Результаты поиска по запросу "дочь подруги моей мамы"
-7978853.jpeg "texic,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,Lilith (Diablo),Diablo ero,Diablo,Диабло,Blizzard,Blizzard Entertainment, Близзард,фэндомы,Diablo IV")
ОДЕССКАЯ ТРАГЕДИЯ
В общем, я тут проговорю некоторые сто тысяч раз задокументированные и подтверждённые ВСЕМИ очевидцами вещи.
Хотите принимайте их к сведению, хотите - нет...
1. Ультрасы "Черноморца" - одесситы. Самооборона одесского Евромайдана - тоже. Остальные, кто находился в тот момент на Греческой - горожане, собравшиеся послушать в живую фанатский ультра-хит, название которого всем нам хорошо известно. Таких одесситов-меломанов там, кстати, собралось гораздо больше, чем исполнителей и добровольных телохранителей с фанерными щитами. Единственные иногороднии - восточные ультрасы из Харькова. Единственные, кто был хоть сколько-нибудь готов к столкновению - горстка самооборонцев.
О том, что оппоненты с Куликова поля что-то нехорошее замышляют было известно давно. Но одесситы, привыкшие к тому, что их город - не Харьков, и, тем более, не Донецк, значения этой угрозе не придали. Во всяком случае, ничего кроме горстки самооборонцев, привычных к стычкам с "куликовцами" они не припасли. Отсюда вывод: в планах у них был проход с песней на стадион. И больше ничего.
2. В дебюте все было просто. При появлении противника горстка самооборонцев выдвинулась вперёд, чтобы закрыть собой внушительную толпу нарядных горожан и харьковских гостей. И тут начался ад, к которому никто не был готов.
Ад этот устроила компактная группа диверсантов, действовавших под ментовским прикрытием. Это неплохо отражено, например, на видео ниже. И у налётчиков, и у ментов одинаковые опознавательные знаки на руках - полоски красного скотча. Ментовская цепь по команде расступается. Менты отдают налётчикам свои щиты... В общем, смотрите сами.
Массовая драка в центре Одессы (видео не могу встроить - говорит баян ищите в гугле)
А еще лучше: найдите и почитайте свидетельство охреневших от происходящего очевидцев. Они уже всё рассказали про камни, про стрельбу и пр. Много-много раз. Во всех подробностях. Вот еще неплохое видео (люди пытаются обратить внимание ментов на первого убитого)
Убитый в Одессе. Менты тупо сбегают
Отсюда вывод: налицо совместное произведение загадочных диверсантов (в сети есть фотография микроавтобуса с донецкими номерами, на котором часть из них приехала) и местных ментов - калька с того, что уже было в Харькове и Донецке. Ничего нового. Новым оказалось поведение нарядной толпы, которая пришла послушать хит в исполнении ультрасов.
3. Вы просто посмотрите фотографии, на которых девушки чуть ли не подросткового возраста на пару с пенсионерами таскают камни. Посмотрите какие адские "радикалы" (в очках и с айфонами) вырывают из рук охреневших от такой наглости ментов припёртого к стенке хрестоматийного "вежливого человека" в полной экипировке. И вырвали же! И содрали с него балаклаву... Прицельная стрельба из огнестрела, по идее должна была рассеять толпу. Кем надо быть, чтобы переть туда, где раздают смерть - как в февральском Киеве или в майской Одессе? Как можно такое безумие заранее запланировать?
Сепаратист стреляет в одесситов с автомата. Одесса | 2 мая 2014 года
Отсюда вывод: то, что люди не разбежались, а, наоборот, загнали стрелков в "Афину" - сбой в программе. Это огромными буквами было написано на сальных рожах ментов.
4. Поход на Куликово поле - в общем-то, естественная реакция. Парни, девушки, степенные пузатые мужики, какие-то пацаны на великах. Потом, когда первые палатки загорелись, резко от Дома профсоюзов отпрянули. Почему? Стрельба началась - из окон и с крыши. Там, оказывается засели "оппоненты". Судя по поведению толпы, они полагали, что люди, оставившие лагерь просто разбежались. Никто не ожидал, что они засядут в Доме профсоюзов, да еще и стрелять начнут.
Несколько часов спустя был ликвидирован другой лагерь - на территории мемориала 411-й батареи. При этом ни один человек не пострадал. Потому что находившиеся там пророссийские активисты ничего не баррикадировали и не открывали прицельный огонь - они просто ушли.
Сколько же человек заперлось в Доме профсоюзов? 210 человек потом покинули здание самостоятельно. 120 эвакуировали во время пожара (при активнейшем участии собравшихся на поле людей!). 50 остались на крыше. Трагически закончился день только для тех, кто совершил типичные ошибки всех погорельцев: в панике стал прыгать с высоты и бездумно бежал, куда угодно, лишь бы подальше от пламени. В итоге, 8 человек разбились. 30 - отравились продуктами горения.
Одесса 02.05.2014
5. Кто же Дом профсоюзов поджёг? Если внимательно смотреть запись, очевидно, что тут обе стороны постарались. Есть, как минимум, два случая (на высоких этажах), когда источник возгорания явно находился внутри здания. В то же время, хорошо видно, как "коктейли Молотова" летят извне.
Роковую роль сыграли два обстоятельства: затворники панически боялись людей снаружи (в них же стреляли - самосуд был очень даже вероятен) и панически боялись огня, как все жертвы пожара. Те, кто сохранил хладнокровие - выжили.
Но процент поддавшихся панике при таких пожарах всегда более-менее неизменен. А тут еще дополнительные стрессогенные обстоятельства...
6. Пожар, как мы видим, возник спонтанно. По крайней мере, с внешней стороны - точно.
Представьте: в вас стреляют. Вы уже имели сомнительное удовольствие увидеть убитых и раненных. В руках у вас "коктейль Молотова". Что вы сделаете? Потратите полчаса на тщательный анализ последствий ("а вдруг у них там на дверях баррикада?", "а вдруг они с перепугу что-нибудь с собой сделают?" и т.д.)? Или просто кинете?
Риторический же вопрос, не правда ли?
И кто виноват в том, что этот "коктейль" полетел в здание: тот, кто его метнул, или тот, кто в метателя стрелял? И это, не считая, как минимум двух очагов возгорания внутри здания! Вот насчёт них можно сомневаться...
Не знаю как вы, а я вижу два варианта:
- халатность на нервной почве (уронил бутылку, загорелась занавеска, фитиль зажег, а окно открыть не успел и т.д.);
- злой умысел, тех, кто расчётливо вылез на крышу (50 человек таких нашлось).
Одесса дом профсоюзов ПОЛНОЕ ВИДЕО
Снаружи - всё прозрачно. Снаружи море камер и пёстрая толпа, в которой кого только не было. А о том, что творилось за стенами, мы можем только догадываться.
Другой момент - поведение людей внизу, когда пожар разгорелся. Это не шутки и не преувеличение - они, действительно, спасали людей (карабкались к ним по лестнице вместо пожарных, оказывали первую медицинскую помощь и пр.). Это всё есть на видео.
И это притом, что с крыши в них продолжали стрелять!..
Я обращаю на это внимание не из лирико-романтических соображений.
Я лишь хочу предостеречь от смертного греха - клеветы на невиновных.
Люди, отравившиеся продуктами горения или спрыгнувшие с высокого этажа - жертвы рокового стечения обстоятельств (я эти обстоятельства выше перечислил), а не злого умысла тех, кто был снаружи.
Причем, те из "затворников", кто стрелял - полноправные соавторы этого "стечения".
И вот здесь, по-моему, есть основания для некоторых обоснованных сомнений. У меня они, по крайней мере, возникли.
7. Как-то плохо они между собой сочетаются: традиционные обитатели Куликова поля (с их многословным "кредо", о котором они готовы кричать часами в мегафоны и без) и резкие, как "нате", и технологичные, как швейная машинка, упыри с огнестрельным оружием, заварившие всю эту кроваво-огненную кашу.
Складывается впечатление, что пророссийски настроенных одесситов цинично использовала в качестве... даже не "живого щита", а "пушечного мяса" какая-то совершенно неодесская безжалостная сила.
Гастролёры. Так или иначе, главные люди в этой истории - это 50 "карлсонов". К сожалению, слишком высока вероятность того, что менты-изменники (с красным скотчем на лапках) уже приделали этим "карлосонам" пропеллеры. И они благополучно улетели. Но обещали вернуться.
P.S. Корреспондент "Радио Свобода" заканчивает свой одесский репортаж так:
"...Кстати, сегодня жители города рассказывали мне, что одесские маклеры на полном серьезе спрашивают: «Вы для кого квартиру снимаете? Для шпионов?» Меня уверяют, что все съемные квартиры, все санатории Одессы наводнены мужчинами из России, которые тихо живут в номерах и комнатках по одному, по двое. Ждут своего часа. Кто знает – пробил ли их час уже сегодня, или это было только начало."
В общем, я тут проговорю некоторые сто тысяч раз задокументированные и подтверждённые ВСЕМИ очевидцами вещи.
Хотите принимайте их к сведению, хотите - нет...
1. Ультрасы "Черноморца" - одесситы. Самооборона одесского Евромайдана - тоже. Остальные, кто находился в тот момент на Греческой - горожане, собравшиеся послушать в живую фанатский ультра-хит, название которого всем нам хорошо известно. Таких одесситов-меломанов там, кстати, собралось гораздо больше, чем исполнителей и добровольных телохранителей с фанерными щитами. Единственные иногороднии - восточные ультрасы из Харькова. Единственные, кто был хоть сколько-нибудь готов к столкновению - горстка самооборонцев.
О том, что оппоненты с Куликова поля что-то нехорошее замышляют было известно давно. Но одесситы, привыкшие к тому, что их город - не Харьков, и, тем более, не Донецк, значения этой угрозе не придали. Во всяком случае, ничего кроме горстки самооборонцев, привычных к стычкам с "куликовцами" они не припасли. Отсюда вывод: в планах у них был проход с песней на стадион. И больше ничего.
2. В дебюте все было просто. При появлении противника горстка самооборонцев выдвинулась вперёд, чтобы закрыть собой внушительную толпу нарядных горожан и харьковских гостей. И тут начался ад, к которому никто не был готов.
Ад этот устроила компактная группа диверсантов, действовавших под ментовским прикрытием. Это неплохо отражено, например, на видео ниже. И у налётчиков, и у ментов одинаковые опознавательные знаки на руках - полоски красного скотча. Ментовская цепь по команде расступается. Менты отдают налётчикам свои щиты... В общем, смотрите сами.
Массовая драка в центре Одессы (видео не могу встроить - говорит баян ищите в гугле)
А еще лучше: найдите и почитайте свидетельство охреневших от происходящего очевидцев. Они уже всё рассказали про камни, про стрельбу и пр. Много-много раз. Во всех подробностях. Вот еще неплохое видео (люди пытаются обратить внимание ментов на первого убитого)
Убитый в Одессе. Менты тупо сбегают
Отсюда вывод: налицо совместное произведение загадочных диверсантов (в сети есть фотография микроавтобуса с донецкими номерами, на котором часть из них приехала) и местных ментов - калька с того, что уже было в Харькове и Донецке. Ничего нового. Новым оказалось поведение нарядной толпы, которая пришла послушать хит в исполнении ультрасов.
3. Вы просто посмотрите фотографии, на которых девушки чуть ли не подросткового возраста на пару с пенсионерами таскают камни. Посмотрите какие адские "радикалы" (в очках и с айфонами) вырывают из рук охреневших от такой наглости ментов припёртого к стенке хрестоматийного "вежливого человека" в полной экипировке. И вырвали же! И содрали с него балаклаву... Прицельная стрельба из огнестрела, по идее должна была рассеять толпу. Кем надо быть, чтобы переть туда, где раздают смерть - как в февральском Киеве или в майской Одессе? Как можно такое безумие заранее запланировать?
