картина окно на море

Когда понял что звук идет в колонки а не в наушники

Юрис Путрамс
Любитель музыки. 1986

Лагерь у моря 2. Часть 39

 Страничка на фикбуке. 

«Ленин». Верхняя палуба.

 Вечер на морской глади — это всегда нечто особенное. Но на этот раз за считанные часы до заката, когда солнце уже начинает заходить за горизонт, окрашивая воду в оранжевые тона, у побережья одинокого острова началось подозрительное движение. Бороздивший волны морской тихоход внезапно начал ощетиниваться многочисленными пушками. По палубе забегали вооруженные люди, а в рубке наводчиков играла музыка из ретро-боевиков.

 — Поверить не могу, что мы на это согласились, — ворчал Седой, глядя, как разворачиваются орудия лайнера. Старому морскому волку было очень непривычно находиться на палубе, не ощуща[я] хоть какой-то морской качки. Система противовесов «Ленина» превращала даже средней силы шторм в просто легкое недоразумение. Центральное орудие, вспомогательные орудия, ПВО — всё привели в полную боевую готовность. — Виолетта Церновна, может, ещё получится остановить это безобразие?
 — Если бы, — стоящая рядом с капитаном корабля девушка была непривычно хмурой. Окружающие их солдаты в полной боевой экипировке тихо переговаривались. Про себя Виола смирилась с тем, что её команды не самые приоритетные. Формально, являясь лидером аналитиков, она возглавляла только исследования аномалий, а вовсе не боевое звено. Вот как раз это самое звено, позабыв об осторожности, решило проблему с островом просто. Как говорили американские тактики: «Давайте взорвем здесь всё нахрен!» Образно, конечно, говорили, но всё свелось к тому, что тихий рейд рекогносцировки заменили залповым артиллерийским обстрелом! — Эти закостенелые солдафоны всё привыкли решать грубой силой. Кэп тоже был таким, пока кое-кто не выбил из него эту дурь.

 Виола прикусив губу, ожидала, когда начнется атака. Развед-дроны уже кружили в небе над ящером, указывая цель. Оставались считанные минуты до залпа из главных орудий. Черт! Минус анонимного управления структурой Организации на лицо. Знай все на корабле, что на самом деле именно ОНА стоит на самой вершине и командует системой, Виола смогла бы не допустить подобного фарса. А так совещание прошло под эгидой вояк и закончилось на их условиях. До переноса Организация получала много докладом. Например, за вратами Гинзы японцы уже прибили парочку драконов артиллерией. Вдохновленные их успехом, тактики решили повторить ход конем. Виола радовалась лишь одной вещи… Ямада с остальными девочками и гражданскими перебрались из кают в трюмы. На всякий случай.
 Лайнер постепенно ускорялся, кружа на приличном расстоянии вокруг острова. Рифов поблизости не наблюдалось, так что даже плавучая крепость с глубокой осадкой не нарвется на мель. Виолетта и Седой вернулись на мостик, под защиту армированного железа и пуленепробиваемого стекла. Отсчет пошел. Десять. Девять. Восемь. Пушки поворачиваются на указанные дронами координаты, а летающие механизмы резко убираются подальше от дракона. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два…
 Залп! Уши заложило почти всем — настолько чудовищной вышла канонада. Четырнадцать фугасных снарядов, а также столько же бронебойных, с пронзительным свистом взлетели в воздух, обрушиваясь на дракона смертоносным дождем. В воздух взлетели тонны земли и болотной жижи, а воздух пронзил яростный рёв зверя.

 — Есть! — обрадовался один из тактиков. Громкая связь транслировала его слова всем агентам до единого. — Прямое попадание.
 — Неужто и вправду сработает? — пробормотал в усы Седой, как все, завороженно наблюдая за картинкой, тран[с]лируемой с дронов. Взвесь земли и дыма оседали, открывая картину локального артиллерийского удара. Место, где несколько мгновений назад лежал зверь, представляло собой огромный пылающий фугасом кратер, вразброс валялись кусочки его тела и обломки попавших под раздачу деревьев.
 — Да! И никаких рискованных вылазок! — воскликнул из рубки ещё один вояка. — Теперь можете собирать что угодно. Остров — НАШ!
 — Виолетта Церновна, вы чем-то недовольны? — спросил через внутренний канал Электроник. Аналитики тоже наблюдали за происходящим, во все глаза. Ученые были не на стороне насилия, но, тем не менее, радостно потирали лапки, предвкушая новые образцы. Перенос в другой мир, изменившийся после двухсотлетних потрясений, сулил огромный прорыв в области знаний. Осталась только самая малость — унести ноги обратно на Землю.
 — Слишком всё просто. Годы работ в аномальных условиях научили меня одной простой вещи — не верь. Не верь, когда что-то идет слишком гладко! — девушка облокотила подбородок на кисти и смотрела на экран. Гетерохромные глаза совсем не разделяли радости экипажа. — Прочесать весь остров беспилотниками. Сверху донизу. До последней травинки, до каждой кочки. Я хочу, чтобы даже малейшая угроза экипажу была полностью исключена!

***

 К тому времени, как погас пожар, наступила глубокая ночь. Тьма опустилась на остров, одновременно с причаливающим кораблем. Надувная лодка с бесшумным мотором — как раз то, что надо, если хочешь переправить на сушу небольшой, но вооруженный до зубов, отряд военных. Тем более, на колоссальном лайнере к берегу и на пушечный выстрел не подобраться. На мягкий песок ступила первая нога в кирзовых сапогах. Бронированную форму отряд из пятнадцати человек сменил на простой тактический камуфляж, а вот оружие все взяли тяжелое — крупнокалиберные винтовки, навылет пробивающие бронежилет средней тяжести, куча взрывчатки, и пару ракетниц. Неплохой баланс между маневренностью и огневой мощью. Светить не стали, просто каждый, кто участвовал в операции, имел при себе прибор ночного видения, встроенный прямо в шлем. Ближе к ночи небо стало пасмурным, тяжелые тучи загородили свет звезд и луны.

 — А вы уверены, что мне стоило остаться на корабле? — спросила Ямада у Виолы. Боевая носительница сидела в рубке, вместе с тактиками, и принимала участие в обороне корабля. Остальных снова передислоцировали. Гражданские лица будут в относительной безопасности в хранилище аномалий.
 — Более чем, — кивнул Шурик, вместе с двумя военными координируя действия полевой команды. Развед-дроны серыми призраками летали между деревьев, все виды высокочувствительных сенсоров, установленные на машинах, позволяли командному центру не испытывать недостатка в данных. — Если что, доставим тебя туда на вертолете, «Ленин» изначально экспериментальный проект, и его системы несовершенны. Два дракона, не так давно полетавшие над палубой и спокойно скрывшиеся в закате, — прямое тому доказательство. Слепые зоны, которые не простреливаются ничем, они есть и их много. Ты, Яма, ес[л]и что, станешь нашим мобильным звеном.

 — Кроме того, сейчас судно усиленно патрулируется агентами Организации, пусть лучшие из них и на берегу, — добавила Виолетта. Девушка удобно расположилась в кресле, выпив пару таблеток кофеина и уставившись в мониторы покрасневшими глазами. Она уже предвкушала долгий и сладкий сон, как только закончится эта разведка. Последние два года они с подачи Генды устроили в родном мире хорошую встряску: прикрыли сотни преступных группировок, стерли в порошок несколько крупных наркоторговых конгломератов, перебили немало коррупционных угроз. Но даже там не приходилось столько нервничать. Виола сама не заметила, как привыкла к ощущению безопасности рядом со своим могучим союзником. Привыкла, что стоит только позвонить, как за спиной открывается портал, из которого вылезает отряд агентов, во главе с готовым помочь в чем угодно другом.
 — Дроны собрали несколько образцов почвы и растений, а также куски тканей самого ящера. И если флора и фауна на суше вполне обычные, то с клетками дракона что-то не то. Мы ещё проведем пару тестов и скажем точнее, — отрапортовали аналитики по внутренней связи. — Сергей с Романом даже оторвались от своего основного дела и погрузились в эту загадку с головой.
 — Что может быть не так с куском мяса? — прошептала мечница, машинально поглаживая браслет на правой руке. Она ещё с Гинзы помнила, что у летающих ящериц вполне такая же кровь и плоть, как и у большинства животных.

 — Отряд «Левая бровь», докладываю: берег чист. Из живности только дюжина крабов, да два опоссума на деревьях, — сообщили высадившиеся на остров военные. — Остальных, видимо, распугали по норам.
 — Отряд «Правая бровь», на палубе всё спокойно. Радары молчат, пушки в полной боевой готовности. Если что-то полезет на палубу без спроса, расстрэляем, — выложил Седой, отвечающий за безопасность на судне, тихо добавляя: — И кто делал такие позывные для операции?
 — Кстати, насч[е]т того, кто придумал названия… — Виолетта нажала на кнопку связи с хранилищем, где, по состоявшейся невеселой традиции, укрылись гражданские: — Анна, как вы там? И особенно этот, прибабахнутый.
 — Все живы-здоровы, отдыхают, болтают, японка так вообще поёт, — охотно отозвалась Анн из хранилища. Чтобы компенсировать неизбежный стресс ленивой девушке, Виола лично проследила, чтобы все самые вкусные сладости отправились из камбуза в её вотчину. Даже сейчас, из динамиков раздается едва слышное чавканье и далекий напев поп-идола. Мику старается приободрить всех своим чудесным голосом. — Ах да, а предсказатель наш что-то молчит. Обложился подушками, завернулся в одеяло. Но на нем микрофоны висят, так что если что выдаст путного, запомним. Так! Кто там полез в центральные отсеки?! А ну кыш от клетки, [ж]ить надоело?! До связи, Виолетта Церновна. Отбой.
 — Ну, пока всё тихо-гладко, — пробормотала гетерохромная красавица, сжимая подлокотники. Именно Оракул был инициатором названия многих объектов. Так и говорил: «а хорошо бы назвать этот дирижабль «Причеши бровь». Аналитики смирились с их бредовостью, в угоду носителю. Ну, не так уж много он и просит, для своего уникального дара, сущие пустяки. — Направляйтесь вглубь острова, и глаза в оба: камеры с дронов — это хорошо, но лишняя предосторожность никому не помешает.

 — Да ладно, что может произойти? У них оружие и броня высочайшего класса, — отмахнулся один из тактиков.
 — Очень жаль, что основные деятели военного отдела не прибыли на корпоратив во время переноса, а с нами к черту на кулички попали вот такие бездари, — кивнул Седой на сморозившего глупость вояку.
 — Ага, — Яма с Виолой понимающе переглянулись. — Мы знаем человека, почти окруженного непробиваемой защитой, которую даже крупнокалиберная гаубица не поцарапает, однако это не мешает ему быть осмотрительным и не лезть на рожон.
 Через двадцать минут отряд достиг места артиллерийского удара — приличных размеров воронка с разбросанными взрывом элементами ландшафта. Самое интересное, что нигде нет тела твари. Крупнокалиберная тяжелая арта — это, конечно, адская штука, но аннигилировать материю до нуля не способна.

 — Говорит «Левая бровь», объект не найден, — отрапортовал глава операции.
 — Ни одной части тела? — переспросила Виолетта, кликая на экран перед собой, где появился отчет аналитиков об образцах.
 — Так точно. Даже кончика хвоста нет, мэм, — подтвердили солдаты. — И тут приличных размеров дыра в земле. Кажется, воронка от взрыва обрушила потолок подземной пещеры.
 — И куда тогда он дел… — слова Шурика вдруг прервал жуткий треск. Он пробирал до самых костей. Шум, казалось, шел отовсюду. — Какого лешего?!
 — Это береговая команда. Докладываем. Земля вдр[у]г начала трястись, баллов под восемь, может, даже больше!
 — Докладывает отдел аналитиков, быстро уходим от острова, отряд пусть тоже на лодку — и по газам! — крики Сергея и Романа раздались из динамиков почти одновременно. — Ходу!
 — Выполнять! Сворачиваем операцию! — Виола дула на обожженную горячим кофе кисть, на которую пролила половину чашки. — Что происходит?!
 — Не верю. Так не бывает… — шептал Шурик. Он смотрел не в то, что присылают аналитики, а просто в окно иллюминатора. А посмотреть было на что. Вода тряслась мелкой дрожью, будто само дно моря кипело изнутри. Из глубокой синевы поднимались отвесные зубцы скал, словно вторая стена окружающие остров, и спустя несколько минут…

 — Мы в жопе, — коротко и ясно резюмировал Седой, доставая из нагрудного кармана сигареты. Тряска прекратилась так же внезапно, как началась.
 — Это антинаучно, — добавил Сергей.
 — Ну нахер, — бормотали солдаты с палубы.
 — Что показывают сонары? — Виола взяла себя в руки, только капелька пота, прокатившаяся с шеи и теряющаяся в ложбинке грудей, выдавала её ступор.
 — Так товарищ капитан уже все сказал, — отозвался аналитический отдел. — Ситуация у нас не самая приятная, и, что совсем плохо, не самая ПОНЯТНАЯ. Как вообще появился этот барьер?!

 За радиусом в несколько километров от острова, захватывая часть моря вместе с кораблем, возвышалась каменная стена из скал. С голых отвесных стен стекала вода и разная морская мелочь, вроде небольших крабов и моллюсков, с удивлением обнаруживших, что их дом внезапно поднялся над уровнем моря. В итоге, сушу окружила каменная преграда из сотен возвышающихся каменных глыб, и при этом весьма толстая. Кроме того, в получившейся чаше то тут, то там торчали отдельные зубцы.
 — Такое артиллерией не снесешь и не протаранишь, — Ямада всматривалась в происходящее, сжимая ладонь на рукояти черного клинка. В момент опасности, она сама не заметила, как Фаталис преобразился в катану. Меч и мечница давно существовали как единое целое, взаимодействуя уже на подсознательном уровне.
 — Над поверхностью воды только верхушки, как каменные айсберги, основание намного прочнее и шире, — аналитики всматривались в данные с сонаров и подводных дронов. — Что до тех, которые стоят стеной. Небольшая лодка между ними проплывет, а вот линкор — вряд ли, тем более, наша «малышка».
 — Два вопроса, — устало в[з]дохнула Виолетта Церновна. — Как? И кто?

 — Позвольте на это ответить мне, — вдруг заработал коммуникатор командира берегового отряда, неестественно коверкая слова. Тембр отличался. Говорила женщина, с очень глубоким, очаровывающим грудным голосом.
 — Стоп, это не он говорит! Кто-то пользуется его устройством! — воскликнул Шурик. — Быстро картинку!
 — Как? — отчаянно барабанили аналитики по клавиатуре. — Связь барахлит, сигнал на дроны не проходит!
 А неизвестная собеседница спокойно продолжила. В её тоне появились нотки придыхания.
 – Спасибо, что оказали мне большую услугу, добив эту глупую ящерицу. Он и так был одной ногой за гранью, но спасибо. Простите, но отпустить так неосмотрительно сам приплывший ко мне в руки трофей я не могу. Так что, вы теперь мои, людишки, — а теперь в голосе сквозила неприкрытая похоть вперемешку с чем-то жутким. — И да, этих чудесных мальчиков, я, пожалуй, заберу прямо сейчас. Они многое мне расскажут, так ведь?

 — Что за чертовщина?! — Седой метал молнии из глаз. — «Левая бровь», доложите ситуацию! Живо!
 — Связь оборв[а]лась, — Шурик рухнул в кресло. — Я ничего не понимаю.
 — Дроны вновь под контролем, но они не находят отряд! Ребята не отвечают на позывные. Все датчики в костюмах молчат, — отрапортовал Сергей. Механические разведчики кружили над территорией, включив все светодиоды, но на земле было пусто. — Никаких следов. Как сквозь землю провалились. И кстати, мы получили результаты обследования тканей дракона. Он, как бы…
 — Ну что там, Эл, говори, — Виола массировала ноющие от нервного напряжения виски.
 — Клетки такие, будто подверглись воздействию очень мощного нейротоксина. Внутренняя мембрана и с[т]руктура словно расплавились, — тихо добавил кибернетик. — Нам такие яды просто неизвестны. По сравнению с ним, смертоносный токсин ботулизма — это безвредная пищевая добавка.
 — Остается только ждать наступления дня и уже тогда высылать поисковую команду, — вздохнула Виола. — Что-то мне подсказывает, в этот лес лучше не лезть в темноте. А пока не рассвело, пусть каждый свободный оператор возьмет по дрону. Распределите обязанности на три группы. Первая пусть патрулирует судно. Вторая — ищет береговой отряд. Ну, а третья…
 — Обследует скалы на предмет пути [о]тступления, — подхватил Шурик, за что удостоился жеста «палец вверх» от Виолы и одобрительного хмыка Седого.

***

 — Что накопали? — без приветствия спросила Виола Шурика, когда тот вошел к ней в кабинет. Прошло уже два часа, и она держалась из последних сил. Долгое недосыпание и стресс имеют одну отвратительную тенденцию: они накапливаются. Девушка ловила се[б]я на том, что, даже закрывая глаза, она не может спокойно уснуть, и надо будет пить то же лекарство, что и бедная Алиса.
 — Через скалы не проплыть, дно похоже на шипованный ёжик из камней, — кибернетик положил на ст[о]л перед ней папку с картой морского дна. — Непонятно, какая сила их подняла, но цель у неё одна.
 — Клетка, — безрадостно выдохнула Виолетта Церновна. — Тут не надо быть семи пядей во лбу. Если есть сила, способная на такое, значит, она хочет нас пленить, а не убить. Убить потом, или ещё чего страшнее. Мы серьезно влипли. А что на земле?
 — Наших ни следа, только несколько винтовок нашли, — отозвался динамик настольного компьютера голосом Седого. — Но это не самое главное, на месте обстрела…
 — Провал в пещеру, а точнее — в сеть пещер, — сказала Виола, кусая свой указательный палец и глядя в никуда. — Аналитики уже прожужжали, докуда достают беспилотники. Там многие километры подземных ходов, и, судя по тому, что на поверхности ничего нет, наш враг под землей.
 — Это не объясняет, почему не работают маячки! — Шурик сжал кулаки. Обычно холодный ко всему, что не касается разработки робота, даже кибернетик негодовал от сложившейся ситуации. — В каждом костюме был спасательный жучок, чтобы найти агента, для них несколько сот метров под землей не помеха.
 — Там не метры, Шура, — дверь открылась, впуская в кабинет донельзя взбудораженного Электроника. — КИЛОметры. На глубине эти туннели древнее, чем наша эра, я даже боюсь представить, что их вырыло. Они прочные, и уходят прямиком в тектонические пл[и]ты! Пока это теория аналитиков, но вполне возможно, что сеть соединяет несколько континентов.
 — Доооок! — протянула жалобно Виола. — Вот где он, когда так нужен! Гражданских не выпускать на палубу! Пусть сидят внутри бронированных глубоких отсеков. Все пушки держать в полной боеготовности. Пусть Лена распределит между всем самое лучшее снаряжение и припасы, даже прототипы. Я не знаю, стоит ли отправлять спасательную группу. Как бы все там не остались…

Замерзающий мир. Глава 6 с развилкой (результат прошлой голосовалки 50/50): Ушки и хвост?!

Страница на фикбуке

Ночь. Прибрежный корпус. Кабинет Виолетты Церновны Коллайдер.

 — Вот, Ви. Полюбуйся, — капитан боевого отряда бросил на стол перед девушкой папку с документами, а сам плюхнулся в кресло напротив. Вид у мужика был весьма усталым, сказывались сутки рытья информации в разных часовых поясах, да и возраст. Кэп уже далеко не молодой юноша, хоть до сих пор и силен.
 — И что это? — скептически подняла бровь девушка, демонстрируя выразительный взгляд гетерохромных глаз. Виола пила кофе, совершенно не собираясь на боковую. Доктор планировала провести ночь, изучая собранную трудолюбивыми кибернетиками объективную и субъективную информацию о Доке. Ну, не то чтобы прямо очень трудолюбивыми, однако волшебные слова «финансирование робота» повышают КПД блондинистой гвардии на сто пятьдесят процентов. А ребята они башковитые.
 — Кое-какая информация о твоем любимчике, — сурово сказал вояка, акцентируя последнее слово и откидываясь на спинку. Никто, даже сам Кэп, пока не может сказать, почему он так прицепился к Доку. Но странный носитель, с холодным, оценивающим взглядом, ему очень не понравился. Годами закаленные в горячих точках инстинкты твердили ему: «опасность!» Сильные люди очень не любят и не прощают страх. — Пока умники собирают его физические и аномальные характеристики, мы позаботились об информации другого рода. Паренек тебя сразу завлек, но… Ты знала, что он вовсе не белый и пушистый, а?

 — Интересно, — девушка отложила в сторону все дела, быстро подхватив папку с документами — она и не скрывала свои приоритеты. После многочисленных попыток выйти на контакт с ЮВАО доктор впервые чувствовала такой азарт. Аномалия Дока буквально кричала, что что-то тут не так, что не всё просто, а Виолетта любила интересные загадки. — И когда вы, вояки, начнете работать в электронном формате? Вся эта писанина устарела ещё десять лет назад, мы не для того держим целый штат айтишников, чтобы бояться взлома или утечки цифровой информации. Гринписа на вас нет. Так. Так, так, так. Всё, что тут написано, правда?
 — Детективный отдел перепроверяет данные, но уже сейчас гарантируют достоверность предположительно девяносто семь процентов. Твой носитель — жестокий убийца, — Кэп нахмурил брови. — Он угробил пять человек, без всякого зазрения совести. При этом умудрился остаться чист, с официальной точки зрения. Никто так и не связал тот инцидент с «добрым» человеком.
 — Мы не можем стопроцентно утверждать, что это так, — Виола листала файлы, бегло просматривая проделанную работу, позже она обязательно всё досконально изучит, но уже сейчас ясно одно. — Вот значит как… Понятно. Я рада.

