поиск в контакти

Куда развиваться ?

Уважаемые пидоры и пидорессы, помогите найти фильм!

Сюжет рассказывает про священника, который приезжает в крупный город. Мне кажется что фигурировал Мадрид, но могу и ошибаться...место действия то ли Испания, то ли Италия и снят он скорее всего не американцами,а именно европейцами, но это не точно. Так вот священник приезжает с мисией спаения человечества от апокалипсиса, который должен скоро наступить. Для этого он снимает квартиру, покупает в музыкальном магазине аудио кассету с тяжелым металлом и всячески грешит...тут уж без конкретики, не помню как именно. Все для того, чтобы набраться грехов, с ним на контакт вышел дьявол и священник смог ему продать свою душу взамен всего человечества....вроде как-то так. Дьявол в фильме появляется в виде козла ходящего на задних лапах и это самая крутая сцена фильма, когда он вламывается в таком облике в дверь. Кульминация происходит в то ли заброшенном, то ли еще не достроенном небоскребе состоящем из двух зданий и они, вроде как похожи по форме на отпечаток копыта...или это уже мое воспаленное воображение подкинуло...

Вроде все описал, что помнил. смотрел этот фильм в период 2006-2011 и после того пытался его снова найти и до сих пор не удалось. Чат gpt пробовал, но он выдает не те фильмы.

Исповедь (почти) слаанешита

Да, будет оч много букав, крепитесь. 

Поиск работы порой заводит в самые неожиданные места. Причём небольшое приключение может начаться даже с неприметной вакансии на hh. 

Мой гениальный план срубить серой прибыли, отучившись месяцок на общий классический массаж, провалились. Я, заинтересованный скорее в деньгах, чем в самом массаже, смог лишь пару месяцев удерживать у себя несколько самых бюджетных клиентов. Жёсткий демпинг не спас от одного простого факта - моя "продающая маска счастливца" трескается при длительном общении с клиентами. Как бы я ни старался моё внутреннее желание оттолкнуть неинтересных мне людей сквозняком просачивается наружу через мимику, жестикуляции, и, конечно, голос. Причём клиенты даже не могут объяснить, что именно не так. Говорят просто я какой-то "зажатый".  

Осознав, что работать с клиентами не смогу, решил побаловаться с фильтрами на hh. Решил поискать что-то, что не требовало бы прямого контакта с людьми. Ничего конкретного, просто искал работу, где могло бы пригодиться умение составлять тексты, залипая в монитор. Залпом разослал резюме по куче мутных вакансий, и стал ждать. 

Спустя где-то три дня мне позвонили насчёт вакансии "Оператор чата", уточнили пару моментов из резюме, после чего пригласили на собеседование.  

Приближаясь к офису, я сразу подметил интересную деталь: крыльцо и окна офиса были заклеены чёрной непроницаемой плёнкой. Внутри же предо мной предстал творческий срач, свойственный командам молодых предпринимателей. Коробки с системными блоками на немытом полу соседствовали с мусорным ведром, заваленным упаковками из-под шаурмы.  

Стол посреди прихожей был завален грязной посудой и бумагами. Во главе сидел парень лет 27. Он меня вежливо поприветствовал, и пригласил присесть за стол рядом с другими соискателями. Один - карикатурного вида пухляш в брюках и белоснежной рубашке через толстые линзы очков гипнотизировал тарелку с нетронутым куском пепперони. Второй - рыжий парнишка, уткнувшийся в телефон. Единственной его примечательной чертой была коллекция анимешных значков, наколотых на рюкзак.  

Познакомиться с ними поближе я не успел (да и не то, чтобы горел желанием), поскольку стоило мне сесть у тепловой пушки, чтобы отогреть пальцы, дверь в соседний кабинет распахнулась. Из неё вышел ещё один соискатель, черты которого у меня совсем не отложились в памяти, а вслед за ним показался и работодатель.

То был невысокий черноволосый парнишка лет 24-25-ти. В очках, чёрной толстовке и таких же чёрных шароварах. Диалог у нас пошёл на лад, первое время он больше расспрашивал меня про мой прошлое и планы на будущее. Вопросы были вполне стандартные, но я никак не мог из них вычислить, что именно за работу мне предлагают. А потом он спросил, как я отношусь к наркотикам. На этом моменте я вспотнул, решив, что попал к каким-то закладчикам. К счастью, это оказалась лишь дежурное уточнение - наркоманы работодателю были не нужны.

