история, пираты

Что делать, если тебе скучно

Где-то в июне 1717 году из порта Барбадоса в море отправляется небольшой корабль — шлюп под названием «Месть». На борту десять пушек и экипаж примерно в 70 человек, большая часть из которых мелкие пираты и преступники, скрывающиеся от правосудия. Ага, это типично разбойный корабль в банальном его представлении. Его капитан и по совместительству владелец никогда особо и не скрывал от команды и окружающих, чем он будет заниматься в открытых водах. Грабить и нападать! И вот вам парадокс, первое же плаванье корабля оказывается успешным. Возле берегов Америки «Месть» натыкается на семь торговых судов подряд. Добыча, наполняющая трюм, вызывает у команды, внезапное уважение к своему капитану, который до этого казался им полным идиотическим идиотом. Поучаствовав в рейде, корабль возвращается в порт, становится на ремонт, а после этого отправляется дальше. Но тут ему не очень везёт.

Пиратский флаг «Мести». Один из приписываемых.

Источники предлагают разные версии того, что именно там произошло, но все сходятся на одном факте: пираты встречают пиратов. И при этом куда более грозных, этак 140-го уровня или «пиратов нормального человека». Знаменитый Эдвард Тич по прозвищу «Чёрная борода» и его эскадра. В основном споры между историками идут на тему: «насколько добровольный была сдача?». Одни утверждают, что «Месть» чуть ли не радовалась, что их теперь будут «крышевать» такие маститые ребята. Другие — что за этим шлюпом пришлось побегать. Но опять же факт — «Месть» входит в состав эскадры Тича, на место капитана «Мести» Тич назначает своего лейтинанта, а её бывший капитан становится «почётным пленником» самого знаменитого пирата. Это звание дало бывшему капитану возможность бродить по флагману в ночнушке, совать нос в чужие дела, спорить с капитаном, читать свою коллекцию книг и вообще вести себя как тот самый «сосед по комнате, который ничего не делает и немного свинячит». Дальше опять мнения расходятся (уж извините, но пираты как-то плохо документировали свои похождения). Одни считают, что этот пленник оказывается настолько душным, что Эдвард просто возвращает ему корабль, и отправляет куда подальше с пожеланием больше не заплывать не в тот район, а еще желательно перевернуться где-нибудь. Другие считают, что капитан получает свободу после того, как они с Тичем сдались властям, надеясь на королевское помилование, а третьи — что он сам сбежал и пришёл с покаянной к властям. Но и тут история пока не закончилась...

Гравюра с изображением этого самого капитана.

После происшествия «Месть» прибывает в Северную Каролину и её капитан раскаивается во всех грехах (тут радуются адепты третьей теории, заявляя, что он тем самым ещё и Тича заложил). Власть ему верит и даёт звание капера — плыви, мол и грабь наших врагов (кто там у нас сегодня? А, вот, испанцы!), держи бумажки. Однако, как только команда «Мести» вновь выходит в море, капитан заявляет, что пора играть в шпионов, теперь его зовут Томас, а корабль... ну пусть будет «Ройял Джеймс». Решив, что этого вполне хватит для маскировки, шлюп вновь отправляется грабить всех подряд, наплевав на звание капера. Но после нескольких набегов на корованы, вскоре он попадает под крупный военный корабль и его доставляют уже в Южную Каролину. А 10 декабря 1718 года «капитана Томаса» вешают за пиратство. В общем, год у нашего героя выдался очень даже насыщенным.

Гибель нашего героя. Очередная гравюра.

Так. Для чего я рассказал эту скучную и банальную историю? Ведь кроме братания с Тичем в ней нет ничего оригинального. А всё благодаря её главному герою. Знакомимся — Стид Боннет. Именно он купил на свои деньги шлюп, именно он стал, пожалуй, единственным человеком, который дерзнул перечить Чёрной Бороде и выжил после этого и именно он стал пиратом... от скуки. Вообще, Стид был богачом и «нехреномсгоры» по моей классификации. Когда ему было 6 лет,  умер его отец — англичанин, живущий на Барбадосе и владевший довольно огромными плантациями. Естественно, как заботливый папаня он оставляет всё своё состояние сыну. Стид получает лучшее образование (скорее всего, гуманитарное, так как большинство современников говорило о нём как о «книжнике»), которое можно получить на Барбадосе и дослуживается в местных вооружённых силах аж до звания майора (многие считают, что это назначение было чисто номинальным и никакого практического опыта военной службы у Боннета не было). В 1709 году он женится и становится отцом 4 детей. В общем, жизнь — полная чаша. Семья, деньги, домик у моря, положение в обществе.

Кстати, знакомьтесь, это Барбадос.

А потом, внезапно... кризис среднего возраста. Каждый день — одно и то же. Я хочу поменять жизнь. Я не стал космонавтом, как мечтал в детстве, и подобные истории. Кое-кто поговаривал, что виной всему жена, которая обладала вздорным характером и пилила его сверх меры, на тему «ты меня не любишь как раньше», «почему от тебя опять ромом пахнет». А так как гаражей с мужиками, мощных спортивных машин и пейнтбола тогда ещё не придумали, Стид загорелся морской романтикой. Поэтому вместо Харлея он на свои деньги заказывает на верфи шлюп, ставит туда десяток пушек, набирает команду в ближайших тавернах, вешает на мачту флаг с черепом и костями (забавно, но настоящие пираты довольно редко так делали) и отправился в поход. При этом он совершенно не знал практики навигации и мореходного дела, ознакомившись с ними только по книгам. И именно поэтому парадоксален был его успех в первом же походе. Он захватывал корабли, заставлял экипажи проходить по доске (чего пираты, опять же обычно не делали) и вообще косплеил такого завзятого морского волка, каким его рисовала поп-культура того времени. Правда, при этом он не трогал пассажиров и обычно отпускал пустые, ограбленные корабли восвояси (опять же, такое настоящими разбойниками не практиковалось) за что решил себя именовать Джентльмен-пират. И, судя по всему, подобное поведение вполне его радовало и придавало жизни смысл. Впрочем, во время трибунала, он пытался выбить милость у судьи, утверждая, что команда его не уважала и делала всё по-своему, за что он им грозил пальцем и требовал больше так не делать. А во время одного рейда он вообще спал. Но... Какие-то детали позволяют усомниться в этом. Например, многие члены его экипажа утверждали, что действительно, его власть на корабле была чисто номинальной, а всем рулил его помощник. С другой стороны, он однажды приказал выпороть пиратов за нарушение дисциплины и это было исполнено. Учитывая, что подобное наказание воспринималось в этой культуре как достаточно унизительно, только капитан с мощной репутацией мог себе такое позволить. Да и во время казни, в Чарлстоне многие жители были на стороне обвиняемого. Дело дошло чуть ли не до гражданских беспорядков, а казнь откладывалась семь раз под давлением общественности.  Короче, вот вам мораль: никогда не знаешь, чего ожидать от человека в кризисе среднего возраста.

А так его видят в современных сериалах.

P.S. И вообще, по этой истории Тайка Вайтити уже снял сериал про романтические отношения Стида и Тича.

Почему Флинт боялся Сильвера, или где Веллер был не прав.

Эх, кто из нас в детстве не читал «Остров сокровищ», ну или хотя бы не смотрел знаменитый мультик, который как раз сейчас покоряет мир (и да, я тоже на волне решил хайпануть этим текстом). И возможно, когда вы пытались вникнуть детским мозгом во все перипетии сюжета, то, вероятно, даже не обратили внимания на несколько странную вещь, которая меня довольно сильно напрягала в уже более зрелом возрасте. И вот сразу на этом месте я предупрежу, что точной картины происходящего мы не узнаем никогда. Всё очень сложно и неоднозначно в этой статье. Мои «исследования» были взяты из странных источников и главное — коллективного разума интернета, который... ну то ещё место для фантазий. Насколько здесь всё правдиво и сколько комментариев будет ниже с содержимым: «автор, возможно, не в курсе, но на самом деле всё не так...» я даже представить не могу. Так что, теперь, когда я вас предупредил, добро пожаловать назад к той самой странной вещи. Вот берём обычную команду пиратского корабля. Кто это? Бунтари, сорвиголовы, анархисты и прочие маргиналы. Большая часть из них — сбежали с «официальных кораблей», на которых их не устраивала авторитарная власть. А кто у них капитан? Да такой же, по сути, человек, просто более хитрый, умный, харизматичный и каким-то образом способный держать в узде всю эту братию. Он их нанимает, а они уже решают — идти в такую команду или нет. Всё совершенно не так, как в ВМФ того времени — назначили тебе начальника, теперь он твой король, не будешь ему повиноваться — наказание по всей строгости закона, вплоть до тюряги. У пиратов если ты капитан, то за тобой нет государственного карательного аппарата. Есть твоя личная сила, мощь и умение убедить людей делать то, что тебе нужно. В общем,  неординарность, опыт, политика, неожиданность, страх, безжалостность, фанатичная преданность папе и красивые одежды — вот главное оружие испанской... в смысле капитана.

Самый знаменитый капитан — Черная борода.