 — Что понятно-то?! — рассердился старый солдат. — Чему тут можно радоваться? Носитель попробовал кровь на вкус! Теперь он считает людей просто добычей!
 — Понятно, что это именно такой человек, каким я его себе представляла, и хватит считать аномальных чем-то вроде диких зверей! Они люди, а люди разные бывают, — Виолетта улыбнулась, массируя виски и облегченно вздыхая. — Тут нет нелогичных действий, во всяком случае, я их не вижу. На него напали, чуть не грохнули, но Док выкарабкался и…
 — И жестоко прикончил несколько безоружных гражданских! — нетерпеливо прервал её боец. — Да, они его избили, но не убили же?

 — Выслушай меня спокойно, не перенимай дурацкой спеси своих ребят, ты не маленький уже, чтобы на ходу развешивать ярлыки, Кэп. Понимаю, что аномалия такой силы пугает, но это далеко не повод предвзятого отношения к Доку, — голос Виолы был предельно спокоен, а тон — лаконичен, что сразу же остудило горячую голову солдата. Спорить с Виолой на равных не мог никто, девушка не раз и не два доказывала, что за красивой внешностью скрывается острый, как лезвие, ум, а уж отстаивать свою точку зрения Церновна очень любила. Не самая полезная черта характера при такой работе, но кто из нас без греха? — Скажи мне, о святой, скольких ТЫ лично отправил на тот свет, а? А твои люди?
 — Это были боевые опера…
 — А разница? — Взгляд доктора пригвоздил солдата к креслу, остановив готовую вырваться тираду. Она понимала, что перед ней не аналитик, а солдат, у них совершенно своя логика. — Вы отнимали жизни по приказу, сотни, тысячи. А этот парень, он не просто отомстил, он обезопасил себя от дальнейшей угрозы. Они ведь убить его пытались, а не просто покалечить, и выжил парень только благодаря своей силе! Больше чем уверена, этот случай стал катализатором для пробуждения холода. Молодцы. Я польщена, вы нарыли то, что даже полиция не смогла найти, но разобраться в том, что узнали, просто не способны. Ладно твой молодняк с черепушкой забитой чушью о добре и зле, но ты… Как бы ты поступил на его месте? Только честно, Кэп! Не ври самому себе!

 — Я… ну… — Капитан осекся, поняв, что аналитик загнала его в логический тупик. Он бы тоже наверняка избавился от тех, кто угрожает его жизни. Тюрьма штука надежная, но пуля в висок дает куда больше гарантий.
 — А вообще интересно, у него сочетаются очень разносторонние черты характера, как бы с катушек не слетел, такие люди всегда неустойчивы, — Виола закрыла папку, заталкивая её в шредер, через минуту от документов останется только пыль. — Но те неудачники тоже хороши — попытались выдать смерть человека за несчастный случай, а он выжил назло всем, и отплатил им тем же. Не вижу тут ничего плохого.
 — Не будь у нас данных с закрытых спутников, никто бы и не узнал, что автомобиль с пятью пассажирами разбился не просто так, а упал с обрыва, поскользнувшись на промерзшей дороге, — Кэп тихо добавил: — А высота там огромная, в горах, на дне ущелья осталась только кучка фарша и искореженный металлолом. Всё бы ничего, но дело было летом, в тридцатиградусную жару. Сечешь? Он подловил момент, выследил и уничтожил цель, а ведь специальную подготовку не проходил! Холодный расчет, смешно звучит в его случае. Прирожденный убийца без тени совести.

 — Откуда ты знаешь, что у Дока на душе творится? Кибернетики изучали его остаточный фон и пришли к выводу, что он весьма нестабилен. Аномалия, создающая лёд, — это только вершина айсберга, прости уж за такое сравнение. Его способности обещают быть куда как глубже и интереснее. И мне плевать на биомусор, который он уничтожил! Цинично? Да. Практично? Опять да. В аду меня ждет отдельный котел, но умение ценить нужное и отбрасывать лишнее привело меня на это самое место, — Виола достала свой (назвать вершину портативных устройств связи «телефоном» язык не поворачивался) коммуникатор и отправила сообщение в отдел кадров. — Мне понадобишься ты, Ольга и Ямада. На всё время операции. Носитель такого типа должен стать нашим. Даже если придется задействовать все доступные ресурсы. Глава Организации, думаю, одобрит.
 — Так это… — Кэп рубанул рукой в воздухе, намекая на силовое решение проблемы. — И все дела. Доставите в бункер, и там исследуйте сколько угодно. — Мужчина так и не заметил легкой улыбки, когда его собеседница упомянула главу. Неведомого начальника никто и никогда не видел, получая указания от него удаленно.
 — Нам нужен союзник, а не пленник. У Дока есть как плюсы, есть и минусы, но таковы все люди. Он интересный, как большая книга. Я изучу его, страницу за страницей, и приберу к рукам, ни-ку-да он от меня не денется, — ответила Виолетта под тихое бурчание солдата про слишком хорошее отношение одного доктора к другому. — Да и к тому же, он не просто носитель, а потенциальный… тьфу, язык мой, враг мой! Быстро исполняй приказ, Кэп, и положи свою папиросу обратно в карман! Не вздумай курить в моём кабинете эту гадость, или хотя бы возьми на тумбочке нормальные сигареты, фу!

***

 Глубокая ночь, тишина, только легкое стрекотание сверчков за окном нарушает иллюзию покоя. Время, которое приносит уставшей душе покой. Я трогаю ласковое, расслабленное тело девушки. Касаюсь и не могу остановиться. Воля и разум, годами тренируемые в геометрической прогрессии, способные на гораздо большее, чем ресурсы простых людей… просто не слушались меня. Холод, вечный спутник, сковывающий жестокими тисками, отступил, позорно поджав хвост перед нежным теплом Лены. Перед простой девочкой. Я давно привык, что на душе всегда скребут кошки, к холодку в груди, к постоянной форме невроза, и сейчас, когда теплый лучик, пусть и украденного света, смыл весь негатив, просто не знал, как затормозить. Где эта кнопка «стоп-кран»? О, это состояние сродни наркотику, опьянению, эйфории в чистом виде. Ворвись сюда сейчас вожатые, полиция, да хоть небольшая армия — всех заморожу к чертям собачьим! Разорву на куски! Никто не смеет мешать! Лена — она моя. Моя! И никого больше!

 Зубы сжимались до хруста, в тишине кабинета раздалось тихое рычание, страсть сжигала изнутри. Крыша окончательно едет. Руки ласково гладят податливое тело. Это чувство, словно сердце сейчас просто выскочит из груди, будто вернулся прежний я, наслаждавшийся каждым мгновением своей жизни, каждым вздохом. Запах Лены окутывал, пьянил, всё моё тело дрожало, а ноздри жадно раздувались. Ещё. Ещё! ЕЩЁ! Мир сократился до одной комнаты и нас двоих. До беспомощной девушки, чья красивая грудь вздымалась и опускалась ритмично с тихим сопением. Больше ничего не имело значения. Ладонь коснулась столь желанного тепла и впитывала его с нечеловеческой жадностью. Сквозь тонкую ткань хлопковой майки чувствовалась более плотная структура лифчика, а под ним — тук-тук, тук-тук, тук-тук — биение сердца Лены. Музыка жизни молодой девчонки, сама её суть. Как прекрасно! Это просто прекрасно!

 Губы склоняются над спящим лицом, одна моя рука слегка придерживает её затылок, утопая в мягких волосах, а вторая — задирает майку, кончиками пальцев касаясь мягкого живота. Хочу прижать к себе этот нежный комочек, впиться в неё, трогать, целовать, кусать… дышать. Приласкать каждый сантиметр бархатной кожи, целовать эти губы каждый день. Дыхание девушки обдает лицо, обжигая кожу и возбуждая инстинкты. Тело, сердце, сам разум сошли с ума. Щеки пылают. Будь она в сознании, будь эти прекрасные зеленые глаза открытыми и ответь она на мои чувства, то что тогда? Наверное, я бы сошел с ума на месте, или от счастья, или от страха — одно из двух. Лена… Что я делаю? Что ТЫ со мной делаешь? Мягкие губы, такие приятные на вкус, влажные, податливые, божественные, я припал к ним, как умирающий от жажды путник в пустыне, нашедший кристально чистый родник, а рука уже опускается ниже, где спрятано самое нежное место спящей девушки…

 Звон в ушах. Опустошение. Осознание. Я в кровати собственной комнаты, рядом с кабинетом. Чувство в груди было настолько сильным, что ударило по нервам, заставив сознание очнуться от сладкого сна. Сон… значит… Просто сон. Сегодня, определенно, была самая странная ночь в моей жизни. Но я не переступил грань. Бастион разума оказался крепче, чем у кого бы то ни было, дав слабину только в сновидениях. Даже я сам себе удивляюсь. Терять ведь было нечего. Я сам, добровольно отказался от ТАКОГО удовольствия, выбрав совесть, перевесившую чашу весов. Ненамного, но перевесившую, ибо Лена была столь желанна, но всё же. Этот сон — доказательство того, насколько сильным был соблазн. В прошлый раз я так нервничал несколько лет назад, когда… а впрочем, хер с ним, с тем случаем, о нем жалеть не приходилось ни разу. Помню, будто это было вчера, скрип скользящих покрышек и обреченные крики. Жалею? Нет. Повторись такая ситуация — и моё решение не изменится. Дока трогать нельзя! Это нужно вдолбить в голову каждому, кто на меня полезет. Важнее всего. Что же делать сейчас? Лена! Блин, утром она проснется и наверняка потребует объяснений, а в характере девушки сам черт ногу сломит. Вдобавок ко всему, этот сон… я слишком привязался к ней. За ОДИН, черт подери (!), день, а впереди целая смена. Опасно это. Но так хочется…

***

 Покинув комнату и убедившись, что на часах три утра, я лишний раз заглянул в запертый кабинет. Лена так и спала на кушетке, я даже одеялом её не накрыл — и так жарко, с работающим на полную катушку кондиционером. Уютное сопение девушки снова начало меня очаровывать. Так. Бежать отсюда! Надо проветриться, пока соображаю. Я, конечно, крут (ага, и скромен), но всё же не железный. Руки чесались хотя бы снова коснуться её мягких воло… Запираю кабинет, ключ в карман, и на выход. Тут рощица неподалеку, подышу свежим воздухом. Хотя, есть ещё вариант «Б», как раз купил упаковку мягких салфеток. Физиология, только и всего. Самообман. Пусть и не заменит даже ничтожную часть общения с ней, но напряжение сбросить поможет. Во всяком случае, выть на луну перестану.

 Тот, кто занимался проектом лагеря, как минимум, гений. Грамотно вписать целый комплекс между морем, лесом и горами, ну да, в Союзе делали, а не сейчас, когда только и могут, что пыль пускать в глаза. Взять хотя бы этот забор, ограждающий лагерь, и старые ворота, не чета основным, маленькие, невзрачные. Всё это — пережиток прошлого, отреставрированный, покрашенный, но всё ещё выполняющий свою роль. Дышалось легко. Как хорошо в одиночестве, когда ничего не беспокоит! Теплая летняя ночь, шум деревьев, петляющая между толстых стволов сосен тропинка, а запах! От лагеря всего ничего, но тут уже настоящий лес.

 Я присел на поваленное дерево, вглядываясь в журчание текущего передо мной ручья. Большое русло, метра два в ширину, можно даже сказать, что речушка. На поверхности воды отражалось ночное небо со всем калейдоскопом небесных тел. Удивительно, насколько красивы звезды, когда их отдаленный блеск не перебивает искусственное освещение. Умиротворение длилось недолго, первым, что меня побеспокоило, было неприятное ощущение того, что по шее что-то ползет. Фу! Схватил, и, перед тем, как выкинуть, посмотрел, что это. Зря. Паук! Отбросив мерзко шевелящую лапами тварь в ближайшее дерево, я с удивлением услышал тихий звон. Будто бьется стекло. Тельце несчастного животного, виноватого лишь в моей арахнофобии, рассыпалось, промерзнув за пару секунд. Плохо. Бесконтрольных выбросов не было уже несколько месяцев. Понимаю, что расшатанные за сегодняшние сутки нервы сорвали тормоза, но надо себя как-то контролировать. Я не простой человек, и МОЙ нервный срыв парой разбитых вещичек не обойдется.

 Вдох-выдох. Успокаиваемся. Вот та-ак. Смотрю на небо, на звезды, на лениво плывущие в лунном свете облака. Так часто я видел во сне такую картину, до тех пор, пока не стали являться одни только кошмары. Шорох… Осока возле ручья ощутимо зашуршала, ветер такой звук не создает. Раньше я очень любил охотиться в горах, и поэтому отличаю простое колыхание высокой травы от того, когда там кто-то возится. Страха не было. За свою жизнь я особо не боюсь. Ну что там может быть? Собака? Да хоть медведь, мало ли кто с гор спустится. Страшнее того случая на заснеженной вершине точно не будет.

 — Куть-куть-куть, — тихо позвал я, и шуршание тут же прекратилось, вместо него послышался тихий всплеск воды. Что бы там ни было, оно двигалось прямо в мою сторону. Ну посмотрим, кто наш загадочный гость. По спине пробежал холодок, освежая мышцы и фокусируя сознание. Ленивое спокойствие сменилось хладнокровным вниманием.
 — Ок. Это уже не смешно, — я протер глаза и даже ущипнул себя. Из воды вышла девушка в коротком платье, разглядеть в темноте, какого именно оно цвета, не удавалось, просто темное. Скудный лунный свет позволял видеть только некоторые детали, но и этого оказалось многовато. Мокрая ткань облепила стройную фигуру, не абсолютно оставляя никакого полета фантазии (первые несколько секунд даже дыхание перехватило), но удивительным было не столько совершенное тело незнакомки, сколько… Кошачьи ушки и хвост! Ясненько. Девочка пересмотрела аниме и поехала. Далеко и надолго, раз показывается перед незнакомым мужиком в таком виде. Нет, серьезно, даже голой бы она смотрелась не так сексуально. Гормоны, сидеть!
 — Видишь меня, — не вопрос, скорее утверждение. Девочка говорила серьезно, а голос у неё оказался очень приятным. Он прошелся по спине цепкими коготками, заставив тело напрячься, а потом блаженно расслабиться. Да, за неполные сутки я хватил впечатлений больше, чем за последние несколько лет. Но тут произошел контрольный выстрел в усталое сознание. Кошачьи ушки на её голове пару раз резко дернулись, сбрасывая лишнюю влагу, а хвост грациозно изогнулся, приподнимая подол и так короткого платья. Девушки, вы сегодня издеваетесь надо мной все, да?! — А у тебя для меня ничего нет? Чего-нибудь вкусного, например.

 Я медленно попятился, стараясь не наступить в полумраке на корни. Комок в горле мешал говорить, а в голове бил по мозгам набат эмоций. Девочка совсем по-кошачьи лизнула запястье и пригладила им растрепанные каштановые волосы, падающие на голые плечи. Затем хищно посмотрела под ноги. Резкое движение руки — и в лапах неки трепыхается небольшая рыбешка. Вот это ловкость! Девочка улыбается в лунном свете, и… Кусает рыбу, живьем, вырывая острыми клыками порцию ещё дергающейся плоти!
 — Вкусно.
 –Эм. С тобой точно всё в порядке? — Делаю шаг назад, поднимаясь на ноги, нервы натягиваются, как стальные канаты, но ощущения опасности нет. Скорее, просто когнитивный диссонанс, мозг отчаянно пытается не верить в происходящее. По подбородку довольно урчащей кошки течет кровь, а рыбки уже как не бывало, только несколько чешуек плывет по течению ручья. Влажный язычок жадно облизывает пальцы, она даже мяукнула. Тихо, один раз. Теперь понятно, что это не просто сумасшедшая, а может даже… может, она, как и я! Необычная! Но мою особенность легко скрыть, как же нека живет в современном обществе? Японцы в её честь храм поставят, если только увидят эти уши, хвост, красивое лицо и чистую улыбку.
 — В порядке? Со мной? — Ушки встали торчком, а сама она удивленно подняла брови. После недолгих раздумий, нека величественно ответила: — Конечно.

 — Кто ты? — Из моего рта непроизвольно вырвалось холодное облачко пара, всё же я был как на иголках, опасаясь, что девочка видение с минуты на минуту исчезнет, от любого неосторожного слов или движения.
 — Я? Я — это я. — Кошачий хвост довольно резко дернулся, стряхивая воду, а сама она вышла из ручья, оказавшись в двух шагах от застывшего статуей меня. Я не мог отвести взгляд от гибкого тела, по которому стекала вода, и от глубоких глаз. От неки исходило какое-то странное очарование. После того, как годами подмечал на лицах людей каждую мимическую мышцу, расшифровывал каждый жест, они, в большинстве своём, перестали быть для меня загадкой. Я видел, как улыбающаяся мне девушка презрительно щурила глаза, рассматривая на мой дешевый халат, видел, как прохожие гопники хмурились, неохотно уступая дорогу, но не решаясь трогать заведомо проблемную цель. В этой кошке не было ни грамма фальши или самообмана, которым так грешат Homo sapiens. Открытый, добрый взгляд прекрасных глаз, с удивительной желтой радужкой, естественный, пробирающий до самой глубины души. Будь мир населен только такими людьми, то судьба Дока сложилась бы куда иначе. Она подошла ещё ближе, задрала голову вверх, чтобы встретиться взглядами (довольно миниатюрная кошечка), облизнула губы и… — Меня зовут Юля, приятно познакомиться, снова, Док.
 — Откуда ты… — Я хотел было узнать, откуда удивительное создание знает моё имя, но тут со стороны лагеря послышались новые голоса. Не я один страдал сегодня бессонницей, вот только совсем не думал, что кто-то ещё забредет настолько далеко в чащу.

 — А я тебе говорю, нас отругают! — тихий шепот тонкого девичьего голоска прорезал тишину ночи, а нека исчезла, только махнул напоследок шикарный хвост среди кустов да в воздухе остался запах мокрой шерстки.
 — Тогда почему ты крадешься со мной? — насмешливо спросила её собеседница. Две девочки шли по лесу, привлекая светом фонариков всех комаров в округе. Голоса больно знакомые.
 — Отпустить тебя одну? Ты опять в историю встрянешь, катастрофа ходячая! — на тропинке показалась возмущенная Хмуро. Миниатюрная темноволосая девочка с не по годам взрослыми глазами шагала впереди, пока её безбашенная рыжая подруга обшаривала окрестные кусты, заглядывала под камни, светила на стволы деревьев.
 — Па-а-думаешь! — отмахнулась Ульяна, ловко хватая с куста майского жука и запихивая в небольшую коробку. Судя по тому, что она только слегка приоткрыла крышку и тут же захлопнула её, стоило только добыче упасть внутрь, там уже немало всякой живности.
 Тут Хмуро направила фонарик на тропинку, и луч света выхватил меня из темноты. Девочка тонко взвизгнула, но тут же прикрыла рот ладонью, смущенно покраснев до корней волос.

 — Что там, что там? Медведь?! — рыжая девочка двигалась со скоростью живого метеора, в голосе ни капли страха, а только детское любопытство.
 — Сама такая! — с удивлением я почувствовал спазм в уголках губ. Я что, чуть не улыбнулся сейчас? На пустом месте? Хотя, признаю, девочки смотрятся донельзя комично, особенно это выражение на лице Хмуро «Штирлиц был близок к провалу». Добавим в голос побольше строгости. — И что это мы ночью в лесу делаем, а-а? Нарушаем режим, собираем насекомых… Кому коробочка предназначается? Тащить её в корпус — антисанитария.
 — А сам-то! — Возмутилась Ульяна от всей души, в голосе ребенка сквозило неприкрытое веселье. — Что тут стоишь?

 — Я старый, мне можно. А если вы в темноте поранитесь? Тут юг, змеи водятся, комары закусают, — начал я запугивание, но обломался.
 — Ага, а ещё бабайка к себе утащит, — скептически проворчала рыжая зараза, копируя мимику моего лица. Вот ведь… — Да ничего не случится, со мной вот — Хмуро! — Ульяна ткнула в молчаливую подругу пальцем так, будто это всё оправдывало.
 — Попробуй её останови… — отвернулась темноволосая, пряча глаза. — Прет вперед, как танк.
 — А зачем вам всё-таки столько жуков? — удивляюсь я себе, но мне, обычно нейтральному ко всему, и правда любопытно. Да коробочка же ощутимо шуршит!
 — За надом! — хихикнула Ульяна, беглым галопом срываясь в темноту и хватая с собой подругу.
 — Да сдались вы мне, не бегайте, упадете же! Идите спокойно! — прокричал я вслед непоседам. А эта Хмуро такая же, блин, как и Ульяна, хоть характеры, на первый взгляд, и кажутся абсолютно противоположными. Что же произошло с этим ребенком?
 Ладно, мне пора обратно.

Лагерь у моря 2. Часть 42 (выбор "бежать наверх")

 Страничка на фикбуке. 