Следом он спросил меня, что я знаю о вебкаме? В моём тогдашнем представлении вебкам это про стриммерш с Твича, которые заманивают симпов в Онлифанс, чтобы те платили за фотки сисек-писек. Работодатель эту иллюзию оставил нетронутой, ограничившись заверениями в том, что никакой порнухи его студия не приемлет, их профиль это эстетичная эротика. Оказалось, мне предлагается вакансия оператора модели. Дальше пошёл рассказ про то, что операторы зарабатывают от 15 000 деревянных в неделю. В среднем доходит до 30-50 к в неделю. Для региона это огромные деньги. И за что! Нужно было всего лишь помочь красивым девушкам с освещением, настройкой аппаратуры + немного подсобить с общением с иностранными клиентами.

Единственный момент, вызывавший у меня сомнения - законность. Какой именно закон нарушал вебкам я не знал, а потому стал спрашивать про налоговиков. Но тут стандартная схема, как и с любой другой серостью: не совершая крупных единоразовых переводов, и никто тебя не заметит.

В общем, меня приняли на стажировку. Это уже дома я узнал про 242 статью УК и её расплывчатые формулировки. Побежал расспрашивать работодателя в телеге по этому поводу. Из диалога удалось лишь выудить, что у студии есть крыша, а ещё что 242 статья обходится как раз отсутствием порнухи. 

Получалось так, что от состава уголовного преступления всю студию ограждала одна ошибка. Стоило модели засветить на камеру промежностью, все словили бы срок.

Тут я поднапрягся, но "Profit numbs the feeling."

На стажировке я оказался не один. Со мной в офис завалилось ещё человек 9 соискателей. Ни пухляша, ни рыжего парнишки среди них не оказалось. Пока к нам не пришли инструктора, мы не спешили знакомиться, поскольку в воздухе повис вопрос: "А все ли мы нужны?"

Претендентов объединяли общие черты. Их отобрали исключительно из опрятных, высоких молодых парней с плюс-минус хорошей внешностью, и читающейся уверенностью, граничащей с дерзостью. Похоже, моя продающая маска сработала, и я смог-таки подать себя в лучшем свете.

Обстановку разрядили подоспевшие инструктора. Они разъяснили, что места в студии хватит на всех. Просто большинство со временем отсеется.

Вот, что нам предлагалось:

Оператор должен стать старшим братом модели. Человеком, которого та не должна ни стесняться, ни стрематься. Потому были отобраны плюс-минус адекватные по внешке парни. Меня смутил разве что пункт про одежду. Почти весь мой гардероб уже давно носит отметины прошедших лет. 

Интим с моделями строго карается. Уточнять каким образом не стали, лишь намекнули, что обычным увольнением дело не ограничится.

Про одежду упомянул не просто так. Хоть я и замолчал неприятный факт, продюсеры предупредили, что, если пройдём экзамен (экзамен), помогут подобрать гардероб, и вообще тут у них маленькое братство: кому-то квартиру снимают, друг другу еду покупают, да и в целом по жизни выручают. По манере общения работников студии с боссом и продюсерами, в это в принципе верилось.

За 3 опоздания со студии увольняют. С этим всё строго.

Учиться претендентам предлагают, стажируясь а чужих сменах. Учиться можно до тех пор, пока всё не запомнишь. Запомнил? Сдавай экзамен, после чего выходи на смену сам. На сдачу есть лишь одна попытка.

Наконец, речь зашла о непосредственных обязанностях операторов.

Настраивать свет и камеру, транслировать модель сразу на 5-ти ресурсах (спойлер: Твича среди них нет). Переписываться с чатом от лица модели. 

Да, вы правильно поняли - студийная вебкам модель ни с кем не переписывается, и ничего не знает про своих клиентов. Все переписки с жалобами на работу и жену, все дикпики и признания в любви читает не SexyKristy69, а оператор Олег. Он же на всё это и отвечает, изображая из себя влюблённую красавицу, для которой каждый клиент - особенный.

