как нарисовать на стене вконтакте

«Зелёная» и ядерная энергия — кто кого?

 В европейских странах активно пропагандируется переход от «плохой невозобновляемой» энергетики, к которой относят тепловые электростанции на ископаемом топливе, а также атомные, к «хорошей зелёной», к которой относят в первую очередь солнечные и ветровые. В данной статье будет разобрана зависимость альтернативной энергетики от атомной.

I. «Плохая невозобновляемая» энергетика

 К невозобновляемым источникам энергии отнесены все электростанции на ископаемом топливе – тепловые на угле, на мазуте, на газе, ядерные. Действительно, все они используют топливо, добытое из-под земли.

 Что касается электростанций на ископаемом углеродном топливе, они действительно серьёзно влияют на экологическую обстановку. Если не говорить о парниковых газах, а только о прямом вреде для живого, даже газовые электростанции дают вредные для живых существ выхлопы, а самые «грязные» среди тепловых — электростанции на торфе и буром угле. Угольные электростанции дают довольно много золы, которая могла бы быть использована, например, в качестве удобрений, если бы она не содержала значимые количества радиоактивных изотопов. В частности, зола тепловых электростанций, работающих на кузбасских углях, содержит уран и торий на уровне, типичном для урановых руд. Зона превышения ПДК по радионуклидам вокруг угольной электростанции охватывает сотни квадратных километров.

 В выхлопе электростанций на нефтепродуктах (мазуте и твёрдых углеводородах, сюда же относятся дизельная генерация) радионуклидов меньше, зато больше оксидов серы, азота и других не полезных для животных и растений веществ.

 С ядерными электростанциями ситуация несколько иная. Во время эксплуатации современные АЭС дают сравнительно низкий уровень загрязнений – ни парниковых газов, ни заметной радиоактивности. Даже три худшие аварии на АЭС, двумя из которых медийные персоны любят пугать обывателей – чернобыльской и фукусимской, по своим последствиям менее тяжёлые, чем крупные аварии на неядерных технологических объектах. Например, число жертв крупнейшей ядерной аварии – чернобыльской аварии 1986 года в десятки и тысячи раз меньше, чем число жертв крупной аварии 1984 года на химическом заводе в Бхопале: в Чернобыле умерли 29 человек от острой лучевой болезни, а общее число смертей от последствий аварии по разным оценкам составляет от 50 до 4000 человек; в Бхопале за день умерли 3000 человек, в течение недели – 10 тысяч, за последующие 20 лет – 15 тысяч. Причём данные по бхопальской трагедии не оценочные: это официальная информация об умерших в результате отравления ядохимикатами. В фукусимской аварии 2011 года радиоактивная вода утекла в океан и разбавилась там до безопасных концентраций, и жертвой аварии стал один человек – сотрудник АЭС, который умер в 2018 году от рака лёгкого.

 С топливом ситуация также сильно отличается в случае угля, нефти, газа с одной стороны, и ядерного – с другой. Для углеродных видов топлива уже видны или достигнуты пределы для их добычи. Пики добычи углеводородов и угля пройдены во многих странах. Что касается топлива для ядерных электростанций, мало того, что оно разведано на 50–80 лет вперёд, так еще и существует рабочая технология для его получения из стабильного изотопа урана, что отодвигает проблему на тысячи лет. При уже достигнутом темпе прогресса это даёт уверенность в том, что до исчерпания запасов будет найден другой удобный источник энергии.

 Таким образом, атомная энергетика совершенно зря записана «зелёными» энтузиастами в «плохой» лагерь. Это скорее результат радиофобии, а не реальных недостатков.

II. «Хорошая зелёная» энергетика

 К «зелёной» энергетике, использующей возобновляемые ресурсы, в последнее время относят исключительно солнечные и ветровые электростанции. На самом деле старейшие действующие электростанции работают как раз на возобновляемом источнике – энергии падающей воды, и это ГЭС. У гидроэлектростанций есть преимущества по сравнению с тепловыми, есть и недостатки. С точки зрения влияния на экологическую обстановку ГЭС совсем не идеальны, хотя и намного лучше, чем ТЭС. Но не лучше АЭС. Дело в том, что при строительстве ГЭС затопляются большие территории. Водохранилища изменяют локальный и региональный климат и ухудшают экологическую обстановку.

 Ветровые электростанции, как ни странно, не безвредны. В частности, большие «поля» ветряков приводят к нагреву почвы, что изменяет местный климат. Другой минус ветряков – они убивают птиц и летучих мышей.

 Солнечные электростанции при массовом строительстве тоже внесут свой вклад, хотя он может считаться скорее положительным – большое количество СЭС в пустынях будет приводить к их увлажнению. Правда и выработка энергии при этом на них снизится.

 Казалось бы, с фотовольтаикой всё хорошо. Но нет. Срок службы солнечных панелей – не более 50 лет. Их производство и переработка далеко не безопасны для экологии, и массовое производство фотовольтаики чревато серьёзной экологической проблемой.

III. Зависимость

 Теперь взглянем на процесс производства электроэнергии. Любая электростанция используют мощное силовое оборудование. У «зелёных» ветровых и солнечных электростанций требования к силовому электрооборудованию намного выше, чем у традиционных. Дело в том, что они вырабатывают электричество недостаточно стабильно. Ветер изменяет скорость и направление, солнце светит тоже по-разному как в течение дня, так и в разные дни. Поэтому вырабатываемое напряжение (и выдаваемая мощность) у «зелёных» источников постоянно меняется. Кроме того, и ветряки, и солнечные панели дают постоянный ток, а вся энергетика работает на переменном. Чтобы передать энергию потребителям, низковольтный постоянный ток нужно преобразовать в высоковольтный, обычно переменный (причём синхронизированный с электросетью), но иногда и постоянный. Таким образом, ВЭС и СЭС нужны мощные преобразователи электроэнергии[2].

 В настоящее время все эффективные преобразователи электроэнергии используют мощные высоковольтные полупроводниковые приборы – биполярные транзисторы с изолированным затвором (IGBT) и тиристоры с изолированным затвором (IGCT). Мощность таких приборов достигает сотни мегаватт, коммутируемое напряжение – более 6 киловольт. И тут непосвящённых ожидает сюрприз: полупроводники для мощных высоковольтных транзисторов и тиристоров изготавливают методом нейтронно-трансмутационного легирования (англ.: Neutron Transmutation Doping) в ядерных реакторах. Наименование этих материалов говорят сами за себя: «ядерно-легированный кремний» (или «радиационно- легированный кремний»), «ядерно-легированный арсенид галлия» (используется реже) и так далее. Химические технологии легирования не способны обеспечить необходимую для мощных силовых приборов чистоту и равномерность легирования полупроводника. Из-за неоднородностей химического легирования возникают области локального перегрева, и прибор выходит из строя, а когда силовое высоковольтное оборудование выходит из строя, это сопровождается зрелищными «спецэффектами» с разлетающимися искрами и дуговыми разрядами вплоть до пожара.

