Иван Барков

Авария и татары.

Вторая сессия - 1466-1486гг.

Началось все с конца. Конца второй северной войны. Новгородская армия убежала прятаться за Уральские горы. Постояв в Перми в ожидании ее возвращения, Василий махнул рукой и развернул армии к недавно захваченной Казани. Там татарские сепаратисты воспользовались отсутствием гарнизона, ушедшего воевать в Новгород, и захватили крепость. Однако пришел Василий и разбил их мечты о чак-чаке и плове об казан.

Василий велит казнить оборзевших сепаратистов:

Спустя пару месяцев из-за Уральских гор показались бравые новгородцы, но увы и ах, московский дипломат уже подписал мир, и приунывшие молодцы отправились ловить рыбу на Белом море.

Зауральские туристы:

Василий с дружиной пошли пить медовуху и смотреть как холопы упражняются с бердышами. Весело гогоча над новобранцами, Василий развернул отчет от шпиона, засланного в "Великую" Орду. Орда, как оказалось, напала на соседей и воевала на два фронта с ногайцами и крымчаками, вероятно показывая таким образом свое величие. Василий поперхнулся медовухой и решил, что наблюдать за потугами ордынцев гораздо увлекательнее, чем за потугами новобранцев. Следующие пару лет он провел в катаниях на коне вдоль границы и чтении сводок от шпионов. Придворный живописец даже запечатлел богатырей-дружинников, высматривавших с границы вражеские орды:

Василий II Темный был не слишком сообразителен, а потому только спустя пару лет таких катаний ему в голову забрела мысль - "А почему бы не заявить, что степь - моя?" Что он немедленно и сделал. В то же время со скуки Василий объявил Кастилию врагом государства. То, что Кастилия находится на другом конце Европы его не смутило. Главное название подходящее, с "костьми" созвучное.

Наконец в степях уставшие ордынцы сдались соседям, потеряв Астрахань и земли вдоль Волги. Василий уже собрался объявить войну, как пришло известие - "Великая" Орда больше не является достойным соперником. Василий слегка огорчился, ведь кубок из черепа достойного врага делать интереснее, но войну все же объявил. Степи сами себя не завоюют.

В мгновение ока (то есть в пару месяцев) по ордынским степям пронеслись войска Московии и встали на границе с ногайцами, пока пермяки с московским генералом осаждали столицу врага. Ордынские войска, возвращавшиеся с востока, побоялись вступать на уже захваченную родину и так началось стояние на реке Угре Волге.

Пока войска глядели друг на друга через реку, столица Орды пала. Василий не стал мудрить и 4 апреля 1472 года подписал мир, расширив владения до Терека. Там как раз по соседству было государство "Авария", на которое Василий захотел взглянуть. 9 мая он прибыл в Терек, увидел Аварию и умер.

На престол взошел Иван III, прозванный Великим. Иван с детства любил плавать, но плавать ему доводилось лишь по речкам да озерам. Став великим князем, он решил в первую очередь построить для себя корабль, чтобы плавать на нем по Финскому заливу. И вот уже через год в залив выплыла могучая барка, гордость московского флота.

Иван также мечтал увидеть океан, лежащий на западе. Дважды он отправлял шпионов в Португалию, желая подсмотреть секреты морей, и дважды шпионов разоблачали. "Не судьба" - решил Иван и послал войска захватывать Аварию. Сам он на нее глядеть не стал, опасаясь повторить судьбу отца. Аварию оперативно захватили и переименовали в Грозный, чтоб соседи боялись.

Одними из соседей были Черкесы, которые не боялись, а пришли с хлебом и солью, дарами, да с дружескими намерениями. Ивану дары понравились и Черкесов объявили союзниками и даже чуть не взяли в вассалы. Но Черкесы напали на потрепанную Орду, так что вассалитет пришлось отложить. Иван в это время заявил о желании владеть Казанью (то есть ее остатками), но его слегка смущало количество татарских союзников. Грозно зыркнув на Казанского хана, Иван рявкнул "А ну расторгай союз с Крымом!" Хан расторг. Это создало перемирие, да не на 5 лет, как ожидал Иван, а на все 15.

Казанский хан умоляет Ивана не нападать:

Раздосадованно сплюнув, Иван отказался от претензий и пошел вместо этого воевать с Узбеками, а то в степях на востоке какие-то туманы. Заодно и карту составил. Скромно удовлетворившись башкирскими землями, Иван двинул войска в столицу. Незадолго до этого с Османской империей был установлен здоровый нахералитет, а уставших воевать Черкесов приняли в вассалы. Откуда-то из-за Черного моря прибыли Византийские беженцы.

