поцелуй с девушкой с длинными волосами

Дети-убийцы

Я терпеть не могу истории и уж тем более фото и видеоматериалы, где страдают и становятся жертвами безвинные дети. Но, родитель, нужно помнить, что зло это не всегда стереотипный нтвэшный маньяк или бандит.

В феврале 1993 года двое мальчишек лет десяти вели по одной из улиц Ливерпуля заплаканного малыша. Ребенок, которому на вид было около трех лет, выглядел напуганным, на лице его виднелись кровоподтеки. Несколько взрослых все-таки решили вмешаться. На вопрос о том, что происходит, ребята постарше отвечали: «Это наш брат. Мы ведем его в полицию». Правда, спустя пару минут на вопрос очередного прохожего они ответили иначе: «Мы ведем его к полицейскому. Он плачет, потому что потерял родителей».

Люди, удовлетворившиеся этими ответами и поспешившие по своим делам, впоследствии будут проклинать себя. Тело двухлетнего Джеймса Балджера полиция найдет спустя два дня. История его гибели заставляет англичан содрогаться даже много лет спустя.

Десятилетние убийцы

«Игра в похищение»

«Они же дети»

Педофил под охраной короны

ВНИМАНИЕ! Много картинок. Ну пиздец как сколько много картинок. И они все здоровенные!

Решил опубликовать самый длинный рисовальный проект, который я когда-либо делал. В 2015 году я как-то пожаловался своей тогда девушке, что в последнее время не могу найти идеи для рисования, и она предложила мне нечто вроде игры. К тому времени мы с ней уже написали приличный файл с ролевкой, в которую мы игрались вдвоем (плюс иногда с некоторыми общими знакомыми), перекидывая писанину вконтакте. Она предложила взять наших персонажей и нарисовать их предысторию. Причем, чтобы я не скатился в одну-две стандартные позы с тонной текста, нарисовать ее я должен без слов - всю историю передать только картинками. Я сначала в ответ на такой челлендж нарисовал один лист, который потом сюжетно будет в середине комикса, а когда одобрили, Остапа понесло. В результате я нарисовал 64 листа формата A4 в промежуток в сентября 2015 по январь 2018. Да, мне надо лечиться. С тех пор про комикс я как-то позабыл, но вот сейчас я его откопал и выкладываю с разрешения теперь уже бывшей девушки (мы с ней, как ни странно, после такого все еще дружим).

В качестве главных персонажей - наши с бывшей персонажи. Мой - лохматый маг-неудачник с огромными тараканами в голове, её - двуполый эльф-копейщик. К каждой странице укажу, когда я ее закончил, и мои с бывшей комментарии, когда она это непотребство увидела.

Предупреждение: комикс не особо высокого качества, потому что тогда я рисовал еще хреново (как, впрочем, и сейчас) и подучивался на ходу, под критику бывшей, которая, в отличие от моего самоуправства, училась в художке. Кроме того, был отсканирован на древнем сканере, купленном еще в те годы, когда Windows 2000 была новой системой, а оригиналы бывшая увезла с собой в края заморские. Комикс также абсолютно несерьезный, а еще присутствуют темы однополой любви, кроссдрессинга и прочих неправославных вещей.

00 - 24.02.2016. "Обложка! А ты что, трехтомник запланировал?"

(Там дальше 63 листа, запощу в комментах, а то кому-то такой длиннопост может весь трафик сожрать.)

«Свыше 2 полных Хендерсонов: значения близкие к легендарным. Невозможно отобразить числами на этой, либо любой другой шкале. Действие превзошло все вышеперечисленные шаги, кроме, разве что последнего. Так или иначе, кампания просто отказывается прекратиться и быть забытой. Быть может, ГМ начал все с чистого листа, но компания продолжает существовать и издеваться над игроками. Только одному человеку, насколько нам известно, удалось добиться подобного.»

Шкала Cведения Cюжета с Pельс по Хендерсону.

Я не горжусь этой историей, в которой я потерял самообладание и полностью развалил партию, но думаю, что так или иначе, она стоит того, чтобы поделиться ей.

Это был мой первый раз с конкретно этой группой по Pathfinder, я нашел их по объявлению, которого не стану описывать, дабы не вторгаться в личную жизнь игроков. Я пошел туда, так-как подумал, что как и все игры, в которые я играл за последние 5 лет, проходившие чаще по сети, нежели в реальной жизни - это будет веселым опытом.

Я принес с собой пару коробок дешевой пиццы, как вклад в стол закусок, и мы приступили к делу.

ГМ: Большой, покрытый шерстью, медведеподобный мужчина. Я сам довольно высокий парень, но в сравнении с ним, чувствовал себя коротышкой. Он был довольно приятным и шутливым, но при этом чутка грубым и прямолинейным в своих методах «проведения» игроков через события. Впрочем, учитывая все, что произошло, возможно, что я слегка предрассужден к нему…
Его игра была, по сути своей, Pathfinder-ом 3.5 с правилами Эпических Уровней и кучей флаффа из 3.5. У него также было клевое личное правило про перманентность, накладываемую на любые заклинания/псионические эффекты за стандартизированное количество золота, соответствующее уровню заклинания, хотя они и могут быть рассеяны или прерваны, как обычные.
Меня перекосило, когда я узнал, что история будет переполнена псиониками, которых я далеко не фанат, но я думал, что сжав зубы я справлюсь со своими предрассудками к ним.
Сюжет был о том, что магия постепенно исчезала и все больше и больше людей обретали псионические способности, а в остальном – сюжет фильмов про Людей-Х.
Я думаю, ГМ не хотел давать игрокам пользоваться псионикой… но, говоря по правде, я понятия не имею, ибо это полетело к херам еще до того, как началась партия.
Мы были 20 уровня, по идее – Лучшие из лучших, готовые встречать испытания Эпических уровней.

Нэнси Безподбородочный: Хилый, мелкий чувак, у которого, походу, вообще не было подбородка. Он был тихим и никуда не лез, ничего не делал ООС, так что я не могу многого сказать про то, каким человеком он был на самом деле. Он отыгрывал вариацию Монаха/Псионического Кулака/Соулфиста, который, по сути, был типичным «Дзен», «Познавшим-Себя», «Я-Хочу-Только-Мира-Но-Тебя-Убью», членом группы. Персонаж был настолько пресным, что я даже не помню больше ничего о нем.

Рыбомордая: Она не была уродиной, но глаза были вытаращенными, а в губы, походу, залит силикон. Окей, она была довольно уродливой, но вела себя как типичная крутая сучка, будто она - огромная красотка. Так что я не мог не представлять большого карпа, каждый раз, когда смотрел на нее. Наверное, это и к лучшему, потому что я слишком отвлекался на этот воображаемый облик, чтобы обращать внимание на всю тупую херню, которую она несла. Большую часть времени, она пыталась втащить политику или религию в обсуждения, где они были неуместны или просто полным бредом.
Ее персонажем был пиздецки раздражающий Необузданный, который был типичным «пылким» Мэри-Сью. Она снаряжалась, чтобы быть сраной ядерной бомбой нашей группы.
А еще, она была ебаным Дроу, с поведением, кто бы мог подумать, типичного белокожего американца-протестанта. Ага…

Единственный Приличный Игрок (не я): Реально жирный чувак и совсем неприятный на вид, но вел себя прилично и, кажется, разбирался в своей теме. Он хотел играть бардом, но ГМ убедил его взять что-то еще через те же методы, которыми он убедил меня не брать Плута с упором в ИМУ (Минмаксь или ПНХ), так что он взял Магуса. Это было довольно интересно, так как он отыгрывал персонажа как некоего Дикаря-Шамана, чье племя оказалось по уши в дерьме из-за прогресса в продвинутых частях мира, и он пытался спасти свой народ от волнений, связанных с происходящими событиями. А еще он был очень изобретательным в бою. В целом, думаю, он был единственным, реально вкладывающим усилия в игру.

