На обратном пути решил заехать в один из покинутых городов, про который мне рассказал Гирзи. В конце концов, обратно к байтырку торопиться не хочется, вдруг меня там шаманка ждет уже, с моим стечкиным? Погуляем, посмотрим на красоты, вдруг забудет? Хотя я сильно сомневаюсь, даже Уюйти мне нет-нет а напомнит про это дело.
Город сам производит гнетущее впечатление: наполовину зарос дикими пальмами, наполовину занесен песчаными бурями. Пришельцы, которые поддерживают здесь солнце и воду в реках, не особо заинтересованы в том, чтобы сохранялись какие-то культурные памятники. Им достаточно того, что они видели их один раз, а дальше энтропия берет свое в любом случае. Как я понял, они вообще не лезут в дела местных, лишь наблюдают за ними.
В городе осталось лишь пара мест, где останавливаются паломники следующие в Серебряный город. Всего пара улиц с более менее целыми домами, колодцами и башенками-укрытиями.
Наверное когда-нибудь и на Земле исчезнут все памятники и следы древних городов, по песчинке, по камушку. Одни фотографии останутся. Интересно, остались ли у самих пришельцев задокументированные воспоминания о собственных исчезнувших городах? Неужто тоже в пирамидах жили, только деревянных? Не сразу ведь они до такого уровня развились.
Но спросить не додумался, как-то вообще не до таких вопросов было.
На обратном пути мне попадались разные паломники, иногда из интереса спрашивал их, куда направляются или что узнали, если возвращались. Один такой человек как раз возвращался из Серебряного города, где хотел узнать местоположение своего врага. Просто с целью отомстить, видимо, но ему ответили, что противник его давно мертв, сгинув под каким-то обвалом. Сам мужик здоровый был как бык, один из тех наемников, что выходят на местные дуэли - тусмалэмы, - за плату.
Пришло мне в голову нанять его: ну не хотелось мне от собственного стечкина костьми лечь в чужой земле, пусть и малодушно оно как-то с моей стороны. Но опять же, я не абы какие открытия несу, подвергать свою жизнь опасности просто из-за дикарских традиций теперь совсем уж глупость.
Заобщался, в общем, с наемником этим, он поначалу даже обрадовался, что работенка найдется, да и вещи, которые я ему предлагал, его привлекали. Увы, стоило узнать, что речь шла про спор двух кутухт, то он не то чтобы охладел, но испугался. Сильный у них здесь страх перед шаманами, никак не уговорил в итоге. Кутухта для местных это что-то совсем непостижимое и жуткое, те, кто могут даже после смерти появиться снова и отомстить.
И ведь пришельцы в пирамидах своих тоже опасаются местных, особенно кутухт. И это при всем уровне технологий и даже общих, как я понял, принципах взаимодействия с ненаблюдаемыми пространствами. А все равно загадка для пришельцев, как кутухты шаманят. Не должны уметь, не имеют механизмов, нет общих знаний. Совсем иная плоскость. Уф, чем дольше думаю про такое, тем меньше пересекаться хочется самому с ними, особенно в драке.
День пятьсот сорок девятый. Мне показали один культ, который обитает в огромной горе испещренной тоннелями. Объяснили, что под горой находится старый город, построенный еще во времена, когда солнце не поглотил волк. Местные жители защищают это место, по каким-то своим причинам, но единственное, что не нужно делать, это пытаться войти в темноту проходов в скале.
Так вроде с первого взгляда вполне обычное племя, себе на уме конечно, но говорят на байтырском, как впрочем и на ритмичном говоре пустынных жителей. Обступили машину и долго обсуждали что-то - как я понял, ее вид пересекался с некими местными легендами, но слава богу ко мне претензий не было. Даже напротив, чуть дружелюбнее стали относиться, хоть в тоннели и не пускали конечно. Под горой скорее всего еще один комплекс пришельцев, который они решили сделать местом поклонения, но наводящие вопросы не дали подсказок о том, что внизу.
Удалось записать странные завывания, которые племя исполняло в качестве молитвы. Зашли почти все внутрь, видимо для акустики, и начали ритмично вскрикивать, протяжно так, будто изображали некий звук. Длилось это долго, минут двадцать, обряд отгоняющий напасти, или предупреждающий напасть, по переводу сперва не понял.
Когда уже двинули дальше, и я проматывал пленку, то сквозь лишние шумы и помехи понял, что это напоминало мне: сирену, как будто дикари пытались изобразить тревогу. Ну то есть, вполне сходится, предупреждение напасти ведь и есть тревога.
Странное место, посмотреть бы, что там за город под землей, и что от него осталось.
Пески постепенно оставались позади, жара спадала, становясь уже не такой удушающей. Я всю дорогу думал, что делать со своим рабом, он мне так-то не раб все таки. Переводчик он конечно полезный, но земли адирмизиди я покинул и возвращаться теперь не собирался, к чему мне его услуги, единственные в которых я нуждался по сути?