Сепаратист стреляет в одесситов с автомата. Одесса | 2 мая 2014 года
Отсюда вывод: то, что люди не разбежались, а, наоборот, загнали стрелков в "Афину" - сбой в программе. Это огромными буквами было написано на сальных рожах ментов.
4. Поход на Куликово поле - в общем-то, естественная реакция. Парни, девушки, степенные пузатые мужики, какие-то пацаны на великах. Потом, когда первые палатки загорелись, резко от Дома профсоюзов отпрянули. Почему? Стрельба началась - из окон и с крыши. Там, оказывается засели "оппоненты". Судя по поведению толпы, они полагали, что люди, оставившие лагерь просто разбежались. Никто не ожидал, что они засядут в Доме профсоюзов, да еще и стрелять начнут.
Несколько часов спустя был ликвидирован другой лагерь - на территории мемориала 411-й батареи. При этом ни один человек не пострадал. Потому что находившиеся там пророссийские активисты ничего не баррикадировали и не открывали прицельный огонь - они просто ушли.
Сколько же человек заперлось в Доме профсоюзов? 210 человек потом покинули здание самостоятельно. 120 эвакуировали во время пожара (при активнейшем участии собравшихся на поле людей!). 50 остались на крыше. Трагически закончился день только для тех, кто совершил типичные ошибки всех погорельцев: в панике стал прыгать с высоты и бездумно бежал, куда угодно, лишь бы подальше от пламени. В итоге, 8 человек разбились. 30 - отравились продуктами горения.
Одесса 02.05.2014
5. Кто же Дом профсоюзов поджёг? Если внимательно смотреть запись, очевидно, что тут обе стороны постарались. Есть, как минимум, два случая (на высоких этажах), когда источник возгорания явно находился внутри здания. В то же время, хорошо видно, как "коктейли Молотова" летят извне.
Роковую роль сыграли два обстоятельства: затворники панически боялись людей снаружи (в них же стреляли - самосуд был очень даже вероятен) и панически боялись огня, как все жертвы пожара. Те, кто сохранил хладнокровие - выжили.
Но процент поддавшихся панике при таких пожарах всегда более-менее неизменен. А тут еще дополнительные стрессогенные обстоятельства...
6. Пожар, как мы видим, возник спонтанно. По крайней мере, с внешней стороны - точно.
Представьте: в вас стреляют. Вы уже имели сомнительное удовольствие увидеть убитых и раненных. В руках у вас "коктейль Молотова". Что вы сделаете? Потратите полчаса на тщательный анализ последствий ("а вдруг у них там на дверях баррикада?", "а вдруг они с перепугу что-нибудь с собой сделают?" и т.д.)? Или просто кинете?
Риторический же вопрос, не правда ли?
И кто виноват в том, что этот "коктейль" полетел в здание: тот, кто его метнул, или тот, кто в метателя стрелял? И это, не считая, как минимум двух очагов возгорания внутри здания! Вот насчёт них можно сомневаться...
Не знаю как вы, а я вижу два варианта:
- халатность на нервной почве (уронил бутылку, загорелась занавеска, фитиль зажег, а окно открыть не успел и т.д.);
- злой умысел, тех, кто расчётливо вылез на крышу (50 человек таких нашлось).
Одесса дом профсоюзов ПОЛНОЕ ВИДЕО
Снаружи - всё прозрачно. Снаружи море камер и пёстрая толпа, в которой кого только не было. А о том, что творилось за стенами, мы можем только догадываться.
Другой момент - поведение людей внизу, когда пожар разгорелся. Это не шутки и не преувеличение - они, действительно, спасали людей (карабкались к ним по лестнице вместо пожарных, оказывали первую медицинскую помощь и пр.). Это всё есть на видео.
И это притом, что с крыши в них продолжали стрелять!..
Я обращаю на это внимание не из лирико-романтических соображений.
Я лишь хочу предостеречь от смертного греха - клеветы на невиновных.
Люди, отравившиеся продуктами горения или спрыгнувшие с высокого этажа - жертвы рокового стечения обстоятельств (я эти обстоятельства выше перечислил), а не злого умысла тех, кто был снаружи.
Причем, те из "затворников", кто стрелял - полноправные соавторы этого "стечения".
И вот здесь, по-моему, есть основания для некоторых обоснованных сомнений. У меня они, по крайней мере, возникли.
7. Как-то плохо они между собой сочетаются: традиционные обитатели Куликова поля (с их многословным "кредо", о котором они готовы кричать часами в мегафоны и без) и резкие, как "нате", и технологичные, как швейная машинка, упыри с огнестрельным оружием, заварившие всю эту кроваво-огненную кашу.
Складывается впечатление, что пророссийски настроенных одесситов цинично использовала в качестве... даже не "живого щита", а "пушечного мяса" какая-то совершенно неодесская безжалостная сила.
Гастролёры. Так или иначе, главные люди в этой истории - это 50 "карлсонов". К сожалению, слишком высока вероятность того, что менты-изменники (с красным скотчем на лапках) уже приделали этим "карлосонам" пропеллеры. И они благополучно улетели. Но обещали вернуться.
P.S. Корреспондент "Радио Свобода" заканчивает свой одесский репортаж так:
"...Кстати, сегодня жители города рассказывали мне, что одесские маклеры на полном серьезе спрашивают: «Вы для кого квартиру снимаете? Для шпионов?» Меня уверяют, что все съемные квартиры, все санатории Одессы наводнены мужчинами из России, которые тихо живут в номерах и комнатках по одному, по двое. Ждут своего часа. Кто знает – пробил ли их час уже сегодня, или это было только начало."
Ну, начну с предыстории.
Есть у меня подруга. Недавно посмотрела фильм Варкрафт и ей загорелось поближе познакомиться с этим миром. Первый-второй варик отпал само собой из-за архаичности графония, так что поставил третий+ФТ, показал как играеццо. Через несколько дней просит зайти - говорит не могу пройти миссию. Ну, от моей работы до неё 5 минут езды. Так шо после работы заскочил к ней. Сел за ноут, давай быренько Артасом дома рушить чтоб Малганус первым 100 жителей не набрал.Всё это под милую беседу и чашку чая.
Слово-за-слово, подруга спрашивает меня, типа "вот я сейчас болею, на работу пошла не накрашенная, глаза краснющие... И всё равно такая фигня происходит. Объясни мне как мягко отказывать парням на предложение встречи. Вот сегодня опять один сел в кресло, я на него датчики вешаю, а он видно что стесняется просто жутко, может единственный раз в жизни себя пересилил и выдает фразу, заикаясь: "А м-м-можно в-в-вас куда-нибудь пригласить вечером?". Вот как вобще им отказывать чтоб и не надеялись и ещё больше уверенность в себе не потеряли?"
Отвечаю: Говори просто что вечером вы с мужем/молодым человеком идете в кино/ресторан итп.
Спрашивает: "А скажи вобще как такое возможно? Что до меня даже в таком болезненном и страшном состоянии постоянно докапываются с такими вопросами??"
Молча беру телефон в руку, оборачиваюсь, нажимаю кнопку.
С той стороны вопль "ДИМА!!!!"
"Я ВОБЩЕ ТАК ПО УЛИЦАМ И РАБОТАМ НЕ ХОЖУ! ПРОСТО ТУТ ЖАРКО!"
Я говорю, мол, ну дак застегни пуговицу.
Застегнула. *Щёлк*.
Показываю, спрашиваю "Вопросы?"
Смущаясь - "неееет"
Говорю "ну, пацанам на реахтуре годнота подлетит, значит."
Одной рукой отбиваю телефон от подруги, второй рукой отбиваю жителей Стратхольма от Малгануса.
Отбился от обоих. Принёс сюда.
Наткнулся на интересный рассказ. Может кому еще понравится. Если было удалю.
- Будем умирать?
- Нет, - отвечаю я ему.
Рагнар громко и раскатисто смеется. Его волосатый кадык ходит вверх-вниз - зрелище неаппетитное. Я отвожу глаза, морщусь. Я связан. Прикручен веревками к этому чертовски неприятному стулу. Рагнар заходит мне за спину - и одной рукой запрокидывает мой подбородок, а другой практически без нажима проводит по моей шее лезвием. Боль вспыхивает мгновением позже.
- Отправляйся к престолу Его.
Вся моя жизнь, память моя, личность - все это обращается в алую брызжущую агонию, в единое мгновенье заслонившую мир. С громким всхрипами и влажным фырканьем из раны вырывается не только кровь - но и сам я, целиком и без остатка, алыми густеющими брызгами оседая на собственной груди, на руках, на выбивающих дробь ногах, на полу.
Наконец я вытекаю полностью и перестаю быть.
Когда меня, новорожденного, только привезли из роддома, Грета одной из первых осмотрела меня и спросила:
- Мама, а это правда мой братик?
- Тшшш... Ты что такое говоришь? - сказала мама, одной рукой баюкая меня. - Конечно, это твой брат. Его зовут Петер.
- У него неприятные глаза, - задумчиво произнес Грета, заглядывая мне в лицо. - Смотрит так...
По правде говоря, у Греты тоже были неприятные глаза. Чуть блеклые, будто бы рыбьи, внимательные и цепкие - чрезмерно мудрые для ее невеликого возраста. Меня это насторожило, и я на всякий случай приготовился защищаться. Средств у меня было немного: лишь помощь матери. Однако мать была сильнее физически, чем Грета, и я надеялся на нашу победу.
Грета провела пальцем по моей щеке, царапая кожу ногтем. Я сморщил лицо. Грета оттянула мое веко вниз и стала глядеть прямо в открывшийся зрачок.
- Не делай так, - раздраженно произнесла наша мать.
- Мама, я только посмотрю, - стала оправдываться Грета.
- Убери руку!
Грета отступила обратно во тьму.
- Хорошо, - сказала она, и в голосе ее появились обиженные нотки. - Пойду поделаю уроки.
- Ох, - вздохнула мать, баюкая меня.
Я же молчал, застывший от ужаса. В тот миг, когда Грета оттянула мое веко - с ее лица будто бы слетела небрежно надетая маска, и я понял, где видел эти ужасные блеклые глаза.
Глаза Рагнара.
Жалкий, беспомощный, запертый в этом пухлом розовом теле, я расплакался. Моя мать неверно истолковала этот плач. Я попытался воззвать к ней, предупредить о темной сущности Греты, однако мать просто обнажила грудь и поднесла меня к своему красному соску.
Позже я лежал в кроватке, плотно спеленутый с головы до ног, будто крупная белая личинка - а Грета сидела рядом, разложив на полу кукол. Я слышал, как она шепчет им:
- Анне. Ты будешь у нас королевой. А ты, Эрик, будешь ее верным рыцарем. А вот ты, злюка Освальд... А у тебя в этой истории печальная судьба. Ты будешь злыднем.
Мурашки пробежали по коже от ее вкрадчивого голоса.
Она выпрямилась - я слышал, как прошуршал ее комбинезон с кенгуриной сумкой на животе - и заглянула ко мне внутрь.
- Ох, Петер, - сказала Грета задумчиво.
Я лежал.
Более мне ничего не оставалось.
- Я тебя ненавижу, - сказала она. - Это очень грешно, и я прошу Боженьку, чтобы он исправил меня. Ты же мой братик, а я к тебе даже прикоснуться без злости не могу. Почему я такая злобная? - вопреки ее словам, в этом голосе не было раскаяния. Лишь вдумчивая рефлексия.
- На тебе знак Дьявола, - наконец сказала Грета.
Сказав это, она ушла.
Я понимал, конечно, что Грета не будет убивать меня прямо сейчас. Пути наших судеб были проторены заранее. Мы могли лишь ступать по ним, ожидая, когда же подойдет конец сего пути. Я умру в один день с Гретой; я знал это. И случится это не сегодня, и не завтра. Но даже зная это, я все-таки нервничал.
Я принялся изучать этот мир.
