«Единственное, о чем я сожалею, — не учел развитие в стране стукачества»
Пенсионера из Магадана обвиняют в «умышленном преступлении против мира и безопасности человечества». Свидетели обвинения — друзья из «Одноклассников»
Житель Магадана, 62-летний зоолог Игорь Дорогой несколько лет вел страницу в «Одноклассниках». Комментируя различные даты, связанные с Великой отечественной войной, он не стеснялся в высказываниях: называл маршала Жукова «мародером», Тухачевскго — «палачом». Кроме сотни подписчиков Дорогого записи прочли сотрудники магаданского Центра «Э». И теперь на Игоря заведено дело по статье 354.1 УК РФ («Реабилитация нацизма»).
Неприятности Дорогого начались год назад, в начале марта, когда к нему в дверь позвонил человек в погонах, представился подполковником МВД Малаховым и позвал в Центр по противодействию экстремизму «поговорить».
— Он сказал: «У вас там в «Одноклассниках» это самое. Надо поговорить», — вспоминает Дорогой. — Надо было просто послать его или попросить показать повестку. Но я человек в таких делах неопытный и повелся. К тому же оказалось, что Малахов — сын моего старого приятеля. Он сказал, что его отец умер, я расстроился и растерялся.
Разговор длился больше часа, позже Игорь узнал, что его записывали на диктофон. Малахов объяснил Дорогому, что внимательно изучил его страницу в Сети «Одноклассники» — и нашел несколько моментов, которые, по его словам, подпадают под закон о реабилитации нацизма.
— Подполковник Малахов поразил меня своей эрудицией, — вспоминает Игорь. — Несколько минут он выговаривал мне за то, что я отрицательно отношусь к маршалу Тухачевскому и называю его преступником, хотя Тухачевский был героем Великой Отечественной войны, а потом и министром обороны Польши. Я объяснил, что Тухачевскому было бы довольно трудно это делать, поскольку его расстреляли в 1937 году, и Малахов путает его с Рокоссовским. Еще подполковник был уверен, что Катынскую операцию устроили немцы, не знал, что деятели УНА-УПА (организация, запрещенная в РФ) не фигурировали в приговоре Нюрнбергского трибунала. Спрашивал зачем-то, как я отношусь к Власову, присоединению Крыма. Говорил, что, если бы не Россия, в Крыму уже были бы американцы…
Из Центра «Э» материалы на Дорогого быстро передали в городской, а затем областной Следственный комитет. Дело было заведено по статье 354.1 УК РФ «Реабилитация нацизма».
— Следователей сменилось трое. Помню, как один из них трижды пытался написать слово «фашистский», но без ошибок не получалось: то «фошистский», то «фашиский», — вспоминает Дорогой.
— В марте какие-то ребята пришли ко мне изымать орудие преступления — забрали компьютер.
Посты Игоря Дорогого действительно могут быть кем-то расценены как провокационные, сам он, наверное, многим кажется человеком не без странностей. Ну а разве без странностей следователи, которые подготовили обвинение, согласно которому «Дорогой Игорь Викторович совершил умышленное преступление против мира и безопасности человечества».
— Вы читали мое обвинение? Какой-нибудь Холокост нервно курит в стороне, — говорит он.
«Одного моего деда сослали, второго расстреляли»
Основное обвинение против Дорогого подпадает под формулировку «Распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России». Правда, в постановлении о привлечении Дорогого обвиняемым символами «Дня воинской славы 9 мая» названы почему-то Георгий Жуков, Александр Маринеско, Мелитон Кантария (его Дорогой назвал «участником постановочного водружения красного знамени на крыше Рейхстага») — и даже Роман Руденко («мокрушник, главный обвинитель от СССР в Нюрнберге») и Михаил Тухачевский («палач»).
Отдельное внимание следователей вызвали фотографии Игоря, снятые на Западной Украине. На одну из них попал плакат с изображениями Степана Бандеры, который Дорогой подписал: «Нацiональнi героï Украïни, Герой Украïни Степан Бандера».
В формулировке следствия это неожиданно превратилось в одобрение преступлений, установленных приговором Нюрнбергского трибунала.
— Если я считаю Жукова преступником и подонком — это не заведомо ложные сведения, а моя личная позиция, и я ее не скрываю, — говорит Игорь. — На допросе мне задавали глупые вопросы: «Зачем вы ругаете Жукова? А вы знаете, что Гитлер объявил Маринеско врагом № 2?» Я говорил: я ругаю товарища Жукова за то, что он бездарный солдафон и угробил огромное количество людей. А миф про Маринеско идет из книжки Александра Крона («Капитан дальнего плавания». ), где его личность раздута до неприличия, а на самом деле он потопил два судна с беженцами, на которых только детишек четыре тысячи погибло (немецкий лайнер «Вильгельм Густлофф», потопленный Маринеско в 1945 году, помимо солдат вез 162 тяжелораненых и 8956 беженцев, в основном стариков, женщин и детей, «Генерал Штойбен» — 2680 раненых и 900 беженцев. ). Мне ставят в вину фразу, что Мелитон Кантария участвовал в постановочном водружении Знамени Победы на Рейхстаг. О том, что это была постановка, есть воспоминания и самого Мелитона Варламовича, и фотографа Халдея.
Я этим балбесам из Центра «Э» и СК даю ссылки на исторические публикации и документы, но они ссылки не читают, у них другая задача — ущучить такую крупную рыбу, как я.
