падени е девушка

14-летний австралиец Кейт Сепстфорд забрался в шасси самолета следующего в Токио, Япония (Самолет компании японских авиалиний (Japan Air Lines), Сидней-Токио). Во время взлета ребенок сорвался и полетел камнем вниз на встречу своей смерти. В этот момент самолет снимал фотограф-любитель по имени Джон Гилпин. Ребенок упал с 70 метровой высоты на взлетную полосу. Фотография была сделана в 1968 году.«Мой сын просто хотел посмотреть мир» — говорит отец мальчика.

Девяностые...

Фотография одного из обменников в августе 1998 года

Выездная торговля домашними животными в Москве, 1991 год.

1992. 1 июня. Победительница конкурса на лучшие грудь и ноги. Москва

Выход их метро "Невский проспект". 1993 Фотография французского фотографа Лиз Сарфати.

Москва, 1990-й год. Обнищавшие и обманутые люди разбивают прямо под стенами Кремля палаточный городок, который существовал почти 6 месяцев.

Бездомная семья из Смоленска, приехавшая в Москву после того как их дом сгорел.

Афиша московского кинотеатра Балтика, 1993 год

Уличный бизнес, по покупке и продаже всего и вся

Женщина разводит куриц на мясо в своей квартире на пятом этаже, Москва или Подмосковье, 12 февраля 1994 год.

Кандидат в президенты Беларуси Александр Лукашенко демонстрирует журналистам, то ли порванные, то ли грязные брюки, 1994 г. Это произошло после стычек с милицией, когда кандидат в президенты Лукашенко прорывался в Доме правительства в опечатанный кабинет.

Передвижная АЗС на улице Гаврикова, Москва, 1995 год.

Нечистые на руку торговцы одного из столичных рынков показывают чудеса акробатики во время операции проводимой московским ОМОНом, 1995 год

Окровавленный протестующий разговаривает с ОМОНом, Белоруссия, 1996 год

Фото 1996 года. Очередь на кастинг в Доме моды Москва

Уличный рынок

Мода 90х мешковатые синтепоновые пуховики из КНР

Женщина продает американские куриные окорочка, Ножки Буша, 1996 год

Девочка с автоматом у предвыборного плаката Аслана Масхадова. Грозный, январь 1997 года

Люблино, Москва, 1997 год

Москвичи посещают интернет-кафе, 1997 год

Распродажа, чтобы выжить

Забастовка шахтеров в 1998 году.

Арбат, 1998 год, г. Москва поклонницы Цоя

Так сложились обстоятельства, что сразу несколько вещей мне напомнили о серии Dragon Age и я, в своем неуемном порыве рисовать решил попробовать немного поучиться. 

Я знаю за собой неуверенность в своем лайне, и умение этот самый лайн прятать всякими эффектами. Поэтому я решил сделать упор именно на лайн, и попытаться в стиль многоуважаемой Анастасии Кулаковской (что, думаю, очевидно, глядя на арт). Мне до нее пока далековато, но результат получился интересный! 

Захотелось мне поделиться с уважаемыми пидорами и пидорессами историей, с чего вообще начался Princess Hunter. А начался он со скетча выше. Вернее...

Разработкой игр я занимаюсь давно. Если верить собственным записям, найденным на чердаке старой дачи, где-то с дошкольного возраста. Но более-менее серьёзно мы с другом начали воплощать свои задумки в электронном виде на первых курсах института. После я ушёл в мобильный геймдев, и стало не до домашних проектов. Нет, я их даже начинал, но что-то постоянно мешало их продолжить: то программист отвалится, то художник трагически погибнет. У меня начал накапливаться недостаток собственных релизов в организме и интоксикация идеями. Очень вредное для психического здоровья состояние.

И тут выходит Helltaker. Глупо рассказывать о том, как выстрелил этот сокобан с демонетками, но именно для меня этот проект стал просто откровением: короткая, простенькая и совершенно вторичная по геймплею игра обладала термоядерной харизмой за счёт арта и персонажей. А самое главное, её на досуге, просто по фану, собрал один человек-художник. И получилось офигенно! Словами не передать, как мне зашло творение Van Ripper`а.

От "Адбирателя" я решил взять концепцию "гаремника" и акцент на персонажах. Мне всегда нравились монстродевки, поэтому тематика тоже определилась быстро. Дело оставалось за малым - придумать сюжет.

Творчество порождает творчество. Идеи растут из произведений наших предшественников, мутируют, сливаются, видоизменяются. Каждый человек - это компиляция из сотен тысяч впитанных им образов, сюжетов, троп. Чем больше культурный багаж, тем причудливей эти сочетания, и тем проще собрать из этой мозаики что-то своё.