Тот Пидор: Этот пидор позорит доброе имя всех пидоров. У него не было понятия личного пространства и понимания фразы «я не гей». К счастью, он понимал фразу «Если ты еще раз меня тронешь там, я отпизжу тебя и заполню судебный иск о сексуальных домогательствах». Наверное, я был бы польщен, если бы я был девушкой, но господи ебаный боже, этот чувак был просто пиздец мерзким. Ничуть делу не помогало и то, что его персонажа я ООС могу описать как «Псион-Насильник-На-Первом-Свидании». Серьезно, Тот Пидор мог бы обращать людей гомофобами, если тем не довелось встречать нормальных геев до этого.

Я: Я делал Плута с высокой харизмой и фокусом на создание/отключение ловушек и Использование Магических Устройств (ИМУ), но мне напрямую сказали, что мне нужен отминмакшеный, пауергеймовский персонаж, или хер мне, а не игра. Я оскорбился, так что создал Волшебника, стереотипного от макушки широкополой шляпы, до балахона и крохотных очков. Я хотел еще и бородой его наделить, но как оказалось, в этом сеттинге у эльфов не может быть волос на лице, так что я прописал ему брови, растущие до пояса. Он был древним таким ископаемым эльфийской истории, из времен, когда магия была главной смазкой шестеренок мира. И его целью было собрать всех кого он встретит, имеющих хоть каплю таланта к магии, в отчаянной попытке спасти магию в мире всеобъемлющей псионики, чего он добивался появляясь на порогах случайных людей, говоря их детям, что они – волшебники и унося их в перманентный Больший Демиплан, в замок, где его послушники научат их магии. Если вы поняли, где тут шутка – то вы умнее, чем большинство в этой группе. Большинство моих Фитов были отведены под создание предметов, чтобы я мог создавать Волшебные Палочки и Жезлы, которые обожал иметь под рукой.

Раздор в группе уже в первые минуты

Начало не было хорошим. Я уже вел себя как мудак, словном песком в залупу сыпнутый, разобидевшись на требование минмаксить или валить к херам, Рыбомордая и Тот Пидор тоже пиздец раздражали, что только ухудшало дело.

Мы наконец начали партию. Мы отлипаем от стен высококлассной таверны в городской зоне. Немного сюжета, после чего мы отправляемся гулять. Я использую навык Колдовства и колдую Обнаружить Магию на каждого ребенка, подходящего возрастом под ученичество, дабы тихонько определить, имеют ли они талант к магии. ГМ, по понятным причинам, останавливает это каждый раз; в смысле, это же сведёт сюжет с рельс. Но при этом, в то же время, «Псион-Насильник» все время утаскивал НПС в сторону и пытался описывать все ужасные вещи, которые он делал с ними. Я сказал ему завязывать больше раз, чем сам ГМ, на что ГМ послал мне пару недовольных взглядов, но, серьезно, я не желал слышать о том, как «Псион-Насильник» выпускал все свои фетиши на горожан. А еще он приставал к моему персонажу, но я нацепил на себя Защиту от Зла и он не мог физически прикоснуться ко мне какое-то время. Позже, я сделал эффект перманентным, поняв, что уебок отсчитывал время до конца действия заклинания, чтобы начать творить неподобающие вещи с моим Волшебником. К счастью, я запас много алмазной пыли для своих более могущественных заклинаний, так что мог позволить себе поиграться с очень щедрыми личными правилами ГМ-а на перманентность заклинаний.

«Пылкий» Необузданный Сью докапывался до моего персонажа, обзывал педофилом с огромным удовлетворением, как будто бы я совершал наиотвратительнейшее из возможных действ, что было довольно смешно слышать от Дроу. Надо признать, что некоторая часть действий связанных с поиском студентов могла показаться подобной, но, Господи Иисусе, зачем доставать меня, а не Псиона, который украдкой отделялся от группы, чтобы насиловать НПС, каждый раз, когда мы останавливались по какой-либо причине? Неуправляемый продолжил дрючить меня по причинам, которые я не очень понимал, на что я ответил длинным, бесцельным разглагольствованием о вымирании магии и почему она должна быть передана новому поколению. Имели место быть куча стереотипов про болтовню стариков, про «добрые, старые деньки», с кучей отсылок на Партридж Фармс, так что времени это заняло прилично. Хотя, временами я останавливался, чтобы отметить, что мой персонаж на самом деле занимался своими делами, а не просто направлялся к очевидной цели текущего сюжета кампании.

Примерно минута прошла с начала моего размышления на тему прошлых дней, как она начала поносить меня этими странными фразочками. Было чувство, будто она проецировала ненависть от своего бывшего парня на моего волшебника и вербально насиловала из него все дерьмо, что быстро стало весьма запутанным, так что я использовал заклинание Сообщение, чтобы продолжить рассказывать ей о "старых деньках", в то время как сам Волшебник ушел из близлежащей местности, также покинув и зону слышимости.
Да, я знаю, что Сообщение устанавливает двусторонний диалог, но я заявил, что с магией, настолько же распространенной в мире, как люди, свободно говорящие на эсперанто в Азии - она бы не могла знать об этом, не бросив проверку на Колдовство или Знание Аркана. К счастью, у нее не было прокачано ни того, ни другого, так что я смог быть мелочным и болтать с ней о былом, не слушая её саму ни как персонаж, ни, благодаря ГМ-у – как игрок. Я продолжал это всего пару минут, после чего сразу вернулся к сюжету.

Первая попытка убийства игрока

Необузданный попытался прикончить меня спустя примерно 10 минут, когда я воссоединился с группой после нашего небольшого отклонения от приключения. Видимо, она была возмущена, что я нашел подлый способ не слушать её обливания меня помоями, одновременно ездя ей по ушам, подобно старику, коим мой персонаж и являлся. К счастью, меня не застали в врасплох, видел я ее хорошо, да и выиграл бросок на инициативу. Так что я превозмог ее до отупения высокое Сопротивление Заклинаниям и превратил её в жабу, ибо решил, что мой волшебник – сторонник классического подхода к вещам. Одно применение Руки Волшебника спустя, я держал ее ожабленного персонажа в ладони и решил, что сейчас – самое время поговорить о том, почему же Зловредный Полиморф в жабу – это классика жанра. «Псион-насильник» и Псион-Монах оба решили защищать ее персонажа и потребовали, чтобы я немедленно отпустил ее. Не желая сливать все в драку, я отыграл это как моего волшебника, понявшего это требование как «отпустить под их надзор», на что высказал, что они выглядят способными справиться с «истерическими припадками этой девки». Он отдал им жабу и пошел по своим делам, «забыв» рассеять эффект. Они, прокашлявшись, привлекли внимание моего волшебника, на что я ответил, что они могут просто нанять для этого придворного волшебника, а они – о том, что маги почти вымерли. Упс! Тогда я рассеял Зловредный Полиморф, сказал что-то в стиле «как глупо с моей стороны» и опять ушел. Думаю, я всех их взбесил, за исключением Магуса, который стоял в сторонке и был всем из себя таким мудрецом и шаманом, пытаясь всех успокоить, как и подобает хорошему парню.

