Моё золото
— Все спелеологи — сумасшедшие!
— Это ты как спелеолог говоришь?
— Бывший, прошу заметить!
— За это не грех, как говорится! Вздрогнули…
— Бросьте! Вот Витька — действительно сумасшедший спелеолог. Был. Я вам не рассказывал?
— Ты вообще на полгода пропал, свинья этакая!
— Ага, пропал на полгода, потом устраивает сабантуй в шикарной четырехкомнатной квартире… Потом… Да, не перебивайте вы! Опять на полгода пропадает, женится и нас на свадьбу не зовет... и вот мы в этой халупе! Жену его так и не видели... Чё воще это значит, а?
— Мужики, не обижайтесь. Про четырех... четырёх... про квартиру ту — забудьте. Я у разбитого корыта, хорошо живой... вот с вами выпить могу! Началось все со знакомства с Витькой. И был я тогда — лесбиянкой…
* * *
Очередной скандал с Ленкой, чашка об стену, «ах так», «да ты вообще не мужик», «и нафига я с тобой»... Ленок давно свалила, а я всё по квартире нарезаю круги. И не потрахались и не подрались. Тут-то я в лесбиянки и подался.
Она меня двумя вещами капитально доставала: нудежом по поводу, что надеть нечего (ибо деньгами я не Уоррен Баффет, да) и намеками на мою небогатую, якобы, мужественность. Ладно, проехали.
Полез на сайт знакомств. С какого перепуга женщиной зарегистрировался — сейчас не вспомню. Кнопку не ту нажал. И тут-то меня пробрало: вот вам всем, развлекаться, так развлекаться! Сочинил анкету с историей: муж мне изменил, застала его с лучшей подругой «на горячем», мужиков видеть больше не могу, все — сволочи, но эта сцена: они в моей постели кувыркаются — перед глазами как живая… Итог: хочу, чтобы кто-нибудь научил меня как это — быть лесбиянкой. О как!
Да не ржите, мужики! Опыт — повторять не советую!!! Если вкратце: за сорок минут получил пять фотографий женских гениталий во весь экран. И с Витькой познакомился… Кончайте ржать, в конце-то концов! Не буду дальше рассказывать!
Ладно. Он был единственным нормальным человеком, откликнувшимся на мою анкету ...нет, зарегистрирован Виталий был — мужчиной. Что он мне написал? Начал меня (ее) убеждать: не надо пороть горячку, что я сам(а) буду потом жалеть; надо прийти в себя и либо простить мужа, либо уж уйти от него… Нормальные человеческие слова; сочувствие к случайному человеку, оказавшемуся в нелегкой ситуации. И никаких попыток в постель ее (меня!) затащить (такие типы тоже были — в количестве). Мне противно от своей игры стало…
Я ему всё как есть и отписал.
Господи! Как он веселился… Надо было видеть эти смайлики во весь экран. Витька тоже на сайт полез после семейного скандала. У него брак был зарегистрирован, потому и скандалы — круче...
Познакомились.
Он меня под землю и затащил.
— Лучше, — говорит, — нет способа мозги прочистить. Как по шкуродерам полазаешь, так заново рождаешься. — И теорию про освобождение от родовых травм и неврозов толкает…
Мне его теории, что слону дробина; но про подземлю он так рассказывал — не повторить. Просто парень влюблен в это дело. Я же говорю — абсолютный псих!
…Что такое шкуродер? Ребята… я вслед за Витькой теперь могу до-олго рассказывать. И как дымовухи ставить, и что делать, если заблудился под землей, и чего там делать нельзя. Про Белого Спелеолога знаете?..
Ближе к сути; я чего пропал тогда: каждые выходные мы — под землю. Виталий от жены, а я… за компанию, да и от Ленки, если честно. Совсем у нас всё разладилось. Думал: свалит в туман — отдохну… Не, регулярно появлялась, скандалы закатывала; то ластится как кошка, то… А всё-таки, мужики, — смешно, но что-то в Витькиных словах было; залезаешь под землю — всё наносное с тебя сваливается. Совсем другой мир и другой ты.
Мои первые впечатления? О! Витькина спина, конечно же!!! Я глаза закрываю — а она передо мной подпрыгивает. Виталий Сергеевич всегда бегом по подземельям передвигался (там, где не надо на пузе ползать): положит голову на плечо, эдак, по-птичьи, руки за спину — и бегом! Догоняй! Куда мне…
Ему бы гномом родиться.
