как изменить адрес вконтакте

История в трёх скринах

Уютный вконтактик...

Хьюи Лонг — «The Kingfish»

Единственное различие, которое я когда-либо находил между Демократической и Республиканской партией, заключается в том, что одни дерут с вас три шкуры с головы до ног, а другие — с ног до головы!

 А я продолжаю свой рассказ про легендарного губернатора Луизианы!

В предыдущей части мы остановились на том, как Хью Лонг завоевал кресло губернатора Луизианы, отобрав власть у «Новоорлеанской клики» и вернув власть в штате народу Луизианы. Окрепнув, Лонг решает, что пора двигаться дальше — пора выходить на федеральный уровень и вступить в схватку за кресло президента США… 

В Луизиане все спокойно?..

 Путь Лонга, как политика федерального масштаба начинается… с импичмента.

В 1929 году наша любимая "Standard Oil" вместе с тем, что осталось от разбитой Лонгом Новоорлеанской клики, предприняла попытку отстранить Хьюи Лонга от губернаторства по целому ряду обвинений, от серьезных до комичных: от злоупотребления государственными средствами до использования «оскорбительного языка». Импичмент Лонгу был одобрен в Палате представителей, но Сенат, в конечном итоге, встал на сторону Лонга, проголосовав против импичмента (хммм, кого же мне это напоминает?..)

 А началось все с того, что Лонг, как мы помним из первой части, ввел повышенные налоги на добычу нефти, чтобы оплачивать свои строительные и социальные программы, что ОЧЕНЬ СИЛЬНО «ПОНРАВИЛОСЬ» нефтяникам из Standard Oil.

На время процедуры импичмента, штат раскололся на сторонников и противников Лонга, а Standard Oil очень даже материально поддерживала вторых.

 Лонг ответил кампанией по всему штату, чтобы доказать, что Standard Oil и его политические оппоненты сговорились вновь захватить правительство штата, используя сфабрикованные против него обвинения.

                                                                                             Хьюи на связи

«Я был избран железнодорожным комиссаром Луизианы в 1918 году, и они пытались сместить меня в 1920 году. Когда в 1920 году им это не удалось, они предъявили мне обвинения в 1921 году. И когда я все это пережил и сумел стать губернатором в 1928 году, они снова попытались сместить меня в 1929 году»— Хьюи Лонг

 После провала импичмента Лонг устроил большую зачистку в правительстве луизианы, выведя из игры многих своих противников и заменив их своими сторонниками. Впрочем, в Луизиане у Лонга еще оставались влиятельные противники…

Дорога в Сенат

 После импичмента Лонг почувствовал, что земля под его ногами прочна, как никогда, и понял, что пора — пора выходить на новый уровень политической игры.

 В 1930 году Лонг выставил свою кандидатуру на выборы в Сенат США, назвав это референдумом по своей деятельности и пообещав, в случае поражения, уйти в отставку со всех постов.

 С конкурентом Хьюи повезло: его противником был Джозеф Рэнсделл, хлопковый плантатор и потомственный аристократ — ну просто вылитый персонаж с плакатов Лонга! Во время кампании Хью сыпал заявлениями по типу: «Уже много лет место сенатора Луизианы остается вакантным» или «Когда я буду в Вашингтоне, вы будете знать имя вашего сенатора». На выборах Лонг одержал победу, набрав около 60% процентов голосов.

  Но здесь перед Лонгом возникла другая проблема — по закону, он не мог занимать должности губернатора и сенатора Луизианы одновременно. Этим воспользовался противник Лонга — вице-губернатор Луизианы Пол Сир.

 Осенью 1931 года Сир попытался принести присягу в качестве и.о. губернатора Луизианы, однако Лонг воспрепятствовал этому, заявив, что он все еще остается губернатором Луизианы, так как он еще не принес присягу в качестве сенатора.

В эти дни в Луизиане состоялся практически государственный переворот в рамках одного штата. Сир попытался занять место губернатора, но Лонг в ответ на это попросту приказал ввести в столицу штата силы Национальной Гвардии. Гвардейцы заблокировали здание Капитолия и тупо не пустили туда Сира (все-таки, Лонга неспроста называли без пяти минут диктатором). Опираясь на верные ему силы, Лонг назначил своим преемником Элвина Кинга — своего верного сторонника. Верховный Суд, что характерно, встал на сторону Лонга, и в начале 1932 года Хьюи принес присягу в качестве сенатора США.

                                                                             Лонг прибывает в Вашингтон

 А в мае того же года на выборах губернатора Луизианы с разгромным результатом побеждает Оскар Аллен, один из ближайших соратников Лонга, в пользу которого, кстати, на этих выборах работала вся старая политическая машина штата (ну, точнее, то, что от нее осталось). Видимо, ослабленная новоорлеанская клика поняла, что позиции Лонга в Луизиане слишком прочны и решили таки договориться с ним.

Пусть я маленькая рыбешка в Вашингтоне, но зато я Царь-рыба в Луизиане!— Хьюи Лонг

                                                     Митинг в поддержку Аллена. Даже слон пришел его поддержать

На большой политической сцене…

 Хьюи Лонг прибыл в Вашингтон в январе 1932 года. По мере того как Великая Депрессия усугублялась, он произносил страстные речи в Сенате, обвиняя несколько влиятельных семей в концентрации большей части национального богатства Америки в их руках. Уже в своих первых выступлениях он обозначил себя как представителя «простых американцев» и критика эгоизма большого бизнеса, крупных банков и корпораций.

 И свои первые выступления в Сенате Хьюи посвятил именно опасности чрезмерной концентрации богатств в одних руках. Он считал, что именно это привело к Великой Депрессии и что из-за этого в США очень даже может вспыхнуть революция, подобная Октябрьской революции в России.

 Лонг активно критиковал президента Гувера за его слабость и неспособность сделать хоть что-то для выхода из кризиса, но после Лонг начал песочить вообще всех — и республиканцев, и сопартийцев-демократов — так как обнаружил, что в Конгрессе мало кто желает реальных изменений.

У нас есть официанты-республиканцы с одной стороны и официанты-демократы с другой стороны, но независимо от того, кто из официантов приносит вам блюдо, вся еда все готовится на одной и той же кухне — Уолл-Стрит.

 Близились президентские выборы 1932 года, и фаворит от Демпартии (впрочем, как и фаворит данных выборов, ибо я не сильно совру, если охарактеризую рейтинг Гувера как нулевой — Великая Депрессия не способствует росту политического рейтинга) был известен— им был деятельный и перспективный политик, член масонской ложи и губернатор Нью-Йорка, Франклин Делано Рузвельт.

        

 Лонг выступил в поддержку Рузвельта. Хотя сначала сыну Юга не очень-то хотелось поддерживать северянина, Лонга переубедили его единомышленники. Несмотря на то, что в будущем Лонг и Рузвельт станут непримиримыми соперниками, на тот момент это выглядело разумным шагом — «Новый Курс» Рузвельта был схож с предложениями Лонга, а сам Хьюи, несмотря на всю свою популярность, все-таки был новичком в федеральной политике США.

