будьте здоровы живите богато текст

копипаста, сам только чуток грамматику и орфографию поправил.

-Послушайте, мы уже второй день обсуждаем одно и то же. И при этом не сдвинулись не на один шаг. Мы смирились с унижением ,с тем что вы ведете переговоры один , с тем что вы диктуете нам свои условия. Но есть ведь предел всему? Надежда Васильевна перешла на повышенный тон, стала в такт бить кулаком по столу и угрожающе плевать в сторону Андрея истеричной слюною раздражительной нервозности.
-Послушайте милейшая, начал грустно и устало Андрей.
-Нет уж вы меня послушайте! Хватит нам компостировать мозги. Когда вернуться остальные, когда прояснится ситуация, когда вы примите наши предложения наконец?
-А кто вам сказал что они нас интересуют?
-Да как вы смеете? Что это вообще такое? Мы тут сутки пытаемся договориться о сотрудничестве , а вы как упертый баран решаете за всех остальных?
-За эти дни вы не смогли предложить нам ничего более-менее вменяемого. Также спокойно и почти полушепотом стал говорить парень на другой стороне стеклянного стола.
Складывается ощущение , что весь перечень ваших требований нужен нам просто позарез, а на самом деле мы самодостаточная раса и не требуем дополнительных инвестиций в виде вашей помощи. Все что нам нужно- это покой и минимальная часть вашего внимания из вне.
В полупустой емкости стеклянной комнаты повисла минута явного непонимания.

1 день
Прозрачная конструкция блеснула чуть заметной искрой света. В проеме выросли 4 фигуры мужского генотипа и пригласили делегацию пройти внутрь. Механическая дорожка подхватила дам и медленно понесла по направлению к ярко освещенной территории. Матовые стены казалось тянулись вечно, около минуты прошло прежде чем они достигли первой двери, такой же мнимой и неестественно незаметной.
Дамы были одеты не броско. Одежда была явно природного происхождения то ли старая полушерстяная, то ли плохо сшита из остатков когда то элегантных костюмов. Практически все ансамбли были ярко украшены цветами, разноцветными лентами и расшиты незамысловатыми узорами в виде зарисовок из нехитрой жизни женской половины планеты. Волосы были несколько не ухожены, но явно недавно тщательно вымыты. Волосы на ногах побриты до колен. Девочки делали эту процедуру видимо вообще не часто, потому как порезы на ногах говорили об отсутствии привычки. О маникюре говорить даже и не стоило. Как и о весовых характеристиках дам. Пища изобилующая клетчаткой изнурила не только их тела, но и внутреннюю гармонию с остатками женственности.
Мужчины напротив были все аккуратно подстрижены, одеты в белое и какое-то подозрительно обтягивающее. Если не думать о постороннем, то с виду эти четверо напоминали космонавтов на предстартовых тренингах, ну или сбежавших за кефиром с репетиции танцоров Большого театра.
Дамам показали их комнаты, а потом сопроводили на приветственный ужин. Не было изысканной посуды и кулинарных изысков. На столе стояла та самая изящная малость, которая как бы говорила: «Всё очень вкусно, но без мещанских излишеств в кружевах»
-Ой а почему у вас вилки стеклянные такие?, - с удивлением произнесла самая молодая и по совместительству самая разукрашенная барышня по имени Агнесса.
-Это не стекло дорогая - это плевопластик. Безвредная форма искусственной массы, сама разрушается в течении суток, отсюда пропадает необходимость в утилизации. Да и если вы помните историю, то мужчины никогда особо не любили мыть посуды. У нас вся столовая утварь такой формации.
-И чайники?
-Чайники? Что это?
-Ну в чем вы завариваете себе горячие напитки?
-Они формируются в плевопечах, сразу с посудой.
-Это как?
-Вы сударыня что нибудь понимаете в органической термохимии вещества?
-Нет, но все равно расскажите .
Надежда Васильевна с надменной жесткостью откашлялась и как заправский управдом твердо и уверенно стала вещать:
-Дамы и господа у нас официальный прием, так что попрошу выдерживать регламент и выражаться более тактично. Среди нас нет не дамочек, не милочек. Давайте оставим этот надменный тон и будем более учтивы друг к другу?
Сильвестр поднял глаза, очень печально взглянул на оратора. В его прошлых жизнях именно эта часть населения занимала ответственные посты именно в тех местах, где они были явно не нужны. Это были бесталантные начальники лабораторий, хамливые завмаги, сотрудники касс с прическами в виде огромных мохнатых тыкв, важные и грудастые бухгалтера и естественно мелкие клерки в офисах с однотипными взглядами на финансовый мир.
-Согласен полностью, - с тоскою в голосе произнес он, - Давайте ужинать? И как положено у меня есть первый тост.
Он встал, взмыв над столом и его облегающий костюм распрямился от складок, как новая накрахмаленная рубашка:
-Господа дамы, в смысле дамы и господа. Давайте выпьем за гостей, таких редких, - Сильвестр немного помолчал, обводя взглядом стол, а точнее всех напротив сидящих женщин, - Редких таких гостей.
И в его голосе промелькнула явная нотка ехидства:
-За вас, пожалуй?
Женщины радостно завизжали, стали нарочито тянуться через стол и пытаться соприкоснуться бокалами с противоположным полом. Противоположный пол в свою очередь молча и недвижимо цеплялся за статичного Сильвестра взглядом. Тот пожав плечами покорно мотнул головою в сторону гостей. И весь ансамбль в обтягивающих белоснежных трико и шишкой в районе паха чуть привстал и элегантно протянул свои фужеры на встречу.
-Ой, а что это такое вкусненькое? - Выпалила из глубин своего несознательного "я" Агния.
-Это шампанское вино.
-Вино? Но вино же другое, оно крепкое, кислое и без пузырей.
-Это шампанское вино, - нарочито повторил явно не расположенный к беседе Андрей, - Газированные вина по технологии изготавливаются по ГОСТу с использованием натуральных дрожжей. Мы изобрели технологию по которой практически весь давленый сок уходит в кювэ, а дрожжевая масса настолько идеально сбалансирована, что получаемый продукт на выходе имеет идентичные свойства и купаж тому, который являлся эталонным в классических винах прошлого столетия во Франции.
Практически половину материала Андрей рассказывал самому себе. Его слушала лишь одна часть стола, та которая сидела с его стороны и поощрительно улыбалась.
А женский батальон шебуршал вилками с бокалах, что-то шептал и демонически радовался пузырькам.
Примерно через час сытая часть приезжих гостей потребовала развлечений. Но была очень удивленна тому , что после ужина полагалось выкурить сигары и побеседовать в библиотеке за коньяком о положении вещей.
-Мы не согласные, нет. - стала возмущаться подвыпившая Алла.
У Аллы во время изучения таинственных свойств шампанского вина случился адюльтер, как она почему-то подумала, с высоким, белокурым и бородатым Иваном. Как бы невзначай она коснулась во время ужина его ноги своей туфелькой и виновато улыбнулась, а он подняв глаза долго всматривался в её пьяные зрачки. В голове Аллы сразу представился маленький домик с черепичной крышей у горной речушки, возле которого она ловит форель, а Иван её жарит. В свою очередь мысли Вани были более прозаичны и гласили:
-Долбаная дура, испачкала штаны и ржет.
Аллу было не унять:
-Я хочу танцев и песен, зовите музыкантов. Остальная часть женской половины Аллу не успокаивала, что давало явно понять их непримиримое согласие с ультимативной постановкой вопроса соратницы. После непродолжительного брифинга мужчины согласились на дискотеку. Из матовых стен выдвинулись металлические динамики и заиграла достаточно ритмичная, но медленная композиция. Свет автоматически угас до положения полуинтима.