А теперь берём антагониста книги — Джона Сильвера... Кто он? Обычный одноногий повар. Но при этом, на полном серьёзе несколько раз утверждает, что его боялся сам Флинт — целый капитан пиратского судна, где Джон когда-то служил. И не простой там скучный руководитель, который как мы разобрали уже сам по себе главный среди равных, а знаменитый и пугающий многих до состояния кирпичепроизводства лидер. На его пропитанном кровью и переполненном золотом корабле царила железная дисциплина, где все согласные служить под началом такой одиозной личности ходили по струнке. Это что же получается? Почему пугающий жуткий пират боялся столкновения с Сильвером? Чем судовой повар там вообще занимался в его экипаже? Ну, начать нужно с того, что коком он был на «Испаньоле», а во время службы на «Морже» (так назывался корабль Флинта) Джон был квартирмейстером. Читаем сноску в советских изданиях — хм...  а это, оказывается, завхоз. От кока недалеко ушло. Значит, капитан Флинт боялся... чего? Что завхоз Сильвер ему в порту плохую комнату найдёт в трактире? Или не выдаст со склада новые эполеты? Ну, как вам сказать. Всё немного интереснее и начинается с того, что Роберт Луис Стивенсон обладал гораздо более обширными познаниями* в истории флота, чем его переводчики.

---  
* Бонусный факт для всех любителей книги. Сам Стивенсон признавал свою ошибку. На самом деле «Испаньола» по всем показателям истории рассказанной в романе должна была стать бригом. Ведь именно такие суда ходили обычно в экспедиции похожие на описанные в книге. Но в «Острове сокровищ» это шхуна. Знатоки флота (а их тут полно, как я думаю) сразу скажут, чем они отличаются — парусным вооружением. Но оказывается, знаток флота Стивенсон прекрасно понимал, что для такого путешествия, какое он описал в своей книге, самое логичное было бы использовать бриг, с его парусами, ведь ветры, дующие в области, где происходили все события, оставляют мало шансов шхуне добраться до точки назначения вовремя и без особых приключений. Ну, если по аналогии: это всё равно как отправиться в поход на машине с дизельным двигателем, зная, что по дороге будут только бензиновые заправки. Теперь вопрос: а почему же тогда шхуна? И вновь интересная монетка в копилку внимания автора к деталям. Сам Роберт признавался, что а) он знает, как управлять шхуной, и не очень силён в знаниях о бригах, а это совершенно разные способы хождения под парусом, и б) для брига нужна большая команда. Для постановки парусов и манипуляций ими на этом типе судна требуется слаженная работа множества рук. И если учесть, что за команду отвечал Сильвер, то он наверняка бы нанял на это место пиратов и, значит, к финальным событиям, против команды Джима выступало бы не 19 как в книге, а куда большее количество пиратов. Ну или просто нужно было больше бы боевых сцен писать в книге. И что делать с такой толпой, сам автор не знал. Ну и да, в случае с бригом, попытка угнать корабль со стороны Джима выглядела бы совершенно идиотичной. Он бы просто не справился с такой задачей в одиночку. 

Роберт Льюис Стивенсон. Автор, который очень тщательно подходил к своим книгам.

Начнём с того, что самым доступным вариантом русского издания, где и была эта сноска про завхоза, была работа великого знатока парусников и пиратской истории (сарказм, учитывая, сколько он наворотил при переводе) Корнея Ивановича Чуковского. Тот поступил просто — посмотрел, кто такие квартирмейстеры в армии и на военно-торговом флоте и решил: ну и там, и там они называются одинаково — квартирмейстеры, что с них взять, значит, и обязанности у них идентичные. Но на беду всех советских детишек, оказалось, что квартирмейстеры в армии и они же на флоте — это немного разные должности. Армейские ребята просты как палка — это действительно такие завхозы. Те, кто следит за наличием у солдат из их подразделения жилья, досуга, важных вещей и питания. Название должности как раз и пошло от немецкого слова quartier — жильё. Обычно этим занимались унтер-офицеры и прочий младший командный состав. Прибывают в точку, где расположится их часть, ищет, где им остановиться, где разбить палатки, куда поселить офицеров, где можно раздобыть еду, как провести логистику и прочее. В общем, тяжёлый и не очень благодарный труд. 

Теперь переходим к флоту — никакого тебе жилья, забудьте о нём. И о хозяйстве тоже забудьте. Там квартир не было. Это слово происходит от совершенно другого термина. Моряки на такой должности занимались тем, что следили за  всем происходящим на квартердеке (от quarter deck — четверти палубы) — той штуке на корме корабля, где располагался капитан, рулевой и прочие важные шишки. Флотские квартирмейстеры не были ответственными за хозяйство. Они были кем-то вроде адъютантов и референтов. Флотский квартирмейстер отвечал за работу с флаговыми и световыми сигналами, помогали штурману прокладывать курс и следили за управлением кораблём. И да, вот здесь как раз эта должность подразумевает значение хозяин (мастер) квартердека. Нет, капитану не было обидно, он же управлял всем кораблём, а не одним квартердеком. И это да, была уже офицерская должность, но тоже не очень прямо, чтобы серьёзная и важная. И опять возникает вопрос: а какого хрена Сильвер на ней такого делал, что даже Флинт его боялся? Нарочно путал сигналы? Курс специально прокладывал, чтобы капитана тошнило от качки? Нет.

Квартирмейстер на флоте — проверяет навигацию, заведует сигналами.

Вспомним, что книга не про ВМФ, а про пиратов — прямую противоположность нормального организованного военного флота. И Джон Сильвер был безбашенный и отмороженным руководителем абордажной команды. Лично ходил с тесаком на своих врагов, скажут сейчас те, кто прочитал известный пост Веллера в далёкие годы. И там ещё была надстройка над палубой. А вот и нет. Во-первых, Сильвер во время службы у Флинта уже был одноногим, и вряд ли бы он лично ходил в абордажи. А, во-вторых, в этом случае всё ещё сложнее и интереснее. Сильвер был гораздо страшнее, чем отморозок с саблей. Начать с того, что пираты — это сборище тех самых анархистов, которые больше всего боялись оказаться под властью очередного капитана-тирана, как на кораблях военного флота (откуда они в первую очередь и убегали). И в своей свободолюбивой стране радужных пушечек и сокровищ из пастилы с карамельными тесаками, они выбрали совершенно иной путь для квартирмейстера. Теперь эта должность подразумевала... народного трибуна (или лидера профсоюза, если вам так будет удобно). После того как толпа оборванцев, желающих разжиться грабежом собиралась на одном корабле, принадлежавшем капитану, под чьим командованием они решили служить, первое, что оборванцы делали — выбирали, того, кто теперь будет над ними начальником. Тем самым квартирмейстером. Нет, не капитан, который как бы «нанимал» пиратов. А тот, кто ими бы руководил от их лица. То есть на эту должность человек избирался исключительно командой из своих же, и он был ответственным на корабле если не за всё, то за многое. Например, по должности он был вторым после капитана, и гораздо круче, чем первый помощник. И ещё у него было важное право — объявить вето на любой приказ капитана, если дело происходило не в бою или во время погони (по вполне логичным причинам). После этого предложение капитана выносилось на решение общего собрания команды. Вплоть до низложения своего нанимателя, если он заставляет «наёмных рабочих» выполнять какую-то глупость.

Когда капитан приказывал наказать  матроса, то именно лидер пиратского профсоюза определял необходимость и вид наказания. Он же разбирал споры между членами экипажа (обычно всякие мелкие инциденты, серьёзные косяки обсуждались на специальном суде команды). Следил за соблюдением правил кодекса пиратов, оценивал, какую добычу надо оставлять, а что выкидывать за борт, если место в трюмах заканчивалось, он учитывал и делил всю добычу. В случае успешного абордажа и захвата дополнительного судна, именно квартирмейстер должен был его вести вслед за флагманом. И кстати, об абордаже — тут соглашусь. В обязанности квартирмейстера входило командование и управление абордажниками, их набор и компоновка в боевые единицы, плюс отстаивание интересов этой прослойки перед другой командой (если особо ретивому отрывало ногу во время боя, то он должен был получить повышенную долю от добычи, с чем, естественно, некоторые могли не согласиться). То есть, получалось, что под его руководством были самые больные на голову и отмороженными ребята, которые должны были первыми напрыгивать на врага, и обладать достаточной эффективностью в бою, чтобы в результате такого манёвра выжить и получить свою повышенную долю добычи. Что уже по определению давало квартирмейстеру неплохой запас власти и серьёзную силовую поддержку в случае бунта. За все эти заслуги и ответственность, при дележе добычи он получал долю, равную капитанской. Гораздо больше, чем остальные «офицеры».

Вот так и получается, что вместо завхоза или главного над сигналами в лице Джона Сильвера (или отморозка из абордажников, по версии Веллера) мы имеем человека, чья власть над командой была практически непререкаема. Пират на этой должности мог на равных спорить с капитаном, обладал харизмой, умом, хитростью и прочими лидерскими качествами не хуже (а зачастую даже выше) чем у собственно капитана. Такая смесь яростного политика, тонкого психолога, опытного HR-специалиста и скользкого бухгалтера. Ну и да, того, кто готов подкрепить свои слова и требования мощным хуком, или плохо закреплённым леером во время шторма. Плюс, зачастую безоговорочная поддержка абордажной команды за спиной, которую он получал в результате хитрых интриг. Короче, любой капитан должен был опасаться такой противовеса своей власти. И если руководитель был умён (а капитана Флинта тупым и глупым не назовёшь), то обычно он заранее принимал меры для защиты от бунта со стороны «профсоюзов». Какие?

