Результаты поиска по запросу «
введи войска
»
Ватные вести Я Ватник фэндомы дата войска армия россии разная политота
День Сухопутных войск России
День Сухопутных войск России отмечается ежегодно 1 октября на основании указа президента РФ "Об установлении профессиональных праздников и памятных дней в Вооруженных Силах Российской Федерации" от 31 мая 2006 года.
История Сухопутных войск России началась 1 октября (11 октября по новому стилю) 1550 года. В этот день царь Иван Грозный издал указ "Об испомещении в Московском и окружающих уездах избранной тысячи служилых людей", в соответствии с которым были созданы стрелецкие полки ("огнестрельная пехота") и постоянная сторожевая служба, а "наряд" артиллерии выделен в самостоятельный род войск. Кроме того, Иваном Грозным была упорядочена система комплектования поместного войска, установлено постоянное пребывание на службе в мирное и военное время, организовано централизованное управление армией и ее снабжение. Тем самым было создано первое постоянное войско Русского государства, имевшее признаки регулярной армии.
Следующим важным этапом в развитии сухопутных войск стал период правления Петра I. В ноябре 1699 года царь издал указ "О приеме в службу солдат из вольных людей". С этих пор стал действовать рекрутский принцип формирования войска, а после окончания Северной войны 1700-1721 годов в России появилась регулярная армия.
Однако министерство военно-сухопутных сил было создано только в годы правления Александра I. 20 сентября (8 сентября по старому стилю) 1802 года царь издал манифест "Об учреждении министерств", на основании которого вместо коллегий были созданы министерства, в том числе министерство военно-сухопутных сил.
Реформирование армии продолжил Александр II, который реорганизовал ее структуру, способы комплектования, организацию и вооружение войск, а также систему подготовки военных кадров. Кроме того, вместо рекрутского набора в армию была введена всеобщая воинская повинность.
Со второй половины XIX века в сухопутных войсках начали происходить качественные изменения. Большое значение приобрела техническая составляющая. Активно развивались инженерные, воздухоплавательные и железнодорожные подразделения сухопутных войск. Кроме того, появились новые специальные войска – химической и биологической защиты. Однако войны и революции начала XX столетия привели к фактическому уничтожению старой российской армии.
После революции 1917 года в России была создана новая Рабоче-Крестьянская Красная Армия, основу которой также составляли сухопутные войска, включавшие различные рода войск (стрелковые, кавалерию, артиллерию, броневые силы) и специальные войска (инженерные, связи, автомобильные, химические и др.). Она прошла боевое крещение в условиях Гражданской войны (1917-1922) и военной интервенции.
Дальнейшее развитие сухопутные войска получили в ходе военной реформы 1924-1925 годов.
Сухопутные войска сыграли решающую роль в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, так как основные сражения происходили именно на суше. В ходе войны их численность почти удвоилась. Наращивание их огневой и ударной мощи, маневренности и боеспособности шло на базе внедрения новых, более эффективных систем вооружения и боевой техники.
После окончания войны произошло официальное оформление Сухопутных войск как вида Вооруженных Сил СССР. 23 марта 1946 года приказом начальника Генерального штаба Верховного Совета СССР Маршала Советского Союза Александра Василевского, изданным на основании постановления Совета Народных Комиссаров СССР от 25 февраля 1946 года, был сформирован орган управления – Главкомат Сухопутных войск. Первым главнокомандующим Сухопутными войсками стал Маршал Советского Союза Георгий Жуков, который одновременно являлся заместителем народного комиссара Вооруженных Сил СССР по Сухопутным войскам.
В дальнейшем Сухопутные войска развивались на базе новейшей военной техники и достижений военной науки. Они получили на вооружение тактические и оперативно-тактические ракеты, ядерное оружие, танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты, новые системы ствольной и реактивной артиллерии, зенитные ракетные комплексы и самоходные зенитные артиллерийские установки, эффективные средства управления. Была осуществлена полная моторизация Сухопутных войск.
Новые масштабные изменения произошли в российской армии после распада Советского Союза. Начался процесс реформирования Сухопутных войск в целях приведения в соответствие с изменившимися военно-политическими условиями и экономическими возможностями государства.
Начиная с 2009 года, в рамках придания Вооруженным Силам РФ нового облика, в Сухопутных войсках произошли значительные структурные преобразования. Основным тактическим соединением Сухопутных войск стали бригады постоянной готовности, сформированные вместо громоздких и трудно управляемых дивизий.
Современные Сухопутные войска – наиболее многочисленный и разнообразный по вооружению и способам боевых действий вид Вооруженных Сил Российской Федерации, предназначенный для отражения агрессии противника на континентальных театрах военных действий, защиты территориальной целостности и национальных интересов РФ.
В своем составе они имеют мотострелковые войска, танковые войска, ракетные войска и артиллерию, войска противовоздушной обороны, разведывательные соединения и воинские части, инженерные войска, войска радиационной, химической и биологической защиты, войска связи.
Организационно Сухопутные войска состоят из общевойсковых армий(оперативных командований), мотострелковых (в том числе горных), танковых, десантно-штурмовых бригад, бригад прикрытия, военных баз, пулеметно-артиллерийской дивизии, учебных центров, соединений и частей ракетных войск и артиллерии, войск противовоздушной обороны, специальных войск и некоторых других организаций и учреждений.
Объединения и соединения Сухопутных войск входят в состав четырех военных округов (объединенных стратегических командований) и составляют основу группировок войск (сил) на стратегических направлениях.
Главнокомандующим Сухопутными войсками является генерал армии Олег Салюков.
В настоящее время происходит планомерное комплексное переоснащение Сухопутных войск современными образцами вооружения. Параллельно ведется комплекс научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию перспективных образцов вооружения и военной техники.
В 2019 году с положительными результатами завершены государственные испытания последних двух модификаций защищенных автомобилей семейства "Тайфун-К" – с колесными формулами 4 на 4 и 6 на 6 с боевым модулем с дистанционным управлением.
В рамках опытно-конструкторской работы "Набросок" завершается разработка целой линейки образцов высокомобильного артиллерийско-минометного вооружения на различных типах шасси, в том числе и для действий в Арктическом регионе.
В декабре 2019 года было объявлено о начале опытно-конструкторских работ по созданию робототехнических комплексов (РТК) тяжелого и среднего класса "Штурм" и "Соратник".
В 2019 году Сухопутные войска России получили на вооружение бригадный комплект зенитной ракетной системы С-300В4, дивизионные комплекты комплексов "Бук-М3" и "Тор-М2".
Кадыров тик-ток войска ВСУ чечня Война в Украине Вторжение в Украину 2022 политика
Рамзан решительно и смело захватил бронемашину ВСУ...
...не покидая Чечни.