 

Человек удивительная тварь. Это единственное существо во всей вселенной, которое действительно можно назвать бессмертным. Эльфы, гномы, орки, древнейшие народы тысяч и тысяч миров, погибая, исчезают навсегда: города — рухнут, континенты — утонут, планеты и далекие звезды — однажды канут в небытие. Даже сами боги исчезнут, если их предать забвению. Абсолют — источник всего сущего, я пробыл там очень долго, познал тайны, что ведомы лишь единицам в материальном мире. Абсолют создал Вселенную, он и есть Вселенная — Начало начал, исток всего сущего. Он создал материю, все живые формы жизни и все виды энергии берут начало именно в нем. И ещё он создал нас, как единственный и совершенный шедевр. Чтобы коснуться истины Абсолюта, иные расы, в том числе даже драконы, должны многое преодолеть, да и то, в итоге истины достигают не все. Человек же, ещё в младенчестве, окутан его дыханием.

 Именно человек — венец творения. Плоть и кровь вечности, что, завершая свой цикл, возвращается туда, откуда берет начало. И чтобы хоть как-то сдержать чудовищную мощь своего детища, каждый из нас с рождения скован. Ограничитель, который можно сломать, доказав Абсолюту, что достоин его сути. Воля преодолеет лень, решимость преодолеет страх, и даже сильнейшие твари во вселенной дрогнут перед поступью людей. Истинная сила Homo sapiens — бесконечный потенциал развития, однако реализовать его — удел очень исключительных единиц. Я видел лишь одного человека, сломавшего свой ограничитель почти полностью — тот одним ударом был способен расколоть целый континент. Тело сгниет, кости развеются прахом, но душа будет жить вечно, в бесконечном пространстве, что однажды её породило, ожидая часа, когда колесо Сансары сделает свой оборот. Рано или поздно, мы все встретимся, там, среди звезд. Вечность может всё… Человек — чуточку больше.

Личный дневник Дока

Лайнер Организации «Ленин».

 — Вы всё проверили? — Виолетта Церновна руководила поисками как под землю провалившейся команды, не выходя со своего кабинета, поддерживая видеосвязь со всеми, кто в этих самых поисках участвовал.
 — До самого дна туннелей не опускается ни один дрон, — отрапортовал аналитик Сыроежкин, появляясь на экране ноутбука с виноватой миной. — Сначала мы грешили на связь и установили по всему пути беспилотников ретрансляторы, так что глубина перестала быть проблемой для сигнала, но…
 — Батареи разряжаются, будто что-то там вытягивает энергию, — в дополнительном окне программы видеосвязи замаячило обеспокоенное лицо Шурика. — И ещё кое-что. Изнутри тоннели выстланы довольно толстой паутиной. Образцы уже исследовали, так что, полагаю…

 — Проводя аналогию, наш враг — либо паук, либо тварь куда страшнее, — перебила его гетерохромная ученая. — Я навидалась в своей жизни немалого, одна только Неуязвимая Рептилия чего стоит, так что не удивлюсь. Если на острове враг, способный устроить такое как вчера, он может напасть в любой миг. Мы в какой стадии готовности?
 — В полной боевой, мэм! — отрапортовал Седой, лично следивший за обороной. Старый морской волк сидел в кабинете лично, и он, скорее, свой кортик съест, чем признается, что в одиночестве ему страшно. Страшно не за себя — за команду, за сына. — Пушки и личный состав на взводе. Не спасем наших товарищей, так хоть отомстим.
 — А что с нашими людьми? — Виола выводила на экран компьютера всё, что было в базе данных о пауках как биологическом виде. Пусть поверхность этого мира и претерпела изменения, но флора и фауна ещё хранят общие черты матушки-Земли.

 — Укроем в хранилище, не впервой, — Седой подошел к окну и хмуро посмотрел на остров. Каменные шипы и поднявшаяся мель намертво заперли могучий лайнер. Столкнись «Ленин» с айсбергом, а не бедный «Титаник», то от ледяной горы остались бы только воспоминания. Но тут камень. Крепкий камень. — Большая часть и так будет во всеоружии. Военные, агенты, аналитики — да у нас простых гражданских раз-два и обчелся.
 — Яма, — Виола повернулась к полуяпонке, смотря той прямо в глаза. — Это не приказ…
 — Я пойду в авангарде, Виолетта Церновна, — улыбнулась темноволосая девушка. Ровесницы мечницы сейчас ходят на свидания, а Ямада Йоджи просто потеряла своё детство, с тех самых пор, как аномалия уничтожила дом её родного клана. — Наших надо спасать, а второго боевого носителя моего уровня на корабле нет. Да и Док неплохо успел меня поднатаскать, так что я теперь гораздо лучше владею ускорением. Как раньше подставляться не буду. Вы только берегите Мику и остальных.

 — Что-то очень уж тепло она отзывается о Хатсунэ. Теплее, чем просто о подруге. Вам не кажется? — Спросил вслух Шурик, когда за мечницей закрылась дверь, ни к кому при этом конкретно не обращаясь, а Эл согласно кивнул.
 — Вот поэтому, ребята, у вас до сих пор и нет девушек, — ввела Виола кибернетиков в ступор одной фразой, открывая первую страницу атласа о пауках. Где-то в лаборатории блондины удивленно переглянулись. — Так. Анатомия и повадки паукообразных… Блин. Почему пауки? Почему не бабочки или кролики? Седой, скажи солдатам, пусть вытащат на палубу все огнеметы.

***

 Босые девичьи ноги с идеально белой кожей, которую просто не могла запачкать грязь, тихо ступали по каменному крошеву. Белоснежные волосы колыхались, невесомые, словно тончайший шелк — паутина. Изящное тело, подтянутое и обнаженное, без единого изъяна, больше напоминающее шедевр скульптора, а не живую девушку. Искусственная, пугающая красота. Ехидна встала напротив завала, пристально вглядываясь в мешанину крупных валунов, обломков стен и тонны земли. Красные глаза без белков не моргали. Два кровавых озера на кукольном лице.

 — Этот человек… очень интересный, — прошептала она. Голос древней демоницы мог зачаровать простого человека мгновенно — настолько обманчиво прекрасен он был, проникая прямо в глубины разума, пробуждая животные инстинкты, околдовывая. В воздухе ещё висела пыль от прошедшего камнепада. Несколько пауков, придавленных во время стихийного выброса, выкапывались из-под завалов, недовольно щелкая жвалами и отряхиваясь. Модифицированные акромантулы оправдали все усилия своей хозяйки на их создание, выживая даже после такого. Мать чудовищ уже строила планы на Ричарда, бесстыдно облизываясь. — Я не могу упустить такую добычу. Он прекрасен, он будет моим!

 Два самых больших кокона затрещали. Это ломались огромные кости живых инкубаторов. Для того, чтобы вырастить простого паучка, сойдет хоть белка, в её маленьком теплом тельце легко созреет яйцо паучка, но для создания паука-колосса нужно тело…дракона! С металлическим лязгом из-под паутины вырвались шипастые волосатые лапы. Хитиновые когти блестели, больше походя на металл и прочностью ему не уступая. Ломая свою колыбель, наружу показались два чудовищных паука. С толстых хитиновых панцирей на пыльную землю стекала оставшаяся от инкубаторов кровь. Венец эволюции, на создание которого Ехидна убила годы времени и тысячи живых существ. Ловкие, как кошка, и огромные, как слон.

 — Мои красавцы. Мои детки. — Белая девочка в два легких прыжка оказалась возле монстров, поглаживая новорожденных по головам. Ментальное управление позволяло ей связывать и подчинять животных, раз и навсегда меняя само их сознание. Такой способ действовал и на большинство людей. То, как плененная блондинка смогла сопротивляться прямым приказам матери монстров, только разогревало её азарт. Беглецы виделись ей сейчас самой желанной добычей из всех на свете, желанней даже, чем ОН — Повелитель порталов, с его змеями. От одной мысли о нем тело Ехидны дрожало от страха и экстаза. — Пойдем за мной, детишки, поохотимся, как следует, на людей, двух драных кошек и блохастую псину. Вместе с мамочкой.

 Ехидне не нужны были слова, вся её свита слушалась малейшего ментального позыва, малейшего отголоска мысли, но… она просто любила говорить. Самовлюбленная гадина млела от звуков и запахов, что сама же издает. По её воле сотни пауков бросились врассыпную — отыскивать обходные пути завала. Смертельная гонка начинается.

 — Этот мир мой! От самой глубокой пещеры до самой высокой горы! — миниатюрная альбинос облизнула свои пальцы, вымазанные в крови и слизи кокона. Раздвоенный белый язык мелькнул в полутьме, словно хлыст. На землю упало пара капель её слюны. Несколько мелких, не больше грецкого ореха, паучков мгновенно бросились их пить. – Вам не сбежать.

***

 — Ты даже не представляешь, как вовремя появился, Ричард, — Славя смотрела на завал, обхватив руками дрожащие плечи. — Её глаза… страшно… она смотрела на нас как на еду!
 — Хвост до сих пор дрожит, — Саша не отходила от блондинки ни на шаг, поддерживая ту и согревая. Мелкая нека очень привязалась к ней. Одно то, как она стала между древним монстром и своей подругой, уже говорит о многом.
 — Это её не остановит, — Юля почесала левое ушко, скидывая с шерстки обрывки паутины. — Нас несли через целую сеть пещер, я почти уверена, что они связаны между собой. Надо выбираться наверх, это наш единственный шанс. Под землей мы четверо для них — легкая добыча, и если с пауками ещё можно справиться, то их хозяйка нам не по зубам. Даже тебе, Ричард. Ехидна играла с нами и до сих пор играет. Как кошка с мышкой. Надо убежать от неё, пока она не наигралась и не выпустила коготки.

 — Обязательно наденьте противогазы, — Славя извлекла из своего рюкзака два воздушных фильтра наподобие моего. — Искра снабдила нас с запасом, так что масок хватит всем. Не хочу ещё раз надышаться яда. Ощущение отвратительное. Сначала немеют руки, затем ноги, а потом и сознание падает в какой-то кошмар.
 — Это всё, конечно, хорошо, — я собрался с мыслями. Сейчас каждая минута на счету, давай, голова, работай активнее! Завал так легко не расчистить, и пауки вместе с мамочкой (чтоб она трижды провалилась!) побежали окольными путями, но не это самое страшное. Кроме Ехидны за завалом было ещё два огромных сгустка грязно-серого тумана, глаза Кукулькана не обманывают. Там два монстра, почище сожженного драконом титана. — Это всё хорошо, но перед тем, как мы начнем бежать, одна маленькая формальность. Ты. Сними капюшон и назовись! Этот проклятый мир отучил меня доверять кому бы то ни было, уж не обессудь. И давай без резких движений.

 У меня нет оружия, но если понадобится, я готов хоть сейчас взорваться серией стихийных атак. Водяные пули, каменная шрапнель, обвалю потолок, если понадобится. Арсенал Кукулькана, предпочитающего сносить вместе с врагом пару километров местности, мне не подходит. Вместо этого я освоил и усовершенствовал несколько типов точечных атак. Взять, например, собранные в маленькие капли частицы воды, летящие вперед с чудовищной скоростью. Именно благодаря им встреченные пауки превращались в изрешеченные куски смердящего хитина.

 — Понятная просьба, — та часть лица девушки, что не скрывалась под капюшоном, улыбнулась. Это была не веселая эмоция, скорее, нервный оскал. Клыки. Белоснежные клыки, на фоне пыльной кожи и потрескавшихся от жажды губ, они смотрелись весьма и весьма выразительно. Показного добродушия нет, это радует. Не люблю двуличных. — Только без поспешных выводов, спасители мои. Тем более, смотрю, вы и сами не их простых людей.
 Мда. Мне везет на таких, или как? Незнакомка одним плавным движением сбросила накидку, оставшись в одних только рваных штанах и видавшем виды жилете. Обувь её пришла в такую негодность, что определить, чем были эти куски кожи ранее, не представлялось возможным. Но не в одежке было дело. Ушки и хвост, покрытые густым рыжевато-карим мехом. Большие ушки, очень напоминающие собачь… нет, скорее волчьи. Эту гордую особу просто не получалось сравнить с собакой.

 Длинные волосы под цвет шерсти, а на самом кончике хвоста белая кисточка. Её можно было бы назвать красивой, но заточение у Ехидны не прошло бесследно. Худая, можно сказать, даже тощая. Множество мелких синяков и кровоподтеков, израненные руки, свалявшаяся шерсть, а запах! Бедняга, сколько же она перенесла? Тело изранено. Однако дух её твари не сломили, просто не смогли. Глаза смотрят на мир с обреченной яростью загнанного в угол хищника, но никак не с капитуляцией. А радужка! Она с красноватым оттенком, я такой раньше не видел. У Ехидны два озера крови, как у крыс-альбиносов, а у этой они очень даже ничего смотрятся. Волчица, даже на последнем издыхании, готовая сражаться за свою жизнь и свободу, как-никак, достойна восхищения.

 — Я Хоро. Хоро — мудрая волчица. Вряд ли остались люди, кто ещё помнит меня. Трогательную историю о моих злоключениях услышите потом! Сейчас надо двигать лапами, пока мы все не стали кормом для НИХ, — она ткнула пальцев в сторону завала, осмотрела наш, пусть будет громко сказано, отряд, и, дернув хвостом, добавила: — Я не прошу мне доверять, просто позвольте следовать за вами! Жить хочется, знаете ли. У меня наверху осталась дочь, которую я должна защитить!
 — Юля, — в вопросе о гнили в людях я безоговорочно доверяю своей хвостатой возлюбленной. Смогла же она с первого взгляда определить, что Искра не навредит нам, хотя у неё были на это серьезные основания. Детище Виолы выросло поистине великодушным.
 — Не опасна, — кивнула хвостатая обнюхивая… другую хвостатую. Блин, мечта извращенца: даже не две — три зверодевочки! Одна из которых так вообще лоля. Почему нас не забросило в мир-курорт?! Почему сюда?! — Точнее, опасна, но не для нас.

 — Как ты… — Волчица на миг подобралась, прикрывая рукой карман на груди, тот самый, который нека обнюхивала с особым пристрастием.
 — Ну, я когда-то тоже была «привязана», скажем так, к определенному месту, жаль, носить его в кармане, как ты, было бы намного проще, — нека отряхнула хвост от пыли, пару раз присела, а затем стала разминать лодыжки, уперев носки в землю и двигая ногами. — Ричард, есть идеи? Я не могу найти направление без своих порталов, да и эти тоннели… Они будто истощают меня. Катакомбы Ехидны пропитаны её эманациями, часть энергии постепенно поглощается ими и передается хозяйке. Чем быстрее мы их покинем, тем лучше.
 — И правда, — Славя копалась в меню своего джоя. — Система ругается на перерасход энергии. Батарея садится быстрее, а она на джое может месяц работать без подзарядки.

 — Момент, — я присел на корточки, касаясь руками сырой земли. Тут определенно где-то проходит подземный источник. А, вот и он! Аномалия уже давно стала мне вторыми глазами. Не знаю почему, но способности Кукулькана мне использовать намного легче, чем, например, Бегунок или невидимость Юли. Может, это из-за того, что они целенаправленно тренировались ещё в бункере, может, потому, что именно эту аномалию я поглотил намного раньше, а может, она мне просто ближе, чем остальное.

 Да и философия древнего майя теперь до боли понятна. Кукулькан просто хотел жить. Сирота, с самого детства он мечтал о Доме (не о помещении, нет — о семье, о месте, где он мог быть счастлив), и когда предательство отняло у него самое дорогое, носитель стал безумным зверем, одержимый даже не местью, а справедливым возмездием. Я понимаю его. Сила аномалии вдруг возросла, резонируя внутри меня и наращивая мощь. Я чувствовал каждый камешек на километры вокруг, лапу каждого мерзкого паука, которыми они бегали по туннелям. И да, рядом действительно течет подземная река, наверняка один из притоков той громадины, чьё русло располагается посреди ущелья. Выход, нам нужен вы… Еб…иться сердце перестало! Это ещё ЧТО?!

 — Ты чего побледнел, Ричард? — Славя стояла рядом с Сашей, и, как обычно, пристально следила за нашим самочувствием, наплевав на то, что сама валится с ног. Иногда мне кажется, что чужая боль ей гораздо ближе, чем своя. У нас тут вообще нестандартный, скажу даже больше, не совсем адекватный состав.
 — Наверху… там… Там такое! — голос предательски дрожит, дышать тяжело, да колени трясутся. Гора из голубых искр на поверхности видна даже сквозь сотни метров грунта. По сравнению с этим сгустком проигрывала не только виверна, даже Элизиум, а там средоточие миллионов душ! Вот так и спускаются с небес на землю бренную. Возомнил себя повелителем стихий! Да я чувствую себя килькой, забравшейся под авианосец! ЧТО, БЛИН, НАД НАМИ?! — Пауки и их хозяйка даже рядом не стояли. Что-то чудовищно огромное и сильное. Фон идет жуткий, даже отсюда кровь в жилах стынет.

 — Над нами Ледник, меня, кстати, там и поймали, — ответила наша новая знакомая. Как и остальные девочки, она разминала затекшие в плену конечности, и даже в таком плачевном состоянии, в лохмотьях, смотрелась соблазнительно. Кроме того, ушастая выцыганила из запасов девочек воды, жадно припав к фляжке. — Ах, спасибо. Думала, умру от жажды. Огромный айсберг, не тающий уже сотни лет. Вы что, про Реликт не слышали? Из какой глуши только вылезли? Знала я одного такого, говорил, что всю жизнь прожил в каком-то убежище. Что до Ледника. Там внутри, если присмотреться, можно увидеть здания, какие были на поверхности ещё до войны. Двести лет прошло, а люди уже забыли? Как же ваш век короток!

 — В любом случае, надо выйти на поверхность, но от него будем подальше. Пугает меня такая махина, — высказал я совершенно обоснованные опасения. В ответ на мои слова, Саша покачала головой, так быстро, что её милые ушки замаячили из стороны в сторону, и ответила вместо волчицы:
 — Реликт не опасен. Просто очень много вечного льда, сковавшего небольшой городок. Или что там было? Он появился очень давно, и живущие на поверхности знают то место. Его и разрушить пытались. Стреляли, взрывали, жгли — ни кусочка не откололи, даже не поцарапали. Только вот холодновато рядом с ним, понятно теперь, откуда на потолке камеры был иней. — Маленькая нека, да и Хоро, совсем не боялись Ледника. Они не видели то, что мог разглядеть взор охотника. Это ядерная бомба из энергии. Да даже страшнее — океан аномального излучения!

 — Выбора особого у нас и так не, — Юля посмотрела наверх с каким-то странным выражением лица, будто вдруг что-то поняла. — Неужели… а, забудьте. Главное — идти, двигаться, или придется драться с пауками в ограниченном пространстве, где у них преимущество. Без своих порталов я просто очень ловкая девочка с длинными когтями. А ты, хоть и стал сильнее, Ехидне пока не противник. Ну что за невезение! Хочу в «Совенок», хочу еду Дока и греться на теплом солнышке на коленях у тети Виолы, она так хорошо чешет за ушком! Хочу так, а не вот это вот всё!
 — Выберемся, — впервые на моей памяти госпожа ЮВАО соизволила поныть. Видимо, даже у любопытной кошки есть предел любви к приключениям, и любой экшен должен иногда разбавляться ленивыми, сытыми деньками. — Все за мной!

 — Эй, зачем ты бежишь? Остановись, — вкрадчивый голос настиг внезапно, раздался в голове. Такой сладкий, искушающий. По низу живота разлилось приятное тепло, в голове заиграли непривычные мысли. — Вернись ко мне. Стань моим. Я дам тебе всё, что захочешь. Любое удовольствие. Ри-чард… Ри-и-чард… Ри-и-и-чард. Не сдерживай себя. Откройся истинным мотивам. Дай себе волю, любимый.

 Судя по тому, что девочки никак не реагируют, голос Ехидны слышу лишь я один. Нельзя ни на миг ему подчиниться. Я просто чувствую, что, сделав лишь шаг в сторону её интересов, стану рабом этой древней твари. НЕТ! Я — ЭТО Я! УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

***

 Бежать по пещерам, каждую секунду в страхе прислушиваясь к окружающим звукам, не зашуршат ли где паучьи лапы, не появятся ли налитые кровью глаза, то ещё удовольствие. Вырытые тварями катакомбы совсем не подходили для передвижения людей. Дорога была неровной, с кучей провалов и камней, а некоторые части пещер были настолько стары, что успели обзавестись настоящими сталагмитами и сталактитами. Затхлый воздух и полумрак делали ситуацию ещё плачевней. Труднее всего приходилось Славе. Неки и Хоро прыгали по камням как заправские акробаты, я, летел сзади, осматривая всё вокруг глазами охотника, а вот блондинка уже дважды больно ударилась о выступающие неровности и чуть не сломала ногу. Свет от фонарей превращал пещеры в нечто призрачное, с длинными тенями от сталактитов. Ориентироваться на всё сюрпризы местности на бегу, откровенно говоря, невозможно. Мы как раз наткнулись на участок, наполовину затопленный мутной водой, когда я решился.

 — Славя, я тебя понесу. Раньше не предлагал, потому что будет не совсем безопасно, не то чтобы мне удалось стать асом воздушных маневров, но выбора нет. — Неки смотрели на тяжело дышавшую, но ни разу не пожаловавшуюся девушку, а Хоро вылизывала исцарапанные пальцы.
 — Я… могу… сама… — бедняга боролась за каждый глоток кислорода. Саша только обреченно смотрела на подругу. В этот раз Славя не стала опираться на её подставленное плечо. Хорошо, что пещеры имеют выходы на поверхность и вентилируются, иначе нам бы пришлось туго. Ну да, паукам кислород всё же нужен.
 — Славя, — просто сказал я, понимая, что это не глупая гордыня, и девушка просто не хочет задерживать отряд, плюс ослаблять меня или нагружать и так уставшую Сашу. — Поверь в меня. Тем более, сейчас, когда все в опасности. Это не контрабандисты и даже не голодная виверна. Девушка-альбинос… не знаю почему, но я лучше помру, чем попаду в её лапы. Доверься.

