В КНДР продовольственная норма снижена до 300 граммов в день
Немецкая гуманитарная организация Deutsche Welthungerhilfe констатировала катастрофическую нехватку продовольствия в КНДР вследствие рекордного неурожая 2018 года, вызванного наводнениями и сильной жарой. Глава представительства этой организации в Северной Корее Ларс Дюеркоп (Lars Düerkop) в интервью DW, обнародованном в пятницу, 8 марта, сообщил, что в связи с чрезвычайной ситуацией власти КНДР сокращают суточный продовольственный паек для граждан с 576 до 300 граммов. Паек состоит из зерновых, кукурузы и картофеля.
По словам Дюеркопа, дети, женщины и старики освобождены от данного ограничения. Те же, кто нуждается в дополнительном продовольствии и располагает финансовыми средствами, могут купить другие продукты на небольших рынках.
Проблемы из-за санкций
Ларс Дюеркоп отметил, что международные санкции препятствуют импорту в КНДР сельскохозяйственной техники, производственного сырья и удобрений.
"Даже с импортом парников мы как гуманитарная организация испытываем трудности, поскольку подпорки для парников - это металлические прутья, которые находятся в санкционном списке", - указал он, добавив, что в настоящее время ходатайства об исключениях для санкционного режима в отношении КНДР находятся на рассмотрении Комитета ООН по санкциям в Нью-Йорке. "Мы надеемся на скорое рассмотрение этих ходатайств", - сказал Дюеркоп.
Опубликовано видео побега северокорейского солдата через охраняемую границу
Командование ООН в Сеуле опубликовало видеозапись побега северокорейского военнослужащего через охраняемую границу с Южной Кореей. Побег произошел 13 ноября, служащий получил шесть огнестрельных ранений, но выжил, и сейчас находится в больнице Сеула.
Развернуть
Отличный комментарий!
Не зря 6 маслин поймал. Теперь доживет свои дни в нормальной стране.
Власти пяти штатов США используют религиозное "анти-порноприложение", чтобы следить за фигурантами уголовных дел
Программа делает скриншоты с устройств людей каждую минуту, следит за всем трафиком и блокирует доступ к сайтам про проблемы правовой системы.
Приложение "Covenant Eyes" ("Глаза Завета") написал бывший агент АНБ и католический священник Рон ДеХаас. По замыслу программа должна блокировать доступ к сайтам для взрослых, а также сообщать "партнеру по подотчетности", чем занимается пользователь. Обычно этот "партнер" – родитель или высшее духовное лицо (программу активно внедряют церкви), но для большого числа людей "партнером" оказывается инспектор полиции. По данным "Wired", к услугам "Covenant Eyes" прибегают органы минимум пяти штатов США. Приложение устанавливают на устройства всех членов семьи людей, которые ожидают суда, освобождены условно-досрочно или под залог. Самого фигуранта лишают всех устройств, цель – проследить, чтобы он не использовал телефоны близких для преступлений.
С помощью программы силовики отслеживают весь трафик, исходящий с устройств. В режиме реального времени (раз в минуту) приложение делает скриншоты всей просматриваемой информации, анализирует их и отправляет "партнерам". При этом "Covenant Eyes" запрещает использовать приложение в уголовных процессах, да и само работает с перебоями: например, может пометить онлайн-рекламу корсета как "вызывающий беспокойство" контент или блокирует доступ к сайтам, где рассказывается о несправедливости уголовно-исполнительной системы. Приложение оказывает на людей и психологическое давление: семьи рассказывают, что боятся разговаривать с адвокатом, а дети опасаются употреблять определенные слова, чтобы "папу не отправили в тюрьму".
Чёткими доказательствами мы раскроем правду о мерзком государственном терроризме американского ЦРУ и южнокорейской НРС, рассадника мирового зла, против высшего руководства КНДР.
МЫ РАСКРОЕМ ПРАВДУ О МЕРЗКОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ ТЕРРОРИЗМЕ
Это Ким Сон Иль, превращённый ЦРУ и НРС в террориста.
НРСовские демоны-убийцы вовлекли До Хи Юна, директора CHNK (Гражданской коалиции за права похищенных и северокорейских беженцев), близкого к Ким Сон Илю, который тогда был рабочим деревообрабатывающего предприятия в российском Хабаровском крае в июне 2014 года, и подкупили Кима деньгами и вещами.