Вторая попытка убийства игрока

Рыбомордая, Безподбородочный и Тот Пидор совершенно очевидно что-то замышляли, поскольку брали перерывы чтобы что-то обсудить и, как им казалось, незаметно передавали друг-другу записки в процессе партии. Быть может в том виноват мой глаз, натренированный замечать учеников пишущих смс-ки, но ребята были совершенно банальны в этом занятии. Я понял, что раньше или позже они набросятся на меня все вместе, так что приготовил свиток Планарного Смещения на всякий случай, подумав, что будучи Волшебником, мой персонаж вполне оправданно может иметь один такой наготове. К счастью, что бы они там не собирались сделать, было прервано появлением Большого Злого ГлавГада, устраивавшего разруху и кидающегося в нас монологом. Нам было сказано, что его «вызывающие благоговение псионические способности» были пугающими «даже для подобных нам», бла-бла-бла, очевидно, что мы не должны были с ним сражаться, потому что он был слишком сильным для нас. Позже, я узнал, что он должен был быть Псионом/Каким-то престиж-классом 40 уровня. Он типо пытался обернуть Псионов против не-Псионов, бла-бла-бла, да хватит уже, он очевидно был Фашистом-Псионом!НеМагнето.

Рыбомордая попыталась убить моего волшебника, атаковав БЗГГ и прокинув блеф, чтобы выставить все так, будто это сделал мой волшебник, после чего сбежав. Безподбородочный и Тот Пидор и бровью не повели. Добряк-Жиробас подзадержался на раунд дольше, прежде чем мой волшебник уверил его, что будет в порядке. На самом деле, я волновался только о том, что потеряю свое снаряжение, поскольку я обустроил в своем Демиплане клонирующую лабораторию и просто появлюсь там, потеряв пару уровней и без вещей, хотя остальные об этом не знали. Эти мудаки просто хотели, чтобы мой персонаж умер. БЗГГ окидывает моего персонажа взглядом и спрашивает, кто посмел атаковать его. Я делаю вид, что являюсь простым маразматичным стариком, подбирающим свои уроненные свитки и одновременно не способным выдать членораздельный ответ. Пока я занят этим, я прошу ГМ-а дать мне кинуть проверку знания Планов, чтобы то, что я собирался сделать дальше, не было метайгеймингом. Мой умолишающе высокий бросок позволил мне, со слов ГМ-а «знать все, что возможно, о Плане Силы», который был конкретным Планом, о котором я хотел знать. В то же время, я умудрился колдануть Чтение Магии, пока ГМ был милосерден и не заставил меня бросать на инициативу, и я активировал свиток Остановки Времени, который я достал из кучи, играя из себя тупого старика. Мне везет с броском, и я получаю пять раундов полной свободы действий. Так что я делаю? Я колдую Планарное Смещение на себя, достаю свиток Врат, и переношусь в определенную точку Плана Силы, точку где находится самое большое средоточие Псионической энергии.

Ну, если больше нет Псионов, то и БЗГГ тоже нет…

Почитав те книги, о использовании которых в этой кампании меня уведомил ГМ, я знал, что Псионы все связаны с Планом Силы. Если сделать все правильно, то можно насильно оборвать эту связь, что во многом схоже с потерей клериком или паладином расположения их божества – и всех их силам приходится сказать «пока-пока». И раз уж ГМ был столь добр, чтобы сказать, что я знаю все о Плане Силы, я решил глобально испортить день БЗГГ. К тому моменту, у меня оставалось только три раунда Остановки Времени, да и не хотел я особенно, чтобы БЗГГ понял, что именно произошло и оказаться взаперти с Псионом 40 уровня на Плане Силы, волшебник я там или нет. Так что, я занял себя созданием Врат в то место, где пересекались План Негативной Энергии и квази-элементальный план Пустоты. После чего воспользовался правилом ГМ-а о перманентности и всыпал алмазной пыли стоимостью в 25 тысяч золотых (из примерно ста тысяч, что были у меня с собой) в превращении этих Врат в постоянные. Не желая остаться там, когда начнется хаос, я еще раз воспользовался Остановкой Времени, сместился обратно в физический мир и стал наблюдать за разворачивающимся хаосом.

Благодаря моему второму касту Остановки Времени, у меня оставалось в запасе еще два раунда, так что я наколдовал Расширенные Черные Щупальца и наложил Улучшенную Невидимость на себя. После этого, я стал кидаться Усиленными, Максимизированными Обессиливаниями, пока уебок не помер. С прекращением существования Псионики, он был лишь Простолюдином 40 уровня. К счастью, от Обессиливания нет спас-бросков, а у ГМ-а больше не было сюжета, ибо псиоников больше не существовало, план Силы был уничтожен.

БЗГГ был мертв и нигде больше не было Псионов. А потом я еще и сказал ГМ-у, что мой следующий шаг – это расширить мои усилия, на попытку научить магии вообще всех, чтобы заполнить нишу пропавших Псионов.

Первый Чистый Лист

ЧЕГО? Нет, быть не может! Группа не может пройти всего пару часов от начала первой партии и стереть весь сюжет. Время реткона.

ГМ возвращается к моменту, когда я начал колдовать Обессиливания и начинает драматично так рассказывать, про Землю, сотрясающуюся от выбросов энергии Псионами, после произошедшего на Плане Силы. Я умудряюсь наложить на себя Сопротивление псионике, заклинание, которое ГМ сделал доступным для всех, как аналог Сопротивления Заклинаниям, раз уж Псионы были повсюду, что помогло мне пережить все дерьмо, летевшее в моем направлении. Каждый Псион, походу, разряжал всю энергию, которая у них была, случайным образом. Из-за того, что я использовал Планарное Смещение для возвращения на Физический План, БЗГГ все так же имел доступ ко всем своим способностям, а на меня был нацелен монолог рокового конца, в то время как вокруг происходил псионический хаос, нагнетая драму. Я достал еще один свиток Остановки Времени (ибо у меня их просто ебатоннища, почему бы и нет?), после чего наложил на себя Планарную Адаптацию, и немедленно отправился в один из своих личных Демипланов, не дожидаясь, пока он закончит. БЗГГ смог последовать за мной, как я понимаю, только по злой воле ГМ-а. Так что я опять увиливаю и достаю свиток Создания Старшего Демиплана из своего верного рюкзака (свиток – так как заклинания у меня нет, тратить шесть часов на каст оного я не могу), а как новое свойство, которое я могу добавить к Демиплану, я выбираю «Непсионический».