 Мощные тиристоры из ядерно-легированного кремния используются в ЛЭП постоянного тока с конца 1960-х, к примеру, они работают в канадской ЛЭП Nelson River II. В настоящее время ядерное легирование полупроводников не имеет альтернатив, поскольку только эта технология способна обеспечить характеристики материала, требуемые для мощных полупроводниковых приборов. Более того, технологию ядерного легирования пришлось оттачивать для соблюдения требуемой равномерности распределения легирующих атомов в полупроводнике, что было сделано в 1980-е, и нынешнее производство ядерно-легированного кремния – обычный технологический процесс. В западных странах такое производство размещено на исследовательских реакторах, в России – и на исследовательских, и на энергетических. В частности, ещё в 1982 году в СССР была разработана технология производства ЯЛ-кремния на реакторах РБМК.

 Исходя из нынешней ситуации в области производства силового оборудования, вся «зелёная» энергетика фатально зависит от существования ядерных реакторов, и от этой зависимости никуда не деться. Альтернативой будет отказ от единой системы электроснабжения, замена «большой энергетики» на малые электростанции локального электроснабжения и неизбежные блэкауты.

 Получается, что «зелёные» активисты, настаивающие на закрытии как АЭС, так и исследовательских реакторов, действуют довольно недальновидно. Мало того, что негативное влияние «атома» на экологическую обстановку сопоставимо со влиянием альтернативных источников энергии, да и сам вопрос о том, что приносит больший вред остается открытым, так еще ядерные реакторы просто необходимы для самой возможности постройки «зелёных» электростанций.

_________________________

Над статьей работали:Автор: Стас Ворчун (творческий псевдоним)
Редактор: Леонид Рогов
Эксперт: Федотов Антон

Кто не пишет букву Ё, пусть передохнет!

По просьбе Bill Ein'a публикую заметку про ё в русском языке.

«На следующей неделе Москва передохнет от холода.» Время, место и причина в этой фразе постоянно меняются, но суть остаётся прежней: кто-то должен передохнуть. Или передохнуть. В любом случае, нас интересует не судьба передохнувших, а причина каламбура. Буква Ё. Её хотели убрать уже тогда, когда ещё даже официально не ввели, но она сохранилась до наших дней. Сегодня мы поговорим о непростой истории этого «е с точками».

Начнём с того, как вообще так получилось, что букв стало не хватать. При Петре алфавит сокращали, при большевиках через три столетия тоже, а тут в 18 веке вдруг решили дополнить. Зачем? Неужели кириллица не отражала все звуки русского языка? Отражать-то отражала. Когда-то. В момент создания. Но язык – штука живая, и из-за этого могут меняться не только слова, к чему мы все привыкли, но и звуки. Например, три палатализации и падение редуцированных (как-нибудь про это обязательно расскажу) очень сильно поменяли язык и во многом заложили основы современного русского. Нас же сейчас интересует другой фонетический процесс – переход [э] в [о], или «ёкание».

Начался он в эпоху позднего древнерусского языка, то есть в 12-14 веке, когда наш язык был всё ещё жутко архаичным и непонятным. Таковым его отчасти делали некоторые языковые законы. Например, закон слогового сингармонизма, согласно которому, если упростить, твёрдые согласные могли стоять только с гласными Ы, А, О, У, а мягкие – с гласными Э и И. Теперь давайте проведём небольшую артикуляционную разминку.

Произнесите по очереди звуки [о], [ы], [э] (как в слове «место», а не как в «мэр»). Заметьте: с каждым звуком язык оказывается всё ближе к верхним зубам. Отлично, а теперь произносите пары «твёрдый-мягкий согласный»: [л]-[л’], [б]-[б’], [с]-[с’]. Заметили, как язык поднимается при произнесении мягкого? Так вот, при произнесении звуков [э] и [и] язык поднят сильнее всего, поэтому произносить перед ними мягкий согласный удобно: язык почти не двигается. Сравните движения языка при произнесении «лёд» и «лед». Во втором случае он проделывает куда меньший путь. Получается отлично, замечательно и удобно, но к 12 веку закон сингармонизма ослабел, начал допускать много исключений, и тут всё заверте…

Первыми пали исконно мягкие согласные, то есть сонорные ([л],[н],[р],[й]), шипящие и [ц] (он тогда ещё был мягким и отвердел как раз, когда закончился переход е в о): нести – нёс, пчела – пчёлы. Следом по определённой закономерности пошли остальные мягкие. Также [э] превратилось в [о] на концах слов. Процесс произошёл во многих слогах, но сохранился только под ударением, поэтому получившийся звук оказался всегда ударным и остаётся таким по сей день. При этом некоторые слова, тот же «персик», хоть и соответствовали всем требованиям, сохранили свой [э]. Происхождение звука выяснили, теперь переходим к букве.

В некотором царстве, в некотором государстве жил писатель Николай Михайлович Карамзин. Жил, писал и однажды придумал букву. Нет, не вот так вот с неба взял, а поддержал начинание Академии наук и вместо предлагаемой учёными io начал использовать ё. Об этом пишет Александр Реформатский – одна из знаковых фигур советской филологии. Такого мнения наука придерживалась очень долго, и миф о «Карамзине-создателе буквы Ё» прочно закрепился в обществе. Нет, здесь не было чьего-то злого умысла, просто правду историки узнали не так давно.

На самом деле, автором буквы являлась княгиня Екатерина Дашкова (первая в мире женщина-руководитель Академии наук, не то что в этих ваших феодально-маскулинных Европах). На заседании 18 ноября 1783 года Екатерина Романовна сказала, что негоже один звук обозначать двумя буквами (на тот момент предлагали сделать обозначение io) и нарисовала букву ё. По одной из версий, Дашкова вдохновлялась шведским алфавитом, по другой – просто сделала что-то среднее между ïo (использовалось параллельно с io) и буквой е (превращения которой, как мы помним, всю кашу и заварили). Как бы то ни было, мудрым мужам предложение понравилось и его приняли. Вот только сторис: «Смотрите, чЁ придумали» запостить было некуда, посему буква начала распространяться только через 12 лет. Первым напечатанным словом с Ё в 1795 году стало слово «всё» в книге Ивана Дмитриева «И мои безделки». И лишь спустя ещё год в игру вступает Карамзин и его альманах «Аониды». Кстати, неизвестно, сам писатель придумал использовать новинку или же это была инициатива издательства, потому что «Историю государства Российского» Николай Михайлович писал без Ё.