Затем НРС сделала Кима террористом, полным вражды к высшему руководству и социалистическому строю КНДР.
До Хи Юн, директор CHNK - орудие НРС, зарабатывающий деньги на завлечении и похищении граждан КНДР.
Ким Сон Иль показал о нём. "Я познакомился с До Хи Юном по интернету в июне 2014 г. В ходе телефонного разговора с ним я был обманут его пропагандой против КНДР и вовлечён в мерзкий государственный терроризм. Я спросил его, в чём состоит работа CHNK. До Хи Юн ответил, что она ведёт северных корейцев к бегству из КНДР в Китай или третью страну и привозит перебежчиков в Южную Корею. Также, сказал он, она обрабатывает мировое общественное мнение относительно прав человека в КНДР и оказывает давление на него. До Хи Юн подчёркивал мне многие проблемы с правами человека в КНДР. Когда я не поверил его словам, он сказал что пришлёт мне планшет Самсунг, сказав что если я свяжусь с ним в таких приложениях как Телеграм или Kakaotalk мы сможем свободно общаться, и он научит меня как добывать ложную информацию о КНДР. В середине сентября До Хи Юн сказал мне получить планшет у Сергея Кима, живущего в северной части Хабаровска. Я встретился с Сергеем и получил планшет".
Посредством планшета НРС обеспечила Киму широкий доступ к газетам и радиостанциям, таким как "Свободная Азия", и сделала его террористом.
Что за человек Ким Сон Иль?
Согласно знакомым Кима, он не любил работать, зато любил получать всё просто так и имел неровные отношения с людьми.
До Хи Юн и группа НРС передали ему более 20 тысяч долларов и спутниковый приёмопередатчик и дали ему разобраться в нём.
В августе 2015 г. Хан, руководитель группы НРС прилетел в Хабаровск проверить Кима. После последней проверки Хан и Ким провели репетицию их мерзкого теракта.
»В середине августа 2015 г. Хан приказал мне получить спутниковый приёмопередатчик в Амурском парке Хабаровска у торговца древесиной, ведущего торговлю между Россией и Южной Кореей. Я приехал в условленное место. Там я встретился с тем торговцем и он сказал, что Хан приехал с ним. В тот же день я встретился с Ханом в их машине и мы обсуждали, как уничтожить высшее руководство КНДР.
Хан сказал мне, что убийство посредством биохимических веществ, включая радиоактивные и ядовитых нановещества, - это лучший метод, указывая что только ЦРУ может произвести такое вещество и у ЦРУ это вещество можно получить. Хан объяснил мне, что радиоактивное вещество может быть заброшено с расстояния, но его количество должно быть определено с учётом препятствий или расстояния и оно должно осуществлять излучение некоторое время.
Он также объяснил про нано-яд, что он эффективен даже в очень малом количестве, но должен контактировать с телом человека. Летальные результаты этих веществ последуют через 6 или 12 месяцев и излечение невозможно, сказал он. Также он сказал мне что если удастся раздобыть хоть какую-то точную информацию об источниках мебели, продовольствия, транспорта и т.д., используемых высшим руководством, НРС совместно с ЦРУ поместили бы биохимическое вещество на эти вещи. И это был бы лучший метод террора.
Мне поручили разработать план биохимического теракта и передали более 10 тысяч долларов, смартфон Doogee и спутниковый приёмопередатчик.»
В конце Хан дал ему гарантии что НРС будет держать в секрете его задание касающееся теракта против высшего руководства- после шантажа что его семья не останется безнаказанной, если он не выполнит задание.
Агенты НРС, имея регулярные спутниковые контакты с Кимом, репетировали теракт и давали ему подробные инструкции.
Это спутниковый приёмопередатчик и смартфон Doogee, которые Хан дал Киму. А это одна из прежних инструкций.
