танец лягушек

Теперь кто-то останется без новых яблофонов и дорогих тачек...

Unus

Холодное и замшевое полулуние, ясный свет падает на землю закрытый пеленой неясности. Все вокруг в серых, чёрных и синих оттенках. Небо уже почти темное, но ещё не совсем. Маленькие клочки облаков пролетают над маленькими домами. Чёрные ветки меняют свой цвет. Стальной забор смотрит на меня, как будто он замыслил что-то не ладное. Я знала что в восемьдесят шестом году случилось что-то плохое, какой-то человек совершил поступок который должен был порицался всеми вокруг. Когда небо закрыло последние уголки земли, чёрное дерево зашагало далеко за горизонт, пока не упала под землю. Пока она падала, она издавала странные верещащие звуки. Что-то похожее было с тем человеком который падал в глубины неясности, растворяясь в ней, словно сахар опущенный в молоко. Добрая тётушка махнув рукой, позвала меня гулять очень далеко от дома, накрыв клетчатым пледом, сильно колющим оголённые плечи. Лужи хлестались как море под метеоритами, так было много воды и так долго мы шли, что даже резиновые ботиночки начали промокать. Вдруг где-то из-за рощи послышался свисток, это была не птичка, но так же и не нечто другое. Это был какой-то человек, он был одет в тёмное пальто, он злобно посмотрел своими жёлтыми глазами и крикнул что-то не ясно, ткнув своим пальцем похожим на ветку в мою сторону. Я очень сильно испугалась, и поэтому убежала на своих промокших резиновых ботиночках в сторону другой рощи. Но тут я упала. 

Когда я проснулась, какие-то светлые кружки начинали мигать, я спросила у них: "зачем вы это делаете, вы хотите чтобы я ослепла"? На этот мой вопрос странные белые кругляшки не ответили, но они перестали мерцать. Я подумала, что они поняли мою просьбу. Через несколько секунд после моей просьбы какие-то странные веточки начали плясать танец вокруг меня. Я подумала, почему они так делают? Но не стала их спрашивать, потому что они выглядели очень угрожающе. Вдруг я почувствовала в вкус мыла, я начала плеваться, и тут какая-то другая тётя, уже не добрая, начала меня ругать за то, что я говорил странные, непотребные вещи, я отбивалась, но она очень сильно ударила меня по затылку, и я снова заснула. 

Когда я проснулась, не было не белых кругляшков, не странных веток. Я решила не думать на этот раз, потому что после того как я начинала думать, происходили странные вещи, я встала и пошла дальше, но через пять метров я поняла, что мои башмачки стали снова сухими. Пытаясь не мыслить, я ужаснулась, "Боже мой, сколько же времени я лежала здесь?!". Но тут после моей фразы из-под камня вышел какой-то маленький, злобный дедушка, в красной шапке, в форме куба. Он начал очень громко ругаться, он очень сердито спрашивал меня, как я могу говорить не думая при этом. Ведь, как он сказал, сначала рождается мысль, а уже потом слово! Мне стало очень стыдно за это, поэтому я закрыла рот руками, и начала очень судорожно извиняться за это, при этом продумывая каждое слово которое скажу следующим. Как только я сказала этому злому дедушке, что больше не буду говорить не думая. Он открыл рот и хотел что-то сказать, но вдруг после того как я моргнула, он исчез, как будто его забрали. Я очень разозлилась этому резкому исчезновению, и крикнула в пустоту, сказав что она очень жадная, забирает всех друзей что я нахожу. На мою тираду ответила: каждая травинка, каждый камушек даже небо ответило единогласно, что я сама дурочка и не понимаю, какой дорогой подарок мне был дарован. У меня от этого крика заболели уши, после чего я села на корточки и начала плакать, закрыв лицо руками. 

Когда я перестала плакать, я открыла лицо, я увидела перед собой зеркало. Я ужаснулась, потому что моё лицо было покрыто разноцветными линиями. Я подняла брови и спросила у зеркала, почему моё лицо выглядит так, как будто его изрисовали мелками дети? На это моё отражение нахмурилась, после чего ответила, что мои слезы стали разными по цвету. Я не поверила ей, потому что она выглядела очень странно, ведь я не видела своих щёк измазанных разными цветами, поэтому я подумала, что это отражение пытается меня надурить. Я крикнула, ткнув палец в её сторону "лгунья!". После этого моё отражение открыла рот в изумлении, и по ее щекам полились обычные, прозрачные слезы. Мне стало очень жалко её, и поэтому я захотела её обнять, но как только я приблизилась к ней, я уткнулась в прозрачную перегородку зеркала. Я ударилась носом, из-за чего закрыла глаза. 

