и каждую минуту этого времени

Заинтересовал один вопрос. Многие ученые утверждают, что мужчина думает о сексе каждые 6 минут... Даже если это так, как они, блять, об этом узнали?

Было ли у вас подобное? Я очень сильно сомневаюсь.

Пыль в механизме, глава 14(1)

Предыдущая часть: https://joyreactor.cc/post/5145279
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Нет, ну вот последние полгода это ну вот просто вот ну как бы это ну хуйня какая-то.

Лёжа в темноте, на неизвестной глубине, с гудящей головой, Зиверт впервые за долгое время испытал приступ неподдельной паники. Не потому что Милли пропала — она пропадала постоянно, как только ей становилось скучно, и иногда, на то, чтобы найти её, у мага уходило несколько недель. Но вот чего за ней не водилось, так это привычки бросать дела на полдороги. Зиверт изо всех сил зажмурился. Ничего не изменилось — тьма была непроглядная.
Пролежав так с минуту и выровняв дыхание, он глубоко вздохнул. Если Милли до сих пор не запнулась об него с громкой руганью, значит, её действительно нет рядом. Её утащил поезд? Может, она лежит где-то рядом? Сосредоточившись, Зиверт вызвал светлячка и открыл глаза. Крошечное помещение осветилось неровным светом. Большую его часть занимал какой-то старый аппарат, скорее всего компрессор. Зиверт посмотрел на шахту, из которой выпал, и понял, что не переломал об него ноги только чудом. Что-то странное творилось с тенями, расползшимися по стенам. Они дрожали и вздрагивали, как будто освещались не шариком ровного света, а костром или факелом. Да и свет был непривычный, не белый, а скорее зеленоватый. Зиверт подтянул светлячка на уровень глаз и прищурился. Шарик то разгорался, то затухал, как свеча на ветру. Явный признак присутствия магических полей. Задумавшись об этом, Зиверт вдруг заметил, что воздух был невероятно сухим и колючим. В нём явственно чувствовался привкус озона, как перед грозой. Он вытащил флягу и сделал глоток. Вода, казалось, испарялась на губах и почти не попадала в рот.
Единственной приметной вещью в помещении, кроме сломанного компрессора, была чёрная металлическая дверь. Зиверт наудачу толкнул её, но та не поддалась. В поисках чего-нибудь похожего на рычаг, Зиверт облазил весь компрессор. Наконец, найдя какую-то трубу, он принялся её выкручивать, но вдруг замер. Стены явно вибрировали, очень слабо, но всё же заметно. Маг приложил руку к бетону и с минуту прислушивался. Вибрация не стала ни слабее, ни сильнее, но не прекратилась ни на секунду. Отчасти было похоже, что соседи с верхнего этажа двигают комод. Пожав плечами, Зиверт вернулся к трубе.
Под напором рычага и неуверенных пинков дверь всё-таки сдалась. Как оказалось, она не была заперта, просто заржавела. Странно, такое количество ржавчины никак не вязалась с количеством влаги в воздухе. Зиверт с сомнением поковырял пальцем дряхлые петли и, старательно пригнувшись, вышел в коридор. С некоторых пор он решил относиться к собственной голове с большим вниманием.
Коридор встретил мага миганием оранжевых ламп. Сначала он было решил, что включена тревога, но сирены не звучали, а лампы мигали вразнобой — видимо, просто от старости. Больше походило на аварийное освещение. Зиверт неуверенно потоптался на месте. Коридор был узким, таким, что в нём с трудом могли разминуться два человека. В обе стороны уходили обшарпанные бетонные стены без видимых отличий, и терялись в полумраке. Маг на пробу прошёл сначала с десяток шагов в одну сторону, потом в другую. Во второй раз светлячок замерцал сильнее, и, решив, что какой-то знак лучше, чем вообще никакого, Зиверт продолжил идти.
Двери попадались через неравномерные промежутки, и каждая была наглухо закрыта, а некоторые вообще заварены. В коридорах, всегда поворачивавших строго на девяносто градусов, встречались ниши, в которых стояли пустые вёдра и старые швабры с заскорузлыми тряпками. Ничего менее таинственного и представить себе было нельзя. Зиверт почувствовал, что голова с каждым шагом кружится всё сильнее, и привалился к стене. Происходили ли события последних дней на самом деле? Может, он просто перебрал в пабе и заблудился в кладовке? Он потряс головой и двинулся дальше, придерживаясь за стену и глядя под ноги. Поэтому, когда стена вдруг закончилась, он чуть не упал. Коридоры закончились.
Зиверт стоял в огромном зале, ошеломлённо озираясь по сторонам. Он был даже больше, чем депо, в котором жил поезд, и лучше освещён, так что масштаб сразу бросался в глаза. Вокруг огромной, в несколько обхватов, колонны в центре разместились, по-видимому, рабочие места. Стол с зажимами, большой шкаф на колёсиках, отдельный блок с лампами, напоминающий те, что стоят в стоматологических кабинетах.
“... необходимой частоты и есть самое сложное”, услышал Зиверт.
— Что? — Машинально переспросил он вслух и вдруг понял, что слышал не ушами. Голос звучал у него в голове.
“Зиверт, это ты? Подслушивать вообще-то невежливо”.
— Йор? — Неуверенно спросил маг. — Ты меня слышишь?
“Слышу. Но вот почему… А, прости, забыл сменить частоту. Ты где?”
Прежде, чем Зиверт нашёлся с ответом, призрачный голос продолжил:
“Впрочем, уже неважно. Постарайся ничего не трогать”.
И пропал. Вместе с ним пропало и навязчивое шуршание в голове, вроде радиоэфирных помех. Только сейчас Зиверт вообще заметил, что оно было. В голове тут же прояснилось.
“А вот для этого, пожалуй, слишком поздно”, с каким-то злорадством подумал он, и, шагнув вперёд, немедленно запнулся обо что-то. У стены лежал человек в лабораторном халате.
Естественно, первым порывом Зиверта было схватить этого человека и трясти, пока душа не выпадет из тела. Все, кто знает хоть что-нибудь о том, что происходит, были или мертвы или говорили загадками, и шанс получить информацию от покойников был гораздо выше. Но он сдержался — в основном потому что ужасно устал. Вместо этого маг опустился на корточки и протянул к покойному руку, готовясь связаться с ушедшей личностью.
Но тут же отдёрнул её.
Каждый такой сеанс связи был уникален, но ощущения примерно совпадали. Они были похожи на погружение в чёрную вязкую смолу. Всегда требовалось преодолеть какое-то сопротивление, и Зиверт был готов к этому. Но сопротивления не последовало. Наоборот, что-то потянуло мага вперёд, как будто вместо очередной ступеньки под ногами оказалась бездонная яма. Ассоциация выстрелила быстрее, чем Зиверт успел её осознать, и несколько мгновений он пытался её осмыслить, пока память не подсунула нужное воспоминание. То же самое случилось тогда в доме инквизитора. Казалось, с того момента прошло уже несколько лет. Некромант взял мертвеца за подбородок, покрутил голову, оттянул веко и заглянул в глаза — пустые и стеклянные. Тело на ощупь было холодным, но не ледяным. Дыхания не было, никакой реакции на раздражители. Но не было трупных пятен, не было окоченения. Человек в халате был явно мёртв, но…
“Но” что?
Зиверт не находил ответа, и оттого злился. Покойный ничем не выражал ехидства. Он подчёркнуто спокойно лежал, привалившись спиной к стене. Зиверт вдруг поймал себя на мысли, что хочет врезать по этой безучастной роже. Он вскочил на ноги и сделал несколько неуверенных шагов назад.
“Да что со мной происходит?”, подумал он.
Хотя шум в голове пропал, лучше не стало. Даже наоборот. Зиверт чувствовал, будто снял тяжёлую шапку на морозе и теперь ледяной ветер лез под волосы холодными пальцами. Помотав головой, чтобы собраться, он вернулся к осмотру покойного.
Лабораторный халат ничем не выделялся. Такие халаты шились огромными партиями и попадались в любой лаборатории — чаще в качестве символа, чем ради реальной необходимости. Ходили слухи, что “противный грязно-серый” не был их изначальным цветом, но никому ещё не удалось это доказать. Зиверт привычным движением сунул руку в нагрудный карман, куда складывал вещи каждый, кому хоть раз приходилось надевать такой халат — нижние два всегда были закрыты, чтобы не цепляться за ручки и углы столов — и выудил из него небольшую записную книжку в переплёте из искусственной кожи. Зиверт осторожно потянул за уголок обложки. Некоторые страницы были покрыты неприятного вида маслянистой жидкостью. Смесь запахов болота и железа показалась магу смутно знакомой. Осторожно, чтобы не задеть бурые пятна, он стал листать записную книжку.