Да! Какие именно? И главное, зачем? Мы же такие клевые!

Ну, к примеру, при взятии на абордаж корабля, многие пираты по распоряжению капитана убивали всех навигаторов и тех, кто мог бы вести судно самостоятельно (а не просто следовать за флагманом). А матросов в команду набирали только таких, кто не знал навигацию (что тогда было обычным делом). Все же штурманы на корабле были безоговорочно преданы капитану. Это означало, что только верные ему люди могли проложить курс и довести большую лодку с толпой народа до ближайшей земли. И желательно, чтобы она была заселённа людьми, а не представляла собой  три скалы обосранные чайками посреди океана. Так что захоти квартирмейстер свергнуть капитана и начать бунт в походе, то у него было не очень много шансов довести судно до безопасного порта. Даже начни квартирмейстер планировать что-то подобное, то ему всё равно придётся искать навигатора. И попытки оставить в живых кого-то из пленников, владеющего этим искусством, или наём в портах разбирающегося в картах, да и просто слишком долгие переговоры со штурманом уже дадут понять капитану, что пора проводить грамотные демократические реформы среди лихой братии. Ну, пока тесак ещё не возле твоего горла, а абордажная команда не стучит в двери капитанской каюты. Таким образом: разделение обязанностей, независимые друг от друга ветви власти и система сдержек и противовесов были не чужды даже для пиратов, которых обычно считают дикарями и отщепенцами. А вы говорите — тёмные времена.

Как пираты судьбу метра в США решили.

Ну, как и обещал — вот вам история про метрическую систему в США. В чём измеряется диагональ вашего монитора? В дюймах! И это логично, ведь большая часть производителей, потребителей и «законодателей мод» высоких технологий пришла из США. И в этой стране продавать дюймовые штуки было банально проще, чем объяснять населению, что такое сантиметр и как он соотносится с привычной для них системой. Почему же они не перешли на вполне логичную, понятную и привычную всему миру систему? Ведь сейчас США вместе с Либерией и Мьянмой (отличная компания, да?) является страной, которая так и не приняла метрическую систему, оставив для себя что что-то своё, родное и уютное. Галлоны, дюймы, мили и прочие короткие тонны (кстати, вы ведь в курсе, что в США есть примерно десяток их разновидностей?). Но в конце XVIII века у американцев был шанс всё изменить. Помешал случай и… пираты 

Запишите это на наш счет! 

Как мы помним из уроков истории, долгое время эта страна была одной из колоний Англии. В Британских колониях, как это вполне закономерно звучит, использовалась Британская же система измерения. Вот как раз те самые дюймы и мили. Но, после того, как США обрели независимость от «Империи над которой никогда не заходит солнце» они задумались — куда же им теперь податься, чтобы уж совсем наверняка отринуть всё Имперское и сделаться умными и красивыми. В их стране царила какая-то дикая смесь разных систем измерения — голландской, английской и случайно выдуманных отдельными гениальными самородками в состоянии запоя. В 1790-х годах Томас Джефферсон, как раз ставший государственным секретарём (по статусу третий после президента и вице-президента), наконец-то решил, что хватит это терпеть и волевым усилием замахнулся повернуть Америку в сторону цивилизации и стандартизации. 

Сам Томас Джефферсон. 

Так как США находились в довольно плотной оппозиции с Британией, то Америке по принципу «враг нашего врага — наш друг» симпатизировала Франция. И, о чудесное совпадение, именно в этой стране изобрели новомодную, простую, понятную и, главное, очень цивилизованную и стандартизированную метрическую систему. Приятным бонусом было тот факт, что её принятие, положительно бы повлияло на дальнейшие взаимоотношения (в основном, торговые) Франции и США. Всё так замечательно сходилось. Ну а то, что Джефферсон был известным франкофилом, было приятным дополнением к этому всему. Решение казалось уже практически принятым, и пора бы населению закупаться новыми линейками и гирьками... Но... Но даже третий по статусу в США не может просто взять и сказать — «а давайте теперь мы будем пользоваться совсем другой системой». И все такие — «да, отличная идея, начинаем завтра, раз уж ты предложил, то никаких вопросов». Нет, для таких решений нужна последовательность. Убедить одну фракцию, потом другую, затем вытащить всё это на общее одобрение и так далее. Короче, чтобы убедить конгресс на такой шаг, Джефферсону нужен был какой-нибудь демонстрационный материал и желательно кто-то, близко знакомый с метрической системой. Этим кем-то стал Джозеф Домби — французский натуралист. 

Джозеф Домби. Врач, ботаник, путешественник, натурфилософ. Правда об этом никто уже и не вспомнит. Но вот стоило ему один раз столкнуться с пиратами... 

Именно он в 1793 году отправился на корабле из Франции в США, чтобы совместно с Джефферсоном продемонстрировать Конгрессу все достоинства новой системы. Простоту конвертации, удобство использования и так далее. В нагрузку к собственному красноречию и знаниям он вёз из Багетленда два эталона — медный стержень размером ровно один метр и медный цилиндр весом ровно один килограмм (тогда эта единица называлась грав (grave) от слова «гравитация»). Подобные штуки делались с соблюдением всяческих норм, с высокой точностью и были довольно редкими и ценными (эталонов грава к тому времени было произведено всего лишь шесть экземпляров). С такими ценными вещами на борту корабль двигался очень осторожно. 

Вот. Это грав, а не «гирька из советского магазина». 

А потом произошло то, что предсказать было сложно — погода. В результате внезапного шторма корабль отнесло в сторону Карибского моря. Где, как мы все прекрасно знаем, обитали страшные и жуткие пираты. Судно шло под французским флагом и вскоре его заметили английские каперы. То есть, чисто юридически это были не совсем пираты в общем понимании, а скорее вооружённые частные корабли, которым правительство Англии разрешило атаковать вражеские суда. И это определение прекрасно подходило к тому паруснику, на котором плыл Домби. Франция, как раз в это время воевала с Англией и поэтому юридически-не-пираты смело рванули в бой, предвкушая неплохую прибыль. Два каперских корабля легко взяли на абордаж судно и, захватив пленников, доставили их к ближайшей территории Англии — острову Монтсеррат. 

Так он выглядит сейчас. 

За Джозефа Домби, как за человека из высшего общества пираты надеялись получить выкуп. К сожалению, натурфилософ так и не дождался момента освобождения и умер в плену. Ну а корабль и все вещи, найденные на нём, были распроданы или просто выброшены в воду. Такая судьба, похоже, постигла и драгоценные метрические эталоны. Для пиратов они было не больше чем простыми железяками, а не редким и тщательно отмеренным экземпляром предвестника грядущей эры стандартизации. Так что первое метрическое паломничество в США оказалось неудачным. Без должной информационный поддержки и презентации Томас Джефферсон не смог доказать Конгрессу превосходство таких странных штук как метр и килограмм над привычными дюймом и стоунами. И тема заглохла сама собой. По мнению многих — именно это определило последующую судьбу СИ на США. Тогда довольно легко предпринимались довольно сложные решения, нация была молода, мечтала отделить себя от Имперской Британии, и тянулась ко всему новому. Томас Джефферсон горел идеями и был решительный. А уже через год после этих событий он уже совершенно отошёл от должности госсекретаря и решил побороться за кресло следующего президента США. В общем, теперь мысли экс-госскретаря занимали проблемы совсем иного уровня. Более интересные, важные и ответственными, так что времени на всякую мелочь не хватало. Метры? Килограммы? У меня здесь куча соперников, которым надо бы отомстить. На его место пришёл Эдмунд Рэндольф со своим ведением важности и приоритизации проблем государства. Проще говоря — вот лично Эдмунду на стандартизацию единиц измерения было совершенно пофиг.

Привет, я Эдмунд и мне совершенно пофиг. 

Поэтому следующая французская делегация, которая решила поинтересоваться на тему: «Как насчёт приобрести у нас классную метрическую систему, лучшую в мире», получила отказ. Там как раз во Франко-Американских отношениях наступила прохлада и это было в какой-то степени политическим решением. Вскоре во Франции к власти пришёл Наполеон и США вообще поставили крест на метрической системе. Лягушатникам бы там у себя метр удержать, а не вернуться ко всяким лье и бушелям с этим корсиканским чудовищем. Для самоуспокоения тогдашний госсекретарь Джон Квинси в 1821 году провёл инспекцию в этом аспекте и решил, что и наша система — хороша и понятна большинству, нечего нам прививать все эти западны... блин, восточные ценности. Наша U.S. Customary System (традиционная система США) самая Customary, идите нафиг. Но где-то после Гражданской войны американский истеблишмент вновь огляделся и понял, что большинство стран уже давным-давно перешли на метрическую систему. И у них всё хорошо работает. Торгуется, наука там развивается, какие-то диалоги налажены, а мы здесь как идиоты с ненавистной Англией тупим в одной комнате метроненавистников. 

Согласитесь, что пост был бы не полон без этой картинки? 