Как только я их открыла никакого зеркала и никаких кустов вокруг не было. Была лишь странная песчаная пустыня, где-то вдалеке были слышны звуки протекающей речки. У меня сильно болели ноги после долгого похода, из-за чего я решила крикнуть в сторону звуков. Я спросила очень громко, "вы случайно не видели здесь красных рыбок?". На что я очень быстро получила ответ. Странная иссохшая ящерица сказала: "эта земля уже не видела воды три тысячи лет. И столько же времени я не видела никаких рыбок". Я спросила у ящерицы, кто же она такая? На что ящерица улыбнулась и сказала, что когда-то была лягушкой, но как только исчезла вода, она высохла и стала маленькой и сморщенной. Не дожидаясь моей реакции, она сказала, что когда-то была королевой лягушек, и что даже самые далёкие болота приходили со своими пышными делегациями, подарить ей цветы. Мне стало очень грустно от её истории, поэтому я сказала, что принесу ей воду. После чего я неожиданно моргнула, как будто в мой глаз попала песчинка. 

Ещё до того как я открыла глаза, я поняла что произошло, очередная непримиримая вечность собрала меня в другой мир. Я открыла глаза, но все было вокруг очень сильно размыто, мне пришлось оказаться в каком-то странном месте, которое было сложно описать. Из того, что я смогла разглядеть, я оказалась на какой-то странной, холодной платформе. Вокруг меня стояло очень много людей, они все, без исключения, держали что-то в руках. Некоторые из этих вещей выглядели немного комично в сочетании с видом того кто их держал. Серьезный на вид мужчина, в очках и шапкой в форме конуса, держал в руке потрёпанную куклу плюшевого кота, у него не была одного глаза пуговки. Молодая красивая женщина в розовом платьем, держала кусок каких-то синих проводов. Одиноко стоящий мальчик, на вид ему было годов шесть, прижимал к груди блокнот с коротким жёлтым карандашом. Все эти люди выглядели очень скучно, кроме последнего мальчика, я решила подойти к нему и спросить что он так крепко обнимает. Как только я задала этот вопрос он повернулся ко мне и сказал что это новые записи его путешествия. Мне стало жутко любопытно, и я спросила, какие же путешествия он встретил на своём пути. На что он нахмурился и начал невнятно мямлить, о каких-то полянах с цветами, и холмах с муравейниками, при этом прижимая крепче свой блокнот. Он говорил очень неуверенно, складывалось такое ощущение  будто он сам и не знает, о чем он рассказывает. Я попросила дать мне его блокнот, на что его лицо очень сильно исказилось в ужасе и какой-то растерянности, после чего он очень быстро начал тараторить о том, что не может мне дать свои записи, так как он уже дал обет никому их не отдавать. Я хотела спросить его, какой тогда смысл в этих записях, если никто их не прочитает, но сразу после того, как я открыла рот, все резко поплыло, и мир стал ещё более неясным. 

Уже с некоторым рода смирением я решила, что если вселенная хочет чтобы я не разговаривала с этими людьми, то пусть так оно и будет. После чего даже с некоторым трепетом я ожидала увидеть следующую картину, которая передо мной появится на этот раз. Мои ожидания не были преданы, и я увидела невероятный пейзаж зеленых холмов с чудовищной высоты, сначала я не обратила внимание, на чем я стою, и откуда наблюдаю за всей этой красотой, но после того, как я опустила глаза вниз сумев оторвать взор от этого благолепия, я увидела, что стою на ветке огроменного дерева! Придя восторг от осознания этого факта, я начала прыгать и очень громко визжать, из-за чего ветка на которой я стояла начала шататься. Вдруг подул очень сильный ветер и как будто бы из ниоткуда послышался голос, его обладатель казался ужасно старым, было такое ощущение что этому человеку уже лет сто, не меньше! Сумев совладать со своим потоком радости и восторга, я обернулась на исходящий голос и увидела огромного чёрного жука, с серебрянной короной на своей голове с усиками. Я не услышала первые его слова, но последующие помогли достроить тот смысл, который он хотел передать. Он сказал, - "Молодая леди, пожалуйста не прыгайте на великом древе, его ветки очень хрупкие, и даже малейшие порывы северного ветра может его сломать" - Я тут же перестала прыгать и сказала, смотря на жука - "Мне кажется я вас знаю! Вы, должно быть король насекомых! Я читала о вас в книжках!" - Какая образованная юная леди - сказала он, после чего добавил - "Редко встретишь в этих местах столь начитанных людей. За ваши познания я подарю вам это" - протянув при этом одну из своих тонких насекомых ручек, и в ней лежало странное нефритовое кольцо. Оно удивительно подходило по размеру на мой палец. Я взяла кольцо, и подняла свою голову в вопросительном жесте, но большой жук просто повернулся назад, и вероятно отправился туда, откуда он и пришёл. Я успела крикнуть "постойте!", но после этой фразы все вокруг снова померкло. Топнув от досадой ногой по рамывающейся ветви великого дерева, я сказала вслух - "Опять не успела спросить". После чего я почувствовала что снова засыпаю, решив не противостоять наплыву сонливости, я одела кольцо на свой средний палец, после чего легла на темную поверхность пола, и тут же уснула.

