художественная речь

Нерожденные боги: НИИ "Темный лес"

...неустанно трудятся на ниве передовой науки сотрудники нашего научно-исследовательского института. Светлые умы всех народов бескрайней вселенной объединились под знаменами науки и прогресса, чтобы подобно Прометею нести свет знаний во тьму космоса.
В неустанном движении находятся специалисты нашего института: позади - величайшие светила науки прошлых лет, впереди - Офелия Гримвуд, ярчайший светоч знаний современности.
Подобно ледоколу доктор Гримвуд прорвала застывшие границы мироздания, а вместе с ними и догматических наук открыв путь к новейшим знаниям которые нам предстоит систематизировать, описать и передать народам вселенной.
Не оглядываясь на уже проделанную работу, сотрудники нашего института с чистым сердцем и ясным разумом делают шаг в тьму за границей мироздания чтобы вернуться живыми богами прогресса.
СЛАВА ГЕРОЯМ НАУЧНОГО ФРОНТА! СЛАВА РАБОТНИКАМ НИИ "ТЕМНЫЙ ЛЕС"

Глава 16: «мучения, духовные и телесные»

ссылка на фикбук
ссылка на группу с новостями и прочей фигнёй

предыдущая часть

 В начале было слово и было оно непечатным. Во-первых, упав с кровати, к своему недоумению, я обнаружила, что нахожусь не там, где засыпала. В размытых пятнах с трудом интерьер угадывался, но сказать без очков, чей это конкретно домик, я не возьмусь. Допустим, что наш. Во-вторых, на мне была ночнушка, которую в заброшенном военном бункере даже взять было неоткуда. Форма… принимая во внимание вышесказанное, логично будет допустить, что она аккуратно сложена и лежит где-нибудь на отведённой ей при нормальном порядке вещей полке. Предположим, в шкафу. В-третьих! Андрей бессовестно дрыхнет на соседней койке. Это стало понятно уже после того, как надела очки. Они, разумеется, валялись на тумбочке. Разумеется, первым делом надо было растолкать брата и допросить, но голова была забита другим.
 Всему должно быть разумное объяснение. Всё-таки нас могли найти и притащить обратно в лагерь. Ага, а потом раздели и уложили как ни в чём ни бывало под одеялко. Нет, это опять творится неведомая хрень. Аргх! Бесит. Причём, бесит не столько само происходящее, сколько его нелепость. Всё ещё сидя на полу, я продолжила рассуждения. Подведём итог последних дней. Что мы узнали? Ну, по легенде какой-то добрый генсек ликвидировал каким-то образом железный занавес. В вопросе культуры уж точно. А может и не ликвидировал, а задал другой вектор диалога. Помнится, в моей истории в Союз на ура поставляли французское и итальянское кино. Зря что ли, у нас Ришара и Челентано так любят? Ага. И японских полукровок нам тоже, разумеется, по обмену завозили прямиком из ограниченной парламентом и американцами монархии. Мир, дружба, водка. Ещё зацепка — сумка с вещами. Если олимпиаду в Москве уже провели, то за окном примерно восьмидесятые. И погодите, Славя что, вчера упомянула посольство в Кёнигсберге? Нет, хватит, потом с эти разберусь.
 А теперь о вариантах, что вся эта ахинея может представлять на самом деле. Исключаем версию, что меня похитили и держат в бреду под наркотиками. Против этого говорит память — видения должны быть отрывочны, хаотичны, несвязны. Последние же двое суток я помню довольно сносно и логика в событиях за исключением двух случаев прослеживалась. Вариант второй, он же ксено-синтетический — некий разум, вооружённый более совершенными технологиями, преследуя свои, неясные для людишек цели, создал очень убедительную симуляцию, в которой я и нахожусь. И эта версия была бы самой убедительной, если бы не одно «но». Ни один компьютер не может просчитать временную петлю, потому что просчитывая будущее состояние, ему пришлось бы отправлять в прошлое часть данных, подстраивая их так, чтобы не изменился вывод. В синтетическую теорию хорошо ложится и записка, открытым текстом убеждающая не удаляться от основной локации. Такой вот поводок. И теперь, стоило нам натянуть этот поводок до предела, как статус-кво был восстановлен в принудительном порядке. С другой стороны, неужели у товарищей пришельцев настолько недостаёт оперативной памяти для прогрузки мира? Тем более, что для ограничения свободы передвижения достаточно было просто смоделировать забор повыше и без прорех. Третья гипотеза под кодовым названием «янки» — самая попсовая. Это про параллельный мир. Оня бесила меня сильнее прочих, потому что единственной неувязкой в ней вообще-то были мы с братом, подселённые на всё готовенькое в чужие, но на удивление похожие на нас, так сказать, настоящих.
 Однако, быстро же я привыкла называть дубля братом… И как будто мало было и без того на мою голову загадок, теперь ещё нужно разбирать свежий инцидент. Ладно, в любом процессе ищи инвариант… В первый раз при пробуждении обстановка была совершенно новой — время, пространство, тела эти детские — обыкновенное попаданчество. Сегодня мы оказались в уже знакомой обставновке, но кто сказал, что это тот же мир? Могло нас перебросить линию, где мы с Ульянкой Алису не доставали? Могло. Или снаружи вообще никакого времени может не быть. Выйду за дверь, а там картина Сальвадора Дали — наш домик в пустыне и сухие деревья с висящими на них поплывшими карманными часами. И слоны ещё уродские.
 — Дол-ба-ный бред! — чеканя каждый слог сквозь сжатые зубы, я скинула одеяло и затопала к выходу.
  Снаружи ничего сюрреалистичного не было. Утренний воздух, как ему и было положено, ещё не прогрелся. От ветра по спине пробежали мурашки. Привычная уже обстановка — высоко над головой плыли перистые облака, где-то вверху трещала сорока. Раннее утро. Лагерь спал, замерев подобно каменному истукану в его географическом центре. Подъём ожидается с минуты на минуту. Я уже собиралась вернуться обратно, но берёза, заполнявшая пробел между домами, зашевелилась.
 — Так. У меня нет времени на всякую ерунду, так что давай без глупостей, хорошо? — раздалось из-за угла. Голос звучал знакомо, но я никак не могла понять, кому именно он принадлежит.
 — Ну, — продолжал между тем Голос, — чего молчим?
 Не зная, как реагировать, я молча ждала продолжения. Не в моих правилах разговаривать с пустотой.
 — Ах, точно. Мы же не в «Гарри Поттере».
 На пятачок перед домиком вышла… я. Правда, в отличие от меня, она была одета в форму, а не ночную рубашку. Форма выглядела опрятно, даже галстук повязан был как по ГОСТу, но сама я была какой-то помятой и взъерошенной.
 — Ну просто замечательно, — закатив глаза, вздохнула та я, что до сих пор стояла в ночной сорочке на крыльце, — этого ещё нехватало…
 — Мне вообще-то видней, — спокойно заметила я-не-я, — хотя бы теперь ты видишь меня своими глазами, ты ведь до сих пор надеешься, что всё вокруг, включая твоего брата — иллюзия, и, поэтому его словам можно не очень-то и верить.
 — Я хочу верить в истину.
 — Пффф… — фыркнула я, — ну мне-то можешь не врать? Да у меня самой чуть башка не лопнула, пока я не…
 — Погоди, а с чего я тебе-то должна доверять? Вдруг ты тоже иллюзия? — придралась я.
 — Да ни с чего, — Анна-2 развела руками. — Тебя всё равно не убедить. Можно, конечно, провести тест Тьюринга, но он предназначен для качественной оценки способностей искусственного интеллекта и мало что даст…
 — Ладно, чего ты хочешь?
 — Да всего ничего, сэкономить наше время. Прежде всего, держи в голове это: есть теория, гласящая, что временная петля не может создавать причинно-следственных парадоксов — через неё отфильтровываются только стабильные линии, в которых не произошло, к примеру, создания чертежей атомной бомбы путём передачи копии оных из будущего в прошлое…
 — И так далее, и тому подобное. При ветвящейся структуре мироздания она несостоятельна. К делу.
 — Ну, я предупредила. Так вот. Во-первых, убедительно прошу — не лезьте больше в катакомбы. Ни при каких обстоятельствах, даже если я снова вторгнусь к тебе, чего не планирую, и стану убеждать в крайней необходимости туда спуститься, ни в коем случае не приближайся к ним.
 — Ты в них была?
 — Да… — ответила я, набрав предварительно воздуха в лёгкие.
 — Тогда не сработает. Раз ты — моя более поздняя версия…
 — Пятимерные матрицы, — напомнила я, — хотя и с ними я ошибалась, всё же отдельные положения оказались жизнеспособны.
 — Ты несёшь какой-то бред. Продолжай дальше в том же духе и меня ты убедишь только в необходимости игнорировать твои россказни.
 Я бросилась ко мне, схватила за плечи и стала трясти. Я не то что оказать сопротивление, даже пикнуть не успела.
 — Не лезь в чёртовы катакомбы! Понятно?! — выпучив глаза умоляла она. — Хоть танки в кружке юных техников строгайте, но под землю ни шагу!
 Кажется, я буду не в своём уме. Надеюсь, этого ещё можно можно избежать.
 — Да хорошо! Хорошо! — я была согласна на что угодно, лишь бы это прекратилось как можно скорее.
 Я успокоилась, выпустила меня из объятий и, как ни в чём ни бывало, продолжила:
 — Теперь насчёт сегодняшней… смены обстановки. Я долго искала ответ, пыталась всё это повторить, надеялась получить хоть какие-то данные. Всё выглядит так, будто лагерь пытается отлаживать события, вмешиваясь в особых случаях. Как иммунная система, скрещенная с суфлёром. Не знаю, насколько эта штука крута, но одну её функцию я испытывать точно не стану.
 — Экстремальные ситуации? — предположила я.
 — Бессмертие — не то качество, которое стремишься проверить на практике, — подтвердила я. — Так что из лагеря бежать бесполезно в любом случае.
 — Или так, или это то, чего хочет добиться симуляция.
 Анна-2 вздохнула и стала массировать виски.
 — Если бы ты знала, как же с тобой сложно, нигилистка хренова. Почему просто нельзя просто применить на всё вокруг первый постулат науки, как ты сделала со вторым? Или ты собираешься и дальше топтаться на месте, исследуя окружающий мир, реальность которого не признаёшь?
 — А почему бы и нет? Скажем, Тамриэль можно исследовать, не признавая его реальности, — парировала я.
 — Мда… Поступай как знаешь. Ну, больше в ваши дела я лезть не собираюсь, так что…
 — Нет, погоди, что-то не то. Почему бы нам не вложить в своё прошлое знания об этом месте и так вычерпать из петли всё о лагере и его природе, передавая через временную петлю?
 — Ты так и не поняла, — замотала головой я, — я же сказала, есть механизм ограничения. Я точно не могу сказать, каким образом, но весь фикус в том, что информация — суть продукт познания. Она не появляется из ничего, поэтому черпать при помощи парадокса знания ты не сможешь при всём желании. То, что я смогла узнать я почерпнула не из разговора, всё это результат наблюдений и экспериментов. Однако, благодаря петле я могу поделиться своим опытом с тобой и, как следствие, всеми вытекающими рукавами.
 — И нахрен тогда ты позавчера морочила брату голову?
 — А разве не весело получилось? Да, вот ещё что, такого хода он не ожидает, отлупи его вечером смычком.
 — Кстати, а где твой?
 — Мы… разделились, — неуверенно пробормотала я, обхватив себя руками.
 — Ну мне-то не ври.
 — Я не… Всё, дальше вы сами по себе. Прощай!
 Внезапно, репродуктор кашлянул и загудел горном, игравшим сигнал к подъёму и я совершила непростительно шаблонную ошибку — машинально отвлеклась на источник звука, а долю секунды спустя, когда повернулась обратно, никто передо мной уже не стоял. День обещал быть тяжёлым.