И всё бы хорошо, но вот только ёканье в то время считалось признаком малограмотной черни, и высокодуховным людям новая буква была, в общем-то, не нужна. Не произносили они так слова. К началу ХХ века ситуация постепенно изменилась, но тут пришли большевики. Нет, букву Ё не запрещали, ниоткуда не убирали, но использовать как-то тихо молча прекратили. Лишние чернила всё-таки, а людям и без точек понятно, что за слово. Такое безобразие продолжалось до 1942 года, когда Сталин увидел захваченные немецкие карты. На них фрицы старательно выводили О на месте русской Ё. Наши карты в то время такой точностью не блистали. Поэтому 24 декабря народный комиссар просвещения Потёмкин (что-то мне подсказывает, что по личным мотивам) ввёл обязательное употребление буквы Ё везде, где она есть.

Как это часто бывает, вскоре всем стало до лампочки. Лишний раз двигать рукой на письме никто не хотел, так что точки снова исчезли, и все вернулось на круги своя. Сейчас буква всё ещё пребывает в подвешенном состоянии: её обязательно использовать только там, где могут быть разночтения. Необязательность буквы Ё подарила нам Фета вместо Фёта, «жителей Москвы», которые уже в который раз «передохли» от какой-то напасти и повторяющийся квест «Проверь, как тебя записали» у всех носителей буквы в ФИО. А ещё в честь буквы Ё в Ульяновске в 2005 году поставили памятник.

Как-то так…

__________________________________

Автор: Дмитрий Жаров

Почему у христиан основной символ крест, а не рыба?

 Символы вещь очень интересная, и порой скрывает в себе куда более глубокий смысл, бездной таящий в себе интересные находки и опасности.

Люди привыкли видеть символы либо только с одной стороны, как это сейчас происходит со свастикой, за рисование которой можно получить статью 214 УК РФ (вандализм) и кучу еще всяких статей, и алой зарей будет красоваться задница нарисовавшего от отцовского нагоняя. Либо не видеть смысла вовсе, воспринимая символ как нечто обыденное, карикатурное.

 Но символ всегда что-то да таит. Послание, предупреждение, или же, если этот символ в картине художника - бескрайние просторы для полета мысли в попытках понять посыл автора. А ещё им можно идентифицировать человека, и понять: стоит ли с ним вообще водиться, или лучше обойти стороной. Например, символ рыбы в христианстве. Чтобы не попасть в "богами проклятый спятивший Рим" в Колизей не в качестве зрителя, или не быть замученным в подвалах города_нейм в любом уголке мира, ребята придумали лайфхак: при встрече один рисовал дугу, и с улыбкой ожидал ответа от другого. Если тот рисовал такую же, чтобы получилась рыба - все, свой человек, можно с ним и винца испить, и посмотреть на зеркало озера в тихий час суток.

 Но рисовать на песке всё-таки палевно, поэтому пытливый ум христиан дошел до создания кулонов и изображения рыб на домах. И все равно рисовать на песке оставалось самым актуальным, ибо рыбки внезапно могли стать трендом среди язычников, и пойди пойми: по серьезному сей гражданин обозначил себя христианином, или же он модник, начертавший ихтис у себя на стене.

Вообще, почему именно рыба стала символом христианства, и, между прочим, остаётся до сих пор? Все не настолько просто, как думает читатель, читая этот буквенный поток.

 Перво-наперво, это многочисленные отсылки к Евангелию, где множественное число раз упоминаются рыбы, символизируя людей, а апостолы это рыбаки. Слова Иисуса только подтверждают эту мысль: «не бойся; отныне будешь ловить человеков» (Лук.5:10). А во-вторых, ихтис на греческом еще и обозначает акроним имени Иисуса Христа, состоящий из начальных букв слов: Ἰησοὺς Χριστὸς Θεoὺ ῾Υιὸς Σωτήρ (Иисус Христос Божий Сын Спаситель). В общем, скрывались от недремлющего ока правосудия, как могли, сокрывая истинный смысл начертаний.

 И казалось бы, если есть уже символ, и люди знают сакральное значение, то не имеет никакого смысла его менять. Как говорится: не надо менять то, что уже прекрасно работает. Однако тут вмешалась сначала св.Елена, а потом стихийность, которая перед этим поспособствовала распространению ихтиса. Для начала она, на волнах своего энтузиазма, отправилась отыскивать крест. Ну, захотелось под старость лет помочь сыну в укреплении власти. И таки нашла, но часть она отправила сразу в Константинополь, а вторую оставила в Иерусалиме, куда моментом стали стекаться паломники, чтобы поклониться новообретённой реликвии. Однако не всё было гладко, и многие паломники пытались отгрызть зубами кусочек креста, на котором был распят Иисус, чтобы потом хранить у себя.

 Оставим жар пятых точек для других статей, скажу лишь, что откусить смогли многие, а часть Елена раздала по дороге домой. Люди же стали прятать частички креста в любые емкости, желательно золотые, и хранили их у себя на груди. Ёмкости старались делать в виде креста. Позднее, когда частичек на всех не хватило, но полет фантазии торговцев не останавливался, то придумали просто продавать крестики, чтобы быть причастными к деяниям Христа, а Константин только поддержал, потому что это способствовало развитию его доктрины, если так можно сказать.

 Вот так незаметно, начиная с Иерусалима и до Константинополя, был проделан путь перехода от ихтиса к кресту, хотя и в наши дни можно увидеть символ рыбы на машинах. Одиноким рисунком, о котором помнят немногие, сейчас красуется ихтис на фасадах здания, ненавязчиво напоминая, с чего все началось.

_________________________________________

Автор: Дядя Ваня

 В этот день заседание японского парламента началось со скандала. Представитель оппозиционной партии размахивал газетой на немецком языке, призывая к отставке премьер-министра Ямомото.

 Сименс. Одна из первых транснациональных компаний. А может даже и первая. После того, как закон электромагнитной индукции обрел форму в виде электродвигателя,а электричество побежало по кабелям и проводам,все что было с ним связано, стало превращаться в деньги. А для Сименс в очень большие деньги. Во время «войны токов» отцы-основатели заняли нужную сторону. Совместно с созданной в Англии дочкой, Сименс завоевывал мир. В 1867 году фирма получает контракт на прокладку телеграфного кабеля из Лондона в Бомбей. Кабель должен пройти через Россию. Наладив связи с властями Российской империи, Сименс строят на ее территории кабельный завод. Так начался персональный „Drang nach Osten“, конечной точкой которого стала Япония.