 — Дурак. Всегда верила, — плечи девушки расслаблено опустились, когда я обхватил её со спины, стараясь сделать это аккуратнее. Она вся мокрая от пота и еле-еле держится на ногах. Сажать девушку на спину, где берут начало крылья — невозможно. Потоки воздуха, что позволяют мне летать, просто покалечат её. И так придется тщательно следить за «хвостом» чтобы импровизированный руль не задел ноги капитана.
 — Тогда полетели, — взмыть в воздух удалось без проблем. Подъемная сила у наследия Кукулькана оказалась совсем не маленькой. Один-единственный взмах полупрозрачных вихрей оторвал нас обоих от земли. Тяжесть и тепло девчонки, доверчиво прижавшейся к моей груди, ненадолго прогнали сырость древних пещер. Надо будет и Юлю так покатать. Однозначно. Вперед, ушастый отряд! Мановением руки я заставил суть аномалии проникнуть вниз. Пропитав грунт, она, повинуясь моей воле, подняла ровную линию мокрой земли, образуя мост через довольно глубокую лужу. Земля затряслась, а с потолка посыпались камни. Но не только посыпались!

 Со всех сторон пещеры вдруг стали расти каменные шипы размером с толстые деревья. Они перегородили нам путь как спереди, так и сзади. Каменная клетка. Черт! Не могу их сдвинуть! Энергия аномалии натыкается на другую, намного сильнее её.

 — Ой. Тупик. Вот незадача, да? Мне подвластны даже камни, — страстный шепот прозвучал прямо над ухом, так неожиданно, что я чуть не выронил Славю. Где эта гадина? Рядом с нами её туман не видно, значит, демоница маскирует своё присутствие? Или путать мысли она может на очень даже внушительном расстоянии.— Но проткнуть вас всех шипами хмм… не весело. Радуйтесь, я не буду вас убивать. Пока. Мне нужны игрушки.

 Ехидна упрямо долбила мою голову чужеродными мыслями и видениями. Почему именно я? Прицепилась же. Вот перед глазами появился образ обнаженной Слави спелёнатой белоснежной паутиной. Волосы девочки свисали вниз, а сама она застыла в соблазнительной позе с раздвинутыми ногами. Глаза блондинки источали рабскую покорность, которой у настоящей валькирии никогда не наблюдалось. «Всё, что захочешь… любое удовольствие… только стань моим». Миг — и рядом со Славей голая Юля, соблазнительно связанная с задранной кверху пятой точкой, так, чтобы паутина не закрывала самых пикантных мест. Миг — и Саша бьется в тенетах, напрасно пытаясь вызволить своё изящное тельце из ловушки. А паутина всё сдавливает и сдавливает. Делает им больно. Рвет нежнейшую кожу на части! Тут вражина сделала очень большую ошибку: нельзя было мне это показывать.

 — Ой, да пошла ты! — я закричал, чувствуя, как тело буквально пылает изнутри. Поставив Славяну на пол, я ударил по земле кулаком, выпуская в неё настоящий шквал из первозданной силы. Моя воля и энергия, снесли пропитывающие всё вокруг эманации Ехидны как набежавшая волна песчаный замок. Осталось дело за малым — убрать скалы обратно в толщу земли. Мда. Поспешил я с такими выбросами. Рука ощутимо болела, будто побывав вместо боксерской груши, а в некоторых местах на коже появились синяки. Тело человека не выдерживало даже половины истинной силы Кукулькана. Проводить её через свою собственную плоть выгоднее и быстрее, чем через воздух, но при усилении потока аномалии растет и отдача. Древний майя избавился от этой слабости, став шестикрылым летающим монстром, а мне придется быть осторожнее. Сейчас, после поглощения силы дракона, мой уровень излучения потихоньку приближается к критической отметке, где один лишний шаг превратит тело в весело полыхающий уголек.

***

 — Наконец-то свобода! — Первой к зияющему впереди выходу из катакомб рванулась Саша. Девочка порядком перенервничала во время долгого и утомительного марш-броска в полумраке, и теперь, стоило только её милому носику учуять свежий воздух, без раздумий ускакала вперед. Уже стемнело, в проеме не было даже звезд, настолько пасмурна ночь снаружи, да и холодом тянет. До ушей доносятся звуки дождя. — Я посмотрю, что снаружи.

 — Пожалуй, тоже гляну, — я уже давно не использовал взгляд охотника, коридоры утомили не только нек. Постоянное поддерживание крыльев нехило так истощило, причем не столько запасы энергии аномалии, сколько тело. Я банально устал. Веки тяжелели, руки дрожали. Больше всего хотелось завалиться спать, желательно — вместе с Юлей. На всякий случай, зыркнем, что там впереди. Сила перетекает в уставшие глаза, превращая мир в привычное черно-белое ки… — САША, НАЗАД!

 Затаившийся в боковом проеме паук, размером с ломовую лошадь, очень обрадовался угодившей в его сети маленькой девочке. Паутина была почти невидима в полумраке, и Александра основательно в ней завязла. Осторожная нека так устала, что потеряла бдительность. Дергаясь, она уже высвободила одну ногу, но время играло против кошки. Чудище не собиралось смотреть, как добыча удирает из-под носа. Перепуганная девочка, тихо пискнув, попробовала увернуться, когда на неё прыгнул мохнатый черный монстр, напоминающий тарантула-переростка. Вот уж нет! ПРОЧЬ! Ветер сгустился за спиной, мгновенно образовав два вихря, один из них толкнул меня вперед, а второй разделился на несколько потоков. Огибая Сашу при этом, не причиняя маленькой девочке никакого вреда, они собрались в один воздушный кулак, хорошенько приложивший противника о стены пещеры. Такой удар способен сплющить грузовик.

 — Спасибо, Ричард. Сердце в пятки ушло! — пожаловалась нека. С потолка сыпался песок — так сильно ударила аномалия. Юля со Славей быстро вытащили тихонько ругающуюся и бледную Сашу из силков.
 — Он ещё не сдох! Осторожнее! — Хоро, хвост которой стоял дыбом, не первой заметила, как шевелится лапа недобитого монстра. Я тоже видел, что его туман не собирается рассеиваться, что случается с погибающими организмами. Это тот самый паук, из последней партии Ехидны. Уж больно крепкий, гад. Хитин на панцире измят, но цел. Единственное, что удалось повредить такой крушащей атакой, это один из восьми глаз. Вместо преследований по целому лабиринту, Ехидна расположила своих рабов караулить выходы. Умная сука.
 –А вот и вы. Нашлись, – ментальная связь хозяйки и её детищ позволяла нашей визави получать информацию от каждой пешки. Другого объяснения я не вижу. Ехидна исторгла настоящий стон, будто женщина, испытывающая серьезное сексуальное возбуждение. Это для неё просто игра? — Никуда не уходи, мальчик. Сейчас я приду и хорошенько тебя приласкаю.

 — Та-а-ак. У меня созрел план! — крикнул я, привлекая внимание девочек. Хоро пригнулась, оскалив клыки и не сводя взгляда с поднимающегося паука. Монстр был один. Пока что. Зрение охотника засекло только несколько небольших туманностей, принадлежащих, судя по всему, мелкому зверью, но и они со всех лап улепетывали подальше от пещеры. Касаюсь земли. Небольшой импульс — и под пауком разверзлась земля. Но хрен там плавал! Он просто отпрыгнул от расщелины, повиснув на собственной паутине, и, бодро перебирая лапами, побежал к нам. — Так, план «Б».
 Перед врагом сгустился воздух, подхватывая его и кружа, как жуткую пародию на юлу. Силы уходили с огромной скоростью, но нам надо как-то прорваться наружу. Славя осталась без оружия, сомневаюсь, что дротики с транквилизатором пробьют хитин, а даже если пробьют, то просто не подействуют на это чучело. Поехали! За спиной открылись четыре воющих воздушных крыла, затем сплелись в один канат, и… врезали по восьмилапому засранцу! Бабах! Огромная туша вылетела наружу как из пушки. Тарантул молотил лапами по воздуху, но ничего не мог поделать.
 — Красиво полетел, — нервно хихикнула Саша, помогая Славе обойти паутину. Вихри сорвали и паука, выстрелив им как из пушки, и часть его тенет, но несколько еле различимых нитей ещё свисали со стен. Попасть в них ещё раз ни у кого желания не было.

***

 Выход вывел нас прямо на склон небольшой горы, сплошь заросшей полусухими соснами и лишайником. Накрапывал легкий дождь, ночное небо заволокло тучами, а в воздухе стоял холодный туман. Ни единого лучика не падало на землю через пасмурную хмарь, и единственным источником света были наши фонари. Травы почти нет, только небольшие кустарники и голый чернозем. Искра права: мир потихоньку превращается в пустошь. По идее, это место должно кипеть жизнью. Но тут полумертвые склоны, камень да галька. А нет, вон возле ручья зелень есть, мало, но есть. Даже несколько небольших цветков. Дольше всего опустошению сопротивляется земля возле водоемов. Недалеко внизу маячила вещь, что так меня напугала — огромная гора, скрытая этим самым туманом. Я не мог почуять запах леса через противогаз, зато все мы слышали…

 — Море? — ушки Юли двигались. Живые локаторы улавливали каждый шорох, а пушистый хвостик зябко обвился вокруг её левой ноги.
 — Да. И не только море, — легкий порыв ветра сдул туман, да и дождь сыграл свою роль. Ледяной Реликт. Это даже не просто гора. Айсберг, протяженностью с небольшой городок. Так, а где паук? Глаза аномалии видят только несколько птиц на деревьях да океан мерцающей энергии во льду. Убежал к хозяйке? Или всё-таки сдох?

 — Давайте подойдем поближе, — Славяна как завороженная смотрела на тонны и тонны чистого льда, в глубине которого угадывались смутные тени. Через несколько минут мы оказались у подножия горы. Лед возвышался к небесам на высоту многоэтажного здания. Странным было то, что никто, кроме меня, его не боялся. От одного нахождения рядом с ЭТИМ мои волосы на спине вставали дыбом.
 — Он же прозрачный. Абсолютно прозрачный, как хрусталь, — Славя коснулась поверхности аномалии раньше, чем я её остановил, но с ней ничего не произошло. Аномалия, а это определенно аномалия, никак не отреагировала. Мы в субтропиках, если брать климат ущелья. Какая же мощь в этой штуке, раз она не только не тает, но веет холодом на километры? А блондинка всё не унималась. — Саш, давай посветим вместе.

 — Может, не надо? — попросил я подруг, мимоходом замечая, как Юля застыла перед айсбергом с широко открытыми глазами. Губы девочки дрогнули и сжались. — Юль, ты чего?
 — Я узнаю это место… — пробормотала нека очень тихо, как раз тогда, когда два луча из мощных фонариков девочек пронзили толщу льда.
 — И я… узнаю… — Славя смотрела на заасфальтированные дорожки, застывшую траву, скамейки и многоэтажные здания. Несколько корпусов и подсобных помещений. Торговые автоматы, ворота и деревья. Сюрреалистическая картина, будто кто-то вырезал кусочек прошлого и запечатал в первозданном виде. На зеленых деревья виден каждый лист, а фонарных столбов и наклеенных на них листовок не коснулась коррозия. Мини-город, что когда-то был полон жизни. — Это лагерь! Тот самый лагерь, где мы познакомились с Доком! Что тут произошло? Почему он заморожен?

 — Никто уже не знает, — Хоро сидела прямо на земле, вычесывая из хвоста мусор. Все так устали, что негласно решили устроить пятиминутный привал. Саша грызла сухпаек, раздавая попутно по одной штуке каждому. — Это место заковано в лед вот уже двести лет. Говорят, ещё до войны тут погиб один очень сильный, как люди их там называли… носитель! Раньше тут много было беженцев. Драконы боятся этого места, облетают за километры. Смотрите, видите там полуразрушенные хибарки? Люди поверхности раньше пытались тут жить. Несмотря на холод, Реликт самое безопасное место наверху. Животные и мутанты тоже страшатся его.
 — Кстати, кое-что есть в базе данных, — вдруг подала голос программа-помощник с джоя. — Тут произошел инцидент с Логией — аномалией исключительной природы. Не могу сказать всё, но её носитель потерял любимую и в приступе горя заморозил всё вокруг. Отдыхающие успели эвакуироваться только благодаря тому, что он сдерживал прорыв, пока все не убегут, а лагерь застыл на века в неизменном виде. На гладкой поверхности ни царапины. Пыль, жара, даже само время не властно над этим местом.
 — Будете смеяться, но я тоже узнаю, — мой взгляд прикипел к парящей в толще льда бабочке, которой вот уже двести лет. — Видел точно такой же в симуляции виртуального мира. Виола создала его точную копию, чтобы жить там в одиночестве долгие годы.
 Лагерь у моря. Это место, где всё решится. Монстры скоро настигнут нас, я уже чувствую, как подрагивает земля. Вот только в одном все ошибаются. Этот чертов лед, он искрится энергией, он… ЖИВОЙ.

Лагерь у моря 2. Часть 29 (продолжение в комментах)

Страничка на фикбуке. 

Док. Каюты дирижабля.

 Побережье показалось неожиданно. Иногда даже современная система наблюдения и радары могут подвести и оказаться не такими полезными, как простой солдат с биноклем в руках на мостике. «Причеши бровь» только-только покинул низко летящее облако, как впереди показалась земля. Первым сушу заметил Кэп. Зоркий мужик коротко гаркнул, и уже через мгновение весь личный состав корабля сбежался глянуть, что там на горизонте.
 В лучах закатного солнца перед нами предстал довольно красивый пейзаж — окутанный легким туманом песчаный пляж с нависающими над ним отвесными скалами. Такой вид неплохо смотрелся бы на туристическом путеводителе — смотрится действительно неплохо. На плоских скалах росла невысокая трава и деревья, причем флора не тропическая, не джунгли с пальмами, а приличный такой смешанный лес. Выглядит как черноморское побережье, а может, это оно и есть. Кто знает? Где навигаторы, когда они так нужны? Нет, приборы-то есть на борту, а вот спутников на орбите, к сожалению нет.
 Высокие сосны соседствовали с березами, осинами и большими кустарниками. Расстояние между стволами оставалось приличным, этот лес можно назвать скорее редким, чем густым. По песку с важным видом прохаживались чайки, семеня вперевалочку, а так же бегало немало мелких крабов. Волны накатывались на берег мерно, смывая с него некоторых зазевавшихся членистоногих.

 — Много живности и растений, — вдруг нарушила молчание Женя: девушка осматривала сушу в бинокль, буквально несколько минут назад красовавшийся на шее Кэпа. Отняла! Страшная мадам, хоть и красивая. У солдатов такой фокус не прошел бы. В предвкушении у темноволосой красавицы даже проснулось чувство юмора. Своеобразное: — Это хорошо, раз так много, значит, шансы на то, что материк представляет собой ядерную пустошь, минимальны. У меня аллергия на уран и плутоний.
 — Джо, что видит твой эльфийский взор? — задал вопрос капитан впередсмотрящему, делая вид, что бинокль ему вовсе ни к чему. Все мы находились на мостике и наблюдали за поверхностью, жадно вглядываясь вниз. Один лишь темнокожий солдат сидел в рубке и яро всматривался в подзорный модуль, так крепко прижимаясь к окулярам, что вокруг его глаз появились заметные следы. Черная, блин, панда.
 — Чисто, — коротко отрапортовал Джо, почесывая подбородок, при этом не отрываясь от наблюдения. — Никаких наземных признаков присутствия человека или крупных хищников. Ни-че-го, даже в заповедниках нет-нет да встретишь пару пакетов с мусором или бутылками, а тут пусто. Активность только фауны. Вон по той ёлке даже белки бегают. Одна пытается отнять шишку у другой. Хоть какое-то зрелище после стольких дней однообразного полёта!
 — Белки? Где! Хочу посмотреть! — Ульяна, с восторгом и без видимых усилий, оттерла Джо от окуляров, хотя пару минут назад в этом же начинании не преуспели профессиональные солдаты. Девочка прильнула к окулярам и стала искать заинтересовавших её пушных зверьков.– Док! Смотри, как там здорово! Опушка будто с картинки! Мы сядем, сядем?!
 — Да. Скорее всего. Ненадолго, всё-таки не курорт, но приземлиться на час-другой будет не лишним, — кивнул Кэп, разжившись на складе биноклем, суровый мужик также осматривал местность. — Я вижу небольшую реку и поляну недалеко от берега. Быстрая разведка и возвращение на корабль. Док?
 — Не против. Только ушки на макушке, и дамы спускаются лишь после сигнала, а ещё лучше вообще остаются на борту. Сначала необходимо убедиться, что внизу безопасно. Внешность порой так обманчива, и простой лес вполне может оказаться западнёй, — ответил я, чувствуя себя не в своей тарелке. Официально глава спасательной миссии Кэп, но вести придется мне. Вот чувствую это и всё тут! Большинство моих привычных способностей к геолокации сейчас практически бесполезны. Не первый раз убеждаюсь, что без абсолюта и порталов я как без рук. Странный мир. Он сильно отличается от того, каким был в мой прошлый визит. Пусть и не цветущий рай (с воздуха видно, что буйство зелени и жизни есть только возле русла речушки), но уже не выжженная солнцем и радиацией пустошь.

 — Так не пойдет! — возмутилась Женя, с видимым усилием притаскивая на мостик металлический чемодан, внутри которого едва слышно гудели кулеры. Солдаты разрывались между типично мужским инстинктом помочь девушке с тасканием тяжести и опытом выслушивания ворчания Евгении. Маска девочки никуда не делась, годами формируемое защитное поведение и колючий характер демонстрировался всем, кто лез к ней слишком близко, и без разницы из каких побуждений. Она просто дистанцировалась таким образом, очень напоминая меня когда-то. Боялась? Надо узнать о её прошлом. Кстати, единственной, на ком Женя не точила зубки, оказалась, как ни удивительно, Ульяна. Учитывая, что именно мелкая рыжая зараза постоянно лезла к аналитику, а один раз даже сперла её очки, странно, что Женя так терпелива и тепла с ней. Буквально вчера видел, как она накинула одеяло на уснувшую возле окна непоседу. Может быть, просто воспринимает её как ребенка? В любом случае, добиваться своего темноволосая умела. Поправив очки и задрав подбородок, она стоически отстаивала свою позицию: — У меня задание Виолы. Собрать данные. Все. Какие только возможно. Воздух я проверила, а если на земле есть, пусть и слабый, но радиоактивный фон? Насколько я помню, Док, тебе лично он не навредит, а простым смертным? Хотите светиться радостным зеленым светом и заставлять трещать счетчик Гейгера? Как знаете. Вам же спокойнее будет, если среда не заражена.
 — Я тоже хочу вниз! Мне надоело просто лежать днями напролет. Где может быть безопаснее, чем рядом с вами? — забыв, или сделав вид, что забыла прошлое «приключение», мелкая умело пользовалась лестью — вон как солдаты заулыбались, да и, положа руку на сердце, рациональное зерно в её рассуждениях есть.
 — Ладно, уговорили, — вздохнул я, глядя на девочек. Одну ещё можно было бы переубедить, используя всё красноречие, лесть и подкуп, но не обоих сразу. Может, сами передумают? Фиг там! Рыжая непоседа галопом побежала переодеваться. Тапочки и шорты с майкой — это, конечно, здорово, но для парка или улицы, а не для незнакомой местности. Понимает. Уже хорошо. — Только первым спускаюсь я. Вдруг там медведь из-за кустов выпрыгнет?
 — Да ради бога! Пусть выпрыгивает. Заодно и ужин будет. А то запасы еды иссякают, и скоро снова придется грызть СП, — потер руки Джо. Толпа голодных мужиков — страшная сила. Прибитый не так давно осьминог оказался гастрономическим кладом, но, к сожалению, далеко не бесконечным. Грузоподъемностью дирижабля конструкторы пожертвовали, чтобы увеличить скорость и маневренность. Всё же не туристический пузырь. Что до осьминога, то он остался жив. Уплыл на глубину, правда, не целиком. Мои спутники и раньше видели поле в действии, но в этот раз нехило впечатлились: когда на твоих глазах невидимые лезвия отсекают щупальца толщиной в столб, тут сложно не проникнуться. Этими склизкими штуками мы питались последние несколько дней. Где Яма и Мику? Вот они обрадовались бы экзотическому морепродукту! Однако и мы вкусили даров моря по полной программе. Тушили их, жарили, варили, мариновали. Питались, как могли, тем более, альтернативы не было, за исключением пресного, как бумага, сухпайка. Странная зеленая рыба оказалась совсем несъедобной. Не в плане питательных веществ, нет, там как раз всё было отлично, а по части вкуса. Будто жуешь сырые водоросли. Так что нашего ниг… афроамериканца все молча поддержали. — Говорят, холодец из медвежьих лапок довольно вкусный. Не то что последняя добыча, только место в холодильнике зря переводим. На кой-черт нам вообще эта вонючая зелень?