К сожалению, довольно быстро выяснилось, что записи не подчиняются никакой системе. Хозяин книжки записывал туда всё, что приходило ему в голову, так что шершавые страницы были покрыты какими-то формулами, ни с чем не связанными числами и заметками, понятными только тому, кто их сделал. На одной из страниц была накарябана строчка из детской считалочки, несколько раз, разными карандашами — видимо, автор подбирал подходящий. На следующей — россыпь цифр и непонятных сокращений, некоторые подчёркнуты, некоторые вычеркнуты. Когда Зиверт был ещё студентом, примерно так выглядела половина его тетрадей. Кем бы ни был хозяин этой записной книжки, он, видимо, работал с автоматонами. Многие страницы были покрыты схематичными рисунками механических тел — и тут рука автора была тверда, а линии чётки. Зиверт невольно залюбовался мастерски выполненными рисунками, хотя их смысл и назначение от него ускользали. Он перелистывал страницы одну за другой, пока целый блок связного текста не бросился ему в глаза.

“Форма”, утверждал автор, “определяет содержимое. Вода принимает форму того сосуда, в который налита. Вопрос в том, как заставить её сохранить форму, убрав сосуд”.

Позднее писавший вернулся к этой записи и обозначил её как “А” — буква была втиснута перед фразой и обведена кружком. Зиверт моргнул и перечитал записку несколько раз. О чём это он? Связана ли она с работой или это просто попытка размять руку? Быстро пролистав несколько страниц, он нашёл ещё одну запись, обозначенную на этот раз как “Б”.

“Содержимое”, гласила она, “определяет форму. Предмет, оттиснутый в воске, создаёт полость, повторяющую его очертания”.

Ниже хозяин книжки пытался решить какую-то проблему. Формулы “А” и “Б” сравнивались, взвешивались и опровергались, это было понятно из условных обозначений логических операций. Непонятны были условия и содержимое, скрывавшееся за буквами, за исключением этих двух. На последней заполненной странице был крупно нарисован математический знак непринадлежности к множеству, все остальные были пусты. Зиверт пролистал записную книжку до конца, но больше ничего интересного не обнаружил. В растерянности, он уставился на покрытые знаками страницы. Сами формулы казались цитатами из какой-то занудной книги, по мысли Зиверта упорно огибали эту деталь, не давая как следует о ней задуматься.
Тяжело вздохнув, он бесцеремонно оторвал у покойного кусок халата, обернул записную книжку заскорузлой тканью и убрал в сумку. Количество этих странных дыр в реальности не могло его не беспокоить. Даже сами воспоминания о столкновениях с ними сложно было удержать в фокусе, но Зиверт наловчился держать их на периферии сознания, как будто играл сам с собой в прятки. О произошедшем в той странной комнате в административном корпусе он, конечно, забыл, но не забыл о том, что забыл. Тут главное было не впадать в рекурсию, иначе голова мгновенно начинала болеть.
Сами по себе такие дыры не были чем-то совершенно новым. Любому достаточно любопытному магу рано или поздно становилось интересно, что находится на изнанке реальности. И он (или она) шёл в архивы, чтобы почитать об экспериментах, проведённых в строго контролируемых условиях. И узнавал, что самая большая дыра была почти три миллиметра в диаметре, что энергии, потраченной на её создание, хватило бы, чтобы вскипятить целое озеро, узнавал об оптических свойствах такой аномалии и огромное количество разной технической информации. Но чтобы из реальности выпадали целые объекты — такого не было никогда. Да и энергии всех реакторов в мире для этого не хватило бы. Зиверт задумчиво сплюнул на пол, ощущая на языке знакомый металлический привкус. Подчиняясь мечущимся в голове мага мыслям, светлячок выписывал над его головой восьмёрки, и тени, порождённые его светом, отплясывали в такт среди загадочных столов и приборов. Может, ответ в них? Чем занимались в этом комплексе? Даже если экспедиция Йора переоборудовала его, то вряд ли радикально. В конце концов, они должны были найти приборы, документацию — словом, всё, чтобы… делать конструктов? Но в них никогда не использовались органические части, только механизмы. Зиверт рассеянно похлопал по сумке, в которой всё ещё лежала металлическая голова.