Значит — шкуродер. Это такая щель, куда только на пузе и вползешь. А рюкзак ногой за специальную лямку тащишь. Подземные рюкзаки они такие: сарделькой сделаны. Точнее — сосиской. Тонкие и длинные. Вползаешь на животе, а выползаешь — на спине: слабо? Это называется «штопор». А как вам шкуродер, в который только ногами вперед вползать — иначе никак? Во-во. Только маньяк типа Витьки мог такой найти. И понять, что надо делать дальше…
Да нет тут никакой тайны. Уже нет. Сейчас всё подробно расскажу.
Значит так: вползаешь в шкуродер ногами вперед, лежа на спине… плесните, мужики. Ползти там минут пятнадцать, он плавненько загибается книзу. Как встанешь на ноги, колени повернуть влево, присесть максимально (главное — чтобы штаны выдержали) и, аккуратненько, — руки вытягиваем над головой… вот вам и отверстие! Туда и ползти… Именно, что с вытянутыми вверх руками — не пролезть иначе. Как потом мышцы болят — не описать.
Смеетесь? Заливаю, говорите? Нормальный человек в такое не полезет?
Все спелеологи — сумасшедшие!
А Витька в особенности.
...Но какая в этом зале красота... Безумная!
В каком зале? Сразу за шкуродером. Там зал — небольшой, метров восемь. Я такого не видел ни до того, ни после. Не знаю, откуда в старой выработке сталактиты и сталагмиты, и потеки на стенах, и «пещерный жемчуг», и… По стенам цветные отблески; чуть-чуть свет наклонишь — искорки: голубые, сиреневые, розовые.… Нет! мой язык беден, а фонарик тускл. Это был Храм, найденный истинным безумцем; Храм, не терпящий непосвященных; Храм забытого бога. И Виталий стоял на его пороге, как конквистадор пред Эльдорадо…
В центре — четыре величественных сталагната: колонны стоящие квадратом. На колоннах (я клянусь!) с каждым шевелением фонаря проступают: цепочки символов, оскаленная звериная морда, завиток раковины, искаженное в муке человеческое лицо… По стенам — журчание воды.
…рука на плече приковала меня к полу.
Это был его Храм. А я — неофит, допущенный в святая святых…
...я понимаю всех вандалов мира — красота не имеет права быть такой совершенной! Виталий никогда бы не сделал такого; наверняка он приходил сюда и часами смотрел, боясь потревожить своим дыханием пылинку в воздухе. А я — святотатец! — что меня под руку толкнуло? — а в моих пальцах... — камешек? — я пробросил его сквозь величественные ворота.
Как меня Виталий не убил меня на месте — не знаю.
Синяки на плече пару недель не сходили.
Нет, Виталий не орал на меня — в Храме нельзя говорить громко; он меня не ударил, но я видел — удерживается с огромным трудом. Я понял, здесь я — последний раз. И дружба наша, и походы по пещерам, и посиделки в пивнушке на Покровке — всё. Вот сейчас подберет камешек, брошенный мной, дабы тот не осквернял…
Он замер.
— Откуда? — голос Виталия словно ледяная метель. — Откуда ты ЭТО взял?
И на ладони у него… кусочек камня? Нет, гемма. Потрясающей, невообразимой, божественной красоты.
Посмотрите сами… Молчите? Ни у меня, ни у него не возникло мысли, что такое я мог просто подобрать с пола. Что кто-то потерял это здесь, и не вернулся потом… Невозможно. Я с этой красотой не смог расстаться, даже когда мне смерть грозила. Просто не смог и всё. И ни никто бы не смог.
Мы стояли по обе стороны квадрата из колонн, между нами было Иное; мы стояли и медленно сходили с ума. Ничем другим я поступок Виталия не могу объяснить. Он сунул руку в карман, достал оттуда кусок металла (запасная пряжка что ли?) и перекинул его мне…
…и на сомкнутые ладони спланировала металлическая роза. Заколка для плаща.
Возвращаясь, мы молчали.
Ни слова не проронили всю дорогу.