Монстродевочки почему-то сразу вызвали у меня мысль, что они обитают в разных мирах. Множество миров, соединённых общей сетью порталов... Здесь мог бы быть варкрафт, простихоспади Упорядоченное Перумова, но куда сильнее мне в душу запала Тёмная Башня. Насколько мне нравится это произведение Кинга, настолько я не люблю его конец и бездарно слитого антагониста. Мне всегда хотелось рассказать историю Стрелка по-своему, и это был отличный повод. От маэстро ужасов я взял образы рыцаря-ковбоя, Алого Короля и Тёмной Цитадели, но остальное переиначил полностью на свой лад.

В Princess Hunter главный герой - не умудрённый опытом Роланд, а молодой, не до конца выученный и не слишком-то любящий бросившего его отца Стрелок. К тому же, он не борется против Алого Короля, а вынужден служить одряхлевшему властелину мира. Фактически, история поставлена с ног на голову, и с сюжетом первоисточника у неё очень мало общего. В принципе, я бы мог убрать все отсылки, и никто, кроме меня даже не узнал оригинал, но я сознательно оставил их в знак уважения к Кингу. Возможно, потом я буду расплачиваться за это судебными исками!

Забавный факт - шлем главного героя является совершенно случайной отсылкой к мандалорцу - на момент создания концепта я сериал не смотрел. Мне просто хотелось создать загадочного героя "без лица", чтобы игроку проще было себя с ним ассоциировать (по этому же принципу не рисуют лицо героям хентайной манги. Или не хентайной.

Вернёмся к монстродевочкам. Это должны быть не просто одни-из-множества, а особые барышни... Принцессы! Здесь у нас проснулись вайбы Adventure Time, где принцессы были хранителями отдельных народов. В моём мультиверсуме - целых миров!

Но зачем они Алому Королю? Вот что бы вы сами сделали с принцессой-монстродевочкой? Кхм-кхм, ага... Ничто человеческое ему не чуждо. Вот он и отправляет своего вассала-Стрелка, чтобы тот собрал ему царский гарем... выбрать ту, кто сможет выносить наследника, естественно! Государственное дело - ты улавливаешь суть?(с)

И вот тут произошёл очень неожиданный поворот ассоциативного ряда. Итак, у нас есть Главный герой, Стрелок, удалой молодец. Он, не по своей воле, служит старому и похотливому Королю-самодуру, который отправляет его выполнять совершенно идиотские задания... Святые макароны, да это же Сказ о Федоте-Стрельце Леонида Филатова как он есть!

Это озарение просто взорвало мой мозг. Все детали сюжета начали появляться, как из воздуха, складываясь в общую картину. Я вошёл в состояние потока и был готов транслировать концепт проекта любому несчастному, кто попал бы под руку.

Этой несчастной стала моя знакомая художница. Словно водопад на неё полилась информация о Тёмной Цитадели, её коварном хозяине, Стрелке, Многомирье и, самое главное, населяющих его принцессах. После фразы "Я придумал игру, это будет дикий микс из Темной Башни Кинга и Федота-Стрельца" она подумала, что я сошёл с ума. Потом - что я просто её троллю. Но скоро она сама начала проникаться историей, и сразу же параллельно начала делать наброски. Ещё через 15 минут родился скетч гарпии-совушки (принцесса второго мира), который я показывал в начале поста. Это странно прозвучит, но я буквально влюбился в самим же придуманного персонажа. Хотя, я немного лукавлю - во всех придуманных для этой истории персонажей. Даже в алого старикана!

Эликсир молодости

"Другая" Красная Армия

 Разговор о RAF невозможен без рассмотрения той ситуации, что сложилась в западногерманском обществе в 60-ые гг., и именно её я и предлагаю обсудить.

 По всему миру, в том числе и в ФРГ, то и дело вспыхивают студенческие волнения. Западная Германия — страна "взрывного образования", ведь после Второй Мировой войны там возник дефицит квалифицированных кадров: кто-то погиб на фронте, кто-то сгинул в концлагерях, кто-то эмигрировал. Открывается множество новых университетов, которые хорошо финансируются, и число студентов неуклонно растет. Но что же видят эти молодые люди?