Тут в Европе что-то зашебуршало. Польский и турецкий монархи начали какие-то переговоры с австрийским, в то время как Ивану пришло предложение о союзе с Австрией. Союз был принят и, как оказалось, началась война. Иван сначала было обрадовался возможности обложить население военным налогом, а потом взглянул, с кем же эта война началась. С Османской империей и Польшей со всеми ее подчиненными. Иван призадумался. Посмотрев на претензии Османа, Польши, ее подчиненных, а также на свои, Иван призадумался еще сильнее. Претензий ни у кого ни к кому не было. Из Вены пришла расплывчатая депеша о выгодах в будущем. Из Варшавы и Константинополя пришли депеши, подтверждающие отсутствие претензий. Иван опять призадумался. Пока Иван думал, над Москвой пролетела комета, словно сигнализируя ему думать быстрее. Наконец, не желая выступить в роли изолированного фронта, Иван объявил союзникам и противникам о нейтралитете и года через полтора вышел из войны.

Поняв, что выйдя из войны потерял возможность наблюдать за ходом войны, Иван слегка приуныл и пошел бухать в Пермь, заодно начав процесс ее интеграции. На той попойке Ермолай Великопермский поведал князю, что лучше способа излечить уныние, чем повоевать с татарами, еще не придумали. Так Ивану пришла в голову идея из разряда "Крым - наш!" и он послал армии собираться на югах. Началась война с крымскими и ногайскими татарами. Война проходила крайне удачно, заключаясь в основном в грабеже и картографических экспедициях по Ногайским землям. Удовлетворившись новыми картами, Иван заключил мир, вновь не раскатывая губу на добычу. Ногайцы лишились Астрахани и денег, а Крым Кубани с окрестностями. Иван же после войны вернулся в Пермь отмечать победу с Ермолаем.

Человек, сокрушивший Российскую империю.

Именно Барку Россия обязана принятием в 1914 году "сухого закона", оказавшего катастрофическое влияние на ее экономику и на всю обстановку в обществе. В январе 1914 года он занял пост управляющего министерства финансов и уже тогда начал продвигать идею запрета торговли спиртными напитками. Имея доступ к царю, он убедил его в правильности этой идеи, а ее практическая реализация началась сразу после вступления России в войну. Барк к тому времени вступил в должность министра финансов, на которой он оставался вплоть до Февральской революции. 

Сперва Николай Второй личным указом запретил продажу алкоголя на время мобилизации. Затем издается новый указ: "Государь Император, 22 августа 1914 года, Высочайше повелеть соизволил: существующее воспрещение продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в Империи продолжить впредь до окончания военного времени". Наконец, 16 сентября Госдума по инициативе все того же Барка приняла закон, в точности соответствующий царскому указу. 

В 1914 году прибыль от винной монополии составляла почти 30% доходной части бюджета России. Она полностью покрывала государственные расходы на армию, флот, полицию и здравоохранение. Прекращение выпуска и продажи спиртного лишило страну этих доходов. Разумеется, Барк и его сторонники понимали, что столь огромную дыру в бюджете надо немедленно залатать. Для этого были резко взвинчены акцизы на чай, кофе, табак, сахар, соль, спички, керосин, уголь, дрова и целый ряд других товаров повседневного спроса, а также - тарифы на пассажирские перевозки. 

Таким образом, народ не только лишили "веселия Руси", попытавшись одним махом сломать многовековые питейные традиции, но и больно ударили по карману, в том числе и тех, кто спиртным никогда не интересовался. Несмотря на показные восторги "прикормленной" прессы, авторитет властей от этого отнюдь не вырос. Вдобавок разом остались без работы более 300 тысяч человек, занимавшихся производством и продажей спиртных напитков, а государству пришлось выплачивать десятки миллионов рублей владельцам ликеро-водочных, винных и пивных заводов в качестве компенсации убытков. 

Реакция на "сухой закон" людей, привыкших к спиртному, была естественной и вполне предсказуемой: началось массовое изготовление нелегального алкоголя и столь же массовое употребление суррогатов, гораздо более смертоносных, чем водка. За 1915 год выпуск спиртосодержащих лаков, политур и растворителей в центральных и северо-западных регионах России вырос в 20 раз! Разумеется, всем было понятно, что "полировали" этими жидкостями, однако, до их запрета дело не дошло. В том же 1915 году в одном только Санкт-Петербурге было продано более 1000 тонн одеколона, по литру на каждого жителя города, включая младенцев. 