...А Витькины скандалы с каждым разом всё сильнее и бессмысленнее. Однажды стал невольным свидетелем его разговора с женой по телефону — не знал куда спрятаться. Вязкий, полуторачасовой, выматывающий разговор. Витька пытается объяснить ей очевидные, вообщем-то, вещи, а у самого сигарета за сигаретой в пальцах ломается...
Даже под землей ему уже не удавалось полностью сбросить с себя «всю эту суету». Сбой его теория давала, чего-то не учитывала, да.
«Понимаешь, — говорит. — Моя жена потрясающей красоты человек. Это всё наносное: ее ревность, попреки, сомнения. Жизнь ее била и била сильно. Так сильно, что... Теперь старается напасть первой, чтобы снова не обидели, не обманули. Моя жена очень ранимая, очень... трепетная, что ли. Я понимаю, со стороны... — и сигарета пополам. — Извини, что пришлось выслушать всё это, но если не успокою я ее, такого напридумывает пока до дома доеду... Себе хуже сделает. Она уже вены резала...»
Тут Витька поперхнулся как-то ненатурально, закашлялся... «Ладно, — говорит. — У тебя эти выходные свободны?» Конечно свободны, если в Пещеру идти...
Дальнейшее — понятно?
Виталий Сергеевич был великий теоретик. Он сформулировал главный объяснительный принцип: «Пещера работает против Энтропии, — всегда «энтропия» произносил, словно имя злобного божества. — Нет ни малейшего сомнения, что ежели какой материал между сталагнатами пронести, то возникнет вещь, упорядоченная настолько, насколько лишь возможно — красота в ее предельном выражении...»
А как вы думаете? Конечно, мы экспериментировали! И серебро, и кость, и драгоценные камни, и… Да всё, что душе угодно! А если вместе бросать, то… Понятно? Но абсолютно случайным образом и… какой у меня клинок как-то раз случился!
Нас с Витькой разное погубило. Меня — жадность. Не моя, а Ленкина. Не буду вам говорить, сколько за вещицы давали денег, но… Да, четырехкомнатная — оттуда, из Пещеры. И много еще чего. А Ленка, как деньги у меня появились, такая ласковая стала, все мои желания угадывала… а какой секс! Минет на колесе обозрения я не забуду и в маразме. Но, раз за разом: а вот еще колье с брюликами, а вот платье ей, а еще... Ювелиры меня любили. Словно в бреду жил: машина, квартира — всё на Ленку записано — мы же любим друг друга, да? И пожениться собираемся — вот-вот.
...Помню, как ты меня в метро встретил. Ага! подумал, что я на иглу сел? Действительно не в себе был, мягко говоря. Жил от Ленки до Пещеры, из Пещеры по ювелирам и скупкам и снова — к Ленке в постель...
Она совсем с катушек слетела. Не буду говорить, чего именно она захотела — дела прошлые, но денег на это надо было — немеренно. Главное — деньги срочно нужны, завтра фактически. Чего меня на золото пробило — сам не знаю; с ним мы дела почти не имели. Бес какой-то в спину толкал: «Ты только представь — несколько килограммов золота, много килограммов перебросить… представь, какое совершенное чудо получится!» — А часть меня говорила (Ленкиным голосом): «Представь, за сколько это продать можно!!!»
Господи! Как я эти килограммы собирал, в какие долги влез, что обещал — всё как в тумане. А мне верили на слово, да. Репутация у меня была вполне серьезная в определенных кругах. Но тридцать килограмм золота! Найти за пару дней всего! С кем я говорил, какие на меня проценты навесили — Бог ты мой!
Как я эти килограммы по шкуродеру тащил — и не вспомнить. Вылезаю в залу: руки ободраны, ногти — в мясо сломаны, рядом «сосиска» с золотом и лишь одна в голове мысль: «Как я буду это всё через алтарь кидать? Золото ведь придется вынуть из рюкзака — зачем мне ткань в золотом Совершенстве?»
Я это сделал. Я сумел перекинуть тридцать килограмм через немаленькое расстояние. А когда после «Кхе!» вся груда взлетела в воздух — еще успел подумать: «Господи, моя кровь на этом золоте». Тусклый металл нехотя проламывал воздух…
Момента трансформации я, как всегда, заметить не успел.
