Я вас умоляю, типа она разглядела чего там куда прилетело. Просто увидела гигантский огненный гриб и начала верещать.
Результаты поиска по запросу "пап дай денег"
В ногу со временем, получается. Просто в 1253 году Церковь не знала как назвать телевидение телевидением.
17.02.1958 папа Пий XII объявил Святую Клару Ассизкую покровительницей телевидения, так как, незадолго до своей смерти в 1253г она, прикованная к постели не могла участвовать в мессах, но их изображения чудесным образом отражались на стене ее кельи, словно там был телевизор.
Остается вопрос: а она могла переключать каналы?
Это Дмитрий Песков. Он очень любит Россию и гордиться ею!
А это Лиза Пескова, его дочь.
Дмитрий очень любит свою дочь! Он всегда ее наставляет "Лизонька, посмотри какая у нас красывая родина! Отдыхай только в своей стране! За ее пределами загнивание и бездуховность!"
И Лиза слушает своего папу и отдыхает только в России.
Вот Лиза на яхте в окрестностях мыса Фиолент.
А вот она на речной прогулке в Питере.
На патриотическо-духовном фестивали на Селегире.
В Сочах.
В Грозном.
Камчатка
Нагайбакский район Челябинской области
Развод по-одесски
Дядя Алик приходит в мой магазин всегда после обеда. Он спрашивает, где его стул, садится и многозначительно молчит. Ему нравится, когда идет бурная торговля. Он может смотреть на этот процесс долго и с удовольствием, как пьяный романтик на костер.
– Как ваши дела? – интересуюсь я, пока нет клиентов.
– Володя, мне семьдесят пять. Какие могут быть дела, когда первая половина пенсии уходит на еду, а вторая – на её анализы? Зачем вам мои жалобы? Это не ходовой товар. Хотите услышать за чужое здоровье, идите в очередь в поликлинике и берите там все это счастье оптом. Я сегодня по другому делу.
– Я весь – одно большое ухо.
– Володя, у вас есть автомобиль?
– Есть.
– Я знаю, что есть. Но мне кажется, вам должно быть приятно, когда вас об этом спрашивают. Так вот, я имею, что предложить до кучи к вашему высокому статусу владельца «Жигулей». Я хочу практически подарить вам одну шикарную вэщь.
Он бережно разворачивает пакет, извлекает оттуда старые, потертые часы с блестящим браслетом.
– Вам ничего не надо делать. Просто выставите локоть из окна. Пусть солнце поиграет немного на богатом ремешке. Через пять минут в машине будет сидеть орава таких роскошных ципочек, что даже я, Володя, на полчасика бы овдовел. А вы знаете, как я люблю свою Ниночку. Остальные женщины будут кидаться вам под колеса и оттуда проситься замуж.
На лице ни тени улыбки. Он почти никогда не шутит, он так мыслит.
– Вы только подумайте: часы, ципочки, машина, и со всего этого поиметь удовольствий за каких-то сто никому, кроме меня, ненужных гривен.
– Двадцаточку насыпать можно. Да и то – из большого к вам уважения. Ваш «богатый» ремешок сильно инкрустирован царапинами, – без энтузиазма верчу я в руках ненужную мне «вэщь». Дядя Алик берет паузу и задумчиво смотрит сквозь очки в окно.
– Знаете что, Володя? Я дам вам один хороший совет, и вам это ничего не будет стоить. Пойдите в наше ателье, спросите там тетю Валю и попросите пришить вам большую пуговицу на лоб.
– Зачем?
– Будете пристегивать нижнюю губу. Двадцать гривен за почти швейцарские часы?! Даже не смешите мои мудебейцалы. Это часы высшего сорта! Сейчас этого сорта даже детей не делают. Эта молодежь с проводами из ушей и витаминами из Макдональдса… Её же штампуют какие-то подпольные китайцы в Бердичеве. Сплошной брак.
Он делает неповторимый жест рукой, означающий высшую степень негодования.