политика песочница политоты Россия донбасс введение войск История песочница
Те, кто сейчас старательно вопит про "бомбежки "хунтой" мирного Донбасса" и про "Расия, приди - Путин, введи", очень не любят вспоминать вот про это:
Украина путин политика крым войска песочница запрещено в РФ
Итак, введя войска в Крым, Владимир Владимирович Путин эффективно:
— Списал Украине долг в размере окола 30 миллиардов долларов США;
— Согласился на отказ от крайне невыгодного для Украины долгосрочного контракта на поставку газа;
— Обеспечил более–менее бесплатную поставку газа Украине до урегулирования конфликта и примирения сторон;
— Пожертвовал международной репутацией России для спасения репутации Украины в случае фактически неизбежного дефолта;— Еще более облегчил получение Украиной международных кредитов на льготных условиях;
— Ускорил вступление Украины в НАТО, и снятие разногласий по этому вопросу с внутриполитической повестки дня;
— Открыл возможность пересмотра непопулярных в Украине соглашений об аренде военных баз в Крыму и размещении там Черноморского флота России (в среднесрочной перспективе);
— Уврачевал разногласия о стратегическом направлении развития Украины между восточными и западными ее областями, и сплотил культурно разные части Украины в единую нацию, в степени, которой не удалось достигнуть даже Януковичу ценной 12 (26?) слямженных миллиардов;
— Создал политическое прикрытие переходному правительству и в.о. Президента для проведения неизбежных, но крайне болезненных и непопулярных реформ. Вчера еще их называли "правительством самоубийц", теперь же в обозримом будущем, скорее всего, надо будет расчищать новое место на гривнах, чтобы печатать там их портреты.
В добавок хочется поблагодарить МИД и Думу России, за приложенные усилия убедить украинскую пятую колону добровольно отказаться от права участвовать в украинских выборах, правом на владение землею, и от получения пенсий и других льгот и субсидий от Украинского государства.
— Списал Украине долг в размере окола 30 миллиардов долларов США;
— Согласился на отказ от крайне невыгодного для Украины долгосрочного контракта на поставку газа;
— Обеспечил более–менее бесплатную поставку газа Украине до урегулирования конфликта и примирения сторон;
— Пожертвовал международной репутацией России для спасения репутации Украины в случае фактически неизбежного дефолта;— Еще более облегчил получение Украиной международных кредитов на льготных условиях;
— Ускорил вступление Украины в НАТО, и снятие разногласий по этому вопросу с внутриполитической повестки дня;
— Открыл возможность пересмотра непопулярных в Украине соглашений об аренде военных баз в Крыму и размещении там Черноморского флота России (в среднесрочной перспективе);
— Уврачевал разногласия о стратегическом направлении развития Украины между восточными и западными ее областями, и сплотил культурно разные части Украины в единую нацию, в степени, которой не удалось достигнуть даже Януковичу ценной 12 (26?) слямженных миллиардов;
— Создал политическое прикрытие переходному правительству и в.о. Президента для проведения неизбежных, но крайне болезненных и непопулярных реформ. Вчера еще их называли "правительством самоубийц", теперь же в обозримом будущем, скорее всего, надо будет расчищать новое место на гривнах, чтобы печатать там их портреты.
В добавок хочется поблагодарить МИД и Думу России, за приложенные усилия убедить украинскую пятую колону добровольно отказаться от права участвовать в украинских выборах, правом на владение землею, и от получения пенсий и других льгот и субсидий от Украинского государства.
#Я ватник политика песочница политоты Россия Украина диванные войска Ватные вбросы разная политота
Украинский эксперт: если не угомонить “диванных патриотов”, будет катастрофа.
Угомонить “диванных патриотов”, требующих объявления войны России, призвал украинский политический эксперт Дмитрий Джангиров в эфире интернет-телеканала Ukr Life. Он указал тем, кто требует конфронтации с Москвой, что такая война окончится быстрым разгромом Вооруженных Сил Украины и полной катастрофой.
“Вы что, с ума сошли, воевать с Россией?! Вы себе представляете ту армию, подготовку?! Вы представляете, что такое фронтовая авиация? Вы сколько людей хотите положить?!
Люди, которые требуют войны, они, наверное, не понимают разницу, что в интернете можно каждый день российский спецназ укладывать десятками и сотнями…
Только из-за своих виртуальных фантазий не посылайте людей на мясорубку”, - цитирует слова Джангирова ресурс “ПолитНавигатор”.
источник:http://ruposters.ru/archives/11227
Что удерживает Кремль от ввода войск на Украину? Россия Украина много букв песочница песочница политоты политика
С того момента, как Совет Федерации России дал президенту Владимиру Путину разрешение использовать вооружённые силы за пределами страны, прошло уже больше двух месяцев. И все это время российские чиновники, в том числе президент Путин, делали заявления, что войска могут быть введены на Украину в случае обострения ситуации и фактов массового террора против жителей Юго-Востока страны. Между тем, от рук украинских силовиков и фашиствующих «активистов» погибли, как минимум, десятки человек. (Если верить информации, поступившей, в частности, от экс-кандидата в президенты Украины Олега Царёва, в одной только Одессе 2 мая в Доме профсоюзов было убито более ста человек). Однако, Россия по-прежнему, ограничивается только дипломатическими заявлениями. Означает ли это, что в Кремле приняли решение отказаться от ввода войск на Украину?
- С одной стороны Россия сама должна решать, когда вводить войска, - рассуждает политолог, главный редактор журнала «Русский обозреватель» Егор Холмогоров. – Ни в коем случае нельзя подобно собачке на батарейке реагировать каждый раз, когда нажимают на кнопочку.
При этом надо понимать: если ополченцы Юго-Востока будут предоставлены сами себе, если со стороны руководства России начнётся курс всевозможных уступок киевской хунте, это станет позором для нашей страны.
По другую сторону украинской границы находится наш народ. Это такие же русские, как и мы, в том числе имеющие российское гражданство. А Россия им практически никак не помогает. При этом мы помним, какая поддержка была оказана той же Сирии, не говоря уже о решительных действиях нашей армии во время нападения Грузии на Южную Осетию.
В такой ситуации наше невмешательство, если оно не сменится вводом войск, будет иметь чудовищные внутриполитические последствия. Весь тот общественный консенсус, который возник после воссоединения с Крымом, не только исчезнет, но и приведёт к ещё большему обострению противоречий, чем в «докрымский период». Абсолютно вся политика последних месяцев потеряет смысл. Нам в таком случае придётся в очередной раз удостовериться в правильности формулы Черчилля: нация, которая пытается избежать войны ценой позора, в итоге получит и позор, и войну, но только уже в гораздо более сложных для себя обстоятельствах. Победив, к примеру, в Донецкой области, киевская хунта и стоящие за ней радикалы рано или поздно вернутся к вопросу, что Крым, а с ней и Кубань, и ещё пара-тройка российских регионов должны принадлежать Украине.
«СП»: - Не существует точных данных социологических опросов о том, сколько процентов населения нас поддерживает на Юго-Востоке. Практически везде там этнические украинцы составляют большинство. Нет ли вероятности, что в случае ввода наших войск, значительная часть населения Харьковской или, скажем, Днепропетровской области будет против, и в результате, мы столкнёмся с партизанской войной?
- О настроениях населения достаточно красноречиво говорит тот факт, что в Донецкой и Луганской областях без всякой поддержки со стороны России жители установили народную власть, довольно устойчивый контроль над большей частью территории. Украинские войска там действуют практически как в чужой стране. Речь идёт о том, что самостоятельно граждане Донбасса осуществили отделение от страны, где новая власть собиралась окончательно закрепить их второсортное положение.
Крайне нестабильна для киевской хунты ситуация и в остальных областях Юго-Востока. Заметьте, ей приходится перебрасывать одни и те же бандитские группировки и подразделения из города в город. Сначала фашиствующая банда терроризировала Харьков, а затем она же устроила бойню в Одессе.