Столов было много. Они стояли вокруг центральной колонны, образуя кольцо. Старые лампы горели только над некоторыми, но было видно, что они установлены через равные промежутки. Зиверт подошёл поближе, осторожно ступая по разбитой плитке. Здесь, в отличие от почти всего остального комплекса, строители расщедрились на кафель, которым выложили кольцо вокруг колонны. При ближайшем рассмотрении становилось очевидно, что пол уходил к колонне под уклоном, да ещё был покрыт небольшими канавками, чтобы стекало… что-то. Зиверт помотал головой. Воображение немедленно нарисовало ему ужасные картины истязаемых подопытных и кровь, бегущую по желобам, но на самом деле это вполне могло быть масло, или ещё какие жидкости, использовавшиеся в конструктах. Каждый стол, судя по следам на полу, мог быть ограждён чем-то вроде ширмы, а то, что издалека показалось магу зажимами, на самом деле было встроенными приборами. Измерительную ленту и линейку Зиверт узнал сразу. Остальные были более загадочными, но шкалы и деления странных форм красноречиво свидетельствовали об их назначении. Зиверт пробежал по ним пальцами, как будто надеясь что-то выведать. Наверняка кто-то, обладающий нужными знаниями, смог бы получить у них ответы, но для Зиверта они оставались немы.
В ящичках красного шкафа на колёсиках лежали разные детали, видимо, от конструктов. Зиверт наугад открыл несколько и некоторое время задумчиво смотрел на содержимое. Кроме проводов, гаек, болтов и прочих банальных вещей, остальное он видел в первый раз. Единственное, что можно было сказать с уверенностью — содержались запчасти в идеальном порядке. На разложенных по отделениям пучкам проводов сохранились складские пломбы, например, “провод медный, изолированный, 0.5 мм, 1 метр”. Зиверт покрутил в руках свёрнутый провод и аккуратно уложил на место. В нижнем большом отделении лежал ящик с инструментами. Эти, за парой исключений, были вполне обычными — отвёртки, ключи и тому подобное. Зиверт прошёлся по залу, заглядывая во все шкафчики. Там тоже был идеальный порядок — во всех, кроме одного. Этим явно пользовались: упаковки с проводами были вскрыты, а ящик с инструментами пропал. На его месте лежала пачка мятой жёлтой бумаги, покрытой машинописным текстом. Зиверт вытащил её и прищурился, вчитываясь в плохо пропечатанные буквы.
Кто-то собрал разрозненные факты, результаты экспериментов и расчёты в подобие руководства по сборке конструкта. По крайней мере, Зиверт не мог вспомнить, существовало ли официальное руководство, и как оно выглядело. Указания, записанные на этих листах явно были многократно опробованы на практике. То и дело попадались исправления, внесённые от руки. Некоторые цифры были подправлены, некоторые пункты добавлены, один или два вычеркнуты. Голове фактически была посвящена отдельная глава. Зиверт нахмурился. Если обозначения не стёрлись… очень осторожно и скурпулёзно следуя указаниям он, пожалуй, смог бы подключить голову к тестовому источнику питания. Оставался только вопрос разумности этого поступка. Поколебавшись ровно столько времени, чтобы можно было честно сказать себе: “По крайней мере, я сомневался”, Зиверт принялся за работу.

Пыль в механизме, глава 14(2)

Предыдущая часть: https://joyreactor.cc/post/5276670
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Секрет в том, что я не умею писать книги ни разу.

Полтора часа спустя Зиверт окончательно разуверился в правильности своих действий. Все проверки, тесты и прочие указания вроде “перед подключением обязательно убедитесь…” пришлось пропустить. Шанс того, что всё и так было правильно настроено, уменьшался с каждым пропущенным пунктом. Зиверт потёр глаза, уставшие от полумрака. Свет пришлось отрубить в электрощитке, иначе источник питания только жалобно хрюкал и не включался, а светлячок норовил погаснуть, как только маг немного отвлекался. Тем не менее до сих пор ничего не взорвалось и не загорелось. Лампочки спокойно светились, изредка мерцая. Металлическая голова лежала на столе с выражением философской задумчивости на бронзовом лице. Зиверт поймал себя на том, что держит в руках шлейф аудиосистемы и мешкает. Судя по схеме, её подключение должно было дать конструкту возможность говорить, если всё было сделано правильно. Если, если… маг потряс головой. Уж если начал, то надо закончить. Он поднёс штекер к слоту, и…
— На вашем месте я бы не стал этого делать. — Раздался голос у него за спиной. От неожиданности Зиверт вздрогнул и дёрнул рукой вперёд. Зал огласился душераздирающим визгом такой громкости, что динамики в шкафчике подпрыгнули. Зазвенели инструменты, ящики медленно поползли вперёд. Поспешно выдернув штекер, маг обернулся. Позади него стоял покойный инженер в лабораторном халате. Его лицо сохраняло посмертную маску, но глаза были вполне живыми, и внимательно рассматривали Зиверта.