– Володя, у меня есть пара слов за эти часы. Я всегда был человек, душевнобольной за свою работу. У меня никогда не было много денег, но мне всегда хватало. Так научил папа. Он был простой человек и сморкался сильно вслух на концертах симфонического оркестра. Но, как заработать, а главное – как сохранить, он знал. Папа говорил, что надо дружить. Так вот, о чем это я? Да, на работе я дружил с нашим бухгалтером Колей.
– Это у вас национальная забава – со всеми дружить.
– А как по другому? Слушайте дальше сюда. Сверху у этого Коли была большая голова в очках. А снизу – немного для пописать, остальное – для посмеяться. В общем, с бабами ему не везло, страшное дело. А у меня была знакомая, Зиночка Царева, с ней я тоже дружил. Такая краля, что ни дай божэ. И я пригласил ее отметить вместе тридцатилетие нашей фабрики. Первого июня, как сейчас помню. И тут у нас объявляют конкурс на лучший маскарадный костюм. Ну, вы же знаете, я – закройщик, мастер на все руки. Сделал себе костюм крысы: ушки, хвост, голова. Чудо, а не крыса. Зиночке сообщил по секрету, что буду в этом костюме. Вы следите за моей мыслью?
– Обижаете.
– И знаете что? Вместо себя, в этот костюм я нарядил шлимазла Колю, показал на Зиночку и сказал «фас», а сам собрался поехать в санаторий. Бухгалтер в костюме крысы… Он смеялся с себя во все свои два поролоновых зуба.
Дядя Алик усмехается и смотрит на меня, выжидая, что я оценю всю тонкость юмора, как минимум, заливистым хохотом. Улыбаюсь из вежливости.
– И вот еду я на встречу с квартирантами, чтобы сдать на лето свою однокомнатную, заезжаю на заправку и что я вижу? В шикарном автомобиле «Жигули» первой модели с московскими номерами сидит обалденная цыпа и умирает с горя. Деньги у нее украли, а ехать надо. Эта профура просит меня заправить ей полный бак и двадцать рублей на дорогу, а за это предлагает рассчитаться очень интересным способом не с той стороны. Да, это сейчас молодежь кудой ест, тудой и любит. Володя, вы не в курсе, что они хотят там оплодотворить? Кариес? Я тогда об этом только слышал от одного старого развратника Бибиргама, ходившего в публичный дом до революции, как я на работу. В то время это считалось извращением, тем более за такие деньги.
– И вы проявили излишнее любопытство…
– Излишнее – это совсем не то слово. Там получился такой гевалт, что вы сейчас будете плакать и смеяться слезами. Отъезжаем мы с ней в посадочку. Она сама снимает с меня панталоны и тащит все, что в них болтается, себе в рот. Азохен вей, что она вытворяла! Этой мастерице нужно было служить на флоте – ей завязать рифовый узел, не вынимая концов из рота, как вам два пальца на чужой ноге описать. Я прибалдел, что тот гимназист. Приятно вспомнить, – он ненадолго замолкает, прикрывает глаза, по его лицу блуждает довольная улыбка.
– Я сейчас подумал: может, нынешняя молодежь таки все правильно делает? Так вот. Почти в финале я вижу, как мою «Волгу» вскрывают какие-то три абизяны. Представляете? Я выскочил наскипидаренным быком и без штанов побежал спасать имущество.
– И что? Отбили ласточку?
– Володя, посмотрите на мою некрещеную внешность. Вам оттуда видно, что я не Геракл? Или вы думаете, они испугались моего обреза? Бандиты немного посмеялись, и я накинулся на них, как голодный раввин мацу. Я рвал их зубами и получал за это монтировкой по голове. Володя, там остался такой шрам, такой шрам… Я никогда не брею голову – не хочу, шобы мой верхний сосед Борис Моисеевич, дай бог ему здоровья, видя как я иду через двор в магазин, кричал со своего балкона: «Смотрите, смотрите! Залупа за семачками идёт!». Он это и так кричит, но если бы я брился, Борис Моисеевич оказался не так уж неправ. А это обидно. Остался со шрамом, зато без трусов и машины. Что интересно, эта топливная проститутка таки спасла мне жизнь.