Я наблюдал за игрой света и тени на потолке. Я вдыхал этот загрязенный воздух. Я пил молоко. Я мочился. Я переваривал пищу. Я плакал, выражая свои эмоции - от гнева и страха до обыкновенного недовольства. День сменялся еще одни днем, а я по-прежнему был беспомощен. У меня прорезались зубы, и я решил, что хватит уже отлеживаться.
Я вытянул руку и посмотрел на эти розовые сосиски, которые служили мне пальцами. Жалкое зрелище. Я потянулся мыслью к своим ногам. Я ощущал их словно сквозь вату - мышцы еще не развились в достаточной степени. Я шевельнул ногой. Она не отреагировала как нужно - я хотел, чтобы вышел пинок, но у меня получилось лишь чиркнуть себя по другой ноге. Впрочем, надо же с чего-то начинать.
Надо мной нависла тень. Грета.
Сестра часто приходила ко мне, чтобы поговорить. Ее тянуло ко мне, как магнитом. За эти месяцы я свыкся, сжился с ней, и даже ее мерзкие рагнаровские глаза казались мне весточкой из нашего родного мира. Мы с Рагнаром были друзьями. Как же давно это было? Прошлое терялось во мраке. Сколько миров мы пересекли вместе - все трое? Сотни, тысячи?
Я позабыл, если честно.
Я сосредоточился на Грете.
Она стояла, навалившись грудью на перекладину кровати, и с наслаждением грызла леденец.
- Ты хочешь ходить, - сказала она скорее утвердительно, чем вопросительно. - Для чего?
Ответить я не мог, да ей ответ и не нужен был.
- Ты хочешь убить маму, - заключила Грета. - Я расскажу про тебя Инге. Мы придем и задушим тебя.
Зачем?
Ты ведь погибнешь со мной, Рагнар, мерзкое ты создание.
Я попытался перевернуться на живот, беспорядочно размахивая всеми конечностями. Грета с подозрением наблюдала за мной - а потом сказала:
- Он обкакался, наверное. Мам! Мам! А Петер обкакался! - с этими словами она отступила во тьму.
Вместо нее из тьмы выступила мать и озабоченно принюхалась.
Когда мне было три года, Инге вернулась в наш город и вновь поступила в тот же класс, где училась Грета. Они с отцом - толстым инженером в твидовом пиджаке, господином Мейстером - уезжали в Норвегию, где три года прожили у родственников. Почему они уезжали? Вероятно, это было связано с профессией господина Мейстера. Как бы то ни было, Инге вернулась сюда, и я на выходных увидел ее незамутненным взором - когда она зашла в гости к Грете.
Я в этот момент сидел на кухне и пытался разговорить нашего трехмесячного котенка, Митци. В этом безумном мире кошки не умеют разговаривать. Я понял это не сразу. Грету, по правде говоря, это тоже безумно удивляло.
- В Индонезии исповедуют буддизм, - говорила она матери, а та лишь кивала:
- Наверное, доча.
- Мю Цефея меньше Солнца, - утверждала Грета.
- Как скажешь, - отвечала мать.
- А порох получается из апатита, соли и угля, - в отчаянии произнесла Грета, и только тогда мать отреагировала:
- Там вроде селитра, а не апатиты. Хотя я не уверена...
- Понятно, - ответила Грета.
Я знал не так много, как Рагнар. Он всегда был умнее меня, но и - злее и нетерпимее. Потому мы и стали врагами. Враг мой, Рагнар. Мы с Гретой сидели на залитом солнцем детской площадке, и она отряхивала мои ноги от песка.
- Ты неряха, Петер, - отчитывала меня сестра.
- Да, - отвечал я.
В такие моменты я не мог поверить, что Грета убьет меня, или я убью ее. Мы не общались с ней слишком часто - она избегала общения, да и я тоже - однако мы все-таки были братом и сестрой. Она подарила мне бумажную снежинку на день рождения.
Но мы шли по проторенным заранее тропам. С судьбой бороться бесполезно. Круг насилия разорвать невозможно - даже любовь стала в нем еще одним жерновом. Рано или поздно мы с Гретой придем к одному итогу.
Был солнечный день. Я сидел и тормошил котенка, пытаясь заставить его выучить хотя одно слово.
- Петер. Ну же, скажи - "Петер", - повторял я.
Котенок лишь мяукал.
Я сдавил его маленькое тельце. Митци зашипел и вывернулся, да еще и цапнул меня за палец. Вскрикнув, я побежал в зал за зеленкой. Мама всегда учила меня, что с зеленкой можно не бояться заражения.
В зале сидела Грета со своей подружкой. Они увлеченно болтали о чем-то, держась за руки. Инге была маленькой, рыжеволосой и с удивительными глазами - янтарно-карими, будто бы золотыми.
Я замер на пороге.
Я узнал эти глаза. Я все ждал, когда же она появится. А она появилась давным-давно, только исчезла на три долгих года - и теперь вернулась вновь. Слова застряли у меня в горле.
Жалкий трехлетний мальчишка, кто я перед ней...
Хотя и ей не больше девяти, и она тощая девчонка маленького роста. Да. Надо помнить об этом.
Я шагнул в зал.
Инге с Гретой не обратили на меня никакого внимания. А я попытался сказать, попытался хоть как-то привлечь к себе внимание, хоть чем-то заинтересовать ее.
И я сказал:
- А меня котенок укусил.
- Это твой брат, Грета? - поинтересовалась Инге.
- Угу. Это Петер, - недовольно произнесла Грета. - Куда он тебя укусил? Покажи мне.
- Неа, - я замотал головой.
- Тогда зачем говоришь все это? - вспылила Грета. - Иди к себе, болван.
Она швырнула в меня плюшевого зайца. Я убежал.
- Дурак! - донеслось до меня.
А Инге рассмеялась.
Я нашел способ встретиться с Инге. Я узнал, где она живет - в соседнем квартале. Каждое утро мать с Гретой уходили из дома: мать на работу, Грета - в школу. Меня они запирали в квартире. Дверь был можно было открыть изнутри, однако мне
строго-настрого запрещалось делать это.
В тот день я нарушил запрет.
Одевшись по погоде, я открыл дверь и вышел на лестничную площадку. На мне была теплая одежда. На голове - меховая шапка с ушами, подвязанными на макушке. На руках варежки, ноги - в теплых сапогах. Я ткнул дверь, и она медленно и величественно закрылась, щелкнув напоследок замком. Было немного страшно.
Преодолев лестницу, я проковылял мимо вахтерши и вышел на улицу. В лицо мне ударил холодный знобкий ветер. Щеки тут же запылали. Я сморщился и поглядел наверх. Небо над мной были затянуты хмарью. Я поправил шапку, от которой начала уже мокреть голова, и направился к Инге.
Я знал, что сейчас она в школе. По моим прикидкам, дома она будет через полчаса. Грета доберется до дома раньше - минут на десять или около того. Она придет, а меня уже нет. Тут и поднимется тревога. Грета забьет в набат. Но лишь так смогу встретиться с Инге без назойливого присмотра Рагнара.
Я шел по улице, переваливаясь, как пингвин. В этом безумном мире пингвины живут на Южном полюсе. Подумать только. А нас когда-то учили, что пингвины живут в Арктике. Даже говорили так: медведи - на Юге, пингвины - на Севере, и никому им не быть вместе.
- Привет, малыш. А ты чего здесь? - спросила у меня ласково пожилая женщина, склонясь надо мной. - Где твоя мама?
Я поглядел в ее выцветшие глаза и ответил:
- Мама вон в том квартале. Я к ней иду.
- Давай я тебя отведу, - сказала она.
- Хорошо.
Выбора у меня не было. Лучше она, чем кто-то другой. Увы, но детям запрещается путешествовать в одиночку.
Она взяла меня за руку.
- Какая у тебя интересная шапка, - сказала она.
- Мама в Любеке купила, - ответил я рассеянно.
Вместе мы отыскали нужный мне дом. Я сверился с цифрой на его стене, после чего сказал:
- Спасибо. Вы очень мне помогли. Теперь я пойду.
- Подожди, - сказала пожилая женщина. - Давай я тебя прямо к маме отведу.
- Нет, - ответил я. В мои планы это не входило.
Однако она подхватила меня за руку и повела наверх. Я мог лишь трепыхаться. Хорошо хоть, что здесь не было домофона. Возле нужной мне квартиры я остановился и сказал:
- Вот.
- Посмотрим... - сказала она и нажала кнопку звонка.
Никто не ответил.
Конечно, ведь никого не было дома.
- И что делать? - растерянно произнесла она. - Твои мама и папа когда приедут?
- Не знаю, - насупился я.
Мы стояли так до тех пор, пока в подъезде не раздались мне знакомые голоса. Один принадлежал Инге, другой - тут я зло закатил глаза - сестре моей Грете. Инге была в своей милой баллониевой куртке. Грета тоже была в баллониевой куртке -но она милой мне не показалась. Скорее страшной.
Завидев меня, Грета остановилась и уперлась руками в бока.
- Петер?! А ты что здесь забыл? Тебе место дома!
- Хихи, - сказала Инге.
Видимо, гнев Греты рассмешил ее.
Сестра же решительно зашагала к нам.
- Это твоя сестра? - заботливо спросила пожилая женщина.
- Да, - ответил я.
Грета больно схватила меня за плечо. Не обращая никакого внимания на остальных, сестра принялась хлестать меня по щекам. Она била молча и с каким-то остервенением. Старая женщина воскликнула: "Ох!" - но ничего не сделала.
- Идиот, - тяжело дыша, выдохнула Грета. - Пошли домой, я там все маме расскажу. Она тебе добавит.
В ее глазах я видел застарелую ненависть Рагнара и потому ничему не удивлялся. Однажды это должно было случиться, и почему бы и не сейчас?
Я покорно склонил голову.
Грета сорвала с меня шапку с ушами и ударила ей же.
- Может, он тебя из школы хотел встретить... - попыталась заступиться за меня Инге, но Грета перебила ее:
- Вот еще!
Сестру всю трясло от гнева. Проходя мимо Инге, она толкнула ее плечом.
- Ой! Ты чего? - удивилась Инге.
- Ничего! - грубо ответила Грета. - Пошли, Петер, тебе тут делать нечего.
Уже на улице она затащила меня в какую-то подворотню, чтобы никто не видел, и прошипела мне прямо в лицо:
- Я тебя удушу. Точно удушу.
"Верю", - ответил я про себя, мысленно обращаясь к Рагнару.
Однако в этот момент передо мной стоял не только Рагнар, но и моя сестра Грета.
И я сказал:
- Извини. Я хотел посмотреть на Инге.
- Зачем? - иезуитски спросила Грета.
- Потому что я ее люблю.
Грета отшатнулась от меня, будто ее ударили в лицо. Затем, ничего не сказав, она схватила меня за руку и потащила по слякоти домой. В глазах ее стояли слезы.
Инге перестала появляться в нашем доме. Грета поссорилась с ней. Навсегда, как она сказала. Вскоре Инге вместе со своим отцом снова уехали в Норвегию.
Это было ожидаемо.
Время для Инге еще не пришло. Я знал, что однажды она к нам вернется. И мы с Рагнаром снова убьем друга друга ради нее, и ее тоже убьем. Таков круг насилия. Наказание, придуманное для нас чьим-то искаженным разумом. Из миров соткана цепь - и каждое ее звено отличается от соседнего лишь малым числом искажений; но масса отличий нарастает, как снежный ком - мы с каждым разом все дальше удаляемся от изначального мира по этой цепи, чтобы попасть... куда?
В мир, лишенный насилия?
Мир, в котором мы сможем разорвать этот проклятый круг? Не знаю. Но в одном я уверен: последний мир будет чудовищно от нас далек. Абсолютно чужд.
И почему мы?
Или эта судьба в той или иной степени уготована всем? Я не знаю. Рагнар и я... Инге.
Я вздохнул. И вернулся к выполнению домашнего задания. По правде говоря, я в нем ничего не смыслил. Эти задания для пятого класса чересчур сложные.
Пол скрипнул, и я невольно вздрогнул. Вот и она. С годами она стала очень высокой и такой же громогласной, как и он, Рагнар, в прошлом нашем мире.
