СССР

 Недавно, в одном обсуждении я неосторожно заявил, что кредит в СССР был слабо развит. Логичное, на первый взгляд, утверждение разбилось о реальность: потребительское кредитование в СССР было развито. Не так сильно, как в капстранах, но всё же.

 Причины возникновения потребительского кредита в послевоенном СССР прозаичны: в стране, разрушенной войной, население жило очень бедно. Восстановление страны и поддержание военного паритета с бывшими союзниками обходилось очень недёшево и чем-то приходилось жертвовать. Тем не менее, в конце 50-х перед руководством страны встал вопрос просто катастрофического отставания населения по обеспеченности бытовой техникой: когда в США на 100 семей было 99 холодильников, в СССР – 16, 99 радиоприёмников в США и 69 в СССР, 81 стиральная машинка в США и 35 в СССР. Про автомобилизацию страны же и вовсе без слёз говорить было сложно. Разрыв этот был вызван не только недостаточным выпуском продукции в СССР, но и стоимостью товаров, делавших их недоступными для значительной части населения. Разворачивание новых предприятий по производству бытовой техники тем не менее не решало проблемы: новая техника пылилась на складах магазинов, и те просто отказывались заказывать новые партии. Несмотря на искусственность и подчас нелогичность ценообразования в СССР, значительно снизить цену было невозможно без значительного удара по экономике, в том числе и из опасения вызвать ажиотажный спрос, который превысит предложение. Поэтому в конце 50-х правительство СССР задумалось над стимулированием спроса через кредитование населения.

 Кредит в советской экономике был к тому моменту хорошо известен. Во-первых, он вполне легально существовал в период НЭП, во-вторых, отношения государства и объектов народного хозяйства строились в том числе и на кредитной основе: государство выделяло ссуды под небольшой процент заводам и колхозам на модернизацию средств производства. Идея распространения кредитных отношений на население была поддержана в законе «О продаже рабочим и служащим в кредит товаров длительного пользования». Что же представлял собой советский кредит?

 Во-первых, сразу стоит оговориться, что видов кредита было два: собственно кредит (менее распространен) и рассрочка. Отличались они лишь тем, что кредит выдавался в сберкассе в виде чека на определённую сумму, а рассрочка оформлялась прямо в магазине. В первом случае человек приходил в сберкассу, показывал справку о доходах за 3 месяца и получал чек на сумму не превышающую четырёх месячных доходов на срок от 12 до 24 месяцев под 1-2% годовых, но с условием, что обязательный месячный платёж не будет превышать четверти от зарплаты. Если ты студент, инвалид или пенсионер, т.е. у тебя нет работы – сорян, но тебе кредит закрыт. Чек этот нельзя было обналичить напрямую, а только купить на него товар из определённых в законе категорий. Отличием рассрочки от кредита будет только то, что промежуточного звена в виде получения чека на сумму нет и покупатель сразу в магазине оформляет кредит на товар.

 Список групп товаров, отпускаемых по кредиту, был строго определён в законе и регулярно пересматривался в зависимости от покупательной активности, появления новых товаров или насыщения товарами потребителей. В этот список входили непродовольственные товары народного потребления, с сроком годности не менее шести месяцев: одежда, бытовая техника, мопеды, мотороллеры, автомобили. В разное время число позиций было разным: в 60-е их было порядка 70, а в 80-е в связи с переходом части товаров из категории роскоши в категорию обыденных их стало всего 30 (например, были исключены мопеды и мотороллеры). Отдельно отмечу, что продуктов питания кредитование не касалось. Даже несмотря на то, что в первые годы рассрочка была доступна далеко не во всех магазинах, она вызвала значительный интерес у населения. Не от хорошей жизни на протяжении всего времени существования системы самыми большими объёмами покупок с использованием кредита обладали обувь, одежда и ткани (от 30 до 50%). Тот факт, что именно одежда занимала до 50% всего объёма потребкредитов даже в благополучные 70е, говорит о сложностях с её покупкой у значительной части населения: если предположить, что в 1970 году каждый покупатель брал вещей на 200р (2 средние зарплаты), то выходит, что кредитом на одежду воспользовались 7 500 000 человек, к сожалению точных цифр числа пользователей кредитом нет. Общий же объём кредитования населения в 1960 году уже достигал 3,3 млрд рублей, а в 1979 – 4,7 млрд рублей, что составляло 3% от оборота народной торговли.