Американцам оставалось только запрыгнуть на подножку последнего вагона. И с присущей им грацией они это... сделали. Да. В 1866 году Конгресс страны наконец-то постановил, что метрическая система является официальной для использования во всех контрактах, сделках и судебных процессах. Чтобы всем было проще, было объявлено, что ярд равен 0,914401 метра, а фунт как 0,4535924277 килограмма. Вооот, теперь-то заживём, правда? Всё реднеки быстро научится умножать свои ярды на эти легко запоминающиеся числа и будет просто отлично. Но вот только это всё совершенно не касалось жизни обывателей. Акт носил скорее рекомендательный характер, а не принудительный. Перейти могли те, кто очень хотел. Ну а таких, как вы понимаете было немного. Что не помешало США в 1890 (спустя практически сто лет после миссии Домби) наконец-то получить свои законные стандарты метра и килограмма. Но, люди их отвергли в моральном плане. 

Что не мешает правительству США заявлять, что мы еще не начинали, и все идет по плану. Вот, смотрите у нас есть области где 100% метрические единицы. Секунды, например.

И всё это получилось потому, что существовали две проблемы. Первая — деньги. Выяснилось, что в масштабе страны на это нужны просто олимпиарды долларов. В одну из последних попыток внедрения метрических единиц NASA ради интереса выяснила, сколько будет стоить перевести на систему документацию, программное обеспечение и чертежи шаттла. После этого они схватились за голову: выходило примерно 370 миллионов долларов. Для сравнения — стоимость запуска этого шаттла на орбиту — 760 миллионов. Немного дороговато, получалось. Вторая — упорство жителей. В той же Франции между внедрением метрической системы и её полным принятием населением прошло в районе сорока лет. Да и то, там законы были более жёсткими. А в США 23 декабря 1975 года президентом Джеральдом Р. Фордом подписан очередной закон о переходе на метрическую систему... и всё. Никаких установленных временных рамок, минимум требований. Люди сами должны выбирать, как мерить. У нас свободная страна, знаете ли. Мы вот даже Метрическую комиссию создадим. Пусть они... ну не знаю, попытаются всех убедить в полезности. Комиссия не смогла и в 1982 году её упразднили.

И еще одна популярная картинка (цитата из книги «Wild Thing» Джоша Бейзела). 

В 1988 году США ещё раз попытались в метры. И даже демонстративно постучали кулачком по столу, сказав, что метрическая система — предпочтительна для нужд торговли и коммерции. Но всё это коснулось лишь государственных структур. Бизнес опять не удалось заинтересовать лёгкостью расчётов и конвертации. Да, в школах вроде как учат детей СИ, но они потом приходят домой и опять галлоны и дюймы. Всё это вылетает из головы. По статистике в США на эту систему рассчитано всего лишь 30% продукции. Ну и фармацевтика. Единственная индустрия в стране, где царит строгая метричность. Над всем остальным довлеет имперская... в смысле традиционная система США. Вы вообще в курсе, что в этой стране используется 300 различных единиц в разнообразных областях науки и техники? Вот вам список, ознакомьтесь. После того как в 1995 году официально Англия перешла на метры, США заявила, что теперь дело не в деньгах, а в традиции, и присвоили себе все старые единицы измерения. Мол, мы тут власть и пусть остальной мир прогибается под нас. Консерватизм и патриотизм. Пожалуй, стоит признать, что именно эти причины не дают американцам войти в общемировую систему на равных. Ну и, конечно же, пираты… 

Только представьте, как выглядел бы мир сейчас, если бы не пираты.

Как братья Барбаросса стали самыми крутыми пиратами Средиземноморья

Когда у торговца с острова Лесбос родилось четыре сына, он и не подозревал, что трое из них погибнут страшной смертью, а двое при этом сделают головокружительную карьеру, став самыми страшными пиратами Средиземного моря в XVI веке. Эти двое — знаменитые алжирские пираты Арудж и Хайраддин Барбаросса. И как подобает настоящим пиратам, в их карьере им не раз благоволила удача.

Наша история начинается на Лесбосе, захваченном турками. Именно здесь в XV веке проживал мелкий торговец Якуб Ениджевардар. Когда-то он служил во флоте султана, а теперь перебрался на остров, где надеялся обрести спокойную жизнь.

Женившись на вдове православного священника, Якуб стал отцом шестерых детей. Две дочери были воспитаны в христианской религии, и одна из них позже стала монахиней. Сыновья же — Ильяс, Арудж, Ицхак и Хайраддин были мусульманами.

После смерти отца семья жила не слишком богато. Тогда двое братьев — Арудж и Ильяс — решили попытать счастья в Стамбуле. Там они нанялись на галеру погонщиками рабов. Предприятие закончилось печально, так как их галеру захватили родосские рыцари-пираты. Ильяса убили, а Аруджа посадили на весла в качестве раба.

Арудж Барбаросса

Даже такая незавидная участь не заставила будущего пирата потерять веру в свои силы. Дождавшись мощной бури, когда все окружающие были заняты противостоянием стихии, Арудж смог освободиться и прыгнул в воду. Выбравшись на берег, он сумел добраться до Стамбула и там снова нанялся на корабль кормчим, то есть рулевым. «Купцы», к которым он прибился, в действительности занимались разбоем. Но юноша вряд ли был против.

Арудж оказался настолько лихим и отчаянным, что вскоре подговорил команду поднять мятеж. Самолично раздробив голову капитана топором, он занялся морским разбоем как новый лидер команды. Вскоре он побывал на родине, где встретился с матерью, отдал часть денег семье и предложил братьям Ицхаку и Хайраддину отправиться с ним. Поначалу их разбойничьи рейды проходили удачно — удалось даже заключить союз с тунисским султаном. Однако позже отношения с ним испортились и братья отправились грабить побережье Италии. В их распоряжении была всего одна бригантина.

Во время рейда две папские галеры атаковали бригантину пиратов. Когда одна из галер отстала, Арудж посчитал, что лучшая оборона — это атака, и решил взять ближайшую галеру на абордаж, но переоценил свои силы. Пиратов разбили и взяли в плен, захваченную бригантину разграбили.

Захват французского корабля пиратами. Аарт Ван Антум, 1615 год

Но Арудж не задержался в плену. Сумев вытащить тайно пронесенный кинжал, он перерезал свои веревки, вонзил оружие в горло капитана и освободил пиратов. Перебив врагов на галере, они из пушек добили тех, кто грабил бригантину. Сдавшихся на милость Аруджа просто выбросили в море. Переодевшись в одежду папских солдат, пираты спокойно догнали другую галеру и вырезали ее ничего не подозревающий экипаж. 

В 1514 году Аруджу во время боя пушечным ядром оторвало руку. Но даже тут история вышла легендарной: вместо утерянной конечности ему сделали серебряный протез, двигающийся с помощью пружин. 

Вскоре пушечное ядро догнало и его брата, Ицхака, но уже с более плачевными последствиями. Во время осады Бужии прямо на глазах Аруджа его брата разорвало ядром надвое. Отчаявшийся после смерти еще одного брата, Арудж сам думал о самоубийстве. Его отговорил уважаемый горский князь Бен-эль-Кади — ведь кто тогда будет мстить врагам?

                                                                  Арудж Барбаросса I — владыка Алжира

В 1516 году правитель города Алжир по имени Селим Эйтеми попросил Аруджа прийти на помощь в битвах с испанцами. Те терроризировали аравийское побережье из недавно построенной крепости Пеньона и грозились захватить город. Прибыв в Алжир, Арудж сразу показал себя как надежный союзник местного правителя: он приказал установить артиллерию и обстреливать испанцев. Благодарный Селим сделал Аруджа своим доверенным лицом, и зря! Однажды Арудж вошел в купальню, где в это время нежился правитель Алжира, и собственноручно удавил его. Так Арудж сам стал правителем Алжира, объявив себя Барбароссой Первым.

Кстати, почему Барбаросса?

Историк Чарльз Элмс считает, что прозвище Барбаросса братья получили за рыжие бороды, но в «Британской энциклопедии» написано, что оно пошло от искаженного Баба Арудж, то есть «отец Арудж», а  Барбаросса христиане называли только Хайраддина. 

В ответ на это влиятельные чиновники задумали переворот. Узнав об этом, Арудж пригласил их в мечеть, и как только двери за ними закрылись, отдал на растерзание своим пиратам. Обезглавив двадцать два человека, пираты привязали их тела к лошадям и с дикими криками протащили через весь город к отхожим ямам, где и утопили в нечистотах. После такой демонстрации силы горожане оставили любые попытки сопротивления.

Карта Алжира, составленная при османском мореплавателе Пири-реисе (1470 — 1553)

Испанцы не желали терять влияние на Алжир и в сентябре 1516 года послали войска во главе с командиром Диего де-Вера. Видя, что силы неравны, Арудж пошел на хитрость. Не мешая высадке испанцев на своих берегах, он тщательно подготовил город к их прибытию: приказал накопать в городе ям, утыкать их кольями и прикрыть тонкими досками и землей так, чтобы ничего не было видно снаружи.

По приказу Аруджа городские ворота открыли, солдаты на стенах бездействовали. Испанцы купились на хитрость и ворвались в казавшийся им беззащитным город. Пробежав несколько сотен метров по улицам, они начали проваливаться в ловчие ямы, а пираты бросились на них из домов. Диего де-Вера бежал и вместе с сыном всю ночь прятался от алжирцев, сидя в море по шею в воде. 

Как назло для испанцев, поднявшаяся буря потопила множество их кораблей, завершая разгром. Из захватчика Алжира Арудж превратился в его заступника; авторитет среди местного населения поднялся на небывалую высоту.

