средний отряд на уборке и намеченный на «когда будет время, но не позже воскресенья» разговор с Леной и Персуновыми, всем четверым проснувшимся обитателям лагеря было что обсудить с прошлого цикла. Главное — исчезла серость и скука, засасывавшая в себя Алису, когда хотелось забыть прошлый цикл и позапрошлый, и поза-позапрошлый… Так и заканчивается активная фаза.
— … Алиса, ты вообще меня слушаешь? — Ольга, оказывается, что-то говорила. — Как тебе наш горнист? Готов он к самостоятельной жизни?
— Ольга Дмитриевна, мы сами себе до субботы сроку дали — присмотреться, а вы уже сегодня меня спрашиваете. Похоже, что готов. — Алиса поймала неприязненный взгляд Кати и еще раз подтвердила. — Да, считаю что готов. — Пусть Катька позлится.
— Тогда я не вмешиваюсь. Все на ваше усмотрение. — Вожатая кивнула, и, по привычке появившейся в этом цикле, взяв компот ушла за соседний столик, чтобы успеть обсудить там еще какую-нибудь вожатскую проблему.
А Алиса, не удержавшись и наплевав на манеры, нацепила на вилку кусок хлеба и принялась вычищать тарелку от остатков соуса. Ужин у поваров сегодня получился превосходным, что, после смерти бабы Глаши, было скорее исключением. «Я с ней и не общалась почти. Но это был последний человек из пришедших снаружи. Они там, снаружи, ничем не лучше нас, я уверена. Но все равно, что-то мы потеряли». Опять перехватила неприязненный взгляд Кати. Что такое? Нет, ревнует, это понятно, но вот конкретно сейчас? А это, оказывается, Максим вопросительно смотрит на Алису из-за своего столика. Понятно, хочет что-то узнать, а спросить не решается. Странно, за сутки с небольшим близкого знакомства он не показался Алисе особо стеснительным.
— Алисочка, можно к тебе подсесть? — Подошла задержавшаяся у себя в кружке Мику и, не дожидаясь разрешения, поставила на столик поднос с ужином.
Присела, огляделась вокруг, разулыбалась и помахала рукой проходящему мимо Максиму. А Алису это почему-то неприятно кольнуло. «Ты что, Рыжая, ревнуешь что ли? Вы еще женскую драку с Катькой устройте. То есть с Мику, а Катька будет драться с победителем. Вот шоу-то будет!»
— Знаешь, Алисочка, я вчера пыталась заниматься с Максимом, думала, раз он умеет на горне играть, то может он и на корнете сумеет. Но оказалось, что музыка у него не получается. За что не возьмется, все время сигналы выходят какие то. — Мику хихикнула. — А вообще, мальчик очень хороший. Он похож на молодую собачку, которая уже выросла из щенков, но все еще хочет поиграть. Алисочка, а правда он будет жить у тебя в домике?
—А! — Алиса даже поперхнулась. — С чего ты взяла?
— Ну все так говорят. Нет, конечно, это неправильно, когда мальчика селят в одном домике с девочкой… Наверное?
Алиса уже собралась сказать, что где Максим будет жить пусть думает Ольга Дмитриевна, а скорее всего Алисе придется перебраться к вожатой в домик, а Максима поселят в ее домике, вместе с опоздавшим пионером, или же Алису оставят на старом месте, а Максим так и будет жить, вместе с Витькой. Но тут увидела еле сдерживаемую улыбку в глазах Мику.
— Точно. Так и будет. — И, вспомнив вчерашнюю реплику Семена, добавила. — Мы только что с вожатой составили список, чему именно из «плохого» я буду его учить.
Вот теперь рассмеялись уже обе.
— Пока, Мику. На площади увидимся. — И улыбающаяся Алиса, закончив с ужином, отправилась по своим делам.