 Одной из ключевых особенностей потребительского кредита в СССР была его социальная ориентация. Кредит выдавался только один и, не выплатив предыдущий, новый получить было нельзя. Целью кредитования было обеспечить насыщение бытовой техникой и одеждой народа. Но средства достижения цели постоянно пересматривались. Списки товаров, доступных к покупке в кредит, могли изменяться для стимулирования спроса отдельных категорий товаров в ущерб другим, которые, по мысли экономистов, уже не актуальны. Таким образом, например, из списка могли исключить популярную модель радиоприёмника, потому что другие модели не пользовались таким спросом и это создавало перекос в прибыльности предприятий.

 Но была и ещё одна проблема, куда более серьёзного характера. Так как большая часть потребкредитов выдавалась через магазины, то и взиманием средств занимались именно магазины. В идеальном случае работнику даже не нужно было самому приходить каждый месяц в магазин с очередным платежом — к нему на работу поступал расходный ордер и по нему с зарплаты списывались средства в счёт магазина, выдавшего кредит. Удобная схема, но с кучей своих нюансов. Во-первых, для магазинов это требовало создания развитого бухгалтерского отдела, занимающегося оформлением кредитов и их сопровождением, что, в зависимости от объемов кредитования, выливалось в наценку от 1 до 4% годовых к телу кредита на его обслуживание. Во-вторых, так как никто кроме магазина взысканием долгов не занимался (а идти в суд из-за долга по кредиту было сопряжено с ещё большими финансовыми затратами), то магазины оказывались в очень уязвимом положении.

 В случае смены работы, смерти или недобросовестного исполнения кредитных обязательств магазин попросту вынужден был списывать этот долг, так как никаких разумных механизмов его взыскания не было. Это, в свою очередь, вызывало подозрительность и отказы по надуманным поводам, если продавцам клиент казался потенциально неплатёжеспособным. И даже так ежегодный объем просроченных платежей исчислялся примерно двумя млрд рублей в 70-80-е, из них 1-1,5 млрд ежегодно же списывались в убыток. Т.е. от трети до половины кредитных средств попросту не возвращались. Причём, к сожалению, не вполне ясно, а за чей счёт и как покрывались эти недосдачи в самих магазинах. В любом случае, за недобросовестных граждан в конечном счёте платили добросовестные. Регионы с наибольшей просрочкой по кредитам, что характерно, можно легко угадать и сегодня.

 Тем не менее, свою основную функцию потребкредит выполнил: возникли условия для создания спроса у населения на бытовые товары, оживления торговли и насыщения квартир бытовой техникой. Сдерживающим фактором для развития кредита было то, что уже в 70-е наметились дефицитные явления в экономике, и по некоторым категориям товаров, доступных в кредит, самих товаров в магазинах могло не быть. Кроме того, отсутствие механизмов взыскания задолженности делало данный вид кредита не очень привлекательным для магазинов, а потому, как только магазины стали в первую очередь заботиться о собственной прибыли, то и потребкредит в виде рассрочки почти полностью вымер. Также недостатком было и то, что кредит нельзя было тратить по своему усмотрению, что вызвало появление черного рынка кредитования и спекуляций, когда кредитный чек или товар купленный в кредит выкупали по более низкой цене, тем самым человек получал на руки живые деньги, которые можно было потратить уже на что угодно. Был, конечно, вариант пойти в кассу взаимопомощи на работе, но во-первых, чтобы стать её участником нужно было платить ежемесячно добровольные взносы (0,5% от зарплаты), во-вторых, получить на руки можно было не больше месячной зарплаты, в-третьих, тут всё сильно зависело от отношений с профсоюзом, который эту деятельность курировал. Поэтому потребкредит оставался одним из основных способов покупки товаров народного потребления при недостаточном доходе.