Для безопасности террориста, НРС изготовила такой же смартфон, как те что широко используются в КНДР и поместила приспособления в обыкновенный адаптер. В первом присланном смартфоне агенты НРС обозначила Хана как "Лихоу", создали чат "Вангвей" и посылали Киму сообщения. НРС покрывала их расходы на общение. На втором смартфоне агенты НРС сменили имя "Лихоу" на "Свободную душу", а "Вангвей" на "Невосома". Они назвали этот акт государственного терроризма "Уничтожить Наследника". Агенты НРС через спутниковый приёмопередатчик давали инструкции как выбрать наиболее эффективный и безопасный метод с большой вероятностью успеха, представляя ему разные методы биохимического террора, способы подкупа объекта, который непосредственно осуществил бы теракт, и способы попасть на место событий.
Инструкции, полученные в начале января 2016 года.
- Решить по поводу плана теракта, целью которого является уничтожение северокорейского руководства
- Создать центр связи за рубежом для передачи аппаратуры, необходимой для осуществления теракта С февраля по август Хан и я много раз отрабатывали детали террористической операции «Уничтожить Наследника». Первый план заключался в том, чтобы спрятать ядовитое нановещество в кондиционере воздуха и в нужный момент включить его при помощи системы дистанционного управления, распознающей голос. Второй план заключался в физическом отравлении полонием. 2. Террористические планы 1. Теракт через кондиционер, контролируемый с помощью голоса на расстоянии
2. Теракт с применением полония. «Полоний постоянно выделяет альфа-излучение, но это излучение трудно обнаружить. Если воздействию этого излучения будут подвергнуты внутренние органы, то человек умрет через 2-3 недели, и причина смерти останется неясной.» В инструкции от 18 ноября 2016 года Хан сообщил Киму, что они намереваются пропитать отравляющим веществом кресло Верховного Руководителя. Для этого Хан велел Киму собрать и отправить ему как можно больше информации о том месте, где обычно проходят большие празднества, информацию о телохранителях, о том, из какого материала и какой толщины кресло и перила балкона, на котором появляется Верховный Руководитель, добавив, что они изучат эту информацию и выберут наиболее подходящий вариант совместно с ЦРУ, а потом отправят подходящее отравляющее вещество в Пхеньян. Деньги и спутниковый приёмопередатчик, которые южнокорейская разведка передавала Киму различными путями. Агенты южнокорейской разведки два раза передавали Киму деньги в общей сложности на сумму 100.000 американских долларов для организации центра связи за рубежом и снабжали его всеми необходимыми материалами. Они создали фирму под названием «Qingdao NAZCA Trade Co.Ltd.» в соседней стране и отчаянно спешили создать центр связи за рубежом с ее помощью. Перед вами агент южнокорейской разведи Чжо Ки Чхоль (слева) и его тайный агент Су Гуанхай (справа), генеральный директор Qingdao NAZCA Trade Co.Ltd. В марте 2017 года Су Гуанхай встретился со своим сподручником-террористом в Даньдуне, Китай, и они обсуждали вопросы создания центра связи за рубежом, под предлогом деловой встречи.\ Хан проинструктировал террориста встретиться с Су Гуанхаем в соседней стране, он также выдал инструкцию Су Гуанхаю поставить необходимое оборудование и материалы для устройства центра связи в начале мая. Спустя месяц после встречи Су Гуанхай подписал контракт, который позволил ему создать центр связи в отеле Wanda Realm в Китае. В то же время Чжо Ки Чхоль встретился с террористом в кофейне в отеле и передал ему новый спутниковый приёмопередатчик и 50.000 долларов. Южнокорейская агентура послала вот эти материалы и приборы для создания центра связи в нашу страну. Они были задержаны на таможенном пункте в Синичжу 5 марта 2017 года в 10 часов утра. Перед вами – инструкции от агентов южнокорейской разведки. Инструкция от 23 августа 2016 года. «Аппаратура, материалы и средства, необходимые для осуществления теракта против высшего руководства, будут полностью оплачены фирмой (южнокорейской разведслужбой)» Инструкция от 4 ноября 2016 года. «Шеф (начальник южнокорейской разведслужбы Ли Пхён Хо) готов заплатить не только 300.000 долларов, но и больше». Инструкция от 13 апреля 2017 года. «Разведслужба осуществит поставку отравляющего биовещества как можно