Второй Чистый Лист

ГМ посмотрел на меня пустым взглядом. Я сказал, что одна из многих вещей, которые можно сделать со своим Демипланом — это сделать его немагическим. Раз он предоставил столько магических эффектов, способных влиять на псионику, как Сопротивление Псионике, Обнаружение Псионики, и другие вещи, обуславливаемые сеттингом и оставил место чтобы вводить что-то еще, то совершенно логично, что я мог бы сделать такое с Демипланом. Он снова поменял правила, сказав, что связь Псионов с Планом Силы наиполнейшим образом отличается от магии и Демиплан не может ее заблокировать… Пусть даже и есть такие вещи как анти-псионические области, ну да пофиг. Я думаю, виной тому нежелание ГМ-а, чтобы БЗГГ снова стал Простолюдином 40-го уровня, но это только мои догадки. Ведь ГМ запретил мне пытаться лишить его псионики. На этом плане, на меня работала куча конструктов, собирая всякие ништяки, что вы совершенно можете сделать, если дадите им мозги. Дорого, но ахуенно. Этот Демиплан имел особенность доминирующей огненной составляющей, что позволяло моим конструктам исцелять здоровья каждый раунд столько, что хоть жопой жуй. Да и это вдобавок к их куче временных бонусных ХП, поскольку они тут живут. Так что я наложил на БЗГГ Планарный Якорь и использовал способность управления конструктами, чтобы бросить все, чем они занимались и просто забить его толпой.

После этого, мне оставалось только наколдовать Улучшенную Невидимость, заклинание Необнаружения и кидаться Усиленными, Максимизированными Обессиливаниями пока БЗГГ снова не помер.

Третий Чистый Лист

В этот момент, мне просто сказали: «Вали отсюда» и выгнали из дома. ГМ даже не стал пытаться устроить мне Драматичную Но Неизбежную Смерть, он просто прогнал меня. Сколько бы ретконов ГМ не использовал, он не мог придумать способы восстановить сюжет, не вычеркнув меня из игры.

И именно так меня выкинули из первой партии группы по Pathfinder-у.

Метель.

Повести покойного Ивана Петровича Белкина
Метель.

Кони мчатся по буграм,
Топчут снег глубокой…
Вот, в сторонке божий храм
Виден одинокой.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Вещий стон гласит печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Воздымая гривы…
Жуковский

В конце 1811 года, в эпоху нам достопамятную, жил в своём поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**. Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек в бостон с его женою, Прасковьей Петровною, а некоторые для того, чтоб поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу. Она считалась богатой невестою, и многие прочили её за себя или за сыновей.

Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и, следственно, была влюблена. Предмет, избранный ею, был бедный армейский прапорщик, находившийся в отпуску в своей деревне. Само по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной, заметя их взаимную склонность, запретили дочери о нём и думать, а его принимали хуже, нежели отставного заседателя.

Наши любовники были в переписке, и всякий день видались наедине в сосновой роще или у старой часовни. Там они клялися друг другу в вечной любви, сетовали на судьбу и делали различные предположения. Переписываясь и разговаривая таким образом, они (что весьма естественно) дошли до следующего рассуждения: если мы друг без друга дышать не можем, а воля жестоких родителей препятствует нашему благополучию, то нельзя ли нам будет обойтись без неё? Разумеется, что эта счастливая мысль пришла сперва в голову молодому человеку и что она весьма понравилась романическому воображению Марьи Гавриловны.

Наступила зима и прекратила их свидания; но переписка сделалась тем живее. Владимир Николаевич в каждом письме умолял её предаться ему, венчаться тайно, скрываться несколько времени, броситься потом к ногам родителей, которые конечно будут тронуты наконец героическим постоянством и несчастием любовников и скажут им непременно: Дети! придите в наши объятия.

Марья Гавриловна долго колебалась; множество планов побега было отвергнуто. Наконец она согласилась: в назначенный день она должна была не ужинать и удалиться в свою комнату под предлогом головной боли. Девушка её была в заговоре; обе они должны были выйти в сад через заднее крыльцо, за садом найти готовые сани, садиться в них и ехать за пять вёрст от Ненарадова в село Жадрино, прямо в церковь, где уж Владимир должен был их ожидать.

Накануне решительного дня Марья Гавриловна не спала всю ночь; она укладывалась, увязывала бельё и платье, написала длинное письмо к одной чувствительной барышне, её подруге, другое к своим родителям. Она прощалась с ними в самых трогательных выражениях, извиняла свой проступок неодолимою силою страсти и оканчивала тем, что блаженнейшею минутою жизни почтёт она ту, когда позволено будет ей броситься к ногам дражайших её родителей. Запечатав оба письма тульской печаткою, на которой изображены были два пылающие сердца с приличной надписью, она бросилась на постель перед самым рассветом и задремала; но и тут ужасные мечтания поминутно её пробуждали. То казалось ей, что в самую минуту, как она садилась в сани, чтоб ехать венчаться, отец её останавливал её, с мучительной быстротою тащил её по снегу и бросал в тёмное, бездонное подземелие… и она летела стремглав с неизъяснимым замиранием сердца; то видела она Владимира, лежащего на траве, бледного, окровавленного. Он, умирая, молил её пронзительным голосом поспешить с ним обвенчаться… другие безобразные, бессмысленные видения неслись перед нею одно за другим. Наконец она встала, бледнее обыкновенного и с непритворной головною болью. Отец и мать заметили её беспокойство; их нежная заботливость и беспрестанные вопросы: что с тобою, Маша? не больна ли ты, Маша? — раздирали её сердце. Она старалась их успокоить, казаться весёлою, и не могла. Наступил вечер. Мысль, что уже в последний раз провожает она день посреди своего семейства, стесняла её сердце. Она была чуть жива; она втайне прощалась со всеми особами, со всеми предметами, её окружавшими. Подали ужинать; сердце её сильно забилось. Дрожащим голосом объявила она, что ей ужинать не хочется, и стала прощаться с отцом и матерью. Они её поцеловали и, по обыкновению, благословили: она чуть не заплакала. Пришед в свою комнату, она кинулась в кресла и залилась слезами. Девушка уговаривала её успокоиться и ободриться. Всё было готово. Через полчаса Маша должна была навсегда оставить родительский дом, свою комнату, тихую девическую жизнь… На дворе была метель; ветер выл, ставни тряслись и стучали; всё казалось ей угрозой и печальным предзнаменованием. Скоро в доме всё утихло и заснуло. Маша окуталась шалью, надела тёплый капот, взяла в руки шкатулку свою и вышла на заднее крыльцо. Служанка несла за нею два узла. Они сошли в сад. Метель не утихала; ветер дул навстречу, как будто силясь остановить молодую преступницу. Они насилу дошли до конца сада. На дороге сани дожидались их. Лошади, прозябнув, не стояли на месте; кучер Владимира расхаживал перед оглоблями, удерживая ретивых. Он помог барышне и её девушке усесться и уложить узлы и шкатулку, взял вожжи, и лошади полетели. Поручив барышню попечению судьбы и искусству Терешки-кучера, обратимся к молодому нашему любовнику.

Целый день Владимир был в разъезде. Утром был он у жадринского священника; насилу с ним уговорился; потом поехал искать свидетелей между соседними помещиками. Первый, к кому явился он, отставной сорокалетний корнет Дравин, согласился с охотою. Это приключение, уверял он, напоминало ему прежнее время и гусарские проказы. Он уговорил Владимира остаться у него отобедать и уверил его, что за другими двумя свидетелями дело не станет. В самом деле, тотчас после обеда явились землемер Шмит в усах и шпорах и сын капитан-исправника, мальчик лет шестнадцати, недавно поступивший в уланы. Они не только приняли предложение Владимира, но даже клялись ему в готовности жертвовать для него жизнию. Владимир обнял их с восторгом и поехал домой приготовляться.

Уже давно смеркалось. Он отправил своего надёжного Терешку в Ненарадово с своею тройкою и с подробным, обстоятельным наказом, а для себя велел заложить маленькие сани в одну лошадь, и один без кучера отправился в Жадрино, куда часа через два должна была приехать и Марья Гавриловна. Дорога была ему знакома, а езды всего двадцать минут.