– Как? Разве она не была в сговоре с угонщиками?
– Конечно, была. Но эти три адиёта так поспешно погрузились в мою «Волгу», как барон Врангель на последний пароход до Константинополя, и на первом же повороте расцеловали телеграфный столб. Тормоза отказали. А я в больницу попал на три месяца.
– Хорошо, что так обошлось.
– Какое обошлось? Шо вы такое говорите? Квартира несданной все лето простояла! Это были страшенные убытки. Потерянное лето шестьдесят восьмого…
– А с Колей-то что?
– А что ему сделается? Он так танцевал с Зиночкой, не снимая верхней части костюма, что ровно через девять месяцев у них пошли крысята.
– .Забавно.
– Да, Володя, кто скажет вам, что в СССР секса не было, плюньте ему в лицо. А потом киньте туда камень. Все было. Тогда женщина могла забеременеть оттого, что заходила в комнату, где пять минут назад кто-то делал детей. На каждом советском головастике стоял ГОСТ и знак качества. Отцовство подстерегало меня на каждом шагу, но я не давался. А Коля поднял белый флаг с первого выстрела. Я танцевал у них на свадьбе, как скаженный. Сейчас Коля ходит весь во внуках и говорит мне спасибо.
– Так при чем тут часы?
– Ах, да. Часы… Разве я не сказал? Их и путевку в санаторий я выменял у Коли на костюм крысы.
– Хе-хе. Получается, вы променяли Зиночку на часы.
– Вы, конечно, исказили мне картину. Но даже если и так. Я сделал это по дружбе. К тому же, Зиночка была очень советская, а часы – почти швейцарские. Улавливаете две эти крупные разницы? Вы хотите сказать, это не стоит сто гривен?! За Зиночку Цареву?! Это была такая краля…
– Думаю, стоит, – улыбаюсь и достаю деньги.
– Учтите, что сегодня я не принимаю купюры, где ноль нарисован только один раз. Мне будет стыдно покласть их в карманы моих парадно-выходных брук. Я хочу достать при моей женщине цельную сотню и пойти с обеими в кафе «Мороженое».
– Хорошо, дядя Алик, – я нахожу самую нарядную хрустящую сотню. Он с достоинством прячет деньги в карман и уходит.
А недавно, раскрутив часы, я обнаружил внутри современный механизм с батарейкой и надпись на крышке «Made in China». Ну, что сказать? Мастер.
© mobilshark & DeaD_Must_Die
Дядя Алик приходит в мой магазин всегда после обеда. Он спрашивает, где его стул, садится и многозначительно молчит. Ему нравится, когда идет бурная торговля. Он может смотреть на этот процесс долго и с удовольствием, как пьяный романтик на костер.
– Как ваши дела? – интересуюсь я, пока нет клиентов.
– Володя, мне семьдесят пять. Какие могут быть дела, когда первая половина пенсии уходит на еду, а вторая – на её анализы? Зачем вам мои жалобы? Это не ходовой товар. Хотите услышать за чужое здоровье, идите в очередь в поликлинике и берите там все это счастье оптом. Я сегодня по другому делу.
– Я весь – одно большое ухо.
– Володя, у вас есть автомобиль?
– Есть.
– Я знаю, что есть. Но мне кажется, вам должно быть приятно, когда вас об этом спрашивают. Так вот, я имею, что предложить до кучи к вашему высокому статусу владельца «Жигулей». Я хочу практически подарить вам одну шикарную вэщь.
Он бережно разворачивает пакет, извлекает оттуда старые, потертые часы с блестящим браслетом.
– Вам ничего не надо делать. Просто выставите локоть из окна. Пусть солнце поиграет немного на богатом ремешке. Через пять минут в машине будет сидеть орава таких роскошных ципочек, что даже я, Володя, на полчасика бы овдовел. А вы знаете, как я люблю свою Ниночку. Остальные женщины будут кидаться вам под колеса и оттуда проситься замуж.