 Вернувшись в дом, я стала рыться в шкафу в поисках чего-нибудь, пригодного для зарядки. Не то, чтобы после всего пережитого очень хотелось бегать, прыгать и махать конечностями, но в процессе можно немного проветрить голову, иначе от всей этой паранормальной чепухи у меня скоро поедет крыша. Свежую информацию, только что просыпавшуюся на меня ещё предстояло систематизировать и обработать. И… о чём, что произошло с братом, я умолчала? Дьявол! Ну почему именно я должна разгребать это говно? Окажись на нашем месте кто-нибудь поглупей, забил бы на всё и грел пятки на пляже…
 Брат потянулся, набрал лёгкими воздух. Три… два… один…
 Реакция оказалась менее бурной, чем я того ожидала. Он не вскочил и не стал и бегать вокруг дома, размахивая руками, словно умалишённый, а равнодушно глядел вместо этого в потолок.
 — Ага. Дом, — процедил он с интонацией человека, только что пережившего лоботомию. Пожалуй, до завтрака поберегу его, пускай сначала придёт в себя, а там всё обсудим как следует.
 — Без паники, всему этому есть логическое объяснение.
 — Правда? — недоверчиво осведомился он, чуть-чуть, приободрившись.
 — Вообще-то нет.
 Брат шумно втянул воздух носом.
 — Вот ответь, почему когда вокруг творится чёрт те что, в эпицентре обязательно оказываемся мы?
 — Совпадение, — я натянула на себя спортивную майку. — Но в эпицентре безопаснее всего, так что радуйся. Ты ночью вообще что-нибудь заметил необычное?
 — Как в яме до зари торчал — помню, — почесал в затылке Андрей. — Потом всё как в тумане.
 — Печально. Я надеялась, хоть ты что-нибудь расскажешь.
 — Стоп. А со Славей что?! — встрепенулся он. — Она же с нами была!
 — Вот это но-овость! — отозвалась я с нескрываемым сарказмом. — Одевайся давай, сейчас зарядка будет, там и узнаем, там твоя зазноба или в яме кукует.
 — И про Алису не забудь, — брат зевнул, — кое-кому здоровенный пистон вставят, если отряд не в полном комплекте будет. Ты, кстати, что ей скажешь после вчерашнего?
 — Не знаю… — я огорчённо вздохнула, вспомнив как прошёл наш с Алисой последний разговор, — это ты у нас дипломат, а у меня что перед глазами, то на языке…
 — На меня даже не смотри, это ваши с ней тёрки.
 — Но обиделась-то она на нас обоих.
 — Увы, — всё так же сухо ответил брат, — если за тебя с ней пообщаюсь я, никакого воспитательного эффекта не выйдет, так что…
 — Для такого сюрприза с утра ты слишком спокоен, — заметила я.
 — С тобой волей-неволей дзен-буддизмом проникнешься, — вздохнул он, выползая из постели.
 — Фаталист.
 — Ничего подобного, — он полез в шкаф, — фатализм предусматривает тотальный пофиг на происходящее по причине того, что всё, якобы, спланировано и без нас. Когда я встретил тебя, мой внутренний фаталист скончался, корчась в страшных судорогах. Да и нынешнее наше положение куда лучше, чем если бы нас сожрали какие-нибудь крысы-мутанты в том бункере.
 Память сразу выдала воспоминание о подопытном животном Виолы и тех загадочных бобинах с проволокой. В мозгу неприятно щёлкнуло и отдел мозга, отвечающий за фантазию обесточился.
 — Не будем о крысах, хорошо?
 — Не припомню, чтоб ты их боялась, — он вытащил белую футболку и живо просунулся в неё. — Эта сойдёт?
 — Да какая уже разница? Время поджимает, пошли давай.