Самогоноварение приняло гигантские масштабы. По самой скромной оценке и без учета браги, в 1916 году его было изготовлено порядка 30 миллионов ведер, то есть, 370 миллионов литров. Пойло гнали из всего, что способно скисать и образовывать спирт, но предпочтение, естественно, отдавалось сахару, как наиболее эффективному сырью. В середине 1916 года сахар по всей России исчез из продажи, самогонщики скупали его еще на складах, не дожидаясь поставок в магазины. Всем, кто пережил горбачевский "полусухой закон", хорошо знакома эта картина. 

Одновременно резко увеличилось потребление других наркотиков, прежде всего - опиатов, тоннами доставлявшихся контрабандой из Афганистана, Персии и Китая, а также - кокаина, именно тогда ставшего непременным атрибутом "богемного" образа жизни. А простой люд хлестал "ханжу", "ханку", "кумышку", "соняшку", "гвоздилку", "дымок" - под этими и многими другими народными названиями скрывалось, по сути, одно и то же - дрянной самогон, который разрушал психику гораздо сильнее и быстрее нормальной водки. Не этим ли в значительной мере объясняется жуткое одичание и чудовищные зверства, захлестнувшие Россию после революции? 

В общем, реальная картина была очень далека от той, что рисовала официальная статистика, согласно которой потребление алкоголя к 1917 году сократилось почти до нуля. О том, как все это выглядело на практике, можно прочесть в многочисленных воспоминаниях, дневниках и письмах современников. Вот. к примеру, весьма красноречивые фрагменты из дневника офицера М.И. Чернецова, приехавшего в свое имение в Орловской губернии после выписки из госпиталя, куда он попал в результате фронтового ранения. 

12 декабря 1916 года. Два дня назад к нам наведывались крестьяне из ближайших деревень, из Опарино, Сказино и Репьево. Пьяные настолько, что еле шевелили языками. Наглые, самоуверенные, ничего не боящиеся — ни Бога, ни царя! Требовали отдать им старый парк. Я категорически отказал, они настаивали, стращая меня «красным петухом». На ночь зарядил всё оружие, забаррикадировался в одной из комнат, предварительно приказав заколотить окна на первом этаже. 

В деревнях никакого порядка. Везде пьяные морды, везде продается самогон. Чтобы раздобыть денег на выпивку, продают всё, даже крыши собственных домов. Думаю, что и лес мой хотели продать на самогонку. Ещё два года назад можно было спокойно пройти по улицам деревень. Сейчас всё резко изменилось: могут запросто раздеть, избить и даже убить. И всё это — посреди белого дня. 

16 декабря 1916 года. Вчера ночью сожгли моих соседей Шингарёвых. Всех — самого Ивана Ивановича, его жену Елизавету Андреевну, детей — 16-летнюю Софию, 12-летнюю Елену и 10-летнего Николая. Парк вырубили весь (за ночь!), забили всех коров и лошадей, разбили всё, что не смогли унести. Все нападавшие были пьяны, даже там — на пожарище — пили захваченный с собой самогон. Трое нападавших замёрзли насмерть, но их товарищи этого не заметили. 

5 января 1917 года. Чаша моя переполнена, всё, уезжаю. Последней каплей стали события последней ночи, когда меня чуть не пригвоздили к стене вилами. Слава Богу, не растерялся, дал отпор. Расстрелял 15 патронов, одного завалил насмерть, троих ранил. Пишу, уже сидя в вагоне поезда «Орёл-Москва». На большой скорости проскакивая деревни, видел всё то же — злые взгляды крестьян, пьяные проклятия и пьяную круговерть. 

Заметим, это написано за два месяца до Февральской революции, в самом центре страны. Из сказанного видно, что никакой власти к тому времени в сельской местности уже не было. Полный беспредел и анархия, замешанная на самогоне. Хорошо бы это прочесть тем, кто любит рассуждать о том, как процветающая царская Россия, стоявшая на пороге великой победы, была внезапно сражена коварным ударом в спину. В реале же, страна вступила в 1917 год дико озлобленной, насквозь пропитанной самогоном и политурой, к тому же - с рассыпающейся экономикой и парализованным транспортом, из-за чего в столице вскоре начались голодные бунты. 