__________________________________

Автор: Владимир Вольф

Миссия невыполнима 1980: Сбежать из ГДР

«Хуже всего было то, что если у вас есть своё мнение, то вы не должны его произносить. Вы стоите под дождем и должны сказать: солнце светит." 

– Дитер Вендт в одном из интервью, 2004.

Мой сегодняшний рассказ пойдёт об обычном механике-стрелочнике метро из восточного Берлина Дитере Вендте, главной мечтой молодости которого было покинуть ГДР ради лучшего будущего в ФРГ. Почти всё время своей работы в восточном отделении BVG (компания, обслуживавшая берлинское метро до его раздела берлинской стеной, на тот момент уже переименованная в BVB), он вынашивал план побега из страны. Вариантов было несколько, но среди них был один невероятно заманчивый и наиболее быстрый: через тупиковый тоннель пробраться в систему метро западного Берлина, остановить поезд, после чего добраться на нём до ФРГ. Схема звучит невероятно, но ряд дыр в безопасности пограничной службы ГДР позволил эту схему осуществить.

Взгляните на карту ниже: в её центре проходит розовая линия, обозначающая закрытый тоннель, когда-то использовавшийся для соединения второй, пятой и восьмой линий берлинского метрополитена. Он был закрыт из-за того, что «берлинская стена», пролегающая на этом участке прямо Шпрее, оставила восьмую линию в ведомстве ФРГ, а вторую и пятую отдала ГДР. Для блокировки этого служебного тоннеля на месте его смычки с западным метро была установлена массивная стальная дверь, по легенде защищавшая восточное метро от возможного затопления (на втором фото).

Карта участка метро, использовавшегося для побега.

Та самая стальная дверь. Чуть правее видна лестница к камере водосброса.

Побег был назначен на вечер 8 марта 1980 года. Дитер собирался бежать не один: за несколько часов до побега он сообщил о своих планах семье своего двоюродного брата (отец, мать и двухлетний малыш Дэвид). Семья согласилась.

Около 18 часов вечера по местному времени беглецы спустились в метро ГДР и спокойно доехали до станции Klosterstraße (на карте – в центре слева). Здесь была первая ошибка пограничной службы восточной Германии: на перроне вообще не было дежурных. То есть когда поезд ушёл, а сошедшие пассажиры заспешили к выходам, у Вендта было как минимум 5 минут, чтобы спуститься на пути и бежать в часть служебного тоннеля под названием Klostertunnel, из которого он уже провёл своих родственников в основной Waisetunnel. Пройдя по нему до самого конца, беглецы, ожидаемо, упёрлись в стальную перегородку, которая не могла быть открыта вручную. Открыть можно было лишь камеру водосброса, но щель для ключа была лишь со стороны восьмой линии. А восьмая линия была ровно с другой стороны двери.

На этом моменте группе пришлось разделиться: Дитер отправился в обратном направлении, а родственники остались тихо сидеть в камере водосброса. После возвращения нашего главного героя на станцию Klosterstraße, он выходит на улицу и около 19:55 доходит до закрытой станции восьмой линии Jannowitzbrücke, где по пропуску работника BVB и по причине «необходимости починить светофор номер 652» спускается в туннель метрополитена западного Берлина. Здесь служба безопасности совершила вторую ошибку, пустив мастера, знающего эти тоннели, вниз одного.

Спокойно добравшись до другой стороны двери камеры водосброса, Вендт взламывает её и выводит семью двоюродного брата в тоннель восьмой линии. Пропустив первый поезд на запад, он достаёт из своего рюкзака аварийный фонарь и круговыми движениями показывает второму машинисту сигнал опасности. Тот останавливается, и после очень короткого диалога между Дитером и машинистом беглецы залезают в кабину и ложатся на пол, чтобы восточные пограничники не смогли их заметить на одной из станций-призраков.

В царившем на закрытых станциях полумраке беглецы остаются незамеченными и уже в 22:15 Вендты объясняются с полицией ФРГ в одном из участков. А полиция ГДР уже рыщет с собаками по тоннелям в поисках запропастившегося механика-стрелочника. Но уже никогда его не найдёт на своей территории.

Позже, в одном из интервью, Дитер вспоминал эпизод, произошедший с ним на балконе отеля после побега: «Внизу я не увидел ни одного Трабанта, только западные автомобили. Вот тогда я и понял: план сработал.»

После побега Дитер Вендт продолжил работу в метро теперь уже западного Берлина.

Отважный машинист был отстранён от работы на транзитных линиях.

В метрополитене восточного Берлина появился запрет на одиночный спуск мастеров в тоннели.

Транзит западных поездов под территорией ГДР не был прекращён благодаря своевременному замятию скандала.

Используемый в наше время участок Waisetunnel.

Перевод и пересказ осуществлены по материалам книги Герхарда Зальтера (под редакцией Тины Шаллер) «Пограничные станции и станции-призраки в разделённом Берлине» ("Grenz- und Geisterbahnhöfe im geteilten Berlin").

____________________________________

Автор - Андрей Лебедев

Быстрый и Мертвый Дикий Запад

Дикий Запад он как Омск — выглядит красиво, пока не подойдешь поближе. Дикий Запад — это не просто местность — это культура и её отсутствие, это земля героев, которые ничем не отличались от злодеев. Границы морали здесь были размыты настолько, что, попав на Дикий Запад, люди больше не были собой, ведь в этой бездне потерянных душ, была лишь одна цель — выживание. Больше всех в этом деле «преуспели» ганфайтеры, проще говоря профессиональные стрелки. Сегодня мы поговорим об одном из них — а именно о Диком Билле Хиккоке.

Несмотря на разнообразие родов занятий, ганфайтеров на Диком Западе можно поделить на две фракции: законники и бандиты. Разницы в их моральных принципах и деятельности практически никакой, все что их отличало друг от друга — это значок шерифа или маршала. В отличие от федеральных маршалов, местные шерифы не были очень подкованы в знании уголовного кодекса и вообще не слишком любили такие сложные слова. Зато от них требовалось другое, а именно быть смышленым и уметь быстро достать револьвер из кобуры, чтобы доставить по адресу 13 граммов свинцового правосудия, и если нужно досыпать еще несколько порций для убедительности. Бандиты обладали теми же качествами в разной степени. И именно смышленость, хитрость и владение оружием определяло победителя в схватке ганфайтеров. Особняком стояли так называемые ганслингеры — это ребята которые боролись за звание «самой быстрой руки Дикого Запада». Все вы видели классические дуэли из вестернов: пустынная улица, блуждающее перекати-поле, пальцы в миллиметрах от кобуры… На самом деле, обычно все было намного прозаичнее — кто быстрее достал ствол и выстрелил (желательно метко) тот и выиграл.

