возлюбленная герцога

Как правильно лизать, чтобы вернуть возлюбленного?

Есть интересная странность во взаимоотношениях с любой любовницей. Единая закономерность на все времена...
Можно рассмотреть историю из времен интереснейших. Из времен королевы-девы Елизаветы I, чьё бесподобное правление называют золотым веком.
Глава ненавистников королевы-девы Елизаветы I герцог Норфолкский плохо кончил. Был предан любовницей. Интересно даже не то, что предала, женщинам свойственно предавать, но любовница Норфолка предала с отрубанием головы. Для чего подсунула возлюбленному его смертный приговор, который он и подписал. Очень интересно.

Герцог Даниель Линдхольм и герцогиня Филиссия Линдхольм

персонажи:
Герцог Даниель Линдхольм и герцогиня Филиссия Линдхольм
клан: Тореадор
(правители герцогства Або)
История:
Вернувшись из крестовых походов на святую землю, Даниель застал свою жену заболевшей неизвестной болезнью. Он провёл «бессонные ночи» возле кровати умирающей жены в молитве, после чего передал правление среднему сыну, а сам встретил смерть.
Версия «легенды» для смертных:
Герцогиня Филиссия правила землями своего мужа в его отсутствие. Она была справедливой, целомудренной и праведной католичкой. В народе её почитали как святую. Она так же была известна своим покровительством к инженерам и строителям. Земля под её властью процветала. Но незадолго до возвращения Герцога из крестового похода она сильно заболела. Бремя власти пало на среднего сына. Старший сын, кроткий и набожный, предпочёл заботиться о больной матери. Герцог Даниель вернулся из крестового похода и был обрадован процветанию своих земель, но его радость омрачилась состоянием жены. Первую неделю он провёл в покоях своей умирающей жены в молитвах, уповая на силу Господа. Но Господь забрал герцогиня Филиссию. Тогда герцог взмолился о том, что хочет быть с ней. Ему явился дух герцогини Филиссии и велел передать титул и землю среднему сыну, а старшего отпустить в монастырь. Герцог внял мудрости, дарованной ему святым духом своей жены и, после передачи наследства, он вскоре скончался и был погребен в семейной крипте под замком рядом со своей женой.

Версия «легенды» для сородичей:
Герцогиня Филиссия правила землями своего мужа во время, пока он отбыл в крестовый поход. Она приняла становление от неизвестного сира. Будучи праведной католичкой, она отказалась кормиться и впала в состояние близкое к торпору. В этом состоянии её и нашел Даниель по возвращению из похода. В своих странствиях он многое узнал о вампирах, о Звере в них, и даже сразил некоторых. Когда он осознал, что его жена стала одной из них, он отрёкся от Веры, за которую воевал долгие годы. Своей кровью он вывел возлюбленную из торпора и, в припадке Безумия герцогиня обратила своего мужа. Даниель на тот момент многое знал о вампирах и их образе жизни. Пройдя становление и смирившись с судьбой «проклятых» супруги вместе выследили и осушили неизвестного «сира».
После этого они раскрыли свою природу старшему и среднему сыну. Старший сын Бёрнт (набожный и кроткий) смиренно принял судьбу своих родителей и попросил отпустить его в монастырь замаливать их грехи. Средний сын Леннарт (пылкий и дерзкий) уже успел проявить свои навыки правителя. Его интерес к состоянию своих родителей сделали его наследником, а также усилили его смертное существование кровными узами.

Цитата:

"Мы сильны. И это не ваше дело, как мы получили эту силу..."©

Французская актриса и певица дралась на дуэлях с мужчинами и похищала возлюбленную из монастыря.