__________________________________

Автор: Владимир Герасименко

Источник: Елена Твердюкова «Продажа товаров в рассрочку как вид потребительского кредитования в СССР (конец 1950-х – 1980-е гг.)»

Заставки за Советы Red Alert 3, отреставрированные в 4К

В отличие от прошлого поста, на этот раз больше 20 минут видео за Советы:

Что говорят советские крестьяне, которые не любят гачимучи?

Нашел у знакомого в подвале. Кто знает какой год выпуска это изделие?

ЦРУ против советских РЛС: как найти иголку в стоге сена с помощью Луны

 Развитие радиотехники и средств перехвата чужих трансляций шли всегда рука об руку. Подслушать, что происходит в эфире у противника, было разумным желанием любой армии. Но появление новых видов радиотехники, не связанных с передачей информации – радиолокаторов – толкнуло разведки мира к новой необычной задаче: перехвату сигналов вражеских радаров. Задача эта, сколь простая в теории, столь сложная на практике, привела к нескольким неординарным решениям, о которых сегодня и пойдёт речь.

Рыбалка в эфире

 В 1947 году, после реорганизации американского разведсообщества, впервые в истории США техническая разведка была оформлена в отдельное направление – SIGNT (разведка сигналов). При этом внутри SIGINT выделялись три основных вида деятельности:

COMINT — коммуникационная разведка, связанная с перехватом, расшифровкой и анализом зарубежных коммуникаций, осуществлялась преимущественно Агентством Национальной Безопасности (АНБ);

ELINT -радиоэлектронная разведка, связанная с перехватом и анализом сигналов связи между радиоэлектронными средствами, например, радиолокационных и других сигналов;

TELINT — телеметрическая разведка, как правило, получаемая из сбора и анализа телеметрии и прочих неголосовых коммуникационных передач, осуществлялась в основном ЦРУ.

 Все три направления были связаны с перехватом вражеских коммуникаций, но далеко не все из них могли похвастаться значительными успехами. Пока перехваты COMINT обеспечивали разведку свежими данными о СССР и их союзниках, сказать того же про ELINT и TELINT в начале 50-х было сложно. Оба направления были критически зависимы от близости к источникам сигналов – в основном им требовалась прямая видимость объекта изучения для перехвата, что в большинстве случаев было невозможно. Из-за околонулевого выхлопа подразделения, занятые в ELINT/TELINT, были хронически недофинансированы. Кроме того, добавляли проблем и постоянные войны между ЦРУ и АНБ за контроль над обоими направлениями. В ЦРУ отношение к программам ELINT/TELINT было скорее отрицательное, но отдавать в руки АНБ даже очевидный чемодан без ручки агентство не хотело, не только из-за престижа и финансирования, но и из-за всё более мрачных отчётов от аналитиков после полётов самолётов-разведчиков U-2 над СССР.

 Оставаясь вне досягаемости советского ПВО, U-2 мог снимать все районы, которые желало увидеть командование. Но каждый новый полёт приносил всё больше опасений: на самолётах стояла пассивная система фиксации облучения радаром, которая всё чаще отмечала, что самолёт был засечён. Частота срабатываний устройства говорила о том, что советское ПВО увеличивало плотность радарного покрытия, а это уже пугало Пентагон. Все планы ядерной войны США строились на массированном применении бомбардировочной авиации с ядерными бомбами на борту. Шансы на успех такой миссии зависели от плотности советской ПВО и её возможностей засечь угрозу. К концу 50-х стало очевидно, что советская ПВО достигла такой плотности радарного покрытия, что шанс проскочить через него у бомбардировщиков был крайне мал, если не знать слепых пятен в зонах покрытия.