Но едва Владимир выехал за околицу в поле, как поднялся ветер и сделалась такая метель, что он ничего не взвидел. В одну минуту дорогу занесло; окрестность исчезла во мгле мутной и желтоватой, сквозь которую летели белые хлопья снегу; небо слилося с землёю. Владимир очутился в поле и напрасно хотел снова попасть на дорогу; лошадь ступала наудачу и поминутно то въезжала на сугроб, то проваливалась в яму; сани поминутно опрокидывались; Владимир старался только не потерять настоящего направления. Но ему казалось, что уже прошло более получаса, а он не доезжал ещё до Жадринской рощи. Прошло ещё около десяти минут; рощи всё было не видать. Владимир ехал полем, пересечённым глубокими оврагами. Метель не утихала, небо не прояснялось. Лошадь начинала уставать, а с него пот катился градом, несмотря на то, что он поминутно был по пояс в снегу.

Наконец он увидел, что едет не в ту сторону. Владимир остановился: начал думать, припоминать, соображать, и уверился, что должно было взять ему вправо. Он поехал вправо. Лошадь его чуть ступала. Уже более часа был он в дороге. Жадрино должно было быть недалеко. Но он ехал, ехал, а полю не было конца. Всё сугробы да овраги; поминутно сани опрокидывались, поминутно он их подымал. Время шло; Владимир начинал сильно беспокоиться.

Наконец в стороне что-то стало чернеть. Владимир поворотил туда. Приближаясь, увидел он рощу. Слава богу, подумал он, теперь близко. Он поехал около рощи, надеясь тотчас попасть на знакомую дорогу или объехать рощу кругом: Жадрино находилось тотчас за нею. Скоро нашёл он дорогу и въехал во мрак дерев, обнажённых зимою. Ветер не мог тут свирепствовать; дорога была гладкая; лошадь ободрилась, и Владимир успокоился.

Но он ехал, ехал, а Жадрина было не видать; роще не было конца. Владимир с ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес. Отчаяние овладело им. Он ударил по лошади; бедное животное пошло было рысью, но скоро стало приставать и через четверть часа пошло шагом, несмотря на все усилия несчастного Владимира.

Мало-помалу деревья начали редеть, и Владимир выехал из лесу; Жадрина было не видать. Должно было быть около полуночи. Слёзы брызнули из глаз его; он поехал наудачу. Погода утихла, тучи расходились, перед ним лежала равнина, устланная белым волнистым ковром. Ночь была довольно ясна. Он увидел невдалеке деревушку, состоящую из четырёх или пяти дворов. Владимир поехал к ней. У первой избушки он выпрыгнул из саней, подбежал к окну и стал стучаться. Через несколько минут деревянный ставень поднялся, и старик высунул свою седую бороду. «Что те надо?» — «Далеко ли Жадрино?» — «Жадрино-то далеко ли?» — «Да, да! Далеко ли?» — «Недалече; вёрст десяток будет». При сем ответе Владимир схватил себя за волосы и остался недвижим, как человек, приговорённый к смерти.

«А отколе ты?» — продолжал старик. Владимир не имел духа отвечать на вопросы. «Можешь ли ты, старик,— сказал он,— достать мне лошадей до Жадрина?» — «Каки у нас лошади»,— отвечал мужик. «Да не могу ли взять хоть проводника? Я заплачу, сколько ему будет угодно».— «Постой,— сказал старик, опуская ставень,— я те сына вышлю; он те проводит». Владимир стал дожидаться. Не прошло минуты, он опять начал стучаться. Ставень поднялся, борода показалась. «Что те надо?» — «Что ж твой сын?» — «Сейчас выдет, обувается. Али ты прозяб? взойди погреться».— «Благодарю, высылай скорее сына».

Ворота заскрыпели; парень вышел с дубиною и пошёл вперёд, то указывая, то отыскивая дорогу, занесённую снеговыми сугробами. «Который час?» — спросил его Владимир. «Да уж скоро рассветёт»,— отвечал молодой мужик. Владимир не говорил уже ни слова.

Пели петухи и было уже светло, как достигли они Жадрина. Церковь была заперта. Владимир заплатил проводнику и поехал на двор к священнику. На дворе тройки его не было. Какое известие ожидало его!

Но возвратимся к добрым ненарадовским помещикам и посмотрим, что-то у них делается.

А ничего.

Старики проснулись и вышли в гостиную, Гаврила Гаврилович в колпаке и байковой куртке, Прасковья Петровна в шлафорке на вате. Подали самовар, и Гаврила Гаврилович послал девчонку узнать от Марьи Гавриловны, каково её здоровье и как она почивала. Девчонка воротилась, объявляя, что барышня почивала-де дурно, но что ей-де теперь легче и что она-де сейчас придёт в гостиную. В самом деле, дверь отворилась, и Марья Гавриловна подошла здороваться с папенькой и с маменькой.

«Что твоя голова, Маша?» — спросил Гаврила Гаврилович. «Лучше, папенька»,— отвечала Маша. «Ты верно, Маша, вчерась угорела»,— сказала Прасковья Петровна. «Может быть, маменька»,— отвечала Маша.

День прошёл благополучно, но в ночь Маша занемогла. Послали в город за лекарем. Он приехал к вечеру и нашёл больную в бреду. Открылась сильная горячка, и бедная больная две недели находилась у края гроба.

Никто в доме не знал о предположенном побеге. Письма, накануне ею написанные, были сожжены; её горничная никому ни о чём не говорила, опасаясь гнева господ. Священник, отставной корнет, усастый землемер и маленький улан были скромны, и недаром. Терешка-кучер никогда ничего лишнего не высказывал, даже и во хмелю. Таким образом тайна была сохранена более чем полудюжиною заговорщиков. Но Марья Гавриловна сама в беспрестанном бреду высказывала свою тайну. Однако ж её слова были столь несообразны ни с чем, что мать, не отходившая от её постели, могла понять из них только то, что дочь её была смертельно влюблена во Владимира Николаевича и что, вероятно, любовь была причиною её болезни. Она советовалась со своим мужем, с некоторыми соседями, и наконец единогласно все решили, что видно такова была судьба Марьи Гавриловны, что суженого конём не объедешь, что бедность не порок, что жить не с богатством, а с человеком, и тому подобное. Нравственные поговорки бывают удивительно полезны в тех случаях, когда мы от себя мало что можем выдумать себе в оправдание.

Между тем барышня стала выздоравливать. Владимира давно не видно было в доме Гаврилы Гавриловича. Он был напуган обыкновенным приёмом. Положили послать за ним и объявить ему неожиданное счастие: согласие на брак. Но каково было изумление ненарадовских помещиков, когда в ответ на их приглашение получили они от него полусумасшедшее письмо! Он объявлял им, что нога его не будет никогда в их доме, и просил забыть о несчастном, для которого смерть остаётся единою надеждою. Через несколько дней узнали они, что Владимир уехал в армию. Это было в 1812 году.

Долго не смели объявить об этом выздоравливающей Маше. Она никогда не упоминала о Владимире. Несколько месяцев уже спустя, нашед имя его в числе отличившихся и тяжело раненных под Бородином, она упала в обморок, и боялись, чтоб горячка её не возвратилась. Однако, слава богу, обморок не имел последствий.