На дискотеку Женя, конечно же, не пошла. Она никогда не ходила на первую дискотеку цикла, всегда оправдываясь тем, что не успела еще навести порядок в библиотеке, а на самом деле стесняясь своей внешности, неуклюжести, неумения танцевать и, главное, чувствуя себя крайне неуютно в такой толпе. «Зря я сюда приехала. Дома, по крайней мере, никто не требует "обязательно участвовать в общелагерных мероприятиях", и можно не чувствовать себя клоуном. Завтра начнут подкладывать кнопки на стул, начнут мазать край стола мелом. И всем будет смешно. Одни будут травить активно, другие следить с интересом за происходящим, третьи просто не будут вмешиваться, предоставляя возможность выпутываться самой. Это одно. А другое, как дать понять нравящемуся самой мальчику, что он зря теряет время? А из лагеря просто так не уедешь, эти две недели надо просто пережить». Женя втянула воздух через сжатые зубы и щелкнула выключателем.
— Ой!
— Кто здесь? — «Лена. Как с ней обходиться?»
— Женя, это я. Я зашла, чтобы взять что-нибудь почитать. Дверь открыта была, а тебя не было и я задремала в кресле.
— Вообще-то библиотека уже закрыта. Но бери, раз уж пришла.
— Спасибо, я уже. Вот. — Лена протянула книгу и покраснела. — А тебя ждала, чтобы ты записала.
Женя, не садясь, записала в формуляр книгу, заперла за Леной дверь и только тогда позволила себе все проверить. Нет, никаких «сюрпризов» в библиотеке после посещения Лены не оказалось, ни подпиленной ножки стула, ни воды налитой в один из ящиков стола, ничего. Женя от Лены гадостей и не ждала, но запустившаяся программа требовала всё проверить. Хотя нет, один сюрприз был. В кресле, в котором дремала Лена осталась после нее серая канцелярская папка-скоросшиватель, родная сестра тех, что были свалены кучкой на нижней полке одного из библиотечных стеллажей. Женя переложила папку к себе на стол, а сама походив между шкафов и выбрав книгу и уселась в то же кресло, закинув ноги на журнальный столик.
С площади доносилось только приглушенное Бум-бум-бум. Верхний свет Женя погасила, остался только тот, что проникал снаружи, от уличных фонарей, и настольная лампа, казалось бы — сиди и читай, тем более, что Женя любила это дело. Она даже про свои горести забыла. Но книжка не шла. Во-первых, все время казалось, что Женя ее уже читала, и не один раз, всегда, с первых же слов, угадывая содержание очередного абзаца. А, во-вторых, вспоминался сегодняшний день, начиная с букета. И как больно было прогонять Сыроежкина. Нет, книжкой не отвлечешься. На глаза попалась Ленина папка. Было бы письмо, Женя бы не полезла, медицинские карточки выглядят совсем не так, надписи «Личное дело» на обложке тоже не было. А была надпись «Костер», красным фломастером. Женя перевернула обложку. Самым верхним был вложен рисунок цветными карандашами: лесная поляна, окруженная кустами; посреди поляны догоревший, но еще дымящийся костер; вокруг костра лежат буквой П три больших бревна; на бревнах и рядом с бревнами всякие мелкие и не очень предметы вроде связки ключей, рогатки, вожатской панамки, двух гитар, книги, еще чего-то… Розовеющее небо давало понять, что время там — ранее утро. Людей на рисунке не было. Только из кустов выглядывала чья-то, намеченная несколькими штрихами голова. Но только намеченная, так что не поймешь, молоденькая девушка это с забавной прической или крупная кошка. Женя перевернула страницу. «Костер, пионерская сказка», — было отпечатано на машинке. Следующая страница — рукописный текст, старательно выведенный явно женской рукой: «Сенечке, которому так и осталось семнадцать и Ульянке, которая доросла до девятнадцати!», — и несколько непонятных загогулин вместо подписи. Следующая — опять рукопись, на этот раз, похоже, рукой физрука… Чем дальше открывались страницы, тем сильнее начинало биться сердце. Но разобраться в кривых почерка физрука Женя не успела, в дверь библиотеки постучали. Женя вздрогнула, закрыла папку и пошла к двери.