скорее». Начальник южнокорейской марионеточной разведслужбы Ли Пхён Хо хвалил террориста как «очень ценного кадра для всей нации и для разведслужбы нашей страны». Ли непосредственно организовал террористическую операцию и руководил ее осуществлением, поручив его Хану и Чжо Ки Чхолю. Марионеточные агенты дали террористу более 80 инструкций по ее осуществлению. Но планы государственного терроризма, созданные ЦРУ и их южнокорейскими подручными, были разоблачены компетентным органом КНДР, который обнаружил и арестовал членов террористической группы в самый ответственный момент. Наш компетентный орган также получил многочисленные доказательства, подтверждающие спонсируемый на государственном уровне терроризм, которые будут предоставлены на суд широкой публики в свое время. Мы открыто заявляем, что мы следим за каждым шагом врагов КНДР, тех, кто готов за жалкие подачки враждебных сил нанести вред нашему обществу. Преступление, которое было недавно раскрыто и предотвращено Министерством госбезопасности КНДР, в задачи которого входит охрана безопасности нашего руководства, общественной системы и народа, - это отвратительный акт государственного терроризма южнокорейской разведслужбы при поддержке ЦРУ и государственной измены демонов-убийц. Если мы посмотрим на историю США, то вся история этой страны основана на убийствах и вся ее внешняя политика является политикой террора. Всем известен тот факт, что в XVIII веке американцы осуществили геноцид коренного индейского населения и построили США на костях индейцев. США разожгли войны в Ираке. Афганистане, Ливии, на Украине, и во всех этих войнах они прежде всего стремились уничтожить руководство. Даже согласно лишь опубликованным документам, США осуществили сотни террористических операций против множества стран. Ни для кого не является секретом, что США, находящиеся в долговременной конфронтации с нашей страной, и враждебные силы нацелены на ее высшее руководство. Недавняя истерика в США, пославших в Южную Корею своих спецназовцев, таких как «Дельта Форс» и «Морские котики», с воплями об «обезглавливающей атаке» и «превентивном нападении» - это лишь верхушка айсберга подобных действий. Скрываясь за их россказнями о «чрезвычайной ситуации на Севере», отвратительный заговор готовился ими для осуществления в полной тайне. И такое вот преступное государство-террорист, как США, смеет называть КНДР «спонсором терроризма» и «производителем химического оружия»! Подобной провокации нет и не может быть прощения. Такие разведслужбы США, как ЦРУ, скрываются за многочисленными продолжающимися террористическими акциями по всему миру. 5 мая 2017 года в заявлении представителя Министерства госбезопасности КНДР было торжественно провозглашено, что мы уничтожим организаторов и исполителей гнусных террористических планов, всех до последнего, отражая волю армии и народа КНДР.
(Зачитывается заявление представителя Министерства госбезопасности КНДР) Военнослужащие и граждане КНДР полны решимости стереть с лица Земли террористов, участников недавно разоблаченного заговора, целью которого было нанесение удара по верховному руководству КНДР.
«Мы без малейших колебаний разыщем даже под землей террористов, планировавших такой выходящий за рамки воображения теракт!»
«Все мы страшно разгневаны. Тут никакие слова не нужны. Мы должны стереть с лица Земли террористов, решительно, безжалостно и до последнего!»
«Я едва сдерживаю свой гнев, готов лично передушить всех террористов до последнего человека!»
«Мы, офицеры и рядовые Корейских народных сил внутренней безопасности, чьей миссией является охрана высшего руководства, общественной системы и народа, сделаем все, что в наших силах, чтобы нанести справедливый антитеррористический удар и уничтожить американских империалистов и марионеточную клику!»
«Я разыщу гнусных террористов-осуществителей гостерроризма до последнего!»
Компетентные органы КНДР нанесли грозный антитеррористический удар с тем, чтобы выкорчевать авторов заговорщических планов в разведорганах США и Южной Кореи, и они не скроются от нас, где бы они ни находились.
«В лучах солнца» — так называется документальный фильм о жизни восьмилетней школьницы Зин Ми в Пхеньяне, столице КНДР, снятый российским режиссером по сценарию, написанному северокорейскими товарищами.