Однако вернемся к тому, с кого начали. Судьба Петра Львовича Барка поистине удивительна. Он - едва ли не единственный член российского Совмина, продержавшийся на своем посту от начала мировой войны и до Февральской революции. Несмотря на то, что уже в 1916 году был очевиден провал его политики, а финансовая система рушилась на глазах, его так и не отстранили от должности. Царившая в те годы "министерская чехарда", когда правительства менялись как перчатки, а министры порой вылетали из только что занятых кабинетов, едва успев разложить бумаги, его почему-то не затронула. 

Сам он объяснял это своей покладистостью, умением ладить с людьми и идти на компромиссы, однако, коллеги, напротив, характеризовали его как человека "заносчивого, недружелюбного и нетерпимого к чужому мнению". Почему же царь благоволил ему вплоть до своего отречения? Это - одна из загадок тогдашней, весьма запутанной российской истории. К сказанному можно добавить, что Барк в 1920 году эмигрировал в Англию. Там этот человек, фактически разваливший российскую экономику и пересадивший Россию с водки на самогон, считался выдающимся финансистом и экспертом по делам Восточной Европы. В 1935 году его возвели в дворянское достоинство и удостоили титула баронета Британской империи.

Бурлаки на Волге — как это было устроено

О чем рассказывает картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге» и почему важна каждая деталь. 

1. Бечевник.

2. Шишка — бригадир бурлаков.

3. Подшишельные — ближайшие помощники шишки.

4. «Кабальные».

5. Кашевар Ларька.

6. «Халтурщики».

7. «Надзиратель».

8. Косный или косной.

9-10. Расшива и флаг.

11 и 13. Лоцман и водолив.

12 и 14. Бечева и парус.

15. Резьба на расшиве.

Все не то и все не так...

Третья сессия - 1486-1507гг.

Началось все с призывов марокканских продавцов мандаринов о финансовой помощи. Взглянув на свою казну, изрядно опустошенную ради постройки зданий, Иван плюнул и проявил русскую широту души, отправив золотой караван на край света. Однако в русских землях карма явно работает не в ту сторону и после этого акта невиданной щедрости все пошло наперекосяк.

Иван III Великий осознает, какой страной он правит:

ссылка на гифку

В 1487 году истекло перемирие с Ордой, и Иван вознамерился закончить захват степей. Однако возникла проблема - братьев по вере защищала Османская империя. Узнав мнение турков и настояв на принадлежности степных территорий Москве, послы добились чего-то неопределенного и все же объявили войну. Османская империя вступилась за братушек-мусульман, но враждебных движений не проявляла. Тем не менее такая ситуация затягивала ход войны. С подозрением поглядывая в сторону Черного моря, московские армии прошлись маршем по Орде.

"Куй железо, пока горячо" - вспомнил слова дедушки Иван и решил заодно захватить других мусульман на своей территории. Князь надумал себе великую миссию на изгнание казанцев с Волги и пока Казань подобно Орде не обросла союзниками, объявил ей войну. Казань успела все же позвать Крымских татар, которые в это время страдали под пятой турецких захватчиков. Так затянулась и вторая война. Тем не менее Иван не унывал и отправил войска в погоню за крымскими разбойниками. Победы над разбойниками вселили в умы генералов ложные идеи о непобедимости.

Вскоре из войны вышли турки, и еще через пару месяцев побитые крымчаки сдались в вассалитет к турецкому султану. Обрадовавшийся Иван заключил мир с Казанью и сразу же объявил войну Новгороду, земли которого уже давно считал своими. Шел 1489 год, и только в этот момент великий князь вспомнил о возможности поднять военные налоги. Разгромив новгородцев, армии отправились на юг, тренироваться и готовиться к встречам с сепаратистами, которые уже поднимали свои буйные головы. И не они одни.

Пока Иван был занят в военных кампаниях, в сердце державы расширяла влияние самая скользкая прослойка общества - торговцы. К концу года остаток Новгорода был присоединен к Москве, но что-то вновь пошло не так. По какой-то причине признание Кубани Московской затянулось на лишний год и Москва начала испытывать проблемы от избытка непризнанных территорий. Разбираясь с зачатками катастрофы, Иван не заметил все более усиливавшейся власти торговцев. Наконец Орду также аннексировали, оставив ей резервацию и почетное место вассала-суннита.