- Ну? - требовательно спросила Грета, появляясь в дверях.
- Почти сделал, - сказал я.
- Ну-ка, покажи, - сестра подошла поближе и склонилась над моей тетрадью. - Ничего ты не сделал, болван бессовестный, маленький лгун. Где? Покажи, где ты сделал?
- Вот, - сказал я.
Даже не поглядев в тетрадь, она отвесила мне затрещину.
- Чтоб к семи часам все закончил. Затем пойдешь в магазин и купишь все что нужно. Список на столе. Ужин надо из чего-то готовить.
- А ты?
- А я буду обстирывать тебя, - с ненавистью произнесла она, выделяя каждое слово. - Мама болеет, а тебе все равно, как я погляжу.
- Неправда! - возмутился я.
- Ну-ну, - сказала Грета, скрестив руки под грудью.
- Да!
Грета все лжет.
Рагнар...
С годами мне все труднее было думать о Грете, как о старом моем враге Рагнаре. О прошлых воплощениях Рагнара памяти и вовсе не осталось. Осталось лишь ощущение чего-то древнего и непрерывного.
Закончив с уроками, я схватил список со стола и отправился в супермаркет. Там я затарился по полной и собирался уже в обратный путь, когда меня окликнули:
- Петер!
Возле кассы стояла стройная девушка в меховом пальто. У ней была длинная коса и необычные янтарно-карие глаза. Я уронил пакеты на пол. Банка сардин выкатились оттуда, как колесо - и оказалась у ног девушки. Я же почти ничего не слышал из-за громогласного стука сердца.
Инге легко наклонилась и, подняв банку, протянула мне.
- Привет, - сказала она.
- Привет, - пискнул я.
- Помнишь меня? Мы с твоей сестрой в детстве дружили. А ты был тогда пухлым и краснощеким! - она весело рассмеялась.
Я с трудом кивнул.
Мне столько хотелось ей сказать, однако на всем нашем пути от магазина до дома я выдавил всего несколько слов - одним из которых стало жалкое:
- Спасибо.
- Да не за что. Еще увидимся, - сказала Инге. Она внезапно наклонилась ко мне и, обдавая мое ухо жаром своего дыхания, произнесла:
- Я помню не только это. Я помню всё.
- Правда? - пискнул я.
Однако она ничего не ответила. Лишь загадочно улыбнулась и исчезла, отступив во тьму.
Грета поставила еду перед матерью и сказала:
- Ешь.
- Это каша, - капризно произнесла мать. - Я не хочу ее, я устала. Я бы чего-нибудь другого поела...
- Нет, - непреклонно произнесла Грета.
- Но доча, я...
- Нет, - повторила Грета.
Мать надулась - однако все же приступила к еде. Тяжело было видеть ее в таком состоянии. Она сильно исхудала за все это время. Грета несла тяжесть заботы о семье на своих плечах - признаться, от меня толку было мало.
- Тебе надо выйти замуж, - прощебетала мать. - И муж будет нас содержать...
- Глупостей не говори, - отрезала Грета.
Позже, глубоким вечером, она отвела меня в нашу комнату и велела сесть за стол.
- Доставай тетрадь, - сказала Грета.
- Зачем?
- Ты делай, а не спрашивай. Доставай тетрадь, - сказала она. - Пиши.
- Что писать? - спросил я, держа в руках авторучку.
- Встречу вашу опиши. В подробностях. Чем вы занималась с этой змеюкой Инге. Что делали. О чем говорили, - Грета не сдерживала гнева. - Давай, пиши, Петер. А потом я тетрадь эту матери дам. Чтоб она почитала. Чтоб ей тоже стыдно за тебя стало.
Я положил ручку на стол.
- Не буду я ничего писать. Ты чокнутая.
- Это я-то чокнутая? - взвилась Грета, с грохотом опуская ладонь на стол. - А сам ты кто?
- Я Петер, - ответил я. - А ты - сука с рыбьей кровью.
Пощечина свалила меня со стула.
Секунду или две стояла тишина. Я пытался встать с пола, а Грета стояла надо мной, задыхаясь.
- Ты мне не брат, - наконец сказала она, и голос ее дрожал от ненависти. - Встань. Встань!
Я встал перед ней, готовый в любой момент кинуться на нее и свалить на пол. Гнев и мальчишеская злоба раздирали меня.
Грета сказала:
- Петер.
Я не отвечал, и она повторила громче:
- Петер!
- Да, - угрюмо ответил я.
- Злишься? - Грета глядела на меня в упор.
Я вновь промолчал.
По правде говоря, мой первый запал уже прошел, и теперь мне больше было стыдно за свой гнев. Но я ничего не сказал.
Не получив ответа, моя сестра как-то странно, мучительно вздохнула.
- Ладно, - сказала она. - Ладно! Я погорячилась.
- Да.
- Не "да"! - мгновенно вспылила она. - Ты тоже был неправ.
- Угу, - буркнул я.
Грета наклонилась передо мной и выставила вперед щеку. Она всегда так делала в случае ссор.
- Тогда мир? Поцелуй сестру.
- Это глупо, - пробурчал я. - Не буду.
- Целуй, я сказала.
Изнывая от стыда, я чмокнул Грету в ее горячую щеку. Сестра испустила тяжелый вздох и выпрямилась.
- Зачем тебе эта Инге? - спросила она без обиняков.
Я пожал плечами.
Ответ казался мне очевидным.
- Я люблю ее.
- Зачем? - спросила Грета.
- Что зачем? - я был поставлен в тупик.
- Зачем ты ее любишь?
Я не знал, что ответить.
- Потому что, - наконец сказал я.
Грета некоторое время рассматривала меня, а затем вдруг наклонилась и молча потянулась к моим губам.
Я немедленно отстранился.
- Ты чего? - спросил я в ужасе.
- Ты мог бы выбрать меня, - словно в забытьи произнесла Грета. - Зачем она?
- Ты соображаешь, о чем говоришь?
Я толкнул ее в грудь, и Грета без сил села на кровать. Я не видел ее глаз - все тонуло в сплошной тьме. Однако я слышал ее тусклый голос.
- Мне все равно, Петер. Я помню всё.
Она схватила меня за руку. Я сопротивлялся, как мог, однако Грета была сильнее. Вскоре мы лежали в одной постели, и там было тесно и жарко, и исчезли все преграды. Грета восседала на мне, и в мои уши лился ее голос.
- Я ничего не забыла, Петер, - ее пальцы бегали по моему телу, заставляя меня испытывать жгучий, мучительный стыд. - Я помню всё, до единой подробности.
- Рагнар, - произнес я в отчаянии.
- Рагнар? - удивилась она.
Она легла рядом, и ее мокрые волосы упали мне на лицо.
- Ты ведь убьешь меня, - тоскливо произнес я. - Рагнар всегда меня убивал.
- Нет, - ответила Грета. - Никогда. Сначала я убью эту змею Инге.
Я высвободился из ее хватки и повалил сестру. Мои пальцы в темноте нашли ее тонкую шею и сомкнулись. Грета лежала подо мной, и ее расширившиеся глаза были полны удивления.
- Почему? - тоскливо спросил я.
- Ты - мой возлюбленный, - ответила Грета с трудом, - а Инге всегда нам мешала. И я убью ее.
- Нет, - прошептал я.
Наваждение исчезло. Я сообразил, что - без учета всех этих обратившихся в прах миров - что я лежу голым на собственной голой сестре, и мои пальцы сжимают ее горло.
- Ох, - сказал я.
Я выпустил Грету и сел на кровати.
Она продолжила лежать.
- Петер... Куда ты? Петер, остановись. Петер, я приказываю тебе!
Но я уже оделся. Шумно дыша, я вывалился из квартиры и сбежал вниз по лестнице, оставив и Грету, и мать, и всю свою прошлую жизнь позади.
Подумав, я выбрал Норвегию. Мальчишке трудно попасть туда, но если прибиться к бродячим цыганам... Или к бомжам. Или еще к кому-нибудь. Неважно.
Я должен покинуть этот город.
Без меня Инге и Грета не убьют друг друга. Если повезет - мы не встретимся до глубокой старости, и круг насилия не сомкнется до того момента. Конечно, избежать его никогда полностью не удасться - но можно ведь его отложить.
Если постараюсь, они не найдут меня.
До поры до времени.
Я шел, снедаемый тоской, потому что не верил до конца, что смогу хотя бы страну покинуть. Хотя бы город.
"Анне. Ты будешь у нас королевой, - вспомнил я слова Греты, сказанные ею в глубоком детстве. - А ты, Эрик, будешь ее верным рыцарем. А вот ты, злюка Освальд... А у тебя в этой истории печальная судьба. Ты будешь злыднем".
В этом мире коты не разговаривают.
Как странно.
Образ тела
Рагнар берет с подставки изукрашенный нож, проверяет его остроту подушечкой большого пальца, затем искоса смотрит на меня и говорит:- Будем умирать?
- Нет, - отвечаю я ему.
Рагнар громко и раскатисто смеется. Его волосатый кадык ходит вверх-вниз - зрелище неаппетитное. Я отвожу глаза, морщусь. Я связан. Прикручен веревками к этому чертовски неприятному стулу. Рагнар заходит мне за спину - и одной рукой запрокидывает мой подбородок, а другой практически без нажима проводит по моей шее лезвием. Боль вспыхивает мгновением позже.
- Отправляйся к престолу Его.
Вся моя жизнь, память моя, личность - все это обращается в алую брызжущую агонию, в единое мгновенье заслонившую мир. С громким всхрипами и влажным фырканьем из раны вырывается не только кровь - но и сам я, целиком и без остатка, алыми густеющими брызгами оседая на собственной груди, на руках, на выбивающих дробь ногах, на полу.
Наконец я вытекаю полностью и перестаю быть.
Когда меня, новорожденного, только привезли из роддома, Грета одной из первых осмотрела меня и спросила:
- Мама, а это правда мой братик?
- Тшшш... Ты что такое говоришь? - сказала мама, одной рукой баюкая меня. - Конечно, это твой брат. Его зовут Петер.
- У него неприятные глаза, - задумчиво произнес Грета, заглядывая мне в лицо. - Смотрит так...
По правде говоря, у Греты тоже были неприятные глаза. Чуть блеклые, будто бы рыбьи, внимательные и цепкие - чрезмерно мудрые для ее невеликого возраста. Меня это насторожило, и я на всякий случай приготовился защищаться. Средств у меня было немного: лишь помощь матери. Однако мать была сильнее физически, чем Грета, и я надеялся на нашу победу.
Грета провела пальцем по моей щеке, царапая кожу ногтем. Я сморщил лицо. Грета оттянула мое веко вниз и стала глядеть прямо в открывшийся зрачок.
- Не делай так, - раздраженно произнесла наша мать.
- Мама, я только посмотрю, - стала оправдываться Грета.
- Убери руку!
Грета отступила обратно во тьму.
- Хорошо, - сказала она, и в голосе ее появились обиженные нотки. - Пойду поделаю уроки.
- Ох, - вздохнула мать, баюкая меня.
Я же молчал, застывший от ужаса. В тот миг, когда Грета оттянула мое веко - с ее лица будто бы слетела небрежно надетая маска, и я понял, где видел эти ужасные блеклые глаза.
Глаза Рагнара.
Жалкий, беспомощный, запертый в этом пухлом розовом теле, я расплакался. Моя мать неверно истолковала этот плач. Я попытался воззвать к ней, предупредить о темной сущности Греты, однако мать просто обнажила грудь и поднесла меня к своему красному соску.
Позже я лежал в кроватке, плотно спеленутый с головы до ног, будто крупная белая личинка - а Грета сидела рядом, разложив на полу кукол. Я слышал, как она шепчет им:
- Анне. Ты будешь у нас королевой. А ты, Эрик, будешь ее верным рыцарем. А вот ты, злюка Освальд... А у тебя в этой истории печальная судьба. Ты будешь злыднем.