 Эти соображения привели к активизации в 1959 году работ ЦРУ — начались попытки узнать хоть что-то о советских радарах. Для успеха в войне требовалось знать параметры работы радаров, чтобы предусмотреть компенсирующие меры. Но ни перехваты сообщений, ни более классические методы шпионажа не позволяли выудить ни крупицы полезной информации. Тупик, единственным выходом из которого было обратиться ко всеми забытой и забитой ELINT. Кроме того, было и ещё одно соображение, заставившее ЦРУ начать поиски: проект нового самолёта-разведчика OXCART (позднее ставший А-12). Его создатели намеревались сделать самолёт как можно более радиолокационно незаметным, для чего требовалось рассеивать или поглощать большую часть сигнала радара и отражать обратно лишь его меньшую часть, тем самым уменьшая размеры объекта на экране оператора. Но провернуть такой трюк можно было только тонко просчитав элементы конструкции под существующие параметры советских радаров. Без нового самолёта разведывательные полёты над СССР грозили для американских лётчиков в ближайшее время превратиться в игру на выбывание, а лишаться столь ценного источника информации ЦРУ не могло.

Старый пёс, новые трюки

Проблему перехвата сигналов радаров до 1959 года ELINT решала двумя довольно простыми методами:

1) Вывод приёмника на расстояние прямой видимости радара и фиксация его сигналов. Метод с сомнительной эффективностью: так незаметно установить приёмную аппаратуру где-то на пути сигнала радара и в прямой его видимости было проблематично. А так как использовались обычные передвижные радары, то большинство таких перехватов были скорее случайными, нежели результатом спланированной операции. Например, именно таким образом специалистам ELINT в Западном Берлине удалось случайно перехватить в 1959 году сигнал РЛС советского комплекса ПВО С-75.

2) Перехват сигнала, отражённого ионосферой. Перспективный метод, но ещё более зависимый от случайности. Для перехвата такого сигнала, значительно ослабленного при отражении от ионосферы, требовалась установка мощных приёмных антенн в месте наиболее вероятного отражения. Но антенны достаточной для перехвата чувствительности, были только стационарные, а значит, и ловить отражённые сигналы могли только в небольшом секторе обзора. Кроме того, большинство радаров работает на слишком коротких длинах волн, чтобы они успешно отражались от ионосферы. Поэтому ни одного успешного перехвата сигнала от этого метода добиться не удалось.

Ионосфера и электромагнитные волны (КВ и УКВ)

 Решение проблем обоих методов стало приоритетным в работе специалистов ELINT. Первый прорыв в этом направлении связан с Юджином Потитом. До прихода в ЦРУ он работал в BellTelephoneLaboratories в Нью-Джерси и участвовал в испытаниях ракет на мысе Канаверал. Ознакомившись с существующими проблемами перехвата сигналов РЛС, он вспомнил, как во время испытания баллистической ракеты «Тор» радар на мысе Рэй (почти в 3 тысячах километров от мыса Канаверал) случайно поймал сигнал от радара, расположенного в 1500 километров, за горизонтом от мыса Канаверал. В ходе разбирательства выяснилось, что сигнал был отражён от корпуса ракеты.

 Идея, высказанная Потитом, была проста: а что если наводить свои радары на советские ракеты по их радиомаякам и ловить отражённые от их корпусов сигналы советских РЛС? С учётом того, что на дворе у нас начало космической эры, и ракеты взлетают чуть ли не каждую неделю, ЦРУ дало одобрение на разработку оборудования для перехвата. Система получила название MELODY (Потиту просто нравилось это слово). Уже в следующем году установка была перевезена в Северный Иран и установлена на берегу Каспийского моря, как можно ближе к советским ракетным полигонам. Идея себя полностью окупила: с помощью установки удалось поймать сигналы всех советских радаров в радиусе 1500 километров.