Дикий Билл Хиккок был как раз ганслингером, и как считают многие историки, одним из самых быстрых и метких в истории. Более того, он был шерифом и маршалом. Свою карьеру законника, Хиккок начал еще до Гражданской Войны, но когда война началась, то решил послужить отечеству, в его случае — армии северян. Там он успешно служил в роли скаута и шпиона, но по истечению срока призыва, решил уйти в закат в 1864-м. Дикий Билл обожал играть в карты и решил заняться этим профессионально в Спрингфилде, штат Миссури. Но что-то пошло не так и Хиккоку пришлось заложить местному шулеру, Дэвису Татту свои золотые часы, которые ему подарил покойный отец. Дикий Билл попросил Татта не носить часы на людях, но тот, конечно же, его не послушал. Здесь также сыграло роль армейское прошлое обоих игроков – Татт воевал за южан, а Хиккок – за янки. Поэтому Дикий Билл вызвал шулера на дуэль, которая станет одной из самых известных и хорошо задокументированных в истории Дикого Запада.

Реплика его любимого Colt Navy 1851, с рукояткой цвета слоновой кости. Обычно Дикий Билл использовал два таких револьвера.

Дуэль Хиккока-Татта. Дикий Билл на всякий случай предупреждает возможных друзей Татта.

Дуэль Хиккока-Татта попала на страницы многих газет и прославила Дикого Билла. Это была не только первая хорошо задокументированная перестрелка на Диком Западе, но и первая дуэль, где все решалось молниеносным доставанием револьвера из кобуры. То, что вы видите в голливудских вестернах, является в большей или меньшей степени реконструкцией этой дуэли. Подобная известность вызвала и уважение у местной публики Спрингфилда, что позволило Хиккоку баллотироваться на пост маршала города; правда, на выборах он занял второе место и потому решил как говорится хайпануть на своей славе по-другому. Он нанял нескольких индейцев и решил устроить шоу на открытом воздухе возле Ниагарского Водопада. Шоу под названием «Погоня дерзких охотников за буффало». Шоу собрало немало зрителей из-за известности Хиккока и возможности понаблюдать за настоящими команчами без риска для здоровья. Правда, денег Дикий Билл не получил потому что никаких ограждений не было, и шоу мог смотреть каждый желающий, а вот желающих платить за представление было гораздо меньше. Более того желающих заплатить стало еще меньше, когда некий английский турист из Бирмингема, спросил у Хиккока, который был одет по всем канонам трапперов с Фронтира, индеец он или белый. Дикий Билл уже был в бешенстве из-за кассового провала шоу, а тут еще какой-то хер в цилиндре с блядским британским акцентом прицепился… Поэтому он, недолго думая, ломает ему нос рукояткой своего револьвера и говорит: «Я тот кто я есть!». Так закончилась карьера Хиккока как шоумена, зато началась новая, более плодотворная и опасная работа – сперва он немного занялся вырезанием индейцев в Канзасе под руководством полковника (в будущем генерала) Кастера. Это получалось у него так хорошо, что его скоро пригласили в Небраску в миротворческую комиссию по делам индейцев. Действительно, кто лучше может договориться с индейцами, если не тот, кто профессионально умеет их убивать? В 1868-м, вместе с Хиккоком путешествовал знаменитый исследователь и журналист Генри Мортон Стэнли, который подробно описал как Дикий Билл выписывал хэдшоты индейским всадникам на расстоянии более 200 метров и успешно занимался миротворческой деятельностью.

Слева довольно популярная форма одежды трапперов. Хиккок часто одевался так во время скаутинга и представлений. А справа его обычный гардероб для города.

После того как все индейцы были умиротворены, Хиккок получил свое жалованье и отправился его тратить, конечно же. Для этого он выбрал салун в округе Джефферсон, Небраска. Салун был заполнен пьяными ковбоями, и когда Хиккок заказал себе выпить виски, один из ковбоев обиделся, что чужак не предложил никому из них выпить, поэтому подошел выписал Хиккоку поджопник. Стакан с бодягой драгоценным напитком американских богов разлился по полу, а Хиккок не теряя самообладания, вежливо предложил своему визави проявить уважение к бармену и перенести их спор на улицу. Выходя из салуна, Дикий Билл увидел, что количество желающих его убить увеличилось на три человека. Тем не менее, Хиккок согласился провести дуэль со всеми четырьмя изрядно выпившими ковбоями, а бармен выступил в роли «судьи» -- он должен был проводить отсчет, по истечению которого стрелки могли открыть огонь. Это было распространенной практикой на Диком Западе и помогало избежать обвинения в убийстве, если дуэль проходила по правилам. Дуэлянты разошлись на 15 шагов друг от друга, а бармен начал считать от десяти в обратном порядке. По команде «Огонь!» пятеро достали свои револьверы и открыли стрельбу. Дикий Билл успел выстрелить в голову одному из противников, но один ковбой достал пистолет из кобуры достаточно быстро и успел ранить Хиккока в плечо. Но Дикий Билл прекрасно стрелял и с левой руки – он успел перекинуть свой кольт в левую руку и убить двух стрелков метким попаданием в лоб. Последнему немного повезло – пуля раздробила ему скулу и он остался в живых, скорее всего. Дикий Билл тут же стал местной знаменитостью: ему обработали рану и поили бесплатным виски пока он не уехал в Хэйс Сити в 1869-м, где его сразу же избрали маршалом. Таким образом, хобби Хиккока превратилось в работу, которая прославит его еще больше.