Мурашки пробежали по коже от ее вкрадчивого голоса.
Она выпрямилась - я слышал, как прошуршал ее комбинезон с кенгуриной сумкой на животе - и заглянула ко мне внутрь.
- Ох, Петер, - сказала Грета задумчиво.
Я лежал.
Более мне ничего не оставалось.
- Я тебя ненавижу, - сказала она. - Это очень грешно, и я прошу Боженьку, чтобы он исправил меня. Ты же мой братик, а я к тебе даже прикоснуться без злости не могу. Почему я такая злобная? - вопреки ее словам, в этом голосе не было раскаяния. Лишь вдумчивая рефлексия.
- На тебе знак Дьявола, - наконец сказала Грета.
Сказав это, она ушла.
Я понимал, конечно, что Грета не будет убивать меня прямо сейчас. Пути наших судеб были проторены заранее. Мы могли лишь ступать по ним, ожидая, когда же подойдет конец сего пути. Я умру в один день с Гретой; я знал это. И случится это не сегодня, и не завтра. Но даже зная это, я все-таки нервничал.
Я принялся изучать этот мир.
Я наблюдал за игрой света и тени на потолке. Я вдыхал этот загрязенный воздух. Я пил молоко. Я мочился. Я переваривал пищу. Я плакал, выражая свои эмоции - от гнева и страха до обыкновенного недовольства. День сменялся еще одни днем, а я по-прежнему был беспомощен. У меня прорезались зубы, и я решил, что хватит уже отлеживаться.
Я вытянул руку и посмотрел на эти розовые сосиски, которые служили мне пальцами. Жалкое зрелище. Я потянулся мыслью к своим ногам. Я ощущал их словно сквозь вату - мышцы еще не развились в достаточной степени. Я шевельнул ногой. Она не отреагировала как нужно - я хотел, чтобы вышел пинок, но у меня получилось лишь чиркнуть себя по другой ноге. Впрочем, надо же с чего-то начинать.
Надо мной нависла тень. Грета.
Сестра часто приходила ко мне, чтобы поговорить. Ее тянуло ко мне, как магнитом. За эти месяцы я свыкся, сжился с ней, и даже ее мерзкие рагнаровские глаза казались мне весточкой из нашего родного мира. Мы с Рагнаром были друзьями. Как же давно это было? Прошлое терялось во мраке. Сколько миров мы пересекли вместе - все трое? Сотни, тысячи?
Я позабыл, если честно.
Я сосредоточился на Грете.
Она стояла, навалившись грудью на перекладину кровати, и с наслаждением грызла леденец.
- Ты хочешь ходить, - сказала она скорее утвердительно, чем вопросительно. - Для чего?
Ответить я не мог, да ей ответ и не нужен был.
- Ты хочешь убить маму, - заключила Грета. - Я расскажу про тебя Инге. Мы придем и задушим тебя.
Зачем?
Ты ведь погибнешь со мной, Рагнар, мерзкое ты создание.
Я попытался перевернуться на живот, беспорядочно размахивая всеми конечностями. Грета с подозрением наблюдала за мной - а потом сказала:
- Он обкакался, наверное. Мам! Мам! А Петер обкакался! - с этими словами она отступила во тьму.
Вместо нее из тьмы выступила мать и озабоченно принюхалась.
Когда мне было три года, Инге вернулась в наш город и вновь поступила в тот же класс, где училась Грета. Они с отцом - толстым инженером в твидовом пиджаке, господином Мейстером - уезжали в Норвегию, где три года прожили у родственников. Почему они уезжали? Вероятно, это было связано с профессией господина Мейстера. Как бы то ни было, Инге вернулась сюда, и я на выходных увидел ее незамутненным взором - когда она зашла в гости к Грете.
Я в этот момент сидел на кухне и пытался разговорить нашего трехмесячного котенка, Митци. В этом безумном мире кошки не умеют разговаривать. Я понял это не сразу. Грету, по правде говоря, это тоже безумно удивляло.
- В Индонезии исповедуют буддизм, - говорила она матери, а та лишь кивала:
- Наверное, доча.
- Мю Цефея меньше Солнца, - утверждала Грета.
- Как скажешь, - отвечала мать.
- А порох получается из апатита, соли и угля, - в отчаянии произнесла Грета, и только тогда мать отреагировала:
- Там вроде селитра, а не апатиты. Хотя я не уверена...
- Понятно, - ответила Грета.
Я знал не так много, как Рагнар. Он всегда был умнее меня, но и - злее и нетерпимее. Потому мы и стали врагами. Враг мой, Рагнар. Мы с Гретой сидели на залитом солнцем детской площадке, и она отряхивала мои ноги от песка.
- Ты неряха, Петер, - отчитывала меня сестра.
- Да, - отвечал я.
В такие моменты я не мог поверить, что Грета убьет меня, или я убью ее. Мы не общались с ней слишком часто - она избегала общения, да и я тоже - однако мы все-таки были братом и сестрой. Она подарила мне бумажную снежинку на день рождения.
Но мы шли по проторенным заранее тропам. С судьбой бороться бесполезно. Круг насилия разорвать невозможно - даже любовь стала в нем еще одним жерновом. Рано или поздно мы с Гретой придем к одному итогу.
Был солнечный день. Я сидел и тормошил котенка, пытаясь заставить его выучить хотя одно слово.
- Петер. Ну же, скажи - "Петер", - повторял я.
Котенок лишь мяукал.
Я сдавил его маленькое тельце. Митци зашипел и вывернулся, да еще и цапнул меня за палец. Вскрикнув, я побежал в зал за зеленкой. Мама всегда учила меня, что с зеленкой можно не бояться заражения.
В зале сидела Грета со своей подружкой. Они увлеченно болтали о чем-то, держась за руки. Инге была маленькой, рыжеволосой и с удивительными глазами - янтарно-карими, будто бы золотыми.
Я замер на пороге.
Я узнал эти глаза. Я все ждал, когда же она появится. А она появилась давным-давно, только исчезла на три долгих года - и теперь вернулась вновь. Слова застряли у меня в горле.
Жалкий трехлетний мальчишка, кто я перед ней...
Хотя и ей не больше девяти, и она тощая девчонка маленького роста. Да. Надо помнить об этом.
Я шагнул в зал.
Инге с Гретой не обратили на меня никакого внимания. А я попытался сказать, попытался хоть как-то привлечь к себе внимание, хоть чем-то заинтересовать ее.
И я сказал:
- А меня котенок укусил.
- Это твой брат, Грета? - поинтересовалась Инге.
- Угу. Это Петер, - недовольно произнесла Грета. - Куда он тебя укусил? Покажи мне.
- Неа, - я замотал головой.
- Тогда зачем говоришь все это? - вспылила Грета. - Иди к себе, болван.
Она швырнула в меня плюшевого зайца. Я убежал.
- Дурак! - донеслось до меня.
А Инге рассмеялась.
Я нашел способ встретиться с Инге. Я узнал, где она живет - в соседнем квартале. Каждое утро мать с Гретой уходили из дома: мать на работу, Грета - в школу. Меня они запирали в квартире. Дверь был можно было открыть изнутри, однако мне
строго-настрого запрещалось делать это.
В тот день я нарушил запрет.
Одевшись по погоде, я открыл дверь и вышел на лестничную площадку. На мне была теплая одежда. На голове - меховая шапка с ушами, подвязанными на макушке. На руках варежки, ноги - в теплых сапогах. Я ткнул дверь, и она медленно и величественно закрылась, щелкнув напоследок замком. Было немного страшно.
Преодолев лестницу, я проковылял мимо вахтерши и вышел на улицу. В лицо мне ударил холодный знобкий ветер. Щеки тут же запылали. Я сморщился и поглядел наверх. Небо над мной были затянуты хмарью. Я поправил шапку, от которой начала уже мокреть голова, и направился к Инге.
Я знал, что сейчас она в школе. По моим прикидкам, дома она будет через полчаса. Грета доберется до дома раньше - минут на десять или около того. Она придет, а меня уже нет. Тут и поднимется тревога. Грета забьет в набат. Но лишь так смогу встретиться с Инге без назойливого присмотра Рагнара.
Я шел по улице, переваливаясь, как пингвин. В этом безумном мире пингвины живут на Южном полюсе. Подумать только. А нас когда-то учили, что пингвины живут в Арктике. Даже говорили так: медведи - на Юге, пингвины - на Севере, и никому им не быть вместе.
- Привет, малыш. А ты чего здесь? - спросила у меня ласково пожилая женщина, склонясь надо мной. - Где твоя мама?
Я поглядел в ее выцветшие глаза и ответил:
- Мама вон в том квартале. Я к ней иду.
- Давай я тебя отведу, - сказала она.
- Хорошо.
Выбора у меня не было. Лучше она, чем кто-то другой. Увы, но детям запрещается путешествовать в одиночку.
Она взяла меня за руку.
- Какая у тебя интересная шапка, - сказала она.
- Мама в Любеке купила, - ответил я рассеянно.
Вместе мы отыскали нужный мне дом. Я сверился с цифрой на его стене, после чего сказал:
- Спасибо. Вы очень мне помогли. Теперь я пойду.
- Подожди, - сказала пожилая женщина. - Давай я тебя прямо к маме отведу.
- Нет, - ответил я. В мои планы это не входило.
Однако она подхватила меня за руку и повела наверх. Я мог лишь трепыхаться. Хорошо хоть, что здесь не было домофона. Возле нужной мне квартиры я остановился и сказал:
- Вот.
- Посмотрим... - сказала она и нажала кнопку звонка.
Никто не ответил.
Конечно, ведь никого не было дома.
- И что делать? - растерянно произнесла она. - Твои мама и папа когда приедут?
- Не знаю, - насупился я.
Мы стояли так до тех пор, пока в подъезде не раздались мне знакомые голоса. Один принадлежал Инге, другой - тут я зло закатил глаза - сестре моей Грете. Инге была в своей милой баллониевой куртке. Грета тоже была в баллониевой куртке -но она милой мне не показалась. Скорее страшной.
Завидев меня, Грета остановилась и уперлась руками в бока.
- Петер?! А ты что здесь забыл? Тебе место дома!
- Хихи, - сказала Инге.
Видимо, гнев Греты рассмешил ее.
Сестра же решительно зашагала к нам.
- Это твоя сестра? - заботливо спросила пожилая женщина.
- Да, - ответил я.
Грета больно схватила меня за плечо. Не обращая никакого внимания на остальных, сестра принялась хлестать меня по щекам. Она била молча и с каким-то остервенением. Старая женщина воскликнула: "Ох!" - но ничего не сделала.
- Идиот, - тяжело дыша, выдохнула Грета. - Пошли домой, я там все маме расскажу. Она тебе добавит.
В ее глазах я видел застарелую ненависть Рагнара и потому ничему не удивлялся. Однажды это должно было случиться, и почему бы и не сейчас?
Я покорно склонил голову.
Грета сорвала с меня шапку с ушами и ударила ей же.
- Может, он тебя из школы хотел встретить... - попыталась заступиться за меня Инге, но Грета перебила ее:
- Вот еще!
Сестру всю трясло от гнева. Проходя мимо Инге, она толкнула ее плечом.
- Ой! Ты чего? - удивилась Инге.
- Ничего! - грубо ответила Грета. - Пошли, Петер, тебе тут делать нечего.
Уже на улице она затащила меня в какую-то подворотню, чтобы никто не видел, и прошипела мне прямо в лицо:
- Я тебя удушу. Точно удушу.
"Верю", - ответил я про себя, мысленно обращаясь к Рагнару.
Однако в этот момент передо мной стоял не только Рагнар, но и моя сестра Грета.
И я сказал:
- Извини. Я хотел посмотреть на Инге.
- Зачем? - иезуитски спросила Грета.
- Потому что я ее люблю.
Грета отшатнулась от меня, будто ее ударили в лицо. Затем, ничего не сказав, она схватила меня за руку и потащила по слякоти домой. В глазах ее стояли слезы.
