безумие арлекин

Занавес открывается

SPACE MAID

Данный опус был написан и размещён на форуме www.heresy-online.net с 2009 по 2010 пользователем под ником LordLucan. «Облик Кошмара» описывал события 50-го тысячелетия в особенно мрачных тонах. Здесь представлена семнадцатая (из 27) частей. Кроме того, существует цикл "Эра Заката (60к)". Предыдущие главы вы можете найти по тэгу SoNtC .
Большинство имён переведено в соответствии со справочной литературой Гильдии Переводчиков warforge.ru.
В следующих частях будет дана столь же подробная оценка другим современникам второй Эры Раздора – в частности восемнадцатая часть, «Ресургенция Ксеносов: Империи инопланетных рас во вторую Эру Раздора»

Раздел 17. «Войны в Паутине: Прорванная Сеть»

Когда дух Императора наконец покинул его тело, варп взбурлил, как никогда доселе. Его сущность могучим потоком струилась через варп, а этот край безумия сопротивлялся и искажался в своей яростной извечности. Печать Императора на недостроенной паутине лопнула, и демоны хлынули в обе стороны. Паутина извивалась и забивалась, а дьяволы бездумно прокладывали себе путь в коридорах эфирной скорости.

Древний город Эльдар в Паутине, источник и дата неизвестны

Мерцающие силуэты Арлекинов сражались, подобно героям из легенд, пытаясь остановить наступление демонов, нападающих со всех возможных направлений. Паутина в этом сражении им была союзником. Маска Слаанеш вела орды демонов через сложное лабиринт-измерение, из-за чего сами пути Паутины искажались и изгибались, находясь в постоянном движении. Даже демоны Тзинча, безумие во плоти, не могли найти путь сквозь этот невообразимо сложный мир. Арлекины заманивали орды врагов в засады, и огромные полчища демонов, которые в иной ситуации погубили бы всех Эльдар, обращались друг против друга: врождённая ненависть каждой твари обращалась против них самих. Тёмные Эльдар, желая уберечь свои мрачные владения, помогали Арлекинам где только могли. Вой безумных геллионов, ворчание и вопли бесчисленных демонов пришедших из-за пределов кошмаров, эхом раздавались сквозь время и пространство по всей Паутине. А в центральном нексусе, где время теряло смысл, Солитеры сражались со своими дьявольскими врагами уже миллиарды лет, пока стремительные тени с клинками из Комморага не пришли им на помощь, после чего убийцы и шуты вместе изгнали демонов из Паутины. Разумеется, этот, казалось бы, героический поступок был продиктован самыми что ни на есть шкурными интересами самих Тёмных Эльдар.

Пока Арлекины были целиком поглощены войной с демонами, Ариман воспользовался брешами в их позициях и захватил участок Паутины под свой контроль. Его кабал колдунов использовал нечестивые артефакты, чтобы странствовать по Паутине, действовавшие на манер двигателей Пауков Варпа, позволяя им путешествовать от мира к миру, сея раздор и собирая знания для своего ужасного повелителя. Ибо Ариман решил, что он познает секреты Чёрной Библиотеки любой ценой. Ранее, до падения Императора, стражи были слишком сильны. Теперь у Аримана были развязаны руки и вся галактика на расстоянии одного шага. Целые мириады планет, которыми можно воспользоваться лишь для того, чтобы найти мистические артефакты, которые будут достаточно мощными для того, чтобы применить их на стражей и сломить, наконец, защиту Библиотеки и познать секреты Хаоса.

В этот скорбный для всех Эльдар час альянс жителей миров-кораблей Биэль-Тан широко использовал Паутину для проведения своих захватнических войн, зачастую идя вразрез с мнением и желаниями смеющихся стражей этого мира. В своей дерзкой воинственности, Биэль-Тан сочли себя полноправными наследниками и правителями расы Эльдар. Их войны с Тысячью Сынов и Тёмными Эльдар продолжались и в пятидесятом тысячелетии. Вект и Азитар вели войну ложных выпадов и уловок; их войска крались коридорами межзвёздной сети в поисках друг друга, в то время, как автоматы Тысячи Сынов Аримана вслепую брели по Паутине, повсюду сея беспорядок и разрушения. Пауки Варпа и Мандрагоры охотились и убивали с радостью, ведущей своё начало от давнего соперничества (и, в случае с Мандрагорами, ещё и голод в прямом смысле слова). На планете Кастир, наполовину погружённой в Варп, где пути Паутины сплетаются в безумный клубок, крупное соединение Инкубов под предводительством Тёмного Отца, схлестнулось в сражении с соединением Жалящих Скорпионов с Лордом-Фениксом во главе. Никто не знает об исходе схватки, но большинство считает, что конфликт остался неразрешённым. Ибо, если верить легендам, в последней битве все Лорды-Фениксы погибнут. Этому ещё предстоит произойти (а может, и не предстоит вовсе; ибо пути будущего есть не более, чем прихотливые нити рвущегося шёлка. Ни о чём нельзя сказать с уверенностью).