Фильм уже собрал кучу призов и прессы, а также удостоился ноты министерства культуры КНДР российскому МИДу и требования северокорейской стороны запретить его к дальнейшему показу. Что Манский увидел в Пхеньяне? Как ему это удалось снять и что не удалось? И как он ушел из-под наблюдения северокорейских чекистов — об этом в эксклюзивном интервью The New Times после просмотра фильма.
- Вам предложили снять фильм о КНДР или это было ваше решение?
- Ну конечно, мое… Я всегда интересовался Северной Кореей, потому что меня всегда волновал вопрос, как, каким образом можно подавить человека, как можно уничтожить в нем основополагающие принципы, почему человек готов подчиняться. И понятно, что это фильм не только про Северную Корею и не столько про Северную Корею. Я читал журнал «Корея сегодня», жадно хватался за людей, которые там были, смотрел всегда какое-то видео оттуда. И вот однажды мне удалось познакомиться с северокорейскими чиновниками — так все и закрутилось.
Сталинская ВДНХ
- Когда вы впервые попали в страну чучхе?
- В 2013 году у меня была первая ознакомительная поездка: мне показывали, какая это прекрасная страна, и в конечном счете мне удалось выбрать героиню: меня отвезли в образцово-показательную школу, в кабинет директора завели пять девочек, сказали: «У вас есть пять минут, вы можете познакомиться и выбрать, кто вам нравится». Сценарий документального фильма про девочку, которая вступает в пионеры, в Союз детей, ей поручают очень важное дело — быть участником самого большого в мире праздника, к которому она со своими товарищами долго готовится, и в конечном счете превращается в одного из тысяч людей, создающих вот эту самую большую в мире живую картину, изображающую абсолютное счастье, — к этому моменту уже был написан. Хотя героиню еще только предстояло выбрать. Я выбрал Зин Ми, потому что девочка сказала, что ее папа работает журналистом: я подумал, что через его работу я смогу куда-то попасть. Про маму девочка сказала, что она работает в заводской столовой. Я подумал: замечательно, столовая, люди едят, тоже какая-то фактура. А живет Зин Ми около вокзала, в однокомнатной квартире с мамой, папой, дедушками и бабушками…
Но в фильме все не так: и папа не журналист, и столовой нет, и бабушки с дедушкой — тоже…
Естественно. Когда мы приехали уже снимать, папа чудесным образом превратился в инженера на образцово-показательной швейной фабрике, мама — в сотрудницу образцово-показательной фабрики по изготовлению соевого молока, а живут они, как оказалось, в самом шикарном доме столицы с фантастическим видом из окна. Правда, линолеум там, изображающий паркет, просто ножницами отрезан и лежит поверх цементного пола — даже не подбит под плинтуса, мебель только что внесли, картинки только что повесили, я улучил возможность и заглянул в шкаф — он был пустой, ванной никогда не пользовались, да там и нет воды, свет включали на время съемок: вообще у меня было ощущение, что дом нежилой и лифт запустили только ради фильма. Но в этом доме хотя бы три подъезда были открыты. А дом напротив — я его обошел, когда мне удалось сбежать от сопровождающих, — в нем вообще не было входа. При этом вечером в нем горели окна, но присмотревшись внимательно, я увидел, что все они горели одинаковыми лампами. Видимо, поставлена какая-то система, которая по вечерам общим рубильником включается, и создается некое ощущение жилого дома, хотя дом не заселен и в нем нет подъездов. Там все — фейк.
- Как это? Просто стоит коробка?
- Да.
- А мама и папа Зин Ми — они реальные?
- Реальные — я видел семейный альбом. Но вот фотографии в этом альбоме сняты на каком-то фейковом фоне, вмонтированы в фотографии из журнала или на фоне мебельного салона — я специально выношу эти фотографии в начало картины… Пожив там какое-то время, я понял, что Пхеньян — это абсолютная сталинская, брежневская ВДНХ, и все жители Пхеньяна — это абсолютные экспонаты. Например, там везде газоны, а на газонах рано утром, в шесть утра, или вечером, после работы, согнувшись в три погибели, сидят люди и пинцетами вынимают какие-то соринки. Кстати, когда мы снимали на образцово-показательной швейной фабрике, где папа нашей героини как бы работает инженером (см. фото ниже), я отправился в туалет и ошибся дверью. Открываю дверь, а там человек 150 голых женщин, которые моются в душе. Мне удалось выглянуть в окно, и я понял, что на территории фабрики есть жилые бараки, и эта сцена, когда рабочие идут на фабрику, — абсолютный фейк, потому что они живут при фабрике.
