начну всё с начала

ПАЧАЛОСЯ

Несколько часов назад база ОМОН в минском районе Уручье была атакована.

В здания базы прилетело несколько самодельных зарядов с зажительной смесью, сброшенные с дрона. Заряды сдетонировали и привели началу пожара.

Ответственность за произошедшее взяла на себя группа "Чорны Бусел". Её представители опубликовали следующее заявление:

Сообщаем об успешном окончании операции возмездия.

Хваленое луковское ПВО не в состоянии прикрыть даже напичканный режимными объектами район. 

Все ведомственные объекты МВД, недвижимость, автомобили карателей являются потенциальными целями следующих акций. Настоятельно рекомендуем не парковать личный автотранспорт в районе таких объектов.

К сообщению также прилагается видео с дрона:

Сурс:
https://telegram.me/busly_laciac/672

Вот оно, начало пиздеца. Там всё и зародилось.
http://joyreactor.cc/post/212472

Студент СПбГУ смог прожить месяц на одну степендию

Студент из Петербурга Алексей Зырянов провел необычный эксперимент, и прожил целый месяц на одну степендию, которая в СПбГУ составляет 1572 рубля.

Идея пришла Алексею в голову, когда он принес из дома контейнер с гречей и яйцами. Однокурсники Алексея заметили, что при таком раскладе можно тратить в день всего 50 рублей на еду. То есть денег со степендии должно хватить как раз на месяц.

В ходе эксперимента из стипендии в 1572 рубля Алексей потратил на еду 1472. Оставшиеся 100 рублей студент потратил на хозяйственные нужды.

Этих денег Алексею хватило на трехразовое питание, которое обходилось ему от 13 до 53 рублей в день. Рацион экспериментатора состоял из овсянки, темного шоколада, бананов, гречки с яйцами и моркови с капустой.

«За этот месяц я съел примерно 3 килограмма овсянки и гречки, 1 килограмм гороха, 150 яиц и 5 кочанов капусты, 3 шоколадки, 10 бананов и 3 пачки козинаков. На моем балансе остался 1 рубль» - подвел итоги Алексей

По словам Алексея, он пытался показать людям с небольшим достатком, например иногородним студентам, что можно поступить в один из старейших вузов России и прожить на одну стипендию. Также студент пытался "раскрыть потенциал недооцененных продуктов". За время эксперимента студент похудел на 5 килограмм, но продолжать не планирует.

«Продолжать эксперимент не собираюсь, только если не появится какая-нибудь новая идея. Со здоровьем проблем нет. Я бы сказал, что стало лучше. Всегда легкость в животе, прыщи пропали, засыпать стал быстрее. С витаминами определенные минусы есть, но они формальные и весьма условные. Меня поражает другое. Люди, которые потребляют в пять раз больше нормы жиров и углеводов в течение долгих лет, поедая магазинные пельмени, майонез и „сникерсы“, не волнуются за свое здоровье. Считаю, что перебрать норму в пять раз намного хуже, чем недобрать на 10 процентов. Призываю всех людей быть скромнее», — отметил Алексей Зырянов.

Свеча горела

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
- Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
- Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература?
- Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
"Задаром!" - едва не вырвалось у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
- Я, собственно... - собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то...
- Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
- Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес.
- Говорите, я запомню.

***

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
- Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
"Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду".
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.
***
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
- Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
- Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
- Нигде? - спросил Максим тихо.
- Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
- Да, продолжайте, пожалуйста.
- В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем - люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше - за счёт написанного за двадцать предыдущих веков.
Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб.
- Мне нелегко об этом говорить, - сказал он наконец. - Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете... Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим!
- Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам.
- У вас есть дети?
- Да, - Максим замялся. - Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня?
- Да, - сказал Андрей Петрович твёрдо. - Научу.
Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился.
- Пастернак, - сказал он торжественно. - Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела...
***
- Вы придёте завтра, Максим? - стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович.
- Непременно. Только вот... Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, - Максим обвёл глазами помещение, - могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит?
Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром.
- Конечно, Максим, - сказал он. - Спасибо. Жду вас завтра.
***
- Литература это не только о чём написано, - говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. - Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте.
Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть.
- Пушкин, - говорил Андрей Петрович и начинал декламировать.
"Таврида", "Анчар", "Евгений Онегин".
Лермонтов "Мцыри".
Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий...
Максим слушал.
- Не устали? - спрашивал Андрей Петрович.
- Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста.

***

День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий.
Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн.
Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков.
Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый.
Классика, беллетристика, фантастика, детектив.
Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо.