                                                                  Лонг произносит речь в поддержку Рузвельта

(Хотя Лонг позже будет утверждать, что Рузвельт просто украл и извратил некоторые его инициативы. Впрочем, и до этого мы дойдем…)

 Сам Рузвельт сначала тоже пытался наладить отношения с Лонгом. Но получалось не очень — сыграли роль как политические разногласия, так и личная неприязнь.

Показателен один случай:

Рузвельт как-то раз пригласил Лонга на званый ужин. Тот явился, но в гостях вел себя несколько…эпатажно — он резко высказывал свою позицию по тому или иному вопросу и критиковал позицию Рузвельта, если она ему не нравилась. В какой-то момент, престарелая мать Рузвельта шепотом спросила: «Кто этот ужасный человек?». Но Лонг услышал. И со словами «Похоже, в семье президента США гораздо больше сукиных детей, чем в моей!», покинул ужин.

В политике же, несмотря на то, что Лонг и Рузвельт сходились во мнениях по ряду социальных вопросов, также назревал крупный раскол.

В рамках Нового Курса, Рузвельт предполагал создание большого количества федеральных агентств для регулирования экономики, с чем в корне был не согласен Лонг, который выступал за сокращение бюрократического аппарата и призывал «не плодить орду паразитов».

 Лонг отстаивал интересы фермеров и мелких предпринимателей, рабочих и среднего класса, тех самых «простых американцев», которые хотели снижения налогов для простых людей и пошлин при справедливом распределении богатства с помощью прогрессивной шкалы налога.

                                                                          Лонг разговаривает с журналистами

 Рузвельт же, по мнению Лонга, шел в сторону не социализма, за что тогда его критиковали многие, а в сторону корпоративизма, то есть слияния государства и крупного капитала и усиления позиций американской олигархии, сдавал страну акулам Уолл-Стрит:

«Этот лживый человек обещал выгнать менял из храма, но вместо этого наводнил казначейство людьми Моргана!»— Хьюи Лонг в адрес Рузвельта

 Критика Лонга не была лишена оснований. Например, в 1933 году банковская система Америки была укрупнена, а крупнейшие банки США получили много кредитов и субсидий из бюджета.

 Лонг также не поддержал законы о регулировании промышленности, заявляя, что Рузвельт сажает на руководящие места в агентствах ставленников финансовых и промышленных магнатов:

« Президент Рузвельт предлагает регулировать деятельность финансистов с помощью федеральных агентств, руководимых финансистами. Мы могли бы с тем же успехом принять закон об искоренении гангстеризма и назначить его исполнителем Аль Капоне»— Хьюи Лонг, отрывок из речи «Наши несменяемые правители»

 По мнению Лонга, корень экономических бед в США лежал в монополизации производства, вызванной желанием финансовых воротил и магнатов полностью подчинить себе рынок. Контролируя как заводы, так и банки, они скупали газеты и радиостанции, сажали своих людей на государственные должности, постепенно превращая свободный рынок в олигополию, а США — в олигархию. Не в недостатках рыночной системы видел Лонг причины вопиющего неравенства в годы Великой Депрессии, но исключительно в дефектах законодательства, позволявших банкирам с Уолл-Стрит скупать бизнесы и создавать огромные империи с полным циклом производства, подобные японским дзайбацу. С помощью устранения этих пробелов в законодательстве, реформы антимонопольного законодательства и прогрессивного налогообложения сверхбогатств Лонг предлагал вернуть Америку простым американцам.

 После того, как реформы Рузвельта были одобрены, Лонг заявил, что Демократическая партия умерла.

Лонг начинал все больше досаждать Рузвельту и демократам. Против него вновь были инициированы проверки и расследования, которые, как и в прошлые разы, успехом не увенчались. Лонг также прочно контролировал Луизиану, а Юг, на секунду, в те времена был настоящей цитаделью демократов, и Лонг, пользуясь своей популярностью и авторитетом, имел очень неплохие шансы обрушить демократам все карты. Президент даже всерьез обдумывал возможность отправки федеральных войск в Луизиану для «восстановления демократии» (даааа, демократии…), на что, впрочем, не решился.

                                                                 Лонг произносит речь перед Конгрессом

 Лонг также решает повысить ставки и объявляет о том, что собирается выставить свою кандидатуру на пост президента США на выборах 1936 года.

Share Our Wealth — Every man a King! 

Но что же предлагал американцам Лонг, в противовес Новому Курсу Рузвельта?

 В одном из своих радио-обращений 23 февраля 1934 года Хьюи Лонг обнародовал свой план Share Our Wealth (или, на великом и могучем, «Разделим Наше Богатство»), программу, предназначенную для обеспечения достойного уровня жизни для всех американцев путем распределения национального богатства среди людей.

Согласно данным, что мы имеем, четыре процента американцев владеют 85 процентами богатств Америки.А еще более 70% жителей Америки не имеют достаточно средств, чтобы заплатить за долги, которые они имеют.Сколько мужчин когда-либо на барбекю позволяли одному человеку взять со стола то, что предназначено еще для 9/10 людей ?Единственный способ обеспечить едой всех людей - это заставить этого человека вернуться и заставить его вернуть часть того, что он даже не приготовил!Теперь у нас есть барбекю. Мы молились Всевышнему, чтобы мы отправились на пир. Мы стояли на коленях утром и ночью. Господь ответил на молитву. Он позвал всех на барбекю. «Приходите на мой праздник», - сказал он 125 миллионам американцев. Но Морган, Рокфеллер, Меллон и Барух подошли и взяли 85% всех блюд с общего стола !А теперь, как вы собираетесь прокормить остальных людей? Что же Морган, Барух, Рокфеллер и Меллон собираются делать со всей этой провизией? Они не могут сами съесть это, они не могут сами носить всю одежду, они не могут жить во всех домах.Дайте им яхты! Дайте им дворцы! Отправьте их в Рино и дайте им новую жену, когда они этого захотят, если они этого хотят. Но когда у них на благословленной Богом земле есть все, что они могут есть, и они могут носить все, что можно носить и они могут жить везде, и всех их дети и дети их детей могут делать тоже самое, тогда мы должны позвонить мистеру Моргану, мистеру Меллону, мистеру Рокфеллеру и сказать: "Вернись сюда, положи все что ты взял с этого стола, это тебе просто не нужно, оставь хоть что-то и для других американцев!"Вот это и есть наша программа.— отрывок из речи Хьюи Лонга «Share Our Wealth»

 Лонг предложил ограничить личные состояния 50 миллионами долларов (примерно 600 миллионов долларов в сегодняшних долларах) через реструктуризированный, прогрессивный федеральный налоговый кодекс и разделить полученный доход с общественностью через государственные льготы и общественные работы. В последующих выступлениях и работах он пересмотрел свой дифференцированный налоговый сбор на богатство свыше 1 миллиона долларов, чтобы капитализировать состояния в размере 5-8 миллионов долларов (или 60-96 миллионов долларов сегодня).