Кто осилил - тот мужик

Я против, господа! Против того, во что превратили сейчас мужиков. Против того положения вещей, что сложилось вокруг.

А сложилось нынче тотальное уничижение такого биологического вида как мужчина. Ибо то, что сейчас есть никак кроме как геноцид назвать нельзя. Нормальный гетеросексуальный мужик есть самое бесправное существо в нашем обществе. Бабы озверели настолько, что их в пору всех согнать на какую-нибудь баржу и затопить где-нибудь в Марианской впадине. Мир бабства. Причем, мелкотравчатого. Культивированный ими же, для них и под них. У каждой мокрощелки с только прорезавшимися половыми губами уже крепко сидит в мозгу главный жизненный принцип — «мужчина должен». Должен, блядь! И должен абсолютно все. Работать — должен. Зарабатывать хуеву тучу (и никак не меньше!) денег- должен. Баловать эту самую лучшую (по ее, естественно, мнению) пиздюшку -должен. Кормить, поить, выгуливать. При том что сами бабы всего лишь (!) имеют право. Право на то, право на се, право на отдых, на труд (если вдруг захочется), право на еблю мозгов, право на корчание куриной жопы. Никаких, блядь, обязанностей. Обед приготовить? Так это ж, блядь, кухонное рабство! В квартире убрать? Ни хуя — заведи себе домохозяйку! В общем, бабам только можно возлежать на пуфиках, благосклонно принимать подношения и грозить пальчиком «что-то жемчуг больно мелкий ты принес! Ай-яй-яй! Не получишь сегодня моего расчудесного тела! А теперь я разрешаю тебе отвести меня в ресторан или на крайняк пойти и приготовить мне еду. (Я ж не кухарка какая-нибудь!)».

Каждая думает об одном — как бы себя подороже продать. Продать свою внешность, свою жопу, или услуги минетного двора во рту. Все идет на чаши весов. И тут же закатывается охуенно неадекватный список что же ей требуется взамен. Пизда меряется рублем. Как наличным так и безналичным. И мужик должен, должен, должен. Должен всегда. Никаких прав. Но позвольте, если вы требуете с нас денег и прочих благ за свои, блядь, половые услуги, то тогда будьте добры исключить из своего лексикона такие выражения как «я сегодня не в настроении», «у меня сегодня голова болит», «месячные» и прочую поебень, которой вы прикрываетесь. Раз уж захотели товарно-денежных отношений, то тогда уж и товар должен соответствовать заявленной цене. Зарплату он принес, тебя обеспечил, ну так и отрабатывай.

А если баба захотела завести детей, то мужику полный пиздец. Абсолютный. Начиная от того, что он должен обеспечить хуеву тучу денег на врачей, обследование, питание, роды, послеродовые все дела и заканчивая банальной и беспросветной ежедневной еблей мозгов. Насквозь. Навылет. Нет, я не против того, что мужик заботится о своем потомстве. Это нормально. Я очень даже за это. Но позвольте, а что происходит когда муж и жена расходятся? Правильно. Единственный человек получается — это жена. Муж — это донор спермы, машина для зарабатывания денег и мальчик для битья в одном лице. На счет всяческих материальных компенсаций — все получает баба. Совместно нажитое имущество, блядь. А вот мужику получить детей (не обязанность, а хотябы право) — так хуй по всей морде. Перегрызут горло, обольют говном с ног до головы и нихуя ты не получишь. Потому что, блядь, рылом не вышел. Не повезло тебе родиться с хуем, так что не выебывайся и молчи в тряпочку. То есть независимо от того как он себя вел и какие усилия прикладывал к появлению и воспитанию детей. Он может костьми лечь, обеспечивая семью, сдохнуть в борозде, выполняя все прихоти беременной мамашки, детей своих может любить больше себя — и все равно нихуя не получит. Самый гуманный суд в мире один хуй изначально на стороне баб. Блядь, да дайте же нам права! Настоящие права, мать вашу, а не призрачные! Пятьдесят на пятьдесят. С объективным подходом.