На лице ни тени улыбки. Он почти никогда не шутит, он так мыслит.
– Вы только подумайте: часы, ципочки, машина, и со всего этого поиметь удовольствий за каких-то сто никому, кроме меня, ненужных гривен.
– Двадцаточку насыпать можно. Да и то – из большого к вам уважения. Ваш «богатый» ремешок сильно инкрустирован царапинами, – без энтузиазма верчу я в руках ненужную мне «вэщь». Дядя Алик берет паузу и задумчиво смотрит сквозь очки в окно.
– Знаете что, Володя? Я дам вам один хороший совет, и вам это ничего не будет стоить. Пойдите в наше ателье, спросите там тетю Валю и попросите пришить вам большую пуговицу на лоб.
– Зачем?
– Будете пристегивать нижнюю губу. Двадцать гривен за почти швейцарские часы?! Даже не смешите мои мудебейцалы. Это часы высшего сорта! Сейчас этого сорта даже детей не делают. Эта молодежь с проводами из ушей и витаминами из Макдональдса… Её же штампуют какие-то подпольные китайцы в Бердичеве. Сплошной брак.
Он делает неповторимый жест рукой, означающий высшую степень негодования.
– Володя, у меня есть пара слов за эти часы. Я всегда был человек, душевнобольной за свою работу. У меня никогда не было много денег, но мне всегда хватало. Так научил папа. Он был простой человек и сморкался сильно вслух на концертах симфонического оркестра. Но, как заработать, а главное – как сохранить, он знал. Папа говорил, что надо дружить. Так вот, о чем это я? Да, на работе я дружил с нашим бухгалтером Колей.
– Это у вас национальная забава – со всеми дружить.
– А как по другому? Слушайте дальше сюда. Сверху у этого Коли была большая голова в очках. А снизу – немного для пописать, остальное – для посмеяться. В общем, с бабами ему не везло, страшное дело. А у меня была знакомая, Зиночка Царева, с ней я тоже дружил. Такая краля, что ни дай божэ. И я пригласил ее отметить вместе тридцатилетие нашей фабрики. Первого июня, как сейчас помню. И тут у нас объявляют конкурс на лучший маскарадный костюм. Ну, вы же знаете, я – закройщик, мастер на все руки. Сделал себе костюм крысы: ушки, хвост, голова. Чудо, а не крыса. Зиночке сообщил по секрету, что буду в этом костюме. Вы следите за моей мыслью?
– Обижаете.
– И знаете что? Вместо себя, в этот костюм я нарядил шлимазла Колю, показал на Зиночку и сказал «фас», а сам собрался поехать в санаторий. Бухгалтер в костюме крысы… Он смеялся с себя во все свои два поролоновых зуба.
Дядя Алик усмехается и смотрит на меня, выжидая, что я оценю всю тонкость юмора, как минимум, заливистым хохотом. Улыбаюсь из вежливости.
– И вот еду я на встречу с квартирантами, чтобы сдать на лето свою однокомнатную, заезжаю на заправку и что я вижу? В шикарном автомобиле «Жигули» первой модели с московскими номерами сидит обалденная цыпа и умирает с горя. Деньги у нее украли, а ехать надо. Эта профура просит меня заправить ей полный бак и двадцать рублей на дорогу, а за это предлагает рассчитаться очень интересным способом не с той стороны. Да, это сейчас молодежь кудой ест, тудой и любит. Володя, вы не в курсе, что они хотят там оплодотворить? Кариес? Я тогда об этом только слышал от одного старого развратника Бибиргама, ходившего в публичный дом до революции, как я на работу. В то время это считалось извращением, тем более за такие деньги.