Программа Лонга также содержала в себе следующие предложения:

•Ограничение годового дохода для физических лиц до одного миллиона долларов каждый (около 12 миллионов сегодня)

•Ограничение размера наследства до пяти миллионов долларов каждый (около 60 миллионов сегодня)•Гарантированный годовой доход в размере $ 2000 (или одна треть от среднего дохода по стране) для каждой семьи•Бесплатное высшее образование и профессиональная подготовка

•Пенсии по старости для всех лиц старше 60 лет

•Льготы ветеранам (в особенности в области здравоохранения)

•Введение 30-часовой рабочей недели (или же введение 6-часового рабочего дня)

•Четырехнедельный отпуск для каждого работника

•Усиление регулирования товарного производства для стабилизации цен

 Между тем, крупные консервативные СМИ США критиковали программу Лонга, понося его как «деревенщину», «шута», «коммуниста», «социалиста» и «фашистского диктатора» (Мммм, какой разнообразный спектр…). Лонг заявил, что крупные газеты были пешками богатых финансистов Уолл-Стрит, которым угрожала его программа. Некоторые журналисты даже утверждали, что известный банк с Уолл-Стрит нанял фирму по связям с общественностью для размещения негативных историй о Лонге в СМИ.

 На основе своих идей Лонг стал создавать национальную организацию, которая, по его замыслу, должна была стать конкурентом двум основным американским партиям. Для того, чтобы заручиться поддержкой масс, он объявил о формировании общества «Share Our Wealth» под лозунгом «Каждый человек — Король!», и он призвал общественность писать ему, чтобы узнать о движении больше. Послание Лонга возымело огромный отклик. Кабинет Лонга в Сенате ежедневно заполнялся тысячами писем, что вынудило его нанять 32-х машинисток, которые работали круглосуточно. К апрелю 1935 года его офис в Сенате получал в среднем 60 000 писем в неделю.

 Лонг также выкупил полчаса времени на NBC, крупнейшей американской радиостанции 1930-х. В одном из выступлений он публично объявил о начале работы организации «Share Our Wealth». Лонг сказал, что в решающую стадию входит не только борьба за децентрализацию богатств в Америке, но и борьба за сам американский образ жизни, конституционность и демократию. Он считал, что концентрация богатств в руках нескольких сотен династий не сочетается с принципами Отцов основателей, а значит скоро Штаты могут стать диктатурой навроде Италии Муссолини.

 Иронично, что, несмотря на все речи, в которых Лонг вещал об опасности прихода фашизма на американскую землю, его все равно поносили как «фашиста» и «американского Муссолини». Газетчики такие газетчики…

 Помимо всего прочего, Хьюи начал издавать собственную федеральную газету «Американский прогресс», которая содержала выступления Лонга, его комментарии к программным тезисам и репортажи об удачной реализации и успехах его губернаторских программ в Луизиане. Тем, кто вступил в движение «Share Our Wealth», газету присылали бесплатно. Начав с тиража в 375 тысяч экземпляров, Лонг вскоре начал печатать полтора миллиона.

 К лету 1935 года по всей стране насчитывалось более 27 тысяч клубов разделения богатств, в которых состояло более 7,5 миллионов человек. Верные последователи Лонга встречались каждую неделю, чтобы обсудить и распространить его идеи и предложения. В клубах отсутствовали членские взносы, а их двери были открыты для всех рас. Сторонники сегрегации критиковали Лонга за то, что он хочет дать чернокожим право голоса. Лонг возразил, что движение имеет своей целью помощь всем бедным людям, и чернокожие не являются исключением – радикальный ход для тогдашней Америки (напоминаю, что законы Джима Кроу будут отменены только в 1964 году).

День, который изменил ход истории.

 В мае 1935 года Хьюи Лонг, совместно с Чарльзом Кофлином, Фрэнсисом Таунсендом, Джеральдом Л. К. Смитом, Майло Рено и Флойдом Б. Олсоном, начал планировать совместную кампанию против президента Франклина Д. Рузвельта на президентских выборах 1936 года.

 На июль 1935-го он запланировал масштабную агитационную поездку по всем штатам, сродни его поездкам по Луизиане в ходе губернаторской кампании. По итогам этого турне он написал книгу «Мои первые дни в Белом доме», где представил более детальный план своих социально-экономических преобразований.

 Мы также помним, что Лонг, даже будучи на посту сенатора, принимал активнейшее участие в делах своего родного штата, и поэтому он не мог не посетить Луизиану.

                                                            Лонг вместе с охраной в Капитолии Луизианы

 8 сентября 1935 года, Лонг посетил здание Капитолия Луизианы и уже направлялся к выходу, как вдруг к нему подошел некто Карл Вейс, врач-отоларинголог. Между Хьюи и Карлом завязался диалог.

Вдруг…

…Вейс выхватывает пистолет и стреляет в Лонга.

  Охрана отреагировала мгновенно — Вейса буквально превратили в решето. Лонга срочно повезли в больницу. По дороге он начал бредить и вопрошать «Почему? Почему?». В больнице Лонгу в экстренном порядке сделали операцию, но, к несчастью, так и не смогли остановить внутреннее кровотечение… Его состояние становилось все хуже…

10 сентября 1935 года Хьюи Лонг скончался. По иронии судьбы, роковой для Лонга стала пуля, выпущенная охранником в Вейса, но отрикошетившая и попавшая в Лонга.

«Боже, не дай мне умереть… Мне еще столько всего нужно сделать…»— Последние слова Хьюи Лонга

 Хьюи Лонг был похоронен на территории Капитолия штата. Более 200 000 человек отправились в Батон-Руж, чтобы почтить память легендарного губернатора (это число в восемь раз превосходило население Батон-Ружа). Преподобный Джеральд Смит произнес надгробную речь Лонга.

 Вдова Хьюи, Роуз Макконнелл, получила тысячи писем с соболезнованиями со всей страны. Она была назначена на место Хьюи в Сенате, а затем избрана на эту должность, что сделало ее второй женщиной, избранной в Сенат США.

Большая статуя Хьюи Лонга на территории Капитолия штата Луизиана изображает его достижения. Он также увековечен в статуе в Капитолии США.

Наследие

«А мы снова уйдём, чтобы держать ответ перед всемогущим Временем»— Роберт Пенн Уоррен, Вся королевская рать»

 После смерти Хьюи Лонга, его движение распалось. Джеральд Смит, ставший его новым лидером, предпринимал лихорадочные попытки сплотить и сохранить движение, но тщетно — на выборах 1936 года Франклин Делано Рузвельт одержал уверенную победу, оставив далеко позади своего соперника Уильяма Лемке, что заколотило последний гвоздь в крышку гроба движения «Share Our Wealth»…

 После смерти Хьюи Лонга, некоторая часть его политических наследников даже согласилась поддержать Франклина Рузвельта на выборах 1936 года в обмен на политические услуги. Рузвельт прекратил оказывать политическое давление на бывших сторонников Лонга, а в Луизиану были направлены миллионы долларов из федерального бюджета, хотя пока Лонг был жив, она получала очень небольшую помощь.

 Далее Джеральд Смит попытался провести ребрендинг движения, создав партию «Америка Превыше Всего» и выдвинувшись на президентские выборы 1944 года, но также потерпел сокрушительное фиаско.