Вект регулярно отправлял ассассинов с заданием убить лидеров Биэль-Тана, используя разнообразные в своей уникальности методы, но был относительно безуспешен. Тем не менее, Тёмные Эльдар продолжали быть верны старым путям: грабёж, резня и захват рабов процветали независимо от событий, происходивших в реальном мире. Всё так же часто Кабалы сражались друг с другом, как внутри Комморага, так и в более широких плоскостях Паутины. Иногда, амбициозные Архоны вторгались на пустые миры-корабли-призраки, и захватывали их. Война выплеснулась даже на эти холодные миры мёртвых, поскольку войска Биэль-Тан и Арлекинов сражались с вырожденцами из Тёмного Города, ведя войну срежи холодных лесов кристаллических деревьев и разбивая древние монументы посвящённые глупости Ясновидцев.

Бывало и так, что некоторые поселения, находящиеся в сети, посылали сигналы бедствия своим различным союзникам, рассказывая о буйствующих зелёных монстрах, но никто, за исключением повелителя Паутины, не мог подтвердить такие безумные утверждения. Даже искажённые чудовища со Старых Миров начали совершать попытки вторгнуться в Паутину. Никто не знает, как эти жуткие твари пережили Падение. Известно лишь одно – они желают вспороть и разрушить Паутину, и открыть её для Слаанеш. Гибкие и порочные создания, которые некогда могли быть Эльдар, скакали подобно похотливым демонеткам сквозь артерии и капилляры сети Паутины, убивая и творя блуд подобно диким зверям, куда бы ни ступила их нога.

Цегорах и его Арлекины наблюдали за этой бойней издалека, управляя переходами Паутины так, чтобы направить различных заклятых врагов друг против друга в соответствии со своими, им одним известным, целями. Они не могли, однако, превзойти Аримана, поскольку его город в Паутине был защищён демоническими оберегами и проклятьями. Однако, в плане Материума, посланники-шуты Цегораха манипулировали различными мини-империями и королевствами галактики, зачастую обманом заставляя их атаковать и уничтожать планеты, где обнаружалось, что врата в Паутину находятся под контролем приспешников Аримана в надежде оставить его в Паутине без поддержки извне. Разумеется, Ариман не оставался безучастным и играл свою игру: несколько раз он захватывал воинственную или просто тираническую расу ксеносов, сообщал им всё о сети Паутины, и направлял к ближайшим вратам. После этого Арлекины обнаруживали пред своими воротами осаду очередной людской или ксеносовской империи, охочей до секретов и преимуществ, которые открывала Паутина. Несмотря на то, что осаждающие не могли попасть в Паутину, такие действия делали значительно усложняли покидание Паутины самим Арлекинам.

К М49, ёщё более беспокойной (для Арлекинов) вестью стали слухи, расходящиеся со всех краёв галактики о харизматичном бессмертном, который использовал хитрость и ложь в необъяснимых попытках поймать в ловушку Аримана и его последователей. Казалось бы, этот незнакомец (зачастую называемый «Голос Честности», а порой просто «посланник») желает проникнуть в Паутину, как колдун Хаоса до него. Возможно, это совпадение, но рейдеры некронов проявят особую активность во время второй Эры Раздора, охотясь на бывших Инквизиторов старого Империума. Некоторые утверждают, что они ищут одного особенного…

Обманщик, несмотря на своё отвращение ко всему из Имматериума, похоже, тоже ищет путь, чтобы попасть в Паутину. Быть может, чтобы заполучить преимущество над соперничающими собратьями-К’тан, а может просто из желания убить Цегораха? Никто не знает наверняка, а попытки понять столь древних созданий – верная дорога к безумию. В любом случае, это была лишь одна из множества интриг Обманщика и она бледнела в сравнении с Офилим Киасоз, и событиями у Врат Варла. В сравнении с жутким, безумным сооружением Киасоз, о каком вообще «прорыве Паутины» может идти речь?

Так, даже Паутина стала опасна, как никогда. Из-за прорывов в некоторых местах, а в некоторых – из-за сражений, война в Паутине привела к тому, что многие миры, принадлежащие Эльдар и другим расам оказались отрезаны от сети; и в целом – Паутина больше не безопасный путь, каким она некогда была.