Жюли д’Обиньи родилась около 1670 года в Париже. Её отцом был Гастон д’Обиньи, секретарь графа д’Арманьяка. С юных лет он обучал свою дочь фехтованию, и она владела этим искусством наравне с мужчинами. Вместе с тем Жюли отличалась природной женской красотой: её описывали как невысокую, светловолосую и голубоглазую, с тонкими чертами лица. Когда Жюли было около пятнадцати лет, она стала любовницей д’Арманьяка. Впоследствии её выдали замуж за господина Мопена из Сен-Жермен-ан-Ле, однако вскоре она бежала со своим любовником Сераном. Серан, известный фехтовальщик, убил человека на дуэли и был вынужден уехать из Парижа в Марсель. Там они оба выступали перед публикой, демонстрируя своё искусство, причём Жюли одевалась в мужской костюм и зрители часто отказывались верить, что она — женщина. Кроме того, и Серан, и Жюли обладали хорошими голосами и исполняли также музыкальные номера. О певческом голосе Жюли в разных источниках приводятся разные сведения: сопрано, меццо-сопрано, контральто. Известно, что она, несмотря на отсутствие музыкального образования, выступала (под девичьей фамилией) в марсельской Академии музыки.
Расставшись с Сераном, Жюли д’Обиньи влюбилась в девушку, дочь марсельского торговца. Родители девушки, узнав о скандальной связи, отправили дочь в монастырь в Авиньоне. Тогда Жюли, под предлогом того, что желает постричься в монахини, в свою очередь проникла в монастырь, чтобы похитить оттуда свою возлюбленную. Когда одна из монахинь умерла, Жюли положила её тело в постель своей подруги и подожгла келью. Во время пожара обеим девушкам удалось бежать, однако впоследствии они расстались — возлюбленная Жюли либо наскучила ей, либо сама решила вернуться к родителям. За похищение и поджог Жюли была осуждена и приговорена к смерти через сожжение. Примечательно, что в приговоре о ней говорилось как о мужчине — возможно, судьи не могли поверить в то, что женщина способна похитить женщину из монастыря. Отцу Жюли д’Обиньи удалось добиться отмены смертного приговора: король Людовик XIV помиловал девушку, которой не исполнилось и двадцати лет.
В 1690 году состоялся дебют Жюли д’Обиньи, отныне выступавшей под фамилией мужа и известной как де Мопен или Ла Мопен, в Парижской опере. Она исполнила партию Паллады в «Кадме и Гермионе» Жана-Батиста Люлли. После того как в 1698 году одна из солисток Оперы, Мари Ле Рошуа, ушла со сцены, мадемуазель де Мопен стала получать ведущие партии, в том числе в операх Люлли, Колласса, Демаре, Детуша, Кампра и Ла Барра. Маркиз де Данжо считал её голос «самым прекрасным в мире». В числе её ролей были Минерва в «Тесее» (1698), Цереры в «Прозерпине» (1699), Климены в «Фаэтоне» (1702), Сциллы в «Ацисе и Галатее» (1702), Медеи в опере «Медей, царь медов» (1702), Кассиопеи в «Персее» (1703), Армиды в «Армиде» (1703), Дианы в «Ифигении в Тавриде» (1704) и пр. Вероятна, роль Клоринды в «Танкреде» Кампра была написана специально для неё, став первой первой во французской опере партией, написанной для контральто.
В 1695 году де Мопен спровоцировала очередной скандал, явившись в мужской одежде на бал-маскарад, устроенный в Пале-Рояль Филиппом, герцогом Орлеанским, и соблазняя присутствовавших на балу девушек. После того как одну из девушек она поцеловала в губы, за ту вступились трое мужчин и вызвали Жюли на дуэль. Победив всех троих и нанеся им тяжёлые раны, Жюли вернулась на бал и рассказала о произошедшем. Дуэли в то время были под запретом, и, хотя герцог Орлеанский обещал походатайствовать за Жюли перед королём, она сочла за лучшее бежать в Брюссель.
Прибыв в Брюссель в 1698 году, де Мопен стала любовницей Максимилиана II, курфюрста Баварии. Вероятно, в том же году она побывала в Испании. Тем временем король помиловал её во второй раз, основываясь на том, что законы о дуэлях касались мужчин, а не женщин. Жюли вернулась в Париж и продолжала выступать в Опере, но и за пределами сцены её поведение по-прежнему привлекало внимание и порождало слухи. Так, утверждалось, что она вызвала на дуэль тенора Луи Голара Дюмени, докучавшего актрисам своими ухаживаниями, а после того как он отказался драться с ней, избила его палкой и отобрала у него часы и табакерку. На следующий день, когда Дюмени, не желая признаваться в пережитом унижении, стал рассказывать, что на него напала шайка воров, Жюли обвинила его во лжи и в качестве доказательства продемонстрировала всем присутствовавшим свои трофеи.
Близкие отношения связывали Жюли д’Обиньи с Фаншон Моро, оперной певицей и известной красавицей. Широко распространена легенда о том, что после того как Фаншон решила с ней расстаться, Жюли пыталась покончить с собой. Последней её любовью стала маркиза де Флорензак. На протяжении двух лет они жили вместе, вплоть до смерти маркизы в 1705 году. В том же году де Мопен ушла со сцены (последнее её выступление было в «Венецианке» Ла Барра) и провела остаток жизни в монастыре. По другой версии, в конце жизни она воссоединилась с законным мужем и жила с ним в Провансе. Жюли д’Обиньи умерла в 1707 году в возрасте тридцати семи лет.