Это говорит, что на самом Юго-Востоке никто не хочет поддерживать киевскую власть. Люди там запуганы. Особенно сильно это заметно по Днепропетровску. Этот город пытаются представить, как некий проукраинский бастион на Юго-Востоке. Однако, на самом деле, там многие ненавидят нынешнюю украинскую власть ещё сильнее, чем в том же Луганске или Донецке. Но там губернатор Игорь Коломойский с помощью полиции, бандитов «Правого сектора» и собственной частной армии устроил террор и охоту на всех, кто только заикнулся о нежелании жить в такой стране, какую сейчас представляет собой Украина.
Поэтому, на мой взгляд, необходим именно ввод российских войск, а не гуманитарная помощь или помощь оружием ополченцам.
Именно появление российских войск снимет с населения всего Юго-Востока Украины гипноз страха. Стрелять по нашим солдатам там будут единицы. Стране, которая пережила войну в Чечне, бояться такого сопротивления было бы, как минимум, странно. Думаю, что тех, кто осмелится стрелять по нашим солдатам в той же Одесской или Харьковской области будут вылавливать сами местные жители. Как только исчезнет страх перед украинской хунтой, там возникнет общественный пророссийский подъём.
«СП»: - Может, нам всё-таки не рисковать жизнями своих солдат и действовать по методике США: точечными ударами авиации уничтожать скопления украинской техники, направленной на штурм донецких и луганских городов?
- Такой вариант возможен. Но есть риск, что это будет содействовать сползанию Украины в гражданскую войну. Оружие всё больше будет расходиться по рукам, всё больше будет желающих использовать его против сограждан. У населения может сформироваться криминальная психология, потому что люди постепенно привыкнут к тому, что взломать банк, ограбить магазин, пристрелить того, с кем не согласен – норма. После событий в Доме профсоюзов Одессы градус жестокости в стране и без того сильно поднялся.
В то время как задача России состоит не в том, чтобы Западная и Восточная Украины воевали друг с другом. Мы должны обеспечить мир и безопасность тех граждан, которые не хотят жить в стране с русофобской властью. Нельзя говорить о том, что на Украине существует закон и правопорядок после того, как милиция выдала «Правому сектору» имена задержанных ей сторонников федерализации.
Кроме того, Россия должна обеспечить себе нормальные геополитические позиции, чтобы базы НАТО не стояли у дороги на Ростов-на-Дону. Это чревато в случае войны отсечением Кавказа в течение суток. Необходимы нам и нормальные коммуникации с Крымом. Всё это при сохранении нынешней власти в Киеве можно решить только путём создания независимого государства Новороссия на Юго-Востоке Украины под нашим протекторатом, либо же путём присоединения этой территории к России. Второй вариант мне представляется предпочтительнее.
- Думаю, если бы у Кремля было желание ввести войска, он бы сделал это, не дожидаясь трагедии в Одессе или спецоперации под Славянском, - говорит политолог Сергей Михеев. – На данном этапе, по всей видимости, ввод войск решено не производить. С одной стороны, у такой позиции есть свои веские основания. С другой – если мы будем просто всплескивать руками и восклицать: «Прекратите безобразия!», на Юго-Востоке просто поубивают всех противников нынешней украинской власти. Надо искать компромиссные формы поддержки этих людей, в том числе материальные. В первую очередь – помогать оружием.
«СП»: - Что это за веские причины, из-за которых мы не можем открыто помочь своим соотечественникам?
- Первая причина – нежелание ввязываться в большую войну. Очевидно, что будут, как минимум, сотни жертв. И по большей части с украинской стороны.
Ясно, что ввод российских войск на Украину будет использован для введения новых санкций, в первую очередь в финансовой сфере. Будут заморожены активы наших госкомпаний в западных банках и т.д. Это хороший урок тем, кто радовался, что мы интегрировались в мировую экономическую систему. На самом деле она сегодня представляет из себя рынок финансовых спекуляций, что очень выгодно американцам. Они под себя придумали эту систему и держат другие страны на поводке с её помощью.
Я думаю, что именно опасение перед финансовыми санкциями, служит главным сдерживающим фактором для России в вопросе военного вмешательства в украинский кризис. Но это не значит, что силовой сценарий на 100 процентов исключён.
- Ввести войска не так уж трудно, - говорит руководитель редакции военной информации ИТАР-ТАСС Виктор Литовкин. – Но надо очень хорошо понимать все риски такого шага. Ведь он может обернуться большой кровью, враждой между русским и украинским народом на долгие десятилетия.
Надо понимать, что за последние 20 с лишним лет украинский народ сильно оболванили. Большинство украинцев не способно понять, что им откровенно врут. И когда по телевизору говорят, что Музычко дважды выстрелил себе в сердце, а люди в Одессе сами себя подожгли, многие верят, не задумываясь. И можно представить, как таким людям преподнесут ввод российских войск, как их настроят по отношению к России.
Кроме того, встаёт вопрос, в какие области вводить войска. Если речь идёт обо всём Юго-Востоке Украины, у нас просто армии не хватит.
- С одной стороны Россия сама должна решать, когда вводить войска, - рассуждает политолог, главный редактор журнала «Русский обозреватель» Егор Холмогоров. – Ни в коем случае нельзя подобно собачке на батарейке реагировать каждый раз, когда нажимают на кнопочку.
При этом надо понимать: если ополченцы Юго-Востока будут предоставлены сами себе, если со стороны руководства России начнётся курс всевозможных уступок киевской хунте, это станет позором для нашей страны.
По другую сторону украинской границы находится наш народ. Это такие же русские, как и мы, в том числе имеющие российское гражданство. А Россия им практически никак не помогает. При этом мы помним, какая поддержка была оказана той же Сирии, не говоря уже о решительных действиях нашей армии во время нападения Грузии на Южную Осетию.
В такой ситуации наше невмешательство, если оно не сменится вводом войск, будет иметь чудовищные внутриполитические последствия. Весь тот общественный консенсус, который возник после воссоединения с Крымом, не только исчезнет, но и приведёт к ещё большему обострению противоречий, чем в «докрымский период». Абсолютно вся политика последних месяцев потеряет смысл. Нам в таком случае придётся в очередной раз удостовериться в правильности формулы Черчилля: нация, которая пытается избежать войны ценой позора, в итоге получит и позор, и войну, но только уже в гораздо более сложных для себя обстоятельствах. Победив, к примеру, в Донецкой области, киевская хунта и стоящие за ней радикалы рано или поздно вернутся к вопросу, что Крым, а с ней и Кубань, и ещё пара-тройка российских регионов должны принадлежать Украине.
«СП»: - Не существует точных данных социологических опросов о том, сколько процентов населения нас поддерживает на Юго-Востоке. Практически везде там этнические украинцы составляют большинство. Нет ли вероятности, что в случае ввода наших войск, значительная часть населения Харьковской или, скажем, Днепропетровской области будет против, и в результате, мы столкнёмся с партизанской войной?
- О настроениях населения достаточно красноречиво говорит тот факт, что в Донецкой и Луганской областях без всякой поддержки со стороны России жители установили народную власть, довольно устойчивый контроль над большей частью территории. Украинские войска там действуют практически как в чужой стране. Речь идёт о том, что самостоятельно граждане Донбасса осуществили отделение от страны, где новая власть собиралась окончательно закрепить их второсортное положение.