Первый урок (часть 1)

Семён вернулся в двенадцатом часу.

К его удивлению, в домике горел свет. Войдя внутрь, он увидел сидящую за столом Ольгу Дмитриевну в вечернем платье. На столе стояла почти пустая бутылка с этикеткой «Солнцедар», две зелёные рюмки с ножками, тарелки с порезанными овощами и фруктами, фантики от конфет и недоеденный бутерброд.

Семён слегка опешил, но потом подумал,что после отбоя, наверное, вожатым позволяются маленькие радости.

— О, Семён! — ОД улыбнулась шире обычного. — А мы тут с Виолой посидели...

Семён внимательно посмотрел на вожатую.Розоватые щёки выдавали лёгкое алкогольное опьянение. А тонкое платье без лифа эффектно подчёркивало пышные формы.

«Вот это дыньки!» — в очередной раз подумал он.

— Семён, а ты куда пропал после танцев?

— Гулял, — честно признался он и сел насвою койку.

— С девочкой? — глаза Ольги Дмитриевны приобрели ленинский прищур. — И как? Тискались-целовались?

Семён почувствовал, что его щёки краснеют.

— Чего молчишь? Уже поцеловал её?

— Н-нет, — ему было неловко говорить на подобные темы, — просто погуляли... поговорили...

— Эх, молодо-зелено... — вздохнула вожатая. — Юность — самое прекрасное время жизни. Всё в первый раз, всё манит и волнует! Ночная прохлада будоражит, аромат цветущей сирени пьянит! Ты видишь, как вороны сцепились когтями и падают с неба в безумном «штопоре» — это брачный танец. Ты слышишь кваканье лягушек с лесного болота — это песнь любви. Ты чувствуешь свежесть после грозы — это дождь оплодотворил землю живительной влагой. В каждом звуке,в каждом дуновении биение жизни! Лето — пора жизни, краткая пора, когда нужно успеть вкусить жизнь сполна!

Семён был сильно удивлён пламенной речью вожатой.

«А на линейке она гундит какую-то нудятину».

— А наши юные дурочки теряют это время впустую...Я раньше тоже была как собака на сене: ни себе, ни людям. Зато как поступила в вожатскую школу... — Ольга Дмитриевна не закончила фразу, принявшись доедать бутерброд с копчёной колбасой.

Семён решил тоже чего-нибудь отведать и взял яблочную дольку.

— А ты чего сидишь как неродной? Наливай себе!

Семён аж поперхнулся от такого предложения.

Тем временем ОД взяла бутылку и разлила остатки вина в обе рюмки.

— А разве пионеру можно пить вино? — с недоверием спросил он.

— Нужно! Настоящий пионер уважает и слушает старших. И если вожатая приказывает ему выпить — он выпивает с вожатой.

Семён не знал, как его новое тело отреагирует на алкоголь, но подумал, что от одной рюмки, пожалуй, ничего не будет.

Он взял рюмку со стола.

— За романтику! — выдала тост ОД, чокнулась с ним и залпом выдула красноватую жидкость.

Семён последовал её примеру.

Это было ошибкой. Фатальной ошибкой. Внутрь Семёна попало гадкое, ядрёное пойло, оказавшееся в винной бутылке не иначе как в результате чьей-то злой шутки. Это было самый мерзкий вкус, который Семёну когда-либо доводилось пробовать, а ведь он в детстве жевал гудрон.