Почему это не заметно? А потому что студийная модель это такая умная марионетка. У модели или есть наушник, или перед ней монитор с открытым блокнотом. Оператор, сидящий вне фокуса камеры, указывает модели, когда щёлкать по клаве, делая вид, будто девушка печатает ответ, когда станцевать, когда показать ахегао, и когда взяться за ту или иную игрушку. 

Теперь немного о легальности. Как же вебкам студии обходят 242 статью? А просто не снимают трусы. А ещё не используют вибраторы в форме МПХ. Да и незачем - как оказалось, есть куда более извращённые игрушки. Некоторые ещё и интерактивные, активируются от донатов.

Во время презентации мои потенциальные коллеги находились в явном возбуждении. Спектр эмоций варьировался от умеренного энтузиазма до откровенного восторга. 

И я, считая себя моральным нигилистом, полагал, что спокойно смогу на этом заработать. Но чем дольше я смотрел на экран, тем сильнее подступала тошнота. В отдалении интерфейсы сайтов-дрочилен напоминали безумные коллажи из оголённой, пульсирующей плоти. Ощущение было такое, будто с экранов лился липкий, зловонный гной. Он обволакивал собравшихся. Кому-то он чудился сладким мёдом. Не мне. Я оказался нифига не уберменшем.

Не подумайте лишнего - я никого не осуждаю, но это творческая профессия, требующая собственного эмоционального вовлечения и извращённой фантазии. У меня же с этим беда. Да и не могу я не испытывать отвращения ко всем этим куколдам и девушкам, идущим у них на поводу. А так много не заработаешь.

И теперь сижу здесь, всё ещё безработный, всё ещё прокрастинирующий. Надеюсь, эта история хотя бы кого-то развлекла. 

Пидоры помогите найти двухходовой китайский клапан

Как зарядить наушники без кейса?

ВПСО "Ангел" - добровольная некоммерческая организация, объединяющая частных пилотов вертолетов. Цель – оперативный поиск потерявшихся в природной среде людей.

Принять участие в поисковых операциях могут все желающие частные пилоты.

Пилоты отряда использует специальную методику поиска, позволяющую определять с вертолета местонахождение потерявшихся в природной среде людей.

Отряд "Ангел" осуществляет свою деятельность в постоянной координации со специалистами МЧС России, российского отделения Красного Креста, добровольным поисково-спасательным отрядом Liza Alert.

Уже не в первый раз, к сожалению, случается так, что некоторые поиски мы начинаем в воздухе, а заканчиваем на земле. Тот, что случился в июле этого года запомнится всем, кто в нем участвовал, я думаю, на всю жизнь.

Есть в Истринском районе один лес, который очень редко отдает людей живыми. Живет себе человек, растит детей, нянчит внуков, а в один прекрасный день идет, как обычно по грибы и больше его уже никто никогда не видит.

Началась эта история, как тысячи других, с заявки на номер 112 по признаку «лес на связи».

При общении с гражданами, которые имеют привычку ходить по лесам в поисках грибов и ягод, мы всегда отдельно делаем акцент на том, что с собой в лес обязательно нужно брать полностью заряженный телефон. Это важно! Многие не делают этого по боязни потерять вещь, которая денег стоит. Но! Во-первых… можно сделать так чтобы телефон не терялся. Это и карманы на молнии и шнурок на шею… а во-вторых, что ценнее… телефон, пусть даже самый дорогой, или все же ваша жизнь?

Заявка в этот раз оказалась уникальной. У грибника с собой компас и два…. ДВА, черт побери, полностью заряженных телефона!!!

И тем не менее он в лесу, связь полное барахло, куда идти он не понимает, солнца нет и подсказать направление выхода группа ЛНС (лес на связи) не может. Ссылка на получение координат так же не отработала (телефоны без GPS, интернета нет).

Точно известна лишь точка входа – СНТ на краю леса. Ну точнее, как на краю… вокруг СНТ лес, со всех сторон. СНТ с шоссе соединяется лишь одной лесной дорогой. Простор для творчества – гуляй, не хочу. Хоть на север, хоть на запад, хоть на восток… и везде на километры только лес.

Первоначально ничего необычного в этой заявке не было… два телефона и компас, встречаются не так часто, но тем не менее все спокойны, так как подобных заявок случается до сотни в день.

На вылет готовится борт из Буньково. 25 минут по маршруту и приходит стандартный доклад «начало работы». Все кажется довольно простым и временами даже скучным. Ну сколько таких уже вытащили только в этом месяце… сотни. А тут… ДВА телефона. Ну что может пойти не так?