Последние ордынцы повержены и приняты в вассалы:

Иван, обрадованный что хоть что-то идет хорошо, выехал в новозахваченный Ставрополь. Рано радовался. Каков отец, таков и сын, как говорится. 25 июня 1490 года Иван III Великий приехал в Ставрополь, увидел вдалеке вершины Кавказа и умер. С этого момента все по-настоящему полетело в тартарары, ведь беда, как известно, не приходит одна.

На трон взошел Дмитрий VI, не слишком легитимный, но способный правитель, который тем не менее по ходу жизни приобрел несколько совершенно бесполезных черт и феерическое невезение, а также произвел на свет такого же бесполезного наследника. Некоторые стали шептаться за спиной нового великого князя и называть его "Лжедмитрием", в стране с нарастающим темпом что-то бурлило. Для особенно бурлящих были немедленно организованы отряды стрельцов-опричников, присоединившихся к основным войскам и отправившимся на установление порядка в стране, который несмотря на все старания армии лишь понижался (после смерти Ивана выпало дополнительное событие на снижение стабильности). В довершение ко всему купцы объявили о захвате власти.

В стране начались беспорядки, подданные стали вершить самосуд.

Находящийся в это время на полях сражений Дмитрий витиевато матернулся. Но отчаиваться от череды неудач великий князь не стал и начал усердно планировать возвращение власти в свои руки. Начал он с исправления ситуации с вассалами, которые тоже были не слишком уверены в легитимности нового правителя. Особенно Дмитрий задержался в Твери, где не только укрепил верность Тверского князя, но и начал интеграцию его земель. Ночью после пира в Твери слегка утомленный Дмитрий вышел во двор справить нужду. Ночь выдалась особенно темная, и в момент облегчения из темноты Дмитрий услышал Голос. И сказал ему Голос из мрака: "Улыбнись, и радуйся, ибо могло быть и хуже." И улыбнулся Дмитрий, и радовался. И стало хуже.

Наутро Дмитрий узнал, что на его вассалов черкесов напали турки. Он не сильно удивился, помня что турки считали Абхазию своей. Однако посол из Константинополя сообщил, что султан желает завладеть не только побережьем, но и Кубанью и Астраханью, и на меньшее не согласен. Отец и дедушка рассказывали Дмитрию про претензии турков на южный Кавказ и какие-то мутные разговоры на тему Азовского побережья, но они также рассказывали что севернее Кавказа турки обещали не ходить. "Вот и доверяй этим бусурманам" - подумал Дмитрий, кинув взгляд на вассальный туркам Газикумух, и распорядился написать потомкам наставление на берестяной грамоте "Змиев заморских слащавые речи хуже жестокой татарской сечи". Заодно нашли художника для дополнения слов картиной заморского змия.

Ситуация была безнадежная. Все молодые солдаты уже полегли в карательных сражениях с недовольными властью, к тому же парочка недовольных все еще разгуливала непокаранными. Армия князя была морально и физически неготова к встречам с вражескими ордами. Посовещавшись с соседними правителями и поняв, что помощи ждать неоткуда, Дмитрий осознал всю безвыходность ситуации. "Чтож, война будет проиграна, но пусть злобные завоеватели хотя бы предпримут какие-то усилия и передохнут на зимовках" - подумал Дмитрий и принял стратегическое решение - все Московские армии и примкнувшие к ним вассалы ушли партизанить и тренироваться на север. Таким образом превосходящие числом примерно в три раза противники беспрепятственно двигались по степной зоне, отбирая последние крохи хлеба у и без того небогатых крестьян. Находящиеся у власти купцы добавляли в этот кипящий котел говна свою щепотку специй (особенно учитывая, что одна из их восставших армий в это время разгуливала в тылу).

Вскоре слегка восстановившиеся партизаны сделали вылазку в подмосковье и уже имели шансы выиграть сражение, как подоспели турецкие подкрепления, вынудившие партизанов отступить. Другие вылазки сосредоточились на изоляции крымчаков и газикумушцев - турецких вассалов и были более успешными. В процессе войны закончилась интеграция Перми и Твери. Неуклюже залезшая в ловушку зоны контроля фортов армия Твери, которая как раз перешла под Московсое командование, вместе с другими вассалами была полностью уничтожена под Казанью. Партизаны окончательно уяснили, что лучше партизанить и дальше, дав еще лишь один бой зазевавшимся газикумушцам. В процессе войны пара ИИшных итальянцев прислала пару займов. "За деньги спасибо. Отдавать я их конечно не буду" - сказал казначей князя итальянцам.

Наконец к 1499 году пали основные города от Рязани до Новгорода и пришлось подписать перемирие. Сдача в этой войне устья Дона заработала Дмитрию VI прозвище "Придонской".