***

Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил.
К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону.
- Номер отключён от обслуживания, - поведал механический голос.
Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю?
Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу.
- А, Петрович! - приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. - Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём.
- В каком смысле стыжусь? - оторопел Андрей Петрович.
- Ну, что этого, твоего, - Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. - Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался.
- Вы о чём? - у Андрея Петровича похолодело внутри. - С какой публикой?
- Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал.
- С кем с ними-то? - взмолился Андрей Петрович. - О чём вы вообще говорите?
- Ты что ж, в самом деле не знаешь? - всполошился Нефёдов. - Новости посмотри, об этом повсюду трубят.
Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей.
Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами.
"Уличён хозяевами, - с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, - в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения... По факту утилизирован.... Общественность обеспокоена проявлением... Выпускающая фирма готова понести... Специально созданный комитет постановил...".
Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол.
Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил.
Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё.
Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше.
- Вы даёте уроки литературы? - глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка.
- Что? - Андрей Петрович опешил. - Вы кто?
- Я Павлик, - сделал шаг вперёд мальчик. - Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса.
- От... От кого?!
- От Макса, - упрямо повторил мальчик. - Он велел передать. Перед тем, как он... как его...
- Мело, мело по всей земле во все пределы! - звонко выкрикнула вдруг девочка.
Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку.
- Ты шутишь? - тихо, едва слышно выговорил он.
- Свеча горела на столе, свеча горела, - твёрдо произнёс мальчик. - Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить?
Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад.
- Боже мой, - сказал он. - Входите. Входите, дети.