И пусть мне не говорят, что матери воспитывают детей гораздо лучше — хуйня это все. Хуйня! Я видел сотни (если не тысячи) детей вокруг, избалованных до невозможности, капризных, вздорных, жадных, просто откровенно невоспитанных — это все плоды женского воспитания. Дите такое закатывает истерики в общественных местах с абсолютно чистой и спокойной совестью, а мамашка даже не пытается его как-то вразумить, только потакает. Все воспитание сводится к банальному пусканию дела на самотек и выполнению капризов дитяти лишь бы он замолчал и не капризничал. Позвольте, это что — воспитание? Это пиздец какой-то. Мэри Поппинс нервно дрочит Макаренко в гробу. Всего-то нужно подойти к визжащему, дать разок по заднице и истерика мигом прекратится. Или по крайней мере реветь будет за дело. Так вот, подобных картин с «мамашками» я видел очень много. И практически ни одной — с отцом. Нет, есть, конечно, штучные случаи, но они, скорее, как исключение. По крайней мере судя по количеству таковых. Ну и скажите мне, разлюбезные, какое же преимущество матерей перед отцами? Кроме возможности кормления грудью — больше ни одного не вижу. Воспитывает лучше мужик, обеспечивает финансово — тоже мужик, принимает адекватные решения в экстремальных ситуациях — опять же мужик, навешать, в конце концов, люлей обидчику — снова мужик.

Про секс я вообще молчу. Мужик виноват всегда. Обратил внимание на трясущую перед ним сиськами бабу — вот ведь сволочь! Не обратил внимание — все равно подлец. Наличие хуя — признак вины. Не выебал — виноват. Выебал — все равно виноват. Двое в охотку потрахались и она после этого идет заявлять в милицию об изнасиловании. Кто получит пизды по всей строгости закона? Парень. Сколько было фактов уголовных дел об изнасиловании, возбужденных против баб? А? Ну хотя бы одно кто-нибудь вспомнит? А ведь они точно такие же ебливые создания. Где тут справедливость? Где заявленное равенство прав? Да в жопе оно. В такой жопе, что и штопором не достанешь. То есть у мужика тут всего лишь одно право, щедро отданное ему бабами — право получать пиздюлей.

Только-только вроде бы предложили закон о необходимости письменного разрешения отца будущего ребенка на проведение аборта — так уже взвились бабы визжа, мол, как же так? Почему это мужиков решили спрашивать? Они-то тут при чем? Мы же, мол, единственные имеем право на принятия решения, а мужиков всех нахуй! Обалдеть. Если мужиков нахуй, то и ебитесь тогда с вибраторами все, че ж к нам лезете? Живых хуев захотелось? Тогда получите к хую еще и все остальное. А если орете, что, мол, забеременела от скотины последнего, не хочу его ни о чем спрашивать — так я отвечу просто. Не ебитесь с кем попало. Или уж потратьтесь на презервативы. А то сначала с каким-нить долбоебом, впервые увиденным, не предохраняясь потрахаются, а потом только думать начинают, когда вдруг месячные пропали (и с чего бы это они?). Уж коли легли вы с мужиком в постель, так примите как должное тот факт, что он полноправный участник как самого процесса, так и его результатов.

Да и вообще образ настоящего мужчины нынче не в моде. Единственный вид, который восхваляют вокруг — это образ пидараса. Откровенного пидараса. Губки бантиком, блядь, бровки нахуй домиком. С каждой рекламы смотрит гламурный пидор, показывая как надо жить и в каком стиле. В метро — половина тех особей, у кого хуй между ног болтается — ну, блядь, стадо штопанных гандонов (хотя, нахуя им гондоны, они ж не плодятся половым путем даже при всем желании? Разве что мутацией какой). По-ло-ви-на! Вторая половина — это уже пожилое поколение. И вот это опидарасивание идет семимильными шагами. Спросите что есть «стильный» парень — и вам нарисуют образ пидора с крашеной шерстью. Вот он, стиль. И прикрывают его разными личинами да новыми словами. Те же, блядь, «метросексуалы».. Какие нахуй метросексуалы?! Трамвайные гомосеки.. Конечно, это же звучит не так открыто, как «латентный пидарас» или им сочувствующий… Люди, одевающиеся как бомжи и ведущие образ бомжей от самих бомжей не отличаются. Так и тут. Раз уж ты оделся как пидор, ведешь себя как пидор, то извини, брателло, что бы ты сам про себя там не думал, как бы не пыжился, но ты точно такой же пидор.
Короче! Провозглашаю сей манифест в поддержку нормальных мужиков! Тех, кто не приемлет бабский произвол, кто не опидарасился, кто и внешне, и внутренне остался мужчиной. Кто зарабатывает деньги, но не делает их смыслом жизни. Кто может сам себя прокормить и накормить и не делает из этого проблемы. Кто не разбрасывается своими детьми, жизнь готов положить за них и просто так без боя бабе их не отдаст. Кто может при необходимости защитить ту, которая рядом. Кто может решать проблемы, а не стонет как сложно жить. За нас, мужики!

Друг написал рассказ. Кто осилит полностью - критика приветствуется.


Один день из жизни селян




«На третий путь от вокзала прибывает электропоезд, будьте осторожны. На третий путь от вокзала прибывает электропоезд, будьте осторожны.» - пронеслось эхом по всему селу.


Тучная диспетчер убрала палец с кнопки и отхлебнула из кружки с надписью «РЖД навеки».


- «Ой надоела работа эта» - на выдохе произнесла она. «Любаша, ты в выходные че?»


- «Че-че, ниче. Как обычно, дома буду, работы валом» - ответила Любаша или Любовь, как ее называли все остальные.


- «Видела, дядя Толстый себе машину новую купил? Все денег нету у них. Тут по деревне ходить-то некуда, а они машины покупают».


- «Это точно, в магазин да на работу хожу, и то не устаю» - рассмеялась Любаша, показав все секреты своей ротовой полости.