Другая печаль её посетила: Гаврила Гаврилович скончался, оставя её наследницей всего имения. Но наследство не утешало её; она разделяла искренно горесть бедной Прасковьи Петровны, клялась никогда с нею не расставаться; обе они оставили Ненарадово, место печальных воспоминаний, и поехали жить в ***ское поместье.

Женихи кружились и тут около милой и богатой невесты; но она никому не подавала и малейшей надежды. Мать иногда уговаривала её выбрать себе друга; Марья Гавриловна качала головой и задумывалась. Владимир уже не существовал: он умер в Москве, накануне вступления французов. Память его казалась священною для Маши; по крайней мере она берегла всё, что могло его напомнить: книги, им некогда прочитанные, его рисунки, ноты и стихи, им переписанные для неё. Соседи, узнав обо всём, дивились её постоянству и с любопытством ожидали героя, долженствовавшего наконец восторжествовать над печальной верностию этой девственной Артемизы.

Между тем война со славою была кончена. Полки паши возвращались из-за границы. Народ бежал им навстречу. Музыка играла завоёванные песни: Vive Henri-Quatre¹, тирольские вальсы и арии из Жоконда². Офицеры, ушедшие в поход почти отроками, возвращались, возмужав на бранном воздухе, обвешанные крестами. Солдаты весело разговаривали между собою, вмешивая поминутно в речь немецкие и французские слова. Время незабвенное! Время славы и восторга! Как сильно билось русское сердце при слове отечество! Как сладки были слёзы свидания! С каким единодушием мы соединяли чувства народной гордости и любви к государю! А для него, какая была минута!

Женщины, русские женщины были тогда бесподобны. Обыкновенная холодность их исчезла. Восторг их был истинно упоителен, когда, встречая победителей, кричали они: ура!

И в воздух чепчики бросали³.

Кто из тогдашних офицеров не сознается, что русской женщине обязан он был лучшей, драгоценнейшей наградою?..

В это блистательное время Марья Гавриловна жила с матерью в *** губернии и не видала, как обе столицы праздновали возвращение войск. Но в уездах и деревнях общий восторг, может быть, был ещё сильнее. Появление в сих местах офицера было для него настоящим торжеством, и любовнику во фраке плохо было в его соседстве.

Мы уже сказывали, что, несмотря на её холодность, Марья Гавриловна всё по-прежнему окружена была искателями. Но все должны были отступить, когда явился в её замке раненый гусарский полковник Бурмин, с Георгием в петлице и с интересной бледностию, как говорили тамошние барышни. Ему было около двадцати шести лет. Он приехал в отпуск в свои поместья, находившиеся по соседству деревни Марьи Гавриловны. Марья Гавриловна очень его отличала. При нём обыкновенная задумчивость её оживлялась. Нельзя было сказать, чтоб она с ним кокетничала; но поэт, заметя её поведение, сказал бы:

Se amor non è, che dunque?..⁴

Бурмин был, в самом деле, очень милый молодой человек. Он имел именно тот ум, который нравится женщинам: ум приличия и наблюдения, безо всяких притязаний и беспечно насмешливый. Поведение его с Марьей Гавриловной было просто и свободно; но что б она ни сказала или ни сделала, душа и взоры его так за нею и следовали. Он казался нрава тихого и скромного, но молва уверяла, что некогда был он ужасным повесою, и это не вредило ему во мнении Марьи Гавриловны, которая (как и все молодые дамы вообще) с удовольствием извиняла шалости, обнаруживающие смелость и пылкость характера.

Но более всего… (более его нежности, более приятного разговора, более интересной бледности, более перевязанной руки) молчание молодого гусара более всего подстрекало её любопытство и воображение. Она не могла не сознаваться в том, что она очень ему нравилась; вероятно, и он, с своим умом и опытностию, мог уже заметить, что она отличала его: каким же образом до сих пор не видала она его у своих ног и ещё не слыхала его признания? Что удерживало его? робость, неразлучная с истинною любовию, гордость или кокетство хитрого волокиты? Это было для неё загадкою. Подумав хорошенько, она решила, что робость была единственной тому причиною, и положила ободрить его большею внимательностию и, смотря по обстоятельствам, даже нежностию. Она приуготовляла развязку самую неожиданную и с нетерпением ожидала минуты романического объяснения. Тайна, какого роду ни была бы, всегда тягостна женскому сердцу. Её военные действия имели желаемый успех: по крайней мере, Бурмин впал в такую задумчивость и чёрные глаза его с таким огнём останавливались на Марье Гавриловне, что решительная минута, казалось, уже близка. Соседи говорили о свадьбе, как о деле уже конченном, а добрая Прасковья Петровна радовалась, что дочь её наконец нашла себе достойного жениха.

Старушка сидела однажды одна в гостиной, раскладывая гранпасьянс, как Бурмин вошёл в комнату и тотчас осведомился о Марье Гавриловне. «Она в саду,— отвечала старушка,— подите к ней, а я вас буду здесь ожидать». Бурмин пошёл, а старушка перекрестилась и подумала: авось дело сегодня же кончится!

Бурмин нашёл Марью Гавриловну у пруда, под ивою, с книгою в руках и в белом платье, настоящей героинею романа. После первых вопросов Марья Гавриловна нарочно перестала поддерживать разговор, усиливая таким образом взаимное замешательство, от которого можно было избавиться разве только незапным и решительным объяснением. Так и случилось: Бурмин, чувствуя затруднительность своего положения, объявил, что искал давно случая открыть ей своё сердце, и потребовал минуты внимания. Марья Гавриловна закрыла книгу и потупила глаза в знак согласия.

«Я вас люблю,— сказал Бурмин,— я вас люблю страстно…» (Марья Гавриловна покраснела и наклонила голову ещё ниже.) «Я поступил неосторожно, предаваясь милой привычке, привычке видеть и слышать вас ежедневно…» (Марья Гавриловна вспомнила первое письмо St.-Preux⁵.) «Теперь уже поздно противиться судьбе моей; воспоминание об вас, ваш милый, несравненный образ отныне будет мучением и отрадою жизни моей; но мне ещё остаётся исполнить тяжёлую обязанность, открыть вам ужасную тайну и положить между нами непреодолимую преграду…» — «Она всегда существовала,— прервала с живостию Марья Гавриловна,— я никогда не могла быть вашею женою…» — «Знаю,— отвечал он ей тихо,— знаю, что некогда вы любили, но смерть и три года сетований… Добрая, милая Марья Гавриловна! не старайтесь лишить меня последнего утешения: мысль, что вы бы согласились сделать моё счастие, если бы… молчите, ради бога, молчите. Вы терзаете меня. Да, я знаю, я чувствую, что вы были бы моею, но — я несчастнейшее создание… я женат!»

Марья Гавриловна взглянула на него с удивлением.

— Я женат,— продолжал Бурмин,— я женат уже четвёртый год и не знаю, кто моя жена, и где она, и должен ли свидеться с нею когда-нибудь!

— Что вы говорите? — воскликнула Марья Гавриловна,— как это странно! Продолжайте; я расскажу после… но продолжайте, сделайте милость.