Майк Гелприн

Исповедь

Мне 25, я конченный долбоёб, который просидел (проебал) свою жизнь. Не максимальная степень дерьма, но достаточно таки близкая к ней. В школе я учился нормально, гулял\учился в равной степени, не был задротом сутра до ночи сидящим за компом, но и при этом мозги были на месте (вроде), всегда выделял нужное кол-во времени для учебы и оценки получал неплохие. Хотел стать программистом, думал поступлю в универ, на 2-3 курсе пойду куда-то стажироваться и после универа будет возможность устроится на нормальную работу. Но это были только планы. С родителями всегда были хорошие отношения, исключая последние пару лет и особенно несколько месяцев. Случилось то, что поступив в университет на меня хлынула тотальная свобода и делать ничего не нужно. 3 балла поставят и так в большинстве случаев, в остальных можно вечер посидеть и поучить конспект - не проблема. Уже тогда у родителей начали периодически появляться вопросы в стиле "Что, всё, мечты и программировании закончились?", а лишь отнекивался и говорил, что просто хочу побыть еще в универе. Примерно на 4 курсе у меня в жизни случился своего рода переворот - меня заебало гулять и я тупо начал сидеть дома, вообще не выходя. Вк, ютуб, форумы, сериалы, фильмы - вот они, мои новые друзья по сей день. Ездил в универ только тогда, когда совсем нужно было. Получил бакалавра, поступил на специалиста, получил и его, потом решил поступить в аспирантуру, но из-за того что всё лето просидел и играл в игры, смотрел сериалы и пр. я не подал вовремя документы и не смог поступить на бюджет, единственным выходом стал-бы контракт, но я не работал и денег у меня не было. Пришлось обращаться к папе. Уже тогда у нас в семье начались периодические финансовые трудности и первые долги, из-за ситуации сложившейся в стране предприятие на котором работал папа утратило финансирование и в итоге деньги, которые он получал были не постоянными и не то, что бы крупными. Семью вытягивала сестра, которая за копейки пахала на 2х работал сутра до ночи. Зная всё это я всё-равно пошел к папе. В итоге следующие деньги, которые он получил за довольно таки длительное время он отдал почти всё мне на аспирантуру. Я обещал, что на следующий учебный год переведусь на бюджет и всё будет лучше. Но знаете что я делал? Правильно - я просто продолжал сидеть за компьютером. Естественно никто меня не то что не первёл на бюджет, а вообще исключили, т.к. я пол года не появлялся в университете. Я восстановился, снова на контакт, к другому профессору и снова побежал к папе за деньгами, которых было всё меньше и меньше. Наплёл ему какую то херню, почему меня не перевели на бюджет, сам уже не помню что именно говорил, но он с огорчением дал мне деньги и в этот раз. Так прошел еще один год, еще одно исключение, еще одно восстановление, но в этот раз я сказал, что поступил на бюджет, как и обещал, а стипендию буду получать со следующего семестра, т.к. нужно было закрыть уч. план. В универе же просто не платит. Последние пол года при этом в семье с финансами совсем туго и родители меня чуть-ли не умоляли начать подрабатывать в интернете, всё равно сижу сутками за компьютером, они видели, что со мной что-то не так, спрашивали чего я хочу, почему я ничего не делаю, что со мной, но я просто молчал, ничего не говорил и продолжал сидеть за компьютером. единственное, что я делал - это каждый день ездил на дачу за городом, т.к. там у нас собаки и коты и их нужно кормить, ну а летом сад. За последнее время из-за работы и нервов у отца развилась 3 стадия гипертонии, у мамы 2. Он засыпаются и просыпаются с ужасной болью и невозможностью работать, а я продолжаю сидеть и игнорировать их вопросы и врать на счет всего. Но теперь край. Теперь просто пиздец. Я так и не заплатил за универ и меня исключили, больше меня никто не восстановит, а с этого месяца начался призыв и мне пришла уже первая повестка. Повезло, что по почте и я успел забрать эту почту, но теперь со дня на день я сижу в истерике и ожидании когда придут с военкомата и всё раскроется. Всё, всё полностью, всё враньё. У отца ежедневное давление 200\140, был микроинфаркт, он просто может не выдержать всего этого. В армию я тоже не могу уйти - не выдержу я, слабое здоровье, но недостаточно что-бы откосить по мед. показаниям и куча комплексов в придачу связанных со всем моим телом. Глядя сквозь время я понимаю, что несколько лет назад перестал гулять я именно из-за развития комплексов - очень большая волосатость на теле, солнечный лишая, проблемная кожа лица. В любом случае я нужен здесь, дома родителям. С дачей, домом и хозяйством которые у нас и тут и там они просто загнуться без меня, не смогут, если конечно не загнуться раньше, когда всё раскроется. Я не могу этого допустить. Я их люблю, искренне, по характеру я очень мягкотелый, часто волнуюсь, по любом поводу, за всё переживаю. Ах, да, забыл еще про долг в банке который я когда-то, или на 2, или на 3 курсе брал что-бы закрыть несколько предметов и так и не вернул. Делал несколько выплат и потом просто забил, как и на всё. В итоге за все эти годы начислились ёбнутые проценты - почти 70к гривен, благо за счет того, что я делал несколько выплат привлечь за мошенничество меня не могут, а срок исковой давности по кредиту давно закончен, да и само тело кредита без процентов мизер, так что мне уже очень давно вообще с банка никто не звонит, но из-за этого долга я не могу взять кредит в другом банке.
В общем сижу сейчас и понимаю - я должен сам всё рассказать отцу и маме, думаю как это сделать лучше. Нужно будет извиниться за всё. Я не вижу другого исхода, его просто нет. Я не могу откупиться от военкомата - у меня просто нет денег на это и мне негде их взять за такое короткое время. В любом случае нужно говорить. Но я боюсь и волнуюсь, пиздец как. Просто страшно говорить всю эту правду папе, я не могу её сказать, меня всего трясёт, пульс зашкаливает, но я должен. Правда а что дальше? Ну скажу я, но что это поменяет? Я всё тот-же уёбок, который просто сидит за компьютером. Я даже не знаю зачем я это печатаю. Хотя нет, знаю - мне нужно выговориться, у меня от всего этого уже просто крыша начинает ехать, нужно было с кем-то поделиться. Мне нужно сказать правду и мне нужно начать работать. Но что мне делать? Я не тупой, нет, я немного знаю языки программирования, в целом есть понимание как всё это устроено, я на хорошем уровне пользуюсь пк, но я просто не понимаю что мне делать, не знаю как начать что-то делать и что начать делать. Мне плохо, я загнался, я не могу больше так жить, но и умереть я не могу - я не могу так поступить с родителями, они этого не переживут, я не могу так поступить с котами и собаками - я люблю и их, а если всё это случится они попадут на улицу.
Мне нужно сказать правду и начать что-то делать, срочно. Но я не знаю как и что, не понимаю.
Я знаю, что вам всем похуй на меня и большая часть (мб все) просто порофлят, засрут и пр., но мне больше некуда идти, не к кому, по-этому всё что я могу в эту самую секунду - это написать вам и попросить -помогите мне, пожалуйста, я так больше не могу.