2B2B534F555243453A203C3C454E435259505445443E3E0D0A434C454152414E43453A2041
4C50484120504C55532D504C55532B2B0D0A222E2E2EDF20EFF0E5E4EFEEF7E8F2E0FE20F2
E2EEB820F1F2E0F0EEE520E8ECFF2C20EEEDEE20E220F0E0E7FB20EFF0E5EAF0E0F1EDE5E5
2E0D0AD2E5E1E520F2E0EA20EDE520EAE0E6E5F2F1FF3F2027CEF4E8EBE8EC20CAE8E0F1EE
E7272E20C3EEF0E0E7E4EE20E1EEEBE5E520FDEBE5E3E0EDF2EDEEE52E0D0ACBE0E4EDEE2C
20F320EDE0F120ECEDEEE3EE20F0E0E1EEF2FB2E222E2E2E0D0A3C3C44454352595054494E
4720494E2050524F434553532E2E2E3E3E0D0A0D0A44334532453045364530453545434642
45353230463045354546454546314632453546304642323132304435454546324643323046
4632304538323045440D0A4535323046464532454246464645463146433230453045324632
4545463045454543323046444632454545334545323046324535454146314632453032430D
0A323045444545324332304541453045413230454645354630453545324545453446374538
45413243323045464630454546384633323046304530453745430D0A453546394530463246
43323046314631464245424541463332304544453032304545463045384533453845444530
454232433230454145304541323045450D0A46304538453345384544453045424530324332
30463245304541323045383230454645354630453545324545453445303245304430413432
3635373337340D0A3230373236353637363137323634373332433230324536313738364332
300D0A

Приход Арлекинов

Особенно яркая вспышка озарила зал, через несколько секунд совсем невдалеке загрохотал гром. Йегара резко вдохнул и заморгал, прогоняя из глаз пятна, оставшиеся от света. На один-единственный миг этой вспышки комната разделилась на белый свет и четко очерченные тени, так что гости и мебель стали похожи на плоские фигуры, вырезанные из бумаги. В тот миг Ольтанир увидел силуэт, которого здесь раньше не было, нечто длинное и тонкое, неестественно скорчившееся подле трона Вайла. Он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть от ужаса, но, когда его зрение прояснилось, там уже ничего не было. Вайл сердито уставился на него в ответ.

— На что ты пялишься, глупец? — ощерился Лорд-Сорокопут. — Ты выглядишь так, будто увидел какого-то из своих вялых инцестных родственников, восставшего из мертвых.

— Ни на что, простите меня, я… о боги! — вдруг вскрикнул Йегара. На последних словах он сорвался на истерический визг. Вайл и Кассаис тут же вскочили с мест, готовые сражаться, хотя и не знали, откуда грозит опасность. Остальные гости погрузились в шокированное молчание и вытягивали шеи, пытаясь увидеть, что за приступ безумия охватил последнего Йегару.

— И что? — через секунду рассмеялся Кассаис. — Я уж думал, та кошка явилась на второй раунд.

Ольтанир Йегара не сводил глаз с угла стола, где миг назад лежала рука Вайла. Там, невинно пристроившись на богатых извивах древесного узора, лежала кристаллическая пластина, то ли та, что он нашел рядом с покоями Ку'изала, то ли другая такая же. Лорд-Сорокопут проследил за его взглядом и сразу наткнулся на маленький поблескивающий прямоугольник. Пробормотав ругательство, он наклонился и стал его рассматривать.

Кассаис тихо чертыхнулся. Еще одна кристаллическая пластинка мерцала на том месте, где он сидел. Не обращая внимания на любые потенциальные опасности, он поднял тонкий прямоугольник и оглядел его. Изображенные на поверхности двойные маски, плачущая и смеющаяся, загадочно взирали на него пустыми глазницами.

— Кажется, Вайл, к тебе пожаловали незваные гости, — через миг произнес Кассаис, — если только это не какая-то подстроенная тобой забава, о которой ты, хитрая бестия, умолчал.

— Что… что это значит? — проблеял Йегара. Зал был погружен в молчание. Все гости повернули свои жестокие и красивые лица к Вайлу, нетерпеливо ожидая, что он скажет об этих странных явлениях. Лорд-Сорокопут уже поднял и изучил собственную пластинку. Он бросил ее обратно на стол и улыбнулся своей ледяной улыбкой, прежде чем ответить.

