как называется греческая буква

Кто не пишет букву Ё, пусть передохнет!

По просьбе Bill Ein'a публикую заметку про ё в русском языке.

«На следующей неделе Москва передохнет от холода.» Время, место и причина в этой фразе постоянно меняются, но суть остаётся прежней: кто-то должен передохнуть. Или передохнуть. В любом случае, нас интересует не судьба передохнувших, а причина каламбура. Буква Ё. Её хотели убрать уже тогда, когда ещё даже официально не ввели, но она сохранилась до наших дней. Сегодня мы поговорим о непростой истории этого «е с точками».

Начнём с того, как вообще так получилось, что букв стало не хватать. При Петре алфавит сокращали, при большевиках через три столетия тоже, а тут в 18 веке вдруг решили дополнить. Зачем? Неужели кириллица не отражала все звуки русского языка? Отражать-то отражала. Когда-то. В момент создания. Но язык – штука живая, и из-за этого могут меняться не только слова, к чему мы все привыкли, но и звуки. Например, три палатализации и падение редуцированных (как-нибудь про это обязательно расскажу) очень сильно поменяли язык и во многом заложили основы современного русского. Нас же сейчас интересует другой фонетический процесс – переход [э] в [о], или «ёкание».

Начался он в эпоху позднего древнерусского языка, то есть в 12-14 веке, когда наш язык был всё ещё жутко архаичным и непонятным. Таковым его отчасти делали некоторые языковые законы. Например, закон слогового сингармонизма, согласно которому, если упростить, твёрдые согласные могли стоять только с гласными Ы, А, О, У, а мягкие – с гласными Э и И. Теперь давайте проведём небольшую артикуляционную разминку.

Произнесите по очереди звуки [о], [ы], [э] (как в слове «место», а не как в «мэр»). Заметьте: с каждым звуком язык оказывается всё ближе к верхним зубам. Отлично, а теперь произносите пары «твёрдый-мягкий согласный»: [л]-[л’], [б]-[б’], [с]-[с’]. Заметили, как язык поднимается при произнесении мягкого? Так вот, при произнесении звуков [э] и [и] язык поднят сильнее всего, поэтому произносить перед ними мягкий согласный удобно: язык почти не двигается. Сравните движения языка при произнесении «лёд» и «лед». Во втором случае он проделывает куда меньший путь. Получается отлично, замечательно и удобно, но к 12 веку закон сингармонизма ослабел, начал допускать много исключений, и тут всё заверте…

Первыми пали исконно мягкие согласные, то есть сонорные ([л],[н],[р],[й]), шипящие и [ц] (он тогда ещё был мягким и отвердел как раз, когда закончился переход е в о): нести – нёс, пчела – пчёлы. Следом по определённой закономерности пошли остальные мягкие. Также [э] превратилось в [о] на концах слов. Процесс произошёл во многих слогах, но сохранился только под ударением, поэтому получившийся звук оказался всегда ударным и остаётся таким по сей день. При этом некоторые слова, тот же «персик», хоть и соответствовали всем требованиям, сохранили свой [э]. Происхождение звука выяснили, теперь переходим к букве.

В некотором царстве, в некотором государстве жил писатель Николай Михайлович Карамзин. Жил, писал и однажды придумал букву. Нет, не вот так вот с неба взял, а поддержал начинание Академии наук и вместо предлагаемой учёными io начал использовать ё. Об этом пишет Александр Реформатский – одна из знаковых фигур советской филологии. Такого мнения наука придерживалась очень долго, и миф о «Карамзине-создателе буквы Ё» прочно закрепился в обществе. Нет, здесь не было чьего-то злого умысла, просто правду историки узнали не так давно.

На самом деле, автором буквы являлась княгиня Екатерина Дашкова (первая в мире женщина-руководитель Академии наук, не то что в этих ваших феодально-маскулинных Европах). На заседании 18 ноября 1783 года Екатерина Романовна сказала, что негоже один звук обозначать двумя буквами (на тот момент предлагали сделать обозначение io) и нарисовала букву ё. По одной из версий, Дашкова вдохновлялась шведским алфавитом, по другой – просто сделала что-то среднее между ïo (использовалось параллельно с io) и буквой е (превращения которой, как мы помним, всю кашу и заварили). Как бы то ни было, мудрым мужам предложение понравилось и его приняли. Вот только сторис: «Смотрите, чЁ придумали» запостить было некуда, посему буква начала распространяться только через 12 лет. Первым напечатанным словом с Ё в 1795 году стало слово «всё» в книге Ивана Дмитриева «И мои безделки». И лишь спустя ещё год в игру вступает Карамзин и его альманах «Аониды». Кстати, неизвестно, сам писатель придумал использовать новинку или же это была инициатива издательства, потому что «Историю государства Российского» Николай Михайлович писал без Ё.

И всё бы хорошо, но вот только ёканье в то время считалось признаком малограмотной черни, и высокодуховным людям новая буква была, в общем-то, не нужна. Не произносили они так слова. К началу ХХ века ситуация постепенно изменилась, но тут пришли большевики. Нет, букву Ё не запрещали, ниоткуда не убирали, но использовать как-то тихо молча прекратили. Лишние чернила всё-таки, а людям и без точек понятно, что за слово. Такое безобразие продолжалось до 1942 года, когда Сталин увидел захваченные немецкие карты. На них фрицы старательно выводили О на месте русской Ё. Наши карты в то время такой точностью не блистали. Поэтому 24 декабря народный комиссар просвещения Потёмкин (что-то мне подсказывает, что по личным мотивам) ввёл обязательное употребление буквы Ё везде, где она есть.