Прошу прощения за засирание фендома. ^-^

Вот такая фигня. Где, ска, оружие из душ?

Мертвецы, пробовал разные билды: маг, пиромант, клирик, пиро-воин, дилда с двуруком короля.
На каждом этапе игры мне подходил один из этих "классов", но универсального я не нашел (почти всю игру бегал в начальном тряпье, со сломанным мечом и прокачанным пламенем, с чем и убил Нашадру).
Советуйте всякое, чем страннее, тем лучше. Скрины стат приветствуются, щиты не приветствуются.

Троллфейс Галантного Века: из истории мопсов.

 Пытливые умы, глядя на что-то, задаются вопросами. При взгляде на мопса вопросов обычно два: как? и зачем? Уверен, я в этом не одинок - поэтому сегодня все, кому интересна история данной насмешки над естественным отбором, могут удовлетворить своё любопытство. Начнём мы нашу историю, по обыкновению, давным-давно…

 Свои истоки мопс - порода некрупных собак с плоским морщинистым лицом - берёт, вероятнее всего, в древнем Китае. Упоминания о “квадратных короткорылых” псах встречаются в летописях тибетских монастырей с 700-400 годов до н. э.. Если это мопсы, это делает их одной из старейших пород собак. Их вывели из особо морщинистых мастифов в качестве комнатных собак - что обеспечило им оглушительный успех при дворе китайского императора. Складчатые собакены быстро стали атрибутом верховной власти, а собаководы продолжили, извиняюсь, совершенствовать породу. Главная цель была в том, чтобы складки на лбу пса съезжались в ассиметричный иероглиф “властитель”. Эталон был труднодостижим - поэтому, чтобы у Нефритового Стержня было хотя бы несколько “печатных” любимцев, мопсов разводили массово. Остаточный неформат выдавался за особые отличия аки шоколадная медалька. Вообще при дворе мопсы были практически культом, ходячими символами Императора: им давались сложные имена, у них была своя охрана и штат слуг... вероятно, мопсы всю свою жизнь были окружены беззаветным обожанием.

 Затем собаки подобной конструкции отметились в Нидерландах XVI века. Именно конструкции, потому что тогда голландцы ещё не мыслили породой и называли всех маленьких собак спаниелями - из-за чего историкам остаётся лишь доверять описаниям. Или не доверять. Неизвестно также, откуда “квадратные кожистые спаниели" появились в Голландии - то ли привезли как диковинку из Поднебесной, то ли они на самом деле происходят от сибирских пород России, то ли вывели на месте из обычных спаниелей… так или иначе, свой звёздный путь в Европе мопсы начали там. В 1570 году Вильгельм Оранский - голландское “наше всё” ещё при жизни - оказался спасён бдительным мопсом по кличке Помпей, который лаем предупредил спавшего герцога об убийцах.   После инцидента порода была объявлена героическим символом династии Оранских - что вызвало взрывной рост популярности и популяции. Именно голландцы первыми прошарили одну из меметичных особенностей породы: мопсы не возражают против ношения нарядов, даже вычурных и неудобных. Есть свидетельства, что некоторые гвардейские полки Нассау имели на вооружении мопсов в мини-мундирах. Скорее всего, они могли выполнять не только парадные, но и сторожевые функции - тогдашние мопсы физиологически отличались от нынешних.

 Примерно в те времена зародилось само слово “мопс” - согласно наиболее популярной версии, оно восходит к староголландскому mop, “кирпич”, иронически описывая плоское лицо собаки. По другой версии, оригиналом послужил немецкий глагол mopperen, “брюзжать”, и отсылает к саундтреку типичного мопса. В любом случае именно под этим наименованием мопсов узнала Мария Стюарт, будущая жена своего кузена Вильгельма, в свою очередь будущего короля Англии по кличке Третий. Перед отъездом в Лондон в 1688 году новобрачные взяли с собой неустановленное количество мопсов, где августейшие владельцы вновь сделали им превосходную рекламу. Вскоре при дворе появился эпический аниме-кроссовер: мопсы были скрещены с кинг-чарльз-спаниелями, из-за чего новые спаниели этой породы стали похожи на длинношёрстных ушастых мопсов. Гуглите на свой страх и риск.