Крайне нестабильна для киевской хунты ситуация и в остальных областях Юго-Востока. Заметьте, ей приходится перебрасывать одни и те же бандитские группировки и подразделения из города в город. Сначала фашиствующая банда терроризировала Харьков, а затем она же устроила бойню в Одессе.
Это говорит, что на самом Юго-Востоке никто не хочет поддерживать киевскую власть. Люди там запуганы. Особенно сильно это заметно по Днепропетровску. Этот город пытаются представить, как некий проукраинский бастион на Юго-Востоке. Однако, на самом деле, там многие ненавидят нынешнюю украинскую власть ещё сильнее, чем в том же Луганске или Донецке. Но там губернатор Игорь Коломойский с помощью полиции, бандитов «Правого сектора» и собственной частной армии устроил террор и охоту на всех, кто только заикнулся о нежелании жить в такой стране, какую сейчас представляет собой Украина.
Поэтому, на мой взгляд, необходим именно ввод российских войск, а не гуманитарная помощь или помощь оружием ополченцам.
Именно появление российских войск снимет с населения всего Юго-Востока Украины гипноз страха. Стрелять по нашим солдатам там будут единицы. Стране, которая пережила войну в Чечне, бояться такого сопротивления было бы, как минимум, странно. Думаю, что тех, кто осмелится стрелять по нашим солдатам в той же Одесской или Харьковской области будут вылавливать сами местные жители. Как только исчезнет страх перед украинской хунтой, там возникнет общественный пророссийский подъём.
«СП»: - Может, нам всё-таки не рисковать жизнями своих солдат и действовать по методике США: точечными ударами авиации уничтожать скопления украинской техники, направленной на штурм донецких и луганских городов?
- Такой вариант возможен. Но есть риск, что это будет содействовать сползанию Украины в гражданскую войну. Оружие всё больше будет расходиться по рукам, всё больше будет желающих использовать его против сограждан. У населения может сформироваться криминальная психология, потому что люди постепенно привыкнут к тому, что взломать банк, ограбить магазин, пристрелить того, с кем не согласен – норма. После событий в Доме профсоюзов Одессы градус жестокости в стране и без того сильно поднялся.
В то время как задача России состоит не в том, чтобы Западная и Восточная Украины воевали друг с другом. Мы должны обеспечить мир и безопасность тех граждан, которые не хотят жить в стране с русофобской властью. Нельзя говорить о том, что на Украине существует закон и правопорядок после того, как милиция выдала «Правому сектору» имена задержанных ей сторонников федерализации.
Кроме того, Россия должна обеспечить себе нормальные геополитические позиции, чтобы базы НАТО не стояли у дороги на Ростов-на-Дону. Это чревато в случае войны отсечением Кавказа в течение суток. Необходимы нам и нормальные коммуникации с Крымом. Всё это при сохранении нынешней власти в Киеве можно решить только путём создания независимого государства Новороссия на Юго-Востоке Украины под нашим протекторатом, либо же путём присоединения этой территории к России. Второй вариант мне представляется предпочтительнее.
- Думаю, если бы у Кремля было желание ввести войска, он бы сделал это, не дожидаясь трагедии в Одессе или спецоперации под Славянском, - говорит политолог Сергей Михеев. – На данном этапе, по всей видимости, ввод войск решено не производить. С одной стороны, у такой позиции есть свои веские основания. С другой – если мы будем просто всплескивать руками и восклицать: «Прекратите безобразия!», на Юго-Востоке просто поубивают всех противников нынешней украинской власти. Надо искать компромиссные формы поддержки этих людей, в том числе материальные. В первую очередь – помогать оружием.
«СП»: - Что это за веские причины, из-за которых мы не можем открыто помочь своим соотечественникам?
- Первая причина – нежелание ввязываться в большую войну. Очевидно, что будут, как минимум, сотни жертв. И по большей части с украинской стороны.
Ясно, что ввод российских войск на Украину будет использован для введения новых санкций, в первую очередь в финансовой сфере. Будут заморожены активы наших госкомпаний в западных банках и т.д. Это хороший урок тем, кто радовался, что мы интегрировались в мировую экономическую систему. На самом деле она сегодня представляет из себя рынок финансовых спекуляций, что очень выгодно американцам. Они под себя придумали эту систему и держат другие страны на поводке с её помощью.
Я думаю, что именно опасение перед финансовыми санкциями, служит главным сдерживающим фактором для России в вопросе военного вмешательства в украинский кризис. Но это не значит, что силовой сценарий на 100 процентов исключён.
- Ввести войска не так уж трудно, - говорит руководитель редакции военной информации ИТАР-ТАСС Виктор Литовкин. – Но надо очень хорошо понимать все риски такого шага. Ведь он может обернуться большой кровью, враждой между русским и украинским народом на долгие десятилетия.
Надо понимать, что за последние 20 с лишним лет украинский народ сильно оболванили. Большинство украинцев не способно понять, что им откровенно врут. И когда по телевизору говорят, что Музычко дважды выстрелил себе в сердце, а люди в Одессе сами себя подожгли, многие верят, не задумываясь. И можно представить, как таким людям преподнесут ввод российских войск, как их настроят по отношению к России.
Кроме того, встаёт вопрос, в какие области вводить войска. Если речь идёт обо всём Юго-Востоке Украины, у нас просто армии не хватит.
политика протесты в Казахстане (2022)
"Путин, введи войска" от РИА
#Сало с №востями вывсеврети война войска Украина Россия novayagazeta Балакучий шинок разная политота
Источник: http://www.novayagazeta.ru/society/67490.html
Фото: Елена Костюченко / «Новая»
«Вещмешок, автомат — и в танк»
«Мы все знали, на что идем и что может быть»
Интервью с российским танкистом, который вместе со своим батальоном был командирован сражаться за Дебальцево
Фото: Елена Костюченко / «Новая»
Доржи Батомункуев, 20 лет, 5 отдельная танковая бригада (Улан-Удэ), воинская часть № 46108. Срочник, призван 25 ноября 2013 года, в июне 2014 заключил контракт на три года. Личный номер 200220, военный билет 2609999.
Лицо сожжено, обмотано бинтом, из-под бинта выступает кровь. Кисти рук тоже замотаны. Уши обгорели и съежились.
Я знаю, что его ранило в Логвиново. Логвиново — горловину Дебальцевского котла — ранним утром 9 февраля зачистила и замкнула рота спецназа ДНР (на 90% состоящая из россиян — организованных добровольцев). Котел был замкнут так быстро, что украинские военные, находившиеся в Дебальцево, не знали об этом. В последующие часы войска самопровозглашенной ДНР свободно жгли машины, выходящие из Дебальцево. Так был убит заместитель главы АТО.
Спецназ отошел, занявших позиции казаков-ополченцев накрыло украинской артиллерией. Тем временем, украинские военные начали организовывать прорыв из котла. На удержание позиций был направлен российский танковый батальон, уже несколько дней к тому моменту находящийся на территории Донецкой области.
Мы разговариваем в Донецке, в ожоговом центре при областной центральной клинической больнице.
— 19 февраля я взорвался. В сумерки. 19-е число по буддистскому календарю считалось Новым годом. Так что год начался для меня тяжело. (Пытается улыбнуться, из губы быстро течет кровь). Вчера мне бинтом лицо замотали. У меня вообще лицо засушилось. Операцию пока не делают, потому что я хуже перенесу дорогу. Пальцами когда шевелю, тоже кровь течет. Я надеюсь в Россию попасть побыстрей.