Милли отчаянно скучала. С того самого момента как всё вокруг погрузилось в темноту, она просматривала в голове стары воспоминания, иногда отрывки, иногда целые эпизоды. Сама она при этом находилась в полном сознании, но стряхнуть иллюзию не могла, как будто оказалась заперта в зале кинотеатра, где крутят самое неинтересное в мире кино. Мало того что она прекрасно помнила концовку каждого эпизода, так ещё её мысли из настоящего смешивались с теми, что заполняли её голову в прошлом, рождая раздражающую какофонию. Оставалось только как можно меньше думать и позволить картинкам из прошлого свободно течь.

— Послушайте, Дюран. — Капитан ходил вдоль своего стола, периодически ударяя по нему костяшками пальцев, как бы отмечая знаки препинания в своей речи. Милли стояла напротив него в положении “вольно”, машинально мяла в руках бумажный пакет с напечатанными приказами и мысленно вздыхала. Вздохнула и Милли в настоящем. Она помнила этот случай. Капитан тем временем продолжал:
— Я мог бы отдать вам приказ. Заметьте, я этого не делаю. Я прошу. Из уважения к вам. Хотя это важная задача.
Милли опять вздохнула, на этот раз более явно.
— Я не отказываюсь, герр капитан, я только спросила, нет ли более подходящих кандидатов. Воспитывать новобранцев не мой профиль, — сказала она, и тут же пожалела. Капитан мгновенно уцепился за сказанное.
— А вот это неправда, и вы это знаете, — отрезал он почти радостно. — Вас уважают, и, как бы вы не пытались спрятаться от газет, знают. Но дело не в этом. — Капитан дошёл до конца стола и развернулся. — Вы кадровый офицер, и опытный при этом. К тому же, задача элементарная.
— Так важная или элементарная? — Не удержалась Милли.
— Важная и элементарная, — не моргнув глазом подтвердил капитан. — Район разведан, противника там не наблюдается. Это буквально прогулка в парке.
Прежде, чем Милли успела его подловить, офицер быстро поправился:
— Насколько это возможно на войне, конечно. Ребята обученные, некоторые даже успели пострелять, но им не хватает полевого опыта. А лишняя разведка лишней не бывает.
Милли поймала себя на том, что уже продумывает маршрут, и сдалась. Переспорить капитана ей не удалось ещё ни разу.
— Могу я тогда взять с собой Драговича? Мы с ним хорошо сработались.
— Кого? — На мгновение сбился капитан, но быстро сориентировался. — А, тот бородатый капрал. Конечно, никаких проблем.
— В таком случае разрешите приступать. — Обречённо-бодрым тоном сказала девушка.
— Разрешаю, — махнул рукой капитан.
Милли отсалютовала и вышла из палатки.

Найдя Драговича и перепоручив ему сбор солдат, Милли уселась на пустой ящик у одного из бесконечных рядов солдатских палаток и принялась изучать приказы. Большую часть карт она нарисовала сама, так что ориентироваться в районе смогла бы и с закрытыми глазами. Проблема была в том, что этот участок был густейшими джунглями, пройти по которым почти невозможно. Все более или менее явные тропы уже были отмечены, а непроходимые участки были, ну, непроходимы. Зная о способностях островитян к просачиванию именно через такие места, понять беспокойство командования было можно, но что она могла сделать? Милли неоднократно предлагала выжечь весь район, но для этого не хватало зажигательной смеси, а маги не были достаточно организованны для ритуала таких масштабов. Из задумчивости её вытащило прибытие Драговича с бойцами. Милли встала и оглядела прибывших. Всего одиннадцать человек. Слегка запылённые, но ещё не травмированные постоянными патрулями через непроглядные заросли. Может, капитан и прав. Может, из них выйдут настоящие профессионалы.
— Значит так, бойцы. — Сказала она вслух. — Меня зовут сержант Милли. Очень рекомендую слушаться меня, если хотите остаться в живых. Наша задача — разведка. Район уже был изучен и зарисован, но предельный уровень разведки — что?
Она вопросительно уставилась на солдат.
— Недостижим, фрау сержант. — Откликнулся один, с нашивками капрала. Милли удовлетворённо улыбнулась.
— Совершенно верно. Сразу узнаю школу полковника Лазло. Как фамилия, боец?
— Зи, фрау сержант.
— Отлично. Так, теперь, кто успел поучаствовать в бою — шаг вперёд.
Несколько человек, в том числе капрал Зи, шагнули из строя.
— Чудно. — Произнесла Милли. — Значит, вы уже знаете, как ведут себя в бою островитяне. Остальным ещё предстоит это узнать, и молитесь, чтобы это произошло не сегодня. Джунгли для них родной дом. А это значит, что от вас потребуется постоянная бдительность. Ясно? А ну, хором: постоянная…
— Бдительность. — Гаркнули бойцы. Некоторые тайком улыбались. Милли покачала головой. Никакие рассказы не убедят их в реальности опасности, пока они не столкнутся с ней. А тогда может быть слишком поздно. Кому жить, кому умереть… Милли отмахнулась от этой мысли. Решает не она.
— Вопросы? — Один из солдат поднял руку. — Да, ты. Как зовут?
— Рядовой Перкинс, фрау сержант. Я хотел спросить, почему местные выглядят… так.
— Почему они похожи на жуков? — Понимающе уточнила Милли.
— Да. — Облегчённо выдохнул Перкинс. — Я видел, что они ездят в бой на жуках. Говорят, они и летают на жуках. Я никогда такого не видел, но… — он оглянулся, — … больше никто не…
Милли подняла руку.
— Насколько мне известно, — начала она, — когда на Острова прибыли первые поселенцы — а это было очень давно, возможно, десятки тысяч лет назад — они столкнулись с местной фауной. Это был какой-то вид гигантских ос-паразитов. Они откладывали личинки в других животных, ну и за людей с взялись. Поселенцы боролись, как могли, но в конце концов выжили те, кто был способен пережить нападение осы и подавить в себе паразита. Естественный отбор, Перкинс, слыхал о таком? Теперь они выглядят, как жуки, ездят на жуках, едят жуков, спят с жуками.
— Но… Прошу прощения, но что тогда нам от них нужно?
— Ресурсы, Перкинс. Империя — законная власть на этих землях. Жуколюды воспользовались Расколом, чтобы поднять восстание. Любо мы станем жить по их правилам, либо они по нашим. На первое не согласны мы, на второе они. Или ты хотел бы спать с жуками? Остаётся драться, пока кто-то не изменит своё мнение. Ещё вопросы?
Больше вопросов не оказалось.
— Значит, разойтись. — Заключила Милли. — Готовность пятнадцать минут. Драгович, подбери им экипировку. Зи, останься.