 Вторая идея, оказавшаяся прорывной, была в основе своей противоположна первой: чтобы поймать сигнал советского радара, надо не ловить его, а просто заставить его облучить тебя. При облучении радаром самолёта мощность его сигнала не будет столь сильно рассеяна, как при отражении, а значит, для считывания его параметров понадобится оборудование гораздо меньшего размера. На U-2, конечно, такие установки не поместятся, а вот на транспортники C-97 вполне. Установки получили название PPMS – система измерения мощности и развёртки. Самолёты с установленным оборудованием PPMS летали как вдоль границ СССР, так и внутри его зоны ПВО по «берлинскому коридору». Благодаря этим полётам удалось уточнить зоны покрытия советских радаров и установить, что радарное покрытие достаточно плотное даже на небольших высотах. Минусом метода было то, что оборудование из-за высоких требований к весу и компактности не позволяло с достаточной точностью считывать сигналы. Тем не менее сама программа была успешной, но результаты этих полётов военных совершенно не обнадёживали.

Boeing C-97 Stratofreighter — и это ещё не самый пузатый в линейке

 Что система MELODY, что PPMS позволяли лишь одним глазком заглянуть за линию границы, но каких-то внятных данных о радарном покрытии внутренних районов они дать не могли. Тем более, что фоторазведка с U2 установила строительство в глубине территории СССР нового крупного радарного комплекса в районе ракетного полигона Сары-Шаган (Балхашская РЛС), названного разведчиками «Курятник» (HenHouse). Размеры этого радара делали его самым мощным радаром СССР. При этом американцы могли только догадываться об их точном числе, расположении и характеристиках. Требовался срочно новый прорыв, и им стала Луна.

Луна в прицеле

 Свойства Луны как отражателя радиосигналов интересовали учёных ещё в начале ХХ века. Столь близкий и столь таинственный спутник Земли манил своими загадками, но очень понемногу расставался с ними. А радиоволны, казались довольно простым способом достучаться до Луны. Проблема была в том, что отражённый от Луны сигнал был в миллионы раз слабее, чем испускаемый источником. Чтобы уловить такой, нужны были приёмники огромных размеров, на что не было ни денег, ни технических возможностей, потому все попытки экспериментов, начатые в 20-х годах, давали посредственный результат. Развитие радиолокации во время войны сделало возможным в теории такие исследования. Ещё в ходе войны американский флот столкнулся с тем, что иногда его радары фиксировали паразитные сигналы, которые определялись как радары, работавшие в Азии или Европе. Озадаченные таким явлением, инженеры начали рассматривать возможность перехвата сигналов радаров (совершенно независимо от проектов ЦРУ, прошу отметить). В 1948 году инженер Джеймс Трекслер, работавший в Исследовательской лаборатории флота (NRL), впервые предложил использовать Луну, как отражатель для поиска сигналов советских радаров. В отличие от случая отражения от ионосферы, Луна, двигаясь относительно Земли, могла отражать сигналы радаров, рассеянных на большей площади вследствие изменения углов отражения. Этим значительно увеличивалась зона возможного обзора РЛС перехвата. ВМС США одобрили эту идею, назвав проект PAMOR (PassiveMoonRelay).

Всё как всегда: простая, как полено, идея, требующая фантастической проработки при реализации