— Как вас ранило?
— В танке. Танковый бой был. Я в противника танк попал, он взорвался. Попал еще под другой танк, но у него защита была, хорошо защита сработала. Он развернулся, спрятался в лесополосе. Потом мы делали откат на другое место. И он как жахнет нас.
Звук такой оглушительный — «тиннь». Я глаза открываю — у меня огонь перед глазами, очень яркий свет. Слышу: «тррц, тррц», это в заряде порох взрывается. Открываю люк, а открыть не могу. Единственное, что думаю: все, помру. Думаю: че, все, что ли? 20 лет прожил — и все? Потом сразу в голове защита. Пошевелился — двигаться могу, значит, живой. Живой — значит, надо вылазить.
Еще раз попробовал открыть люк. Открылся. Сам из танка вылез, с танка упал — и давай кувыркаться, чтоб огонь потушить. Увидел чуть-чуть снег — к снегу пополз. Кувыркаться, зарыхляться. Но как зарыхлишься? Чувствую, лицо все горит, шлемофон горит, руками шлемофон снимаю, смотрю — вместе со шлемофоном кожа с рук слезла. Потом руки затушил, давай двигать, дальше снег искать. Потом приехала БМП, водитель выбежал: «Братан, братан, иди сюда». Смотрю, у него баллон пожарный красный. Он меня затушил, я к нему бегу. Кричит: «Ложись, ложись» — и на меня лег, еще затушил. Командир взвода пехоты вытащил промедол — точно помню, и меня сразу в БМП запихали. И мы с боем ушли оттуда. Потом перенесли на танк, на танке мы поехали до какого-то села. И там меня мужик какой-то все колол чем-то, что-то мне говорил, со мной разговаривал. Потом в Горловку въехали. Тоже все ноги кололи, в мышцы промедол, чтобы не потерял сознание. В Горловке поместили в реанимацию, насколько я помню. Потом уже рано утром меня сюда привезли, в Донецк. Очнулся я здесь от того, что хотелось кушать. Очнулся я 20-го. Ну, как могли, накормили.
Дорога
— Как вы попали сюда?
— Я призывался 13-го года 25 ноября. Попал добровольно. Сюда отправляли только контрактников, а я приехал в Ростов, будучи солдатом срочной службы. Но я, будучи срочником, хорошие результаты давал — что по огневой подготовке, что по физической. Я призывался вообще с Читы, в Чите курсовку прошел, а в части Улан-Удэ решил остаться по контракту. В июне написал рапорт с просьбой. Попал во второй батальон. А второй батальон — в случае войны всегда первым эшелоном выезжает, в любой воинской части есть такое подразделение. У нас были, конечно, контрактники в батальоне, но в основном срочники. Но ближе к осени, к октябрю начали собирать из всех батальонов нашей части контрактников, чтобы создать из них один батальон. У нас не хватало в части контрактников, чтоб сделать танковый батальон, поэтому к нам еще перекинули контрактников из города Кяхта. Нас всех в кучку собрали, мы познакомились, дня четыре вместе пожили, и все, в эшелон.
У меня срочка должна была закончиться 27 ноября. А в Ростов мы приехали в октябре, у меня еще срочка шла. Так что контракт у меня начался уже здесь. Мы пятая танковая отдельная бригада.
— Вы не увольнялись?
— Нет, я не уволен.
— Вы ехали на учения?
— Нам сказали, что на учения, но мы знали, куда едем. Мы все знали, куда едем. Я уже был настроен морально и психически, что придется на Украину.
Мы танки еще в Улан-Удэ закрасили. Прямо на вагонном составе. Закрашивали номера, у кого-то на танках был значок гвардии — тоже. Нашивки, шевроны — здесь снимали, когда на полигон приехали. Все снять… в целях маскировки. Паспорт в воинской части оставили, военный билет на полигоне.
А так у нас бывалые есть ребята. Кто-то уже год с лишним на контракте, кто-то уже 20 лет. Говорят: не слушайте командование, мы хохлов бомбить едем. Учения даже если проведут, потом все равно отправят хохлов бомбить.
Вообще много эшелонов ехало. Все у нас в казарме ночевали. Пред нами ребята-спецназовцы из Хабаровска были, с разных городов, чисто с востока. Один за одним, понимаете? Каждый день. Наш шел пятым, 25-го или 27 октября.
Рампа разгрузочная была в Матвеевом Кургане. Пока ехали от Улан-Удэ до Матвеева Кургана, столько городов повидали. 10 суток ехали. Чем ближе сюда, тем больше людей нас приветствовало. Руками машут, крестят нас. Мы в основном все буряты же. Крестят нас. (Смеется, кровь снова течет).
А и здесь тоже, когда ездили. Бабушки, дедушки, дети местные крестят… Бабки плачут.
— Какой полигон?
— Кузьминский. Там много таких полигонов. Палаточные городки. Одни заехали, другие уехали. Предыдущие эшелоны там встречали. Кантемировская бригада из Подмосковья была после нас. Там у них десантники и одна танковая рота несильной мощи. А вот наш танковый батальон составляет 31 танк. Можно что-то серьезное сделать.
— Можно было отказаться?
— Можно, конечно. Никто тебя не принуждал. Были и такие, кто еще в Улан-Удэ отказался, когда уже почуяли, что жареным пахнет. Один офицер отказался.
— Рапорт нужно писать?
— Я не знаю. Я же не отказался. И в Ростове были такие, кто отказался. С нашего батальона я знаю одного. Ваня Романов. Мы с ним еще по курсовке вместе в одной роте служили. Человек низких приоритетов. К нам на полигон перед Новым годом приезжал командующий восточным военным округом генерал-полковник Суровикин. Приезжал в нашу танковую роту. Всем руки пожал… Ивана с собой забрал, на родину, в Новосибирск. Что с Романовым сейчас, не знаю. Но факт в том, что можно было уехать.
— Суровикин говорил что-нибудь про Донецк, про Украину?
— Ничего не говорил. (Смеется). У нас в поезде, пока 10 дней ехали, разные слухи были. Кто-то говорил, что это просто отмазка, кто-то — нет, реально на учение. А получилось и то, и то. Один месяц подготовки прошел, второй месяц, уже третий месяц. Ну, уже, значит, точно на учения приехали! Ну, или чтобы показать, что наше подразделение на границе есть, чтобы украинцам было чуть-чуть пострашней. Просто то, что мы уже здесь — это уже психологическая атака.
Учения, как планировалось три месяца, провели. А потом… мы уже под конец учений дни считали. У нас специальные люди есть, замполиты, по работе с личным составом. Им на совещаниях доводят, они нам рассказывают. Замполит говорит: «Потерпите неделю, домой поедем». Смена наша уже приехала. Нам говорят: все, скоро платформа приедет, грузим танки, механики и водители поедут на поезде, остальные — командиры и наводчики — полетят самолетом с Ростова до Улан-Удэ. 12 часов лету — и дома.
Потом раз — сигнал дали. И все, мы выехали.
— Когда?
— Числа 8-го февраля было. Капитан нашей группы просто вышел и сказал: все, ребята, едем, готовность номер один. Готовность номер один — сидим в танке заведенном. Потом колонна выдвигается.