Инге перестала появляться в нашем доме. Грета поссорилась с ней. Навсегда, как она сказала. Вскоре Инге вместе со своим отцом снова уехали в Норвегию.
Это было ожидаемо.
Время для Инге еще не пришло. Я знал, что однажды она к нам вернется. И мы с Рагнаром снова убьем друга друга ради нее, и ее тоже убьем. Таков круг насилия. Наказание, придуманное для нас чьим-то искаженным разумом. Из миров соткана цепь - и каждое ее звено отличается от соседнего лишь малым числом искажений; но масса отличий нарастает, как снежный ком - мы с каждым разом все дальше удаляемся от изначального мира по этой цепи, чтобы попасть... куда?
В мир, лишенный насилия?
Мир, в котором мы сможем разорвать этот проклятый круг? Не знаю. Но в одном я уверен: последний мир будет чудовищно от нас далек. Абсолютно чужд.
И почему мы?
Или эта судьба в той или иной степени уготована всем? Я не знаю. Рагнар и я... Инге.
Я вздохнул. И вернулся к выполнению домашнего задания. По правде говоря, я в нем ничего не смыслил. Эти задания для пятого класса чересчур сложные.
Пол скрипнул, и я невольно вздрогнул. Вот и она. С годами она стала очень высокой и такой же громогласной, как и он, Рагнар, в прошлом нашем мире.
- Ну? - требовательно спросила Грета, появляясь в дверях.
- Почти сделал, - сказал я.
- Ну-ка, покажи, - сестра подошла поближе и склонилась над моей тетрадью. - Ничего ты не сделал, болван бессовестный, маленький лгун. Где? Покажи, где ты сделал?
- Вот, - сказал я.
Даже не поглядев в тетрадь, она отвесила мне затрещину.
- Чтоб к семи часам все закончил. Затем пойдешь в магазин и купишь все что нужно. Список на столе. Ужин надо из чего-то готовить.
- А ты?
- А я буду обстирывать тебя, - с ненавистью произнесла она, выделяя каждое слово. - Мама болеет, а тебе все равно, как я погляжу.
- Неправда! - возмутился я.
- Ну-ну, - сказала Грета, скрестив руки под грудью.
- Да!
Грета все лжет.
Рагнар...
С годами мне все труднее было думать о Грете, как о старом моем враге Рагнаре. О прошлых воплощениях Рагнара памяти и вовсе не осталось. Осталось лишь ощущение чего-то древнего и непрерывного.
Закончив с уроками, я схватил список со стола и отправился в супермаркет. Там я затарился по полной и собирался уже в обратный путь, когда меня окликнули:
- Петер!
Возле кассы стояла стройная девушка в меховом пальто. У ней была длинная коса и необычные янтарно-карие глаза. Я уронил пакеты на пол. Банка сардин выкатились оттуда, как колесо - и оказалась у ног девушки. Я же почти ничего не слышал из-за громогласного стука сердца.
Инге легко наклонилась и, подняв банку, протянула мне.
- Привет, - сказала она.
- Привет, - пискнул я.
- Помнишь меня? Мы с твоей сестрой в детстве дружили. А ты был тогда пухлым и краснощеким! - она весело рассмеялась.
Я с трудом кивнул.
Мне столько хотелось ей сказать, однако на всем нашем пути от магазина до дома я выдавил всего несколько слов - одним из которых стало жалкое:
- Спасибо.
- Да не за что. Еще увидимся, - сказала Инге. Она внезапно наклонилась ко мне и, обдавая мое ухо жаром своего дыхания, произнесла:
- Я помню не только это. Я помню всё.
- Правда? - пискнул я.
Однако она ничего не ответила. Лишь загадочно улыбнулась и исчезла, отступив во тьму.
Грета поставила еду перед матерью и сказала:
- Ешь.
- Это каша, - капризно произнесла мать. - Я не хочу ее, я устала. Я бы чего-нибудь другого поела...
- Нет, - непреклонно произнесла Грета.
- Но доча, я...
- Нет, - повторила Грета.
Мать надулась - однако все же приступила к еде. Тяжело было видеть ее в таком состоянии. Она сильно исхудала за все это время. Грета несла тяжесть заботы о семье на своих плечах - признаться, от меня толку было мало.
- Тебе надо выйти замуж, - прощебетала мать. - И муж будет нас содержать...
- Глупостей не говори, - отрезала Грета.
Позже, глубоким вечером, она отвела меня в нашу комнату и велела сесть за стол.
- Доставай тетрадь, - сказала Грета.
- Зачем?
- Ты делай, а не спрашивай. Доставай тетрадь, - сказала она. - Пиши.
- Что писать? - спросил я, держа в руках авторучку.
- Встречу вашу опиши. В подробностях. Чем вы занималась с этой змеюкой Инге. Что делали. О чем говорили, - Грета не сдерживала гнева. - Давай, пиши, Петер. А потом я тетрадь эту матери дам. Чтоб она почитала. Чтоб ей тоже стыдно за тебя стало.
Я положил ручку на стол.
- Не буду я ничего писать. Ты чокнутая.
- Это я-то чокнутая? - взвилась Грета, с грохотом опуская ладонь на стол. - А сам ты кто?
- Я Петер, - ответил я. - А ты - сука с рыбьей кровью.
Пощечина свалила меня со стула.
Секунду или две стояла тишина. Я пытался встать с пола, а Грета стояла надо мной, задыхаясь.
- Ты мне не брат, - наконец сказала она, и голос ее дрожал от ненависти. - Встань. Встань!
Я встал перед ней, готовый в любой момент кинуться на нее и свалить на пол. Гнев и мальчишеская злоба раздирали меня.
Грета сказала:
- Петер.
Я не отвечал, и она повторила громче:
- Петер!
- Да, - угрюмо ответил я.
- Злишься? - Грета глядела на меня в упор.
Я вновь промолчал.
По правде говоря, мой первый запал уже прошел, и теперь мне больше было стыдно за свой гнев. Но я ничего не сказал.
Не получив ответа, моя сестра как-то странно, мучительно вздохнула.
- Ладно, - сказала она. - Ладно! Я погорячилась.
- Да.
- Не "да"! - мгновенно вспылила она. - Ты тоже был неправ.
- Угу, - буркнул я.
Грета наклонилась передо мной и выставила вперед щеку. Она всегда так делала в случае ссор.
- Тогда мир? Поцелуй сестру.
- Это глупо, - пробурчал я. - Не буду.
- Целуй, я сказала.
Изнывая от стыда, я чмокнул Грету в ее горячую щеку. Сестра испустила тяжелый вздох и выпрямилась.
- Зачем тебе эта Инге? - спросила она без обиняков.
Я пожал плечами.
Ответ казался мне очевидным.
- Я люблю ее.
- Зачем? - спросила Грета.
- Что зачем? - я был поставлен в тупик.
- Зачем ты ее любишь?
Я не знал, что ответить.
- Потому что, - наконец сказал я.
Грета некоторое время рассматривала меня, а затем вдруг наклонилась и молча потянулась к моим губам.
Я немедленно отстранился.
- Ты чего? - спросил я в ужасе.
- Ты мог бы выбрать меня, - словно в забытьи произнесла Грета. - Зачем она?
- Ты соображаешь, о чем говоришь?
Я толкнул ее в грудь, и Грета без сил села на кровать. Я не видел ее глаз - все тонуло в сплошной тьме. Однако я слышал ее тусклый голос.
- Мне все равно, Петер. Я помню всё.
Она схватила меня за руку. Я сопротивлялся, как мог, однако Грета была сильнее. Вскоре мы лежали в одной постели, и там было тесно и жарко, и исчезли все преграды. Грета восседала на мне, и в мои уши лился ее голос.
- Я ничего не забыла, Петер, - ее пальцы бегали по моему телу, заставляя меня испытывать жгучий, мучительный стыд. - Я помню всё, до единой подробности.
- Рагнар, - произнес я в отчаянии.
- Рагнар? - удивилась она.
Она легла рядом, и ее мокрые волосы упали мне на лицо.
- Ты ведь убьешь меня, - тоскливо произнес я. - Рагнар всегда меня убивал.
- Нет, - ответила Грета. - Никогда. Сначала я убью эту змею Инге.
Я высвободился из ее хватки и повалил сестру. Мои пальцы в темноте нашли ее тонкую шею и сомкнулись. Грета лежала подо мной, и ее расширившиеся глаза были полны удивления.
- Почему? - тоскливо спросил я.
- Ты - мой возлюбленный, - ответила Грета с трудом, - а Инге всегда нам мешала. И я убью ее.
- Нет, - прошептал я.
Наваждение исчезло. Я сообразил, что - без учета всех этих обратившихся в прах миров - что я лежу голым на собственной голой сестре, и мои пальцы сжимают ее горло.
- Ох, - сказал я.
Я выпустил Грету и сел на кровати.
Она продолжила лежать.
- Петер... Куда ты? Петер, остановись. Петер, я приказываю тебе!
Но я уже оделся. Шумно дыша, я вывалился из квартиры и сбежал вниз по лестнице, оставив и Грету, и мать, и всю свою прошлую жизнь позади.
Подумав, я выбрал Норвегию. Мальчишке трудно попасть туда, но если прибиться к бродячим цыганам... Или к бомжам. Или еще к кому-нибудь. Неважно.
Я должен покинуть этот город.
Без меня Инге и Грета не убьют друг друга. Если повезет - мы не встретимся до глубокой старости, и круг насилия не сомкнется до того момента. Конечно, избежать его никогда полностью не удасться - но можно ведь его отложить.
Если постараюсь, они не найдут меня.
До поры до времени.
Я шел, снедаемый тоской, потому что не верил до конца, что смогу хотя бы страну покинуть. Хотя бы город.
"Анне. Ты будешь у нас королевой, - вспомнил я слова Греты, сказанные ею в глубоком детстве. - А ты, Эрик, будешь ее верным рыцарем. А вот ты, злюка Освальд... А у тебя в этой истории печальная судьба. Ты будешь злыднем".
В этом мире коты не разговаривают.
Как странно.
«Мама спросила: «У меня что, две дочери лесбиянки?». Монологи смелых беларусов ЛГБТ+
кому-то не нравится собственное тело. кому-то – характер. а кто-то боится чувств к человеку своего пола или осуждает других, чужих ему людей за их ориентацию. пять абсолютно разных лгбт героев и героинь поделились с нами своими историями. редакция kyky публикует этот текст в честь международного дня борьбы с гомофобией, который отмечается каждый год 17 мая.
Антонина. 33 года. Минск. «Я сажала ее к себе на колени, мы ездили и целовались прямо на коляске»
«Я инвалид первой группы. Не работаю. Люблю вязание и оригами. Не люблю зиму и холод.
В детстве моя ориентация была скорее экспериментом. Когда мне было девять лет, я впервые поцеловалась с моей подружкой Катей, чтобы научиться не на помидорах, а по-настоящему. Сейчас мы с ней редко общаемся. Она замужем, у нее двое детей. Она по мальчикам, я была у нее первая и последняя.
В 14 у меня начались отношения с девушкой. Она была безбашенная, я тоже. Нам было все равно на общественное мнение, поэтому мы никогда не скрывали своих чувств. Я сажала ее к себе на колени, мы ездили и целовались прямо на коляске. Где-то мы эпатировали, специально привлекали внимание публики: нас заводило это еще больше.
Вообще, я никогда не боялась и не стеснялась того, что мне нравятся и парни, и девушки. Я спокойно могла подойти к девушке и сказать, что она красивая, и пригласить в кино. И в интернете я всегда пишу сама. Мне неважно, какой человек, какая ориентация или социальное положение. Некоторые «здоровые» специально хотят познакомится с «инвалидом», просто хотят заиметь такую подружку, чтобы пообщаться. Люди не очень развиты в этом плане, видят только поверхность: не важно гей ты, лесбиянка или инвалид.
