Александр, следователь, занимается преступлениями сексуальной направленности.
О бутылках из-под шампанского
Вы осуждаете того полицейского, который вставил бутылку из-под шампанского в попу задержанного? Значит, вы — человек несведущий, обыватель. Хотите мнение профессионала? У того полицейского просто не выдержали нервы. Мы тоже люди, не с Луны свалились.
Вот аллегория: вы — волкодав, и живете среди волков. Чтобы вашим волкодавчикам было что поесть, вы грызете волков. И однажды вы поймали волка и сгрызли его наспех, не удостоверившись, что он плохой. Перестарались. Вот и этот полицейский чуть-чуть перестарался. Но наказания без вины не бывает. Если бы тот задержанный проводил свои вечера в консерватории, слушал флейту, вряд ли бы он оказался в полицейском участке.
Раз уж мы говорим о бутылках в задницах — знаете ли вы, что рядовые граждане такое проделывают регулярно? Мы часто обнаруживаем посторонние предметы в анальном отверствии трупов. Но об этом же никто не говорит. Зато если это сделал полицейский — сразу горячая новость. Народ требует зрелищ, им нужна клубничка. "Сотрудник милиции в пьяном виде сбил ребенка!". Никто же не напишет, что в ту же неделю еще 25 пьяных сантехников посбивали детей.
О нелегкой службе
Вам рассказать, через что мы проходим? Хорошо. Но я прошу меня понять. Это большая проблема в нашем обществе, когда СМИ выставляют нас негодяями, пьяницами, тупицами.
У нас с товарищами высшее образование, мы занимаемся спортом, у нас нормальное мировоззрение. Люди у нас работают хорошие, многим памятники надо ставить. Наша работа — это бесконечные ночи, опознанки. Жена с ребенком меня почти не видят. Временами меня тошнит от усталости. Поначалу снились кошмары, просыпался от них под кроватью. Не то чтобы мне нравилась такая жизнь, мне просто не нравятся преступления. Мне не наплевать. Но получается, что кладешь много времени на алтарь, чтобы улучшить жизнь тех, кто тебе плюет в лицо.
Нам платят копейки, зато на нас огромная ответственность. Сажая человека в тюрьму, мы тоже можем туда загреметь. Вы мне припоминаете Евсюкова, который стрелял в людей в супермаркете? А вы слышали, сколько за год погибает полицейских? Все говорят, что в других странах по-другому... Да все то же самое.
Вы спрашиваете, превышаем ли мы должностные полномочия? Скажу так: если все делать по букве закона, ни один преступник не сядет в тюрьму. У нас сейчас сидит 2 млн человек. Всех можно выпускать: убийц, маньяков, уродов. Потому что если делать все как прописано, то при нашей системе не сядет никто.
Когда мы делаем то, чем обычный человек бы гордился всю жизнь, получаем премию в 1700 рублей. Многие скажут: "Надо было думать, когда выбирали работу". Конечно, можно уйти на гражданку и летать во Францию на выходные в ресторанчик. Но я профессионал в своем деле, я штучный товар. Знаю психологию сексуальных маньяков. Зачем мне уходить?
О культуре
Я еще раз повторяю — я нормальный человек, читаю нормальные книги, несколько раз в месяц с супругой хожу в театр. Сейчас я читаю четырехтомник византийской империи. До этого "Бесов" в очередной раз перечитал. Когда мы с коллегами стоим в засаде, а это бывает иногда по несколько часов, чтобы зря время не терять, не гонять этот шансон бесконечный, мы слушаем аудиокниги. Всю классику переслушали: "Три товарища", "На западном фронте без перемен", "Мастера и Маргариту".
О преступлениях сексуальной направленности
Моя работа — следить за преступным сексом в городе. Самые виктимные граждане — девушки от 16 до 30 лет и дети от 10 до 13 лет, хотя у нас бывают и трехлетние жертвы. Не знаю, почему именно этот возраст, сам не педофил.
Я рад, что защищаю самых красивых девушек на земле. Я много где был: в Индии — цыганки, в Штатах — грушевидные, во Франции — негроидки какие-то. Мне даже один американец говорил, что на всех обложках "Плейбоя" не было такого количества красивых девушек, сколько он встретил на Невском проспекте.