- А какой смысл во всем этом фейке? В Пхеньяне почти не бывает иностранцев, а если и бывают, то, как рассказывают, они ходят по строго определенному маршруту?
- Не знаю. С конца октября до начала апреля страна вообще закрывается для посещения иностранцами: дома отапливаются либо углем, либо дровами — вид буржуек, торчащих из окон, вряд ли привлекателен. У Северной Кореи сейчас два самых главных мировых партнера: Китай и, с недавних пор, вновь стала Россия, которая получает в год порядка 500 виз в Северную Корею. Мои три поездки, группа — четыре человека — это двенадцать виз; ежегодный приезд хора Александрова или хора МВД — это вынимай сто виз, вот и считайте, сколько человек приезжает от России. Из Китая, видимо, побольше. Ну и какое-то очень, очень лимитированное число других иностранцев. Подгляданная жизнь
- Почему тогда они пошли на эту затею с фильмом — мало того что российский режиссер, так еще и с вашей репутацией бунтаря?
- А как они могли это знать, коли в стране нет интернета? Они, вероятно, считали, что раз Россия их друг, так и правила в России такие же, и живут там так же, как в Северной Корее. К тому же фильм официально поддержан российским Министерством культуры, а режиссер Манский снимал фильмы о Путине — этого знания им было достаточно.
- Сколько экспедиций было у вас в Северную Корею?
- Две. Хотя должно было быть три, но нам закрыли въезд.
- Почему?
- Они заметили, что вы тайком снимаете фильм о фильме — то, как разыгрывается весь этот театр про счастье жизни в Северной Корее, как перезаписываются дубли, как эти самые сопровождающие говорят людям, что и как они должны говорить?
- Они не понимали и не видели этого. Но им не нравилось, что, например, я снимаю из-за занавески в гостинице… Однажды я просыпаюсь от шума, подхожу к окну и вижу совершенно фантастическую картину: шесть утра, вся площадь, все тротуары забиты людьми, которые сидят на корточках, кто-то просто на заднице, кто-то что-то жует, кто-то спит, кто-то лежит — их всех согнали на репетицию очередного митинга. Я, естественно, хватаю камеру и начинаю в окно снимать. Проходит минуты три-четыре — стук в дверь: мои сопровождающие, которые, жили справа и слева от моего номера, говорят: отойдите от окна, вы что, хотите, чтобы мы вас больше никогда не впустили? Все, что в фильме снято неофициально, — люди, толкающие автобус, дети у мусорных баков, очередь за отовариванием талонов — все это снято в щелочку из-за занавески.
- А по улицам вы могли гулять?
- Нет, у нас сразу отобрали паспорта, а без паспортов нельзя было выходить на улицу. Но мы все-таки пару раз обманными путями выбегали из гостиницы, куда-то успевали добежать, пока не включали план «перехват» и нас не ловили в городе.
- В магазины вам удавалось зайти?
- Я был пару раз в универмаге, где попадал в смешные ситуации. Первый раз меня прямо отвели в этот универмаг сопровождающие. Я походил, посмотрел, удивился, как все дешево. Это был мой первый приезд, и я не сообразил, в чем дело, — к тому же иностранец не имеет права иметь северокорейские деньги, и потому купить я ничего не мог. Но потом мне удалось достать немного их денег, и с сопровождающими я пошел купить каких-то сувениров. Прихожу в универмаг, там горы смешных тетрадок, прошу: мне три тетрадки. Ответ: «Вы не можете их купить». Потом я понял: продавцы, посетители, товары — это не настоящий магазин, это — выставочный зал. В другой раз мы — естественно, с сопровождающими — зашли в продуктовый магазин. Там стоят человек 15–20, все полки снизу доверху уставлены пачками томатного сока. Я спрашиваю, сколько стоит томатный сок. Сопровождающий отвечает традиционное: «Потом расскажем». Я: «Нет, переведите сейчас». Продавщица долго что-то говорит, сопровождающий — мне: «Еще не привезли ценник», — ну или что-то в таком духе. Я говорю: «Хорошо. Сколько стоил томатный сок на прошлой неделе?» Он переводит: «Томатный сок не продается».