Некогда единое, монолитное и мощное движение стремительно распадалось, радикализируясь и маргинализируясь.

В конечном итоге, от политического наследия Хьюи Лонга осталась лишь кучка маленьких праворадикальных партий, не имеющих практически никакого влияния даже на уровне штатов.

 Луизиану же, после смерти Лонга захлестнула волна коррупции — чиновники, которые обещали продолжать дело Лонга и разделить богатство с народом, вместо этого украли богатство, запятнав и опорочив движение.

Новый губернатор Луизианы Ричард Лече также был вовлечен в коррупционные схемы, что вскрылось в результате скандала в 1939 году.

 Впрочем, в 1939 году, после отставки Лече, над Луизианой забрезжил луч надежды, ведь пост губернатора занял Эрл Лонг — брат Хьюи.

 Эрл Лонг никогда не был замешан в преступлениях и стал чрезвычайно популярным политическим деятелем в своем штате, успешно баллотируясь на пост губернатора в 1948 и 1956 годах и продолжая дело, которое начал его брат.

 В общей сложности же, двенадцать членов семейства Лонгов вошли в политику и пользовались общественным доверием в течение десятилетий, без скандалов. Политическая династия Лонгов насчитывает двух губернаторов, трех сенаторов США, четырех конгрессменов, трех законодателей Штатов и других государственных и местных чиновников.

 В течение десятилетий после смерти Лонга, Луизиана оставалась разделенной между двумя различными политическими фракциями, сторонниками и противниками Лонга, на манер соперничества между демократами и республиканцами. Подобно качелям, обе стороны постоянно приходили к власти и теряли ее, что привело к созданию системы сдержек и противовесов, политическому балансу и действенному уравновешиванию между социальной ответственностью и ограничениями бюджетных трат.

И все-таки, кто же вы такой, мистер Хьюи Лонг?..

            

                                                                                         простите

 Споры о политической принадлежности Хьюи Лонга продолжаются и по сей день. Его фигура остается довольно популярной и нашла отражение в литературе, художественных и документальных фильмах, в музыке.

Почитатели Лонга есть и в России. Например, на небезызвестном ресурсе «Спутник и Погром» несколько лет назад выходила статья о Хьюи Лонге. Но статья СиП тиражирует ошибочное, по мнению автора этой статьи, мнение, популярное среди почитателей Лонга.

Сторонники этого мнения считают Лонга никем иным, как…

…предтечей Трампа!

История Лонга — история «среднего американца». Он поднялся из низов и его убили и раздавили медиа империи врагов. А через 71 год один парень взял картинки с зеленой жабой и отомстил. И за короля, и за всю его королевскую рать.— из статьи СиП-а

Но это не так. (далее следует субъективное мнение автора статьи) Возможно, политик Трамп имеет некие внешние сходства с политиков Лонгом. Например, предлагает вернуть Америку американцам. Но по сути своей, Трамп и Лонг противоположны.

 Главной угрозой для Соединенных Штатов, для тех принципов и устоев, на которых базировалась свободная и демократическая Америка считал концентрацию чрезвычайно большого количества капитала в руках узкого круга лиц, считая это прямой угрозой для демократического процесса в США.

 Выборы покупаются, карманные чиновники рассаживаются на ключевые посты, а голоса независимых СМИ тонут в огромном потоке голосов медиа-империй финансовых магнатов — вот чего боялся Лонг.

 Трамп же есть плоть от плоти американской олигархии и его победу на выборах вполне можно охарактеризовать как ночной кошмар Лонга. Думаю, что Лонг, увидев его в кресле президента США, выдал бы что-то наподобие «Да этот парень просто взял и купил себе кресло президента!»

Американский Гитлер?

 Так называли Лонга его многочисленные противники, некоторые так называют его и сейчас. Одной из популярных версий альтернативной истории США является союз Гитлера и Лонга и присоединение США к странам Оси…

 Припоминают Лонгу (впрочем, заслуженно) и его довольно авторитарный стиль управления и поддержку со стороны праворадикалов (Кофлин, а позже и Смит были антисемитами).

 Но вряд ли человек, который одним из первых в своей стране открыл свое политическое движение не только для белых, но и для чернокожих нашел бы общий язык с Гитлером.

Тем более, что Лонг приходил в ярость, когда его сравнивали с Гитлером. Последнего Хьюи называл глупцом и дураком (впрочем, когда-то также говорил и дедушка Бенито, не правда ли?)…

 Да, Лонга критиковали за то, что он делает это только для того, чтобы увеличить свою популярность, но, черт возьми, даже если это и так, то почему действия и инициативы, которые все равно принесли огромную пользу людям не могут быть оценены по достоинству? Пусть Лонг помог получить образование многим чернокожим Луизианы только из корыстных целей, но что же такого ужасного содержат в себе эти действия?

Во внешней политике Лонг и вовсе был сторонников изоляции и нейтралитета, выступая против участия США даже в Лиге Наций. Поэтому наиболее вероятная внешнеполитическая линия Америки Лонга — нейтралитет и невмешательство во Вторую Мировую Войну.

Кем же в конечном итоге является Хьюи Лонг?

На этот вопрос я хочу ответить фрагментом из статьи СиП. Фрагментом, с которым я целиком и полностью согласен:

Политическая карьера Хьюи Лонга пришлась на переломную эпоху. Американское государство начало семимильными шагами входить в XX век, превращаясь из гаранта конституции в разветвленную социально-экономическую машину, где истеблишмент стал контролировать не только ветви власти, но и рынок. В системе не оставалось места для надежд и чаяний «среднего американца», так любимого Хьюи Лонгом. Государство стало инструментом для элит, стремящихся к контролю всего, что только возможно. Лонга называли социалистом и фашистом, но не всеобщее равенство и не корпоративное государство его идеал. «Каждый человек сам себе король». Король, свободный от государственного регулирования и диктата монополий.Не эти ли слова являются описанием «Американской Мечты»?

Заключение

 А сегодня наследие Хьюи Лонга полностью мертво. Именно так. Оно похоронено под грузом истории и окончательно стало ее достоянием. В современной Америке нет каких-либо больших политических движений, провозглашающих себя наследниками Лонга. Хотя нужны ли они современной Америке — большой вопрос.

 Мы не можем знать, как бы сложилась история США и всего мира, если бы Хьюи Лонг стал президентом.

Но одно мы знаем наверняка.

В роковой день 8 сентября 1935 года, один выстрел навсегда изменил ход истории.