— В начале 1812 года,— сказал Бурмин,— я спешил в Вильну, где находился наш полк. Приехав однажды на станцию поздно вечером, я велел было поскорее закладывать лошадей, как вдруг поднялась ужасная метель, и смотритель и ямщики советовали мне переждать. Я их послушался, но непонятное беспокойство овладело мною, казалось, кто-то меня так и толкал. Между тем метель не унималась; я не вытерпел, приказал опять закладывать и поехал в самую бурю. Ямщику вздумалось ехать рекою, что должно было сократить нам путь тремя верстами. Берега были занесены; ямщик проехал мимо того места, где выезжали на дорогу, и таким образом очутились мы в незнакомой стороне. Буря не утихала; я увидел огонёк и велел ехать туда. Мы приехали в деревню; в деревянной церкви был огонь. Церковь была отворена, за оградой стояло несколько саней; по паперти ходили люди. «Сюда! сюда!» — закричало несколько голосов. Я велел ямщику подъехать. «Помилуй, где ты замешкался? — сказал мне кто-то,— невеста в обмороке; поп не знает, что делать; мы готовы были ехать назад. Выходи же скорее». Я молча выпрыгнул из саней и вошёл в церковь, слабо освещённую двумя или тремя свечами. Девушка сидела на лавочке в тёмном углу церкви; другая тёрла ей виски. «Слава богу,— сказала эта,— насилу вы приехали. Чуть было вы барышню не уморили». Старый священник подошёл ко мне с вопросом: «Прикажете начинать?» — «Начинайте, начинайте, батюшка»,— отвечал я рассеянно. Девушку подняли. Она показалась мне недурна… Непонятная, непростительная ветреность… я стал подле неё перед налоем; священник торопился; трое мужчин и горничная поддерживали невесту и заняты были только ею. Нас обвенчали. «Поцелуйтесь»,— сказали нам. Жена моя обратила ко мне бледное своё лицо. Я хотел было её поцеловать… Она вскрикнула: «Ай, не он! не он!» — и упала без памяти. Свидетели устремили на меня испуганные глаза. Я повернулся, вышел из церкви безо всякого препятствия, бросился в кибитку и закричал: «Пошёл!»

— Боже мой! — закричала Марья Гавриловна,— и вы не знаете, что сделалось с бедной вашею женою?

— Не знаю,— отвечал Бурмин,— не знаю, как зовут деревню, где я венчался; не помню, с которой станции поехал. В то время я так мало полагал важности в преступной моей проказе, что, отъехав от церкви, заснул и проснулся на другой день поутру, на третьей уже станции. Слуга, бывший тогда со мною, умер в походе, так что я не имею и надежды отыскать ту, над которой подшутил я так жестоко и которая теперь так жестоко отомщена.

— Боже мой, боже мой! — сказала Марья Гавриловна, схватив его руку,— так это были вы! И вы не узнаёте меня?

Бурмин побледнел… и бросился к её ногам…

1830

1. …Vive Henri-Quatre… — Да здравствует Генрих Четвёртый! (фр.)
2. …арии из Жоконда… — «Жоконд, или Искатель приключений» — комическая опера Н. Изоара.
3. И в воздух чепчики бросали… — Из комедии А. Грибоедова «Горе от ума» (действ. 2, явл. 5, слова Чацкого).
4. Se amor non è, che dunque?.. — Если это не любовь, так что же? (ит.) — из 132-го сонета Петрарки (цикл «При жизни Лауры»).
5. …вспомнила первое письмо St.-Preux… — Сен-Прё (фр.) — герой романа Ж.-Ж. Руссо «Юлия, или Новая Элоиза».

То чего вы не знали о кетчупе

1. В среднем, каждый человек съедает около трех бутылок кетчупа в год.
2. Кетчуп рекомендован к употреблению желающим похудеть, ведь он содержит всего шестнадцать калорий на сто граммов и совсем не содержит жира.
3. Рынок продаж кетчупа превышает полтора миллиарда долларов.
4. Покупая одну и ту же марку кетчупа, Вы совершенно не гарантированно купите одинаковый кетчуп, ведь его вкусовые и питательные свойства зависят от урожаю помидоров, количества солнечных и пасмурных дней в сезоне, поэтому его можно в некоторой степени сравнить с вином.
5. Большинство марок кетчупа изготовлены из концентрированной томатной пасты, которая готовится сразу после сбора урожая помидоров и расходуется для приготовления кетчупа по мере необходимости в течение года.
6. Наиболее полезный – летний кетчуп, он чаще всего готовится из свежесобранных помидоров.
Он относится к немногим долго хранящимся без консервантов продуктам.
7. Как ни удивительно, но дети потребляют кетчупа на пятьдесят процентов больше, чем взрослые.
8. Есть страны, в которых люди не едят привычные для нас блюда с кетчупом, например, в Голландии любой скорее выберет майонез как заправку к картофелю фри.
9. В восьмидесятых годах прошлого столетия было придумано наполнять кетчупом не стеклянные, а пластиковые бутылки, это позволило использовать ее содержимое до последней капли.
10. Он является отличным источником антиоксидантов, что делает его по-настоящему полезным продуктом.
11. Были времена, когда многие люди считали кетчуп лекарством от многих болезней, а были и такие, когда он считался чуть ли не ядовитым и очень вредным продуктом.
12. Настоящий кетчуп не должен вытекать из бутылки сам по себе, для его извлечения необходимо встряхнуть бутылку.
13. Стеклянная бутылка поможет выбрать наиболее натуральный и полезный кетчуп, выбирайте кетчуп цвета, чуть более темного, чем натуральный цвет томатов, в противном случае содержание помидоров либо слишком низко либо содержание красителей слишком высоко.
14. Оригинальный кетчуп, или ke-tsiap, был создан на Востоке. Это был острый соус из засоленной рыбы, моллюсков и специй.В раннем 1700 году английские моряки обнаружили это в Малайзии, ипривезли его в Англию. Но необычные компоненты было трудно найти, таким образом было много изменений, используя ароматы более распространенных ингридиентов, таких как грецкий орех, анчоус, лимон, или даже помидоры!
15. В 1792 книга под названием Новое Искусство Кулинарии опубликовала рецепт, названный “томатный кетчуп,” но его было трудно сделать.
16. Тольков 1876 году Генри Дж. Хайнц начал выпускать его серийно, и красный соус завоевал популярность.
17. Дети едят на 50 процентов больше кетчупа чем взрослые.Компоненты в типичном современном кетчупе – помидор, уксус, кукурузный сироп или другой сахар, соль, специя и травные добавки (включая сельдерей), специи и чесночный порошок.
18. В кетчупе 25 % – сахара!Самая большая в мире бутылка кетчупа показана в Коллинзвилле, Иллинойс.
19. Построенная на водонапорной башне в 1949 году, она 58 метров высотой.Четыре столовых ложки кетчупа, имеют ту же самую пищевую ценность как весь зрелый помидор.Ластиковый бутылки, были введены в 1980 году, чтобы решить проблему кетчупа, не вытекающего из стеклянных контейнеров.

Почему на свадьбе кричат «горько»?