                                                                                              Испанская месть

Укрепив свою власть в Алжире, Арудж продолжил пиратствовать и лелеять захватнические планы. В сентябре 1517 года к нему пришла депутация из города Тлемсен, где происпанская партия свергла правителя Мулей-бу-Заина. Арудж пообещал вернуть его на трон, и пользуясь полной поддержкой жителей изнутри города, легко его берет; за делами в Алжире в это время присматривает брат Хайраддин. Сразу после победы над захватчиками Арудж забывает об обещании и вешает Мулей-бу-Заина и семь его сыновей на их чалмах. Всех прочих родственников правителя топят, в чем также принимает участие Арудж.

Через девять месяцев после своего воцарения Арудж объявляет, что намерен уйти из Тлемсена навсегда. Разумеется, это был очередной трюк. Под предлогом избрания нового правителя он призывает к себе семьдесят знатнейших граждан — и жестоко с ними расправляется. Это не добавляет ему популярности, поэтому как только в мае 1518 года испанцы решают отбить город, в нем вспыхивает восстание, и Арудж бежит из него в сопровождении маленького отряда сторонников. По дороге он разбрасывает золото из вывезенной с собой казны, надеясь на то, что испанцы забудут о погоне. Тщетно: через тридцать часов испанцы его настигают и в кровавом бою расправляются с пиратом и его свитой. Аруджу, прибитому к земле ударом копья, отрубают голову и насаживают ее на пику.

                                                                              

                                                                                      Проклятый шторм!

Узнав о гибели брата от рук испанцев, Хайраддин начал готовиться к обороне — и не зря. 17 августа 1518 года к Алжиру прибыла мощная эскадра под предводительством прославленного полководца Гуго де-Монкада. Хайраддина выручила погода. Беспрепятственно высадившись, испанцы приступили к осаде, как вдруг ужасный шторм обрушился на их корабли, выбросив многие на берег, а другие разбив о скалы. Хайраддину оставалось лишь довершить разгром со своим войском и взять кучу пленных. 

По его плану испанцы должны были выкупить своих солдат, но время шло, а о них никто не вспоминал. Взбешенный таким пренебрежением к своей персоне, Хайраддин приказал казнить три тысячи пленных на глазах испанцев, засевших в крепости Пеньона, которую так и не взяли со времен Аруджа. В живых осталось только семьдесят два человека, которые бросились в море, надеясь умереть в волнах, но их поймали и посадили обратно в тюрьму. После этого испанцы решили выкупить своих пленных, но закусивший удила Хайраддин казнил еще тридцать шесть из них. Их тела разрубили на куски и зашив в мешках с камнями, выбросили в море. Что стало с остальными выжившими, источники умалчивают.

Хайраддин Барбаросса

После этого Хайраддин решил не играть с судьбой, и собрав множество подарков, отправил к турецкому султану посольство, с просьбой принять его под свою руку, как вассала. Султан был очень рад такому предложению, и сразу осыпал милостью нового подданного — прислал ему денег, две тысячи янычар, назначил главнокомандующим своим флотом и пожаловал титул бейлербея.

                                                              

                                                                                  Старые трюки

Получив такую помощь, Хайраддин повторил трюк своего покойного брата. Когда в 30-е годы 16-го века к нему обратился Мулей-эль-Рашид, изгнанный правитель Туниса — Хайраддин поспешил ему на помощь. В 1534 году турки и сторонники Мулей-эль-Рашида вернули Тунис, но оказалось, что Хайраддин не собирается отдавать власть законному правителю. Узнав про это, тунисцы подняли восстание, но тут Хайраддину снова повезло: испанский перебежчик Байоко, вытащив на террасу дворца большую пушку, навел ее на толпу и картечными залпами уничтожил огромное количество восставших. После Хайраддин подавил восстание со своим войском, убив более 3000 тунисцев.

Тут в дело снова вступает Испания. Король Карл V, собрав коалицию европейских держав, пошел на Тунис и разбил в кровопролитном сражении армию Хайраддина. Поняв, что надежды отстоять город уже нет, Барбаросса бросается в цитадель, собираясь взорвать ее, покончив с собой, но тунисцы запирают ворота перед его носом, и он вынужден бежать из города, вернувшись в Алжир.

Не то чтобы это должно прозвучать как оправдание или преуменьшение злодеяний пиратов, но когда тунисцы сдались Карлу V в надежде на милосердие, город на три дня отдали на разграбление солдатне. В результате сорок тысяч тунисцев были взяты в плен, а еще семьдесят тысяч погибли, убежав из города в пустыню.

                                                         

                                            Война с Испанией, союз с Францией и спокойная старость в Стамбуле

Вернувшись в Алжир, Хайраддин Барбаросса II возобновляет пиратские набеги. На сей раз против него выступает объединенный флот венецианцев, генуэзцев, рыцарей-пиратов, и Папы Римского: 157 кораблей и 60 тысяч солдат под предводительством адмирала Андре Дориа — выдающегося флотоводца, в свое время освободившего Генуэзскую республику. Однако 28 сентября 1538 г. в битве при Превезе Барбаросса со 122 кораблями и 22 тысячами солдат разбивает противника: 10 кораблей потоплено, 3 сожжено, 36 захвачено с 3000 пленными на борту. Позже причинам разгрома европейцев назовут конфликты внутри флота: генуэзец Дориа недолюбливал венецианцев. Другой причиной назовут неудобное для европейского флота направление ветра. 

Сражение при Превезе. Умед Бехзад, 1866

Правда это или нет, погода еще раз помешает испанцем взять верх над Хайреддином. В 1541 году, пока Хайраддин находится в Стамбуле, Карл V собирает поход на Алжир. В нем участвуют 65 галер, 450 вспомогательных и грузовых судов, 12 тысяч моряков и 24 тысячи сухопутных войск. Кроме прочих флотом управляют все тот же Дориа, Великий Герцог Альба и Эрнандо Кортес — покоритель Мексики и исследователь земли, впоследствии названной Калифорнией. Когда 23 октября 41-го войско Карла высаживается на берегах неподалеку от Алжира, начинается адский шторм: за четыре дня он переворачивает практически весь флот; потеряв 150 судов и 12 тысяч человек, флот еще месяц добирается до Майорки, откуда прибыл. 

Между тем, турецкий султан заключает союз с Францией, и Хайраддин отправляется во главе турецкого флота грабить испанское побережье, а затем зимует во французском Тулоне, и получив большие деньги от французского короля, который уже и не рад такому союзнику, возвращается в Стамбул с триумфом.

На старости лет — к тому времени Хайраддину уже далеко за семьдесят — он оставил Алжир на своего сына и перебрался в Стамбул, где построил себе дворец и мечеть, взял в жены дочь губернатора Реджио, которого прежде грабил, и проводил свои дни в увеселениях, однако к старости его скосила болезнь. Иоганн Архенгольц в своей книге «История морских разбойников» пишет, что предтечей болезни был кровавый понос, на что еврейский врач посоветовал Хайраддину лечиться теплотой тел юных дев, чем он и занимался. Но как замечает тот же Архенгольц, лекарство было страшнее болезни, и дальнейшие увеселения с девами привели лишь к полному истощению старика. 4 июля 1546 года последний из братьев Барбаросса умер в своей постели.

Говорят, что уважение к нему у османов было так велико, что всякий раз, проплывая мимо его мавзолея, корабли салютовали из пушек знаменитому пирату. Со временем эта традиция ушла в прошлое, зато в честь Хайреддина названы несколько кораблей турецких ВВС и два порта в Стамбуле. 

Материал написан на основе книг Иоганна фон Архенгольца «История морских разбойников» и Чарльза Элмса «Рассказы о знаменитых разбойниках».

Источник

Генри Морган: пират, кому сам чёрт не брат!

Каждый из тех, кто интересовался пиратами, так или иначе знает это имя. Легендарный и, пожалуй, самый известный пират в мире, оставивший память о себе на все времена не только благодаря своей кровожадности и удачливости, но и весьма извилистому жизненному пути. Шутка ли: за четверть века проделать путь от раба до вице-губернатора главной карибской колонии Англии, стремительно превращавшейся во Владычицу Морей!

Сэр Генри Морган собственной персоной

Начнём, пожалуй, с самого начала. XVII век, по Британским Островам катится паровой каток Нового Времени, безжалостно перемалывая миллионы вольных фермеров в провинции. Наш герой, по своим собственным словам, родился в 1635 году в Уэльсе, в семье стремительно нищавшего фермера. Сэрам принято верить на слово, даже если сэр за пару лет до произведения в рыцари выжигал города, топил галеоны и грабил всех, кого не мог изнасиловать.

Став совершеннолетним, будущая гроза морей добровольно продаётся в рабство мелкому плантатору с Барбадоса. Тут надо сказать, что Англия в то время крепко бодалась с Испанией, причём весьма успешно: карибские острова захватывались один за другим, и на них основывались сверхприбыльные фактории. Спустя 3 года, выполнив условия контракта, молодой Генри возвращает себе оставленную в залог свободу, а на полученные по контракту деньги вскладчину с другими джентльменами удачи снаряжает свой первый корабль и подаёт заявку на каперское свидетельство.

Выглядел этот корабль как-то вот так. Утлая посудина, но пираты в то время могли и на шлюпках брать на абордаж галеоны, а тут — целых две мачты!