 — Эти рыбы — уникальный реликт! У-ни-каль-ный! Не на всё надо смотреть с одной единственной мыслью: «могу ли я это сожрать или нет?»! — возмутилась Евгения, грозно поправляя очки. После поимки образцов аналитик целый день провела препарируя пойманные экземпляры, делая соскобы с чешуи для осмотра под микроскопом, замораживая кусочки живой ткани. Отдельно на её тумбочке стоял небольшой баллон с плавающими там самыми мелкими рыбёшками. Пойманная мной зеленая стая, а точнее, косяк, оказалась организмом-симбионтом. На чешуе морских созданий колонизировались микроскопические лишайники и водоросли, окрашивая её в зеленый цвет. Так что рыбок даже не кормили — им хватало падающего на спины солнечного света. А в темноте они начинали сиять не хуже светлячков, фосфоресцируя бледно-зеленым цветом. Женя объяснила это химической реакцией, которую ещё изучает.
 — Ну что, — начал Кэп, обводя взглядом готовый отряд, собираясь расщедриться на инструктаж. Дирижабль завис над берегом, неспешно снижаясь над темно-зеленой травой. Все бойцы вооружены, экипированы и морально готовы. Кроме меня — мне брифинг не нужен, да и спускаться неохота. Полежал бы, посмотрел на плавающие в небе облака. С Ульяной… Эх! На борту останется только один солдат. Так. На всякий случай. — Ну что, господа лентяи (Это он на меня смотрит? Кажется, пора кое-кого снова закинуть его порталом в Таиланд, в назидание), алкоголики (кивок в сторону снайпера, большого любителя прибухнуть после заданий), и, прости Господи, негры. Готовы вступить на землю незнакомого мира?
 «Можно было без лишнего пафоса», — подметил Шиза.
 — Какая гадость этот ваш расистский юмор! — буркнул Джо, закидывая через плечо ленту с патронами и сплевывая в открытый иллюминатор. За это он удостоился взгляда Жени а-ля «что это за животное, и почему я с ним в одной каюте?». Ребята что, собираются с кем-то серьезно воевать? Да тут пусто как не знаю где, и в крайнем случае, я тоже сидеть сложа руки не буду! Хотя, перестраховаться никогда не поздно. Как поговаривал один мудрый человек: «Если есть возможность — перестрахуйся!»
 «Так это ты сам и придумал!» — возмутился Шиза.
 «Мудрый. Человек!»

 — Проведу первичную разведку, — бросил я отряду, делая шаг за борт. Привычное кинетическое поле не дает рухнуть. Шаг, ещё один. Плавно двигаюсь вниз, со стороны это вполне может показаться прыгучей походкой по воздуху. Каждый скачок сопровождается громким хлопком кинетической энергии. Так даже лучше: если на земле есть враг, своими действиями я привлеку всё его внимание. Смотрите, я тут! Нападайте на меня, шумную и беспечную цель, а не на зависший в воздухе экипаж! А может, где-то в глубине души хотелось порисоваться? Есть такой грешок. Когда рядом рыжие, иногда позволяю себе повыпендриваться, в меру, конечно… Сверху смотрят восторженные голубые глаза Ульяны и внимательные — Жени. Согласен, выглядит эффектнее, чем порталы, но блин, порталы реально удобнее! Солдаты, тем временем, проверяют снаряжение в третий раз. Кстати, весьма яркий отличительный признак профи: они всегда следят за своим оружием и припасами и стараются лишний раз перепроверить даже самый последний шнурок.
 Уже коснувшись подошвой земли, я на всякий случай окружил своё тело коконом. Аномалия обостряла все чувства, а моя интуиция уступала разве что только Оракулу, но береженого, как говорится… Хм. Тихо. Не слышно лязгов затвора или хриплого дыхания затаившегося врага. Нос тоже ничего подозрительного не чует, хотя я нахожусь с подветренной стороны. Ха, сколько засад на меня провалилось, только потому, что враги банально не мыли ноги! Только естественные для живой природы запахи и звуки. Шелестят листья на ветру, колышется трава да шумит море, приглушая едва слышное журчание ручья неподалёку. Свежий ветерок приятно обдувает кожу. Хорошо! Понятно теперь, почему Ульяна так рвется вниз.
 Как обычно, я предпочел стандартной экипировке легкую камуфлированную ткань и плащ. В отличие от защищенных боевыми костюмами солдат, мне лишний груз ни к чему. Запах хвои, немного разбавленный разнотравьем и солью. То, что лес не густой, избавило его от типичного для таких мест запаха сырости и мха, да и дождей, видимо, тут давно не проливалось. Глаз то и дело цеплялся за подсыхающие кусты и траву, за полуповаленные, облепленные грибами сухие стволы, соседствующие с ещё живыми деревьями. Так, надо убедиться, что в округе нет неприятных сюрпризов. Интуиция может и промолчать, если угроза для меня несущественная. Ну, так то для меня, а нас тут немало, и не каждый способен похвастаться аномальной регенерацией и защитным полем. Раз пассивные локаторы молчат… Растормошим эту рощу!
 Передергиваю плечами. Вокруг меня собирается кинетическая энергия, окружая тело силовыми потоками, а затем мгновенно рассеивается по округе. Неудержимо, подобно резкому порыву ветра, неоформленный кинетический поток тревожит деревья и кусты, сдвигает камни, ломает ветки. Эдакий мини-взрыв, одна тысячная мощности от ударной волны. И если настоящая волна смела бы берег и лес к чертям собачьим, то эта просто-напросто распугала всю живность. Потревоженные птицы покинули ветки и, резво работая крыльями, умчались от греха подальше. Из куста на опушке выскочил лис, тявкнул что-то явно нецензурное, легкой трусцой убегая в чащу, где напоследок махнул рыжий хвост. Единственным безучастным наблюдателем оказался простой ёжик. Из-под поваленного дерева выглянула недовольная колючая морда и, фыркнув, вернулась в нору. Часть листьев сорвало с крон, и они, кружась в последнем хороводе, оседали вниз, отражая багровые отблески заходящего солнца. Зеленый снегопад! Красота. Если Женя не найдет тут заражения, надо будет не забыть сорвать несколько веток или трав. Кто додумался положить нам тот невкусный чай в пакетиках? Фу! Заваренное в крутом кипятке сено — и то ароматнее!

 Крупных хищников рядом нет, они бы точно среагировали на подобную встряску. Самое грозное животное в радиусе километра — это бухтящий ёж. Ну и хорошо: чем тише наше путешествие, тем лучше. Под моими ногами зиял пятачок чистой земли, диаметром метров пятьдесят. Вблизи даже такое слабое поле срывало поверхность грунта вместе с травой. Сейчас такой побочный эффект даже на пользу. Дирижабль приземлился как раз на этот относительно ровный участок скалы, между лесом и обрывом. Так, чтобы исключить возможность падения, да и Кэп распорядится его зафиксировать — не первый раз летает.
 Первым делом, по периметру рассредоточились солдаты, осматривая каждый кустик и каждое дерево. Уже только после этого дали добро выходить девочкам. Первой на землю снизошла Женя, с чемоданом в одной руке и герметично упакованными лабораторными перчатками в другой. Пока Евгения надевала защитные приспособления для рук, со ступенек задорным бегом спустилась Ульяна. Мелкая решила выйти в летательном костюме, который приглянулся ей ещё тогда. «Летяга» очень даже неплохо смотрелась и на земле, защищая своего хозяина от негативного воздействия окружающей среды плотной тканью и высоким воротником. С убранными очками и перепонками он мало чем отличался от стандартного камуфлированного обмундирования. А ей идет. Но это само собой, рыжик смотрелась мило даже в том моём жутком свитере, пылившемся в шкафу годами, пока его не отыскала эта «перевороши всё» девочка.
 «Разве что размер великоват», — подметил внутренний голос. И действительно, на малогабаритную, юркую Ульяну у нас не имелось готовой экипировки. Никто и подумать не мог, что рыжая диверсантка сможет пробраться на дирижабль. Причем так хитро всё провернув, что до последнего момента осталась незамеченной!

 — Ульяна! Быстро положи туда, откуда взяла, это не игрушка! — окликнул я мелкую, увидев, что она тащит с собой. В руках непоседа держала Гуань-дао, то самое неразрушимое оружие, которое Виола поручила мне, а я благополучно оставил в комнате, так как не привык надеяться на железки. Довелось держать в руках даже Великие Мечи, но любви к холодному оружию так и не появилось. Это не игрушка, а древнее китайское оружие. Я люблю рыжика и готов баловать, но не так! Острое как бритва, и прочное как не знаю что, острие. — А если ты поранишься? Это не перочинный ножик и даже не просто лезвие! Это аномалия.
 — У всех, кроме меня, есть оружие, не ходить же одной с голыми руками? — Ульяна робко заворчала, пряча копьё за спину. Получалось из рук вон плохо. Гуань-дао был как минимум наполовину длиннее. Шило в заднице не давало девчушке ни минуты покоя, а ведь давно на него глаз положила. Всё рассматривала при каждом удобном случае. Подвязанные на древко веревки слегка качнулись. Странно, а ведь он сам по себе довольно тяжелый для маленькой девочки. Бандитка же держала аномалию так, словно древнее оружие являлось куском пластика с алиэкспресса, а не оружием китайского героя.
 — Прямо-таки у всех? — спросил я, недвусмысленно кивая в сторону Жени. Аналитик уже спешила в сторону ближайшего ручья, а один из солдат будто бы случайно пошел в ту же сторону, ненавязчиво охраняя девушку. Солдат насвистывал беззаботную мелодию, озираясь по сторонам и удерживая один палец на предохранителе. Она может ворчать сколько угодно, но как аналитика Женю ценили. И как человека, в принципе, тоже, только старались делать это на расстоянии. Твори добро и беги.
 «Ты видел её чемодан?! Он килограммов пятнадцать весит! — вставил пять копеек Шиза, вспоминая, с каким пыхтением Евгения несла оборудование. — Чем не оружие? Таким размахнись и ка-ак дай по башке! Мало не покажется».
 — Ну, я… — Ульяна замялась. Внутренняя борьба между желанием поиграть с интересной штукой (понять её можно, оружие, бесспорно, было красивым, а благодаря пронизывающей его аномальной энергии выглядело совсем как новое) и обещанием меня слушаться.
 «Ой, да пусть потаскает, — махнул рукой Шиза. — Это же не Фаталис, или ещё какой опасный меч, который сам пырнуть может. Просто неразрушимая железка. Подумаешь…»
 «Острая неразрушимая железка!» — сказав не вслух, а мысленно, я пошел наперекос своему альтер-эго.
 «Ей будет только полезно подержать в руках оружие. Это не граната и не пистолет, опасность минимальна, — без тени эмоций поведал внутренний голос. — Так она лучше поймет тебя. Что ты скажешь ей, когда Ульяна своими глазами увидит, как кинетическое поле рвет врагов на части? Не осьминогов или кусты, а людей! Не завязывать же девочке глаза, когда столкнетесь с противником? Заметь, чувак, я сказал не <i>если. Когда. Ты сам решил не врать рыжей братии — так не ври! И дай ей почувствовать в руках оружие, это будет бесценный опыт для неё как для Человека».</i>
 «Ульяна ещё маленькая. А если она порежется?» — Привел я последний аргумент.
 «Семнадцать лет, чувак, почти восемнадцать. Не такая уж и маленькая. А насчет порезов. Тогда. — Очень серьезным голосом сказал Шиза. — Тогда. Тогда это будет очень важным уроком».

 — Хорошо, забирай, — неожиданно согласилась Ульяна. Пока я был занят внутренними разборками, девчонка уже всё решила и подошла вплотную, протягивала мне древко. Тонкие запястья. Маленькие кисти. Как же я порой забываю, насколько ты хрупка и изящна, маленькая моя! Аккуратно кладу ладони на рукоятку, касаясь рук Ульяны. Где она уже успела поцарапаться?! На указательном пальце левой руки зиял неглубокий, уже переставший кровоточить, разрез. Даже не пришлось использовать белую змею.
 Но стоило Ульяне опустить Гуань-дао, как, оказавшись в моих руках, тот начал едва заметно вибрировать и с каждой секундой ощутимо тяжелеть… Миг — и артефакт, весивший в руках рыжей не больше килограмма, стало тяжело держать даже мне, не самому слабому человеку! Мелкая хлопала своими пушистыми ресницами, явно не замечая ничего странного, пока я по ощущениям держал в руках пару пудовых гирь.
 — Странно, — пробормотал я, упирая копье набойкой в землю. Виоле не предупреждала про такие его свойства. — Ульяна, попробуй поднять его, только осторожно.
 Не веря свалившемуся счастью, рыжая сцапала древко оружия. Я не отпускал, пока не убедился, что аномалия снова весит как перышко. Заодно стряхнул с рыжей шевелюры упавший на девочку березовый листик, который она даже не заметила — так увлечена «игрушкой». Ладно. Пусть носит с собой, но только сейчас!
 — Иди уже, — улыбнулся я мелкой, стойко выдерживая её просительный взгляд, от которого щемило в груди. Как хорошо, что ты здесь, рыжик! Без вас жизнь пуста. Никто не обидит тебя, пока я рядом. Перед дальнейшими действиями я прокричал в спину уже убегающей к Жене девочке: — Только перчатки надень! И не размахивай им так, это не весло! И Женю не донимай! Пусть быстрее закончит.

 Прошел час. Я стоял на краю обрыва, глядя вниз, на волны, размеренно набегающие на пляж. Ничего интересного так и не обнаружили — лес как лес, мало чем отличается от наших. На нас никто так и не напал, к моей вящей радости. Какой-либо травы, годившейся в заварку, я так и не нашел, хоть и подключил к этому делу рыжика. Ульяну необходимо было занять:, я буквально видел, как из ушей аналитика шел пар, пока мелкая засыпала её вопросами: А что это? А зачем? А почему эта коробочка пищит? Отвлекает. Единственное что, Женя собрала несколько образцов коры и грибов, которые ей показались странными. Решив, что на безрыбье и рак сойдет, я нарвал свежей хвои с нескольких растущих поблизости кедров. Заварить, добавить сахарку, и можно пить. Где наша не пропадала! Над морем, из-за самого горизонта, светилась только багровая линия заходящего солнца. Скоро и она скроется. Ночь потихоньку вступает в свои законные права, звуки дневных птиц давно затихли. Редкие белки, которых не успела распугать Ульяна, скрылись в дуплах деревьев. Запах леса менялся, мой чуткий нос особенно подмечал такие детали, да и остальные должны были заметить, как зной и запах опалённой светом хвои сменяется тихой свежестью. Не знаю почему, но я очень люблю тихие летние ночи. Может, дело в том, что именно в это время я познакомился с Алисой?
 — Прохладно становится, — подошла со спины утомившаяся рыжая и устроилась поудобнее, подпирая меня сбоку. Ульяна дорвалась до суши и избегала всё вокруг, заглядывая под каждый камень. Как итог — пойманный живьём жук-олень и полное удовлетворение на наглой мордочке. Вот где она его нашла? Эти насекомые не водятся в подобном климате. Устала. По лицу видно. Глаза чуть прищурены, руки опущены по швам, частая зевота. Оружие девочка прислонила к корпусу дирижабля, вдоволь наигравшись с Гуань-дао. Если инструмент и правда принадлежал китайскому богу, он бы очень удивился, узрев, как его использовали сегодня. При этом Ульяна умудрилась даже не пораниться, а вот поляна пострадала. И весьма. Мелкая опробовала лезвие на пеньке, оставив на трухлявой древесине несколько глубоких борозд, на ближайших кустах и на низко растущих ветках. Срезала пару грибов с растущего возле ручья дуба и презентовала Жене. Напугала до чертиков ежа, который не успел отойти от прошлого шока и, медленно, но верно, начинал седеть. Всюду валялись обрубленные кусочки сухой и не очень ветоши, которую, один из солдат, от нечего делать, стал собирать в кучу: явно планировался вечерний костер.
 — Может, тогда заберешься внутрь? — кивнул я на двери в кабину. Скоро поверхность отдаст весь накопленный за день запас тепла, и станет ещё холоднее. Резковатый перепад температуры для этого пояса. Можно уже сейчас сворачиваться: местность разведали, образцы собрали. Кэп даже подстрелил сдуру выбежавшего из чащи кабанчика. За возможность поесть вечером свежего мяса солдаты готовы были молиться на предводителя, а собиравший ветки в кучу занялся этим с утроенным усердием, пока его товарищ свежевал немалого размера тушку, ну, исключая голову: патроны у нас боевые, а не охотничьи — будущему шашлыку почти всю башку снесло. Хорошо, что ветер теперь дует с моря в лес: запах крови слишком сильно бил по чуткому носу. Воздух с моря становился пронизывающим и зябким. Не знаю, как остальным, а мне лично неохота мокнуть под дождем или в густом тумане. Да и мелкую пора отправлять на боковую. — Примешь горячий душ, пока все остальные ещё внизу, никто не будет тебя торопить.
 «Душ пусть примет обязательно! Откуда в ней столько энергии? — поддакнул Шиза. — Вспотела, пока бегала и лес крушила, а нам её ещё всю ночь нюхать. И лучше бы от неё пахло мылом, а не собственным запахом! Ты, конечно, кремень, чувак, но что не бывает?»

 — Ммм, — задумалась Уля над моими соблазнительными речами. Дело в том, что если благодаря фильтрам и бойлеру нехватки воды не ощущалось, то кабинка и санузел присутствовали в единственном экземпляре. Очередь. Рыжая в какой-то мере беспардонная особа, но спокойно мыться, пока Женя грозно пыхтит под дверью, совесть ей всё же не позволяет. — Нет. Побуду пока тут, тем более, есть и другой способ согреться.
 — Как знаешь, — ответил я, пока мелкая прислонилась ко мне спиной, похлопывая себя по плечам. Намек понял. Я обнял девушку, заодно обхватывая её плащом. Конечно, поле было бы и надежнее, но мешать морскому бризу, трепавшему волосы рыжего ангела, я не стал. Вот если поднимется шквальный ветер — тогда да. В крайнем случае, даже дирижабль придется прикрывать щитом. Оказавшись в тепле, рыжик тут же стала клевать носом. Вот всегда так: побесится полдня, а потом… прислони её к стенке — вырубится. — Ну, хорошая я грелка? Лучшая в мире, да?
 — Почти, — сонно пробормотала Ульяна, подвигав плечами, она устраивалась поудобнее и мечтательно протянула: — Юля лучше. Её когда обнимаешь, можно ещё хвост погладить. Он такой теплый, пушистый.
 «Во облом! — вздохнул Шиза, и тут же предложил: — Давай одну штанину закатаем, пусть гладит ногу. А что? И теплая, и даже в меру пушистая. Всё как просит».
 Со стороны поляны послышался стрекот ночных сверчков, изо рта Ульяны стал заметен вырывающийся с дыханием пар. Да. Что-то тут не в порядке с погодой. Определенно. Погодите, ветер! Ветер сменился, и дует уже не с моря, а со стороны левого берега! Оттуда и нагоняется этот пробирающий до костей холод. Солдаты тоже оценили перемены климата, и по одному стали возвращаться на борт. Больше всех расстроился снайпер, бросая печальные взгляды на несостоявшийся костер и мясо. Кроме меня и уснувшей Ульяны, на берегу остались только Кэп с Женей. Мимо нас протопал сгорбленный грузом Джо. Оставлять почти полсотни килограммов свежего мяса никто не собирался. Я создал под собой небольшой полукруг из кинетического поля и удобно сел, придерживая драгоценную ношу. Ульяна спала так сладко, что я боялся лишний раз дернуться, чтобы не разбудить это чудо со слегка покрасневшим от прохлады носиком. Где-то неподалёку заухал филин, только мой чуткий слух мог уловить едва слышный звук крыльев пернатого охотника. Эти птицы летают практически бесшумно.
 — Кэп, а нам не пора домой? — задал риторический вопрос Джо, четко выговаривая слова во встроенный в костюм микрофон. Темнокожий солдат успел найти место для свалившегося на нас пайка, и теперь посматривал по сторонам, ежась от налетевшего холода. Особо горячие взгляды он бросал в сторону камбуза, откуда веяло жареным осьминогом. Оставшийся на борту боец не терял времени зря и разогрел вчерашнее жаркое, состряпанное лично Женей. Несмотря на показной скверный характер, в этой девочке действительно уживается уйма талантов. Скоро к ароматам стал примешиваться запах жареной свинины.
 «Правда, по большей части, таланты Жени аннигилируются природной прокрастинацией, а так да, — добавил альтер-я. — Девочка с золотыми руками, но больно ленивой жопой. Кстати, насчет попы, она у неё ого-г…»
 «Не сейчас!»
 «Ладно-ладно, — поднял руки вверх Шиза. — Не я тут без Алисы с голодухи волком вою».

 — Наш аналитик нашла что-то интересное в ручье, — пришел ответ из динамиков. Голос Кэпа явно не одобрял проволочек. — Как только она закончит, сразу вернё…
 В этот момент со стороны ручья раздался громкий, истошный девичий визг. Как обычно, в критический момент, сонное и благодушное настроение улетучилось мгновенно, будто его и не было. По нервам прошелся электрический разряд, буквально подбрасывая меня на ноги. Вместе с проснувшейся от такой встряски Ульяной. Которую, я скорее, сам сдохну, но не уроню.
 — Быстро готовится к взлету! — на одном дыхании выкрикнул я, ставя рыжика на ноги. — Засекайте минуту и поднимайтесь. Вперед! Вперед! Вперед!

Лагерь у моря 2. Часть 25

Страничка на фикбуке. 

Часть 20

Часть 21

Часть 22

Часть 23

Часть 24

Я был во множестве миров, и видел много странных, интересных, порой жутких, а иногда — и невероятно важных вещей. Один чудаковатый, но очень мудрый старик с крючковатым носом, как-то сказал: «Есть Сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем все силы природы… имя этой спасительной силы — любовь. Те, кого мы любим — никогда нас в действительности не покидают. Есть вещи, не подвластные смерти. Картины… память… и любовь».
Личный дневник Генды.