«Президент Лонг хотел разрушить гигантские плутократические кланы , ликвидировать рэкет ФРС и создать экономическую систему, которая предотвратила бы рост гигантской монополии, которая сыграла такую важную роль в разрушении нашей страны. Какой позор, что нам отказали в возможности, чтобы этот человек действительно смог воплотить в жизнь идеи, что он изложил в своей посмертно опубликованной работе "Мои первые дни в Белом доме". Америке нужен еще один Хьюи, пока не стало слишком поздно...»— «Share the Wealth: Huey Long vs Wall Street», Майкл Коллинз Пипер

__________________________

Автор: Кузнецов Назаров

Быстрый и Мертвый Дикий Запад

Дикий Запад он как Омск — выглядит красиво, пока не подойдешь поближе. Дикий Запад — это не просто местность — это культура и её отсутствие, это земля героев, которые ничем не отличались от злодеев. Границы морали здесь были размыты настолько, что, попав на Дикий Запад, люди больше не были собой, ведь в этой бездне потерянных душ, была лишь одна цель — выживание. Больше всех в этом деле «преуспели» ганфайтеры, проще говоря профессиональные стрелки. Сегодня мы поговорим об одном из них — а именно о Диком Билле Хиккоке.

Несмотря на разнообразие родов занятий, ганфайтеров на Диком Западе можно поделить на две фракции: законники и бандиты. Разницы в их моральных принципах и деятельности практически никакой, все что их отличало друг от друга — это значок шерифа или маршала. В отличие от федеральных маршалов, местные шерифы не были очень подкованы в знании уголовного кодекса и вообще не слишком любили такие сложные слова. Зато от них требовалось другое, а именно быть смышленым и уметь быстро достать револьвер из кобуры, чтобы доставить по адресу 13 граммов свинцового правосудия, и если нужно досыпать еще несколько порций для убедительности. Бандиты обладали теми же качествами в разной степени. И именно смышленость, хитрость и владение оружием определяло победителя в схватке ганфайтеров. Особняком стояли так называемые ганслингеры — это ребята которые боролись за звание «самой быстрой руки Дикого Запада». Все вы видели классические дуэли из вестернов: пустынная улица, блуждающее перекати-поле, пальцы в миллиметрах от кобуры… На самом деле, обычно все было намного прозаичнее — кто быстрее достал ствол и выстрелил (желательно метко) тот и выиграл.

Дикий Билл Хиккок был как раз ганслингером, и как считают многие историки, одним из самых быстрых и метких в истории. Более того, он был шерифом и маршалом. Свою карьеру законника, Хиккок начал еще до Гражданской Войны, но когда война началась, то решил послужить отечеству, в его случае — армии северян. Там он успешно служил в роли скаута и шпиона, но по истечению срока призыва, решил уйти в закат в 1864-м. Дикий Билл обожал играть в карты и решил заняться этим профессионально в Спрингфилде, штат Миссури. Но что-то пошло не так и Хиккоку пришлось заложить местному шулеру, Дэвису Татту свои золотые часы, которые ему подарил покойный отец. Дикий Билл попросил Татта не носить часы на людях, но тот, конечно же, его не послушал. Здесь также сыграло роль армейское прошлое обоих игроков – Татт воевал за южан, а Хиккок – за янки. Поэтому Дикий Билл вызвал шулера на дуэль, которая станет одной из самых известных и хорошо задокументированных в истории Дикого Запада.

Реплика его любимого Colt Navy 1851, с рукояткой цвета слоновой кости. Обычно Дикий Билл использовал два таких револьвера.

Дуэль Хиккока-Татта. Дикий Билл на всякий случай предупреждает возможных друзей Татта.

Дуэль Хиккока-Татта попала на страницы многих газет и прославила Дикого Билла. Это была не только первая хорошо задокументированная перестрелка на Диком Западе, но и первая дуэль, где все решалось молниеносным доставанием револьвера из кобуры. То, что вы видите в голливудских вестернах, является в большей или меньшей степени реконструкцией этой дуэли. Подобная известность вызвала и уважение у местной публики Спрингфилда, что позволило Хиккоку баллотироваться на пост маршала города; правда, на выборах он занял второе место и потому решил как говорится хайпануть на своей славе по-другому. Он нанял нескольких индейцев и решил устроить шоу на открытом воздухе возле Ниагарского Водопада. Шоу под названием «Погоня дерзких охотников за буффало». Шоу собрало немало зрителей из-за известности Хиккока и возможности понаблюдать за настоящими команчами без риска для здоровья. Правда, денег Дикий Билл не получил потому что никаких ограждений не было, и шоу мог смотреть каждый желающий, а вот желающих платить за представление было гораздо меньше. Более того желающих заплатить стало еще меньше, когда некий английский турист из Бирмингема, спросил у Хиккока, который был одет по всем канонам трапперов с Фронтира, индеец он или белый. Дикий Билл уже был в бешенстве из-за кассового провала шоу, а тут еще какой-то хер в цилиндре с блядским британским акцентом прицепился… Поэтому он, недолго думая, ломает ему нос рукояткой своего револьвера и говорит: «Я тот кто я есть!». Так закончилась карьера Хиккока как шоумена, зато началась новая, более плодотворная и опасная работа – сперва он немного занялся вырезанием индейцев в Канзасе под руководством полковника (в будущем генерала) Кастера. Это получалось у него так хорошо, что его скоро пригласили в Небраску в миротворческую комиссию по делам индейцев. Действительно, кто лучше может договориться с индейцами, если не тот, кто профессионально умеет их убивать? В 1868-м, вместе с Хиккоком путешествовал знаменитый исследователь и журналист Генри Мортон Стэнли, который подробно описал как Дикий Билл выписывал хэдшоты индейским всадникам на расстоянии более 200 метров и успешно занимался миротворческой деятельностью.

Слева довольно популярная форма одежды трапперов. Хиккок часто одевался так во время скаутинга и представлений. А справа его обычный гардероб для города.

После того как все индейцы были умиротворены, Хиккок получил свое жалованье и отправился его тратить, конечно же. Для этого он выбрал салун в округе Джефферсон, Небраска. Салун был заполнен пьяными ковбоями, и когда Хиккок заказал себе выпить виски, один из ковбоев обиделся, что чужак не предложил никому из них выпить, поэтому подошел выписал Хиккоку поджопник. Стакан с бодягой драгоценным напитком американских богов разлился по полу, а Хиккок не теряя самообладания, вежливо предложил своему визави проявить уважение к бармену и перенести их спор на улицу. Выходя из салуна, Дикий Билл увидел, что количество желающих его убить увеличилось на три человека. Тем не менее, Хиккок согласился провести дуэль со всеми четырьмя изрядно выпившими ковбоями, а бармен выступил в роли «судьи» -- он должен был проводить отсчет, по истечению которого стрелки могли открыть огонь. Это было распространенной практикой на Диком Западе и помогало избежать обвинения в убийстве, если дуэль проходила по правилам. Дуэлянты разошлись на 15 шагов друг от друга, а бармен начал считать от десяти в обратном порядке. По команде «Огонь!» пятеро достали свои револьверы и открыли стрельбу. Дикий Билл успел выстрелить в голову одному из противников, но один ковбой достал пистолет из кобуры достаточно быстро и успел ранить Хиккока в плечо. Но Дикий Билл прекрасно стрелял и с левой руки – он успел перекинуть свой кольт в левую руку и убить двух стрелков метким попаданием в лоб. Последнему немного повезло – пуля раздробила ему скулу и он остался в живых, скорее всего. Дикий Билл тут же стал местной знаменитостью: ему обработали рану и поили бесплатным виски пока он не уехал в Хэйс Сити в 1869-м, где его сразу же избрали маршалом. Таким образом, хобби Хиккока превратилось в работу, которая прославит его еще больше.