— Быстро уезжали?
— А мы народ военный, быстро-быстро, махом все. Вещмешок, автомат — и в танк. Танк заправил, завел и поехал. Все свое ношу с собой.
Когда только выезжали с полигона, сказали: телефоны, документы — все сдать. Мы с Кузьминского выехали к границе России, встали в лесополосе. В танк я сел — еще светло было, из танка вылез — уже темно. Потом поступил сигнал. Все, нам нотаций не читали. Сказали: начинаем марш. Мы и без этого все поняли, без слов. Мне-то что, я в танк сел, да и все, главное, еду.
— Получается, никто — ни замполит, ни командиры — с вами про Украину не разговаривали?
— Нет, потому что и так все понимали. Чего они будут нам кашу эту жевать. Патриотическую блевоту нам тоже никто не пихал. Мы всё знали, еще садясь в поезд же.
— Вы понимали, что пересекаете границу?
— Поняли все, что границу пересекаем. А что делать? Не остановишься же. Приказ есть. А так мы все знали, на что идем и что может быть. И тем не менее мало кто страху дал. Командование наше молодцы, делают все стабильно, четко и грамотно.
— Когда вы узнали, что маршем идете на Донецк?
— Когда узнали? Когда прочитали, что Донецк. Это когда в город заезжаешь… Там еще надпись — ДНР. О, мы на Украине! Темно было, ночью ехали. Я из люка высунулся город посмотреть. Красивый город, понравился. Справа, слева — все красиво. С правой стороны смотрю — огромный собор построен. Очень красиво.
В Донецке мы в убежище заехали, припарковались. Нас повели покушать горячего в кампус, потом расположили в комнаты. Потом мы все в одной комнате легли, у одного из наших был телефон. Ну, телефоны все равно кто-то с собой взял. Нашли радио «Спутник». И как раз там была дискуссия насчет есть ли военные здесь на Украине. И все гости такие: «Нет-нет-нет». Мы ротой лежим такие: ну да. Ну а в открытую кто скажет? Наше правительство все равно понимает, что надо помогать, а если официальный ввод войск сделают, это уже Европа залупнется, НАТО. Хотя вы же понимаете, что НАТО тоже в этом участвует, конечно, оружие поставляет им.
— Вам объяснили, на сколько вы приехали?
— Нет. Может, вообще до конца войны.
— А вы спрашивали?
— Нет. Мы понимали, что тут от нас вся война зависит. Поэтому нас и три месяца эти гоняли, как сидоровых коз, на учениях. Могу сказать только, что подготовили действительно конкретно, и снайперов наших, и все виды войск.
Война
— Сколько вас зашло?
— Получается, 31 танк в батальоне. Мы заходили поротно. Десять танков в каждой роте. К каждым 10 танкам прибавлялось по три БМП, мотолыга медицинская и пять «Уралов» с боеприпасами. Вот это численный состав тактической группы ротной. Танковый батальон составляет около 120 человек — три танковые роты, взвод обеспечения, взвод связи. Плюс пехота, конечно. Примерно 300 человек нас зашло. Все с Улан-Удэ. В основном, большая часть — буряты. Местные посмотрели на нас, говорят — вы отчаянные ребята. А у нас у буддистов так заведено: мы верим Всевышнему, в три стихии и в перерождение. Если ты умрешь, обязательно снова родишься.
— Вам на месте объясняли, что вы замыкаете котел?
— Нет, ничего не объяснили. Вот позиция, вот позиция замыкания огня, туда смотрим, никого не выпускаем. Кто едет — наповал. Огонь на поражение.
— Ваши командиры с вами поехали?
— Командиры у нас все молодцы. Не было такого командира, который струсил и чего-то побоялся. Мы все были наравне. Независимо, ты полковник или рядовой. Потому что мы боремся бок о бок. Командир батальона моего... Он сейчас в Ростове, точно так же обгорел в танке, как я… мой комбат, полковник. Где-то числа 12—14-го, вот в те дни. Потому что надо было деревню освободить одну. Не помню, как называется… Деревню отбили… хорошо все…
Мы играли в карусель. Это такой тактический метод боевой стрельбы из танка. Три или четыре танка выезжают на рубеж открытия огня, стреляют, а как у них заканчиваются боеприпасы, им на замену отправляют также три или четыре танка, а те загружаются. Так и менялись.
Но комбату не повезло. При выполнении карусели, когда стреляешь с танка… Танк очень капризная машина, бывает, что выстрел затяжной. Ты вроде стрельнул, а он не стрельнул ни черта. Просто не стреляет танк, тупо не стреляет и все. Первый танк выстрелил — бах, второй, третий танк — задержка. А их долбят укропы. И все. Комбат запрыгнул в свой танк, поехал — один танк он уничтожил, второй его уничтожил.
Наводчик комбатовского танка, Чипа, он тоже обгорел. Механик… механикам вообще хорошо. Ты вообще сидишь в танке, у тебя броня вот такенная, огромная броня… ты полностью закрыт от всего. Механику выжить намного легче. В случае попадания снаряда в башню наводчик и командир обычно загораются, а механик не горит, если смышленый — в танке есть такая кнопка — аварийный поворот башни. Она в другую сторону — шух, и ты спокойно вылазиешь. Мой механик так вылез, комбатовский механик так вылез.
Смотрю на своего — он целехонек, невредим. На командира своего смотрю… Спартак — он там лежит, в коридоре. Но он не так сильно обгорел, как я. У него сразу люк открылся, а у меня был закрытый… Я наводчик. Рядовой. Танк долго горит.
— Были погибшие?
— Нет. Есть Минаков, которому ногу оторвало в танке. По берец ногу разорвало. А на правой ноге у него пальца ноги нет, тоже разорвало. Комбата пожгло, наводчика Чупу, Спартака… Это на моей памяти.
— Вы вместе с ополченцами воевали? Общие задачи были у вас?
— Нет. Они просто... Займут один рубеж, и когда надо ехать дальше врага дожимать, ополченцы отказываются ехать. Говорят: мы туда не поедем, там опасно. А у нас приказ наступать дальше. И захочется — не прикажешь им. Ну и дальше едешь. Ну ничего, котел мы почти зажали уже.
— Котла больше нет. Все, кто был в котле, либо бежали, либо уничтожены. Дебальцево теперь ДНР.
— Хорошо. Поставленную задачу… выполнили.
— Вы, получается, помогали при организации котла?
— Да, в котел всех поставили, окружили полностью и наблюдали, наблюдали. Они пытались сделать вылазки — группы пехоты, и на «Уралах», и на БМПхах, и на танках, и на чем можно. У нас приказ был стрелять на поражение сразу. Мы в них стреляли. Вот они прорываются из котла, дорогу хотят сделать, убежать хотят, а надо их к ногтю прижать.