Как это часто бывает, вскоре всем стало до лампочки. Лишний раз двигать рукой на письме никто не хотел, так что точки снова исчезли, и все вернулось на круги своя. Сейчас буква всё ещё пребывает в подвешенном состоянии: её обязательно использовать только там, где могут быть разночтения. Необязательность буквы Ё подарила нам Фета вместо Фёта, «жителей Москвы», которые уже в который раз «передохли» от какой-то напасти и повторяющийся квест «Проверь, как тебя записали» у всех носителей буквы в ФИО. А ещё в честь буквы Ё в Ульяновске в 2005 году поставили памятник.

Как-то так…

__________________________________

Автор: Дмитрий Жаров

Статуя Люцифера, установлена в Соборе Святого Павла в Льеже, Бельгия, которая называется "Le gnie du mal" - Гений Зла. Чаще упоминается под названием "Люцифер Льежа". Выполнена в белом мраморе бельгийским скульптором Гийомом Гифсом.

Скульптура В Льеже изображает прекрасного полуобнаженного мужчину, в полном расцвете своей физической красоты, сидящего на выступе скалы и прикованного к ней цепями, в знак триумфа религии над злом. Ноги Люцифера опоясывают кандалы, в руке - корона, которую он снял в знак падения, а на голове - едва различимые рожки. У его ног лежит запретный плод и другая часть скипетра. "Гений зла" установлен в открытой нише, окруженной по бокам лестницами, богато украшенными резными готическими цветочными узорами. Изогнутые перила повторяют дугу крыльев, прикрывающих склоненное вперед тело.

Эта скульптура была названа "одним из самых тревожных произведений своего времени". 

Интересно, что та скульптура, которую туристы и прихожане видят сегодня, - это уже второй вариант изображения "Гения Зла".

Первая же скульптура была сделана его братом Жозефом Гифсом. Она была установлена в 1843 году, но сразу же подверглась критике администрацией собора, заявившей что молодой Дьявол "слишком возвышенный". Местная пресса писала, что скульптура отвлекала юных прихожанок, которые вместо того, чтобы слушать проповеди, любовались на статую.      

В первом варианте скульптуры падший ангел предстал ослепительно красивым юношей, чью наготу прикрывал лишь небрежно спадающий обрез ткани. У его ног извивалась змея, а за спиной возвышались крылья, как у летучей мыши. Служители собора скульптуру не оценили, вскоре после ее установки посыпались обвинения в адрес Гифса. Несмотря на это, очаровательное изваяние Люцифера находилось в соборе шесть лет.

История матрешки.

Кажется, что история матрешки насчитывает много веков: слишком уж хорошо разборная кукла вписывается в представление об исконно русском быте. На самом же деле игрушка появилась на исходе XIX века в одной из московских мастерских. Прототипом матрешки, кстати, стала традиционная японская кукла.

Создателем матрешки был художник Сергей Малютин, апологет стиля a la russe в искусстве. Произошло «рождение» главного русского сувенира в начале 1890-х годов в московской игрушечной мастерской «Детское воспитание». Кукла настолько удачно ассимилировалась со старинными крестьянскими игрушками, что всего через несколько десятилетий в сознании людей прочно закрепился миф, будто с матрешками играли еще при царе Горохе. 

Более того, прототипом матрешки стала японская традиционная кукла. Диковинную вещицу, внутри которой было еще шесть куколок поменьше, привезла из Японии супруга Саввы Мамонтова Елизавета. Вся эта сложносочиненная игрушка символизировала «семь богов счастья». Малютин, увидев этот заморский сувенир, решил переработать его на отечественный лад. 

Первый набор вкладывающихся друг в друга кукол состоял из восьми предметов. Все куклы были расписаны по-разному: среди них встречались как девочки, так и мальчики, а самая маленькая олицетворяла младенца в пеленках. Старшая же «сестрица» держала в руках черного петуха. Этот набор, расписанный Малютиным, сейчас хранится в Музее игрушки в Сергиевом Посаде. 

В 1900 году матрешка была представлена на Всемирной выставке в Париже. Мода на матрешек после этого охватила не только Россию, но и Европу, где «русский стиль» в ту пору был популярен как в искусстве, так и в интерьере и одежде. 

Сергиев Посад стал одним из первых крупных центров матрешечного производства. Другими значимыми производителями стали город Семенов Нижегородской губернии и село Полхов-Майдан. При этом знатоки на глаз могли определить, где изготовлена матрешка: сергиевские куклы казались более сбитыми и приземистыми по сравнению с семеновскими. Вскоре матрешечное производство вышло далеко за пределы России: в Германии, например, начали производить подделки, выдавая их за настоящих русских матрешек.

Наиболее распространенным типом матрешки является игрушка из пяти кукол, однако все зависит лишь от фантазии и мастерства ремесленника. Рекорд был поставлен в 1913 году: на свет появилась матрешка из 48 фигурок.