В Хэйс Сити, как и в любом другом городе на Диком Западе, было полно салунов, борделей и казино, соответственно было много конфликтных ситуаций, которые чаще всего решались либо на месте, либо на улице. Хиккок, который через пару месяцев, стал и шерифом округа, решил взять дело в свои руки, используя в равной степени смекалку и оружие. Так он пристрелил первого нарушителя порядка Билла Малви, который буянил разъезжая по городу и стреляя в воздух. Малви приехал в город и уже успел неплохо нажраться, когда его попросили вести себя потише, припугнув шерифом Хиккоком. Но Малви продолжил буянить, заявив, что он таких шерифов перестрелял больше, чем все присутствующие выпили бутылок виски. Рано или поздно, но он все же наткнулся на Дикого Билла и уже направил на него свою винтовку. Но Хиккок крикнул: «Не стреляйте ему в спину – он пьян!». Малви обернулся посмотреть на того, кто собирался в него стрелять, чтобы с опозданием понять, что его развели как вкладчиков МММ. Потому что там никого не было, а Хиккок достал револьвер и пристрелил тупицу в голову. Всего в Хэйс Сити за год он успел пристрелить около 10 преступников, а жители, посчитав его слишком кровожадным, не переизбрали его на должность шерифа, поэтому Дикий Билл отправился в Абилин, Канзас.

В Абилине, Дикий Билл повстречался с Джоном Уэсли Хардином, который скрывался от закона под другим именем. Когда выяснилось, что человек, который пару раз угощал его виски, самый разыскиваемый преступник на Диком Западе, Дикий Билл погнался за Хардином, но тот успел убежать. Вскоре, у Дикого Билла возник конфликт с его дружками, которые держали малопопулярный салун. Дело в том, что владельцы салуна, Томсон и Коу пытались привлечь больше посетителей, и нарисовали на стене огромного быка. И все бы ничего, но они решили еще дорисовать ему огромную елду, тщательно детализированную и прорисованную. Жителям такое непотребство не понравилось и они пожаловались Хиккоку, чтобы тот стёр творение неумелых мемоделов. Дикий Билл закрасил быку член и пошел пить в этом самом салуне. Коу, пытаясь запугать Хиккока, сообщил что он однажды застрелил ворона, летящего высоко в небе. Дикого Билла это не смутило, и он ответил, что никакого подвига в этом нет, ведь у ворона не было револьвера. И добавил: «А у меня есть…», многозначительно подмигнув. На Диком Западе это считалось недвусмысленной угрозой, но Коу был силен только на словах, поэтому промолчал. Но через пару дней он решил пострелять прямо на улице, в то время как в городе до сих пор действовали ограничения на огнестрел, которые ввёл предыдущий маршал. Сбежалась куча народу и завязалась драка, Хиккок выбежал чтобы всех успокоить и начал разнимать дерущихся. Когда он попытался арестовать Коу, тот направил на него пистолет, но Хиккок молниеносно достал свой кольт и всадил тому три пули в живот. А потом вошел в режим берсерка и пристрелил также двух его товарищей, которые попытались достать оружие, чтобы отомстить за Коу. Но тут боковым зрением, Дикий Билл заметил, что кто-то к нему приближается и он не задумываясь развернулся и выстрелил человеку в голову. Только когда тело упало на землю – даже не целясь, Хиккок выстрелил в голову – Дикий Билл узнал своего помощника, Майка Уилльямса, который бежал, чтобы помочь своему шефу. За это Билла сняли с должности, а он еще долго заливался бурбоном, чтобы заглушить стыд и боль. Он больше никогда был законником и, наверное, спился бы, если бы не его бывший сослуживец, Буффало Билл. Да, тот самый, с цирком-шапито и ручными индейцами. Зная о популярности Дикого Билла, он предложил ему место в труппе и хорошее жалованье. Хиккоку не очень нравилось выступать, но за такие деньги он был не против потерпеть. Правда, терпел он не долго, и на своем последнем представлении, ему надоел свет софитов, и он расстрелял их все с двух револьверов, оставив зрителей в восторге. И темноте.

Дикий Билл (второй слева) вместе с Буффало Биллом (посредине), Джеком из Техаса, и другими членами труппы.

Покинув шоу Буффало Билла, Хиккок вернулся к истокам: начал много пить, бродяжничать и играть в карты. Тем более у него обнаружили глаукому, хотя ему не было даже 40 лет. Поэтому его карьера ганфайтера подошла к концу. Вскоре, дорога, а точнее золотые рудники, привели его в Дакоту. К Хиккоку, наконец-то, пришла удача в покере, но везение избегать смертельной пули его покинуло. Первого августа 1876-го, играя в карты в салуне, Хиккоку пришлось сесть спиной к входу в заведение, чего он обычно избегал. Но так как других свободных мест не было, то ему пришлось изменить своей привычке. За день до этого, он подчистую обыграл в покер шахтера, Джека МакКолла, и сжалившись над ним, купил ему обед. Но МакКолл оказался редким мудаком – он посчитал это оскорблением и решил на следующий день отомстить. Поэтому, когда он вошел в салун и увидел сидящего к нему спиной Хиккока, он без раздумий подошел и в упор выстрелил ему в затылок со своего Кольта Model 1873 45-го калибра. Труп Дикого Билла упал со стула, МакКолла сразу же задержали, а когда тело убитого перевернули, то с его рук выпали 5 карт: два черных туза и 2 черные восьмерки. Эта комбинация из двух пар станет известной как Рука Мертвеца, а последняя карта неизвестна до сих пор. МакКолла сперва оправдают, но потом все-таки посадят снова и казнят. А Хиккок, который столько раз до этого избегал смерти, станет одним из самых легендарных героев и ганфайтеров Дикого Запада. Смерть Дикого Билла показала насколько обманчивой была романтика Дикого Запада, вот только это никого ничему не научило.

За секунду до конца последней партии в покер.

_______________________________________

Автор - Сергей Триленко

Как Чукотка стала Россией

Всю свою историю чукчи не очень любили, когда их называли собственно чукчами. Сами себя они многие столетия именовали «луораветлан», что означает «настоящие люди». К «настоящим» долгое время кроме самих себя они относили только русских. И то – не сразу. Поначалу русских они называли «таньги» — враги. И когда чукча семнадцатого века заговаривал о «врагах», без уточнения, о ком ведёт речь, окружающим было понятно, что за «враги» имеются в виду. А все прочие и людьми-то не считались!

Раз все остальные – не настоящие, то церемониться с ними ни к чему. Так рассуждал обычный луораветлан ещё каких-то триста лет назад. Поэтому набежать на стойбище каких-нибудь якутов или эвенков считалось делом нормальным и даже почётным. Мужчин перебить, женщин увести, скот — тем более.

Убив первого врага, чукотский воин татуировал себе запястье. И дальше – сколько фрагов, столько татуировок. Известны случаи, когда отдельные убербойцы выкалывали целые «рукава».