— Ты смотри, — сказала Милли с неподдельным удивлением, вытирая пот со лба, — тупик.
Тропа, отмеченная на карте упиралась в густые заросли местного растения.
— Они называют его “щщарх”. — Говорил кто-то позади, пока Милли искала проход в сплошной стене зелени. — Его можно есть, можно носить, можно задницу подтирать. Большое культурное значение имеет.
— А ты ел? — Спросил умника один из солдат.
— Нет, конечно. Для людей он ядовитый. Если потрогать, потом неделю чесаться будешь.
— Как же они им задницу подтирают?
— Может, им нравится.
— Тьфу.
— Отставить трёп, бойцы. — Скомандовала Милли. — Драгович, можешь прорубить путь?
— Могу, — кивнул тот, — но что толку? Мы пройдём не больше десятка метров, а потом свалимся и расчешем себе всё в кровь.
— Мне кажется, эта стена намного тоньше. — Задумчиво сказала Милли. — Откуда она здесь? Ещё недавно не было. Тут, конечно, всё растёт, как бешеное, но не до такой степени.
Под ударами мачете, зажатого в огромном кулаке капрала, стена зелени начала редеть. В глубину она оказалась не больше двух - двух с половиной метров. Милли, втянув голову в плечи, нырнула в образовавшийся проход и оказалась на небольшом клочке свободного пространства. Стволы деревьев и кустарник образовывали пещеру в сплошной растительности джунглей. Вход закрывали заросли ядовитого щщарха. Несколько секунд Милли глазела по сторонам, пока мелкие странности в окружении не сложились в картину — лагерь. Жуколюды очень хорошо маскировали следы своего пребывания, но распознать их было возможно. Вот как бы случайно упавшее так, что на нём удобно сидеть, бревно, как будто случайно провисшие в форме кровати ветки. Драгович заглянул в проход и хмыкнул:
— Лагерь?
— Он самый, — подтвердила Милли. — Жаль, по порубленным кустам они сразу поймут, что мы были здесь. Дай мне минуту, попробую что-нибудь найти.
Драгович кивнул и вылез из прохода, отдавая команды солдатам. Милли принялась рыться в лагере. Из-за того что его устройство мало походило на человеческий лагерь, искать было сложно. Но за надрезанной корой дерева Милли смогла отыскать тонкий лист из странного, слегка резинового на ощупь материала. Он делался из местных растений, и на таких жуколюди обычно записывали важные вещи. Языка их Милли, к сожалению, не знала, но листок забрала. Наверняка было ещё что-то, но ей не хотелось встречаться с хозяевами лагеря. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Снаружи её встретил Драгович с зажигательными гранатами в руках — он знал порядок. Два мощных хлопка и из лагеря потянуло едким дымом. На большой пожар в этих сырых джунглях можно было не рассчитывать, но оставалась надежда, что вернувшиеся жуколюди сочтут свои записи уничтоженными.
— Ладно, бойцы, закругляемся. — Сказала Милли, оглядываясь назад. — Это было очень поучительно. Теперь…
— Контакт!
Первые неуверенные пули прошили густую листву. Хозяева вернулись. Они явно не ожидали найти в своём лагере гостей, но быстро сориентировались. Пули засвистели чаще.
— Отходим! — Крикнула Милли, срывая с плеча дробовик и посылая два выстрела вслепую. — Держать строй, не разбегаться!


Кто-то громко откашлялся. Это уже было не воспоминание. Милли с трудом вынырнула из джунглей, полных стрельбы и криков. Перкинса ранили… Ничего, переживёт, хотя в госпитале ему придётся проваляться почти месяц…
— Милли? Ты здесь? Хочешь, э-э-э, досмотреть?
— Разумеется, нет! — Возмутилась Милли. — Вытащи меня немедленно!
Джунгли погасли, крики стихли. Милли лежала на кушетке в маленьком пустом помещении. Кроме кушетки там была только небольшая тумбочка и старый жёсткий стул. С потолка свисала лампа без плафона. В смотровую щель в белой двери заглядывали чьи-то глаза. Милли осторожно поднялась с кушетки и заглянула в щель со своей стороны.
— Йор, это ты, что ли? — Удивилась она. — Зачем ты меня сюда притащил? Мы и так шли к тебе. И что это за кошмарные видения?
— Долгая история. — Голос Йора из-за двери звучал приглушённо. — По большей части это недоразумение. Если пообещаешь, что не набросишься на меня, я открою дверь.
— Ничего не обещаю. — Заявила Милли. — Ты знаешь риски, решай сам.
За дверью послышалось напряжённое сопение. Наконец, звякнули ключи, заскрежетал замок. Йор, взяв себя в руки, шагнул в комнату и напряжённо улыбнулся. Милли подтянула к себе стул и уселась на него — отчасти, чтобы показать, что не собирается прямо сейчас отрывать учёному голову, отчасти, чтобы занять доминирующее положение.
— Итак, — сказала она, кивая в сторону кушетки, как единственного оставшегося сидения в комнате, — несмотря ни на что, ты всё-таки зашёл.
Йор острожно присел на край кровати.
— Я знал, что тебе будет интересно, что тут всё-таки происходит, — заметил он.
— Верно. — Кивнула Милли. — Но ещё это значит, что я зачем-то тебе нужна. Так что начинай говорить. Коротко, прямо и по делу.