Как вы думаете, почему на русских свадьбах принято кричать слово «горько», как бы давая команду молодоженам на поцелуй? Давайте вместе это выясним.
Заметим, что горевать могут родители как со стороны жениха, так и невестки, ведь некоторым мамам и папам трудно осознавать, что их чадо вступает в брак. Но и молодым порой не до смеха – пьяные гости постоянно кричат это слово, заставляя их без конца целовать друг друга.
Это было небольшое отступления. Теперь же вернемся к нашему сегодняшнему разговору. Существует несколько версий этого клича. Одна из них берет свое начало с далеких времен, когда наши предки придумали игру под названием «Горка». Суть ее в следующем: во дворе собственного дома родители невестки сооружали снежную горку среднего размера, которую заливали водой. На ее вершину забиралась невеста, а рядом с ней находились ее подруги. Жениху необходимо было пробраться к своей будущей жене через ее подруг под крики «Горка!», что бы одарить ее поцелуем. Друзья молодого человека и девушки тоже целовались.
Впрочем, есть и другая теория на этот счет. Суженая обходила гостей с подносом во время гуляний, на котором находилась чарка с горькой водкой. Те, кто испивал напиток, кричал «горько», поскольку вкус был соответствующим. Однако если гость еще и клал золотые монеты на поднос, то ему разрешалось поцеловать невесту.

Что будет с Вашим телом, если Вы выпьете Кока-Колу?

Через 10 минут.
10 чайных ложек сахара “ударят” по вашей системе (это ежедневная рекомендуемая норма). Вас не тянет рвать, потому что фосфорная кислота подавляет действие сахара.

Через 20 минут.
Произойдет скачок инсулина в крови. Печень превращает весь сахар в жиры.

Через 40 минут.
Поглощение кофеина завершено. Ваши зрачки расширятся. Кровяное давление увеличится, потому что печень выбрасывает больше сахара в кровь. Блокируются аденозиновые рецепторы, тем самым предотвращая сонливость.

Через 45 минут.
Ваше тело увеличит производство гормона дофамина, стимулирующего центр удовольствия мозга. Такой же принцип действия у героина.

Спустя час.
Фосфорная кислота связывает кальций, магний и цинк в вашем кишечнике, ускоряя метаболизм. Увеличивается выделения кальция через мочу.

Более чем через час.
Мочегонные действия входит в игру. Выводятся кальций, магний и цинк, которые находятся в ваших костях, так же как и натрий, электролит и вода.

Через полтора часа.
Вы становитесь раздражительным или вялым. Вся вода, содержащаяся в кока-коле, выводится через мочу.

Может ли быть курение полезным?

Кто говорит, что курение – это вред, за исключением Всемирной Организации по Здравоохранению, всех врачей и каждой медицинской ассоциации на земле?
Однако, несмотря на то, что курильщики сильнее подвержены раку, болезням сердца, эмфиземе легких и т.д., есть ряд болезней и недугов, от которых по необъяснимым наукой причинам, они однозначно защищены.
Можете назвать это лучом надежды в их почерневших легких. Хотя долгосрочное курение в значительной степени повышает риск ранней смерти, ниже представлены пять возможных положительных последствий курения.

1. Курение снижает риск развития болезней суставов
Хотя курильщики и могут разориться на регулярных покупках сигарет, они могут, по крайней мере, сэкономить на операции по замене коленного сустава. Удивительные результаты нового исследования показали, что мужчины, которые курят, находятся в зоне гораздо меньшего риска столкнуться с необходимостью хирургического вмешательства, связанного с проблемами с суставами, в отличие от тех, кто никогда не курил.
Исследование специалистов университета Аделаиды в Австралии появятся в июльском номере журнала «Артрит и ревматизм». В чем связь? Проблемы с коленями чаще всего развиваются у тех, кто страдает от ожирения или кто активно занимается бегом. Как правило, курильщики реже бегают, а их шансы поправиться гораздо ниже. Однако, после анализа возраста, веса и количества физической нагрузки ученые все еще в затруднении объяснить, почему курение все же имеет небольшой защитный эффект от остеопорозе. Вполне возможно, что никотин, содержащийся в табаке, защищает хрящевую ткань от повреждения.

2. Курение снижает риск болезни Паркинсона
Многочисленные исследования выявили невероятную обратную зависимость между курением и болезнью Паркинсона. Курильщики со стажем по непонятным причинам защищены от этого заболевания, но не потому что, что они умирают от других болезней раньше. Результаты последних исследований на эту тему были опубликованы в марте 2010 года в журнале «Неврология». Так и не сумев обнаружить причину этой связи, исследователи выявили, что количество лет, а не количество выкуренных сигарет в данном случае имело значение для защитного эффекта.
Гарвардские специалисты были одними из первых, кто предоставил убедительные данные о том, что курильщики менее склонны к развитию болезни Паркинсона. Они также обнаружили, что защитный эффект тут же начинает ослабевать после того, как человек бросает курить. Однако, почему это происходит и в чем суть этой взаимосвязи им так и не удалось понять.

3. Курение снижает риск ожирения
Курение, а именно никотин, содержащийся в табачном дыме, подавляет аппетит. Это было известно на протяжении многих веков. В начале 1920-х годов табачные компании активно пользовались этой уловкой, ориентируясь на женщин, обещая им, что курение сделает их стройнее.
Исследование, опубликованное в июле 2011 года в журнале «Физиология и поведение» (Physiology & Behavior), по сути, является одним из многих, которое заявляет, что неизбежное увеличение веса после отказа от курения является основным барьером, который не дает человеку начать здоровый образ жизни. Зависимость же от табака – это уже вторая причина.
Связь между курением и контролем за весом очень комплексная: сам по себе никотин действует как стимулятор и подавляет аппетит, а также акт курения вызывает изменения поведения, при котором человек меньше ест и перекусывает. В некоторых случаях курильщики говорят об ухудшении вкусовых качеств еды, что также сдерживает аппетит. В качестве компонента, подавляющего аппетит, никотин воздействует, по крайней мере, у мышей на часть мозга, называемую гипоталамусом.
Однако, ни один уважающий себя врач не порекомендует курение как средство избавления от лишнего веса, учитывая багаж вреда, который оно за собой несет.

4. Курение снижает риск смерти после некоторых случаев сердечных приступов
По сравнению с некурящими, среди курильщиков, у которых были сердечные приступы, по всей вероятности, более низкие показатели смертности, причем их организм лучше реагирует на два вида терапий, во время которых удаляются артериальные бляшки: фибронолитическая терапия, в основе которой лежат лекарственные препараты и ангиопластика, при которой бляшки удаляются путем хирургического вмешательства.
Однако, существует одна проблема. Причина, по которой у курильщиков случаются инфаркты в том, что сигаретный дым способствует в первую очередь росту артериальных бляшек. Таким образом, одной из теорий, объясняющей почему курильщики переносят последствия инфаркта легче, чем некурящие, является то, что любители табачных изделий, как правило, переживают свой первый инфаркт на 10 лет раньше.
Тем не менее, многие исследователи утверждают, что только возраст не может объяснить такую большую разницу в выживаемости среди людей, перенесших инфаркт, но до сих пор не было предложено ни одной достойной альтернативной теории.

5. Курение способствует лучшей работе сердечных препаратов
Клопидогрель является препаратом, который используется для предотвращения образования кровяных сгустков в организме пациентов, страдающих ишемической болезнью сердца и другими заболеваниями сердечно — сосудистой системы, ведущими к инсультам и сердечным приступам. Курение, судя по всему, способствует тому, что клопидогрель выполняет свою работу намного лучше.
Проведенные на эту тему исследования показали, что данная взаимосвязь выявляется при выкуривании не менее 10 сигарет в день. Вероятно, определенный компонент в сигаретном дыме активизирует работу белков, называемых цитохромами, которые заставляют лекарство эффективней работать.
Таким образом, мы видим, что табак все же содержит пока не выделенные химические вещества, которые обладают настоящей терапевтической ценностью.

Интересные факты о крапиве