 Матюкальники хрипели какую-то полузабытую мелодию, задавая утру тон. Мы нехотя потекли на площадь, отовсюду к ней тянулись небольшими группками туловища помладше и пободрее. Наш старший отряд уже был в полном составе, что ненамного, но уменьшало количество проблем. Славя стояла в авангарде и чирикала с Ольгой Дмитриевной, Алиса с Ульянкой, расположившись на отшибе о чём-то хихикали. Остальные были ни рыба, ни мясо. Даже Мику, не закрывающая обычно рта, прибыла на автопилоте. А ещё пионерия. Едва заметив, что мы взяли курс на галёрку, Двачевская сразу помрачнела. Чёрт. Что ей сказать-то? В голове бардак. Я умоляюще поглядела на брата в надежде на помощь.
 — Доброе утро, — ляпнул он с выражением физиономии таким, что можно было и поверить, что оно действительно доброе.
 Алиса не прореагировала. Повисло напряжённое молчание. Вчера, когда я обивала порог домика рыжих, практическая часть казалась проще — нужные слова были готовы отскакивать от зубов. А теперь что? Теперь я могла бы что-нибудь проблеять.
 — Физкульт-привет! — положение спасла вышедшая перед толпой разнокалиберных детей, вожатая. — Начинаем утреннюю гимнастику! Ноги на ширине плеч!
 Через двадцать минут приседаний, скачков на месте и махов конечностями, я поняла, что если буду каждый день вскакивать ни свет ни заря и подвергать себя этим истязаниям, то долго не проживу. Это уже со мной что-то не так. Не может человек умереть от физкультуры. Я вот точно никак не ожидала, что меня убьёт суровый советский фитнес.
 — Фаш-шизм, блин… — пробормотала я, балансируя на левой ноге. Брату, судя по виду, было немногим лучше, ровно настолько, чтобы молчать.
 -…закончили упражнение! — объявила о долгожданном избавлении Ольга. — Здоровье в порядке!
 — Спасибо зарядке! — вразнобой отозвался хор голосов.
 Прелесть какая. Прямо с каждым днём всё радостнее жить! Толпа стала расходиться, а я, позабыв обо всём на свете, зашаталась к ближайшей скамейке. Очень кстати она оказалась в тени, отбрасываемой… да кому какая разница, что это за дерево?! Я рухнула на лавку, закрыла глаза и поплыла…
 Пролежала я в тени минут… может быть, двадцать. Или три. В конце концов, когда ощущаешь, как внутри тебя что-то выворачивает наизнанку, о времени думаешь в последнюю очередь. Вспомнился тот бред, пригрезившийся ночью. Мы ведь и правда занимаемся непонятно чем. Я занимаюсь… Андрей и организованная деятельность — понятия слабо совместимые. Ну вот опять, всё время отвлекаюсь на ерунду…
 — Ты в порядке? — словно крюком, чей-то голос выдернул меня из забытья. Андрей.
 — Уйди, несчастье.
 — Может, в медпункт сходишь? Не тошнит?
 — Нет, но будет, если ты скажешь ещё хоть слово.
 — Тут просто…
 — Зашей клюв!
 — Ладно, как знаешь, — брат заткнулся и сделал это очень вовремя. На рекреацию мне требовалось какое-то время провести в тишине. Да что ж такое, пульс никак не замедляется, в висках стучит. Ничего себе, пионерлагерь. Детей сюда отдыхать возят или выращивать из них граждан Прекрасного Коммунистического Завтра, чтоб сначала у станка две смены оттарабанили, а затем под ним же спать легли и не жаловались?
 — Алиска, давай!
 — Банза-ай!
 Разумеется, когда со стороны послышалось сдавленное хихиканье, было уже слишком поздно что-то предпринимать.
 — Ахтыжвашутудаиналевочетыреждывмесяцповыходным! — поток ледяной воды обрушился на меня, тут же вернув в мир живых.
 На траве возле скамейки покатывалась от хохота Ульянка, рядом, с коническим ведром в обнимку довольно ухмылялась её соседка, а брат подпирал собой соседнее дерево.
 — В-в-вы о-охренели т-та-там?! — застучала я зубами.
 — А вот теперь доброе утро, — не скрывая веселья приветствовала меня Двачевская.
 Теперь смеялась не только мелкая, но ещё и брат.
 Чайник Ярости уже не кипел, он раскалился и готов был взорваться. Поржать им захотелось, да? Ну я вам покажу. Сейчас кто-то лишится зубов!
 Почуяв неладное, Ульянка сразу перекатилась от меня подальше и дала дёру.
 — НА КОЛЕНИ, НЕСЧАСТНЫЕ! — как есть, вся промокшая до нитки, заорала я и ринулась на брата, но в метре от цели поняла, что меня кто-то держит.
 — А ну пусти! — гаркнула я Алисе.
 — Спокойно, убийца! Не при свидетелях!
 — Да меня любой суд оправдает!
 — Ну, вы тут общайтесь, — зевнул Андрей, — а пойду. Алис, минут пять форы у меня будет?
 — Хоть все десять! — отозвалась рыжая предательница, заламывая мне руки.
 Он кивнул и поспешил исчезнуть.
 — Пусти!
 — Не-а.
 — Пусти, кому сказано! Уйдёт же!
 — Да пусть катится. Ничего сказать не хочешь? — Алиса выпустила меня из захвата.
 Стоп! В стремлении придушить брата, я упустила один важный момент, тупица этакая.
 — Так, — прекратила вырываться я, — а ты-то какого барабана снова на связи, Двачевская?
 — Ну, если вкратце, то побродила по лагерю ночью и решила, что с кем поведёшься, так тебе и надо.
 — Ага. А потом Улька про столовую разболтала.
 — Да фиг там. Если бы не твой дефективный, про ваши похождения ничего б не узнала. И про конфеты тоже, кстати.
 — Если бы вчера всё закончилось одними конфетами, — вздохнула я, — я была бы вне себя от счастья.
 — Ну да. Не знаю, насколько безбашенными надо быть, чтоб ночью ушлёпать из лагеря, но меня вы, психи, точно переплюнули.
 — К слову о безбашенности. Ты ближе к утру не замечала ничего… скажем так, экстраординарного?
 — Мелкую в постели. Кстати, не думай, что это что-то меняет. Я всё ещё злюсь на вас.
 — Ну хоть за представление тогда извини. Не стоило тебя …
 — Да чего там, — Алиса снова ухмыльнулась, — всё равно я тебя ещё вчера оприходовала, но в следующий раз буду бить во всю силу.
 — Следующего раза не будет, — буркнула я, почёсывая переносицу, — так… какие планы на сегодня?
 — Для начала — свалить как можно дальше отсюда. Влом мне на линейке торчать, а народ уже стягивается. Айда в музкружок, там до завтрака точно никого не будет. А потом хоть топись, весь день свободен, если ОДэ не запалит.
 — Нет, я бы с радостью, но надо сбавить обороты. Так что я пойду, переоденусь после этих ваших процедур и допинаю сюда Андрея. А после завтрака уже решим, чем заняться.
 — А, ну пока.
 — Угу. Скатертью.