Мать твою… ВСЁ! ВСЁ может пойти не так… И именно с этого момента всё именно так и пошло.

И именно с этого момента и начинается мой рассказ об этом тяжелейшем поиске. Опыт, полученный в результате этот операции уникален. За все 9 лет активной поисковой деятельности я не сталкивался прежде ни с чем подобным.

Борт нарезает круги над лесом, объект поиска отвечает на телефон через раз (на границе приема сигнала телефон практически не в состоянии держать устойчивую связь). Ни разу на всех попытках соединения не удалось поймать звук лопастей в гарнитурах и ни разу дед не сообщил что слышал или видел вертолет. По остатку топлива вертолет уходит на базу. В этот же момент на земле начинает работать целая команда, терпеливо, минута за минутой прослушивая все записи разговоров с воздуха, сопоставляя трек вертолета с временем звонков. В результате удается найти несколько точек, которые предположительно являются звуком лопастей вертолета в телефоне объекта поиска.

Полученные точки передаются пешим группам, которые заранее выдвинулись на место, на случай эвакуации. Параллельно запускается полноценный, активный, наземный поиск. Так как, к этому моменту наш грибник уже находится «вне зоны действия сети». Пока пешие группы ДПСО «Лиза Алерт» пробиваются сквозь заваленный ко всем чертям лес к переданным точкам, ВПСО «Ангел» готовит второй вылет в зону поиска. Через практически два часа полного молчания приходит СМС о том, что наш ОП снова в сети. Очередные 25 минут на маршруте и вертушка снова нарезает круги над лесом в надежде связаться с терпящим бедствие по телефону и если не обнаружить визуально, то хотя бы выловить в телефоне шум собственных лопастей. Со стороны абсолютному большинству подобные полеты видятся не иначе, как вполне себе лайтовое развлечение. Крутись над лесом, как на карусели в детстве и получай удовольствие. В реальности… если усадить тебя, мой дорогой читатель, в левую «чашку» вертолета и начать отрабатывать тот самый лес, примерно через 20 секунд 90% тех самых читателей запросится на землю. Даже на совместных учениях с ДПСО «Лиза Алерт», когда мы берем на борт «наблюдателей» из числа пеших, мы никогда не даем им «провозку» над лесом на тех режимах, на которых работаем в реальных условиях. Радиусы побольше, скорости поменьше, снижение плавное, заходы прямые. Когда работает подготовленный экипаж ВПСО «Ангел», никто не церемонится… Крены, скорость, радиусы… всё на пределе. И в таком режиме мы работаем часами. На реальном поиске самое ценное это время. Его катастрофически мало, а все эти развороты «блинчиком», заходы с длинной прямой, радиусы на низких скоростях, сжирают это самое драгоценное время со страшной силой. Поэтому – да… мы экономим время.

Вертолет выработал очередной бак топлива снова без результата. За все время работы не удалось установить нормальную связь с пострадавшим. А пешие группы ДПСО «Лиза Алерт» уже расходятся из штаба по задачам координатора. Лес реально большой. Он весь в завалах и ручьях. Местами очень сильно подболочен. Количество естественных природных «ловушек» просто зашкаливает. Все их придется пройти ногами и проверить каждую. После анализа всей карты, координатор отправляет группы в наиболее вероятные места обнаружения. Тем временем, при прослушивании записей звонков на телефон пострадавшего, становится понятно, что состояние его стремительно ухудшается. Вероятнее всего начинает сказываться обезвоживание. Пешие группы приносят в штаб поиска треки по 10-13 километров, а результата всё нет. Пока еще все группы работают на «отклик»… то есть в процессе движения пытаются звать пострадавшего по имени, в надежде на ответный крик о помощи. Но надежда эта все призрачнее. При обезвоживании человек испытывает страшную головную боль, слабость… слуховые и зрительные галлюцинации. Все, кто занимается поисками не первый год, прекрасно знают, как выглядит это состояние. А самое главное понимают, что в такие моменты пострадавший адекватно оценивать происходящее просто не может.

Но группы идут в лес, отрабатывают свои квадраты, приходят мокрыми и уставшими, отогреваются, кое-как сохнут и снова уходят в лес на новые задачи координатора штаба.