Село расположено на реке, название которой уже никто не помнит. Старожилы еще может быть и знают, но кто их будет спрашивать, «поди знай, что у них там на уме». Прямо на берегу реки стоит водокачка, с которой все село питается водой. От здания осталась только основа, но насосы работают, как и прежде, и даже находятся добрые люди, которые за этим следят на добровольных началах, естественно. Тот элемент здания, что остался от водокачки изнутри представляет собой обгорелые стены, кое какой мусор и пол, поросший травой. Вокруг реки и водокачки лес, конца и края которому не видно. До деревни отсюда минут десять ходьбы.




- «Ты че совсем олень?» - сказал Живчик. Кличку он получил еще в дремучие годы, когда упал с дерева, но героически пережил падение. Это был невысокого роста парень, лысый, практически всегда одетый в черные спортивные штаны и безрукавку. На щеке остался небольшой шрам, свидетельствующий о том самом пресловутом падении, которое и сделало его известным в определенных кругах.


- «Сам ты олень, она рвет, ты обалдеешь» - отвечал ему Баран. Это был очень колоритный парень. Свою кличку он получил от фамилии. То ли баранов, то ли барановский, а, впрочем, какая разница, ибо в селе клички обычно дают без особой выдумки. Он отличался от всех черными волосами, и зубом, как-то неестественно смотрящимся среди остальных зубов. Также это был самый умный, а оттого самый трусливый мальчуган.


- «Да, да, да, рассказывай мне. Слышьте че говорит, «волга» нагреет «ниву». Ты сам то слышишь че говоришь?»


- «Да она инжекторная!»


- «Да хоть бомжекторная. Какая разница то?»


- «Ой да че с тобой спорить» - Баран всегда заканчивал спор так, в отличие от всех остальных, кто заканчивал спор дракой, что и являлось показателем его ума, а то и трусости.


Пацаны шли от водокачки в сторону деревни. С самого утра они обычно слонялись без дела, ходили туда-сюда, сидели то там, то сям и много курили. Сигареты, кстати, Живчик воровал у деда, который их никогда не считал. А если уж совсем повезет, то дед не успеет убрать табак с крыши, где он сушится, и можно нарвать себе немного. А потом завернуть в газету и скурить всем коллективом. Была середина лета, табак еще не успел созреть, поэтому в очередной раз в этот воскресный день курили «Приму». Как говорится, чем богаты.


- «Че куда пойдем то?» - задумчиво произнес Сухарь. Он был очень худым, за что и получил свое прозвище. «Пошлите что ли по деревне прошвырнемся, может встретим кого.»


- «А кого тебе надо то? Все здесь.» - рассмеялся Живчик.


- «Ну мало ли, вон Шуба где-то пропал, не видел его неделю»


- «Во дает, как не из деревни, Шуба уже в СИЗО неделю как»


- «Точно» - протянул Сухарь. «Я и забыл. Ну пошли на вокзале посидим что ли, там лавки есть.»


- «Все равно в ту сторону идем, там ща и остановимся, покурим».


- «Че люлей давно не получал?»


- «Это почему это?»


- «Ну че смелый стал, мамке сказал, что шмаляешь? »


- «А кто нас впалит-то? Дежурка не работает по воскресеньям, а кроме дежурных там нету никого. »


- «А дед с бабкой живчиковские? Вбелят, Живому потом пропишут» - хихикнул Сема. Он был очень высокого роста, отличить от всех его можно было по хорошей одежде, отец его жил в городе, зарабатывал весьма неплохо и содержал, сына, который жил у бабушки.


- «Ой, да родственники эти не видят уже ничерта дальше носа своего.» - огрызнулся Живчик.


- «Какой хороший день…» - пропел Комар. Он выглядел очень слабым, но в драке фору могу дать любому из своих одногодок, а то и тем, кто на пару лет старше.




Если смотреть сверху, село выглядело как большой круг, в центре которого стояла дежурка. И если село представить как большой организм, дежурка была в нем сердцем, ну или как минимум легкими. Здесь всю неделю кроме воскресенья работали четверо дежурных, и вагонники заходили попить чаю или просто посидеть-поговорить, и узнать все деревенские сплетни. Иначе говоря, это было место с необычайной активностью, в отличии от многих других мест в деревне, где не каждый день встретишь людей. Не так давно здание решено было обновить и начался затяжной ремонт, начать должны были с покраски здания, закончить внутренней отделкой и установкой навесных потолков. Вроде не так много работы, а она застопорилась: то рабочие запьют, то чего-то не хватает, потому что, у кого-нибудь в деревне забор станет точно такого же цвета, что и будущий цвет дежурки. Ну а милиции в деревне не было вообще, все решалось самосудом. Как решал обиженный то и получалось. Ну а если происходило что-то серьезное, то милиция приезжала со скоростью, зависящей от тяжести преступления. Убийство – приедут почти сразу, воровство – на следующий день. Ну а по поводу драк даже и не обращался никто.


- «Дай сигарету» - протягивая руку сказал Баран.


- «Да на здоровье» - съехидничал Живчик, который в этой компании всегда являлся носителем сигарет и зажигалки.


- «Это вряд ли» - сострил Баран, прикурил, плюнул в сторону. «Эх, скучно. Вчера то хера рвануло да?»


- «Ваще» - протянул Комар и захохотал, «Все-таки химия страшная наука. Не зря на аэродром хоть мотались. А колесо кто забрал? »


- «Да вроде Татарин у себя во дворе поставил. Надо будет - пойдем да напилим, делов-то. Лучше пока не бахать, а то разволнуются и вызовут ментов, не отмажешься потом.» - задумчиво сказал Сема. «Прошлого раза мало что ли? »


- «Да» - протянул Сухарь. «Шерстили знатно. Мозгов то не хватило в реке поискать. Сыщики именитые, мать их за ногу» - рассмеялся Сухарь.