Док. Дирижабль «Причеши бровь». Поисковая миссия.

 Тук-тук-тук. Откуда-то издалека доносятся приглушенные стуки, будто муха бьется о стекло. Отстаньте, мне лень вставать. Тук-тук-тук. Нет, не отстают… Открываю глаза. Так, лежу там же где вчера и уснул. На борту дирижабля нет комфортных кают, как на «Ленине», но, тем не менее, для меня и Жени нашлись отдельные отсеки. Небольшие комнаты с койками. Причем ко мне самовольно подселилась мелкая рыжая морда, начисто проигнорировав всех и вся. Что до полёта — мы летели уже два дня, благо судно оснащено солнечными батареями, за это время Женя успела переругаться с Джо — по поводу утреннего моциона — и с Ульяной — за бардак, который рыжая устроила в ванной. Санузел, как и душевая, был в единственном экземпляре, и ранние пташки ссорились за право первым попасть в землю обетованную. Нам повезло, что морская вода оказалась не заражена радиацией, её смело заливали в бойлер с фильтрами. Даже странно, неужели тут прошло столько лет, что от излучения не осталось и следа? Когда я здесь заходил в разлом последний раз, то оставлял за спиной изничтоженную пустошь.

 Тук-тук-тук. Кто-то тактично стучит в дверь, если бы не мой сверхтонкий стук — и не услышал бы ничего. Медленно поднимаюсь, стараясь не разбудить мирно спящую рядом Ульяну. Рыжая негодяйка явно решила меня доконать. Она ложилась рядом в одном только белом хлопковом белье, и даже когда я поставил тут спальный мешок и ночевал в нем, утром мы всё равно просыпались вместе. Ладно, глаза можно закрыть, но что делать с остальными чувствами? Ульяна была очень доброй и привыкла к нам с Алисой настолько, что совершенно ничего не стеснялась. Но это не меняло того, что рыжая являлась молодой девушкой, в самом расцвете лет, её мягкие волосы и нежная кожа дразнили, а запах! Можно было часами вдыхать и вдыхать её аромат, зарывшись в рыжие волосы и обнимая тонкую талию. Усиленные аномалией рецепторы — палка о двух концах.
 И ведь, что самое главное, Алисе её не сдашь — она не против такого, да и, положа руку на сердце, мне самому слишком нравится Ульяна, нравится тепло и объятия этой ласковой рыжей девушки. Столько лет одиночества — и ты уже не можешь жить без двух рыжиков. По поводу бегства террористки с лайнера, думаю, Алиса всё же всыплет ей за такое, да и следить теперь придется за обстановкой в десять раз пристальней: мужики-то ладно —
крепкие, а вот девушек надо беречь. Что вредину Женю, что вот эту вот… Я аккуратно погладил растрепанную рыжую шевелюру, которая в лучах утреннего солнца, пробивающегося через иллюминаторы, походила на небольшой костер. Мелкая недовольно засопела и, фыркнув, зарылась в одеяло с головой. Спи, сестренка.

 «Если мне не изменяет память, а она мне изменяет редко… — подал голос Шиза. Тут он, конечно, откровенно прибеднялся: внутренний Я никогда и ничего не забывал, соревнуясь в памяти с суперкомпьютерами. — То ей в этом сентябре стукнет ровно восемнадцать! Кхе-хе-хе».
 «Ой, да ну тебя! — отмахнулся я от навязчивых мыслей альтер-эго, упорно транслировавшего мне изображение тройника для розетки. И к чему бы э… — ШИ!!!».
 «Да ладно, ладно! Не ругайся. Уже и пошутить нельзя», — сдался без боя внутренний голос, чёт подозрительно. В глубине души явно замышляет что-нибудь эдакое.

 На то чтобы одеться, ушло меньше минуты. Кстати, я тет-а-тет пообещал ребятам скинуть с дирижабля первого же, кто заикнется о ночующей у меня в комнате Ульянке. И если Кэпу с Джо легкая шутка может и сошла бы с рук, то остальные прониклись, и не выпендривались лишний раз. Вообще народ попался настоящий, боевой. Не нервные рэмбо, бегающие туда-сюда с гранатами и пулеметом, а вполне адекватные, где-то даже флегматичные, ребята. При всём при этом, каждый знал своё дело, если проследить за моторикой и скупым, профессиональным движениям при обращении с оружием. Серьезных стычек пока не было, но бойцы держали пушки наготове.
 Сейчас работы хватало всем. Женя собирала пробы воздуха и воды, даже гоняла дронов на дно за морским грунтом. Всё тщательно снималось на камеры, расфасовывалось по склянкам, анализировалось и записывалось. Солдаты несли вахты, дежуря по очереди, так что на борту всегда был бодрствующий часовой. Вахты не несли только Кэп и Джо, они по очереди садились в кресло пилота, стараясь придерживаться заданного курса. Откуда у нас координаты в мире, где нет спутников и карт? Спасибо объекту Оракул, он милостиво ткнул пальцем в нужном направлении, ещё там, на корабле, а аналитики проложили маршрут. На редкость полезный парень, этот Оракул, но немного своеобразный, конечно, как и большинство носителей. И почему его так старательно избегает большинство агентов? Даже Славя, первый символ альтруизма и доброты, старалась смыться каждый раз, как он появлялся в поле зрения.
 «Называй вещи своими именами, — добавил Шиза. — Оракул псих. Полезный, бесспорно, но, сука, псих».

 Ах да, посетитель. Дергаю ручку, чуть не уронив прислоненный к ней Гуань-Дао, прости, конечно, оружие легенды, но больше тебя запихнуть некуда. За дверью стояла Женя, сонно протирая глаза. Девушка красовалась черной майкой и такого же цвета штанами, халат она надевала, только когда работала, а очки сейчас висели на воротнике. При этом согнутая дужка слегка оттягивала этот майку вниз, открывая зону декольте немного больше, чем было предусмотрено. Однако кожа у Жени бледновата — слишком много времени проводит в архивах. А вот формы ничего. Блин, Алиса, тебя реально не хватает!
 «Уи-ху! — присвистнул Шиза. А что, вредина смотрелась весьма мило в таком домашнем виде и тапочках. — И почему очки такие легкие? Эх, ещё бы пару десятков грамм…»
 — Ты не занят? — спросила девушка, не поднимая глаз, голос её звучал тоньше, чем обычно, видимо прошлый разговор не прошел зря. Кого-кого, а меня она не злила — милейшее создание, если присмотреться поглубже. Понятно теперь, почему в лагере у них с Алисой была негласная конфронтация — слишком уж они похожи. Обе ранимые и добрые, но если Алиса пряталась за маской бунтарки и активной девочки, то Женя просто на всех ворчала, по поводу и без, этим самым держа людей на расстоянии. Значит ли это, что я попал в её внутренний круг, и маску она мне больше не покажет? Пальцами Женя мяла край майки, она уже успела заняться водными процедурами и сейчас ощутимо пахла походным мылом и зубной пастой.
 «А где „доброе утро“, милочка? Конечно же занят, не видишь? Чечетку танцую, но для тебя, так уж и быть, свободен», — ехидно подумал внутренний голос.
 — Что-то стряслось? — задал я вопрос, навострив уши и прислушиваясь к звукам вокруг. Тихо. Слышно только, как работают лопасти и вентиляция дирижабля, легкое сопение Ульяны и далекий шум волн внизу. Ах да, ещё пахнет табаком. Кэп протащил на борт целую партию сигарет и ни с кем не делится, так как пополнить запас будет негде. Наверное. Несмотря на то, что место на дирижабле было весьма ограничено, и мы старались брать только предметы первой необходимости.
 «Ха, это да, — Шиза вспомнил завистливые взгляды солдат, обращенные на дымящего командира. — Ну, ты тоже закинул в отсек ящик колы, так что не вправе его осуждать».

 — Помоги, пожалуйста, там внизу… в общем, пойдем, покажу, — Женя надела очки на положенное им место и направилась в сторону мостика, при этом периодически оглядываясь, иду ли я за ней. Она хотела было потащить схватить край моей майки, но передумала, отдернув руку. Мочки ушей у неё едва заметно румянились, кроме того, когда мы проходили мимо отдыхающих солдат, она заметно ссутулила плечи и обхватила рукой правое предплечье. Стесняется всё же. Хотя мужики тут собрались свои, никто не шутил ниже пояса в присутствии дам. Ну, кроме Джо, но у того язык вообще без костей, так что все уже привыкли.
 — Вот, — стоило нам оказаться на мостике, как Женя ткнула пальцем вниз. Пока море спокойное, дирижабль опускали почти к самой воде, и сейчас каких-то семь метров отделяли нас от поверхности. Посмотреть было на что: прямо под корпусом проплывал целый косяк блестящих ярко-зеленым цветом рыбьих спин. Странно, обычно верх у косяковых рыб темный, для маскировки.
 — Навскидку их примерно несколько тысяч, — к нам подошел Кэп, которого я заранее засек по запаху дыма и тяжелым шагам. — Есть крупные такие, размером с тунца, и помельче. Мы их уже полчаса в бинокли разглядываем. Поймаешь пару штук нашему аналитику, для исследования?
 «Ну конечно. Аналитику для исследования… — сомнительно протянул Шиза, обращая внимание, как Кэп облизнулся. Питаться одними только — СП та ещё каторга».
 — Наблюдательные дроны живую рыбу не поймают, — добавила Женя, поправляя непослушную прядь черных волос. — А даже если и поймают — поднять наверх не смогут. Удочек на борту тоже нет, так что вся надежда на тебя, не стрелять же по ним, в самом деле?
 — Ладушки. Хотите рыбу — будет вам, — я потер ладони и приготовился к рыбалке. Легкий импульс энергии белой змеи разгоняет кровь по жилам и ускоряет метаболизм, от утренней вялости не осталось и следа. К тому времени на мостик подтянулись отдыхавшие солдаты, все, кроме сидящего за штурвалом Джо, да и он, скорее всего, наблюдает сейчас за нами с помощью камер.
 «Можно подумать, тут представление», — проворчал альтер-Я.

 — О, а что тут за собрание? — мелкая выползла из своего укрытия, каким-то шестым чувством ощутив интересные события. При этом Ульяна не стала отвлекаться на такие глупости, как причесывание, и походила на картину «взрыв на проволочной фабрике»: хаотично торчащие рыжие волосы, сонно прищуренные на солнце веки, наизнанку надетая футболка…
 «Ну просто прелесть», — совершенно искренне залюбовался егозой Шиза.
 Надо скорее выловить им рыбы, хотят живую — пожалуйста. Придется пошевелить лапками, так как чем дальше от меня поле, тем сложнее его контролировать на тонком уровне, спущусь поближе, а там уже посмотрим.
 — Нам снизиться? — правильно угадал Капитан, разглядывая в бинокль морской косяк.
 — Не, это будет слишком долго. Сейчас, мигом, — ответил я и спрыгнул с дирижабля, услыхав за свистом ветра вскрик Жени и удивленные вздохи бойцов. Беспристрастными остались лишь пофигист Кэп и Ульяна: она ещё и не такое со мной видела.
 Падение было недолгим, уже на расстоянии метра от дирижабля я сфокусировал под ногами кинетическое поле — небольшую площадку размером с метр, как раз достаточную, чтобы оттолкнуться ногой и, прыгая вниз, создать ещё одну. Такой способ передвижения использовался в бою, когда необходимо экономить ресурсы и не создавать постоянную площадку. С возможностями аномального тела, многократно увеличивающими физическую силу и ловкость, так перемещаться проще, чем постоянно расходовать энергию. Плюс я защищал свои стопы таким же полем, и при столкновении они издавали довольно занимательный звук, как слабый выстрел хлопушки. Прыг, прыг, прыг. Двигаясь такими темпами, я довольно быстро добрался до поверхности моря, или океана — черт его знает, где мы.
 Легкое движение руки — и часть косяка, оказавшись в ловушке, взмывает в воздух. Кинетическую энергию, которая недалеко от меня, можно искажать почти под любым углом, и сейчас я создал своего рода сачок, зачерпнув воду вместе с её обитателями. После этого —
создать под ногами стабильную площадку и взмыть обратно, догоняя судно, было делом одной минуты. Приземлялся я на мостик под удивленный взгляд Жени. Ну да, аналитики такое видят только в отчетах на бумаге. Поймал объект Док рыбку, а вот как он это сделал, там особо не описывается.
 «Да, да! Восхищайтесь мной, я понимаю, не сдерживайтесь! — задрал нос Шиза, представляя что срывает овации».

 — Даааа уж, — протянула вихрастая, удивленно приподняв брови. В сачке, висящем в воздухе, билось около десяти рыбин, самая крупная была почти с Ульяну размером, а самая мелкая — со среднего карася. Поле насыщать нет необходимости, а при таком раскладе оно практически незримо и со стороны походит на невидимый аквариум чудовищных размеров. Кстати, рыбы как-то флегматично реагируют — ни бьются, ни дергаются, знай себе плавают как ни в чем не бывало. Расцветка у них абсолютно идентична: ядовито-зеленые тона, на боках чешуйки, блестящие в свете солнца, как драгоценные камни, даже жалко пускать на уху. Тем временем Женя поинтересовалась: — А как их оттуда достать?
 — Достать запросто. Тебе сколько надо? — задал я вопрос, обращаясь к Жене, при этом не забывая следить за мелкой рыжей террористкой, которая уже стояла на краю мостика и постукивала по стенке поля. Рыбы равнодушно смотрели на Ульяну и лениво плыли дальше, причем даже несмотря на то, что двигаться вперед им мешало поле, все, абсолютно все они смотрели и пытались плыть в ту же сторону, что и косяк их товарищей под нами. — Я просто уберу верх поля, а вы ловите. И знаешь что странно, Женя? — При звуке своего имени девушка слегка вздрогнула, и кончики её ушей, не скрытых волосами, едва заметно покраснели. — Они не пахнут рыбой, вообще.
 — Как это не пахнут? — девушка вопросительно подняла брови, кивая на кучу рыбы и воды, которую я подтянул уже на сам мостик. Ну да, это мой нос чует всё вокруг, остальные таким похвастаться не могут. — Ульяна! А ну не трогай улов руками, пока я их не изучу, может, у них кожа ядовитая!
 — Нет так нет, не ругайся только, — Ульяна, уже собравшаяся было сунуть лапки в воду с плавающими там организмами, покорно отдернула руку и атаковала Женю умоляющими глазами, как котенок, которого застукали возле банки с икрой. — Ты, главное, выясни побыстрее, можно ли их кушать.
 «Будем над сушей, надо обязательно начать охотиться. Вспомним былые деньки, скитания тут и там, — внес вою лепту в разговор Шиза. — Помнишь, как мы жрали все что попадется под руку, пока нас носило по мирам? Сейчас хотя бы мелкой что-нибудь надо раздобыть, кабанчика там, или птичку какую, у неё всё-таки растущий организм, надо нормально кушать, а не как мы тогда. Хотя жареные крысы были очень даже ничего…»
 Солдаты молча поддержали Ульянку, бросая плотоядные взгляды на улов. Элита, но всё же обыкновенные мужики, если есть возможность вкусно пожрать — не упустят. По чистому небу лениво плыли белые облака, а цвет горизонта сменялся с бледно-розового рассветного на ярко-голубой. А мы с мелкой отправились принять водные процедуры и перекусить, причем в душевую она ворвалась рыжей молнией, заранее опережая Женю, которая занята пойманной рыбой.

 — Знаешь, я думала, что в этот раз ты точно не сдержишься, — вдруг разоткровенничалась Ульяна, активно покусывая сухпаёк — голод не тетка. Я расслабился только после того, как она добавила: — И побьешь меня ремнем, как обещал.
 «А, она про это… — в голосе Шизы сквозило неприкрытое разочарование. — Эх, а я нафантазировал…»
 — Совести у тебя нет, — пристыдил я бандитку, тоже отправляя в рот батончик СП: гадость, будто бумагу жуешь — ни вкуса, ни запаха. Хоть голод утоляет. — Теперь и о тебе беспокоиться.
 — Прост, — Ульяна опустила глаза вниз, рассматривая свои кисти. — Я просто не могла остаться там, на душе неспокойно. Ты очень редко уходил надолго, да ещё и Славя непонятно где, а Алиса мне устроит за всё сразу, попа уже заранее болит.
 — Да, и в этот раз я тебя выгораживать не стану, — губы сами собой растянулись в улыбке, когда я представил себе эту картину. — И ещё, я дам ей свой самый большой ремень!
 — Нет! Пожалуйста, только не это! — Ульяна в притворном ужасе пересела поближе ко мне и опустила голову на подставленное плечо. Вот ведь, и не верит же, что в этот раз точно получит по беспокойной заднице! Не факт, конечно, что от этого будет польза, уж больно глубоко сидит шило в мелкой. — Но скажи, ты рад, что я тут, да? Рад же?
 — Дурочка, — я аккуратно провел рукой по пушистым, пахнущим шампунем волосам. Тепло девочки, её дыхание и запах действовали умиротворяюще, как и всегда. Рыжик зажмурилась, принимая ласку. Ульяна и Алиса — моя тихая гавань в этом глупом и жестоком мире, такой вот парадокс, учитывая их характер. Стоит признать, слова Ули — чистая правда. — Как будто ты не знаешь, сестренка.
 — Значит… — Ульянка ткнула пальцем моё плечо. — Когда Алиса начнет делать мне попаболь, великий и могучий Док спасет бедную девочку?
 «Хитрюга, ведь заранее к этому вела!» — с симпатией воскликнуло альтер-эго.
 — Посмотрим на твоё поведение, — уклончиво ответил я Ульяне, уже заранее зная, что помогу. Нет, умом я понимаю, что её поведение взбалмошное, но эмоции твердят другое. Без рыжиков на сердце тяжело, я так долго возвращался к ним в прошлый раз, что это путешествие без Ульяны стало бы пыткой. А уж защитить её мы обязаны, и не дай бог кто-то просто в сторону нашего дирижабля криво посмотрит!
 — Тогда… Я буду самой хорошей девочкой! — весело сказала мелкая и пошла наливать себе чай, мурлыча под нос песенку. Хоть запасы сахара и соли есть, а не только пресная еда.
 «Можешь быть даже плохой, — обрадовался Шиза. — Я, например, совсем не против!»

 — Тебе налить? — спустя пять минут послышался голос со стороны кухни. Судя по звяканью чашек и звуку кипящей воды, девочка уже заварила походный чайник.
 — Давай, только не как в прошлый раз, — попросил я рыжую усмехнувшись. Обычно Ульяна делала чай по противоположному общепринятым нормам принципу: не сахар в заварку, а заварку в сахар. Получившуюся, сладкую до одурения, бурду она пила с завидным удовольствием, даже мизинчик иногда оттопыривала. И у кого только научилась? Насколько я помню, как аристократка еду употребляла Лена, с неё хоть учебник по манерам пиши.
 — Скучно немного, — пожаловалась Ульяна, протягивая мне чашку с горячим напитком. Мы с ней стояли возле окна и любовались на пейзаж внизу. Точнее, я любовался, а рыжая… бубнила под нос: — Море, опять море, волны, вода, и ещё вода. Однообразие. Вон, хоть рыб увидели.
 — Скучно, говоришь? — я отхлебнул немного чая. О, а неплохо, растет мелкая, в этот раз положила сахара в меру.
 «Если мне не изменяет память, то так готовить чай её научила хвостатая, — вдруг вспомнил Шиза. — Хорошо ещё грибы выращивать не начала, с неё станется. Помнишь, как Юля после них сальто делала и за хвостом гонялась?»
 Я усмехнулся, вспоминая не такое уж и далекое прошлое. Ульяна многому училась у своей хвостатой подруги, даром что не видела её. Интересно, как там наши попаданцы? Нет, Юля не пропадет это точно, однако Славя и Ричард, хоть и не зеленые новички, но подвергаются здесь нешуточной угрозе. Давай, нека, защити их до нашего прихода. Оракул подсказал, куда лететь, а мы должны сделать остальное. Надо что-нибудь делать, иначе нервы начнут шалить от волнения за эту троицу, да и корабль дрейфует в постапокалиптическом мире, мало ли на что наткнутся.
 — Эй, Кэп! — крикнул я достаточно громко, чтобы меня услышали на мостике. От неожиданности Ульяна чуть не уронила чашку и посмотрела на меня удивленными глазами. — У нас на борту есть летяга?
 — А тебе-то зачем? — удивился вояка. Всё же обычно я такое не носил, поле защищает намного лучше.
 — Не мне, — пояснил я, кивая на Ульяну, которая с интересом навострила ушки, но продолжала смотреть на проплывающие внизу волны, как будто ей вовсе не интересно.
 — Ну ладно, сейчас посмотрим, вроде бы была парочка. На летательные платформы всегда их загружают, — Кэп отправился к грузовому отсеку, по пути добавив: — Сделайте мне тоже чай, пока я там роюсь, а то от одного вида рыбы горло пересохло. Сейчас бы воблы, да с пивком холодным, ммм!
 Провозился он недолго, Ульяна только и успела заглянуть к Жене, чтобы убедиться, что та не халтурит, а исследует наш возможный ужин. Навряд ли это требовалось — с периодичностью в десять минут, проведать аналитика заглядывали почти все солдаты. И как она ещё не послала всех?
 — Вот, самый маленький, который только был, — Кэп протягивал мне свернутый костюм. «Летяга» — специально разработанная организацией экипировка для экстренного десантирования. Быстрее и надежнее, чем парашют, хоть и требует подготовки. Полимерная ткань прекрасно защищает от холода, к тому же, к нему прилагались очки, защищающие глаза от ветра. То, что надо. Мне хватит и обычной одежды, разве что браслет свой прихвачу, который Виола мне подарила.

