Источник скреп.
Обида ёбаннаяКопаясь сегодня в новостях мэйл.ру (Понимаю, что это звучит, как «копаюсь в куче говна», но не осуждайте – у каждого свои фетиши) я набрел на один заголовок, который в былые годы не произвел бы на меня никакого впечатления: «Чего никогда не забудет и не простит Россия» - за полную дословность не ручаюсь. Да, вот так – прямо между рецептом от Кобздона, как вылечить импотенцию, вываривая член в луковой шелухе и «новостью» о том, как очередная акткрыса за мзду показала пизду, и примостилась «непрощающая Россия».
И тут я задумался. Ведь, и вправду, если записывать все обиды Расеюшки на Мироздание бисерным почерком и максимально сокращенно, то понадобится пожарный рукав, и то метража не хватит. Рюське обожают обижаться. Они строят свое национальное сознание на сакрализации нанесенных им обид и оскорблений. Они культивируют свои поражения, лелеют горы трупов и реки крови, пролитые незнамо за что. Даже Великая Святопобеда знакова для русни не «разгромом фашизма», а тем, что «мы двадцать миллионов угробили, а вы, бляди не цените!»
Рюське народ-мазохист. Капая вязкой от сладострастия слюной на впалую грудь этот самобичеватель, расковыривает уже почти зажившие язвы былых конфликтов, тычет в них пальцем, слизывает коросту и кровь. Поливает себе залупу уксусом и смазывает жопу скипидаром, шипя от боли, вспоминая, как шестьсот лет назад эту самую жопу надрали какие-нибудь турки, а залупу, чуть было не откусил натравленный поляками пёс. Выблевок цивилизации визжит, как ему больно, и как он ненавидит. Он перевязывает веригами себе мудя и клянется отомстить. Кому? Всем! В довершении ужасающего тошнотворного ритуала ебень с криком: «Кто старое помянет тому глаз вон, а кто забудет тому оба!» - ебошит себе пикой в глаз и в изнеможении падает на стул, усеянный хуями. Заряд ненависти получен.
Ведь, вспомните: даже на митингах расейской оппозиции постоянно кричат, топая ножками: «Низабудимнипрастим!», не говоря уже о вполне официальных средствах массовой дезинформации и современной трактовке отечественной истории: «В проклятые 90-е нас натянули на кукан и уложили у параши (Далее следует восторженно-скрупулезное и нарицательно-неаппетитное перечисление подробностей, касающихся твердости и габаритов кукана, стойкости и насыщенности запахов параши, дискомфортных ощущений в прочищенном «дымоходе», а также темноте и тесноте подшконарного свода)! Но, благодаря нашему Великому Главпетуху, мы смогли не только встать скален, но и выползти из-под шконки (Далее следует почти экстатическое перечисление всех возможных кар, планируемых применить к обидчикам. Особое внимание уделяется таким рузким усладам, как извращенное ответное изнасилование врага, вырезание под корень всего его семейства, и циничное надругательство над трупами)! Мы займем свое законное место в этом бараке!!!» - ну, и далее в подобном духе реваншизма обиженок. Причем не играет ни малейшей роли, имел ли место факт «натягивания» на самом деле. Либо же Расеюшка, размахивая в ярости кулаками, как обычно, запнулась об себя, и, разбив пятачок об угол нар, завалилась еблом в парашу. Факты не важны. Важны субъективные переживания.
Я вспоминаю, какой адовой хуергой я парафинил себе мозги в годы своей красно-коричневой юности. Каждое название книги, как угроза изощренного убийства: «Гнев орка», «Возмездие на пороге», «Враги России» - то есть все полноценные нации, презрев былые обиды строят общие рынки и рвутся к звездам, и только Обиженная Россиюшка стоит в углу исторического процесса с пузырящейся на губе зеленой соплёй и все «гневается», «возмещает» и ищет «врагов».
Патриотизм по-хрюсське всегда выражается именно в отмщении и сатисфакции. За Расеюшку не предполагается пахать и сеять. За Расеюшку не предполагается строить и защищать. За Расеюшку изначально можно только мстить. Мстить коварному и вероломному врагу, сидя с берданкой в кусте. Расеюшка всегда поруганная, несправедливо обделенная, обманутая, с чьим-нибудь ножом в спине. А, как корабль назови… так дайверам потом потеха.
Так что, если рассматривать урюс-пытриотизм именно в такой плоскости, то становится понятно, что Невор-и-Неёбнутый был совершенно прав, сказав, что «это и есть российская национальная идея».
Вспомните хотя бы, как рашковане гордятся своим кинематографом. Особенно экранизациями классики. А сами раз за разом пересматривают «народный» блокбастер «Подзалупный творожок» (зачеркнуто) «Ворошиловский стрелок», где терпила, доведенный до отчаянья, раз в жизни, заштопав пукан отстреливает обидчикам яйцы. Было бы заебись снять сиквел, где банда кастратов-акробатов теперь бы мстила уже деду за отстреленный генофонд, и так по кругу, пока население города бы не закончилось. Вот это был бы сериалище! Не то что эти ваши престольные игрища.
В общем, не стоит воспринимать все эти пафосные угрозы и заламыванья рук всерьез. Это у диких рузкеян национальный обычай такой, вроде витиеватых кавказских тостов, или посиделок в пивнухе у англичан. Однако, быть начеку, безусловно, не помешает. Грозный урюзке мститель «карает» только слабых. За высокий забор, где его могут встретить сторожевые псы и заряд дроби в гузно этот даун-вигилант никогда не лезет. Скорее дома будет «мстить». Жене и детям.