В Хэйс Сити, как и в любом другом городе на Диком Западе, было полно салунов, борделей и казино, соответственно было много конфликтных ситуаций, которые чаще всего решались либо на месте, либо на улице. Хиккок, который через пару месяцев, стал и шерифом округа, решил взять дело в свои руки, используя в равной степени смекалку и оружие. Так он пристрелил первого нарушителя порядка Билла Малви, который буянил разъезжая по городу и стреляя в воздух. Малви приехал в город и уже успел неплохо нажраться, когда его попросили вести себя потише, припугнув шерифом Хиккоком. Но Малви продолжил буянить, заявив, что он таких шерифов перестрелял больше, чем все присутствующие выпили бутылок виски. Рано или поздно, но он все же наткнулся на Дикого Билла и уже направил на него свою винтовку. Но Хиккок крикнул: «Не стреляйте ему в спину – он пьян!». Малви обернулся посмотреть на того, кто собирался в него стрелять, чтобы с опозданием понять, что его развели как вкладчиков МММ. Потому что там никого не было, а Хиккок достал револьвер и пристрелил тупицу в голову. Всего в Хэйс Сити за год он успел пристрелить около 10 преступников, а жители, посчитав его слишком кровожадным, не переизбрали его на должность шерифа, поэтому Дикий Билл отправился в Абилин, Канзас.

В Абилине, Дикий Билл повстречался с Джоном Уэсли Хардином, который скрывался от закона под другим именем. Когда выяснилось, что человек, который пару раз угощал его виски, самый разыскиваемый преступник на Диком Западе, Дикий Билл погнался за Хардином, но тот успел убежать. Вскоре, у Дикого Билла возник конфликт с его дружками, которые держали малопопулярный салун. Дело в том, что владельцы салуна, Томсон и Коу пытались привлечь больше посетителей, и нарисовали на стене огромного быка. И все бы ничего, но они решили еще дорисовать ему огромную елду, тщательно детализированную и прорисованную. Жителям такое непотребство не понравилось и они пожаловались Хиккоку, чтобы тот стёр творение неумелых мемоделов. Дикий Билл закрасил быку член и пошел пить в этом самом салуне. Коу, пытаясь запугать Хиккока, сообщил что он однажды застрелил ворона, летящего высоко в небе. Дикого Билла это не смутило, и он ответил, что никакого подвига в этом нет, ведь у ворона не было револьвера. И добавил: «А у меня есть…», многозначительно подмигнув. На Диком Западе это считалось недвусмысленной угрозой, но Коу был силен только на словах, поэтому промолчал. Но через пару дней он решил пострелять прямо на улице, в то время как в городе до сих пор действовали ограничения на огнестрел, которые ввёл предыдущий маршал. Сбежалась куча народу и завязалась драка, Хиккок выбежал чтобы всех успокоить и начал разнимать дерущихся. Когда он попытался арестовать Коу, тот направил на него пистолет, но Хиккок молниеносно достал свой кольт и всадил тому три пули в живот. А потом вошел в режим берсерка и пристрелил также двух его товарищей, которые попытались достать оружие, чтобы отомстить за Коу. Но тут боковым зрением, Дикий Билл заметил, что кто-то к нему приближается и он не задумываясь развернулся и выстрелил человеку в голову. Только когда тело упало на землю – даже не целясь, Хиккок выстрелил в голову – Дикий Билл узнал своего помощника, Майка Уилльямса, который бежал, чтобы помочь своему шефу. За это Билла сняли с должности, а он еще долго заливался бурбоном, чтобы заглушить стыд и боль. Он больше никогда был законником и, наверное, спился бы, если бы не его бывший сослуживец, Буффало Билл. Да, тот самый, с цирком-шапито и ручными индейцами. Зная о популярности Дикого Билла, он предложил ему место в труппе и хорошее жалованье. Хиккоку не очень нравилось выступать, но за такие деньги он был не против потерпеть. Правда, терпел он не долго, и на своем последнем представлении, ему надоел свет софитов, и он расстрелял их все с двух револьверов, оставив зрителей в восторге. И темноте.

Дикий Билл (второй слева) вместе с Буффало Биллом (посредине), Джеком из Техаса, и другими членами труппы.

Покинув шоу Буффало Билла, Хиккок вернулся к истокам: начал много пить, бродяжничать и играть в карты. Тем более у него обнаружили глаукому, хотя ему не было даже 40 лет. Поэтому его карьера ганфайтера подошла к концу. Вскоре, дорога, а точнее золотые рудники, привели его в Дакоту. К Хиккоку, наконец-то, пришла удача в покере, но везение избегать смертельной пули его покинуло. Первого августа 1876-го, играя в карты в салуне, Хиккоку пришлось сесть спиной к входу в заведение, чего он обычно избегал. Но так как других свободных мест не было, то ему пришлось изменить своей привычке. За день до этого, он подчистую обыграл в покер шахтера, Джека МакКолла, и сжалившись над ним, купил ему обед. Но МакКолл оказался редким мудаком – он посчитал это оскорблением и решил на следующий день отомстить. Поэтому, когда он вошел в салун и увидел сидящего к нему спиной Хиккока, он без раздумий подошел и в упор выстрелил ему в затылок со своего Кольта Model 1873 45-го калибра. Труп Дикого Билла упал со стула, МакКолла сразу же задержали, а когда тело убитого перевернули, то с его рук выпали 5 карт: два черных туза и 2 черные восьмерки. Эта комбинация из двух пар станет известной как Рука Мертвеца, а последняя карта неизвестна до сих пор. МакКолла сперва оправдают, но потом все-таки посадят снова и казнят. А Хиккок, который столько раз до этого избегал смерти, станет одним из самых легендарных героев и ганфайтеров Дикого Запада. Смерть Дикого Билла показала насколько обманчивой была романтика Дикого Запада, вот только это никого ничему не научило.

За секунду до конца последней партии в покер.

_______________________________________

Автор - Сергей Триленко

Генри Морган: пират, кому сам чёрт не брат!

Каждый из тех, кто интересовался пиратами, так или иначе знает это имя. Легендарный и, пожалуй, самый известный пират в мире, оставивший память о себе на все времена не только благодаря своей кровожадности и удачливости, но и весьма извилистому жизненному пути. Шутка ли: за четверть века проделать путь от раба до вице-губернатора главной карибской колонии Англии, стремительно превращавшейся во Владычицу Морей!

Сэр Генри Морган собственной персоной

Начнём, пожалуй, с самого начала. XVII век, по Британским Островам катится паровой каток Нового Времени, безжалостно перемалывая миллионы вольных фермеров в провинции. Наш герой, по своим собственным словам, родился в 1635 году в Уэльсе, в семье стремительно нищавшего фермера. Сэрам принято верить на слово, даже если сэр за пару лет до произведения в рыцари выжигал города, топил галеоны и грабил всех, кого не мог изнасиловать.

Став совершеннолетним, будущая гроза морей добровольно продаётся в рабство мелкому плантатору с Барбадоса. Тут надо сказать, что Англия в то время крепко бодалась с Испанией, причём весьма успешно: карибские острова захватывались один за другим, и на них основывались сверхприбыльные фактории. Спустя 3 года, выполнив условия контракта, молодой Генри возвращает себе оставленную в залог свободу, а на полученные по контракту деньги вскладчину с другими джентльменами удачи снаряжает свой первый корабль и подаёт заявку на каперское свидетельство.