– И вы проявили излишнее любопытство…
– Излишнее – это совсем не то слово. Там получился такой гевалт, что вы сейчас будете плакать и смеяться слезами. Отъезжаем мы с ней в посадочку. Она сама снимает с меня панталоны и тащит все, что в них болтается, себе в рот. Азохен вей, что она вытворяла! Этой мастерице нужно было служить на флоте – ей завязать рифовый узел, не вынимая концов из рота, как вам два пальца на чужой ноге описать. Я прибалдел, что тот гимназист. Приятно вспомнить, – он ненадолго замолкает, прикрывает глаза, по его лицу блуждает довольная улыбка.
– Я сейчас подумал: может, нынешняя молодежь таки все правильно делает? Так вот. Почти в финале я вижу, как мою «Волгу» вскрывают какие-то три абизяны. Представляете? Я выскочил наскипидаренным быком и без штанов побежал спасать имущество.
– И что? Отбили ласточку?
– Володя, посмотрите на мою некрещеную внешность. Вам оттуда видно, что я не Геракл? Или вы думаете, они испугались моего обреза? Бандиты немного посмеялись, и я накинулся на них, как голодный раввин мацу. Я рвал их зубами и получал за это монтировкой по голове. Володя, там остался такой шрам, такой шрам… Я никогда не брею голову – не хочу, шобы мой верхний сосед Борис Моисеевич, дай бог ему здоровья, видя как я иду через двор в магазин, кричал со своего балкона: «Смотрите, смотрите! Залупа за семачками идёт!». Он это и так кричит, но если бы я брился, Борис Моисеевич оказался не так уж неправ. А это обидно. Остался со шрамом, зато без трусов и машины. Что интересно, эта топливная проститутка таки спасла мне жизнь.
– Как? Разве она не была в сговоре с угонщиками?
– Конечно, была. Но эти три адиёта так поспешно погрузились в мою «Волгу», как барон Врангель на последний пароход до Константинополя, и на первом же повороте расцеловали телеграфный столб. Тормоза отказали. А я в больницу попал на три месяца.
– Хорошо, что так обошлось.
– Какое обошлось? Шо вы такое говорите? Квартира несданной все лето простояла! Это были страшенные убытки. Потерянное лето шестьдесят восьмого…
– А с Колей-то что?
– А что ему сделается? Он так танцевал с Зиночкой, не снимая верхней части костюма, что ровно через девять месяцев у них пошли крысята.
– .Забавно.
– Да, Володя, кто скажет вам, что в СССР секса не было, плюньте ему в лицо. А потом киньте туда камень. Все было. Тогда женщина могла забеременеть оттого, что заходила в комнату, где пять минут назад кто-то делал детей. На каждом советском головастике стоял ГОСТ и знак качества. Отцовство подстерегало меня на каждом шагу, но я не давался. А Коля поднял белый флаг с первого выстрела. Я танцевал у них на свадьбе, как скаженный. Сейчас Коля ходит весь во внуках и говорит мне спасибо.
– Так при чем тут часы?
– Ах, да. Часы… Разве я не сказал? Их и путевку в санаторий я выменял у Коли на костюм крысы.
– Хе-хе. Получается, вы променяли Зиночку на часы.
– Вы, конечно, исказили мне картину. Но даже если и так. Я сделал это по дружбе. К тому же, Зиночка была очень советская, а часы – почти швейцарские. Улавливаете две эти крупные разницы? Вы хотите сказать, это не стоит сто гривен?! За Зиночку Цареву?! Это была такая краля…
– Думаю, стоит, – улыбаюсь и достаю деньги.
– Учтите, что сегодня я не принимаю купюры, где ноль нарисован только один раз. Мне будет стыдно покласть их в карманы моих парадно-выходных брук. Я хочу достать при моей женщине цельную сотню и пойти с обеими в кафе «Мороженое».
– Хорошо, дядя Алик, – я нахожу самую нарядную хрустящую сотню. Он с достоинством прячет деньги в карман и уходит.
А недавно, раскрутив часы, я обнаружил внутри современный механизм с батарейкой и надпись на крышке «Made in China». Ну, что сказать? Мастер.
© mobilshark & DeaD_Must_Die
2 часть историй из Японии.