- «Да уж. Че докурили уже? Живчик пошли к тебе попьем? Может похавать че вынесешь заодно» - сказал Комар, мотнув в сторону дома Живчика головой


- «Пошли»




Дорога к дому Живчика шла мимо дежурки, через небольшой бор. Бор состоял в основном из мелких сосен, которые, как ни странно, до сих пор никто не срубил и не спилил. Все-таки в большинстве случаев в деревне к природе относились бережно. Что касается событий, то в бору редко что-то происходило, все-таки почти центр деревни. Все самые важные события из жизни пацанов происходили в пресловутой водокачке, на окраине. Те же самые взрывы, например. Взрывали там все что взрывается. Баран вел целый дневник рецептов всевозможных взрывчатых веществ. Кое что он узнал с уроков химии, кое что от отчима, кое что от пацанов постарше. Самым распространенным рецептом был рецепт, включающий в себя порох, магний и марганцовку. Эта смесь под влиянием температуры выдавала очень мощную вспышку и взрыв, что всегда радовало друзей и огорчало селян. Люди боялись, что кто-то в пределах деревни стреляет, а может и даже стреляет в кого-то. Что еще было не менее весело, так это в ту самую смесь положить шляпки от мелких гвоздей, чтобы интереснее было убегать и прятаться за каким-нибудь бугром или стеной. Марганцовку брали дома, в деревне почти у каждого она была в наличии, марганцовкой промывали коровье вымя, обеззараживая его после долгой выпаски коровы. С порохом тоже особых проблем никогда не было – каждый уважающий себя мужик имел дома ружье, знал, как его разбирать и собирать, а также как набивать старые гильзы, чтоб не покупать новые патроны. Купить порох было намного дешевле. Единственной проблемой был магний, причем проблема была даже не в том, где его достать, проблема была скорее в транспортировке. Километрах в 20 от деревни находился старый аэродром, где на некоторое время оставляли списанные запчасти от самолетов, потом грузили ими вагоны и отправляли в неизвестном направлении. Здесь можно было всегда украсть диск от самолетного колеса, которое состояло то ли из магния, то ли из сплава с магнием. Проблема была в том, что такое колесо весило килограмм 50 – 70 и в руках его 20 километров не протащишь, нужен был транспорт, которым обладали не так много желающих туда ехать.


- «Опа, смотри, это че за корыто?» - заинтересованно сказал Живчик, подбежав к дежурке. «Ну-ка пошли-ка изучим.»


- «Да пошли уже мимо!» - заныл Баран, понимая, что назревает что-то противозаконное. Трусость его всегда ему о таких делах намекала, но почему-то никогда его не останавливала. Пытливый все-таки он был малый.


- «Не трусить, рядовой Баран!» - отчеканил Сема и направился вслед за Живчиком. Тот подошел к машине и прислонился к стеклу лбом. «Смотри там какая магнитола нехилая, пацаны! Музыку никто не желает послушать?»


- «Ты че, кто узнает – хана нам» - не унимался Баран. «Вон твои дед с бабкой смотрят в нашу сторону»


- «Да не семени ты, бабка меня иногда от деда не отличает.»


- «А дед?»


- «А дед от бабки»


Остальные подбежали к машине и так же прильнули лбами к стеклам вокруг, рассматривая внутренности новоявленного жестяного чуда. Баран все же остался стоять на стреме.


- «И правда магнитола нормальная. У меня у дядьки такая стояла» - сказал Сухарь.


- «А мне розочка нравится на палке» - задумчиво произнес Комар. «Может позаимствуем? Кто узнает?»


- «Ну че там?» - постарался как можно тише крикнуть Баран.


- «Подойди да посмотри, бояка! Кто тут щас пойдет, воскресенье же.»


Немножко обдумав, Баран подошел к машине, присел сзади и тоже принялся разглядывать, что же там внутри.


- «Баранелла!» - воскликнул Живчик и дал ему щелбан. «Че, захватим внутренностей автомобильных малямс?» - предложил он и, не дождавшись ответа, отошел на несколько шагов, поднял с земли кирпич и швырнул им в водительское окно. Оно моментально с треском рассыпалось и через 10 секунд Живчик сидел уже за рулем, изображая водителя. Для верности он даже зажужжал, имитируя работу двигателя.


- «А нам то открыть не хочешь, водила?» - прошептал ему Сема.


Живчик поднял замки на всех дверях и уже вся шайка-лейка сидела внутри машины. Тут же Сухарь, достал перочинный нож и принялся откручивать магнитолу, а Комар откручивать розочку с рычага коробки передач. Живчику надоело рулить, и он тоже принялся обыскивать машину на наличие интересных вещей. Он заглянул в кармашек двери, там оказалось пусто, затем он опустил козырек, защищающий водителя от солнца и тут радости не было предела. Там была воткнута купюра в 5000 рублей, согнутая напополам.


- «Джек пот, братья! Джек пот!» - закричал живчик, радостно тряхнув купюрой, которую видел второй или, может, третий раз в своей жизни. «Да у меня бабка пенсию меньше получает! Теперь точно пора сматывать удочки отсюда».


- «Я давно говорил» - все шептал Баран, понимая, что обратного пути уже нет, и, что он уже стал частью ограбления. Все понемножку приоткрыли двери и «просочились» в них, стараясь как можно незаметнее покинуть место преступления.


И тут случился поворот, который обычно не присущ грабежам.


- «Пацаны, я срать хочу» - хохоча, произнес Живчик.


- «Че прям здесь?» - еле сдерживая смех, спросил Сухарь.


- «А че делать?» - держась за живот, переспросил Живчик.


- «Да давай уже реще. Хуже уже не будет» - шепнул Комар.


Живчик присел у двери и, изнемогая от смеха, приступил к своему черному делу. У него это отняло не больше минуты. «А вы боялись, даже юбки не помялись» - сказал он, надевая штаны.


- «Внатуре ты утка. Сел, шлеп и готово» - произнес Комар.


Все распихали награбленное по карманам и побежали в сторону водокачки. Там, усевшись кругом, принялись рассматривать и делить то, что взяли. А взяли в общем итоге магнитолу, розочку и 5000 рублей.