Выглядел этот корабль как-то вот так. Утлая посудина, но пираты в то время могли и на шлюпках брать на абордаж галеоны, а тут — целых две мачты!

Каперское свидетельство — это такая полуофициальная бумажка, которую Англия без лишних вопросов выдавала любому обратившемуся. Бумажка эта давала право швартоваться в английских портах Карибского моря, где удачливый капер, или проще говоря пират, мог без проблем потратить награбленное у испанцев добро. Кстати, пират, капер, флибустьер, приватир, корсар, буканьер — это всё синонимы.

Вернёмся к молодому Моргану. Пока мы отвлеклись на матчасть, молодой флибустьер успел совершить пару налётов на торговые корабли и прослыть удачливым капитаном.

Довольно подробная карта торговых маршрутов испанцев и налётов Моргана и Эдварда «Чёрной Бороды» Тича. Про Чёрную Бороду в этой статье вы больше ничего не узнаете, а про легендарные захваты Портобелло и Панамы я напишу ниже. Красная линия — испанское континентальное побережье. Указанные сухопутные маршруты — это пути доставки золота, серебра и ништяков из Филиппин.

К 1667 году Генри Морган собирает под своим командованием несколько сотен головорезов. Разведка доложила, что губернатор Кубы хранит несметные богатства в Пуэрто Принсипе (современный городок Камагуэй). А раз хранит, значит эти богатства нужно поскорее присвоить. Оставим в стороне надёжность пиратской разведки, достаточно сказать, что городок находился в пол-сотне миль(!) от берега. Добравшись с матами и божьей помощью до города, пираты столкнулись с усиленным испанским гарнизоном. Моргану удалось захватить врасплох военных и отделаться малой кровью, но на этом удача похода подошла к концу. 500 голов скота — вот все ценности, которые удалось найти. Это был провал. Бонусом ко всему французские пираты рассорились с английскими, и наш герой лишился трети войска.

Что делает безумный пират в такой ситуации? Разумеется, громогласно заявляет, что организует нападение на один из крупнейших испанских портов — Портобело!

Портобело

Современная карта.

Портобело к 1668 году был одним из крупнейших городов на всех Карибах. Через него рекой текли богатства из Южной Америки. Разумеется, город был баснословно богатым и хорошо укреплённым. 11 июля 1668 года Генри Морган и его флибустьеры начинают нападение на город.

От атаки с моря город защищали сразу три форта. Кроме фортов, в городе был постоянный гарнизон в полтысячи солдат. У Моргана всего было не больше шести сотен пиратов, считая тех, кто оставался на кораблях во время атаки.

Сама атака была неплохо проработана с точки зрения тактики. Генри бросил якорь на существенном удалении от города, пересел на шлюпки и каноэ и таким способом достиг берега. Из джунглей пиратов никто не ждал, и флибустьерам удаётся сходу взять два форта, потеряв всего тридцать человек.

В третьем форте засели все оставшиеся солдаты, так что лобовой штурм был бы легко отбит. Дальше происходит то, что рыцарь Его Величества Сэр Генри Морган спустя десяток лет будет всячески отрицать. А именно, он сгоняет с близлежащего монастыря всех бывших там монашек и заставляет их нести штурмовые лестницы. Под прикрытием божьих невест армия морских чертей почти без потерь подходит к стенам форта и спокойненько взбирается на них. А что умеют пираты в абордажных схватках — рассказывать не нужно.

Морган с друзьями поселился в Портобело на целый месяц, грабя, насилуя и убивая всех, кто был хоть немного богат, красив или дерзок. Сам город при этом не подвергся разрушению по простой причине: главарь пиратов отправил генерал-губернатору Панамы письмо, в котором требовал 350 000 песо за оставление города в целости.

Кстати, песо и пиастр — это одно и то же, монета примерно в 25 грамм серебра. Один песо — 8 реалов. Средняя зарплата даже богатой семьи редко превышала 50 песо в месяц. Каждый пират Моргана рассчитывал на 500-1000 песо. На эти деньги можно было кутить не меньше пары месяцев. Но вернёмся к губернатору Панамы.

Губернатор намёка не понял и вместо денег отправил почти тысячу солдат. Когда флибустьеры предсказуемо разбили армию испанцев, те стали более сговорчивыми. В итоге, удалось прийти к компромиссным 100 000 песо, что в сумме с остальным награбленным добром вмиг сделало Генри Моргана одним из богатейших людей на Карибах. Наш герой взял себе двадцатую часть всех богатств и десятую часть отдал губернатору Ямайки за покровительство. Тот свой процент отработал полностью, не только не выдав пиратского адмирала испанцам, но и оправдав его поступки перед Метрополией.

Многие пираты, узнав об успехах Моргана, стремились отправиться с ним в рейд, и очень скоро у них появилась такая возможность.

Маракайбо

Маракайбо и Ла Сейба(Гибралтар) на карте Центральной Америки.

В 1669 году, собрав дюжину боевых кораблей и получив от англичан фрегат «Оксфорд», Морган планировал атаковать Картахену. Не случилось, не срослось: благодаря высочайшей флибустьерской дисциплине кто-то решил раскурить трубку в крюйт-камере фрегата. Фейерверк получился превосходным. Оценив потери, пираты пришли к выводу, что сил для захвата Картахены не хватит. Один из капитанов предложил другую цель: Маракайбо.

Город был удачно расположен, хорошо укреплён и, разумеется, богат. Жители уже сталкивались с флибустьерами: пару лет назад их разорял Франсуа Олонэ (тоже легендарный корсар, о нём напишу подробно как-нибудь в другой раз). Они знали, что их ждёт при захвате города пиратами и знали, что нужно делать в этой ситуации (бежать и прятаться). Также на перешейке был выстроен новый мощный форт, пушки с которого контролировали путь в город.

Тот самый форт.

Это минусы. Но были и плюсы: Маракайбо нападения не ждал. Испанцы считали, что пушечное ядро дважды в одну воронку не падает, и довольно халатно относились к вопросам защиты и разведки. Достаточно сказать, что гарнизон форта состоял всего лишь из 9 человек(!!!). Как они должны были управляться с 11 пушками — непонятно. Торговцы разделяли мнения чиновников, поэтому в 1669 году город был даже богаче, чем до первого нападения. Кроме того, в отряде Моргана было много пиратов из первого похода, хорошо знавших местность.