Прежде всего, спасибо за столь тёплый приём, было неожиданно и приятно. Продолжаю.
Изначально, учитывая свои финансы, я посчитал что мне впритык хватит на год обучения и проживания, если я сразу устроюсь на подработку.
После увольнения из отеля, я еще раз обдумал свое положение, и пришёл к выводу, что за 1 год получить необходимые знания языка и устроиться на работу на грани нереального. Поэтому решил, что нужно идти на 2 год обучения в школе. Более того, после выпуска, дабы увеличить свои шансы на успешное трудоустройство, я решил пойти в колледж, а это стоит ой каких денег. Подсчитав примерно сколько нужно, и возможно ли это вообще, пришёл к выводу, что возможно. Но только при условии, что я превышу лимит рабочих часов в 2 раза. Да, это незаконно и рискованно. Но либо я рискую и получаю уже более реальные шансы на успех, либо оставляю как есть, где шансы почти нулевые. Так я продолжил искать подработки, с учетом что буду работать на двух.
И вот середина августа. Если не считать лав-отель, то я искал подработку 3 месяца. И так совпало, что практически в один день, меня приняли сразу на две. Первая – дом престарелых (далее ДП). Вторая – транспортная компания Ямато (далее ТК). И это отдельная большая глава моей истории. С тех пор начался самый сложный период, что у меня тут был.
Отдельно о каждой работе. Дом престарелых. В 10 минутах от дома на велосипеде. Рабочее время 14:00-22:00. На мне сбор\вынос мусора, уборка комнат, мойка полов, чистка и уборка всего что только можно убрать и почистить, иногда покормить стариков, мойка посуды, чистка туалетов, чистка ВАННЫХ и по мелочам. Средний возраст стариков 90 лет примерно. Были и вековые. В целом терпимые старики, один только постоянно накалял - стоило зайти в комнату - он давай что есть дури на тебя орать, просто орать, без слов, без смысла и без пощады. Были 3 заведующие, которые менялись - 2 строгие тётки и одна приятная женщина. В первые пару месяцев те две ко мне относились как к говну и ругали по поводу и без. Особенно на 2м и 3м месяце работы как сговорились, и шпеняли меня в хвост и гриву, придирались на пустом месте. Одна из них ещё и в пассивную агрессию начала... И добавив сюда чувства от второй подработки, ТК, я прям в депрессию тогда ушёл. Отработав там почти полтора года, отношение только немного смягчилось, но уже терпеть стало можно. Не знаю что за клеймо на мне было, но там подрабатывало и несколько других иностранцев, и отношение заведующих к ним было нормальное. Если что, я человек ответственный, и к любой работе подхожу старательно.
Что касается ТК. На работу я ездил на велосипеде, путь занимал 70 минут в одну сторону. Работал в смену с 22:00 до 6:00, потому, что в ночное время зарплата повышается на 25%. Перерыв на «обед» 1 час. Правда это абсолютно нерациональный обед, потому, что он начинается в 23:00. Отлично – поел перед работой, тут сразу же обед, и дальше голодай 7 часов, пока домой не приедешь.
Есть 2 рабочих этажа (1 и 3). Начал я с третьего. Суть такова: это продуктовый этаж, температура поддерживается в зале около 10 градусов. Приходилось 4 слоя одежды надевать, и то было холодно. Грузовики привозят кучу ящиков, которые нужно отвезти в определённые места, а на этаже происходит выгрузка, сортировка через конвейер и загрузка в новые контейнеры. Если обобщить, то можно разделить содержание работы на 4 основных типа:
1. Доставка и увоз контейнеров (я думал изи, катай их туда сюда да катай, хоть они и сверхтяжёлые, но потом я убедился что это тоже не так просто).
2. Выгрузка. Длинный конвейер, на который производится выгрузка посылок из боксов, и по пути их сортируют по линиям для загрузки в другие боксы. В боксах температура от -7 до -50 наверное (я как-то раз случайно резко вдохнул такой воздух, аж в глазах потемнело). Выгрузка - самое тяжёлое, ибо посылки иногда такие, что у тебя кости трещат их поднимать, особенно замороженный тип, плюс выгружать надо не просто быстро, а внезапно.