 При этом само слово “мопс” в Англии почему-то не прижилось - поначалу их называли голландскими мастифами, а затем перешли на pug-dog, сокращённо pug. Интерпретации этого термина расходятся: есть мнение, что образованные английские дворяне использовали латинское слово pugnus, “кулак”, для остроумного описания скукоженной морды пса. Другая гипотеза ведёт к староанглийскому слову puck, которым издавна называли чертей и гоблинов - а во времена пришествия мопсов этим словом ласково называли домашних любимцев, в частности экзотических обезьянок. Это объясняет третью гипотезу - что “чертятами” ранее называли обезьян, и уже за лицевое сходство с обезьянами мопсы переняли название. Дескать, bull-dog - “бычья собака”, pug-dog - “собака-мартышка”. В целом слово pug было довольно популярно в XVII веке как ласковый эпитет; сохранился ряд писем, где возлюбленные называют так друг друга. "Зайка", "солнышко", "чёртова псинка"... мопсы плотно обосновались в пантеоне "мимими" до того, как это стало мейнстримом.

После смерти Вильгельма III в истории мопсов началась череда взлётов и падений. И в Англии, и в Голландии их судьба целиком зависела от того, нравилось ли их специфическая моська нынешним монархам. Полный цикл этих колебаний мы опустим, и перейдём сразу к интересной части - когда из редкого придворного атрибута мопсы просочились в моду всего высшего сословия. К началу XVIII века наличие мопса в хозяйстве считалось признаком близости к высокой культуре… за что аристократов вскоре начали беспощадно стебать газетные карикатуристы, влюбившиеся в комично-туповатую физиономию “чертёнка”. Особенно это проявилось в неспокойные 1715-1745 годы: тогда огромному количеству неугодных прессе лордов, пэров и прочих сэров дорисовывали короткие лапки, слюнявые брыли и нацеленные в разные стороны глаза их питомцев. Так книгопечатная Европа впервые открыла для себя концепт фотожабы - к счастью, дворянская гордость не позволила этому сказаться на количестве мопсов на единицу площади. Не будет преувеличением сказать, что мопс стал забавным мемом, который распространяли всеми доступными способами. В том числе на физических хрюкающих носителях.

Уильям Хогарт, 1745 год. Автопортрет с мопсом.

Мопсо-пародия на автопортрет Хогарта работы Чарльза Черчилля.

 А мемных эпизодов было предостаточно. Когда Папа Климент XII в 1738 году запретил католикам вступать в масонский орден, герцог Клеменс Баварский решил затроллить понтифика и основал свой орден, с преферансом и барышнями. Без иронии. Орден Мопса получил название "за верность и стойкость”, туда было разрешено вступать католикам и даже католичкам. На собраниях братья и сёстры называли друг друга мопсами, ложами заведовали Großmöpse (Большие Мопсы), а верховенствовал сам герцог в титуле Мопса-гроссмейстера. Бытовые привычки мопсов - шкрябание в дверь, колготание по ковру, ношение ошейника, лай - обрели в Ордене ритуальный смысл. Посвещение новичков включало эти действия, а также поцелуй специального фарфорового мопса, клятву на шпаге (для женщин - на зеркале) и, конечно, обнимашки с псом-талисманом. Для идентификации члены Ордена использовали серебряные мопсо-медальоны, которые можно было встретить по всей Европе. Этим, впрочем, информация о скрытном Ордене исчерпывается. В 1747 году студенты Гёттингенского Университета замутили у себя филиал в ответ на запрет университетских властей создавать студенческие ассоциации. Их ложу разогнали, и Орден ушёл в глубочайшее подполье. Последнее его упоминание датируется 1902 годом - в марсельской газете сообщалось, что “мопсовые сектанты замечены за набором новых адептов на Саксонской улице”. Такая вот контркультура.

Фарфоровый мопс - центральная реликвия каждой ложи Ордена Мопса. Впоследствии они стали просто модной декорацией в залах и салонах европейской аристократии.

 Возвращаясь в Галантный Век - вместе с популярностью щекастые “кулачки” обрели статус культурного феномена, проникли в искусство. В Германии “ритуальные” фарфоровые мопсы пошли в массовое производство, в Англии вместе с карикатурами стали рисовать картины, в Италии мордашки мопсов стали наносить на узоры, лепнину, театральные маски… к примеру, так появилось современное итальянское название породы, carlino. Это сценический псевдоним артиста Карло Бестинацци, который выступал в маске мопса и снискал обожание публики. А вы думали назвать вид жуков в честь Шварцнеггера это прям инновация? Впрочем, в отличие от жуков сами собаки тоже активно участвовали в театральных представлениях - обычно им доставалась комедийные роли обезьян и шикарные костюмы.