Аутентичная карта XVII века.

В марте 1669 года флотилия Моргана подошла к форту. Высадившись под огнём орудий на побережье, пираты пошли на штурм, но обнаружили, что защитники уже сами разбежались. Уничтожив пушки, флибустьеры направились в город. Предупреждённые атакой на форт, жители успели разбежаться по джунглям, что , впрочем, мало им помогло. Беглецов находили, пытали и грабили. Та же участь постигла соседний Гибралтар: пираты преодолели озеро, высадились, легко одержали победу и затем неделями гонялись за горожанами по джунглям.

Пока корсары развлекались, испанцы не сидели сложа руки. На спасение города была отправлена целая боевая эскадра адмирала Эспинозы во главе с 38-пушечным линейным кораблём «Магдалена». При общем числе в 126 пушек, эскадра испанцев имела практически троекратный перевес в орудиях. Кроме того, испанцы вернули себе контроль над фортом и снова могли простреливать весь перешеек на выходе к океану.

Дальше случился сюжет, по которому до сих пор пишут книги и снимают фильмы. 1 мая, ровно 350 лет назад, флагман Моргана, 26-пушечный фрегат «Сент-Луис», отделился от пиратской флотилии и в одиночку пошёл в атаку на испанскую эскадру. Будучи абсолютно уверенным в быстрой победе, адмирал Эспиноза решил подпустить корабль поближе, чтобы уничтожить его парой смертоносных залпов. Старый испанец слишком поздно узнал, что вместо пушек у фрегата брёвна, а люди на борту — это умело загримированные мешки с порохом…

Гибель испанской эскадры.

В общем, пиздануло как следует. Пока испанцы приходили в себя, объявились пираты на шлюпках. Два корабля затонуло, один был взят на абордаж. Эскадра прекратила своё существование.

Остался форт, пополнившийся уцелевшими экипажами кораблей. Захватить его с воды или выйти в море, не попав под огонь пушек, было невозможно. При этом пираты уже награбили на четверть миллиона песо, оставалось только добраться с этим добром до Тортуги. Штурмовать форт с неочевидными шансами на успех не хотел никто. Сложилась патовая ситуация, которая могла резко ухудшиться для каперов с прибытием новой испанской эскадры.

В очередной раз корсаров спас гениальный план их пиратского адмирала. Морган приказал флибустьерам готовиться к штурму форта на виду у обороняющихся. Заметив приготовления, Эспиноза приказал развернуть орудия в сторону суши и готовиться к завтрашней битве. Под покровом безлунной ночи корсары тихо погрузились на корабли и не зажигая огней бесшумно миновали форт и оказались в открытом море. Их заметили, но было поздно: стрельба из форта не потопила ни одного корабля.

Два успешнейших похода за два года превратили Генри Моргана в суперзвезду среди пиратов. Его армада росла, как на дрожжах: 35 кораблей!!! С таким флотом можно было выиграть морскую битву почти с любым государством того времени. Однако у Моргана была иная, не менее амбициозная цель.

Панама

И сегодня, и три с половиной века назад Панама была воротами между Тихим океаном и Атлантикой. В Золотой Век пиратства город также был столицей испанских владений в Центральной Америке. Находясь на тихоокеанском побережье, Панама, как казалось, была надёжно защищена от привязанных к своим кораблям флибустьеров.

От всех, кроме армады Генри Моргана. Прибыв в январе 1671 на перешеек, корабли бросили якорь, а тысяча бойцов отправилась сквозь джунгли пешком. Девять дней корсары практически безостановочно продирались сквозь непролазные заросли. А на десятый вышли на поле, с другой стороны которого можно было разглядеть домики. Радость омрачала только трёхтысячная армия генерал-губернатора, выстроенная в боевые порядки. С пушками, кавалерией, в общем, пиратам подготовили максимально тёплый приём.

Вольная картина «по мотивам».

Боеготовых флибустьеров после перехода оставалось не более трёх сотен, и всё могло закончиться для них препаршиво, если бы не два обстоятельства: тактический гений Моргана и полная уверенность испанцев в победе. Изобразив отступление, корсары быстро рассредоточились по джунглям и принялись лихо отстреливать испанских пехотинцев, потерявших в лесу кавалерийское и артиллерийское прикрытие. В конце концов, за пару часов вся пехота была уничтожена, злые морские черти вышли из леса и стремительно опрокинули остававшиеся вражеские войска, а дальше — только беспорядочное бегство уцелевших испанцев и открытый путь в ни разу не разграбленную Панаму. Победа!

Увы, испанцев предупредили, и они успели вывезти и спрятать бОльшую часть богатств. Вдобавок, на случай поражения город был заминирован в нескольких местах. Пороховые бочки были благополучно взорваны в первую же ночь пребывания пиратов в городе. Разумеется, никто ничего не тушил, и почти все деревянные постройки сгорели. Во всём городе осталось буквально с десяток каменных строений.

Пробыв в городе три недели, убив, трахнув и запытав всех, кого было необходимо, Морган пришёл к выводу, что пора возвращаться. Общая добыча составила порядка 200 000 песо, что вообще-то дофига, но меньше, чем награбили в Маракайбо два года назад. При том, что у Моргана теперь было в три раза больше пиратов, и с каждым нужно было делиться добычей.

Сведя в уме дебет с кредитом, пиратский адмирал погрузил половину всей добычи на свой флагман и по-тихому свалил на Тортугу, кинув своих боевых братьев.

Пока бывалый корсар штурмовал Панаму, Англия с Испанией успели помириться, и действия Моргана были признаны англичанами серьёзным нарушением мира. Пирата арестовали и отправили на суд в Лондон.

А в Лондоне его встретили, как героя! Реинкарнация Дрейка! Настоящий Морской Лев! И прочая, прочая… Морган не провёл за решёткой и дня, зато постоянно находился в кругу английской аристократии и в центре внимания. Разумеется, его оправдали, но не только: в 1674 году король производит Генри Моргана, пирата, головореза, грабителя и убийцу, в рыцарское достоинство!

В 1675 году Сэр Генри Морган триумфально возвращается на Ямайку и занимает место вице-губернатора. В новой должности он прославился вполне успешной борьбой с пиратством и беспробудным пьянством, которое в конце концов его и сгубило в 1688 году. Но это уже совсем другая история, мало связанная с Золотым Веком пиратства на Карибах.

На этом — всё.

Взято отсюда - https://vk.com/wall-162479647_73172

Автор - Владимир Дробенков

Стоматологические ублюдки