 Не пойду я ни в какой музкружок. Запрусь в редакции и работать буду. И брата затащу. Пинками, если потребуется. Благо, работать есть над чем. К примеру, есть одна мыслишка, как можно использовать для дела нашу склонность к синхронизации с хоровой речью и всей прочей фигнёй. Чёрт, нужно ведь ещё стенгазету эту делать. А ведь можно было в шашки записаться…

«Возьмите комишн, умоляю, недорого»

Наткнулся на данную статью, думаю будет интересно рисовакам. Призываю дискутировать в комментах. Пост летит в оба тэга - Арт-Клуб и #Каляки-Маляки
Автор Erika-Xero

О неуверенных в себе художниках, творческой дедовщине и токсичных сообществах, задающих тон: почему русскоязычные художники патологически занижают цены, а заказчики все еще считают, что рисование не является работой.

С ценообразованием у российских (и украинских, и белорусских) художников, сколько я себя помню, всегда была особенная ситуация.

В художественном сообществе я постоянно «варилась» года с 2015 и по середину 2017, после чего была вынуждена надолго уйти в подполье, оборвав почти все контакты с товарищами-художниками. Произошло это по многим причинам: скажу только, что решение уйти из всех художественных бесед и тусовок было вполне осознанным. Я больше не могла в них находиться.
Русскоязычное художественное сообщество всегда стояло особняком: в первую очередь, его отличает от общемирового свой, особенный менталитет.
У нас не принято делать что-то в свое удовольствие. И не принято гордиться своими достижениями.

Жизнь у русскоговорящего художника должна быть тяжела и ужасна, наполненная бесконечной неуверенностью, страданиями, страхом перед старшими товарищами по цеху (и весьма оправданным страхом, потому что без дедовщины у нас в сообществе не обходится: многие «старшие» абсолютно уверены в том, что жесткая критика-то стопроценто заставит молодняк «взяться за голову», а молодняк, в свою очередь, боится этой критики до дрожи в коленках), и бесконечной, бесконечной, БЕСКОНЕЧНОЙ прокачки скилла ради прокачки скилла, в которой многие из тех, кого я знала и знаю, практически потеряли себя и свой человеческий облик (например, я сама).

Самообучение и обучение возведены в культ, в котором уже не остается места для того, чтобы делать то, что тебе действительно нравится:среднестатистический российский художник среднего уровня (а говоря о среднем уровне, я имею в виду не средний «по больнице», то есть, социальной сети «вконтакте», а хоть сколько-то приближенный к уровню профессиональных художников) должен постоянно бежать, превозмогать,сомневаться в себе, стараться стать лучше, поэтому почти всегда он находится на грани истерики.

Демонстрация окружающим какуй-то уверенности в себе или довольства собственным уровнем зачастую являет собой практически провокацию.Ты как бы напрашиваешься на то, чтобы на тебя кто-нибудь да налетел с «критикой» — которая, к сожалению, очень часто превращается в банальный поток оскорблений и травлю.

Стоит отметить и то, что в нашем сообществе, где действительно огромное количество потрясающих художников, невероятно талантливых, невероятно умелых, смелых и сильных, практически не котируется ничего, кроме реализма: все то время, что я проводила среди «товарищей по цеху» я слышала довольно оскорбительные высказывания в пользу ребят, занимающихся, к примеру, рисованием в стиле японских художников (аниме) или в стилистике, больше характерной для комиксов. Точка зрения, конечно, в корне неверная: хорошая база нужна везде. Анатомия, перспектива, понимание светотени, работа с эффектами одинаково нужны и тем, кто работает с реалистичным рендером, и тем, кто работает с лайном и плоским цветом, а грамотная и красивая стилизация форм— это отнюдь не просто, но поди объясни это окружающим.

Я это все к чему: абсолютно неудивительно, что большая часть отечественных художников, включая тех, чей уровень уже близок к уровню именитых профессионалов из-за рубежа, патологически занижает цены из-за собственной неуверенности в своих же силах. Токсичная обстановка в сообществе (подумайте только, у нас в том же контакте, есть группы, унижающие начинающих художников и признанных мастеров на постоянной основе, и большая часть нашего недружного сообщества не считает это чем-то ненормальным!), разумеется, способствует

У русскоязычного «покупателя» в свою очередь есть потрясающая убежденность, что рисование — не труд, а всего лишь хобби, поэтому личные сообщения сообществ и самих художников пестрят предложениями вроде «нарисуйте, а мы вам пиар» или «да разве ж это тяжело, вам в удовольствие же только». В сознании у постсоветских граждан никак не может укорениться осознание того, что рисунок — читай: произведение изобразительного искусства — все-таки, является не предметом первой необходимости, а даже наоборот. Предметом роскоши. В итоге, против нас — художников — работает целая система: токсичные сообщества, состоящие в основном из агрессивных школьников и студентов начальных курсов, занимаются травлей, разделяя художников на тех, кто имеет право зарабатывать творчеством, а кто нет (и часто речь идет не об уровне умений художника, порой травле подвергаются те, кто просто «не понравился» администрации этих сообществ). Заказчики считают, что рисование — не работа, а рисунки не являются предметом роскоши. Художники, глядя на все это и боясь негативных отзывов/налетов агрессивных членов сообщества занижают цены, даже не понимая, что этим самым вредят адекватной части сообщества, которая действительно хочет зарабатывать деньги (если вы не знаете, что такое демпинг, то гугл вам в помощь).

— Тань, сделай цены повыше. Не позорься, — говорю я, строго хмурясь. Таня, моя подруга, рисующая очаровательные комиксы, робко правит свой «прайс»: теперь надпись на нем гласит гордое «портрет по грудь — 300 рублей», вместо стоявших там до этого ста пятидесяти.

Мне в свое время очень повезло: те мои товарищи, с кем я все еще поддерживаю периодическое общение несмотря на то, что из всех чатов я давным-давно удалилась, были из адекватной части художественного сообщества. Читай: работающие. Очень быстро наставили меня на путь истинный, за что им огромное спасибо.

В вопросах ценообразования есть два камня преткновения: размеры аудитории (и это может быть реальной проблемой, если вы чувствуете, что вы не в силах активно рассылать свое резюме и откликаться на все объявления) и страх перед тем, что кто-нибудь придет и скажет «Триста рублей за портрет? Да ты охренел!» (надуманная проблема). Очень многое зависит от того, есть ли у вас постоянная работа, НЕ связанная с рисованием. Если есть — пожалуйста, воля ваша, можете и дальше рисовать «полноросты» за двести гривен (по нынешнему курсу — четыреста рублей). А вот если у вас не-творческой работы нет (как у меня), то дальнейший текст, совершенно точно, для вас.

Я не могу дать универсального рецепта, у меня нет волшебной формулы расчёта цен за рисунки. Я не могу дать оценку вашему скиллу (от 1 до 10) и помножить его на потраченное время. Я могу только дать пару советов и рассказать, как и что получается у меня самой.

Есть два способа найти заказчиков:

— Целенаправленно рассылать резюме, ломиться во все возможные конторы, отвечать на объявления, зарегистрировавшись на сайте для фрилансеров — это активный.
— Пассивный: ты просто кидаешь свой прайс в свою галерею и ждешь, когда кто-то откликнется. Но он работает, когда у тебя аудитория побольше: например, для нормального заработка на tumblr вам может понадобиться блог, на который подписано больше полутора тысяч человек. Золотая жила, говорят, лежит на furaffinity: но аудитория там довольно специфичная, к тому же, заработать там можно только либо обладая действительно хорошим уровнем, либо рисуя антропоморфных животных (зачастую, к тому же, работы категории 18+).