— Это означает, что меня избрали для особой чести, коей я, в щедрости своей, поделюсь с вами, мои гости и придворные, — громко произнес Вайл. Сквозь его голос снова пробился гром, и он начал медленно идти вдоль стола, продолжая говорить. — Нас пригласили поучаствовать в Маскараде, и мы увидим такие зрелища, что немногие и в самой Комморре могут похвастаться тем, что наблюдали их.

Лорд-Сорокопут остановился, запрокинул голову и выкрикнул еще громче:

— Я согласен, слышите меня, арлекины? Я знаю, что вы слушаете меня. Я принимаю предложение. Придите, откройте себя моему залу.

Как только слова сорвались с его губ, рядом с ним произошла небольшая вспышка и в воздух театрально взмыло кольцо алого дыма. Дым рассеялся по сторонам, открыв долговязую фигуру в темной облегающей одежде, с лицом, скрытым за маской с вихрящимся узором. Гибкое существо поклонилось в пояс, согнувшись почти пополам, и ловко шагнуло в сторону. При этом, благодаря какому-то обману зрения, рядом с Вайлом вдруг оказалось уже две фигуры. На маске одной из них теперь появилась стилизованная ухмылка Цегораха, а по другой стекали слезы Иши.

Оба фантома снова поклонились и встали в позу, выгнув одну руку над головой так, чтобы она соприкасалась кончиками пальцев с рукой партнера, а другую держа поперек корпуса и касаясь друг друга ладонями. Две фигуры начали танцевать под неслышную музыку. Сначала в куртуазном па-де-де они пронеслись вокруг всего зала, одновременно торжественно и до смешного нелепо, а потом один из них стал вести в танце. Неверные шаги и фортели улыбающейся фигуры становились все более возмутительными, в то время как его плачущий партнер в сложном танце пытался удержать его на верном пути. Двое скакали и кувыркались друг над другом с ловкостью, которой поражались и восхищались их зрители. Их ладони и кончики пальцев ни разу не оторвались друг от друга, даже когда это казалось невозможным.

Оба фантома снова поклонились и встали в позу, выгнув одну руку над головой так, чтобы она соприкасалась кончиками пальцев с рукой партнера, а другую держа поперек корпуса и касаясь друг друга ладонями. Две фигуры начали танцевать под неслышную музыку. Сначала в куртуазном па-де-де они пронеслись вокруг всего зала, одновременно торжественно и до смешного нелепо, а потом один из них стал вести в танце. Неверные шаги и фортели улыбающейся фигуры становились все более возмутительными, в то время как его плачущий партнер в сложном танце пытался удержать его на верном пути. Двое скакали и кувыркались друг над другом с ловкостью, которой поражались и восхищались их зрители. Их ладони и кончики пальцев ни разу не оторвались друг от друга, даже когда это казалось невозможным.

Пляска стала более быстрой и исступленной, теперь танцовщица в маске Иши пыталась оттолкнуть от себя того, что улыбался. Неважно, насколько сильно она его отбрасывала, в сторону или в воздух, плачущая танцовщица никак не могла избавиться от смеющегося партнера. Всякий раз ее нежеланный ухажер стремительно возвращался, будто притягиваемый магнитом, и их руки не разделялись. В конце концов она подбросила его вверх и удержала на весу. Две фигуры превратились в отражения, сомкнувшиеся руками — одно вверху, одно внизу — и балансировали в шатком равновесии. В этой позе они остались на невозможно долгое мгновение, а затем нижняя фигура вдруг уронила своего партнера, вызвав испуганные ахи у зрителей. Падая, две фигуры слились и превратились в единственного танцора в вихрящейся маске, который встал и еще раз поклонился Вайлу.

Сразу после поклона со стороны дверей зала раздался громоподобный грохот. Долговязая фигура сгорбилась и приподняла маску-водоворот, глядя на Лорда-Сорокопута, словно верная гончая. Вайл снисходительно взмахнул рукой.

— Иди впусти их, — сказал он. — Давайте посмотрим, какие еще важные особы пожаловали к нам этой ночью.

Одинокий арлекин вскочил и помчался к дверям. Кассаис воспользовался передышкой, чтобы наклониться и прошептать в ухо Вайлу:

— Ты действительно уверен, что это следует делать, дорогой кузен? Впустить в этот порт, так сказать, еще один корабль?

Выражение лица Лорда-Сорокопута ни на йоту не поменялось от этой демонстрации неповиновения.

— Тебе бы стоило поучиться у Йегары, у вас обоих одна и та же странная склонность говорить, что мне делать в моих собственных владениях, — прорычал Вайл в ответ. — Ты что, хочешь, чтобы я закрыл свои двери перед труппой арлекинов и претерпел последствия такого поступка? Я не такой уж глупец!