В эти же минуты ВПСО «Ангел» готовит третий вылет вертолета в зону проведения поисково-спасательных работ. Телефон пострадавшего снова «в сети», поэтому нужно использовать этот шанс, чтобы локализовать объект поиска до наступления ночи. А это будет уже вторая его ночевка в этом прОклятом лесу, без костра и сухой одежды. Вертушка работала до темноты и снова без результата. Практически с момента вылета, пострадавший на связь не выходил и больше на звонки с борта не отвечал. К заходу солнца оба его телефона отвечали лишь - «аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». В предположениях остается самое худшее. Скорее всего аккумуляторы обоих телефонов полностью разряжены.

Пешие группы не прекращают работу ни на минуту, карта леса медленно, но верно, покрывается сеткой пройденных треков. Поскольку передвигаться пострадавший в таком состоянии уже не может, есть надежда что уже закрытые группами участки леса проходить повторно не придется.

Уже практически ночью, еще один борт ВПСО «Ангел», оборудованный тепловизором, возвращаясь с поиска в Одинцовском районе, зашел в зону ПСР в попытке осмотреть открытые участки через тепловизор. К сожалению, к тому моменту погода серьезно ухудшилась. Туман и отсутствие вертикальной видимости не позволили даже начать выполнять осмотр. Выполнив один проход над лесом, вертолет ушел на место базирования в Хелипорт Москва.

Несколько десятков подготовленных поисковиков в лесу, четыре вылета вертолетов, два телефона и компас, а ситуация с момента прихода заявки на поиск пострадавшего никак не улучшилась. Пострадавший все еще в лесу, состояние его ухудшается и нет хоть сколько-нибудь достоверных данных о его местоположении.

Ночь проходит в напряженной работе. Часть групп плотно закрывают два огромных куска леса и овраги на западе от точки входа. Одной группе ближе к утру удается найти проход через реку на севере, которая до этого момента считалась непреодолимой. Это значит, что зону поиска с севера придется расширить, до следующего линейного ориентира. С рассветом в штаб прибегают родственники. Всем им на телефоны пришло СМС о том, что один телефон пострадавшего снова в сети. Они настоятельно просят «засечь координаты телефона»… приходится объяснять, что такие «фокусы» бывают только в кино, а в реальной жизни это неосуществимо на данном этапе.

Дочь пострадавшего глядя в глаза робко задает вопрос:

- Вы же не уедете?

Для нее волонтеры - последняя надежда.

Не уедем… даже если не можем, как в фантастических фильмах, засечь координаты телефона, будем работать с тем, что есть. Имеем то, что имеем. Телефон в сети, а значит аккумулятор еще жив. Набираю пострадавшего. Короткий список вопросов. Быстро выясняем что пострадавший не только слышал, но и видел вертолет около 17-18 часов прошлых суток. Быстро инструктирую деда чтобы берег заряд телефона, внимательно слушал и смотрел в небо, и обязательно отвечал на звонок телефона если он слышит или видит вертолет.

Ответы пострадавшего выглядят более чем адекватно. Создается иллюзия что человек на том конце провода все понимает и готов действовать согласно полученной инструкции.

Готовим пятый борт на этот поиск. Тщательно анализируется трек второго вылета. Сопоставляются все полученные данные. По последней информации, полученной от пострадавшего, он не сходил с места со вчерашнего дня. Он видел вертолет и остается на том же самом месте. Остается только найти это самое место… всего лишь найти.

Курим, красимся и валим!

В экипаже трое. Саша (Лодочник), Алексей и я… делаем один круг над лесом стараясь максимально повторить трек второго вылета. Далее я набираю номер нашего объекта поиска.

- Николай, слышите, видите вертолет?

В ответ в трубке лишь звуки возни и тяжелое дыхание.

Закладываем вираж, Саша набирает скорость до максимальной. Пока телефон на связи, пока мы слышим то, что происходит в трубке под нами, нам нужно успеть облететь как можно большую территорию. Мы напряженно вслушиваемся в звуки телефона, мы все еще надеемся услышать лопасти. Минимальная высота, максимальная скорость, крены на пределе. Я периодически пытаюсь заставить пострадавшего отвечать на мои вопросы о том слышит ли он вертолет.