 В Италии мопсы вообще получили очень тёплый приём. По свидетельству 1789 года, “...даже в Лондоне нет столько мопсов, сколько в Падуе. В каждой встреченной мной карете сидит по мопсу.” Из Италии породу вместе с изменённым названием - carlin - приняли во Франции. Введённые в высший свет Парижа маркизой де Помпадур, мопсы стали питомцами французских королев вплоть до Марии-Антуанетты. Французы не изменили мопсам и после Революции: Жозефина Богарне, тогда ещё будущая жена Наполеона Бонапарта, обожала своего мопса по кличке Фортуна. В период Террора собачка таскала хозяйке письма в тюрьму. Известна история, что во время первой брачной ночи Жозефина запретила Наполеону сгонять собаку с кровати - и зря, поскольку вскоре муж был ею укушен. Собакой, не Жозефиной. Впрочем, достоверность байки подтвердить не представляется возможным.

 Следующим витком истории стало правление королевы Виктории - при её дворе плоскомордых собак почти боготворили. Она подарила породе настоящий Ренессанс, лично занявшись выведением подвидов. Именно её страсть к этим собакам дала начало Королевскому Клубу Собаководов в 1873 году, образец с которого стали брать аналогичные организации по всему миру. Одним из достижений организации можно назвать первые попытки состыковать стандарты красоты с гуманностью. В эпоху головокружительных гвардейских шапок и удушающих дамских корсетов высший свет вдруг решил, что обрезать мопсам уши - что делали ещё китайцы - в высшей степени бесчеловечно. Уважаемые джентльмены атаковали Клуб яростными реляциями о том, как варварское подрезание ушей уродует природную красоту пёсиков и заставляет их адово стродать. И хотя это выглядит довольно лицемерно на фоне того, что происходило в те времена с людьми, сам порыв уменьшить чужие страдания вопреки эстетике и традиции можно рассматривать как маркер развития западной культуры. Уже к концу 1880-х, при содействии Клуба, подрезание ушей было запрещено.

Королева Виктория с одним из своих мопсов. Судя по всему, имело место совмещение негативов - без фотошопа мопсы до таких размеров не дорастают. Я надеюсь.

 Впрочем, не был Клуб и средоточием гуманизма: его усилиями мопсы сегодня выглядят так, как мы привыкли. На ранних изображениях их лапы несколько длиннее, нос не настолько сплющен и хвост не совсем рудиментарный. Викторианская селекция оказалась беспощадна к и без того не очень живучим тварюшкам: уплощение морды лица повлекло частые проблемы с дыханием и охлаждением, характерные для мопсов по сей день. Некоторые исследователи, впрочем, склонны связывать изменения не столько с деятельностью британских селекционеров, сколько с “новой волной” мопсов из Китая, попавшей в Европу в 1860-х годах. Оказывается всё это время там мопсы тоже, независимо, становились более плоские и складчатые. Так или иначе, несмотря на досадные проблемы со здоровьем порода в её новом обличье практически вытеснила “старую” версию. Лишь в последнее время проявляется интерес к “ретро-мопсам”, отчасти из жалости к их непростой судьбе.

 Конец “длинного XIX столетия” в Европе мопсы встретили в состоянии исторического триумфа, сопоставимого с божественным культом у китайских императоров. Однако ничто не вечно: после заката монархий в Европе исчез целый набор институтов, на которых держалось процветающее элитное собаководство. Многие породы комнатных собачек пришли в упадок, когда “потерянному поколению” стало не до них. Но мопсы выжили. Больше всего они обязаны этим американцам - будучи в своё время под сильным культурным влиянием Великобритании, они переняли мопсоводство и укрепили его. По сей день США являются мировым лидером по задокументированным запасам мопсов: Американский Клуб Собаководов фиксирует порядка 20 000 морщинистых лбов, в то время как британский Клуб оценивает численность в 5-6 тысяч. Впрочем, у автора нет никакой информации о Китае - кто знает, может быть нас ожидает третья волна…лна…

______________________________________________

Автор: Даня Годес 

______________________________________________

Покормить кота:

Сбербанк: 4006 8006 0209 5399

Яндекс.Деньги: 4100 1623 736 3870

Все деньги идут на мотивацию авторов и редакторов работать активнее. При переводе по возможности делайте пометку "С Реактора от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!