В общем, чукчей боялись все окружающие народы. Да что там «окружающие»! И в землях удалённых о них нередко говаривали исключительно полушёпотом. Отважные чукотские мореплаватели, например, регулярно атаковали алеутов и эскимосов на Аляске и окружающих островах, громили их поселения и увозили женщин. Иногда и с детьми. До сих пор чукчи в генетическом плане весьма неоднородны.

Интересный факт : Гаплогруппа N1a1 встречается в генотипе у каждого второго чукчи, что роднит этот народ с финно-уграми.

В целом, на фоне окружающих народов, эти ребята и вправду выглядели весьма грозно. Многие исследователи отмечали высокий рост чукчей и их «плечистость». Они использовали кожаные либо наборные костяные доспехи, отлично владели копьём и составным луком. Кстати, наконечники стрел иногда смазывали ядом.

Пара слов о физическом превосходстве. У лоураветлан-«чаучу» - оленеводов (от этого слова, кстати, и произошло слово «чукча») существовал такой обряд: чтобы считаться по-настоящему взрослым мужчиной-воином, подросток должен был догнать и повалить на землю оленя. Чаще всего это сводилось просто к изматыванию животного бегом. То есть это на словах «просто», конечно. Вы попробуйте измотать бегом оленя...

Вообще, чукчи исторически делились на «континентальных» и «береговых». Первые жили преимущественно охотой. Разведение оленей стало широко практиковаться веке в шестнадцатом, незадолго до прихода русских. Эти ребята питались преимущественно оленьим мясом, кровью и внутренностями, а также листьями и корой полярной ивы, варили суп с «моняло» — полупереваренным мхом из оленьего желудка. Смесь из такой ароматной кашицы, крови и жира с мясом считалось едва ли не главным блюдом традиционного чукотского стола.

Прибрежные чукчи оленей не имели, и основой их транспорта были собаки. Рыба, морская капуста, моллюски, тюлень почти целиком, за исключением костей, зубов и части шкуры – в общем, в стойбищах всё ели. А такая вкусняшка, как «копальхын», вообще достойна отдельного исследования.

Интересный факт : «Копальхын»-копальхем по сей день считается деликатесным блюдом у некоторых народов. Он изготавливается методом ферментирования под прессом и содержит трупный яд, так что его употребление бывает ничуть не менее опасным, чем поедание рыбы фугу.

Суровые чукчи были суровы не только в бою и за столом (которого у них не было), но и в семье. Нередко они имели две-три жены, иногда – «в наследство» от погибшего родственника. Впрочем, жёнами могли пользоваться и сообща.

Распространённое мнение относительно того, что чукчи никогда не мылись, в корне не верно. Они не только любили мыться, но и при первой удобной возможности раздевались догола. Правда, и то, и другое удавалось нечасто, по понятным причинам.

Нелишне будет упомянуть и о наиболее животрепещущей теме, волнующей основную массу наиболее просвещённых и развитых читателей. Если совсем коротко, то – «да!»

Ну а если чуть более развёрнуто, то гомосексуальные чукотские мужчины частенько носили женскую одежду и выполняли преимущественно женские обязанности. Впрочем, в женское могли обрядить и вполне себе натурала. С другой стороны, известны случаи, когда женщины одевались в мужское, что чаще всего означало выполнение соответствующих социальных функций (кроме брака, насколько известно). Есть мнение, что такие чукотские амазонки-воительницы наравне с мужчинами потрошили этих хлипких алеутов и коряков, но это не точно.

Вот к таким суровым ребятам (и девчатам) забрели однажды Миша Стадухин и Сёма Дежнёв сотоварищи. Это было в 1642 году на реке Алазее, что далековато от собственно Чукотки. Однако чукчей расстояния особо не смущали. А вот столкновений с местными юкагирами они старались избегать – всё-таки это был единственный местный народ, мало уступавший чукчам в военном плане. Больше того, именно юкагиры лет за двести до того остановили чукотскую экспансию в Сибири, что достойно отдельной песни группы Sabaton.

Интересный факт : Возможно, в 1641 на казаков Дежнёва, везущих ясак в Якутск, напали именно чукчи, и именно таким был первый контакт русских с этим народом. Впрочем, весь лут был доставлен по адресу.

С этого времени и начинается длительная история сосуществования чукчей и русских. Не слишком-то мирная, надо сказать.

На реке Анадырь экспедиция Дежнёва основала зимнюю стоянку, где вскоре появился полноценный острог. Отношения с местными сразу же не заладились. «Настоящие люди» вообще были не в восторге от любых пришельцев, а уж платить ясак и вовсе отказывались. Юкагиров же, плативших дань казакам, с тех пор стали окончательно презирать, начали регулярно вырезать и жечь целые стойбища. А заодно — угонять оленей, не без этого.

Как и положено, начались карательные экспедиции. Обычно в них участвовали под руководством и при поддержке малочисленных русских те самые униженные и оскорблённые эвенки и прочие тунгусы, за некоторое время до того «принуждённые к миру».

Познакомившись с пороховым огнём, чукчи избрали партизанскую тактику засад и внезапных налётов на поселения недругов.

Оперативно реагировать на обострение обстановки в крае царские чиновники не могли, ибо жопа мира. Поэтому поселенцы самостоятельно устраивали карательные экспедиции. Например, в 1702 году отряд из 134 человек под командованием казака Чудинова вышел к небольшому поселению. Буквально десяток яранг. Русские потребовали ясак и были тут же посланы уже хорошо известным путём. Слово за слово, яранги разрушены, мужчины перебиты, женщины и дети – как получилось. Вскоре на горизонте замаячило сотни три чукчей. Развернулось полноценное сражение, в ходе которого «настоящие люди» потеряли порядка двух третей наличного состава.

Вы думаете, после этого всё утихомирилось? Как бы не так! На следующий день экспедиция была атакована тысячей с лишним чукотских воинов, и только на пятый день казакам удалось вырваться из окружения. Что касается сопровождавшей их сотни юкагиров – достоверных сведений об их судьбе не имеется. Разумеется, чукчи понесли большие потери, но Анадырский острог ничего не поимел, кроме осознания, что дальше на восток пути нет.

В 1727 воинский контингент на Чукотке был усилен четырьмя сотнями солдат и казаков под командованием атамана Афанасия Шестакова. Собственно, он сам испросил у Сената разрешение на военную экспедицию против народов северо-востока Сибири и получил инструкции о том, что необходимо «уговаривать в подданство добровольно и ласкою». Надо ли говорить, насколько Шестаков и его заместитель, драгунский капитан Павлуцкий, имели эту инструкцию в виду?

Как-то раз одно корякское племя с непроизносимым названием не сошлось с царским сборщиком во мнении о размере подати. Совершенно «неожиданно» исчезли и сборщик, и подать. В ответ Шестаков с двумя десятками казаков и сотней тунгусов нападает на первое попавшееся большое корякское стойбище и сжигает его факелами и ручными бомбами. Хитрый корякский вождь обратился за помощью к чукчам, посулив им водки и сахару. Ну и оленей, куда без них.