Среди фраз, которые следствие ставит в вину Дорогому, оказались не только его посты в «Одноклассниках», но комментарии, оставленные его читателями. Часть записей была процитирована неверно. В частности, в посте Игоря было написано, что СССР вступил в войну 17 сентября 1939 года, когда советские танки вошли на территорию Польши. В документах следствия слова «вступил в войну» превратились в «начал войну». В тексте заключения экспертов в качестве деятеля времен Второй мировой фигурировал все тот же Тухачевский. За год дело о нескольких постах в «Одноклассниках» достигло пяти томов.
По словам Игоря, во время следствия ему не раз предлагали признать вину и раскаяться, обещая уменьшить наказание. Дорогой отказался: «Коллеги этой публики одного моего деда сослали, второго расстреляли. Сотрудничество с их конторой плохо вяжется с моими представлениями о добре и зле. Это моя страница, моя страна, я не нарушил Конституцию. Единственное, о чем я сожалею, — что не учел развитие в стране стукачества».
«Я не в той форме, чтобы кидаться в драку»
Игорь Дорогой — ученый-зоолог, старший научный сотрудник лаборатории орнитологии Института биологических проблем Севера ДВО РАН, кандидат биологических наук, автор больше 170 статей, в том числе четырех монографий. 40 лет он провел в научных экспедициях, путешествуя по всему Крайнему Северу — от Курил до острова Врангеля. Страницу на «Одноклассниках» он завел, чтобы найти старых друзей и выложить фотографии из экспедиций:
— Я захотел что-то оставить после себя, — говорит он. — Оцифровал свои старые снимки из путешествий. Хотел, чтобы люди знали: бывают такие птички, такие зверушки, такие камни…
Несмотря на то, что в друзьях у Дорогого было всего около ста человек, в ответ на каждую его запись, связанную с политикой, сразу же появлялись сетевые тролли:
«Выразился не так по «Крымскому вопросу» — сразу приходят какие-то гопники: вот, мы тебя достанем. Даже писали адрес моей дочери. Пару раз взламывали мою страницу и отправляли моим друзьям оскорбления. Такой от пропаганды силос в головах у людей, я даже не думал».
В своем деле Дорогой обнаружил показания нескольких знакомых: «Оказалось, что мы резко различаемся во взглядах, и в «Одноклассниках» мы раззнакомились. А теперь оказывается, что они дали показания против меня. Хотя могли повести себя, как взрослые люди. Их же никто не подвешивал на дыбе».
Я долго расспрашиваю Игоря, не может ли его дело быть сведением счетов. Он пожимает плечами: обвинение кажется ему случайным, а уголовные дела по законам, связанным с памятью о войне, — рутиной.
За год до Дорогого жертвой другого «мемориального закона» стал его зять Владислав Неретин. В 2014 году на городском магаданском сайте www.magspace.ru (в комментариях под заметкой об Украине) он перепостил найденную в интернете карикатуру: «Там была женщина. Даже не женщина, а Юлия Тимошенко. У нее на погонах была нарисована свастика». Спустя два года домой к Неретину, вычислив его по IP-адресу, пришли «эшники».
По статье 20.3 КОАП («Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики») Владислава приговорили к пяти суткам административного ареста. «Следователь потом говорил, что если бы я не пытался доказывать, ничего не пропагандировал, отделался бы штрафом в одну-две тысячи. А я начал возмущаться, — говорит Неретин. — Ну ничего. Сидел в одиночке, кормили хорошо».
Статья 354.1 («Реабилитация нацизма») появилась в Уголовном кодексе в мае 2014 года: накануне Дня Победы и через месяц после вызвавшего скандал опроса «Дождя» о сдаче блокадного Ленинграда. Максимальное наказание по ней — три года тюрьмы или штраф в 300 тысяч рублей. Дорогой надеется, что ему грозит только штраф. Правда, в его случае приговор — не самое страшное. У Игоря четвертая (последняя) стадия рака поджелудочной железы. С 2014 года он перенес операцию и пять курсов химиотерапии. Два года назад лечение подействовало, опухоль перестала расти. В марте против Игоря возбудили дело. А в апреле врачи обнаружили метастазы в печени. За прошлый год он перенес еще четыре операции, и врачи рекомендовали «исключить эмоциональные нагрузки».
— Эти органы знают, что я не в той форме, чтобы кидаться в драку, — говорит Дорогой. — Жуликов им сложно ловить, а с инвалидом первой группы у них все должно срастись. Но я не мальчик для битья. На меня вешают преступление против человечества, а за базар надо отвечать. У следователей неделю назад была истерика: они хотели, чтобы я пришел в прокуратуру и получил обвинительное заключение. Я сказал: вам надо вручать — вы и вручайте, когда я буду в состоянии получить. А сейчас я на «химии», и полгода я буду на больничном. А дальше, как говорил Ходжа Насреддин: или ишак помрет, или эмир.
Любой намек, двусмысленность или негативная оценка Игоря Дорогого трактуются следствием как посягательство на «символы» или «отрицание фактов». Между тем из приведенных в обвинении примеров высказываний Дорогого нет ни одного, где бы он отрицал какой-либо факт преступлений нацистов. Причем допущение у следствия самое примитивное: раз Дорогой числит некоторых советских деятелей преступниками, значит, «обеляет» нацистов.
Удивительное выражение обвинительного документа: «Действуя в продолжение своего преступного умысла…», разместил то-то и то-то… Почему искренние убеждения не могут быть высказаны публично? Отчего побуждение человека высказать свое мнение тут же квалифицируются как «преступный умысел»? Не потому ли, что у следствия нет никаких доказательств того, что они «заведомо ложные». Отсюда и метод обвинения — навешивание ярлыков. Именно так в советское время доказывалась виновность в «антисоветской агитации».
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/02/13/75493-edinstvennoe-o-chem-ya-sozhaleyu-ne-uchel-razvitie-v-strane-stukachestva
Отличный комментарий!
Ну ок.