- «Как деньги то будем делить?» - спросил Баран.


- «Смотри, а лезть то не хотел, а как деньги делить, так он первый!» - сказал Комар.


- «Дак залез же с вами» - обиженно ответил ему Баран.


- «Да завтра поделим!» - высказал свое мнение Комар. «Давай уже курим и в расход.»


Пацаны сели на берегу реки и закурили. Курили молча, думали каждый о своем. Солнце отблескивало по воде, наблюдать за этим было одно удовольствие. Наверняка каждый думал куда денет свою долю. Хотя немало вероятно Баран думал, что теперь будет. Всегда так и было - что-то творили, Баран участвовал, а потом думал, что будет. А было всегда одно – мать давила на него и он сознавался, за что потом получал от матери, а чуть позже от пацанов за донос. Его мать вообще была человеком строгим, но справедливым. Она, как ей казалось, воспитывает сына, хотя и сама нуждалась в воспитании, потому что имела проблемы с алкоголем. Если она касалась губами алкоголя, то это означало, что примерно два-три дня можно о ней не вспоминать. Мысленно Баран пронесся по обычному процессу преступления – дознания – казни и погнал от себя плохие мысли прочь.


- «Ну че пошли уже, куряги» - сказал Баран. Он подтянул штаны и, втянув шею в свою советскую олимпийку побрел в сторону деревни. По очереди парни встали и пошли за ним.


Наступило утро, закукарекали петухи, залаяли собаки, замычали коровы, как обычно гудели провода, стучали рельсы из-за проходящих мимо поездов. По деревне гулко носилось эхо от сообщений дежурных в громкоговоритель. Очередное летнее утро деревни, стоящей на железной дороге.


Комар просунул ногу в одну штанину, затем во вторую, встал и подтянул штаны. Он вышел на кухню, сел за стол и налил себе чай. Зевнул, потянулся и принялся за завтрак. Он скинул полотенце, которым был накрыт хлеб, чтобы тот не засох, отрезал себе кусок и принялся жевать, запивая чаем. Вот так незатейливо позавтракав, Комар накинул футболку, обул кеды и пошел в сторону дома Живчика. Выйдя из дома, он подошел к углу гаража, приподнял кровлю и достал спрятанную пачку «Примы» и спички. Идти было не очень далеко. Деревня была разделена железной дорогой на две части. Комар жил на левой части, рядом с железной дорогой, на другой стороне, пройдя пять-десять минут в сторону дежурки, жил Живчик. Перейдя все шесть путей железной дороги, Комар вышел на дорогу, прямиком ведущую к дому своего друга. Он достал сигарету, подкинул ее, попытавшись поймать ртом, естественно, не поймал и она упала наземь. Выругавшись, он поднял ее и закурил. Приближаясь к бору он бросил окурок и растоптал. Вдруг, из кустов раздался шепот – «Пс! Комар! Комар!». Непонятно зачем, он пригнулся и стал смотреть по сторонам. В кустах он разглядел Живчика.


- «Ты че там делаешь?» - удивился Комар.


- «Не ори ты» - зашипел на него Живчик. «Че разорался? Не видишь шифруюсь тут. Обложили нас, дружище, валить надо.»


- «Кто обложил? Зачем обложили?» - усмехнулся Комар.


- «Во дебил а. Менты обложили, кто ж еще.»


- «Какие менты? За что?» - уже перестал веселиться Комар.


- «Обычные, в семерку лазил?»


- «Лазил»


- «Имущество брал, подсудимый Комар?»


- «Как так быстро то?»


- «Я че пасу?»


- «Делаааа…» - протянул Комар. «Че делать будем?»


- «Побежали на водокачку, посидим, покурим, поразмыслим кто сдал и че делать.»


- «Идея»




Дядя Толстый, как называли его в деревне, или Виктор Иванович Толстов был серьезным человеком в деревенских кругах, можно сказать, «первым человеком на деревне» после председателя сельсовета, конечно же. Все потому что он владел двумя магазинами, а также подрядился ремонтировать дежурку, с бригадой своих рабочих. Он подошел к машине, снял кожаную кепку, протер голову платком и тяжело вздохнул, то ли от лишнего веса, то ли от увиденного. Он увидел то, чего видеть не хотел, и не увидел то, что как раз хотел видеть. В машине не было магнитолы и розочки на рычаге, да еще и стекло было разбито. «Вот же гады а» - произнес он, тяжело выдохнув. «Вот же гады, ой ой ой.» Он покачал головой. Он открыл машину, стряхнул осколки с сидения, закурил и задумался. Думал он куда все делось и кого спрашивать. Магнитола стоила немало. Да и за стекло было обидно, теперь придется искать того, кто смог бы его вставить, да и само стекло где-то нужно было разыскать. «Слава богу документы и деньги не додумались взять, черти» - выдохнув дым, произнес он себе под нос, отогнул козырек от солнца и снова его ждало разочарование. Пяти тысяч, которые он отложил на краску, совершенно не таинственным образом испарились. Он провел рукой по лбу, смахнул пот в разбитое окно и снова тяжело выдохнул. Докурив, он завел машину и хотел было поехать. Он поставил ногу на педаль сцепления, та соскользнула, оставив на педали след. «Да за что же!» - Прокричал дядя Толстый. Он увидел, что вляпался в чьи то экскременты и закричал от злости. «Гады! Сволочи! Убью!». После тирады нецензурной брани, он поехал в сельсовет, там его ждала милиция, которую вызвал председатель. Он сам не любил разбираться в таких делах и всегда вызывал милицию. Ну а те разбирались, раз уж приехали. Хотя по натуре своей председатель был добрым человеком и прекрасно понимал, что в частности этот грех совершили вряд ли взрослые. Конечно деревня умом не блещет, но маловероятно что кому-то из взрослых придет в голову оставлять такие улики. Так как сам он был уже отцом и дедом, в этот раз милицию он вызвал, чтобы просто напугать преступников.