К этому времени арлекин с силой толкнул двери и распахнул их створки. За ними предстала сцена, совершенно непохожая на угрюмый тесаный камень Слияния. Теперь за дверями возникла сцена из зеленого леса, поляна, купающаяся в ярком солнечном свете. Две фигуры поднялись из центра лужайки. Одна была высокая, облаченная в роскошный алый наряд, увенчанный золотой маской. Другая, ниже ростом, была закутана в мантию с капюшоном, которая казалась сотканной из теней. Когда она поднялась, стало видно, что на ней лишенная каких-либо черт овальная маска, блестящая словно ртуть.

— Приятно встретиться, друзья мои, — сказала красная фигура чудесным, медоточивым голосом, который как будто проникал в каждый уголок зала. — Я — Ашантурус, король древней и ныне утраченной страны. Это — Цилия, моя муза и королева.

Взяв Цилию за руку, Ашантурус вошел в двери, и толпа гостей Вайла расступилась перед ним, как изморозь под лучами солнца. В зал вплыл аромат полевых цветов, а с ним послышалось пение птиц. Вдруг за королем появились другие фигуры и устремились в двери сплошным потоком, неся гирлянды, ленты и развевающиеся шелковые знамена. Миг за мигом оранжевый зал претерпевал метаморфозу из места, полного коричневатых теней, в яркий, красочный простор, воплощающий дикость и первобытность.

— Благодарю вас за то, что вы приветствовали моего странствующего слугу Ло'тоса и приняли наш Маскарад, — сказал Ашантурус Вайлу, а затем кивнул, обращаясь к кому-то позади архонта. — Позвольте мне также представить Храдхири Ра и… Пестрого.

Лорд-Сорокопут обернулся и увидел, что на его собственном троне теперь восседает невысокая фигура, облаченная в архаичный костюм, покрытый крошечными перемежающимися ромбами черного и белого цвета — действительно пестрый, подумал Вайл. За троном стояла внушительная фигура в длинном плаще и череполиком шлеме, видимо, Шут Смерти труппы. Вайл мрачно улыбнулся от этого зрелища.

— Приветствую, Смерть, — хладнокровно обратился он к Храдхири Ра. — Я всегда думал, что ты стоишь за моим плечом, и теперь я вижу, что это правда.

— Смерть стоит за плечом любого смертного, — проговорил Шут Смерти скрипучим голосом. — Они рождаются лишь для того, чтобы дождаться прикосновения ее костяных пальцев и покинуть этот мир. Сегодня ли, завтра — неважно, в конце концов смерть приходит за каждым.

Кассаис громко рассмеялся.

— Может быть, в мире грязи, где вы живете, это так и есть, но в вечном городе смерть не имеет власти, — сказал он.

— О, я вынужден с этим поспорить, — вставил Пестрый с всезнающей ухмылкой. — Я бы сказал, что власть смерти в Комморре сильнее, чем практически в любом ином месте во вселенной. Ты имеешь в виду, что некоторые жители просто не чувствуют ее прикосновение так уж часто, но и это не правда. Всё, и я повторяю, всё однажды умирает. Истинный вопрос состоит в том, можно ли после этого вернуться.

— Хватит, шут! — одернул его Ашантурус. — Эти благородные господа собрались здесь не для того, чтобы слушать твой философский вздор! Удались отсюда до тех пор, пока тебя не призовут.

Пестрый поднялся с язвительной усмешкой и старательно поклонился всем присутствующим, не исключая и подносов с моллюсками, прежде чем вальяжно удалиться, насвистывая на ходу. К этому времени вход в зал уже полностью исчез под драпировкой из прозрачной ткани и проволочными петлями, на которые была натянута металлическая сеть. Все это производило эффект сужающейся естественной пещеры в скале или изгибающейся воронки торнадо, видимого сверху.

— Господа, — более спокойным голосом произнес Ашантурус. Теперь он был тише, чем прежний, царственный трубный глас. — Я представил вам солистов нашего Маскарада, но, как вы видите, многие другие также будут играть в нем роли. Танцоры, музыканты, хор — и даже сама сцена — члены нашей труппы удовлетворят все возможные надобности. Попрошу вас и ваших благородных гостей не взаимодействовать с актерами, пока те выполняют свою работу, если только вас не пригласят. Нарушение чревато… опасностью. Кроме того, когда представление начнется, оно должно беспрерывно продолжаться до самого завершения. Можете ли вы… согласны ли вы на эти условия?

Маска Вайла, Энди Чамберс