Слегка приунывший Дмитрий VI Придонской собрал призванных на войне генералов и ушел бухать на берег Финского залива. Стукнул 1500 год. Единственная барка, краса Московского флота, пришвартовалась в устье Невы. Капитан принес князю вести о зарождении чего-то под названием "Колониализмъ" где-то на западе Франции. Не выходивший полгода из запоя Дмитрий решил, что ему очень хочется взглянуть на этот самый "Колониализмъ". В тот же день во Францию отправили не менее выпившего посла, который вместо того, чтобы расспросить французского короля о новом чуде послал монарха нахер и заявил, что Франция отныне - враг Москвы. Французский монарх решил, что это шутка, рассмеялся, послал посла в ответ и наградил его золотым шутовским колпаком. Поняв, что про новое чудо никто ему не расскажет, Дмитрий решил "А почему бы не построить этот Колониализмъ самому?" и созвал со всей округи крестьян строить некий "Колониализмъ" на Неве.

Отстроив полноценный город и заодно памятник с надписью "Колониализмъ", Дмитрий протрезвел и понял, что начал перестройку все идет по плану и что надо только подождать пора показать сраным купцам кто тут главный. Власть вернулась в руки князя и над Кремлем забрезжил рассвет. Дмитрий поглядел на поднимающееся солнце и вспомнил о добром средстве против уныния - войне с татарами.

Ногайские степи по традиции были объявлены собственностью великого князя (надо же где-то коней пасти) и вскоре Московские армии уже разгуливали вдоль Яика. Однако Московские дипломаты решили, что не может все идти так гладко и слегка облажались при заключении мира, попутав провинции, которые можно было отобрать у противника. Ну да провидение должно все исправить и вот Дмитрий уже с надеждой смотрит в новый день...

SUP реактор!

Дисклеймер. Под предыдущим постом мне тут написали

Откуда пошло название города точно неизвестно. Есть версия, что расположенный на высоком утесе форпост обдувался ветрами со всех сторон и за это заслужил прозвище Одуев.

Как и когда У превратилось в О, неизвестно. За свою долгую историю Одоев семь раз горел, а потому надежд отыскать подлинные документы, связанные с основанием города, практически не осталось.

Как гласит туристический портал Тулы, территория нынешнего Одоевского района – часть земель одного из бывших древних Верховских княжеств, расположенных в верховьях реки Оки, с центром сначала в Новосиле, затем в Одоеве. Первое письменное сообщение об Одоеве относится к 1376 году, когда потомок св. Михаила Черниговского, княживший в Новосили, князь Роман перешел жить «в Одоев» — подальше от неспокойной степной границы.

Таким образом, первым князем Одоевским стал Роман Семенович Новосильский, взявший себе фамильное имя Одоевский. Так город стал не только главным центром Одоевского княжества, резиденцией Одоевских князей, но и одним из форпостов северо-восточной Руси.

В решающем сражении с кочевниками на Куликовом поле вместе с дружинами Донского сражались, в том числе, и воины одоевского князя Романа.

В средние века Одоевское княжество, находясь в пограничной зоне, подчинялось то Литве, то Московскому государству. Но в 1573 году царь Иван Грозный, казнив последних удельных князей Михаила Ивановича Воротынского и Никиту Романовича Одоевского, забрал их владения себе и тем самым положил конец двоевластию.

В XVI-XVII веках город Одоев был служебным городом царя, играл важную роль приграничной крепости на южных рубежах Московского государства и был официально включен в оборонительную линию Большой засечной черты. Затем Одоев бывал приписан к различным административным образованиям, пока, наконец, в 1777 году вместе с уездом не вошел в состав Тульской губернии. Постепенно он потерял оборонительные функции и был городом преимущественно купеческим, из Калуги в Одоев по реке Упе гоняли барки с пиленым лесом, а обратно их загружали пенькой и зерном.

Место, где еще вятичи ставили свое городище, а потом черниговские князья возвели первое деревянное укрепление, теперь зовется Соборная гора. Это название закрепилось за возвышенностью в XIX веке благодаря стоявшему там Воскресенскому собору, от которого ныне ничего не осталось. Из семи храмов, некогда украшавших город, сегодня действует только храм Троицы Живоначальной. А на площади Ленина памятник вождю мирового пролетариата, до сих пор указывает одоевчанам путь в светлое будущее.

Игроки обрушили рейтинг на metacritic до 2.8