Чукчи были не против. 14 марта 1730 года состоялась знаменитая Битва при Егаче. Двадцати казакам и сотне местных жителей (эвенкам, якутам и «замиренным» корякам) противостояло порядка тысячи луораветлан (по некоторым данным – до двух тысяч). Есть мнение, что «настоящие люди» намеревались пограбить «подъясачных» коряков, союзных русским, а вступать в бой против Шестакова в тот день их планы не входило, но это неважно.

Атаман расставил эвенков и коряков по флангам, в центре разместил казаков с якутами, а сам схоронился в импровизированном укреплении из саней позади отряда. Он рассчитывал на то, что чукотские ряды смешаются после нескольких залпов, после чего казаки вместе с якутами обратят нападающих в бегство. На коряков и эвенков особой надежды не было.

Как оказалось, Шестаков был совершенно прав насчёт коряков и просчитался в отношении чукчей. Пока казаки перезаряжали ружья, их союзников накрыл град стрел, после чего что «настоящие люди» в доспехах и при копьях кинулись врукопашную. Коряки сразу же бросились врассыпную, эвенки – вслед за ними. Сам Шестаков, понимая, что вот-вот будет окружён, выскочил из своего укрепления и тут же получил стрелу в шею. Однако это не помешало ему зарубить с десяток чукчей – всё-таки у него были сабля и железный доспех. Поняв, что дело плохо, Шестаков решил бежать и вскочил в ближайшие нарты.

Они оказались не корякскими, а чукотскими. Олень привёз незадачливого атамана прямо к своему хозяину…

Так Дмитрий Павлуцкий стал единоличным командиром всей экспедиции по «приведению в подданство». Надо сказать, амбициозный офицер давно был не в ладах с Шестаковым и долгое время даже действовал независимо от него. Кроме того, он отлично понимал, что подданство – это не только ясак, но и защита от нападений, каковая мысль атаману была непонятной.

Летом следующего года Павлуцкий с отрядом из 450 человек оправился в рейд. Формально это было предпринято для противодействия племенам, продолжавшим держать в страхе коряков. Однако карательный характер этого похода не скрывался. Было сожжено полтора десятка стоянок, убито не менее тысячи человек, захвачено 35 тысяч оленей и возвращены доставшиеся чукчам трофеями на Егаче казацкие ружья. «Дошед до первой сидячих около того моря чюкоч юрты, в коей бывших чюкоч побили», «юрт до осьми, кои разорили и сожгли», - именно в этих выражениях, преимущественно, описывал сам Павлуцкий свою деятельность по «уговорам в подданство».

Риторика российского руководства вскоре также изменилась. «Итти на немирных чюкч военною рукою и всеми силами стараться не только верноподданных коряк обидимое возвратить и отомстить, но и их чукоч самих в конец разорить и в подданство привесть» - так гласил указ сената от лета 1740. И Павлуцкий, вскоре произведённый в майоры, неукоснительно следовал этому повелению.

Луораветланы называли его «моржом-казаком», который всегда ходил в «железных одеждах» и имел «зубов больше, чем человеку дано». Тундра умылась кровью, а непокоренные скрылись на берегу Северного моря.

Впрочем, Павлуцкий не особо выделялся жестокостью на фоне остальных «разорителей и в подданство приводителей». Известен, например, случай убийства казаками глав двенадцати чукотских семей, созванных якобы «на переговоры».

В отличие от них, Павлуцкий пытался, например, насадить в окрестных землях земледелие и скотоводство (ибо целые племена на тот момент жили исключительно охотой и собирательством), а заодно составил первые карты чукотского побережья.

Чукчам от этого легче не было. Чукотские легенды рассказывают, как «морж-казак» отправлял царю повозки с шапками убитых.

Вялотекущие боевые действия продолжались много лет. Обычно они сводились к чукотским засадам и набегам на «подъясачных», вслед за которыми следовал ответный карательный поход и сожжение стойбищ. Открытый бой всегда заканчивался одинаково – понеся большие потери от ружейного огня, поредевшие отряды «чукоч» неизменно бежали. Вообще, такой характер боевых действий характерен для земель, покоряемых европейцами...

И вот 12 марта 1747 года коряки в очередной раз пожаловались на чукотский набег. Возможно, сам господин майор не обратил бы на это специального внимания, но среди угнанных в тот раз оленей оказались и принадлежавшие казакам. Тут же была сформирована экспедиция из трёх сотен бойцов, авангардом которой командовал лично Павлуцкий. Он далеко оторвался со своей сотней от основных сил и пару дней спустя у реки Орловой заметил сотен пять чукчей.

Опасаясь, что лёгкие фраги разбегутся, Павлуцкий приказывает наскоро слепить «вагенбург» из нарт и ничтоже сумняшеся атакует. Вопреки обыкновению, на ружейный залп чукчи ответили градом стрел, как и при Егаче, ровно за 17 лет до того. И точно так же они стремительно сблизились с казаками, которых на этот раз было куда больше, нежели сопровождавших их коряков.

Интересный факт : На момент сражения у реки Орловой чукчи уже начали активно использовать металлические наконечники стрел и копий.

Когда Павлуцкий спохватился, что от сооружённого укрепления его бойцы удалились слишком далеко, было уже поздно. Он был заарканен и повален на снег, т.к. ни стрелой, ни копьем доспех такого «железного человека» чукчам было не пробить. Чтобы долго не мучиться, он сам расстегнул панцирь.

Так у чукчей впервые появились флаг (трофейный) и пушка (аналогично). А в Петербурге был назначен новый «начальник Чукотки». Противостояние продолжалось.

В один момент сенатские спохватились – содержание экспедиции стоило казне миллион рублей золотом, и покрыть такие расходы ясаком и торговлей не представлялось возможным. Гарнизон был выведен, острог сожжён, жители вывезены в Якутск. Фактически это означало победу «настоящих людей», которая досталась им очень дорогой ценой. Уж очень велики были потери для небольшого народа.

Вскоре коряки были изгнаны в район нынешнего Магадана, а юкагиры – обратно за Колыму. На Чукотке воцарился чукотский мир.

Тишина была нарушена лишь 13 лет спустя. Правда, не громом оружия, а звоном монет. Так уж вышло, что в Петербурге спохватились: Земля-то круглая и на Чукотку проклятые чаехлёбы и лягушатники могут приплыть с любой стороны. Чукотка официально присоединилась к России в 1778 году при помощи крещёных «настоящих людей», подкупавших шаманов и вождей крупных кланов.

Дань устанавливалась чисто символическая: одна шкурка лисицы «с лука», т.е. со взрослого мужчины, и то – когда пожелают отдать. При этом чукчи сохранили традиционный уклад и суд. Еще в последней четверти 19 века в Российской империи называли чукчей «не вполне покоренным народом», который платит ясак «количеством и качеством какой сами пожелают». Фактически не платя обычных податей, луораветланы жили богаче «законопослушных соседей» – юкагиров и тунгусов.

От тех времён в чукотском языке сохранилось местное название сифилиса – «русская болезнь».F

_____________________________

Автор - Павел Заикин

Теперь ты можешь смотреть на спиннер в браузере пока вращаешь спиннер.