Каперское свидетельство — это такая полуофициальная бумажка, которую Англия без лишних вопросов выдавала любому обратившемуся. Бумажка эта давала право швартоваться в английских портах Карибского моря, где удачливый капер, или проще говоря пират, мог без проблем потратить награбленное у испанцев добро. Кстати, пират, капер, флибустьер, приватир, корсар, буканьер — это всё синонимы.

Вернёмся к молодому Моргану. Пока мы отвлеклись на матчасть, молодой флибустьер успел совершить пару налётов на торговые корабли и прослыть удачливым капитаном.

Довольно подробная карта торговых маршрутов испанцев и налётов Моргана и Эдварда «Чёрной Бороды» Тича. Про Чёрную Бороду в этой статье вы больше ничего не узнаете, а про легендарные захваты Портобелло и Панамы я напишу ниже. Красная линия — испанское континентальное побережье. Указанные сухопутные маршруты — это пути доставки золота, серебра и ништяков из Филиппин.

К 1667 году Генри Морган собирает под своим командованием несколько сотен головорезов. Разведка доложила, что губернатор Кубы хранит несметные богатства в Пуэрто Принсипе (современный городок Камагуэй). А раз хранит, значит эти богатства нужно поскорее присвоить. Оставим в стороне надёжность пиратской разведки, достаточно сказать, что городок находился в пол-сотне миль(!) от берега. Добравшись с матами и божьей помощью до города, пираты столкнулись с усиленным испанским гарнизоном. Моргану удалось захватить врасплох военных и отделаться малой кровью, но на этом удача похода подошла к концу. 500 голов скота — вот все ценности, которые удалось найти. Это был провал. Бонусом ко всему французские пираты рассорились с английскими, и наш герой лишился трети войска.

Что делает безумный пират в такой ситуации? Разумеется, громогласно заявляет, что организует нападение на один из крупнейших испанских портов — Портобело!

Портобело

Современная карта.

Портобело к 1668 году был одним из крупнейших городов на всех Карибах. Через него рекой текли богатства из Южной Америки. Разумеется, город был баснословно богатым и хорошо укреплённым. 11 июля 1668 года Генри Морган и его флибустьеры начинают нападение на город.

От атаки с моря город защищали сразу три форта. Кроме фортов, в городе был постоянный гарнизон в полтысячи солдат. У Моргана всего было не больше шести сотен пиратов, считая тех, кто оставался на кораблях во время атаки.

Сама атака была неплохо проработана с точки зрения тактики. Генри бросил якорь на существенном удалении от города, пересел на шлюпки и каноэ и таким способом достиг берега. Из джунглей пиратов никто не ждал, и флибустьерам удаётся сходу взять два форта, потеряв всего тридцать человек.

В третьем форте засели все оставшиеся солдаты, так что лобовой штурм был бы легко отбит. Дальше происходит то, что рыцарь Его Величества Сэр Генри Морган спустя десяток лет будет всячески отрицать. А именно, он сгоняет с близлежащего монастыря всех бывших там монашек и заставляет их нести штурмовые лестницы. Под прикрытием божьих невест армия морских чертей почти без потерь подходит к стенам форта и спокойненько взбирается на них. А что умеют пираты в абордажных схватках — рассказывать не нужно.

Морган с друзьями поселился в Портобело на целый месяц, грабя, насилуя и убивая всех, кто был хоть немного богат, красив или дерзок. Сам город при этом не подвергся разрушению по простой причине: главарь пиратов отправил генерал-губернатору Панамы письмо, в котором требовал 350 000 песо за оставление города в целости.

Кстати, песо и пиастр — это одно и то же, монета примерно в 25 грамм серебра. Один песо — 8 реалов. Средняя зарплата даже богатой семьи редко превышала 50 песо в месяц. Каждый пират Моргана рассчитывал на 500-1000 песо. На эти деньги можно было кутить не меньше пары месяцев. Но вернёмся к губернатору Панамы.

Губернатор намёка не понял и вместо денег отправил почти тысячу солдат. Когда флибустьеры предсказуемо разбили армию испанцев, те стали более сговорчивыми. В итоге, удалось прийти к компромиссным 100 000 песо, что в сумме с остальным награбленным добром вмиг сделало Генри Моргана одним из богатейших людей на Карибах. Наш герой взял себе двадцатую часть всех богатств и десятую часть отдал губернатору Ямайки за покровительство. Тот свой процент отработал полностью, не только не выдав пиратского адмирала испанцам, но и оправдав его поступки перед Метрополией.

Многие пираты, узнав об успехах Моргана, стремились отправиться с ним в рейд, и очень скоро у них появилась такая возможность.

Маракайбо

Маракайбо и Ла Сейба(Гибралтар) на карте Центральной Америки.

В 1669 году, собрав дюжину боевых кораблей и получив от англичан фрегат «Оксфорд», Морган планировал атаковать Картахену. Не случилось, не срослось: благодаря высочайшей флибустьерской дисциплине кто-то решил раскурить трубку в крюйт-камере фрегата. Фейерверк получился превосходным. Оценив потери, пираты пришли к выводу, что сил для захвата Картахены не хватит. Один из капитанов предложил другую цель: Маракайбо.

Город был удачно расположен, хорошо укреплён и, разумеется, богат. Жители уже сталкивались с флибустьерами: пару лет назад их разорял Франсуа Олонэ (тоже легендарный корсар, о нём напишу подробно как-нибудь в другой раз). Они знали, что их ждёт при захвате города пиратами и знали, что нужно делать в этой ситуации (бежать и прятаться). Также на перешейке был выстроен новый мощный форт, пушки с которого контролировали путь в город.

Тот самый форт.

Это минусы. Но были и плюсы: Маракайбо нападения не ждал. Испанцы считали, что пушечное ядро дважды в одну воронку не падает, и довольно халатно относились к вопросам защиты и разведки. Достаточно сказать, что гарнизон форта состоял всего лишь из 9 человек(!!!). Как они должны были управляться с 11 пушками — непонятно. Торговцы разделяли мнения чиновников, поэтому в 1669 году город был даже богаче, чем до первого нападения. Кроме того, в отряде Моргана было много пиратов из первого похода, хорошо знавших местность.

Аутентичная карта XVII века.

В марте 1669 года флотилия Моргана подошла к форту. Высадившись под огнём орудий на побережье, пираты пошли на штурм, но обнаружили, что защитники уже сами разбежались. Уничтожив пушки, флибустьеры направились в город. Предупреждённые атакой на форт, жители успели разбежаться по джунглям, что , впрочем, мало им помогло. Беглецов находили, пытали и грабили. Та же участь постигла соседний Гибралтар: пираты преодолели озеро, высадились, легко одержали победу и затем неделями гонялись за горожанами по джунглям.

Пока корсары развлекались, испанцы не сидели сложа руки. На спасение города была отправлена целая боевая эскадра адмирала Эспинозы во главе с 38-пушечным линейным кораблём «Магдалена». При общем числе в 126 пушек, эскадра испанцев имела практически троекратный перевес в орудиях. Кроме того, испанцы вернули себе контроль над фортом и снова могли простреливать весь перешеек на выходе к океану.

Дальше случился сюжет, по которому до сих пор пишут книги и снимают фильмы. 1 мая, ровно 350 лет назад, флагман Моргана, 26-пушечный фрегат «Сент-Луис», отделился от пиратской флотилии и в одиночку пошёл в атаку на испанскую эскадру. Будучи абсолютно уверенным в быстрой победе, адмирал Эспиноза решил подпустить корабль поближе, чтобы уничтожить его парой смертоносных залпов. Старый испанец слишком поздно узнал, что вместо пушек у фрегата брёвна, а люди на борту — это умело загримированные мешки с порохом…

Гибель испанской эскадры.

В общем, пиздануло как следует. Пока испанцы приходили в себя, объявились пираты на шлюпках. Два корабля затонуло, один был взят на абордаж. Эскадра прекратила своё существование.

Остался форт, пополнившийся уцелевшими экипажами кораблей. Захватить его с воды или выйти в море, не попав под огонь пушек, было невозможно. При этом пираты уже награбили на четверть миллиона песо, оставалось только добраться с этим добром до Тортуги. Штурмовать форт с неочевидными шансами на успех не хотел никто. Сложилась патовая ситуация, которая могла резко ухудшиться для каперов с прибытием новой испанской эскадры.

В очередной раз корсаров спас гениальный план их пиратского адмирала. Морган приказал флибустьерам готовиться к штурму форта на виду у обороняющихся. Заметив приготовления, Эспиноза приказал развернуть орудия в сторону суши и готовиться к завтрашней битве. Под покровом безлунной ночи корсары тихо погрузились на корабли и не зажигая огней бесшумно миновали форт и оказались в открытом море. Их заметили, но было поздно: стрельба из форта не потопила ни одного корабля.

Два успешнейших похода за два года превратили Генри Моргана в суперзвезду среди пиратов. Его армада росла, как на дрожжах: 35 кораблей!!! С таким флотом можно было выиграть морскую битву почти с любым государством того времени. Однако у Моргана была иная, не менее амбициозная цель.

Панама

И сегодня, и три с половиной века назад Панама была воротами между Тихим океаном и Атлантикой. В Золотой Век пиратства город также был столицей испанских владений в Центральной Америке. Находясь на тихоокеанском побережье, Панама, как казалось, была надёжно защищена от привязанных к своим кораблям флибустьеров.