Построенная в 1949 году установка из двух антенн на площадке BluePlains служила для отработки самой концепции, подтвердив возможность засекания отражённого от Луны сигнала. А в 1950 началось строительство более мощной антенны в Стамп-Нек, штат Мэриленд, на пристройке к заводу ВМФ по производству ракетного топлива IndianHead. К сожалению, о каких-либо успешных перехватах сигналов советских радаров в этот период информации нет. Но опыты с отражением сигналов от Луны натолкнули инженеров флота на совершенно иное использование установок – связь с удалёнными загоризонтными объектами. Проект получил название CommunicationMoonRelay. В отличие от попыток поймать сигнал РЛС для связи через «отскок» от Луны, можно было специально подобрать такие параметры сигнала, чтобы он минимально рассеивался при отражении от поверхности спутника Земли. В итоге изысканий удалось создать довольно компактную (по сравнению с предыдущими антеннами) систему из 10 кВт источника 300 МГц и морского радара SK-2 со всего лишь 16-футовой параболической антенной. 27 ноября 1957 года был осуществлён первый успешный сеанс связи на расстоянии больше 1000 км, а в 1961 впервые была осуществлена связь берег-корабль. После чего ВМФ в течение пары лет ввёл систему в строй, и до конца 1960-х она активно использовалась флотом, пока не была заменена спутниковой связью.

Антенна лунной связи SK-2

Тем не менее и проект PAMOR заброшен не был. В 1959 году Трекслер пришёл к выводу, что существующие антенны не могут удовлетворить нужды для лунного перехвата сигналов, а требуется новая 600-футовая антенна, которая точно будет эффективна для перехвата. Проект такой антенны оценивался в 60 миллионов долларов, но в процессе проектирования и обоснования затрат в Конгрессе общая сумма проекта выросла до безумных 300 миллионов долларов (в нынешних ценах это около 3 млрд. долларов). Таких денег на программу с сомнительной эффективностью Конгресс выделять не хотел от слова совсем, и ВМФ пришлось в 1962 «урезать осетра» до стандартной 150-футовой антенны. Из-за этого проект PAMOR забуксовал. В ЦРУ с интересом следили за работами флотских, эксперименты с отражением сигналов от Луны заинтересовали и специалистов ELINT, которые начали просчитывать варианты использования существующих массивов антенн для такого метода без необходимости строить новые объекты. Так был создан проект Moonbounce («Лунный отскок») ELINT.

Лунный отскок

Как уже указывалось выше, лунный перехват был очень сложной задачей. Кроме того, что сигнал, отражённый от Луны, приходил сильно ослабленным, существовали и другие сложности, препятствовавшие их поимке. Главной проблемой было время наблюдения Луны. Для перехвата сигнала от радара должно было выполняться сразу два условия:

1) Луна должна быть одновременно видна, как радару-источнику, так и приёмнику;

2) Сигнал радара источника должен хотя бы на мгновение попасть в поверхность Луны, и часть его отразиться в сторону радара-приёмника.

Одновременное выполнение этих условий было чрезвычайно редким. Так, для объекта в Сары-Шаган полное время наблюдения с помощью «лунного отскока» в случае размещения детектора в Пало-Альто, Калифорния — всего 38 часов в год (для сравнения всего в году 8760 часов). Но это если предполагать, что радар имеет сектор обзора в 360 градусов. Реальный радар в Сары-Шаган (РЛС типа «Днестр») имел поле обзора всего в 32 градуса, что снижало время наблюдения цели до 18 часов в год. Но даже эти 18 часов на практике были малореальными, так как радар работает далеко не всё время.

Антенная решётка загоризонтной РЛС типа Днестр/Днепр

Ещё одна проблема была связана с использованием уже имеющихся РЛС: 150-футовая параболическая антенна РЛС на базе NRL в Чесапикском заливе на восточном побережье и точно такая же антенна в Стэнфордском университете, Пало-Альто, западное побережье. ВМФ потерпели неудачу в своём проекте по причине того, что пытались ловить вообще любой отражённый сигнал, но специалисты ЦРУ считали куда более актуальным заниматься поиском конкретного типа сигнала конкретной частоты. Настройка на определённую частоту позволяла повысить чувствительность и тем самым увеличить шансы на успех. Оставалась одна проблема: частота «Курятника» была совершенно неизвестна.

