нападение боевого гопника на интелегенцию

Звон... Звон в ушах и темнота. Ничего не видно. Чувствуются вибрации. Через мгновения глаза открылись и яркий свет ослепил их ненадолго. Звон тоже стал уходить и послышались посторонние звуки.
— Витёк... Блять, Витёёёк...
За углом дома на противоположной стороне улицы сидел солдат с автоматом и охрипшим голосом кричал нашему герою.
— Витёк, мать твою, ты живой?
В ответ, герой помахал ему, что всё в порядке. Всё равно он почти не слышал его. Выстрелы автоматов и танков, канонада артиллерии и разрывы снарядов заглушали голоса тех, кто находился достаточно далеко. Витя лежал за углом другого здания. Его жилетка была в пятнах крови. Расстегнув её, он увидел ссадины и порезы (видимо, от осколков) на рёбрах.
— Всё нормально, Серёга, всё нормально. Живём. — прошептал солдат сам себе.
Перестрелка шла более 10 минут, а парень всё никак не мог пройти эту улицу, чтобы попасть к своим. Но, когда, наконец, пришли танки, удалось пробежать за ними.
— Бля. Ты в порядке? Мы думали тебе пиздец. Вторая рота нахуй легла вся. До командиров не достучаться. Вертушки сбиты, пиздец что творится. Из центра города вестей нет и ещё эти сраные пулемётчики...
— Я понял, блять, понял. Надо выходить. Пока ещё 2 танка и БМП целы.
— Куда выходить, ёб твою мать? У нас уже 63 двухсотых за пол часа. До обеда мы все тут сдохнем нахуй.
— Да не паникуй ты, сука. Что я тебе сделать должен? Командира надвое разорвало ещё в начале операции, а что он там хотел, гостиницу взять или телецентр хуй знает. Вычистим гостиницу и на эвакуацию, пацаны. Смысла нет больше тут торчать, нас кинули, как и в Варшаве.
Усталые лица солдат, столпившихся вокруг спорящих сержантов были полны отчаяния. В их глазах всё ещё стоял ужас картин последних трёх часов, когда они попали в окружение и потеряли большую часть товарищей за считанные минуты.
— Где десант? Что с ним, бля? — тряся радиста выпытывал Сергей.
— Нет ответа, товарищ сержант. Все частоты молчат. Только 29 бригада отвечает периодически. У них бой.
Все переглянулись. Через секунду раздался взрыв в 20 метрах от их позиции. Один из танков был уничтожен.
— Сука, ему башню оторвало. Пиздец. Нет времени ждать. Надо валить отсюда.
Среди солдат нарастала паника. Все схватились за автоматы и отстреливаясь побежали к переулку. Танки стали отъезжать назад.
— Серёга, бросаем двухсотых. 12 трёхсотых на 5 взвод, а сами к гостинице. Надо пулемётчиков ёбнуть.
— Шутишь, что ли? Витёк, скажи, что ты шутишь. Мы до гостиницы не дойдём. Все там ляжем. Смотри, до неё метров 100 по главной улице.
— С ними мы вообще не уйдём. У них ещё ПЗРК на крыше. Эти мрази сбили наши вертушки.
Серёга, прокашлявшись, повернулся к бойцам и прокричал:
— Ну всё, ребятки. Идём умирать. Выхода нет уже.
____________
Через 7 минут от 44 бойцов, штурмовавших гостиницу, остались лишь 9.
— Держись, Серёга. Рука заживёт. — Витя завязывал сквозное ранение на левой руке товарища. У правой лестницы четвёртого этажа шла перестрелка.
— Шумовая, ложись.
Двое бойцов упали, схватившись за голову. В этот же момент выбежали 4 гвардейца, открыв огонь по бойцам федеральных войск. Рядом с Витей упал его подчинённый, захлёбываясь кровью. Снова выстрелы. Снова взрывы гранат.
____________
— Ты помнишь, как всё начиналось? — закуривая сигарету спросил Серёга.
— Да... — усталым и подавленным голосом ответил Витёк.
Два бойца сидели на крыше, уставившись в серое небо. Внизу на площади горели танки, вокруг лежали два десятка трупов Натовских и российских солдат.
— Хотели они независимости, блять... Свободы слова. Ёбаные Хохлы. Из-за них вся эта хуйня на наши головы. И Дальний Восток теперь проёбан и в Питере английский десант высадился, и в тайге китайцы миллионами бродят. Конец нашей родине, Витёк. Спета песенка...
— Серёга, скажи, ты жалеешь, что пошёл воевать? Жалеешь, что прошёл пол Европы, зная, что мы почти отдали всё на Востоке?
— Нет, не жалею. Я своими руками, Витя, выдавил эту бандеровскую сволочь. Вот этими руками я убивал всю мразь, что вырезала русских в 15 году.
— А всё Янукович....
— Да что Янукович? Что, блять, Янукович? Не с него всё началось. Ну забрали мы Крым 3 года назад, так эти фишисты вырезать всех начали в Харькове и Донецке. Сотни тысяч людей сгнили в их лагерях и весь мир молчал. А это были НАШИ люди, пойми. И Путин понял, что народ и без его приказа на войну пойдёт. А когда началось, и мы их раздавили за неделю, так Европейцы на нас полезли без предупреждения.
— Знаешь, что, Серёга? Странно, что ядерный арсенал ни одна из сторон не использовала.
— А зачем? Всем нужны земли и чистые города. И вот мы в Берлине. Штурмуем его последними силами. Только вот сдохнем мы все тут. И дома больше не увидим... Ни Надьку свою не увижу больше, ни Кольку своего...
Витя бросил грустный взгляд на плачущего напарника. Внизу послышались голоса. Говорили на Английском.
— Понятно всё... — чуть слышно прошептал он.
Парень обнял ствол автомата. Он вспоминал свою прошлую жизнь, где он беззаботно сидел Вконтакте, попивая тёплый чай, где крутили весёлые программы про то, как хорошо жить в наше время, где ему так и не хватило сил признаться той рыженькой красотке из соседнего подъезда, ведь он всегда был одинок. А теперь он сидит здесь, рядом с плачущим от горя и отчаяния напарником, ожидая свою неминуемую смерть.