От друга, у которого всё ещё "всё не так однозначно" по Буче пришёл репост:

Так как я потратил почти 2 часа на анализ всего (а друг, возможно, всё равно не до конца поверит), то давайте хоть сюда напишу как проходит геолокация и т.д. Это не сложно, просто занимает кучу времени. И очень легко пиздануть "Наши ЭКСПЕРТЫ показали, что этот снимок был сделан 1 апреля в 11:57 по Гринвичу!". Доказать обратное требует времени, но показывает ложь очень точно.

Итак, поехали!

1) Для начала надо получить доступ к оригинальной статье - https://www.nytimes.com/2022/04/04/world/europe/bucha-ukraine-bodies.html - для этого требуется регистрация. 95% исследователей заканчивают на этом этапе и говорят что "и вправду всё не так однозначно".

2) В вики пишут, что снимки сделаны 20-21го марта. А в самой статье - 19ое марта. Не знаю откуда взялось такое отличие, но оно не влияет на конечные результаты.

3) смотрим на видео и фотографии в оригинале статьи.

Мы видим солнечную погоду. Я показал лишь один кадр, но на всех снимках нет ничего похожего на облака (домашняя работа - рассказать что за темнота в нижнем краю фотки, может это облако?).

4) заходим на любой сайт с историей погоды, например гисметео. Вбиваем 1ое апреля - весь день облачность 100%. Вбиваем 19 марта - облаков нет. На самом деле, спутники просто не снимают те места где сейчас облачность - в этом нет смысла. Они будут просто переключатся на другие места. Даже по информации из заглавного вброса - в ночь с 31го марта на 1ое апреля шли ливни, а значит очень вероятно что и дальше облачность будет проявляться.

5) теоретически могло случиться так, что был очень кратковременный разрыв в облачности, который до аэропортовой метеостанции не дошёл. Давайте продолжим расследование.

6) вообще, такая точность (14:57 - с точностью до минуты) должна наводить на подозрения. Фотографии в NYTimes слишком маленькие. Вы не сможете определить угол и расстояния с такой большой точностью. Можно предположить, что они подсчитали как-нибудь усреднённо, с некоторой погрешностью. Но тот факт что они не указывают эту погрешность - уже должен наводить на подозрения.

7) для начала надо точно геолоцировать само место. В NYTimes пишут что это улица "Yablonska" и даже показывают какой именно её фрагмент. В гугль-стритс очень старые фотографии (2015 года). Но судя по тому, что в заглавном посте это не опровергают, то считаем что это произошло именно там - чуть восточнее пересечения с Вокзальной улицей, пересечения улиц там похожи.

8) открываем тот самый suncalc.org в том самом месте и в то самое время - 1 апреля 14:57 UTC+3. Видим такую картинку:

Основное на что стоит смотреть - это маленький оранжевый крут (снизу, чуть левее центра). Это положение Солнца в тот момент времени. Мы невооружённым глазом видим, что солнце должно светить почти параллельно улице (вооружённый глаз должен подсчитать точный угол). Посмотрим ещё раз на фотку с NYTimes которую я показал выше - там тень от столбов почти перпендикулярна дороге. Похоже составители "опровержения" даже не вбивали свои данные в SunCalc.

9) Предыдущих фактов уже достаточно, но так как я делал полное исследование, то у меня есть ещё один факт. Давайте подсчитаем соотношение тени к высоте объекта. Для этого надо найти какой-то объект, чью высоту мы знаем и сравнить его с длинной тени. На протяжении всего видео мы видим малоэтажную постройку. Самое высокое что можно измерить достаточно точно - это столбы электречества (220В). Это очень плохо влияет на точность геолокации.

Я выбрал один столб, который хорошо показывается и на общем кадре спутника (на скриншоте выше), и на крупном (сами посмотрите в оригинале). Справа мы видим, что тень идёт почти до конца дороги. Считаем на левом кадре каким должно быть соотношение тени объекта к его высоте (по красными линиям) = 5 / 3.5 = 1.42. При этом тень не полностью перпендикулярна дороге, а значит это соотношение должно быть даже немного больше.

10) в том же SunCalc видим, что 1 апреля в 14:57 UTC+3 тень должна быть 1.27. Так что они налажали и с углом тени, и с её размером. Похоже они вообще выбрали время рандомно когда можно было сказать, что русских там уже не было. Вы можете покликать в SunCalc и увидеть, что в 14:55 тень будет 1.26. Сомневаюсь, что они смогли определить соотношение тени с такой большой точностью по такой плохой картинке. Да и не определяли они, как мы выше показали.

11) вот более правдоподобное время съёмки по SunCalc: 19 марта 10:30 UTC+2. Соотношение тени = 1.43

"Началось"