Как-то раз завел с ним разговор насчет освобождения, объяснив, что по возвращению в свою страну просто по шапке дадут, если при мне слуги обнаружатся. Гирзи парень не глупый был, вредить мне не хотел, так что согласился остаться тут да поискать свою родную деревню. Его еще в детстве отдали в услужение семье поэтов по каким-то личным соглашениям, но деталей он не помнит. Для меня дикость.
Тут я сглупил несколько: расщедрился и пообещал, что помогу найти его дом. По описанию ничего сложного, деревушка на самой границе с байтырскими горами и степями, на берегу реки берущей начало от того водяного храма. Кто бы знал, что это займет много недель, так как деревень там оказалось достаточно, не считая того, что проехать к ним порой вообще не представлялось возможным. Всюду заросли, топи, грязь или скалы подпирающие водопады.
После нескольких недель переводчик стал уже предлагать мне оставить его самого дальше искать свой дом, да и моя фиктивная супруга постоянно напоминала мне, что я так пропущу тусмалэм. Но мне и на тусмалэм не хотелось, да и на принцип пошел, раз обещал то хотелось помочь. Но пока только недоуменные взгляды местных жителей встречаем к сожалению.
Пока двигались вдоль реки, мне удалось попасть на местный праздник, посвященный прародителю рыбы - киту. Ну оно и понятно, рыбу все едят, кто на берегах живет, почему бы лишний раз не отдать должное ее существованию? Хоть меня и забавляет слегка, что аборигены всерьез полагают, будто местные "киты" являются царями всех рыб, особенно в реке.
Для праздника делают большие чучела из пальмовых листьев и веток, маленьких глиняных монеток, дощечек и расписанных кусочков коры и кожи вместо глаз. Все это ставится на высокие палки и народ ходит так вокруг костров и домов, чтобы дух рыбы всю деревню благословил.
Затем все уходят к реке, чтобы спустить на воду чучела, и те медленно поплыли по течению вниз. На небольшом застолье речные чебурашки, заинтересовавшись целью моего путешествия, сильно занервничали, узнав, что я просто следую вдоль реки. Дальше идет область, которую закрывает от солнца крупная гора, теневая сторона реки, как ее тут называют. Там часто бывают туманы.
Я уж думал поблагодарить за предупреждение, лезть в туман не хотелось совершенно. Но кто-то упомянул, что и в таком месте есть деревня тех, кто разговаривают с духами теневой стороны реки. Придется и ее попробовать проверить. Но если туман слишком плотный там поднимается, то скорее всего повернем и уйдем.
Обидно будет, если это окажется нужная Гирзи деревня.
День пятьсот семьдесят первый. На теневой стороне реки царит неестественная сырость, будто влага с реки расползается по всей округе, двигаясь в этих сумерках. Тумана здесь не так много, как его описывали мне аборигены, он не настолько плотный как в горах, но двигается странными потоками, словно имитируя движение воды в реке, всегда в одну сторону. Большая часть местности завалена упавшими деревьями перекрывающими небольшие болота, ехать почти невозможно. Когда из-за леса поднялись небольшие дымки деревни, то решено было оставшуюся часть пути аккуратно пройти пешком.
В кустарниках забавно пересвистывались птицы, но самих пичуг я не замечал. Когда Уюйти сказала, что это не птицы, а местные жители, и что они нас преследуют чуть ли не с самой границы света и тени, стало как-то не по себе. Я уточнил, враждебны ли они, был ли это обмен сигналами для засады? Но меня заверили, что они свистят лишь чтобы отвлечь тех, кто идет за нами в тумане. Это меня не успокоило.
Честно сказать, в тот момент я уже мокрый был весь из-за страха и сырости, думал повернуть назад, с чем наверное и мои спутники бы согласились. Но впереди забили барабаны будто бы приглашая нас к себе.
Не стоило сюда соваться. Иногда надо понимать, что если место выглядит каким-то мрачным и странным, то вас там не ждут. Или как здесь: ждут, но совсем не для чего-то хорошего.
Стоило углубиться в лес, как что-то свистнуло над головами и несколько верхушек пальм рухнули поперек тропы. Меня и моих спутников окружили местные, вооруженные и недовольные. Еле успокоил Уюйти, иначе наверное так бы нас там и того. Разоружили в итоге, завязали руки и рты всем, отвели в деревню. Кутухта теневой стороны реки долго размышляла, что с нами делать. А нам самим даже слова сказать не дали.
Оказались в итоге в высоком деревянном храме, все стены в фетишах и масках животных. Хоть блокнот не забрали, может когда-нибудь удастся записанное передать кому-то. А может нет. Почему-то у меня за прошедшее путешествие накопилась некая святая уверенность в том, что раз меня все принимают за кутухту, то вредить мне никто не захочет. Да и вдоль реки все племена чебурашек были максимально дружелюбными, кроме их соседей. Но кто же знал!
2.3 
2.2 
1.1 
0.0 