 Семён скорчился и закашлял, из глаз вылетели слёзы.

Увидев столь бурную реакцию, Ольга Дмитриевна засмеялась:

— Первый раз что ли пьёшь?

— Такое — да, — сказал он, откашлявшись.

— Ну ничего, привыкнешь. В первый раз всегда не очень приятно, зато потом...

Семён кое-как отдышался. Пить такое второй раз он не согласился бы под угрозой расстрела.

«И как они только смогли вылакать вдвоём с Виолой целую бутылку этой дряни?»

Проклятое пойло сразу ударило в голову.

— Закусывай, — говорила вожатая,откуда-то доставая молочный бидон. — А то потом плохо будет.

Семён нашёл среди конфетных фантиков пряник и принялся его жевать.

Тем временем Ольга Дмитриевна наклонилась над столом, расчищая место, при этом её аппетитные груди, не стесняемые бюстгальтером, нависли над посудой словно спелые гроздья гигантских ягод. Звякнув крышкой, бидон оказался на столе.

— Ну как, полегче? — поинтересовалась ОД.

— Угу, — промычал он.

— Вот и отлично, — она сняла крышку, после чего Семён немедленно ощутил сивушный запах. — Можно продолжать распитие.

— Что??? — у него полезли глаза на лоб.

— Наливай, говорю! — строго сказала вожатая.

Семён не то, чтобы был противником алкоголя, но сейчас пить ему не хотелось. Особенно всякие сомнительные напитки.

— А вы уверены, что правильно предлагать мне самогон? — робко попробовал он запротестовать.

— Больше мне предложить нечего, у нас здесь не бар-ресторан, — вздохнула ОД, от чего её выдающиеся части ненадолго поднялись и привлекли ещё больше внимания (Семён снова подумал о бахчевых культурах). — Грузинскую чачу мы в прошлую смену выпили — никто ведь не знал, что ко мне приедет такой милый гость, уж не обессудь...

Семён обратил внимание, что сегодня все речи вожатой звучат как-то двусмысленно.

«От Виолы что ли заразилась?»

— А откуда у вас грузинская чача? — поинтересовался он.

— В прошлом году у нас работал плавруком Резо Гурамович из Кутаиси. — глаза Ольги Дмитриевной приняли мечтательное выражение. — Он на тебя, кстати, похож: такой же молодой, красивый и стройный.А в конце лета взял и уехал на родину, оставив в моём домике бутылку чачи и свои чёрные плавки... — в её голосе проскользнули грустные нотки.

У Семёна глаза на лоб полезли от таких откровений.

— А где жил Резо Гурамович? — начали его терзать смутные сомнения.

— Ты мне голову не морочь! — сразу перебила его вожатая. — Давай разливать!

Она снова встала и склонилась над столом, колыхнув манящими «дыньками», и принялась разливать самогон из бидона по рюмкам. Семён следил за процессом, затаив дыхание.

Наполнив рюмки до краев (а они были явно больше 50 миллилитров), ОД плюхнулась на свою койку, случайно уронив своим«урожаем» пустую бутылку.

— Ой, я уже такая неловкая! — захохотала она и убрала упавшую тару под стол.

Семён взял рюмку в руку и недоверчиво понюхал. Пахло не так уж и страшно. Или это опьянение так подействовало на его обоняние?

— Правильно, нечего тянуть, — одобрила Ольга Дмитриевна и тоже взяла рюмку. — За замечательного гостя, который поселился в моём домике и помогает скрасить одинокие вечера!

Она с силой чокнулась об рюмку Семёна, расплескав немного жидкости и запрокинула рюмку в себя.

«Была-не была!» — решил он и тоже выпил подозрительный напиток.

Самогон оказался намного лучше «Солнцедара». Неизвестно, сколько в нём было градусов, но пошёл он легче.

Семён занюхал коротким рукавом своей пионерской формы.

— Да, хороший самогон нагнали местные, —с явным удовольствием сказала Ольга Дмитриевна, — не зря за него мешок сахара отдала.

Семён принялся расчищать место от пустых тарелок и фантиков, чтобы поставить поближе апельсиновые кружочки, и обнаружил заголовок газеты, которая была постелена под закусью, — «Пионерская правда».

«Едва ли партийное руководство рассчитывало, что вожатые используют её как подставку под самогон» —саркастически размышлял он. — «А ведь в туалете тоже лежала какая-то газета...»