— Женя, — Лена быстро взглянула и опять опустила глаза, — я забыла у тебя одну вещь.
— Да, конечно. Забирай.
Очень хотелось спросить: «А что это? Можно почитать?» — Но Женя пока не на столько доверяла окружающим, чтобы вот так вот взять и показать свою слабость.

После ужина Максим решился и, пряча смущение за глупой клоунадой, обратился к помощнице вожатой.
— Тетя Алиса, а правда, что через полчаса дискотека?
— Чего тебе надобно, дитятко?
— Тётя Алиса… Алиса, а если я тебя приглашу на танец, ты меня не прогонишь?
«А ты из молодых, да ранних», — хотела сказать «тётя Алиса», но не сказала. Только посмотрела чуть насмешливо.
— Не прогоню. Приглашай… племянник. Но с условием. Жени и Ленки не будет, скорее всего, но, чтобы Мику и Сашу пригласил обязательно.
И вот сейчас Максим искал Алису, чтобы проводить ее до домика, потому что сам жил в соседнем. Пошел по тропинке на голос и, уже перед аллеей, нечаянно подслушал разговор.
— Завтра уходите?
— Да, в пять утра.
— Смотрите, не пропадайте на неделю, как в прошлый раз. А то спасай вас потом.
— Рыжая! И вовсе не на неделю, а на пять дней! И, вы спасали уже один раз, хватит. ОД очень мудрая женщина и не дала развалиться лагерю без ключевых фигур. Ну и мелкие ей помогли, конечно.
Говорили Алиса и физруки. Кажется физруки собрались куда-то, а Алиса сейчас прощалась с ними.
— Сейчас налегке пойдем, а Рыжик подлечит, если что. Так что, завтра туда, а послезавтра утром — вернемся.
— Да я понимаю, а все равно, беспокоюсь за вас, Сенька. Должна же я хоть о ком-то беспокоиться?
— Глянь лучше, что Лена нарисовала.
Максим вспомнил, что полчаса назад на площадь подошла Лена, отозвала Семена с Ульяной, отдала из картонной папки какой-то листок и еще минут десять они о чем-то говорили. «Значит тоже прощалась, значит правда, что завтра в пять утра они уходят. Тут сестренка Ульянина вчера мелькала, может к ней?»
С танцами, вообще, получилось. Алиса, как обычно чуть насмешливая, Саша, благодарно улыбнувшаяся, танцевавшая на пионерской дистанции и, в конце сказавшая: «У тебя есть способности», Мику: «Максимочка, конечно же можно!» Всех этих девочек как будто знал, и со всеми как будто был в хороших отношениях уже давно-давно, с детского сада. Катя фыркнула и отправилась танцевать с Витькой — соседом по домику. А больше медленных танцев и не было. То есть был один — белый, в конце дискотеки. Катька мазнула глазами и опять пошла танцевать с Витькой, а Максим даже не обратил внимания. Он надеялся, что его пригласит Алиса — не пригласила. И вот это, а вовсе не постоянные насмешки, было обидно. На насмешки Максим отвечал той же монетой, но в нахальные янтарные глаза хотелось посмотреть еще раз.
— Ну, тогда до послезавтра.
— Да, до послезавтра. К полудню будем. И не вздумайте на спасать еще раз!
Силуэты на аллее обнялись. Двое пошли в сторону спортзала, а третий повернул назад, к площади. Максим бегом обогнал Алису по тропинке, вывалился из кустов на площадь, и перехватил проходящую по аллее Двачевскую.
— Тётя Алиса, ты домой? Позволишь проводить?
— Позволяю. — Алиса, хоть все так же насмешничала, но взяла Максима под локоть.