Наконец… внезапно… через шум и треск мы улавливаем одно слово… тихое, слабое «слышу».

Мы где-то рядом. Саша нещадно утюжит лес под нами, три пары глаз пытаются разглядеть на подстилающей поверхности хоть что-то, что подсказало бы местоположение нашего объекта поиска. При очередном моем запросе, слабый голос практически шепотом ответил «вижу».

Напряжение нарастает. Пострадавший точно видит вертолет. Получается у нас есть хотя бы направление поиска. Связь срывается…

- Высадили? (с досадой спрашивает Саша)

- А кто его знает… (я раздосадован не меньше, но продолжу дозваниваться именно, потому что ОП нас ВИДЕЛ!)

Телефон снова в сети. Я набираю и повторяю одну и ту же фразу.

- Николай, слышите, видите вертолет?

Перед самым моим повторным запросом в гарнитурах снова раздается шепот пострадавшего. Алексею очень быстро удается разобрать слова «вон он». Точно… мы слышали именно это «ВОН ОН». Пострадавший снова видит вертолет. Мы снова встаем в вираж. Пытаемся разглядеть под собой хоть что-то похожее на человеческую фигуру. Под нами лес, огромные кроны елей, разлившийся ручей, текущий через заболоченные полянки, слева и справа молодые и очень густые посадки. Визуально мы не можем определить с какой стороны пострадавший мог нас видеть. Телефон снова недоступен… и на этот раз мы практически хором соглашаемся с тем, что аккумулятор сел окончательно. Три дня в лесу, несколько длинных звонков с воздуха… ну какие шансы что телефон еще жив?

Посадка в штабе. Надо понять, что делать дальше. Мы напряженно пытаемся накидать план действий исходя из полученных данных.

Тем временем, в Москве, вся группа, организовавшая вылет, снова напряженно вслушивается в запись трансляции с борта. Они пытаются сопоставить трек вертолета с ответами пострадавшего.

Пока мы втроем напряженно морщим лбы, пытаясь придумать что мы можем сделать еще для того, чтобы вытащить из леса человека с ДВУМЯ!!! С ДВУМЯ (мать их) телефонами, Катя Жилкина присылает точку… Точку с координатами, которую надо проверить. Это невероятно, но по трем, еле слышным, ответам пострадавшего она нашла место наиболее вероятного нахождения объекта поиска. Ровно этот же самый момент приходит СМС о том, что «абонент снова в сети». Невероятно. Аккумулятор телефона все еще жив. Мы с Алексеем отправляемся в штаб с посадочной площадки, Саша взлетает на дозаправку и продолжения работ по поиску пострадавшего. Сразу после получения координат, из штаба выдвигается поисковая группа. Координаты находятся на севере, за рекой, которая до прошлой ночи считалась непроходимой, пока не был найден переход в километре западнее основного направления. В штабе только что вернувшиеся группы. Все уже практически без сил. Ни у кого уже нет сменного сухого комплекта одежды. Спустя примерно 30 минут рация координатора оживает запросом от группы, ушедшей на проверку данных, полученных при крайнем вылете вертолета.

- Нашли корзину.

В штабе резко возрастает напряжение.

Снова вызов.

- Кепка была у нашего ОП? Белая с желтым…

Очень быстро опрашиваются родственники на предмет кепки. Нам нужно описание без подсказок. На вопрос была ли кепка, родственники уверенно отвечают, что была… белая такая, с желтым и надписью…

Заря просит группу отработать весь квадрат на отклик. Вытоптать все что только можно.

Спустя пять минут от группы приходит долгожданное

- Отклик!

Это значит, что пострадавший откликается. Прикидываем расстояние 2 км, по прямой.

На помощь группе выдвигаются все силы, находящиеся в штабе. Я скидываю в чат вылета данные о корзине, кепке и отклику.

В лесу тем временем группа отчаянно пытается локализовать пострадавшего. На каждые 4-5 окриков от группы приходит слабый отклик пострадавшего, больше походящий на мычание. В группе двое - Таня «Филл» и «Перец». Если пострадавший и дальше продолжит играть в молчанку, локализация отклика может затянуться, а состояние пострадавшего ухудшится, будет ли он при этом продолжать откликаться непонятно.

Татьяна принимает сложное, но совершенно оправданное решение. Нужно достучаться до сознания пострадавшего, вытащить его в реальность, пока не стало поздно.