От всех, кроме армады Генри Моргана. Прибыв в январе 1671 на перешеек, корабли бросили якорь, а тысяча бойцов отправилась сквозь джунгли пешком. Девять дней корсары практически безостановочно продирались сквозь непролазные заросли. А на десятый вышли на поле, с другой стороны которого можно было разглядеть домики. Радость омрачала только трёхтысячная армия генерал-губернатора, выстроенная в боевые порядки. С пушками, кавалерией, в общем, пиратам подготовили максимально тёплый приём.

Вольная картина «по мотивам».

Боеготовых флибустьеров после перехода оставалось не более трёх сотен, и всё могло закончиться для них препаршиво, если бы не два обстоятельства: тактический гений Моргана и полная уверенность испанцев в победе. Изобразив отступление, корсары быстро рассредоточились по джунглям и принялись лихо отстреливать испанских пехотинцев, потерявших в лесу кавалерийское и артиллерийское прикрытие. В конце концов, за пару часов вся пехота была уничтожена, злые морские черти вышли из леса и стремительно опрокинули остававшиеся вражеские войска, а дальше — только беспорядочное бегство уцелевших испанцев и открытый путь в ни разу не разграбленную Панаму. Победа!

Увы, испанцев предупредили, и они успели вывезти и спрятать бОльшую часть богатств. Вдобавок, на случай поражения город был заминирован в нескольких местах. Пороховые бочки были благополучно взорваны в первую же ночь пребывания пиратов в городе. Разумеется, никто ничего не тушил, и почти все деревянные постройки сгорели. Во всём городе осталось буквально с десяток каменных строений.

Пробыв в городе три недели, убив, трахнув и запытав всех, кого было необходимо, Морган пришёл к выводу, что пора возвращаться. Общая добыча составила порядка 200 000 песо, что вообще-то дофига, но меньше, чем награбили в Маракайбо два года назад. При том, что у Моргана теперь было в три раза больше пиратов, и с каждым нужно было делиться добычей.

Сведя в уме дебет с кредитом, пиратский адмирал погрузил половину всей добычи на свой флагман и по-тихому свалил на Тортугу, кинув своих боевых братьев.

Пока бывалый корсар штурмовал Панаму, Англия с Испанией успели помириться, и действия Моргана были признаны англичанами серьёзным нарушением мира. Пирата арестовали и отправили на суд в Лондон.

А в Лондоне его встретили, как героя! Реинкарнация Дрейка! Настоящий Морской Лев! И прочая, прочая… Морган не провёл за решёткой и дня, зато постоянно находился в кругу английской аристократии и в центре внимания. Разумеется, его оправдали, но не только: в 1674 году король производит Генри Моргана, пирата, головореза, грабителя и убийцу, в рыцарское достоинство!

В 1675 году Сэр Генри Морган триумфально возвращается на Ямайку и занимает место вице-губернатора. В новой должности он прославился вполне успешной борьбой с пиратством и беспробудным пьянством, которое в конце концов его и сгубило в 1688 году. Но это уже совсем другая история, мало связанная с Золотым Веком пиратства на Карибах.

На этом — всё.

Взято отсюда - https://vk.com/wall-162479647_73172

Автор - Владимир Дробенков

 Если бы мы зашли в таверну на Карибских островах XVIII века и спросили "Кто такой Эдвард Тич?", то нам бы непременно рассказали, что это сам дьявол, беспощадный ужас, и что единственный шанс выжить, при встрече с ним - немедленно сдаться. Почему его так боялись? Плесните мне и себе рому в стакан и давайте вспоминать, как он жил и как умер.

 Наша история про Эдварда Тича начинается под командованием капитана Бенджамина Хорниголда, капера Её Величества. Наш герой начал пиратствовать во времена Войны Королевы Анны за испанское наследство и показал себя хитрым и бесстрашным пиратом. Ещё он был грамотен и прилично знал навигацию, поэтому вскоре достиг успеха - капитан Хорниголд назначил его командовать захваченным в бою шлюпом. Позднее, с помощью этого шлюпа Тич захватывает французский работорговый фрегат "Конкорд", ставит на него сорок пушек и называет свой новый флагман "Месть королевы Анны".

 Над этим названием историки ломают голову: что Эдвард Тич хотел этим сказать? За что он мстит? За смерть Анны? Может он сам дальний родственник королевы? Или это другая Анна? Может он дал какую-то клятву? Мы с вами в эти дебри забираться не будем, давайте просто признаем, что звучит это имя действительно круто. Ну правда, сравните ваши ощущения, когда вас преследует какой-нибудь "Пеликан", "Фантазия", "Удача" или когда вас преследует МЕСТЬ, мать вашу, КОРОЛЕВЫ АННЫ? Разница ощутима.

 Вообще Тич очень тщательно проработал свой устрашающий образ. Он отрастил огромную чёрную бороду, носил на груди шесть пистолетов и перед каждым боем цеплял на шляпу тлеющие фитили, от которых можно было поджигать бомбы. От этого казалось, что у него тлеют волосы или дым идёт из ушей, что, вкупе с длиннющей чёрной бородой и диким взглядом, внушало страх врагам. У него был свой собственный пиратский флаг - скелет одной рукой протыкает копьём сердце, а в другой руке у него песочные часы, что должно было означать "Ваше время истекает - сдавайтесь или вам пиздец". Ещё Чёрная Борода прославился тем, что никогда не убивал тех, кто добровольно капитулировал, зато тех, кто сопротивлялся, расстреливал и рубил без пощады. Эта репутация, конечно же, принесла свои плоды - торговые суда, чаще всего, сдавались без боя, а из их выжившего экипажа даже можно было набрать пополнение из отчаянных парней.

 Ладно, салаги, ром кончился, я пойду. Будьте осторожны, не вставайте за штурвал пьяными, никому не говорите пин-код от вашей карты с сокровищами и помните - победитель не тот, кто выиграл больше всех, а кто вовремя соскочил. Попутного ветра!

_____________________________________________

Автор: Илья Копосов

Поликрат Самосский - самый потрясающий ублюдок в истории пиратов

                                                                           ПОЛИКРАТ ХОРОШИЙ

«Он покорил множество островов и взял многие города на суше; в морском сражении одержал победу даже над лесбиянами».

— Геродот. «История».

Однажды случилось так, что жители древнегреческого Коринфа с величайшим позором проиграли войну тирану из Малой Азии по имени Алиатт. Было это две с половиной тысячи лет назад, и нравы тогда отличались неистовой жестокостью.

И отцы Коринфа согласились, и собрали три сотни собственных детей, и погрузили их на корабли, отправив в дар восточному деспоту. По пути из Коринфа в Малую Азию судно остановилось на Самосе, во владениях жестокого и алчного, но любимого богами короля пиратов — Поликрата. Когда тот узнал об истинной цели путешествия, даже его сердце братоубийцы не выдержало. Он лично распорядился захватить корабли коринфян и освободить детей.

И вот перед Поликратом оказывается толпа из трехсот мальчиков. В рабовладельческом мире за них можно было выручить просто немыслимое количество золота. Но что делает этот алчный тиран? Сам выделяет немалую сумму и снаряжает новый морской караван, но уже затем, чтобы дать детям новый дом.

Найти его удается довольно скоро. У коринфян было родственное государство — бывшая колония под названием Керкира, с которой у тех недавно произошла ссора. Детей там встретили как родных, но выдавать обратно родителям, отправившим их на оскопление, не стали даже под страхом вторжения. Судя по всему, Поликрат неплохо заплатил и за этот приют.

И в этом весь Поликрат: жуткий подлец и гениальный правитель, способный на потрясающую щедрость.

Он был тираном острова Самос в Эгейском море, и при нем непримечательный клочок суши превратился в пиратскую утопию. С его подачи подданные из рыбаков и скотоводов превратились в одиозную нацию пиратов и вымогателей, и это был Золотой век Самоса. Золото действительно шло сюда рекой. А там, где золото — там и ученые, поэты, архитекторы, дипломаты и прочие великие умы, которым требуются тепличные условия и придворная жизнь. И Поликрат создавал эти условия.

«Они пробили сквозной тоннель в горе высотой в 150 оргий, начинающийся у ее подошвы, с выходами по обеим сторонам…

Под этим тоннелем по всей его длине они прокопали канал глубиной в 20 локтей и 3 фута ширины, через который в город по трубам проведена вода из одного обильного источника».

— Геродот. «История». Книга III.

                                                                                    ПОЛИКРАТ ПЛОХОЙ

«Всех без различия он разорял и грабил, руководствуясь при этом тем, что больше угодит другу, если отнятое возвратит ему же, нежели в том случае, если совсем не возьмет у него ничего».

— Геродот. «История». Книга III.

И вот перед нами предстает правитель, который тратит бюджет на бесплатный водопровод, развитие инфраструктуры и прекраснейшую библиотеку; покровительствует искусствам и смелым мореплавателям. Разве так выглядит подлец и негодяй?

Он не был легитимным правителем и захватил власть, попросту вырезав всю предыдущую элиту. Случилось это на праздник, посвященный богине Гере. Весь аристократический цвет Самоса посетил святилище и по обычаю олигархи, как и их охрана, оставили все оружие у входа. Поликрат вместе со своими братьями и приближенными воспользовался этим моментом и чуть ли не вшестером они вырезали старую элиту острова подчистую. В стране оказалось буквально некому править. Кроме Поликрата, конечно же. Братьев он, кстати, потом тоже предал — одного убил, другого выслал из страны.