3. Сортировка. Это самое простое, при условии, что ты закутан в 3 шкуры мамонта. Потому что ты всё время стоишь на этом холоде и единственные твои редкие движения - сдвигать грузы с определёнными номерами на свою линию. Правда там сложность еще в том, чтобы не уснуть. А то я как-то раз задремал стоя у линии, посылки с моими номерами поехали мимо, меня окликивает стоящий передо мной, прихожу в себя – а он смотрит на меня с таким негодованием и возмущением, будто я уронил новорожденного.
4. Загрузка отсортированных грузов в другие контейнеры в соответствии с номерами.
На 1 этаже происходит выгрузка, но немного другая. Тут грузы любого типа, кроме пищевых и запрещённых к транспортировке. Отличия от 3 этажа: на 3 этаже грузы в основном по несколько килограмм, на 1-м - от грамма до килограмм 35 и самых разных габаритов; температура чуть выше чем на улице, поскольку можно сказать что стен как бы и нет, вдоль сплошь места для заезда и выгрузки грузовиков; если на 3 этаже бывают небольшие перерывы, то на 1-м выгрузка нон-стопом, включающая элементы мгновенной сортировки, но это уже тонкости; другая система конвейера, без сортировщиков и линий. Здесь я работал реже, но, думаю, тут было немного попроще, чем на 3 этаже. Разумеется везде ещё была куча нюансов и деталей, но вникать не буду.
Вскоре я понял что в пятницу у них открывается филиал ада... Потому что кол-во рабочих сокращается в 4-5 раз, а количество поставок увеличивается. Плюс в пятницу выходит на работу один начальник мудак (ещё упомяну ниже), которому только в радость сказать мне гадость и поподгонять.
Физически тяжелая работа, плюс опять же каждые 5 минут тебя подгоняют криками давай быстрее. Вскоре начали суставы пальцев болеть круглосуточно, на ногах постоянные синяки, колени болят так, что даже сидеть больно, а пальцы стёр так, что практически потерял чувство осязания опять. Работал буквально до кровавых мозолей. Под конец смены болела спина и руки уже не слушались. Кстати, в залах висели громкоговорители и иногда начальники что-то в них орали. Я не понимал, да и шипение там было ужасное, но тон был такой, что я почти уверен там орали «Давайте быстрее, вы, собаки сутулые, мы вас работой обеспечили и это ваша благодарность? Бесполезный скот, который только кислород переводит!». Рабочие – процентов 80 непальцы; был еще один монгол, египтянин и пара вьетнамцев. Начальников было несколько, в зависимости ото дня менялись. Был один мудак, иначе его не назовешь, который постоянно докапывался. Один раз подходит такой и говорит – «В декабре тоже работаешь, да? Да нахрен ты вообще тут сдался? Лучше бы тебя не было!». Кстати, это было в мой последний рабочий день) Я вот думаю, как у него самооценка поднялась когда он узнал что я сразу уволился) Опять же, со всеми остальными он общался нормально. О причине увольнения ниже.
Как оказалось, у них была одна система… Мне конечно выдали листок в начале, где где-то снизу мелко об этом было написано, но мне изначально толком никто не объяснил. И как это получалось – работаю месяц – получаю зарплату с вычтенным налогом 200 йен, работаю второй – так же, а на четвертый – налог уже 22000 йен. Пошёл выяснять где мои деньги Лебовски. Оказалось, что первые 3 месяца ты работаешь с копеечным налогом. Но потом, если не возьмешь отпуск хотя бы на месяц, налог вырастает более чем в 100 раз. При этом чем больше не берешь отпуск, тем больше нужно отдыхать, что бы вернуться к налогу в 200 йен. А я работал уже более 3-х месяцев. Подхожу к тому, кто этим занимается, говорю – ладно, давайте мои минимальные 2 месяца отпуска. Он – 2? 3 месяца. Жалко просто так отдавать каждый раз 22000 йен, поэтому ушел в отпуск. При этом сказали, что потом нельзя просто взять и вернуться с отпуска – нужно заново проходить собеседование. Но я уже решил, что 3 месяца не иметь второй работы – слишком большая роскошь, да и тяжело на этой было, так что сразу стал искать другую. В итоге проработал я там почти 4 месяца.