 Но ELINT на этот раз помог случай. В 1962 году случайно был перехвачен отражённый сигнал РЛС от ионизированного облака после советского ядерного испытания. Сигнал был сильно смазан и искажён, но его анализ позволил определить, что это с высокой долей вероятности был«Курятник». После этого перехвата инженеры начали проводить подстройку параметров радаров под параметры «Курятника», благодаря чему уже в 1964 году удалось осуществить первый перехват его отражённого от Луны сигнала на базе в Чесапике, а в 1965 году этого же добились и в Пало-Альто. В обоих случаях перехватывались сигналы именно Балхашской РЛС, так как её положение специалисты ЦРУ знали и ориентировались на неё.

Советская надгоризонтная радиолокационная станция Днестр, предназначенная для систем контроля космического пространства. Снимок со спутника-шпиона США, 1967 г

Но в процессе наблюдения за Луной, благодаря её движению относительно Земли, стали возможны и перехваты других аналогичных РЛС, благодаря чему ЦРУ сумело установить приблизительные локации их расположения на территории СССР. Подспудную помощь в процессе перехвата оказал тот занятный факт, что советские радары примерно на полчаса в день были нацелены исключительно на Луну в режиме отслеживания (постоянный сигнал, а не импульсный, как в режиме поиска), вероятно, просто в качестве практического упражнения для расчётов. Анализ самих сигналов, позволил ЦРУ сделать выводы о том, что «Курятник» был чрезвычайно продвинутой разработкой. Во-первых, радар имел режим «расширенного спектра», когда спектр сигнала менялся либо для увеличения его дальности, либо разрешающей способности. Во-вторых, сканирующая система радара имела не только режим поиска и слежения за целью, но и комбинированный, способный одновременно искать и отслеживать несколько целей, что подразумевало продвинутую компьютеризацию системы. В-третьих, пиковая мощь радара была оценена в 25 МВт, что делало его одним из самых мощных радаров в мире.

А это обслуживание вычислительного комплекса радара типа Днестр/Днепр. Лампово

Точно также команда ELINT сумела определить параметры работы и расположение другого типа радаров – П-14 «Лена» (названных ЦРУ TallKing), которые начали развёртываться в одно время с «Днестрами». Для ВВС все полученные ELINT данные были очередным мрачным предвестником изменения концепции войны. А вот для ЦРУ, и особенно для ELINT, это была абсолютная победа: «Лунный отскок» дал такие данные о радарах врага, которые не могли предоставить ни одна из других разведывательных программ.

Источники

1) Frank Elliot «Moon Bounce Elint» (Сайт архива ЦРУ: https://www.cia.gov/readingroom/)

2) Gene Poteat «Stealth, Countermeasures, and ELINT, 1960-1975» (Сайта рхива ЦРУ: https://www.cia.gov/readingroom/)

3) David K. van Keuren «Moon in Their Eyes: Moon Communication Relay at the Naval Research Laboratory, 1951-1962» (Сайт истории НАСА: history.nasa.gov)

4) From the Sea to the Stars: A Chronicle of the U.S. Navy's Space and Space-related Activities, 1944-2009 (National Security archive: nsarchive2.gwu.edu)

5) Wyman H. Packard «A Century of U.S. Naval Intelligence» (Google books)

6) Jeffrey T. Richelson «The Wizards Of Langley: Inside The Cia's Directorate Of Science And Technology»

___________________________________________________

Автор: Владимир Герасименко

Ну что, у вас уже включили батареи?