Первый мальчик у меня появился в 15 лет. С парнями всегда было как-то проще, они сами тянулись ко мне. В «Мамбе» парни часто пишут мне: «О, ты би, так классно!» У них дальше порно никуда не идет, говорят: «Я тоже порно смотрю с лесбиянками». Но когда речь заходит о том, что, например, геи тоже могут любить, их реакция – «фу-фу-фу». Тогда я спрашиваю, в чем разница между лесбиянкой и геем? Они: «Ну, лесбиянка – это красиво, нравится на них смотреть, а мужчины нет – п**оры, и все тут». Люди просто не видят дальше своего носа. Ну и смотрите порнушку дальше.
С моим бывшим парнем я познакомилась на Круглом озере, в палаточном лагере для инвалидов. Но мы недавно расстались, потому что он изменил. Сейчас я хочу познакомиться именно с девушкой, потому что на данном этапе моей жизни мужчины – козлы. Девушки ласковее и более понимающие. А парень он такой: сунул, высунул и пошел.
Обычно я открываюсь уже тем, кто меня знает. Я ж не буду трубить всем, что я би. Но вот в отношении моей внешности сталкивалась с косыми взглядами и грубостью, да и коляска играет определенную роль. Когда я маленькая была – да, было больно. Я всегда язык показывала, когда на меня смотрели. А сейчас пофиг. Моя внешность – глаза, пирсинг, татуировки – отсеивает ненужных людей. Многие против, говорят, что я себя изуродовала. Но плевать я хотела! Главное, чтобы мне нравилось, чтобы мне было хорошо. Один парень поставил ультиматум: «Хочешь, чтобы я был с тобой, сними пирсинг с языка». Я была так сильно в него влюблена, что всё поснимала. Но потом надела обратно, когда мы расстались.
В семье мою ориентацию никогда не воспринимали остро. С папой даже можем пошутить на эту тему.
У родителей к пирсингу больше претензий, чем к ориентации. Когда я сделала татуировку на глаза, мама не поняла. Когда я прихожу домой, она мне говорит: «Ой, не смотри на меня!». Ей страшно смотреть мне в глаза.
У меня одна сестра в Германии живет, другая – в Москве. Я не бы не хотела переезжать никуда. Я патриот. Боюсь привыкнуть к хорошему, а эта страна меня закаляет.
В 2005 году я вышла замуж за друга детства. Но уже лет пять мы просто друзья. Мы не разводились, у нас хорошие отношения. Нашей дочке десять лет, нас просто так никто не разведет. Мы близки с дочкой, делимся всем, но я не сильно ввожу ее в курс дела по поводу девочек. Для десяти лет это рановато. Пусть хотя бы 12 исполнится.
Арсений, 23 года. Родился в Гродно, живет в Камбодже. «В Беларуси сталкивался и с дискриминацией, и с физическим насилием»
Я закончил бакалавриат и магистратуру, успел пожить в четырех странах и много попутешествовать. Я работаю удаленно, в основное время я делаю графический дизайн, в свободное занимаюсь иллюстрациями.
Впервые я понял, что чем-то отличаюсь, лет в 13-14. У меня никогда не было проблем с общением, но внутри всё было сложно. Я часто обвинял самого себя: «почему я?», «как легче бы жилось, если бы это все пропало». Но со временем я переборол все мои страхи. Сейчас я гордо живу с тем, на что просто не вправе повлиять.
В 16 лет я понял, что мне надо с кем-то поделиться. Я позвал подругу, мы выпили очень много вина и начали рассказывать о своих переживаниях, как это бывает в 16 лет. Я не совсем помню, как она отреагировала, но мы дружим до сих пор, а значит, все прошло удачно.
Первый камин-аут дорогого стоит. Дальше намного проще жить, потому что ты знаешь, что не один.
Труднее всего было признаться друзьям детства. Было страшно, что я могу потерять очень близкого человека. Но мне очень повезло, потому что друзья отреагировали адекватно.
В школе у меня была девушка. Сейчас она одна из самых близких людей в моей жизни. Разошлись мы, потому что я вел себя некрасиво. Но даже после расставания мы все равно были рядом, потому что тусовались в одной школьной компании. Еще ближе мы стали, когда я признался ей и вообще всей нашей компании. Это было на мой день рождения, мне исполнилось 20.
Мой первый опыт гомосексуальных отношений был в 18 лет, продлился он немногим меньше года. Это были первые и единственные отношения. Мы познакомились в интернете, но жили в разных городах, поэтому было довольно тяжело. В какой-то момент пришлось разойтись. До этого я общался с геями в соцсетях, проводил время в компании таких же, как и я, но тесной связи у меня ни с кем не было. Думаю, мне очень помог университет, где я впервые оказался в обществе, в котором были представители ЛГБТ+.
Сейчас у меня никого нет. Меня более чем устраивает такая жизнь в данный момент. Мне максимально комфортно быть одному. Последние два года я часто меняю места жительства, может, в этом и причина. Просто пытаюсь присмотреться, где мне комфортнее всего. Возможно, я просто оправдываюсь и мне не особо везет.
Последний раз, когда мне было действительно комфортно с кем-то, случился совсем недавно, мы провели чуть больше недели вместе здесь, в Азии. Парень был из Австралии. Мы ничего особого не делали: просто ходили смотреть закаты, слушали музыку, накуривались каждый день, обнимались каждую ночь, готовили еду, катались на скутере. Потом он уехал, а я остался. Мы поблагодарили друг друга за прекрасную неделю – и всё.
В Азии люди в большинстве своем совершенно адекватно относятся к ЛГБТ. И в принципе очень уважают собственный выбор человека. Они очень добродушны – даже конфликты решают при помощи улыбки! А что касается путешественников, то они обычно очень открытые и толерантные люди, для них вообще нет особой разницы.
А вот в Беларуси сталкивался и с дискриминацией, и с физическим насилием. Пару раз меня били просто потому, что я выгляжу иначе. Мне был 21 год. Случилось это в Гродно, практически в центре города. Все по классике жанра: попросили сигарету. Отделался несколькими ссадинами. После таких случаев я перестал останавливаться и надеяться на вежливость агрессивных или пьяных людей. Сейчас я просто избегаю такие компании в городе. Ну и спортом немного занялся – на всякий случай.
В Беларуси, к сожалению, очень много проблем с ЛГБТ+. Вся проблема в том, что там отсутствует широкодоступная адекватная информация. По этой причине я не могу винить своих друзей за то, что они не понимают, для чего нужны прайды, например. Они ведь, скорее всего, никогда даже не думали об этом.
Я не могу винить и свою маму за то, что она боялась за меня. Когда я ей впервые рассказал, она просила молчать об этом.
Сначала мы не говорили на эту тему вообще, разве что, я попросил ее, если ей захочется почитать про это в интернете – чтобы лучше написала мне. Так и было, я периодически присылал ей образовательные статьи. Думаю, что сейчас она спокойна за меня. Однажды даже пошутила, что все равно хотела бы внуков, даже если и усыновленных.
В Литве, где я учился, я сталкивался только со стереотипами со стороны преподавателей. Некоторые просили вести себя как мужик. Некоторые вели себя некорректно относительно девушек. Но если на все это обращать внимание, можно сойти с ума.
Идеальное будущее для меня – это я, несколько собак, путешествия вместе с кем-то или в одиночку. У меня есть много планов касательно работы на ближайшее время. Если при этом со мной будет рядом человек, с которым я буду в отношениях – прекрасно. Если нет, я и без того наслаждаюсь жизнью. Наверное, всего, о чем я мог бы мечтать, я уже достиг. Но впереди еще столько всего, чего я не видел!
В институт брака я не верю. Мне кажется, значимость брака слишком преувеличена в нашем обществе. Это не обмен кольцами и «вместе навсегда», а реальный документ, который двум людям дает определенные юридические привилегии. Сейчас все привилегии, которые дает брак, можно оформить нотариально. Поэтому особой причины для себя в браке я не вижу. Единственное оправдание для брака, которое я могу найти – когда два человека из разных стран расписываются в одной из них, чтобы облегчить себе страдания, вызванные бюрократией. Не знаю, понадобится ли мне это когда-нибудь. Если это делается, чтобы собрать семью и друзей – мои друзья и так постоянно где-то рядом. А семью я могу познакомить с партнером и без праздника, если они когда-нибудь проявят инициативу. Вот ради праздника я, возможно, хотел бы вступить в брак. Но себя в роли инициатора сейчас не вижу. Может, все изменится.
Карина, 21 год. Живёт в Витебске. «Мне не нравится слово «лесбиянка». Оно грубо звучит»
Я люблю играть на гитаре, люблю спорт, особенно баскетбол. И очень люблю свою сестру Каролину. Я не закончила университет, в отличие от сестры. Меня отчислили с третьего курса, потому что я ленилась. Сейчас работаю продавцом-консультантом в Витебске.
Первое осознание того, что я другая, произошло еще в школе. Я тогда была, естественно, безответно влюблена в девушку. Она была, естественно, натуралка и встречалась с парнем, но позволяла себе вольности в мой адрес. Был флирт и поцелуи. Помню, мы где-то сидели и заиграла медленная музыка – она сама предложила медленный танец. Думаю, она специально так делала: не давала мне остыть, потому что ей было приятно моё внимание. Когда я начала понимать, что происходит, старалась отгонять от себя эти мысли и хотела разобраться в себе. Сестра, кстати, сразу заметила, что в моем отношении к этой девочке есть какая-то особенность. Она позвонила ей и сказала, что я ее люблю. Это был шок! Но девочка все приняла и просто продолжила со мной общаться как ни в чем не бывало.
Когда я поехала учиться в Минск, на первом курсе взаимно влюбилась в девушку, и тогда уже начала понимать, что в этом нет ничего плохого. Мы скрывались, не афишировали свою причастность к ЛГБТ-сообществу. Поначалу проявлять чувства открыто было тяжело – казалось, будто все смотрят и осуждают. А потом я поняла: если ты чего-то хочешь, почему ты должен этого стесняться? Но я бы, наверное, не смогла это сделать в Витебске – город маленький и много знакомых. Мне бы не хотелось, чтобы до мамы доходили какие-то слухи. А в Минске у меня никогда не было страха.
В парней я никогда не влюблялась. И не могу сказать, что с мужчинами у меня были какие-то серьезные отношения. Но мой первый сексуальный опыт был с парнем. Мы поехали отдыхать в Египет – и он начал ухаживать за мной. Я тогда подумала, если я сейчас с ним пересплю, то это лишит меня проблем – я же уеду, и всё. Не могу сказать, что этот опыт был плохим – все было прекрасно. Не нужно думать, что у меня из-за якобы плохого опыта с парнями все началось с девушками.
А первый опыт с девушкой был на первом курсе института. Ничего супер-романтичного. Все случилось в общежитии, просто у обеих было дикое желание.
Мне с признанием маме повезло гораздо больше, чем сестре. Как-то мне позвонила мама. И я думаю, мне нужно как-то выкрутиться, чтобы она не узнала про проблемы с учебой, а то мне конец. Я сделала грустный голос – мама спросила, что случилось. Я долго ломалась, не хотела ей говорить. И она сама мне в трубку сказала: «Есть какая-то девочка, которая не отвечает тебе взаимностью, да?» Я просто потеряла дар речи. Это был ужасный момент! Я ей ответила, что да. Мама начала успокаивать меня. Но, слава богу, тему об учебе мы замяли – и отлично. На самом деле, мама у нас адекватная. Она сначала надеялась, что это все пройдет и у нас будут парни. Но не прошло.
Когда я рассказала своим друзьям о моей ориентации, они спокойно принимали это, хотя задавали много любопытных вопросов. Но одна моя школьная подруга однажды высказалась, что ей неприятны лесбиянки, что она не принимает таких людей. Но когда она увидела нас с нашими девушками и даже познакомилась с ними, переменила свое мнение. А вот отношения парней она до сих пор не воспринимает.
Мне не нравится слово «лесбиянка». Оно грубо звучит и ставит в определенные рамки: если ты используешь это слово, значит будто бы всю жизнь должен быть только с девушкой и даже не предполагать иного исхода. Так что я чаще говорю, что я нетрадиционной ориентации.