Ну а теперь общий график того периода. Утром у меня была учёба 4 часа. 4 дня в неделю – ДП. 3 дня – ТК в ночную смену. Без выходных. В дни ДП, после учёбы у меня было 10 минут пообедать и сразу надо ехать на подработку. В дни ТК – вернувшись утром, позавтракать и сразу на учебу. По субботам, например, я утром возвращался с ТК, а в 14 уже начинается подработка в ДП. Поначалу всего этого состояние конечно было ужасное, что физическое, что психическое. Особенно психическое – когда ты мечешься между двумя работами и учебой, почти не спишь, изо всех сил вертишься, чтобы обеспечить себе будущее, а на тебя отовсюду сыпется неоправданный негатив от начальников. Уже даже думал – «ну и где там ваша иммиграционка? Давайте, депортируйте меня полностью, я уже даже не против». Были усталость, головокружения, на уроках изо всех сил пытался не уснуть, что почти не удавалось. Даже кофе начал пить, от которого у меня мгновенно давление поднимается. Спал эти почти 4 месяца по около 4 часов. Домашку удавалось делать в основном в перерывах на работе во время еды. Всё ждал, когда же я наконец потеряю сознание, чтоб хоть немного отдохнуть. Если честно, я сам удивляюсь как я вообще выжил) Фиг знает что бы было, если бы я не уволился.
Вот более подробный график тех дней:
Понедельник-вторник.
9:00-13:00 - учеба
14:00-22:00 – подработка ДП
1-2 часа на домашку и надо ложиться спать.
Среда.
9:00-13:00 - учеба
13:00-20:00 - свободное время на домашку, магазины, стирку и т.д. Обязательная готовка, а то еды не будет.
22:00-6:00 - подработка ТК
Четверг-пятница.
Как возвращаюсь с ТК - быстро поесть и на учебу до 13.
14:00-19:00 - сон
19:00-20:00 - поесть и домашка
22:00-6:00 - подработка ТК
Суббота.
8:00-12:30 - сон
14:00-22:00 - подработка ДП
1-2 часа на домашку и надо ложиться спать.
Воскресенье.
10:30-13:00 - свободное время, магазин. Обязательная готовка, а то еды не будет.
14:00-22:00 - подработка ДП
1-2 часа на домашку и надо ложиться спать.
Повторить.
Кстати, никогда не понимал, как водители могут уснуть за рулем – ты же постоянно должен быть сосредоточен на дороге, неужели нет осознания, что на кону твоя, и, возможно не только твоя, жизнь? А вот понял. Когда сил вообще нет и сознание просто само собой тухнет. Бывало еду обратно утром на велосипеде – и вырубаюсь. Через пару секунд, наверное, прихожу в себя, и с удивлением замечаю, что я каким-то чудом не упал, и даже продолжаю ехать и держать баланс. Хорошо хоть 80% маршрута вдоль реки, и утром людей почти нет.
Позже я приду к выводу, что ДП была, пожалуй, самой простой работой.
В ТК фотать было нельзя, так что без фото.
Разумеется, ни на одной из подработок не знали о существовании второй, и я даже приятелям об этом старался не рассказывать. Зарплату получал на 2 разные карты.
Фотки по пути в/с ТК:
Парочка с ДП:
Вот вроде и всё на этот раз. Спасибо что дочитали!
Отличный комментарий!
Блять, ну как же заебала эта тоталитарная поебень. Люди уже буквально бегут болотами через мины, лишь бы не оставаться в ебучих диктатурах.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме пап дай денег (+1000 постов - пап дай денег)
Отличный комментарий!