В те времена такое убийство посчитали верхом низости. Узурпация и осквернение святыни одновременно — подлость легендарного масштаба. После нее Поликрата уже не страшила карьера пирата — остальные эллины возненавидели его с первого же дня у власти.

Ненавидели его и многие сограждане. Его не раз пытались свергнуть, но почему-то у «ненавидимого всеми» Поликрата всегда оказывалось много сторонников. Однажды часть самосцев взбунтовалась против узурпатора. Ему удалось подавить восстание в зародыше и погрузить недовольных на корабли. У его очередного союзника, персидского царя Камбиса, как раз случился конфликт с египтянами, и Поликрат отправил мятежников на помощь персам. Расчет был гениальным: бунтари помогут союзникам, большей частью погибнут, а остальных приберет к рукам Камбис.

Камбис II

Однако план провалился и мятежники сумели сбежать из-под надзора. Они захватили корабли, вернулись, разбили флот родного Самоса и высадились с десантом. Но Поликрат не был бы собой, если бы не придумал жестокий и подлый трюк. Когда смутьяны прорвались к городу, они обнаружили, что все их родные заперты в доках и наемники царя готовы без промедления сжечь заложников заживо. Восставшие понимали, что это не блеф — Поликрату спалить живьем тысячу собственных граждан — как сходить по нужде во время Дионисий. И они отступили.

Мятежники отправились с мольбой о помощи к спартанцам и тем самым коринфянам, у которых Поликрат в порыве неожиданного милосердия угнал триста сыновей. Ставка была верной: Спарта обожала свергать узурпаторов, это было ее национальным хобби и смыслом существования, а коринфяне сами лелеяли мечту занять место главной пиратской державы региона.

Вот только у великой армии Спарты и великого флота Коринфа ничего не вышло, потому что все годы своего правления Поликрат ждал, когда вчерашние жертвы разбоя, наконец, решат дать отпор, и подготовился к этому. Десантировавшиеся на Самос спартанцы обнаружили, что весь остров — это сплошная цитадель пиратов. Привыкшие смело сражаться в поле, они оказались почти беспомощны против фортификаций, созданных передовыми умами Эллады.

Самоские пираты не только дрались как бешеные, но и устроили павшим спартанцам пышные похороны. В соответствии со своими своеобразными представлениями о чести, после этого Спарта начала по-настоящему уважать Поликрата и Самос. Кажется, спартанцам была нужна скорее добрая драка, чем победа, и они остались удовлетворены достойной битвой, пусть и с проигрышем.

Но их радость продлилась недолго. Судя по всему, Поликрат откупился от спартанцев огромной суммой денег — лишь бы те вернулись восвояси. Однако уже дома воины обнаружили, что деньги эти поддельные. Король пиратов подсунул им вместо золота позолоченные свинцовые монеты. И, опять же: не стоило недооценивать человека, предавшего собственных братьев.

А самосские мятежники, поняв, что дома им больше оказаться не суждено, сами организовали пиратскую республику — альтернативу Самосу. Они разорили серебряные рудники острова Сифос, нагло вломились на Крит, где построили собственную колонию, но были разбиты, пленены и проданы в рабство. Пиратами были, по-пиратски и закончили свои дни.

                                                                                 ПОЛИКРАТ МЕРТВЫЙ

«Орет умертвил Поликрата таким способом, о котором я не хочу даже рассказывать».

— Геродот. «История». Книга III.

Все годы правления Поликрат считался баловнем судьбы и счастливцем. Беды обходили его стороной, враги терпели неудачи за неудачей, ограбленные суда были полны золота и пшеницы, а рабы бежали с Самоса неохотно, не говоря уж о свободных жителях, которым было легко примириться с тираном, превратившим их остров в пиратскую утопию.

Но однажды удача кончилась, причем произошло это на самом пике правления, когда Поликрату казалось, что боги лелеют его как любимца. И последствия оказались ужасны.

Морской грабеж Самоса достиг такого уровня, что от его последствий начали страдать даже великие империи. Тот самый персидский властитель Камбис II, который числился союзником Самоса, озаботился уничтожением Поликрата. Он повелел своему сатрапу по имени Сард Оройт расправиться с королем пиратов и сделать это настолько жестоко, чтобы превратить его смерть в показательную казнь. К слову, сатрап по уровню могущества — это что-то вроде короля под властью императора. Можно представить, насколько серьезные убытки терпела Персия, если устранение противника доверили человеку такого статуса.

Оройт распустил слухи о том, что он впал в немилость Камбиса, и тот намерен ввести войска в его земли и казнить своего подданного. Уловка удалась, и когда Оройт пришел за помощью к Поликрату, тот уже был осведомлен о том, что жизнь сатрапа висит на волоске.

Сард Оройт просил о помощи на море — флот Персии был слаб, и Самос вполне мог его разгромить. В награду за спасение сатрап предложил половину всех богатств, которые он якобы сумел забрать с собой при «побеге». В доказательство Оройт показал поверенному короля пиратов настоящие горы золота. Впервые в жизни Поликрат позволил обвести себя вокруг пальца.

Великого негодяя и махинатора Поликрата провели как лопоухого фракийского купца. Торговцы всего Средиземноморья смогли вздохнуть спокойнее — умер король пиратов, а с ним и его империя, построенная на морском разбое.

Вот только радость самосцев от смерти тирана была недолгой. Дела у них тут же пошли на спад. Самос вскоре перестал быть великой морской державой. А главное: добрые, понимающие и демократичные правители, пришедшие вслед за ним, оказались бездарностями, казнокрадами и, что еще хуже, подстилками Персии.

Пришедшему на смену Поликрата Меандру собственные же граждане восклицали: «Да ты вовсе и не достоин быть нашим владыкой, так как ты подлой крови и сволочь! Ну‑ка, лучше придумай, как дашь отчет в деньгах, которые присвоил!».

Но и счастье купцов продлилось недолго. После смерти короля пиратов разбой в Эгейском море только усилился. Просто теперь власть над армиями морских рейдеров находилась в руках множества независимых пиратских правителей.

Поликрат был титаном своего времени — никаких полумер, настоящий идеал макиавеллизма. Если благородство, то такое, что слухи о нем будут греметь на всю Элладу. Если подлость, то такая, что люди будут взирать на небо, вопрошая Зевса, почему тот не убил Поликрата еще при рождении. Если правление, то такое, что маленькому нищему островку позавидует величайший царь современности.

отсюда

*От себя добавлю немного сухих фактов о Самосском Акведуке (Эвпалиновом тонелле), т.к. обойти вниманием это чудо инженерной мысли, будет неправильно : 

Подземный водопровод длиной 1,036 км, был построен на греческом острове Самос в VI веке до нашей эры. Водовод был сооружен древнегреческим инженером Эвпалином из Мегары по приказу самосского деспота Поликрата.

Схема акведука

Водопровод был спроектирован как две шахты (позиции 1 и 2 на схеме), соединенные специальной штольней (позиция 3 на схеме). В нижней маленькой шахте (позиция 2 на схеме) по желобу текла вода от источника к городу. Верхняя большая шахта (позиция 1 на схеме) предназначалась для прохода обслуживающего персонала.

Часть тоннеля была проложена с более узкими шахтами и имеет двускатную крышу из каменных плит во избежание обвала.

Прокладывали античный тоннель методом встречной проходки — одновременно с двух концов, таким же методом в наши дни прокладывают тоннели метро. Однако сегодня, чтобы безошибочно объединить две части тоннеля в одной точке, используют всевозможные современные компьютерные технологии. Эвпалин же при проектировании самосского тоннеля использовал лишь общеизвестные принципы геометрии, к тому же строительство велось за несколько веков до того, как эти принципы были сформулированы Евклидом. Кроме того при прокладке тоннеля Эвпалин применил метод, который позволил компенсировать погрешности измерений: на некотором расстоянии от теоретической точки встречи двух частей тоннеля направления тоннелей были изменены на небольшой угол в противоположные стороны. Таким образом два тоннеля пересеклись бы, даже если изначально они оба шли далеко друг от друга и параллельно.

Схожим образом была решена проблема возможного вертикального отклонения. Гарантия встречи двух частей тоннеля была достигнута увеличением высоты обеих частей. В первом тоннеле пол оставался ровным, но поднимался потолок, а во втором тоннеле потолок оставался на прежнем уровне, но понижался пол.

Зачастую туристам рассказывают, что расчеты при сооружении самосского тоннеля были настолько точны, что две части тоннеля сошлись с погрешностью не более 10 сантиметров. Однако исследования тоннеля, проведенные в конце XIX века, показали, что ошибка составила около 6 метров в горизонтальной плоскости и примерно 1 метр по вертикали. Такую ошибку можно назвать незначительной, учитывая километровую длину тоннеля и проектирование лишь с помощью геометрических принципов.

Современные ученные, исследуя тоннель, находят явные признаки инженерного планирования высокого уровня и отмечают качественное выполнение земляных работ. Неудивительно, что такое колоссальное сооружение, построенное еще до нашей эры, современники стали называть чудом света.

Ученные предполагают, что Самосский акведук использовался на протяжении тысячи лет, а потом был заброшен и забыт. Тоннель был вновь обнаружен лишь в конце XIX века.

Потянуло на морскую романтику