Каролина, 21 год. Живёт в Витебске. «Какой-то нетрезвый мужчина начал нас оскорблять, говорить, чтобы мы не держались за руки»
Я не играю на гитаре и тоже люблю сестру. Получила высшее образование в Университете культуры и искусства по специальности хореография, эстрадный танец. Сейчас работаю в Гродненской государственной филармонии.
Раньше я вообще не задумывалась об отношениях с девушками, но неприязни к ЛГБТ-сообществу никогда не было. В 17 лет перед поступлением в университет я впервые влюбилась в девушку. Так всё и началось.
У меня не было никаких сомнений: я не видела ничего плохого в том, что любишь другого человека, а девушка это или парень – значения не имеет. Мне было легко принять себя, потому что я видела, через что проходила Карина.
Когда я уехала учиться в Минск, эта девушка осталась в Витебске. Мы каждый день переписывались, могли разговаривать по телефону всю ночь. Но я ей была интересна исключительно как друг. Она мной пользовалась, когда ей было скучно, а могла и послать.
Серьезных отношений с парнями у меня не было. Была взаимная симпатия, поцелуи, прогулки. Мне с ними быстро становилось скучно. Мой первый сексуальный опыт был с парнем. Мы шли немного подвыпившие с дня рождения – ну и решили поехать к нему. С девушками всё чувствовалось ярче. Хотя первый раз с девушкой тоже не был каким-то особенно романтичным.
Однажды я, Карина и мама сидели вместе дома и разговаривали по душам. Разговор зашёл о девушке Карины, и мама сказала что-то вроде: «Хоть одна дочь с парнями общается». Вот тогда я и призналась. Я опустила голову и сказала: «Мам, ты наверное будешь меня ненавидеть». Мама такая: «У меня что, две дочери лесбиянки?» И я ответила «да». Она просто офигела! Помню, она сидит на диване, смотрит в одну точку и повторяет одну фразу: «Две дочери лесбиянки». А потом выдает: «Надо бабушке рассказать». Мы начали все хохотать вместе и шутить, мол, не нужно тревожить бабушкину психику. И еще мама добавила: «Может, в одноклассниках об этом написать?»
На работе о моей ориентации знают все, это вообще не помеха. Когда я рассказала, даже не было никаких расспросов, я аж удивилась. Как будто они просветленные.
Мне не приходилось сталкиваться с насилием, а вот со стереотипами – да. Однажды мы с моей девушкой стояли на остановке в Витебске, просто держались за руки. И проходил какой-то мужик в нетрезвом состоянии. Он начал нас оскорблять, говорить на повышенных тонах, чтобы мы не держались за руки. Мы старались не обращать внимания и руки не разнимали. Он сказал, что заколет нас. Мы, конечно, посмеялись. Было лето, светло, на остановке были люди, и он пьяный несёт какой-то бред. Он приоткрыл куртку, подошёл ближе. А в кармане была отвертка или что-то в этом роде. И он сказал: «Руки разняли быстро!» Мы разняли, нам проблемы не нужны – тем более, он был пьян. Он отошёл чуть дальше, но не переставал нас оскорблять. Но ни один человек не заступился за нас на остановке. Вот такое общество.
Гена, 18 лет. Родился и живет в Вильнюсе. «У меня проскакивает мысль «не ошибка ли я» – это происходит из-за давления со стороны матери»
Мне не особенно нравится мое. Поэтому в соцсетях и иногда в клубах, когда со мной пытается познакомиться не вызывающий доверия человек, использую фейковое имя Роберт. Я учусь в школе. Большую часть времени я просто играю в видеоигры или смотрю сериалы. Ну и еще немного занимаюсь музыкой. Такой типичный мальчик 21 века.
Это моя любимая история. 2014 год. В Вильнюсе проводятся сходки любителей японской культуры. Как-то раз уже было время ехать домой, а я не знал, куда идти. Попросил своего друга: «Проводи меня, а то я дорогу не очень помню». Но он не хотел расходиться. И тут один молодой человек из этой сходки говорит: «А давайте мы его все вместе проводим». И в моем сердце что-то екнуло. После этого мы обменялись страницами в соцсетях и начали понемногу общаться. Этот парень был старше на год или два. И очень красивый, кстати. А в один день, когда немного отошли подальше от места сходки, поцеловались. Так я и понял, что парни мне больше по душе. Какое-то время у меня был небольшой диссонанс, но всего пару дней. Я быстро свыкся с этой мыслью.
Встречались мы буквально пару дней, ибо оказался он той еще шлюхой и буквально через два дня начал встречаться с моим лучшим другом.
Я как-то встречался с девочкой, но недолго. Там никуда далеко не зашло. И я просто осознал, что это не мое. После этого никогда больше не пробовал, не было нужды. К девушкам я не могу испытывать что-то сильнее дружбы. И мой первый сексуальный опыт был с парнем.
Потом я встречался с разными парнями. Но никогда не проявлял своих чувств на людях. Разве что в автобусе держались за руки один раз, и то прикрывшись портфелем. И уж точно никогда не целовался на улице – потому что страшно. Я и мои молодые люди всегда прекрасно понимали, что это опасно. Вполне вероятно, что какому-нибудь гопнику стрельнет в голову подойти и ударить.
Сейчас я встречаюсь с парнем. Мы познакомились за счет нашей общей подруги. Однажды мы катались на машине, но места всем не хватало –и кому-то надо было ехать в багажнике. Я вызвался добровольцем, но только в том случае, если кто-то поедет со мной. И вот, кое-как уместившись в багажник, мы с этим парнем катались так минут 15-20. Мы лежали в обнимку, разговаривали, а потом в мою голову пришла мысль предложить ему встречаться. Сначала я предложил это шуточным тоном, чтобы в случае отказа отшутиться. Но все прошло гладко. Теперь мы вместе.
И все же иногда у меня проскакивает мысль «не ошибка ли я». Это происходит из-за слабого, но все равно давления со стороны матери. Она не знает про меня и поэтому часто задает вопрос, когда же я уже найду девушку. Я отвечаю, что пока не нашел ту самую.
Иногда хочется рассказать все родителям, но я прекрасно их знаю. Знаю, как негативно они относятся к ЛГБТ-сообществу. Так что мне стоит молчать до тех пор, пока не съеду.
Я пытался пару раз убедить их, что их ненависть основана лишь на боге, которого, возможно, даже нет. У них только один аргумент: бог создал мужчину и женщину.
Я заметил, что в Вильнюсе, если по улице будут идти за руку две девушки, то на это будут реагировать спокойнее, чем на двух парней. Так что здесь двойные стандарты берут верх. Поэтому я бы хотел переехать. Гулять со своим партнером, держась за руки, и не бояться осуждения было бы чудесно. В США вроде все хорошо с этим. Хотя точно знать не могу.
В США 35-летняя мама Рэйчел Лихнэрд из округа Эванс (штат Джорджия) потеряла право опеки над своими пятью детьми после ареста за то, что она организовала вечеринку для своей дочери-подростка с алкоголем, наркотиками, сексом и игрой в Твистер в обнаженном виде.
Подростки пили алкоголь и курили марихуану. Лихнэрд присоединилась к молодым людям и сыграла с ними в Твистер в обнаженном виде. Затем она занялась сексом с 18-летним парнем в ванной. Вернувшись к подросткам, она начала ублажать себя перед ними секс-игрушками.
Подростки пили алкоголь и курили марихуану. Лихнэрд присоединилась к молодым людям и сыграла с ними в Твистер в обнаженном виде. Затем она занялась сексом с 18-летним парнем в ванной. Вернувшись к подросткам, она начала ублажать себя перед ними секс-игрушками.
Девятилетняя россиянка успешно сдала вступительные экзамены в МГУ
В семь лет Алиса Теплякова получила аттестат за девятый класс, после чего почти сразу сдала предметы и за 11 класс. Однако, по техническим причинам госэкзамены ЕГЭ девочка смогла сдать лишь через год и получить возможность поступления в вуз. Выбор пал на МГУ.
В разговоре с "Комсомольской правдой" отец девочки Евгений Тепляков подтвердил, что его дочь успешно сдала вступительные экзамены в МГУ. Девочка решила пойти на факультет психологии.
"Ну вот ДВИ прошли, получили 48 баллов. Алиска умница, МГУ подтвердил", - сообщил отец Алисы.
Однако в МГУ сообщили, что речи о зачислении пока быть не может: "Это пока абсолютно ничего не значит, поскольку еще нет конкурсных списков. Более того, еще должен пройти показ работ, так что конкурсная ситуация непонятная", - сказал Артем Ковалев, заместитель декана по учебной работе факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова.
В прошлом году Алиса попала в Реестр рекордов России как самая юная россиянка, получившая среднее образование - ей тогда было семь. В 2021 году Алиса сдала ЕГЭ и получила аттестат.
"Нам не успели напечатать аттестат за 9 класс, поэтому мы не вошли в базу получивших среднее образование. Нас не допустили к итоговому сочинению, и, соответственно, не выдали аттестат. А так у Алисы были экзамены сданы еще год назад", - объяснил Евгений.
В семье девочки семеро детей, младшие брат и сестра Алисы (7 и 6 лет) уже проходят программу старших классов. Все дети на семейном образовании, учат своих детей мама и папа. Однако семья живёт в однокомнатной квартире, что не очень устраивает органы опеки.
"Для них важно, чтобы у ребёнка была отдельная кроватка, отдельный столик, неважно, как при этом учиться", - рассказывает Евгений.
Вот уже несколько лет родители пытаются встать на очередь, чтобы получить квартиру просторнее, однако департамент городского имущества не спешит улучшать жилищные условия вундеркиндов.
Тем не менее младший брат Алисы Хеймдалль уже сдал ОГЭ по программе 9 класса.
В разговоре с "Комсомольской правдой" отец девочки Евгений Тепляков подтвердил, что его дочь успешно сдала вступительные экзамены в МГУ. Девочка решила пойти на факультет психологии.
"Ну вот ДВИ прошли, получили 48 баллов. Алиска умница, МГУ подтвердил", - сообщил отец Алисы.
Однако в МГУ сообщили, что речи о зачислении пока быть не может: "Это пока абсолютно ничего не значит, поскольку еще нет конкурсных списков. Более того, еще должен пройти показ работ, так что конкурсная ситуация непонятная", - сказал Артем Ковалев, заместитель декана по учебной работе факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова.
В прошлом году Алиса попала в Реестр рекордов России как самая юная россиянка, получившая среднее образование - ей тогда было семь. В 2021 году Алиса сдала ЕГЭ и получила аттестат.
"Нам не успели напечатать аттестат за 9 класс, поэтому мы не вошли в базу получивших среднее образование. Нас не допустили к итоговому сочинению, и, соответственно, не выдали аттестат. А так у Алисы были экзамены сданы еще год назад", - объяснил Евгений.
В семье девочки семеро детей, младшие брат и сестра Алисы (7 и 6 лет) уже проходят программу старших классов. Все дети на семейном образовании, учат своих детей мама и папа. Однако семья живёт в однокомнатной квартире, что не очень устраивает органы опеки.
"Для них важно, чтобы у ребёнка была отдельная кроватка, отдельный столик, неважно, как при этом учиться", - рассказывает Евгений.
Вот уже несколько лет родители пытаются встать на очередь, чтобы получить квартиру просторнее, однако департамент городского имущества не спешит улучшать жилищные условия вундеркиндов.
Тем не менее младший брат Алисы Хеймдалль уже сдал ОГЭ по программе 9 класса.
Отличный комментарий!
такая маленькая, а уже будет ебать всем мозги. ну почему психолог то?
Приходишь со своими тараканами, а там тебя встречает лоля и давай лечить
Как отговорить человека прыгнуть с балкона
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме дочь подруги моей мамы (+1000 постов - дочь подруги моей мамы)
Отличный комментарий!