Я считаю себя художником среднего уровня. Не начинающим, но и далёким от профессионалов, вроде моего кумира: Мэтта Родса. Поэтому цены, в общем-то, высокие для вконтакте, я выставляю из до боли простых побуждений: выжить в следующем месяце.

— Определитесь, сколько вы хотите получать за вашу работу. Если у вас уже есть аудитория и заказчики, но вы чувствуете, что тратите очень много времени на работу, а денег получаете мало, повышайте цены.

— Внимательно следите за тем, что происходит у западных коллег. Если вы хотите зарабатывать на иностранной аудитории (поверьте, фантастического английского вам для этого не потребуется, возможно, обойдетесь даже гугл-переводчиком), ни в коем случае не занижайте цены. Иностранный потребитель относится к «демпингующим» русским с большим подозрением: особой популярности у аудитории ценник в 5$ за реалистичный портрет вам не принесет (вот странно-то, да?).

— Ориентируйтесь на других авторов, но не русскоязычных. У нас демпингуют почти все, поэтому определяя, сколько стоит мое творчество на мировом рынке, я просмотрела большое количество прайс-листов с иностранных сайтов. Критически осмотрите свое творчество и сравните его с примерами с Девиантарта. Найдите нескольких художников, которые близки вам по стилю, уровню понимания анатомии, перспективы, аккуратности лайна и рендера. Отталкивайтесь от них.

— Рассчитывайте свое время — и рассчитывайте цены, исходя из затрат ваших ресурсов. Тут кроется еще один замечательный способ рассчитать стоимость своей работы: опираться на оплату труда в студиях и фирмах. Например, вполне нормальная ставка для художника моего уровня, работающего в индустрии казуальных игр — это 250 рублей в час. Выделяйте для себя определенную норму — сколько часов требует та или иная работа? Сколько всего вы хотите получить за неделю, месяц? Старайтесь укладываться в эти нормы.

— Не работайте с токсичными заказчиками. И — отказывайтесь от невыгодных предложений. Тут как с замужеством: не надо думать, что Вася Пупкин, предлагающий вам порисовать его персонажей за триста рублей полнорост — последний желающий в вашей жизни.

— Избегайте работы на друзей. Этот пункт может показаться вам странным, но тем не менее, работа с другом в ситуации, когда он — заказчик, а вы — исполнитель, вполне может уничтожить ваши отношения и попортить немало крови. Моя хорошая подруга однажды потратила несколько месяцев на исполнение работы, которую у нее заказал близкий друг. Бесконечный поток правок, бесконечный «вынос мозга», и как итог — копеечная оплата, ведь «по-братски скинь мне, пожалуйста, цену». Ах, да, спустя месяц после окончания работы и после оплаты, он снова принес правки.

— Снижайте прайс для русскоговорящих (НЕ СИЛЬНО!), если не хотите терять эту часть аудитории. У меня есть несколько постоянных заказчиков, готовых мне хорошо заплатить за рисование иллюстраций к их произведениям: однако такие же цены, как я выставила для более платежеспособных иностранцев, эти замечательные люди могут не потянуть (им тоже нужно питаться и платить за квартиру). Да, возможно, в какой-то степени это не вполне этично, но лучше периодически я буду рисовать для кого-то по более низким ценам, чем отрежу огромный пласт собственной аудитории.

— Забудьте про правило «второй персонаж — за полцены»! Я серьезно. Я не шучу. С какой стати второй персонаж должен стоить меньше? Вы потратите на него ровно столько же времени, как и на первого. Все, к чему меня привела эта дурацкая затея, это то, что мне в личку ломились с вопросами в духе «можно ли нарисовать десять персонажей на одном листе, чтоб один за полную цену, а остальные за полцены» (при том, что дело было в мои «темные времена» и речь шла о слоте за сто пятьдесят рублей!).

— Берите дополнительную плату за исправления. Разумеется, на «позднем сроке»: вы нарисовали всю работу, довели до финала, и заказчик внезапно говорит вам, что голову персонажа необходимо перерисовать целиком в другом ракурсе? Пусть платит сверху — полную цену за портрет.

— Помните, персонаж в полный рост за 500 рублей — это мем. Когда я впервые услышала, как об этом шутят мои друзья, я ужасно обиделась: именно столько я тогда и брала. Это были времена, когда я, учась параллельно в университете, несколько месяцев копила себе на новую видеокарту: страшно сказать, сколько работ мне пришлось сделать, и как смехотворна в итоге была скопленная сумма.

— Делайте дополнительный прайс для скетчей. Не сваливайте в кучу реалистичный рендер, наброски, лайнарты и десять видов покраски. Все учесть, конечно, важно, но информация должна быть систематизирована. Мы не хотим, чтоб заказчик сошел с ума, пытаясь разобраться в расценках, правда?

— Берите дополнительную плату за фон. Не понимаю, почему для большинства людей все еще не очевиден тот факт, что бэкграунд стоит определенных денег. Причем, разных: в зависимости от сложности.

— Рисование — такая же работа, как и любая другая. Кроме того, что вы можете перегореть, как старая лампочка. И допускать выгорания никак нельзя.

— Старайтесь ограничивать время, проведенное над листом бумаги или планшетом, стандартным восьмичасовым рабочим днем, и не забывайте делать перерывы — рабочая рука у вас только одна, а глаз, конечно, есть и второй, запасной, но это не сильно спасет, если вдруг что.

— Никто не имеет права говорить вам, что ваши цены слишком высоки, если у вас есть заказчики. Можете возмущаться, но это факт: как бы ни доказывали в арт-сообществе с пеной у рта, что брать сто долларов за работу при определенном уровне чуть ли не аморально, до тех пор, пока у этого художника действительно есть заказчики, молодец тут — он, а не возмущенная толпа.

— Никто не имеет права говорить вам, что ваш уровень недостаточно высок, чтобы брать заказы, если у вас уже сейчас есть заказчики.

— Монетизировать свое творчество можно — и нужно! Мой любимый миф: когда художник начинает работать за деньги, он все, этсамое. Все. Короче — все. Не знаю, что «все», но что все — это прямо вот однозначно. На самом деле в том, чтобы зарабатывать тем, что вам нравится делать, тем, что вы можете — абсолютно нормально, и ваше творчество не становится хуже от того, что вы начинаете получать за него какие-то деньги.

Для тех, кто уже раскрыл рот для того, чтобы раскрыть мне глаза на «истину», крикнув что-то вроде «Эрика, глупая ты женщина, теперь крутаны отожмут у тебя всех заказчиков и все деньги!», или, например «но так у меня никогда не будут заказывать картинки!» у меня есть следующие новости: своим отношением к работе мы вредим всему сообществу. Обесценивая собственный труд, мы обесцениваем творчество в целом, делаем работу художника чем-то неполноценным, недостойным соответствующей оплаты.

Труд художника — это айсберг, и мы, зачастую, видим только верхушку. Потенциальный покупатель, скорее всего, никогда не занимался рисованием сам: он понятия не имеет, какие титанические труды стоят за красивыми картинками, за которые он даже не готов по-человечески заплатить. Он не представляет себе, сколько усилий требуется для создания этих самых красивых картинок (и сколько из них доходит до галереи, а сколько оказывается в мусорном ведре), сколько часов, дней, ночей, месяцев и лет было потрачено на обучение. Мифы о «таланте», когда человек ВНЕЗАПНО оказывается наделен своеобразным даром богов/природы, увы, адекватной оценке творческой работы совершенно не способствуют.