Пыль в механизме, глава 13(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/5144562
То же самое, но на autor.today: https://author.today/work/70502
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

На этот раз всё было куда ярче, чем с полустёртым отпечатком учёного. Посреди космической тьмы стоял отчётливый призрак покойного наёмника. Зиверт не мог видеть его лица, только общие черты и одежду — ту же, что была на трупе, только чище. С интересом оглядевшись, Зиверт заметил, что вовсе не стоит в темноте — он отчётливо видел собственные ноги и силуэт призрака, как будто сквозь отверстия в непроницаемо чёрной ткани. Это несколько сбивало с толку. Наконец, призрак заметил мага и обратился к нему.
— Где я? — Без обиняков спросил он. Голос был слабый, но отчётливый, слегка шуршащий. — Почему я здесь?
— Ты умер, — рассеянно ответил Зиверт, прекрасно зная, что это ни к чему не приведёт. Умершие не могли воспринимать новую информацию, только воспроизводить собственные воспоминания.
— Ага. — Согласился призрак, рассеянно склонив голову, но через пару мгновений снова вскинул её. — А?
— Ты умер. — Повторил Зиверт. — Расскажи мне, что случилось.
Вместо ответа призрак развернулся и бросился бежать. Зиверт побежал за ним, стараясь не думать о поверхности, на которую наступал. На самом деле, конечно, никакой поверхности быть не могло. Тем не менее, она чувствовалась под ногами. Топот постепенно приобрёл звук, а затем и эхо. Тьма вокруг перестала быть непроглядной космической бездной и превратилась в обычное отсутствие света. Зиверт огляделся. Это был тот же самый зал, что и в реальности, только отпечатавшийся в памяти погибшего наёмника. Прожектор не работал, и ближайшим источником света был фонарик в руке высокого мужчины в берете. Чуть поодаль копошилось ещё несколько светлых пятен.
— Ну? — Спросил он подбежавшего наёмника. Тот, опёршись руками в колени, несколько раз шумно вдохнул.
— Ничего, — переведя дыхание ответил он, — тоннели и ещё больше тоннелей. Всё обесточено, но вскрыть можно, я думаю.
Мужчина в берете несколько секунд подумал и кивнул.
— Отмечай как возможную точку входа. — Сказал он и обернулся. — Капрал! Собирай людей, уходим.
Наёмник, за которым следил Зиверт, сел на одно колено и вытащил планшет с нарисованным планом подземелья, подсветив его зажатым в зубах фонариком. Маг с интересом заглянул ему через плечо.
— Вы уверены, что им этого хватит, герр капитан? — Спросил капрал откуда-то сбоку.
— Уверен. Вход мы нашли, остальное не наши проблемы. Или ты хочешь ещё полюбоваться окрестностями?
— Ну уже нет, — хмыкнул капрал и отвернулся, выкрикивая команды остальным. — Собраться и построиться! Уходим! Эй, чт-... Огонь! ОГОНЬ!
Раздался грохот стрельбы и вспышки, но тут же оборвались. Мир окрасился красным. Больше этот наёмник уже ничего не видел.
Зиверт снова оказался в непроглядной тьме. Призрак наёмника как ни в чём ни бывало стоял рядом.
— Картографы, значит. — Задумчиво протянул Зиверт.
— Ага. — Согласился призрак. Маг его проигнорировал.
— Но почему? Если экспедиция в этот комплекс была санкционирована властями, то при чём тут Мартинес и наёмники? — Он внимательно посмотрел на равнодушно торчавшего рядом призрака. — Это вообще-то к тебе вопрос.
— Ага. — Невпопад согласился тот. За прошедшее время его личность совсем расплылась.
“Вряд ли он при жизни был таким же идиотом”, подумал Зиверт, “натравить бы на него Милли, мигом бы всё рассказал”.
— Рядовой! Доложить… э-э-э… о цели задания. — Сказал он вслух, постаравшись придать голосу самый командирский оттенок, на который был способен. Впервые призрак взглянул на него, а не в его направлении, как обычно. На мгновение Зиверту померещилась усталая ирония в его взгляде, но только на мгновение. На этот раз призрак никуда не побежал, а просто медленно растаял в пустоте.