Зарплата у нас невысокая, но зато какой кругозор в работе. Один день общаешься с бездомными, другой — с сотрудниками Эрмитажа. Недавно у нас был педофил, продавец антиквариата. Нам не хватало на него доказухи, надо было втереться в доверие. Пошли в Эрмитаж консультироваться: о чем с ним лучше говорить? О рембрантовской "Данае" или о "Гибели Помпеи"? Или еще недавно — надо было скататься на Кавказ, поймать там преступника. Перед отправлением мы узнавали про обычаи, менталитет, как поднимать бокал — ну чтобы не выглядеть дураками.
Такой театр бывает устраиваем. Приехали недавно на узбека. Изнасилование. Вообще, большинство сексуальных преступлений совершают узбеки и таджики. Они тупые, злые и неадекватные. Один недавно изнасиловал женщину, а потом сломал ей ноги в коленях. Зачем? Так вот, приезжаем на вызов, а там нет доказухи: ни видео, ни спермы. Узбек — в отказ. Девушка тоже не помогает — все нерусские у нее на одно лицо.
Обменялись с ним парой слов, поняли, что он точно преступник, и стали аккуратно говорить о его деревне, по душам типа. Через какое-то время коллега говорит: "Все, родственники девушки уже подъехали, бабло я получил, отпускай товарища". И мы начинаем выгонять узбека с участка. Но до него доходит, что за дверью стоят родственники, которые дали нам бабла, чтобы увезти его в лес и убить за нанесенный позор (конечно, там никого нет, мы все выдумали, но он же этого не знает). Он в лес не хочет, начинает упираться. Мы ему: "Ладно, пиши бумагу, типа вступил в связь, готов жениться". Он от страха и написал. Вот и доказательство. Главное, первый шаг, через пять минут он уже в слюнях и соплях сам во всем сознался. На такие меры мы идем во имя справедливости.
С детьми, наоборот, нужно аккуратно. Как можно безболезненно у 5-летней девочки узнать, стоял ли член у преступника или нет? Ты начинаешь говорить про "Машу и Медведей". "А у дяденьки трусы какого цвета были? Как у мишки? Да? Ясно". И дальше болтаешь о том о сем, чтобы не напугать. И только часа через четыре получаешь что-то удобоваримое.
Или вот еще прием. Мы можем с напарником как бы говорить о своем, вытаскивая из подозреваемого все, что нам нужно. Например, можно заранее попросить коллегу зайти в комнату во время допроса и дать подзатыльник подозреваемому, а потом сказать, мол, обознался. Это сразу спесь сбивает.
Но если человек тонкий, гомосексуалист, например, тогда это не прокатит. Можно тогда по-другому. Я могу достать пистолет из шкафчика и крикнуть напарнику: "Саша, ну когда ты этот пистолет почистишь!" — и громко швырнуть на стол. А Саша мне отвечает: "Да ты бы свой сначала смазал, после того как в лесу по тому уроду стрелял". А я ему: "Эй, это тебя не касается!". А этот до этого сидел, думал, что такой интеллектуал, что мы такие идиоты. Он начинает уже более правдиво отвечать. А потом Саша мне говорит, чтобы закрепить эффект: "А ты помнишь, как тому пришлось вставить палку в задницу?". Сразу видим, как он меняется в лице. Бывает и пряник, можем польстить: "Да вы прямо как Македонский. Пусть гомосексуалист, зато полмира завоевал". И он от радости зардеет.
О врагах-американцах
Важно понимать, что в России до сих пор работает доктрина Даллеса. Началось все, когда американцы во время Холодной войны подменяли нам менталитет, национальное сознание, вбрасывали нам педофилию, секс и наркотики. Наша задача сегодня — не дать им развалить наше общество. Это из-за них теперь все русские считаются алкоголиками, раньше такого не было. Теперь модно не заводить детей, пить, гулять.
Поэтому же огромное количество гомиков стало. Лернейская гидра: одну голову отрубил, две появилось. Узбеков, таджиков к нам в страну подселили тоже. В этой же доктрине был пунктик — развалить полицейскую систему. Если бы не наша власть (я обсуждал это с коллегами), нас бы давно разорвало. То, что делали в Чечне, собирались начать и в Татарстане, и все было проплачено из-за рубежа. А Путин это обнаружил и смог остановить.
Я не стану говорить, что у нас все общество — бараны. Нет, есть много мыслящих, читающих. Но вон видите там слева от вас на скамейке сидят молодые девочки, они пьют пиво, и они неаккуратные. Вот она доктрина — готовит нам дебилоидов.
Отличный комментарий!