- И где и что ела ваша съемочная группа?
- Завтракали и обедали в гостинице, вечером чаще всего ели в номере — несколько раз закупали продукты, какие-нибудь консервированные сосиски в магазине при нашем посольстве. Иногда нас возили в валютные рестораны: десять евро за обед — недорого. Для нас — недорого. Знаете, какая зарплата у главного сценариста студии документального кино в Пхеньяне, на которой работает 800 человек? Его зарплата равна 75 центам в месяц.
- В вашем фильме есть кадры, когда семья — мама, папа, девочка — собирается за низким столом, который весь уставлен тарелками с едой. Если в стране все продукты распределяются по талонам, а магазины — это выставки, то откуда это?
- Это еда, которую при нас привезли упакованной целлофаном, распаковали, разложили на этом столе, поставили, а люди реально боялись к ней прикоснуться. Сопровождающие им говорили: вы ешьте, ешьте. Они смотрели на них: правда можно?
- Но какой смысл в магазинах, где единственный товар — томатный сок, и он не продается?
- Я не понимаю. У меня вопросов после жизни в Северной Корее больше, чем до. Я ехал туда с каким-то вполне внятным представлением. Ну, прежде всего я думал, что это система страха, подавления, что люди внутри себя все понимают. Но, окунувшись, я увидел, что люди в принципе не только не понимают, а даже не задумываются… Я как-то разговаривал с дрессировщиком тигров: он мне объяснил, что когда тигр рождается — тот, которому предстоит выступать в цирке, — он с первого дня воспитывается таким образом, что не знает, что он тигр. То есть он вырастает, у него вырастают когти, зубы, усы, он рычит, он прыгает, но он просто не знает, что он тигр… Вот вам пример: мы снимали в метро. В Пхеньяне в метро иностранец не может зайти без сопровождающих и может проехать только две остановки. То есть он может увидеть три станции. Там есть специальный маршрут для иностранцев: на определенной станции войти и на определенной станции выйти. Мы не успели закончить съемку за две остановки и просим дать нам проехать еще несколько станций. В ответ — категорическое нет. Предлагают поехать обратно и доснять там. Я объясняю: на обратном пути в вагонах будут уже другие люди. Сопровождающие отвечают: это не проблема. И командуют людям в вагоне: «Встали и перешли станцию». И весь вагон встает, переходит и садится в вагон, который едет в противоположном направлении. Молча, без дискуссии.
- И это реальные люди были в вагоне?
- Откуда я знаю?
- Вы хотите сказать, что в Северной Корее нет двоемыслия, как оно было даже в сталинском СССР?
- Нет, абсолютно. Там люди — они родились вот в такой данности, в которой жили их родители и их деды, и у них нет никакой информации, что жизнь может быть какой-то другой, — они никуда не ездят, интернета у них нет. Мне кажется, у них и страха уже нет — ужас в том, что это нечто следующее, что-то после страха. Знаете, самое сильное объяснение и разоблачение, если хотите, страны, это ее телевидение… Естественно, в Северной Корее запрещено записывать телепередачи, но мы с собой привезли такую установку: мы писали телевизионный сигнал 24 часа в сутки на жесткий диск — на всякий случай. Так вот, там всего два канала, никакой, естественно, рекламы — вместо рекламных пауз клипы о великих вождях, контент — либо передачи, прославляющие вождей, либо чтение чучхе. Даже новостей нет в нашем понимании этого слова.
- И фильмов про любовь нет?
- Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался.
- Ваши герои, мама с папой — они как-то демонстрировали свои отношения?
- Нет, никак. Они выполняли важное государственное дело: снимались в фильме.
- Ну хорошо, но не могут же люди не задаваться вопросом, почему в фильме у них на столе еда, которую они отродясь не ели и не видели?