- Кричи пока я до тебя не дойду! Кричи, не переставая!!! Кричи как можно громче!!! Не будешь кричать, я тебя не найду!

Эти слова заставили деда прийти в себя. Он начал кричать… Начал кричать непрерывно. Он точно не хотел остаться в этом лесу навсегда. И с каждым его криком поисковая группа подходила все ближе и ближе.

Штаб в это время терпеливо ждет информации. Всем понятно, что три отметки – корзина, кепка, отклик, это однозначное обнаружение объекта поиска, но какое время это все займет никто сказать не может.

И вот наконец от группы в лесу приходит то самое:

- Найден, жив! Требуется эвакуация.

В штабе крики и аплодисменты, мне кажется, это слышал весь поселок. Практически сразу вокруг появляются родственники. Они не могут поверить в происходящее… Они уже потеряли надежду. И вот именно в этот момент… Сработало то, что нарабатывалось годами. Методики поиска, приемы работы с телефоном пострадавшего. Все это вместе наконец дало результат!

На эвакуацию уже вышли. С группой эвакуации выходит и один из «ангелов» - Алексей. Возможно, он сможет подобрать недалеко от места обнаружения площадку для посадки вертолета. 2,5 километра на носилках, через лес и реку это очень много.

Тем временем Лодочник уже вылетает в зону ПСР с пометкой MEDEVAC в флайтплане.

Группа довольно быстро доходит до точки эвакуации. Пострадавший обезвожен… и к сожалению, внятно отвечать на вопросы все еще не может. Площадка подобрана, вертушка на подходе. Мы тем временем забираем дочь нашего грибника и едем на посадочную площадку около СНТ, до которой 2,5 км. И ближе сесть просто негде. Заранее вызвана скорая. Все готово для завершения этой тяжелейшей поисковой операции.

Посадка в лесу без выключения. Быстрая погрузка пострадавшего в вертолет, Алексей занимает место справа и буквально через пару минут, Саша бережно сажает вертолет в поле, рядом с дорогой. Именно сюда придет вызванная заранее скорая.

Посадка… выключение

Объятия отца и дочери… долгие… со слезами, в полной тишине… Говорить нечего… слова не нужны.

Все всё понимают. Шансы таяли просто на глазах. Мы испробовали всё и даже больше.

Этот телефонный разговор с борта вертолета вполне мог оказаться последним в жизни этого грибника.

Но все задействованные в поиске и на земле, и в воздухе, бились за этого деда до конца. Мы просто не имели права ПРОДОЛБАТЬ в лесу человека с ДВУМЯ ПОЛНОСТЬЮ ЗАРЯЖЕННЫМИ ТЕЛЕФОНАМИ.

Два штаба поиска (земля и воздух), пять вылетов вертушек, восемнадцать поисковых групп… сотни километров треков и… два слова по телефону – «ВОН ОН». Тихие, едва различимые, но такие важные.

Потянулись минуты томительного ожидания СМП.

Пока ждем скорую, успеваю кратко опросить пострадавшего. Начав принимать жидкость, он уже стал понимать, что с ним произошло. И уже адекватно оценивает свое состояние на тот момент, говоря о том, что воспринимать что-либо в лесу получалось не всегда.

Три дня и две ночи в лесу… мокрые спички не оставили шанса развести огонь.

Обезвоживание отключило сознание практически полностью.

Но он выжил.

Мы летаем в небе. Крутимся там, как на детской карусели «ветерок»… мы делаем свою работу.

Тем временем пешие группы ДПСО «Лиза Алерт» по пояс в болоте и в буреломе, ломятся через лес. Мы видим вас иногда сквозь черноту ночи по мечущимся лучам фонарей в лесу, по ярким всполохам оранжевых курток в листве днем. Мы знаем какова на вкус ваша работа. Знаем, что такое бессонный штаб… Иногда мы спускаемся с небес на землю чтобы самим хлебнуть болотной жижи… чтобы знать почем он ваш волонтерский хлеб.

Спасибо вам… именно на вас львиная часть работы по выводу из леса тех, кто может остаться там навсегда.

P.S. Берегите себя, Лисы…

http://angel.aopa.ru

https://lizaalert.org

Вопрос к библиофилам реактора