За «красивыми картинками», которые по мнению обывателя появляются по одному клику по волшебной кнопке «сделать красиво», на самом деле стоят годы обучения, мучений, слез, и километры уничтоженных нервных волокон — неужели после этого они не стоят того, чтобы их оценили не только на словах, но еще и финансово?

Мне тут намекнули, что я мало Женю рисую. Я просто о ней ничего не знаю.

Вконтакте против художников

Вконтакте — огромная социальная сеть, которую бесспорно можно назвать одной из самых популярных в русскоязычном сегменте интернета. За свою историю Вконтакте претерпел качественные и глобальные изменения, усовершенствовав способы общения и взаимодействие внутри своей сети, дав широкий простор как творцам контента, так и обычным рядовым пользователям. Во всем, но, к сожалению, не в охране и защите авторского права.

Художников Вконтакте огромное количество, и каждый третий из них по статистике сталкивался с использованием своих работ без разрешения.

Своей статьей я постараюсь разъяснить вам сложившуюся ситуацию между художниками и пользователями, публикующими чужие работы в своих сообществах.

Существует бесчисленное множество сообществ Вконтакте, которые ежедневно публикуют работы художников в любых направлениях и в любом виде. И только некоторые сообщества указывают имя автора или ссылки на ресурс.

Процесс работы художника Эрика Проктора (Eric Proctor)

Очень плачевная статистика. Конечно же это не обязанность администраторов, ведь всегда можно самому указать авторство или ссылку.

Разумеется, в первую очередь, необходимо самому обезопасить свое творчество и подписывать работы, а еще лучше - ставить вотермак (водяной знак), чтобы наверняка не попадать в плачевные ситуации, а если дело приобретет неблагоприятный сценарий, то это поможет вам отстоять свое имя как автора. Но есть случаи, когда даже при такой самозащите невозможно сохранить авторство.

Зачем нужно указывать авторство при публикации?

К удивлению многих обывателей создание художественных произведений - это трудоемкая работа, требующая достаточного количества времени, средств (в том числе и материальных) и творческих способностей. В результате такой работы создается материальной продукт, который может и должен быть оплачен как и любой другой труд. Неуказание авторства - это нарушение охраны авторского права, которым защищены все художественные произведения.

Как Вконтакте охраняет права художников?

Внутренние правила Вконтакте (Пользовательское соглашение Вконтакте), основанные на законодательстве РФ, закрепляют в пункте 7.1 исключительные права на контент, размещенный на сайте, подчеркивая, что художественные произведения "являются объектами исключительных прав Администрации, Пользователей Сайта и других правообладателей, все права на эти объекты защищены."

Пункт 7.1.2 устанавливает, что "никакой Контент не может быть скопирован (воспроизведен), переработан, распространен, отображен во фрейме, опубликован, скачан, передан, продан или иным способом использован целиком или по частям без предварительного разрешения правообладателя, кроме случаев, когда правообладатель явным образом выразил свое согласие на свободное использование Контента любым лицом. Воспроизведение, копирование, сбор, систематизация, хранение, передача Контента с целью создания базы данных в коммерческих и/или некоммерческих целях и/или использование Контента полностью или в любой его части, независимо от способа использования, без согласия Администрации не допускается."

И один из самых ключевых пунктов - это п. 7.1.3: "Пользователь, размещая на Сайте принадлежащий ему на законных основаниях Контент, предоставляет другим пользователям неисключительное право на его использование исключительно в рамках предоставляемого Сайтом функционала, путем просмотра, воспроизведения (в том числе копирования) и иные права исключительно с целью личного некоммерческого использования, кроме случаев, когда такое использование причиняет или может причинить вред охраняемых законом интересам правообладателя."

А теперь главный вопрос: неужели платное предоставление рекламных услуг не является коммерческой деятельностью? Большинство сообществ бесконечно постят чужие работы, не указывая ни имени автора, ни уж тем более ссылки, но тем не менее активно развивают платную рекламу, набрав аудиторию за счет чужих работ.

И пункт 7.1.4. как раз устанавливает наличие обязательного обозначения знака автора в работе: "Использование Пользователем Контента, доступ к которому получен исключительно для личного некоммерческого использования, допускается при условии сохранения всех знаков авторства (копирайтов) или других уведомлений об авторстве, сохранения имени автора в неизменном виде, сохранении произведения в неизменном виде."
Но опять же для личного некоммерческого использования.

Как все происходит на практике?

Казалось бы, не о чем волноваться, ведь всегда можно обратиться в Поддержку за защитой своих прав. К сожалению, на практике все не так гладко.
На своем опыте я столкнулся с тупиковой ситуацией, которая, к несчастью, не разрешилась до сих пор. Итак.

Некое сообщество Вконтакте без разрешения авторов каждый день публикует работы. Без указания авторов и ссылок на авторов конечно же. Набрав довольно большую аудиторию, администрация сообщества решила предоставлять платные услуги по размещению рекламы. Мои работы неоднократно были опубликованы (с сохранением подписей и водяных знаков на артах), однако ни имени автора, ни ссылок все еще не было. "Не проблема", - скажите вы, ведь можно указать имя и ссылки самому в комментариях под постами. И здесь начинается самая увлекательная часть: сообщество моментально удаляло все имена и ссылки, а позже еще и поставило фильтр на удаление комментариев, в которых любым образом присутствуют слова, обозначающие "автор", "имя", "ссылка" и т.п. Все еще не оставляя попыток добиться справедливости, я обратился к администрации этого сообщества и получил следующий ответ: "любые ссылки в сообществе являются платной рекламой, поэтому платите деньги".
​Я должен заплатить деньги за то, чтобы мои работы, взятые без спроса, были использованы для заработка денег на рекламе?

Заскринив все переписки, я прямиком направился в Поддержку.
Мой вопрос разбирался в течение НЕДЕЛИ, однако все посты с моими работами были удалены из данного сообщества.

Но вот, спустя несколько месяцев, ситуация повторилась. Более того, за это время от такой наглости успели пострадать еще порядка 20 русскоязычных авторов, но это только те, которых я узнал. Я предпринял попытку обратиться в Поддержку вновь, но уже с целью блокировки данного сообщества, ведь эти действия уже подпадают под вымогательство.

И к глубокому сожалению Поддержка посчитала, что для блокировки сообщества этих действий, которые они совершают, недостаточно, и они лишь снова удалили мой контент.

Эта ситуация содержит нарушения по половине пунктов части 7.1 Пользовательского соглашения Вконтакте. Налицо осуществление сообществом коммерческой деятельности по предоставлению услуг платной рекламы, на что указывали соответствующие позиции в товарах, правила и рекламные посты.

Мне до сих пор не понятно, чем руководствуется Поддержка при рассмотрении таких вопросов.

Безнадежный случай? А нарушение стольких пунктов Пользовательского соглашения, большое количество пострадавших лиц и неоднократное повторение таких действий это уже недостаточно «безнадежный случай»?«Успеха достоин каждый. Вне зависимости от пола и возраста, геолокации, вероисповедания и рода деятельности. Посредники больше не нужны: талантливые люди сами творят свою историю. Сосредоточьтесь на творчестве. Творите и радуйте подписчиков новыми публикациями. Об остальном позаботятся алгоритмы ВКонтакте»,- говорят нам создатели Прометея.