 — Ульяна, тут твоя антискука прибыла, изволь надеть, — позвал я рыжую с кухни. Мелкая не заставила себя долго ждать, и явилась сразу с большой чашкой горячего чая для солдата. Обычно Кэп предпочитает кофе с сигаретой, но перспектива остаться без курева заставила его начать экономить табак.
 — Спасибо, — Улыбнулся Кэп, принимая из рук мелкой посуду и хотел было потрепать её по голове в знак благодарности. Ульяну вообще все, кто видел, стремились погладить. А вот фиг! В сантиметре над пушистыми волосами появилось кинетическое поле, не дав руке бойца коснуться их.
 «Моё! Не дам! Ульяну могут гладить только я и Алиса, — ревниво сказал Шиза солидарно со мной. Черная змейка на правой руке зашевелилась и, выглянув из рукава, показала Кэпу раздвоенный язык. — Кыш-кыш-кыш!»
 — Ты что задумал, Док? Это не опасно? — задал вопрос солдат, когда Ульяна забрала летягу и отправилась переодеваться в нашу комнату. Из-за стены доносились звуки падающей на пол одежды (опять всё разбросает, вместо того, чтобы повесить хотя бы на спинку стула!), а так же пыхтение и возня с застежками. Разберется, не так уж и сложно его надевать.
 — Нет, — отмахнулся я, для пущего убеждения помахав ладонью. — Просто небольшая прогулка. Чтобы я, да самолично подверг мелкую хоть малейшей угрозе?
 Небо за окном постепенно закрывали тучи. Белые облака сплошным покровом наползали из-за горизонта, угрожая в скором времени разразиться если не грозой, то, как минимум, неслабым ливнем. Спины проплывающего внизу косяка больше не казались изумрудно-зелеными, без падающего на них солнечного света они напоминали старый мох — такие же блеклые и унылые. Тут косяк решил, что на поверхности ему делать больше нечего, и рыбы, как по команде, нырнули вниз, исчезая в толще воды.
 — Немного великоват, — раздался за спиной голос Ульяны. И правда, летяга висела на девочке, будто одежда на пару размеров больше. Со стороны одеяние выглядело как монолитный камуфлированный комбинезон с множеством застежек и молний. Он плотно закрывал шею и руки, ткань легкая, прорезиненная и с мягкими подкладками для изоляции. — А это что за кнопка?
 Рыжая негодница нажала на переключатель, вмонтированный в запястья костюма, прежде чем кто-либо успел её остановить. Между руками и ногами выдвинулись летательные перепонки, ведь сама разработка и являлась продвинутой моделью костюма «белки-летяги».

 — Круууууто! — у мелкой даже глаза заблестели, когда она разглядывала ткань, Ульяна снова вдавила ту же кнопку, и перепонки втянулись обратно, и ещё раз, и ещё. Рыжая смеялась, как ребенок, получивший новую интересную игрушку.
 «Чем бы дитя ни тешилось…» — философски высказал Шиза.
 — Ну, красавица, пойдем развеивать вашу скуку, — я протянул Ульяне руку с раскрытой ладонью, и девочка, не думая ни мгновения, схватилась за неё.
 — Пристегните ремни! — весело сказал я, поднимая Улю на руки. Легкая, как перышко, девчонка не успела даже пискнуть перед тем, как оказалась в объятиях. — Вылетаем!
 — Какой «вылетаем»! — это Женя прибежала на шум и вытаращила глаза на Ульяну в комбинезоне. — Вы куда это собрались?!
 — Пять минут, туда-обратно, — объяснил я темноволосой паникерше. — Продвинемся вперед, как раз догоните.
 Ульянка слегка дрогнула, когда я занес ногу над концом мостика, но, в общем, держалась храбро. Шаг вперед — и нога ступает на кинетическое поле, второй — и резкий толчок бросает нас вперед. Раз, два, три! С каждым шагом по воздуху поле на моих стопах резонирует с создаваемым в воздухе, и с резким звуком, подобно выстрелу, кидает нас вперед.
 — Вауу! Здорово! Почему ты раньше так не делал? — мелкая пищала от восторга, размахивала руками и пару раз чуть не сбила со своего лица очки. Бег по воздуху вызвал у неё море эмоций, тем более, я специально не стал закрывать всё полем, и ветер свободно бил в лицо Ульяне, развевая рыжие хвостики.
 — А раньше было не нужно! — перекрикивая свист ветра, ответил я. И правда, привык к порталам настолько, что уже и забыл, иногда путь не менее важен, чем конечная цель. Рыжий энерджайзер многому может научить и на многое открыть глаза, сама того не понимая. — Но это не самое главное на сегодня.

 — А что самое главное? — щёки Ульяны разрумянились от ветра. Девочка смотрела на небо, где сквозь надвигающиеся тучи всё ещё пробивалось солнце, падая на воду столбами желтого света. Море под нами манило глубиной, а вдалеке маячила темная точка дирижабля, от которого мы оторвались.
 — Самое главное — вот! — я остановился, создав небольшую стабильную площадку, достаточную, чтобы спокойно стоять одному человеку. Можно было сделать её и пошире, но отпускать Ульяну не хотелось, пусть сидит на ручках. Аномалия на спине запульсировала, излучая энергию. Когда кинетическое поле пересыщается энергией, оно становится видимым. Нас окружил прозрачный пузырь энергии, достаточно большой, чтобы вместить много воздуха. — Погружаемся.
 — Ты серьезно?! — сердце девочки забилось чаще, её дыхание участилось. Спокойно, сестренка, нам ничего не угрожает. Поле, на которое пустили столько сил, не пробьет даже корабельная артиллерия. — О нет, я переду…
 — О да! — перебил я мелкую, и мы, вместе с коконом, опустились вниз. Поле раздвигало соленую воду, удерживая её в пятнадцати метрах от нас. После того, как вода сомкнулась над нами, и вся конструкция щита стала походить на диковинный пузырь, Ульяна открыла зажмуренные было глаза, и удивленно выдохнула.
 — Это всё, всё так… — мелкая не находила слов, пока мы опускались глубже. Кинетическое поле такой силы спокойно выравнивало давление, не позволяя тем, кто находится внутри, испытать все прелести кессонной болезни. Ни одна техника на такое не способна, в отличии от аномалии, при этом сохраняя прозрачность и обзор на триста шестьдесят градусов.
 — Жизнь. Красиво, да, — согласился я с рыжей. Ульяна замерла, даже дышала через раз, наблюдая, как вокруг нас копошатся сотни и сотни разных рыбок. Живой рисунок переползал на кисти, как и всегда, когда я использовал много энергии. Ульяна задумчиво погладила татуировку своими мягкими пальчиками. От ласк по телу прошла легкая волна дрожи. Мы оказались возле кораллового рифа, поэтому, даже несмотря на открытое море, жизнь здесь кипела. Из кораллов торчали щупальца актиний и зеленые водоросли, разнообразная рыбья мелочь курсировала вокруг рифа, готовая в любой момент нырнуть в укрытие.
 — Только видно плохо, — пожаловалась Уля. Девочка даже очки передвинула на лоб, но видимость оставляла желать лучшего, солнце наверху окончательно скрылось за тучами.
 «Если я не ошибаюсь, то на летяге были установлены неплохие диоды», — вспомнил Шиза.
 — Ульян, попробуй нажми вот на эту кнопку, — я остановил погружение, показывая рыжей, где переключатель освещения.
 — Ох! — обрадовалась девочка, когда из диодов на запястьях ударил нехилый такой луч света, и риф стало видно как на ладони. Правда, мелкая рыбешка норовила плыть на свет и потихоньку облепила кокон. Постепенно мы оказались в водовороте из косяков, при этом большая их часть была похожа на выловленных ранее, с блестящими зелеными боками. — Можно я его себе оставлю?
 — Ага, и будешь ходить в нем на пары, да? — представил я себе это. Нет, белка-летяга —
вещь практичная и прикольная, но в педагогической академии, куда собирается Ульяна, не поймут. А тем временем, вся живность рифа мгновенно спряталась. Как ветром сдуло.
 — А почему бы и не… — начала было Ульяна, но я остановил её, прижав указательный палец к губам девочки. Блин, какие мягкие!
 — Тш-ш-ш… Что-то не так. Погаси свет, быстрее, — тихо шепнул я, взвинчивая восприятие на полную катушку и вглядываясь в темноту. Не нравится мне это, без способностей освоенных в абсолюте я слишком ограничен.
 — У тебя глаза светятся, Док. Не как обычно — на Юлины похожи, — а светятся, — взволнованно сказала мелкая, вглядываясь в окружающую темноту. Что-то под нами зашевелилось, огромное, будто само морское дно у основания рифа пришло в движение. — Смотри, вот там!
 — Вижу, Ульяна. Вижу. — Осьминог! Рыбу распугал осьминог, но какой же он огромный, размером с корабль! Темно-серая шероховатая кожа сливалась с песком, и неподвижного хищника вполне можно принять за небольшую подводную гору. Надеюсь, он не собирается на нас нападать? В этот момент что-то ударилось о купол. Кинетическое поле даже не дрогнуло, а к его стенке из мрака тянулось щупальце.
 — Он же не пробьет его? — раньше Ульяна не попадала со мной в переделки, ну, исключая то первое столкновение с Кукульканом в лагере. Голос рыжика выдавал её волнение, но девочка не плакала и держала себя в руках.
 — Может, и пробил бы, если стоять и ничего не делать, — я смотрел на обвивающие кокон щупальца с присосками. Осьминоги довольно умные создания для головоногих, вот и этот, он не чует нас через поле, но понимает, что это в принципе можно съесть.
 «А будь он ещё умнее, то не стал бы лезть к нам! — разозлился Шиза. — Ульяну напугал, отдых испортил, давай порвем его на мелкие кусочки! Хотя, он слишком большой, на мелкие не выйдет… Тогда на крупные куски!»
 Поднимались мы с трудом, подводный хищник явно не собирался упускать свою добычу, и над водой мы показались в окружении древоподобных щупалец. Сам осьминог изо всех сил тянул нас на дно, но куда ему! Скажем так, это не самое страшное, что мне встречалось на пути. Интересно, а он вкусный? Уже когда пузырь оторвался от поверхности, и пользуясь тем, что Ульяна уткнулась мне в плечо, я мстительно собрал кинетическую энергию под нами в тонкие, но бритвенно острые, слои и отсек щупальца монстра. Зловещий шелест — и будто под пузырем провели невидимым мечом, щупальца с ровными срезами остались плавать на поверхности, истекая голубоватой прозрачной кровью, а сам осьминог ушел на глубину. Напоследок монстр рефлекторно залил всё чернилами, превратив километр моря в темную кляксу.
 — Так, больше мне не скучно! — нервно икнула Ульяна, с тоской глядя на приближающийся к нам дирижабль. С мостика за нами наблюдали Кэп и уронившая челюсть Женя. Девушка стояла с биноклем разинув рот, в котором при желании можно было сосчитать все тридцать два белых зуба. — Кроватка, где ты там, я возвращаюсь к тебе!

Лагерь у моря 2. Часть 34

 

Страничка на фикбуке. 

Паутинный рой: бестиарий Семнадцатого.

 Сегодня мы лишь чудом вырвались из лап рока. Преследуемые по пятам бандитами, мы дошли до самого края ущелья, там, где проход наиболее широк, река глубока, а горы возвышаются на километры вверх. Отсюда мы выбрались в большой мир, и теперь возвращаемся обратно. Бандиты не отстают, наверное, не надо было освобождать рабов и убивать надсмотрщика. Теперь прикончить наш и так небольшой отряд для них дело даже не выгоды, а принципа. Ублюдки! Двадцать первый уже подстелил с десяток рейдеров, но врагов ещё слишком много. Ущелье встретило нас запахом мертвечины и тоннами мошкары, кружащей в воздухе. Следов падали в поле зрения не было. Меня это насторожило, ведь в прошлый раз всё было по-другому. Бояться того, что сильнее тебя — это не глупость, а благоразумие. Ледник намертво вбил в нас этот урок. Ребята называли меня трусом с того самого дня, как мы ступили на поверхность. Однако сейчас я бесспорно глава отряда, не раз и не два сохранив наши шкуры.

 Именно я создал бестиарий нового мира, исследуя тварей, которых другие даже в глаза не видели. Именно я, Семнадцатый, выходец из убежища сто двенадцать, первым разгадал самую смертоносную тайну этого мира. Ночной убийца. На поверхности нельзя спать без источника света. Когда нет луны, сама гибель рыщет по поверхности, и риск не проснуться весьма, весьма велик. Это не призрак, не какая-нибудь потусторонняя или мистическая тварь, и даже не порождение радиации. Всё до ужаса сложно, но банально просто. Такой вот парадокс. Пауки. Реликтовые пауки. Они причина всех загадочных смертей. Страшно подумать — нас спасла простая случайность! В ту ночь, когда мы ночевали на цветущем плато, я спал в противогазе. Мои постоянные спутники — страшная аллергия на пыльцу и очень тонкий слух — в тот день сохранили нам жизнь. Шорох травы разбудил меня. Стоило только взяться за оружие, в глаза бросилась первая странность: мои товарищи, заматеревшие в стычках бойцы, не могли подняться на ноги. Растолкать их не получалось, а шум всё приближался. Мотыльки и прочая живность вокруг лежала неподвижно. Паралич накрыл всех, кроме защищенного противогазом меня.

 Они выползали отовсюду, из подземных нор. Замаскированные землей входы не разглядеть невооруженным взглядом. Нас зажали. Вырваться из западни, со всех сторон окруженной огромными пауками… Если у меня когда-нибудь появится семья, именно эту историю я буду рассказывать детям как страшилку на ночь. Первым делом я нацепил противогазы всем в отряде, а затем истратил практически весь запас нашего стимулятора. Ресурс ценный, но жизни в разы дороже. Более быстрого способа подняться на ноги и вывести из организма друзей отраву не было. Ох и блевали они потом!..

 Поднявшись на ноги, мы чудом прорвали кольцо пауков, всё продолжавших лезть из тоннелей. Нам помогало не столько оружие, сколько свет фонарей. Монстры боялись его как огня. Буквально! Мы подожгли поляну, расчищая путь. Огонь уничтожил ещё и паутину, практически невидимую в темноте. Мы радостно бежали прямо в ловушку, от которой нас спасло пламя. Красиво. Пылающие в небе нити были так красивы, что, даже находясь на грани и рискуя лишиться жизни, я сфотографировал происходящее на свой наручный КПК. Будет что показать Искорке, когда вернемся. Скучает она, наверное, после нападения виверны вход завалило, но мы расчистим. Только бы крылатая тварь убралась оттуда, в бункер всё равно не пролезет, жрать захочет — улетит.

 Итак, из той битвы мы унесли не только ноги, но и главное сокровище — Знание. В том числе и тела нескольких небольших пауков. Первое, и самое главное, наблюдение: все пауки — колония. Они действуют сообща и разделяют роли. Самые мелкие, размером с шакала — это пауки-рабочие. Их тела нам и достались в качестве трофеев. Мощный хитиновый каркас и панцирь, прочностью способный дать фору черепашьему. Также внутри их брюшка происходит постоянная химическая реакция, создающая нейропаралитический газ, выходящий наружу через крупные поры. Любые живые существа с поверхности даже не могли понять, что именно их убило. Газ предшествует появлению роя.

 Вскрывая тварей в противогазе и слушая «ласковые» эпитеты своих спутников, я заметил странность: у них не было паутинных желез, а также сетчатка аномально развита. Твари прекрасно видели в кромешной тьме, как следствие, оказались неспособны адаптироваться, получая сильнейший ожог глаз от любого света. Также, только пауки-рабочие носили пищу в туннели: мелких животных и насекомых — сразу, крупных, скорее всего, забирают потом, делая под трупом подкоп. Поэтому иногда удавалось находить тела павших от их лап людей, которые не успели закопать ночью, и поэтому некоторые искатели приключений так и пропали без вести.
 Вторая каста — огромные пауки, размером со скаковую лошадь — пауки-воины. Мы смогли убить лишь одного такого, и то благодаря моим не совсем обычным навыкам из Элизиума. Воины отличались от мелких тем, что не выделяли ядовитый газ, вместо этого они спокойно могут перекусить человека пополам мощными жвалами. Играют роль кавалерии, если попадается сильная добыча, которую не сразу валит яд.
 Ну и, наконец, третья каста. Её мы не видели, но они же уносят куда-то еду, а не поглощают её на месте. А значит, там, в тоннелях, что-то есть, что-то страшное. Скорее всего, это своеобразная паук-матка, которая откладывает новые яйца, раз уж они так похожи на пчелиный улей.

 Мои теории неполные, но вполне объясняют странность этого феномена, а также причину, по которой драконы ещё не полноправные хозяева поверхности. Катаклизм привел в наш мир этих рептилий, а вот пауки… про исчезновения во тьме слухи появились намного раньше. Пауки нападают из тоннелей и постоянно мигрируют глубоко под землей, расставляя свою ловушку то там, то здесь. На охоту выходят ночью, и, по-видимому, не переносят даже лунный свет. Паутина крепче стали и уязвима лишь к воздействию пламени. Кроме того, пока что это только предположение, они появились из глубин, а не как продукт радиации последней войны. На это указывает сложность строения, а также повадки. Что-то загнало их в недра планеты, а потасовка наверху выпустила наружу. Пауки с большим удовольствием жрут абсолютно всё. Мы так и не видели королеву тварей, но Двадцатый клянется, что пока лежал на земле, слышал, как что-то поистине огромное рвет скальную породу под плато. Скорее всего, это матка роя — именно она плетет ловушку, в которой дохнут даже виверны (убегая, мы заметили два скелета в паутине), и именно в её ненасытную утробу рабочие таскают собранную на поверхности еду.

 Мы выжили лишь чудом, и теперь сладковато-гнилостный запах от пиршества членистоногих я чую на мили. Его ни с чем не спутать. Вход в наше родное ущелье стал новым местом кормежки роя (если, конечно, их не несколько). Столкновение с каждым из врагов по-отдельности стало бы нашим концом, но, как говорится, в битве двух супостатов побеждает третий. Столкнувшись с роем во второй раз, мы были готовы к опасности и завели преследователей в ловушку, подгадав время. Наш отряд покинул паутину в сумерках, выжигая дорогу огнем, а рейдеры… они не могли даже кричать, пока их, парализованных, заживо пожирали монстры. Этот хруст костей и звук рвущейся плоти в ночи до сих пор снится в кошмарах. А ведь на их месте могли быть мы.
 Эти пауки… Реликты дней давно минувших, старше нашей цивилизации, а может, старше самих динозавров. Живучие, сильные, злобные, голодные. Кто знает, сколько они спали в толще земли? Скольких людей они уже погубили? Ещё одна серьезная преграда для возвращения к жизни на поверхности, но ведь однажды наши предки прогнали их во мрак глубин? Человечеству стоит объединиться, иначе нас ждет поистине незавидная участь. Бойтесь темноты.

Дирижабль «Причеши бровь». Ловушка паутинного роя.

 «Есть! Мы достали его!» — скандировал возбужденно Шиза. Этому парню, в отличие от меня, был знаком азарт битвы. Лично я предпочитаю быстро разобраться, и не рисковать лишний раз.
 — Не похоже. Шифт! — Сосредоточиться. Время. Мир замирает, застывает колышущаяся паутина, затихают все звуки, кроме стука моего сердца. Столь долгое оттачивание навыков сейчас приносит плоды. Энергия аномалии — часть меня, абсолютная, неотделимая. Перенаправляя её на какой-то отдельный фокус, можно многократно усилить и так нечеловеческое восприятие. Сейчас рисунок на моей спине переполз на лицо. Черная и белая змеи поднялись по шее, и разрез их глаз совпал с моим. Правый глаз окружает черная, а левый — белая чешуя. Свет становится невыносимо ярким, а ночь за пределами освещенного круга отступает. — Картина, достойная фильма ужасов.
 «И не говори, чувак!»

 Их очень много, лезут отовсюду. Прожекторы держат мелочь на расстоянии, а крупные особи уже поднимаются по нитям вверх. Нет сомнений: если свет погаснет хоть на миг — нам конец. Плюс ко всему, нельзя сбрасывать со счетов газ. Ветер практически стих, а надышавшись его, мы станем легкой добычей. Ускорение расходует очень много энергии, придется выйти из него. Шифт! Копьё. Спрессованная в один мощный залп кинетическая энергия, удар которой насквозь пробивает танковую броню не хуже снаряда артиллерии, оказалась неэффективна. Здоровенный паук, в холке повыше меня будет, держался на нитях с пробитым насквозь брюшком, но падать не спешил. Около тридцати таких же здоровых ползало вокруг, не спеша приближаться. Подпрыгиваю и толчком энергии бросаю тело в сторону дирижабля.
 — Твою мать! — Совсем забыл про паутину! Уделяя всё внимание копошащимся вокруг и внизу гадам, я упустил из виду висящую ловушку и влип. Дергание ничего не дало, только раззадорило больших пауков, чувствующих биение добычи. Добычи? А ВОТ ХРЕН! Группируясь, прижимаю ноги и руки к телу в позе эмбриона. Гул энергии, текущей вокруг меня, нарастает, напоминая работающий трансформатор. Выкусите! Кинетический всплеск. Резкий выброс поля во все стороны, сопровождающийся грохотом больше двухсот децибел. Что-то вроде мини-взрыва. Двойной слой поля покрывает всё тело, а потом наружный просто разлетается в стороны, создавая обширный удар по площади. Не повезет в этот момент всему, что на расстоянии меньше метров пяти от источника. Опутывающую ловушку просто порвало в клочья.