Они ночью вылазки делают, как темнеет, сразу движуха начинается. Смотришь — и там, и там, человек в танке едет, там люди пошли, ну и огонь на поражение. Снарядов никто не жалел. Боекомплекта хватало. Основной боекомплект — в танке. 22 снаряда во вращающемся конвейере, и внутри танка еще раскидывается 22. Итого боекомплект танка составляет 44 зарядных снаряда. И в «Уралах» второй боекомплект мы привезли. У меня танк был очень хороший. Не просто 72, а танк 72б. А бэшка исключается тем, что есть прицел 1К13, он для ночной стрельбы, ночного наблюдения, для выстрелов с управляемыми ракетами. Управляемых ракет у меня было 9. Кумулятивные, осколочные еще. Главное — мне показали, как пользоваться этим. Теперь тяжело промахнуться. Всякие блиндажи, убежища — все поражалось спокойно. Допустим, вот разведка докладывает, что за зданием скопление пехоты противника, один БМП и два «Урала»… У нас всего было два таких танка — мой и моего командира взвода. Так мы по переменке и выезжали. И всегда поражали. Такой молодец танк был, хороший танк. Сейчас сгорел.
— Было, что мирных убивали?
— Нет. С гражданскими машинами тянули до последнего. Когда уже убеждались, что укропы — били.
Но был случай, когда пикап ехал, мне говорят: «Стреляй, стреляй». «Щас, щас», — говорю. Чего мне бояться, я же в танке. До последнего смотрел в прицел. Смотрю — у мужика повязка белая, ополченец. Подумал, сейчас бы жахнул, а оказалось, убил бы своего.
И БТР еще так же ехал. Ополченцы же нам не говорят, как едут. Я нашим кричу: «Свои, свои!» Первый раз перепугался. Своего убивать.
— Так вы вообще не координировались?
— Нет. Ополченцы — они странные. Стреляют, стреляют. Потом останавливаются. Как на работу ходят. Никакой организации нет. Нету главы, боекомандования, все вразнобой.
— В каком населенном пункте это было?
— Я не знаю, что это был за населенный пункт. Все деревни одинаковые. Везде разруха, все разбомблено.
— А сколько вы деревень прошли?
— Точно не скажу. Деревни четыре. Было один раз отбитие деревни, а в остальные просто заезжали… (Молчит). Я, конечно, не горжусь этим, что сделал. Что уничтожал, убивал. Тут, конечно, гордиться нельзя. Но, с другой стороны, успокаиваюсь тем, что это все ради мира, мирных граждан, на которых смотришь — дети, старики, бабы, мужики. Я этим не горжусь, конечно. Тем, что стрелял, попадал…
(Долго молчит).
Страшно. Боишься. Подсознанием ты все рано понимаешь, что там такой же человек, как и ты, в таком же танке. Ну, или пехота, или на любой технике. Он все равно... такой же человек. Из крови и плоти. А с другой стороны, понимаешь, что это враг тебе. Убивал ни в чем невинных людей. Мирных граждан. Детей убивали. Как эта сволочь сидит, весь трясется, молится, чтобы его не убили. Начинает прощения просить. Да бог тебе судья.
Нескольких взяли. Так все жить хотят, когда уже прищучит. Такой же человек. У него мама. (Долго молчит). У каждого человека своя судьба. Может, печальная. Но никто их к этому не принуждал. Со срочниками — другое дело. 2 или 3 тысячи из 8 тысяч этих было солдат-срочников. Они по принуждению ехали. Я тоже задумался, как бы я поступил. Что бы я на месте делал пацана 18-летнего. Думаю, пришлось бы ехать. Ему приказывают. Если не убьешь, говорят, тебя убьем и семью твою убьем, если служить не будешь. Парнишка ихний рассказывал: «Ну а как же, что же делать, приходилось идти служить». Я говорю: «Были у вас такие, кто убивал мирных?» «Были», — говорит. «А ты, — говорю, — убивал?» «Да», — говорит. (Молчит). Те наемники, которые с Польши или всякие чечены, которыми движет идея чисто, которым не сидится без войны, — вот их надо уничтожать.
— Вы видели наемников из Польши?
— Нет, но нам говорили, что есть.
Мирные
— Общались с мирными?
— Нет. Мирное население сами к нам подходили много. Мы старались с ними шибко не разговаривать. Командование сказало: в контакты не вступать. Когда мы были в Макеевке, они вообще нам сказали, что 70 процентов мирного населения здесь — за укропов, «так что вы будьте на чеку, ребята». В Макеевку заехали, в парке городском мы спрятались, технику укрыли, замаскировали — и буквально через час по нам начали долбить минометы. Все сразу давай окапываться, копаться, перемещения делать. Ну что, я в танк залез — мне пофиг. Танку от миномета ничего не будет. Осколки… даже так говорят — если попадет в тебя снаряд «Стрелы», который 4 метра, градовский снаряд, танку ничего не будет. Лучшее убежище, чем танк, не найти. И мы жили в танке, спали сидя. Холодно, но ничего, так и спали.
— А вас не напрягло про Макеевку? Что 70 процентов местных за Украину, вдруг правда?
— Напрягло, конечно. Уже мысленно ждешь подвоха от всех. Вдруг он тебя… ну там приносили нам покушать. То чай, то что. Мы брали, но не пили. Вдруг отрава. Но как говорят: «Русских не победить. Русских можно только подкупить». (Смеется).
— Не было сомнений: если правда 70 процентов, зачем приехали?
— Было. Но 70 процентов населения одного села для меня как-то несущественно. Нужно уважать выбор людей. Если Донецк хочет независимость, нужно ее дать. Здесь с медсестрами, с врачами разговаривал. Они говорят: нам бы независимость и правительство, как у вас, и Путина.
Ну вот единственно интересно: получит ДНР независимость — дай бог получит. Что они делать будут? Как в сталинской пятилетке развиваться будут что ли? Экономики нет. А если экономики нет — значит, ничего не получится.
Семья
— Единственное, что Кобзона тут встретить не ожидал. (Громко смеется). Второй раз в жизни! 23 февраля он сюда в больницу приезжал. А в 2007 году ко мне в школу приезжал. У меня школа в 2006 году стала лауреатом… лучшей школой России-2006. Вторая школа поселка Могойтуй. Он пришел в больницу, я говорю: «А я с вами уже виделся, мы с вами здоровались». Он такой… глаза выпучил: «Это когда же?». «А вы ко мне в школу приезжали. Я прямо здоровался за руку. Нас всех построили, мы к вам руки тянули».
Кобзон говорит: «Ты бурят? Я на тебя смотрю, вижу очертания бурятские». Я говорю: «Да, бурят». Он говорит: «Я 14 марта в Агинское собирался». Я говорю: «Я во второй могойтуйской школе учился». Он: «О, знаю, знаю, хорошо, землякам привет от тебя передам». Я говорю: «Передавайте». Ну и все.
Ну и меня по телевизору показали. Потом этот ролик в «Ютубе» смонтировали. Сестра нашла этот ролик, матери показала. Дома видели, что я здесь, что со мной.
— Они знали, где вы?
— Да. Когда у меня отца не стало, я еще маленький был… У нас есть, как у вас попы, буддийские ламы-монахи. Когда лама отмаливал моего отца, он посмотрел на меня и сказал: жить долго будет, судьбу свою знает. Мне мама это рассказала, когда я сказал, что еду сюда на Украину. Конечно, она как любая мать попротивилась, потом общий язык с ней все-таки нашли.
Когда я с Улан-Удэ только выезжал... Мы уже заранее все… догадывались. Я матери сказал, чтобы молилась за меня, что со мной все будет хорошо. Лама же сказал, что я долго жить буду. Сказал, не соврал же. Когда в танке горел, думал, что лама не прав был. А оно вот как получилось.