Увы, но сосредоточиться исключительно на творческом создании работ невозможно, пока механизм защиты авторского права не будет работать в полном объеме. Глядя на сторонние иностранные сайты, где абсолютно неприемлемо такое нарушение авторства, и возвращаясь в наши реалии, можно только всплакнуть.

Я надеюсь, что поддержка пересмотрит свои взгляды на конкретный вопрос, в полной мере выполняя условия Пользовательского соглашения, которое ими же самими и были установлены.

Ваша котлета на хлебе, прошу

предыдущая глава: http://vn.reactor.cc/post/2339649

Глава 6 "вечер трудного дня, часть 3"

 Я стоял в дверном проёме мокрый до нитки и весь в перьях. В доме никого не было. Отряхнуться и выплюнуть перья изо рта в голову как-то не приходило. Всё шло по Ньютону, а вернее, по его третьему закону: на всякое действие есть своё противодействие. Всегда. Противодействие есть, а Анны нет. 

 Поначалу взгляд уцепился за распотрошённую подушку, валявшуюся на кровати, но с ней-то всё было как раз понятно. При детальном осмотре жилища на столе обнаружился выдранный из спирального переплёта листок с запиской, оставленной корявым почерком, выработать который мне помогли годы пренебрежения каллиграфией. Надпись на листе гласила:

«Ты не знаешь цель игры, но обязан в неё сыграть, это уникальная возможность. Следуй за белым кроликом. Сдавайся. С партизанским приветом, А. и А. ».

 О как! “А” и “А”. Две “А”, получается. Ну, личность тех, кто скрывался за двумя литерами “А” не разоблачит разве что инспектор Клузо. Ну хорошо. Но если я должен согласиться сыграть, то сдаваться мне зачем? Бред какой-то. А и плевать, сейчас переоденусь в сухое и надо идти искать сестру с целью забрать из слишком подходящей компании. Кстати, а куда идти? 

 В шкафу было пусто как в Монголии периода развала Цинской Империи. Одинокая записка на полке была не в счёт:

«Сказано же, следуй за белым кроликом. От мёртвого кроля уши получишь у Генды. Две “А”».

От тайги до британских морей вы не встретите ни одного ребёнка, который не играл бы в поиски клада по таким вот указкам! Правда есть малю-ю-юсенькая, примерно стопроцентная вероятность, что сегодня в качестве клада меня будет ждать ещё какая-нибудь растяжка. Но это не самая плохая новость — зная себя, а стало быть и Анну, я не могу исключить вариант мышления на уровень выше. Другими словами — сестра думает, что я пойму, что это ловушка и подстроит всё таким образом, что огребу добавки я как раз если отступлюсь от похода. Разумеется, она предусмотрит и эту мою догадку, а я просчитаю её вторую… ну вы поняли, рекурсия. Так значит, мы играем в случайность — кто мыслит на уровень выше, тот и победил. Но к чему тогда такие сложности с записками? Почему нельзя было написать что-нибудь типа «Дорогой брат, надеюсь, тебе понравился наш небольшой сюрприз, будем ждать тебя там-то и там-то»?

 Честно говоря, сегодняшний день меня изрядно вымотал, так что перспектива плюнуть на всё и лечь спать была заманчивой, но кто я такой, чтоб предпочесть кровать забегу по инстанциям? Тем более, я всегда могу сойти с рельс и сдаться. А ещё меня увлёк вопрос: где, чёрт побери, вся моя одежда? 

 Возле памятника Генде — суровому мужику в очках и с бородой, меня ожидало новое послание, насаженное на ветку куста:

«Дорогой брат, дуй на пристань и веди себя прилично. P.S. штраф за ковыряние в носу — 30 минут». В конце красовалась подпись: «две “А”».

Я выдернул палец из носа. Ладно, это было жутко. Очевидно, записки писала Анна, другого человека, потенциально способного воспроизвести мой почерк я не знаю. А ещё кто-то изображает предсказамуса и если с обращением можно сослаться на совпадение, то постскриптум заставил меня задуматься о степени нелинейности нового квеста.

***

 Вечер неторопливо вступал в свои права: Солнце потихоньку ползло за зелёную ширму леса, просвечивая в редких местах через “прорехи” в полотне переплетающихся между собой верхушек сосен. Вместе с небесным светилом уходила и недавняя жара, переваливавшая по ощущениям за тридцать. Небо, на котором, кстати, ничего кроме колесницы Гелиоса не наблюдалось, успело ещё только самую малость порозоветь на западе, провожая транспорт олимпийца. Именно такого рода вечера именуют “обыкновенными летними”. В такие вечера хочется жить. Просто жить. Безо всяких на то поводов. 

 С реки едва ощутимо тянуло холодком. О борта лодок, и дебаркадер бились волны, а где-то в прибрежной растительности стрекотала некая букашка, которая была мною классифицирована как сверчок. Я в раздумьях залипал на закат вот уже полчаса. Первые две записки обнаружились там, где я просто не мог их не заметить, на ещё одну меня навела предыдущая. Возможно, подразумевалось, что надо проявить инициативу и начать целенаправленно искать послание от девчонок, но лично я никуда не спешу. Желание бросить всё и самому броситься в объятия кровати также отпало, стоило выйти к берегу. 

 Позади меня скрипнули доски – кто-то пришёл. Ну что же, привет, незнакомец, ты тоже решил полюбоваться видом? Молчишь? И правильно, я весь в перьях, а ты скрываешь свою личность от меня — у каждого своя тайна и одни и те же намерения, так к чему всё портить словами?
— А-апчхи! – кажется, пушинка, забившаяся в нос, в последний раз побеспокоила слизистую оболочку. 
— Будь здоров, — пожелала Лена. 
— Да я вроде и так, — не поворачивая головы ответил я, — просто пёрышко в носу щекотало.
— Это тебя Алиса так? — вопрос прозвучал так, словно вместо внутренностей подушки меня покрывали осколочные ранения.
— Если речь идёт конкретно о перьях, то я предполагаю, что эту часть марлезонского балета подготовила Анна.
— Жаль, что я ничем не смогла помочь в столовой…
— Да ты ни в чём и не виновата, я хотел приключений — я их получил.
— Ты странный.
Я усмехнулся. И это мне говорит девочка-грустилка с фиолетовыми волосами. По меркам двухтыщиседьмого она уже тянет на канонического эмо-подростка из глухого провинциального городка, где культурная жизнь ограничивается надписями на заборах и статуей Ленина перед зданием администрации.
— Не настолько, насколько это кажется окружающим.
Ответа не последовало.

 Я повернулся в ту сторону, откуда раздавался голос Лены и тут же обнаружил её, вернее — её зелёные глаза в считанных сантиметрах от себя. Стоит ли говорить, что подобные сюрпризы в сочетании с краем пристани всегда несколько фатальны? Автопилот произвёл манёвр «шаг назад» и зелёные глаза резко сменились на пока ещё не звёздно-снежный, но всё такой же большой купол неба, который, секунду спустя, под вскрик и гулкий всплеск залило водой. Ну да мне к водным процедурам сегодня не привыкать, заодно от перьев избавлюсь. 

 Едва я вынырнул из-под воды, как мою несчастную головушку огрело предметом, на поверку оказавшимся спасательным кругом. ГОСТ 19815-74, масса не более трёх килограмм и не спрашивайте, откуда и почему я это вспомнил! Спасибо, Леночка! 
Наконец выловив очки и выбравшись из лап стихии, я вскарабкался обратно и растянулся прямо на дощатом помосте, подложив круг под голову. Вставать совершенно не хотелось.
— Извини пожалуйста, ты цел? – подала спасательница голос сверху.
— Ага. Однако ты предприняла хорошую попытку это исправить…
Лена, не распознав шутку юмора, опять начала сбивчиво что-то бормотать и извиняться. Поняв, что именно ляпнул, я попытался выправить положение.
— Да прекрати ты всё время извиняться! Ты всё от тебя зависящее сделала как надо, просто у меня везение как… как у Чарли Чаплина.
Пионерка вопросительно посмотрела на меня, забыв обо всяких извинениях, что мне и было нужно.