- Они знают, что живут плохо только потому, что против них Соединенные Штаты… Когда мы снимали сцену приема детей в пионеры, сопровождающие нам показали на детей — лет семи-восьми, в военной форме, и говорят: «Их родители погибли на войне, это дети войны». Какая война? Последняя война, в которой участвовала Северная Корея, была шестьдесят лет назад! Но они совершенно уверены: где-то идет война, туда уходят северокорейские войска, есть линия фронта, солдаты погибают, а вождь заботится об их детях… Они воюют, они реально воюют.
- Как выглядят там газеты?
- В Северной Корее выходит три газеты. Кстати, газеты запрещено вывозить из страны и их запрещено использовать как бумагу. Так вот, все газеты издаются по одному лекалу. Первая страница — это лик вождя на всю полосу с небольшим текстом. Вторая страница — это четыре лика вождя уже в каком-то наборе с чем-то и небольшие к этому тексты. Третья страница — это восемь ликов вождя, как правило, какие-то общие фотографии. И четвертая страница — это фотографии свершений, а в самом углу — события в мире: маленькие тексты с еще более маленькими черно-белыми фотографиями, где сообщается о забастовках, катастрофах, падениях самолетов. Каждый день за этими газетами стоит очередь в киоски.
- Вы говорили, что каждый день должны были сдавать отснятый материал. Как же вам удалось вывезти кадры, снятые тайком?
- Оператор каждый день жаловался на желудок и уходил на 20 минут в туалет. И копировал отснятый материал на другую карту памяти. Честно говоря, это, наверное, самый сложный мой фильм — хотя у меня было немало трудных фильмов. Но этот психологически был очень тяжелым. Сутками под наблюдением, говорим знаками или выходим в коридор — а ведь надо было обсуждать завтрашнюю съемку, каждую ночь баррикадировались в номере, чтобы ночью никто не вошел, чтобы извне номер ночью нельзя было открыть...
- Сколько дней вы снимали в Пхеньяне?
- 45. Хотя по контракту с северокорейской стороной должны были 75.
- Что потом произошло?
- А потом нам не давали разрешения на въезд — и так до того момента, когда они узнали о том, что фильм будет показан на кинофестивале в Таллине: они не знали, что фильм уже идет практически по всему миру. Тут они предложили нам вернуться и доснять картину. Но какой смысл? Ну а наше Министерство культуры после ноты корейцев попросило убрать себя из титров фильма. Что странно и глупо, потому что уже подтверждены запросы как минимум 30 крупнейших фестивалей по миру, несколько стран уже купили фильм для телепоказа, и в нескольких странах Европы он выходит в кинопрокат. И сейчас мои партнеры обсуждают контракт по выходу этого фильма в кинопрокат в Соединенных Штатах Америки.
- А в России фильм будет показан?
- Его стоило бы, на мой взгляд, показать в то время, когда идет программа Дмитрия Киселева. Но телевидение ко мне не обращалось. Что касается кинопроката, то надо будет получить прокатное удостоверение — весной мы этим, я надеюсь, займемся.
Возвращаясь к фильму: в финале картины девочка вдруг расплакалась, за кадром слышится ваш голос, и в ответ Зин Ми начинает декламировать клятву верности вождю. Что произошло?
Я думаю, она заплакала потому, что чувствовала на себе очень большую ответственность, и она подумала, что не справляется. Ее выбрали. Выбрали для того, чтобы она показала величие, мощь страны и преданность ей, и когда ей задают вопрос, на который она отвечает, как ей кажется, недостаточным образом, она плачет от растерянности. Она говорит: «Я не могу понять, все ли я сделала для того, чтобы быть благодарной великому вождю». И от ощущения, что нет, не все, она и начинает рыдать…
В Пхеньяне, в честь завершения 8-го съезда Трудовой Партии Кореи прошел большой военный парад, который принимал Ким Чен Ын.
В основном, технологические новинки уже были показаны на прошлом параде, который многих впечатлил новым обликом армии КНДР. Тем не менее, и для этого парада кое-что осталось - была представлена новая баллистическая ракета для подводных лодок, с помощью которой КНДР как обычно будет диктовать свою непреклонную волю всему мировому сообществу. Как обычно у северных корейцев, все было масштабно и красиво.
Новинка. Новая баллистическая ракета для подводных лодок, способная нести моноблочную ядерную боеголовку.
Отличный комментарий!