— … только разведка, капитан, именно так. — Мартинес только что закончил отвечать на вопрос. Зиверт оглянулся по сторонам. Этот офис в подвале был ему знаком, как и его владелец, который сидел за своим неизменным столом. Перед ним на любезно предоставленных стульях сидело трое человек: наёмник-картограф, капрал из предыдущего воспоминания и капитан, глава наёмников. Последний сгорбился на стуле и подозрительно смотрел на Мартинеса. Капрал лениво откинулся на спинку и разглядывал потолок.
— Мне нужна информация, капитан, — продолжил Мартинес, совершенно не стесняясь подозрительности собеседника, — любая информация. Вам всё равно заплатят, даже если вы не найдёте надёжный вход в комплекс. Но за него вы, конечно, получите бонус, как указано в договоре.
Капитан взглянул на бумагу, зажатую в кулаке. Зиверт тоже заглянул туда, но ничего не увидел.
— И вам нужен тяжеловооружённый отряд, чтобы провести разведку. — Хмыкнул капитан. — Что нас там может ждать?
— Понятия не имею. — Отозвался Мартинес. — Что угодно. Именно поэтому я выбрал вас. Как видите, я предельно честен, капитан. Если окажется, что там ничего нет, кроме пустых коридоров, — что ж, значит, вам повезло. Лёгкие деньги.
— И каков легальный статус этой, — капитан постучал пальцем по листку с договором, — экспедиции?
По лицу Мартинеса пробежала лёгкая тень раздражения.
— Это скользкий вопрос, капитан. Формально ни вы, ни я ничего не нарушаем. Но если вы спрашиваете, можно ли ждать содействия от местных властей, я бы сказал, нет. Скорее, наоборот, подозрительности и палок в колёса.
— Понятно. — Капитан резко хлопнул в ладоши. — Мне нужно посоветоваться кое с кем. Пару минут, не больше. Капрал!
Они оба поднялись и быстро вышли из комнаты. Картограф в замешательстве закрутился на стуле. Всё произошло так быстро, что он не успел сообразить, что происходит. Мартинес вздохнул и откинулся на спинку стула.
— Грубо, Одрик. Это же мои гости, как-никак.
Зиверт вздрогнул. Из темноты быстрым, но немного механическим шагом вышел его учитель.
— У меня нет времени на церемонии. — Скрипучим голосом отрезал он, и обратился к картографу. — Молодой человек, посмотрите на меня.
Тот послушно уставился в бесстрастную маску, за которой слабо мерцали блеклые глаза старого лича.
— Запомни следующее: знать слишком много может быть так же опасно, как не знать ничего. Не пытайся выйти за границы.
— Я… — Запнулся картограф. — Я не понимаю.
— Я обращался не к тебе.
Глаза лича слабо светились в сумраке. Его взгляд, обычно помутневший, сейчас был острым и колючим. Сквозь посмертную пелену Одрик смотрел прямо на Зиверта.

Зиверт выпал из чужих воспоминаний обратно в депо. На мгновение он забыл, как стоять, и упал на четвереньки, больно ударившись коленями о бетон.
— Он знал! — Прохрипел маг. — Он всё знал!
Милли наблюдала за ним со сдержанным интересом. Она давно привыкла к тому, что магические манипуляции Зиверта то и дело взбалтывают ему мозги как сырое яйцо, и со стоическим спокойствием ждала, когда муть у него в голове осядет, а способность воспринимать действительность восстановится.
— Кто знал что? — Спросила она ободряюще-ласковым тоном, как будто разговаривала с умственно отсталым.
Зиверт потряс головой, разгоняя плававшие перед глазами цветные пятна.
— Он знал, — сказал он немного увереннее, — что я попаду сюда. Что наёмник погибнет. Что я наткнусь на его труп. Всё это.
Поднявшись на ноги, Зиверт с усилием потёр виски.
— Скорее всего, он знал и о том, что тут происходит. Он мог бы мне сразу сказать — и не сказал. Почему?
— А “он” это..?
— Что? А. Одрик, конечно, кто же ещё.
Милли хмыкнула, старательно вкладывая в этот звук как можно больше флегматизма.
— Одрик? Трёхсотлетний лич, который ещё Разрыв видел? И ты удивлён, что у него на всё есть план?
— Не в этом дело. — Покачал головой Зиверт. — Он оставил мне послание. Говорил с наёмником, но обращался ко мне, я уверен. Не посвятил меня в свои планы — понятно, я и не ждал. Но зачем тогда оставлять мне это послание? И что он имел в виду? Как я должен понимать эти намёки?
Зиверт обнаружил, что до боли сжимает кулаки, осторожно расслабил руки и несколько раз глубоко вздохнул.
— Ладно, ладно. — Милли ободряюще похлопала его по плечу. — Я знаю, что тебя развеселит: копание в чужих вещах. Смотри, я нашла рюкзак этого парня.
— Картографа. — Уточнил Зиверт, и в самом деле немного успокоившись. — Их посылали на разведку.
Будь Одрик рядом, он, пожалуй, не удержался и наорал бы на учителя. Этикет этикетом, но это выходит за любые границы. Но его рядом не было, как и хрупких предметов, которые можно было бы пнуть. Вымещать же злость на Милли было не только несправедливо, но и чревато. Волевым усилием сжав возмущение в точку и загнав поглубже, Зиверт взялся за рюкзак.
Рюкзак был аккуратно заполнен стальными контейнерами со скругленными краями. В каждом контейнере лежал какой-нибудь оптический прибор неясного назначения. Впрочем, теодолит Зиверт всё-таки узнал и сделал вывод, что все они были предназначены для замеров. Без точного определения углов, под которыми разбегались в разные стороны подземные тоннели, составить их карту было бы невозможно. Карты обнаружились в отделении, прилегавшем к спине. В плоском кармане лежала папка из жёсткого картона, пропитанного какой-то жидкостью. Он неё слабо пахло формальдегидом, что сразу вызвало у некроманта ряд неприятных воспоминаний. Внутри лежали листы белоснежной бумаги, на которых чернильным карандашом были нанесены схемы тоннелей. Помарок почти не было — рука картографа была тверда и уверенна. Зиверт вытащил несколько листов и попытался сложить в одну картинку.
— Этот сюда, — подсказала Милли, заглянув ему через плечо, — смотри, это одно место, но в разных проекциях. Интересно, они какую-то магию использовали, чтобы так подробно всё нарисовать?
— Ага. — Рассеянно согласился Зиверт. — Геометрию.
Он оглянулся по сторонам, пытаясь сопоставить увиденное со схемами. Светлячок метался из стороны в сторону, подчиняясь мысленным приказам — его света не хватало, чтобы осветить даже четверть огромного зала.
— Судя по всему… — маг покрутил листы, — судя по всему при постройке комплекса был допущен просчёт.
Он постучал пальцем по схеме.
— Это вентиляционный канал, но он почти в полтора раза шире, чем должен быть. И выход из него… вон в том тоннеле.
— Почему в тоннеле? — Поинтересовалась Милли, нервно оглядываясь по сторонам. Её что-то беспокоило.
— А где? — Вопросом ответил Зиверт. — Проходящие поезда создавали разницу давления, которая вытягивала воздух из вентиляции.
Он заметно воодушевился.
— По этой шахте можно спуститься во внутренний комплекс. Правда, мы попадём в распределительный узел, но зато по пути не будет ни вентиляторов, ни решёток. А там уже сообразим, что делать.
Правда, длину этой шахты картографы определить не смогли — рядом с габаритной стрелкой стоял знак вопроса. Милли быстро щёлкнула по нему пальцем и снова отвернулась.
— А что если она длиной километра два? Или заканчивается тупиком? Решёткой, скажем. Вряд ли мы по ней подняться сможем.
Зиверт покачал головой.
— Внутри нет решёток. Одна есть в тоннеле, но мы её уж как-нибудь оторвём. А заканчивается шахта определённо комнатой. Или начинается? Хм. Однако…
Зиверт перетряхнул листы и уставился на них с недоверием.
— Откуда такая точность? Геометрия, конечно, темнейшая из наук, но на такое она не способна. Может, у них всё-таки был какой-то генератор импульсов? Это объяснило бы, что разозлило поезд.
Маг нырнул в рюкзак с явным намерением перетрогать все приборы, но Милли поймала его за плечо.
— А сейчас ты импульсы испускал?
Что-то в её тоне заставило Зиверта насторожиться.
— Чего? Нет, я…
— Тогда обернись. — Перебила его Милли. — Только осторожно.
Зиверт обернулся и столкнулся взглядом с поездом. Четыре жёлтых глаза вполне могли бы сойти за фары и обычно ничего не выражали, но сейчас поезд смотрел с явной агрессией. Металлическая спина слегка вздыбилась, словно у собаки, к будке которой подошёл посторонний.
— Ты чего это? — Удивился Зиверт. — Мы же с тобой одной кро… нет, погоди, это невозможно. Ты скорее…
Милли ощутимо пнула его ниже спины.
— Не читай ему лекций! — Прошипела она. — Что нам делать?
— Откуда мне знать. — Прошипел в ответ маг, поднимаясь на ноги. — Я не эксперт в психологии поездов.
Он сделал шаг назад. Поезд неотступно следил за каждым его движением, но с места не двигался.
— У нас опять нет выхода. — Процедила Милли сквозь стиснутые зубы, не сводя глаз с поезда. — Где там эта шахта?
Зиверт взглянул на схему и ткнул пальцем в нужном направлении:
— Там.
В этот момент поезд издал что-то вроде утробного рыка, напоминавшего звук открывающейся консервной банки.
— Бежим на счёт “три”. — Скомандовала Милли. — ТРИ!
Они развернулись и рванули в сторону тоннеля. Сзади послышались тяжёлые прыжки, загремели свисавшие с потолка цепи.