- «Здравствуй, Виктор Иваныч. Видел машину сегодня?» - улыбаясь спросил председатель


- «Видел. Еще как видел»


- «Увидел что-нибудь новое? Может быть тон краски поменять, а?»


- «Да уж, очень смешно, товарищ председатель.»


- «Ну а как? Окна то закрывать не научился? Хотя мне то что, твоя машина, тебе и компенсировать.»


- «Не сомневайтесь, компенсирую» - с некой злобой и таинственностью ответил Виктор Иванович.


- «Ты погоди мне, компенсатор. Сильно не строжи, вон я милицию вызвал, напугаем и все, чтоб не шкодили. Детей не наказывать, а воспитывать надо.»


- «А откуда вы знаете, что это дети?» - удивленно спросил Виктор Иванович. «Поймали кого?»


- «А ты чего, серьезно думаешь, что взрослые могли у тебя возле машины нагадить? А можно поинтересоваться чего украли?»


- «Да немало, магнитолу, розочку на рычаге и 5000 рублей, уроды.»


- «Ну дела. но все равно, стали бы взрослые след то такой оставлять?» - улыбнулся председатель. «Эх ты, Глеб Жеглов» - протянул он и засмеялся.


Под смех председателя Толстов одел кепку и вышел в коридор. В коридоре он столкнулся с женщиной. Та была вся взъерошена, явно куда то торопилась, смотрела прямо под ноги и даже врезалась головой в живот Виктора Ивановича. За руку она тащила ребенка, который явно был чем-то взволнован. В темном коридоре Толстов смог разглядеть свою бывшую одноклассницу Людку и ее сына.


- «Что случилось, Людмила?» - спросил он


- «Председатель там? Пошли, сейчас узнаешь.» - чуть не плача говорила Людмила.


Они вошли внутрь.


- «Товарищ председатель, можно?» - спросила она.


- «Заходи, Люда, садись. Что стряслось? Чего Димку с собой притащила?» - удивленно поинтересовался председатель.


Они сели за стол, точнее за два стола, которые были расположены буквой Т, во главе которых сидел председатель, а Толстов сел в углу.


- «Да это не Димка, товарищ председатель, это вор. Ой стыдно, с ума сойти» - навзрыд сказала она. «Недаром его пацаны Бараном прозвали»


- «Это из-за фамилии» - под нос буркнул Баран.


- «Тихо, Людмила, успокойся. Выпей воды.» - председатель взял стакан, дыхнул в него, протер его кофтой и налил женщине воды. «А что украл то твой вор?»


- «Да пять тысяч рублей домой принес. Я стала спрашивать где взял, говорит нашел. Ну я на него и насела» - снова зарыдав сказала мама Барана. «Он и сознался потом, что в машину Толстова залезли. Товарищ председатель, миленький, что теперь будет то? Я милицию видела, посадят что ли моего дурака? Ой так и знала посадят! Сгинет в тюряге как отец!» - заорала Людмила и залилась слезами. Она вытащила смятую купюру и аккуратно положила ее на стол.


- «Да тихо ты, не плачь» - как мог успокаивал ее председатель. «Димка, а ну выйди.» - сказал он Барану, и тот развернулся и вышел за дверь. Как только, дверь захлопнулась, председатель громко рассмеялся.


- «Ой не могу» - в смехе произносил он.


Людмила подняла голову со стола, от удивления она даже перестала плакать.


- «Да кто ж его посадит за это, Люда. Вы ж пришли. Не переживай, не посадят, рассказывай, как что было.» - председатель перестал смеяться и вытер слезы смеха.


- «Да как-как.» - вытирая слезы и шмыгая носом, сказала Людмила. «Говорит шли с пацанами мимо дежурки, увидели машину, решили посмотреть, чего там внутри, вот и полезли.»


- «А кто был из пацанов?»


- «Говорит пятеро их было» - она начала загибать пальцы, - «мой придурок, Живчик, который там рядом с бабкой и дедом живет, еще худой то, с ним все ходит, Комаровых сын, потом длинный, Семенов кажется и еще Пантелеевых сын.»


- «Хорошо, а больше он тебе ничего не рассказывал?» - ухмыляясь спросил председатель.


- «Да вроде нет, говорит залезли взяли деньги, магнитолу там, розочку какую-то, пошли на реку, посидели, да домой пришел.»


- «Понятно», - председатель еле сдерживал смех. «Ладно, ты ступай домой, мы щас сами проведем дознание. Вечером жди своего оболтуса, никто никуда его не посадит, не переживай. Придет домой, никуда не денется. И сильно там его не наказывай, мы сейчас сами спектакль разыграем, он в жизни воровать не захочет.» - он улыбнулся – «Ну все-таки это ж дети, тем более пацаны. Я в их возрасте не такое еще творил. Щас надавим, все принесут.»


- «Ой спасибо, товарищ председатель, дорогой. Ой спасибо, я всем расскажу какой ты человечище.» - опять зарыдала Людмила. «Ой спасибо, я уж покажу этому гаду, из дому выходить будет бояться.» - она встала и выскочила за дверь.


- «Женщины…» - выдохнул председатель. «Вот и виновники торжества» - обратился он сам к себе. «Устроим показательное мероприятие. Зови милицию».


Толстов вышел и вернулся с двумя милиционерами.


«Такс» - начал председатель. «Сейчас давим на того, что в коридоре, потом ищем остальных, ведем туда, они рассказывают, что и как делали, потом тащим всех сюда, устроим им судебное заседание. »


- «Пусть еще следы свои отмывают с педали и с полика.» - обиженно произнес Толстов.


- «Так они ж возле машины наделали то?»


- «Наступил я, не заметил» - уже начал улыбаться Толстов.


Председатель громко рассмеялся




Комар и Живчик перешли реку по камням в мелководье и сидели на лесной полянке. Они курили и обсуждали куда будут убегать.