Подробнее
Балакучий шинок,Сало, аналитика, обсуждения, Украина, война,Сало с №востями,ccn, saloandnews, сало с новостями, новости с салом,разное,кацапы,копипаста,разная политота
Еще на тему
Да, значит я именно такой. Вот возьмем, допустим, почечный камень. Конечно же он формировался не столетия, а гораздо быстрее, но его, так сказать исторический путь, условия при которых он стал тем, чем стал тоже, поверьте мне вполне себе уникальные, и даже неповторимые. Скажу больше: не бывает двух одинаковых конкрементов! Они все неповторимы, и прекрасны, однако, горе тому, кто вместо того, чтобы расстаться со своими конкрементами будет ими гордиться, холить, лелеять и всячески их оберегать. Потому, как история подобной любви обычно заканчивается в уютном чертоге прозектора, где он, пожалуй единственный сможет по достоинству оценить, то, каким покойный был… долбоёбом.
Нет, я не осуждаю, тех людей, которые изучают «великую русскую» историю по долгу службы, или из медицинского интереса – их можно сравнить с тем самым прозектором или патологоанатомом. Но каким же нужно быть пахомом, чтобы всерьез получать от этого удовольствие, раз, за разом обмазываясь всеми этими пизданутыми на всю венценосную бошку тсорьями, рвущимися к «вратам Царьграда», словно отравившийся шавермой в синюю кабинку WC, всеми этими коррумпированными генералами-садистами, подрабатывавшими в свободное от службы время работорговцами, всеми этими суицидальными поэтами, трахомно-туберкулезными гейволюционерами, светлейшими князьями – любителями устраивать дуэли кожаными пулями на Коричневой Речке, всем этим рабством, блядством, холопством, скотством.
Чем отличается рузке от человека? Тем, что у рузке нет будущего – ему пока еще не объявили, каким оно будет. Тем, что у рузке нет настоящего – у него его отобрали. Но у рузки зато есть прошлое, которое год от года становится все краше, и краше. И вот немытый ванька залезает в чулан, и, распугивая моль и мышей начинает там чудить: наматывает прадидовские онучи на свой прыщегнойный ебальник, надевает на голову бабкину ночную вазу, с треском и матюгами втискивает разжиревшие телеса в дидовский лепень с ржавыми орденами, вталкивает кривые стопы в усохшие прапрадидовские лапти, и повесив на шею распятие (на деле могильный крест с фоточкой очередного почившего предка) и идет в таком виде по деревне, полагая, что все эти чудесные амулеты будут верно хранить его от злых духов и всяческих неприятностей.
А вообще написанное выше касается в первую очередь «интеллектуальных рузкех», тех, которым горбушку хлеба в пыли за печкой покажи, и скажи, что ее в 1812 году во втором тайме отрыгнул Светлейший князь Залупин-Конский, потому что она была французской, так такой «интеллектуальный рускей» набросится на нее и будет грызть, лизать и сосать в экстазе мурлыкая вальсы Штульбертра. Простые же – «неинтеллектуальные» рузки обычно ограничиваются обмазыванием гуталином со сталенского сапога и экспрессивным рукоблудствованием в такт «Марша Артиллеристов».
Рузкей не изучает свою историю – он ее чтит, а это как говорят в одном не гостеприимном к петушкам городе «две большие разницы». У некоторых африканских народов есть обряд такой эксцентричный – называется «фамадихана». Что-то вроде дня поминовения усопших, с тем лишь исключением, что в этот день ни в чем не провинившуюся трупоту разной степени мумифицированности вытаскивают на свет б-жий, чтобы переодеть, и замотать в новый саван. С трупотой разговаривают, ей поют песни, с ней знакомят внуков и правнуков, с нею танцуют, а иногда в ее компании едят.
Рузки «чтящие» свою историю мне как раз напоминают этих негров. Они вытаскивают свою историю из могилы, срывают с нее устаревший, идеологически-неправильный саван, придирчиво осматривают труп, нюхают, восхищаются текстурой, цветом, неповторимой позой, обнимаются с ней, целуют в истлевшие губы, пробуют на вкус... А потом поговорив и поплясав с трупом наряжают его в новый мундир, заворачивают в свежий саван идеологически-актуальной расцветки и под визг полковой меди уносят обратно в склеп, вплоть до следующего акта труположества.
Резюмируя, хочу все же отметить, что не считаю российскую историю худшей на Свете, но место истории в учебниках, а не в повседневной жизни точно также, как и тем покойникам место в склепе. Бесконечную историческую фамадихану пора бы прекратить, но что уж поделать, если ваньке вонь отеческих гробов слаще французского парфюма? Труположество во всех его ипостасях давно уже вошло в «национальную культуру» страны-нежити, ну так и хуй с ними – пусть тешатся, грядет время вешаться.
Если я куплю квартиру в Ростове, то смогу проголосовать за присоединение к Украине?
Где голосование Чечни/Дагестана/Сибири о независимости? Например, Татарстан проголосовал во время развала СССР за свою независимость, но кто ж их отпустил бы с такими то ресурсами.
но ничего нового и сверхгениального он не сделал