 В ФРГ запрещается множество демократических организаций, зато "Братство", объединение высших офицеров бундесвера, открыто призывает возродить былую мощь, более того, "смыть позор Нюрнберга".
 Западная Германия вступила в НАТО. На западногерманских базах теперь тренируются "коммандос" для вьетнамской войны, а на заводах выпускаются бомбы, предназначенные упасть на вьетнамские деревни. Один из американских "ястребов" угрожает "вбомбить Вьетнам в каменный век", а кадры резни, устроенной солдатами-янки в деревне Сонгми, облетают весь мир.
 В то же время, многие административные должности занимают лица с нацистским прошлым. Клаус Юншке, член первого поколения RAF, вспоминает: "Все три начальника кёльнской полиции были бывшими сотрудниками гестапо или руководителями карательных отрядов…" Вернер Бест, известный как "палач Дании" — юрист-консультант в концерне Стиннеса, Карл Оберг, группенфюрер СС, — получает генеральскую пенсию, Теодор Оберлендер, командир спецбатальона "Нахтигаль", — занимает министерский пост, военный преступник Ойген Герстенмайер — председатель бундестага...

 Тем временем, Социал-Демократическая партия Германии (СДПГ) вступает в союз с правым блоком ХДС/ХСС, что расценивается радикально настроенными студентами как предательство: крупнейшая оппозиционная партия отказалась от борьбы. Немецкая молодежь ищет новые формы и методы противодействия тому, что воспринимается ими как возрождающийся фашизм. От СДПГ отделяется Социалистический союз немецких студентов, в который в 1965г. вступает Руди Дучке, яркий оратор и один из лидеров студенческого движения.
 В 1967г. в ФРГ с визитом прибывает иранский шах Мохамед Реза Пехлеви. Перед его приездом в германской прессе публикуются статьи о пытках, которым подвергают иранских политзаключенных, и это не только банальные избиения или пытка током, но и более экзотические вещи, скажем, сдирание кожи живьём или поджаривание на решётке над огнём. Активисты студенческого движения рассматривают шахский режим как фашистский, а помощь шаху — как помощь фашизму. Начинаются протестные демонстрации. На одной из них, проходившей 2 июня 1967г, полицейский убивает 23-летнего студента-теолога из Ганновера, Бенно Онезорга. Онезорг не был политическим активистом и попал на демонстрацию, можно сказать, случайно — и этого оказалось достаточно, чтобы его убить. К слову, у него осталась беременная жена.

 Общественность возмущена. На одном из митингов памяти Онезорга молодая девушка по имени Гудрун Энслин (запомним это имя, в дальнейшем мы ещё не раз его встретим) произносит ставшие знаменитыми слова: "Это — фашистское государство, готовое убить нас всех! Это поколение, создавшее Освенцим, с ним бесполезно дискутировать!" Ее слова встречают бурными аплодисментами. Похороны Онезорга собирают более 10 тыс. студентов.
 Тем временем, бургомистр Западного Берлина обвиняет в гибели Онезорга "бесчинства экстремистов", которые "подрывают демократический порядок в стране". Проправительственная пресса назначает виновником Руди Дучке. Считается, что это именно он — организатор беспорядков. Особенно ему достается от изданий, принадлежащих Акселю Шпрингеру. Они призывают "честных немцев" остановить "врага", и один из "честных немцев" откликается на данный призыв. Ульраправый радикал Йозеф Бахманн весной 1968г. пытается убить Дучке. Тот тяжело ранен, но выживает, однако на всю оставшуюся жизнь у него остаются тяжёлые проблемы со здоровьем.

 Итак, мы остановились на том, что ФРГ охвачена студенческими волнениями, на одном из митингов убивают Онезорга, а вследствие газетной травли тяжело ранят Дучке. Гудрун Энслин произносит ставшие знаковыми слова о поколении, создавшем Освенцим, с которым бесполезно дискутировать… Становится ясно, что пора переходить от слов к действиям.
 2 апреля 1968г. во Франкфурт приезжает четвёрка колоритных молодых людей. В их число входят уже знакомая нам Гудрун Энслин, студентка Тюбингенского университета и Андреас Баадер, формально числящийся студентом Свободного университета Западного Берлина, но не особо утруждающий себя занятиями — эти двое состоят в Союзе Немецких студентов, однако к Баадеру там относятся не слишком серьёзно… Компанию им составляют Торвальд Пролл, студент факультета искусств, и Хорст Зонляйн, приятель Баадера. Франкфурт Гудрун презрительно называет "центром капиталистической эксплуатации". Наша четвёрка назначает себе цели — два крупных универмага, склад-магазин "Каухоф" и магазин женской одежды "Шнейдер". Там они прячут самодельные зажигательные бомбы с таймером, установленным на полночь. Это время выбрано сознательно — ни персонал, ни посетители не должны пострадать. Ровно в полночь Гудрун звонит в Немецкое агентство печати и заявляет, что поджог универмагов — это возмездие. Он призван напомнить о войне, нищете и страданиях народов "третьего мира", и прежде всего — о войне во Вьетнаме…