 Сап котаны. Предполагаю, что почти каждый живущий на территории развалившегося СССР человек знает, что такое центральное отопление. Старые батареи, сезоны включения, связанные с временем года а не погодой, ну и котельная. Обычная такая котельная, большое бетонное квадратное здание, ветка железной дороги, поезда со знаками «радиоактивно» на территорию время от времени подъезжают, ХОЯТ на промплощадке…

 Кто в теме, тот уже понял, о чём сейчас пойдёт речь, а для несведующих скажу: сегодня поговорим об одном интереснейшем проекте, который мог решить проблему теплоснабжения многих городов. Начну, пожалуй, издалека.
 Идея отапливать дома мирным атомом пришла в голову советским учёным отнюдь не из ниоткуда. Например, такие города как Сосновый бор (ЛАЭС), Удомля (Калининская АЭС), Полярные зори (Кольская АЭС), Припять (ЧАЭС) и некоторые другие города атомщиков отапливаются (лись) тёплой водой со станции. По сути своей подобное отопление являлось, в том числе, контуром охлаждения станции, поэтому такая идея убивает сразу двух зайцев: не надо строить котельную и можно тратить меньше ресурсов на охлаждение реактора. В какой-то момент в голову инжинерам пришла идея сделать специальную установку только для нагрева воды при помощи ядерной энергии сугубо для вышеописанной цели.

 В 1975 году учёные провели исследование того, насколько экономически выгодно и целесообразно отапливать город ядерным реактором. Результаты были впечатляющими. Оказалось, что экономится значительное количество угля, мазута или газа, в зависимости от того, чем грели раньше. А ещё уран возить надо реже и в меньших количествах, чем привычное ископаемое топливо, что также очень удобно. Одна атомная котельная в рассчётах была способна решить проблему обогрева 80% большого города миллионника. И напоследок: АСТ в теории должна быть более экологичной, чем обычная ТЭЦ или котельная. Вобщем, одни плюсы. Почти. В итоге партия поручила разработать специальный водо-водяной реактор (привет ВВЭР). В ОКБМ Африкантова под патронажем Курчатовского института и академика Александрова лично началась разработка реакторов АСТ-500, имеющих мощность, соответственно, 500 тепловых мегаватт. Одним из главных требований к реактору была безопасность, томучто станции предполагалось строить в черте города или очень близко к его границе. На бумаге учёные с этой задачей справились, даже с некоторой перестраховкой. Однако, у всей этой красоты имелось две обратные стороны: То, что реактор нельзя полностью заглушить (Тепла может выделяться будет немного, распад будет минимальный, но топливо всё равно будет распадаться даже летом, что не очень приятно) и то, что АСТ предполагалось строить почти в черте города (изначально проблемой это не считалось, но в итоге это похоронит перспективный проект).

 Итак, в 1979 закончились все проектировочные работы, а в 1982 началось строительство двух экспериментальных станций в Горьком (Нижний Новгород) и Воронеже. В конце 1980-х годов ГАСТ имела 85% готовность, начинался монтаж БЩУ двух энергоблоков, а также заканчивался монтаж корпуса реактора. ВАСТ – 65%, вёлся монтаж реакторного оборудования. В 1986, когда над Украиной пронеслось радиоактивное облако, сроки введения в эксплуатацию сдвинули, строительство продолжалось, но вяло. В 1989 говна забурлили и общество сказало : "Не хотим, не позволим!" и так далее. В Новгороде к остановке строительства ГАСТ непосредственно приложил свою руку Борис Ефимович Немцов. Станцию консервируют, а на самом деле считай забрасывают. В Воронеже провели референдум, 96% людей проголосовали против продолжения строительства. Станцию аналогично консервируют. В настоящее время ГАСТ активно распиливает частник, который её выкупил, ВАСТ – сносят по тендеру Росэнергоатома. Так, один из проектов, который мог решить проблемы страны с конечным ископаемым топливом, который мог позволить провести качественное отопление в северные районы, повысить качество жизни людей там и сэкономить кучу тонн нефти (буквально) забросили в долгий ящик. Однако, свет в конце тоннеля виднеется, но об этом как нибудь в другой раз.

На фото: 1. Схема устройства энергоблока с условным обозначением внешних тепловых контуров. 2. Корпус реактора в процессе монтажа. 3. Промплощадка и энергоблок ГАСТ. 4. Промплощадка и энергоблок ВАСТ