Витьку же погубила его страсть к теориям. И несчастливая семейная жизнь. Чем дальше, тем чаще (словно сговорились!) мы ходили в Пещеру в разное время. А когда виделись, о том, что в Храме происходило с каждым — почти не разговаривали. Все-таки красота очень хрупкая вещь; чтобы говорить о ней — я таких слов не знаю. И Витька не знал тоже.
А когда говорили, то Виталий твердил про две вещи — про совершенную красоту и что в Храме происходит изгнание Энтропии. А без Энтропии вещь — безупречна! (Он еще оговаривался: вещь или существо без Энтропии…) Я же говорю — сумасшедший.
И теории у него — неверные. Особенно в той части, где про сохранение массы.
Если бы я знал, что он задумал…
То, что получилось из моего золота, я продать никак не мог. Никак. Почему? Можно я не буду отвечать на этот вопрос, хорошо? Не мог и всё. Про долги и проценты все помнят? Угу. Сказать, что у меня никаких запасов не было — нет, так сказать нельзя. Но этих вещей, особенно если их срочно переводить в деньги, никак не хватало. А люди за моими долгами стояли серьезные, и «счётчик» крутился. Тут-то я и обнаружил: квартира, машина, украшения — Ленкины, и только ее… Можно не продолжать? Плюс ко всему: последний визит в Храм мои отношения с ней закрыл напрочь. Были к тому весомые причины. И, слава Богу, конечно!
Но…
Вы говорите: обратно в пещеру, с новыми материалами — за вещами для продажи. Как же мне не хотелось так делать! Было ощущение: хватит. Но деваться, действительно, некуда. Я для этого визита собрал серебро какое-то, камни полудрагоценные, не помню уже…
И по шкуродеру я полз с одной мыслью — зря. Напрасно я пришел, не надо больше этого делать, хватит, остановись. Дополз. (Лаз, как вы помните, заканчивался на уровне пола.) …Эту картину я теперь вижу в страшных снах: колонны разбиты и повалены, всё усеяно каменной крошкой… и прямо пред входом — огрызок ноги в хорошо знакомом мне ботинке. «Лучшие вездеходы для подземной охоты!» — так Витька хвастал. Из ботинка — торчит кусок желтоватой кости в крови. А из дальнего угла ко мне метнулась Она — прекраснейшая, совершеннейшая машина для убийства. Потрясающе красивая в своей смертоносности самка динозавра (не силен в палеонтологии — увы). Это была самка — уверен (пусть не динозавр, а хоть бы и демон женского пола). И залогом тому мои откушенные два пальца. Она успела меня достать, когда я падал обратно в крысиную нору, именуемую шкуродером.
Ничего более ужасного и совершенного, страшного и восхитительного я в своей жизни не видел!
А всё Витька с его теориями…
Как он уговорил жену забраться под землю, залезть в этот лаз и перепрыгнуть через пространство между колоннами я могу только догадываться. Спелеологи люди сумасшедшие, а сумасшествие — заразно иногда.
Денег у меня оказалось достаточно, чтобы остаться в живых в итоге, но недостаточно, чтобы совсем обойтись без неприятностей. Мое недавнее пребывание в больнице… вы всё правильно поняли. Легко отделался, я так считаю.
* * *
— ...
— Ну, ты горазд заливать, спелеолог!
— Бывший спелеолог, прошу заметить!
— Мне бы такую фантазию — давно романы писал…
— Наливайте мужики! За Лешку! Что б у него в жизни всё было хорошо! И что б не пропадал больше!
— Ага! Главное — чтоб баба ему нормальная досталась, а не как Ленка!
— Накатили!!!
…в пылу праздника гости не заметили, что дверь в кухню приотворилась тихонько. Хрупкая девушка посмотрела на мужской сабантуй и улыбнулась. Раз задержалась и к началу не попала — не стоит портить мужские посиделки, верно? ...Они так славно бушуют в клубах табачного дыма. Улыбнулась, с нежностью глядя на разгоряченного спором супруга, и аккуратно прикрыла дверь.
Любой, увидавший ее в эту минуту, с мучительной ясностью понял, что муж называет ее: «Моё золото». Никак иначе.
И не золотистая кожа тому причиной.
Автор: Сергей Байтеряков
![[ArV]](http://img0.joyreactor.cc/pics/avatar/user/34038)
Отличный комментарий!