- «Можно к дядьке моему, в город» - предложил Живчик. «Он там работает в фирме какой-то»


- «Ну и че мы там делать будем? У нас даже паспортов нет еще. А школа?» - перебил его Комар. «Не, все это херня, надо сдаваться идти, будь что будет»


- «Че посидеть захотел?»


- «Да кто нас посадит, мы малолетки»


- «Ну и что? В детскую колонию вон с 12 сажают»


- «Так нас еще никто и не нашел. Вроде вчера никто не видел нас. Надо пойти хоть посмотреть, чего там да как. А то так и будем тут сидеть как грачи»


- «Ой не знаю, вдруг уже все раскрыли и теперь нас рыщут?»


- «Да сдались мы кому, рыскать нас. Что моя бабка, что твоя и не вспомнят до вечера про нас, а то и до утра. »


- «Может и так. Ну давай еще маленько посидим, покурим, подумаем и вернемся»


Они достали сигареты и закурили.


- «Интересно, узнали уже что это мы или нет» - задумчиво произнес Живчик.


- «Лучше бы чтоб нет. Неохота получать от бабки». Комар затянулся. «А магнитолу куда дел?» - спросил он.


- «Да в гараже кинул, мало ли пригодится. А ты розочку?»


- «Да то же самое»


- «А может пойдем вернем?» - предложил Живчик.


- «Рано еще сдаваться, может все обойдется. Мне больше интересно зачем ментов было вызывать из-за такой ерунды»


- «Да наверняка Дядя Толстый подсуетился. Его оказывается машина. Вечно ментов вызывает, козлина.»


- «Ну да, ну да. Ладно, пошли в деревню, посмотрим, чего там да как.»


Они встали с полянки, отряхнулись и пошли в сторону водокачки по тропе. День был таким же солнечным, что и вчера. Дул легкий ветер, шумели листья, шумела река. Пацаны подошли к мели, и перепрыгнули реку по камням. Они поднялись по тропинке на водокачку и увидели монтажника и его сына. Те проверяли насосы. По понедельникам раз в две недели, они приходили их проверять.


- «Здорово, пацаньва.» - крикнул монтажник.


- «Здорово, дядь Серега», ответили они ему.


Сын монтажника, Санька, подошел к пацанам и шепнул «За мной». Они обошли водокачку и начали шептаться.


- «Вы че там натворили, олени?» - шепнул Санька. «Вся деревня на ушах. Барана Мамка в сельсосвет потащила.»


- «А он че?» - забеспокоился Живчик.


- «Да фиг его знает, но выглядел он напугано.»


- «Наверняка сдал уже падла, все время у него так, мамка насядет, и он сдается.» - сказал Комар. «Живой, полетели в дежурку сдаваться, раз уже итак все всё знают.»


- «Точно, надо лететь. Спасибо, Санек.»


- «Да мне то за что» - усмехнулся Санька.


Стремглав пацаны побежали в дежурку. Они пробежали через поле, через засохшее болото и вышли на железную дорогу. Проехал поезд, они подождали и перебежали все железнодорожные пути. Подойдя к дежурке они пригнулись и стали смотреть в из-за угла здания. Они увидели председателя, Толстова, милицию, Барана, Сему и Сухаря. Баран ходил вокруг машины, что-то говорил, а один из милиционеров записывал в блокнот карандашом.


- «Показания дает против нас, гнида» - шепнул Живчик. «Пошли уже, че шифроваться.»


Они встали, и подошли к машине.


- «О, а вот и недостающие криминальные элементы» - сказал председатель. «Здравствуйте, рассказывайте.»


- «Да че рассказывать то, вон Баран уже небось все поведал» - огрызнулся Комар.


- «И то верно, но все, да не все» - усмехнулся председатель. «Да, Толстов? »


- «Ага.» - Толстов кашельнул. – «Украли то понятно, наложили кучу-то зачем?»


- «Да это я» - сознался Живчик и пристыженно опустил голову. «Живот заболел, и я решил»


- «Ну правильно» - сказал председатель, - «В деревне то больше негде. Зачем же природу обижать, да?»


- «Убрать» - сказал Толстов. – «Инвентаря не дам, как хочешь так и убирай»


Живчик отошел от машины и через пару минут вернулся с мокрой тряпкой. Он принялся тереть мокрой тряпкой полик и педаль. Закончив он снова отошел и вернулся уже с веником из сосновых веток. Он принялся тереть ими те же элементы. «Чтобы не воняло» - регламентировал он.


- «Смотри-ка, знаток. Че, Сашка, не в первый раз уже небось прибираешь то? Дома то тоже по углам валишь?»


Живчик промолчал, отошел выкинул веник, вернулся и встал рядом с остальными преступниками.


- «Ладно, поехали в сельсовет. Толстов, я поеду с тобой» - сказал председатель, «Остальные, на карете у нас поедут. »


Все вышли на улицу и подошли к двум машинам. Председатель и Толстов сели в одну машину, а милиция и преступники сели в милицейский УАЗ, или как в народе он назывался «Бабон»: милиция сидела на передних сидениях, трое пацанов сели в салон, двое в клетку сзади «Бабона». Машины тронулись и через несколько минут все дружно заходили в зал суда или сельсовет. Начался процесс. Председатель начал сразу с огласки приговора.


- «Подсудимые приговариваются к 3 дням лишения свободы и исправительным работам» - сказал он и обратился к Толстову. – «Ну что, возьмешь себе пятерых рабочих? Это ж тебе целая бригада. Найдется у тебя работенка в дежурке?»


- «Ой найдется» - потирая руки говорил Толстов.


- «Ну и хорошо, всем спасибо все свободны, подсудимых Толстов завтра в 8 утра ждет у места исправительных работ с награбленым.»


- «Еще как жду» - улыбаясь сказал Толстов.


___________________________________________________________________


Работу послал на конкурс авторов. кого интересует - вот ссылка.
http://www.kolesa.ru/2m/article/odin-den-iz-zhizni-selyan

пруф https://www.facebook.com/sergey.mironov.restorator/posts/1827436637554616