Меня как ранили, я весь обгорел, в санитарку меня положили, я весь обколотый, боли шибко не чувствую. Там мужик-ополченец. «Позвонить», — говорю. «В Россию? На, позвони». Еще парнишка какой-то сидел с медвзвода,
набрал номер моей мамы. Звоню и говорю: «С Новым годом!» В тот же день Новый год был. Она веселая, поздравляет. Говорю: «Что, как дела?» «А, — говорит, — гости пришли, ты как?» Говорю: «А со мной все нормально, обгорел в танке, сгорел немножко». У мамы как-то голос поменялся.
Я отключился. Парнишка с медвзвода тоже бурятенок, давай с ней разговаривать, успокаивал ее.
Сейчас дома уже все ролик посмотрели. Все, говорит, молимся за тебя. А что им остается делать.
— Будут выплаты какие-то вашей семье?
— А вот это не знаю. У нас же в России так — как до денег доходит, никто ничего не знает. (Усмехается). Может, выплатят, а может, вообще скажут, что ты давно уволен. Не получилось бы так, что я уехал сюда, а числился там. У меня же 27 ноября срочка закончилась. Хоп, и срочка закончилась там, а я тут вообще гастролер. Так вот. Побаиваюсь.
Контракт-то у меня подписан в июне. Как курсовку прошел. Спрашивают — кто по контракту остается? Ну, я и поднял руку. Первый срок контракта — на три года. Так и подписал. Контрактная жизнь — ничего такого, делаешь, что тебе скажут выполняешь все требования командира, и все. Но я, когда летом подписывал контракт, не думал, что я на Украину поеду. (Молчит). Нет, я задумывался об этом. Но не думал. Все-таки мы от Украины очень далеко. Есть и другие округа военные, которые ближе — южный, западный, центральный. Мы никак не ожидали, что в восточный военный округ отправят. Нам потом комбат объяснил, что ему на совещании сказали: «Вы сибиряки — вы покрепче будете, вот вас и отправили».
Будущее
— Жалеете?
— Сейчас-то что жалеть уже. Обиды никакой нет. Потому что знаю, что за правое дело боролся. Так постоянно новости смотришь про Украину — выборы, выборы, выборы, потом революция оранжевая пошла, началось Одесса, Мариуполь... Когда я еще был в Песчанке, в курсовке, в Чите, у нас была НВП, нам включили телевизор. Включили новости. И там в Одессе как раз… люди сожглись. Мы сразу все… Нам плохо стало. Из-за того, что чувство… наверное… что так нельзя. Это нечеловечно, несправедливо. А то, что меня… что по сути нельзя срочников сюда везти. Вообще нельзя было. Тем не менее, я поехал все равно. С чувством… не долга, а справедливости. Здесь я насмотрелся на то, как убивают. Бесчинствуют. Тоже чувство справедливости. Когда мы в танках едем, иногда радиоволну нашу перехватывают укропы. Я точно помню там голос мужчины: «Слушайте внимательно, московские, питерские, ростовские выродки. Мы вас всех убьем. Сначала убьем вас, ваших жен, детей, доберемся до ваших родителей. Мы фашисты. Мы не перед чем не остановимся. Будем вас убивать, как наши братья-чеченцы, отрубать вам головы. Запомните это. Отправим вас домой в цинковых гробах, по кусочкам».
У меня прадед воевал в Великой Отечественной, а его товарищ был с Украины, вот они вместе воевали. От прадеда у меня даже винтовка осталась. У нас охота разрешается. Ну я и охотился. Поэтому стрелять я с детства еще…
— Как думаете дальше жить?
— Войны для меня хватило. Отслужил, за ДНР воевал. Остается мирной жизнью жить. Учиться и работать. Организм восстанавливается, борется.
Ну вот я думаю, что скорее всего в Ростове выздоровею. Поеду в Улан-Удэ как груз 300.
Единственное, где я еще хотел побыть — это на сенсейшене. Он проходит каждый год в Питере. Все одеваются по дресс-коду в белое. Приезжают лучшие диджеи. У меня сестра была...
А так по миру я поездил немало. Я был в Непале, в Тибете. В Тибете очень красиво. Город красивый, монастыри; был в Китае — в Манчжурии и в Пекине, видел все — и Запретный город, и Дворец Императора, на Великой стене стоял. Потом был в Даоляне, в Гуанчжоу, там выращивают лучший чай — пуэр. Еще я был в Индии. В Индии были учения нашего Далай-ламы. В Монголии был. На федеральной трассе есть огромная статуя Чингисхана. Поднимаешься по эскалатору — оказываешься в голове Чингисхана. Полпланеты пролетел, был на Черном море в Сочи. Купались. Но что я в Желтом море был, что в Черном, ничего красивее и лучше Байкала нет. Там дача у меня. Рыбка капризная есть, омуль, нерпа. Какое бы море ни было, Байкал все равно красивей и чистый еще.
(Молчит).
Я на наших зла не держу совсем. Потому что от этого никто не застрахован. Что будет в бою, никто не знает. Может, ты, может, тебя. Может, останешься там. Может, как я, выживешь.
— К Путину нет вопросов?
— Я против него ничего не имею. (Смеется). Очень, конечно, интересный человек. И хитрый, и «введем-не введем». «Нет тут войск», — говорит всему миру. А сам нас по-быстрому: «Давай-давай». Ну а с другой стороны — другая мысль. Если Украина вступит в Евросоюз, в ООН, ООН может развернуть тут свои ракеты, вооружение, в принципе это может. И тогда уже мы будет под прицелом. Они будут уже намного ближе к нам, уже не через океаны. Вот совсем через землю. И понимаешь, что это тоже отстой, отстойка нашего мнения, нашей позиции, чтоб нас не задело, если что. Так же, как холодная война, вспомните. Они чего-то хотели, а мы поставили на Кубе свои ракеты и эти сразу «все-все-все, ничего не хотим такого». Если подумать, сейчас Россия опасается. Насколько я читаю и историю изучал — чисто вот в последние годы начали с мнением России считаться. Раньше вот было: Советский союз и Америка — это две геополитические мощи. Потом мы развалились. Сейчас мы вновь поднимаемся, опять начинают нас гнобить, но нас уже не развалить. Но они возьмут Донбасс, развернут, поставят, ракеты долетят до России в случае чего.
— Вы это обсуждали с замполитом?
— Нет, это у меня на подсознательном уровне, понимаешь? Я же не дурак. А с кем-то разговариваешь, он не понимает, что я говорю. С офицерами разговаривал, они говорят — такой ход событий возможен. Мы все-таки свои права тоже отстаиваем на этой войне.
В пятницу вечером Доржи и еще двух раненых солдат перевезли из Донецка в окружной военный госпиталь 1602 (Ростов-на-Дону, район Военвед), где они находятся без занесения в списки приемного отделения. Никто из руководства воинской части и министерства обороны так и не связался ни с Доржи, ни с его семьей. Сегодня мама Доржи доехала до в/ч № 46108, где ей сообщили, что Доржи действительно есть в списках бойцов, отправленных из этой части в Украину, а значит, Минобороны полностью выполнит свои обязательства перед солдатом, оплатит лечение. «Они сказали, что от него не отказываются», — говорит мама. Связь Доржи с семьей удается поддерживать благодаря соседям по палате, одалживающим солдату телефон.
Отличный комментарий!