Милли и Зиверт ворвались в тоннель и, не сбавляя скорости, понеслись вдоль рельсов. Светлячок болтался за ними, чуть отставая.
— Которая шахта? — Бросила Милли на ходу.
Зиверт обнаружил, что всё ещё сжимает в руке схему. Он заглянул в неё, пытаясь в неровном дёрганом свете разобрать нужное направление. Сзади послышался яростный рык, неестественный и жуткий.
— Сейчас, сейчас… Мы почти…
— Вниз! — Рявкнула Милли.
Зиверт споткнулся о шпалу за долю секунды до этой команды, и когтистая лапа просвистела прямо над его головой. Маг врезался лицом в бетонную стену, и из его глаз брызнули искры. Поезд пролетел над ним и начал разворачиваться.
— Здесь! — Невнятно крикнул Зиверт, чувствуя, как рот наполняется кровью.
Подлетевшая Милли одним рывком выдернула стальную решётку из пола, обнажая чёрный провал вентиляционной шахты. Видя, что Зиверт медлит, она схватила его в охапку и чуть ли не силой впихнула в лаз.
— Катись быстро, я за тобой! — Крикнула она.
Зиверт и без команды покатился, не в силах спорить с гравитацией. Шахта была шире, чем задумывалось проектом, но всё равно не рассчитана на человека. Ему оставалось только упереться ногами и плечами в гладкие бетонные стены, чтобы замедлить скольжение. Насколько хорошо это работало, Зиверт сказать не мог — то ему казалось, что он замер на месте, то летит со скоростью свободного падения и, конечно, разобьётся насмерть. Светлячок, оставшись далеко от хозяина, погас — Зиверт ощутил едва заметный щелчок в голове, когда это случилось. Подошвы сапог нагревались от трения. Маг приготовился было терпеть ожоги, но шахта внезапно кончилась, и, не успев подготовиться, он врезался в пол, успев напоследок подумать, как же будет нелепо потерять сознание и захлебнуться кровью из разбитого носа.

Зиверт очнулся и не сразу понял, где находится. В кромешной темноте был только холодный пол. Оглушительно громко падали капли воды. Нос всё ещё кровоточил. Сколько прошло времени? Терял ли он вообще сознание?
— Мне кажется, для здоровья все эти обмороки не очень полезны. — Сказал он вслух, прислушиваясь к слабому эху. — Как думаешь, Милли?
Ответом была тишина. Милли рядом не было.

Кибер-партизаны опубликовали данные «рекордсменов» по доносам на белорусов

Если кажется, что тысячи доносчиков — это много, то это меньше чем 0,1% населения.

"Доносчики, не забывайте: помогая карателям, вы становитесь соучастниками их преступлений и анонимными не останетесь», — сообщили кибер-партизаны

Стали известны и имена некоторых рекордсменов по доносам: таких, как Климашевская Лариса, сдавшая 17 белорусов.

полностью согласен, что люди должны знать героев нашего времени, которые спасают беларусь от солдат нато, жыдо-бындеро-масонов, рептилоидов, бкб-флагов, ленточек и особенно фраз "жыве беларусь!". последнее точно выглядит как что-то ужасно угрожающее.