— Ну, был в Америке такой актёр в начале века – в немых комедиях снимался. Его экранный герой попадал в такие вот переделки, и это очень веселило зрителей. То на стрелках городских часов повиснет на подтяжках, то в боксёрском поединке участвует, а однажды он…
— Разве можно веселиться, когда кому-то не до смеха? – перебила моя слушательница. Она в раз посерьёзнела, что, по моему мнению, добавило ей лет пять.
— Тогда было тяжёлое время, — я пожал плечами, — должно быть, больше смеяться было не над чем. Знаешь, как говорят — «Когда всё хорошо — популярны поэты, когда не очень — комики и юмористы».
На этом я заглох. Не хотелось опошлять вечер рассуждениями о том, что всё в мире устроено неправильно и надо было делать по-другому. Правильно кто-то умный сказал: «Как жаль, что все, кто знает, как управлять государством уже работают садовниками и парикмахерами».

— У меня для тебя письмо, — как бы невзначай вспомнила Лена, поняв, что продолжения рассказа про Чарли не последует. 
Для этого, должно быть, она ко мне и подошла с самого начала, но тут случилось происшествие с моим кульбитом и торжественное вручение пришлось отсрочить. Она вытащила из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок с уже знакомой бахромой из останков перфорированного края.
— Дай угадаю, тебе Алиса его передала? – спросил я, не очень-то интересуясь ответом. Если это не Алиса или Анна, то наверняка Ульяна.
— Угу…

 Перейдя в сидячее положение, я принял записку и развернул её. На этот раз в ней содержалось всего три слова:
«Там музыка звучит».
Спасибо, очень лаконично и загадочно. А напомните-ка мне, какого импичмента я всё ещё пытаюсь следовать вашим инструкциям? Всё, бунт. Выкидываем офицеров за борт и вывешиваем красный флаг!
Долой неопределённости, новый курс — раздобыть сменный комплект формы или хоть что-нибудь сухое с прорезями для конечностей, вытворить нечто безумное, и возможно, наорать на Анну перед сном. К выполнению трудового плана приступить незамедлительно.

 С проблемой снабжения сменкой мне вполне могла помочь вожатая, но на сегодня контактов с ней мне хватило. В принципе, Славя тоже могла подсобить, если бы не была заселена на соседнюю с Ольгой Дмитриевной койку. Ещё есть Сыроежкин и Шурик, и данная идея выглядела самой здравой. Эти двое производили впечатление добросовестных технарей-пионеров, готовых отдать тебе всё, кроме последнего коробка транзисторов и паяльника, лишь бы им не мешали строгать, шкурить и калибровать их скворечник с автокормушкой, электрическим освещением и вертолётной площадкой.

 Я резко вскочил на ноги. Настолько, что всё ещё стоявшая рядом Лена едва успела шмыгнуть в сторону дабы самой не оказаться в воде.
— Куда ты? – спросила пионерка.
— Туда, где можно разжиться сухой формой. Мою благополучно спи… в общем, спионерили, — ответил я и похлюпал в сторону домиков.
— Андрей, — окликнула меня обладательница фиолетовых хвостиков. Когда она успела покраснеть? — Кажется, твоя одежда тоже у… у меня. У нас с Мику… вот.

***

 В дверях нас с Леной встретила её соседка. Ну, как встретила – мы чуть не столкнулись лбами. А это, попрошу заметить, со вчерашнего дня стало для меня приметой очень скорых перемен в жизни.
— Ой, Лена, ты гостя ведёшь? Привет Андрей! А почему ты весь мокрый? Ой, погоди, я сейчас! – Мику юркнула внутрь домика, — Нам с Леной как раз форму подбросили мальчишечью! 
Несмотря на то, что все подробности происшествия, уже были вытянуты из Лены, я дал её сожительнице возможность выговориться.

 Мы прошли вслед за двумя ультрамариновыми хвостами. А что, вполне цивильненько девчата устроились — репродукции картин, постеры, книги по полкам расставлены…
— Вот, держи. – Мику вручила мне аккуратно сложенный комплект, — Пока к нам Алиса заходила, кто-то в окно её подсунул. Алиса у меня гитару хотела одолжить и ещё какую-то записку странную передала…
— Спасибо, — откликнулся я, — а куда она потом с гитарой пошла?
— Не знаю, — хмыкнула японка, — может на сцену ушла, а может в кружок… ой, нет, он же ещё закрыт пока, я проверяла. Я в музыкальный кружок вот хочу записаться, я же рассказывала в столовой что…
Странный у них компания. И почему вожатая решила поселить их вместе? По принципу взаимодополнения? Одна трещит без умолку, вторая напротив, вся из себя такая тихоня-стесняшка. Вон и сейчас передала этапируемого пионера в заботливые руки соседки и ретировалась незаметно – сидит в углу, книжку читает. Нет, всё же случайность.
— А ты и Аня уже с кружками определились? — Мику вырвала меня из размышлений.
— А? Кружки? Да кибернетики зазывали уже, да я не дался. Может, и сестрёнку сманивали тоже. Ну их, к ихней электронной матери.
— А хотите в музыкальный со мной? – интуристка прямо так и засияла. Ещё и руками что-то такое сжестикулировала, аж на язык запросилось то самое жуткое односложное «ня!». Я определённо не самый странный в этом лагере. Второе место как минимум.
— Э-э-э… —- затянул я, подбирая слова, — знаешь, такие решения на свежую голову принимать надо, давай-ка поговорим на эту тему завтра…

 С этими словами, я нащупал спиной дверь и, попрощавшись, а заодно повторно поблагодарив девчонок за форму, просочился на улицу и только там позволил себе выдохнуть. Ещё один квест сдан, в инвентарь добавлен предмет «сухая пионерская форма». Сейчас переоденемся и надо уже искать сестру, так как желание наорать на кого-нибудь после общения с Мику стало ещё сильнее. Нет, не подумайте, дочь Ниппона – отличный персонаж, но японский гранатомёт, у неё же в голове одна только музыка… СТОП!

 Кто-нибудь знает, как описать ощущение критического сбоя в мыслительном интерфейсе? Вроде было какое-то умное слово… А, вспомнил! Когнитивный диссонанс. Так, перезагрузка. Логотип операционной системы, весёленький синий стартовый экран, рабочий стол, звуковое приветствие через три-два-один.

 Как можно было просчитать такой финт ушами, не заглядывая в будущее? Нельзя наперёд знать реакцию человека или его мысли и посылать ему записки-указания, опирающиеся на них! Не-воз-мож-но! Конечно, если ты не телепат или путешественник во времени.
Прикреплённая к двери моего с Анькой домика бумажка меня уже не удивила. Нет.
Она вызвала у меня отчётливое чувство паники и обречённости.
— Да вы издеваетесь! 

 Осторожно, будто та была заминирована, я вытащил её из щели между створками дверей. Первой мыслью было разорвать проклятый листок не читая на мелкие кусочки, но после бесконечно долгих двух минут колебаний любопытство взяло верх:
«Да, издеваемся. А теперь возьми себя в руки, истеричка, и вали в двадцать третий домик. P.S. Уже дошло? ».