 Арестуют четвёрку поджигателей по вине Гудрун — она проболтается одной из своих подруг о том, кто истинный виновник произошедшего. Она не назовёт конкретных имён, но и намёков хватит, чтобы приятель, являющийся осведомителем полиции, донёс информацию "куда следует". Уже утром следующего дня все четверо арестованы. И в квартире, где они остановились, и в их автомобиле, найдено огромное количество улик. Отпираться бессмысленно.
 На судебном заседании Баадер заявляет: "Мы зажгли факел в честь Вьетнама, в знак протеста против равнодушного согласия общества потребления с массовыми убийствами мирного населения в этой стране". Газеты подхватывают его слова, и вот уже протестно настроенная немецкая молодёжь обретает кумиров в их лице. Фриц Тойфель, основатель подпольной леворадикальной организации "Движение 2 июня", на пресс-конференции "Союза немецких студентов" скажет: "Лучше поджечь супермаркет, чем управлять супермаркетом!"

 Суд над "франкцюфуртскими поджигателями" проходит открыто. На заседания приходит множество сочувствующей студенческой молодежи. Их защищают лучшие адвокаты. Однако, всех четверых приговаривают к трем годам лишения свободы. Стараниями адвокатов, подавших апелляцию в Верховный суд, их удается освободить через какое-то время "под подписку", с условием не покидать пределов Германии и вернуться в тюрьму в случае, если апелляция будет отклонена. На свободе их встречают как героев. Германия охвачена студенческими волнениями и демонстрациями, вспыхивают уличные бои. От "франкфуртской четвёрки" ждут новых "подвигов", и когда становится известно о том, что апелляция отклонена, в тюрьму возвращается только Хорст Зонляйн. Гудрун же заявляет: "Ладно, значит, придется продолжать в том же духе".

 Они уезжают в Париж, где налаживают контакты с местными леворадикалами. Им предоставляют квартиру, выправляют поддельные документы и снабжают некоторым количеством средств. От группы внезапно отделяется Пролл, который по примеру Зонляйна решает сдаться в полицию — однако вместо него к ним примыкает Астрид Пролл, его сестра. Французским же товарищам, тем временем, не до них. Ещё совсем недавно Париж был охвачен "красным маем", восставшие студенты вынудили подать в отставку де Голля, а воздух, кажется, до сих пор пахнет слезоточивым газом… Гудрун и Андреас, ещё вчера мнившие себя героями, понимают, что во Франции таких героев — тысячи и десятки тысяч.

 Именно в этот момент на них выходит Хорст Малер, один из адвокатов, защищавших "франкфуртскую четвёрку" в суде, предлагает им создать революционную организацию — боевую группу, которая вела бы систематическую борьбу с фашиствующей буржуазией. Именно Хорст Малер предложит назваться "Фракцией Красной армии". Эта идея находит горячий отклик… Через несколько дней они возвращаются в Западную Германию. Однако практически сразу Баадер попадает в руки полиции — человек, через которого он пытался достать оружие, оказался провокатором. Его возвращают в тюрьму отбывать оставшийся срок. Новообразованная революционная ячейка практически сразу осталась без своего лидера.

 Здесь в дело вступает ещё одна знаковая для RAF фигура — знаменитая журналистка и "левая" интеллектуалка Ульрика Майнхоф. К ней, довольно знаменитой в "левой" среде, обратились с просьбой о помощи в побеге Баадера. С "франкфуртской четверкой" Ульрика была знакома — она присутствовала на их судебном процессе, и, вероятно, увидела в них тех, кто был готов перейти от громких слов о "борьбе с Системой" к делу — и поэтому она ответила согласием. Ульрика обратилась к тюремной администрации с просьбой взять интервью у Баадера для книги, над которой она якобы работает. Ей ответили согласием. Для интервью его в сопровождении двух охранников доставили в библиотеку Института социальных исследований. Помимо Ульрики, там присутствовали ещё две девушки, якобы собирающие материал о подростковой преступности (на самом деле, это были Ингрид Шуберт и Ирэн Гергенс, члены новоиспеченной ячейки RAF). Подозрения ни у кого они не вызвали. Вскоре туда врываются ещё двое — мужчина и женщина. Ранив библиотекаря и не столкнувшись с особым сопротивлением со стороны охранников, все шестеро, вместе с Баадером и Майнхоф, скрываются. На следующий день газеты пестрят сенсационными статьями о побеге Баадера, Ульрика же в них называется чуть ли организатором. Становится понятно, что для неё обратного пути нет.

 Именно 14 мая 1970 года — день побега Андреаса Баадера — и считается "днём рождения" RAF.

Автор: Алина Говенько

"Это было близко...я чуть не упала..! Cпасибо, братик (дяденька)"

У-о-о-о-е, на мою девушку упал космодесантник!