 А паучки-то забегали. Понимают, что поймали проблемы на свою голову? Жалко, двигатели так не освободить — тут нужна тонкая работа, на которую просто нет времени. Запас электричества не бесконечен, а большинство генераторов работают на солнечных батареях. Кто знал, что на военном судне придется устраивать светопреставление посреди ночи? Точно не проектировщики. Вонь вокруг невыносима, скоро воздух даже здесь, наверху, насытится ядом, срочно нужен противогаз, за ним я к дирижаблю и направля…
 — Держи! — В открытое окно иллюминатора высовывается хрупкая ладошка со шлемом. Ульяна дрожит, но двигается вопреки страху. На голове — наспех натянутый шлем с воздушным фильтром, а второй она протягивает мне. — Женя еле говорит, но заставила нас надеть это, и дать один тебе.
 «Определенно, они с Виолой одного поля ягоды, — восхитился альтер-я. — Мгновенно сориентироваться в такой ситуации, да ещё после собственного отравления!»
 — Старайся не высовываться наружу, — кладу руку на плечо Ули. Девочка так и сжимает за спиной копьё — для уверенности, что ли? Как же она дрожит. Страх перед пауками потихоньку меняется на злость к этим насекомым.
 «Грубо говоря, пауки не насекомые, скорее, животные», — включил зануду Шиза. О! Он такое может в любой момент, независимо от ситуации. Кстати, о ситуации.
 — Джо! — обращаюсь к пилоту по внутренней связи.
 — Если ты спрашиваешь про то, полетим мы или нет, то разочарую, — из рубки доносится возня и приглушенный противогазом голос. — Двигатели сдохли. Паутина?
 — Она самая, — подтвердил я, наблюдая, как раненый паук, едва волоча лапы, продолжает раскачиваться на паутине, орошая своих собратьев внизу зеленой кровью. Даже слишком живучие! — Пропеллеры там целый клубок намотали. Если я порву сеть, мы упадем или зависнем?
 — Зависнем, но двигаться не сможем, — обеспокоенно сказал Кэп вместо пилота. Кроме того, где гарантии, что впереди не ждут опасности похлеще?

 Два едва уловимых щелчка — глушитель превращает звук выстрелов крупнокалиберной винтовки в пшик. Раненый паук только покачнулся, пуля выбила сноп искр из его хитинового щита, а вот ползающий намного дальше мелкий черный гад рухнул вниз с лопнувшей головой.
 — Пули больших не берут, даже бронебойные, а вот тех что помельче — вполне, — снайпер успел забраться на каркас судна, устроившись между двумя прожекторами. Таким образом, мужик убивал сразу двух зайцев: свет из-за спины был в глаза паукам, не давая сосредоточить на нем внимание, и получал неплохой обзор округи. — Есть ещё идея бросить пару светошумовых гранат, но их количество ограничено. Отсюда всё видно, как мы избавимся от этого моря врагов?
 «Не считая той скалы под нами, за ней обзора ноль!» — Шиза тоже оценивал обстановку, и расклад его явно не радовал. В этом мире мы слишком ограничены. Я слишком привык, что по щелчку пальца за моей спиной открывается портал со всей мощью Организации.

 — Полетаем! — По телу прошелся импульс энергии, как удар тока. Мышцы напряглись, кровь побежала быстрее, сердце забилось в разы чаще. Резкий разворот вокруг своей оси, сопровождающийся рубящим ударом руки — и сорвавшееся в бой кинетическое лезвие, рассекает подраненного паука пополам. — Такое даже вы не переживете. — Делаю глубокий вдох, живая татуировка двигается, переползая на кожу. Связки и легкие наполняются нечеловеческой силой. — ПРОЧЬ!
 Последняя попытка вырваться без боя. Крик, обращавший, а бегство целые отряды, подобный раскату грома разносится по ущелью, заставляя членистоногих удивленно замереть, а несколько мелких пауков даже сорвались вниз с прочных нитей. Не сработало. Самые крупные особи полезли вперед, клацая хелицерами и протирая лапками глаза.
 «Смотри, они страдают, дохнут, но упорно ползут вперед, — подметил внутренний советчик метания пауков. — Будто их подгоняют. Прислушайся!»
 — И правда, — в ночном воздухе раздавалось странное шептание, глухое, будто бормочет шепелявящий старик, откуда-то снизу, от скалы, перегородившей треть ущелья. Других привычных звуков не было — паучье разогнало всю живность в округе, половина разбежалась, а другую сейчас, скорее всего, уже едят. Я бы тоже сейчас перекусил, аномалия жрет много энергии. — Они уже близко.
 — Док, — раздался приглушенный шепот в наушнике. Голос Жени был очень слаб, как у только что проснувшейся девушки, а не оклемавшийся от паралича язык ощутимо заплетался.
 –Тебе нельзя говорить! Поперхнешься! — я поспешил ответить, попутно отсекая самому ретивому из громадных пауков передние лапы. Тот кубарем свалился вниз, раздавив несколько десятков мелких сородичей, но продолжал упорно трепыхаться. Даже падение с такой высоты не пробило хитин чудища. Вечер перестает быть томным, как любила говорить одна гетерохромная подруга.
 — У них… Кх-а… Черт. Горло. У них должно быть уязвимое место, нервное сплетение под глоткой. Пусть и не обычные, но это пауки, там, где головогрудь переходит в брюшко, есть нервный ганглий, бейте туда, — Женя замолчала, и на фоне послышался голос Ульяны. Рыжая была в легкой панике, и наверняка раскаивалась в том, что пробралась на дирижабль. Голос выдавал, что она вот-вот разрыдается:
 — Женя! Женя, не спи! Ей снова плохо!
 — Ребята, берем самый крупный калибр, что у нас есть, и палим, куда сказала аналитик! — Дал команду Кэп, выходя на мостик с тяжелой винтовкой. Такая пробивает бронежилеты, как дешевый картон. Из-за шлема с противогазом лица командира не разглядеть, но наверняка на нем застыло отвращение.

 Выстрел — и ещё один крупный враг падает вниз, а снайпер отчитывается по внутренней связи:
 — Действительно, если попасть под брюхо и ближе к центру — дохнут. Только надо подгадать момент, когда они задирают лапы, а то сверху хитин слишком прочный, рикошетит почти всё.
 Мда. Почему у нас не как в кино, когда героя окружает толпа монстров, но нападают благородно по одному, по два? Их действительно слишком много, и это только крупные особи, мелочи не сосчитать! На небе, как назло, ни луны, ни даже звезд не видно — всё заволокло густыми тучами. В воздухе едва заметна рябь растворенного газа, парализующая отрава уже добралась наверх. Надеюсь, противогазы помогут. Что-то они чересчур ускорились! Пауки спешили к добыче. Мелочь свет держал на расстоянии, а вот большие членистоногие продолжали приближаться. Настоящие махины для убийства, весят под полтонны, если судить по тому, как под ними прогибается паутина.
 Сила хищников велика, но к вашему несчастью… Я рвал на части тварей и пострашнее! Прикончим всех! И спокойно полетим дальше. Рывок вперед, к ближайшему противнику — паук, несмотря на размеры, отреагировал мгновенно, выставив вперед передние лапы и челюсти. Шифт! И время для меня практически останавливается, а враг замирает соляным столбом.
 «Улыбнись. Сейчас вылетит птичка!»
 Змея с левой руки буквально выстрелила из рукава, появляясь в воздухе в трехмерном виде и засверкав ярче любого прожектора. Я заранее отвернулся и закрыл глаза, а не переносящий яркого света гигант заметался, до крови потирая лапами все свои восемь глаз и корчась от боли. Чем ближе ко мне поле, тем сильнее я могу его зарядить, и лучше контролировать.
 «Давай, чувак! — Подбадривал внутренний голос. — Бей в уязвимое место, как говорил наш очкастый соблазн. Эх, ну что за девушка! Мне б такую…»

 Шифт! Выходу из скоростного режима, но парировать удар враг уже не успеет, да и пусть попробует отбить это! Кинетический бур! Замахиваюсь кулаком. Удар по воздуху, сопровождающийся направленным всплеском силы. Вращающаяся со скоростью дрели атака, разрывающая на части всё, чего коснется. Мощнее, чем копьё — не только пробивает материю, но ещё и сверлит насквозь. Жалко, радиус не такой уж и большой — метров десять, а дальше дестабилизируется. Паука просто растащило на вонючий фарш, будто его закинули в миксер. Ошметки брызнули во все стороны. Хорошо что я защищен полем. Гадость! По полупрозрачной преграде перед моим лицом стекали склизкие внутренности, в которых плавал один из глаз паука. Он будто не верил, что уже мертв.
 «Ну, или так», — поддержал радикальный способ уничтожения альтер-я.

 Им нет числа! Я без остановки изучал врага, с каждой секундой, с каждым вздохом. Взгляд тщательно подмечал слабые места, моторику движений, слепые зоны. Как наиболее эффективное оружие против пауков зарекомендовали себя кинетические лезвия — тонкие, но запредельно мощные сгустки энергии в форме полумесяца отсекали им мерзкие лапы, а даже когда твари удавалось выжить, продолжать сражение она не могла.
 Лезвиями я прикончил ещё троих гигантов, двух, подставивших под огонь брюшко, снял снайпер, подобравшегося близко к дирижаблю паука сжег огнеметом Джо. Модификация огненного девастатора, когда-то использовавшегося против Рептилии. Модель более легкая и компактная, напоминает листодув, если смотреть со стороны. В рюкзаке за спиной — метательный механизм с капсулами размером с теннисный мяч. Пневматический выстрел мечет такой почти на триста метров, а, разбиваясь, капсула покрывает цель липким напалмом, тут же вступающим в реакцию с кислородом и воспламеняющимся. Адовая штука. Пауканы оценили.

 — Он же натурально вопит! — удивился Джо, когда подстреленный им враг стал шипеть, свистеть и дрыгаться в бесполезных попытках сбить с себя пламя. Хитиновый панцирь слишком прочный, и сразу не сгорает, но этого и не нужно. Огонь превращает его в живой котелок, делая из противника агонизирующее фрикасе. А затем пламенный поток перекинулся с него на опору, и паутина весело затрещала, сгорая дотла. Огненной кометой монстр сорвался на землю, оставляя дымный след. Фух, представляю, какой сейчас запах в воздухе! Спасибо противогазам, они не только фильтруют яд, но и спасают от вони.
 «Вот бы ещё выглядели нормально, а то фильтр на нижней половине так и намекает сказать фразу: „Люк, я твой отец!“»
 — Джо, — обратился я к солдату, перекрикивая визг горящих заживо тварей. Пламя перекинулось на сухой кустарник и успело сжечь немало копошащейся там мелочи. Вот только погасло подозрительно быстро, интересно, почему? Навскидку, в яде, который они выделяют в воздух, много углекислого газа, а с ним у огня дружба не очень. Показываю бойцу на полыхающую паутину. — Пропеллеры двигателей ведь металлические?
 — О! Понял! — вспотевшее от перенапряжения лицо Джо просияло, и он побежал в сторону хвоста корабля. Почему-то, пот на темной коже напомнил мне вкусное эскимо, там, на шоколаде тоже капельки когда его развора… тьфу. Мне определенно хочется поесть.
 — Дооооок! — протянул снайпер, даже отсюда видно, как не самый трусливый мужик ощутимо бледнеет. Палец стрелка указывал на скалу под нами, точнее, на то, что казалось скалой. Обрушилась почва. Мощные лапы габаритами с фонарный столб выкапывали огромное тело. По сравнению с этим тарантулом висящие сейчас на паутине — просто жалкие букашки. Он больше дирижабля! Хитин даже на вид непробиваемый.
 — Кошмар арахнофоба, — сглатываю слюну, готовясь выкладывать козыри. А паук тем временем повернул голову к нам. Восемь фасеточных глаз отливали молочной белизной, ему безразличен свет, он слеп! Черное волосатое тело двигалось, ломая тонкие деревья, на спине у паука бледнели участки седых нитей, а сзади волочились обрывки паутины. Он привстал на задних лапах, поворачивая низ брюха в нашу сторо…
 «Атас!»

 — Спасибо, Ши, успел. Фух! — Появившееся между дирижаблем и атакующим кинетическое поле приняло на себя заряд паутины. Прилепившийся трос паук тут же потянул на себя: успей он зацепить каркас судна — и нам не позавидуешь, а так я просто убрал поле, и паутина шелковым каскадом поплыла по воздуху. Как он, сука, видит, куда стрелять? А, понятно! Всё плохо. По громадине бегали крупные пауки, на его фоне казавшиеся паразитами. Они смотрели в нашу сторону, а затем наклонялись к великану и щелкали челюстями. После чего он снова готовился к выстрелу. Они общаются! Это не просто тупые твари, а рой! Женя, ты тысячу раз права! Надо делать решительные ходы. Время играет на нашей стороне, с восходом солнца враг потеряет боеспособность, но до рассвета ещё надо дожить. Жизни тех, кто там наверху, слишком ценны для меня. И даже если придется выложится на полную, даже если я сейчас ограничен как никогда… — Я защищу вас! Кэп! Помнишь, ты однажды спрашивал, какая у меня самая мощная атакующая форма поля? — Ситуация, скажем прямо, не очень. Выхода нет, начинаем козырять. Ох и больно мне будет! От одной мысли передергивает.
 — Было такое, — вспомнил вояка, снимая одного их ползущих к кораблю пауков из плазменной винтовки. Фантастическое оружие пригодилось гораздо раньше, чем мы планировали. Сгусток светящейся плазмы оставил в черепе паука приличную такую дырень. Тем временем Джо поджег огнеметом паутину на двигателях. Багровый огонь яростно накинулся на легковоспламеняемую ткань, испепеляя клубки, сковывающие механизм.
 — Уводи всех внутрь, — солдаты на миг застыли, посмотрев на командира. — Живо!
 — Есть! — Третий раз повторять не пришлось, солдаты быстро нырнули внутрь дирижабля, спрятавшись за обшивкой и пуленепробиваемым стеклом. Что ж, целее будут.

 «У нас тут ещё два здоровяка лезут как бы, — подметил Шиза двух подобравшихся близко пауков. Кроме них были ещё сотни крупных особей, ползали внизу. Если вся эта орава рванет наверх, мало не покажется. — По-видимому, первое время лезли те, что раньше других адаптировались к свету. Скоро поток ядовитых гадов станет неиссякаем, ещё и тот здоровый сейчас снова пальнет паутиной».
 Сила не имеет ценности, если не использовать её в нужное время. Сила не принесет пользы, если разбрасываться ей просто так. Сила не достигнет совершенства, если ей не придать форму и не направить. Змеи обретают форму, на пару мгновений становясь толще древесных стволов. Молниеносный рывок — и черно-белый таран сбивает двух оставшихся наверху врагов. Вокруг разносится треск хитиновых панцирей. Аномалия буквально размазала их, заставив остальных оцепенеть. Она определенно не просто тупые животные.
 — Долгая дорога домой не прошла бесследно, — ослабляю поток, позволяя себе опуститься прямо на кишащую пауками землю, два оставшихся наверху врага замерли на миг и тут же получили по смертоносному удару лезвием. Двигатели корабля снова работают, но паутина, что сковала корпус, ещё держится, её так просто без риска не спалить. Пусть этот прием и не совершенен, пусть он практически разрушает меня изнутри, но сейчас это самый оптимальный выход. Аналитики однажды предположили, что убить меня можно только внезапно, и были правы. Анализ, расчет, оценка ситуации. Враги уже трупы! Самое время им это доказать. Кинетический…КАТАКЛИЗМ!

 Чистая кинетическая мощь раскидывает в стороны землю и камни, поднимает в воздух тонны пыли. Чудовищный поток энергии, многократно превышающий даже ударную волну, вихрится вокруг. Аномалия обретает трехмерную форму, черная змея обвивает ноги, укрепляя стойку. Белая же окутывает кольцами остальное тело, постоянно исцеляя лопающиеся сосуды и погибающие ткани. Сила настолько опасная, что разрушает даже тело носителя. Человеческая физиология просто не выдерживает такой поток. Если бы не способности к регенерации, то лежать мне тут трупом. Опускаюсь на колени, вихри вокруг становится плотнее, образуя вращающееся кольцо кинетической энергии, в которое продолжает поступать сила. Ещё! Ещё! Ещё!
 Гул становится невыносимым, чувствую, как из ушей что-то течет, горячей мокрой дорожкой прямо по шее. Почему что-то? Кровь! Трещат кости, ломаясь и срастаясь вновь, болят и сокращаются мышцы, глаза, кажется, сейчас вылетят из орбит. Боль. Больно! Как же больно! Не люблю боль. Именно поэтому можно по пальцам пересчитать количество раз, когда я использовал это умение. Кольцо вращается уже со скоростью звука, аномалия наполнила его таким количеством силы и разогнала до такой скорости, что оно шипело и сверкало, выбивая из влаги и пыли в воздухе мелкие молнии. Давление становится как на глубине в километр под водой, тело трещит, а рисунок полностью покрыл кожу чешуей, защищая от отдачи.
 Собери! Придай форму! Отпусти! Приходится удерживать поток в форме кольца. Если он ударит хаотично, то от дирижабля останутся рожки да ножки. Поднимаюсь на ноги, стиснув зубы от ужасной боли, будто по всему тело одновременно вонзились сотни раскаленных игл. Шлем лопается на части, разлетаясь десятком осколков. Одежда рвется. На руках появляются и тут же заживают десятки ссадин и глубоких порезов. Сила аномалии пульсирует в теле, наполняя первозданной мощью. Не раз и не два я доказывал самым сильным врагам, что Человек — это существо, с которым придется считаться.

 Пора! Резкий толчок руками в стороны — и бешеный поток энергии бьет по кругу. Выброс такого количества силы страшен. Это даже не волна, что сносит и ломает предметы, это чистое физическое уничтожение. Средоточие аннигиляции. Квинтэссенция разрушения. Кинетическая энергия высвободилась, стирая в пыль ВСЁ на своем пути. Земля будто взорвалась на многие мили вокруг, взмывая в воздух и разлетаясь в порошок. Это не просто силовая атака — энергия постоянно резонирует, уничтожая материю почти на молекулярном уровне. Катаклизму без разницы, что встало у него на пути. Кусты, камни, почва… всё смела беспощадная мощь массовой атаки. Не прошло и полсекунды, как всё кончено. Атака, однажды стершая с лица земли целый город. А я ведь обещал себе больше не использовать её. Но тут альтернативы не было. От пауков остались лишь воспоминания, даже запах и ядовитый газ снесло потоком.
Воронка. На несколько километров вокруг осталась лишь смесь пыли, щепок и каменного крошева, даже русло реки перестало существовать, а вода постепенно заполняла кратер, превращая в грязную топь. Нихрена не видно, взвесь пыли закрывает обзор, лишь сверху едва пробивается свет прожекторов. Хорошо! Значит, корабль в порядке. Связаться нечем, наушник вытек вместе с кровью и валяется где-то в траве. После катаклизма уцелел лишь небольшой участок метр на метр где стоял, собственно, я. Кольцо свои выбросом уничтожило даже самого большого паука.
 — К-ха-х! — откашливаюсь от пыли, замечая на руке кровавые разводы. Дышать трудно, легкие еще восстанавливаются, капилляры по всему телу полопались, где только можно. На руках и ногах синяки, голову рвет на части мигрень. — Да. Здорово мне досталось.
 «Ну нахрен! Вот это накрыло! — Разделял мои ощущения Шиза, и навряд ли ему нравилось текущее состояние! — Нельзя показываться на глаза Ульяне в таком виде!»

 Моё потомство, да кто посме… а, это снова ты, — раздался прямо в голове обманчиво прекрасный женский голос. От одного только его звука по спине пробежали мурашки. — Каждый, кто прольет кровь моих детей, попла…
 Собрав волю в кулак, прогоняю наваждение. Моя ментальная защита практически безупречна, будь тут менее защищенный человек, и ему кранты. Кажется, я знаю, кто прячется в глубинах этого мира. Думал, что убил её в прошлый раз. Это всё усложняет.

 Сажусь на землю, возвращая сбитое дыхание. Он прав. Глаза сейчас наверняка кроваво-красные от полопавшихся сосудов. Напугаю только рыжика. С каждым вздохом тело восстанавливалось. Заживали раны, рассасывались синяки, срастались трещины в костях. Боль отступала, но теперь мне нужно больше суток на восстановление. Рисунок на спине потускнел, а несколько чешуек отвалились. Ничего, отдохну и буду как новенький. Щупаю поверхность рукой, пальцы успели достаточно исцелиться, натыкаюсь наконец на мелкий наушник. Сломан. Ну да ладно, пять минут — и смогу хотя бы на дирижабль взобраться.
 «Не понадобиться, Чувак».
 — Ты прав, дружище, — смотрю наверх, и треснувшие губы сами собой растягиваются в подобии улыбки. Свет приближается. Кольцо если не разрушило сами горы, то метров десять земли с них смахнуло, а значит, распылило и цепляющуюся за них паутину. Ловушки больше нет, и первое, что сделал отряд, снизил корабли для моих поисков. — И это, когда вернемся, напомни мне сделать одну вещь.
 «?»
 — Выкинуть за борт Оракула!